Ладные сказки

Лисичка и волк

Голод такой, что вилка с ножом остались лежать на столе. Кость я руками взял и клыками обгладывал жадно. Волка моего они накормили, и тот внутри уснул крепким сном. Так что я даже немного мёрз.

Заботливая женщина укрыла меня тёплым пледом, накинула на плечи, а я ей даже улыбнуться не сразу смог.

Маленькая избушка посреди леса. В камине горел костёр. Напротив него столик и низкий диван, на котором я расположился.

Справа от камина в удобном кресле с высокой спинкой сидел старик. Седой, сухой и низкорослый. Борода у него белая, волосы негустые сосульками свисали. На старике плащ, подбитый мехом. В тёмном углу у камина его посох.

Колдун хмуро изучал свою курительную трубку, старательно вытрясая из неё старый табак.

В доме одна комната. Кроме камина имелась ещё печка с варочной панелью, она тоже топилась. За печкой с одной стороны небольшая кухня, а с другой кровать двуспальная.

Спали две волчицы, они не оборотни, просто животные, тоже изголодались, теперь накормленные валялись у печки, даже не скрутились в комок, как обычно, а развалились от жара и сытости. Мои подружки. Целый месяц я голодал, а эти со мной по лесу бегали, думали я их альфа, накормлю, сам чуть не сдох. Перебивался с помороженных ягод на какую-нибудь падаль.

За маленьким окошком медленно начинало темнеть. Ранняя весна: яркий день был – всё таяло, а теперь уже морозец лютый прихватил. И бахромой над окном свисали сосульки, отражали красные лучи заходящего солнца.

Они здесь не жили. Эта странная пара приехала на время. Стояли у входа два больших рюкзака на каркасе, огромные такие, видно, что в обороте несли их.

Женщина мне очень понравилась, не потому что она невероятно красивая, а потому что добрая и нежная. Ещё заботливая. Высокая, две косы толстые цвета вороньего крыла ниже пояса, в платье хлопковом по колено, а сверху безрукавка с вышивкой. Ходила в якутских унтах: олений мех, вышивка на чёрном фоне красная и белая. У неё серьги по плечи из тонкой оленьей кожи, широкими лоскутами висели. Интересная такая, глаза голубые, пухлые губы. Я только украдкой на неё смотрел. Неизвестно, может жена этому старику. А может дочь.

Женщина подошла к колдуну, ноги прикрыла пледом.

Они ничем не пахли, прятали свои запахи, но я точно знал, что они оборотни-колдуны. Здесь не может быть людей, это Лес, а Лес - это мир оборотней.

Храпели старые волчицы, объевшиеся мяса, щёлкала смола на поленьях в камине. Тихо.

Я вроде насытился.

Женщина подошла, в фольгу сложила кость, которую я обгладывал.

Конец ознакомительного фрагмента

Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна - то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.

Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.

В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») — идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»

— Положу в печку, завтра сделаю костную муку, тебе полезно будет, — медовым таким голоском сказала мне и погладила по волосам. И мне в этот момент захотелось поцеловать её нежную руку, но я сдержался, с трудом, кстати.

— Хорошенький какой, — усмехнулась женщина и унесла кости.

— Как зовут тебя? — спросил старик, продолжая чистить свою трубку.

— Фирс, — ответил я.

— Как попал сюда, Фирс?

— Я за Туманом жил. Из другой части Леса, — врать не стал, но растерялся. Хотя колдуны не давили вовсе.

Старик ни разу не посмотрел на меня, занимался своей трубкой и, тихо под нос, ругал её. А женщина вытерла стол, выложила в коробках разные сладости.

— Сейчас чайку попьём. Любишь сладкое?

— Да, наверное, — стеснённо ответил я.

— Сколько же тебе лет? — поинтересовалась колдунья

— Двадцать пять. Вы ничего не поймите, я дееспособный… Просто затерялся.

— Как на Ивана Люба похож! — восторгалась мной оборотница, вгоняя в краску.

— Так он его родственник, — прохрипел старик и, пошарив в кармане своего плаща, стал засыпать сухую траву в трубку.

— У меня нет родственников, — с горечью, тихо ответил я. Жил в горах на границе с Туманом. В клане Лихо Нила Ильича.

Красивая женщина нахмурилась и кинула взгляд на старика:

— Это тот, который маленьких оборотниц вылечил?

— Он самый, — кивнул старый волк. — А что бежал от него?

— Не сошлись характерами, — хмыкнул я и отвернулся в сторону.

— Неудивительно, — еле слышно прохрипел старик. — Правильно, что к нам пошёл. Здесь у тебя целый клан родственников.

— Как же, — опешил я. — Родственники все мои умерли.

— Да нет же, — улыбнулась оборотница. — Живы, здоровы.

— А Лихо говорил… Точнее не он, а Белкина Алёна, — недовольно пожаловался я, — что за Туманом один страх и боль и нельзя сюда ходить. А Лес у вас почти такой же, как у нас, только пусто, никто не живёт.

— Это хорошо, что ты южнее взял дорогу, — вздохнул старик. — Если б севером пошёл, на клан Вольхи бы нарвался, были бы тебе и страх и боль.

Я всё стеснялся спросить, кто они такие. Сейчас неважно, чувствовал, что нормально здесь отдохнуть можно. А если подскажут, где родственники живут, то я по гроб жизни благодарен буду. Невероятно удивлён, что кто-то выжил из моих близких.

А колдуны говорили правду. Они очень взрослые оборотни.

Женщина принесла чайник железный, больше похож на кофейник и поставила в камин, недалеко у костра, заваривать чай покрепче.

Ириней Дрёма и Радушка

Ириней Дрёма и Радушка

Ириней Дрёма был мужчиной высоким и здоровым. Что сказать, из клана Охотников на оленей. У него на груди и наколка соответствующая была – сцена охоты. Дрёма – волк жуткий, а вот человек его мухи не обидел. Такой увалень, что до сих пор неизвестно, почему волки его вожаком сделали. Хотя тут можно догадаться, в критических ситуациях Ириней чутка выпускал своего волка, и происходило равновесие и соответствие оборотным правилам. Но в семье был он спокоен, добр и никому не давал сдачи.

И вот такому добряку досталась в жёны адская стерва. Волки Дрёмы очень переживали за своего альфу, и после свадьбы попросили родителей стервы поселиться с молодыми в тереме. И как только волчица разбивала об голову Иринея глиняный горшок или обливала любимого волка горячими щами, отец её родной брал железный прут и дочь воспитывал. Так что жена Иринея чаще всего ходила синяя и с выбитыми зубами. А Иринеюшка жалел её. Поднимет избитую с пола:

— Ну зачем вы, бать, так сильно-то? — пробубнит под нос и унесёт жену утешать в спальню.

Набьёт тесть любушку его, Ириней её в спальню. Набьёт отец, Ириней в спальню. И родилось у Иринея двадцать восемь сыновей и одна дочка.

Дочка любимая – отрада папина. Вся в него: и нравом кроткая, и весёлая, добрая и нежная. Красоты неведомой, кудри белоснежные до пят папины, глаза небесные. Только не в папу телом, худенькая как тростиночка. Не было таких в клане Охотников на оленей, и пришёл крестить Радушку Акила Деянович Род. Выколол ей ритуальную наколку клана Ловцов гарпий. И летала Рада. Крылья колдовские расправляла и парила.

Ириней Дрёма оленей с Клыкастых гор погнал. Маленькому волчонку Васе Догоде повелел в горах город построить, а сам ниже поселился, чтобы границы с оленьей страной караулить. И в том месте был портал в мир людей. Рада, будучи юной, к людям зачастила.

И однажды пришла она в терем к батюшке и матушке, у которой в очередной раз глаз затёк, и зубов не было, с человеком. Да! привела оборотница в дом к альфе клана Охотников на оленей живого, чистокровного человека.

— Батюшка, это Казим, он будет жить с нами.

Уронила мать чугунок с кашей, а Ириней пиво хмельное разлил.

И была такая Рада счастливая, что Ириней не сразу понял, что попал. А мужичок неказистый улыбнулся беззубым ртом, грязный, рваный весь. И вместо того, чтобы взорваться гневом, Ириней Дрёму сдержал и отвёл Казима в баню. Три раза вымыл с мылом, ладаном ароматным обкурил. Налысо постриг, чтобы вшей к дочке в постель не принёс, глистов прогнал и отдал Радушке на потеху.

День живут, другой. Рада мужичка своего выгуливать водит.

И пришли к альфе волки:

— Непорядок, Ириней-батюшка, убей человека.

Жена Дрёмы притихла, что никогда с ней не случалось. Забилась в угол за печкой и заплакала по Казиму. Ириней же в светлицу к дочери пришёл, а там Казим ей лопаточки плетёт, туески и кошёлки, поёт ей что-то хорошее. А Радушка гладит Казима по голове, где волосы уже немного отросли, и глаз с него не сводит.

И не смог убить Ириней человека.

Стали оборотни думать, как им от Казима избавиться. Ни один из волков лапы поднять на него не смог. А ведь житьё волчицы с человеком могло привести к страшным проклятьям на весь род волчий.

Решили позвать Акилу Деяновича, потому что тот Убийца кровавый, и нет у него ни сердца, ни души.

Пришёл Акила, ростом не выдался, зато дерзостью брал, и колдовство его великое, что у самого Пассариона Бесконечного волка в бетах ходил.

Любимую крестницу пришёл Акила освобождать. Волосы кожаным ремнём стянул, бороду пригладил и вошёл в терем.

А в тереме блаженный Казим на гуслях играет, а Рада – красавица ангельская кружится с платочком в руке.

Закрыл дверь Акила и вернулся к волкам понурым.

— Не могу. Волков хоть всех вырежу. А тут… Как не выгибай волчьи законы, нельзя его убивать, слишком он… Потом совесть заест.

— Да откуда ж у тебя совесть, Акила Деянович?! — удивились волки.

— Есть, — поник Акила Род.

Стал Ириней думать. И решил спросить у Пассариона совета. Взвыли всем кланом. И прибежал огромный волк Бесконечный Альфа.

Так мол и так, поведали горе ему Акила да Ириней. Пассарион ничего обещать не стал. Вошёл в терем, в светлицу к Раде. А они спят с мужем, яко ангелы небесные.

А вот тут я точно сказать не могу. Сразу узнал, что будет, волк наш Бесконечный, или пустил всё на самотёк, а потом присоседился к событиям. Но не тронул он Казима.

Вернулся Пассарион к Иринею и Акиле да говорит:

— Никто из вас убить этого человека не сможет, потому что нет у вас законных оснований. Значит нужно основание найти. Только один волк может убить его, тот, кто на Раду претендует. Противника можно, человека нельзя. Отдай Раду Илье Баюну, Смотрящему за табуном.

— У-у-у-бля-я-я-я!!! — завыл клан Дрёмы.

Опечалился Ириней. О Илюхе Баюне только блаженный Казим не слышал. На тот момент он был самой публичной личностью. И публика в основном была однорогая. Илья из клана Смотрящих за табуном был Убийцей единорогов. А единороги, как вам пока неизвестно, в первом поколении – лошадки рогатые, во втором поколении – твари наглые, а в третьем поколении почти неуязвимые борзые монстры, способные всколыхать всю вселенную. И третье поколение чаще всего индрики поголовно. То есть по два рога. И вот на последних в основном волк Илюша и охотился. Неудивительно, что он и был соответственно сложен и нрава крутого. И слава о нём нехорошая шла.

А делать нечего.

Похлопал Пассариона по плечу несчастный Ириней и молвил:

— Твоя идея ты к Илье и иди.

Поплелись Пассарион с Акилой сватами в клан Смотрящих за табуном. Вышли в чисто поле, а там шатёр стоит. Вошли в него и видят: мужики страшные вокруг костра сидят и конину жарят. Это сейчас не принято оборотню другого оборотня есть, а Илья сильно не заморачивался на счёт запасов мяса, не только сердца врагов жрал. За спинами мужиков их страшные жёны. Каждый супруг из общего котла мясо старался понежнее урвать, чтобы истинную накормить.