Лабиритикон

Пролог

:|О|:днажды, в пустоте, «Мать Всего» открыла свои глаза, и тут же пришла в недоумение и ужас, вдруг «осознав» себя... «кем-то». Ведь она была всегда, но в то же время, её никогда и не было, и «быть» просто не могло.

Отчаянный вопль вырвался из её чрева, заполняя пустоту бесконечностью непонимания.

Потоки образов и мысле-форм хаотично сновали туда-сюда по лабиринтам её юного «сознания», оставляя на стенах беспорядочные символы и странные, корявые рисунки.

Когда же она наконец смогла хоть немного унять первоначальный шок, ею всецело овладело новое чувство - любопытство.

«Как зародиться в пустоте хоть что-то может… кроме пустоты?».

«И кто виновник «зарожденья» этого?».

«Кто этот выскочка… безумец этот кто… что зародил искру во тьме?».

«Мать Всего» - пустота, вдруг осознавшая саму себя, не могла дать ответы на эти вопросы, как не старалась. Любопытство, удовлетворить которое она никак не могла, начало раздирать её с такой невероятной силой, что в какой-то момент переросло в невыносимую агонию.

Очередной вопль, раскатистым эхом, пронёсся по «новорождённой» вселенной, отражаясь от каждого её тёмного уголка.

Так появились на свет «Порядок» и «Хаос». Братья-близнецы, выплюнутые из утробы «Матери Всего», и навеки забытые ею, как страшный сон, когда она испустила последний вздох, и вновь ушла в небытие, растворившись в самой себе.

«Порядок» стремился к систематизации, чётким алгоритмам и правилам. «Хаос» - полная противоположность своему брату, жаждал лишь абсолютной свободы.

И что же сделали эти «противоположности», оставшись одни? Решили найти точки соприкосновения, несмотря на свои различия, ведь они, всё-таки, были родными братьями? Нет. Оставшись одни, они вступили в противостояние друг с другом, переросшее в настоящую вражду. Каждый из братьев пытался доказать другому свою правоту, рождая чёрное и белое, плохое и хорошее, положительное и отрицательное, и ещё бесчисленное множество других противоположностей. Ослеплённые своей бессмысленной враждой, братья даже не осознавали, что разными путями пытаются прийти к одной и той же цели. И вместо приближения к ней, они создали «двойственность», лишь отдаляющую их от истины. Оба они бессознательно пытались найти ответ на один и тот же вопрос.

Вопрос, ответ на который не знала даже «Мать Всего».

«Кто их Отец, что зародил искру во тьме… во мне - безмолвной пустоте?».

:|:

Глава 1: Уто

:|О|:ранжевое свечение старинных ламп Эдисона обволакивало небольшое помещение, создавая тёплую и меланхоличную атмосферу. В современном мире эти лампы являлись абсолютно непрактичным и бесполезным рудиментом, но Дэмьен любил находиться в таком, собственноручно созданном, пространстве, которое возникало благодаря этим архаичным огонькам. С их помощью, хоть на время, он мог отрезать себя от внешнего мира, полного суеты, ярких красок, и лицемерных улыбок с рекламных билбордов. Род его деятельности, конечно, предполагал взаимодействие с людьми, однако он нашёл способ, который позволил делать это, не слишком отягощая психику. Для этого ему потребовались годы усердия, медитативных практик и изменения структуры личности, но оно того стоило. В общем-то, Дэмьен просто разрушил свою личность, насколько это было возможно, а затем собрал из осколков новую. Эти осколки скреплялись между собой эпоксидной смолой, смешанной с эфирными маслами, ржавой проволокой, и, налипшими на поверхность новой личности, бумажными фигурками оригами. Эти фигурки были покрыты странными символами, истинное значение которых Дэмьен и сам давно уже позабыл.

Ну и конечно же, немного девственной крови дополняло композицию новой личности. Куда же без этого древнего ингредиента в алхимических начинаниях?

- Посетитель ожидает за дверью, - тихим, мелодичным голосом, пропела медная фигурка на столе.

Это произведение искусства было выполнено в виде богини Бастет. Обнажённая, женская фигура, с кошачьей головой, сидящая в позе Лотоса.

Дэмьен не ожидал посетителей, и никаких встреч у него не было назначено, поэтому он проигнорировал сообщение фигурки, продолжая своё занятие. Ради эксперимента, он пытался немного изменить форму иглы в древнем граммофоне, чтобы таким образом придать звучанию неожиданные и спонтанные вибрации. Всё было практически готово, теперь оставалось только отполировать кончик «пера», но при этом не повредить его поверхность, иначе всю работу по приданию игле нужной формы пришлось бы начинать заново.

- Посетитель настойчив, покидать сие место не торопится он, - снова отозвалась фигурка Бастет.

Дэмьен вздохнул, и, не поворачивая головы, очертил рукой полукруг в воздухе, рядом с фигуркой.

- Беззвучный режим активирован, - теперь голос, донёсшийся из недр фигурки, был безжизненный и механический.

Через какое-то время со стороны дверного проёма раздался тихий стук. В жилище Дэмьена была довольно хорошая звукоизоляция, поэтому этот звук был едва различим. Скорее это был даже не звук, а вибрации, указывающие на то, что незваный гость вкладывал довольно большие усилия в свои удары.

Ещё раз вздохнув, Дэмьен перевёл наконец свой взгляд на фигурку, и изобразил перед ней очередной жест рукой. В тот же миг на столе появилось небольшое, голографическое изображение внешней стороны его жилища.

Грязный коридор гостиницы, где он снимал комнату на долгий срок, выглядел безжизненным и мрачноватым переплетением артерий. В былые времена по этим артериям денно и нощно сновал автоматизированный персонал, занимавшийся уборкой и другими делами; однако теперь всё пришло в запустение, и всю грязную работу выполняли обычные люди. Эту работу нельзя было даже назвать низкооплачиваемой, потому что оплата труда производилась с помощью дневных рационов питания. Качество выполненной работы тоже было вполне соответствующим. Но зато цены за проживание в таких гостиницах были весьма низкие, к тому же районы города, в которых они находились, обычно были довольно безлюдны. И это отсутствие шумной толпы, наполнявшей своей бессмысленной суетой другие, популярные районы, вполне устраивало Дэмьена; а повышенная криминогенная обстановка, неизбежно сопровождавшая подобные места, его совершенно не смущала.

Пожилой мужчина, отчаянно колотивший в дверь, вовсе не выглядел очередным бродягой или попрошайкой, как сперва предположил Дэмьен. Он был опрятно одет, а трость, которую старик сжимал под мышкой, указывала на его принадлежность к одной из каст, занимавшей довольно высокое положение в обществе людей. Позади него, молчаливыми истуканами, нависали две фигуры автоматизированных телохранителей.

В задумчивости, Дэмьен прищурил глаза, рассматривая посетителей. Голограмма давала довольно чёткое изображение, поэтому он без труда определил модели охранников, сопровождающие старика. Это были обновлённые и явно модернизированные версии «Стражей - 051». Насколько знал Дэмьен, их способностей и вооружения вполне хватало для того, чтобы без особого труда вышибить дверь, преграждавшую им путь в данный момент. Тем не менее, они стояли позади пожилого мужчины совершенно безучастно, без сомнения, выполняя таким образом приказ своего хозяина, о невмешательстве.

Всё это выглядело довольно занятно и любопытно, поэтому Дэмьен решил всё же открыть дверь и узнать причину, по которой незваные гости так настойчиво желали встречи с ним.

Плиты, закрывающие дверной проём, с шипением разошлись в стороны, словно кусочки мозаики. В этот момент старик как раз собирался сделать очередной взмах рукой, и по инерции ввалился в помещение, едва устояв на ногах. Стражи за его спиной встрепенулись, готовые в любой момент оградить хозяина от возможной опасности, но тут же остановились, за какую-то долю секунды просканировав комнату и оценив обстановку как - «не требующую вмешательства».

Дэмьен встал из-за рабочего стола, скрестил на своей груди обе пары рук, и, с любопытством склонив рогатую голову набок, молча уставился на гостей.

- Я дико приношу извинения за столь дерзкий… хм… за столь дерзкое вторжение, - нарушая неловкую паузу, наконец произнёс старик. - Но у меня просто не было другого выбора.

- Всегда есть выбор, - произнёс Дэмьен в ответ, продолжая осматривать посетителей.

Хорошие манеры и любезные, сладкие речи совершенно не производили на Дэмьена впечатления. Он прекрасно знал, какая грязь, пустота и мрак зачастую могли скрываться за всеми этими любезностями, произносимыми устами человека, с планеты Земля.

Глава 2: Стражи Беззакония

:|Л|:ёгкая дрожь, от вибраций «внутреннего будильника», пробежала по телу крепко сложенного человека средних лет, лежащего на матрасе, который представлял из себя изделие не самого лучшего качества, и далеко не первой свежести. Давно уже пора было оформить заявку на «очистку» помещения, однако у него всё никак не находилось свободной минутки для этого. Хотя, сказать по правде, он просто не хотел тратить на это оставшиеся «нео-чеки». Дневной лимит рядового «стража закона» составлял всего пятьдесят единиц, поэтому особо разгуляться на эту сумму не представлялось возможным. Зато «кофезамещающий продукт» для таких как он был бесплатен, практически везде; да и, определённое количество других льгот… специфического характера, тоже предоставлялось. Так что… жить было можно. В любом случае, это было гораздо лучше, чем прозябание в одной из «низших каст», откуда была только одна дорога - в крематорий. Впрочем, разве «касту служителей» ждало что-то иное… в конце пути? Различие было только в «качестве» этой «поездки». Кто-то «ехал» в роскошном купе, кто-то в грязном тамбуре, кто-то вообще на крыше вагона, ловя ртом пролетающих мимо насекомых. Но конечная остановка была у всех одна и та же. Весело посвистывая, этот «высокотехнологический» тепловоз катился в самое Пекло, увлекая их всех за собой.

…Оставшееся свободное время, до заступления на службу, составляет: 34 минуты. Боно, я настоятельно рекомендую тебе…

Боно открыл глаза и раздражённо прищурился, не став дочитывать сообщение, появившееся на сетчатке его искусственных органов зрения. Хорошо хоть, что имелась возможность переводить своего цифрового «напарника» в текстовый режим, пусть и далеко не всегда. В общем-то, Боно был вовсе и не против постоянной модернизации собственного тела, тем более, что для «стражей» существовали огромные скидки; но такая вот назойливость некоторых имплантов его всё же слегка утомляла.

Замена глазных яблок и конечностей, а так же вживление в мозг «нео-модуля», являлось обязательным условием для «стражей» низшего и среднего звена, всё остальное было уже исключительно по собственному желанию. Что касается «стражей» высших звеньев, то к базовому набору обязательных имплантов добавлялся обширный список дополнительных, поэтому многие из них в итоге вообще утрачивали остатки человечности. Причём, не только внешне, но, казалось, и «внутренне» тоже.

Проведя утренние процедуры и наспех приняв душ, Боно натянул свою измятую, форменную одежду; на завтрак времени уже не оставалось. На потёртых броне-пластинах, прикрывающих туловище, красовалась надпись: «ИСТРА-90735-Н». Такая же надпись присутствовала и на его шлем-маске, которая в тот момент была «сложена» в высокий воротник, являвшийся одновременно: и защитой шеи, и механизмом, в нужный момент «конструирующим» этот шлем, и буквально за считанные секунды покрывающим всю поверхность головы носителя.

На самом деле, полным названием структуры «стражей» являлось труднопроизносимое словосочетание: «Иерархическая Стража», что со временем преобразилось в аббревиатуру: «ИСТРА», для удобства. В те далёкие и беспокойные времена, когда государства и «официальные» правительства Земли рушились и переставали существовать как таковые, одно за другим заменяясь всеобщей кастовой системой и корпорациями - никто особо не задумывался над названиями. «Иерархические Стражи» были всего-лишь результатом временного, экстренного соглашения трёх главенствующих, на тот момент, корпораций. Но, как известно с давних времён: «Нет ничего более долговечного, чем временное».

Многие, отчаявшиеся, и уставшие от кровопролития и голода, люди увидели в новообразованной организации надежду, если не на спасение, то хотя бы на передышку от творящегося вокруг них хаоса. Поэтому они смело вступали в её ряды, пытаясь таким образом «убежать» от тирании вездесущих корпораций, с их людоедскими, кастовыми правилами и законами; и даже не подозревая, что «ИСТРА» как раз и являлась детищем тех самых «людоедов», от которых обычные люди пытались спастись.

Позже «ИСТРА» разрослась человеко-ресурсом, связями и возможностями до такой степени, что в какой-то момент корпорации и правда начали утрачивать над ней контроль. Но, на помощь пришли импланты, хитрость и безжалостные подковёрные игры, благодаря чему руководство «ИСТРА» было ликвидировано и заменено на более «лояльное», а «модернизация тела» стала обязательной процедурой практически для всех слоёв населения. При этом, «прямо» никто и никого не принуждал это делать, но вот «скрытно» создавались все условия, чтобы человек утрачивал даже элементарную возможность купить еду, если полностью отказывался от имплантов. Свободная торговля, бартер и фермерская деятельность к тому моменту давно уже были уничтожены, а слабые очаги возрождения этого древнего «примитивизма» жестоко пресекались.

С тех пор отдельные касты и «службы» предоставляли широкий спектр разнообразных услуг другим кастам и корпорациям. Те, в свою очередь, предоставляли этим «службам» импланты и ресурсы, контроль над которыми, в том числе и дистанционный, всегда оставался за «производителем». Постепенно это взаимодействие между кастами, корпорациями и «службами», основанное на взаимных манипуляциях и шантаже, начало обретать плотные и крепкие формы, оплетаемые кровавыми узами. И в конечном итоге все они беспомощно барахтались теперь в зловонных и окровавленных сетях, которые собственноручно же и создали. Баланс сил, на израненном теле Земли, был наконец достигнут; хоть и довольно мерзко выглядящий, для тех, кто пытался «присмотреться получше».

И вот, странного вида существо, по привычке всё ещё называющее себя «человек», и покрытое кастовыми татуировками и многочисленными модификациями тела, решило наконец сунуть свои механизированные конечности в грунт других планет солнечной системы. Пытаясь ещё больше набить ресурсами своё бездонное, корпоративное брюхо. И как раз в разгар всего этого шабаша, словно «вишенкой на торте», перед человечеством предстала внеземная форма жизни.

Глава 3: Карающая Длань Его

:|Р|:азгорячённые, извивающиеся тела, сплетаемые невидимыми, жаркими нитями, были настолько увлечены друг другом, что совершенно не обращали внимания на молчаливую планету, наблюдающую за ними сквозь иллюминатор. Лазурные искорки, миллиардами отражений и оттенков, поблёскивали на влажной плоти, переливаясь и смешиваясь с другими цветами, заполняющими пространство небольшой каюты. Тёплый свет, источаемый приглушёнными лампами, соединялся с холодным свечением космоса, порождая на линиях соприкосновения кипящую, страстную буйность.

Для этих двоих время остановилось, затем растворилось в их стонах, а после, вообще перестало существовать. Словно никогда и не было никакого «времени», никакой «вселенной», никаких «звёзд». Ничего. Только пульсирующая точка, бьющаяся в судорогах наслаждения, посреди абсолютной пустоты.

В конечном итоге, исчезла и эта точка, взорвавшись мириадами стремительных, ярких искр. Когда же наконец угасли и они - воцарился покой.

Мгновение безмятежности, перед неизбежным возвращением в «реальность».

* * *

- Надя? - послышался тихий, мужской голос за спиной девушки, меланхолично разглядывающей поверхность Нептуна.

Казалось, что девушка не услышала своего имени, продолжая неподвижно сидеть напротив широкого иллюминатора, открывающего перед её взором завораживающие красоты бесконечности. Быть может, она была слишком поглощена своими мыслями в тот момент, а быть может, просто не хотела отвечать. Иногда Станиславу трудно было понять, что вообще происходило в её голове, в тот, или иной момент.

Наконец она подала признаки жизни, потянувшись за пачкой сигарет, валявшейся рядом. При этом, она так и не оторвала взгляда от просторов космоса, вслепую нащупав квадратную коробочку, и выудив из неё заветную, самовозгораемую, сигарету.

- Надя, - чуть громче произнёс Станислав. - Я… люблю тебя.

На этот раз девушка всё же среагировала, едва заметно дёрнувшись, словно от удара током. Она повернула голову через плечо, и удивлённо посмотрела на мужчину, выпустив изо рта струйку дыма.

- Не отвечай ничего, - улыбнулся Станислав, хотя и надеялся на какой-то ответ с её стороны. - Я просто ощутил непреодолимый порыв сказать тебе это.

Астра попыталась выдавить из себя улыбку, настолько «милую», насколько была способна в тот момент. Но, скорее всего, вместо этого у неё получилась какая-то гримаса, судя по тускнеющему выражению лица мужчины.

- Ладно… я… мне, уже пора, - Станислав попытался скрыть смущение, встав с кровати, и наспех принявшись натягивать комбинезон.

Тягучая атмосфера неловкости начала окутывать помещение настолько сильно, что теперь трудно было даже представить, что совсем недавно эти двое совершенно не стеснялись друг друга. Видимо, «оголение тела перед другим», оказалось для них гораздо более простым занятием, чем «оголение души».

- Стас, погоди. Я просто…, - запнулась Астра, пытаясь подобрать слова.

- Да всё в порядке, - выдавил Станислав. - Не бери в голову…

Когда дверной проём закрылся за ним, Астра наконец вздохнула с облегчением, и откинулась спиной на кровать. Сделав очередную, глубокую затяжку, она уставилась в потолок, будто пытаясь найти там какие-то ответы.

«Боже мой», - думала она. «Как же проще было бы, если бы ты оказался полным мудаком и мразью».

Но Станислав оказался довольно неплохим парнем, и в каких-то моментах даже, совершенно по-детски, наивным и добрым, что само по себе было редкостью в этом, «современном», мире. И это облегчило, в итоге, её задачу - любой ценой войти в доверие к одному из «пустотных-навигаторов», а ещё лучше, вообще влюбить его в себя.

И что же? Вот! Цель была достигнута. Но почему же в её душе не было удовлетворения и покоя, а скорее даже наоборот - какая-то тяжесть, и тревожное, совершенно дурацкое и неуместное, чувство вины? Более того, вместо отыгрывания своей роли до конца, Астра поставила теперь под удар весь план, будучи не в состоянии выдавить из себя таких простых слов, в ответ на слова своей «жертвы».

«Иногда нам нужно жертвовать чем-то, дитя. Ради высшей цели. Ради выполнения Божественного замысла».

Астра «увидела» перед собой лицо «наставника», проявившееся из тумана её воспоминаний. Он давал ей последние наставления перед отлётом, держа её лицо в своих ладонях, и проникая своими сияющими глазами прямо в душу.

«Бог милостив ко всем своим детям, Астра. Но так же Он и требователен. И наиболее требователен Он к самым лучшим, самым достойнейшим из своих детей. Ибо именно на вас возложена великая роль - быть Карающей Дланью Его».

Словно наяву, Астра почувствовала прикосновение губ «наставника» на коже своего лба, и в смиренной благости закрыла глаза.

* * *

Чуть позже она написала Станиславу сообщение по внутренней связи. После стольких месяцев, её «добыча» ни в коем случае не должна была сорваться с крючка. Астра просто не имела на это никакого права.

«Стас. Я наверное выглядела полнейшей дурой. Но ты… Ты просто застал меня врасплох своими словами. И очень тронул… Короче. В общем. Прости меня. Давай поговорим?».

«Это ты меня прости, Надь. Я повёл себя, как мальчишка. Вечером встретимся и поговорим конечно».

«Ок. Целую )) Нежно, нежно))))».

«И я тебя))))))».

Дело было сделано. Едва не сорвавшись, крючок вошёл в тело «жертвы» ещё глубже.

* * *

Коридоры станции «Аргос-05», вращающейся на орбите Нептуна, были залиты тёплым светом, придавая белому комбинезону Астры оранжевые оттенки. Когда же освещение менялось на более холодные тона, станционный персонал «понимал», что день сменился ночью. Такой незамысловатый, визуальный трюк, помогал человеческой психике справляться с отсутствием привычного цикла смены дня и ночи, и тем самым избегать излишнего переутомления, которое имело накопительный эффект, и снижало продуктивность работы.