Квадрат-13. Книга 2

Часть первая: Предатели. Глава 1. Зеленые хари

Три месяца назад... 

Оставив в поднятой пыли исчезающий абрис артели «Орион», УАЗ выехал на южную дорогу, взяв курс к базе «Контроля».

Поток мыслей Тихонова забетонировался, всё было связано и скреплено в цельный фундамент, жестко и туго, как «Спокойная ночь» с шагающим по ночному городу Димкой Никитиным. Учёный был уверен в своей цели и в ближайших планах. Ему хотелось вытянуть за рога всех чертей и бесов, засевших под праведными личинами...

Пытаясь переключить триггер волнения, Виктор начал вспоминать того странного парня в доме Майора. Артём показался учёному туповатым малым. Зачем этому дурачку-ориону нужен Профессор , он так и не понял. Да и не хотел он знать и понимать этих ненужных вещей. Эта перхоть лишняя. Его голову сейчас занимали мрачные и тревожные мысли. Тихонов подозревал своего шефа Жилова в сливе и продаже гадам и подонкам инсайдерской информации. Серьезные сведения, которые имели секретный гриф, просачивались из лаборатории во все стороны. Тихонов уже считал свой родной пятый отдел дырявым унитазом, свищ которого выливал наружу абсолютно всё. Виктор хотел жесткой зачистки в рядах подчиненных. Он подозревал каждого второго. Служба безопасности «Биогенокса» и особисты на его докладные записки реагировали вяло и без особого энтузиазма, хотя надо было уже давно бить в набат и проверить каждого. Взять подозрительных «на карандаш» и вести ублюдков до тех пор, пока их подлая и продажная сущность не вылезет наружу, как гнойный чирей.

Тихонову было из-за чего переживать. Наркоторговцы, присосавшиеся к квадрату «были в теме»: они интересовались именно теми видами аномальных эндемиков, которые обладали сильным галлюциногенным и наркотическим ядром. Откуда они всё это узнали? Всю эту заразу открывает и изучает именно «пятый отдел», занимающийся геоботаникой этого ада. Какая мразь сливает гадам научную, особо секретную информацию, Виктор понять не мог. Подозрения падали на шефа. На примете ещё два балбеса-аспиранта. И вопрос в том, эти предатели дают наркоторговцам уже итог общей работы всего отдела, или занимаются этим дерьмом «на заказ» и ищут психотропные вещества в квадрате специально.

Единственный человек с кем он делился своими тревожными мыслями, его племянник Иван Орлов. В квадрат Тихонов его буквально вырвал из того гнилого круга, общение с которым грозило парню провести остаток жизни в гостеприимной к таким оболтусам и бездельникам «Снежинке». В своем родном Комсомольске Орлов к двадцати пяти успел обгореть в «Чародейке», выжить, сунуть нос во все криминальные помои, нажить врагов и долгов, повстречать умницу Ленку, стать отцом хорошего пацана и чуть не утонуть в болоте алкоголизма и наркомании. Недолго думая, Тихонов успокоил сестру и пообещал ей, что Ваня исправится. Для матери и Ленки, он был на вахте: в командировке, где-то вблизи поселка Алмазный в Республике Саха. Исправился Орлов быстро. Сначала Тихонов «прокапал» его в госпитале «Контроля», потом познакомил с прелестями квадрата, усадил за баранку казенного «козла» и вручил контракт, точнее указал племяннику место, где надо поставить подпись. На этом всё — племяшка под присмотром. Виктору было в удовольствие видеть как Иван рождается заново, превращаясь из баламута-алкаша в серьезного и волевого мужика.

Вместе с ним он планировал разворошить осиное гнездо и взять за бубенцы всех предателей и засранцев.

- Иван, - Тихонов обратился к племяннику, вцепившемуся в баранку и внимательно изучающему коварную дорогу, - отбирай парней надежных. Собираюсь начать «активные действия». Сам всех ублюдков на чистую воду выведу.

- Уже занимаюсь, - произнес Орлов. - Нужны парни опытные. Чтобы квадрат знали как свои пять пальцев. Таких у меня нет — все «штыки» Контроля. Ты сам знаешь. Сидят на «базе» гири тягают и ждут вызова, а нам надо каждую мутную экспедицию «пятого отдела» вести. Каждую полевую бригаду контролировать. Чтобы ни один твой ботаник в «автономку» не уходил. Нам ходоки нужны.

- Как просто, - усмехнулся Тихонов. - Им по графику и протоколу надо в «автономки» уходить и бригады полевые тоже руководствуются внутренним регламентом ведения исследовательской работы в условиях аномальной среды. Запретить не смогу. Надо полностью переписывать всю регламентирующую документацию, а это...это как танк рогаткой остановить. Одного гада поймать на горячем и сразу его к «особистам» тянуть, пусть маринуют его по полной. Как там информаторы твои?

- Пока молчат, но нос по ветру держат. Если у «зверей» движ будет по трафику мы об этом первые узнаем.

- Надо взять «языка», чтобы всю подноготную выдал о тех, кто информацию о психотропах сливает. Вань, не торопиться на старте. Проколоть «Правдой-7» и пусть на вопросы отвечает, а «семерка» их заставит без всякого Фрейда сказать чё хотел, в кого хотел, куда хотел. Узнать все, а потом...потом сразу же, Вань, сразу же всех в расход на хер! Без пощады отстреливать.

- Я понял! - отрезал Орлов. - Чё там за ху...? - смотря на дорогу, он сбавил ход.

- Стой! - резко скомандовал Виктор.

Обрубленная морда «козла» тупо уставилась на появившуюся дымовую завесу. Это грязно-серое облако, зависшее в метре от поверхности дороги никуда не торопилось: оно не испарялось, не рассеивалось и не распадалось в этом адском пространстве.

- Чё за шляпа? - смотря на странную взвесь над дорогой, промычал Орлов. - Стоит на месте, не исчезает…

- В диаметре примерно метров пять, высота в метра два-три, - задумчиво протянул Тихонов внимательно изучая дымовое облако. - Объехать не получится, с левой стороны топь, справа овраг.

Достав дозиметр, ученый надел противогаз и вышел из машины. Сделав замеры он вернулся в «уазик» и стянув с головы «гэпэ», обратился к Ивану:

- Всё чисто. Фон не засран, но такой херни ни разу не видел.

- Чё, может втащим, а? С прорывом? Пролетим со свистом! А, че думаешь? - бодрясь, предложил Иван.

Тихонов не отрывал взгляда от дымовой завесы. Ученый сосредоточенно смотрел на застывшее облако. Оно не меняло цвет, плотность и не собиралось рассеиваться. Рациональный ум и аналитический подход твердили ученому действовать по алгоритмам и правилам, но засевший где-то внутри Тихонова пацан-засранец озорно угорал и просил дать Ваньке «добро» на прорыв.

Глава 2. Склеенный женьшенем

Открыв глаза, Артём понял, что от палат и лабораторий ему не избавиться. Он снова видел белый потолок, белые стены, белое покрывало и белую дверь. Лампочка, проливая мягкий свет не раздражала сетчатку, от белья исходил аромат морозной свежести, в голове ясность, в теле слабость. Сталкер чувствовал приятный зуд, который приходит с заживающей раной после сильного воспаления. Пытался пошевелить пальцами ног, Артём осознал что это дается с трудом. Нервные импульсы преодолевали много преград доходя то конечной точки. Орион забеспокоился, продолжая прилагать усилия. Он сжимал ослабшие кулаки, поднимал невесомые руки, в которых не было ни силы ни жизни. С этим раскладом парень не мог смириться, воля заставляла его двигаться, дышать, и не теряя духа смотреть вперед. Тревога сменилась целью и дерзостью, смешавшейся с боевым настроем, твердившим одно: «Ни шагу назад, орион! Ни шагу назад!» Артёму хотелось рвать себя на куски. С этой слабостью и разрушением во всем теле, он мириться не хотел. Парень дышал полной грудью, шевелил руками, делая какие-то ножницы, взмахи. Хотел оторвать тело, стучал кулаками по бедрам и косым мышцам кора. Он так увлекся восстановлением, что пропустил тот момент когда в палату вошёл Гофринов.

- Ты сильно так не лупи себя, юноша! - мягко проговорил профессор подходя к обеспокоенному парню.

- Какие люди! - обрадовался сталкер, смотря на профессора. - Рад видеть. Насколько всё плохо?

- Взаимно! Но вопрос поставлен не верно! С учетом проделанной мною работы и достигнутых результатов, готов ответить на иной вопрос: насколько всё хорошо. В процентном эквиваленте где-то на восемь десятков, - усаживаясь на стул, произнес Гофринов. - Остальная работа за тобой. Надо двигаться, взбодрить мышцы, зарядка, комплекс вольных упражнений. Из искусственной комы я тебя вывел полчаса назад. Что помнишь?

- Спецназ, вертушку, взрыв...и падение. Сколько времени я…

- Находился в седации? - нашелся Гофринов. - Совсем немного, три месяца и два дня. Серьезные травмы у тебя были, ушло под пятьдесят корней женьшеня, самого лучшего и дорогого — копия человеческой фигуры. Своей цели я добился, к жизни тебя вернул. Хорошо, что ты ещё мозг чудом сохранил.

- В первую очередь, когда из вертушки вылетел за котелок очканул, пересрал конкретно. На кедры, сосны старался падать. Ветки манили, выжить хотел, как Рэмбо бля. На землю упал ещё в сознании, потом всё...тьма. Но не долго я в ней был. Хорошо помню как с родителями встретился, с Вовкой.

На глазах выступили скупые слезы. Артём пытался их задавить, но они были сильнее его воли. Наворачивались и наворачивались. Вытерев лицо покрывалом, орион уставился в стену.

- Активная фаза спасательной кампании началась через десять минут после крушения. Первого нашли через восемь. Из отряда мы потеряли двух бойцов, остальные поправляются. Тебя нашли в метре от бриофита-мутанта. Каких-то полметра и ты бы упал на него. Этот мох, видимо, проклял всё на свете жалея, что не потратил энергии на разрастание. С виду, ты был целым, но внутри твоего тела бултыхалась кровавая жижа с обломками костей, рваными органами и вытекшим из порванного кишечника дерьмом. Которого, слава яйцам, было не так много. Не удивительно, перед тем как из тебя сделать оператора «крысиного короля» Вернер тебя основательно вычистил. Всё в прошлом. Главное жив, здоров. Я тебя лично восстанавливал.

- Благодарю.

- Тут такое дело Артём. Ходить вокруг да около не буду. Сразу всё выложу. На твое восстановление много дикоросов ушло. Я у Мизерова всё под запись брал. Его «финики» надолбили сумму, как будто на «счетчик» поставили. Были бы у меня деньги, я бы всё оплатил, но я на мели, сам понимаешь.

- Всё нормально, - улыбнулся Артём. - Всё ништяк, я с Мизеровым рассчитаюсь. Перед тобой в долгу.

- Успокойся, - отрезал Гофринов. - Мы в расчете.

- Встать когда смогу? Ноги не слушаются. Как будто крови в них вообще нет.

- Не торопись. Я же сказал, что ты восстановился процентов на восемьдесят. Реабилитация нужна. Физические нагрузки, зарядка, мануальщик ещё поработает. Не торопись, всё будет хорошо.

- Подожди, - озадачился орион. - Как получилось что вам удалось спасти их? Если спасатели выдвинулись через десять минут после крушения вертушки и первого нашли только через восемь? А как же мозг? Ведь он отмирает после 5-6 минут без кислорода. Остановка сердца и аут. А вы только первого через восемнадцать минут нашли.

- Совершенно верно, -улыбнулся Гофринов. - Тебе сейчас зачем свою башку этим забивать, ты мне ответь. Зачем тебе копаться в этом? Каждая группа «Контроля», «Биогенокса» прокалывается препаратом «ПН-30». Он именно для таких трагических случаев и создан. Сохраняет жизнедеятельность мозга в течении получаса. Сердце и легкие всё равно будут работать на минимуме при любых травмах. В квадрате такое возможно. Вот поэтому у всех спасателей есть норматив в 30 минут. Даже если одна башка останется от тела, то спасти можно. Восстанавливали несколько раз таких колобков. Главное, чтобы сигнал о бедствии вовремя до спасателей дошел. Это о них. А ты ведь, вообще, не понять как и за счет чего выжил. Этот биомусор от особи и тех патогенов, которые в тебя вводил Марк? Ты ведь вообще был бифштексом, но сердце молотило и пробитые легкие раздувались. Ладно бойцы со своей «последней надеждой», но как ты держался? Тебя ведь вообще с учетом всего времени с начала активной фазы минут через сорок нашли.

- Я принимал другой препарат, - улыбнулся орион. - Инопланетный бренд. «Закх» называется.

- Потом мне расскажешь об этом, - потирая сухие колени проговорил Гофринов. - Этот препарат восстанавливал тебя ещё часа три. Потом мне пришлось применять дикоросы. Всё будет хорошо. Отдыхай! - вставая со стула, произнес ученый.

Побыть в полном одиночестве со своими мыслями ориону не удалось. Незнакомец появился минут через десять после ухода Гофринова. Молчаливому скуластому мужику перевалило за полтинник. Крепкий, коренастый не высокого роста с обветренным лицом и острыми азиатскими глазами. На массивном черепе черная бандана с «молоточковым» орнаментом. Под широким носом усы, уходящие в бородку. На нем был надет темно-синий джемпер на молнии и темные хлопковые «карго». На кофте с левой стороны была вышита на английском надпись «buryat style». Поставив на тумбочку несколько банок, незнакомец взглянул на Артёма. Парень заворочался, пытаясь сесть на зад.

Глава 3. Старикам тут не место!

Игнат Валерьевич Лоскутов в очередной раз листал именной блокнот своего начальника — основателя транснациональной фармацевтической корпорации «Белый купол» Стива Дэнгора. Из своих сорока пяти, шестнадцать Лоскутов отдал «куполу». Все основные вехи развития, падения и очередного рождения он видел своими глазами, пропускал через свое сердце и верил, как и Дэнгор, в очередной успех и рывок. Но фатальные ошибки, дедлайн в работе, обреченность на провал исследований и опытов, как следствие профиль лузеров в глазах военных воротил «Пентагона» и «Лэнгли». Всё, золотой век «Белого купола» закончился, осталась серость и тот конвейер с которого Дэнгор создавал из обычной компании настоящего монстра. Монолитную корпорацию, которую взяли за прототип многие создатели компьютерных игр, комиксов и фильмов. Не было бы никаких, якобы выдуманных компаний, занимающихся разработкой биоорганического оружия и создающих настоящих демонов в своих застенках. Не было бы их интересных историй об исследованиях и поисках по всему миру патогенов — если бы не было реальной истории «WD». На всякий случай, если всё пойдет хреново, Лоскутов думал продать всю историю «купола» в Голливуде. Уже поступали интересные предложения и оставалось только согласиться. Всё это мелочи по сравнению с тем, что предлагал «Череп солнца»...

Адепт этого ордена вышел на него не так давно. Полная конспирация по всем направлениям. Огромные деньги от «кэша» до биткоинов. Счет в любом офшоре, любом банке. Главное это вирус. Им нужен был патоген. Тот курс который держал «купол» в 60-70е годы, уже распылился с чередой неудач, но когда на Дэнгора вышел сотрудник лаборатории «Биогенокс» с предложением купить интересный штамм, Игнат понял, что его время настало, а время Дэнгора и второго старого дурака кануло в Лету.

Игнат быстро добился карьерного роста в «куполе» и не важно было Дэнгору и всем остальным, что он русский. К сорока трем Лоскутов занял место Джейсона Мидсона, руководителя «северной лаборатории», погибшего на рабочем месте из-за сотрудника-террориста, создавшего все условия для ЧП. Очередной эксперимент с выведенным патогеном серии J-1 вышел из-под контроля. История не нова, но эффективна. Как рассказывали оперативники службы безопасности и предотвращения внештатных ситуаций «Октопус», когда они прибыли в «северную лабораторию» там царствовал настоящий ад, устроенный вырвавшимися мутантами. Из своей группы в тот день «осьминоги» потеряли половину состава.

Вообще «Октопус» свои деньги отрабатывал сполна. Все ЧП в лабораториях и исследовательских центрах предотвращали именно эти латиноамериканские отморозки с вышитыми на рукавах осьминогами. Настоящие смертники, обеспечивающие контроль и безопасность лабораторий и НЦ, на всех этапах становления: от зарождения до ликвидиции. Помимо охраны, латиносам приходилось летать по всему миру и решать вопросы с местным населением. Бывшие бойцы мексиканских наркокартелей, спецназа и сальвадорских отрядов смерти видя перед собой лишь цель и обеспечение пунктов контракта, вопрос с аборигенами закрывали очень быстро - патронов и братских могил хватало на всех.

- Что чувствуешь когда убиваешь гражданского?

- Отдачу винтовки!

При угрозе распространения вируса, лаборатория уничтожалась сразу же, со всем биоматериалом, включая ученых. С последними октопусы вообще не церемонились. При заражении одного сотрудника уничтожали или отдавали мутантам весь штат. Купол никогда не испытывал дефицита в спецах и ученых. Осьминоги работали радикально, без компромиссов. Учитывая то, какие аварии пришлось ликвидировать в своих центрах куполу и не допускать распространения заразы, все принимаемые осьминогами меры были оправданы. В конце-концов ученые знали куда суют свои носы, огромные деньги им платили не только за работу, но и за их соглашение с корпоративным уставом, неразглашением тайны и отсутствием вопросов, как должное, о каких-то там социальных обязательствах перед ними и отчислений в пенсионный фонд.

Лоскутов еще раз прочитал выведенное три месяца назад дряхлой рукой президента корпорации название нового штамма.

«DICTATOR»

Дэнгор тогда среагировал быстро, чуя всеми клетками, что у этого патогена есть фундамент. Купленный им у какого-то пронырливого сотрудника «Биогенокса» штамм, вселил в старика уверенность и поднял его с колен.

Игнат ухмыльнулся, представляя чтобы он сделал с таким говнистым предателем, похитившим из его лаборатории культуру. Порезать не ремни? Нет, слишком быстрая смерть...

Лоскутов начал вспоминать тот день. Прошло много времени, но всё стояло перед глазами в мельчайших подробностях: звуки, запахи, слова и действия.

Как только они покинули «квадрат» он уже был готов приступить к активной фазе. Подъехавший к ним Хосе Мора, начальник службы безопасности «купола», был готов не меньше него.

Отъехав по пронизывающей тайгу дороге в сторону Хабаровска двадцать километров, Мора притормозил в заранее выбранном с Игнатом месте. Внедорожник свернул на пустую площадку перед заброшенной шашлычной. Обычное бревенчатое здание, половину которого выстроили из отработанных свой ресурс шпал, потихоньку разносилось местными жителями. Достав ствол, Лоскутов приказал боссам вываливаться из машины. Старики держались достойно с высоко поднятыми головами в своих сшитых на заказ костюмах, они понимали что произойдет с минуты на минуты.

Откуда-то из развалин возникла пара подчиненных Хосе. Посмотрев в их сторону, Игнат понял куда вести шефов. Поднявшись на невысокий пригорок, они спустились в неглубокую лощину с вырытой ямой. Старики переглянулись и растянули довольные улыбки. Не так хотели умереть, или именно так? Тем временем Лоскутов прикрутил к стволу «пбс». Подошел к Дэнгору со спины и направил глушитель, упершись им по диагонали в «атлант».

«Тынк» - прозвучал звонкий металлический удар, даже не распугавший птиц. Как будто долбанули маленьким молоточком о наковальню. Глушитель отлично подавил выстрел. Лоскутов упустил тот момент, когда влетевшая Дэнгору под затылочную кость пуля, вырвалась с бледно-алой кашей и лобовой костью к веткам сосны. На второго старика, Лоскутов пули тратить не стал - осьминоги просто забили деда лопатами. Скинув трупы в яму, сальвадорцы приступили к засыпке. Лоскутов с Хосе закурили и направились к внедорожнику.

Глава 4. Шансяо

Лихой всегда относился с подозрением к азиатской кухне и тем более к предложениям китайцев разделить с ними стол. И вот сейчас, когда за ним пришел посыльный от старших братьев, приглашающих его пообедать, Гайфулин тяжело вздохнув, собрался всем телом. Отказать боссам на их же территории с учетом своих птичьих прав и в статусе медленно расплачивающегося должника, было бы самоубийством. Такого плевка в лицо не простил бы никто.

Подскочив с дивана, татарин довольно улыбнулся молодому китайцу и вышел из хибары. Оказавшись в какофонии лупов китайского техно-попа, играющего в разных участках лагеря и в спертом воздухе, прожаренном со специями и перегаром, Лихой достал сигареты. Посмотрев на стоящего позади молодого азиата, вылизывающего жопы своим «старшим тиграм», он понял, что это дерьмо затянется надолго.

- Задрали, говнюки! Чё им надо? - выдал в гневе татарин, смотря на посыльного.

- Идем, да? Холосо, да!

Лагерь Ли Ха Шуня можно было унюхать за версту, и не надо быть чуваком с выдающимся шнобелем — благоухания стояли  жирным смогом: пережаренное масло и свинина в сладком соусе входили в мозги, оплетая их своими ароматами и специями. Постоянно здесь орали, бухали, шныряли с пакетами, тазиками и жарили, жарили и ещё раз жарили все подряд. Острота и кислятина, перемешанные с соевым соусом царили в каждом уголке. Невозможно было постирать шмотки и вывесив их на улицу, надеяться на свежесть, лучше сразу их закинуть в сковородку с маслом. Нет, это нисколько не противно, это просто традиционно.

Тут и там стояли хибары, сараи, сляпанные наскоряк из подручного дерьма: палки, ветки, рисовые сумки, пластик и еще раз пластик. Все напоминало гонконгские трущобы середины восьмидесятых, любимый антураж для Рэймонда Чоу, Джеки Чана и Саммо Хунга. Китайцы строили свои фавелы, и каморки за сутки. И вскоре, это строительство грозило перерасти в «Коулун» тринадцатого квадрата. Можно было увидеть уже и вторые, третьи «этажи». Главное что этот «вынос мозга» стоял и не разваливался.

Прокормить больше сотни хунхузов дело не простое, но «старшие тигры» с этим справлялись. Кормили сборщиков на убой. Постоянно через переход в лагерь приезжали фуры с провиантом. Никто в еде не нуждался. С партией риса, как-то вышло «плохо дело» — крупа стала эдемской обителью для червячков. Вкус конечно поменялся, прогорклая горечь и слабо выраженная сладость, это всё продукты жизнедеятельности червей. Но это всё мелочи: специи, свинина, кисло-сладкий соус и алкоголь. Да и что такое для хунхуза сваренный вместе с любимой крупой червячок, по составу, если честно, просто кладезь белка и  подарок для пепсина. Такой рис, кто не знает, падает на дно желудка куском мокрой глины и переваривается, переваривается и переваривается, тяжело идет, с натугой, вызывая метеоризм и так любимые всеми запоры.

«Дзиень ша дже», как помнил Лихой, когда-то насчитывала под триста хунхузов. Ряды поредели, поредели, но Ли Ха Шунь не отчаивался и вел себя так, как будто знал все тайны Великой Китайской стены.

В некоторых местах лагеря, ароматы из пыхтящих и горящих кухонь сменялись тем ядовито-химическим зловонием пластмассы и дешевого клея, взвеси которых можно унюхать над любым китайским ширпотребом, созданным из переработанных пэт-бутылок с добавлением вонючих смол.

С этими друзьями Лихой старался держать ухо востро и не расслабляться. С ними в его пик величия, он мутил только бартерные сделки, ничего серьезного. Он им женьшень с органами и золотом, они ему или стволы, или продукты. В плотном контакте татарин работал только с семьей Тонг и ошивался в их забегаловке «Глухая Жаба». Сакральное и культовое место для каждого хунхуза. Через них он вышел на «старших тигров», так и жил. Сейчас другое положение, другой расклад и всё не предвещало ничего хорошего. Это татарин своим нутром чуял.

Как он понял, эти товарищи по сути своей торгаши и сопливые телеги про совесть и мораль, для них, как и для него, вещи лишние и бесполезные. Живем одним днем, делаем его сытным и чтобы все завидовали, на этом всё. Взлететь всей страной в конце восьмидесятых продавая «паль», ширпотреб и веселясь открытию нового рынка на просторах агонизирующей соседней страны. Заниматься промышленным шпионажем с помощью которого умудриться выстроить базу для якобы своего научно-технического ядра. Что-то доработать, большую часть ухудшить и хвастаться какие мы гении и как быстро идем в ногу со временем, совершая семимильные скачки во всех отраслях. Скопировать, обесценить качество и гордиться великими прорывами в науке, бизнесе и развитии. Да, вот это бизнес, вот это серьезный подход. Жизнь это выручка, хавчик и шмотки, не китайские конечно. Всё остальное перхоть. Добро, зло, свет, тьма — это всё лишнее. На юге живут-южные варвары, на севере- северные, а Китай это центр цивилизации и мироздания.

На этой территории, насколько знал Лихой, располагалась одна из автоколонн первостроителей, от которой осталось двухэтажное кирпичное здание и ремонтный цех, в котором Ли Ха Шунь обустроил «Ферму». Что в ней выращивали и кого, татарин не знал. Пару раз видел как туда заводили пойманных «объедков» с присосавшимися к ним пиявкам, ну и персонал в бактериологической защите.

Иерархия «Дзиен ша джэ» такая: во главе Старик, Патриарх, Колдун, его называют по разному и все верно. Потом Ли Ха Шунь под которым 9 старших братьев - «Старшие тигры». Потом «5 вестников», избранные хранители портала, на руках у которых два плазона. Эти ребята отвечают за переход и всех входящих и выходящих. Далее «штыки», загнанные караулами и патрулированием несколько бывших вояк НОАК. Их задача охрана. На этом все. Где-то на дне сборщики и охотники, искатели и простые разбойники-баламуты. Все работяги обязаны скидывать «Старшим тиграм» половину хабара. Скинул добро, улыбайся и живи дальше. Если выносили смертную казнь, то её приводили в исполнение незамедлительно. Решали всё «тигры».

Особняком держался Чжон Тонг вместе со своей вечно молодой и красивой женой. Их забегаловка «Глухая жаба» располагалась у южного поста и вела свою игру в маджонг. Все, кто хотел мутить с китайцами сначала попадали на разговор с Чжоном. В харчевне, на втором этаже, можно балакать с ним обо всём и смело предлагать сотрудничество если есть жир. Если Тонг видел выгоду, мог без привлечения «Старших тигров» провернуть любое дело: скупка, продажа, обмен, всё что угодно. Если без тигров никак, то выходил на них, не забывая про свой ломоть. «Глухая жаба» - это форпост, некий фильтр. Лихой, когда держал «быков», этот фильтр прошел успешно и вышел на «Старших тигров», но про Чжона не забывал и при любом случае всегда стремился подогреть именно его. Всё самое жирное попадало владельцу «Глухой жабы». Почему Ли Ха Шунь и его тигры закрывали шары на вольности Чжона, Лихой не знал и понять не мог. Ходило много слухов, по одним Тонг — это родственник Ха Шуня, по другим он когда-то спас Патриарха…

Глава 5. Mia Khalifa

Затаившись за деревом, молодой нанаец смотрел на стоящую в десяти метрах крепкую лиственницу. Взгляд Акима изучал её крону, в которой он, как опытный послушник темных духов, покровителей его умершего деда шамана, видел странные очертания. Пацан в свои восемнадцать набрался опыта, которым мог бы поделиться с любым матерым ходоком. Мог бы, но не хотел. Ему вообще эта территория с её серым, хмурым небом, чудовищами, и всеми остальными особями, никогда не нравилась. Он не боялся этой местности. На эту ядовитую землю - на территорию духов, он переходил по приказу «бусеу», которые завладев его сознанием давали каждый раз новые задачи, но основную он выполнял на автомате.

Переходил Аким в этот мир не так часто. Только тогда, когда заканчивался порошок для его связи с духами. О них он узнал от спившегося деда, который при камлании сумел выйти на них. Они дали ему силу, знания, сказали где найти черный камень для путешествий в этот мир, но ему это стало не интересно. Или он понял то, что ступил на плохой путь, разговаривая с духами и помогая им. Уже перед смертью, он всё рассказал Акиму. Дал порошок, объяснил и показал как его добывать в этом темном мире. Аким жил общаясь с духами. Они его вели по своим подземельям, пещерам и разрывая все грани миров и времени дарили впечатления и силу несравнимую ни с чем. Аким помнил как в последний раз, совсем недавно он превратился в какого-то ремесленника, его перенесли в средневековый замок, похожий на вилы, в котором он выстроил для чернокнижника портал в этот мир. Духи назвали построенную им арку «Пасть ящера». Теперь они приказали Акиму добыть ещё порошка и раздать «живой пепел» всем кому сможет. Только этой задачей надо было заниматься уже не в их мире, а в своем, настоящем и привычном.

Тот, кого он выслеживал начал отрываться от кроны, показывая свою сущность. Закряхтев, чудище принялось высматривать жертву, от которой исходил сладкий запах мяса. Уставившись на Акима, леший уже сделал шаг в его сторону, но залп «сайги» остановил его в мгновение. Пацан положил все пули деревянному монстру прямо в голову, раскидав её по траве и торчащим корягам.

Всё заняло два часа. Аким сжёг лешего и собрав его пепел вернулся в свой мир.

Он вернулся с золотом и с «живым пеплом». Нанаец чувствовал себя свободно. Пацан знал, что за силы стоят за ним и куда его ведут. Ни одному человеку и не снилось то, что уже прошел он, что видел и что делал. Он первый кто создал по приказу духов «Пасть ящера». Он первый кто, завел в прошлом этот механизм, обещающий его покровителям открыть все миры, дать силу злу и уничтожить всё и всех на своём пути. Дед был просто архивом, духи это знали, перед тем как уйти в «долгий сон» они дали старику минимум из того, что знал и использовал его внук. Аким был первым послушником, но «бусие» требовали ещё рабов и он обязан был их найти. Слишком мало времени осталось до очередного «долгого сна» духов, и поэтому они его торопят. Их цветок уже стал сильным и великий Пуймур ждёт результата. Аким торопился, зная как ему действовать и что говорить тем русским ребятам, которые приехали в его деревню забрать урожай «конопли» и приготовленные браконьерами «кубики» красной икры. Среди них есть один балбес, по прозвищу Батон, с которого и собирался начать нанаец.

***

Жирная муха уже целый час не давала покоя залипающему Стикеру. Противное насекомое садилось на потный лоб именно в те моменты, когда волна блаженства поднимала его к пику. Муха, видимо, действовала по приказу его внутреннего голоса и здравого смысла, которые пытались достучаться до пацана из своего заточения…

Бросить эту дрянь Стикер не мог и уже не хотел. Силой воли Стикер никогда не обладал, он понятия не имел, что это за качество характера. Вся эта суета, которую наворачивали люди была ему неинтресна. Долгих интервалов между приемами он никогда не делал. На трезвяк к нему приходило сознание и угрызения. Начиналось самобичевание, уничтожение остатками разума его мелкой сущности и безвольной душонки. Из недр, из какой-то глубины до него долетало понимание что он в свои 22 года занюханный и заколотый нарк, с гнойниками по всему телу, с надутым и постоянно зудящим от бордовой сыпи бледным пузом.

О прошлом он старался не вспоминать. Он себе врал про то, что у него нет силы воли. Эти отговорки Стикер постоянно твердил перед каждым приемом. А было ведь что вспомнить... Сказочные, добрые и терпеливые родители, окончание школы с медалью, учеба в университете и интерес к науке. А комната, какая у него была комната! Когда его не было дома, родители частенько заглядывали в неё, любуясь на стену, увешанную грамотами и медалями с интеллектуальных олимпиад и соревнований по робототехнике. Но вот университет...В нём он познакомился с Олеськой, а она познакомила его с Грюндиком, Юлькой, Батоном и Пашкой-котлетой. Хорошие ребята, дети владельцев заводов, газет, пароходов. Хорошие ребята. Он так и говорил переживающей за его мешки под глазами мамочке: «Мамочка, это хорошие ребята, хорошие, мам...» Отличные ребята. От Батона он узнал, что можно носить в «бомбере» боевой ствол и не париться; от Пашки он узнал, что оказывается обычная футболка может стоить семьдесят кусков; от Юльки он узнал, что если у девчонки есть жопа и сиськи, то оказывается, ей можно вообще на всё плевать; Олеська просто ему отсосала и он в неё влюбился; ну а Грюндик стал его убийцей, от которого он получил первые дозы разносоставного дерьма. Присел и залип. Стикер стал «кладменом», ходил с весом и ещё больше тонул в этой отраве. Потом пробовал дизайн и начал верить в то, что он джедай и за ним Ашла. Не поймали, за жабры не взяли, пронесло. Но Стикер понимал, что скоро всё закончится и он или заедет, или отъедет — второе, скорее всего. Свою жизнь он уничтожил, закрасив её черной краской, родителей предал и это страшнее всего. От этого уходил в свой торч, желая из него никогда не выходить.

Засаленный, смрадный диван на котором полусидел, полулежал Стикер, покрылся крошками и яичной скорлупой, засохшими макаронами и фантиками от конфет. На стоящем напротив табурете красовался зачуханный «ноут» в мониторе которого залипла на паузе Миа Халифа под чьим-то детородным органом. Она Стикеру нравилась, потому что Олеська похожа на неё, или она на неё. Он путался, но это не столь важно.

Глава 6. Беги, Тёмка, беги!

Эти, забери их ад, знакомые до боли в печенке таёжные тропы, уводили Артема от неминуемый гибели. Сталкер не мог понять что за огромная тварь гонится за ним. Невидимое исполинское чудище преследовало его уже метров пятьсот от самого сосняка. Ориону казалось что за ним прёт карьерный самосвал, сминая все на своем пути. По тому ушераздирающему грохоту, треску и дикому реву, он понимал что его преследует что-то громадное, до одури сильное и голодное.

Пройдя по краю оврага в черной тени мохнатых еловых веток, похожих на огромные лапы, свисающие над головой, сталкер прислушивался к реву преследователя, пытаясь прикинут насколько далеко он оторвался от существа. Он не мог понять, что останавливало монстра. Исполин брал странные паузы, как будто давая Артему фору. Потом гигант вновь возобновлял преследование, несся как угорелый и снова через несколько десятков метров залипал, издавая то ли стон, то ли мычание.

Сталкер не унывал. Инфракрасные очки после его галопа и жесткого падения на трухлявый пень потеряли левую линзу. Но и одной стороны оптики ему хватало, чтобы разглядывать фронт и уворачиваться от плазмоидов и аномалий. И это его радовало. На пути встречались еще недозрелые орбы, для которых его масса под семьдесят килограмм была не по зубам. Эти дети ждали дичь поменьше, килограмм в пятнадцать. Так или иначе, но в квадрате была своя эволюция и пищевая цепь. Мутанты слабее и медленнее исчезали, их место занимал другой вид, который пытался выжить и получить от аномальной энергии смерча-тороида всё что ему не хватало для выживания. Мутировать во что-то гипертрофированное, голодное и мощное, уходя в новый виток эволюции.

По уклону орион ушёл от елового бора с перепрелым оврагом в царство двухметровых папоротников и торчащих из грунта толстых корней. Да, иногда в этом аду себя вполне можно было почувствовать в шкуре профессора Енотова, ищущего Карика и Валю, этих маленьких засранцев, сующих в рот что попало.

Небо как всегда оставалось хмурым и неприветливым. Солнце, сжатое невидимыми тисками, лишь обозначилось на серо-грязном небосклоне бледным, расплывающимся то ли кругом, то ли эллипсом. Казалось ещё немного и все это мертвое пространство уйдет в монохром и останется там навсегда.

Монстр далеко. Сталкер слышал его рык и фырканье. И это отлично. Хоть что-то вселяло оптимизм. О своем арсенале Артем даже не думал и не вспоминал: в «глоке» осталось патрона четыре, в «тридцатке» калаша, патронов десять. На этом всё, ни противогаза, ни гранат. Да и нужны они сейчас против того отбитого дурака с габаритами сверхтяжелого танка.

Артем выбежал к уродливым, как и все в квадрате, зарослям, окаймлявшим сосняк. Сталкер ворвался в переплетение веток, колючек и листьев, разрывая первую полосу подлеска он выбрался к древостою. В этот миг, орион вновь услышал протяжное рычание ломящегося сквозь деревья чудища. Тяжелые шаги, грохались о грунт как сорванные с крюка крана чугунные чушки. Дернувшись, Артём рванул изо всех сил в махровую густоту леса, в маслянистый воздух и сумрачные тени. Сталкер надеялся на свой мотор и легкие, которые сейчас просто обязаны не подвести его. Оглядываясь назад, он видел как отлетали от стволов крупные ветви, трещал сухостой и разлетался перегнивший валежник.

Хлеставшие по лицу ветки, его не беспокоили — царапины и сечки на харе привычное дело. Перчатки истерлись и левая ладонь вся в порезах и ссадинах начала воспаляться, болеть и жечь. Но времени для всех профилактических процедур у сталкера не было. Надо рвать когти.

Чудовище неслось следом не теряя запала. Орион вдруг подумал остановиться и разглядеть существо. Но когда он увидел , как пройденный им в двухстах метрах подлесок разлетается в стороны, парень резко передумал и вновь пустился наутек. Защитное поле гиганта, его невидимый режим был на высоте — орион вновь ни черта не рассмотрел. Всё таки лучше бежать, бежать не оглядываясь.

Кусты орешника, рябины, непонятные сплетения коряг, попавшие в замес мутанты, молодые подросты хвои, отрываясь от земли разрывались и разлетались в разные стороны вместе с сорванными ветками и сидящими на них жирными пауками и удавами. Всё с дикой силой смешивалось уже в воздухе и летело в разные стороны. Кровавые ошметки мутантов, листва, щепки с землей, сыпались с неба.

В этот момент орион ещё раз обернулся и увидел как все дерьмо, летящее вниз, разбивается о какую-то преграду и отлетает в стороны. Этот невидимый барьер о который бились кусты, дернина, ошметки монстров и хлопья земли был на высоте в метрах четырех. Не обращая внимания на барабанящие виски, Артём вновь ускорился.

Тем временем невидимое исполинское чудище ослабив рычание вновь прекратило преследование, остановившись у крон деревьев.

Петляя между смешанного древостоя и хищных плазмоидов, сталкер спустился по склону к просторному участку, половину которого заняли деревья Амурского бархата. В нос ворвался запах переспелых ягод и набрякших смолой листьев. В голове хаос, что-то вразумительное орион придумать не мог. Как оторваться от гиганта и спасти жизнь, парень не знал. Бежать? Да ну на фиг! Фореста Гампа Артёмка пересматривал раза три уже…

Плюясь и матерясь, орион вновь рвал какие-то заросли и ветки. Чудище опять взбодрилось и шло следом. Оно подходило на угрожающее здоровью расстояние. Дыхалка парня не подводила, но орион понимал, что выдохся уже к чертям, и двигался на воле и характере.

Миновав гниющий бурелом, сталкер вышел к озеру, скорее затянутым камышом и тиной ильменю, от которого начиналась гиблая топь. Над мутной, зеленой водой стояла густая испарина. Обходя по берегу опутанные ржавой травой и мхом черные коряги, орион выбрался к зарослям камыша. Дальше болота, топь и смерть. Сталкеру вдруг захотелось заманить сюда гиганта, но в его раскаленную молодую башку пришёл более изощренный план…Хотя сердце билось с натугой, голова раскалывалась, вздохнуть уже полной грудью он не мог, но всё равно не теряя духа, Тёмка растянул по физиономии довольную улыбку. Что делать дальше он уже знал.