Ландшафтный дизайн попаданки

Глава 1

Глава 2

Ох ты ж. Память услужливо подкинула, как я согнулась над грядкой, и вдруг ногу в районе икры прострелила боль, как будто теннисным мячиком с размаху ударили. В глазах тут же потемнело, воздух разом закончился, и я повалилась ничком в сортовую клубнику.

«Только бы не помять и не сломать молодые кусты!» – Последнее, что помню.

Я Вера Павловна Острова, пенсионер шестидесяти четырех лет. Старшая дочка давно замужем, в Москву переехала сразу после школы. Ох, и тяжело было кроху от сердца отрывать, но что поделать. Поступила в престижный институт, выучилась, замуж вышла да там и осталась.

Сын женился, обзавелся детьми, да только квартиру никак не купит. А как при таких-то ценах ее купить? Это нам с отцом двушку на работе выделили. А молодые уже все, крутись как хочешь.

Так и живем. Мужа схоронила девять лет назад. Инфаркт. Пока скорую ждали, пока оформляли в больницу… в общем – не спасли. Так и остались мы с сыночком Петрушей, его женой Светочкой и внуком Пашей вчетвером в двушке. Внук ко мне в комнату перебрался, а потом Светочка дочкой затяжелела.

Тесно, конечно, поэтому дачей только и спасались. Я как в конце апреля уезжала, так до конца сентября отдыхали друг от друга. А уж зиму да, попами толкались. Но не чужие ведь. Так и жили.

Зато ягоды свои, варенья на всю зиму хватало. А огурцы, а помидоры! Мало, что ли? Огромная экономия! Пусть участок всего десять соток вместе с домиком, но для всего места хватало.

Участок нам с мужем выделили на заводе. Дивное место. Здесь и сосновый бор, и отмель у реки. Вода раньше всех остальных мест нагревалась. Купались все лето. Грибы собирали, славно жили.

Но грянула перестройка, появились «новые русские» и облюбовали нашу «Лебяжью заводь». Стали скупать участки пачками. Хоромы выстроили. Даже для охраны домики, вот что придумали. И ко мне соседи приходили, и каждый год одно и то же. Продай да продай, цену хорошую дадим. Квартиру в городе купишь. А что мне эта квартира? В четырех стенах словно собака сидеть? А заниматься чем? Одним словом, всем отказывала. Может, и выселили бы меня уже давно, да участок у меня непутевый. Самый дальний от въезда, пологий, с крохотным болотцем. Лужа метр на метр. Но говорят, грунт нестабильный, фундамент поведет. Вот и не претендовали особо на мою землю.

Я же радовалась свободе – сама себе хозяйка. Воздух – можно пить, настолько он чистый и прозрачный. Вода опять же. Соседи-то старые частенько и рыбкой свежевыловленной угощали. А что мала, так ерунда. Почищу быстро на крылечке. Обмакну в яйцо и муку и нажарю сковороду, а то и две карасей. Вот и на ужин тратиться не надо. Все экономия.

А сейчас… пирс построили, катеров нагнали. Всю рыбу распугали. Да и нет уже тех соседей, что угощали меня уловом. Продали свои участки, да и дело с концом.

Но все же… Как я оказалась невесть где, к тому же в молодку превратилась? Неужели правду в книгах пишут, что когда умираешь, то попадаешь в другой мир?

Глава 3

Легкий удар в бок вернул меня в вонючую духоту. Сверху что-то брякнуло, затем образовалась дыра в потолке, и в нее опустилась лестница. А когда она коснулась пола, по ней начал спускаться мужик.

Кожаные сандалии, брюки в обтяжку, широкий, в половину груди пояс, вернее, тряпка какая-то, широкая рубаха, и вот наконец показалась голова. Неопрятная рыжая борода, длинные лохматые волосы торчат во все стороны. Он встал на пол, оглядел всех и, найдя глазами меня, сказал:

– Передай всем, сейчас перережу веревки, и по одному поднимайтесь на палубу.

А? Какая палуба? Мы на корабле, что ли? А это и есть пират, да? Я зависла, пытаясь принять то, что происходит вокруг. Но толчок в бок долго раздумывать не дал.

– Что он говорит? – спросил старик.

Я передала слова этого… ну, пусть он будет пират. Хотя как такое возможно?

Старик громко для всех повторил мои слова. И людей отпускало оцепенение. Живо зашевелились, послышался гул от множества голосов. Начали подниматься на ноги, держась за изгибы стены.

Пират вытащил из-за пояса нож и, подходя к каждой паре, перерезал веревки.

– Ты пойдешь первой, – обратился он ко мне.

Я кивнула в ответ.

Его речь действительно отличалась от той, на которой мы разговаривали со стариком. Но я без труда ее понимала и отвечала.

Старику передала слова пирата. После чего тот разрезал веревку между нами, и я с трудом, опираясь на стену, встала. Сил не было вообще. В голове тут же зашумело, в глазах появились противные мушки, а в переносице защипало, как перед обмороком.

Сейчас дойти до лестницы для меня это подвиг. А подняться… не уверена, что смогу.

– Пошла! Чего встала? – рявкнул пират. – Хлыста просишь?

Угрожает, что ли? Нет, надо ускоряться. Как говорится, хоть костьми ляг, да сделай. И я, слегка оттолкнувшись от стены, сделала шаг к лестнице. Потом сосредоточилась, сделала второй и пошла, пошла…

Первый подвиг совершила. Сейчас самый тяжелый – подняться. Одна нога, вторая, подтянуться… Скрепя зубами, подтягивалась на чистом упрямстве. Правда, помог свежий воздух. Я глубоко вдыхала его широко открытым ртом. А когда в глаза ударил солнечный свет – разом ослепла. Зажмурилась и замерла. Но не тут-то было.

Чьи-то руки подхватили меня и одним рывком вытянули вверх. Под ногами я ощутила пол, но ноги слабые, после двух подвигов трясутся, не держат меня.

– Сюда ее кидай.

Меня небрежно усадили, а в следующую секунду на голову и тело потоком обрушилась ледяная вода. Я стала хватать ртом воздух, и в рот она же попала. Соленая. Но, надо признаться, я разом взбодрилась. Вытерла ладонями лицо и открыла осторожно глаза. Да рано. Сверху вновь обрушилась вода. Но в этот раз не холодная, а вполне приятная.

– Следующий, сюда рядом садись.

Пока я продирала глаза, услышала, как рядом кого-то поливали. О, так это старик! Он растирал лицо и улыбался.

После водных процедур и свежего воздуха жизнь начала налаживаться. И я решила осмотреться.

Глава 4

Мы действительно находились на палубе старинного корабля. Он был полностью из дерева, нос слегка приподнят над водой, две мачты, паруса, которые сейчас свернуты.

По палубе сновали мужчины разного возраста и подростки. Женщин нет совсем. Корабль покачивался на волнах сине-зеленого моря, до меня долетали брызги волн, обрушивающихся на борт, и оседали на лице и теле паутиной свежести.

Двумя ведрами воды, я проследила за другими, всех пленников обмывали, если можно так сказать. Дешево и сердито.

Двое пиратов под руки подхватывали очередного поднявшегося по лестнице. Грубо усаживали, почти бросали в общую кучу нас, сидящих у борта. А рядом подросток выкидывал за борт ведро, затем за веревку его поднимал и выплескивал на человека.

И еще. Все, кто поднимались по лестнице, были крепкими молодыми мужчинами. Из женщин – только я. Старик тоже не вписывался в нашу компанию.

Смотрела я на все это и постепенно сходила с ума. Или уже? Еще час назад я ковырялась в грядках, а сейчас глаза видят, а ум не принимает происходящего. Чужое тело, пираты, море… Я бы поверила, что это сон, но уж больно он реалистичен. Оттого становилось еще страшнее.

– Вот и прибыли, Велия, – с удовольствием в голосе произнес старик.

– А что дальше?

– Продадут нас скопом торговцу, а он уже каждого поодиночке станет продавать. Вон гляди, его подручные уже приглядываются.

Старик указал за спину, я вывернула шею и обнаружила, что, оказывается, наш корабль не плывет в море, а пришвартован. Так ведь называют водную парковку? И стоит в самом конце длинного пирса. Слева от нас – куда я и смотрела поначалу – никого, а справа было не счесть разномастных кораблей и суденышек. Везде царила суета. С одних выкатывали бочки, на другие закатывали. Или носили тюки.

А с одного корабля бережно спускали лошадей. Сразу заметно, насколько ими дорожат. И приманивали чем-то в руке, и разговаривали, и окружили, чтобы не дай бог животина не споткнулась. А на берегу подхватывали под уздцы и спешно отводили под навес. Там чистили, поили, кормили. Вот кому повезло в этом мире.

Возле нашего корабля сновали юркие подростки. О чем-то переговаривались с пиратами и снова мчались по пирсу.

За ним поднимались разномастные постройки, а что дальше – мне было не видно с моего места.

– А почему среди всех… выделяемся только я и ты?

Я решила не церемониться и обратилась к старику по-простому.

– Ну, ты язык пиратов понимаешь. А я в травах смыслю. Лекарь. Такими не разбрасываются.

– А как тебя зовут?

– Не вспомнила? Гаспар я.

– Давай держаться вместе? Я вообще ничего не помню. Кто я, откуда, родителей, семью. Страшно мне.

Я почти не соврала. Про обладательницу этого тела не знаю ничего.

– Давай, но на торгах… тебя могут купить для утех, а меня по надобности.

Для чего?! Я даже слышать такое не хочу. Но, судя по всему, старик прав. Мы здесь по положению ниже животных.

Вон кони-то уже обихожены, и разговаривают с ними ласково. Нас же…

– Капитан, все рабы готовы!

Не успела я додумать мысль, как те двое, что помогали нам подняться по лестнице, окликнули кого-то.

Из-за надстройки посредине корабля – не знаю, как это называется, – показался толстый, самодовольный, узкоглазый мужик.

– Всем встать! – Пинками и руганью нас заставили подняться.

Толстяк подошел и начал нас разглядывать. Видом крепких мужчин остался доволен, а взглянув на Гаспара, нахмурился.

– Этот зачем здесь?

– Лекарь. За него хорошую цену дадут.

А дальше его взгляд уперся в меня. Жирные губы растеклись в довольной улыбке, и он смачно их облизал.

– Оставить тебя себе, что ли?

У меня сердце провалилось в пятки. Это ведь как в древности принято – вначале капитан девицу пользует, пока та не надоест, потом отдает команде. И если она после всего остается жива, то все равно выбросят за борт, ибо лишний рот кормить в море чересчур накладно.

*******************************************************
Уважаемые читатели!
Другие романы нашего литмоба вы можете прочесть, перейдя по ссылке

https://litnet.com/shrt/9oUA

Глава 5

Пауза затягивалась. Рядом с капитаном стали собираться пираты и плотоядно меня разглядывать.

– Тощая. Долго не протянет.

– Зато явно из богатых. Смотри, какая ладная. Были у тебя такие девки?

Насколько я поняла, мнения пиратов разделились.

Капитан шагнул вплотную, от него разило спиртным и гнилыми зубами. Он взял меня за подбородок, покрутил направо-налево. Отпустил. Отступил на шаг. Вновь облизнул губы.

– На продажу ее. Не люблю тощих.

Повернулся и ушел.

Я вздохнула с облегчением. Неужели повезло? Спасена от насилия! Жива! И пусть это продлится день, неделю, но прямо сейчас я счастлива. У меня появился шанс выжить. Пусть крохотных, мизерный, но он есть.

– Сели обратно! – скомандовал один из пиратов.

Я перевела, и мы опустились на палубу. А дальше потянулось ожидание.

– Чего они ждут? – спросила у Гаспара.

– Покупателя. Здесь как заведено: прибегают мальчишки от продавцов, все прознают и передают хозяевам. Если те заинтересуются, то либо сами приходят, либо доверенных людей высылают. Дальше торг – и мы проданы.

– А ты откуда все знаешь?

– Бывал я уже здесь. Хозяин меня купил, я его сына на ноги поднял. Он отблагодарил меня – дал свободу и денег. Я отправился домой, но по дороге на наш корабль напали, и вот я снова здесь.

– А хозяина того помнишь? Может, у него помощи просить? – Пришла мне спасительная мысль.

– Уехали они. Я сам на том и настоял. Сыну надо в другое место. Здесь его болезнь будет возвращаться снова и снова.

– Плохо дело.

– Для меня-то нет. Была бы ты широка в кости да с крепкими руками – такие здесь нарасхват. А ты… – он отвернулся и не стал повторять, что гожусь только для утех.

За что ему большое спасибо.

– Вот и покупатель за нами явился.

Старик кивнул в сторону пирса, по которому в ярком цветастом халате шел, вернее, с достоинством шествовал, старик с козлячьей бородой. А за ним следовали четверо крепких мужчин.

– Встали, все на берег! – скомандовали нам.

Я перевела, и мы двинулись к хлипким мосткам. Это даже не мостки, а две доски, перекинутые на берег под совершенно диким углом. И поручней нет. Как спускаться-то?

В итоге я сошла, опираясь на плечи впереди идущего рослого парня. Он сам предложил помощь. Нас посадили на солнцепеке. Чего ждем? Вон, лошадей и то в тень провели, а нас…

Спустился капитан пиратов. И начался торг с покупателем. И та и другая сторона приводила разные аргументы, они размахивали руками, и каждый при этом тыкал в нашу сторону.

Нас же окружили и охраняли пираты, что спустились вслед за капитаном с корабля. А когда торговцы живым товаром ударили по рукам, к нам подошли крепкие мужчины, что пришли с покупателем, и стали связывать веревками за шею. Не тронули только меня и Гаспара.

– Надумаете сбежать – запорем прилюдно до смерти, – понятно объяснили охранники.

А ведь была такая мысль… Но одной бежать – безумие и отвага. Я же совершенно ничего не знаю об этом мире. Но я бы подговорила старика. Правда, беглец из него так себе. Ну хоть вовремя выяснилось, чего делать точно не следует.

А дальше нас повели по причалу босиком по раскаленным острым камням навстречу неизвестности. И никто из встречных не обращал на нас никакого внимания. Разве что орали «Посторонись!». Рабы – серые будни для этих мест.

– Продавать нас сегодня будут? – шепотом спросила я у старика.

– Нет, рынок уже закрывается. Завтра, возможно. А может, на кого заказ есть, так сегодня отправят.

Он поднял лицо к солнцу, прежде чем ответить, затем глянул на линию горизонта. Ориентируется по солнцу? Ой, не о том я думаю.

Внезапно один из наших охранников выхватил кнут из-за пояса и, размахнувшись, с силой хлестнул «нашего». Того самого, что помог мне спуститься с корабля.

Парень кинулся на охранника, завязалась потасовка, подскочили другие охранники, и, кажется, к ним присоединились совершенно незнакомые люди. Несколько минут происходила куча-мала, а когда все успокоилось и люди отступили, на земле лежал окровавленный кусок мяса вместо человека.

Веревки, что связывали его за шею с другими, разрезали, а тело скинули с пирса в море.

Я даже не успела ничего понять. Как это случилось? Был человек – и уже нет. Кровь на пирсе тут же смыли водой и прикрикнули на нас, чтобы не останавливались.

– Пойдем. Нечего на это смотреть, – поторопил меня старик.

А раньше сказать не мог? Ну, чтобы не смотрела.

Мама родная! Похоже, это не сон и далеко не сказка. Здесь придерживаются звериных законов.

– Послушай, а если он был еще жив?

– Забили бы до смерти. Строптивых все равно не продать. Их убивают в конце торгового дня прилюдно. Каждый день.

Получается, парень знал, что ему грозит, и выбрал легкую смерть? Не согнул спину перед чужаками. Ушел героем.

Глава 6

Мы свернули с пирса влево, шли от моря. По улочке, мешаясь всем, в толчее и суматохе немного поднялись под горку. Затем свернули, и снова, и снова, улица стала узкой, и мы петляли по ней, словно насекомые. Дома одно- и двухэтажные. Большинство с открытыми мансардами на крыше. Все оштукатуренные, окрашенные белым. Под ногами песок с мелкими камушками – и невыносимая жара.

Воздух горячий, перемешанный с пылью от множества ног. Повсюду раздаются гортанные крики. На меня вновь навалилась слабость. Я чуть сбавила шаг, но вскоре со мной поравнялся охранник и нехорошо так окинул взглядом. Ой, только не убивай. Я расправила плечи, повыше подняла подбородок и зашагала, собрав остатки сил.

Шли долго, благо медленно, поэтому я приноровилась и держалась. Я все выдержу. Главное, дойти, потом разберусь, как жить дальше. Но сейчас цель одна – выстоять. Наконец нам приказали остановится возле… это даже не сараи, а навесы, прикрытые сверху парусиной и перегороженные жердями. Скорее, загон для скота. Но внутри сидели люди. Такие же пленники, как и мы.

Хозяин остановился в тени и дал указание нас загонять. Но, как оказалось, не сразу всех. Двое охранников встали рядом с ним. Один перерезал веревки, второй поворачивал и придирчиво осматривал каждого. Начинал с того, что заглядывал в рот, нажимая пальцами на щеки, долго и придирчиво вглядывался. Затем щупал плечи, руки, крутил их и неторопливо осматривал ладони. Разворачивал к себе спиной, проводил руками по спине и спускался к ногам. Тыкал пальцами в мышцы и только после этого что-то говорил хозяину. А тот согласно кивал. Пленнику тогда показывали на загон, и он проходил внутрь. А на его месте оказывался следующий.

Нас было человек двадцать, никак не меньше. Это они будут час «принимать товар», и все это время мы стоим под палящим солнцем. Ни присесть, ни в тень уйти. И уж тем более воды никто не даст.

Как я все это выдержала? Не помню.

Гаспара осматривали наряду со всеми. Хозяин все это время хмуро смотрел на него. Потом что-то спросил, а тот развел руками и ткнул пальцем в меня. Так уж получилось, что нас со стариком разделяло четыре человека.

– Эй ты, подойди, – охранник незамысловато позвал меня.

– Понимаешь наш язык?

– Да.

– Спроси, что он умеет.

Перевела Гаспару вопрос.

– Лекарь. Травы ведаю, со многими болезнями справлялся. Кости складывать умею.

Перевела ответ. Хозяин потер козлинную бороду. Задумался. Ответил не сразу.

– В сторону его.

У меня сердце оборвалось. Неужели такой важный специалист его не заинтересует?

– Старик очень опытный. Он однажды уже был здесь в плену. Его выкупил вельможа, и Гаспар вылечил его сына. На ноги поставил, после чего они уехали. Он ценный человек…

Я тараторила, боясь остановиться, пока мне не отвесили звонкую пощечину.

– Говори, когда тебя спрашивают. В остальное время молчи, – добавил к оплеухе охранник.

Причем злобы в его голосе не было. Так, ударил для порядка, чтобы остальные знали и видели.

Но это привлекло к моей персоне внимание хозяина. Он согнутым пальцем подозвал подойти поближе.

– Ты кто?

– Я не помню ничего. Ударилась головой сильно.

– Порченая? – прищурился он, рассматривая меня с головы до ног.

– Не знаю…

Как это омерзительно! Меня оценивают словно животное.

– Ты, – ткнул хозяин Гаспару, – проверь, порченая она?

Что? Да как так можно-то? Я вся сжалась, но слова перевела.

– Велия, давай приляг здесь. Да ноги в стороны разведи. Я быстро гляну, не успеешь испугаться.

Гаспар показывал на землю у своих старика. А я стояла, не в силах пошевелиться.

Прилетела пощечина, да посильнее предыдущей. И я опустилась на землю. Страх, стыд, безысходность – все разом на меня навалилось, и я разревелась в голос.

Гаспар только немного задрал мне юбку, полностью не оголил. Проворно действовал пальцами, заглянул. Позор-то какой! А потом произнес.

– Ты девица. Не порченая.

Растирая руками слезы и стыд, я перевела хозяину и поднялась на ноги.

Он велел подойти ближе, засунул за порванный ворот моего платья руку и долго, смакуя и сильно сжимая, мял грудь. Затем заглянул и кивнул. Ощупал бока, задержался на попе, сминая ее в ладонях. А потом велел открыть рот и засунул в него пальцы. Прошелся по языку, небу, зубам, надавил на щеки, а потом на корень языка, да так, что у меня непроизвольно подкатил спазм.

– Если обманули – обоим не жить, – он недобро прищурился. – В сторону ее.

Нас с Гаспаром оставили рядом. В загон не повели. Я стояла, опустив голову. Ни одной мысли нет. Только пустота и обреченность. Как можно так обращаться с людьми? Хуже чем со скотом.

Когда всех пленников посмотрели и отправили в загон, хозяин обратился ко мне.

– Беру тебя к себе в наложницы, – и сально улыбнулся. – Чего смотришь? Ногу целуй.

Глава 7

Как и куда нас повели, сколько мы шли и что нас окружало – ничего не помню. На меня накатило полное безразличие к происходящему. Хотите убить – убивайте. Мне все равно. И усталость каменной плитой давила на плечи.

Один Гаспар поддерживал меня под руку и успокаивал:

– Повезло тебе. У хозяина тьма наложниц. А еще и жены есть. Так здесь заведено. Вдруг и не вспомнит никогда о тебе. Так и проживешь жизнь в сытости.

Мне до всего этого дела не было. Ничего не хочу. Оставьте меня в покое.

Привели нас к дому, ворота открыли, и мы шагнули на пол, выложенный мелкими камушками в узорчатый рисунок.

– Милфа! – крикнул хозяин от ворот, а навстречу в полупоклоне уже неслась темная тень.

– Новая наложница и лекарь, – бросил он и прошел вглубь двора. Туда, где манили тенистые деревья.

Я шагнула было следом, но подбежавшая тень остановила.

– Тебе сюда нельзя. Это вход для господина. Иди за мной.

Другая женская фигура в темном потянула Гаспара в противоположную сторону.

– Мы вместе, не разделяйте нас, – я в отчаяньи дернулась к нему.

– Да кого это интересует, – обронила тень через плечо.

Гаспар, не поворачиваясь, уходил, а я стояла и смотрела ему вслед, а глаза наполнялись слезами. Единственный мой человек в этом мире. Друг. А отныне я одна. Униженная, без надежды на свободу, да и от смерти меня отделяет тонкая грань.

– Не стой столбом. Иди за мной, – тронула меня за плечо девушка в темных одеждах.

Вернее, молодая женщина. Темные волосы, большие внимательные глаза, пухлые губы. Волосы прикрыты широким платом. Темное платье с длинными рукавами до кончиков пальцев рук и ног.

– Ты понимаешь наш язык?

– Да.

– Тогда тебе легче будет. Меня зовут шая Милфа. Я отвечаю за наложниц господина. Обращайся ко мне либо шая, либо шая Милфа.

– Хорошо, шая.

– Следуй за мной. Тебя осмотрит лекарь, затем все остальное.

Она повернулась и плывущей походкой устремилась по одной ей ведомой тропинке.

Я еще раз с грустью оглянулась в сторону, куда ушел Гаспар, и, повесив голову, двинулась за шаей.

Она завела меня в дом, где пол был выложен, словно мозаикой, разноцветной плиткой. При этом не скользил. На стенах в той же мозаике распускали хвосты павлины, пышнотелые девушки в танце кружились возле сидящего на подушке мужчины, другие купались в бассейне, третьи играли на музыкальных инструментах, напоминающих арфу. Легкий ветерок веял повсюду, а изматывающая жара наконец-то отступила под каменными сводами.

– Здесь жди. Сними всю одежду. Лекарка тебя осмотрит.

Шая завела меня в комнату, отделенную от коридора висящей до пола тканью. Совсем небольшая, метров десять. Во всю комнату ковер, больше напоминающий циновку, и низкий топчан.

Я разделась и присела на топчан в ожидании. Тишина, прохлада, покой. Пусть и временная, но передышка. Сидеть, согнувшись в три погибели, когда колени выше головы, неудобно. Я откинулась на стену и закрыла глаза. И моментально уплыла в сон.

– Как назвал тебя господин? – разбудил меня певучий голос.

От неожиданности я вздрогнула и открыла глаза. Передо мной стояла невысокая, плотно сбитая женщина возрастом ближе к пятидесяти. Мелкие морщины лучами расходились от смеющихся глаз. Одета в темный, почти черный балахон, на голове покрывало.

А я, смутившись своей наготы, обхватила себя руками, пытаясь прикрыться.

– Никак не назвал.

– Тогда какое у тебя имя? Встань, мне нужно тебя осмотреть, – показывая жестом, продолжала она певуче, с улыбкой в голосе говорить.

– Велия.

Я встала в полный рост. Лекарка тщательно ощупала мою голову, раздвигала волосы, водила пальцем по коже головы. Долго изучала мою спутавшуюся косу. Да, новое тело шло в комплекте с ней.

Затем заглянула в оба уха, попросила открыть рот и долго рассматривала зубы, даже язык попросила вытянуть. Шея, руки, живот, спина, ноги. Ничего не осталось без ее внимания.

– Приляг, я осмотрю тебя.

И снова проверка на мою непорочность. Но, по сравнению с предыдущей, эта не причинила никакого дискомфорта.

– Ты здорова. Следуй за мной, – женщина улыбнулась и показала на дверь.

Я потянулась за своей одеждой.

– Не нужно, оставь здесь.

– Голой идти?!

Только я начала привыкать к уважительному отношению, как на меня обрушился следующий удар.

– Это женская часть дома, – ответила она.

Это значит, что мужчин здесь нет? Но повод ли это расхаживать нагишом? Я стояла и раздумывала, не зная, как поступить.

– Сейчас тебя помоют и дадут другую одежду. Эту сожгут. Следуй за мной.

Помоют? Я не ослышалась? От меня перестанет разить грязью? И пить. Первым делом я попрошу пить.

Глава 8

Меня привели в хамам. Белые каменные стены, резные решетки отделяли одно помещение от другого. Высокие каменные лежаки, и повсюду чаши с водой. Вода!

Оттолкнув провожатых, я кинулась пить. Пригоршнями набирала теплую воду и с жадностью глотала. Самая вкусная вода из всей, что я пробовала.

Девушки поначалу пробовали меня отстранить, но я с рыком схватилась руками за чашу. Тогда одна из них подала мне небольшую широкую тарелку. И я с жадностью продолжила пить уже из нее.

А когда вдоволь напилась, еще и лицо умыла, и шею, и мылась бы дальше, да девушки меня окликнули.

– Мы сами тебя вымоем. Приляг.

Одна показала на каменный топчан, а вторая налила из высокого кувшина немного зеленоватой жидкости в чашу и протянула мне. А раньше не могла этого сделать? Ждала, пока воды из тазика напьюсь?

– Выпей, это сбор трав. Его заваривают, чтобы помочь освободить тело от грязи.

У меня уже вода булькала в горле, но из уважения к девушкам я осушила чашу. Они же не знали изначально, насколько меня измучила жажда. Вроде как и зла на них держать не стоит.

– Как назвал тебя господин?

И опять диалог начался со странного вопроса.

– Никак. Мое имя Велия, и, надеюсь, им и останется.

Девушки переглянулись. Одна из них помогла мне лечь на спину и стала поливать из миски водой. Да, из той самой миски, которую я использовала для питья, и водой из того самого углубления.

– Новое имя – это первый подарок от господина. С ним он подарит тебе перстень или золотой браслет. А если ты ему угодишь, то и золотом осыплет.

Хм, золото – это хорошо. Его можно выменять хоть на что при побеге.

Болтовня не мешала девушкам в четыре руки растирать и скрести тое тело. Одна расплела волосы и принялась мыть мою густую шевелюру. Умело массировала кожу головы, и я прикрыла глаза от удовольствия.

Другая камешком и мыльной пеной проходила каждый сантиметр моего тела, начиная со ступней ног.

– Господин очень добр и щедр к своим наложницам. А еще ласков. – Затем та, что оттирала тело, понизила голос. – Его любимая Зука ни в чем не нуждается, а золота, что он ей подарил, не счесть.

– А кто она? Жена, наложница?

– Тс-с, говори потише. Она не любит, когда ее обсуждают. Она любимая жена.

– И как она терпит столько женщин вокруг него? – спросила я, понизив голос до шепота.

– С трудом. С ней даже шая не спорит, опасно очень.

Я навострила уши. Если дамочка отгоняет от старика наложниц, может, она поможет мне сбежать? Ей же это только на руку.

– А в чем опасность?

Но девушка осеклась и переменила тему.

– Господину нравятся пухлые девушки. А твое тело слишком худое. Тебе нужно побольше есть и спать. Тогда ты сможешь ему понравиться.

Вообще-то у меня совершенно другие планы на свою жизнь. Но перед тем как их осуществить, нужно все узнать про этот мир.

– А кем здесь женщины работают? – начала я с самого простого и сразу услышала смешки.

– Как странно ты говоришь. У нас женщины не выходят из дома. Их забота – любить мужа и рожать детей. А там, откуда тебя привезли, женщины работают?

– Я не знаю. Стукнулась головой и не помню даже свою жизнь.

– Ты не крестьянка, руками никогда не работала. Уж я в этом понимаю. Посмотри, какие тонкие и длинные пальцы, белая кожа. Ты берегла себя от солнца.

Перейдя с мытья ног на руки, девушка рассматривала меня.

– Но у тебя нет никаких украшений.

– Пираты, наверное, отобрали.

– А как ты смогла понравиться господину?

Никак не смогла! Даже усилий никаких не прикладывала.

– Он выкупил всех нас у пиратов, а меня и лекаря оставил себе. Я ничего не делала.

– Так уж прямо и не делала! – властный голос прогремел как гром среди ясного неба.

Обе девушки тут же отпрянули от меня и согнулись пополам в поклоне.

Я привстала на локтях, рассматривая обладательницу этого голоса. Бочка на коротких ножках, но лицо красивое. Миндалевидные глаза в половину лица, тонкий нос с еле заметной горбинкой, густые вьющиеся волосы, но вот тонкие губы, злобно поджатые, портили все лицо. На вид я бы дала ей лет сорок.

Одета в расшитый золотым зеленый балахон. На шее золотое ожерелье с палец толщиной, мочки ушей отвисли под тяжестью массивных серег. Браслеты звенели, когда она поправила балахон. И на каждом пухлом пальце по огромному перстню.

Я разглядывала ее, она меня. И судя по всему, пришла хозяйка. Как ее, любимая жена. Только вот зачем? Посмотреть на новое приобретение ее мужа? Оценить соперницу?

– Встань, поклонись госпоже, – шептали мне обе девушки.

Да я бы и рада, только от тепла, воды и мытья меня разморило так, что руку поднять не могу. Еще и сон волнами накатывает.

Глава 9

Я заняла пустующее место и прикрыла глаза. Устала. После водных процедур вообще не осталось сил бороться со сном.

– Ты новая наложница? – уже проваливаясь в царство Морфея, услышала я вопрос.

– Да, – с трудом даже не проговорила, а прошептала в ответ.

– Как назвал тебя господин?

– Никак. Я Велия.

– А за сколько монет тебя господин купил? Вот за Амалию он заплатил десять серебряных. – И столько гордости в голосе.

Нашли, чем хвастаться, дуры малолетние.

Я приоткрыла глаза, разглядывая девушку, что взялась меня расспрашивать. Почти ребенок. Сколько ей, лет четырнадцать? Личико совсем детское, тело белоснежное, пухлое, грудь, правда, уже на твердую двоечку. Часть девушек лежали нагишом, перекинув через бедра полосатые полотенца.

– Ничего не заплатил.

Ответом мне были вздохи сочувствия. Но на этом расспросы прекратились, и я провалилась в сон.

– Велия, днем спать запрещено. Но так как ты первый день, я не стану тебя наказывать, – шая Милфа разбудила меня.

– Девушки, почему вы не рассказали установленные правила?

Продирая глаза, я заметила, как те переглядывались. И мне показалось, что они специально затихли и дали мне заснуть, чтобы потом подставить. Уж больно красноречиво прятали они глаза.

Добро пожаловать в серпентарий!

– Пойдем, я покажу тебе твое место. – Царапнуло слух, будто меня сравнили с собакой. – Возьми свою одежду.

Шая протянула мне стопочку сложенных вещей. А сверху на них стояли кожаные сандалии. По виду все новое и чистое.

– Спасибо, шая.

Я села на топчане, в голове туман, в теле слабость. Поесть бы дали.

Потерла руками лицо, поправила полотенце, сбившееся во время сна, и, поднявшись, пошла за шаей.

Мы миновали крошечный дворик невероятной красоты. Со всех сторон его закрывали стены дома, а первый этаж был выполнен из ряда одинаковых по форме арок, опирающихся на колонны. Внутри дворика оказалась беседка, окруженная клумбами роз.

Завернув в один из проемов, занавешенных тканью, мы прошли коридором и вышли в зал.

Общая спальня, насколько могу судить. Прямо передо мной проход, а слева и справа на возвышении прямо на полу лежат матрасы. Рядом с каждым открытая деревянная коробка. Место сна от прохода отделялось занавесями, но сейчас они были отодвинуты и привязаны к столбикам, что располагались вдоль прохода.

Шая провела меня в самый дальний правый угол и остановилась.

– Это твое место для сна, – показала она рукой на матрас. – Туда сложи свои вещи, – показала на коробку. – Если тебе что-то потребуется, обращайся ко мне или к служанкам. Поняла?

– Да, шая. Спасибо.

Пока я переодевалась, шая вводила меня в курс дела. И то, что она говорила, мне совершенно не нравилось.

Жизнь наложниц, а здесь их было тридцать две вместе со мной, сводилась к тому, чтобы ублажать господина. И предполагалось, что нет большего счастья для них. А сейчас и для меня.

Режим дня строго расписан, бездельничать можно только короткий промежуток времени – днем. В остальное время – учеба.

Зато питание роскошное – четыре раза в день, а перед сном легкий перекус фруктами. Итого пять.

Тем временем я переоделась в нижнюю рубашку до щиколоток с длинными рукавами из грубого льна. Сверху надела темный, почти черный балахон и подпоясалась ремнем. Все это под чутким руководством шаи.

– Голову закрой и на ноги надень сандалии, – прозвучали последние наставления, после чего я сложила полотенце и другую рубаху в ящик.

Затем шая привела меня на обед. Ну наконец-то!

Прямо на полу на подушечках вокруг круглых, сантиметров двадцать в высоту столов, поджав ноги, сидели девушки и тихонько болтали. Но при моем появлении замолчали и начали меня разглядывать.

Шая подвела меня к одному из столов.

– Девушки, подвиньтесь. Присаживайся, – сказала она мне. – Отныне Велия будет сидеть здесь. А после еды возьмите ее с собой.

Девушки тут же освободили мне место.

– Ты та, за которую ничего не платили? – вместо приветствия обратились они ко мне, стоило шае оставить нас одних.

– Да, – рассеянно ответила я. Мое внимание было поглощено разглядыванием еды.

В центре стояло общее блюдо, на нем большой горкой насыпано что-то, по виду напоминающее плов. Но без мяса, не из риса, с большим количеством овощей, трав и специй.

Его ложечкой перекладывали на глиняные тарелки, которые были у каждой девушки.

Вокруг основного блюда стояли шесть пиал с разным содержимым цвета от спелых томатов до молочного. В одной кусочки чего-то белого под чуть желтоватым соусом. В другой круглые шарики размером с грецкий орех, тушеные в томатах, даже в молочном находились эти белые кусочки невесть чего.

Я начала с того, что положила себе плов, буду так его называть, пока не узнаю, что это на самом деле, и попробовала без добавок. Довольно вкусно, и вкус не плоский, а многогранный. Вначале почувствовала мяту и кардамон, затем яркий пряный вкус, а в конце накрыла волна остроты.

Глава 10

Вслед за четырьмя спутницами я прошла в залу для занятий. Да вы издеваетесь? Здесь стояли три пуфика, а возле них три непонятных сооружения. По виду как подковы, размером в половину меня, а внутри вертикально натянуты струны.

С одного пуфика навстречу нам поднялась молодая девушка, одета во все черное, при этом она старательно закрывала накидкой правую сторону лица.

– Девушки, – поприветствовала она нас.

– У господина новая наложница, Велия, – представили они меня.

– Туля Рина. Я буду учить тебя музыке и танцам. Обращайся ко мне туля или туля Рина, – она вновь поправила платок, закрывающий щеку.

– Амалия, присядь и покажи Велии, как правильно держать щип.

Девушка, которую купили за десять монет, горделиво вскинула подбородок и прошла к одной из подков.

Она и впрямь хороша собой. Большие влажные глаза в поволоке густых ресниц, брови вразлет, пухлые губы бантиком и слегка курносый нос. Кожа чуть темнее, чем у меня, фигуры не разобрать, мы здесь все закутаны в пышные одеяния.

– Вот так садишься, ноги согнуть, а между ними поставить щип. Перебирать струны пальцами, – показывала и говорила при этом она.

А когда провела по струнам, те издали мелодичный звук. Необычный для моего уха, протяжный и будто хрустальный. Звуки переплетались, создавая мелодию, только вот ритм я уловить не могла.

– Велия, попробуй сейчас сама, – предложила мне туля Рина.

Я посмотрела на свои ладони. Ох, не испортить бы щип. Кажется, так назвали этот инструмент.

Я присела на пуфик, ноги согнула по примеру Амалии и, затаив дыхание, прошлась по струнам. Они сразу отозвались колокольчиками, складываясь сами собой в неведомую мелодию. Так просто? Или я и до того умела играть на этом? Просто пальцы помнят. Это как с велосипедом: один раз научился держать равновесие – и на всю жизнь.

Я вновь провела по струнам, на этот раз пытаясь перемещать пальцы не параллельно полу, а вверх и вниз. Интересно, смогу я изобразить ритм? Но звук практически не изменился.

– Девушки, – обратилась туля Рина к другим наложницам, – танцуйте.

И девушки, переглянувшись, скинули с себя платья. Ой, чего это они?

Оставшись совершенно голыми, они чуть согнули ноги в коленях, вытянули руки в стороны и начали плавно покачивать телом. Вот прям натурально, опираясь на одну ногу, ставили другую на носок и делали движения бедром в сторону носка. Руками при этом совершали волнообразные движения, поводили плечами. Красиво наклонялись назад, выставляя напоказ грудь. Еще и пальцами выделывали движения. То распускали их веером, то собирали в щепотку и прикасались к своему телу. Будто изображали поцелуи.

– Велия, продолжай играть, – окликнула меня туля Рина.

Я настолько загляделась на танец девушек, что забыла про музыку.

– Запомните. Когда вас приглашают к господину, вы должны думать только о том, как ему угодить. Играть следует чувственно, перебирать струны и следить за выражением лица господина. Если он нахмурился – значит, ему не нравится. Вам следует тут же улыбнуться, опустить глаза и сменить мелодию, – наставляла нас она.

– Простите, а как сменить мелодию? У меня одна и та же выходит.

Не то чтобы я желала добиться расположения старикашки. Скорее было интересно, на что способен этот щип.

Туля улыбнулась, присела за свой инструмент и показала несколько техник. Ее пальцы то нежно гладили струны, а то принимались их яростно щипать. Под ее напором струны то нежно трепыхались, как бабочки, то начинали жалобно постанывать.

В очередной момент она вскинула голову чуть резче, и ее правая половина лица открылась. А там… сплошное месиво из рубцов и шрамов. Словно кислотой выжгли или огнем. Даже рот и уголок глаза слегка исказились. Что случилось с ней? Кто это сделал?

Девушки начали стыдливо отводить глаза, и она, поняв в чем дело, прекратила играть и закрыла изуродованную часть лица.

– Велия, попробуй сейчас ты, – обратилась ко мне. – Девушки, продолжайте танцевать в такт, вы должны уметь улавливать любые изменения в музыке и подстраиваться под нее..

Ну что, маленькие гадючки, готовы к сложностям?

Я провела пальцами, выдавая легкие, неспешные звуки. Под такие хорошо думать о вечном, они отгоняют тревоги и расслабляют, погружая слушателя в кокон.

Девушки извивались под музыку, выставляя напоказ свои прелести, улыбались и зазывно стреляли глазами.

Я дала им время расслабиться, а потом убрала руки от щипа и, когда звук почти затих, ударила по струнам так, как это делала туля Рина. Вначале громко и страстно, но постепенно увеличивала ритм, перебирая пальцами все быстрее и быстрее.

С непривычки на игру уходило все мое внимание, и чтобы исполнить задуманное, я полностью переключилась на свои руки.

И еще немного ускоримся! Мои пальцы порхали над струнами, вверх и вниз, вперед и назад, я пробовала разные техники, при этом стремилась всеми силами ускорить темп.

– Велия, остановись! – голос тули Рины прозвучал над ухом неожиданно, и я одернула руки.

Глава 11

Нас и других девушек привели в один просторный зал, и там началось такое… Пожилая и крепкая женщина показывала позы для, простите, секса: как двигаться, куда закидывать ногу и тому подобное. Тьфу, срам! Двух детей родила, но такого позора в жизни не испытывала.

Показом дело не закончилось. Она потребовала от нас повторять и тренировать мастерство.

– Только опытные наложницы могут понравиться господину, – твердила она и заставляла проделывать это вновь и вновь.

Проделывали все, кроме меня. Я просто лежала на полу и не двигалась.

– А ты чего ждешь? – нависла надо мной учительница срама.

– Я не буду это делать.

Я села, чтобы она не давила массой. Правда, это не очень помогло.

– Новенькая? – подняла она бровь.

– Да, но причем здесь это?

Она не удосужилась ответить, подошла к занавеске, что служила дверью, и громко позвала:

– Слуги!

Тут же вошли две девушки и, остановившись, опустили головы, а руки сложили в замок.

– Эта новенькая слишком много себе позволяет. Передайте шае Милфе, что я велю ее наказать.

Служанки поклонились, затем подхватили меня и потащили куда-то. И все это молниеносно, быстро, так что я и охнуть не успела.

Слабость, она все еще держала мое тело и разум в своих руках. От этого и мысли проворачивались медленно.

Куда меня тащат? Что это за наказание? Бить будут? За волосы таскать?

Девушки остановились возле очередной занавески.

– Шая Милфа, – позвала одна из них, и вскоре из-за занавески вышла присмотрщица за наложницами.

Она оглядела быстрым взглядом служанок и меня и поинтересовалась, в чем дело.

– Туля Роза, она велела наказать Велию за непослушание.

– Что именно ты сделала? – выслушав служанок, обратилась шая ко мне.

– Мне неприятно, я не могу делать все эти упражнения…

– Велия, я ведь тебе уже говорила: твое мнение здесь ничего не значит. Ты собственность господина и должна учиться только одному – как угодить ему.

– Я не хочу ему угождать! – чуть громче, чем разрешалось, произнесла я и даже ногой топнула, чтобы придать вес словам.

И тут же получила увесистую оплеуху от шаи.

– Ты наказана. Сегодня остаешься без еды, – сказала она мне. И сразу служанкам: – Отведите ее мыть проходы и проследите, чтобы не бездельничала.

И шая Милфа, не сказав больше ни слова, развернулась и скрылась за занавеской.

А я не успела даже поблагодарить ее за то, что избавила меня от унижения. Без еды, конечно, тоскливо. Но я плотно пообедала, буду на этом выживать.

А дальше началась привычная работа – мытье полов. Собственно, и грязи здесь как таковой не было. Редко когда песок с улицы залетал, да ветерок задувал сухой лист от куста.

Служанки показали, где взять ведро, тряпку и где набрать воду. Затем махнули рукой:

– Вымой вначале это, а потом дальше.

Ха! Напугали меня работой! Это разве наказание? Да я согласна все уроки променять на такое взыскание.

Я закатала рукава, подоткнула длинный подол за пояс, чтобы не испачкать и не замочить, и принялась за работу.

К тому времени, как я вымыла два коридора, высыпали наложницы. Видимо, срамной урок закончился. Они обступили меня и переговаривались между собой, но нарочито громко, чтобы я слышала.

– Фу, какое унижение. Фиела, ты бы смогла такое пережить?

– Ни за что, – брезгливо фыркнул девичий голосок.

– А ты, Зара?

– Да как ты смеешь! Я уже один раз была в покоях господина, – гневно отозвался другой голос. – И надеюсь побывать там вновь.

– Шли бы вы отсюда, не мешали мне, а то не ровен час тряпкой случайно задену.

Надоело слушать издевки, и я увеличила амплитуду движений, специально коснувшись носков туфель девушек, стоящих особо близко.

– Как ты смеешь!

Со всех сторон зашипели они на меня, но наконец-то ушли.

Я сменила воду и продолжила работу, пока не увидела прямо перед собой чьи-то одежды, вышитые золотой нитью. На наложницах я таких не замечала.

Подняла глаза. Передо мной стояла та самая Зука – любимая жена господина, за ней двое служанок.

– Госпожа, – я поклонилась, стоя на коленях.

Потом сообразила, поднялась, поклонилась в пояс и так замерла.

Она не произнесла ни слова, постояла минуту, затем обогнула меня и удалилась, вместе со служанками.

У меня уже имелся план. И для его осуществления потребуется ее помощь. Поэтому буду терпеть и кланяться хоть в ноги, лишь бы помогла.

В последующие десять дней для меня ничего существенно не изменилось. Основным моим уроком было мытье полов. Я предпочитала плескаться в прохладной воде, нежели заниматься танцами в голом виде или тем более срамными уроками.

Глава 12

Получилось! У меня получилось! Главное я сделала – заручилась ее согласием, а остальное детали.

Язык я знаю и, как выяснила на одном из занятий, писать на нем тоже умею. Занятие, правда, было по стихосложению и написанию горячих признаний господину, но сути это не меняло.

На свободе я рассчитывала устроиться к кому-нибудь счетоводом и писарем. За время пребывания в гареме я старательно изучала местную жизнь, порядки, обычаи. Женщинам здесь, конечно, сложно, но пусть платят поменьше, я согласна на такие условия.

Подкоплю денег, сбегу отсюда подальше, посмотрю, что можно привнести в этот мир, и на этом разбогатею. Хороший план? Отличный! Только вот не суждено ему было сбыться.

Следующие два дня я бросила дурить. По одной причине – мне нужны были силы, а на одноразовом питании с ними не очень. А еще я старалась с каждого приема пищи утащить кусок лепешки. Складывала его в свои вещи и прикрывала. Готовилась к побегу.

Ходила и на уроки танцев, и на срамоту, но там старалась саботировать занятия. По крайней мере, полы мыть меня больше не отправляли.

На третий день, когда я мылась в бане, ко мне подошла служанка госпожи Зуки. Она наклонилась и сказала, чтобы сегодня ночью я была готова.

Сердце пропустило удар. Уже? Сегодня ночью я обрету свободу и покину этот дом? Руки мелко затряслись, и потребовалось время, чтобы успокоиться и не выдать волнение.

Что касалось общения с другими наложницами – здесь все просто. Подруг или приятельниц среди них у меня не было. Да, обедаем за одним столом, но я больше слушаю их пустую болтовню, чтобы через нескончаемые жеманные разговоры, как через мелкое сито, просеять крохи нужной мне информации.

Судя по разговорам, сегодня у господина праздник. Шая Милфа лично отберет несколько девушек, чтобы танцевали перед ним. Так, это мне не надо. Поэтому, поднимаясь после обеда, я ойкнула и сделала вид, что подвернула лодыжку.

Порядок. Осталось не забыть и тщательно хромать остаток дня. Был, конечно, риск, что меня возьмут в качестве музыканта… Но уверены ли они во мне? Я же столько времени проявляла строптивость…

И мне повезло. Отобрали двух дурех играть и четырех танцевать. Их сразу повели в баню, мыть и готовить для господина. Заплетали волосы, мазали благоухающими маслами, выдирали лишние волоски на теле. А лишними были все, за исключением головы.

Остальные дуры лишь завистливо вздыхали и мечтали попасть к господину в следующий раз.

После долгих приготовлений «счастливицы» ушли в сопровождении шаи Милфы, а оставшиеся стали готовиться ко сну. Ну и я вместе с ними, чтобы не вызвать подозрений.

Сложила стопочкой вещи. Поставила обувь. И, накрывшись покрывалом, принялась ждать.

Сейчас дурехи битый час будут обсуждать, как вкусно едят у господина те, кому выпал счастливый шанс. Потом начнут засыпать, и к этому времени вернутся девушки с праздника. Но пошептаться шая Милфа позволит только несколько минут. Потом потушит факелы, освещающие нашу спальню, и прикажет всем спать.

Ее слово – закон. Если кто нарушит – будет наказан, а девицы здесь все неженки, никто не желает мыть полы. Поэтому с тоскливыми вздохами будут дожидаться завтрашнего утра, чтобы вдоволь наговориться. Эти правила я успела изучить за время пребывания здесь.

Сон не шел, да и как можно проспать такой момент? Но и ворочаться нельзя. Поэтому я лежала и слушала звуки в доме. В нашей половине наступила полная тишина. Но судя по вздохам, еще не все девушки заснули. Конечно, такое событие!

Кстати, я отметила, что вернулись от господина все шесть. Значит, он никого не выбрал. А с кем же тогда проводит ночь? С любимой Зукой?

Впрочем, она мне и не нужна. Дала бы приказания служанкам, и я век ее буду поминать добрым словом.

Минуты тянулись медленно. Сердце стучало при каждом шорохе так, что я боялась разбудить весь гарем.

Вот ветер пошевелил кусты за стеной, слышно в крохотные окна под потолком – а мне уже мерещится шаги.

Сколько я так прождала? Долго. Кажется, только под утро услышала легкие шаги. Затем возле моей лежанки кто-то присел и тронул за руку.

– Пора. – Еле уловимый шепот.

Я схватила заготовленную с вечера одежду и обувь. Вслед за провожатой вышла в коридор. И уже там надела балахон. К поясу прицепила подготовленные сухари и плат, чтобы уже на свободе обернуть им голову. Сандалии несла в руках.

Сердце стучало как бешеное. Я дышала через раз, боясь создать дополнительный шум.

И все это в кромешной темноте. Хотя я уже изучила женскую половину так, что повороты могла пройти и с закрытыми глазами.

Миновали дворик. Здесь в лицо подул слабый прохладный ветерок. Я восприняла его как хороший знак. На ум пришло сравнение, что он радуется мне и зовет с собой на свободу.

Вот еще один проход, за ним неприметная тропинка, деревья и ворота.

Но девушка коснулась моей руки и потянула в другую сторону. Вроде бы вдоль стены, но не к воротам.

– Через калитку… – шепнула она.

Как я сама-то не сообразила, на воротах наверняка охрана.

Глава 13

Очнулась я в темном подвале. Лежа на чем-то твердом. Болело все тело, левый глаз не открывался. Сознание услужливо подсунуло воспоминание о неудачном побеге. Подставу от Зуки.

Что сейчас со мной будет?

Кряхтя, я перевернулась на спину. Из хороших новостей – вокруг прохладно.

Начала осторожно шевелить руками, начиная с пальцев, и ногами. Тело отзывалось болью, но послушно двигалось. Возможно, и нет переломов. А вот глубоко вздохнуть не давала острая боль в грудине.

Что сейчас со мной будет? Забьют до смерти? Недолго я наслаждалась новой жизнью. Хотя разве можно такое назвать жизнью?

Ощупала пространство руками. Пить хотелось нестерпимо, но ничего похожего на кувшин я не обнаружила. Полежала еще немного и уснула.

В следующий раз меня разбудил шум, вернее, скрежет металла о металл. Затем распахнулась низкая дверь, и в проеме двери показалась бесформенная фигура. После темноты подвала, или того места, куда меня кинули, я невольно зажмурилась от света.

– Велия, я принесла тебе воды. – Это был голос шаи Милфы. – Ты должна до конца дней молиться Всевышнему о благополучии госпожи Зуки.

При этих словах я дернулась всем телом. Чего? Да ее прибить мало!

– Она заступилась и уговорила господина тебя не убивать. Но и здесь ты не останешься. Как немного залечишь раны, тебя продадут на рынке. Госпожа Зука проявила к тебе милость. Помни об этом всегда.

Ничего не понимаю. Сбежать мне не помогла, но от смерти спасла. Что за вздорная баба? Скучно живется?

С другой стороны… у меня появился призрачный шанс улизнуть отсюда. Пусть через продажу на рынке, но все же… Я резко взбодрилась.

Жаль, нельзя рассказать шае, что именно Зука меня и подвела. И по-человечески обязана была меня спасти. Но с высоты своего положения… Конечно, проявила себя как дрянь.

Шая поставила возле меня кувшин с водой и вышла, не сказав больше ни слова.

Я дотянулась до кувшина и от души напилась. Обдумывая свое положение, пришла к выводу, что новости все же хорошие. Жизнь в гареме – это не жизнь. А если я попаду в другой дом, у меня появится шанс. Да, есть риск, что меня купят для утех, но может же мне наконец повезти после стольких испытаний?

В конце концов, для чего-то меня перенесли в этот мир? Неужели вселенная столь жестока, что из всего многообразия мне достаются только позор и унижения? Не верю! Скорее, надо пройти проверку, чтобы показать свою волю и силу. А дальше как в игре – переход на новый уровень. Впрочем, это правило и в жизни работает.

Я повеселела от сделанных выводов. Что сейчас от меня требуется? Только спокойствие и скорейшее выздоровление.

Зубами оторвала кусок материи от своей нижней рубахи. Разделась догола и протерла все тело водой из кувшина.

Порядок. Считай, помылась. И после приложила влажную тряпочку к заплывшему глазу. Типа примочки.

К тому времени глаза привыкли к темноте, и я заметила у двери ведро. Судя по вони, что оно издавало, – ведро помойное. Сходила в него и вернулась на свою лежанку. Она состояла из сухих листьев. Ничего, на твердом спать полезно. А сон – он тоже лекарство. С этими мыслями я и уснула.

В последующие дни ко мне приходила только служанка. Раз в день приносила пустую кашу и кувшин с водой. Ни о чем не разговаривала. Да и я с ней тоже.

Глаз мой открылся. Я стала ходить по своей камере – четыре шага в одну сторону и два в другую. От ничегонеделания вспомнила, что зарядка лучшее средство для тонуса организма. И с удовольствием ее делала по несколько раз в день.

Видимо, это не осталось незамеченным, и под вечер одного из дней пришла служанка.

– Выходи, – коротко скомандовала она.

За ее спиной маячил охранник. Что они задумали? Но не в моем положении задавать вопросы.

Поднялась и пошла за ней по темному коридору в другое помещение. За счет большого окна здесь было достаточно света. Но из убранства только две табуретки. На одной лежала тряпка, поверх нее ножницы. На другую указала мне служанка.

– Садись.

И стоило мне присесть, как она начала расплетать мою косу. Зачем это? Не успела я додумать, как она принялась остригать мои волосы. Сначала сняла всю длину, а потом все короче и короче.

Действовала быстро и молча.

– Что ты делаешь?

Но она даже рта не открыла в ответ.

Ну и ладно, чай не кукла – волосы отрастут. А если посмотреть на это с другой стороны… Кто меня без волос купит для утех? Здесь все девушки с длиннющими волосами. Может, так меня решили в очередной раз наказать? Но мне это только на руку.

После того как она закончила, показала мне на тряпку.

– Надень.

Я без разговоров стянула себя грязную одежду и надела тряпку – длинную хламиду с широкими рукавами. Зато чистую.

Затем девушка проводила меня в ту же темную каморку.

Я гладила рукой ежик на голове и радовалась прохладе и легкости. Перед сном, как водится, обтерла тело и порадовалась, надевая чистую одежду.

Глава 14

Солнце уже поднималось и подсвечивало нам дорогу. С обеих сторон стояли дома как будто из соломы, сверху обмазанные чем-то. На вторых этажах располагались открытые террасы.

В попутном направлении гнали скот и вели таких же бедолаг, как и мы. Торговцы катили телеги с бочками и прочим товаром. Наступал новый день, и городок просыпался.

Нас привели на открытое громадное пространство. Торговцы с телегами и скотиной повернули при входе налево, а вот живой товар погнали направо. В отдалении я заметила места, напоминающие помосты, с натянутой над головами ветхой парусиной, местами порванной. Нас подвели к одному из таких и приказали подниматься.

Тем временем появились первые покупатели. Только мужчины. Некоторые в сопровождение охраны, другие со слугами. Я уже научилась различать функционал этих двух групп людей. Одни крепкие, с плетьми, прикрепленными к поясу, и с недобрым взглядом. Другие с согнутыми спинами, глаза в землю, с корзинами, перекинутыми через локоть.

Хозяева подходили к каждому помосту с рабами. К ним тут же кидались продавцы, которые уже были здесь, когда нас привели.

Они, как репьи, цеплялись к каждому, кто не то чтобы останавливался, а просто проходил мимо. На все лады расхваливали живой товар, предлагали выбрать раба, обещали, что именно у них самые работящие и покладистые работники.

А уж тот, кто в самом деле искал живую силу, был обласкан с ног до головы. Таким потенциальным покупателям подносили напитки, фрукты, усаживали в тени и рядом стоящий раб обмахивал их веником из веток. Продавцы же в это время подводили рабов по одному и показывали, начиная с зубов, их состояние. При этом ни на минуту не умолкая, а распаляясь все больше.

И конечно, мало кто уходил с пустыми руками. А они еще и скидку на последующую «покупку» обещали. В общем, к середине дня, когда от жары и усталости я уже стоять не могла, нас осталась половина от утреннего количества.

Правда, один раз нас все же покормили. Принесли широкое блюдо с рассыпчатой кашей и чан с водой. Выдали две кружки на всех, а вот ложек не дали, поэтому мы брали кашу руками. Ну да ладно, это не навсегда, я надеюсь.

Время от времени с разных сторон раздавались душераздирающие крики. В основном женские и детские. Проследив первый раз, кто кричит, я старалась больше не поворачивать головы. Кричали и плакали матери, у которых отбирали детей и продавали отдельно. Да и сами дети рыдали и хватались за матерей. Они еще не понимали, что их разлучают навсегда, а может понимали, глядя на реакцию матерей. Жуткое зрелище.

После обеда поток покупателей заметно снизился. Кто действительно хотел купить себе раба, уже отоварились. А сейчас ходили и смотрели без особого интереса. Даже наши продавцы умерили пыл.

На меня посмотрели пару раз и, морщась, отвели взгляд. А продавцы меня даже не предлагали никому.

– Почему так? – спросила я у подростка, стоящего рядом.

– Ты же без волос. Выходит, сильно провинилась, раз так наказали. Такая никому не нужна.

– И что мне сейчас делать? Ждать, когда волосы отрастут?

– Не знаю, возможно, подарят с кем-то в довесок, – пожал плечами советчик.

А если не подарят? В дом обратно меня точно не вернут. Это значит, жить мне в людском загоне? Ночевать на земле под открытым небом? Ни тебе умыться, да и вообще. Как я нужду при всех буду справлять?

А еще меня очень пугала вероятность насилия. Вот захотят охранники со мной порезвиться, кто им запретит? Нет, надо что-то предпринимать самой, чтобы избежать этой участи. Только вот что предпринять? Единственное мое преимущество – я понимаю речь местных и умею писать. Можно ли на этом сыграть? Нужно!

Его я заметила издалека. Уж больно он выделялся из всей толпы народа, что прошла сегодня перед моими глазами.

Молодой мужчина лет тридцати или чуть старше. Если местные носили длинные рубахи, а сверху халаты, то он был одет в брюки, светлую рубашку и легкий жилет. Волосы стянуты шнурком на затылке и, самое главное, гладко выбрит. У остальных бороды доходили до пояса.

Но он шел опустив голову и, как мне показалось, мыслями пребывал далеко отсюда. По сторонам не смотрел. Как он вообще сюда забрел?

Следом за ним шел крепкий молодой парень и нес огромную корзину, по-видимому, пустую.

Едва они приблизились к нашему помосту, я сделала шаг вперед и закричала:

– Купи меня!

В крик я вложила всю свою боль, отчаянье и мольбу.

Первыми напряглись наши охранники, что до этого кидали за помостом кости. Следом ко мне кинулся один из продавцов, с лицом, не предвещающим ничего хорошего.

Но тут незнакомец вынырнул из своих мыслей, сбавил ход и поднял на меня глаза.

– Купи меня…

Повторила я значительно тише и просяще, прижав при этом ладони к груди. И когда поняла, что завладела его вниманием, перешла к главному аргументу.

– Я умею читать и писать на вашем языке.

Торговцы притормозили и начали кланяться покупателю, подтверждая, что я действительно ученая. А еще у меня крепкие, все целые зубы, и я очень выносливая. Подойду для работы по дому.

Глава 15

Сердце сжалось от страха. Незнакомец перевел взгляд с торговца на меня и обратно. Но при этом по его реакции я не могла понять его настроение и лишь жалобно повторила:

– Купи меня.

Говорить, что я умная и покладистая, бестолку. Голова-то бритая. Оставалось только ждать его решения. А секунды промедления превратились для меня в года. И кажется, все вокруг затихло, даже торговцы, вопреки привычке, не расхваливали меня, не предлагали посмотреть других. Они молча наблюдали.

И тут незнакомец потянулся к мешочку, что висел у него на поясе. Долго там что-то искал, а потом кинул монету торговцу. Не проронив ни слова.

Не может быть! Он купил меня? Я готова была пуститься в пляс! Это подарок судьбы. Первый за время моего пребывания в этом мире. Счастье! Свобода. Нет, не полная, но я уйду от работорговцев в дом к этому мужчине. О большем я и мечтать не могла.

Продавец махнул рукой в сторону незнакомца, и я, не веря своему счастью, спустилась с помоста.

– Спасибо, – первым делом я склонила голову в благодарности.

Но незнакомец не ответил. И, что странно, его не донимали торговцы. Не предлагали купить еще кого-нибудь. Просто стояли и смотрели.

А незнакомец словно отмер, оглянулся по сторонам и пошел в обратную сторону. Это что, он задумавшись сюда забрел? А ведь мог мимо пройти, и тогда моя судьба была бы иной.

Я поспешила за ним, но молодой мужчина с корзиной бесцеремонно меня одернул.

– Куда? Рядом со мной иди.

– Спасибо, – кивнула и ему.

Я сейчас вообще любила весь мир и со всеми готова была делиться своей радостью.

– Как тебя зовут? Я Велия.

По правилам хорошего тона следовало начинать знакомство с представления.

– Коки, – коротко ответил тот.

– А господина как зовут и кто он?

– Не много ли вопросов для рабыни? – тут же охладил мой пыл слуга.

Вот так вот, да? Мне же нужно подготовиться морально к будущему, узнать хоть немного. Но Коки демонстративно отвернулся, всем своим видом показывая нежелание продолжать разговор.

В общем, так и шли молча. Прошли ужасный невольничий рынок и повернули на продуктовый. На прилавках горками лежали виноград, яблоки, сушеный инжир, изюм, абрикосы. Разных цветов, размеров, буйство красок!

Но тот, кто меня купил, даже не подходил к прилавкам. Окидывал их взглядом и, не останавливаясь, шел дальше.

Было многолюдно. Все касались друг друга плечами. Проходы между рядами узкие, а покупателей достаточно много.

Овощи мы прошли также без остановки. В основном это были корнеплоды, незнакомые мне по виду, да и изрядно подсушенные.

Ряды со специями я унюхала на подходе. В нос ударила волна ароматов, да так, что я чихнула с удовольствием. Специи были разложены по мешочкам разной величины и располагались по видам.

Следующие ряды – сушеные травы. Начиная от блекло-зеленых и заканчивая почти черными.

Господин нигде не делал остановки, лишь смотрел по сторонам. Даже пробовать сладкие лакомства отказался, когда его подозвал торговец. Странный он. Ходит, смотрит, но ничего не покупает. Зачем, спрашивается, пришел? Ну да ладно. Он смотрит, и я вместе с ним. Это всяко лучше, чем все, что со мной приключилось в этом мире с момента попадания.

Пришли в ряды тканей. Здесь господин сбавил ход, потому как ткани продавали в рулонах, а те лежали соответственно цветам и оттенкам. Начиная от самых темных со стороны покупателя к более светлым ближе к продавцам. Простые ткани, некрашенные и грубые, лежали прямо на земле. А дорогие на прилавках.

Ознакомившись с ассортиментом четырех прилавков, господин прибавил ходу и только скользил взглядом по другим. Я так поняла, что он детально осмотрел предложенное этими продавцами и убедился, что, по сути, товар у всех одинаков. Поэтому и терять времени на его разглядывание не имело смысла.

Чем дольше мы ходили по рынку, тем больше я склонялась к мысли, что господин пришел сюда посмотреть. Ничего покупать не собирался. Да и корзина у слуги по-прежнему была пустой.

И похоже, этот господин оказался здесь впервые. Он крутил головой по сторонам, когда подходил к концу ряда, как бы решая, куда пойти далее. Или плана четкого у него не было? Непонятно.

Мы даже заглянули на рынок живого скота. Здесь под навесами продавали лошадей, верблюдов, буйволов, коров, коз, немного овец, птицу, из которой я разобрала лишь кур.

Но и здесь его ничего не заинтересовало.

– Веди на выход, – грудным, бархатным голосом кинул он через плечо слуге.

– Слушаюсь, господин, – поклонился ему в спину Коки.

Он вышел вперед и стал показывать дорогу. Я не решилась на такой маневр и устало плелась позади.

Это что же получается, единственной покупкой господина на рынке оказалась я? При том, что он зашел на невольничий рынок случайно. Ну дела!

Жара начала спадать, но с непривычки я неимоверно устала. Да и после побоев до конца не выздоровела. И конечно, хотела пить, и поесть бы уже не мешало. В общем, новость о выходе я встретила с радостью.

Глава 16

Трясло нещадно. На бугорках и в ямках я еле удерживалась на месте. А на поворотах опасно кренилась в разные стороны. При этом, когда наваливалась на Коки, он шипел и велел двигаться от него. Можно подумать, я специально.

А еще пыль, она летела из-под колес и, как нарочно, вместе с песком и землей попадала мне в лицо.

Проехали улочки треклятого городка и устремились в гору. Дорога сменилась с песчаной на землистую, и, проморгавшись, я начала крутить головой, рассматривая окрестности.

Внизу лежал городок, за ним превосходное зелено-синее море с барашками пены на волнах. Пристань с кораблями, возле которых шла погрузка и разгрузка товаров. Суета.

Мы же заехали в редкий лес, и сразу пахнуло прохладой. Возле обочины росли непонятные кусты с мелкими белыми и розовыми цветами, дальше полоска высокой травы, а за ней невысокие лиственные деревья. Серая с глубокими прожилками кора, слегка вытянутые листья. Но расположены на отдалении друг от друга. А между ними трава мне по пояс.

Время от времени раздавались голоса птиц, но самих их не было видно. И мелкая мошкара. Стаи насекомых как будто нас и поджидали. И с жужжанием устремились в глаза и вообще к потным телам.

Но стоило выехать из леса, и мошка пропала.

Зато справа и слева раскинулись засаженные поля. Вдали виднелись несколько низких домиков, очень похожих на те, что я видела в портовом городке.

Дальше снова лесок и поля, полностью покрытые ровными рядами виноградных лоз.

Вдоволь насмотревшись по сторонам, я начала думать о своем ближайшем будущем. Интересно, кем меня определят? Нет, я не боюсь работы. Наоборот, всегда привыкла много делать, а вот сидеть сложа руки так и не научилась. Но все же интересно.

А жители дома – нет, не хозяева, а слуги, – как они меня встретят? Судя по поведению Коки, они могут оказаться не очень дружелюбными. К этому надо быть готовой. Новый коллектив, в котором мне невесть сколько жить придется. Надо сразу показать, что я могу и отпор дать. Чтобы неповадно было.

Ехали долго. Часов здесь нет, но по ощущениям и затекшему телу – час с небольшим.

Двуколка притормозила и свернула с основной дороги в лес. Миновав его, мы остановились.

– Приехали? – обратилась я к Коки. Он сидел и не двигался с места.

В ответ он помотал головой и отвернулся от меня. Ну что за человек? Наверняка такой же раб, как и я. Нет чтобы поговорить, да куда там. Только морду воротит. Ничего. Память у меня хорошая. Отомщу и забуду.

Спустя короткое время двуколка двинулась дальше, мы заехали в кованые высокие ворота, и снова встали.

Кучер подошел и закрыл ворота. Так вот чем была вызвана первая остановка. И после короткой езды мы остановились у огромного дворца.

Серый камень, на фасаде из него же было выложено нечто, напоминающее герб на геральдическом щите, а еще гирлянды из венков. Вытянутые башенки на крыше шпилями уходили в небо.

Коки спрыгнул, и я вслед за ним. Ноги затекли, поэтому сделала несколько шагов туда-сюда.

Если дом мне понравился с первого взгляда, видно могущество и роскошь в каждом камне, то вот двор, или, правильнее сказать, парк, по сути отсутствовал. Проплешинами виднелся кустарник. Трава некошеная. Деревья растут сами по себе. У некоторых некрасиво торчат сухие ветки. А почему не отпилить?

Опять же возле крыльца не мешало бы разбить клумбы, высадить цветы. Можно по стенам пустить виноград. Он и оттенять окна будет, и придаст дому дополнительный лоск.

В общем, неоднозначное впечатление сложилось у меня о хозяевах. За домом они явно ухаживали, а двором нет.

Господин, что меня купил, устремился к крыльцу, и я, не подумав, пошла было следом, пока Коки резко не схватил меня за одежду сзади.

– Ты что, госпожа?

– Нет, – совершенно искренне удивилась в ответ.

– Тогда и не ходи на господскую половину.

Коки бесцеремонно толкнул меня в сторону. Козел. Он вальяжно направился обходить дом слева. Ну и я засеменила следом.

Завернули за угол и вошли в двери. После солнца я слегка ослепла от темноты коридоров, но упрямо шла за Коки.

Он прошел прямо по коридору мимо нескольких закрытых дверей и вошел в открытую.

– Посмотрите, кого господин купил, – со смехом представил он меня.

Помещение длинное и вытянутое с высоченными потолками. Вдоль стен стоят ящики, корзины, корыта и бочки разных мастей и размеров. В центре грубо сколоченный стол с приставленными лавками, а поодаль дверь.

За столом сидела пышная пожилая женщина в сером платье и грязном переднике. На голове одет смешной чепец, скрывающий всю волосистую часть головы.

Напротив нее сухой пожилой мужчина. На нем серая рубаха, сверху зеленый камзол.

При нашем появлении они замолчали и, повернувшись, начали меня рассматривать.

Коки кинул корзину к остальным и уселся к ним на лавку.

– Еще и деньги за нее платил? Таких обычно в довесок к хорошим рабам дают, – первой отозвалась женщина и брезгливо поморщилась.

Глава 17

Сами дураки. Работы я не боюсь. А то, что пропустили мимо ушей мои знания – так господин вспомнит и приблизит меня. Вот тогда я так же задорно буду над вами смеяться.

– Коки, покажи ей где будет ночевать. – обратился пожилой к слуге.

– Ко мне обращайся Душан. – это относилось ко мне. – Порядок у нас такой. Я раздаю указания, никто не смеет ослушаться, в наказание – он глянул на мою обритую голову, – порка. Спишь со всеми в служанской. Еда два раза в день. Здесь. В остальное время работаешь.

– Хорошо. – кивнула в ответ.

Коки поднялся и с явным неудовольствием повел меня по коридору. Стены и полы из камня, никакого освещения, лишь то, что пробивается через несколько открытых дверей. Склеп, да и только.

– Здесь мыльня, в ней стираем, а тебе еще и мыться придется перед сном.

Показал на отрытую дверь. Заглянула. Просторный каменный мешок, вдоль стен стоят лавки с награмаждением кадок разных размеров, ведер, черпаков. В дальнем углу, согнувшись в три погибели, стирает женщина. Она как раз перевернула кадку и вода выплеснулась на пол, но он оказался под наклоном и в стене имелись отверстия. Вот туда грязная вода и устремилась. Удобно, выносить не надо.

– Служанских у нас несколько. Есть мужские, они здесь. Показал он налево. И женские – эти располагались справа. Твоя будет дальняя. Поняла?

Кивнула в ответ.

– Пойдем, покажу где работать будешь.

Парень развернулся и повел меня на выход. Повернули за угол, и вот слева хозяйское крыльцо. Это я запомнила, а справа длинный сарай, откуда доносился гомон животных.

На мой взгляд неправильно это. Неужели не могли постройку для животных убрать с хозяйских глаз долой? Вглубь двора перенести или вообще за дом. Получается, каждый раз, когда хозяин куда-то собирается ехать, или возвращается домой, он лицезреет эту постройку? Да мало того, всем гостям это сомнительное сооружение выставлено на показ.

Мы уже подходили к дверям, тут и запах соответствующий ударил в нос. Куда без него. Ну как местные об этом не задумывались? Здесь наверняка и мухи, и мошкара, и все в окна дома летят. Заразу разносят.

– Ивор! – Коки крикнул в открытую дверь, а сам поморщился от вони, что обрушилась на нас.

– Чего тебе? – раздалось откуда-то из глубины.

– Выйди.

И Кико захлопнул дверь. Сделав пару шагов от нее.

Вскоре из дверей показался крепкий парень. Одет в серую рубаху навыпуск и широкие штаны, закатанные чуть выше колен. На ногах у него деревянные колонки на широкой подошве. Волосы забраны на затылке, но пара прядей выбилась из прически и прилипла к вспотевшему лицу. Он убрал ее предплечьем, и уставился на Кико.

– Душан работницу тебе прислал. – короткий кивок в мою сторону.

– Велия. – представилась в свою очередь. А Кико не дождавшись ответа, повернулся и ушел.

Ивор окинул меня взглядом и покачал головой.

– Ты же тощая. Сломаешься у меня. Почему сюда то тебя послали? Новенькая?

Первый человек в этом доме, который говорил не пренебрежительно со мной.

– Меня сегодня хозяин купил. Я умею писать и читать, сказала об этом Душану, тот рассмеялся и к тебе направил.

– … – витиевато выругался скотник. – Но делать нечего. Он нами распоряжается. Пойдем, покажу тебе наше хозяйство, а там и решим, как не сломать тебя. – задорно рассмеялся Ивор и вновь откинул прядь волос с лица.

А ведь неплохой мужик. Еще и и с чувством юмора, и кажется первый, кто проявил ко мне заботу. Не считая Гаспара. Эх, старик. Где ты сейчас?

– За что тебя наказали? – показал на мою голову.

– Побег из гарема. Неудачный.

– А зачем бежала? Туда же наоборот стремятся попасть. Сытая жизнь и работать не надо.

Он искренне, без издевок недоумевал.

– Ублажать собой старика? Бороться с другими за право провести с ним ночь? Я лучше за скотиной убирать буду.

– Потерпела немного и живи дальше. – во все горло рассмеялся тот. – Ну тебе виднее. Колодец с водой за той стенкой.

Я была ему много благодарна, что не стал учить меня жизни, а сразу перешел к делу. Говоря про колодец, показывал он на дальний торец сарая. Хорошо же! Совсем близко, это не из-под горы воду носить.

– Ага. – деловито кивнула в ответ.

Затем он распахнул дверь и позвал за собой. Глаза чуть увлажнились от смрадного духа. Ничего, привыкну. Внутри широкий, метра три проход вдоль всего сарая. А справа и слева загоны для животных.

Ивор шел вдоль и показывал кто здесь находится. Большой загон без перегородок, с козами. Завидев Ивора они блеяли, и припустили к жердям, что отгораживали их от прохода. Но завидев меня смолкли, и мне не показалось, начали пристально меня разглядывать.

– Вела, новая наша работница, да не смотрите так, не обидит.

– Ты как к животным? – повернулся ко мне с интересом.

– Люблю всех. Они добрые и разумные. А еще нуждаются в ласке и похвале.

Глава 18

– Подожди. – остановил меня Ивор у самой двери.

Затем ушел в огороженное помещение, где жил, и вскоре вернулся оттуда, неся в руках пару деревянных колодок.

– Надень. – протянул мне.

От такой простой заботы, на глаза навернулись слезы. Вот ведь. Сам в таком же положении, но пожалел меня босую.

– Спасибо тебе.

– И у Душана попроси чтобы дал тебе одежду. – смутившись, добавил он.

Из ряда вон такая забота обо мне. А может он таким образом решил обратить на себя внимание? Приласкать меня, оказать содействие, а потом в койку? Этот вариант исключать нельзя. Поэтому следует держать дистанцию.

Положив колодки в ведро, направилась к колодцу. Устройство у него простое. Длинный шест, к одному концу которого привязано ведро, а к другому здоровый булыжник. Сам колодец круглой формы и отделан камнем. Следует опустить ведро и чуть приподнять противовес, ведро наберется, далее противовес опустить и ведро с водой появится на поверхности.

Я для начала набрала ведро воды для мытья лица, шеи и ног. Ледянная, но ничего, бодрит. Пригоршнями собирая влагу, я еще и напилась вволю.

Только после этого надела обновку на ноги. Потопталась. Непривычно и следует привыкнуть, чтобы нога не подвернулась.

После чего набрала чуть больше, чем полведра воды и понесла поить животных.

Ходила я до вечера. Вначале наполнила кадки с водой для животных, потом несколько бочек про запас. Устала так, что еле ноги переставляла. Да и сумерки уже начали опускаться.

– Иди к себе. Приходи завтра. – наконец отпустил меня начальник.

От усталости и есть не хотелось. Руки оттянула до самых колен. Завтра наверняка будут болеть.

Первым делом – помыться. Дошла до мыльни, там перебирала кадки и ведра молодая девушка, по виду моя ровесница. В сером платье-балахоне до пят, припоясанном шнурком.

– Подскажи, теплую воду где взять? – обратилась к ней, присаживаясь устало на лавку.

– Это тебя сегодня молодой хозяин купил? – заинтересованно оглядела она меня.

– Меня.

– Он как вернулся, никого не покупал. Ты первая.

Несмотря на усталость, я проявила интерес к разговору. Как же. Первая информация о владельце дома.

– Почему молодой хозяин, и откуда вернулся?

Бегло глянув на распахнутую дверь, девушка опустилась рядом со мной. Потом наморщила носик и слегка отодвинулась.

– Старый хозяин умер. А молодой жил в другом королевстве. Примчался, да не успел попрощаться с отцом. С тех пор сам не свой.

Вот оно как? Поэтому он ходил по рынку и ничего не покупал, а только смотрел? А на рынок рабов зашел крепко задумавшись о чем-то.

– И давно он вернулся?

– Да уж почитай, давно. Трава тогда только зеленеть начинала, а сейчас вон какая выросла.

Совершенно не информативно. Трава за неделю может в пояс подняться, уж кому, как не мне это знать.

– Он получается наследник? А кроме отца? Матушка у него есть? Братья, сестры?

– Никого нет. Все поумирали во время мора. Один отец его пережил.

– Так он совсем один, получается? А семья? Своя семья у него есть?

– И семьи нет. А денег то у него… – товарка закатила глаза, видимо тем самым демонстрируя богатство хозяина. – Вот к нему соседи и потянулись, сватать своих дочерей. Только он ни на кого глаз не поднимает. Все в кабинете отца сиживает.

Горе. У человека горе вселенского масштаба. Может и себя ругает, что раньше не приехал. Сложно ему. Но здесь ничем не помочь. Только время. Хорошо, что соседи его навещают. Плохо, что охотятся за женихом для дочери. Но что поделать.

– Ой, заболталась я с тобой. Мойся и беги к Лаванде.

– А кто это?

– Кухарка наша.

– А воду то где взять?

– Так то надо было ее днем натаскать, да оставить, чтобы нагрелась.

Уже от дверей, проворно выбегая кинула мне товарка. Эх, имя то ее не узнала.

Ну что, меня ожидает последний рывок? Поднялась, и подхватив два ведра направилась за водой.

Ходила два раза, много мне не надо. А возвращаясь столкнулась нос к носу с Душаном. Он поморщился, заметив меня и обогнул по дуге, всем своим видом показывая какая пропасть пролегла между нами.

– Душан! Дайте мне чистую одежду, пожалуйста.

– Одежду? Так ее заслужить надо. – усмехнулся он в ответ.

– Хорошо, тогда я схожу поем, для начала, а уж потом помоюсь. Переодеться то мне все равно не во что.

Поставила ведра прямо в коридоре, и развернулась в сторону кухни, откуда доносился шум голосов.

– Стой. – окликнул меня управляющий над слугами. – Иди, мойся, сейчас пришлю тебе одежду.

Вот и хорошо. Понял, что вонью, которая исходит от меня, я распугаю всех слуг. И буду делать это с завидной регулярностью. А как он хотел? Сам же меня на такую работу определил.

Глава 19

Первым делом разглядела обновки. Одна рубаха, судя по назначению – нижняя. А вторая, чуть потемней цветом – верхнее платье. Не густо, но много ли мне надо? Только переодеться в чистое, да хламину, в которой сегодня была – переодеть. И хорошо бы ее постирать, но сил на это, боюсь не осталось.

Потрогала рукой воду – чистый лед. Она и до утра не согреется. А я уже с ног валюсь и глаза даже на ходу закрываются.

Взяла ведро и отправилась на кухню за горячей водой. Ну не дадут – уйду, а вдруг повезет?

За столом людей уже не так много, видимо большинство поели и разошлись по своим делам. При этом кухарка и управляющий сидели за столом и о чем то разговаривали. Но при виде меня замолчали.

– Я же послал к тебе с одеждой? Зачем грязная пришла? – рыкнул с порога Душан и начал кого-то искать глазами.

– Да, мне все передали. Но я не знала, что воду надо набирать днем, чтобы нагрелась, а в ледяной мыться не могу. И пришла просить горячую. – приподняла ведро в руке.

– Посмотрите ка нее, какая госпожа. Горячей воды ей подавай. – тут же огрызнулась кухарка.

– Дай ей воды. – цыкнул на нее Душан.

– Но только один раз. – это уже мне. – впредь либо готовь воду заранее, либо мойся в холодной.

Кухарка зло зыркнула на меня, но встала и принесла мне кипяток. При этом переливала так неосторожно, что часть воды вылилась на пол, на мои колодки. Специально это сделала? А если б я была босиком? Ну что за люди? Если тебе плохо, сделай другому хуже и будет тебе счастье. Ох, не зря говорят, рабу не нужна свобода, ему нужен собственный раб.

Но я не такая как они, и не опущусь до их уровня. Поэтому побрагодарила кухарку за воду и в который уже раз, пошла мыться.

Двери в мыльню не закрывались, и чисто гипотетеически, сюда в любой момент мог войти кто угодно, включая мужчин. Я расположила кадку у стены, за дверью, но на всякий случай, рядом положила грязное платье, чтобы была возможность им прикрыться, в случае чего.

Сама же взяла мешочек с корнем, и забралась в чуть теплую воду. Это конечно не бани в доме рабовладельца, но и плата за комфорт совершенно иная.

Лежала и сравнивала свою вчерашнюю жизнь в подвале рабовладельца, и сегодняшнюю. Мне все нравилось. Я могу свободно, относительно, передвигаться по двору и дому. Сама себе хозяйка. А что работать заставили – этим меня не напугать.

Что Душан с Лавандой меня недолюбливают – это объяснимо. Просто показывают, что они начальники, обличены властью. Да и к новеньким в любом коллективе неоднозначное отношение. А еще я с порога заявила, что не ровня им. Считай сразу поставила себя на ступень выше. Ничего, переживу. А время все расставит на свои места.

Что касаемо волос, вернее их отсутствие, так это мне только на руку. Даже представить не могу, как бы я промывала густую косу в таких условиях? А сейчас – водичкой побрызгала, ладошкой по ежику прошлась и порядок.

Полежала, отдохнула, затем хорошенько растерло тело мешочком. Он почти не давал мыльного эффекта. Но что есть – то есть. Затем обмылась остатками теплой воды и переоделась в чистое. Прямо на влажное тело натянула нижнее платье, а сверху и второе. Прибравшись за собой, грязное платье забрала и пошла ужинать. Надеюсь, не опоздала.

А между тем уже опустилась ночь. Коридоры, понятное дело не освещались, и шла я исключительно по памяти.

За столом в кухне сидели Душан, Лаванда и Коки.

На другом конце стояла тарелка, с чем то однородным, ложка, и глиняный бокал.

– Это твое. В другой раз опоздаешь – голодной останешься. – буркнула мне кухарка.

Каша, а это была именно она, имела подгорелый вкус. Без соли, молока и других специй. Просто зерно разварили в воде. Клейстер, да и только.

Только силой воли заставила себя съесть половину. Работа у меня тяжелая, и силы нужны. В бокале была обычная вода. Совершенно пустая. Выпила ее и поинтересовалась, куда убирать со стола за собой. Чем вызвала удивление на лицах присутствующих.

– Оставь, сама уберу. – «через губу» фыркнула кухарка.

Поблагодарила ее и направилась, по памяти, в служанскую. Там пришлось устроить небольшой переполох, чтобы найти место для сна. При свете дня я не зашла туда. В итоге меня практически за руку проводили к топчану, где я и забылась сном, прикрывшись какой-то тряпкой.

Утром проснулась, когда послышалось кряхтение и шевеление. Сквозь узкие окна едва пробивались первые лучи солнца. Первый день моей спокойной жизни!

Я потянулась и зевнула от удовольствия. Прекрасно выспалась. Ничего не болит. А что еще надо для счастья?

Села на кровати и стала осматриваться. Помещение большое, и все заставлено узкими топчанами. Из которых заняты только три, включая меня. На одном сидела и крутила в руках платье седая тощая женщина. На другой ловила остатки сна, прикрыв согнутой в локте рукой другая.

– Доброе утро. – задорно поздоровалась вслух. Но никто в ответ не отозвался. А может здесь так принято? Ну правда, что я со своим уставом в чужой монастырь?

Чтобы прижиться в новом коллективе, следует первые дни наблюдать, слушать, да молчать. А уж потом можно вступать в разговоры.

Глава 20

На этот раз не опоздала. В воздухе витал запах подгорелой каши. Лаванда не умеет готовить? А за столом бойко работали ложками мужчины и женщины. Больше десятка на вскидку. Но молодых, как я и Коки не видно. В основном это люди среднего возраста, и одна совсем уже старуха. Та, что спала со мной в служанской, и крутила в руках платье, когда я проснулась.

Поздоровалась при входе и уселась с краю стола, на свободное место.

– За кашей идти? Или Лаванда сама принесет? – обратилась к сидящему рядом мужчине. Тот ел с аппетитом, чавкая и громко стуча ложкой по тарелке. Заглянула – тот же клейстер, что и вчера.

– Вона тама она, – сказал, отправив очередную ложку каши в рот, и показывая ложкой на противоположную стену. Там у приставленного к стене стола стояла кухарка, а возле нее два человека. И она накладывала им кашу в тарелки.

– Спасибо.

Поднялась, и встала в очередь, а когда она подошла, выяснилось, что тарелки у меня нет.

– В руки тебе ложить? – фыркнула Лаванда.

– Я первый раз. Где тарелки брать?

– На столе. Кто поел, там оставляют. Бери пустую тарелку и ложку и тогда подходи.

Как это? Из грязной тарелки есть? Чужой ложкой? Нет, я так не смогу.

Нашла посуду на столе и бегом метнулась к колодцу. Подчерпнула воды, сорвала пучек травы и вымыла тарелку и ложку. После чего вернулась за порцией каши.

– Ишь какая госпожа. – с этими словами кухарка плюхнула мне в тарелку кашу. Да так, что брызги полетели.

И это уже второй раз. Первый был с кипятком. Значит нарочно. Ну ничего, я найду как тебя на место поставить. Дай только время.

Присела за стол и заставила себя, буквально уговаривала и упрашивала все съесть. Затем повернулась и вышла прогуляться перед рабочим днем.

Прямо напротив нашей двери, то есть входа для слуг, прямо на улице разбросан всякий мусор. Крышка от бочки, длинная жердь, несколько поленьев, ветхая тряпка. Это то, что выставляется над высокой, не знавшей косы, травой. А что там еще – никому не известно.

Почему нельзя все убрать, я не знаю в сарай, или сжечь? Для чего захламлять территорию? Сами же любутся на это каждый день. Мне этого никогда не понять.

За свалкой находились густые заросли кустов. Скорее всего они со временем и без должного ухода сами захватили это пространство. Эх. Им бы придать форму, подстричь. Глянцевые зеленые листочки так и просят создать их них живой лабиринт, по которому можно прогуливаться или устраивать игры.

На моем то участке этого не было. Все занимали овощи и кустарники. А я так мечтала о такой живой изгороди…

За неухоженным кустарником виднелись крепкие деревья. Но тоже без ухода. Сухие ветки опасно выставляли свое грозное оружие в разные стороны. Спилить бы. Проредить немного лес, и получится пригодный для прогулок парк. Установить лавочки. Может найдется место и для беседок. Жалко, что такое место пропадает.

Оказывается, я очень соскучилась по работе с растениями. Доведется ли вернуться к любимому занятию?

Вздохнула и пошла к сараю с животными. Все же до чего не правильно он расположен. Подошла к торцу и повернулась к хозяйскому крыльцу. Расстояние – совсем небольшое метров двадцать. И это убожество во всей красе. Сердце кровью обливается от такого безобразия.

Оглянулась на кустарник. Снова на крыльцо. Вот куда хороший хозяин, вернее хозяйка вроде меня, должна пересадить кустарник. И тут же мысли скакунами понеслись в моей голове.

Лопата. Ее я видела среди набора инструментов в коровнике. Навоз. С этим проблем не будет, но свежий нельзя. А если премешать с землей – то можно. Вода. Колодец прямо под носом – поливай хоть дважды в день. Правда вода холодная, но можно брать отстоенную из конюшни. Поделюсь своим планом с Ивором, надеюсь он разрешит.

От нетерпения побежала к зарослям кустарника, чтобы получше рассмотреть как подкопать, да перенести на новое место. Что за кустарник – определить не смогла. Но он выходил из земли ростками, и уже на поверхности разростался в пушистые шапки ветвей с листьями.

Помяла в руках. Отличная изгородь из них получится. Потыкала пальцем землю. Не каменная. Травой, правда заросла нещадно, но мне не привыкать выкапывать кустарники. Сколько их леса с мужем приносили? Это сейчас сортовых в продаже сколько хочешь, а когда у нас участок появился – ничего подобного и не было.

Вернулась к сараю с животными. Травища, здесь, выше колена. В землю проросла штыка на два, наверное. Сплошной дерн. Но ничего. Мне же не надо широкую борозду? Сантиметров пятнадцать, и то, не на всю длину сарая. А если отдельными лунками прокопать. Сколько их потребуется?

Прошла со стороны торца от края до края. Для густых, хороших зарослей не меньше пятнадцати. Пока разрастутся, год-два уйдет. Но зато красотой закроют бельмо на глазу.

С этой мыслью, вернулась, переоделась в рабочее платье, и нырнула в работу.

Скот как раз выгоняли через боковые двери на пастбище. Занимались этим двое мужчин. Один – тот, что сидел рядом со мной за столом, а второй тоже преклонного возраста, но мне незнакомый.

– Вела. Постой пока тут. Не пугай скотину. – показал мне оставаться при входе Ивор.

Глава 21

После того, как скотину выгнали, вдвоем с Ивором начали чистить загоны. Он сгребал мусор вилами, а подставляла деревянный ящик. После того, как он наполнялся, мы вдоем тащили его и переворачивали за сараем, подальше в лес.

– Слушай. А нельзя ли для этих целей тележку приспособить? Я видела у работорговца такие, – пришлось соврать, чтобы не открывать свое попаданство, – Одно колесо, от него расходятся две жерди, а между ними крепится ящик. Или два колеса, на них ставится ящик и можно волочить за собой.

Конечно я знала, что нужны подшипники, и вообще конструкция не такая простая, как я представила ее. Но в моем случае нужно запустить мысль в нужном направлении, а другие пусть ее додумывают.

– Хм… – мы в очередной раз вернулись в конюшню.

Но вместо того, чтобы приниматься за работу, Ивор остановился и почесал затылок.

Затем велел мне продолжать работать – чистить загоны а сам ушел. Отсутствовал долго и вернулся в сопровождении четверых работников, с кучей хлама в руках.

– Расскажи еще раз всем, что ты видела, ну про колесо и жерди.

Повторила, еще раз и даже пыталась изобразить руками как толкать тачку перед собой. После чего вся компания почесала затылки и удалилась.

А мне то что делать? Проверила воду – осталась половина запаса. Поэтому подхватила ведра и пошла работать.

Когда во краев наполнила кадку, ни Ивор, ни другие не вернулись.

Раскидала свежую солому в загонах. Она лежала в углу, я подглядела, как это делал Ивор накануне. А дальше?

До чесотки хотелось начать облагораживать пространство вокруг скотника. Но там открытая местность. Любой слуга увидит чем я занимаюсь, донесут управляющему, а там новая порция выговоров.

А что если я приготовлю черенки для посадки? Во-первых, пару дней они могут полежать в воде, дожидаясь своего часа. Да и в густых зарослях меня не разглядеть.

Подхватила ведро, лопату, и мелкими перебежками юркнула в кусты. По дороге оглядываясь, чтобы не попасться слугам на глаза. И у меня получилось.

Добежала и принялась за работу. Первым делом разобраться, как выходят из земли ветки. Все перепутано, да еще и травой заросло. При этом отростки желательно выбирать не молодые, а укоренившиеся, с множеством листьев, и веток. Конечно, выкопать все корни я не смогу, обрублю часть, но если саженец сильный, то и приживется на новом месте быстрее.

Раздвигала кусты, ворчала себе под нос, что все заросшее, неухоженное. И разговаривала с кустами:

«Плохо вам тут. Никто не обращает внимание, не приглядывает за вами. А я вот сейчас выберу самых смелых из вас, да пересажу на новое место. Там вам никто мешать не будет, будете разростаться в свое удовольствие».

Долго выбирала первый саженец. Приноравливалась как сподручнее подкопнуть. Хотелось перенести с комом родной земли, чтобы меньше куст болел на новом месте. Со вторым было легче, затем и третий… и так я набрала полное ведро - пять саженцов.

Для начала – достаточно. Затем донесла ношу до колодца, хорошо полила водой, и унесла в сарай. Поставила рядом с ведрами, лопатами и прочим инструментом.

Устала, конечно, но все внутри меня ликовало. Первая партия ждет своего часа. Хорошо бы в сумерках выкопать ямы, да сразу посадить. Но все зависит от количеества работы. И как в воду смотрела.

Вскоре начал возвращаться скот с пастбища. К этому времени вернулся Ивор.

– Пойдем, научу тебя чистить коз.

Сегодня они от меня меньше шарахались, только принюхивались, внимательно наблюдали бездонными глазами, да поводили ушами.

Все оказалось не так уж и сложно. Первое – щеткой убрать прицепившиеся какашки, вычесать засохшую грязь и колючки. Затем водой обмыть вымя и копыта. И так с каждой козой.

А они хитрые, сразу смекнули, что я неумеха, и стали проверять меня на прочность. Отворачивались, прятались, поворачивались не тем боком. А еще грозно пугали рогами, наклоняя голову вниз.

– Я не боюсь тебя, можешь не стараться. Ты пойми, у каждого из нас своя работа. Мне нужно вас причесать и достать колючки, а вам не остается ничего другого, как терпеть.

Разговаривала с ними, гладила, уговаривала. В общем провозилась до темноты, но никто не пошел на вечернюю дойку грязной.

– Иди отдыхай. – дождалась слов начальника и перед тем как уйти, поделилась с ним своим планом, относительно кустов.

– Зачем это? – недоуменно поднял он брови.

– Для красоты. Сам посуди. Разве приятно смотреть на это? – обвела рукой вокруг. – А за кустами и не так заметно будет.

– Да никому такое не нужно. Зря силы потратишь.

– Пусть так. Мне самой приятно смотреть на ухоженные растения. Позволь, а?

– Да делай что хочешь, но лучше в тайне от других. Мой тебе совет. Я то никому не скажу, а вот другие непременно захотят на тебя пожаловаться. Такой народ. – развел он руками.

– Тогда вон там ведро с моими ростками, – показала рукой. – Не выбрасовай, пожалуйста. Я сейчас ямки выкопаю да посажу.

Ивор перевел взгляд на мои сокровища, вздохнул и согласился, чтобы они тут стояли.

Глава 22

Счастливая, пусть неимоверно уставшая, но полная радости я пошла мыться. Зашла в служанскую за чистой одеждой. В коридорах тихо, слуги уже разбрелись по своим кроватям. Здесь вообще жизнь прекращается с наступлением темноты. Оно и понятно. Никто не станет на нас тратить свечи, а чем в темноте заняться – только спать.

Шла медленно, стараясь не греметь деревянными колодками и не нарушать покой людей. Да и не так хорошо я ориентировалась в коридорах, чтобы мчаться во всю прыть.

Зашла в темное помещение мыльни и стала искать кадку, которую набирала с утра, чтобы вода нагрелась до комнатной температуры. Странно. На том месте, под лавкой, где ее оставила – пусто. Может она помешала и ее передвинули? Хотя, помещение достаточно просторное, и вряд ли такое могло случиться. Но я все еще надеялась и обошла мыльню по периметру. Ничего! Все кадки стояли пустые и перевернуты верх дном. Равно как и ведра. Вот вредители! Ну понадобилась вам вода, так принесите себе. Мы здесь все в равных условиях. Или это сделано специально? Такой вариант я тоже допускала.

Выбора нет. Мне нужно идти за водой, и единственное место, где можно раздобыть более-менее пригодную для мытья – это скотник. Сама лично днем набирала чаны с водой. Сейчас она нагрелась до приемлемой температуры. Вот только… Скотина, наверняка улеглась на отдых, да и Ивор. Но выбора нет. И подхватив два ведра, направилась за водой.

Слух у животных отменный, поэтому я разбудила их, как только открыла дверь

– Кто тут в ночи шарахается? – из своей коморки подал голос Ивор.

– Я! – тут же откликнулась в ответ.

– Ты почему не спишь? – показался он в проходе.

Пришлось рассказать все как есть.

– А еду тебе оставили?

– Не смотрела. Но проходила, и на кухне темно. Может тарелка с кашей на столе? Я в таком виде заходить не стала.

– Ставь ведра. Пойдем. У меня есть молоко и пара сухарей. Сдается мне, что не случайно воду твою вылили. И наверняка еды нет.

Не надо бы ходить к нему, но от упоминаний о еде, желудок выдал болезненный спазм. Да и сопротивляться сил не было. Усталость лишила воли.

Коморка Ивора была крошечной. Там помещался только топчан, напротив него лавка и оконце. Это все, что смогла разглядеть в темноте.

Из кувшина он налил молоко, и протянул мне кружку, а потом достал откуда-то сухарь. И пока присев на лавку я наслаждалась едой, он предостерегал меня, что дальше будет хуже.

– Ты другая, не такая как все слуги. Гордая, что-ли. Тебя постараются сломать, опорочить, унизить. Сложно тебе будет.

Это я и без него понимала. Ожесточение против меня росло, в подтверждение того вылили воду, приготовленную для мытья. Но спину гнуть, лебезить перед ними я не намерена.

Поблагодарила его за еду и теплые слова, а затем пошла за водой. Из последних сил дотащила два полных ведра, чтобы не ходить второй раз. Вылила их в кадку и кое-как помылась. В очередной раз радуясь короткому ежику из волос на голове.

В конце вымыла обувь и прибрав за собой ушла спать.

Радость от посадки кустарников здорово омрачилась вечерними событиями. То ли еще будет. Но этого я им не прощу.

И на утро, первым делом отправилась на кухню в поисках Душана.

– Я хочу получить объяснение. – встав напротив него заявила во всеуслышанье. – Почему вчера вылили воду, набранную мной с утра, и почему мне не оставили еду вечером? Сложно было тарелку на стол поставить?

Гул голосов вокруг смолк, все вжали головы в плечи и лишь преводили взгляд с меня на управляющего.

Лицо того залилось краской, руки сжались в кулаки, и он ударил по столу, да так, что соедние тарелки подлетели и плюхнулись, разбрызгивая кашу.

– Да кому ты нужна? Воду вылили, значит помешала. Не ты здесь госпожа. А за едой надо приходить вместе со всеми, а не обтираться с Ивором но ночи.

На последнее его замечание послышались смешки с разных сторон.

Вот значит как он рождает сплетни? Редкостная тварь.

– Ты сказал мне набрать воды заранее. Я так и сделала. Сейчас ты говоришь, что она помешала, значит ты изначально не правильно мне говорил? Или не все слуги выполяют твои приказы?

Проигнорировала намеки и продолжала бить, его же словами.

Взгляд его заметался, с кухарки на Коки, выдавая всех соучастников. По всей видимости он расчитывал на мою ругань, а я ударила по его положению и самолюбию.

– Кто вылил ее воду? – наконец громогласно произнес он.

В ответ, понятное дело, никто не отозвался.

– Если еще раз такое повторится, прикажу выпороть того, кого сочту виновным.

– А с едой как быть? Может я буду приходить и забирать кашу? А есть потом, как закончу с работой. Или Лаванда будет оставлять ее для меня? Или предложи свое решение, ты же здесь главный?

– Приходи и забирай. – сквозь зубы произнес в ответ, и отвернулся.

– Спасибо. – развернулась и пошла за ведрами, чтобы принести воды на вечер.

Как же тяжело мне дался этот разговор и спокойный тон. Все внутри клокотало и рвалось наружу. Но другого выходя из ситуации я не видела. Только прилюдно усомниться во власти управляющего и заставить его вслух произнести то, что мне надо.

Глава 23

Перед работой забежала посмотреть на свежевысаженные кусты. У двух листочки поникли, не понравилась им пересадка. Оставшиеся три меня порадовали бодрым видом. Пощупала землю под слоем травы – влажная. Но на ночь еще раз полью, для верности.

Только вот когда саженцы окрепнут и закроют собой сарай? Не в этот сезон – точно. Пока приживутся, пустят новые отводки… Долго.

И тут мне на ум пришло быстрое и простое решение – сделать плетень из веток. Весь материал под рукой. Я делала такой в свое время, сложности он не составит. Здесь главное вкопать столбики, в моем случае это будут засохшие ветви с деревьев, и затем пропустить между ними ветки кустарников. Высоту хотелось бы с мой рост, но зависит от длинны веток.

И опять мне стало не до работы. Я зашла в сарай, и убедилась, что скотину только собирают на выпас. Значит делать мне здесь пока нечего.

Вышла через ворота для скотины, чтобы не попасться лишний раз никому на глаза и бочком в лес. А там меня ждала очередная радость. Многие сухие ветки распологались низко, и я вполне могла до них дотянуться. Но кроме того, на земле валятись и другие, сломанные ранее. Странно, что их не собрали для отопления дома. Но может они не подходят для этого? А вот мне для моей грандиозной задумки – в самый раз.

Сколько мне надо опорных веток – чем больше, тем лучше. Все же на них распределится вся нагрузка. Вчера я посадила пять кустов, кучно посадила, сантиметров семьдесят между ними оставляла. Так вот еле закрыли половину торца. Следовательно на весь мне нужно двенадцать больших веток, чтобы с запасом. Мало ли сломаются. Да и с другой стороны, вдоль сарая, подобный плетень не помешает, поэтому материал не пропадет.

Подозреваю, что судьба наконец-то повернула ко мне свое лучезарное лицо, иначе как объяснить, что я набрала требуемое как раз в тот момент, когда всю скотину угнали на выпас.

И опять притащила добычу в сарай, правда волоком, и ходила два раза.

– Ивор. Можно эти палки оставить здесь?

– Продолжаешь свои придумки?

– Ага. – весело заявила в ответ. – Кусты долго будут разростаться, а плетень я за пару вечеров подниму.

Затем объяснила что такое плетень, и неожиданно, Ивор заинтересовался моей задумкой.

– Давай сейчас быстро добавим соломы, сегодня чистить в загонах не надо, а потом я тебе помогу.

Надо ли говорить, что воду я носила почти бегом, и с той же скоростью мы засыпали соломой загоны.

А затем приступили к осуществлению моего заветного желания – работе по облагораживанию территории.

Договорились поставить плетеный заборчик между стеной сарая и высаженными мной отводками кустов.

Ивор копал небольшие ямки и устанавливал в них ветки, что будут в дальнейшем служить столбиками.

Я же попросив у него нож, помчалась срезать ветки кустов. Их в любом случае следовало прореживать, вот этим я и займусь. Выбирала средние, чтобы были тонкими и ровными. Нарезала целый ворох. Тут же голыми руками освободила от отростков и листьев, после чего вернулась к Ивору.

А возле него заметила Коки, преспешника управляющего. Застала только обрывок разговора.

– Иди по своим делам. Здесь мое хозяйство. – черезчур резко сказал, как отрезал Ивор.

При этом он ничуть не смутился, не остановился в работе. Все так же продолжал вкапывать сухие ветки в землю.

Кико, как это часто водится, не стал связываться со взрослым мужиком. Вот окажись на том месте я, думаю, так легко бы не отделалась от него.

– Зачем он приходил? Что спрашивал? – скинула на землю охапку веток и поинтересовалась.

– Да ну его. Я на хорошем счету у господина. У меня во всем порядок, поэтому они ко мне и не суются. Ну давай уже, показывай что за плетень задумала. – подгонял он меня.

Торжественно приподняла первую ветку и уложила ее между тремя столбиками. Первый обогнула слева, второй справа, третий снова слева.

Вторую пристроила сверху, но огибала уже иначе, справа, слева и справа. Таким образом самих столбиков в конечном итоге почти не будет видно.

Расстояние между горизонтальными ветками почти не оставляла. Не к чему здесь дыры. Пусть будет красивая и плотная изгородь.

Закончив с вкапыванием столбиков, Ивор отправился на добычу следующей партии веток, и вдвоем мы очень быстро подняли плетень нам по пояс, примерно во всю ширину сарая.

– Как ты так смекнула из мусора красоту сделать? – он отошел на пару шагов и любовался работой.

А плетень и впрямь выходил симпатичный. Он очень гармонично вписывался в окружающий пейзаж, и забирал все внимание на себя. Таким образом безобразие сарая перестало бросаться в глаза.

– Только вот столбы, как ты их называешь, вишь у нас с тобой разной высоты получились. – почесывая затылок показал Ивор на досадное недоразумение.

– А мы на них нацепим хлам. Вон, в зарослях валется, я потом сбегаю, поищу подходящее.

– У меня кувшин есть, с отколотым дном, может его приспособить?

– Конечно! – с жаром поддержала его. – Неси, если не жалко.

Глава 24

Работы в огороде всегда невпроворот. Это знакомо каждому огороднику, и я принимала факт как норму. Близился вечер, сейчас пригонят скотину и мы прмемся за свою непосредственную работу. А плетень – подождет до завтра.

Но вот Ивор ждать не желал. Помятуя, как вчера он с жаром принялся за конструкцию подсказанных мной тележек, кстати, сегодня о них уже и не вспоминал. Ровно с таким жаром его захватила простенькая изгородь.

– Давай со скотиной управимся, и продолжим?

– Я только за.

Сильно помогали нам те двое, что пасли скотину. Они же и доили коз и коров после того, как мы всех помоем и почистим. Затем кувшин молока оставляли Ивору, а остальное уносили на хозяйскую кухню. Что там из него готовили – я не интересовалась.

В четыре руки мы управились со скотиной быстро. Затем вначале сходили на кухню за кашей мне и Ивору. Принесли и оставили в его каморке. После чего вместе отправились за ветками.

Начинало смеркаться, и нам вновь пришлось ускориться. Но мы набрали ворох веток. Ивор собирал будущие столбики, я же срезала стебли кустарника.

Закончили уже в темноте. И нет бы передохнуть, остановиться, но Ивор уже схватился за лопату.

Плести в темноте плетень, конечно, рискованное занятие, но вскоре показались звезды и молодая луна знатно нам помогали.

Я закончила плетень с торца, и приступила к боковому.

– А после этого, чем заниматься будем? Придумала уже?

– Да я бы развернулась на всю территорию, но одно дело здесь закрыть некрасивую постройку, и совсем другое хозяйничать повсюду. Ты же знаешь, как ко мне Душан относится.

– А ты здесь придумывай. – тут же предложил он.

Не знаю… клумбы разбить? Розы посадить? Теоретически можно, но где взять черенки? Или другие цветы? В любом случае весь вопрос в рассаде. Да и делать клумбы в таком месте, по крайней мере странно.

– Подумаю. – не стала отнимать у него надежду.

Дорвались мы с ним до работы, и пока не израсходовали все ветки, не остановились. Затем вместе поели остывшей каши, но с молоком она была не такая противная. После чего я ушла мыться.

В этот раз неприятного сюрприза не последовало, и вода, набранная мной с утра, меня дождалась.

Утром оглядела дело рук своих и сердце радостно забилось. При свете дня плетень выглядел как в рекламном буклете. «Закажи у нас»! Опрятный, гармонично вписывающийся в ландшафт, закрывает собой отвратительный сарай. И самое главное – молниеносно поставлен.

Это не укрылось от глаз слуг, и многие сразу после завтрака высыпали на улицу.

А вдоль плетня прохаживался гордый Ивор, и с довольством поглядывал на черепа и рога, что венчали конструкцию.

Я не стала путаться под ногами, и первым делом подготовила себе воды для вечерней ванны.

Затем уселась рядом с плетнем и грустно задумалась. Сегодня мы закончим его строить. Возможно Ивор поможет с посадкой кустов. Ну пусть нам удастся растянуть удовольствие еще на день. А дальше? Конец празднику и здравствуйте серые будни, с их тяжелой работой и безысходностью?

Я даже не отдавала себе отчет, сколько сил, надежд и радости подарила мне эта работа. А теперь все. И пока не придумаю чем еще себя занять… Буду вздыхать.

Животных выгнали на выпас, мы раскидали солому, потому что чистить загоны сегодня снова не нужно. Так скомандовал Ивор. Потом я пошла за водой, чтобы наполнить кадки, а Ивор за новой партией строй материалов.

И в очередной раз, возвращаясь с ведрами, я заметила как со стороны крыльца к сараю стремительно шагая, приближается хозяин. Вид у него скорее встревоженный. Полы халата нараспашку. Под ними светлая рубаха, и узкие светлые брюки. Вокруг него заискивающе вьется Душан. Прикладывает руки к груди, затем тычет пальцем в мою сторону. Все, попала ты Велия.

Оглянулась в поисках Ивора, но он по всей видимости зашел глубоко в лес. И кричать его не годится, и что делать – не знаю.

– Истинный господин! Всевышний свидетель – еще вчера этого не было здесь. – приговаривал управляющий слугами.

Откуда не возьмись потянулись зеваки. Кому-то срочно потребовалось набрать воды, а кто-то с любопытством выглядывал из дверей для слуг, желая все увидеть своими глазами.

– Кто это сделал?

Первые слова хозяина повергли меня в отчаянье. Нет, пусть весь гнев обрушится на меня. Ивор тут совершенно ни при чем. И хорошо, что его нет рядом.

Поставила ведра с водой на землю и присела в поклоне.

– Это я.

– Та самая рабыня, что ваша милость изволили купить на рынке. Прикажите наказать? так это я немедленно.

Душан уже повернул голову в сторону, ища глазами того, кому поручить мою порку. В довольном взгляде, которым мазнул по мне, читалась радость, превосходство, долгожданное событие, в общем праздник для него.

– Кто научил тебя этому? – последовал новый вопрос от хозяина.

Подняла на него глаза. И не знаю что ответить. Никак я не ожидала таких вопросов.