Квази Эпсилон. Книга 3. Друид.

Пролог, 1 и 2 глава.

Мы с Рандомом сидели на подстилке из шкур горных туров и беседовали за трубкой табака. Обученные псы не давали разбежаться стаду далеко от погонщика. Как оказалось, меня в этой игру забросило на скалистые острова Остгёрд. А у моих ног, свернувшись, лежала Нага, пугая овец и раздражая псов.

Вообще, как оказалось, Каэн-ар-Эйтролл — это уже старичок в мире игр. Он не имеет системы полного погружения и убер графики. 3D шлем и два манипулятора, вот и все изыски. Впрочем, можно играть и на клавиатуре с мышью, как в бородатые нулевые двадцать первого века. Основная фишка, которой он держит поклонников уже на протяжении 18 лет, — это невероятная проработанность мира, детализация нюансов, которые вполне могут посоревноваться с настоящей Землей.

А еще называть КаЭ игрой среди ее пользователей чистый моветон. Игра позиционирует себя как симулятор, в котором любое упоминание о реальности игры наказывается обрывом соединения. Каждый игрок здесь отыгрывает свою роль в мире, а чтобы добавить еще немножко перца игрокам, здесь отсутствует разделение на неигровых персонажей и игроков. То есть по внешнему виду никак нельзя определить, является ли стоящий перед тобой игроком или это НПС, сгенерированный системой. Так что если бы эта игра имела поддержку капсул, то и ее без зазрения совести можно было называть новым миром. Миром магии, Меча и Пара, в котором игрок чувствует себя настоящим попаданцем.

Еще в игре отсутствует такое понятие как интерфейс. То есть его нет вообще, в принципе и абсолютно. Нет, такие вещи как уровень и прокачка, конечно, существуют, но их меню вызывается голосовыми командами и видно только игроку. Легкий геймплей и клацанье по одной клавише для победы здесь можно забыть. Так что мечникам приходится разучивать стойки и удары. Магу приходится заучивать заклинания и запоминать алхимические формулы. За это игру беззаветно любят преданные фанаты, но именно по этой причине она вряд ли когда-нибудь станет мега популярной.

А вот у меня интерфейс был, причем тот же, что и в Квази Эпсилон: часы, карта, шестеренка настроек и чат. Рандом, узнав это, удивился, но выдвинул предположение, что это потому, что я попал сюда из Квази Эпсилон, а не как все игроки.

Островная гряда, на которой я оказался, находилась западнее материка Кейла и была занята двумя десятками княжеств, объединенных одним именем народа — Остгёрды. Высок и могуч был народ остгёрды. Типичный остгёрд сразу выделялся ухоженной и украшенной бородой медного цвета и исполинским ростом, в среднем не дотягивающим до двух метров самую малость. Это прирожденные моряки, занимавшиеся преимущественно торговлей и рыбным промыслом, хотя иногда не гнушавшиеся и пиратством с набегами. Островная гряда, являвшаяся домом меднобородых, крайне скупа на пахотные земли и леса. За срубленное дерево тебя повесят. Вокруг простирались базальтовые скалы, покрытые скудной растительностью, которой едва хватало на прокорм туров, из чьего молока делалась отменная брага.

Остгёрды являлись родственным народом с жителями северной островной гряды. И название этот соседний народ имел созвучное со своим южным братом — Демгёрд. Уклад и мироустройство этих двух народов были абсолютно идентичны, за исключением промысла. Земли были покрыты снегом две трети времени в году. На них невозможно было заниматься земледелием и растить хлеб, поэтому каждую осень все мужчины, способные держать гарпун, отправлялись промышлять кита, нерпу или медведя. Китовый жир, ус и разноцветная стеклянная галька, покрывающая все местные пляжи, являлась основным товаром для продажи и обмена с соседями.

Северяне демгёрды были еще крупнее своих южных братьев остгёрдов и славились не медной, а рыжей бородой. По заплетенной бороде демгёрда можно узнать из какого он рода и какому конунгу присягал, сколько у него сыновей и сколько дочерей на выданье.

Так и сидели мы, обсуждая дальнейшие планы. По всему выходило, что в данный момент нет для меня другой цели, кроме как начать собирать команду, разбросанную по карте этого мира. А вот Рандом, уставший от постоянной погони и преследований, в новом мире чувствовал себя вполне безопасно и возвращаться обратно не желал. Его доводы вполне понятны: для него это новый, неизведанный мир, в котором существует магия, новые расы и их диковинные особенности, самое главное — здесь ему ничего не угрожает. Рандом чувствовал себя в Каэн-ар-Эйтролле как ребенок, которому подарили свой магазин игрушек, и сейчас он жаждал начать распаковывать роботов, строить армии из солдатиков и разобраться с управлением машинок на пульте.

А я в этих пластиковых армиях был простым солдатиком. И сейчас этому солдатику предстоит разобраться, в чьи именно владения он попал, и построить хоть какой-то план, как добраться до Флинта. Дима находился ближе всего, поэтому логичнее будет начать свои поиски с этого сидельца. Его забросило в таежные дебри на севере материка, именуемого Кейла, в земли Скивов.

Скивы — это общее название народов, населяющих север материка. Все скивы относятся к тому или иному роду и живут в родовом укладе, напоминающем уклад древних славян. Религия скивов, как и у древних славян — это религия природы, в которой на пантеоне присутствуют Перун и Велес, Макошь и Ярило, только имена другие. Каждый род у скивов носит имя зверя-прародителя. И в доказательство, что это не бабские сказки, многие скивы могут обратиться в этого зверя. Вот стоит перед тобой веснушчатый парень, а через миг он уже иволгой парит в небесах или куницей скрылся в море зеленой листвы.

Вот и Дима попал в поселение одного из таких родов. Как поведал Рандом, Дима невольно напугал девушку из Росомах, и та едва не задрала его в ипостаси прародителя. Кстати, смерть в Каэн-ар-Эйтролл не окончательна не только для игроков, но и для некоторых НПС. Если НПС проявил себя как герой или мастер, игра может позволить ему возродится.

Глава 3.

Остров Бьёрк

Увы, пустых лодок, способных перевозить фрукты, оказалось гораздо меньше, чем первого урожая. Поэтому мы выдвинулись на остров Бьёрк не через три дня, как рассчитывали, а через два. Мьёрх, как мой наместник, руководил всем процессом погрузки и сбора фруктов. В город Бьёркхэм он решил взять четверых своих сыновей, чтобы те помогли побыстрее распродать товар и закупиться всем необходимым.

А покупать нужно было многое: дерево для бондаря, чтобы сделать достаточно бочек для вина из яблок, оружие для встречи непрошеных гостей и прочее, и прочее... И вот таких вот пунктов в графе «прочее» насчитывалось два десятка, если не больше.

Мы с Мьёрхом обговорили, что не стоит поначалу раскрывать, откуда яблоки. По легенде мы просто островитяне, которые решили сменить стезю рыболовов на стезю торговцев. Яблоки покупаем в Аркруме на Большой земле и перепродаем тут. И пока остров Яблони не обзаведется хоть какой-нибудь фортификацией, мы обязаны говорить только это. Если сейчас к нам нагрянет флот того же Торда, мы ничего не сможем ему противопоставить. Придется согласиться. А сейчас остров Яблони — это его земля. По праву сильного.

Отбывали мы на закате, чтобы утром уже быть в городе-крепости Бьёркхэм и первыми выбрать и оплатить лучшие торговые места на ярмарочной площади. Ночное море шумело, по нему бегали блики от полной луны. Наши шесть лодок, связанные по принципу паровоза, качались на волнах. Я и Ольгерд дремали в последней плоскодонке, уставленной корзинами с фруктами. А Мьёрх с сыновьями работал веслами в первой, выполняя функции локомотива. Ольгерд все еще сторонился меня и украдкой поглядывал со страхом.

Ничего, этого я и хотел. Я не собирался пытаться с ним подружиться или стать неким подобием старшего брата. Давно замечено, что если хорошо относиться к людям, они перестают ценить добро. Поэтому мы сначала побудем в статусах хозяина и подмастерья, чтобы он полностью понял свое место. А уже потом, если парень проявит себя, можно будет и подружиться.

Так и прошло плавание: я кутался в какую-то тряпицу, служившую мне одеялом, и старался выспаться. А вот Ольгерд так и не сомкнул глаз, уплетал яблоко размером с дыню и глядел во тьму над морем. Утро, как ни странно, я встретил в хорошем расположении духа и выспался, несмотря на качку. А вот на Ольгерта жалко было смотреть, парень не спал всю ночь, вот только почему — не понятно.

Вытянувшись во весь рост, я едва не кувыркнулся за борт от нахлынувшей и качнувшей лодку волны, но благо успел вовремя сесть. Ольгерд сидел, не спал, маленьким ножичком ковырял недоеденное яблоко. Со своей шлюпки Мьёрх махал рукой, указывая вдаль. Там, в игре солнечных бликов, виднелся утес с замком. Утес нависал над заливом, в котором был порт и несколько рыбачивших суденышек. Эти суденышки доставляли рыбу на торговые прилавки еще живой и пахнущей морем.

Бьёркхэм встретил нас красивым портом с бессчетным количеством больших судов и маленьких лодочек. Самые огромные в мире корабли с четырьмя мачтами и небольшие рыбацкие яхты, едва ли дотягивающие до десятка метров в длину от носа до кормы. Мьёрх спрыгнул с первой лодки на каменный причал, и к нему тут же засеменил сухонький старикан с пером и чернильницей, привязанной к поясу. Мьёрх отсчитал ему дюжину золотых монет с отчеканенной на них бычьей головой, а взамен получил шесть кожаных бирок с клеймами, как на деньгах.

Пока мой наместник с сыновьями занялись разгрузкой товара, я взял Ольгерда и отправился на экскурсию по городу. Бьёркхэм располагался в низине, которую со стороны суши закрывали скалы в форме подковы. Оба острых края «подковы» заканчивались утесами, они словно резали морские волны, а на их вершинах стояли две величественные крепости. Сам же город занимал долину в пойме реки. На месте впадения реки в море образовался залив, где и находился порт. Остров Бьёрк плодородней и богаче флорой и фауной, нежели просто кусок скалы, на котором поселились Мьёрх и другие островитяне. Здесь присутствовали леса и заливные луга, похожие на леса и луга Подмосковья. Мы шли молча, а когда молчание мне надоело, я повернулся к парню, сел на корточки, чтобы лицо его было слегка выше моего.

— Ольгерд, слушай меня, и слушай внимательно. Я не собираюсь мучить тебя или как-то наказывать за проступки твоего отца. Ты нужен мне как проводник, который расскажет про обычаи этого края, чтобы я не попал впросак по незнанию ситуации. Понимаешь? Я не ем людей, и в следующий раз, если ты захочешь спать, не надо меня бояться. Я не кусаюсь. Все понятно? — я нарочно медленно произносил каждое слово, чтобы донести его до подростка.

Тот кивнул, давая понять, что все понял, однако налет страха в его глазах остался. Он согласился, но свои заскоки для него ближе к сердцу. Мы снова шли и снова молчали. Надо было как-то расшевелить парня, дав понять, что я ему не враг, хоть и показался им с самого начала.

— Ольгерд, расскажи мне про этот город. Мне интересно все: история, великие правители, памятные места и памятники. В общем, все, чем славен этот город. — Парень вздрогнул, когда услышал мой голос, но все-таки начал рассказывать.

Как оказалось, остров Бьёрк являлся едва ли не центральным островом всех остгёртов до прихода к власти Торда Бычьей Головы. У островитян наследуется только родовой титул, все остальное каждый мужчина должен заслужить и завоевать сам. Так вышло и с Тордом, когда предыдущий правитель острова отбыл в Земли предков. Торд, имея в своих руках самый многочисленный Союз кланов, поставил ультиматум: либо старейшины кланов выбирают его новым правителем острова, либо новые правители будут умирать еще до того, как на монетном дворе выйдет первая монета с чеканкой герба этого правителя. К сожалению, старейшины не прислушались к словам молодого выскочки, за спиной которого стояла обширная армия.

Глава 4.

Остров Бьёрк.

Как оказалось, каземат, в котором держали меня, как и предыдущего друида, был больше похож на дворец. И то, что он находился под землей, абсолютно никак не сказывалось на освещении. На стенах полыхали факелы, каменный пол устлан коврами, а комнаты уставлены резной дорогой мебелью. И здесь днем и ночью дежурили три услужливые девушки-НПС, готовые и разминать мне плечи, пока я принимаю ванну, и согревать постель.

Блин, да если бы мне не нужно было искать друзей, если бы он сразу повел себя как человек, а не как хозяин судьбы, я бы остался здесь и даже оклад не попросил. А вот выходит, что не сошлись характерами. После тех, кто в прошлый раз хотел меня сделать своей собственностью, этот Торд просто заигравшийся во власть мальчик, которого некому было поставить в угол. Если бы в Каэн-ар-Эйтролл крутилась хотя бы десятая часть от денег Квази Эпсилон, обязательно нашелся бы тот, кто навел бы здесь порядок. А может быть, и нашелся, просто эти острова находятся в такой клоаке игрового мира, что местному Янг Рогу просто нет до него дела.

С другой стороны, почему Торд не выпишет себе друида с большой Земли? Да, понимаю, в качестве игрового баланса у островитян очень редко рождаются маги, но зато каждый из них на треть превосходит в силе любого жителя материка. Стоит задать этот вопрос моему, как он о себе думает, хозяину. Я почему-то уверен, что он не конченый дурак, и захочет подружиться со мной. Хотя бы ради того, чтобы я не пытался сбежать с таким рвением.

В моей золотой клетке невозможно было определить время суток, однако утром меня разбудила одна из фей, которых приставили ко мне. Она томно, едва ли не мурлыкая, произнесла, что мне стоит собираться, потому что Торд Бычья Голова прислал за мной. Меня поведут на экскурсию в виноградники конунга, а заодно и на меня посмотрят. Во всяком случае, черноволосая дейра, сжав свои коготки на моем паху, пообещала, что если я постараюсь, то ночью постарается она. Судя по цвету волос и светлому оттенку кожи, она была неместной и, возможно, рабыней, но в ее действиях чувствовалось столько огня, что не возникало сомнений — ей все безумно нравится.

Одевшись в качественно выделанную кожаную одежду, я вышел в сопровождении четырех стражей и одновременно конвоиров для дорогого пленника. Хоть подвалы и были хорошо освещены, и конунг не жалел серебра на свечи и факелы для меня, все равно с непривычки на солнце резало глаза. Меня вывели на каменную железную дорогу, вернее к небольшой вагонетке с железной клетью, которая стояла на рельсах.

Торд весьма изобретательно подошел к пресечению побега моего предшественника. Хотя вполне могло быть, что железная дорога появилась уже после его дерзкого побега, для того чтобы следующий говорящий с травами не попробовал тоже сбежать. Возле клетки, в которую были запряжены две маленькие лошадки, больше похожие на пони с густой серебристой гривой, которая едва не касалась земли, стоял сам Торд.

Я не был закован в кандалы, и мой пленитель любезно приоткрыл передо мной дверь железной клетки. Я не стал возмущаться и сел на деревянную лавочку, следом за мной вошел сам конунг и устроился напротив на точно такой же лавочке.

— Как тебе твои апартаменты? — решил прервать наше молчание конунг. Сегодня он был одет в легкую кожаную кирасу с пришитыми на ней железными кольцами. На его поясе висели два небольших боевых топорика, украшенных богатой гравировкой.

— Золотая клетка, в которую ты меня поселил, очень даже ничего. И те три сисястых орнитолога, которые шли в комплекте, тоже, — я сам усмехнулся тому сравнению, которое пришло ко мне в голову.

Торд засмеялся, словно раскатистый гром, от чего наша охраняющая свита резко обернулась и потянулась к оружию.

— Ингрид и Лона уже познакомили тебя с «Тастанской башней»? — произнес конунг со смехом и хлопнул меня по плечу, как лучшего приятеля. Неужели владыка всея острова Бьёрк решил со мной подружиться?

— Нет, но они обещали сегодня исправиться. Если я сделаю все как надо, — ответил я, припомнив слова, которые сказала мне черненькая Ингрид.

Кунг засмеялся во весь голос, и от его смеха заржали даже небольшие лошадки.

— Тогда, друг мой, тебя ждет воистину незабываемая ночь. И я по-доброму тебе завидую.

«Блин, вот он реально думает, что после всего того, что произошло, после моего пленения, мы сможем стать друзьями?» — подумалось мне, но я ответил: — Это же твои наложницы, почему ты мне завидуешь?

— Все просто, потому что ты еще не испытал этого, а меня этим уже не удивишь.

Подумав, что лучшего момента не представится, я задал вопрос, который мучил меня с нашего предыдущего разговора.

— Торд, ты предоставляешь шикарные условия для Говорящего с травами. Так почему тебе не нанять кого-то с материка? Это у вас, на островах, маги редкость, но на материке, скорее всего, их более чем достаточно. В конце концов, ведь можно платить игроку в реале, — только я это сказал — ослеп.

Значит, это связано с любым упоминанием настоящего мира. Интересно, а главное, доходчиво. Стоит что-нибудь выкрикнуть во время какой-нибудь зарубы про реал, и тебя, как слепого котенка, просто помножат на ноль. И самое главное, ты сам виноват, нужно отыгрывать свою роль и поменьше вспоминать про себя настоящего. Видимо, это и случилось с Тордом тогда, на балконе. Стоило ему вспомнить, вернее, упомянуть, про эфемерность игры, как она ослепила его.