Лёд моей души

Пролог

Аля не сразу поняла, что заблудилась. 

Вернее, из какого-то ослиного упрямства она безрассудно долго не желала признавать этого, продолжая упорно брести вперёд – наугад, почти вслепую, поскольку не на шутку разыгравшаяся метель лишила её последней возможности хоть как-то сориентироваться на местности. Она давно сбилась с пути, но продолжала идти, непонятно на что надеясь – должно быть, на чудо. 

То, что она сглупила, даже не так – ступила, отправившись на прогулку одна, теперь было ей совершенно очевидно. Развеяться захотелось… Вот ведь дура! В первый же день, ничего толком не зная о месте, в которое приехала, не познакомившись как следует с Байкалом, не привыкнув к его норовистому характеру… Залюбовалась голубыми торосами*, мощью и толщиной невероятного ледяного наряда, сковавшего озеро, раззявила рот как глупая малолетка – вот и получай теперь! 

Впрочем, несколько часов назад эта затея не казалась ей ни опасной, ни глупой. День выдался довольно тёплым и ясным, сиднем сидеть в лагере было бы просто обидно. Изумительной красоты лёд, знакомый Але до этого лишь по фотографиям и видеороликам в интернете, сверкал в солнечных лучах, заставляя жмуриться и спасать глаза за тёмными очками, поскольку она слышала: если долго-долго смотреть на эту белизну, можно получить ожог роговицы.  

– Я пойду погуляю немного, – сказала Аля. – Погода прекрасная! 

Их повар Анжелика – из местных – аж перекосилась в ответ на эту её невинную реплику. 

– Никогда не произносите вслух фразу: “Сегодня прекрасная погода!” – предостерегла она. 

Аля округлила глаза в неподдельном изумлении. 

– Это ещё почему? 

– Ну, как бы вам объяснить… это стоп-фраза. Такая же, как, к примеру: “Теперь меня уже точно ничем не удивишь!” Поверьте, Байкал всё слышит и чувствует… и удивляет, удивляет раз за разом! Здесь нельзя быть излишне самоуверенным. 

Аля снисходительно улыбнулась (ох уж эти глупые суеверия и предрассудки!), но, покачав головой, ничего не ответила. 

– И вообще, не отходите далеко от лагеря, – попросила Анжелика. – Гуляйте на виду. Тут очень легко заблудиться. Ну и мало ли… трещины, становые щели**... И люди, и машины каждый год проваливаются. 

– Вы меня специально запугиваете, что ли? – прищурилась Аля. 

Озеро, ярко освещённое солнцем, казалось ей сейчас приветливым, дружелюбным и совершенно безобидным; к тому же, собираясь в эту поездку, Аля перелопатила и изучила тонны полезной информации о местности, готовясь наповал сражать туристов интересными и удивительными фактами. 

– Что мне вас запугивать, – сухо обронила Анжелика, – говорю как есть. Информирую. 

– Спасибо за информацию, но я уже большая девочка, как-нибудь разберусь сама, – язвительно отозвалась Аля. 

И вот теперь “большая девочка” брела по льду, борясь с порывами ветра, сбивающими с ног, и ничего не видя в этой густой злой вьюге. Мобильная сеть не ловила, но даже если бы Але удалось дозвониться хоть до кого-нибудь, она не представляла, как описала бы спасателям своё местоположение: “Стою где-то посреди Байкала и ни черта не вижу?” Оставалось уповать лишь на то, что в лагере уже хватились и ищут её. Аля вспомнила предостерегающие слова поварихи и почувствовала, как щёки обожгло стыдом. Сама виновата, как ни крути. Ещё и посмеивалась снисходительно над здешними предрассудками… 

Она действительно не сразу заметила, что стемнело. Просто солнышко потихоньку начало клониться к горизонту, но Але было не до этого: она увлеклась фотографированием окружающих пейзажей на телефон. Никогда в жизни она не видела ничего подобного! В лучах заката казалось, что лёд – это вовсе не лёд, а рябь на воде с вкраплениями небольших снежных островков. Выглядело жутковато и одновременно безумно красиво…  

Озеро в самом деле было живым, Аля знала, чувствовала это всем своим существом. Оно дышало, потрескивало, словно разговаривало с ней. Не удержавшись, Аля опустилась на колени и приложила ухо к ледяной корке. То бурление, что она услышала под толщей льда, было похлеще, чем в кастрюле с кипящим супом… 

Она поднялась на ноги, и в ту же секунду грянул гром! Ухнуло, загремело, загрохотало, словно наступил конец света. От дикого первобытного ужаса Аля на несколько мгновений забыла, как дышать, этот кошмарный грохот отдавался даже в ноги. Сердце едва не выскочило из груди, и только потом Аля наконец сообразила: это всего-навсего трескался лёд. Обычное дело после потепления… Но всё равно она ещё долго не могла прийти в себя и успокоиться. 

А затем внезапно и стремительно разыгралась метель. Настоящая вьюга! О подобном Аля лишь читала (давным-давно, ещё в детстве) в книжках о бесстрашных полярниках, однако никогда и подумать не могла, что однажды сама испытает это в реальной жизни. 

Она испугалась, растерялась, заметалась туда-сюда по льду, не разбирая дороги… Холодный ветер хлестал её по щекам наотмашь; Аля судорожно размотала шарф, чтобы попытаться повязать его на лицо, но вьюга буквально вырвала его из непослушных слабых рук и уволокла прочь. 

“Никогда не говорите вслух, что сегодня хорошая погода…” Господи, ну почему она не прислушалась к этому совету?! 

Аля брела вперёд, бесконечно падала на лёд и поднималась, снова падала и опять поднималась, ещё и ещё падала… “Всё тело завтра будет в синяках!” – мимолётно подумала она, но тут же испуганно ойкнула вслух: а что, если никакого завтра для неё в принципе не будет? Представлять собственную смерть было страшно. Аля ощутила колючую холодную корку на ресницах, вдруг стало больно моргать – и она поняла, что плачет. Но слёзы недолго оставались водой: моментально замерзали, стягивая кожу ледяными дорожками…  

1

ЧАСТЬ I 

За полгода до событий, описанных в прологе 

Не удержавшись на подкашивающихся ногах, Игорь тяжело рухнул на пол и моментально заснул, словно внутри него переключился какой-то рычаг. Сложно было поверить, что вот только что этот человек орал, буянил, хватался за нож, грозя то ли самоубиться, то ли прирезать её, Алю… Сейчас же он храпел без задних ног, только что не улыбался во сне, аки невинный младенец. 

Аля знала, что если Игорь вырубился – то теперь проспит до утра, а то и до самого обеда. Дрожащими пальцами она осторожно коснулась разбитой губы. Её трясло не от страха, а скорее от шока. Никогда прежде муж не осмеливался поднимать на неё руку, как бы безобразно ни напивался и ни скандалил при этом. Угрожал, запугивал, даже замахивался в её сторону – всё это было. Но сегодня впервые он действительно ударил её. Ударил по лицу… 

Горло тут же перехватило болезненным спазмом. Изо всех сил сдерживая рвущийся наружу плач, Аля добрела до ванной комнаты, чтобы оценить масштабы бедствия и сообразить, удастся ли хоть немного привести себя в порядок. 

Увидев собственное отражение в зеркале, она всё же дала волю слезам. Свежий кровоподтёк под левым глазом выглядел устрашающе и одновременно жалко, словно у прожжённой алкоголички; нижняя губа кошмарно распухла, будто от пчелиного укуса, а с её внутренней стороны образовалась небольшая ранка – порез от зубов. Аля аккуратно промыла губу тёплой водой и приложила на несколько секунд тампон, смоченный перекисью водорода, морщась от неприятных ощущений. Красавица, ничего не скажешь… Что люди-то подумают? Впрочем, не всё ли равно – что? Аля понимала, что если в их с Игорем отношениях и существовала точка невозврата, то она только что была пройдена. Она не собиралась оставаться в этом доме, с этим человеком. После всего случившегося она предпочла бы вообще никогда в жизни больше его не видеть… Муж умудрился окончательно смешать с дерьмом всё доброе, нежное и светлое, что было когда-то между ними. 

Откровенно говоря, прежних чувств к Игорю Аля давно уже не испытывала. Они прошли, испарились как утренний туман над рекой. А ведь когда она выходила замуж, всё выглядело так радужно, так романтично… Если что и настораживало немного в поведении возлюбленного – так это его патологическая ревность. Он мог завестись абсолютно на пустом месте и без повода, если ему внезапно казалось, что Аля строит кому-то глазки или как-то по-особому улыбается. А если Игорь ревновал – то сразу же лез выяснять отношения к предполагаемому сопернику. Але, молодой дурёхе, тогда это только льстило: вот как сильно будущий муж её любит! Идиотка. Овца непуганая… 

Как ни стыдно было признаваться в этом самой себе, но ей следовало тогда послушать маму, которая изначально не одобряла предстоящий брак единственной дочери. 

– Пьёт он, Алюшка, – тихо сказала она после того, как поближе познакомилась с будущим зятем. – А когда выпьет – сразу дурной становится, нехороший такой. Боюсь за тебя…  

– Да какое там “пьёт”, – с досадой отмахнулась счастливая влюблённая Аля. – Так, рюмку-другую пропустит по праздникам… Как все. Ни больше, ни меньше. 

– Дурёха моя, так с этого всё и начинается – рюмка-другая по праздникам, по поводу, без повода… – мать покачала головой и, с тревогой вглядываясь в Алины глаза, нежно прикоснулась к её щеке. 

– Ты уверена, что именно он тебе нужен, доченька? 

– Уверена, – кивнула уязвлённая Аля. Настроение испортилось, но Игорю об этом разговоре она, разумеется, ничего не сказала, тем более что он тоже не был в восторге от Алиных родителей. 

В своё время те добровольно променяли городскую жизнь на деревенскую, и Игорь откровенно посмеивался над тестем и тёщей, не понимая, как можно было оставить город и переехать в какую-то сельскую глушь. А родители были по-настоящему счастливы… Они полностью обеспечивали себя натуральными продуктами питания: завели коз, кур и кроликов, делали из молока сгущёнку, домашний творог, йогурты и сыр – и себе, и на продажу. К тому же, в их распоряжении был довольно большой участок земли, на котором они выращивали фрукты, ягоды, овощи и зелень, излишки опять же продавали. “Мещанские радости!” – фыркал муж пренебрежительно, и Але становилось обидно за мать с отцом. Все её счастливые подростковые годы прошли в деревне, и хотя она любила город, в котором родилась, ничуть не меньше, всё-таки неприятно было, когда топтались грязными сапожищами по самым чистым и счастливым семейным воспоминаниям. Время от времени Игорь шутя подтрунивал и над самой Алей – вроде бы не зло, любя, но при этом насмешливо напоминая жене о её “деревенском босоногом прошлом”, словно сам был аристократом самых что ни на есть голубых кровей.

Что касается свёкров, то те тоже не воспылали к невестке любовью с первого взгляда. “Женился не пойми на ком, – бурчала мать Игоря, – молоденькая профурсетка, ни профессии нормальной, ни кожи, ни рожи, ни даже собственного жилья!” 

По поводу жилья свекровь говорила чистую правду – Аля была прописана у родителей. Во время учёбы в пединституте делила комнату с девочками в общежитии, потом снимала, а после свадьбы переехала к Игорю. Профессия, впрочем, у неё всё же была: Аля работала учительницей истории в средней школе. Да, конечно, не карьера мечты, но зато ученики Алевтину Петровну Кукушкину просто обожали – помимо скучного учебного материала она рассказывала на уроках массу интересного, умела и увлечь, и зажечь. 

2

Билет на проходящий ночной поезд удалось купить сразу, вагон был полупустым. Правда, попутчиком у неё оказался мужчина, но, когда Аля втиснулась в узкое пространство купе со своим чемоданом, он уже крепко спал.

Стараясь не шуметь, Аля вытащила сменную одежду и умывальные принадлежности, а потом кое-как затолкала чемодан под полку. Сняв ветровку, впотьмах наспех переоделась, неловко прикрываясь простынёй на всякий случай. Затем сходила в туалет, чтобы умыться и почистить зубы. И наконец-то растянулась на чуть сыроватом постельном белье, натянув одеяло до самого носа.

Аля была слишком взволнована и взбудоражена для того, чтобы расслабиться, но при этом дико хотела спать, чувствуя, что буквально разваливается на куски от усталости. Тело звенело от напряжения, нервы были на взводе. Господи, что же она творит? Во что ввязывается? И не придётся ли ей потом горько жалеть о своём поступке?..

Чтобы немного отвлечься от тревожных дум, Аля достала телефон и поменяла пароли во всех соцсетях и почте, после чего с облегчением выдохнула. Всё! Игорь больше не сможет следить за каждым её шагом…

Она ещё помнила, как удивила её просьба мужа несколько лет назад – настолько дико и нелепо казалось впускать его в своё личное пространство. Самой Але никогда и в голову бы не пришло шариться по его аккаунтам и читать переписку.

“Да не нужна мне твоя переписка! – отмахивался Игорь с улыбкой, хотя взгляд при этом был подозрительным, почти злым. – Я даже одним глазком подсматривать не стану, честное слово. Просто хочу быть уверенным, что тебе нечего от меня скрывать”.

“Не понимаю, при чём тут “скрывать”? Есть такие темы, которые я готова обсуждать только с близкими подругами. Это может быть что-то… глубоко личное, интимное. К примеру, месячные”, – Аля пожала плечами, недоумевая, почему ей приходится растолковывать такие очевидные вещи.

“Клянусь, что не стану читать, что вы там обсуждаете со своими девчонками, – криво усмехнулся он. – Если ты скажешь мне свои пароли – это будет значить лишь то, что ты доверяешь мне. Ты ведь доверяешь?”

“Д-доверяю…” – кивнула она растерянно, чувствуя, что он просто делает из неё идиотку, но не зная, что на это возразить.

Разумеется, несмотря на клятвы и обещания, он читал, что Аля пишет подругам и что они пишут ей. Это время от времени нечаянно прорывалось в разговорах… Пару раз Аля попыталась было возмутиться и сменить пароли, но Игорь моментально вставал в позу: “Ага, значит, у тебя всё-таки появились от меня секреты?!” И она снова возвращала всё на место, чувствуя себя жалким ничтожеством.

Боже, как же она дошла до такой жизни? Почему позволяла так обращаться с собой?

Лёжа на нижней полке и слушая равномерный перестук колёс, Аля давилась слезами и задыхалась от чувства собственной неполноценности, даже ущербности. Как же стыдно и больно ей было…

Хорошо, что она работала не на “дядю”, а сама на себя, не нужно было писать заявление об уходе и отрабатывать положенные две недели. Аля была опытным и востребованным частным гидом-экскурсоводом: организовывала оригинальные авторские экскурсии по родному городу и его окрестностям. Её паблик ВКонтакте был живым и довольно популярным благодаря сарафанному радио: люди приезжали, пользовались Алиными услугами и рекомендовали её затем друзьям и знакомым.

Подумав, Аля зашла на свою страничку и написала объявление о том, что в ближайшие дни не принимает заказы на новые экскурсии.

“Я дам знать, когда возобновлю свою работу. Спасибо за понимание!” – завершила Аля пост и добавила фото с городским пейзажем, коих в памяти её телефона водилось превеликое множество.

Ну что, теперь – спать? Следовало бы, конечно, предупредить Ленку о своём приезде, неудобно сваливаться как снег на голову… Но уже поздно, зачем беспокоить человека глубокой ночью? Лучше она свяжется с подругой завтра, утро вечера мудренее… Да и родителям хорошо бы позвонить. Но тоже завтра.

Подумав, Аля напоследок отправила номер мужа в чёрный список, удалила из друзей и заблокировала во всех соцсетях. Когда будет нужно, она сама его найдёт. Вот теперь – точно спать!

Ещё немного повозившись и повертевшись на полке, пытаясь найти наиболее удобное положение, Аля затихла. Сон наконец сморил её.

Проснулась она от взгляда – почувствовала его на своём лице буквально физически. С трудом разлепила глаза и чуть не заорала от неожиданности: прямо на неё уставилась незнакомая рожа в очках и с лысиной во всё темя, но при этом не сказать чтобы старая.

– Вы кто? – не слишком-то мелодичным со сна голосом просипела Аля, машинально забиваясь в угол.

Рожа смутилась.

– Простите ради бога, не хотел вас пугать… Но мне показалось, что вас мучает дурной сон или что-то в этом роде. Вы как будто плакали.

Господи, это же её попутчик! Второй пассажир. И чего она так перепугалась?

– Уф… – Аля рывком села на смятой постели и протёрла глаза. – Извините, если побеспокоила вас. Наверное, мне и правда кошмар приснился.

– Да всё в порядке, – ещё раз с любопытством зыркнув на неё, отозвался незнакомец.

Это был мужчина лет сорока – сорока пяти, действительно абсолютно лысый. На Алю он всё-таки поглядывал как-то странно, и ей стало неуютно. Ну, в чём ещё дело? Может, она не только плакала во сне, но и храпела?

3

А Москва и в самом деле изменилась до неузнаваемости.

Конечно, Аля была здесь довольно давно – аж десять лет тому назад, но всё равно даже представить себе не могла, что современный город покажется ей настолько чужим, практически незнакомым. В отличие от провинции, где время текло не в пример медленнее и изменения воспринимались не так чужеродно-остро, а приходили в жизнь постепенно и естественно, осторожными шажками, Москва полностью перезагрузилась и обновилась – этакая улучшенная новая версия.

И хотя здесь по-прежнему сохранилось то прекрасное, вечно-незыблемое и любимое, напоминающее о былых временах, всё равно в целом столица стала походить на… не совсем российский город.

В первый момент огромные толпы народа буквально ошеломили Алю – особенно по сравнению с её родным, тихим и уютным городом на Волге. Конечно, это было неудивительно – Москва постепенно всё увеличивалась и увеличивалась в размерах, разбухая, точно опара для теста. То, что раньше считалось Подмосковьем, теперь тоже стало Москвой.

Каждый третий прохожий был приезжим. Всюду звучала иностранная речь. Поражало обилие фриков и сексуальных меньшинств, складывалось впечатление, что они буквально везде!

Молодёжь (впрочем, далеко не только молодёжь) лихо рассекала по столичным улицам на гироскутерах, гировелосипедах, электросамокатах или просто на роликах – Але казалось, что она наблюдает какой-то футуристический сюжет. “Будь модным, быстрым, активным, будь в трендах!” – это, видимо, являлось девизом всех местных жителей, включая пенсионеров. Поток людей на бешеной скорости проносился мимо растерявшейся Али буквально нонстопом.

В метро теперь можно было расплачиваться банковской картой прямо на турникете, минуя обязательное выстаивание очереди в кассу. Автобусы превратились в электробусы и ездили без бензина. Практически у всех местных, пользующихся наземным общественным транспортом, было установлено специальное приложение в телефоне, благодаря которому можно было узнать, где сейчас находится нужный автобус и через сколько минут он подъедет – Аля поняла это по обрывкам разговоров, доносившимся до неё, пока она стояла на остановке. Вообще всюду были созданы какие-то невероятные супер-условия для удобства жизни!

Это было реально круто, но… почему-то чуть-чуть неуютно и даже как-то по-глупенькому обидно. Москва вдруг показалась надменной и чужой, словно посмеивалась над провинциальными замашками “понаехавшей”. Аля совсем растерялась среди такого количества модных, полезных и комфортных вещей, чувствуя себя неловкой, несовременной, неуклюжей и местами откровенно тупой.

Но в то же время это была та самая, горячо любимая ею, Москва! Прекрасная, вечно спешащая, амбициозная, единственная в своём роде… Аля брела по знакомым улочкам, мимоходом улавливая звуки весёлых голосов и взрывов смеха, которые долетали до неё из летних кафе, а также втягивая носом аромат шоколада и сдобы из кофеен, смешанный с неповторимым запахом столицы. Она как губка впитывала в себя шум, ритм и атмосферу громадного города… и невольно улыбалась. Ей очень хотелось верить, что приезд сюда был верным шагом, и что всё у неё в жизни теперь непременно будет складываться хорошо.

Ленкиного телефона у Али не было, та сменила номер лет пять назад, но подруги продолжали общение через соцсети. Конечно, Аля понимала, что крайне неловко сваливаться Кудрявцевой на голову в стиле “а вы не ждали нас, а мы припёрлися”, но ей больше не к кому было обратиться (не считая, конечно, Митяя с его странным предложением “погостить”). К тому же, Ленка сама неоднократно звала её в Москву!

Купив кофе в автомате на бульваре, Аля добрела до пруда и уселась на скамейке, собираясь проинформировать, наконец, подругу о своём приезде. Достав телефон, она проверила страничку Кудрявцевой ВКонтакте – ага, та была онлайн десять минут назад… Значит, посещает свой аккаунт регулярно и есть шанс на скорый ответ.

Секунду подумав, Аля быстро набрала сообщение.

“Ленок, привет! Я в Москве. Скинь свой номер, пожалуйста!” – и присовокупила номер собственного мобильного на всякий случай.

Кудрявцева нарисовалась в сети уже через минуту и тут же перезвонила Але по видеосвязи.

– Кукушкина, ты?! Не верю! – завопила подруга юности. – Ты и в самом деле сейчас здесь, в Москве?

– Ага, – подтвердила Аля и, развернув телефон, продемонстрировала самый что ни на есть столичный пейзаж.

– Господи, дай хоть взглянуть на тебя… – восторженно выдохнула Ленка. – Мы же сто лет не виделись! Да сними ты эти дурацкие очки, они тебе половину лица закрывают!

Сверкать своим живописным синяком Аля пока не собиралась, чтобы не пугать подругу раньше времени не слишком-то аппетитными подробностями неудавшейся семейной жизни. Ленка была знакома с Игорем и они, в целом, неплохо ладили при встречах… Известие о том, что муж Али – алкоголик, патологический ревнивец и абьюзер, могло стать для Кудрявцевой шоком.

– Солнце в глаза бьёт, – соврала Аля, тоже жадно рассматривая закадычную подружку студенческих лет.

Ленка мало изменилась – такая же живая, носатая как цапля, с вечно взлохмаченной короткой стрижкой, что, впрочем, придавало её образу некий своеобразный шарм. Этакая вечная девчонка-сорванец… Она и одевалась соответствующе – небрежно, практически на грани неряшливости, словно ей было совершенно плевать на то, как она выглядит, но в этом и был её своеобразный уникальный стиль.

4

Фингал, как и предполагалось, произвёл на Ленку неизгладимое впечатление

– Кто это тебя так? – прошептала она, рассматривая лицо подруги, когда, очутившись в её кабинете, Аля наконец-то нехотя стянула солнечные очки.

– Ну если честно, то… Игорь, – признаваться было стыдно до судорог, но и на то, чтобы выдумывать хотя бы мало-мальски убедительную легенду типа “напоролась в темноте на дверь”, тоже не осталось моральных сил.

– Игорь?! – физиономия Кудрявцевой вытянулась. – Но он же, это самое… нечаянно? – произнесла она с надеждой.

Аля лишь горько усмехнулась и покачала головой.

– Если ты не обидишься, давай пока без подробностей, – попросила она. – Главное, что мы больше не вместе, это решено окончательно. И вообще, ну его к чёрту, этого Игоря! У меня сейчас прекрасное настроение… Давай лучше говорить о тебе, я ужасно соскучилась!

– Я тоже, – Кудрявцева порывисто потянулась к подруге и обняла её.

Они сидели в кабинете вдвоём, отодвинув на край стола кипу рабочих бумаг, журналов и фотографий, и ждали, когда закипит вода в электрическом чайнике. Ленка пошуровала у себя в тумбочке, достала кружки, нарезала кекс с изюмом, разложила на миниатюрных тарелочках зефир и пастилу.

– Да ты тут шикарно устроилась, как я погляжу, – улыбнулась Аля.

Кудрявцева принялась оправдываться с виноватым видом:

– Работа сидячая, постоянно тянет что-то жевать под чаёк-кофеёк… Вон какую жопень отъела! – посетовала она, хлопая себя по бёдрам.

Ленка действительно округлилась, но её это ничуть не портило.

– Главное, Артуру нравится, – выпалила она… и тут же покраснела.

– Опаньки! – воскликнула Аля, многозначительно изогнув бровь и уставившись на подругу. – Артур, значит?.. Ну-ка, поподробнее с этого места, пожалуйста, – и засмеялась.

Ленка покраснела ещё гуще и неловко пояснила:

– Мой… молодой человек.

С парнями Кудрявцевой патологически, прямо-таки катастрофически не везло ещё со времён студенчества. И хотя Аля тоже не была оторвой, меняющей кавалеров как перчатки, всё же за ней время от времени пытались ухаживать ребята из института, к ней подкатывали на улицах с просьбой оставить телефончик, с ней заигрывали и флиртовали. Ленку же словно никто не замечал – то ли играла роль довольно нестандартная внешность, то ли потенциальных поклонников отталкивало независимо-неприступное, почти высокомерное выражение её лица.

Аля, конечно же, понимала, что это высокомерие напускное – всего лишь маска, которую подруга надевает от страха быть отвергнутой, ненужной, неинтересной. В глубине души она сочувствовала Кудрявцевой, но Ленка всячески избегала разговоров на тему своей непривлекательности для противоположного пола, и Аля старалась не лезть в душу, деликатно помалкивая. Зачем ставить человека в неловкое положение?

В любом случае, если сейчас Кудрявцевой наконец-то повезло, Аля могла только от души порадоваться за неё.

– У вас всё серьёзно? – полюбопытствовала она, кусая нежный зефир.

Кудрявцева снова покраснела как школьница.

– Ну… хочется в это верить.

– Слушай, я так за тебя рада!

– Я тоже рада, что его встретила, – Ленка кивнула, опуская в свою кружку с кипятком чайный пакетик. – Надоело уже чувствовать себя… неполноценной женщиной.

– Что за ерунда, – поразилась Аля. – Неполноценная женщина?! Да кто тебе такое сказал? Ты красотка и умница. И ты заслуживаешь счастья… в том числе и личного.

– Да какая там “красотка”, – криво усмехнулась Кудрявцева в порыве откровенности. – Сама же знаешь, на меня никто никогда и не смотрел. А уж мама весь мозг вынесла по этому поводу! “Ленка, у тебя возраст поджимает, не выпендривайся, хватай, что под руку подвернётся, а то останешься старой девой!” Ей-богу, иногда казалось, что она готова подложить меня под первого встречного бомжа, лишь бы я одна не осталась.

– Редкостная чушь, – фыркнула Аля. – Как будто женщина может быть счастлива, только если у неё имеется хоть мало-мальски завалящий мужичонка. Ты вообще молодец – живёшь в Москве, занимаешься любимым делом… 

– Ага, а “стакан воды в старости некому будет подать!” – невесело засмеялась Ленка. – Знаешь, так обидно было от её постоянной долбёжки: “Найди себе мужика, найди себе мужика!” Я и домой-то звонить стала всё реже и реже, потому что… да потому что вечно одна и та же песня: “Ни с кем не познакомилась?” По большому счёту ей плевать на меня, мою жизнь и мои увлечения. Одна – значит, жалкая неудачница! – с досадой воскликнула она. – Когда Артура встретила, я ведь ничего ей не рассказала. Просто не хочу. А то опять начнётся: “Когда свадьба? Когда внуки? Часики-то тикают!” У неё хватило бы ума и в Москву приехать, чтобы лично познакомиться с потенциальным зятем. Только бы спугнула его своим напором… Твоя-то мать как, не возражает против вашего разрыва с Игорем?

– Нет, что ты, – удивилась Аля. – Родители всегда меня поддерживали и сейчас, разумеется, на моей стороне.

– Повезло, – с завистью вздохнула Кудрявцева. – А мои бы мне и разводиться запретили в случае чего. Как так – остаться одной, да кому я потом буду нужна в этом возрасте, и вообще – что люди скажут? Ты же знаешь все эти провинциальные замашки: главное, чтобы “не хуже, чем у других”, и чтобы можно было с гордостью выкладывать фоточки внуков в Одноклассниках.

5

После работы они отправились на вокзал – забрать Алин чемодан из камеры хранения, а уже затем поехали к Кудрявцевой домой.

– Ещё в магазин надо забежать, купить какой-нибудь еды, – спохватилась Ленка. – Дома почти всё закончилось, даже хлеба нет. Артур, наверное, с обеда голодный сидит.

– А он не работает? – уточнила Аля.

Кудрявцева неопределённо повела плечом:

– Недавно уволился с прежнего места, теперь в поисках… 

Аля кивнула, решив не задавать больше никаких вопросов, но подумала мимолётно, что взрослому мужику, пожалуй, странновато весь день сидеть перед пустым холодильником и голодать – неужели так трудно самому сходить за продуктами и приготовить обед? А ещё она подумала, что непременно оплатит Ленкины покупки. В конце концов, это такая малость, сущий пустяк, а ведь надо хоть как-то отблагодарить подругу за гостеприимство.

Поначалу Кудрявцева наотрез отказалась принимать от Али деньги за продукты, но та была непреклонна и всё-таки вытащила свою карточку.

– Ты ставишь меня в неудобное положение, – прошипела Ленка, но Аля лишь улыбнулась в ответ и покачала головой, сглаживая неловкость шуткой:

– Эй, ты не думай, вообще-то я и для себя тоже стараюсь. Так-то я пожрать очень даже люблю!

– Помню-помню… – многозначительно протянула Кудрявцева, имея в виду студенческие годы, и сразу же оттаяла.

Переглянувшись, они обе синхронно фыркнули.

– Вечно ты после выходных возвращалась в общагу с полными сумками вкусноты… Мы потом несколько дней пировали, – ностальгически вздохнула Ленка. – Ваши сыр, творог и сметана мне до сих пор во сне снятся, клянусь! А сгущёнка какая была!.. Честное слово, несколько лет жизни не жалко отдать за эту сгущёнку!

Аля мысленно в очередной раз посетовала, что сорвалась в Москву спонтанно, впопыхах. А ведь можно было бы захватить для Кудрявцевой её любимых лакомств в качестве гостинцев…

Пока неторопливо топали от магазина до дома (Аля везла свой чемодан, а Ленка тащила два объёмных пакета с продуктами), вспомнили по очереди всех знакомых и друзей из института, обсудили их новости, успехи в карьере и личной жизни. Аля чувствовала себя легко и беззаботно, почти по-студенчески, и это полузабытое ощущение дарило радость и надежду на лучшее, на счастливые перемены – как в юности, в двадцать лет, когда ты свято веришь в то, что твоя жизнь непременно сложится удачно, круче всех!

Вот только ладони и плечи уже тихонько ныли от тяжести чемодана. Аля то и дело меняла руки, но всё равно понимала, что устала. Идти было в принципе недалеко, но дорога с колдобинами, рытвинами и постоянно попадающими под колёса чемодана камушками показалась Але ужасно длинной и выматывающей. Она поглядывала на Кудрявцеву с огромными пакетами и невольно думала о том, что подруга могла бы позвонить своему Артуру и попросить встретить их… но, похоже, Ленке это даже в голову не пришло.

Открыв дверь, Ленка с облегчением сгрузила пакеты на пол в прихожей и весело крикнула:

– Артурчик, у нас гости!..

Из комнаты доносилось бормотание телевизора, сам же Артур никак не отреагировал на появление своей возлюбленной.

Аля блаженно скинула туфли и поняла, что от усталости разваливается буквально на куски.

– Вот сюда вешай свою куртку… – засуетилась Ленка, помогая подруге освоиться. – Проходи, располагайся… чувствуй себя как дома! – и она чуточку напряжённо хихикнула.

В этот момент в прихожей и нарисовался Артур собственной персоной.

– Здра-асьте, – выдал он нараспев, с интересом глазея на Алю.

– Добрый вечер, – запнувшись, удивлённо поздоровалась она.

С первого взгляда Артур показался ей совсем мальчишкой – лет восемнадцати, не больше, и только потом, приглядевшись, Аля поняла, что парень всё-таки постарше, но при этом всё равно значительно моложе Ленки и её самой.

– Это моя подруга и бывшая однокурсница Аля, – взволнованно затараторила Кудрявцева, пряча смущение за деловым тоном. – Она поживёт у нас немного… будет работу в Москве искать.

– А фингал ей кто поставил? – ухмыльнулся Артур. – Бывший работодатель?

Але не понравилось, что о ней говорят в третьем лице в её же присутствии, и уже открыла было рот, чтобы немного осадить парня, но Ленка её опередила.

– А, это… муж руку приложил, – пояснила она с готовностью. – Аля у нас семейная женщина, – добавила она зачем-то.

– Любовные игрища? – понимающе засмеялся Артур. – Бэдээсэмчик, все дела...

Аля невольно покраснела.

– Если позволите, я предпочла бы не обсуждать свою личную жизнь, – сказала она сухо.

Артур что-то неопределённо, но, впрочем, вполне миролюбиво крякнул в качестве ответа и удалился обратно в комнату смотреть телевизор, бросив через плечо:

– Ленок, давай побыстрей, что ли, сообрази насчёт ужина… Жрать хочу – умираю.

Кудрявцева выдала Але чистое полотенце и великодушно разрешила идти в ванную, а сама отправилась на кухню – колдовать над ужином для “Артурчика”.

6

До позднего вечера Аля бесцельно бродила по улицам, но так ничего толком для себя и не решила. Сказать, не сказать? Как будет лучше для Ленки? Да и поверит ли она ей? Артуру хватит наглости откреститься, Аля ничегошеньки не сможет доказать… Ленка сейчас ослеплена своей любовью и не замечает ничего и никого вокруг, а вот Аля в попытке раскрыть ей глаза легко может превратиться во врага. Рисковать многолетней дружбой из-за какого-то наглеца-молокососа? Нет уж, не дождётся…

Она не замечала, куда идёт, и не отслеживала, сколько пролетело времени. Когда уставали ноги – присаживалась на первую попавшуюся скамью и немного отдыхала. Когда желудок начинало скручивать от голода – покупала кофе и какой-нибудь хот-дог. Невыносимой казалось сама мысль о возвращении в Ленкину квартиру – но ей нужно было, как минимум, забрать свой чемодан… и придумать наконец, куда податься.  Пожалуй, разумно было бы забронировать гостиницу прямо сейчас, пусть хоть самую захудалую. И слепить какую-нибудь отмазку для Ленки, более-менее правдоподобное объяснение, почему она уходит… 

Можно было, конечно, вернуться за чемоданом и сразу же смыться, а Кудрявцевой позвонить с объяснениями потом. Но Аля не хотела прощаться с подругой по телефону. В конце концов, Ленка заслуживала более уважительного отношения.

Впрочем, как выяснилось, за неё уже всё решили…

Дождавшись вечера, Аля села в автобус и вернулась к Ленкиному дому. Поднялась пешком на нужный этаж, мысленно проговаривая слова, которые скажет подруге, и надавила кнопку звонка. Дверь тотчас отворилась, будто гостью ждали или отслеживали её появлением из окна. Перед взором Али предстал Артур… с её собственным чемоданом в руке.

Не позволяя ей войти в прихожую и не говоря ни слова, Артур выставил чемодан за порог и хотел было снова закрыть дверь прямо перед носом у Али. Но этого она уже стерпеть не смогла.

– Ты что себе позволяешь… эй! – воскликнула она, вцепившись в дверную ручку и потянув её на себя. – Я хочу поговорить с Ленкой. Она дома?

– Дома, – ехидно улыбнулся Артур. – Только она не хочет с тобой разговаривать.

– Что ты ей наговорил, сволочь?!

– Правду, конечно, – он придал физиономии невинно-ангельское выражение. – И Ленок сейчас очень злится на тебя. Так злится, что даже видеть не хочет. Так что… уматывай, красотка. Вернись, что ли, к своему мужу, упади ему в ножки, попроси прощения, может – примет тебя обратно.

– Да как ты… – Аля буквально задохнулась от возмущения. – Дай мне пройти! Я с места не сдвинусь, пока не объясню ей всё. Не пустишь – подниму крик на весь подъезд, на радость соседям.

Его лицо исказила гримаса гнева. Он явно собирался сказать Але что-то резкое, грубое, оскорбительное… но в это время за его спиной послышалось негромкое:

– Не надо, Артурчик. Я сама с ней поговорю.

Аля увидела Кудрявцеву – непривычно тихую, бледную, явно заплаканную, и кинулась было к подруге:

– Ленка!.. – но та жестом остановила её, не давая приблизиться и не позволяя войти в прихожую. 

– Я скоро вернусь, – бросила она через плечо Артуру и ступила за порог квартиры, чтобы переговорить с подругой прямо тут, на лестничной клетке.

У Али внутри всё оборвалось. Между тем Артурчик, с показной заботливостью накидывая на плечи Ленки свою куртку (“На лестнице вечно сквозняки…”), стрельнул глазами в сторону Али, перекосился, поймав ответный взгляд, полный отвращения, и добавил:

– Ленок, ты не слишком-то уши развешивай. Я тебе уже всё рассказал… а твоя подружка врать горазда.

– Это я уже поняла, – усмехнулась Ленка, аккуратно прикрывая за собой дверь и скрещивая руки на груди – словно закрылась щитом от бывшей подруги.

И они остались вдвоём. Лицом к лицу.

…Аля даже не знала, что за эти пару дней подкосило её больше – конфликт с мужем, ставший финальным толчком к окончательному расставанию, или же ссора с Ленкой, которая тоже в итоге привела к разрыву.

Она не ожидала, что будет так больно. Возможно, потому, что подруга даже не стала её выслушивать, не дала сказать ни слова в своё оправдание… ей и так всё было ясно. Она бросала в лицо Але чудовищные обвинения, от которых темнело в глазах. Её губы брезгливо кривились, словно даже разговаривать с Алей, смотреть на неё было противно. Точно Аля была какой-нибудь мерзкой жабой или крысой…

“Решила самоутвердиться за мой счёт?” – ядовито спросила Ленка.

“Я не… при чём тут – самоутвердиться?” – не поняла Аля.

“Ну как же… – Ленка неприятно усмехнулась. – Муж тебя выгнал пинком под зад, а тут у меня так кстати симпатичный клёвый мальчик появился, чего бы с ним не переспать и не доказать мне, да и себе заодно, что ты у нас ещё о-го-го! Да только прошли уже те времена, когда я была просто “некрасивой подружкой” и молча терпела…”

“Да что ты несёшь? Я…”

“А что, скажешь – “нет”? Ты всегда всё внимание парней на себя перетягивала. Даже когда с Игорем познакомились, не помнишь уже? Он же мне тогда понравился. По-настоящему понравился! Но телефончик он у тебя попросил!”

Але хотелось зажмуриться, закрыть уши руками, не слышать этого всего… Но от бьющих наотмашь слов никуда было не деться.

7

На собеседование жена Митяя собирала Алю со всей тщательностью и ответственностью, детально продумывая образ, способный поразить А. Петухова в самое сердце. Именно Ляля настояла, что железо стоит ковать, пока горячо, и не тянуть резину – сегодня в турфирме есть вакансия, а завтра её может кто-нибудь занять!

Аля послушно позвонила по номеру, указанному на визитке, но с директором её так и не соединили.

– Андрис Макарович сейчас на важном совещании, он не может разговаривать, – сообщил ей милый женский голосок. – Перезвоните, пожалуйста, позже… или, может быть, я могу вам как-то помочь? Вы планируете поездку или экскурсию?

Андрис Макарович… о боже, это ещё смешнее, чем Андрис Петухов!

– Нет-нет, – быстро отозвалась Аля, – я по другому вопросу. Насчёт… трудоустройства.

– На какую вакансию претендуете? – секретарша, казалось, совсем не удивилась.

– Э-э-э… Гид-экскурсововод.

– Хорошо. Андрис Макарович побеседует с вами завтра в семнадцать часов. Вам удобно?

– Конечно, удобно, – растерялась Аля.

Что, вот так сразу – взяли и пригласили на собеседование? Ей даже не пришлось объяснять, кто она, откуда и зачем?

– Тогда я записываю вас на это время. Представьтесь, пожалуйста.

– Алевтина Кукушкина. Петровна, – добавила она торопливо.

– Хорошо, Алевтина Петровна, – слышно было по голосу, что девушка улыбнулась. – Завтра на проходной будет ждать пропуск на ваше имя. Не забудьте паспорт.

– Спасибо… – пролепетала Аля, ошеломлённая такой стремительностью.

Лихо у них там дело поставлено, практически на поток… такая острая нехватка персонала? Или её приняли за кого-то другого? Но ведь она назвала себя… 

– Всё идёт как надо, – заверила жена Митяя, когда Аля пересказала ей содержание короткого телефонного разговора. – А синяк… ну подумаешь, синяк! Современная косметология творит чудеса.

Аля не была уверена насчёт косметологии в целом, но вот Ляля точно творила чудеса с её лицом. Цветные корректоры, несколько слоёв пудры – и яркий мейкап в стиле какой-нибудь инста-дивы. Аля опасалась, что подобный боевой раскрас наоборот привлечёт лишнее внимание к синяку, но вышло весьма органично. Правда, поначалу она не узнала себя в зеркале, поскольку в макияже обычно предпочитала естественные тона, но вынуждена была признать, что выглядит очень… ярко. Практически женщина-вамп.

Так же дотошно Ляля подошла и к выбору одежды для собеседования.

– Ты же не в офисный планктон метишь, – покачала головой она, заметив, что Аля собирается надеть строгую юбку, блузку и пиджак, – а в гиды-экскурсоводы! Ты должна быть продолжением этого города, быть его духом, заряжать всех его энергией и отражать его настроение! Вот это подойдёт, – и она вытянула из Алиного чемодана платье – достаточно пёстрое для того, чтобы не считаться вечерним, но в то же время достаточно целомудренное, чтобы его не назвали легкомысленным. Платье выгодно подчёркивало Алины бёдра и талию, при этом скрывая грудь, руки и ноги, было лёгким, весёлым и ярким, летящим, навевающим ассоциации с летом.

Затем Ляля уложила ей волосы и довольно щёлкнула пальцами:

– Вуаля! Хоть на конкурс красоты отправляй.

Митяй, приглашённый оценить финальный результат Алиного преображения, только развёл руками и закатил глаза, безмолвно выражая всю степень своего восторга.

Аля и сама очень нравилась себе в этом обличье, хоть и понимала, что всё-таки это не совсем она. Но то, как она выглядела, придавало уверенности в себе – и Аля смело отправилась на собеседование, окрылённая добрыми напутствиями и пожеланиями от супругов.

Офис компании “УДИВЛЯЙ-ТУР”, обещающей клиентам “самые необычные экскурсии и путешествия”,  располагался не где-нибудь, а в знаменитом бизнес-центре на Пресненской набережной, что немало удивило Алю.

Она-то воображала себе скромную тесную конторку в полуподвальном помещении с количеством персонала, который можно пересчитать по пальцам одной руки. Почему она так решила?.. Возможно, потому, что год назад Петухов был ну очень настойчив, приглашая её в Москву, и Аля подумала, что, должно быть, дела в его турфирме идут так себе, раз он не может подобрать себе нормального столичного гида. А ей, провинциальной простушке, можно ведь платить намного меньше… Правда, всё равно его предложение выглядело несколько странновато: столько суеты – и всё ради кого? Ради Али, ничем не примечательной экскурсоводши из города на Волге. Ну не влюбился же он в неё тогда, в самом деле! Аля даже тихонько хихикнула от подобного предположения.

Сама она плохо запомнила внешность Андриса – ей тогда показалось лишь, что он жуткий франт и выпендрёжник. У них в городе никто так не одевался. У него был даже шейный платок – шейный платок, подумать только, нашёлся тоже лондонский денди! А вот лица его она почти совсем не помнила. Да и до того ли ей тогда было? На ней висела целая группа туристов из Москвы, и нужно было успеть свозить их в пещеру братьев Вебер и провести по улочкам старого города до наступления темноты…

Теперь Аля жалела, что не пробила информацию об А. Петухове в интернете. Возможно, там можно было найти даже его фото… Но было поздно – она уже входила в самораздвигающиеся стеклянные двери одной из многоэтажных башен делового комплекса.