Лёд и пламя. Ты — моё сердце

Пролог

Хиона. Тот день, который разделил всё на «до» и «после».

— Этому не бывать, Айдан! Я не хочу быть с тобой. — выдохнула я, упираясь ладонями в горячую мужскую грудь. Он давил своей силой, прижимал и возвышался, точно скала. Это заставляло чувствовать себя ещё более уязвимой, слабой… А исходящий от него жар так больно обжигал мои руки, что нестерпимо хотелось их спрятать.

Мне всегда казалось, что холод приятнее тепла. А любые прикосновения вызывали страшные мучения и настоящее отторжение. Поэтому сейчас находиться так близко к нему было сущей пыткой, вынуждая меня отчаянно бороться с поступающими слезами.

— Но почему, Хиона? — в глубине карих глаз стояло искреннее непонимание. Он столько сделал для меня, и бывали моменты, когда во мне что-то теплилось, согревало. Но потом также стремительно проходило, а сердце снова заволакивала стужа.

— Да потому что я проклята! С каждым Днём Рождения моё сердце леденеет всё сильнее. И менее чем через шесть лун, в день моего 21-летия, оно замёрзнет окончательно. Я не смогу тебя любить. Я никого не смогу любить. Вместо сердца будет кусок льда. А я стану его жалкой оболочкой. Обычной куклой.

Пугало ли меня это? Поначалу да. Но за столько лет я смирилась со своей судьбой. Кроме того, это сердце уже было настолько замёрзшее, что любые чувства мгновенно притуплялись, оставляя один лишь холод, пробирающий до костей. Хотя и с ним я научилась жить, переехав сюда, в Ледяную Пустошь. В то место, где мороз не только во мне, а во всём городе Сноупик. В окружении заснеженных гор и белых равнин, широких голубых озёр и исполинских синих лесов, обледенелых настолько, что казалось, коснись их, и в любой миг они могли бы рассыпаться хрустящей крошкой. Здесь я не боялась причинить вред бесконтрольно вырывающейся магией, здесь я была частью всеобщего холода. До тех пор, пока не появился он… Айдан.

— Это мы ещё посмотрим! — выпалил огненный маг, выпуская меня из кольца своих рук. На его груди стремительно таяли оставленные мной льдинки, а на рубашке разрасталось некрасивое мокрое пятно. — Я растоплю твоё сердце, Хиона.

— Проклятие не снять, Айдан. Не теряй время понапрасну. — я развернулась и побежала по тонкому льду, который уже захватил озеро недалеко от нашей Академии Мунфрост. Ещё немного, и даже от неё останется лишь пустота и холод.

— Сто-ой, Хиона! — надрывно прокричал Айдан.

Я слышала, как он бежит за мной, как хрустит белый снег под нашими ногами, как трещит лёд…

— Останови-ись! Пожалуйста, остановись! — услышала я, а затем лёд подо мной треснул. Этот звук навсегда останется в моей душе, в моей памяти... Так разбиваются мечты, что всё обязательно наладится, что жизнь возможно изменить, что я смогу полюбить…

Тело сковал холод, но я к нему уже привыкла… В объятиях ледяной воды мне было даже уютно… А сквозь её толщу я увидела небо. Удивительно светлое небо даже этой ночью… И вдруг пожалела лишь о том, что не увижу рассвет…

А после я встретилась с глазами того, кого очень хотела полюбить. Я правда пыталась. Думала, что у меня получится. Что я даже смогу этим остановить своё проклятие. Но я не почувствовала ничего. К нему. Абсолютно. Ничего.

Мне было всё равно, утону я или нет. Полюблю я или нет. Всё моё тело и разум поглотила тьма. Лёгкие разрывались, кожа горела, а сердце молчало. Лишь издало последний стук. А после и его поглотила тьма.

***

20-ю годами ранее…

— Какая прелестная маленькая малышка... Красивая, улыбчивая…

Словно в подтверждение сказанных слов девочка агукнула и расплылась в обворожительной улыбке, демонстрируя игривые ямочки на щёчках. Она была настолько хорошенькой, что каждый влюблялся в неё с первого взгляда. Она практически не плакала, не капризничала, не сердилась. Казалось, абсолютно всё делало её счастливой. Хиону смело можно было назвать самым красивым и добрым ребёнком королевства.

Её взгляд уже в шестимесячном возрасте был открытым и умным. Улыбка несла только тепло и свет, а задорный смех абсолютно каждого заражал хорошим настроением.

— Но придётся тебе расплатиться за грехи родителей и уже в юном возрасте понять, насколько жизнь несправедлива. — разносился по комнате леденящий и каркающий женский голос, а тонкий и сморщенный палец коснулся детского сердечка.

Спальню озарил жуткий зелёный свет, а на стене ожила страшная темная тень, которая длинными щупальцами окутала деревянную люльку.

— С каждым твоим Днём Рождения, Хиона Амберли, твоё сердце будет леденеть всё сильнее и сильнее, пока в 21 год оно не замёрзнет окончательно. Ты никогда и никого не полюбишь. Ты будешь такой же одинокой, как и я. И тогда я приду за тобой!

Раздался оглушительный стук двери об стену, которая едва не слетела с петель, а затем полный боли крик:

— Мелинда! Нет! Не надо!

— Поздно, Сьерра... Слишком поздно… Но знаешь, я сегодня очень добра, поэтому у тебя будет ещё 20 лет, чтобы насладиться своей малышкой. А после я заберу её у тебя. Так же, как ты отняла его у меня!

Глава 1

Вера. Тот день, который стал для нее “после”. “До” больше нет.

Сегодня был самый обычный день. Хотя нет. Не совсем. Сегодня выпал первый снег.

Я очень люблю зиму!

Люблю её настолько, что готова в любую свободную минуту сорваться на улицу. Люблю морозный сизый воздух, который виден даже невооруженным глазом, а ещё скрипучий хруст снега под ногами. Люблю, когда с неба сыплются его пушистые хлопья, закручиваясь в веселые хороводы. Люблю, когда в тусклом свете фонаря пляшут серебристые снежинки, а ты высовываешь язык и ловишь их.

Поэтому стоило в окне увидеть первый в этом году снегопад, который ещё даже не ложился на дороги, но уже вовсю создавал волшебную атмосферу, я схватила велосипед, оделась потеплее и выехала на тёмные улицы города.

И всё было так здорово!

До тех пор, пока я не услышала за своей спиной визг колес, не увидела, как красиво жёлтый свет фонарей осветил снежные хлопья, а после не получила удар такой силы, что меня скинуло с моста в реку. Было больно. Очень.

Но всё произошло настолько быстро, что я почти не успела испугаться. Испугалась лишь тогда, когда падала в ледяную воду. Ветер свистел в ушах, по-зимнему морозный воздух больно колол лицо, а к горлу подступила тошнота.

Потом снова удар. Холодная вода едва ли не разорвала мою грудную клетку, а ещё адски обжигала тело. Я пыталась сделать глубокий вдох, но не могла.

А после я тонула. Нога зацепилась в велосипеде, который стремительно тянул меня в промозглую темноту.

Казалось, я всё-таки закричала. И это было последним, что я запомнила…

— Хиона! Ты жива! — неожиданно в моё сознание ворвались чьи-то слова.

— Как же ты меня напугала! Ну зачем пошла туда?! Лёд ещё такой хрупкий! — кричал мужской голос, пока я продолжала плавать где-то далеко. Вроде и слышала его, но в то же время он казался таким далёким, таким чужим.

Горло саднило от кашля, кожа буквально горела, а каждая клеточка моего тела изнывала от боли.

— Как же холодно… — прохрипела я, наконец осознавая, насколько сильно замёрзла.

— Давай согрею, — услышала я в ответ, но сил, чтобы что-то сказать, уже не было. Я пребывала на грани сознания. То выплывала из него, то снова проваливалась в темноту. В вечный холод.

— Тебе не больно?

Я попыталась обдумать этот вопрос, но что-то мешало. Лишь краем глаза отметила удивительно красивый рассвет. Как лучи солнца разрезали небосвод и окрашивали яркими красками светлеющий горизонт. Как они, играя, запутывались в тёмных волосах того, кто спас меня. В карих глазах плескалось волнение. А мне вдруг показалось, что карий — самый красивый цвет глаз на свете…

— Что? — сдавленно прошептала.

— Тепло. Тебе всегда было больно от моего жара.

— Нет. Всё хорошо… — ответила я и окончательно провалилась во тьму.

В следующий раз я очнулась от ударившего в нос запаха аммиака. Распахнула глаза и тут же сомкнула их из-за слишком яркого света. В висках стрельнуло так, что даже голова закружилась, а в ушах противно зазвенело.

— Говорить можешь?

— Кажется, да. — от звуков собственного голоса поморщилась. Таким хриплым и скрипучим я его ещё не слышала.

— А глаза открыть?

Сделала над собой усилие и снова открыла их. Добрый дядя доктор в ослепительно белом халате наклонился, посветил в них фонариком, что-то пробурчал себе под нос и выпрямился. Это световую пытку я выдержала сквозь слёзы.

— Где болит?

— Везде, — честно ответила я. Так хреново я ещё себя не чувствовала.

— Раз чувствуешь, значит, жива. А могла бы отправиться к праотцам. — проворчал доктор, зарывшись носом в какие-то бумажки, исписанные убористым почерком.

— А где тот человек, что спас меня? — спросила я, так как образ этого парня словно въелся в голову. Он буквально стоял перед глазами.

— Айдан ждёт за дверью, он после зайдет. Сейчас у меня есть несколько вопросов, чтобы проверить, что ты помнишь, а что нет.

После этой фразы во мне что-то щёлкнуло, и моя голова стала болеть сильнее. Эта боль стремительно нарастала, пока не создалось ощущение, будто голову пытались разорвать на куски. А после начали проскакивать непонятные кадры, похожие не то на какой-то фильм, не то на отрывки чужой жизни.

Кажется, я даже закричала. Нет, я определенно кричала, и кто-то схватил меня за руки, потому что я дрожала. Холод был повсюду, мне начало казаться, что я снова нахожусь под водой.

— Хиона! — раздался крик ворвавшегося в палату парня. — Что вы с ней сделали? Почему она так кричит???

— Я ничего не делал! Только хотел спросить, что она помнит. Зови на помощь! — голос доктора звучал взволнованно, но мне было всё равно на его переживания. Ведь я сама пребывала в настоящей агонии.

В голову все врывались и врывались странные воспоминания. Они не давали вздохнуть, не давали пошевелиться. Я будто стала заложником своего тела, которое покорно лежало и ждало, когда все кадры залезут и утрамбуются. Они были самые разные: из младенчества, из подростковой жизни и из юности, и даже недавние, когда я бежала по льду и провалилась в воду.

Только это была не я. Это был кто-то другой! Но всё выглядело так, словно это действительно происходило со мной. Я видела все события своими глазами. Я переживала их все. Разом! Одновременно! Все чувства, эмоции, страхи и боль.

Глава 2

Во второй раз пришла в себя куда легче и приятнее. Комната тонула в полумраке, лишь лунный свет пробивался сквозь незашторенное окно. Я окинула взглядом помещение и узнала в нём ту самую больничную палату, в которой очнулась в первый раз. Серые стены, жесткая койка, стеклянная дверь, за которой виднелся пустой коридор. А в углу сидел мой спаситель.

Он спал, облокотив голову на стену и сложив руки на груди. Тёмная чёлка упала на глаза, вид его был уставший, но тем не менее довольно умиротворенный. Я перевела взгляд на кисти его рук. Костяшки были сбиты в кровь, которая прошла даже сквозь повязку, окрасив белую ткань в алый цвет.

И самым удивительным было то, что я абсолютно точно знала, кто он.

Айдан О’Дахар. 21 год. Самый молодой представитель великого и могущественного рода О’Дахаров — огненных магов. Когда остатки Королевства Айсноэль грозит поглотить Ледяная Пустошь, вся надежда на них. На огонь, который растопит лёд. И он влюблен в Хиону Амберли, то есть в меня.

В моей голове миллионы воспоминаний этой девушки, которая сдалась, буквально прыгнув под лёд.

Я ощутила, как холод сковывает моё сердце. Это было похоже на то, как если бы я глубоко вдохнула морозный воздух, и он остался внутри, не желая ни согреться, ни выйти наружу. Словно я разом съела ведёрко мороженого, только оно не доставило удовольствия, а лишь заморозило всё внутри меня. На миг мне показалось, что я не могу дышать, будто моё сердце сжали в тисках. Я ощущала его неестественно медленное биение, а ещё как клетка за клеткой, миллиметр за миллиметром, оно замерзает.

Я осознавала это так ясно, словно видела собственными глазами.

Это было поистине страшно, и, наверное, я бы смогла понять поступок Хионы Амберли — юной 20-летней девушки, очень красивой и талантливой, из уважаемого и магически одарённого рода. Она бы могла стать великим водным магом, но вот-вот превратиться в Ледяную Королеву, замораживая всё вокруг. Как та самая Ледяная Пустошь, уничтожающая клочок за клочком земель Королевства Айсноэль, вынуждая магов тесниться или погибать.

Только вот я не Хиона. Я Вера. И так просто не сдамся. По какой-то причине мне был дан второй шанс в чужом мире, в чужом теле, с проклятым сердцем, и я воспользуюсь им.

У меня есть то, чего не было у неё. У меня есть воспоминания о тепле, о любви, о надежде. Хоть сейчас моё новое сердце не чувствует этого, но я буду цепляться за воспоминания, чтобы не погрязнуть в адской стуже окончательно.

Парень зашевелился и открыл свои глаза, вырывая меня из раздумий.

— Хиона? Ты как? — хрипло поинтересовался он, поднимаясь со стула и подходя ко мне.

Айдан был красив, широкоплеч, статен и высок. Его лицо украшали тёплые карие глаза и широкие брови вразлёт, прямой нос, пухлые губы и ярко выраженные острые углы нижней челюсти, что делали его мужественно-опасным или даже немного диким. Несмотря на юность, в нём чувствовалась некая сила, на которую захотелось потянуться, точно мотылёк на лампочку. От него исходила забота, уверенность и искреннее сопереживание.

Замерзающее сердце едва заметно сжалось, и этот короткий миг, который заметила лишь я, дал надежду. Ещё не всё потеряно.

— Лучше. Ты спас меня. — я не спрашивала. Я утверждала. Ведь его крик до сих пор стоял в ушах. Он боялся потерять свою Льдинку, даже несмотря на то, что она не могла его полюбить.

— Спас. Зачем ты это сделала?

Айдан посмотрел на меня цепко и испытующе. А я поняла, что не могу ему врать.

— Я сдалась. Я боюсь ту, в которую превращаюсь.

— Хиона, я помогу тебе. Я не позволю этому проклятию свершиться. У нас ещё есть время. И мы обязательно найдём способ остановить его! — он присел рядом со мной и взял мою ладонь. Даже сквозь бинты я ощущала его жар, который буквально обжигал. И едва заметно поморщилась. Но он увидел и отдёрнул свою руку.

— Прости…

Я потянулась к нему и прикоснулась подушечками пальцев к его костяшкам, провела осторожно по марлевой повязке, отмечая, как округлились карие глаза.

— Осталось всего шесть лун, Айдан.

— Ещё шесть лун, Хиона. Времени ещё полно. — и лицо молодого мужчины осветила красивая мальчишеская улыбка, а на щёчках появились очаровательные ямочки.

И я улыбнулась ему в ответ.

Пусть моё сердце не чувствует ничего, кроме холода. Но я помню, каково это, когда за тебя искренне переживают, когда хотят тебе помочь, когда вот так открыто и по-доброму улыбаются, надо улыбаться в ответ.

— Что-то в тебе изменилось… — прищурившись, прошептал он.

— Всё. — ответила я.

Я очень волнуюсь и надеюсь, что книга вам понравится. Буду благодарна за вашу поддержку комментариями и звездами в карточке книги (мне нравится), да, и не забудьте добавить книгу в библиотеку.

Глава 3

Из лазарета меня выписали уже на следующий день, так как необъяснимых приступов боли (необъяснимых для лекаря) больше не повторялось, чувствовала я себя вполне сносно, учитывая тот факт, что я теперь абсолютно другой человек.

После ухода Айдана уснуть так и не смогла. Лежала и обдумывала, как мне жить дальше. Правда, сначала я пыталась убедить себя, что всё же это дурной сон, который на утро развеется. Но время шло, тёмное небо стремительно окрашивалось яркими красками, а я так и не проснулась…

Потом я старательно обдумывала, нормальная я или немного «того». Но утешила себя тем, что сумасшедшие женщины — это особая порода. Они не по карману нытикам, слюнтяям и неврастеникам. Это порода — для мужчин, любящих жизнь во всех красках.* А краски — это определенно то, что мне сейчас нужно. Ну а подходящего мужчину мы непременно найдем.

К приходу медсестры с утренним осмотром и тёплым завтраком я уже вполне наплакалась, даже немного прокричалась в подушку, а потом решила подумать об этом когда-нибудь «после». А сейчас просто встретить новый день и посмотреть, что из этого выйдет.

Кто знает, возможно, это своеобразный второй шанс для меня? А возможно, это неудачная реинкарнация, когда моя душа попала не в тело новорожденного, а во вполне взрослую девушку? Косяки иногда случаются. Так ведь? Зато мне не надо пускать слюни и писать в подгузник. Да и безумно радует тот факт, что у меня сохранялась память и о своем мире, и об этом новом. Главное теперь, чтобы моя кукуня совсем не уехала от столь безумной информации…

И, кстати, несколько раз ловила себя на мысли, что этот странный холод, что поселился во мне, охлаждает ещё и разум. Когда мозгом я понимаю, что та ситуация, в которую попала, вот совсем ненормальная. Абсолютно. Но просыпается некий пофигизм, когда хочется громко фыркнуть и сказать: «Да какая разница?». Поэтому те эмоции, что ночью одолевали меня, были скорее привычкой из предыдущей жизни, нежели реальным выплеском в этой. Вроде как я должна сходить с ума, поэтому посижу поплачу. А потом, поплакав, утирала слёзы и смотрела в окошко на дивный новый мир, покрытый моим любимым пушистым белым снегом, красиво искрящимся в свете серебряной луны, на тёмно-серые башни Академии, в которой сейчас нахожусь, на камнем выложенные дорожки, которые ещё до рассвета начали расчищать от ночью выпавшего снега, чтобы студенты могли беспрепятственно добраться до учебного корпуса.

И рассвет. Сидя на своей узкой и ужасно неудобной кровати, я встретила свой второй рассвет. И постоянно прокручивала в голове наш первый рассвет с Айданом. Тот самый, что так красиво отпечатался в моей памяти. Я могла закрыть глаза и представить его настолько явно и чётко, что по коже пробегали мурашки.

Я даже не заметила, как начала тихо мурлыкать себе под нос:

— Осталось лишь небу сказать — спасибо.

За первый наш с тобой рассвет.

Всё начинается так красиво.

Что удержаться силы нет… **

Повсюду была тишина, нарушаемая редкими криками птиц, скрежетом лопаты да шумом резких порывов ветра, присущих северной столице. И эта тишина удивительно умиротворяла. Или всё же это тот самый холод? Короче, мне было непросто проанализировать свои ощущения и то, как новое положение отразится на моей дальнейшей судьбе. Ведь по логике я должна испытывать страх перед неизвестным, тоску по родным, оставшимся дома. Но я не чувствовала ничего. Несколько раз думала, что почувствовала, но потом оказывалось, что просто показалось.

Странно…

Необъяснимо…

Но как-то удивительно.

Настолько удивительно, что единственная искренняя эмоция, которая согрела мою душу, — стало любопытство. Юный пытливый ум и одарённая девушка захотели узнать, каково это — жить новой жизнью? Каково это — быть магом? Каково это — знать, что один симпатичный парень сходит по тебе с ума, а ты не испытываешь того же самого? Должна ли я испытывать вину? Наверное, должна. Но с другой стороны, это его осознанный выбор — любить Хиону, даже зная, что она (я) его не полюбит.

Ещё стало любопытно, а за что он так её полюбил? Что в Льдинке оказалось настолько привлекательно для огненного парня? Когда каждое его прикосновение причиняло боль. Когда у них не было ни одного поцелуя, не говоря уже о чём-то большем. Когда на многочисленных балах не станцовано ни одного танца. Когда общих тем для разговора настолько скудно и мало, что они часто просто молчали. Но Айдан полюбил её. Почему? Вопреки всему или всё-таки за что-то?

Думая об этом, даже моё холодное сердце билось чуточку быстрее, а в душе возникал порыв вскочить с кровати и побежать к тому парню, схватить за грудки и трясти его до тех пор, пока он не объяснит, что настолько зацепило его в Хионе?

Или же во мне всё-таки поселился страх? Только этот страх не из-за нового тела, а моей новой души, что заняла чужое место? Вдруг меня, Веру, не полюбят так, как любили Хиону? Вдруг я стану чужой не только в этом теле, но и во всем мире?

Я весь день размышляла. Даже тогда, когда вернулась в свою комнату, и когда обедала в общей столовой в гордом одиночестве, потому что друзей у Хионы нет, и всю следующую ночь, из-за того что Айдана я так и не встретила. Он на выходные уехал из Мунфроста, о чём мне сообщили его друзья Пол и Генри, весельчаки и повесы, которые не способны пропустить ни одной юбки и не совершить очередной глупости. Удивительно, как они вообще подружились с Айданом.

Глава 4

Выходные я просидела в комнате, активно изучая учебники. Честно говоря, в этом не было острой необходимости, поскольку успеваемость у Хионы была на высоте, несмотря на слабую практическую часть. А её можно было смело назвать зубрилкой. Ведь чем ещё заниматься, когда друзей нет, парня нет, в гости не зовут, как не учиться?

Но в своём мире я тоже была зубрилкой, поэтому хотелось к учебной неделе подготовиться основательно, а ещё я же себе дала зарок — освоить причудливую магию, которую все называют бесконтрольной? Дала. Так что, Вера, учебники в руки и зубы, гранит науки сам себя не сгрызёт!

И вот, занимаясь, я отчетливо поняла, почему абсолютно все студенты в Академии Мунфрост живут по трое, и только я (Хиона) живу одна. У меня ушло несколько минут на то, чтобы стены моей комнаты покрылись ледяной коркой, шторы рассыпались так, будто их окатили азотом, а пол больше напоминал каток, нежели дерево.

Я сидела на этом катке, смотрела на свои руки и ощущала себя настоящей пороховой бочкой. А то, что вокруг меня крутиться Айдан, начало откровенно пугать. Что если его искра вспыхнет, меня шарахнет, и Академии кирдык?

Пуф, бам, и всё.

Нет, ну с этим определенно надо что-то делать. И я лихорадочно придумывала что. Мой мозг кипел, пыхтел и был готов взорваться от натуги, когда пытаешься понять то, с чем раньше не имел дело.

Спас извилины тихий стук в дверь.

— Хиона, не спишь?

— Входи.

Дверь отворилась, впуская в моё ледяное убежище огненного красавчика. Мне показалось, что даже яркий витраж на стрельчатом окне заиграл совсем другими красками. А тем временем залипла на то, как от каждого шага кожаного ботинка лёд на полу начинал таять, растекаясь небольшой лужицей.

Горяч! Безумно горяч! Во всех смыслах этого слова.

— Как себя чувствуешь? — поинтересовался он, присаживаясь на мою мягкую кровать, а я вместо ответа уставилась на лазурное покрывало, гадая, задымится ли оно? Может коврик из-под ног лучше убрать? Жалко его будет… Если сгорит…

— Хиона?

— Нормально. — ответила я, всё же поднимаясь с пола. Села на стул и продолжила глядеть на парня.

Сегодня он был одет в выходную одежду: обычные брюки, типа наших джинс, и футболку. В моей комнате, где ещё не успели разморозиться стены и пол, он выглядел настолько дико, что это даже завораживало. А мне стало интересно, какого это, когда в тебе живёт огонь?

Что Айдан не мёрзнет, я знала. Но не причиняет ли это ему боль? Не хочется ли ему охладиться? Хотя, с другой стороны, мне с моим холодом совсем не хочется согреться. Я, наоборот, чувствую страшный дискомфорт, когда температура повышается. Но почему в Ледяной Пустоши не испытывает такой же дискомфорт Айдан? Потому что его огонь родной? Живой? Данный при рождении? А мой лёд — это проклятие? Или всё-таки причина в чём-то другом?

Молчание затянулось. Пока я размышляла, парень разглядывал меня. Что добавляло мне ещё больше вопросов. Например, догадался ли он, что я — это не я, а Хионы больше нет?

— Что делала в выходные? — спросил он, не отрывая от меня своего проницательного взгляда.

— Да вот… — вместо слов я вскинула руки и обвела ими комнату.

— Что тебе мешает приручить магию?

— Сама магия?

Я выгнула бровь, не понимая сути его вопроса. Поскольку бесконтрольная магия потому и бесконтрольная, что ей не получается овладеть.

Изначально Хиона была рождена водным магом. И водная стихия даже во младенчестве ей хорошо покорялась. Она могла часами сидеть и пускать пузыри, создавать водяные горки, а в стакане устраивать настоящую бурю. Но когда в ней поселилась стужа, водная магия начала безвозвратно меняться. И вместо воды она создавала лёд и снег.

Сила, что течет по венам, стала сродни непогоде, вьюге, когда сильный порыв ветра замораживает всё живое. Иногда Хионе казалось, что она — это смерть. Что её магия несёт смерть. Ведь всё замёрзшее перестает быть живым…

— А ты думаешь, что огонь приручить легче? — произнес парень и, подобно мне, выгнул бровь. Только сделал он это с нотками скептицизма и насмешки.

— Ну ты же не сжигаешь всё вокруг.

— Это сейчас. А раньше сжигал.

— Ну, значит, ты куда талантливее. А я бездарность! — буркнула я, сама не зная, почему обижаюсь. Ведь его слова меня нисколько не задели, а губки надуть захотелось неимоверно.

Комнату огласил заливистый смех, наполненный чем-то бархатным и терпким. Он вскружил голову, как аромат крепкого кофе поутру или кружка горячего чая с каштановым мёдом.

— Тогда, может, ты всё же согласишься со мной позаниматься? Я научу тебя. — в его глазах затаилась надежда. Я её будто кожей ощутила. Не знаю, почему Хиона всегда отказывалась. Мне же захотелось ответить…

— Да. Давай.

Глава 5

— Что с твоими руками? — спросила я, слегка прикоснувшись к его бинтам и мгновенно отдёрнув руку. Даже сквозь ткань мне стало горячо.

— Пришлось разбивать лёд, чтобы вытащить тебя из воды. Тебя начало уносить течением…

— Больно?

— Уже нет. На мне всё быстро заживает.

Я улыбнулась, глядя на этого молодого мужчину, который, рискуя своей жизнью, был готов руками колоть лёд, чтобы вытащить Хиону. И вдруг я испытала зависть, отчего улыбка сползла с лица.

— А ты кому-нибудь сказал, что я… Ну…

— Нет. — он без лишних слов всё понял. — Я сказал, что мы просто гуляли и не ожидали, что лёд такой тонкий.

— Спасибо. — искренне поблагодарила я. Не хотелось бы, чтобы к моим причудам ещё и добавились слухи о суицидальных наклонностях. Я бы так никогда не поступила.

— Ну что, хватит болтать, лучше приступим к тренировкам.

Айдан поднялся со скамейки на полигоне для практических занятий магией, куда мы пришли после уроков. В основном здесь тренировались огненные маги, поскольку в нашей Академии их преобладающее количество. Отчего-то все решили, что с разрастанием Ледяной Пустоши справится только огонь. Может, они и правы. Не мне судить. В чём я уверена точно, что если я не совладаю со своей магией, то замёрзших участков в королевстве Айсноэль станет куда больше.

Парень вывел меня на центр полигона и встал напротив. Несмотря на мой вечный холод, ладошки конкретно вспотели. Айдан же выглядел невозмутимо спокойным. В то время как я ужасно боялась заморозить всё вокруг. Да я даже дышала через раз, чтобы уж наверняка из меня ничего лишнего не вырвалось.

— Расслабься, Хиона. Ты слишком напряжена, зажимаешься. Твоей магии нужна свобода. Дай ей это!

— Если я дам ей свободу, то ты превратишься в снеговика!

— Поспорим? — его губы растянулись в лукавой улыбке, такой, словно он знает какой-то секрет, который мне неведом.

— На что? — выпалила я, отмечая, как его брови изумлённо взлетели вверх. Да, настоящая Хиона так бы никогда не ответила. Упс.

— Ты пойдёшь со мной на новогодний бал и будешь танцевать. — парень мгновенно сориентировался и начал извлекать свою выгоду.

— Хорошо. Тогда, если я всё же слеплю из тебя снеговика, то ты месяц вместо меня будешь дежурить.

Ну а что, мы тоже умеем извлекать выгоду.

— Идёт!

Айдан раскинул в стороны руки, на которых заплясало настоящее пламя. В карих глазах загорелся озорной огонёк, а на губах сияла счастливая улыбка. Я искренне залюбовалась этим молодым мужчиной. Тем, как он сливается со своей магией. Она не просто живёт в нём, она является его неотъемлемой частью.

Он явно красовался, пропуская через себя всё новые и новые огненные лучи. А в какой-то момент он весь засиял, аки спичка. Меня бросило в жар, а колени подкосились.

Айдан молниеносно погасил пылающее пламя и подбежал ко мне. Только прикоснуться не рискнул.

— Ты в порядке?

— Жарко… — прошептала я, желая скинуть с себя всю одежду. Я впилась пальцами в пуговицы своей рубашки и остервенело их дёргала, пытаясь расстегнуть. Айдан гулко сглотнул и уставился на оголившиеся участки моей кожи.

К щекам тут же прилила краска. Стыд. Я испытала стыд и неловкость. И запахнула края рубашки назад. Хотя мне по-прежнему было нестерпимо жарко.

— Может, тебе отпустить холод? — хрипло произнес Айдан.

Я кивнула. Да, это всё же лучше, чем если я буду бегать голышом. Хотя вот по взгляду молодого мужчины было видно, что он бы оказался совсем не против подобных экспериментов.

— Расслабься. Хотя бы попробуй. — снова произнес он, отходя от меня на пару метров.

Я вновь кивнула и прикрыла глаза. Сделала глубокий вдох и выдохнула через рот, стараясь расслабить напряженные мышцы тела. Хиона и правда всегда держала себя в тонусе. Иногда у меня даже болели зубы, так как тело, помнящее всё, что делала его прежняя хозяйка, само по себе напрягалось. Говорят, что есть такое понятие, как мышечная память. И вот сейчас, пытаясь растянуть этот клубочек нервов, я поверила, что такое и правда существует.

Ещё несколько раз глубоко вздохнула и открыла глаза.

По примеру Айдана раскинула руки в стороны, выпуская магию. На ладонях мгновенно закружились ледяные вихри, разбрасывая в разные стороны мириады хрупких снежинок. Воздух стремительно охлаждался, что из носа огненного мага начал выходить сизый пар.

Я подняла руки вверх, и с ладоней начал валить снег. Он засыпал пол под нашими ногами, собираясь в небольшие сугробы. Затем я взмахнула правой рукой, складывая по-особому пальцы, и подул ветер. Вообще воздух — это не моя стихия, но стоит мне охладить его потоки, кристаллизуя в нем молекулы воды, как я могу им управлять, создавая настоящую вьюгу. И эта вьюга набросилась на Айдана.

Глава 6

Парень стоял неподвижно и невозмутимо. Хотя его нос уже покраснел, а на щёках появился румянец. Вьюга вокруг него набирала обороты, пытаясь сбить с ног, но Айдан продолжал стоять. Воздух гудел настолько, что причинял боль. Острые брызги ледяных осколков красиво мерцали своими гранями и сильно кололи кожу, оставляя на ней краснеющие царапины. Дышать с каждой секундой становилось сложнее, а из груди уже вырывались хрипы.

Только я не могла прекратить это безумие. Температура на полигоне быстро падала. Защитный контур покрывался коркой льда и подозрительно хрустел, грозя в любую секунду рассыпаться мелкой крошкой.

Ощутила, как страх сжимает горло и накрывает паника. Я отчаянно пыталась остановить это, но не выходило. По щеке покатилась слеза, мгновенно замерзая и падая на пол кусочком льда, что мне почудилось, будто я услышала её тихий звон. А ещё я смотрела на Айдана широко раскрытыми глазами. Почему он ничего не делает? Почему?

— Айдан! — завопила я, пытаясь перекричать вой, окружающий нас. — Я не могу остановить это!

В глазах парня вспыхнул огонёк. Стремительно преодолевая гнёт моей магии, он за считанные секунды пересек расстояние, разделяющее нас, и впился мне в губы поцелуем. Я продолжала стоять с широко раскрытыми глазами и расставленными врозь руками, а он целовал меня.

Губы нещадно горели, будто их облили кипятком, но я не посмела отстраниться. Только по щеке прокатилась очередная слеза.

Затем Айдан оторвался, взял мои ледяные руки в свои и сжал их, прижимая к горячей груди. На одежде расползались ледяные узоры, которые также быстро таяли от жара, что исходил от его сердца. Я изумленно смотрела на эти метаморфозы, на свои руки, которые до этого были иссиня-белыми и вдруг начинали приобретать розоватый оттенок.

И мне было жарко. Снова нестерпимо жарко.

— Ты мне не причинишь вреда, Хиона. Не бойся. — прошептал он, глядя на мои губы.

Я непроизвольно их облизала, отмечая, как его зрачки расширились.

— А ты мне? — шёпотом спросила я, убирая руки, кожа на которых уже покрылась болезненными волдырями. Но Айдан заметил это. В глазах появилось сожаление и тоска.

— Больше нет. Прости.

Он развернулся и твёрдым шагом вышел с полигона. Вьюга перестала буйствовать, стужа уже не была такой промозглой, а снег местами начал таять.

Некоторое время я ещё постояла, глядя на дверь, за которой скрылся парень, и прижимала саднящие руки, продолжающие сохранять его тепло. Затем вернулась в общежитие.

Вечер я снова провела в комнате. Даже отказалась от ужина, хотя и собиралась пообщаться с одногруппниками, начиная налаживать наше общение. Но не смогла.

Намазывая лечебной мазью раненую кожу, я поняла, почему Хиона сдалась. Крайне сложно заряжаться оптимизмом, когда простой поцелуй и невинное прикосновение подобны разъедающей кислоте.

Вдруг перед глазами вспыхнула картинка с мерзкой старухой и в голове прозвучали её слова: «Ты будешь такой же одинокой, как и я. И тогда я приду за тобой!». Хоть девушка тогда и была совсем малышкой, но запомнила их также хорошо, как собственное имя.

Она неоднократно видела старуху во сне. И боялась её также сильно, как своего 21-летия. Ведь нисколько не сомневалась, что именно в тот день старуха сдержит своё слово и придёт за ней.

Но зачем ей нужна одинокая Хиона? Почему именно лёд вместо сердца должен быть в её груди? Эту загадку мне ещё предстоит разгадать. Вдруг именно она освободит меня от проклятия и подарит возможность стать как все?

И способен ли всё-таки Айдан помочь мне в этом?

Я вспомнила его горячий поцелуй и невольно прикоснулась пальцами к своим губам. Что именно остановило мою магию? Неожиданный поступок парня, который отвлёк меня и позволил переключиться и отступить накатившей панике? Или сам он? Айдан?

До глубокой ночи я пыталась ухватиться хоть за какую-то соломинку, чтобы подарить себе надежду. И подумала, а что если мне настолько больно лишь потому, что Хиона отвыкла от тепла, постоянно его избегая? И смогу ли я своё тело постепенно приучить к нему? Поможет ли это замедлить проклятие?

Не попробую — не узнаю…

Глава 7

Несмотря на практически бессонную ночь, проснулась я довольно бодрой и полной решимости делать хоть что-то.

Я привела себя в порядок, облачилась в студенческую форму с красивым шильдиком на груди в виде сложной буквы «М», состоящей как будто из двух «Л». Заплела волосы в косы и сделала лёгкий макияж, подчёркивая яркую голубизну (не) моих глаз.

Хотя, признаться, новая внешность меня пугала. Ведь я была брюнеткой, а теперь пепельная блондинка, да ещё и с легким голубоватым оттенком. И сами волосы длинные-длинные, что несколько раз я хваталась за ножницы, желая их обрезать. Но рука так и не поднялась. Пока я не чувствовала себя хозяйкой этого тела. А, возможно, во мне ещё теплилась надежда, что в один прекрасный день я вернусь назад, а в это тело переместится его владелица?

Перекинув косы за спину, я улыбнулась своему отражению, отмечая, насколько эта улыбка выглядит неискренне. И сделала мысленную пометку потренироваться по-человечески улыбаться.

Ну и что, что я Ледяная Королева! Даже Ледяные Королевы должны быть людьми!

В столовой уже царил шум и гам. Повсюду звучал смех, звон стучащих приборов о стеклянные тарелки и бурные обсуждения нового дня.

Я быстро набрала еды, окинула взглядом помещение и, увидев несколько одногруппников, поспешила к ним присоединиться.

— Доброе утро! Тут не занято? — спросила я, стараясь сделать свою улыбку как можно дружелюбнее. На что три девушки и два парня изумленно похлопали глазами, но любезно разрешили мне занять свободный стул.

Стоило мне сесть, все замолчали. Я почувствовала себя белой вороной, но через силу отмахнулась от этого. Ведь это вполне нормальная реакция. За три года, что я здесь учусь, практически ни с кем не общалась. Откровенным изгоем я не была, но меня опасались. Хиону опасались…

Боялись непонятного людям проклятия. А вдруг оно заразно? Ха-ха… Я бы даже посмеялась над этим, если бы это не было настолько печально.

Боялись её непредсказуемую магию, ведь несколько раз Хиона едва не убила… Спасло чудо и вовремя появившиеся преподаватели.

Поэтому я продолжала есть и делать вид, что всё нормально. Всем надо привыкнуть. И мне, и им. Спустя некоторое время соседи по завтраку подуспокоились и начали вести тихую беседу. Я даже поддержала их парой фраз, пока не увидела, как в столовую вошёл Айдан.

Его смело можно назвать первым парнем в Мунфросте. Учась вместе со мной на третьем курсе, он сводил с ума даже старшекурсниц. И это лишь добавляло мне вопросов: почему Хиона? Почему среди такого количества самых разных девчонок он выбрал её?

На мгновение закрался червячок сомнения… Глядя на его широкую улыбку, с которой он встречает абсолютно каждого. На крепкие рукопожатия, которыми его одаривают. На едва ли не ликующие возгласы и томные вздохи со стороны прекрасной половины учебного заведения, стоило огненному магу обратить на них внимание. Что, если Хиона для него некий спор о том, как получить недотрогу? Сколько подобных случаев? Что, если это всё игра под названием «Растопи Льдинку»?

От этой мысли даже моё замерзшее сердце противно сжалось. Но холод быстро остудил непрошенные эмоции. Если бы это было так, он позволил бы мне умереть. А не спас, не пытался помочь овладеть магией. И лучше бы мне заняться последним.

Решительно встала со своего места и направилась к нему, ощущая, как в моём затылке кто-то уже вовсю просверливает дыры. Мотнула головой, сбрасывая неприятные ощущения.

— Айдан. — я подошла к парню и коснулась рукой его плеча, отчего он едва заметно вздрогнул. Руке стало больно, поэтому я отдёрнула ее. — Я хочу продолжить наши занятия. — голос прозвучал жалобно, что неожиданно вызвало во мне прилив злости. Я не жалкая. И жалеть меня не надо. Я жду лишь помощи. Поэтому не смогла сдержать вызова, что явно начал плескаться в глубине моих глаз.

После этих слов парень определенно вздрогнул и округлил глаза. Хочется надеяться, что это просто настолько сильно его удивило, а не напугало.

— Продолжить?

— Да. — твердо произнесла я. — Сегодня после уроков.

И, не дожидаясь ответа, я развернулась, схватила поднос, чтобы отнести его, а затем вышла из столовой, в которой воцарилась звенящая тишина. Похоже, теперь абсолютно каждый будет знать о наших уроках.

О чём это говорит? Да о многом. Например, о том, «Вера метит территорию», «Вера твердо решила бороться за эту жизнь» или «Хиона слетала с катушек». Так как о Вере никто в этом мире не знает, то, вероятнее всего, подумают о последнем.

Ну что ж, значит, так тому и быть.

Сейчас мне необходимы любые эмоции. Их нужно так много, чтобы мой разум не скатился в бездну холода. И, возможно, мне следует слегка побыть плохой и малость съехать с катушек, чтобы растормошить это бренное тело?

План созрел сам собой…

Глава 8

Уроки пролетели быстро и практически незаметно. Учиться мне всегда нравилось. Я могла часами читать учебники и переписывать конспекты и лекции, красиво оформляя свои записи, выделяя всё разноцветными ручками и стикерами. Здесь такой роскоши не было, но было волшебное перо, которое по твоему хотению меняло цвет. А с моими хотелками оно научилось даже добавлять сияние и блёсток в чернила. Моих соседок это привело в дикий восторг, так что я научила так делать и их, что позволило нам найти первые точки соприкосновения для налаживания дружеских отношений.

Хотя моя улыбка продолжала пугать. Или же само её существование? Эти люди настолько отвыкли видеть Хиону в виде простого человека, что любые человеческие качества в ней настолько пугали других? С этим мне ещё предстояло разобраться.

Поэтому после лекций я сразу отправилась на полигон, во-первых, чтобы переодеться перед тренировкой с Айданом а во-вторых, чтобы приучить этот рот выдавать не оскал, а лёгкую улыбку. В идеале счастливую и искреннюю. Думая об этом, я даже хотела рассмеяться. Вот правда хотела, но вышло так же дурно, как с улыбкой.

Что за тело мне досталось? Сердце ледяное, эмоции скупые и заторможенные, проявление этих самых эмоций отсутствует напрочь. Мне приходится из себя выдавливать всё это, основываясь на воспоминаниях и ощущениях, что сохранились от предыдущей жизни. Не будь того опыта, я бы точно была подобно Ледяной Королеве.

И вот, убедившись, что в раздевалке никого, я встала перед большим зеркалом и улыбнулась.

— Ма-атерь божья… — прошептала я, глядя на свое отражение, которое явно вознамерилось меня съесть.

Улыбнулась ещё раз, но стало только хуже, потому что хмурые брови не желали расслабляться. Я даже пальцами пыталась соорудить на симпатичном лице такую же симпатичную улыбку, но это тоже не сработало. Да и мой боевой настрой столь же стремительно испарялся.

— Музыка! Мне нужна музыка! — осенило меня. Хорошая песня всегда поднимает настроение.

И как нельзя кстати вспомнился поцелуй Айдана…

Я скинула пиджак, вытащила из-под юбки полы блузки и расстегнула все пуговицы, раскидывая её края в стороны. Из зеркала на меня посмотрела сексуальная девушка с красивой высокой грудью в белоснежном кружевном бюстике, с тонкой осиной талией и плоским животиком, с длинными роскошными волосами, что слегка прикрывали разврат, который я устроила, но одновременно и подчеркивали его. Глаза блестели, а губы, наконец, растянулись в игривой улыбке.

Вытащила из шкафчика расчёску, взяла её по типу микрофона и во весь голос запела:

— «Забирай меня скорей, увози за сто морей и целуй меня везде — 18 мне уже.

Забирай меня скорей, увози за сто морей и целуй меня везде — я ведь взрослая уже».

Затем я запрыгнула на скамейку и начала ещё и танцевать.

— Ты сегодня взрослее стала и учёбу ты прогуляла, собрала всех своих подружек.

Ну а как же я? Ведь День рожденья у тебя.

Знаю, ты меня не забудешь, я приду — меня зацелуешь.

Но поцелуев твоих мне мало, я хочу, чтоб ты сказала:

«Забирай меня скорей, увози за сто морей и целуй меня везде — 18 мне уже.

Забирай меня скорей, увози за сто морей и целуй меня везде — я ведь взрослая уже».

(Прим. автора. Руки Вверх — «18 мне уже»).

Я чувствовала, как с каждым словом во мне что-то незримо меняется, как сердце бьется быстрее, как кровь бурлит по венам. Танцевала, пела, кривлялась. Закрыла глаза, и весь мир словно растворился. Я ощущала себя собой. Обычной девчонкой Верой, 18 лет от роду, студенткой первого курса МГУ, только-только вкусившей самостоятельной и взрослой жизни, но ещё продолжающей быть немного ребёнком.

— Хиона? — неожиданный мужской голос, с бархатцем и волнующей терпкостью, прозвучал как гром среди ясного неба, вынуждая меня едва ли не свалиться со скамейки, на которой я так громко танцевала.

Я замерла в нелепой позе, с расчёской у своего рта и задранной до неприличия юбкой. А уж про блузку и вовсе говорить не стоит. Её на мне уже не было.

Мужской взгляд гипнотизировал чёрными омутами, а дыхание, которое сбилось у меня, передалось и ему.

— Айдан… — прошептала я, а после выпалила: — Выйди! Я не одета!

— Вижу… — ответил он, даже не шелохнувшись.

Я нахмурилась, замахнулась расчёской и со всей силы кинула её в лицо остолбеневшему парню. Только вот он лихо её перехватил и за секунду оказался у меня. Он крепко схватил за плечи и впился взглядом в мои глаза. Сейчас, когда я продолжала стоять на скамейке, мы оказались одного роста. Но несмотря на это, я вдруг почувствовала себя ужасно маленькой.

— Что с тобой, Хиона?

Глава 9

Взгляд Айдана был насторожен. Он внимательно изучал моё лицо, явно пытаясь что-то отыскать в нём. А затем неожиданно посмотрел на свои руки, отдёрнул их, а глаза наполнились таким искренним удивлением, что я сама посмотрела на своё плечо, ожидая там увидеть что-то совершенно невообразимое: чешую дракона, перья птицы, а может, шерсть животного? Но ничего не нашла. А вот парень вновь коснулся моей кожи подушечками своих горячих пальцев и медленно провёл по ключице, вызывая во мне совершенно новые ощущения и толпы мурашек, что мгновенно разбежались по всему телу. Я даже прикрыла глаза, в полной мере наслаждаясь этим мгновением.

— Что с тобой, Хиона? — спросил он, убирая за спину руки. А мне вдруг нестерпимо захотелось, чтобы он вернул их назад.

— Ты меня смущаешь! — выпалила я, немного поёжившись.

— Ты странно себя ведёшь… Это всё после того случая? Хочешь забыться? Или, наоборот, убедить всех, что это ничего не значило?

— А мы можем поговорить, когда я оденусь? — его взгляд обжёг изгибы моего тела, заставляя смущаться ещё сильнее. Я прикрылась руками. А парень кивнул и поднял с пола мою блузку, накидывая её на плечи. И тут неожиданно его прикосновение отозвалось болью, от которой я зашипела.

«Что происходит?» — мысленно спросила я себя, когда Айдан развернулся и оставил меня одну.

И тут меня осенило. Мне не сразу стало больно от его касания! Только спустя какое-то время! Сейчас определенно что-то изменилось! И я узнаю что!

Я быстро переоделась в спортивную форму и выскочила на полигон, где Айдан разминался, оставшись в одной белой майке. Мышцы его рук красиво перекатывались, что захотелось потрогать каждую выемку, каждое уплотнение. Очертить точно скульптор рельеф мужского тела, чтобы сохранить в памяти эту красоту. Я буквально остолбенела, пожирая его взглядом, что совершенно забыла, зачем, собственно, пришла сюда.

— Готова? — сухо произнес он, заметив мое появление.

— Да. — ответила я, подойдя к нему поближе.

— Сядь на пол. — я удивленно вскинула бровь, но подчинилась. — Закрой глаза. — закрыла.

Все мои инстинкты активизировались. На полигоне было слишком тихо, отчего мое дыхание звучало оглушительно громко. А ещё я спиной ощутила движение воздуха. Это навело меня на мысль, что Айдан сейчас позади. Он тоже опустился на землю и был так близко, позволяя чувствовать тепло его тела, но при этом он не касался меня.

— Тебе надо научиться расслабляться. — услышала я у своего уха.

— Что надо делать?

— Почувствовать, — неожиданно хмыкнул парень, а я резко обернулась. Но мой порыв остановили, обхватив за плечи и вернув в исходную точку. Кожу снова обожгло болью…

— Не крутись. — прошептал он, убирая руки. — Просто слушай мой голос.

Я замерла и снова закрыла глаза.

— О чём ты мечтаешь, Хиона?

— Ты и так это знаешь. Все знают.

— Я хочу, чтобы ты сама сказала, о чём ты мечтаешь… — тихо и так будоражаще произнес он.

А я задумалась.

Какой ответ дать: тот, чего бы хотела Хиона, или тот, о чём мечтала Вера?

Мои мысли начали лихорадочно метаться, и это при том, что данная беседа по логике должна меня расслабить. Но становилось только хуже. Потому что во мне существовали две личности: Хиона и Вера. У каждой были свои интересы, мечты и желания. Две абсолютно разные жизни, по неудачному стечению обстоятельств столкнувшиеся вместе.

И, пожалуй, общее у них было одно…

— Жить. — прошептала я на выдохе. Словно это было именно то, что мне стоило понять.

— И какой ты видишь свою жизнь? — этот голос отзывался в самых дальних уголках моей души. За него я бы могла, даже находясь при смерти, цепляться.

— Яркой, наполненной настоящими эмоциями и желаниями.

— Та песня сделала тебя счастливой?

Мне снова становилось жарко. То ли от близости этого человека, то ли от тех мыслей, что он пробуждал в голове…

Я часто задышала, борясь с желанием сорвать с себя одежду.

— Она позволила мне вспомнить ту, кем я когда-то была…

— И кем ты была? — его голос звучал вкрадчиво, а ещё страшно захотелось рассказать ему все свои тайны, начиная с тех, когда я в детстве прятала сладости, заканчивая своим попаданием в чужое тело.

Узнать поближе героев можно тут

https://litnet.com/shrt/S9xh

Глава 10

Эта терапия не успокаивала меня. Совсем. От нее, наоборот, возникало желание вскочить и накричать. А ещё стукнуть или… Поцеловать.

И все эти желания абсолютно несвойственны Хионе. Впрочем, как и Вере.

«Кто же я теперь?» — пронеслась мысль в моей голове, вынуждая распахнуть глаза и увидеть белое марево, заполнившее весь полигон.

Снег сыпал пушистыми хлопьями, укрывая абсолютно все поверхности воздушным белоснежным ковром, сверкающим искрящимися гранями. На лицо ложились холодные снежинки, которые мгновенно таяли, но совершенно не охлаждали тело.

И вот ещё одна новость, которая буквально шарахнула меня по голове.

Ведь мне жарко!

Всю сознательную жизнь бывшую владелицу моего нового тела сопровождал лишь холод. Иногда он пронзал тело насквозь, отчего стучали даже зубы. А мне уже второй раз стало нестерпимо жарко, находясь рядом с Айданом. И раньше такого не было ни разу. Я резко обернулась и уткнулась глазами в пылающий взгляд брюнета.

Айдан сидел на снегу в одной тонкой майке и лёгких брюках, из его рта клубами вырывался пар, но в глазах плясал живой огонь. Я моргнула, пытаясь прогнать это нереальное зрелище, но оно никуда не исчезло.

— Почему мне жарко? — спросила я, не ожидая ответа на такой абсурдный вопрос.

— В тебе что-то изменилось…

Да-да, я и сама это знаю. Но хотелось бы конкретнее. Только этого я не сказала.

Я подняла руку и коснулась мужской щеки. Из груди вырвался вздох. У нас обоих.

На его коже поползли ледяные узоры, оставляя после себя мокрые дорожки. А мою ладонь окутало огнём. Но больно мне не стало. Я изумленно вскинула руку и посмотрела на свои пальцы. Они словно потрескивали. Казалось, сама ледяная магия сейчас не знала, что делать дальше. Вроде и надо всё заморозить, но она не решалась пойти настолько далеко.

Айдан вытянул руку, на которой плясал небольшой огонёк. Я в ответ протянула свою. И тут случилось что-то невообразимое. Мой лёд потянулся к его огню. Вот так просто. Соединились лёд и пламя.

Но спустя несколько мгновений раздалось шипение, а мою руку будто облили кипятком. Я взвизгнула от боли и прижала её к себе, отмечая вновь появившиеся волдыри.

— Что ты сделал?

— Ничего.

— Но почему ты то можешь меня коснуться, то нет? — на глаза навернулись слёзы. И я даже не могу объяснить, от ожога это было или от обиды, что прикосновение снова причинило мне боль.

— Не знаю. Но выясню это.

Айдан решительно вскочил на ноги и было хотел помочь подняться и мне, но вовремя отдёрнул руку. Пришлось вставать самой, шипя от боли и ноющего ожога, что разросся на всю ладонь.

— Я провожу тебя к лекарю.

— Не надо. Как-нибудь сама.

Смахнув рукой с лица мокрые дорожки, я вышла с полигона. А вот Айдан не послушал и увязался за мной. Шёл на расстоянии незримой, но ощутимой тенью. В какой-то момент я не выдержала и резко остановилась.

— Почему ты всё время за мной ходишь? Почему не оставишь в покое?

Мой голос звучал удивительно спокойно, я бы даже сказала — холодно. Годы практики не прошли даром. Хотя в душе начиналась буря. И ещё одна странность, что произошла со мной за последнее время. Ведь плохие эмоции — тоже эмоции. А когда они настолько горячи, что хочется буквально кричать, растопят не только одно холодное сердце, а всё Королевство Айсноэль.

— Потому что хочу? — парень смотрел на меня своими невозможными карими глазами, будто горячий шоколад, будто крепкий кофе.

— Что тебе надо, Айдан? Скажи правду.

Он на несколько секунд, показавшихся мне вечностью, задумался.

— Я люблю тебя, Хиона.

Его не смутили студенты, что ошарашенно смотрели на нас. Его не смутило моё изумленное лицо и квадратные глаза. Его ни капли не смутил тот факт, что он может стать посмешищем или поводом для тонны пересудов. Он просто сказал то, что хотел.

— Глупость!

— Правда.

— Нет!

— Да.

Я позорно сбежала.

Глава 11

— Что ты делаешь?

Айдан догнал меня у дверей моей комнаты и преградил дорогу.

— Иду в свою комнату.

— Тебе надо вылечить руку.

— У меня есть мазь.

— Хиона, не дури! Покажи руку лекарю. У тебя сильный ожог.

— Пройдёт.

— Ну зачем ты так? Словно специально себя наказываешь. — он подошёл так близко, что я с легкостью могла разглядеть искорки в его радужках, пересчитать все реснички или обратить внимание на крошечный шрам, что над его правой бровью. И это меня удивило сильнее всего. Почему Хиона никогда его не замечала?

Потому что никогда не подпускала его настолько близко. Никогда!

— Наказываю себя, прикасаясь к тебе? — и я коснулась здоровой рукой его груди, облачённой всё в ту же тонкую майку. Рубашку он надеть не успел, так быстро мы ушли с полигона.

Он не дёрнулся, хотя мог бы.

— Этим ты наказываешь меня.

Руку пекло страшно, но я упорно её держала. Прикусила щеку изнутри, чтобы попытаться хоть как-то уменьшить усиливающуюся боль.

— За что ты любишь меня? Ты не сможешь быть со мной в полной мере, Айдан. Это глупое благородство или пустое безрассудство? Или ты рассчитываешь снять с меня проклятие и первым растопить Льдинку?

В глазах уже собирались слёзы, на белой майке разрасталось краснеющее пятно, но я держалась. Заразилась глупостью и безрассудством…

А вот парень не выдержал, оторвал мою руку и раскрыл её ладонью вверх, демонстрируя ещё один болезненный ожог. А дальше распахнул мою дверь и втолкнул меня в комнату.

— Где мазь?

— На столе, — ответила я и устало опустилась на кровать, наблюдая за уверенными движениями огненного мага.

Айдан сел на пол у моих ног, но так, чтобы не касаться меня. Зачерпнул пальцем побольше мази и начал намазывать её на больные ладони. Практически невесомо он выводил причудливые узоры сначала на одной руке, а затем на другой. Приятно. Безумно приятно. А может, это просто холодное лекарство начинало успокаивать горящие руки?

— Как ты можешь любить меня? — снова спросила я, разглядывая широкий и ровный лоб, кустистые брови и прямой нос. На губы смотреть побоялась. Они пробуждали совсем иные желания.

Молодой мужчина поднял на меня глаза и некоторое время просто смотрел. Казалось, он также изучал моё лицо, впитывал каждую его чёрточку, каждый изгиб.

— Айдан… — напомнила я о себе.

— Хиона, любят не за что-то, а вопреки всему. Отдыхай.

И он поднялся, чтобы закрыть баночку и поставить её на стол. А после просто вышел из комнаты, оставляя меня гадать, что именно он хотел этим сказать.

Что я вообще знала об этом парне?

Он из известной семьи огненных магов. Младший из сыновей. Старшего зовут Джейкоб, ему 30, среднего — Каин, и ему 25. Все они закончили Академию Мунфрост с отличием и выдающимися успехами. Собственно, сам Айдан ничуть не отставал, а в некоторых моментах даже переплюнул своих братьев.

В семье у них царит практически идиллия. Это если верить тем статьям, что исправно строчат журналисты, заставая семейку О’Дахар то на одном мероприятии, то на другом. Родители души друг в друге не чают, как и детей любят в равной степени, не выделяя кого-то одного.

Отец дослужился до архимага и занимает одну из ключевых ролей в Совете магов по контролю за Ледяной Пустошью. Ежедневно Ледяная Пустошь на несколько сантиметров отвоёвывает всё новые территории. И если не найти способ её остановить, то всё королевство замёрзнет. Маги стараются сдерживать Ледяную Пустошь, но это лишь замедляет её ход, а не останавливает полностью.

Да и огненных магов стало рождаться меньше, что наводит дополнительную панику на общество. Ведь все считают, что лишь они способны сдерживать холод.

И вот Айдан, слишком красивый, слишком популярный, слишком значимый для всех, надежда на общее будущее, говорит о любви к проклятой девушке вообще без этого будущего.

Разве это нормально?

Я — как та самая Ледяная Пустошь, непредсказуемая, опасная, губительная. Уже сейчас могу заморозить всю Академию, если захочу. А что будет, когда мне исполнится 21 год? Заморожу всё королевство?

Или же Айдан здесь специально, чтобы остановить меня? Могу ли я ему в полной мере доверять?

Как же сложно абстрагироваться от впечатлений и ощущений Хионы, годами взрощенными в этом теле, сердце и душе. И ещё сложнее во всем этом не потерять себя, Веру, определить, что именно я во всём этом чувствую.

Так я и легла спать, пытаясь разобраться в том сумбуре, что навела в своей голове. И почему-то перед глазами постоянно возникало мужское лицо с серьёзными, проницательными и в то же время безумно тёплыми глазами.

— Кто ты, Айдан? — выдохнула я, проваливаясь в царство морфея.

Глава 12

— Хиона, ты пойдешь на вечеринку?

Первое, что я услышала, стоило мне в столовой сесть за стол. Что-то такое в моей памяти проскользнуло. Только вот Хиона бы никогда не пошла.

— Пойду, — ответила я. — Надо лишь придумать, что надеть.

И после этих слов будто щёлкнул спусковой крючок, и девчонки весело защебетали, обсуждая, что каждый планирует надеть или не надеть на данное мероприятие.

Мне же было непросто. С одной стороны, я прекрасно помню, какими веселыми могут быть студенческие вечеринки. В своём мире на парочке из них я успела побывать. Только вот противнючая голова Хионы отказывается радоваться. Мои мысли периодически утекали в совсем иную степь, что приходилось усилием воли возвращать их в нужное русло.

К счастью, Кейти и Мейли этого не заметили и с удовольствием решили подсказать мне, в чём лучше идти. Я же, конечно, согласилась. Вечеринка — это определенно то, что надо. Новые эмоции и чутка безбашенности.

А после завтрака нас ждал урок по животноводству или по-простому: «Как не дать животинкам окочуриться на морозе».

Собрались мы у загонов с северными верблюдами. На самом деле, это, конечно, я для себя их так охарактеризовала, чтобы проще запомнить. А так это эмулы. Хотя определенное сходство с верблюдами всё же есть. Просто эмулы рогатые и низкорослые. С длинной и пушистой шерстью, массивным туловищем и короткими лапами.

Их морды столь очаровательны, а взгляд добр и наивен, что даже я не смогла сдержать возгласа умиления. Особенно перед детёнышами.

— А-а-а!!! Какая прелесть! — одновременно пропищали все девушки из моей группы. Парни же со скучающим видом рассматривали загон.

— Руки советую не тянуть. Тяпнуть могут. — прозвучал хрипловатый голос за нашими спинами. Мы слаженно обернулись.

— Доброе утро, профессор Маггил. — выкрикнул кто-то из одногруппников.

— Доброе, господа студенты. Давайте сразу и приступим, раз вы уже успели познакомиться с нашими малышами. Сегодня вам достанется моя самая любимая работа. — и мужичок поправил свои очки, запотевшие на морозе, и расплылся в очень подозрительной улыбке. — Потому что я очень люблю её давать. Мальчики — за тачками, девочки — за вилами.

— Навоз складываем в тачки и вывозим во-он туда. — профессор взмахнул рукой и в воздухе засияла красивая большая стрелочка, которая периодически подпрыгивала на месте. — Это чтобы вы не решили сбросить его где-нибудь в неположенном месте. Все равно не получится, — хмыкнул мужчина, — Но вы можете попробовать.

Мы озадаченно переглянулись и всмотрелись вдаль на прыгающую стрелку. Расстояние немалое, а по сугробам, что намели за последние дни, ещё и труднопреодолимое.

— А почему так далеко, профессор? — не выдержала Кейти.

— Чтобы эмулы не вываливались в нём. А то бедняги любят так делать, чтобы согреться. Но мыться не любят совершенно. Да и попробуй их потом вымой на таком морозе.

— А что будет, если скинуть навоз в неположенном месте? — сощурив зелёные глаза, спросил Пол.

— Попробуйте, студент, и узнаете. Всё равно ведь не поверите. — тут уже профессор натурально рассмеялся.

А мы дружно переглянулись. С одной стороны взыграло очевидное любопытство. Но с другой, ещё и страх. Вдруг там что-то такое эдакое, чего реально стоит опасаться? Хотя судя по глазам весельчаков Пола и Генри, она всё же рискнут проверить.

Перевела взгляд на Айдана. Сегодня он был какой-то озадаченно-отстраненный. Казалось, вообще находился в другом месте. Несколько раз проверял что-то на своем магфоне. Словно ожидал письма или какой-то новости. Но её все не было, и это парня напрягало и заставляло нервничать.

Но профессор потребовал пошевеливаться, так как грядёт снежная буря поэтому долго размышлять на эту тему я не стала. Пошла за вилами и начала вместе со всеми чистить загон эмулов.

Когда раздались крики, мы поняли, что эти двое все же рискнули проверить профессора. И стоило им вернуться в тачках назад, мы определенно убедились, почему этого делать не стоило. Парни были с ног до головы вымазаны в навозе, да ещё и магически привязаны к своим тачкам, так что теперь они буквально не смогут ничего с ними сделать, только сидеть в них и в положенном месте скидывать все ароматные «подарки» от эмулов. А так как Пол и Генри своими тушками заняли большую часть площади сего транспорта, то все «подарки» придётся складывать на них. Тоску и обреченность в глазах парней не заметил бы только слепой. Или Айдан, что в очередной раз отошёл в сторонку и с кем-то разговаривал.

Я прислушалась…

Глава 13

— Отец, я не могу этого сделать! — шёпотом рявкнул он, если вообще можно рявкнуть шёпотом, но у него определенно получилось нечто подобное. Даже мне стало не по себе. — Нет! Ты не можешь! — тут была непродолжительная пауза. — Ладно… — сдавленно протянул он и рукой потёр висок, словно у него дико разболелась голова. Весь его вид кричал, что что-то стряслось. Только вот что?

Айдан, скрипнув зубами, сбросил звонок и запихнул магфон в карман куртки. И неожиданно его взгляд встретился с моим. Сожаление? Там определенно проскочило сожаление. Не сказать, что это мне не понравилось, но определенно насторожило.

Тут отвлёк странный грохот и неожиданный крик профессора:

— Твою… креветку! Что вы, олухи, натворили?! Ловите их, ловите!

Началась жуткая суматоха, студенты перепрыгивали через заборчики и начинали хватать перепуганных животинок, пока Пол и Генри вместе с привязанными к ним тачками пытались подняться, но в итоге всё больше и больше ломали загон. Столбы падали чуть ли не как карточный домик. Я глупо таращилась на нахлынувшее на всех безумие.

Айдан побежал к остальным, магией вытаскивая непутевых друзей из забора и сугроба, пока профессор Маггил пытался восстановить поломанные столбы. Я уже было хотела присоединиться к ним, но увидела, как самый маленький эмул стремительно убегает и возвращаться явно не намерен.

— Профессор! Там детёныш убегает!

— Оставь. Надо сначала этих закрыть! Буря совсем рядом!

— Но профессор! Он там погибнет! — воскликнула я, вглядываясь вдаль, где за снежными холмами было уже почти не видно малыша.

— На вашей совести, студенты! Будете впредь серьёзнее относиться! — громогласно выкрикнул учитель, параллельно накрывая загон магическим щитом, чтобы остальные эмулы не разбежались.

А мне потребовалась секунда, чтобы сделать то, чего никто не ожидал — побежать за детёнышем. Уверена, этот поступок шокировал всех, да что всех, меня саму. Но Вера во мне просто не могла оставить кроху одного на морозе, в преддверии снежной бури.

— Хиона! Стой! — донеслось до меня откуда-то сзади, но я не обернулась. Хотя и словила дежавю… Даже по загривку побежал мороз.

— Я догоню и вернусь! — крикнула в ответ, продолжая бежать, раскидывая снег в разные стороны. Малыш на коротких лапках «удачно прочистил» собой тропинку, поэтому мои ноги лишь по щиколотку проваливались, а не по колено.

Тёмное пятно становилось всё дальше и практически потерялось из виду, но я не сдавалась. Хоть и удивлялась резвости местной фауны. Бок начал нещадно колоть, а горло уже болело от холодного воздуха, что приходилось заглатывать. Метель с каждой секундой усиливалась, и я не только эмула потеряла, а в какой-то момент с ужасом осознала, что вообще не представляю, где нахожусь. Меня окружало лишь белое марево.

Я остановилась.

Тропинку за мной стремительно заметало, а это значит, что возвращаться было просто глупо. Дорогу я не найду.

И дикий страх мгновенно сдавил мою грудь, а ещё осознание того, насколько же глупо я поступила…

Метель завывала, больно кидая в лицо колючий снег, а от шума казалось, что я попросту оглохла. Но я навострила уши, так как мне всё же что-то послышалось…

— Хиона! — сквозь гул прорвалось.

— Я здесь! — крикнула я в ответ и начала крутиться, чтобы понять, откуда именно это доносится. Но звучала лишь вьюга.

— Я тут! — снова выкрикнула и замерла, до рези в глазах всматриваясь в непроглядный воздух.

— Тут! — снова крикнула, но было тихо…

И когда я уже успела расстроиться, заметила бледное сияние вдалеке. А может и вблизи… Сквозь летящие в разные стороны хлопья не разберешь. Сияние отчётливо приближалось, и тогда я крикнула снова:

— Я зде-есь!

Спустя несколько мгновений сквозь белое марево начала проглядываться ещё и тень, она росла и явно приближалась. А я замерла в ожидании.

— Хиона! Я тебя на привязи держать буду! — рявкнул недовольный Айдан, который шагнул прямо передо мной. Отчего я не удержалась и облегчённо прижалась к нему.

Удивлённо застыли мы оба.

Я слушала громкий стук его сердца, что даже через куртку отдавалось жаром, а он… Подняла голову и встретилась с его пылающим взглядом. Он смотрел.

Смотрел так, что отчётливо читалось, что он действительно меня больше никуда не отпустит. Никогда.

— Надо найти укрытие и переждать бурю. Тут недалеко есть старая сторожка. Идём.

Глава 14

— Надо найти укрытие и переждать бурю. Тут недалеко есть старая сторожка. Идём.

— И ты её найдешь? Вот в этом? — я только и смогла, что раскинуть руки в стороны, намекая, что мы находимся скорее в молоке, нежели на воздухе.

— Попробую. Я туда часто сбегал… — загадочно ответил он, схватив меня за руку и начиная пробираться вперёд. Хорошо, что у нас обоих были тёплые перчатки, поэтому его жар не причинял ощутимого вреда. Но зато во мне проснулось любопытство.

— А зачем?

— Как-нибудь обязательно расскажу, Хиона…

Мою руку сильнее сжали. И я, кажется, догадалась, зачем парню сбегать из Академии в пустующую сторожку… И от этого неприятно кольнуло сердце.

Дальше мы шли молча, поскольку говорить в принципе становилось сложнее. Снег сыпал всё сильнее и сильнее, а ветер бил в лицо колючей крошкой. Я натянула шарф повыше, чтобы иметь возможность хотя бы дышать.

Вокруг не было ничего. Или, наоборот, всё — одна сплошная белая бесконечность. Она под ногами, по бокам и сверху. Везде. Я абсолютно не понимала, как Айдан видит, куда следует идти, но доверительно держала его руку.

Мы брели и брели. Я — периодически спотыкаясь, Айдан — твердо и уверенно. И его спокойствие передавалось и мне. А может, это просто моё ледяное сердце, которое почувствовало родную стихию и начало вымораживать мои чувства? Страх пропал, а вот безразличие явно набирало обороты.

— Ещё чуть-чуть.

Я не ответила. Если бы ответила, то скорее фыркнула. Небось заблудились, а признаться смелости не хватает. Хотя мне было абсолютно всё равно.

Даже на ноющую боль в теле от долгой и тяжелой ходьбы было всё равно. На то, как ветер подкидывал мою юбку и всё время срывал с головы капюшон, отчего снег забивался под одежду и морозил кожу, было всё равно. Словно с каждым шагом в этой снежной буре я сильнее окоченевала и внутри.

— Иди-и ко мне-е… — услышала я то ли вой, то ли голос. Хотя он определенно не принадлежал Айдану.

— Что? — переспросила я, посмотрев на сосредоточенного парня.

— Пришли! — облегчённо выдохнул он, прибавляя шаг.

Я усиленно вглядывалась в уже ставшее привычным непроглядное марево, но спустя пару мгновений сквозь него пробился силуэт маленького домика. Мы и правда дошли. Только вот радости я не испытала. Впрочем, и горя тоже.

Айдан с протяжным скрипом отворил дверь и пропустил меня вперед, чтобы самому закрыть её на замок. Я начала озираться по сторонам, изучая крошечный деревянный домик, в котором имелась узкая одноместная койка, столик с одним покосившимся стулом да скромный кухонный гарнитур с печкой и минимальной утварью. Всего одна комната, но для полевых условий этого вполне достаточно.

Парень тут же начал суетиться, чтобы разжечь в печи огонь. Притащил заранее заготовленные дрова, сложил их в топку и поджёг своим пламенем. Раздался приятный треск, а комнату окрасил тёплый пляшущий свет. А чтобы домик прогрелся быстрее, он произнёс ещё и заклинание, ускоряющее сей процесс.

А меня начало колотить. Буквально. Настолько сильно, что стук моих зубов было слышно даже Айдану, который изумлённо обернулся и уставился на меня. Я стояла посреди комнаты, обхватила себя руками и пыталась унять противную дрожь в теле. Думать о том, что со мной происходит, я совершенно не могла. Во всём теле и даже в голове был один лишь холод. Пронзающий, выжигающий абсолютно всё. Лютый холод.

— Хиона? Ты так сильно замёрзла? Почему молчала? — встревожился парень и подошёл ко мне. Но, кажется, абсолютно не знал, что делать. То ли раздеть меня, так как от стремительно тающего снега в уже тёплом домике моя одежда начала намокать, то ли оставить как есть.

Я продолжала стоять. Сейчас было такое ощущение, будто меня сунули в морозильную камеру на недельку другую. Мне кажется, закрой я глаза, то больше не проснусь…

— Хиона? — снова спросил он, но, не дождавшись ответа, уже рявкнул: — Раздевайся! — я молчала. — Тогда я сам!

И он серьёзно начал меня раздевать. Расстегнул все пуговицы на моём пальто, развязал шарф и стянул шапку. Меня с каждой секундой колотило всё сильнее, что даже если бы я хотела, просто не смогла бы сопротивляться.

Снял пиджак и рубашку, а после, немного подумав, стянул ещё и юбку. И в очередной раз замер. Я с абсолютно пустым взглядом смотрела в никуда, пока он смотрел на меня, кажется, даже не моргая.

А тем временем стужа во мне всё активнее набирала обороты, что краем сознания я по-настоящему испугалась. Ведь ещё рано! Ещё есть время! Почему сейчас?

Но в мысли ворвался знакомый образ. Старуха зловеще оскалилась, пока её призрачные глаза торжествующе сияли.

— Ты уже моя, Хиона! Моя! И ты ничего с этим не сделаешь!

Её голос отдавался не только безумным холодом, но и мертвечиной. Чем-то загробным и беспросветным. Таким, что знаменует конец. Конец всему. И неизбежность… Обреченность…

Я закричала.

Глава 15

— Хиона! Хиона! — тряс меня за плечи Айдан, пока я кричала.

Кричала от боли, что причиняли его горячие руки, от холода, что замораживал всё внутри, от страха, что она, несомненно, за мной придёт…

Но стоило на своих губах ощутить вкус его губ, я едва не задохнулась. Его жар проникал внутрь, в самую глубь. Он словно раненый зверь метался, не зная, куда броситься в первую очередь. То ли в сердце, то ли в голову, а может сразу в душу?

Сколько это продлилось, я не скажу. В какой-то момент я осознала себя отвечающей на его ласку. Несмотря на боль, на пылающие губы, на горящие ладони, я целовала, касалась... До исступления, до полной потери сознания. Причем буквально.

Очнулась лежащей на кровати и накрытой пуховым одеялом. Айдан сидел на полу спиной ко мне и смотрел на огонь.

— Айдан? — мой голос звучал хрипло и болезненно. Я коснулась рукой горла, так как оно ужасно болело, а во рту была безжизненная пустыня. — Можно воды?

Спина парня выглядела напряженной. А затем он медленно обернулся и поднялся на ноги. Глаза пылали, хотя его губы были обветрены, а кожа покрылась сухой коркой. Неужели я тоже причинила ему боль?

— Что случилось? — спросила, принимая из его рук кружку с талой водой.

— Сложно сказать… — протянул он, присаживаясь рядом со мной, пока я отползла поближе к стенке. — Что помнишь ты?

Перед глазами тут же возник образ старухи, её жуткие неестественно светящиеся глаза и злобный оскал.

— Меня словно что-то пыталось заморозить. Какая-то сила проникала вовнутрь, разрывала, уничтожала всё живое. А потом я увидела ту, кто меня проклял… — здесь к горлу подступил тугой ком, а мой голос дрогнул. — Она сказала, что я ничего не смогу сделать, что принадлежу ей.

— А потом?

И я вспомнила наш поцелуй.

— Мы целовались…

Плечи парня заметно расслабились. Он боялся, что ли?

— Да. А ещё ты забрала мой огонь.

— Как забрала? — я даже подскочила на месте. Потом, правда, со стоном упала, так как в теле была сильная слабость. — Надеюсь, не весь?

— Не знаю и нет. Но такого раньше не было. Наша магия всегда враждовала. Всегда. А сейчас она словно тянется друг к другу, хотя и по-прежнему причиняет боль.

Я не сдержалась и протянула руку, чтобы коснуться его лица. Айдан прикрыл глаза и сам прижал щеку к моей ладони. Её привычно обожгло жаром, что я невольно дёрнулась, но продолжала держать, наблюдая за тем, как на коже парня проступают огненные узоры, в то время как на моей — ледяные. Они словно хотели прикоснуться друг к другу, тянули свои лапки-ниточки, но, обжигаясь, отдёргивали их назад. И так снова и снова, пока мою руку не начало печь настолько, что терпеть не было сил.

— После того, как я тебя спас, что-то изменилось. И нам надо узнать что. Возможно, это и есть ключ к твоему спасению?

А мне вдруг захотелось ему всё рассказать… Когда, если не сейчас? Когда мы абсолютно одни? И может, это правда всё изменит?

— Я не Хиона. Я Вера. И случайно попала в её тело… — прошептала и опустила голову. Мне было страшно увидеть в его глазах непонимание или, скажем, неверие.

Молчание затянулось, поэтому я посмотрела на него и увидела озадаченное лицо парня. Он хмурил брови и явно о чём-то усиленно думал. А где вопросы? Смех? Да что угодно?

— Почему ты молчишь?

— Это многое объясняет.

— И всё? Ты только это и можешь сказать? Потому что мне это не объясняет ничего!

— Почему меня настолько тянет к тебе. Почему ты делаешь то, чего не сделала бы никогда. Почему ты теперь можешь сопротивляться проклятию.

Не такого ответа я ждала. Ой, не такого. И зацепилась я лишь за одно слово «тянет». А раньше не тянуло? Что тогда было раньше? И что будет сейчас? Поэтому я подтянулась на руках, села, облокотившись о спинку изголовья, и со всей серьезностью потребовала:

— С этого места, пожалуйста, поподробнее! Куда там и кого тянет?

Глава 16

— Тебе же досталась память Хионы?

Я кивнула.

— Значит, ты знаешь, что с первых дней я пытался быть рядом, ухаживать?.. Завести отношения?

Тут я конкретно напряглась. Звучит это совсем не как признание в любви, о котором знала Хиона.

— Знаю. А ещё ты говорил, что любишь… — «её» я произнести не смогла.

— Говорил. — парень начал нервничать, что выдало его резкое движение и то, как он запустил руку в волосы и навёл в них творческий беспорядок.

— Ну и?

— Понимаешь… Я должен был. Должен был следить за тобой… за ней… Есть предположение, что именно Хиона стала сердцем Ледяной Пустоши. Что они как-то связаны. Когда замёрзнет сердце Хионы, тогда и Ледяная Пустошь поглотит всё королевство. Ну и мы думали, что если она сумеет влюбиться, то это хотя бы отсрочит надвигающийся конец света.

Айдан не смотрел на меня. Или на Хиону? Как же всё сложно и запутанно! Получается, не зря у меня возникали сомнения об искренности этого парня. И вся «любовь» была лишь игрой.

И в один миг я решила, что отныне не буду думать, как Хиона. Я Вера, и точка!

— Понимаю, — сухо произнесла я, поднимаясь с кровати. Сейчас вдруг стало все равно, что я почти голая, если не считать скромного нижнего белья. Гордо продефилировала к своей одежде, любезно развешенной у печи, и начала одеваться.

Парень-таки посмотрел на меня, на мои сборы, но ничего не добавил. Только вот в глазах вспыхнул неясный мне огонёк.

— И нечего сверкать глазами! Скотина ты, Айдан! — возмутилась я, даже топнула ногой. — Дурил голову девушке. А если бы она всё-таки влюбилась? Что тогда? Ты бы разбил ей сердце? И что, если любовь не ключ к проклятию? Что, если причина совсем в другом? И, возможно, Хиона и вообще не связана с этой вашей Пустошью? А может, и связана… Не знаю я! Но знаю точно, ты такой же, как и все! Играешь чувствами. А после бросишь? Так хоть сейчас проваливай, Айдан! Хионы больше нет. Со мной можешь не возиться. Сама справлюсь!

Сейчас я чётко осознала, что в душе поселилась горечь и обида. Даже к глазам подобрались слёзы, из-за чего я отвернулась и, недовольно фыркая, пыталась застегнуть юбку сзади. И кто придумал молнии на спине? Пусть и на попе! Она никак не поддавалась, вынуждая меня ещё и злиться.

Я настолько захлебнулась нахлынувшими эмоциями, что даже не заметила, как Айдан подошёл ко мне и положил свои руки на мои.

— Позволь помогу?

— Не позволю! — рявкнула я, но парень не послушал, оторвал мои впившиеся в молнию пальцы и застегнул юбку. А после я ощутила легкий поцелуй на своём плече.

Нет, ну надо же! Каков наглец! Волна недовольства поднималась всё сильнее и сильнее. Она буквально клокотала внутри. Я быстро развернулась и толкнула его в грудь. В этот момент моя сила тоже решила продемонстрировать своё недовольство, и вместе с хлопком вырвались красивые пушистые снежинки, а на его груди остался морозный след от моей руки. Но я не обратила на это никакого внимания, а прошипела, точно кошка:

— У нас с тобой нет отношений, Айдан. Я не она! Поэтому и целовать меня ты не имеешь права.

— Теперь я это вижу… — ответил он, и уголки его губ неожиданно дрогнули в улыбке. А в глазах вспыхнуло настоящее пламя. Это было настолько удивительно прекрасно, что мне хотелось завороженно смотреть, не сводя с него взгляда, поэтому я мотнула головой, сбрасывая непонятное наваждение.

— Прекращай!

— Я ничего не делаю… — мурлыкнул он, теперь уже расплываясь в широкой улыбке. Очаровательной такой, с ямочками на щёчках. Еле сдержала себя, чтобы умилительно не вздохнуть, а сильнее нахмуриться. Но давалось это всё сложнее.

— Не улыбайся так! Я злиться пытаюсь!

— А может, не надо злиться, Вер-ра? — и имя он моё протянул так, словно действительно кот.

— Там буря, кажется, закончилась. Давай возвращаться. — бросила я, с надеждой глядя в окно. Но там по-прежнему было белым-бело.

— Она до завтрашнего дня точно будет…

— Как до завтрашнего? — искренне ужаснулась я. — И мы тут будем? Всё это время? Вдвоём?

— Выходит, что так. — наигранно вздохнул он, а губы ещё сильнее растянулись в улыбке.

— А ты и рад, я погляжу? Улыбочка сияет, глазки горят. Если что задумал, можешь не стараться, Айдан. Меня соблазнять не выйдет! — сказала это и тут же пожалела. В глубине его глаз явно промелькнул азарт. Нет, вызов!

Глава 17

— А что мы будем есть? — решила сменить тему, пока не нарвалась на то, о чём буду потом жалеть. Застегнула рубашку на все пуговицы. По самый подбородок. И уселась на единственный стул.

Айдан едва заметно хмыкнул, пряча свою наглую улыбку. Только меня этим не проведёшь. По глазам вижу, что замышляет что-то. Надеюсь, только шалость. Хоть бы только шалость…

— Еды немного, но перекусить нам хватит.

Он прошёл к небольшому шкафчику, распахнул дверцу и начал там копошиться. Мне было безумно любопытно заглянуть туда, но я упорно продолжала сидеть.

По нашему временному убежищу разносился какой-то хруст, стук и лязг. А я сидела, надев на себя физиономию безразличия, и смотрела в окошко, куда ветер бросал хлопья снега.

Что странно, сейчас мне действительно пришлось строить из себя пофигистку. Не знаю, что натворил своим поцелуем Айдан, но во мне что-то потеплело. С тех пор, как я попала в этот странный мир, мне ещё не было настолько хорошо. Это тепло приятной негой разливалось по всему телу, разгоняя кровь и заставляя сердце усиленно биться.

А что, если это огонь моего временного сожителя? Он же сказал, что я его забрала?

— Айдан, — решила я поинтересоваться, — А что значит, что я забрала твой огонь? Это как вообще возможно?

Парень тем временем выложил на столик одну тарелку, одну вилку, пару банок с консервами и что-то в пакете. И принялся одну из банок открывать. Хотя нет, сначала он замер, сжимая банку в руках, от которых начал исходить пар.

«Подогревает», — догадалась я.

А после беззвучно прошептал заклинание, и банка открылась, являя свой дивный аромат.

М-м…

— Когда мы целовались, — на этом месте он бросил на меня загадочный взгляд, я же сделала лицо кирпичом. Целовались. Да. Ну и что! — Я почувствовал, что ты слишком холодная. Ты вся дрожала, твои губы были точно льдинки, даже твоё дыхание… Оно… Как бы это сказать? Оно буквально замораживало всё, чего касалось. От тебя начали леденеть стены и пол, даже моя одежда стала куском льда, несмотря на то, что я полностью отпустил свой огонь. Поначалу я пытался тебя отогреть, но потом вдруг понял, что ты начала высасывать мой огонь и впитывать в себя. Ты словно пила его. А после потеряла сознание.

— И как такое возможно? — повторила я, пытаясь понять, что творится-то?

— Честно, без понятия. Ещё никто не пил мой огонь. А если учесть, что для тебя это в принципе враждебная стихия, то становится всё страннее и страннее…

— Всё страньше и страньше, — поправила я, вспомнив «Алису в стране чудес». Да в данной ситуации можно смело написать и про меня книгу, а назвать её «Вера в стране чудес»! — Выходит, моё окончательное замерзание остановил твой огонь?

— Выходит, что так.

— И о чём это говорит? — задумчиво и скорее самой себе сказала я. Но вот взгляд парня мне не понравился совсем. Какой-то слишком довольный. Когда тут важные дела творятся, просто неприлично настолько счастливым выглядеть. Сразу хочется стукнуть, чтобы убрать с лица эту улыбку и… эти ямочки.

— Значит, проклятие снять возможно. Ну или в худшем случае замедлить. Как ты себя сейчас чувствуешь?

Вот не хотела я отвечать на данный вопрос. Потому что была абсолютно уверена, что мой ответ вознесёт его на новый уровень довольности, а возможно, и вовсе на голове вырастет корона, как у прекрасного принца, спасшего принцессу. А я этого допустить никак не могу. Тем более что я чувствовала, как во мне засел червячок обиды за его игры с Хионой. И почему все красавчики должны быть подлецами?

Так что выхватила из его рук горячую банку. Прошипела, так как обожглась, и уронила её на стол. Но, несмотря ни на что, схватила единственную вилку и принялась жевать. Лишь вскользь и туманно ответила: «Нормально». Пусть как хочет, так и думает.

В мгновение ока я опустошила свою консерву и, кажется, плотоядно посмотрела на вторую. Так как голод был зверский. Но я не одна, ему тоже надо что-то кушать, поэтому встала со стула и пересела на кровать.

Айдан проделал то же самое со своей банкой и также быстро съел всё её содержимое. Отложил вилку, схватил пакет и разорвал его, высыпая на тарелку то, что было в нём спрятано.

Печеньки!

От радости, кажется, я даже подпрыгнула, потому что парень мгновенно протянул эту тарелку мне.

— Расскажешь, откуда ты? И как попала в тело Хионы? — после длительного молчания, нарушаемого лишь моим хрустом, спросил он.

Глава 18

— Я из совсем другого мира. Там нет магии, но есть наука. Люди, чтобы облегчить себе жизнь, изобретают что-то новое, а не колдуют. Как ваши артефакты, только с помощью механизмов, науки и законов об устройстве мира. А попала, видимо, умерев… Как и Хиона. Хотя кто знает, вдруг я попала в её тело, а она теперь носит моё? — почему-то от этой мысли стало жутко неприятно. Раньше об этом думать не приходилось… А вот теперь определённо буду думать!

— Умерла? Как? — голос его прозвучал действительно встревоженно. А может, он только сейчас в полной мере осознал, что Хионы больше нет?

— Утонула. Каталась на велосипеде, меня сбила машина, и я упала с моста в реку.

Было безумно странно рассказывать о своей смерти, которой, по сути, толком и не случилось. Ведь я жива… Но в тоже время я в полной мере осознала, насколько хрупка человеческая жизнь.

А вот парень сидел и хлопал глазами.

— Вело… что?

— Велосипед — это двухколёсный транспорт. А машина — аналог ваших карет. — пояснила я. Айдан протянул понятливое «А-а…» и продолжил: — Ты хочешь вернуться?

Сейчас, когда холод отступил, я ощутила тоску по родным, по родителям, которые наверняка места себе не находят, а может, оплакивают… Но хотела ли я по-настоящему вернуться? Не знаю. Правда, не знаю… Может ли быть одновременно и «да» и «нет»?

— Наверное. Думаешь, такое возможно?

— Я уже ни в чём не уверен. Но думаю, пока тебе не стоит никому говорить, что случилось с Хионой. — на мгновение мне показалось, что парня что-то беспокоит. Но уже через секунду его вид снова стал беззаботно-расслабленным.

— Почему? Может, наоборот, надо рассказать? Я бы хотела узнать, как и почему я оказалась в её теле. Кто-то же должен это знать?

— Не сейчас, Вера. Сейчас не время. — ответил он, как отрезал.

— Но почему? Объясни!

— Сейчас есть дела куда важнее. Например, почему ещё до твоего 21-летия ты едва не замёрзла? Или почему ты вдруг начала принимать огонь? — вроде и логичные вещи говорил, но во мне поселилось ощущение, что он что-то не договаривает. И я намерена выяснить, что именно!

Кто знает, возможно, я совершила ошибку, рассказав ему о себе, но мне отчаянно хотелось, чтобы хоть кто-то знал меня настоящую. Я и так, запертая в теле Хионы, слишком одинока, а о Вере не знал никто.

Ветер завывал всё сильнее, от чего наш маленький домик сотрясался. По коже пробежал озноб. Что будет, если стены не выдержат или крыша сложится? Нашего с Айданом опыта не хватит, чтобы удерживать магический щит до тех пор, пока буря не стихнет.

— Не бойся, Вера. Скоро всё закончится, и мы вернёмся в Академию.

— Неужели у меня на лбу всё написано?

— Не написано, но я тебя уже успел немного узнать…

Я не смогла скрыть своего скептического взгляда. Как можно узнать того, о ком ты даже не догадывался?

— Не смотри так. Ещё там, на озере, после того как я тебя спас, я понял, что ты изменилась. Уже тогда что-то было не так. А потом наши уроки, твои танцы с незнакомыми песнями или поцелуй… Хиона не позволяла к себе даже прикоснуться. Она избегала людей, помощи и… жизни в целом. Знаешь, я всегда чувствовал, что она не сможет и сдастся. Особенно в последнее время. Хоть и старался убедить её в обратном.

— А почему именно тебя выбрали для покорения Хионы?

О… Этот вопрос меня с первых дней волновал. Почему именно Айдан?

И парень сел рядом со мной на кровать, облокотился спиной о стену и начал рассказывать.

Узнал он о Хионе ещё задолго до их знакомства. Молва о проклятой девочке разошлась по всему Королевству. Её пытались лечить самые лучшие лекари, шаманы, ведуньи и маги. Но наложенное проклятие оказалось необратимо, и день за днём расползались ледяные нити по её сердцу. Только вот парень успел узнать её ещё живой.

Когда он увидел девушку впервые, то поразился её красоте. Раньше Хиона была счастливой обладательницей длинных тёмных волос, с тёплым медным отливом, и чёрных, как сама ночь, глаз. А ему всегда нравились жгучие брюнетки.

В детстве её нрав порою был вздорен и взбалмошен. Но также она могла быть очень спокойной, вдумчивой и серьёзной, чтобы в следующую секунду вдруг стать игривой и лучезарной. Она стала чистым олицетворением водной стихии. То тишь да гладь, то страшное цунами.

Она покоряла всех и каждого, сражала наповал. О ней всегда говорили с гордостью и восхищением. Даже несмотря на проклятие, все до последнего верили, что она сама сумеет его побороть, просто потому что она Хиона Амберли и иначе быть не может. А её страстная жажда жизни никогда не пройдёт.

Айдан несколько раз встречался с ней, будучи ребёнком, и уже тогда по уши влюбился в неё. Как огненный маг он тянулся к такой же бушующей стихии. Хотя вода и стала полной противоположностью, но что-то его притягивало, манило и заставляло снова-снова возвращаться мыслями к ней.

Но вот в день первой встречи в Академии он уже увидел абсолютно холодную, безэмоциональную и такую непривычную, незнакомую, хоть и по-прежнему красивую девушку. Только теперь её красота была под стать её внутреннему состоянию. Яркие голубые глаза равнодушно смотрели на людей, что окружали, пухлые губы ни разу не дрогнули в улыбке. Светлые, практически белые волосы, больше напоминали снег. А ещё от неё веяло настоящим холодом.

Глава 19

За приятной беседой я и не заметила, как наступила ночь. Вьюга по-прежнему бушевала, разбрасывая снежинки во все стороны. А её завывания удивительным образом успокаивали, что начало нестерпимо клонить в сон.

— Давай спать? — предложила я, в очередной раз зевнув.

— Давай. Чур я на кровати! — согласился со мной Айдан и тут же прям поверх одеяла улегся на единственную, между прочим, кровать.

— Э-эй! Ты же джентльмен! Должен уступить место даме. — возмутилась я.

Ведь спать тут больше негде.

— Кто сказал такую глупость? — удивился он и шутливо вскинул брови.

— Я! Нет, ну серьезно, где мне тогда ложиться?

Со всей обреченностью я окинула взглядом наш крошечный домик, где даже на полу было мало места.

— Так уж и быть, я подвинусь. — ответил он и действительно прижался к стенке.

Тут уже я изумленно подняла брови. Спать? С ним? Вместе? Прямо сейчас? Так сразу? Без подготовки?

О-о-о…

Я ещё ни разу не спала с парнем на одной кровати… И вот так резко начать было как-то… неловко. А ещё жутко волнительно! Что моё оттаявшее сердце мгновенно побежало вскачь.

Видимо, на моём лице отразился весь ужас, что Айдан добавил:

— Да расслабься ты. Трогать не буду. Приставать тоже. Можешь даже подушку положить между нами.

И он снисходительно вытащил из-под головы единственную подушку и расположил её у своего бока. Свободное пространство сократилось дальше некуда. Всё-таки кровать односпальная… И с подушкой спать будет неудобно… Короче, я всё сама решила.

Подошла к нему, вернула подушку на место и села на матрас.

— Ладно. — как можно безэмоциональнее произнесла я, очень стараясь скрыть своё волнение. Хотя мне начало казаться, что, как колотится моё сердце, было слышно даже на улице.

Тяжело вздохнула и легла рядом с ним. Сразу отвернулась спиной, но не чувствовать его жар оказалось действительно сложно. Я как будто улеглась рядом с той печкой, что он растопил.

Закрыла глаза и старалась не шевелиться и дышать через раз. Но как назло у меня то чесался нос, то левая пятка.

А спустя несколько минут моих безуспешных попыток успокоиться и заснуть, на живот легла мужская рука и буквально вжала меня в горячее тело. Весь воздух вмиг закончился. Сердце заколотилось сильнее, хотя, казалось бы, куда ещё сильнее-то? А на ушко мне прошептали: «Спи-и…».

Поначалу я лежала с широко раскрытыми глазами и каждую секунду ожидала боли. Но она не наступила ни через секунду, ни через минуту, ни даже через десять. Да, мне было жарко. Но больно не было!

Тогда, шокированная этим открытием, я немного пошевелилась, устраиваясь удобнее. Почему-то очень захотелось вжаться сильнее, ощутить больше. Его тело напряглось. Наверное, он ожидал, что я сбегу… Но я лишь откинулась на него.

А затем легонько коснулась пальцами мужской руки. Прошлась по всей тыльной стороне, ощупала каждую косточку, искренне наслаждаясь самой возможностью касаться чьей-то кожи. Кожа к коже… Чувствовать её гладкость, а местами шероховатость, жёсткие волоски…

— Я всегда знал, что мои поцелуи тебя исцелят… — неожиданно мурлыкнул голос за моей спиной, за что получил тычок локтём под самые рёбра.

— Э-эй! Я её спасаю, между прочим, а она ещё и дерётся… — недовольно проворчал огненный маг, а я не выдержала и развернулась в кольце его рук, чтобы увидеть потемневшие шоколадные глаза. Все его шутки были лишь видимостью лёгкости и безмятежности. На самом же деле в глубине его глаз бушевали такие эмоции, что тут же подхватили меня своим вихрем и весь сон как рукой сняло…

— Ты правда веришь в то, что можно снять проклятие? — прошептала я, разглядывая его.

Айдан действительно был красив. Очень. А через несколько лет, когда он сильнее возмужает, вообще будет глаз не оторвать. В такого даже я могла бы влюбиться…

— Правда… — шепотом ответил он, разглядывая мое лицо. — Теперь искренне верю.

— Почему? — спросила я, прикрыв глаза. Тяжело было думать, находясь так близко к нему, слыша его дыхание, стук его сердца и видеть его губы…

— Потому что в тебе ещё осталась жажда в жизни. Я вижу это. Я чувствую это… И это доказывает вот это… — моей щеки коснулись пальцы, а после потянули за подбородок и оставили легкий поцелуй на губах, чтобы уже через мгновение прошептать. — Спи, Вера… Сладких снов…

А ещё через секунду Айдан перевернулся на спину и положил мою голову себе на грудь. Горячая ладонь поглаживала мою спину, вызывая миллионы приятных мурашек. Макушку щекотало его размеренное дыхание. И мне стало так хорошо и спокойно, что я наконец уснула.

Правда, ненадолго…

Глава 20

— Что ты делаешь, дрянная девчонка? — раздался жутковатый каркающий голос, который, казалось, звучал отовсюду. Я начала крутиться, чтобы найти его обладателя. Но вокруг было темно. Абсолютно.

— Кто вы?

— Кто я? — получила я буквально по голове громкими звуками этого голоса, что непроизвольно поморщилась и сжалась.

Вдруг ощутила холод и оказалась стоящей посреди замёрзшего озера. Но не того, где очутилась впервые, а какого-то другого. Создавалось впечатление, что ему нет конца-краю.

Под ногами толстый чистый лёд, внутри которого застыли пузырьки воды и даже рыбки. Вдалеке местами, там, где на озеро ложатся пушистые облака, высились белёсые горы с острыми снежными пиками. Они были настолько далеко, что я искренне испугалась, что просто не смогу добраться до них. Ни в этой жизни…

Холод окутывал всё сильнее, пробирая до самых костей.

Я окинула себя взглядом и обнаружила, что одета в ту рубашку и юбку, что совсем недавно… Начинала вспоминать, когда это было «совсем недавно»?

«Айдан!» — мысленно прокричала я. Я же была с ним!

Где же я теперь?

Я ещё раз покрутилась вокруг себя и отметила неестественную тишину. И пустоту. Вокруг был лишь холод и больше ничего. Ни дуновения ветерка, ни лёгкого шелеста, ни крика птиц… Вообще ничего!

— Э-эй! Где я? — крикнула уже громче, но вот странно, мой голос даже не отдался тихим эхом. Словно я крикнула в звукоизоляционной комнате.

И передо мной предстала старуха из моих ночных кошмаров… Всё такая же призрачная, местами она будто исчезала или шла рябью, но появлялась вновь. Рот искажен звериным оскалом, а глаза жутковато светились, не имея ни зрачков, ни белков… Просто два белых фонарика. А в них плескалось безумие, злорадство и предвкушение.

— Мелинда… — выдохнула я это имя, чувствуя, как по спине уже ползут щупальца первобытного ужаса.

— Ой… Ты даже помнишь. Да-а-а… Сумела я оставить неизгладимое впечатление на маленькую девочку. — тут она на какой-то миг словно погрузилась в воспоминания. Но это был лишь короткий миг, после чего её рот оскалился сильнее, делая «улыбку» слишком широкой для её лица, и довольно резко произнесла: — Какого чёрта ты делаешь?!

— Что я делаю? — искренне не поняла. Если бы хоть знала, где мы…

— Зачем ты цепляешься? Ты же знаешь, что проклятие не остановить… Мы связаны, девочка. Навсегда связаны… Ты нужна мне… — вдруг слишком тихо, слишком вкрадчиво и елейно произнесла она.

— Зачем нужна?

— Чтобы начать новую жизнь. Совершенно прекрасную! Ты посмотри, как тут прекрасно! Правда ведь? И так будет всегда. Так будет повсюду! — её лицо озарилось чистым восторгом. Она правда верила в то, что говорит. А мне с каждым её словом становилось всё холоднее…

Язык уже еле ворочался, но через силу я спросила:

— Значит, я действительно связана с Ледяной Пустошью?

— Ну конечно, Хиона! Ты не только с ней связана, но и со мной. Здорово, правда? Осталось совсем чуть-чуть, и мы станем править всем этим вместе! — она раскинула руки и обвела эту звенящую пустоту и тишину. Чем тут править, ума не приложу. Но спрашивать я не стала.

— А что будет с остальными?

— Большая часть, конечно, погибнет… Но те, кто останутся, будут служить нам!

Меня начало колотить, что даже зубы уже вовсю отбивали чечётку. Я обхватила себя руками, пытаясь хоть капельку согреться. Говорить было сложнее, да что говорить, даже мысли в голове разбегались. Хотелось столько всего спросить, узнать, но я просто не могла…

— Не сопротивляйся, Хиона. — в мгновение ока эта старуха оказалась прямо передо мной, на расстоянии ладони. А её взгляд буквально гипнотизировал. Я смотрела в светящиеся пустотой глаза и вдруг поняла, что устала. Безумно захотелось сдаться и подчиниться, чтобы наконец отдохнуть. И не будет никаких кошмаров, переживаний и сожалений.

Только вот что-то всё-таки меня сдерживало…

— Вера! Вера! — донеслось до краешка сознания, а после меня окутал жар.

И боль.

Да. Боли резко стало много.

Слишком много…

Глава 21

Я открыла глаза и увидела перед собой Айдана. Он отчаянно пытался меня разбудить. На красивом лице отразилась гримаса ужаса, которая сменилась облегчением, стоило ему заметить моё пробуждение.

Только вот сейчас от его прикосновений было нестерпимо больно. На глаза мгновенно выступили слёзы, и захотелось оттолкнуть его. От спокойствия и наслаждения не осталось ни следа.

Он заметил это и быстро отдернул руки. Я опустила взгляд на свои плечи и увидела, как на белоснежной рубашке отчетливо проступили красные пятна. Снова ожог…

— Что случилось? — хрипло спросила, приподнимаясь на руках и немного отползая от парня, поскольку от его жара становилось всё хуже. Даже голова немного кружилась.

— Ты опять начала замерзать, и в этот раз я еле разбудил тебя.

— Что, поцелуй не помог? — попыталась пошутить и коснулась пальцами саднящих губ.

— Не помог. — на лице Айдана я увидела страшную растерянность. — Что это было?

— Это снова была Мелинда. Я видела её во сне. А может, это был и не сон… Я не знаю.

Стоило мне вспомнить старуху, как по коже пробежал озноб.

— Что она хотела? — решительно произнес парень и даже, мне показалось, скрипнул зубами.

— Чтобы я сдалась. Видимо, она как-то почувствовала изменения во мне, и ей это не понравилось. А ещё она подтвердила, что я связана с Ледяной Пустошью… И… Мне страшно, Айдан. Я правда была готова сдаться… Если бы не ты…

Мой голос дрогнул. Я помнила то ощущение безумной тяжести, слабости и опустошенности. Словно на моих плечах были все проблемы мира. И нестерпимо хотелось сбросить этот груз.

— Но сейчас-то всё хорошо?! Всё позади! — попытался подбодрить он, только вышло скверно. Настроение уже было на нуле.

— Как я могу жить, если она в любой момент может заставить меня отказаться от жизни? Я ведь правда этого захотела… Боже! Да я до сих пор хочу!

— А ну прекрати! Ты же сама видела, что проклятие можно победить? Но только в том случае, когда ты этого сама хочешь! А если будешь думать, что готова ото всего отказаться, то она победит! Слышишь? Она потому и провоцирует тебя, может, она и Хиону провоцировала, доведя её до… Ну ты знаешь… Так что не смей даже думать о подобном! Ты справишься, а я буду рядом!

Он выдал эту тираду практически на одном дыхании. И мне стало так приятно, что несмотря ни на что он продолжает в меня верить и подбадривать. Хотя по логике должен бежать так далеко, как только сможет. А в идеале, наверное, избавиться от меня… Если я связана с Пустошью, то представляю куда большую опасность, чем думала Хиона.

— Я не хочу умереть девственницей! — выпалила я неожиданно для нас обоих.

Айдан аж подавился, а его лицо надо было видеть. На нём сияла гремучая смесь неверия, шока и радости. Вот прям всё одновременно. Ну а я абсолютно искренне поняла, сколько ещё не сделала. Да я толком и не жила! В моём мире мне было восемнадцать, здесь — двадцать. Моя жизнь только-только началась. И я совершенно точно не хочу её терять. Во второй раз…

— Ты не умрешь. — спустя некоторое время ответил он, гулко сглотнув.

— Нет, серьезно, обидно умирать, так и не узнав, что такое секс и почему из-за него все сходят с ума.

Айдан похлопал глазами, видно, усиленно гадая, чего бы мне такого ответить. И вдруг мне стало реально интересно, но спросить банально не успела.

— И вот из всего, о чём только можно было подумать, ты сказала именно это… Странная ты женщина, Вера.

— Не женщина, а девушка. И лучше я буду странной, чем мёртвой.

— Звучит как вызов…

— Не обольщайся, парень, к тебе он не имеет никакого отношения. Ты даже не в моём вкусе. — ой, врушка ты, Вера, очень даже в твоём.

Вот сейчас в его глазах действительно загорелся вызов. Или это был огонь? Но выглядело и жутко, и красиво одновременно. А я лишь невинно улыбнулась.

Холод отступал, пережитый ужас забывался. А молодой мужчина, что сидел рядом и сверлил меня глазами, пробуждал во мне совершенно новые эмоции. И пожалуй, именно с ними у меня есть надежда побороть эту старуху.

Рука об руку.

Сердце к сердцу.

Душа к душе…

Глава 22

— Ладно, вредина, давай всё-таки спать. Нам завтра ещё на занятия.

— Я лучше посижу. Не хочу больше спать…

Айдан посмотрел на меня пристально и оценивающе. А после выдал:

— Боишься, что она снова придёт?

И вот откуда в нём столько проницательности? Или это я настолько предсказуема?

— Боюсь…

— Я же рядом. И поверь мне, что такое я точно не пропущу! — он хохотнул, хотя в глубине глаз я отчётливо видела тревогу.

— Сейчас да, а завтра? Послезавтра?

На самом деле этот момент меня действительно беспокоил. Совсем не спать я не могла, защититься от неё тоже.

Айдан задумался.

— У моего отца есть артефакт, который защищает от ментального воздействия. Я думаю, он поможет. Осталось убедить отдать его тебе… Но я что-нибудь придумаю. Завтра же наведаюсь к нему. — предложил брюнет и добавил: — А сейчас спать!

— Кто ещё вредина? — буркнула я, хотя и не сдержала улыбки.

На этот раз к стенке придвинулась я, а Айдан улёгся рядом, но уже не касался, чтобы ещё больше не обжечь меня. Так как и без того ожоги, оставленные им во время моего очередного спасения, неприятно саднили. Но я старалась об этом не думать. И удивительно быстро провалилась в сон. Чтобы рано утром…

— Подъём! — рявкнул хорошо поставленный мужской голос.

Я аж подскочила от неожиданности и схватилась за колотящееся сердце.

— Ты с ума сошёл? Зачем же так орать? — рявкнула я в ответ, хотя мой осипший голос всю грозность в интонации совершенно подпортил.

— Уже утро. Буря закончилась, можно возвращаться в Мунфрост.

— Какой-то ты подозрительно довольный по утрам… — произнесла я, разглядывая счастливое лицо парня. Ну разве утром можно быть таким сияющим?

— Ночь прошла спокойно, ты даже не попыталась меня заморозить. А ещё так прижималась… Буквально залезла на меня! Как мартышка на лиану, — ответил он, рассмеявшись.

— Что-о? Кто? Я? — от возмущения я даже не знала, что сказать. — Мартышка?!

И почему я не проснулась? Не почувствовала? Или он меня дурит?

Я нехорошо прищурилась.

Айдан лишь громче рассмеялся, а после и вовсе стащил меня с кровати прямо за простынь и потребовал скорее одеваться. Я ворчала и бухтела, но сделала, как он велел.

В Мунфросте мы были уже спустя час. И на несколько мгновений я буквально замерла, изумляясь преображению Академии. Сейчас она напоминала самый настоящий сказочный замок, красиво усыпанный снегом, с большими белыми шапками на башнях и с жёлтыми фонарями, которые даже днём в это время не выключали. А кое-где уже начали развешивать светящиеся разноцветными огнями гирлянды.

Совсем скоро и в этом мире будет Новый год, а точнее Безлунная Ночь. Безлунной она зовётся потому, что в этот день действительно нет луны. На Земле это назвали бы лунным затмением, но здесь данное явление происходит регулярно из года в год. И является символом нового периода и перерождения. Так что Безлунную Ночь можно смело сравнить с Новым годом. И украшать принято ярко и даже вычурно, чтобы рассеивать мрак ночи. Потому что существует поверье, что в эту самую ночь на землю спускается всякая нечисть, которую можно прогнать ярким светом, шумными песнями и весёлыми танцами.

Традиционно исполняют «Танец льда и пламени». Что любопытно, данная традиция родилась задолго до появления Ледяной Пустоши и в принципе острой ситуации с огненными магами и их долгом бороться с этой самой Пустошью.

Когда-то этот танец исполнялся с целью объединения народов, объединения того, что на первый взгляд казалось невозможным. Ведь любой знает, что лёд и пламя не могут существовать вместе. Но народы стремились к этому.

А сейчас «Танец льда и пламени» обрёл ещё более сакральный смысл. Борьбы и единения. Два в одном. Борьбы за жизнь, но жизнь целостную и полную. Ведь когда плодородные земли отнимает Ледяная Пустошь, когда гибнут маги, защищающие других людей, когда приходится покидать свой дом, потому что в нём опасно находиться, остаётся лишь надежда на то, что это прекратится, что всё это обязательно остановят. Что огонь согреет все замёрзшие сердца, души и жизни. Так что люди изо всех сил продолжают бороться с этой напастью.

И в каждом городе его танцуют парень и девушка, которых выбрали из сотен других пар. Это очень почётно и даже считается благословением. Поэтому ежегодно к этому событию готовятся со всей ответственностью, пылом и жаром. Чтобы в Безлунную ночь абсолютно все жители королевства собрались в Главном храме своего города и смотрели «Танец льда и пламени».

И тут в мою голову пришла совершенно безумная мысль. Настолько безумная, что я быстро её выдала, пока сама не успела передумать:

— Айдан, а давай вместе с тобой поучаствуем в отборе на «Танец льда и пламени»? Я лёд, ты пламя. Лучшей пары не найти.

Глава 23

— Айдан? — повторила я, так как парень молчал уже некоторое время. Лишь взирал на меня широко округлившимися глазами. Впрочем, что совершенно неудивительно. Предложи мне такое, я бы, наверное, изумилась не меньше его.

— Ну если не хочешь, поищу другого, — выпалила я от обиды. Резко развернулась и поцокала ко входу в Академию. Звонкий стук моих каблучков эхом разлетелся по пустой площади. Лихо взлетела по обледенелым ступеням, глядя на красивый разноцветный витраж на двери и думая исключительно о том, что меня действительно задел немой отказ этого парня…

Но стоило мне коснуться ладонью холодной дверной ручки, как эхом разнёсся мужской голос:

— Хочу. Просто это очень неожиданно… И как ты себе это представляешь? Тебе же больно от прикосновений…

— Значит, надо выяснить, в каких условиях ты можешь меня касаться, не причиняя боли, а в каких нет. И просто учитывать это. — ох… Ещё одна безумная мысль. Но узнать такое всё же стоит.

Брюнет в очередной раз замер, хлопнув своими шоколадными глазами. Эмоции на его лице сменялись с бешеной скоростью: изумление, неверие, шок и даже радость. Хотела бы я знать, что он там успел себе напридумывать, потому что вдруг неожиданно выпалил:

— Ладно, я в деле. Только сомневаюсь, что ты осмелишься пойти настолько далеко…

В глубине его глаз сверкнули задорные искринки, а губы растянулись в косой улыбке, так и говорящей то самое слово, после которого совершаются самые смелые и отчаянные поступки. Слабо? Да?

— Спорим? — это выдала уже я. Знала бы, что потом пожалею, молчала бы. Зашила бы себе рот, заклеила эпоксидкой, ещё и на голову накинула бы мешок. Но сказанного не вернёшь…

— Спорим! — мгновенно согласился огненный красавчик.

— Мои условия: не делать ничего, что будет подвергать жизнь опасности, исключению из Академии и потере девственности. — на последнем я гаденько ухмыльнулась, отмечая, как улыбка с его лица стремительно сползает. Ага, успел уже нафантазировать. А шиш!

— Ты же не хотела умирать девственницей? — прищурившись, спросил он, а я лишь пожала плечами. Ну не хотела. Да и до сих пор не хочу. Но это совсем не значит, что я буду запрыгивать в постель к первому встречному малознакомому огненному магу.

— Ла-адно… — не дождавшись от меня ответа, продолжил он. — Тогда мои условия: ты будешь делать всё, что я попрошу. Да, собственно, на этом всё. Если сдашься, считай, проиграла. И тогда в Безлунную ночь ты выйдешь перед всеми и скажешь, что я самый лучший, самый красивый и вообще ты сходишь по мне с ума. Можешь наговорить ещё комплиментов. Я буду не против.

Вот павлин. Комплименты ему подавай. И зачем только?

— А если сдашься ты, то в Безлунную ночь будешь со мной танцевать «Танец льда и пламени» даже в том случае, если нас не выберут.

— По рукам! — сказал он и протянул руку, чтобы закрепить наш безумный спор. Я протянула свою в ответ и пожала, поморщившись от его горячей, буквально опаляющей ладони.

— Руки мы не жмём. — буркнула и схватилась за ледяную железную ручку на массивной двери Мунфроста. Холодненькая… Хорошая… Кайф…

— Только целуемся… — загадочно протянул парень и скользнул в парадную Академии, пока я хлопала своей варежкой. А как же даму пропустить вперед? Но возмутиться не успела, как его уже и след простыл. Лишь откуда-то из глубины тёмного коридора донеслось: «Я к родителям, скоро увидимся!»

На часах шесть утра. Академия только-только отходит ото сна. А мне вдруг стало интересно, искал нас кто-то? Волновался ли? И чтобы утолить своё любопытство, я решила сразу после завтрака отправиться к ректору, заодно и чтобы записать нас с Айданом в лист страждущих до танцев. Пусть знает, что настроена я крайне решительно!

И всё бы ничего… Но…

Иду я, значит, в свою комнату, что находится на мансардном этаже женского крыла, как вдруг прямо на лестнице на меня запрыгивает нечто холодное и жуткое настолько, что яркие голубые глаза я теперь точно буду видеть в своих ночных кошмарах. Оно пронзительно пищит, и того и гляди из моих глаз и ушей пойдет кровь, путается в волосах, царапает кожу, а я едва кубарем не скатываюсь со ступеней.

Когда это нечто не пожелало выпутываться, а ледяная магия не произвела никакого эффекта, я что есть мочи завизжала.

Я девочка, мне можно.

Орать перестала только тогда, когда мои несчастные соседки с огромными осоловевшими глазами повылетали из своих комнат кто с чем. Кто с расческами наперевес, кто даже с зонтиками и швабрами.

— Хиона? Ты вернулась! Что случилось? — спросила самая храбрая из них, перехватив свой зонтик поудобнее и замахнувшись посильнее, а я оторвала свои руки от головы и прошептала:

— Что там?

Глава 24

— Спич… — прошептала Мейли и опустила руки, из-за чего длинный зонтик звонко клацнул об мраморный пол. Вздрогнули все. Даже вторженец в мою голову.

В этой звенящей тишине мои извилины заработали ещё активнее. Спич — это маленький зверёк, чем-то напоминающий земную ящерицу. Но главная проблема — сие животное магическое. Причём обладает оно магией льда и может заморозить всё вокруг похлеще меня. Также страшный вредитель и пакостник.

Спичей опасно держать в домах, потому что есть риск этого дома лишиться… Поэтому как он оказался в нашей Академии, да ещё и на моей голове, загадка непростая.

— Хиона, не шевелись, я сейчас позову Малису Грей. Я мигом! — прошептала Кейти и тихо-тихо скользнула мимо меня и понеслась вниз по лестнице.

— Как он здесь оказался? — прошептал кто-то в толпе.

— Не знаю. — прозвучал ответ. — Может, из лесу прибежал? Во время бури. Опять кто-то окна не закрыл, вот и заполз.

Девочки громким шёпотом продолжали предлагать свои варианты, заодно не забывая перемыть косточки мне и моему поступку, когда я побежала за эмулом, а я продолжала стоять, дыша через раз и боясь даже пошевелиться. Хотя уже страшно затекло всё тело, а ещё чесалась нога. Напасть, не иначе.

Я в этом мире чуть больше недели, а бед на свою голову получила столько, что на все жизни вперед хватит. Спич на моей голове закрутился, подтверждая это, и, кажется, улёгся.

— Ой, он гнездо себе свил, — восторженно произнесла пухленькая рыжеволосая девушка, имени которой я не знаю. И все девушки дружно подались вперёд.

Здорово! Класненько! Так и знала, что волосы надо было обрезать.

Тут я услышала несколько пар гулких шагов, стремительно к нам приближающихся.

— Что случилось, дамы? — раздался знакомый баритон с лёгкой, едва заметной хрипотцой. А затем его обладатель встал прямо напротив меня, возвысился так, что мой нос почти уткнулся в его накрахмаленный белый воротничок сорочки. Я медленно подняла голову и увидела перед собой ректора Эйса Виндзора. — Хиона, рад вас снова видеть. Айдан О’Дахар тоже вернулся?

Я кивнула.

— Прекрасно. А зачем вы принесли в Мунфрост этого спича? Вы же знаете, что в Академию запрещено приводить домашних животных.

— Я его не приводила, он сам. Заберите его, пожалуйста, — жалостливо промычала я, делая самые большие и честные глаза.

— Малиса, будьте добры, — произнес ректор, отступив от меня на пару шагов.

И стоило ему это сделать, как мне на голову накинули чёрный мешок.

— А-а-а! — снова я завизжала. — Что вы делаете???

— Всё в порядке, студентка Амберли, не волнуйтесь, — успокаивающим тоном произнес ректор Виндзор, и я увидела белый свет. Правда, также быстро закрыла ладонями уши, поскольку разбуженный и напуганный спич снова завизжал. А у меня вдруг сжалось сердце.

Я лихо развернулась и гневно уставилась на распорядителя женского общежития.

— Вы его пугаете!

Малиса Грей держала в руках небольшой чёрный мешок, который вовсю ходил ходуном и истошно верещал. Женщина покраснела от борьбы с ним. Но тут в дело вошел ректор, который за долю секунды приблизился, положил ладонь на пляшущий мешок и прошептал: «Спи». Спустя несколько ударов сердца спич успокоился и затих, а распорядитель Грей облегченно выдохнула, перехватив свою ношу поудобнее.

— Отнесите его профессору Маггилу, пусть сам думает, что с ним делать. А вы, Хиона Амберли, идите за мной.

Ректор даже не посмотрел на меня, а обошел распорядителя и сразу же начал спускаться вниз. Словно у него и в мыслях не возникло, что я ослушаюсь. Так что я обреченно вздохнула, бросила последний взгляд на чёрный мешок и направилась вслед за Эйсом Виндзором.

Мы шли абсолютно молча. Ректор шагал гордо, со всей своей статью и важностью. Даже глядя на его крепкую спину, обтянутую тёмно-синим пиджаком, мне становилось не по себе. Отчего-то хотелось спрятаться. Странно, но в ощущениях Хионы подобного не было. Она абсолютно холодно и равнодушно относилась к ректору, а у меня аж поджилки начали трястись. И никакого разумного объяснения этому я не находила.

Мы прошли длинный коридор и свернули в небольшой закуток, в котором располагалась лестница, ведущая исключительно в его кабинет. Лестница была винтовой, поэтому, поднимаясь по ней, у меня началось лёгкое головокружение, что ещё больше подогрело общее нервозное состояние. Поэтому, когда передо мной, наконец, распахнули массивную тёмную дверь с железными заплатками и золотой табличкой «Ректор Эйс Виндзор», я откровенно начала трястись. Но очень старалась не показывать этого.

— Проходи, Хиона, — сухо бросил он и подтолкнул меня в спину. А у меня промелькнула мысль, что до этого он обращался исключительно на «вы». И я заинтригованно шагнула в просторный и достаточно мрачный кабинет.

Глава 25

Надо сказать, что кабинет был абсолютно под стать этому мужчине. Из него также хотелось сбежать. Здесь веяло холодом и чем-то жутким. Вроде всё было стильно, монументально и даже со вкусом. Но на стеллажах помимо книг стояли очень странные статуэтки, что больше напоминали чудищ, нежели людей. Одни были со звериными рогами, другие с длинными клыками, а третьи переплетены в немыслимых позах.

Холодные каменные стены давили. Общая темнота вынуждала глаза напрягаться, а тело настораживаться. Даже на первый взгляд симпатичное витражное окно на самом деле оказывалось совсем несимпатичным. Чудища были и там.

Я тяжело сглотнула.

Ректор поднял кожаное кресло, что стояло в углу, и поставил его к своему столу.

— Присаживайся.

Я окинула его внимательным взглядом, но послушно кивнула и устроилась в кресле. Оно было на удивление очень удобным, но расслабиться в нём не получилось. Села на самый краешек, с прямой спиной и руками, сложенными на коленях. Обратила внимание, что начала нервно теребить край пальто, который не было времени даже снять, поэтому отдёрнула их и уставилась на выжидающего мужчину.

Он встал рядом, присев на краешек стола. Руки сложил на груди и также изучал меня. Только вот его лицо было абсолютно безэмоциональным, так что было сложно понять, какие мысли крутились в его голове. Мне оставалось лишь ждать, пока он сам не объяснит цель своего приглашения.

— Хиона, почему ты нарушила наш уговор?

Сказать, что я была сбита с толку, не сказать ничего. Меня только и хватило, что изумленно вскинуть брови и сильнее уставиться на холодного мужчину с льдисто-серыми глазами и контрастными абсолютно чёрными волосами. Бледная кожа, высокий лоб и прямой тонкий нос. Только вот его губы по-хищному очерчены, словно вот-вот поднимутся, демонстрируя острые клыки.

— Ты же знаешь, девочка, что я желаю тебе только добра?

Я осторожно кивнула. Хотя ничегошеньки не знала.

— Ты испугалась, да? Понимаю. Ты еще слишком юна… неопытна. Но это сделать надо. Мы же договаривались. Ты обещала. А обещания надо держать.

Вдруг я ощутила странное давление, словно в мою голову пытались что-то впихнуть. Я непроизвольно мотнула ею, сбрасывая это странное ощущение.

— Не сопротивляйся, Хиона. — он как-то неожиданно понизил голос и за доли секунды преодолел расстояние, разделяющее нас. Одной рукой опёрся о крышку своего стола, а другой схватил меня за подбородок. Не больно, но ощутимо. Мне вдруг захотелось сделать всё, что он говорит. Я как завороженная смотрела в серые глаза, которые, казалось, побелели. В глубине их закручивались снежные вихри, к ним хотелось потянуться, прикоснуться, раствориться…

А после он поцеловал меня. В мой рот стремительно ворвался леденящий душу воздух. Меня начал бить озноб. Но оторваться от него не было ни сил, ни возможности. Сколько это длилось, даже не скажу, но через некоторое время мужчина также быстро и неожиданно отстранился, напоследок заглянув в мои глаза и прошептав:

— Сделаешь?

Я кивнула.

— Умница. Я знал, что могу на тебя положиться. — после этих слов он улыбнулся. Только вот улыбка совсем не тронула его глаза. — Можешь идти.

Ректор Виндзор развернулся, обошел свой стол и опустился в кожаное кресло. Мне нестерпимо хотелось коснуться пальцем своих губ, потому что я по-прежнему ощущала на них леденящее прикосновение. Если Айдан обжигал, то этот мужчина, наоборот, даже такую холодную, как я, вымораживал сильнее, но при этом не делая больно. От его прикосновений ожогов не оставалось.

Сжала кулаки, поднялась с кресла и направилась к двери. Лишь коснувшись дверной ручки, я обернулась и произнесла:

— Почему вы не искали нас?

— Так О’Дахар сообщил мне, что нашёл тебя и что с вами всё в порядке. — ответил мужчина, заставляя меня поежиться. Вдруг показалось, что от меня скрывают куда больше, чем мне известно. И Айдан играет в этом не последнюю роль. Но я сменила тему:

— А вы можете записать меня и Айдана на отбор «Танца льда и пламени»?

Чёрные, как сама смоль, брови взметнулись вверх, в глазах впервые за всё это время загорелся интерес.

— О-о, это отличная идея! Я тобой доволен, Хиона. Не ожидал, что будешь готова пойти на такую жертву, зная, насколько ты не терпишь прикосновения… Иначе бы сам предложил. И, конечно, запишу. Со следующей недели освобождаю вас от последней пары в понедельник, среду и пятницу, сможете самостоятельно тренироваться. — тут он на пару секунд задумался. — Нет, я лучше позвоню мисс Краули, чтобы она лично готовила вас. Мне нужно, чтобы вашу пару отобрали для Безлунной ночи. Это понятно?

Я в очередной раз кивнула. Нажала на ручку и скользнула в коридор. Только закрыв за собой дверь, смогла вздохнуть полной грудью. Вопросов рождалось всё больше и больше. Если мне досталась память Хионы, то почему я ничего не помню из обещаний, данных ректору? И целовал ли он Хиону раньше, а может и вовсе было что-то ещё? Тут меня от самой мысли передернуло.

Но главный вопрос, почему его настолько обрадовало моё желание участвовать в отборе?

Что-то здесь нечисто… И я выясню что!

Глава 26

День пролетел удивительно быстро. Пары сменялись одна другой, но студентов волновала лишь предстоящая вечеринка. Академия жужжала, точно растревоженный улей. И вроде это событие должно являться тайной, о которой не стоит знать преподам, но по их снисходительным ухмылкам было видно, что они определенно знают куда больше, чем хотелось бы студентам.

Сегодня вечером, плавно перетекая в ночь, и состоится сие радостное событие, к которому у меня так и не было времени подготовиться. Поэтому после ужина я мигом оказалась в своей комнате, изучая содержимое гардероба Ледяной Королевы.

Если не брать в расчет академическую форму, то вся одежда была абсолютно нейтральна. Я бы даже сказала непримечательна. Складывалось такое впечатление, что Хионе было абсолютно всё равно на то, как она выглядит. Хотя вполне возможно, что это действительно было так. Память мне не подкинула никаких воспоминаний по этому поводу, так что останусь при своём мнении.

Я вытащила несколько платьев, которых можно было назвать нарядными, и принялась думать, как из них сделать что-то более интересное. И тут мне вспомнилось то волшебное перо, которым я писала лекции и где обычные чернила сделала с блёстками. Что если нечто подобное у меня получится сотворить и с платьем?

Остановив свой выбор на простом тёмно-синем платье с короткими рукавами и юбкой по колено, повесила его на ручку шкафа. Отошла на пару шагов и, почесав свой подбородок, выставила руки вперед.

Сейчас главное не переусердствовать.

В голове мгновенно вспыхнули нужные слова заклинания, что беззвучно сорвались с моих уст, а руки загорелись ярким серебряным светом. Сделала шаг вперед и осторожно провела пальцами по складкам юбки. На ней тотчас начали рассыпаться искрящиеся снежинки. Затем я переместилась выше, расписывая всё теми же блёстками верх платья, короткие рукава и высокий ворот.

Довольно хлопнула в ладоши и снова отошла назад, чтобы издали рассмотреть своё творение. Платье было скоромного и даже простого кроя, но за счет отделки и полупрозрачного ворота оно заиграло новыми красками. В таком уже совсем не стыдно появиться на студенческой вечеринке, но в тоже время не придется доказывать всем и каждому, что ты «ни-ни» и вообще девушка очень приличная, а то, что декольте до пупка и юбка больше напоминает пояс, то ничего… Фасон такой. А я приличная. Да!

Хихикнув своим мыслям, отметила, что это далось легко и естественно. И поэтому улыбнулась ещё сильнее.

Хрум-хрум…

Вдруг услышала я и насторожилась. Вспомнилось, как на даче у нашего камина стояла подставка с дровами для растопки, и если случалось так, что там поселился короед, то, как он чавкает, слышал весь дом.

Хрум… Чавк…

Я окинула помещение изумлённым взглядом, пытаясь определить, не померещилось ли мне? И если нет, то кто завёлся в моей комнате? Я, конечно, от соседа бы не отказалась, но не в качестве короеда.

Хрум-хрум…

Навострив ушки, я отчётливо поняла, что эти звуки доносятся из моего шкафа. Завёлся, значит, короед! И совершенно наглым образом сжирает академическое имущество, за которое, между прочим, мне же придётся потом платить!

В следующую секунду я оказалась у закрытой створки шкафа и со всей силы её распахнула. Там на полке сидел «голубь», что недавно пытался свить гнездо в моих волосах, растерянно хлопал большими голубыми глазами и дожирал последнее печенье.

— Ах ты, скотина! — рявкнула я, схватив спича, как котёнка, за шкирку и тряхнула хорошенько.

Но пока трясла, оказалось, что в моей руке никого нет. Я округлила глаза и разжала кулак. Услышала «бум», после «хш-хш», на полу образовались конкретные такие борозды, затем «вжжж» и мой стул отъехал в сторону, а напоследок «т-т-т-т-т».

Я замерла на месте, очумело смотрела куда-то под стол и слушала это «т-т-т-т». Так, словно кто-то звучно стучал зубами.

И версия в моей голове была одна. Это животное может становиться невидимым. Никакого другого объяснения просто нет. Либо возвращаемся к версии о моём сумасшествии.

Из-под стола повеяло холодом. Я наблюдала за тем, как пол стремительно замерзает, как леденеют пепельно-голубые шторы, которые как раз опускались в том самом месте. Даже температура воздуха снизилась до такой степени, что из моих ноздрей, гневно сейчас раздувающихся, начали выходить клубы сизого пара.

Бедный мой белый стол. Бедный стул. И стеллаж. От столь частых заморозок/разморозок эта мебель уже местами растрескалась. А шторы ведь совсем новые! Я их только пару дней назад повесила.

Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Для надёжности мысленно сосчитала до десяти, поскольку уже почувствовала, что от гнева моя магия тоже стремиться вырваться. А вдвоём с этим белым недоразумением мы точно заморозим всю Академию.

Вдох-выдох…

— Э-эй… Пушистая ящерица, выходи. Я больше не буду сердиться. И пугать тоже не буду. — пальцы скрестить я тоже не забыла. — А ты всё печенье съел? Хочешь, я тебе потом из столовой ещё принесу?

Отстукивать зубами это существо мгновенно перестало. А на ледяном полу я увидела приближающиеся следы крошечных лапок.

Опустилась на колени и потребовала:

— Покажись!

Глава 27

Маленький зверёк некоторое время явно пораздумывал, стоит ли ему показываться, но всё же тяжело выдохнул, выпустив в воздух несколько снежинок, и предстал предо мной во всей своей голубоглазой красе.

А мне сразу вспомнился кот из «Шрека», у того был такой же жалостливый и красноречивый взгляд, буквально кричащий: «Но я же ни в чём не виноват! Зачем кидать в меня тапок?!»

Я посадила попу на пол, скрестила ноги в позе лотоса и уставилась на этого бедолагу-вредителя.

— И как ты тут оказался? А главное, зачем?

Спич моргнул своими большими глазами, а после неожиданно вытащил длинный раздвоенный на конце язык и протер им правый глаз.

Божечки, да он плачет!

— Э-эй, малыш… Ты что, плачешь?

Пушистая ящерица стала моргать ещё сильнее, отчего в уголках глаз начали собираться слёзы. Одна, самая крупная, скатилась по его моське, в воздухе превратилась в большую снежинку, а затем упала на пол, разбившись на мелкие осколки.

Вот те на…

Следом посыпался град из этих слёз-снежинок.

Я не выдержала, схватила малыша на руки и прижала к груди.

— Ну прости меня. Я не хотела так сильно напугать.

Спич что-то пропищал в мою грудь, а после лихо вырвался и, цепляясь коготками, снова забрался на мою голову и зарылся в волосах.

— Ну уж нет! Слезай! — возмутилась я, пытаясь оторвать от своей шевелюры настырное животное, которое, между прочим, держалось за моё ухо, больно его царапая.

— Ты спасла меня! Теперь я весь твой. — вдруг раздалось в моей голове. Теперь уже я растерянно хлопала глазами.

— Ч-чего?

— Ты теперь моя хозяйка! Хорошая хозяйка! Добрая, пушистая… — на последнем мне даже показалось, что это нечто мурлыкнуло, а по голове ощутимо пожамкали.

— Ты говоришь? — переспросила я, повернувшись к шкафу, на дверце которого висело большое зеркало, и осоловело смотрела на свое отражение. На голове снова вили гнездо…

— Да-а… — протянули мысленно. — Но понимаешь меня только ты. И тогда, когда я на голове.

Супер! Просто прекрасно! На моей макушке выросла голубоглазая антеннка для связи с космосом.

— И что мне теперь делать? — осторожно спросила я. Идеи на этот счёт, конечно, были, но какие-то неутешительные.

— Печенье принесёшь?

— Отвечать вопросом на вопрос неприлично. И когда я тебя вообще спасла?

— Так вот на лестнице. Я бежал, так бежал! Меня поймали, привязали, но я сумел удрать. Погляжу, а там ты.

Мою голову снова пожамкали, выдрали пару волосинок, но ничего не прояснили.

— Так, давай ещё раз и поподробнее.

И спич рассказал, что его отловили в лесу студенты из Мунфроста. Хотели привязать его к себе. А для этого совершить совершенно жуткий ритуал, после которого малыш оказался бы связан не только магически, но и физически с тем человеком. Он бы находился в полной его власти без возможности освободиться. А спичам нужна свобода, без неё они очень быстро чахнут и умирают. Но, к сожалению, слишком часто их используют для магической подпитки, для усиления своих способностей. А сейчас, когда на носу экзамены, видимо, недобросовестные студенты таким образом решили увеличить свои шансы на их сдачу.

Пушистой ящерице удалось укусить похитителя и сбежать, сделавшись невидимым. Но за ним неустанно следили. Хотя даже я не знала, что эти малыши обладают подобным даром, в учебниках об этом почему-то не написано. Но похититель знал и до последнего не собирался выпускать свою добычу из рук.

Поэтому, когда спич увидел меня, не раздумывая, вцепился в мою шевелюру. Поначалу он пытался лишь спрятаться, но, покопавшись в моей голове (об этой их способности тоже ничего не писали), он выяснил, что мои помыслы чисты и я не буду нести ему угрозу. Что именно он там такого увидел, голубоглазый не рассказал. Сказал только, что всё в полном порядке и что он сам выбрал меня своей хозяйкой, так как после того похищения вернуться назад к своим он не сможет. Его не примут… Почему, отвечать не стал, лишь опустил глазки и хлюпнул носом. А я решила выяснить это после.

Бросила взгляд на часы и поняла, что катастрофически ничего не успеваю. Вечеринка уже началась, а я сижу на полу и болтаю с пушистой ящерицей.

— Мне надо собираться. И пообещай, что пока я не вернусь, ты тут будешь сидеть тише воды ниже травы! — твердо произнесла, вложив в свой взгляд всю важность и требовательность этого «задания».

В это время животинка уже сидела в моём шкафу и вила гнездо из шерстяного шарфа. Посмотрев на меня, он хлопнул большими глазами и едва заметно кивнул.

Будем считать, что это обещание.

Глава 28

Чтобы ещё сильнее не опоздать, пришлось включить турбо-режим. Так что за считанные минуты я облачилась в платье, соорудила на голове гульку, подкрасила губы и глаза, схватила пальто и выскочила из комнаты. Я так и представила, как зайчик-энерджайзер довольно потирает лапки и бросает мне вызов: «Кто из нас быстрее?» На что я припустила сильнее и едва ли не вприпрыжку понеслась по коридору. А следом и по ступеням.

Когда я видела уже свет в конце коридора, а точнее свет витража в двери, ведущей на улицу, прозвучал мужской голос, вызвавший у меня незамедлительное оцепенение, из-за чего я едва не влетела в угол.

— Хиона? С тобой всё нормально?

Я отлепилась от стены и медленно обернулась, ощущая, что вот перед этим мужчиной моё замёрзшее сердце бьётся сильнее всего. Не просто сильнее, а того и гляди либо грохнется в пятки, либо пробьёт грудную клетку, а может, и вовсе совершит кульбит и отправится вслед за птичками.

— Ректор Виндзор… Да. Всё хорошо. Простите, но я очень спешу. — пробормотала я, ища пути отступа. Во мне, кажется, даже волосы вопили: «Беги, Хиона! Беги и не оборачивайся!»

— Позволь поинтересоваться, куда? — льдисто-серые глаза, лаская, прошлись по моему лицу, груди, животу и ногам. Этот его взгляд был настолько осязаем, что мои щёки мгновенно залились стыдливым румянцем, словно я была не в скромном синем платье, а как минимум в одном нижнем белье. Как максимум, вовсе без него… И я сильнее прижала к себе своё пальто, пытаясь хоть немного прикрыться. Жаль, в спешке не надела.

И вдруг мне очень захотелось выкрикнуть: «Не позволю!». Да выкрикнуть так, чтобы это имело вес во всех смыслах, даже в тех, о которых я могу лишь догадываться. Но я ответила:

— По делам.

Ректор демонстративно поднял руку, отогнул манжету своей белоснежной рубашки и взглянул на часы.

— Почти полночь. Золушка боится, что её карета превратится в тыкву?

Удивительно, но его лицо было абсолютно холодным, безэмоциональным. На нём не дрогнул ни единый мускул, но вот глаза… В них плясал непонятный мне огонь. Я могу поклясться, что увидела, как там вспыхнул яркий белый свет, едва не выстрелив в меня протуберанцем. После моего молчания он добавил:

— Хотя туфельки на месте. — и вот снова этот взгляд… По моим ногам будто прошлись нежнейшей варежкой. — Или на свидание? Хотя какие свидания в столь поздний час?.. Так куда ты так спешишь, Хиона?

Ректор Виндзор не сдвинулся с места, но почему-то создалось впечатление, что он навис надо мной, вынуждая сжиматься и пригибать голову. Он был абсолютно расслаблен. После того, как взглянул на часы, опустил руки и небрежно положил их в карманы. Да и стоял он на расстоянии пару-тройку метров от меня. Но, честное слово, я словно чувствовала на себе его дыхание! Немыслимо, дико и безумно страшно…

Лёгкое дуновение ветерка, коснувшееся моих губ. Я дёрнулась и отступила на шаг.

— На встречу с друзьями. Я пойду. — нервно пролепетала я и сорвалась с места. От него хотелось убежать так далеко, как только возможно.

— Хорошего вечера, Хиона! И возвращайся не поздно. Знаешь… Сейчас очень неспокойно… — прилетело мне в спину. Причём буквально прилетело. Эти слова я услышала в своём ухе, а по спине как будто погладили горячей ладонью, от лопаток до поясницы. Но я даже не стала оборачиваться.

Понятия не имею, почему у Хионы он не вызывал такие бурные эмоции, как у меня, но я в полной мере ощутила себя маленькой мышкой, чей хвост удерживала большая когтистая лапа наглого и самодовольного кота. Он сыт, но поиграть совсем не против, а очень даже «за». И здесь поиграть, и там…

Он поднял свою лапу, дав мне такую желанную свободу, а когда я уже почти оказалась в своей крошечной норке, мой хвост в очередной раз был пленён, а на загривке я почувствовала его тяжёлое дыхание.

Бр-р… Даже от одних этих ощущений мне не по себе. Что же такое ему задолжала эта девушка? А главное, чем аукнется это мне?

Вырвавшись на улицу, я полной грудью вдохнула свежий и морозный воздух. Прикрыла глаза, с удовольствием подставляя лицо под падающие снежинки, и постаралась расслабиться.

Затем накинула на плечи пальто и поцокала по вымощенным камнем дорожкам. Вечеринка должна проходить в городе, а не в академии, чтобы не нарушать строжайшую дисциплину. Так что направилась я прямиком туда. Всё так же боясь обернуться назад… Хотя и ощущала, как мою спину прожигал льдистый взгляд.

Чем дальше я отходила от академии, тем сильнее метались мысли в моей голове. Стоит ли рассказать Айдану о странном поведении ректора? О его поцелуе? Как к этому отнесётся парень? Скорее всего, он даже не догадывается о возможных отношениях Хионы и ректора. Но после такого, вероятнее всего, откажется от помощи. А она мне так нужна! Я чувствую, что без поддержки не справлюсь. И что делать, если Виндзор попытается пойти дальше поцелуев? Как мне защитить себя, не выдав при этом попаданство в чужое тело?

— Ну почему всё так сложно? — пробормотала я, ежась от неприятного ощущения, будто за мной кто-то следит. Оглянулась, но увидела лишь пустую, плохо освещённую улицу. Взяла себя в руки и поспешила к местной остановке.

Глава 29

Вечеринка проводилась в родовом поместье одного из старшекурсников. У того сегодня был день рождения, но мероприятие планировалось не хуже свадьбы.

Добралась я почти без приключений, хоть и в гордом одиночестве. Не доросла я ещё до дружеского сопровождения, а Айдан до сих пор у своих родителей. Ехала я на местном общественном транспорте, который оказался даже в столь поздний час набит почти до отказа. А стоило дверям распахнуться, как меня буквально вынесли и едва ли не на ручках. Оказалось, что большая часть полуночников отправлялась вместе со мной на эту самую вечеринку.

— Эй, красавица, ты тоже к Графу? — прозвучал вопрос из уст какого-то громилы. При виде него я тяжело сглотнула и задрала голову так, что хрустнула шея. А затем кивнула. Говорить в таком положении совершенно неудобно, даже капюшон слетел.

— Пойдём со мной? — и расплылся он в довольной улыбке. Примерно так улыбаются хоккеисты после очередного матча. Без зубов и с фингалом.

— Спасибо, но не надо. — ответила я и, опустив, наконец, голову и накинув на неё капюшон, попыталась обогнуть этот многовековой дуб.

— И всё же пойдём. Одной ходить по ночам опасно. — ответил хоккеист, схватив меня за шкирку.

— Отпусти! Отпусти сейчас же! — заверещала я, снова ощущая себя той самой маленькой мышкой. Только теперь вместо обычного кота разевал пасть настоящий мейн-кун. Магия из меня хлынула, закручиваясь вокруг нас снежным вихрем. Но пока опасности не представляла. Пока…

— Да не верещи ты! Не обижу. Я хоть и большой, но очень добрый. Если отпущу, обещаешь не бежать? — он посмотрел на меня тёплыми ореховыми глазами и снова расплылся в широкой улыбке.

Ну а я подумала, пусть сначала отпустит, а там, если что, побегу.

— Хорошо. Отпусти уже!

Меня аккуратно поставили на землю. Признаться, очень приятно чувствовать опору под ногами. А затем громила протянул огромную руку. В его ладонь можно смело вложить две моих руки, он сожмёт их и не заметит. Хотя даже три.

— Меня Сэм зовут. Сэм Клэнтон.

— Хиона Амберли, — представилась я в ответ, продолжая подозрительно на него смотреть, но руку жать не стала. По понятным причинам. Сэма это нисколько не смутило, потому что он ещё шире улыбнулся и потрепал меня по капюшону пальто, пока рядом завывала вьюга, на которую парень не обращал никакого внимания. А вот случайных прохожих едва не сносило ветром.

— Ты та самая? Серьёзно? — изумился он, посмотрев на меня совсем другими глазами. Словно перед ним предстала сама матушка-природа. Не иначе.

— Ну если ты подразумеваешь под «той самой» моё проклятие, то да.

— А я слышал, что ты затворница.

— Ну иногда даже затворникам стоит выходить в люди, — философски заметила я.

— Согласен. Ну пойдём скорее. Хочу поподробнее узнать об этом проклятии.

Я удивлённо вскинула брови. Такого предложения мне ещё точно не поступало. Обычно все стараются обойти меня десятой дорогой. Но я согласилась и зашагала рядом с громилой, похрустывая морозным снегом, и даже любезно отвечала на все его вопросы. И самый первый прозвучал: «А это заразно?», стоило мне ответить «Да», как он расхохотался и приобнял меня за плечи. Хотя вру, придавил, приплюснул так, что на миг мне показалось, что моя душа покинула это бренное тело.

Так мы и зашли в роскошное помещение, громила и я — мышка под мышкой. По ушам ударила громкая музыка и многоголосый смех. Повсюду танцевали: в мрамором отделанном холле, на винтажной золотой лестнице, около колонн и даже за ними, а ещё в коридорах, что расходились по обе стороны от нашей парочки.

Признаться, я растерялась, потому что ни одного знакомого лица не увидела. И вдруг возникло почти непреодолимое желание бежать отсюда. Но меня снова «приобняли» и потащили куда-то вглубь.

— Всем привет! — громыхнуло за моей спиной. — Все — это Хиона! Хиона — это все!

Мне ничего не оставалось, как кивнуть, ужасаясь «всем». На меня уставилось энное количество пар глаз. Божечки, да их было столько, что я бы даже если и захотела, не смогла сосчитать. В горле образовался тугой ком, и я ощутила, как холодеют кончики моих пальцев.

— А я знаю тебя! — вскочил с дивана один парень. Самый явный представитель футбольной команды. Весь подтянутый, потный и взъерошенный. — Ты та самая?

И я снова кивнула.

Так и буду теперь всем отвечать: «Привет, я та самая!»

— Да вы поглядите! Под ней пол замёрз! — воскликнул тот, что стоял за спинкой дивана.

И все головы склонились. Ну и я заодно посмотрела на свои ноги. И правда. Тут меня снова сжали крепкие лапищи, а в макушку прошептали:

— Эй, Льдинка, успокойся. Всё нормально. Они хорошие ребята.

Я подняла глаза на Сэма, на что он мне подмигнул. И попыталась утихомирить своё сердце, нервы и извилины, подкидывающие картинки «хороших ребят».

— А что у нас есть выпить? — воодушевился громила, хлопнув меня по плечу, отчего я чуть не упала в объятия футболиста. Ну или кто он там?

Дальше всё неожиданно закрутилось-завертелось. Я и не успела заметить, как мне всучили пластиковый стаканчик с чем-то голубым, а после ещё один… и ещё.

А вот потом… Потом пришел Айдан. И зачем, спрашивается? Вот и я не знаю, но ему увиденное не понравилось.

Глава 30

— Да что ты делаешь? Разве так надо делать? А ну вылезай! Вылезай, кому говорю! И юбку поправь, а то задрал дальше некуда. — возмущалась я, глядя на потуги футболиста, который оказался вовсе не футболистом, а чистым гуманитарием. На журналиста учится парень. Кто бы мог подумать? Но с другой стороны, очень приятно смотреть на репортаж спортивного и симпатичного журналиста.

— Да ты аккуратнее! Не царапай! Во-от… Да-а. Отлично… И нежнее, Снуппи, нежнее.

Когда он представился своим настоящим именем, а не прозвищем Граф, я угорала долго. Во-первых, это было после третьего, а может, четвертого стаканчика голубой бурды с непроизносимым названием, во-вторых, перед глазами возник голубой пёсик Снуппи. И боюсь, что от этой фантазии я отделаться больше не смогу. А после ещё пары стаканчиков в голове мелькнул спрей для носа, поэтому я решила благополучно вернуться к Снуппи.

— Уже лучше, да? — выдохнул журналист в мою коленку.

— Лучше. Но ты не расслабляйся! О-ох… да… ещё чуть-чуть…

Я поправила юбку и откинулась посильнее.

— Какого чёрта тут происходит?!

В комнате мгновенно стало жарко. Я медленно обернулась и посмотрела на горящие огнём глаза, прищуренные абсолютно недобро. А затем взглянула вниз, где находился Снуппи.

— Это не то, о чём ты подумал! — выпалила я, мгновенно трезвея и осознавая, что именно он мог подумать.

— Серьёзно? Уж от кого, а от тебя я не ожидал услышать подобную фразу.

Снуппи встал на ноги, поправил мою юбку и улыбнулся белозубой улыбкой.

— О’Дахар, а мы тебя не ждали. Но ты проходи, проходи. — произнес он. — Эй! Налейте ему чего-нибудь!

В комнату мгновенно влетел Сэм, раскрасневшийся и жутко довольный.

— Вы уже закончили? Тогда я следующий! — он лихо преодолел разделяющее нас расстояние и присел у моих ног.

— Да вы что ли совсем охренели?! — рявкнул Айдан так, что в доме зазвенели стёкла. — Хиона? Ты… а… чёрт! У меня просто нет слов…

А после этого он обреченно опустил плечи, взгляд его потух. Он развернулся и направился к двери.

Я вскочила со стола и побежала за ним.

— Айдан! Постой!

Но он будто меня не услышал. Просто шёл дальше.

— Да постой же ты!

Я схватила его за руку и дёрнула на себя.

— Я понимаю, о чём ты мог подумать! Но он мне туфельку пытался надеть! Просто туфлю! Серьёзно!

Огненный маг совершенно растерялся и несколько мгновений хлопал глазами. А после опустил свой взгляд и посмотрел на мои босые ноги. От напряжения я поджала под себя пальчики и помялась с ноги на ногу.

— Чего?

— Идём! Я покажу!

И я снова схватила его за руку и потащила назад в комнату. На стуле лежала хрустальная туфелька. Малюсенькая такая, сверкающая и безумно красивая. Стоило мне её впервые увидеть, как возникла лишь одна мысль — я хочу в них станцевать на балу. Мазохистка? Возможно. Ну а вдруг я встречу своего принца, который поцелует меня, и проклятие падёт? Главное только не превратиться потом в тыкву…

Парень почесал голову и подошел ближе.

— Граф надевал тебе туфельку? — медленно переспросил он. А на лице так и читалось, что он имеет дело с умалишенными. И уже до конца не уверен, к какой категории относится сам.

Тут решил высказаться Граф Снуп:

— Мы поспорили, что она не сможет в неё влезть. Но Хиона настолько упряма, что выкрикнула: «Впихнём невпихуемое!» Вот мы и пытались впихнуть. У меня не вышло.

— Так сейчас я попробую! — добавил Сэм.

— Стоп! Хиона, я думаю, нам уже пора вернуться в Академию, пока ты ещё что-нибудь не проспорила. — проворчал Айдан, но его взгляд заметно потеплел.

— Но Айдан, а как же туфелька? — заканючила я, бросив несчастный взгляд на шедевр хрустального производства.

Тут к стулу подошел Снуппи, схватил две сияющие туфельки и протянул их мне.

— Держи. Это мой тебе подарок!

— Правда? — я трясущимися ручками прижала к себе «мою прелесть» и расплылась в неверящей улыбке.

— Правда! Ты сегодня заслужила. Ещё никто не сумел меня перепить! — уважительно протянул парень и по-дружески хлопнул меня по плечу. А следом то же самое повторил Сэм, что я пошатнулась и едва не выронила свою волшебную ношу.

— До встречи, малышка!

— Пока. — выдохнула я, блаженно улыбаясь.

— Ну и что я ещё пропустил, помимо надевания туфелек? — заинтригованно спросил Айдан, хитро прищурившись. Я потупила взгляд и загадочно пожала плечами. Что было на вечеринке, остаётся на вечеринке.

Одела свои сапожки, пальто и выпорхнула из гудящего дома.

Город уже окрашивали первые краски рассвета. Снежок пушистыми хлопьями парил в воздухе. А я замерла прямо на пороге, глупо улыбаясь. Это была замечательная ночь! И, кажется, я обзавелась первыми настоящими друзьями.

Бросила косой взгляд на молодого мужчину, что взял меня под руку, и с наслаждением отметила, что сегодня мне практически не было больно. Стоило лишь побыть собой. Верой.

— Давай, рассказывай! Не отстану ведь. — прищурившись произнес Айдан, а я сделала чистосердечное признание.

Глава 31

— Ну что, спорщица… А наш спор на чём остановился? — протянул Айдан и двинулся на меня, точно кот на сметанку. Разве что не облизывался. Я немного отстранилась и уперлась спиной в стену своей комнаты, куда мы уже успели добраться после вечеринки. Утро официально наступило, а значит, даже мальчикам можно находиться на женской половине общежития.

А пока мы шли, я ему рассказала, как облапошила Снуппи в соревновании на количество выпитых стаканчиков. Очень надеюсь, когда все мои снежинки растаяли, никто не понял, что сделала их я из той самой голубой бурды. Ведь, чтобы делать вид, что я пью, мне приходилось эту жидкость осторожно кристаллизировать и отправлять в свободное путешествие по красивому дому. Благо в этот раз магия не чудила.

— Как на чём? Ты разве забыл, что танцуешь со мной «Танец льда и пламени»? Кстати, я и ректору уже рассказала. Он освободил нас от последней пары и нанял репетитора. Так что с понедельника готовь свои красивые ноги к усиленным нагрузкам.

С каждым сказанным мной словом лицо парня мрачнело всё сильнее. Видать, он рассчитывал, что я откажусь от этой безумной затеи.

— Ты точно уверена? Ты же помнишь, что из себя представляет этот танец и насколько он может быть опасен? — деликатно заметил брюнет.

— Помню. Ничего, справлюсь. И даже хрустальные туфельки надену! Вот увидишь! — я широко улыбнулась, уже предвкушая наши тренировки. Как я буду этими туфельками танцевать по его ногам.

— Ох… Мне уже не нравится эта затея. Но раз договорились, придется смириться. — Айдан тяжело вздохнул и сделал шаг, чтобы встать прямо передо мной. — Кстати, мне удалось одолжить у отца защитный медальон. — и он из нагрудного кармана вытащил небольшой кулончик на серебряной цепочке. — Одень и не снимай его, пока мы не поймём, как Мелинда проникает в твою голову.

Тут я вспомнила про ещё одно существо, что проникало в мою голову, и начала озираться в его поисках. Но Айдан отвлёк, протянув ко мне руки. Он пальцами коснулся обнажённой кожи и спрятался за волосами, практически не касаясь, но даря такое приятное тепло. А пока застёгивал замок, не сводил с меня глаз.

Казалось, остановилось даже время. Да что время? Сама планета вращаться перестала, а с соседних планет все спустились, чтобы посмотреть, что же это такое с нами случилось?

— И предлагаю вернуться… к нашему… спору… — у самых губ прошептал Айдан. Я кожей ощущала его тяжелое дыхание, а от рук, что до сих пор покоились на моей шее, побежал табун мурашек.

И непроизвольно посмотрела на его губы. Которые тут же расплылись в гаденькой улыбке.

— Не сейчас… Но позже обязательно, — мурлыкнул он, быстро чмокнул в щёку и вышел из моей комнаты, прикрыв за собой дверь. Я некоторое время растерянно постояла. Хотела бы я, чтобы он меня поцеловал? Наверное… Скорее да, чем нет. И эта мысль, этот факт шокировал меня не меньше, чем странное поведение ректора. Вдруг возникло ощущение, что я оказалась меж двух огней. Один горячий, а другой ледяной…

Глубоко вздохнула, оставляя эти мысли до завтра, и направилась прямиком к кровати. По пути скидывая с себя сапоги и пальто. Хрустальные туфельки бережно поставила на полку, а сама легла в кровать.

Стоило мне коснуться головой мягкой подушки, как на неё кто-то залез, пожамкал когтистыми лапами и принялся гнездиться в моем пучке. Но глаза неимоверно слипались, поэтому я отмахнулась от наглой пушистой ящерицы и провалилась в долгожданный сон.

И снилось мне, словно кто-то долбился в дверь, но у него ничего не выходило. Стены тряслись, что-то утробно рычало, из щели под дверью лился неоновый зелёный свет. Во сне я даже потянулась к дверной ручке, но увидела ярко-голубые глаза с вертикальными зрачками, которые укоризненно на меня прищурились, и отдёрнула руку. Но этого я потом, конечно, не вспомнила.

Проснулась, когда луна сияла на небосводе, окруженная россыпью ярких звёзд. Взглянула на часы и под громкое рычание своего желудка решила отправиться на ужин. Поднялась и потянулась, заметив, как из моих волос вывалился мой новый питомец. Он сонно похлопал своими огромными голубыми глазами, высунул язык и омыл им глаз. Жуть! Но выглядит довольно мило.

— Ты со мной теперь жить будешь, так? — уточнила я, хотя, естественно, знала ответ. Ящерка кивнула головой.

— Ла-адно. Но по правилам с животными в академию нельзя, а это значит, что если ты хочешь жить со мной, то не должен доставлять мне неприятностей! Понял? — я посмотрела строго и испытующе. Не хотелось бы вылететь из академии из-за голубоглазого пушистика. Малыш ещё раз кивнул. — Хорошо. Надо дать тебе имя… — и я задумалась. Вдруг вспомнила своих родных, о которых пусть и не так сильно, как следовало бы, но всё же тосковала. И мне захотелось, чтобы в этом мире была какая-то частичка моей настоящей жизни, так сказать, напоминанием о ней. — Хрусталик. Ты будешь Хрусталиком. В честь моей настоящей фамилии. В своём мире я была Верой Хрусталёвой.

Животинка призадумалась, омыв языком второй глаз, а затем неожиданно забралась на мою голову, и я услышала:

— Мне нравится!

— Вот и славно! Тем более ты вон какой беленький, красивый и волшебный. — добавила я, снимая спича со своей головы, и впервые погладила его, отмечая, какой он мягенький и плюшевый, хоть и довольно холодный. — Я на ужин. Захвачу тебе печенья. А ты сиди тихо и не высовывайся!

Дождалась кивка от Хрусталика и поднялась с кровати. Быстро привела себя в порядок и выскочила из комнаты. И вот лечу я на всех парах, подгоняемая активным урчанием моего живота, как из-за угла неожиданно выходит ректор Виндзор. И я, конечно, влетаю в него…

— Хиона, ты что ли готовишься к соревнованиям по бегу? Как не встречу тебя, ты куда-то несёшься. — произнес ректор, придерживая меня за плечи, уберегая от более тесной встречи с ним. Лицо не выражало никаких эмоций. Был как всегда холоден и отстранён.

Глава 32

По взгляду мужчины я поняла, что это не обсуждается. С виду он был абсолютно спокоен и холоден, но что-то в глубине его глаз кричало об обратном. Я нахмурилась, но покорно опустила голову и пошла следом за ним.

Миновали знакомый пустой коридор, винтовую лестницу, приёмную, в которой почему-то снова не было секретаря, и оказались в его мрачном кабинете. Я окинула абсолютно не изменившуюся обстановку, но вдруг зацепилась взглядом за небольшую зону отдыха, спрятанную в углу помещения. Там на кофейном столике уже стоял накрытый ужин. На две персоны. Я перевела изумлённый взгляд на ректора, на лице которого не дрогнул ни единый мускул. Он лишь тихо произнёс:

— Присаживайся.

Мой мозг лихорадочно закипал. Ну разве это нормально? Где это видано, чтобы ректор ужинал со своей студенткой? Нет, ну я, конечно, в книжках о подобном читала, даже в фильме видела, но чтобы самой попасть в подобную ситуацию… Никак не ожидала!

И что мне теперь делать?

Соглашусь — он надумает бог весть что. Не соглашусь — вдруг это будет выглядеть подозрительно? Что, если Хиона с ним каждый вечер ужинала? А я по какой-то причине этого просто не помню?

Ну надо было мне так влипнуть? А? За что-о-о???

— Хиона, ты чего застыла? — поинтересовался Эйс Виндзор, который уже уселся на диване и начал расправлять на коленях салфетку.

Так, ладно. Посижу чуток. Вдруг удастся что-то выяснить? Хотя бы понять, что связывало этих двух. Если что, буду кричать. Кричать я умею! И я осторожно подошла к столу и села на свободное кресло напротив него. Так нас будет разделять стол и создавать иллюзию защиты. Хотя вторая тарелка явно намекала на место рядом с ним.

Мужчина скользнул по мне нечитаемым взглядом и неожиданно хмыкнул, а его губ коснулась едва заметная улыбка. Такая, где слегка приподнимается один уголок, этого почти не видно, но если хорошенько приглядеться… То улыбка. Определённо улыбка. И я удивлённо приподняла одну бровь.

Один уголок, одна бровь. Всё честно.

— Ты какая-то странная в последнее время. Тебя что-то беспокоит? — любезно поинтересовался ректор, а посмотрел уже серьёзно. Мне показалось, что даже воздух в его кабинете сгустился и потяжелел. Он явно заподозрил неладное… Значит, надо притвориться дурочкой и всё отрицать.

— Нет. Всё в порядке.

— Ты как будто боишься меня.

В льдисто-серых глазах сверкнул белый огонёк. Но он быстро опустил их и начал накладывать в наши тарелки еду.

— Зачем мне вас бояться? Вы же мой ректор, я ваша студентка. — попыталась я прощупать почву, поглядывая на мужчину. Но смотрела я не в лоб, а искоса, так, словно мы вели ничего не значащую беседу, при которой я была увлечена содержимым тарелки.

— Но я ещё и твой друг, Хиона. Ты всё-таки обиделась на меня, да? — тут он поднял глаза и посмотрел так, словно реально раскаивался. Я от растерянности моргнула. Ох, если бы я имела хоть малейшее представление, что мы сейчас обсуждаем!

— Вам показалось… На что я могу обижаться?

— Ты, как истинная женщина, говоришь одно, но думаешь абсолютно другое. Я же вижу, как ты вздрагиваешь, когда я рядом, как пытаешься сбежать. — добавил он, слегка наклонив голову. Протянул мне тарелку и поставил её на стол. И сделал он это, прожигая взглядом меня, а не тарелку! На неё он даже не взглянул.

В горле образовался тугой ком, который даже проглотить не получалось. И я осторожно ответила:

— Мне просто неудобно перед другими студентами.

— Боишься слухов? Понимаю. Это не надо и мне. А ещё я заметил, что ты сблизилась с Айданом. — на этом месте он сделал паузу и многозначительно посмотрел на меня.

— Да. Мы вместе занимаемся магией, а скоро ещё и к танцу будем готовиться. — я не выдержала и отвела глаза. Схватила тарелку и начала ковырять в ней вилкой. Голод по-прежнему сводил желудок, но я чувствовала, что не смогу проглотить ни крошки. Ни здесь, ни в его присутствии.

— И как занятия?

— Хорошо.

Разговор явно не клеился. Это почувствовал и мужчина.

— Хиона, посмотри на меня.

Я только сильнее потупила взгляд. А вообще захотелось крепко-крепко зажмуриться.

Тут ректор молниеносно вскочил с дивана и за доли секунды оказался у моего кресла и навис надо мной. А его пальцы уже удерживали мой подбородок, чтобы заглянуть в мои глаза. В нос ударил легкий аромат его парфюма, а на мужском лице я увидела тревогу.

— Да что с тобой не так?

Я промолчала.

Тогда он провёл большим пальцем по моей нижней губе, оставляя на ней холодную дорожку. Льдисто-серые глаза начали неестественно сиять. А в воздухе заплясали снежинки. Из его рта клубами вырывался сизый пар, который смешивался с моим.

Затем он неожиданно отпустил моё лицо и поднял руку. Наши ладони встретились, радуясь родной стихии. От огня Айдана мне было жарко и больно. Но вот от магии ректора было по-настоящему приятно. Я неотрывно смотрела, как он пальцем выводит на моей ладони ледяные узоры, что переливаются и сияют. А после он начал двигаться вверх, провел рукой по предплечью, коснулся локтя, плеча и шеи.

Он новых ощущений у меня перехватило дыхание, и я была не в силах даже пошевелиться, лишь следила за путешествием его руки.

А следом он наклонился и поцеловал.

Он целовал меня нежно и долго. Раз за разом моих губ касались его губы в трепетной и сладкой ласке. Он приучал к себе, ожидая моей реакции. Но мой мозг расплавился ещё на этапе поглаживания руки, поэтому сейчас у меня возникло лишь безумное желание раствориться в этих ощущениях… Он прикусил мою нижнюю губу и медленно со всей нежностью провел по ней языком. Я не удержалась и вздохнула, так как воздуха уже не хватало. Он воспользовался моментом и углубил поцелуй.