Легенда о тихом

Пробуждение

Удар по затылку был до жути болезненым. Отключившись на непродолжительный срок, я проснулся привязанным к подъездной батарее. Никто не поможет, ведь этот и многие другие дома предназначены под снос. Всех жильцов переселили в уютные квартиры с красивым двором и подъездом. В подъездах новых домов сидят вахтерши, непускающие во внутрь бомжей и других маргиналов. Каждый кто зайдет в такой подъезд будет рассмотрен со всех сторон как особо опасный преступник. А в этих подъездах лишь сырость и мрак, что отпугивает простых людей, но для банд самое то, чтоб пытать сдесь провинившихся. Почему я здесь Да очень просто. Меня подставили, кинули на деньги. На деньги этих людей я был посредником в нелегальных сделках. Точнее простым бегунком. Всегда делал свои дела безошибочно. Но в один из дней к моему виску представили пистолет с формулировкой по типу отдай все что есть и вали отсюда. Так я и сделал. А что еще мне оставалось делать.
Вдруг железная дверь подъезда открылась. Я уж простился с жизнью, со своими родными и друзьями мысленно. Но это был не тот, кого я ждал. Это был Лёха, мой давний друг. Он, также как и я, работал на банду. Не скрывая радости, я заплакал.

[Лёха] – Тише, уходим скорее!

Как только он развязал мой кляп, я рассыпался в миллионы благодарностей. Радоваться еще было рано, следом зашел он, я сразу узнал тяжелые шаги. Его величали «забоем». И это понятно, почему. Потому что любит он жуткие пытки и, само собой, леденящие душу даже самых матёрых следователей по своей жестокости убийства. Лёха тихо достал пистолет, предварительно развязав меня. Лёха разрядил в сторону бугая обойму, по ощущениям, за секунду. Убийца вжался в стену, получив ранение в плечо. А мы, не теряя времени, отправились к первой попавшейся квартире. Для того чтобы спрыгнуть с окна второго этажа и дать отсюда дёру куда-то далеко, подальше от этих мразей. Первые двери не поддались открытию, как будто бы не хотя спасать нас от гибели. Но, хвала небесам, одна из дверей, будто бы услышав наши молитвы, с грохотом открылась.Моментально вбегаем в квартиру. Она встречает нас липкой тьмой. Тем временем раненый мучитель очухался, спешно поднялся на наш этаж и убежал в мрачную квартиру. Брошенная квартира явно была нам не рада. Запинаясь о каждый косяк и матерясь без устали, Лёха нашел неплотно заколоченное окно.

[Лёха]–Сюда скорей, помоги выбить доски.

Доски неохотно поддались. Гвозди скрежеща вылетали. Улица встречала нас жгучим ветром. Снегопад, не видно ни зги. Лёха резко развернулся, его лицо вмиг побледнело. Выйдя из ступора, он толкнул меня в окно и прыгнул за мной следом. Я думал, что сверну шею, но, упав в мягкий, но при этом колючий сугроб, я тут же поднялся при помощи Лёхи. Он, как будто и не почувствовал приземление со второго этажа, моментально поднял меня, и мы побежали прочь. Пара выстрелов в метели отдались нам в уши глухим эхом. Преследователь стрелял нам вслед.

Лёха предусмотрительно оставил машину в соседнем закоулке. Завелась она не сразу, немного поборолась, но тут же поддалась и загудела. Разрезая снегопад, машина быстро скользила по дорогам. Пару раз чуть не занесло в сугроб.

[Я (Михаил)] – Нужно валить с города.

[Лёха] – Едем загород, а там решим.

Город всё отдалялся. Мёртвые деревья становились всё ближе и ближе.
Обдумывая то, как всё дошло до такого, что за нами охотится забой, я замечал на боковом стекле любопытные узоры, что рисовал мороз. На стеклянном полотне вырисовывался лес и старый дом. Воспоминания нахлынули, как цунами: я вспомнил свою давно почившую бабушку. Вспомнил счастливую жизнь в далёком посёлке. На каникулах регулярно я оставался у неё. Вспомнил старых друзей – Игоря и Таню. Помню, как сидя вечером, запивая малиновый пирог сладким чаем, я услышал от бабушки старую легенду.

[Бабушка] – Древний лес хранит в себе не только ягоды да и грибы, но и ужас, что холодит души смертных. Зло, что живёт тысячи лет под землёй, время от времени поднимается и ищет себе тело, собирая себя по кускам.

Из объятий воспоминаний меня вытянул Лёхин голос.

[Лёха] – Нужно заправиться.

И правда, на приборной панели замегала красная лампа. Из-за холма виднелась одинокая заправка. Лёха, не включая поворотники, свернул к ней.

Кассир безмятежно спал. Можно было бы оглушить его и ограбить кассу. Но не сегодня. Разбудив седого мужичка, я заплатил за бензин и за пару пирогов, тут же последовал на выход. Лёха тем временем заправил машину и наполнил несколько канистр бензином.

Садясь в машину, я вручил ему пирог с яблоком и увидел малозаметную улыбку и, впервые за долгое время, тёплый дружеский взгляд.

Как вдруг. ЕГО ШЕЯ ЛОПНУЛА, окатив моё лицо и руки тёплой, как чай, кровью.