Лапочка на боевом факультете

Глава 1

Наверняка все когда-то хоть раз сталкивались с тревожным предчувствием. Оно тоскливо ноет где-то внутри и заставляет гадать, откуда ещё может подкрасться неприятность. Вот и я всю дорогу с кладбища тихо сидела в углу кареты и искала ответ на этот вопрос, а в разговорах мачехи и сводной сестры Виктории участия не принимала.

Можно было подумать, что так проявляется моя скорбь по отцу, но нет. Это не скорбь, а что-то иное.

В глазах защипало — папеньку очень жаль. Я еще помнила его другим. Когда была жива мама, он был совершенно положительным мужчиной, прекрасным мужем и заботливым отцом. Но потом… Его уход стал для всех, и в первую очередь для него самого, настоящим избавлением. Больше князь Дмитрий Лапочкин не сможет устраивать пьяные дебоши, страдать от похмелья, проматывать деньги и поджигать дом, а потом терзаться чувством вины.

Лошади остановились у крыльца особняка, и я, сглотнув слёзы, подхватила платье.

— Кто-то опоздал на прощание с папенькой? — пробормотала, выйдя и увидев экипаж с большим сундуком на багажной полке.

— Нет, Кристалина, это ты уезжаешь, — холодно сообщила мачеха, а ее родная дочь ехидно хихикнула.

Я сначала не поняла и несколько раз моргнула. Да, любви между нами нет, но это мой дом и мое наследство! И вообще:

— Куда это я уезжаю? Вы забыли, матушка, что я скоро замуж выхожу?

Не то чтобы я этого очень хотела и мечтала о свадьбе с Иваном — сыном нашего соседа графа Орлова. Я даже немного порадовалась, что из-за траура свадьбу можно отложить на год. Однако судьба моя была решена давным-давно — мы с Иваном помолвлены с детства. И куда вдруг я должна уезжать?

— Замуж за графа Орлова выходит Виктория. Он решил изменить договор, потому что без земли ты ему не нужна.

— Как же без земли? Куда она делась? — Я огляделась по сторонам, словно хотела убедиться, что наша усадьба, двор, особняк, видневшийся вдалеке лес и все остальные угодья на месте.

— Ох, а отец тебе не сказал?! — притворно удивилась Вики. — Князь же буквально за день до смерти официально меня удочерил.

Что-то у меня сердце закололо и в глазах потемнело. Вот оно! Не обмануло предчувствие!

— А по закону все достается старшему ребенку. Вики старше тебя на четыре месяца, поэтому теперь наследница она, а ты, Кристалина, едешь учиться в магическую академию, чтобы потом трудиться на благо империи и зарабатывать себе на жизнь, как делают все младшие дети дворян, — припечатала мачеха, не скрывая радостного оскала.

Я буквально онемела от шока. Ненадолго.

— Магии?! Да как же так? Я княжна, а не какая-то магичка! Меня воспитывали хорошей хозяйкой и верной женой! — попыталась я воззвать к здравомыслию, повысив голос. — Я своей магией толком не владею! А их — магов этих — с детства обучают и развивают! Что вы несете такое, маман?!

Мачеха шагнула ко мне и с огромным удовольствием ответила звонкую пощечину. Я задохнулась! Меня никто никогда не бил! В глазах потемнело от возмущения и ярости.

— Не смей мне дерзить, мерзавка, и будь благодарна за то, что я оплатила учёбу и позволяю тебе забрать твои вещи! А теперь скройся с глаз моих! — выплюнула она мне в лицо и, развернувшись на каблуках, гордо прошествовала к ступеням.

Я кинулась следом, но меня отбросило защитой! Поверить не могла, что меня не пускает родной дом. Я в нем на свет появилась девятнадцать лет назад! За что мне такое?!

От бессилия сжала кулаки и стиснула зубы.

— Кристи, девочка моя, иди сюда, — послышался голос из наемного экипажа, и в окне появилось круглое морщинистое лицо моей старенькой нянюшки, которая по сути заменила мне и мать, и отца.

Преодолевая дрожь в коленях, я поспешила забраться к ней и, всхлипнув, упала на грудь.

— Как же так, нянюшка? — спросила сдавленно, глотая рыдания.

— Ничего, ничего, деточка. Чует мое сердце — к лучшему всё, — бормотала она, гладя меня по голове. — Ты же помнишь, что я умею будущее угадывать?

— Угу, — пробурчала я. — Говорила не лазить на яблоню, потому что ветка сломается и я упаду — я и упала.

— Вот-вот. Так что верь мне, тебе будет лучше подальше и от этих мест, и от этих змей, и от жениха твоего неверного. Я вот тут тебе в дорогу кое-чего собрала от мачехи втайне. Пригодится, — няня оторвала меня от груди и кивнула на холщовый мешок, лежавший на сиденье напротив.

— А ты? Может, поедешь со мной? — с надеждой спросила я, всё ещё не веря в нашу разлуку.

Нянюшка тепло рассмеялась и поцеловала меня в макушку.

— Нет, хорошая моя, не место мне там. Только обузой тебе стану. Но прощальный завет выслушай: помни о том, что в тебе течет кровь самой сильной и грозной магички прошлых времён. Прабабка твоя, княгиня Стелла, всех вот так в кулаке держала, — няня сжала свой маленький пухленький кулачок и потрясла им. — Так что характер у тебя есть. Найди его только. А всякими глупостями голову себе на учебе не забивай. Любовь оставь на потом. Мужчинам и парням не верь. Помни, что лучшая подружка — подушка. Не ввязывайся в козни против других. Учись хорошо, читай побольше, а деньги на всякие модные наряды и побрякушки не транжирь. Красота вообще не в них. Все поняла?

— Да что ж тут непонятного? Поняла и запомнила, — кивнула я, не особо вникая — не до того мне было.

— Вот и умница. А теперь поезжай с благословением Пречистой.

— Я устроюсь в столице и заберу тебя, — пообещала я нянюшке со всей искренностью и крепко обняла.

Она опять тепло рассмеялась.

— Сомневаюсь, деточка, что это будет так просто, — прошептала и выскользнула из экипажа.

Я услышала, как она приказала извозчику трогать, и меня мотнуло на сиденье.

Наверное, у моей нянюшки и правда есть дар ясновидения, потому что очень скоро я убедилась в правдивости ее слов и в том, что не стоит пропускать мимо ушей ни один из её заветов.

Но это случилось позже, а пока я потёрла горящую от удара щеку рукой, и кожа мгновенно успокоилась под воздействием целебной магии.

Глава 2

Академический измеритель магии разительно отличался от того, что использовался для проверки потенциала, когда мне было десять лет. Теперь то прошлое устройство выглядело стекляшкой по сравнению с драгоценным камнем.

Магистр, вызванный отцом из департамента магии, всего-навсего извлек из саквояжа белый плоский камень размером с блин и велел положить на него ладонь левой руки. Я выполнила указание, и когда камень изменил цвет на грязно-серый, замерщик вынес вердикт:

— Уровень начальный, направление смутное, развивать не рекомендовано.

Отец, помню, был очень рад и даже хлопнул в ладоши.

— Прекрасно, магистр! Предлагаю это отметить. Надеюсь, с бумагами тоже не возникнет проблем.

На этом всё и закончилось. Я жила счастливо со своим начальным даром. С помощью старенького преподавателя научилась его контролировать и применять в простых ситуациях — снять головную боль или активировать бытовые артефакты — и не забивала голову высшей магией.

Но у ректора не было белого камня размером с блин. Вместо этого он разгреб бумаги на столе и поставил на него прозрачный круглый шар на кованой подставке.

— Подойди к измерителю и положи руки на выемки. Постарайся расслабиться и дышать спокойно. К магии не обращайся.

Хорошо ему говорить «постарайся расслабиться и дышать спокойно!». Когда я подошла к столу, у меня затряслись колени. Я не любила сюрпризы, особенно в последнее время — то внезапное появление мачехи и сводной сестры, то запои отца, то... Эх, лучше всё это не вспоминать.

Я положила руки на шар и, закрыв глаза, постаралась выровнять дыхание.

— Вызывал? — раздался знакомый насмешливый баритон за моей спиной.

Я вздрогнула, сжалась в комок и распахнула глаза. Обернуться не решилась, поэтому уставилась на шар, внутри которого происходили неведомые процессы.

— Да, Велизар, к вам на боевку студентка. Полюбуйся, — сказал ректор, кивнув в мою сторону. — Кажется, не просто студентка боевого факультета, а претендентка на место в группе, которую ты курируешь.

Тот самый хам, который меня поцеловал — куратор? Кто вообще такой куратор и чем он занимается? Для магистра тёмный слишком молод. И что означают эти клубы мглы с красными всполохами, из-за которых меня собираются запихнуть в какую-то особую группу?

— О-о-очень любопытно… — протянул наглец Велизар, оказавшийся куратором.

Интересно, если я расскажу ректору о его проделках, поможет ли это мне избежать поступления на боевой факультет?

— Согласен. Агрессивная тьма с хорошим атакующим потенциалом сама по себе редкость, а у девушек и подавно. Лапочкина, у тебя в роду были сильные тёмные маги?

— Лапочкина? Опять ты? А я-то думал, почему мне эта унылая тряпка показалась знакомой, — выпалил тёмный.

Он шагнул к столу и развернул моё лицо к себе, будто я кукла, которую можно крутить как угодно.

— Ректор, руки с шара уже можно убрать? — процедила я, не сводя взгляда с куратора Велизара.

— Можно. Так были тёмные в роду?

Я сняла ладони с нагревшегося стекла и отступила подальше от раздражающего меня типа. Перевела взгляд на ректора.

— Были. Княгиня Стелла Влэтко — моя прабабка. В замужестве — Лапочкина она, — созналась я.

Какой смысл скрывать? Всё равно докопаются.

— Стелла-твареборица? — недоверчиво переспросил куратор, и я кивнула. — Это многое объясняет.

— Непонятно только, почему скрыли потенциал, — хмуро заметил ректор. — Маги такой силы и потенциала обязаны проходить обучение независимо от пола и очереди наследования.

Зато мне теперь многое стало понятно. Странное поведение отца в детстве, когда мне делали обязательные замеры (он точно подкупил приезжего магистра), его бесконечные рассказы о том, как прабабка Стелла бросила двоих детей на мужа, ушла во тьму и стала плохой женой и матерью из-за магии. Я ни капли не обижалась на отца — он желал мне лучшего.

— А может, меня уже поздно обучать боевым наукам? Обойдемся бытовым факультетом? — всё же предприняла я отчаянную попытку изменить уготованную мачехой судьбу.

Не хочу я бросать детей и сливаться с тьмой! А переходить в руки сомнительного куратора не хочу еще больше! Он излучал опасность и порок; я просто не смогу его уважать после того, что он сделал в карете.

— Учиться, Лапочка, никогда не поздно, — лениво усмехнулся Велизар, его улыбка становилась всё более пугающей. — А уж в отряде теней Его Императорского Высочества это даже почётно. Гордись!

И тут меня словно молнией поразило! Велизар? Велизар Чеславский? Святые мощи! Да это же наследник собственной персоной! Я застыла, не зная, что делать: присесть в глубоком реверансе или сразу упасть в обморок от греха подальше?

— Позвольте напомнить, куратор, в нашей академии мы не выделяем факультеты, отделения и студентов в зависимости от их происхождения. Не стоит утверждать, что быть вашим подопечным почетнее, чем, скажем, подопечным магистра Печенкина, — нравоучительно возмутился ректор.

Григор Смерчев не испытывал ни капли трепета перед сыном императора, и тот, выставив ладони в жесте «а я что? я ничего», продемонстрировал, что явно не против такого к себе отношения. Я тоже отказалась от мысли падать ниц перед наследником. Все равны, утверждаете? Замечательно.

— А раз так, может, вернемся к бытовому факультету? — напомнила о себе. — Не хочу я в боевики. Просто не вижу себя в этом.

Темный скептически хмыкнул, словно знал меня лучше, чем я сама. Однако право ответа оставил за ректором.

— Незаконно так просто закрывать глаза на твой потенциал, Лапочкина, — отрезал он. — Избежать обучения и обязательной службы ты сможешь только в случае замужества и беременности.

Ну хоть что-то! Надо побыстрее найти себе мужа. Но как это сделать, если меня загрузят учебой по самую макушку?

— А разве не страшно, что я опоздала к началу учебного года? Может, мне стоит пожить в городе, подготовиться и вернуться на следующий год? — спросила я с затаенной надеждой.

Глава 3

Велизар

Темные маги не отличаются кротким нравом. Им необходим особый контроль, чтобы не поддаваться мрачным мыслям, которые так и норовят соблазнить добить кого-нибудь скучного и жалкого, дабы не мучился и не навевал тоску на окружающих. Я отлично себя контролировал и поэтому сохранял спокойствие.

В карете княжна Лапочкина показалась мне горячей, дерзкой и необузданной — её сила, необдуманно пытавшаяся противостоять моей, казалась живой и интересной. Однако по дороге к городку боевого факультета очарование начало рассеиваться: правильность сиротки и её ханжеское нытье, нежелание сбросить с себя оковы провинциального воспитания вызывали всего лишь зевоту — не больше.

Но вдруг она встрепенулась и предложила кое-что интересное. Я понимал, что княжна Лапочкина сама не осознает, на что подписывается, но меня захватил небывалый азарт. Я почувствовал себя скульптором, получившим в руки кусок удивительной глины: я знал, что из этого невыразительного материала получится шедевр, но не имел ни малейшего представления о том, какой именно. Лапочка могла раскрыться как непревзойденный теневой шпион или стать смертоносным кинжалом. В ней мог проявиться твареборец или властитель ушедших душ. Но главное, что мне предстояло, — полностью изменить её жизненные приоритеты, чтобы сделанное из неё сокровище не сгинуло в чьем-то загородном поместье, а стало моей верной тенью. И — важно! — это должно произойти по ее собственной воле, потому что я данных обещаний никогда не нарушаю.

— Готовы подкрепить договор магической клятвой? — дерзнула спросила Лапочка.

В ней проявлялась темная энергия. Видимо, долгие годы она дремала и теперь постепенно окрашивала свою хозяйку, превращая из бедняжки, выброшенной из дома, в силу, с которой придется считаться. Не завидую тем, кто её обидел.

— Готов, — кивнул я и, призвав в свидетели саму Тьму, произнёс: — Клянусь не связывать княжну Лапочкину никакими обязательствами, если она пройдет обучение, освоит свою магию и сдаст все тесты. Выбор будет только за ней.

На мгновение у меня пропало зрение — а я ночью вижу так же хорошо, как и днём. Это означало, что клятва принята.

— Вот и хорошо, — немного испуганно прошептала Лапочка и поежилась. — Пойдемте? А то я пока не готова давать отпор тем, кто бродит в зарослях.

Нет, всё же она милая и смешная. Я протянул ей руку, и Лапочка воспользовалась моим щедрым предложением. Надо сказать, мне понравилось чувствовать её ладонь в своей. С детства я ни с кем не ходил, держась за руки, и забыл, что это может быть приятно.

Но уже через сотню шагов разделительный парк закончился, и впереди забрезжил свет фонарей, освещавших студенческий городок боевого факультета.

— Сколько же места занимает эта академия? — восхищенно пробормотала княжна, рассматривая здания и тренировочные площадки.

— На самом деле не так много, — ответил я. — В академии используется искажение пространства, поэтому городки факультетов расположены в разных измерениях. Это выглядит как слоёный пирог, а прослойкой служит лесопарк. — Я мотнул головой в сторону только что закончившейся аллеи. — Завтра получишь карту, учебники, расписание, форму, талоны и прочую мелочь, полагающуюся студентам. А староста первокурсников проведет подробный инструктаж.

Ужин уже закончился, и студенты шатались по городку по своим делам. Лапочка глазела по сторонам и, похоже, меня не слушала. В её больших глазах застыло то ли восхищение, то ли испуг — так сразу и не разберёшь.

— Зар! Где ты пропал? — раздался крик.

Пришлось отпустить руку Лапочки и притормозить.

— Ищем тебя повсюду!

— Мы едем на арену или как? — засыпали вопросами парни из моей теневой группы, обступая нас с княжной со всех сторон.

Сегодня они не сдали мне зачет — в прятки я выиграл, — потому вечером должны были угощать. Правда, я не очень хотел раскрывать им секрет, как мне удалось скрыться от отличных сыщиков, но что поделаешь, Лапочку в карман не спрячешь.

— Ректор вызвал забрать студентку из центрального корпуса, — вынужден был я объяснить, привлекая внимание к своей спутнице.

— Княжна? — первым её опознал Пепелищев.

— Так вы были в сговоре?! — дошло до Донского.

— А вы были слишком доверчивыми. Надо было обыскать карету княжны, а не верить её слезам, — припечатал я. — Идите к воротам, я сейчас отведу девушку в общежитие и догоню вас.

Лапочка всё это время стояла, потупив взгляд, словно хотела провалиться сквозь землю. Странно, почему она, дерзкая и смелая со мной, смущается в обществе других мужчин? Флиртует с ними? А меня за мужчину не считает? Неожиданно мне это не понравилось, и я решил преподать Лапочке важный урок.

Глава 4

Что-то похожее на ликование всколыхнуло кровь, когда Велизар дал мне магическую клятву. А когда мы вышли к студенческому городку и я увидела кипящую в нём жизнь, к ликованию добавились азарт и предвкушение.

Девушки и парни гуляли по аллеям, собирались в стайки и смеялись, куда-то дружно спешили или разговаривали, сидя на лавочках. Мне вдруг захотелось к ним присоединиться и узнать, чем они дышат, о чем мечтают.

Но к нам подошли Донской и Пепелищев, днем остановившие мою карету, и меня затопило жгучим стыдом. Они помнят меня манерной истеричкой! А еще я сильно разозлилась, когда узнала, что так куратор проверял навыки графа и барона, и я стала невольной пособницей их провала. Никто не любит, когда его используют.

А еще не любят тех, кто помогает начальству заваливать подчиненных. Вот, помню, была у нас в поместье горничная. Она жаловалась мачехе на других девушек. И что? При том, что хозяйка её выделяла и поощряла премиями, долго она у нас не продержалась — упала с лестницы и сломала обе ноги.

То же самое касается тех, кто помогает преподавателям валить студентов. Ну спасибо, Ваше Высочество, что обеспечили сомнительную славу в самом начале моего нового пути!

— И чего ты пыхтишь, как недовольный иглоспин? Что опять не так? — спросил тёмный, отправив парней к воротам.

Мы двинулись к двухэтажному особняку из желтого камня. На его крыше развевался красный флаг с больший золотой единицей.

— Вам показалось, куратор, — пробурчала я.

Претензии предъявлять было бы глупо. Я и без того сегодня слишком дерзко себя вела и наговорила много лишнего.

— Понравились мои парни? А кто именно: Донской или Пепелищев? — зловеще спросил Велизар.

Я взглянула на него удивленно. Откуда у него вообще такие предположения возникли? Как у этого мужчины интересно устроен мозг.

— У меня до сегодняшнего дня был жених. Я не умею так быстро переключаться.

Зачем я приплела Ивана — не скажу. Понятия не имею!

— А куда же он делся? — разумеется, не оставил мои слова без внимания тёмный.

— У вас же есть быстрый доступ к информации. Что же вы сами не узнали?

— Лапочка, ты такая вредная колючка! — рассмеялся Велизар. — Чтоб ты знала, я просто пробил Лапочкиных по родовой книге и узнал, что твой отец недавно умер, а ты из наследницы превратилась во младшую дочь. Про несостоявшихся женихов в родовых книгах не пишут.

Очень хорошо, что Велизар мысли не читает!

— Вместе с наследством в те же руки ушел, — пробурчала я.

К счастью, на этом разговор и закончился — мы поднялись на крыльцо, и Его Высочество открыл для меня тяжелую дверь. Я вошла и тут же шарахнулась назад, налетев на Велизара, потому что в центре холла из стороны в сторону раскачивалась гигантская змея.

— Эй, рыбка! — позвал куратор девушку в голубой форме, пробегавшую мимо змеи без всякого страха. — Коменданта позови.

— Куратор Чеславский?! — выдохнула юная водница, на миг застыв в немом восхищении. — Уже бегу!

— Вот видишь, Лапочка, как надо со мной разговаривать и на меня смотреть, — нравоучительно прогудел Его Высочество. — Учись.

— Это обязательно? Войдёт в тесты? — уточнила я деловито.

Темный закатил глаза и покачал головой.

— Ужинала я, ужинала! — раздался раздражённый скрипучий голос, но тон быстро сменился: — Ох, куратор? Чего же ты мне не сказала, дурёха. Добрый вечер!

Я повернулась на голос и увидела пышнотелую кареглазую женщину лет пятидесяти. Она стояла на месте змеи, которая бесследно испарилась.

— Прекрасно. Надеюсь, все пошло впрок. Принимай, тростиночка моя, новую студентку.

— Ой, дорогой мой, а вы все шутите, — рассмеялась женщина и, зардевшись, махнула на наследника рукой, — какая же я тростиночка? Я уже скорее вековой дуб. А девочку вашу мне селить некуда.

— Не наговаривай на себя, ты еще хоть куда, — промурлыкал тёмный. — И место для моей студентки обязательно найдёшь, если хорошенько поищешь.

— Ой кот, ой кот, — счастливо протянула комендант и снова махнула рукой, на этот раз не на Велизара, а поднимая мой сундук и мешок земляной магией.

Сундук будто вспомнил, что когда-то был деревом и рос в земле, выпустил ноги-корни и вперевалочку потопал за женщиной, а мешок лежал на нем, как спелый плод на ветке. Я посмотрела на куратора, кивнула ему на прощание и в благодарность за то, что проводил, и пошла догонять свой багаж.

Взгляд Велизара чувствовала спиной, пока не свернула в правое крыло.

— Как звать? — совершенно другим тоном спросила меня комендант.

С Его Высочеством она растекалась патокой, а теперь напоминала ледяную глыбу.

— Кня… Кристалина Лапочкина, — вовремя вспомнив, что титулы в академии не используют, ответила я.

— Меня зови Роза Каземировна. Жить будешь тут, ремонт сделать не успели, денег на все общежитие не хватило. Но можешь за свой счет привести комнату в порядок. Бельё, расписание и карту академии сейчас принесу. Располагайся, Кристалина.

Я вошла в комнату и застыла, прикусив губу. Мне отчаянно захотелось расплакаться.

Комендант вскоре вернулась, а я так и продолжала стоять посреди комнаты и созерцать её унылый вид.

— Форму завтра получишь. Если голодная, то еще успеешь сходить в столовую. Тут талоны на питание, — сказала Роза Каземировна и, помахав у меня перед носом какими-то бумажками, бросила их на кровать и удалилась.

А я все никак не могла «налюбоваться» своим новым местом жительства.

Комната была похожа на пыльный чулан, в который свалили старую мебель: на давно не крашенных половицах сиротливой гармошкой валялся дырявый ковер, у покосившегося шкафа не было дверцы, узкую кровать правильнее было бы назвать лежанкой — ее ножки валялись рядом. На окнах не было штор, а на лампочке плафона. Я зажмурилась. В уборную даже соваться стало страшно — риск залиться горючими слезами увеличивался с каждой секундой. У нас в поместье слуги живут в гораздо более комфортных условиях.

Глава 5

Рыжеволосая девушка в возмутительно вызывающем брючном костюме ярко-желтого цвета, шедшая навстречу по соседней дорожке, вдруг остановилась и махнула кому-то рукой. Но Иван даже не взглянул в её сторону, и я решила, что она машет не нам.

— А чем тут так пахнет? — спросила, усердно размышляя, как перевести разговор и попросить о помощи, хотя бы в виде доброго совета.

Над городком боевиков действительно витал запах грозы, пожара и чего-то терпкого. В целом — приятный. Он будоражил что-то в душе.

— Так пахнут боевые заклинания, Кристаллик. У каждого факультета свой запах, и этот тебе не подходит. Тебе нужно домой.

Вот заладил! Мне уже и советов от него не хотелось.

— Вань, ты не расслышал, наверное, но меня не отпустят. У меня обнаружили тёмную силу с атакующим потенциалом и распределили к куратору Чеславскому, — напомнила я.

Мы шли по аллее, и когда бывший жених подставил мне локоть, я его проигнорировала. Неуместно это, раз мы больше друг другу никто.

— К Велизару?! — ужаснулся Орлов. — Это ни в какие ворота не лезет! Кристалина, а может, тебе временно сказаться больной и переждать в лазарете, пока я всё решу?

Иван меня будто не слышал. И вот что странно — мне бы радоваться, что он пытается помочь мне избежать учебы на боевом факультете, а я начала злиться.

— А разве академический лекарь не распознает обман? Пусть все идет своим чередом, — пробурчала я, — в конце концов что мне сделает Его Высочество?

Иван сам ухватил меня за локоть.

— Милая, ты не понимаешь! Тебе не нужно иметь дела с такими, как наследник! Ты хрупкая, нежная, а он... — Орлов запнулся, поняв, что чуть не болтнул лишнего про сына императора.

— Какой он?

— Он… тёмный!

— Я тоже.

— Он любит опасность и риск! Он не выбирает места, куда можно ходить приличным девушкам, а куда нет. Да и вообще! Не стоит будущей матери семейства знать то, что преподает куратор Чеславский.

Я покосилась на Ивана. Почему мне захотелось на него накричать и даже стукнуть? Ещё утром я была бы согласна с каждым его словом, а сейчас они казались оскорбительными. Он говорил обо мне, будто я пустоголовая кукла, которая не имеет понятия, что правильно, а что нет. Лично я в себе уверена и точно знаю, что по наклонной не покачусь, будь моим куратором хоть сам Владыка Преисподней.

Я поджала губы и перестала поддерживать разговор. Не собиралась ничего доказывать человеку, который обо мне такого низкого мнения.

А Иван всё распинался и распинался о том, как ради меня готов свернуть горы, укутать в толстое одеяло и спрятать от всех бед. Мне его пустой треп окончательно надоел. Интересно, он всегда так много говорил, а я не замечала, или это его сегодня так пробрало? При этом бывший жених даже не подумал спросить, чем мог бы мне помочь. А ведь он как бы маг-архитектор, наверняка смог бы кровать и шкаф починить. И как я себя чувствую, Иван тоже не поинтересовался. Его волновало лишь то, что меня в академии быть вообще не должно. Даже Клёпа устала его слушать, не выдержала и тихонько зашипела.

— Что это? Ты слышала? — уловив кошкино возмущение, закрутил головой Иван.

— Ничего не слышала, — соврала я, — может, так подают сигнал гостям городка, что пора им отправляться по комнатам?

— Нет таких сигналов, Кристалина. Ты должна понять, что в академии царят свободные нравы. Особенно на боевом. Тут жизнь кипит и днём и ночью. Но мне все же действительно пора.

— Рада была повидаться. Всего хорошего, Иван, — с облегчением попрощалась я.

Однако Орлов опять пропустил мои слова мимо ушей и ещё с минуту шёл рядом, нудя о том, что я даже видеть царившего тут разврата не должна.

До крыльца столовой оставалось несколько шагов, когда бывший жених, наконец, остановился и, сменив тон, заявил:

— В столовую чужого факультета меня не пустят, Кристалл, так что простимся тут до утра. Ничего не бойся, никого не слушай и ничему не верь.

Я тоже остановилась. Как чужого?

— Погоди, а что ты тогда тут делал?

Было у меня предположение, что на боевом факультете есть отделение архитекторов. Ну мало ли, крепость там построить или ещё какие-то защитные сооружения. Но оказалось, ничего такого нет. Иван просто по какой-то причине гулял по чужому студенческому городку, а от моего вопроса как будто смутился и взглядом забегал.

— К приятелю одному приходил. Не бери в голову, Кристаллик. Вообще ничего не бери. И ни с кем не общайся. Завтра утром я тебя отсюда заберу, обещаю! Ну, я побегу — с отцом нужно переговорить поскорее.

Я подозрительно смотрела ему вслед, пока из дверей столовой не донеслось:

— Эй, дева, ты чего там застыла? Мы закрываемся! Если взять чего в комнату на ночь пожевать хотела, то давай бегом!

Тут меня еще и Клепа ощутимо задней левой лапкой под ребро пнула, и я быстр и грациозно — приличным девушкам негоже бегать за едой — поспешила за дородной высокой женщиной в поварской униформе.

Столовый зал был огромным — как в моем отчем доме три для торжественных приемов, — и на его ремонт у академии деньги нашлись. Начищенные до блеска каменные полы, добротные столы и мягкие стулья, на стенах картины и цветы в горшках, на огромных окнах парчовые портьеры. Только длинная раздаточная стойка, тянущаяся вдоль всей дальней стены, портила вид. Такая была в приюте для малоимущих в нашем районном центре — я ездила туда раз в месяц раздавать еду.

Сейчас же я оказалась с другой стороны стойки и с благодарностью получила от поварихи яйцо, вареную картофелину, половину кругляша жареной колбасы, три ломтика сыра, краюху хлеба и квадратик творожной запеканки.

— Всё что есть, дева. В следующий раз не опаздывай, — сказала женщина, подавая мне коробочки с едой, сложенные в бумажный пакет.

— Спасибо большое. Я просто новенькая, только что приехала, — зачем-то пробормотала я в свое оправдание.

Женщина окинула меня внимательным взглядом с головы до ног, нахмурилась, поджала губы, кивнула своим мыслям и спросила:

Глава 6

Заметалась по комнате, спросонья не зная, за что хвататься: то ли волосы в узел собрать, то ли платье натянуть, то ли лицо умыть.

А стук в дверь не прекращался. И голосов в коридоре становилось больше. Я в панике схватила старую шаль, которую нянюшка сложила в мешок, и кинулась к двери, пока ее не вышибли. Потянула на себя и обмерла.

В комнату ломились не только куратор и Роза Каземировна, но и ректор Смерчев. Но самое главное — за их спинами не было куска стены. Разъярённое начальство стояло на фоне огромной дыры с неровными краями.

— Что случилось? — выдохнула я.

— Это ты нам расскажи, Лапочка, — процедил куратор.

— Батюшки! Мыкры! — завопила комендант, схватившись за сердце. — Ловите их! Не дайте разбежаться! Я же говорила еду в комнате не хранить! Что за наказание на мою голову?!

Я только краем глаза уловила стремительное движение чего-то маленького и зеленого из моей комнаты в коридор. Но Велизар щёлкнул пальцами, и оно исчезло.

— Так, студентка Лапочкина, одевайся и бегом в мой кабинет, — отрезал ректор, окинув меня гневным взглядом. — Там будем разбираться.

Он скрылся так быстро, что только волосы его роскошные мелькнули на прощанье.

— Минуточку, — вдруг протянул куратор и, оттеснив меня, шагнул в комнату. Продолжил он уже ничего хорошего не предвещавшим тоном: — А не расскажешь ли мне, тростиночка наша, что это за сарай?

— Всё расскажу! Как на духу расскажу, куратор! — сцепив пальцы в замок на груди, затараторила комендантша. — Не ждала я опоздавших, а деньги все потратила на ремонт комнаты вашей кузины! Ей то шторы не те были, то плафоны…

— Идём-ка со мной, — процедил Велизар, развернулся и, взяв Розу Каземировну под локоть, куда-то повел. Правда, через миг заглянул в дверной проем и велел: — Шустрее одевайся, Лапочка, не провоцируй ректора еще больше.

Я захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Сердце стучало, как сумасшедшее.

А тут еще Клёпа, до этого прикинувшаяся игрушкой, ожила, достала из-под упитанной попы зеленый шарик, закинула его в пасть и принялась жевать, блаженно щурясь.

Я медленно перевела взгляд на стол и увидела страшное — пирамидка из сохранильников была разрушена, а их крышки валялись на полу. И ни крошки еды больше не было.

— Клеопатра, ты что наделала?! — потребовала я ответа у единственной подозреваемой в совершенном преступлении. — Мне за это теперь достанется!

Сказала и замерла. А может, меня выгонят?

— Даже не надейся, из академии тебя теперь точно необученной не выпустят. Шутка ли, полстены магией снесла, — сообщила Клёпа, словно мысли мои прочитав. — А я ничего такого не сделала. Мыкры вкусненькие, и охотиться за ними сплошное удовольствие. Всего-то парочку упустила.

— Ты думаешь, это я со стеной сделала?! — ужаснулась я.

— Ну а кто же еще? Это защита так сработала. Они под утро тебя пугать пришли, но сами испугались и побежали за куратором. А тетка Роза за ректором.

— А я почему ничего не слышала?

— Так защита же стояла, пока красавчик темный ее не снял. Я все слышала, потому что уши у меня ого-го какие чуткие, и я не спала, в отличие от некоторых.

Я прикрыла глаза в ужасе, глубоко вдохнула и задержала воздух в лёгких. Как-то слишком быстро и не напрягаясь я заработала славу проблемной студентки.

Побрела умываться и собираться на казнь. Интересно, а если я скажу, что это дневник меня научил ставить такую защиту, мне это как-то поможет? Обдумывала эту идею всего пару секунд и отвергла. Нет, нельзя пока рассказывать про умный дневник и ожившую игрушку. Это выделит меня из общей массы студентов еще сильнее, и тогда мне точно от службы в армии не отвертеться. Кто же отпустит такую уникальную меня на волю? И даже договор с Его Высочеством не поможет. Придумают, как меня в ловушку загнать. Они умеют — папенька рассказывал!

Волосы собрала в тугой пучок — с ним я выгляжу безобидной паинькой, может, это ректора смягчит? Форму мне пока не выдали, а вчерашнее черное платье оказалось самым приличным из всех, что у меня имелись, поэтому надела его, закинула Клеопатру за спину, взяла карту академии и вышла из комнаты.

Вход в общежитие охраняла змея — земляной страж. Видимо, Роза Каземировна все еще оправдывалась за растрату. Но гигантскую гадину я уже не боялась. Ерунда по сравнению с грядущей взбучкой от ректора. Проскользнула мимо, не дрогнув, но на пороге запнулась. На улице меня ждал Велизар.

— Лапочка, признаюсь, ты меня сегодня поразила в самое сердце. Скажи-ка, милая, как тебя зовут?

Тон у него был игривый, как будто куратор вообще на меня не злился. Однако меня больше удивило другое: он вчера даже не запомнил моего имени? Это оскорбительно!

— Алевтина, — буркнула я.

— Врёшь.

— А зачем спрашиваете, если знаете?

— Потому что это честь для студента, когда куратор спрашивает его имя — значит, выделяет из всех.

Я поджала губы и покачала головой.

— Нас с вами магическая клятва связывает, если вы вдруг забыли, куратор. Куда уж сильнее из всех выделиться! — съехидничала я.

Мы шли к разделительному лесу, как вдруг Его Высочество легонько дернул меня за пучок на голове, потом хотел приобнять за плечи, но резко отпрыгнул в сторону.

— Что это было? — спросил, потрясая рукой и косясь мне на спину.

Я обмерла, мгновенно догадавшись, что случилось. Это точно Клёпа возмутилась такой фамильярности и тяпнула Велизара за наглую конечность!

И точно!

— Но-но, красавчик! Ты хоть и вкусно пахнешь тьмой, но мы с тобой пока не настолько близки, чтобы ты мог руки мне на уши складывать, — кокетливо заявила моя меховая сумка.

— Да уж, Лапочка. Куда уж сильнее выделяться из общей массы, спрашиваешь? Так вот отвечу: у тебя, похоже, вообще нет пределов. Это кто у тебя?

— Клеопатра, — созналась я тихонько.

Весь ехидный настрой сдулся.

— Приспешник?

— Наверное. Я не знаю. Это моя любимая игрушка. Была. В детстве. Недавно она ожила и заговорила.

Глава 7

Я мотнула головой и опять повернулась к старосте.

— А, это просто мой сосед. Поместья наши рядом стоят. Пойдем?

Тратить время на пустые разговоры с Иваном не имело смысла. На мне теперь еще и ограничитель с темной меткой, их он точно с меня не снимет. А вот пообщаться со старостой и выяснить, как именно будет проходить моя студенческая жизнь, очень важно.

Евдокия наградила Орлова долгим взглядом, кивнула мне и чинно повела к выходу из центрального корпуса.

— Запомни, Кристалина, в академии лучше выделяться усердием и примерным поведением, — поучала она меня по дороге.

Я прищурила глаз, пытаясь понять, что меня царапает. Печёнкина... Где-то я эту фамилию слышала.

— А ты не родственница магистра Печёнкина? — спросила.

— Это мой отец, — похвасталась Евдокия, — преподает анатомию тварей третьекурсникам. А ты уже о нем наслышана, да?

У меня просто память хорошая, а ректор вчера такого магистра припоминал.

— Да-да, только хорошее о нем слышала, — польстила я девушке.

Мой преподаватель по экономному ведению хозяйства любил повторять, что доброе слово даже кошке приятно, поэтому, если хочешь иметь продукты со скидкой и платить за услуги дешевле, не жалей комплиментов и похвалы. Я сочла, что этот совет пригодится. И правда — тон Евдокии изменился, и голос стал как будто теплее.

— Сейчас получим твою форму и вернемся в городок. Я не видела тебя на зарядке и завтраке — получается, ты их пропустила?

Вот как только она об этом сказала, желудок тут же дал о себе знать тоскливым урчанием.

— Так вышло, — печально протянула я.

— Значит, зайдем в столовую. Тетка Глафира очень добрая и всегда оставляет в сохранильниках перекус для опоздавших. Только на ночь столовая закрывается, а так можно в любое время забежать и подкрепиться.

Мне уже начинало казаться, что в академии не так уж и плохо. Нет, конечно же, быть хозяйкой большого поместья куда веселей, но когда ты вдруг становишься нищей сиротой, то крыша над головой и еда в достатке — уже большое счастье. Главное — помнить это и не унывать. Ну и сохранильники поварихе нужно вернуть, чтобы отношения не испортить.

— А какой тут вообще распорядок дня? Во сколько подъем? Во сколько занятия начинаются? — поинтересовалась я.

С центральной площади мы свернули на аллею, ведущую в противоположную от боевиков сторону.

— Теория начинается после обеда, в два часа дня, и заканчивается перед ужином — в шесть.

Ну вообще красота! Почему мне казалось, что учиться придется с утра до ночи? Воодушевилась.

— То есть, кроме зарядки и завтрака, я ничего не пропустила?

— Смотря кто у тебя куратор, Кристалина. Дело в том, что основной упор у боевиков делается на практику. Почему, думаешь, занятия начинаются так поздно?

— Почему?

— Все просто. Некоторые студенты, например, некроманты, ночью тренируются сражаться с нечестью. У других, у тех же водников, практика проходит рано утром, когда лежит роса. Я вот огненный маг и тоже вчера до полночи училась правильно сигнальные костры разжигать. Так кто у тебя куратор?

— Велизар Чеславский, — без задней мысли выдала я.

Евдокия встала, как вкопанная.

— Сам Велизар? Ты шутишь?

Я тоже остановилась.

— Нет, не шучу. А почему ты так удивилась?

— Он ни одного первокурсника к себе в группу не взял! А на отбор все ходили, между прочим, — вроде как упрекнула меня староста. — Почему ты?

Я пожала плечами:

— Не имею понятия. Может, потому что я тоже темная?

— На первом курсе темных человек десять, и среди них есть очень сильные парни. Дело не в этом, — процедила Евдокия и оглядела меня с ног до головы, словно искала объяснения в моей внешности.

— Я правда не знаю почему. Может, потому что я запущенный случай? До вчерашнего дня я не развивала потенциал и готовилась к замужеству, — поспешно выложила главный козырь, ежась под недобрым взглядом.

Он до того похолодел и стал колючим, что я поняла: вот-вот навсегда потеряю расположение Печёнкиной..

— А что случилось?

Не хотелось говорить о том, что со мной случилось, но от моей откровенности сейчас многое зависело.

— Отец умер, и выяснилось, что у него был другой наследник. Я осталась без поместья, поэтому мачеха спешно отправила меня сюда. Прости, не хочу об этом вспоминать.

Евдокия понятливо покивала и даже погладила меня по плечу. А тут и аллея закончилась, и мы вышли в удивительный городок, где каждый домик был как произведение искусства. Клумбы, газоны и кустарники поражали ухоженностью, а дорожки аж блестели от чистоты. И к прорицателю ходить не надо, чтобы понять — тут живут бытовики. Красота неимоверная!

Нужно узнать, не хочет ли кто-то из студентов этого чудесного факультета подзаработать.

Но как я ни выглядывала слоняющихся без дела бытовиков, ни одного не обнаружила.

— Студенты этого факультета учатся с утра? — догадалась я.

— Да, у них практика после обеда, — пояснила староста и вздохнула, — эти счастливые маги по ночам спят.

Мы дошли до двухэтажного коттеджа с вывеской «Ателье» и свернули к нему. Поднялись на крыльцо и вошли в просторный зал с манекенами и ростовыми зеркалами. Из боковой двери к нам выпорхнула миниатюрная миловидная женщина в круглых артефактах на глазах и неожиданно неприветливо рявкнула:

— Что надо? Ничего нет! Всё, что были должны, отдали!

Однако староста не стушевалась.

— У нас на боевом опоздавшая студентка Лапочкина. Роза Каземировна должна была разнарядку передать.

— А, так бы и сказали сразу. А то ходят и ходят: то шторы пошей, то скатерти. — Бытовичка достала из кармана сложенный листок, развернула и зачитала: — Лапочкина, магия темная, с агрессивной направленностью. Все ясно. Иди сюда, студентка, мерки нужны.

Я подошла.

— Платье снимать? — спросила, стягивая со спины Клёпу.

— Не надо, — отрезала портниха и обошла меня кругом, постоянно подкручивая колёсики на своих глазных артефактах.