Легенда о Златой рыси.

1.

Бежала я долго, на бурлящем, словно поток неспокойной реки, адреналине, не останавливаясь, опасаясь, погони.

Оглянуться не успела, как хоженые тропки закончились. Солнце полностью заслонили кроны пышных многовековых деревьев.

Приходилось пробираться сквозь бурелом, уходя вглубь леса, туда, куда даже охотники нечасто захаживали. Где опасались бродить деревенские, и а я могла найти себе приют.

Старалась спешить, хоть и понимала, что и этот день тоже проведу в поисках подходящего места для моего лагеря.

Сутки я провела в лесу, прячась от диких зверей, питаясь выкопанными корнеплодами и стремясь уйти туда, где меня никто не найдёт.

Да, пошли они к чёрту! – ругалась мысленно, пробираясь сквозь одетые в молодую листву ветвистые кустарники, поваленные деревья и валежник, следуя строго на север, ориентируясь по мху, который, присутствовал на деревьях и солнцу.

Хватит с меня! – ярилась внутри. – Меня в детском доме так не унижали! Не позволю и этим издеваться. Нет, я долго терпела. Почти три месяца беспрерывных тычков и пинков, словно я и не человек вовсе. Обращение хуже, чем с собакой.

И если прежняя Веста родилась в таком времени, где права человека могли попираться жесточайшим образом, привыкла жить с людьми, для которых она воспринималась где-то на уровне между грязной дворовой псиной и поломойкой, то я с подобным мирится, не стану.

Идите вы к лешему в задницу! Думаете, одна в лесу не выживу? Хрена с два, не хотите?!

Может быть, ваша забитая, пятнадцатилетняя, девочка-цветочек и не выжила одна в лесу, оставшись в том, чем сбежала (обветшалом платье да лаптях), но не я Есения Андреевна Воеводина.

Внучка Григория Воеводина, назначенного командовать спецназом главного разведовательного управления. А это на минуточку элитное подразделение, которое выполняет задачи на высшем уровне подготовленности и оперативности.

Мой дед был мастером выживания в полевых условиях. И успел передать львиную долю своих знаний мне, прежде чем оставить меня одну в жестоком мире навсегда.

После того как мои родители погибли в автомобильной аварии, меня на тот момент семилетнюю девчонку, забрали к себе на Кубань любимые бабушка с дедом (родители отца).

Вообще, у меня дед Сибиряк, а на юге они оказались из-за бабушки, которая решила вернуться к своим казачьим корням.

Так что моё детство — это ещё та школа жизни, особенно началась после того, как бабушка покинула нас с дедом в мои четырнадцать.

После ее смерти, дед принял решение вернутся в небольшой, родной сибирский городок, где жил до знакомства с бабулей. И основательно занялся моим воспитанием.

Росла я пацанкой, но пока жива была бабушка, у меня было вполне нормальное беззаботное детство, как у всех.

Меня отдали в спортивную школу на акробатику. Где успела добится довольно высоких спортивных результатов «1 взрослый» по акробатике.

Идея отдать меня в спорт принадлежала деду.

Прежде всего чтобы имела крепкое, здоровое тело, а уж медали — это приятный бонус, как считал Григорий Демидович.

Но с переездом мне пришлось бросить любимое занятие, потому что-то место, где нам предстояло жить с дедом, не имело даже своего гимнастического школьного кружка, настолько маленьким и отдалённым был городок.

А вокруг один сплошной сибирский лес.

Вот тут-то дед и занялся моей спец подготовкой, словно готовил меня на войну.

Подолгу мы пропадали в лесу, где дед рассказывал и показывал, как можно выжить в диких условиях, делясь всеми своими знаниями и навыками.

А мою акробатику дед заменил на рукопашный бой и армейскую подготовку.

В принципе, мне нравилось. Было интересно, занимательно, и весело. С дедом всегда было прикольно.

Он знал как подбодрить когда что то не получалось, как развеселить когда впадала в меланхолию или начинила жалеть себя. Иногда был строг, но не жесток. Как человеку военному, ему во всем нравился порядок и претила лень.

Дед же непросто рассказывал, но и демонстрировал всё наглядно.

Не нравилась мне только та часть, где единственный и горячее любимый дедуля, начинал муштровать меня, улучшая физическую подготовку, которая, с его точки зрения была недостаточно хороша.

И это после семи лет в спортивной школе! Возмутительно просто!

Мне порой казалась, что на почве потери нашей бабушки, дед поехал крышей и теперь боится, если я останусь без него, просто помру от голода.

Потому наши познавательные уроки выживания в дикой среде, сводились не только к тому, как развести огонь трением, но и основам охоты, рыбалки, разделывания и приготовление добычи.

Выделки шкур из пойманного в лесу зверя. Строительства из природных, подручных материалов.

И даже основы элементарной плавки рыжего метала (лимонита), добытого на болотах.

И куча всего ещё интересного.

Конечно все это проходило всне учебное время. Школу я посещала регулярно и даже имела высшие былы по многим предметам. Еще бы с таким домашним генералом, попробуй принести двойку из шкколы, капец тебе будет потом. И это при том что дед меня никогда не бил. Даже руку ниразу не поднял.

Но мой дедуля умел другими способами хорошо наказывать. Как в армии. Только вместо строевой подготовки, бесконечные кардио тренеровки, ориентация на месности, когда нужно было выполнить какоето задание и спаринги по рукопашки.

Вот тут мой престарелый родственник отыгрывался от души. И не скажешь даже что ему за шесдесят. Двигался как хищьник, резко быстро молниеносно.

Вышел он на пенсию в звании подполковника и все свое свободное время посвещал мне. Говорил что хочет чтоб я пошла по его стопам. Что подтянет меня чуток и отдаст в Суворовское училище.

Еще я хорошо знала травы , но это не от деда.

Он только мог сказать, какие корнеплоды можно выкопать, чтоб не помереть от голода.

Лечебными свойствами трав у меня ведала бабуля.

Вообще она по профессии была военный медик. А фитотерапия, была для нее как хобби.

1.2

1.2

Судьба, зараза и здесь устроила всё наперекосяк. Словно не заслуживала я своего счастья на том свете. Мало горя хлебнула. Надо было ещё добавить.

В сознание пришла от страшного жара, ломоты во всём теле, боли в грудной клетке.

В избе старенькой травницы.

Да ещё и в теле незнакомой пятнадцатилетней девочки.

Вот это был сюрприз.

А потом ещё один, когда выяснилось, что девчонка эта, которая умерла от воспаления лёгких (как я предполагаю, судя по рассказам травницы), потому что спала на соломе в сарае зимой, в одной рубахе и драном тулупе.

Была продана родной тёткой в прислужницы, чернавки, зажиточной деревенской семье.

Далеко не самой доброй, благодушной.

Вот это оказалось самым паршивым.

Очередной квест выживания, преподнесенный пакостницей судьбой.

И самое ужасное, что почти два с половиной месяца, мне пришлось прожить с ними бок о бок, терпя унижения, оскорбления, побои и тяжкий физический труд.

Сбежать на тот момент было опрометчиво, все потому что не позволяли погодные условия.

Мороз и холод, снегопад, а я в одних лаптях на босу ногу, да в потёртой длинной рубахе и юбке.

Пришлось терпеть, попутно разбираясь, куда меня занесло.

В другой мир или в далёкое прошлое.

Судя по всем признакам, одежде, предметам обихода, культуре и языку это было ранее дохристианское средневековие. Древняя Русь.

Когда не было единой Руси, а лишь разрозненные княжеские племена.

Как и во всех книжках про попаданцев, мне пришлось прикинуться, что на почве перенесённой болезни отшибло память.

А старушка, травница, поставившая меня на ноги, подтвердила, что такое возможно.

Уж слишком разительные перемены были в моём поведении и языке. Хоть и старалась поменьше открывать рот, всё равно заметили.

Изменился и взгляд. Из забитого, покорного, он стал по-волчьи диким, злобным, прямо как у тех человеческих хищников, что травили меня в детдоме.

Не зря говорят «Глаза – зеркало души».

Мои хозяева стали меня ненавидеть.

В деревне ко мне относились равнодушно, разве что парни заглядывались на моё наливающееся соками девичье тело.

Особенно после того, как стала упражнениями и растяжкой, приводить его в порядок, наращивая мышцы.

Я ведь спортсменка до мозга костей.

Мне сразу не понравилось тощее, несформированное, недокормленное тело девочки. Оно ощущалось как нечто чужеродное поначалу. Не чувствовалось той физической силы, гибкости, и сноровки, что были у меня.

Мои побои воспринимались как само собой разумеющееся. Ничего необычного не происходило. Люди отворачивались, проходя мимо. А некоторые, наоборот, останавливались поглазеть на представление. Развлечений в деревне было мало.

Нет, девочка была не совсем хлипкой, учитывая весь объем тяжёлой физической работы, которой она выполняла по дому, но до моего уровня мышечной массы недотягивала.
Потому нужно было в кратчайшее время восстанавливать всё то, чем я владела раньше.

Ещё в свободные минуты захаживала к милой жалостливой старушке травнице.

Единственной для кого в этом мире, не была пустым местом, пополняя свой багаж знаний, полученный от бабули, о местных травах и травалечению. Да и впринципе мне нужно было у кого то выведывать нужную мне информацию об этом новом для меня мире.

Ещё забавная травница стала рассказывать мне про обережную вышивку и что она означает. Какие символы для чего используются. Знаки.

Так, я поняла, что местное общество далеко от понятий христианской религии и исторического прогресса, пришедшего с принятием истинной веры, с далёких берегов великого Царьграда.

А застряло в языческих традициях и культуре предков.

Рассказы о травах слушала с удовольствием, а вот всю эту славянскую шизотерику, пропускала мимо ушей.

Ну не верила я во всю эту чепуху про духов и бессмертных всесильных богов.

У меня даже подружка была, которая увлеклась мистикой, насмотревшись где-то телепередач про людей с экстрасенсорными способностями. Так, я над ней постоянно подтрунивала, а иногда откровенно стебалась, доводя до «белого каления».

А старушка мне здесь про богов языческих втирает, продухов лютых, добрых и злых, про предков и род.

Приходилось заставлять себя сидеть натянув на лицо милую чуть ироничную улыбку и слушать. Она единственная кто хоть как-то заботилась обо мне, не хотелось обижать пожилого человека.

Дед был у меня коммунистом до мозга костей, потому не приветствовал, когда бабушка таскала меня с собой в храм на литургии. Считая все верования чушью и выдумкой религиозных сектантов. Видимо я пошла в него.

А когда прознал, что бабушка с мамой тайно меня покрестили, вообще пылал праведным гневом.

В будущем знание о травах может мне пригодиться, когда сбегу.

А то, что сбегу, даже не обсуждалось.

Жить в рабском труде, за полмиски каши и краюху чёрствого хлеба, идите вы «на хутор бабочек ловить!».

Я себя не на помойке нашла. И не для того меня дед муштровал и обучал, чтоб, позорно покорилась обстоятельствам и судьбе.

Да он меня и с того света проклянёт, за такое малодушие.

Парадокс. В богов языческих не верила, а проклятия деда боялась, до дрожи в коленках. Кому сказать не поверят, засмеют.

Закончилась зима, пришла весна, и в конце мая моё терпение лопнуло.

В тот момент, когда старший хозяйский сынок, Ждана и Красимиры, решил, что моя "ягодка" для него поспела, и попытался затащить меня на сеновал, принудив к соитию.

"Мать вашу волшебницу, мне всего пятнадцать! Извращенец чёртов!" – думала, нервно одёргивая подол рубахи, пока насильник сгибался пополам, воя раненым зверем.

Одного точного удара по яйцам хватило, чтоб он растерял всю свою любвеобильность.

- Я убью тебя, тварь. – прохрипел бородатый детина, двадцати годов отроду, уже имевший объёмное брюшко.

- Да ладно, правда, что ли?! – рявкнула, злобно ухмыляясь, и точным ударом ребром ладони в основание черепа отправила его досматривать утренний сон.

2

2.

Пришлось провести в лесу целые сутки, питаясь сырыми корнеплодами и недозрелой ягодой с голодухи.

Но я упорно продвигалась в самую тёмную часть леса. Осторожно обходя попадающихся на пути хищников, пережидая опасность на деревьях.

И вот примерно к полудню второго дня, забралась в самую чащу леса, прошла её насквозь и вышла на более освещённый участок леса.

Обнаружила широкую бурную реку, разделявшую лес и равнину на далёком противоположном берегу.

Может это Днепр? Или Припять? - билась в голове мысль. Я все еще надеялась что попала в прошлое, а не в другой мир, но похожий традициями и культурой на наше средневековье.

От реки отходили два притока. Один уходил в сторону равнин, другой скрывался в лесу, заканчиваясь больши́м озером.

Место мне понравилось, особенно когда от речного притока, я поднялась по склону вверх и нашла обрыв с воронкой в земле, прямо на краю.

Можно было предположить, что воронку оставили прилетавшие инопланетяне, или упавший метиорит настолько глубокой она была, но посмотрев вниз с обрыва, поняла, что всё намного прозаичнее.

Здесь когда-то произрастал большой многовековой дуб метра два в диаметре, с обширной густой кроной.

Старое дерево не выдержало резких порывов ветра, накренилось в сторону обрыва, а сила притяжения довершила начатое.

Бедное дерево с вырванным полностью корнем и значительным земляным комом полетело вниз, в протекающую под ним реку, прибилось ниже по течению, зацепившись за торчащие камни, и осталось там догнивать.

Эту яму можно было использовать для своих нужд.

Если я хочу жить в лесу (а выбор у меня невеликий, пока не придумаю, как избавится от своего рабского ярма) мне нужна крыша над головой. Тайное убежище где могла бы прятаться от недругов, да от лесного зверья.

Сруб построить, не смогу, сил не хватит.

Учитывая, что у меня ни ножа, ни топора.

Да и несмотря на то что моё тело после каждодневных упражнений, закаливания по утрам давно окрепло, оно оставалось ещё детским. Потому этот вариант отпадал.

Нужно было делать землянку.

Яму надо было рыть, а здесь уже готовая, только довести до нужных размеров.

Опять же стены нужно было укреплять брёвнами, чтоб земля не осыпалась.

Нужна была лопата, чтоб выровнять яму. Ни того ни другого у меня не было.

Но! Мой дедуля говорил, что если у тебя нет топора, но ты нашёл в лесу глину, то будешь жить как король.

А глину я нашла здесь же на берегу речного притока, где обвалился в воду земляной ком, обнажая обширные залежи жирного красного суглинка (Смесь глины и песка. Более эластичная, чем чистая глина).

Потому решила, что это место, как незя лучше подойдёт для моего подземного домика.

Занялась бытовыми вопросами.

Вначале решила озаботиться питанием, пока солнце не зашло за горизонт.

Направилась в сторону речного притока, где росла Ива.

Наломав молодых веток, уселась на большой, нагретый за день валун у речного потока, принялась плести две узкие конусообразные корзины, которые вставлялись одна в другую, напоминая ракаловку.

В принципе для добычи раков эта конструкция тоже подходила, но я рассчитывала на улов покрупнее, приметив плещущихся на дне заводи карасей.

Можно было бы сделать удочку, но не было крючка, а есть хотелось жутко.

Потому такая корзинка-ловушка показалась мне оптимальным решением для добычи пропитания.

В большой конус вставлялся маленький конус без верха. Вместо верха было отверстие, куда должна была заплывать рыба, попадая внутрь большого конуса.

Вершина малого конуса была обращена внутрь большой корзины, и потому рак или рыба не смогут уже покинуть свою тюрьму.

При помощи камня затопила в той заводи, где чаще всего проплывала рыба.

Решила найти осколок камня, который можно будет заточить и использовать вместо ножа.

Заодно и подыскать более плоский камень, которым впоследствии удобно будет рыть землю под землянку.

Да, все эти каменные приспособления уступали в остроте и удобстве железным, но в моём случае выбирать не приходилось.

Нужный камень нашла у воды и его маленького собрата, который собиралась использовать вместо ножа.

Отложив их в сторону, решила, что до вечера, надо озаботится шалашом из еловых лап и костром.

После сбора нужных материалов для шалаша, розжига костра, над которым пришлось знатно попотеть, вспоминая технику трения.

Наломала тонких веточек акации и принялась за плетения верёвки из коры. У акации она была очень эластичной, и луб легко отделяется от основной коры.

Сняла с молодых веточек кору и отделила от неё луб, разделив на тонкие ленты.

Из него собиралась сплести свою верёвку.

Сама технология плетения проста. Ленту сворачиваем в нить, затем продолжаем крутить в одну и ту же сторону. Из-за постоянного скручивания в нити появляется избыточное напряжение, которое сворачивало нить в импровизированную верёвку, и она походила на косичку из двух полосок.

Когда короткая нить заканчивалась, вплетала следующую, и так пока у меня не получился моток двухметровой верёвки.

Эту верёвку, использовала для связки наломанных палок, на манер вигвама для моего временно́го жилища.

Затем к каркасу плотно примотала еловые лапы, которые защитят меня от дождя, и постелила такие же на землю.

Нарвала травы, оставив сохнуть в стороне, в лучах заходящего солнца и страшно волнуясь, пошла проверить свою ловушку для рыбы.

Прошло уже более трёх часов, с момента как затопила ловушку для рыбы.

В душе росло напряжение. Вдруг не удалось ничего поймать? Снова останусь голодной. эти мысли очень растраивали.

По дороге, у заводи, приметила рогоз, можно будет наплести циновок, завтра.

Всё же не так жёстко будет спать на еловых ветках.

Вытащила утопленную ловушку-корзину из реки и не успела отойти от воды, как едва не выронила её, когда нечто попавшее внутрь забилось в силках.

2.1

2.1

Ночью, уже под утро меня разбудили шорохи.

Костёр почти прогорел, хоть я и подкидывала достаточно дров, чтоб не замёрзнуть ночью.

Схватив первый попавшийся камень, с колотящимся сердцем швырнула его в темноту. За ним другой, не выходя из укрытия.

Раздался глухой стук об дерево, шорохи и тяжёлое звериное дыхание исчезло в темноте.

Быстро выбралась из палатки. Сунула приготовленную ветку, в горячии угли. Она разгорелась и в лесных сумерках я заприметила три волчих морды.

Зверь был не крупный, но оттого не становился менее безобидным.

Стоя у костра, начала закидывать их камнями.

Видимо, посчитав меня больной на всю голову добычей, звери решили смыться от греха подальше и не связываться.

Тем более что одному зарядила камнем по ляжке, второму попала по грудине, ну а третий принял мой снаряд чётко в челюсть.

Видимо, мне повезло, что они были сытые и не агрессивные, а то не осталось бы от меня и косточек.

Надо скорее дом строить – подумала, глядя, как занимается рассвет.

Адреналин перебил весь сон, и я решила заняться утренними упражнениями.

Затем сходила на реку умыться. Простирнула рубаху.

Подумала, что из золы можно приготовить щёлок для стирки. Бабуля показывала, как его делать. Всё твердила, что щёлок в несколько раз лучше любого стирального порошка. А я всё прикалывалась над её любовью к экобытовой химии.

А если найду в лесу мыльный корень, вообще сказка будет. Сварю себе мыло, или шампунь и наконец, отмоюсь хорошенько впервые за три месяца, по-человечески.

Эх, в баньку бы пойти ещё. У нас на хуторе и в деревне деда была баня, поэтому я в полной мере осознаю все её пользу и удобство. Но об этом пока придётся забыть. Выстроить баню в лесу мне несветило... никогда. Самостоятельно.

В лесу можно насобирать улиток или поискать залежи ракушечника, чтоб приготовить известь.

Очень полезная вещь. Дед нам готовил, а мы с бабулей потом дом ею белили.

Пошла, проверить свою речную ловушку, которая порадовала меня крупным уловом. Отлично. Мне давно пора набирать мышечную массу. Ещё бы мяса раздобыть.

Нарвала ивовой лозы, молодых веток акации.

Пока рыба запекалась, села плести сначала большую корзину, затем верёвку для силков на зайца либо на птицу.

Надеюсь, зайца выдержит эта самодельная верёвка. А то не видеть мне мяса как своих ушей.

Пока рубаха и юбка сушились возле костра, сидела голая, принимая солнечные ванны. Было так странно ходить без одежды. Непривычно. Но ходить в грязном было противнее.

Пришлось вспоминать слова тренера, по утрам самое полезное для загара солнышко.

Ладно, всё равно пока в лагере сижу, так чего переживать.

Ходить сюда, никто не ходит. Следов человеческого пребывания, не заметила.

Перед тем как заняться плетением, разгребла угли и положила в костёр свои заготовки для обжига. Обложила ветками, а сейчас ждала, пока они прогорят.

Рыбу вытащила. Съела. Сходила, попила воды.

Вокруг красота, тишина, природа. Как же мне было здесь хорошо и спокойно.

Никто не пинал, не смотрел, как на убогое ничтожество, не «вонял» по поводу и бес. Не повышал на меня голоса и не бил.

Было, конечно, тревожно, что найдут и вернут. Да ещё сильно меня волновали хищники, что тайком ночью пробирались на мою стоянку. Видимо, их привлекал запах готовой еды.

Доплела корзину, закончила верёвку.

Оделась, в практически сухую, поношенную одежду, кое-где прохудившуюся. Решила прогуляться по округе, посмотреть, чего насобирать можно.

Далеко от лагеря уходить не собиралась, страшно было. Я ведь как-никак сбежавшая рабыня. Вряд ли обо мне забудут.

Из-за этого переживала, двигалась кошачьей поступью, едва слышно, как учил дедушка, чтоб если всё же забредёт сюда кто, первой услышать незваного гостя.

Из этого расчёта решила делать землянку, а не строить дом прямо на открытом пространстве.

Землянку можно будет спрятать под землёй, если не поднимать потолок выше двух метров.

И жить спокойно, не боясь, что тебя разбудят посреди ночи и потащат обратно в деревню.

Укрою её почвой, поверх глиняной черепицы. Сверху посажу дерн, да разные кустики.

А лучше вон ежевикой укрою – приметила колючие заросли лесной ягоды в стороне.

И ягодки под рукой будут, и народ по моему дому ходить не будет. Там такие колючки у ежевики, что не каждый рискнёт подойти.

Насобирала, целую гроздь больших улиток, похожих на виноградных.

Жаль у меня домашней птицы нет, можно было слизняка им скормить, а скорлупу себе оставить. Бабуля так делала. Кормила кур слизняками, помимо их привычного рациона. — вспомнила с теплотой.

Нарвала молодой крапивы к себе в корзинку, сделаю суп из крапивы.

Бабушка говорила в ней много витамина К и железо, которого моему организму очень не хватало в связи с отсутствием в рационе красного мяса.

Обнаружила заячью капусту. Небольшие листочки, растущие ковром на опушке леса.

Подойдёт для салата к рыбе, так как имеет пикантную кислинку.

Щавель для зелёных щей. Добавлю к крапиве.

Нашла чесночницу – отличный заменитель чеснока или черемши.

Для аптечки нарвала листьев Бадана, — накопала корней. Буду использовать, как кровоостанавливающее, антисептическое средство.

У берёзы сорвала почки и листья. Это дерево хорошее отхаркивающее, мочегонное, ещё используется в невралгии, ревматизме, анемии.

Успела собрать листья и кору боярышника, листья брусники до начала цветения.

Боярышник — это огромное подспорье для сердечной деятельности, для понижения артериального давления и перевозбудимости.

Брусника – хорошо поможет при ОРВИ.

Также в мою корзинку попали вахта трёхлистная – помогает при головных болях.

Кора дуба, листья земляники (но это скорее для витаминного чая), одуванчики, мать-и-мачеха, окопник, Марьин корень и многие другие травы.

Там, где замечала заячью тропу (заячьи следы и помёт, не с чем не перепутаешь) ставила силки.

3.

В город всё же решила выбраться.

Все просто, мне нужны были товары, да и мне было что предложить на продажу.

Дед научил меня плести не только корзины из лозы, циновки из рогоза, но и короба.

Красивые, хоть и небольшие, с крышками.

Такие подойдут и как шкатулка для мелочи, и как тара для сыпучих предметов.

Я использовала их для хранения лекарственных трав, листьев, кореньев после сушки, для сборных чаёв.

А одну большую для хранения посуды, тарелок, ложки, кружки и глиняного стакана.

На плетение большой корзины уходило много времени, но вот маленькие делались быстро.

Их то я и собиралась выставить на продажу.

Ещё смогла вспомнить, как плетутся лапти.

Смастерила себе вместо старых прохудившихся новые. Корявые получились, но ходить можно. Сейчас тепло, так что пойдет. Народ бы важно охарактерезовал мою работу "хэнд мей", а я отмахнувшись, назвала ее кратко , "хер с ним!".

И так пойдет.

В основном по лесу передвигалась босиком, но в город решила одеть новую обувку.

Первое время, пока шла на восток, где предположительно была главная дорога, ведущая в город, жуть как натёрла ноги.

Потому спустив наземь заплечный короб, который использовала вместо рюкзака, положила туда сверху ещё и лапти, решив пройтись голыми ногами.

К главному тракту вышла спустя шесть часов.

Как-то я думала город ближе находится от места моей стоянки.

Идти к людям было волнительно, а вдруг в городе узнают, что беглая, поймают и сдадут с рук на руки моим бывшем хозяевам.

Я, конечно, немного подготовилась для похода.

Неровно обрезав свои светлые длинные волосы, цвета спелой пшеницы при помощи каменного ножа.

Длинной оставив по шею и окрасила их в коричневый цвет с помощью отвара из розмарина, крапивы и шалфея, получив насыщенный тёмный оттенок.

Пришлось ополаскивать несколько дней подряд, чтоб они потемнели, но результат того стоил. Испачкала лицо в саже.

Оставшиеся волосы завязала верёвкой в низкий хвост.

Теперь во мне сложно было узнать ту девочку-цветочек, с милыми чертами лица, и кротким взглядом по имени Веслана .

Теперь перед вами была Еська-детдомовка.

С глазами, настороженными словно у лесного зверья, крадущейся едва слышной походкой оленя и гордо поднятой головой.

Кстати, после ежедневного обмывания волос отваром, они не только поменяли цвет, но и разгладились, став послушными и блестящими.

Ещё бы подровнять. Но каменным ножом это делать бесполезно, всё равно криво выйдет.

На тракт выходить не стала, пошла вдоль него, по лесу. Нечего светиться на дороге.

Людей мимо проходило немного.

Один раз прошёл паренёк понукавший хилую корову, через некоторое время проехала телега, запряжённая лошадкой с низкорослым стариком, возницей.

Проанализировав, раз люди идут в ту сторону, значит, город там, направилась вслед за ними, опасаясь, с кем-либо разговаривать.

Вдруг кто попадётся из нашей деревни или из соседней. Вмиг доложат куда нужно и конец моей мнимой свободе.

Ещё из разговоров людей в моей бывшем селении, поняла, что таких поселений в округе всего четыре ну и пятый сам княжеский город.

Властвовал в этих землях князь Берславский Драгомил Гордеевич со своею старшею и младшею дружиной.

Несмотря на то что хорошо знала историю, область, в которой нахожусь, определить так, и не удалось.

Информации было мало.

Но вот временно́й промежуток прикинуть смогла. По быту, ремеслам, одежде и вещам. Не точно конечно я ведь не историк. Хоть и читала много. По музеям с дедушкой ходила.

Где-то 7-8 век, до христианской Руси.

Местные всё ещё ходят на капища, восхваляя языческих богов. Письменность не входу.

В нашей деревни никто, кроме старосты грамотой не владел. Да и писать не на чем было. Корябали записочки на бересте, называя их гордым словом грамотки.

Ни о каком научном прогрессе даже заикаться не буду. Дремучее средневековье бронзового или раннего железного века.

М-да… Занесло меня.

В деревне, также узнала, что в начале каждого месяца в городище шёл торг.

Заезжали купцы, кое, кто из селян спешил продать или обменять излишки своих товаров.

Денег своих на Руси ещё небыло.

Первыми деньгами служили куны – шкурки куницы, более мелкой считалась вешка или веверица (беличья шкурка), а ногата (шкурка соболя) – ценилась выше куны.

В восьмом веке только начали появляться арабские серебряные монеты – дирхемы.

Также распространена обменная торговля – бартер. Обмен товарами, работами, услугами без использования денег.

Ещё через час, оказалась рядом с городом.

Высокий земляной вал со рвом, мудрёная конструкция забора из горизонтально сложённых брёвен на входе, напомнивших мне въездные ворота с арочным проходом и высокий частокол по периметру города, произвели на меня большое впечатление.

Не ожидала. Права слова, думала, увижу частокол да массивные деревянные ворота, на этом вся оборона города и закончится.

Крепостная стена города выглядела весьма надёжно и внушительно.

Так и куда теперь идти? Прямо в город?

Технически если вспомнить историю, то торг вёлся не в самом городище, а в Пасаде.

Пасад – это торгово-промышленная часть города, расположенная вне городской крепостной стены.

Так что стоит обойти город со стороны, поискать нечто похожее, чем идти в сам город.

В течение часа я нашла искомое.

Пригородное поселение, находившееся за чертой стены, располагалось с восточной стороны, куда вели вторые городские ворота, восточные, в то время как я подошла с запада.

Здесь же недалеко от него были пристани и широкая речная гладь, с торговыми парусниками.

Возможно, я нахожусь где-то на Днепре, но точно не на севере там, где стояла Ладога.

Мои предположения подтверждал довольно мягкий, но нежаркий как на юге климат.

Подходить спрашивать особо, не хотелось, ещё сочтут за сумасшедшую, да принесут в жертву месным богам. С этих дремучих аборигенов станется.

3.2

3.2

Радостная и удовлетворённая, я потеряла бдительность и не сразу заметила, как за мной увязались двое мужчин бандитской наружности.

Почувствовала их взгляды уже на подходе к лесу. Оглянулась, и по пристальному вниманию в мою сторону поняла, что пора драпать.

Они тоже поняли, что их заметила, и рванули в за мной.

Мне повезло, что между нами было значительное расстояние, и мой рюкзак был почти пустой.

А ещё что я не забывала про тренировки и пробежки.

Так как я уже шла через лес этим путём и знала, где можно легко пройти через бурелом, это позволило мне оторваться ненадолго.

Этого времени мне хватило, чтоб найти высокое дерево с густой кроной, на которое не так легко забраться, и используя приёмы паркура, разбежавшись, оттолкнувшись от дерева, прыгнуть вверх. Зацепиться за ветку. Подтянуться. А дальше словно заядлый альпинист, пролезть туда, где крона гуще. Затихарится.

Внизу раздался топот.

- Где она? – крикнул чернобородый мордоворот своему похожему на бомжа напарнику.

- Чернобог её знает. – угрюмо ответил тот, останавливаясь под моим деревом. – Сбежала гадина.

Я боялась дышать, лижбы меня не услышали.

Неужели это жители моей деревни, которых нанял Ждан. Чтоб меня вернуть.

- Может, туда пошла? – кивнул черноволосый в сторону неприметной тропки, по которой я собиралась идти изначально.

- Нет. – сплюнул, покачал головой его растрёпанный грязный коллега. – Следы здесь кончаются. Не дух лесной же она, чтоб растворится в воздухе.

И они синхронно подняли головы вверх.

Я спряталась за широким стволом, пытаясь утихомирить грохочущее в ушах сердце.

А вот хрен вы меня поймаете! Билось в голове, не давая сознанию, ударится в панику. Не дамся! – упёрлась головой в ствол, пытаясь выровнять дыхание и остановить бешеное биение сердца.

- Да нет её там. – прокомментировал лохматый. – Высоко слишком для неё. Не забралась бы.

Не забралась. – согласно покивала в ответ и добавила. - Веста.

А Есении Андреевне такое раз плюнуть. Я и выше заборы перемахивала. Правда тогда была в лучшей физической форме.

- Ведьма! – ругнулся черноволосый. - На кой леший она тебе вообще понадобилась?

- Видел, какой нож купила эта малявка? Хорошая ковка и заточка. У Ерёмы-кузнеца все ножи лучшие. Хочу себе тот нож.

Значит, они не из деревни. Не знают, что я беглянка.

С одной стороны, это хорошо. А с другой, не очень приятно, что меня заприметили разбойники.

- Ладно. – чертыхнулся чернявый. – Пойдём ещё туда пройдёмся. Вдруг она в лес удрала, а мы просто след потеряли.

Я вздохнула с облегчением, но слезать не спешила. Всё равно уже темнело.

Вытащив верёвку из короба, стала приматывать себя к стволу и ветке, на которой сидела.

Обмотала в несколько раз. Решила остаться здесь на ночь.

Может, если, усну и повисну ночью, верёвка и не выдержит меня, но точно врежется в тело, отчего проснусь.

Приторочила рюкзак к соседней ветке и откинувшись головой на ствол, прислушалась.

Голоса удалялись.

Даже если эти сволочи меня сейчас будут стеречь внизу, рассчитывая, что я выползу из своей норки, их ждет глубокое разочарование.

Как минимум до утра рассчитывала здесь проторчать.

Так что хренушки вам, а не мой нож.

Вытащила из-за пояса искомый предмет, разглядывая в наступающих сумерках. Да, действительно очень хороший даже по меркам моего времени.

В руку ложился как влитой. Балансировка отличная. Подойдёт и для свежевания зверя, и для метания.

Вот ещё для чего он мне был нужен. Как средство самозащиты и охоты.

Из лука я стрелять не умею, зато дед учил меня технике метания ножей. В движущуюся цель я вряд ли попаду, не тот уровень мастерства. У деда был выше. А вот по стоячей целее могу попасть легко или по мишени.

Блин, соли не купила. – чертыхнулась про себя. И верёвку бы нормальную хотелось. По толще, надёжнее. Вот для таких случаев. Когда приходится ночевать на высоте.

Теперь только через неделю. Чаще показываться в городе опасно, бессмысленно, да и времени свободного не так много.

Мне дом к холодам закончить нужно. Не хочется спать в сугробе зимой. Мало того что одежды нормальной нет, так ещё и крыши над головой не будет.

Радует, что на мою копчёную продукцию есть спрос.

Мне ещё топор, и лопату купить нужно, полотно для новой одежды и постельного белья, полотенца.

А теперь мне дома предстояло разбить огород. Чтоб семена, подаренные доброй Аглаей, не пропали даром.

С этими мысля, и нахлынувшим откатом после адреналина, провалилась в крепкий сон.

Проснулась, от пробивающегося сквозь листья солнечного света

Как у меня болело всё тело. Это просто писец.

Отвязывать верёвку пришлось постепенно, чтоб не свалится с дерева, потому что всё тело за ночь затекло.

Спустилась только через полчаса. Медленно побрела в сторону дома. По пути наткнувшись на водоём, образованный от одного из притоков реки и бобровую заводь.

Умылась, напилась. Заметив коричневую шкуру зверя и плоский хвост. Решила опробовать свой нож и вспомнить навыки метания.

Несмотря на то что тело было не моё, душа хорошо помнила, как это делается.

Потому скоро на моём плече висела бобровая тушка.