Ларчик. История о махровой эгоистке

Глава первая

До конца рабочего дня оставалось десять минут, и все сотрудницы отдела уже были в предвкушении наступающих выходных. Вообще, по причине благодатной сентябрьской погоды, планы у всех были схожи и заключались в уборке урожая картофеля на приусадебных участках, огородах и дачах.

Галина Петровна и Татьяна Викторовна уже выключили компьютеры, а Венера достала из шкафа светлый приталенный плащ. Одна Лариса продолжала сидеть за компьютером: она не имела привычки выключать компьютер раньше, чем закончится рабочий день. Хотя остальных она не осуждала, не обсуждала и никогда не «стучала» начальству.

Терпение Ларисы было «вознаграждено»: в шестнадцать пятьдесят три, за семь минут до окончания рабочего дня, двери кабинета приоткрылись и заглянул мужчина лет сорока.

- Здравствуйте, - мягко и как-то застенчиво улыбнулся он. - Медицинский полис здесь можно восстановить?

- Здравствуйте, - едко ответила Татьяна Викторовна. - Именно здесь. Только в понедельник, с девяти ноль-ноль до восемнадцати ноль-ноль, обед с тринадцати до четырнадцати. До свидания.

- Девушки, но ведь ещё только семнадцать часов? Почему же в понедельник? - упорный посетитель всё-таки вошёл в кабинет.

- Вы расписание работы бы хоть посмотрели, молодой человек! - укоризненно покачала головой Галина Петровна. - Сегодня пятница, и приём граждан ведётся до семнадцати ноль-ноль.

- Девушки, - упавшим голосом продолжал посетитель. - Я не могу ждать понедельника. Мне в командировку сегодня ночью уезжать, а я полис потерял. Нужен хотя бы временный. Иначе командировка сорвётся, а она мне очень нужна. Пожалуйста, помогите!

Взоры всех коллег обратились к Ларисе, которая уже готовилась выключить компьютер, и посетитель, моментально сориентировавшись, тоже уставился на неё. Умоляюще. Тяжело вздохнув, чтобы услышали все, а посетитель чтобы осознал всю полноту её недовольства и всю степень собственного несовершенства, Лариса подняла красивую тёмную бровь и кивнула на стул рядом с её столом.

Посетитель проворно занял стул, с надеждой глядя на Ларису. Было ровно семнадцать часов, и все коллеги, одна за другой, покинули кабинет, весело попрощавшись. Поджав губы, Лариса проводила сослуживиц насмешливым взглядом холодных голубых глаз, откинула со лба вьющуюся тёмную прядь и изрекла надменно:

- Что сидим? Доставайте все документы, которые у вас есть. И молитесь, чтобы утерянный полис был открыт в нашей страховой компании.

- Уже молюсь, - улыбнулся посетитель.

Лариса раздражалась на саму себя: почему-то она не могла как следует разозлиться на настойчивого посетителя, а следовательно, не получалось и обдать его презрением в полной мере? Обычно Ларисе виртуозно удавались такие трюки: не говоря ни одного грубого или оскорбительного слова, она умела надолго испортить настроение тому, кто попадал под раздачу.

А у этого вид какой-то растерянный, виноватый, улыбка мягкая, голос приятный и негромкий. Хотя сам по себе мужчина ничем выдающимся (во всяком случае, на первый взгляд) не отличался: среднего роста, короткие светло-русые волосы, небольшие серые глаза, тёмные брови и ресницы, средних размеров прямой нос, плотно сомкнутые губы. По уголкам глаз первые мимические морщинки, а по краям губ - небольшие, почти вертикальные складки.

Изучив документы, Лариса вошла в программу и обнаружила, что полис выдавала их страховая компания два года назад.

- Что же вы такой невнимательный-то? Человек рассеянный? Где полис посеяли, Николай Николаевич? - опять вздохнула Лариса. Ладно уж. У неё-то ведь нет картофельной страды. Да и дома её никто не ждёт.

Посетитель молча и сосредоточенно заполнял заявление. В программе с его старым полисом возникли трудности, пришлось делать запрос в фонд социального страхования, а там тоже через двадцать пять минут закончится рабочий день. Почему-то Лариса не смогла сказать об этом вслух, ждала ответа из фонда, молчаливо надеясь. Она вдруг поняла, что Николай Николаевич Пастухов не лжёт: командировка очень важна для него. Настолько важна, что всегда острая на язык Лариса не смела разочаровать его. Но и изображать мать Терезу ей не хотелось, - это совсем не её стиль.

- Так что молчим, Николай Николаевич? - язвительно напомнила о себе Лариса. - Мне всегда было интересно, как можно потерять документ?

- Простите, ...Лариса Владимировна, - Николай Николаевич прочитал информацию на бейдже, прикреплённом к непышному бюсту Ларисы. Ну как «бюсту»? Скорее, его отсутствию. - Я ввёл вас в заблуждение.

- В смысле? - голос Ларисы не предвещал ничего хорошего. Она отвела взгляд от монитора и холодно сверлила им посетителя.

- Год назад при пожаре сгорели все мои документы. И вот я всё восстановил, а о полисе совсем забыл.

- Ужасно, простите мой возмущённый тон, - пробормотала Лариса. - Просто вы сказали, что обманули, а я очень не люблю, когда обманывают, не выношу любой лжи, даже маленькой.

«Да что там не люблю? Для меня сразу клеймо «лжец» на таком человеке. Потому я и не люблю людей в целом и почти каждого человека в частности», - эту фразу Лариса не смогла произнести вслух.

- Я тоже не выношу лжи, - кивнул посетитель. - Потому вы не должны просить прощения.

Пришёл ответ из фонда, и Лариса, вздохнув с облегчением, продолжила работу, насмешливо отметив про себя тот факт, что она по какой-то причине переживает за Николая Николаевича, как за родного.

Кстати, ему нет сорока лет, всего тридцать восемь. Но выглядит он чуть старше, будто измучен заботами. Хотя, почему «будто»? Один пожар чего стоит! Лариса знала о таком не понаслышке, в детстве она пережила пожар, во время которого погиб её любимый пёс Тишка, чистокровный дворянин.

- Надеюсь, - Ларисе пришлось прочистить горло. - Надеюсь, из живых существ на пожаре никто не пострадал?

- К счастью, никто. Но полностью сгорел деревообрабатывающий цех, созданию и развитию которого я посвятил полтора года. Я продал квартиру, в которой жил, это была квартира родителей. Вложил все деньги в развитие собственного дела. Деревообработка - это моя первая специальность, ещё до армии получил. Я краснодеревщик. Потом, после службы в армии, получил профессию инженера. Простите, что я всё это вам рассказываю.

Глава вторая

Незадолго до наступления Нового года в отделе, в котором работала Лариса, произошёл скандал. Как всегда бывает, к концу года активизировались все: начальство, требующее отчёт за отчётом; статистики, требующие данные. А ещё активизировались посетители, почему-то считающие особым шиком оформить нужный документ в последних числах декабря.

В один из дней, когда все сотрудницы, кроме Татьяны Викторовны, были заняты с клиентами, в кабинет заглянула ещё одна посетительница. Через десять минут должен был начаться технический перерыв, который длился двадцать минут, и Татьяна Викторовна спешила на утренник к сыну, в детский сад, расположенный прямо рядом с офисом страховой компании. Уходила она негласно, по договорённости с коллегами. Просто уходила, якобы, на время технического перерыва, но собиралась задержаться на полчаса.

- Здравствуйте! Можно оформить полис на новорождённого? Я бабушка, но все документы при мне.

- Можно, - сухо ответила Татьяна Викторовна, выключая компьютер. Через полчаса подходите, после технического перерыва.

- До технического перерыва ещё десять минут, - посетительница не сдавалась.

- Вы же видите, что все специалисты заняты, женщина!

- Вы свободны. И времени ещё достаточно.

- Откуда вы знаете, женщина, что времени достаточно? Может, вы тогда и полис для внука или внучки можете оформить сами, без нашей помощи? - Татьяна Викторовна начала не на шутку раздражаться. - Пожалуйста, покиньте кабинет, не мешайте работать.

- Почему вы грубите, девушка? - настырная посетительница и не думала подчиниться.

Надев пуховик и сапоги, Татьяна Викторовна прошествовала мимо неё, вышла и закрыла за собой двери. Посетительница вышла следом. Лицо её не предвещало ничего хорошего. Однако, когда через полчаса Лариса оформляла полис для её внука, женщина выглядела вполне спокойной и миролюбивой.

Через два дня начались новогодние каникулы, а после них на филиал страховой компании, в которой работала Лариса, обрушились сразу две проверки. Как выяснилось, обе они были инициированы по причине обращения той самой гражданки, которую отказалась принять Татьяна Викторовна.

Начальство ходило мрачнее тучи, потому настроения не было ни у кого. Татьяна Викторовна держалась спокойно, но все понимали, что она очень переживает. Работа рядовых специалистов оплачивалась средне, однако график был очень удобный, особенно, для семейных женщин.

В документации компании недочётов найдено не было, тем не менее, жалобу оставить без внимания проверяющие не могли. Поскольку видеонаблюдение в кабинете тогда ещё не осуществлялось, все коллеги Татьяны Викторовны твёрдо стояли на том, что клиентка обратилась в отдел во время технического перерыва и требовала приёма. Каждую из сотрудниц приглашали в кабинет к директору отдельно; нужно было рассказать директору и проверяющим о том, что случилось двадцать восьмого декабря.

Когда пригласили Ларису, она честно предупредила коллег, что лгать не будет, и вышла, не обращая внимания на злобный взгляд Татьяны Викторовны.

Поскольку большинство сотрудниц придерживались одной версии, проверяющие сочли, что Лариса испытывает к коллеге личную неприязнь, и закрыли глаза на то, что рассказ Ларисы подтверждал слова "пострадавшей" клиентки. Татьяна Викторовна избежала ответственности.

В отделе Ларисе объявили бойкот. Сам директор пожурил её за то, что она, якобы, едва не подвела всех под монастырь. Долго и пространно рассуждал о корпоративной этике, взаимовыручке и терпимом отношении к коллегам.

После этой лекции Лариса написала заявление об увольнении по собственному желанию, отработала две недели в обстановке бойкота, а с первого февраля приступила к труду в другой страховой компании, конкурирующей с прежней.

В конкурирующей компании Лариса попала не в большой отдел, а «на точку», как это называлось. Она работала в поликлинике, в маленьком кабинете с окошком для посетителей. Такие условия работы ей понравились даже больше, потому что не было необходимости постоянно взаимодействовать с коллегами, а общение с посетителями происходило через стекло, как у регистраторов в поликлинике.

* * * * * * * *

Был конец февраля, когда однажды, по пути с работы, Лариса решила пройти дворами, а не по центральной улице, как ходила обычно, и едва не стала невольной жертвой стаи бездомных собак. Была пора собачьих «свадеб», и кому-то из вереницы пробегающих мимо огромных грязных псов не понравилась Лариса. Залаял один, за ним второй, и вот их уже было четверо. Лариса стояла молча, прижавшись к стене дома, и прощалась с жизнью. Она даже в магазин не успела ещё зайти, и ей нечего было дать «хозяевам» двора.

К счастью, из подъезда вышел пожилой мужчина с тростью, и он, проявив недюжинную отвагу, напугал мохнатую компанию, разогнал, угрожая тростью. Лариса, едва не плача, благодарила спасителя. Руки у неё дрожали, а во всём теле чувствовалась слабость, наступившая от стресса.

Лариса без сил опустилась на скамейку у подъезда, когда заметила, что, оказывается, испарилась не вся собачья компания. Около её ноги сидело странное, серое от грязи существо. Кудрявая шерсть свалялась, глаз не было видно из-за того, что морда тоже заросла грязной шерстью.

Это была небольшая болонка. Скорее, белая, хотя сейчас об этом можно было только догадываться.

Пёс не уходил, продолжая с надеждой смотреть на Ларису.

- У меня нет ничего, я ещё в магазине не была, - растерянно сказала Лариса.

Болонка приподнялась на лапах и шевельнула тем местом, где, видимо, был хвост. Похоже, хвост купирован. Потеряшка? Присмотревшись, Лариса увидела под свалявшейся шерстью тёмный грязный ошейник.

Лариса не знала, по какой причине она не может просто встать и уйти, оставив маленькое мохнатое существо в одиночестве.

- Пойдём в магазин? Или сразу домой? У меня суп есть.

При слове «суп» болонка изрядно оживилась. Всё было решено. Пришлось всё-таки зайти в зоомагазин, чтобы купить шампунь, глистогонное лекарство, две миски и ошейник с поводком. Конечно, Лариса не планировала оставить у себя собаку навсегда, собиралась сразу дать объявления во все городские группы, но кто знает, когда найдутся хозяева, и найдутся ли вообще.