Лебединое озеро

Пролог

В тренировочном зале звучало пианино. Женщина-хореограф, в летах и с тугим пучком седых волос, ходила среди подопечных. Она указывала на недочеты, вытягивая ногу в туфле не хуже танцовщиц в пуантах.

— Раз, два, — считала она вслух, и балерины синхронно меняли позиции, — три, четыре, — подъем на мысках и плавный поворот головы.

Дверь распахнулась, и в зал вошел смуглый мужчина. Его появление сразу привлекло внимание. Он следил за модой и выглядел стильно; особенно в его образе играли подкрученные усы. Танцоры редко встречали его лично, но каждый знал его имя — Дориан Павус, предприимчивый итальянец с сочным акцентом и деловой хваткой. Импресарио театра.

— Минутку внимания, пожалуйста!

Хореограф прервала разминку. Криста Лавеллан, светловолосая девушка с большими голубыми глазами, вместе с остальными обратила взгляд на вошедшего.

Следом за итальянцем вошел незнакомец в черном пальто и с гладко выбритой головой. В отличие от порывистого Павуса, он двигался плавно и четко. По ровной спине и изящной походке в нем можно было легко узнать опытного танцора.

— Итак, солнышки. Дело в том, что Кассандра больше не сможет заниматься постановками. В силу, так сказать, личных обстоятельств.

Это могло повлечь любые изменения, вплоть до отмены грядущих спектаклей. Среди труппы тут же пошли тревожные перешептывания.

— Но вам, — с нажимом продолжил Дориан, — весьма повезло! Представляю вам господина, что любезно согласился нам помочь. Солас Прайд. Он занимался постановками в Чехии и Испании, и, волей случая, — весьма кстати, — был пойман мной здесь, в Лондоне.

Лавеллан тут же вытянулась, услышав его имя.

Прикрыв глаза, Солас окинул труппу взглядом и сложил руки на груди.

— Добрый день.

Дориан продолжил, щурясь от удовольствия, которое ему доставляло всеобщее внимание:

— Мистер Прайд дал согласие, и мы откроем сезон вместе с ним, причем с изменениями в программе. Благо, время еще позволяет нам сей каприз. Вместо «Жизель» маэстро поставит...

— Лебединое озеро, — вставил Солас неожиданно холодным тоном.

По залу снова прошел было шепот, но почти сразу наступила абсолютная тишина.

— Завтра вечером мы будем ждать вас в главном зале, чтобы провести кастинг, а после — объявим роли.

Пока Дориан завершал речь, Солас поочередно осматривал членов труппы. Когда его отрешенный взгляд пересекся с взглядом Лавеллан, балерина дрогнула и тут же опустила голову.

— Сэр Прайд — перфекционист и философ, так что постарайтесь ему угодить. Будьте лапочками, — кинул на прощание итальянец, посылая воздушный поцелуй не то балеринам, не то изящным танцорам. Учтиво кивнув, Солас ушел вслед за ним.

Крис пришла в себя, лишь когда соседка ткнула ее в плечо.

— Ну, что?

— Даже не знаю. Он из старой школы...

— Брось, Золушка. Пробовать нужно всегда, а с твоими задатками так вообще — грех не!

В ответ балерина неуверенно кивнула.

— Конечно. Конечно, надо попробовать.

Хореограф вскинула руку, призывая продолжить занятие. Танцоры выровнялись у стойки и вытянули шеи.

— Раз, два, — поворот головы, рука плавно поднимается вверх, — три, четыре...

Ослепительно яркий свет и привычные звуки пианино. Зеркала, зеркала, зеркала.

***

Сложнее всех пришлось юношам. Мужчина-танцор считается второстепенным, всего лишь фоном, обрамлением для этуаль-балерины, с которой танцует в паре. Новый постановщик, по всей видимости, расставил приоритеты иначе. Парни пробовали станцевать нужную партию, проваливались, давали себе передышку и пробовали снова. Солас был беспощаден.

Балерины тоже присутствовали в зале. Они сидели в дальних рядах и наблюдали, затаив дыхание, как очередного претендента на роль сказочного принца осаждали и разбивали в прах потоком критики.

— Так взволновались, ты погляди! — прокомментировала девушка за спиной Кристы. — Правильно, пусть их пощекочет. А то всех собак на нас.

Лавеллан вцепилась в спинку сидения перед собой и не двигалась. Естественно, она хотела получить главную роль, но то, каким предстал мистер Прайд теперь, заставило ее по-настоящему опасаться неудачи. Он все быстрее терял терпение, а Кристе вовсе не хотелось его злить.

«Пожалуйста, пожалуйста, пусть все пройдет удачно...»

— Хватит.

Увидев, как помрачнели танцоры, Дориан поторопился сгладить ситуацию.

— Молодые люди, у вас есть час. Не расходитесь. Вечером мы должны составить...

— Дориан, я с ними закончил, — равнодушно прервал его Солас. — Мужская часть труппы может быть свободна.

Солас встал с места, обернувшись к балеринам, и жестом пригласил их к сцене. Далеко не все из них осознавали, что их ждало. Криста шла среди прочих, стараясь не выделяться раньше времени. Это ей подсказывала вовсе не стеснительность, но инстинкт самосохранения.

Теперь даже Дориан с трудом находил себе место. Он каждые пару секунд менял позу и нервно переводил взгляд то на выступающую девушку, то на требовательного постановщика. Уловив едва заметный кивок Соласа, Павус тут же обрывал номер.

— Спасибо, спасибо, можете идти. Следующая?

Балерины с трудом скрывали возмущение. Уходя со сцены, некоторые позволяли себе прошипеть что-нибудь о непомерности его требований.

Лавеллан с трудом вдохнула, собираясь с мыслями. Прайд сейчас решал их судьбу, не произнося при этом ни слова. Уж лучше бы он кричал. Лучше бы орал, рассекая воздух руками. Вместо этого он сидел ровно и неподвижно, с непроницаемым лицом.

— Кристалия Лавеллан, — объявил Павус, и ее сердце пропустило удар.

Угроза провала была реальной и равной для всех. Все, что Крис требовалось сейчас — показать, на что она способна. Показать техничность своего исполнения. Не сбиться, не оступиться и не упасть. Станцевать так хорошо, как она только может.

Глава 1. Мечта

В замке гремел торжественный бал. Музыка лилась вдоль позолоченных стен, огибая изысканные статуи; огромный зал то и дело оглушали фанфары. Именитые гости из самых дальних стран прибыли, чтобы повеселиться на роскошном празднестве. Все королевство ликовало и веселилось, празднуя совершеннолетие принца.

«Скоро юный наследник выберет себе невесту».

«Она должна быть мудрой и прекрасной, еще краше его матери».

«Не ошибись, гордый королевич!»

Сам Зигфрид не испытывал радости. Ни чудесные яства, ни девушки, кружащие по залу в пышных платьях, не могли развеять его тоски. Он размышлял, и с каждым часом становился все мрачнее. Совсем скоро на его голову возложат корону с россыпью крупных камней, а плечи придавят тяжестью королевской мантии — алой, как кровь на острие меча.

Встав на колено, Зигфрид поцеловал руки матери, приветствуя ее, а затем весь вечер наблюдал, хмурый, как дворец наполняли улыбающиеся придворные дамы и кавалеры. Они шутили и смеялись, то и дело бросая на юношу заинтересованные взгляды. Принц был в отчаянии.

Не оглядываясь, Зигфрид понесся прочь. Исчезли пышные и пестрые наряды, блеск украшений больше не резал глаза; музыка затихла и осталась далеко позади.

Принц оказался в лесу. Одна только луна сопровождала его во мраке, освещая дорогу лишь на несколько шагов — будто сама боялась и не смела ступить в чащу.

Он шел, не размышляя о пути, все дальше и дальше. За его спиной, в едва различимом тумане, клубились черные тени.

***

Балерины изнывали, ожидая конца репетиции.

Каждый раз новый постановщик задерживал их допоздна. Кассандра, что была до него, тоже работала на износ, но всегда следила за временем и была точна, как Биг-Бен.

Многих раздражало такое неуважение, но мистер Прайд был полностью вовлечен в действие. Работая с труппой, он всматривался в танец, будто художник, выискивающий несовершенства в своем творении, корректируя действие словами точно и вдумчиво, — будто проводил огранку бриллианта.

А это требовало непомерно много времени и сил с обеих сторон.

— Поднимаешь кубок торжественно, но без радости. Взгляд отстраненный. Ты один в этой пестрой толпе, они тебе надоели, сливаются в пятно.

Когда танцору удавалось, наконец, попасть в образ, Солас начинал вслух проговаривать состояние героя, чтобы достигнуть и закрепить нужное впечатление поверх мышечной памяти. Его комментарии были хорошим знаком; он лишь тогда вовлекался в работу, когда она приносила результат.

Постановщик выглядел совершенно по-другому, когда погружался в происходящее; вовсе не тем холодным и непроницаемым, а бодрым, ярким и артистичным. Криста не могла оторвать от него восхищенного взгляда.

— Много лиц, но ни одного знакомого. Ответственность, тяжесть короны — никто не поймет и не разделит уготованной тебе ноши. Ты — один. Это сводит с ума. И ты бежишь. Бежишь!

Атмосфера накалялась. Принц на последнем издыхании метался по залу.

— И вот, — Прайд понизил голос и жестом указал погасить свет в левой части тренировочного зала, за спиной принца. — Появляется он.

Второй танцор выступил из темноты, оставаясь где-то за плечом первого. Из тени принца, крадучись, плавно поднимался Злой Гений — существо в черной короне и одежде, сотканной из мрака.

Солас медленно обошел их, внимательно наблюдая за каждым движением.

— Величественный. Сильный. А ты — слаб и одинок. Он — твоя тень, то, что всегда было для тебя за чертой, — и теперь он сильнее. Он берет над тобой верх, и ты идешь, покорный, туда, куда он велит тебе идти. Иди же. Иди туда!

Раздался телефонный звонок. Недовольный тем, что его прервали, Солас остановил все действие жестом, взглянул на экран мобильного и нахмурился.

Хоть мистер Прайд и не привык демонстрировать свои эмоции, Крис он показался обеспокоенным.

— Что в этот раз? — устало выдохнул он в трубку и обратился к труппе. — На сегодня все. Одетта, завтра начнем с вас, — добавил постановщик, возвращаясь к звонку, и быстро вышел из зала.

Что ж, значит, ей стоит подготовиться.

***

Собираясь в гримерке, одна из балерин уперла руки в бока.

— Индюк надутый. Сам не добился ничего, а нас изводит.

— Никогда не думала, что скажу это, но я скучаю по Кас, — добавила другая.

— А вы про него, кстати, читали? Прайд ведь мог по молодости принца танцевать, только там такой скандал случился...

— Вот на нас и отыгрывается.

— Вы его не знаете, — тихо вклинилась Крис.

Балерины оглянулись на нее, все еще прилежно отрабатывающую движения у зеркал.

— Куда уж нам.

Их язвительность вызывала желание отгородиться от насмешек и презрительных взглядов. Обычно она и не вмешивалась в их разговоры. Сейчас же какое-то внутреннее ощущение придавало Лавеллан хладнокровную уверенность, не позволяя оставаться в стороне.

— Он оттачивает номера, чтобы мы показали наилучшее исполнение. Разве это не главное?

Девушки были слишком измотаны, чтобы зацикливаться на гордом постановщике, и ограничились фырканьем в ответ на ее аргумент.

Криста привыкла уходить последней. Привыкла запирать дверь зала на ночь и оставлять ключи у охраны. В пустом помещении было проще собраться с мыслями, никто не перешептывался и не судачил за спиной, а музыку она и так с детства знала наизусть.

Балерина не жалела сил. Дав слово, Крис не могла подвести или разочаровать постановщика. Она должна стать идеальной.

Итак, что же он скажет ей завтра? Какой он видит заколдованную принцессу? Похищенная и плененная Злым Гением, лишенная возможности видеть родных и весь остальной мир.

Какая злая насмешка. Подарив ей свиту из молчаливых птиц, он только подчеркнул ее одиночество.

Он настолько сильно ее ненавидел?