Лабиринт моей жизни

Пролог

Величайшие злодеи — это те, кто не помнит, поскольку они не утруждают себя размышлениями о содеянном; в отсутствие воспоминаний ничто не может их остановить. Для человеческих существ размышлять о прошлом означает переместиться вглубь, пустить корни и укрепиться на одном месте, чтобы не быть унесенным чем-нибудь мимолетным.

Ханна Арендт. Некоторые вопросы моральной философии

Теперь мы знаем, что воспоминания не хранятся в мозге в фиксированном или замороженном виде, как продукты в леднике, а видоизменяются, рассыпаются на фрагменты, снова воссоздаются из них и по новому классифицируются при каждом акте припоминания

Оливер Сакс. Галлюцинации

Как часто мы мечтаем начать жизнь сначала, стереть совершенные ошибки хотя бы из собственной памяти и двигаться дальше, словно заново родившись? Как часто не хотим помнить неприятные и болезненные события? Как часто грезим о забвении? Лишь единицам улыбается такая удача, но удача ли? Воспоминания делают нас теми, кто мы есть. Стереть память — все равно что потерять собственную жизнь, и что тогда остается? Есть ли будущее без прошлого? Кто ты без своих воспоминаний?..

Ее сон был чуток. Легкое колыхание воздуха отдавалось вибрацией в измученном препаратами мозгу, но никто не мог этого заметить. С каждым тяжелым шагом Макса по комнате ее дыхание сбивалось, а сердцебиение становилось тревожнее.

— Она скоро проснется, — хмуро сказал мужчина, просматривая ее больничную карту. — Мы должны быть готовы.
— Конечно, дорогой, — взволнованно ответила женщина и поправила выбившуюся из пучка прядь. Она посмотрела на супруга и натянуто улыбнулась. — Мы готовы. Мы полностью готовы.
— Я пойду в кабинет, а ты побудь с дочерью. Если она проснется, пусть увидит тебя первой.
— Конечно.

Макс сунул подмышку медкарту падчерицы и, не оглядываясь на жену, поспешил убраться из этой дурацкой персиковой комнаты. И как Лиле пришло в голову так оформить спальню Станиславы? Это уже не детская, из которой сумасшедшие мамаши стремятся сделать комнатку принцессы, а спальня взрослой девушки. Стасе двадцать шесть, а учитывая, какую жизнь она вела, подобные солнечные краски никак не подходили ее характеру. Черт с ней. Хочется Лиле играть в заботливую мамочку — пусть.

Лиля смотрела вслед мужу и думала о том, как сильно он изменился со времени их знакомства. Некогда красивый, широкоплечий брюнет со смуглой кожей превратился в обрюзгшего, лысеющего старика. Хотя Максу не было пятидесяти пяти, выглядел он на все шестьдесят. Сказывался его сидячий образ жизни. Практически все время ее муж проводил в своем кабинете, выходил лишь к завтраку, обеду и ужину, и то не всегда. Но было в этом и нечто положительное — так они реже встречались. Их супружество давным-давно превратилось в жалкий фарс.

В отличие от своего супруга, Лиля сохранила прежнюю привлекательность. Пусть в уголках глаз можно было заметить паутинку неглубоких морщинок, а волосы приходилось красить чаще, чтобы скрыть седину, возраст придавал этой женщине особый шарм. Она была подобна дорогому вину, которое со временем становится более утонченным.

Лиля перевела взгляд на спящую девушку и невольно вздрогнула. Она никак не могла привыкнуть к мысли, что Станислава вернулась, что теперь они снова будут жить под одной крышей и девочка обязательно станет звать ее мамой.

— Проснись, дочка! — прошептала Лиля и взяла теплую ладошку Стаси. — Ну же… Проснись, милая! Это же я — твоя мама. Я рядом.

Никакой реакции. Лиля недовольно поморщилась и отпустила руку девушки. Сидеть здесь было невыносимо. Да и какая в этом польза? Макс только предположил, что девчонка проснется, но где гарантии, что это случится сейчас.

— Мне нужно на кухню, дорогая, — снова обратилась к Стасе Лиля, хотя не видела никакого смысла разговаривать со спящей. — Я зайду позже.

Женщина поднялась со стула, расправила строгую юбку-карандаш и, бросив последний взгляд на Станиславу, поспешила уйти из комнаты. Она незаметно прошмыгнула мимо кабинета Макса, пусть думает, что жена не посмела его ослушаться, и зашла на кухню. Катя уже занималась обедом, кругом царила чистота и не к чему было придраться, а так хотелось хоть немного выпустить пар…

— Лилия Николаевна? Ой, вы напугали меня, — произнесла девушка, заметив свою хозяйку.
— Катя, ты рассольник варишь? — проведя наманикюренным пальцем по светлой столешнице и удостоверившись, что на ней нет пыли, вопросила Лиля.
— Да, вы же вчера сказали…
— Я передумала. Мы будем луковый суп. И сходи за свежим багетом. Чтобы был горячим, а не как в тот раз!
— Хорошо, Лилия Николаевна.
— Что стоишь?! Марш за работу! — прикрикнула хозяйка, и несчастная молодая кухарка тут же повернулась к раскаленной плите, чуть не обжегшись. — Я буду в саду. Принеси мне кофе с печеньем.
— Да, конечно.

Лиля гордо прошла через кухню в сад. Это было единственное место, куда ее супруг точно не сунется, а значит, не узнает, что она ушла от Станиславы. Сам он до ужина не соберется навестить падчерицу. За все время, что она находилась в бессознательном состоянии, Макс заходил к ней не больше двух раз в день. В большем внимании надобности не было: показатели в норме, состояние стабильное, скоро проснется. Лиля устроилась на шезлонге под зонтиком и прикрыла глаза.

— Скоро проснется… Стася скоро проснется, и наша спокойная жизнь кончится, — прошептала она, с ужасом думая, с какими трудностями им предстоит столкнуться. Но пути назад больше не было.
— Кофе, — звонким голоском известила женщину Катюша.
— Поставь здесь. — Лиля указала на столик у шезлонга и внимательно проследила за тем, как девушка выполнила приказ. — Можешь идти, Катя.

Кивнув хозяйке, девушка поспешила вернуться на кухню. Через несколько часов обед, а ей теперь нужно успеть сварить луковый суп, купить багет. И что теперь делать с целой кастрюлей рассольника? Опять эта мерзкая Орлова встала не с той ноги. Все время чем-то недовольна. Но пусть лучше она общается с хозяйкой, чем с ее мужем.

1. Пробуждение

Мы приходим в этот мир как чистый холст. Каждый день на нем появляются мазки — яркие или мрачные, красочные или темные. Постепенно из этих мазков рождается картина, картина нашей жизни. Но что, если взять растворитель и стереть с холста все краски?

Девушка несколько раз моргнула. Яркий свет резал глаза, а из-за духоты не хватало кислорода. Она глубоко вдохнула и попыталась подняться. Голова раскалывалась. Ну же… Еще немного… Ей удалось сесть на кровати. Сознание стало проясняться, она сообразила, что находится в спальне с отвратительного цвета стенами. Только чья это спальня, девушка не знала. Она посмотрела на свои руки с длинными худыми пальцами и не узнала их, дотронулась до лица и поняла, что совершенно не помнит, как выглядит. И имя… Какое у нее имя?

Кто она такая? Что это за место? Почему она в этой спальне? Из-за чего так раскалывается голова? Она больна или просто сошла с ума? Мысли вихрем проносились в голове, вызывая еще большую, нестерпимую боль, но нетерпение придавало силы. Девушка смогла подняться с кровати и подойти к большому зеркалу.

Она себя не узнала. Ей казалось, что в отражении какая-то незнакомка. Это были не ее каштановые волосы, не ее глаза цвета молочного шоколада, не ее бледные, безжизненные губы, не ее хрупкое тело… Девушка дотронулась до живота — отражение повторило ее действие, подняла руку — отражение сделало то же.

— Кто я? — спросила она у самой себя, но только затем, чтобы услышать свой голос.

После долгого сна ноги плохо слушались, и она по стене направилась к двери, вышла в коридор, добралась до лестницы. Она была в чьем-то доме. Судя по всему, здесь жили люди обеспеченные, но девушке от этого стало неуютно. Почему-то ей казалось, что к подобному она не привыкла, а здесь была незваной гостьей.

С первого этажа послышались какие-то звуки, где-то играло радио, и девушка решила спуститься. Только на лестнице она сообразила, что на ней надета только широкая хлопковая сорочка, похожая на те, что выдают в больнице. Она всем телом почувствовала свою наготу и попыталась прикрыть глубокий вырез на груди. Возможно, стоило вернуться в спальню и поискать хотя бы халат, но у нее не было сил подняться обратно.

Девушка спустилась в гостиную и провела пальцем по белоснежному столику — следов пыли не осталось. Сколько же нужно времени, чтобы здесь прибраться? Кто этим занимается? Хозяева? Прислуга? А может, клининговая служба? Почему ее так волновал вопрос уборки? Может быть, ей приходилось поддерживать порядок в таком доме?

Девушка почувствовала легкое головокружение и ухватилась за спинку дивана, и тут ее взгляд упал на каминную полку, где были расставлены фотографии в рамках. Она подошла к камину и стала вглядываться в снимки. Вот черно-белая карточка, на ней запечатлен мужчина лет сорока за рулем блестящей «Волги». На других, уже цветных, — счастливое семейство: мужчина, женщина и ребенок, в котором девушка узнала себя. Неужели это ее семья? На фотографии с краю в красивой серебряной рамке на нее смотрела женщина средних лет, кажется, та, что и на остальных фото, только постаревшая на десяток лет.

— Станислава? — услышала она за спиной и от неожиданности выронила рамку. Стекло со звоном разбилось, и девушка вздрогнула. Она обернулась и увидела женщину с фотографии, только теперь перед собой.
— Извините, — пробормотала она и опустилась на пол, начиная подбирать осколки.
— Милая, не надо. Брось! — женщина подошла к ней и раскрыла объятия. — Ты проснулась… я так рада. Иди ко мне.

Девушке ничего не оставалось, и она, с трудом превозмогая головокружение, поднялась, оставив осколки на полу, и обняла женщину. Ей хотелось понять, кто это, но она не помнила. Прикрыв глаза, она вдохнула ее аромат, надеясь так пробудить воспоминания и чувства, но ничего не произошло.

— Кто вы? — спросила девушка, как только незнакомка отстранилась.
— Дорогая моя, — женщина провела ладонью по ее щеке, взяла за руку и медленно повела к дивану. — Я твоя мама. Ты уже много дней без сознания! Мы с отцом так боялись за тебя…
— Мама?..
— Да… Милая, тебя зовут Станислава Орлова, но мы ласково зовем тебя Стасей. Тебе двадцать шесть и это твой дом, — убирая с лица девушки волосы, сказала женщина. — Ты попала в аварию две недели назад, сама практически не пострадала, но голова… Ты приходила в себя несколько раз, но не узнавала ни меня, ни отца.
— Отца? Это мужчина на фото?
— Не совсем, дорогая. На фотографиях Сергей, твой родной отец. К сожалению, умер. Сейчас я замужем за замечательным человеком, он любит тебя как родную. Скоро ты сама убедишься.
— А вас как зовут?
— Какая я забывчивая… Даже не сказала имени… Лилия, меня зовут Лилия Николаевна Орлова, а твоего отца Максим Евгеньевич.
— Моего отчима? — поправила Стася.
— Зови его папой. Такие у вас отношения. Я сейчас схожу за ним, он в кабинете.

Лилия поднялась с дивана и прошла через гостиную к массивным дверям из красного дерева. Она постучала, но вошла туда, не дождавшись ответа. Не прошло и минуты, как Лилия вернулась, ведя за руку, как ребенка, мужчину средних лет. Он сразу же уцепился взглядом за Стасю. Девушке не понравилось то, как мужчина смотрит на нее, и она снова попыталась прикрыть вырез сорочки рукой.

— Стася, я Максим, твой отчим и лечащий врач по совместительству, — сходу представился мужчина. — Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? Как голова? Тошнота есть?

Стасе совершенно не хотелось рассказывать о себе этому человеку, но, взглянув на мать, она все же заговорила. Максим внимательно слушал, изредка кивая головой.

— Хорошо. Ты очень быстро идешь на поправку, если сразу встала. Но еще пару дней стоит соблюдать постельный режим, — строго сказал он.
— Но я не хочу лежать… Если я две недели была без сознания, то наоборот хотела бы начать двигаться и поскорее все вспомнить, — возразила Стася.
— Стася, тебе незачем перенапрягаться. Вспомнишь все, когда придет время, а пока мы тебе расскажем. Сейчас я позову Катерину, это наша помощница по дому, она поможет тебе подняться, принять душ и переодеться. Я зайду к тебе позже, — безапелляционно сказал Макс и направился в сторону больших стеклянных дверей.

2. Что скрывают книги

То, что мы называем памятью, — это дар репродуцировать бессознательные содержания, и это — главная функция.
Карл Густав Юнг. Тавистокские лекции

Память человека — поистине уникальное явление. Она может сохранять такие вещи, о которых мы не помышляем в обычной жизни, пока не случится нечто, что заставит нас их вспомнить. Стася была уверена, что забыла все, но каким-то образом фраза, оброненная парнем, помогла воскресить в памяти книгу, которую она читала.

— Что ты сказал? — переспросила она.
— Мама никогда не предупреждала не заговаривать с незнакомцами на улице?
— «Никогда не разговаривайте с неизвестными» — это первая глава «Мастера и Маргариты», — проговорила Стася.
— Литературой увлекаешься? — усмехнулся молодой человек, все еще нагло обнимая Стасю.
— Пусти, — процедила она и со всей силы ударила его по ноге. — Только попробуй еще распустить руки…
— Я просто хотел познакомиться поближе, — криво улыбнулся он. — Ты мне понравилась.
— Да ладно? Так сразу? — Стася скрестила руки под грудью и внимательно посмотрела на своего собеседника. Она не сомневалась, что он издевается, хотя было приятно внимание с его стороны.
— Почему сразу? Я давно тебя заметил.
— А тебе мама не говорила, что подсматривать в окна за девушками неприлично?
— Только не говори, что сама не хотела, чтобы на тебя глазели. Кстати, по этому поводу я и хотел поговорить, — неожиданно парень перешел на серьезный тон. — Прекрати кокетничать с моими рабочими. Нам проект сдавать надо, а ты их отвлекаешь.
— Мне вообще к окну не подходить?
— Будет достаточно, если перестанешь специально привлекать внимание. Ты девушка очень привлекательная, а мои ребята здоровые мужчины…
— Все понятно, — перебила его Стася. Ей не нравилось, что ее отчитывают, как ребенка, хотя доля истины в словах этого строителя была. — Знаешь, мне пора. И можешь не беспокоиться, я не собираюсь совращать твоих рабочих.

Она уже собиралась уйти, как парень ухватил ее под локоть. Стасе совсем это не понравилось, и она с силой отдернула руку.

— Постой, — виновато сказал парень. — Я не хотел обидеть.
— Мне плевать на то, что ты хотел! — прошипела Стася.
— Давай провожу до дома? Поговорим нормально, — предложил он.
— Не стоит. Я, как ты видишь, на пробежке, — Стася быстро юркнула мимо парня и побежала в сторону дома, надеясь, что новый знакомый все же оставит ее в покое.
— Скажи хотя бы, как тебя зовут? — крикнул он ей вслед, но Стася только демонстративно махнула рукой.

На самом деле парень ей понравился. При всей его наглости, бестактности и излишней самоуверенности что-то в нем привлекало Стасю. Только вот эта непонятная симпатия ее совершенно не устраивала. Она дала слово маме, что изменится, а тут первый встречный поджарый незнакомец заставил ее обомлеть.

— Черт возьми, — вслух выругалась она. — Черт возьми, Булгаков… Он написал «Мастера и Маргариту». Я даже помню название первой главы…

Стася была рядом с домом, когда вдруг поняла, что читала эту книгу. Ей не терпелось поделиться с мамой и Максом тем, что удалось вспомнить, и она побежала быстрее. Может быть, она идет на поправку? Сначала книга, потом остальное. Она была так обрадована, что, войдя в дом, сразу рванула к лестнице и даже не заметила отчима, поджидавшего ее на диване в гостиной.

— Ты слишком долго бегала, — хмуро сказал он, и Стася замерла у лестницы.
— Увеличила маршрут, — в тон ему ответила она. — Где мама?
— У нее мигрень, не трогай ее.

Стася кивнула и хотела не спеша подняться, но все же задержалась. В конце концов, Макс врач и логичнее было бы поговорить с ним о том, что она вспомнила. Отчим словно прочитал ее мысли и выжидающе свел к переносице брови.

— Ты что-то хотела? — спросил он.
— Да, я кое-что вспомнила…
— Вот как? — Макс заволновался и даже подвинулся на диване, приглашая Стасю сесть рядом. — Что именно ты вспомнила? При каких обстоятельствах? Как?

Стася решила умолчать о случайном знакомстве со строителем. Она знала, что Макс этого не одобрит, поэтому немного слукавила:

— Не знаю… Во время пробежки думала о всякой ерунде, и тут в голове возникла фраза «никогда не заговаривайте с незнакомцами», и я точно знала, что это название первой главы «Мастера и Маргариты» Булгакова.
— Больше ничего? Только то, что знаешь Булгакова? — поинтересовался Макс.
— Да, как ни странно, — горько усмехнулась Стася.
— Как раз тут странного ничего нет, — отрезал Стасин отчим. — Ты забыла себя, родных, свое прошлое, но ведь сохранила навыки. Ты умеешь разговаривать, ходить, есть столовыми приборами, кататься на велосипеде. Я не буду загружать тебя научными терминами, скажу только, что у нас есть воспоминания, которые хранятся на подсознательном уровне. Твое подсознание сохранило воспоминания о книгах, которые ты читала. Это неудивительно.
— Почему тогда я не могу вспомнить себя, тебя, маму? Почему помню книги?
— Это разная память, Стася. Но уверен, что и свою жизнь ты обязательно вспомнишь. Только если вдруг вспомнишь что-нибудь еще, я должен быть первым, кому ты это расскажешь. Договорились? — по-дружески попросил Макс, и Стасю это насторожило.
— Хорошо, — все же ответила она. — Я пойду к себе, пожалуй.
— Подожди. Зайди ко мне в кабинет, я сделаю тебе укол. Витамины. Тебе это полезно.

После укола Стася почувствовала усталость. У нее не было сил, даже чтобы выпить на ночь чашку чая. Приняв душ и переодевшись в пижаму, она забралась под одеяло и уснула. Этой ночью ей ничего не снилось.

На следующий день Стася проснулась только к обеду. Она не сомневалась, что причиной тому укол, который сделал Макс, поэтому ей не терпелось узнать у отчима, какую дрянь он вколол. Но спустившись на первый этаж, Стася не застала родителей. Только Катюша суетилась на кухне с борщом.

— Привет, а ты не знаешь, где мама и Макс?
— Они уехали по каким-то делам, — ответила Катюша, снимая пробу. — Голодная? Садись, накормлю…
— Спасибо.
— Тебя вчера что-то расстроило? Я слышала, как Максим говорил твоей маме, что вколол тебе успокоительное.
— Я так и думала… А мне сказал, что витамины, — процедила Стася.
— Ой, ты меня только не выдавай, что я проговорилась, а то уволят и глазом не моргнут, — испугалась Катюша.
— Не переживай, не выдам. Ты тут единственная, с кем я могу говорить нормально. Хм… Я здесь как в тюрьме, — горько усмехнулась Стася. — Хотя, конечно, сама виновата.
— Почему ты так говоришь?
— Ты же прекрасно знаешь о моем прошлом. Я заслужила такого отношения, только смириться не получается.
— Ты же ничего не помнишь, — возразила Катя.
— Зато мама помнит.
— Твоя мама может всего и не знать. У тебя могли быть причины сбежать из дома, о которых ей не говорила. Возможно, ты и делала что-то нехорошее, но не можешь винить себя в этом, потому что не знаешь причин.
— Ты так говоришь только потому, что я тебе нравлюсь. Ведь так? — напрямик спросила Стася.
— Нравишься, а еще я наблюдаю за тобой все эти дни и не могу поверить, что ты была такой, как говорят твои родители, — решительно сказала Катя.
— Просто я ничего не помню… — отмахнулась Стася.
— А давай проверим?
— Проверим что?
— Пила ты или нет, действительно ли распутствовала, принимала ли что-то помимо алкоголя.
— И как ты предлагаешь это сделать?
— Ты пойдешь сегодня вечером со мной в бар. В соседнем районе есть неплохое и вполне приличное место. Если ты действительно любила напиваться, то старые привычки о себе напомнят.
— Радикальное решение, — рассмеялась Стася. — Но только есть одна проблема — родители не отпустят.
— А мы им не скажем, — улыбнулась Катюша и взяла Стасю за руку. — Идем.

3. Пьянящая свобода

Попробовав свободу на вкус, человек не сможет легко от нее отказаться. Даже добровольный плен станет жесткой удавкой, что уж говорить, когда пленяют насильно. Для Стаси побег из дома со своей новой подругой стал глотком свежего воздуха после томительных дней под надзором родителей. За полчаса до назначенного времени, когда Лиля и Макс ушли спать, Стася почувствовала прилив адреналина в крови. Она переоделась для ночной прогулки и стала мерить шагами комнату, пока стрелки часов не дошли до половины двенадцатого. Стася с легкостью вылезла из окна и спустилась на улицу по решетке для роз. Таким же способом она планировала и вернуться. Катюша ждала подругу у ворот и, как только ее увидела, радостно к ней побежала. Словно не видевшись неделю, они обнялись, а потом громко рассмеялись.

— Тш… Нельзя, чтобы нас здесь увидели, — шепнула Катя. — Идем скорее.

Бар, куда девушка привела Стасю, был самым типичным провинциальным местом досуга: длинная барная стойка, за которой два молодых парня в брендированных футболках наливали посетителям горячительное, столики по периметру зала были заняты разномастными компаниями, а в центре зала развернулся танцпол. Здесь не было привычного для городских мест пафоса, но при этом все выглядело вполне прилично. Стася подумала, что с наступлением утра это место наверняка превращается в обычное кафе, где подают традиционные завтраки, а днем — подобие бизнес-ланчей. Но главное и наиболее прибыльное время наступает вечером, когда заведение превращается в смесь бара и дискотеки.

Стася совершенно не волновалась, даже когда Катюша оставила ее одну за столиком, а сама направилась за выпивкой. Впервые с момента своего пробуждения она была среди такого количества людей, и ей это нравилось. Стася с интересом рассматривала собравшуюся публику, а она была самая разная: от мажористой молодежи, приехавшей сюда на летние каникулы из столицы, до уже знакомых работников стройки, среди которых она без труда узнала своего симпатичного бригадира.

Парень не сводил глаз со Стаси. Он заметил ее сразу, как только она вошла, проводил взглядом до столика, чуть улыбнулся, когда Катюша удалилась к бару, и стал ждать, когда она обратит на него внимание. Ему нравилось ее лицо, широко распахнутые карие глаза, в которых плескался юношеский азарт, длинные каштановые волосы. Глядя на нее, он забывал обо всем, включая легенду, которой должен был следовать, чтобы ни у кого не вызвать подозрений.

Стася невольно улыбнулась строителю, но тут же об этом пожалела, потому что парень моментально вышел из-за своего столика и направился к ней. Мысленно она стала звать Катюшу, старательно выискивая ее хрупкую фигурку в очереди у стойки. Парень оказался проворнее подруги и нагло подсел к Стасе.

— Чем я тебя обидел, красавица? — спросил он, забывая об элементарном приветствии.
— С чего ты взял, что чем-то меня обидел? — удивилась Стася.
— Ты делаешь вид, что меня не замечаешь, хотя это не так. Что плохого в том, что я хочу с тобой познакомиться? Или считаешь, что принцессе в большом доме негоже опускаться до общения с простым строителем? — усмехнулся он.
— Поверь, я совсем не тяну на принцессу. Просто не люблю наглецов, — гордо ответила Стася.
— Понимаю. Буду вести себя обходительнее. Меня зовут Беркут, кстати.
— Что? Беркут?! В паспорте так же написано?
— Тебе его показать? — Он полез в карман рубашки, но разочарованно пожал плечами. — Не в этот раз, красавица. Оставил его дома.
— Ну конечно, Беркут, — Стася специально выделила интонацией странную кличку и, скрестив руки под грудью, отвернулась.
— А как тебя зовут, красавица?
— Для тебя, Синичка, — съязвила она. — Раз ты так любишь птиц.
— А что? Мне нравится, — усмехнулся Беркут. — Могу я чем-нибудь угостить прекрасную Синичку?
— Не стоит. Моя подруга как раз возвращается с нашим пивом.

Только Катюша не спешила возвращаться за столик. Она с трудом протиснулась к стойке и только с третьего раза смогла сделать заказ, пропустив вперед горланивших подвыпивших мужчин.

— Та милая блондиночка, с которой видел тебя днем? — уточнил Беркут. — Она работает в твоем доме или мне показалось?
— Помогает по хозяйству. А что? Уже и ей заинтересовался?
— Ревнуешь?
— С чего бы? Надеюсь.
— Надеешься? На что?
— Что переключишься на кого-нибудь другого, а меня оставишь в покое!
— Стася, держи! — радостно постаралась перекричать громкую музыку Катюша, оказавшаяся у столика с двумя большими стаканами пенного.
— Стася, значит? — расплылся в улыбке Беркут. — А полное — Анастасия?
— Станислава, — процедила Стася, глядя на растерянную Катюшу испепеляющим взглядом.
— У тебя очень красивое и необычное имя, — чуть наклонившись к ней, шепнул на ушко Беркут, отчего по телу Стаси побежали мурашки.
— Спасибо, — шумно сглотнув, ответила она, не понимая, что с ней только что произошло.
— Я Беркут, — развернувшись к Катюше и разрушая магию момента, представился он.
— Катерина, — улыбнулась в ответ девушка.
— Девчонки, может, присоединитесь к нам с ребятами? У нас весело. Гарантирую, что никто не обидит, — кивнул на свой столик Беркут.
— Нет, спасибо. Мы с подругой хотим провести этот вечер вдвоем. А вот ребята тебя уже заждались, — отрезала Стася.
— Как знаете. — Беркут пожал плечами и направился к своему столику.

Стася не думала, что парень так быстро сдастся, и в глубине души ждала, что он захочет продолжить общение. Она разочарованно вздохнула и опустила взгляд в стакан со своим пивом.

— Эй, если хочешь, можем пойти к ним? — предложила Катя. — Парень вроде ничего, да и ребята вполне приличные.
— Нет, Кать, мне совершенно не хочется с ними знакомиться. Тем более ты помнишь, что у нас тут дело? Надо выяснить, есть ли у меня тяга к алкоголю. — С этими словами Стася взяла пиво и залпом сделала несколько больших глотков.
— Ну? — спросила Катюша, когда она отставила стакан.
— Гадость, — поморщилась Стася. — Пиво я точно не любила.
— Если ты и правда алкоголичка, то сейчас так бы не кривилась. Хотя… — Катя приложила палец к подбородку и задумчиво посмотрела в потолок. — Может быть, тебе надо водки или коньяка?
— Издеваешься? — нахмурилась Стася.
— Нет. Отчего? Мы должны проверить разные варианты. Только к бару больше не пойду, меня там сметут. — Катюша махнула официантке и, когда та подошла, заказала стопку водки, рюмку коньяка и бокал вина.
— Катя, — дернула ее за рукав Стася. — Я… ты же понимаешь, что у меня совсем нет денег?
— Я угощаю, сказала же…
— Да, но одно дело — стакан пива, другое — весь этот алкоголь!
— Ради благой цели не жалко. Потом рассчитаемся, — отмахнулась Катюша. — А пока нам несут, пойдем танцевать!

4. Краски ночи

Предвзятое отношение к другим свойственно многим из нас. Мы часто безосновательно судим, не думаем, что наше мнение основано лишь на поверхностном взгляде. Вспомнив приватный танец, Стася сочла это подтверждением прошлой распутной жизни, и даже Катюша не смогла ее переубедить. Она снова дала слово себе, а на этот раз еще и подруге, что обязательно изменится в новой жизни. Чтобы положить начало переменам в лучшую сторону, Стася вызвалась помочь Кате с завтраком.

Спустившиеся в столовую родители недовольно смотрели за тем, как их дочь суетится на кухне и накрывает на стол вместе с прислугой. Они ничего не сказали Стасе за завтраком, но после Макс вызвал ее в свой кабинет.

— Вы что-то хотели? — холодно поинтересовалась Стася, когда Лиля закрыла за ними дверь в кабинете мужа.
— Вижу, тебе совсем стало скучно, раз вызвалась помогать служанке? — скривившись, как от неспелого яблока, спросил Макс.
— Мы не в позапрошлом веке, чтобы выражаться подобным образом. Если не можешь назвать Катю по имени, то хотя бы зови помощницей по хозяйству, — с отвращением кинула Стася.
— Как бы я ни называл эту девку, суть не поменяется. У тебя, как-никак, положение, статус! Что скажет твой дед, когда приедет? А Саша?
— Меня должно волновать их мнение? Я уже поняла, что мой дед — старый тиран, а вашего Сашу я даже не помню.
— Стасенька, не надо так, — ласково сказала Лиля, беря дочь за руку. — Нам с папой просто не нравится, что ты так тянешься к Кате. Она тебе не ровня. Но мы понимаем, что тебе скучно, и хотим сообщить кое-что хорошее.
— Да, — подхватил Макс, — с завтрашнего дня у тебя появится больше свободы.
— Что, разрешите гулять без поводка? — усмехнулась Стася.
— Станислава, не груби, — строго сказала Лиля, но тут же подобрела. — Завтра приедет Саша и не один, а с Оленькой, своей сестрой.
— Я не помню ни Сашу, ни вашу Оленьку.
— Оля его младшая сестра. Вы дружили, пока ты и Саша не расстались. Так что уже завтра ты будешь не одна.
— Замечательно, — процедила Стася. — Только у меня нет особого желания с ними общаться.
— Станислава, ты не можешь все время сидеть дома, — отрезал Макс. — Тем более у тебя есть прекрасный шанс вспомнить прошлое. Вас многое связывало с Сашей. Такую любовь, как у вас, нельзя забыть.

На этот раз Стася не нашла что возразить. Возможно, отчим был прав, и встреча с бывшим парнем поможет вспомнить хоть что-то. Нельзя так сразу отбрасывать этот шанс.

— Милая, что-то мне подсказывает, что даже если ты не вспомнишь Сашу, то это не помешает вам снова сойтись, — улыбнулась Лиля. — Он тебе обязательно понравится, а к приезду твоего дедушки вы опять превратитесь во влюбленных голубков.
— Посмотрим, мам.
— Кстати, ты сегодня не бегала? — вдруг вспомнила она. — Да, мы говорили, что нам это не по душе, но, как следует все взвесив, поняли, что ничего такого в этом нет. Если хочешь, можешь вернуться к своим пробежкам.
— Спасибо за разрешение, — разозлившись на подобное одолжение, процедила Стася. — Я могу идти?
— Да, дорогая. Обед как обычно в два.

Стася вышла из кабинета, демонстративно хлопнув дверью. Как только дочь ушла, Лиля опустилась в кресло и устало посмотрела на мужа. Макс неодобрительно нахмурился: у него закралось неприятное подозрение, что супруга готова пойти на попятную. Сейчас, когда было слишком поздно что-то менять.

— Даже не думай сомневаться в том, что мы делаем, дорогая, — прошипел он, поднимаясь из-за стола и подходя к креслу жены. — Обратной дороги нет.
— Знаю, но это не мешает мне чувствовать вину, — ответила Лиля.
— Хм… Ее ждет красавец жених, нехилое наследство деда и жизнь без забот. Разве это не лучше, чем едва сводить концы с концами?
— Не говори так. Стася не жила бедно.
— А что у нее было? Средняя зарплата, двушка в панельной многоэтажке, дешевое шмотье?
— Ты знаешь, о чем я.
— И думать забудь. — Макс схватил жену за подбородок и так сильно его сжал, что она вскрикнула. — Слушай меня внимательно, Лиля, у твоей дочери нет другого прошлого, кроме того, какое дали ей мы. Поняла?!
— Да, — с трудом выдавила Лиля. — Пусти, мне больно.
— И не смей давать ей книги. У нее в подкорке отложилась чертова литература.
— Пусти… Больно…
— Смотри у меня, выкинешь какой-нибудь фокус, будет больнее.

Разозлившись на родителей, Стася фурией влетела на кухню, но замерла на пороге от развернувшейся перед ней сцены. Катя высунулась из окна и о чем-то щебетала с Беркутом. Какого черта он делал у Стасиного дома? Как посмел зайти к ним на участок? И о чем так мило беседовал с Катей?

— Кхм… Не помешала? — недовольно кинула она.
— Эй, красавица, доброе утро! — Расплылся в довольной улыбке Беркут. — Как спалось после вчерашнего?
— Прекрасно. И утро было прекрасным, пока ты здесь не появился.
— Я бы поболтал с тобой подольше, но дела ждут. Увидимся вечером. — Он подмигнул Стасе, кивнул Катюше и преспокойно направился обратно к себе.
— Вечером? 
— Да, Беркут пришел пригласить нас вечером к озеру. Там собирается вечерний пикник: костер, песни под гитару, жареные сосиски. Я не смогла отказать и согласилась.
— Зачем отказывать? Иди, конечно.
— Я согласилась за нас обеих.
— Думаю, меня он пригласил только из вежливости. Вы так мило щебетали, пока я не пришла.
— Ты забавная, — рассмеялась Катюша. — Ведешь себя так, будто ревнуешь.
— С чего бы? — пожала плечами Стася и села за стол.
— Если хочешь знать, то Беркут первым делом спрашивал про тебя. — Катя устроилась напротив Стаси и протянула ей грушу. — Тут, скорее, меня он пригласил для вежливости. Ты нравишься ему.
— Вот так сразу? Увидел пару раз, и этого хватило? — кусая сочный фрукт, сказала Стася.
— Почему нет? Ты симпатичная…
— Хм…
— Так что, ты не хочешь идти? Мне кажется, будет весело.
— Хочу, — сдалась Стася. — Правда хочу. Только ты же знаешь мою ситуацию.
— Знаю, поэтому предупредила, что мы задержимся. Сказала, что у тебя дела с родителями.
— Спасибо, что не сказала про мой надзор. В двадцать шесть это как-то странно, — улыбнулась Стася и добавила чуть тише: — Что бы он подумал?
— А тебя волнует, что подумает Беркут? Все-таки он тебе понравился, колись? — задорно подмигнула Катя.
— Да, — вздохнула Стася. — Чего врать? Он мне понравился, только не хочу торопиться. Я ничего не помню, и мое прошлое…
— …которое на самом деле тебе неизвестно, — перебила Катя. — Мы уже говорили, что все может быть не так, как считают твои родители.
— Неважно. Ясно же, что ангелом я не была.
— Слушай, хватит заморачиваться на том, что было. Сама сказала, что хочешь начать новую жизнь. Так начни, Беркут в этом тебе не помеха. Нет ничего плохого, если ты просто с ним пообщаешься, а дальше уже как будет.
— Кать, завтра приезжает Саша, мой бывший. Родители говорят, что раньше мы друг друга любили, а сейчас он готов начать все сначала.
— И что? Ты собираешься снова с ним сойтись, хотя тебе понравился другой? — нахмурилась Катя.
— Я ничего не собираюсь. Но если у нас действительно была такая неземная любовь, и он так долго терпел мои выходки, то будет несправедливо не дать ему шанса.
— Дело, конечно, твое, но мне казалось, что шанс надо давать тому, к кому лежит сердце, а не кого выбрали родители.
— Вот сердце я и послушаю, когда увижу Сашу.
— Катерина!
— Прости, твоя мама, кажется, снова чем-то недовольна. — Катя поднялась из-за стола и поспешила к хозяйке.

5. Два свидания

Термин «амнезия» происходит от греческого слова «забывчивость», врачи именуют им потерю памяти. Причины амнезии могут быть разные: повреждение головного мозга, болезнь или психологическая травма. Также потеря памяти может быть вызвана использованием различных седативных препаратов и снотворных средств. В некоторых случаях потеря памяти включает несколько месяцев, в то время как в других случаях человек потеряет десятилетия жизни. Иногда память к больному возвращается, но может остаться навсегда погребенной в лабиринтах подсознания.

Стася внимательно всматривалась в Сашино лицо, но совершенно его не узнавала. Рядом с ним она чувствовала себя, как с любым посторонним мужчиной, поэтому ей было так некомфортно от его близости. Она натянула повыше одеяло, давая ему понять, что стесняется.

— Стася, я так скучал по тебе, — наконец заговорил он.
— Я не помню тебя, — ответила Стася.
— Знаю, Лиля и Макс подробно рассказали о твоем состоянии, но я попробую тебе помочь. Нас многое связывало в прошлом, ты обязательно вспомнишь…
— Ты уверен, что мне стоит вспоминать? Насколько я знаю, моя жизнь была отнюдь не сказочной.
— А все вспоминать и не надо. — Саша провел ладонью по ее щеке, но Стася дернулась от него, как от огня. — Прости… Стась, я просто хотел сказать, что у нас с тобой были прекрасные моменты, и их я бы хотел тебе вернуть. Так что одевайся, я буду ждать внизу.
— Для чего?
— После завтрака мы отправимся в путешествие в твою юность…

Как только за Сашей закрылась дверь, Стася вскочила с постели и закрылась на замок. Она понимала, что он больше не вернется, но так ей было спокойнее. Даже если раньше они были вместе, то сейчас стали чужими, поэтому Саша не должен входить в ее спальню без спроса.

Стася приняла душ, привела себя в порядок и уже хотела выйти, как увидела в окне строителей. Работа шла полным ходом, а значит, и Беркут должен быть там. Она забралась на подоконник и стала его ждать, дав обещание самой себе, что не выйдет из спальни, пока с ним не поздоровается. Ее бригадир не заставил себя ждать. Он вышел на небольшую площадку с какими-то бумагами в руках и стал раздавать указания работникам. Стасе безумно хотелось обратить на себя его внимание, но Беркут даже не повернулся. Тогда она схватила из вазы яблоко, встала на подоконник и со всей силы запустила в бригадира фруктом. Конечно, она целилась не в него и нарочно промазала, зато Беркут наконец повернулся.

— Эй! Ты что творишь? — наигранно рассердился он, хотя сам расплылся в улыбке.

Стася прижала палец к губам и показала Беркуту не шуметь. Она прекрасно понимала, что, если родители или Саша догадаются о ее новом друге, проблем не оберешься. Пока она была к ним не готова. К счастью, Беркут не стал шуметь. Он подмигнул Стасе и попытался что-то показать руками, но в этот момент послышался крик Лили. Мама звала, или точнее требовала поспешить. Стася махнула на прощание Беркуту и, ловко спрыгнув с подоконника, направилась в столовую.

К завтраку все было накрыто. Максим, Лиля и Саша о чем-то мило беседовали. От этой сцены Стасе вдруг стало противно. Ее родители в прямом смысле лебезили перед Сашей, а вот он развалился на стуле, как хозяин. Совсем не похоже на встречу парня с родителями девушки.

— Станислава, ну что ты так долго? Зачем заставлять Сашеньку ждать? — покачала головой Лиля. — Катерина, подавай!
— Не думаю, что вам или Сашеньке понравилось бы, если бы я спустилась к завтраку в халате и с немытой головой, — улыбнулась Стася, с удовольствием подмечая, как мать начинает злиться.
— Не говори так! Амнезия не повод вести себя неприлично!
— Неприлично позволять постороннему мужчине входить в комнату дочери без предупреждения. А если бы я спала голая?
— Но ты спишь в пижаме!
— И все же…
— Станислава, — вмешался Макс, — хотя бы сегодня не начинай ссору. Лучше бы попробовала найти общий язык с Сашей.
— Хорошо. Но я предупреждаю, что больше не позволю вторгаться в мое личное пространство. Буду закрывать дверь изнутри.
— Прости, Стась… Я просто хотел сделать сюрприз. Думал, тебе понравится, — виновато проговорил Саша. — Извини, если обидел.
— Ничего. Проехали, — накладывая омлет, ответила Стася и бросила взгляд на Катюшу, которую разодели в форменное платье. Неужели тоже из-за Саши? — Я отойду на минуту.
— Куда ты? Мы завтракаем! — удивилась Лиля.
— Я сейчас вернусь.

Стася пошла на кухню за Катюшей, но та не сразу ее заметила. Катя подошла к раковине и закрыла лицо руками, словно собиралась разрыдаться, тут Стася не выдержала и подбежала к ней.

— Что случилось, Катюш? Ты плачешь? — Стася подняла ее лицо и заглянула в глаза, которые уже были на мокром месте.
— Нет, я не плачу. Просто день такой...
— А что на тебе надето? — Стася хмуро оглядело колючее черное платье с передником, как у советской школьницы.
— Твоя мама сказала, что теперь я должна ходить в этой форме. А еще мне досталось за позднее возвращение. Она видела, что я пришла под утро.
— И что? Ты свободный человек.
— Да, я тоже сказала так, но ей все равно это не понравилось. Ладно, это не так важно. Лучше расскажи, почему ты вчера сбежала? И почему бросила меня?
— Это долгая история, сейчас не лучшее время. Мне нужно возвращаться, пока сама не получила выговор. — Стася хотела уйти, но Катюша ее остановила:
— А этот парень? Ты его вспомнила?
— Нет. Совершенно не помню. Но он обещал устроить мне путешествие в прошлое, может, тогда…
— И ты поедешь?
— Да, конечно. Если есть шанс что-то вспомнить, то надо им воспользоваться.
— А как же Беркут? — нахмурилась Катюша, но все же принялась за дела.
— При чем тут он?
— Я видела, как вы вчера целовались…
— Поэтому я и ушла, — вздохнула Стася и стала помогать подруге складывать посуду в мойку. — Понимаешь, мы вчера так увлеклись, что чуть не перешли черту…
— И ты испугалась? — усмехнулась Катюша.
— Да, не хочу повторять старые ошибки…
— Может быть, тебе просто нравится Беркут? Когда парень нравится, к нему влечет. Это нормально.
— Нравится, но все равно, это было нечто большее. Такое безумное желание… Не могу объяснить.
— А этот Саша? К нему что чувствуешь?
— Я его не помню. Совершенно.
— А если представить, что ты с ним не была знакома? Как с Беркутом, например. Представь, что сегодня вы впервые увиделись и познакомились. Что скажешь?
— Честно?
— Угу…
— Мы уже умудрились повздорить. Меня так взбесило, что он зашел в мою комнату! И родители тоже додумались его впустить. Как не понимают, что сейчас он мне чужой?
— То есть к нему у тебя влечения, как к Беркуту, нет?
— Я его увидела впервые меньше часа назад, конечно, нет никакого влечения!
— Тебе нужно вернуться в столовую, — серьезно сказала Катюша. — Если твоя мама увидит, что ты болтаешь со мной вместо того, чтобы делить трапезу с семьей, то попадет нам обеим.
— Ты права, — вздохнула Стася. — Когда вернусь с прогулки, мы поболтаем.
— Так ты с ним поедешь?
— Конечно! Я не могу не поехать.