Легенда о начале

Легенда о начале

Давным-давно, у истоков времён, когда Мир только родился из Великой пустоты, правили им древние боги. Они и сами внезапно появились из таинственных светящихся вихрей, вспыхнувших в темноте, словно звёзды — и тем самым дали начало своему существованию. Эти боги были мудрыми и в целом справедливыми, не злыми, однако по причине своей божественной незрелости порой немного вспыльчивыми.

Мир только начинал своё путешествие. Он был пуст, как чистый холст. Но вдохновение богов наполнило эту пустоту, и они создали новую обитель — прекрасную, полную светлого волшебства. И населили её дивными существами, ставшими олицетворением красоты и гармонии.

Так появились Перворожденные. Словно сотканные из девственной чистоты юной природы, с глазами, в которых сияли осколки ярких звёзд, и волосами, подобными текущим рекам. Движения прекрасных тел были плавными и грациозными, а голоса звучали, словно мелодия утреннего ветра да перезвон хрустальных капель в журчащем ручье. Их речи завораживали, пробуждая в сердцах чувство искренней радости и тепла. Перворожденные были созданы по образу и подобию богов, а поэтому, помимо прекрасной внешности, Великие наградили их дарами творчества и созидания, магическими умениями. Однако, ведая о своих маленьких недостатках, создатели не стали наделять свои творения вспыльчивостью, сделав их добрыми, мудрыми, справедливыми и всегда стремящимися к гармонии.

Стали Перворожденные жить в этом юном мире, наслаждаясь каждым мгновением своего существования и почитая богов. Им были чужды уныние и тоска, ибо пытливые умы с радостью открывали тайны мироздания и погружались в волшебство искусства. Их творческая энергия находила выражение в созидании, рождая удивительные творения — волшебных существ да чудесные растения. Души Перворожденных переполнялись восторгом и благоговением перед красотой сотворённого, вдохновляя их на написание чарующих песен и дивных картин. Мир, наполненный гармонией и светом, расцветал и полнился под их чуткой заботой.

И для себя Великие боги тоже создали великолепную обитель, но о детях своих не забывали. Являлись они порой в их мир в облике Перворожденных — наблюдая, восхищаясь, гордясь. А после собирались в своих дворцах и вели беседы с братьями да сёстрами, делясь восторженными впечатлениями об увиденном. Ах, и сами они были молоды — с пылкими сердцами, с умами, ещё не уставшими, полными жажды творить и покорять неизведанное. Очень нравилось Великим созерцать то, как живёт, наполняется красками и дыханием жизни мир, который они сотворили. Гордились они своими изумительными детьми, способными теперь удивлять и вдохновлять даже самих творцов.

***
Как-то, пасмурным днём, один из Великих, но юных богов прогуливался среди Перворожденных. Накрапывал мелкий дождик, оседая почти невесомой прохладной пылью на лице божества. Возможно, эта мелочь повлияла на его настроение, вызвав лёгкую раздражительность. Он шёл, задумчиво разглядывая свои создания, которые, несмотря на неприятную, на взгляд бога, погоду, весело смеялись, танцевали, пели и явно были счастливы. Впрочем, как всегда. Путник размышлял, почему же он ни разу не видел ни одного Перворожденного хоть в малейшей печали. Неважно, какая погода, неважно, что происходит вокруг. Хотя, справедливости ради, ничего плохого и не происходило. Однако он думал, даже если их мир треснет, разрываясь надвое, первородные, наверное, возведут между половинками хрустальные мосты и оплетут перила дивными растениями. А после, опять конечно же, будут радоваться. Как и всегда.

Бог брёл, ощущая, что его одеяние уже совершенно промокло и этот факт никак не способствовал улучшению настроения. Он пнул подвернувшийся на пути камешек и проводил взглядом задорно поскакавший предмет. Усмехнулся: "Даже камни, кажется, счастливы в этом мире".

Небожитель на мгновение остановился, услышав мелодичное щебетание, доносившееся из-за кустов, куда укатился камень. Подошёл ближе, осторожно раздвинул ветки и выглянул на небольшую поляну. Среди невысокой изумрудной травы, окружённая благоухающими цветами, стояла прекрасная девушка. Она была настолько поглощена своим занятием, что даже не заметила случайного гостя. Капли дождя стекали по обращённому к небу лицу, а девушка пела. Чистым, звонким голосом, будто щебетала стайка птиц. И казалось на это пение отвечает сама природа: капли собирались в её ладони, вспыхивали разноцветными огоньками и с тихим перезвоном превращались в хрустальные цветы. После создания очередного цветка девушка восторженно вскрикивала, делала грациозные, словно танцующие, движения, а затем бережно ставила своё творение в большую хрустальную вазу, стоявшую рядом.

Юный бог неожиданно поймал себя на том, что застыл, зачарованный магией момента и дивным пением. Раздражение стало уступать место чувству тёплого счастья, которое заполняло собой всё сердце и требовало выплеснуться наружу. Он подставил ладонь под затихающий дождь, и поймав большую каплю, протянул руку к солнечному лучу, уверенно пробивающему себе дорогу сквозь тучу. Капля засверкала всеми цветами радуги. Творец улыбнулся — ей, прекрасной девушке, солнцу, своему волшебному состоянию и даже тяжёлой туче, медленно уплывающей вдаль. Улыбнулся, щёлкнул пальцами другой руки и с его ладони вспорхнула чудесная маленькая птица с ярким переливающимся оперением. Девушка с хрустальными цветами, услышав чириканье, обернулась. Увидев дивную пичужку, она протянула к ней руку. Птица с чудным щебетанием сделала пару кругов вокруг творцов и улетела в зелёную листву леса. Перворожденная звонко рассмеялась, и её смех рассыпался по поляне, будто горсть сияющих жемчужин. Ощущение счастья окончательно стёрло следы недавнего недовольства. Бог усмехнулся про себя: "Вот оно как!" И перенёсся в свои чертоги.

***
Вечером, в великом зале, где собрались великие боги и богини, витала атмосфера лёгкой безмятежной радости. Мягкий золотистый свет играл на гранях резных кубков, наполненных напитками, хранящими терпкую сладость диковинных плодов. Скользил лёгкими касаниями по стенам и выхватывал из полумрака изящные узоры и гобелены, на которых оживали картины великих божественных деяний.