Ледяное сердце эриды. Зарождение легенды

Пролог

Авторское примечание:

Перед вами — приквел к «Ледяному сердцу эриды». Новые герои, новые судьбы, но тот же хрупкий мир на грани распада. Действие этой книги разворачивается задолго до событий первой части и не связаны напрямую с её героями. Однако, чтобы глубже понять устройство мира, природу эридов и суть Золотого века — важно сначала прочитать «Ледяное сердце эриды».

Истина в её сердце, проклятие — в его предательстве.

Я бегу через лес, чувствуя, как плащ цепляется за ветки. Руки уже все в царапинах, горло жжёт от холодного воздуха, дыхание сбивается, но я всё равно не замедляюсь. Время… мало времени…

В голове звучит его голос:

— Десять минут, Элария. Беги и не оборачивайся.

Он сказал это так спокойно, будто устал, будто и правда не держит меня, но я знаю, что он считает каждую секунду прежде, чем бросится следом. Я не представляю, что он сделает, когда догонит и не понимаю, зачем дал мне эти минуты, если всё равно собирается поймать.

Меня всегда учили ходить медленно, ступать гордо, смотреть вперёд сдержанно. Сейчас я рвусь через лес, будто дикий зверь у которого не осталось ни гордости, ни достоинства. В голове отсчёт: десять минут, девять, восемь… Смешно, будто если доберусь до нуля, всё станет как прежде. Время тает, секунды вязнут в тёмном воздухе, и я уже почти не различаю, что происходит вокруг. Всё сужается до одного — бежать, как можно дальше от него.

Только бы не оглянуться… Только бы не услышать его шаги за спиной…

Глава 1 Серебро служит, золото правит

— Это бессмысленно, — вырывается у меня, когда наставница велит повторять клятву служения вслух, слово в слово, уже в десятый раз. — Если никто не верит в эти слова, для чего их говорить?

В учебном зале тут же становится напряженно. Все ученицы замирают, будто я нарушила не правило, а саму тишину Ордонанса. Кто-то опускает глаза, Виена втягивает плечи и только Далия во втором ряду оживляется, словно ждала, когда я снова не сдержусь. Она откидывает длинный хвост за спину, готовясь наблюдать, как меня поставят на место.

Я чувствую, как привычное раздражение поднимается в груди. Мне бы промолчать. Меня всегда наказывают за вопросы. Но молчать я так и не научилась — ни дома, ни здесь. Наверное, это и есть тот самый недостаток, из-за которого отец отдал меня в школу раньше срока.

Наставница Рейлин молчит всего секунду, внимательно разглядывая меня, словно ждёт, что я откажусь от своих слов. Но я уже сказала. Поздно.

— Встань, Элария, — бросает она, не повышая голоса.

Я медленно поднимаюсь, чувствуя на себе внимание сразу всех учениц. Внутри у меня все сжимается, но голову я не опускаю.

— Ты считаешь себя умнее традиций? — Рейлин подходит ближе. Бордовая мантия шелестит по полу, высокий силуэт нависает надо мной. — С такими вопросами тебе путь только к прислуге, но уж точно не к принцу.

Усмешка рвется наружу, но я допускаю ее только мысленно. К принцу… Словно я должна спать и видеть, как прислуживаю королевскому отпрыску. Как будто у меня не может быть другой мечты, кроме как стать именно его тенью, безликой и покорной, раствориться в его воле и ради чего? Ради взгляда с высоты, ради права носить на пальце серебряное кольцо, выбранное не мной, а королевской рукой?

— Нет. Я не считаю себя умнее, — отвечаю, сдерживая раздражение.

Лишние слова уже вырвались, и я знаю, чем это обычно заканчивается. Стоит мне начать спорить, как Рейлин тут же назовет меня дерзкой и отправит на наказание. Придется таскать на шее тяжелую каменную плиту столько, сколько ей вздумается, а ночью застирывать воротник платья, на котором снова проступят пятна крови.

— Тогда повторяй, клятву Элария Дарр, — строго велит наставница. — До тех пор, пока не поверишь в нее сама. Или пока не останешься здесь на второй год.

Я сжимаю пальцы и начинаю механически повторять заученные слова, словно они для меня ничего не значат.

— Громче, — требует Рейлин.

— Клянусь служить…

Бросаю взгляд в зеркало, наблюдая за отражением: наставница стоит за моей спиной, высокая, сухая, с прямой спиной. На лице острые скулы, тонкие губы, глаза фиолетовые, холодные и внимательные, ни малейшей мягкости. Белоснежные волосы заплетены в строгий узел, бордовая мантия плотно облегает плечи, подчёркивая жёсткость её осанки. Моё отражение рядом с ней кажется почти прозрачным — я хрупкая, светлая, со сжатыми губами, на фоне её властной фигуры почти исчезаю. Бледная кожа будто светится в полумраке учебного зала, волосы затянуты в строгий хвост, ни одной лишней пряди, все как велит устав. Тугая ткань белого платья не дает расслабиться, широкий пояс жмет так, что каждый вдох дается через силу. Я должна быть такой, как все. Не делать лишних шагов, не поднимать взгляд выше, чем нужно, не выделяться ни словом, ни движением. Потому, что я — будущая хладница.

В школе Ордонанс учатся многие эриды, здесь все устроено строго и по правилам. Девочек, как меня, готовят служить при дворе или в домах знати, а мальчиков обучают на усмирителей. Для нас главное — спокойствие, выдержка, умение подавлять собственные чувства. Для мальчиков важнее сила, быстрая реакция, способность работать с толпой и справляться с массовыми волнениями.

Выпускниц школы называют хладницами — стражами покоя. Наш долг поддерживать эмоциональное равновесие у правителей и высокопоставленных лиц. Через прикосновение, мы забираем у них лишние эмоции: тревогу, страх, гнев, сомнения, оставляя после себя холодное спокойствие. Мы часами тренируемся держать спину прямо, стоя босиком на острых камнях. Нам прививают дворцовые манеры: как правильно кланяться, как держать голову, двигаться плавно и бесшумно. Важная часть занятий — контроль над лицом. Никаких лишних эмоций, ни страха, ни отвращения, ни удивления, даже если больно или рядом происходит что-то пугающее. Нас учат не моргать слишком часто, не отводить глаза даже при наказаниях, не выдавать ни дрожи в руках, ни напряжения в голосе. На уроках мы повторяем поклоны до одеревенения спины, пересказываем хроники, учим наизусть имена и титулы, И все это ради того, чтобы не забывать, что эриды часть человеческого порядка. Все, что нам позволено это повторять чужие истины, не задавать вопросов, быть тенью для других.

Слова клятвы застревают на языке. Я повторяю слова чуть громче, чем прежде, но все внутри сопротивляется, словно во всем смысле клятвы одно единственно значение: «Я не принадлежу себе».

— Достаточно, — резко обрывает наставница. Она чуть склоняет голову, пристально смотрит на меня, будто оценивает, сколько во мне осталось воли. — Пока повторение клятвы окончено. Сейчас мы повторим хроники Веларрона. Далия, начинай.

Далия поднимается легко, гордо, будто уже выиграла соревнование. Она всегда была лучшей: трудолюбивая, целеустремлённая, без богатого происхождения за спиной. Не то что я. Моё место в школе — заслуга рода Дарр, а не личных качеств. И Далия это знает.

— Веларрон не всегда был единым, — начинает она уверенно, даже торжественно, будто читает слова со сцены, а мы все просто ее зрители. — В далекие времена, когда еще не было эридов, на востоке Альверонда существовало два клана: Эрданов и Расселов. Они враждовали между собой, желая отобрать земли, силу и власть друг у друга. Между ними не было ни мира, ни доверия.