Лео

Пролог

Я знаю, ты смотришь на меня. Не выносишь это, но возвращаешься каждый раз. И каждый раз говоришь себе, что больше не придешь. Упертая. Сжимаешь пальцами цепочку на своей шее. Нервная. Люблю тебя такой дерганной. Ненавижу, когда ты здесь, но не могу прогнать. Злюсь на тебя снова, но без тебя уже не так. Даже боль не та. Не вижу, но знаю, что вздрагиваешь от каждого джеба. Пропускаю удар. Ты закрываешь глаза. Вскрикиваешь, но толпа заглушает твой голос. В моих глазах кровь, в твоих - слезы. Ты не переносишь кровь. Рассечения ввергают тебя в панический ужас. Дрожишь и злишься на меня. С ума схожу от этих растерянных и напуганных медных глаз. Трусиха. Закусываешь губу. Взволнованная, испуганная. Удар, еще один. Уходи, упрямая. Уклон. Ты сильный, я сильнее. Подойди ближе, давай, ты же, черт возьми, инфайтер. Цепкий клинч. Ты как-то назвала это объятиями. Смешная. Ну, нет, ничего не выйдет, я не отдам тебе этот бой. Я не упаду, не сегодня. Не перед ней. Твой хук - мой кросс. Капа отдает привкусом металла. Дружище, ты не протянешь и двух раундов. Твои блокажи участились. Дыхание сбилось. Смотри мне в глаза и паникуй. Ты не техничен и устал. Мне скучно. Я скоро спущусь с победой, Джо, но ты только снова будешь осматривать издалека мои ссадины, оценивая масштаб ущерба на моем лице. И осуждающе молчать. Бесишь. Но без тебя нет ни вкуса крови, ни вкуса победы. Ты проклятый катализатор всего.

Глава 1

Торонто всегда был немного угрюмым для меня. Упрямо оставался неприветливым и так и не стал мне домом.

Я всматривалась в него каждую ночь, молча наблюдала за его жизнью сквозь окна, старалась привыкнуть, но так и не смогла им проникнуться. Чужой, как в первый день.

Вот и сейчас я стояла у панорамных окон своего пентхауса и в очередной раз пыталась полюбить этот город с высоты птичьего полета. Но не чувствовала ничего, кроме холодного стекла бокала в пальцах.

В этом сыром городе я начала новую жизнь.

Я победила, отвернувшись от застывшей боли. И за это получила немного свободы. Смогла идти дальше. Но не сразу поняла, какой ценой далось мне это шаткое ощущение покоя: я растерзала себя — и больше никогда не смогу быть прежней.

Теперь я жила в умиротворенной пустоте. Не злилась. Не расстраивалась. Не выходила из себя. Счастье от привычных мелочей больше не приходило. Жизнь вокруг двигалась будто по касательной.

Иногда я не узнавала себя в зеркале. Мысли будто были не моими. А сны — утомительными и чужими.

Да, я когда-то сама бросила себя в этот город. И он сделал меня похожей на себя — угрюмой, зябкой, равнодушной.

Одним глотком допила вино и закрыла глаза. Хотелось, чтобы этот хмурый вид, наконец, исчез — хотя бы на сегодня.

Зазвонил будильник. На часах было четыре утра, в комнате еще висел ночной полумрак. Я опустила ступни на холодный пол, нащупывая тапочки. Этот город давно отучил меня ходить босиком.

Кофейный пар клубился над стаканом — густой, обволакивающий. Приятный аромат на секунду вернул воспоминание о том, как когда-то он заманчиво смешивался с запахом океана. Я резко дернула головой, отгоняя образ, опустила крышку на стакан и вышла.

На улице было ветрено. Я куталась в пальто по пути к машине. Город шумел, несмотря на ранний час. Он никогда не спал.

— Доброе утро, мисс Дэвис, — водитель открыл дверцу. В салоне было тепло и тихо. Я сделала глоток горячего кофе. Горечь на языке как нельзя лучше подходила под это утро.

— Город гулял всю ночь из-за чемпионата. Столько людей приехало, — отметил он, глянув на меня в зеркало заднего вида.

— Я не разговариваю до пяти утра, Мэтью, — ответила я и закрыла глаза. Гидрогелевые патчи под веками приятно холодили кожу.

— Простите. Забыл, — больше он не проронил ни слова. Мы доехали до студии «Четвертого канала» в тишине.

— Доброе, Джоан, гример уже у тебя! — продюсер промчался мимо по коридору. Здесь вовсю бурлила жизнь перед утренним эфиром. Яркий свет действовал лучше кофе, а суета бодрила. Я вошла в гримерку и села перед зеркалом.

— Выспались, мисс Дэвис? — гример как всегда встретила меня этим вопросом и улыбкой.

Я молча кивнула — как всегда.

Карен щебетала без умолку, пока наносила макияж. Я почти не слушала, но и не останавливала ее: звонкий голос бодрил.

— Две минуты до эфира! — Скотт прошел мимо моего рабочего места в студии. Ассистент проверял нательный микрофон, пока я делала артикуляционные упражнения. Затем сложила руки перед собой и, не спеша, оглядела алый маникюр под светом софитов.

— Ты очаровательна, как всегда, Джоан Дэвис, — Скотт улыбнулся, настраивая свет и камеры.

Я ответила ему своей фирменной выученной улыбкой.

В студии царил особый микроклимат. Из-за кондиционеров здесь всегда было прохладно — техника быстро нагревала помещение. Воздух казался чуть сухим, кожу стягивало. Но прожекторы врезались в лицо жаром, и под плотным платьем-футляром выступала испарина.

— Готовность — пять секунд! Посторонние вон из кадра. Тишина на площадке!

Загорелась красная лампочка. Прозвучали привычные звуки интро. На большом экране передо мной заскользили кадры заставки. Я привычно уперлась носком туфли в край стола. Титры побежали по суфлеру.

— Доброе утро, Торонто! — произнесла я с привычной легкостью. — В эфире Джоан Дэвис и ваш любимый «Четвертый канал». Переходим к главным новостям.

Я читала ровно, уверенно, как всегда. Ни одной запинки. Все шло четко по привычному сценарию утреннего выпуска: политика, экономика, дорожная сводка. Следом — спорт и развлекательный блок. Потом — прогноз погоды.

Пока читала, слегка покачивала туфлей — задавала себе ритм. Волнение эфиров давно ушло. Последний год даже дыхание не сбивалось.

— И у нас — прямое включение с главной ареной страны. Майкл, как обстановка? — я взглянула на экран.

Картинка слегка дернулась — и появился наш спортивный обозреватель на фоне шумной толпы.

— Доброе утро, Джоан! — бодро заговорил Майкл. — Сегодня в Торонто — церемония награждения тяжеловесов. Эта ночь была фееричной! Мы с замиранием сердца наблюдали за ожесточенными поединками лучших бойцов со всего мира. Именно такой бокс нам нужен, Канада!

Глава 2

5 лет назад

Я помнила тот день, как вчера. До мельчайших деталей. Солнечное летнее утро. Вместо будильника — «Troublemaker».

Первым делом проверила блог — эти несколько минут можно было позволить себе провести в постели. Не дольше. Я собрала почти миллионную аудиторию и была одним из самых популярных инфлюенсеров в городе. Как же ненавидел это слово мой папа. И с каким же азартом незнакомцы следили за моей жизнью.

Йога. Медленная, чтобы проснуться. Горячий душ. Но не слишком — вредно для тонуса кожи. Ароматный гель. Трехэтапный уход за кожей лица. Фото в зеркале с тэгом #nomakeup.

Рутина, чтобы держать темп. Я обожала следовать плану во всем: от питания до отдыха. Жизнь расписана по минутам и на годы вперед. Закончить колледж — в этом году. Переезд в Канаду. Работа на одном из крупнейших телеканалов. В мечтах — канадский «Golden Globe», как и у любого уважающего себя журналиста.

И, как у любой уважающей себя женщины, красивая семья. Непременно с Кевином. Кевин подходит, он отличный малый. Двое детей и столько же золотых ретриверов.

На завтрак фруктовый салат: до полудня можно фруктозу. Утренний пост с пожеланием доброго утра. Сверка с планом на день.

— Отложи уже телефон, Джо, — это голос мамы. Первое предупреждение.

— Ты забыла сфотографировать салат, — рядом приземлился брат. Второй камень в меня. Держись, маленькая обезьяна, я тебе отомщу. Сейчас придет папа.

— Она сроднилась со своим айфоном, Зак, оставь. — За столом появился отец. Пора сворачиваться.

— Я, вообще-то, зарабатываю на этом. И готовлю почву для будущей профессии, — пыталась защищаться. — Это инвестиции в будущее. — Заблокировала экран и подняла голову. — Пап, — сладкая-сладкая улыбка, — ты обещал сегодня вечером пустить нас с девочками в бассейн поплавать.

— И что с моими тренировками? — Зак опять за свое.

— Ой, опять будем про эти потные драки говорить? — Меня уже порядком достали эти разговоры о боксе.

— Заткнись, Джо, ты что понимаешь в спорте? Твоя отточенная поза «собака мордой вниз» не делает тебя экспертом.

— Куда уж мне, и с каких пор кровавое агрессивное месиво называется спортом? Пап, без обид, — подняла примирительно руки вверх: всегда забывала про его прошлое боксера. Он — был одним из лучших в свое время, а теперь владел успешным клубом, где “взращивал чемпионов”.

Зак был твердо намерен идти по его стопам и построить карьеру боксера. Давай-давай, пару десятков сотрясений — и Паркинсон в среднем возрасте ждет тебя. Маленький идиот постепенно станет большим идиотом. Ты едва совмещаешь плавание с учебой дважды в неделю! Папа давно отошел от спорта, даже не тренировал, и Зака пока на ринг не пускал. Правильно, пусть лучше приростом серого вещества занимается.

— Опять завелись с утра. Джоана, ты никогда не научишься держать при себе свое мнение? — Мама — главный миротворец. — Тебе стоит поучиться сдержанности у Джен.

— Спорт, полный жестокости и ярости! Низкоинтеллектуальный и противный, пропитанный потом и кровью! Иди в балет, Закария, там так не потеют и не выбивают друг другу зубы! Даже говорить не хочу, аппетит пропал! — я встала из-за стола.

— Не закатывай глаза, блин, бесишь уже! — Зак злился и краснел. Это помогало держать себя в тонусе. Я всегда побеждала. Из нас двоих я — мозг.

— Техничный вид спорта, требующий силы и выдержки, — папа пытался меня переубедить. Никак не мог привыкнуть, что это бесполезно, бедолага.

— Ты когда успела стать такой высокомерной язвой? — Мама улыбнулась, сделав глоток кофе.

— Прошу прощения, если задела чьи-то чувства, я ухожу, — поцеловала всех участников занимательной беседы. — Папа, так что насчет твоего обещания?

— Ключи возьмешь у администратора, если приедете после девяти.

— Класс! — подняла вверх большой палец. — Я вынуждена откланяться, уже отстаю от графика, — и я умчалась прочь от этой семейной идиллии.

— Я бассейне не пить! — прощальная фраза от папы. Я сделала вид, что она меня настигла уже за порогом.

Так начался день, в который жизнь бросила меня через голову и дала понять, что мой вылизанный план на будущее имеет свои погрешности. Да что там — он ни черта не стоит, как и все то, что я создавала последние годы вокруг себя. День, когда все обнулилось. Стало другим. И я вместе с ним.

Конечно, тогда я еще этого не знала. Я просто ехала в машине и беззаботно подпевала какой-то очередной дурацкой песне. Как всегда.

Впереди у меня было двенадцать часов безоблачного счастья. Семьсот двадцать минут проклятой непоколебимой уверенности в пригодности плана на будущее. Сорок три тысячи секунд прежней жизни. Восемь тысяч ровных вдохов.

На занятиях чаще бывало скучно, чем полезно. Это время я посвящала контент-плану или набрасывала черновики статей. Заполняла ежедневник: расписание мероприятий, съемок, встреч. Такой ритм не давал расслабляться.

Глава 3

— Зайка, принести еще мартини? — за спиной прозвучал сладкий голос Кевина.

— Нет, милый, не нужно, — я лежала на животе у бассейна, держа в руках раскрытую книгу. За моей спиной Кевин размахивал клюшкой: он ужасно играл в гольф. На мне был любимый дорогущий купальник. День выдался ясным, солнечным и ветреным — страницы книги подрагивали, и я придерживала их пальцами.

Я думала о нем. О том, как он смотрел на меня — слишком прямо, слишком долго. Как никто другой. От одного воспоминания по телу пробежала дрожь.

Кевин подкрался сзади и поцеловал в плечо. Я вздрогнула. От неожиданности, конечно.

— Посидим вечером в джакузи? — он опустил губы мне на спину.

— Угу, — я перевернула страницу, которую так и не прочитала.

— Ты сегодня тихая. Не нравится здесь? — он провел рукой по моим волосам.

— Нравится, — солгала и натянуто улыбнулась.

— Может, хочешь вернуться?

— Не хочу, — снова солгала.

— Отлично, — он чмокнул меня в макушку.

Он никогда не умел распознавать мою ложь. И никогда до конца не понимал, чего я хочу. Не чувствовал меня. Я перевернулась на спину. Он улыбнулся. Я — тоже. Мы смотрели друг другу в глаза, но не видели друг друга. Он поцеловал меня привычно мягко в сомкнутые губы — и вернулся на газон. А я хотела домой.

Вода в джакузи была горячей. Я подняла взгляд к небу и наблюдала, как густой пар поднимался в темноту над головой. Что-то изменилось.

Перевела взгляд на Кевина: он сидел напротив, по пояс в воде, и делал селфи. Горячие пузырьки расслабляли тело и сознание. Я закрыла глаза. В голове роились странные мысли. Почему мы так редко смотрим друг другу в глаза? Почему почти не прикасаемся?

Я открыла глаза и уставилась на него, пытаясь понять, что чувствую. Взывала к памяти. Давай же. Вспомни. Как он пахнет? Как целует, как смеется, как смотрит? Воспоминания приходили — а чувства нет. Смотрела на него внимательно. Долго. Пристально. Ну же. Еще немного.

Ничего. Пусто. Что я делаю не так? Куда исчезла дрожь от его взгляда? Боже, ее никогда и не было вовсе. Я ведь была уверена, что люблю его. Я это придумала? Придумала нас?

Почему я раньше не задумывалась? Ах да — я же не оставила в расписании времени для размышлений.

— Тебе не жарко? — он поднял глаза от экрана.

— Мне хорошо, — выдавила из себя очередную ложь.

— Супер, — он подмигнул и вернулся к телефону.

Когда все успело стать таким пресным? Я не могла уснуть. Вышла на крыльцо и наслаждалась ветром в волосах. Внутри было неспокойно. Ненавижу это чувство. Будто литосферные плиты моей жизни сдвигаются. Против часовой стрелки. А значит, что-то придется менять. А я ведь так дорожу стабильностью.

Он виноват. Он смотрел на меня так, будто знал что-то важное. Что-то обо мне. О моей жизни. Словно знал лучше, чем я. Его взгляд как будто говорил: «Подойди ближе — и я изменю все. Ты не так смотришь, не те цвета видишь. Я покажу, как надо. Поверну вселенную нужной стороной».

Будто сорвал мутную защитную пленку с экрана моего айфона. И оказалось, что изображение выглядит иначе. А я-то считала его идеальным.

Сделалось душно. Я зажмурилась и пыталась не паниковать. Он вызвал во мне слишком сильные чувства. Я пока не понимала, почему. Он стал землетрясением на моей планете. Трещины пошли по коре, сдвинулись плиты. Нагнал на меня цунами, которым предстояло захлебнуться.

Машину трясло. Я притворялась, что сплю. Хотя никогда не спала в дороге. Он знал, но не помнил. Мне нужно было время подумать. Я злилась. На себя, на парня с карими глазами.

Было неспокойно. Все время казалось, что я должна вернуться к нему. Что мы должны поговорить. О чем? Я даже не знала, кто он.

Я бежала по темному коридору клуба. Возвращалась к нему. Снова. Он был внутри. Я слышала его дыхание, ритмичные удары кулаков..

Ворвалась в зал. Прятаться больше не имело смысла.

Он услышал мои шаги и остановился. Сердце стучало в горле, дыхание никак не приходило в норму. Он обернулся и посмотрел мне в глаза, придерживая качающуюся грушу. Его кожа блестела от пота, дыхание было тяжелым и шумным. Я хотела обрушить на него всю злость, все, что копилось во мне эти сутки, — но вместо этого ощутила, как подступают слезы.

Он подошел ближе. Нет. Не смотри!

— Отдай мне его, — я отчаянно протянула руку. Тогда мне казалось: если заберу платок, ничего больше не будет нас связывать. Но он забрал не только платок. Он забрал мое спокойствие.

Сердце грохотало. Сегодня я проснулась в другом мире.

— Почему ты не пришла вчера? — он не отводил взгляда и медленно приближался. Я сглотнула, сбитая с толку.

Глава 4

— Джо? — мама застала меня у порога. — Семь утра, куда ты собралась, дочка? — сонно потерла глаза.

— Я? На тренировку, — выдавила улыбку и пыталась понять, насколько правдоподобно это прозвучало.

— Вот так? — она с сомнением оглядела мое платье с открытыми плечами, яркий макияж с алой помадой и уложенные волосы.

— Я переоденусь в зале, — открыла дверь. Но мама не купилась. Медленно подошла и захлопнула ее.

— Ма-а-ам, ну, пожалуйста, не спрашивай ничего, — я почему-то улыбалась.

— Боже, Джо, — она засмеялась.

— Можно, я пойду? — жалобно вскинула брови.

— Иди, — с легкой ухмылкой покачала головой. Вечером будет допрос. Клянусь, она не заснет, пока не выудит у меня все. Может быть, я даже расскажу ей о нем.

В клубе было шумно и многолюдно. Я немного растерялась. Неуверенно направилась ко входу в его зал. Днем все казалось другим. Светлее. Реальнее. Я заглянула за дверь.

Внутри тренировались несколько парней. Я искала его глазами.

Где же ты?

Остановила взгляд: его затылок, сильные плечи, руки. Улыбка расползлась по моим губам. Я прислонилась к дверному косяку и замерла.

Он боксировал с каким-то парнем. Лицо — сосредоточенное, губы сжаты. Удары — четкие, хлесткие. Я могла смотреть на него вечно. С тех пор как увидела впервые, с восхищением наблюдала за его боями.

— Джеб-джеб-кросс! — раздался голос тренера. — Отрабатываем! Бобби, корпусом бей, не рукой! Клянусь, будешь делать подъемы туловища, пока не сдохнешь! Мышцы слабые, понял? Уже на третьем раунде у тебя отвалятся руки! А ты не улыбайся, чемпион! Ты сегодня отвлекаешься! — он одернул улыбающегося парня. Тот только состроил забавную гримасу. Я улыбнулась.

Тренер кричал, наращивая звенящее эхо.

— Соберись, сам на себя не похож! Бобби два раза пробил твою защиту. Он и сам не ожидал. Следующий раз челюсть своим вялым апперкотом снесет. Поулыбаешься тогда. Может тебе, как сопливому новичку, уже на тренировке капу натянуть? Ты давно не получал по морде. Я серьезно. Соберись, двигайся с головой. Не то я сам тебя поколочу. И не забывай про дыхание! Это твой темп. Собьешься — сдохнешь на ринге раньше срока. Дыши продуктивно, давай мышцам кислород!

Тренер отошел. Парни рассмеялись, прервались и разошлись перевести дух.

И тут он заметил меня.

Я махнула ему рукой и улыбнулась. Он побежал ко мне.

— Привет, — улыбнулся.

Я, как дура, уставилась на него. Впервые видела его улыбку. Широкая. Заразительная. Идеальные зубы. Морщинки у глаз. Я жадно всматривалась — при свете он казался еще красивее. Гладко выбрит, глаза казались каре-зелеными. Кожа влажная от пота. Майка промокла. Он был немного выше меня. Часто дышал.

Я хотела его обнять. Он закусил губу и провел взглядом по моим обнаженным плечам.

— Лео! — из зала крикнул кто-то.

Он обернулся:

— Да, иду! — махнул и посмотрел на меня. — Дождешься?

— Дождусь, — улыбнулась я.

Он тоже улыбнулся, развернулся и пошел обратно.

— Лео! — впервые произнесла его имя вслух. Дрожь прошла по телу.

Он обернулся, усмехнулся, отступая спиной вперед.

— Лео, — повторила одними губами, наблюдая, как загорелись его глаза.

Я поднялась на трибуну, чтобы меня не заметили остальные парни. Никогда не думала, насколько изматывающей может быть тренировка по боксу. Почти три часа: разминка, скакалка, растяжка, силовые, груша, бой с тенью, спарринги, заминка. Какое упорство и выдержка.

Это определенно его стихия.

Он выглядел уверенно. Сосредоточенный, техничный, быстрый. Каждый удар — жесткий, хлесткий. Напряженные плечи. Движения — плавные и отточенные. Сконцентрированный прищур внимательных глаз. Пот катился по его телу, а я незаметно сходила с ума. И мысленно шептала его имя.

Когда тренировка закончилась, парни потянулись в раздевалку. Я вышла в коридор, чтобы подождать его.

— Джо? — меня окликнул знакомый голос.

Отец. Я не подумала, что он может быть здесь. Черт. Просчиталась.

— Привет! — выдавила я, улыбаясь.

— Что ты здесь делаешь так рано, дочка? — поцеловал в макушку.

Из зала вышел Лео.

— Доброе утро, Артур, — он протянул руку.

— Лео, как ты? — отец кивнул, потом показал на меня. — Это моя дочь, Джо.

Лео ловко освободил правую руку, стянув бинты, перекинул их на плечо и протянул мне ладонь.

Глава 5

— Доброе утро, детка, — мама встретила меня слишком широкой улыбкой, когда я спустилась по лестнице.

Очевидно, после вчерашнего срыва она решила, что надо быть особенно ласковой, чтобы убедить меня, что все в порядке и я не схожу с ума.

— Хочешь горячий круассан с шоколадом, милая?

Круассан. С шоколадом. Все очень плохо.

Я отказалась и села за стол. Мама продолжала пристально смотреть на меня, но держала улыбку. Это выглядело ужасно. Я налила себе сока и попыталась сосредоточиться на оживленной беседе Зака с папой — лишь бы отвлечься.

— Я та-а-ак этого ждал, — брат с энтузиазмом намазывал джем на булочку. — Это же битва года, ты понимаешь? — он ерзал на стуле. Я давно не видела его таким возбужденным.

— Будет большой ажиотаж, — папа отпил кофе.

— Он его прикончит! — Зак с воодушевлением стукнул кулаками по столу.

— Зак! — одернула его мама.

— Ты не понимаешь, это же Лео!

Апельсиновый сок попал вместе с воздухом в глотку. Я закашлялась. Вытерла слезы и попыталась проглотить кислый привкус в горле.

— Все хорошо, Джо? — папа озабоченно посмотрел в мое покрасневшее лицо.

Я кивнула, схватила воду, сделала несколько глотков.

— Лео? — сипло спросила я. Было трудно дышать, в горле першило.

— Ты знаешь Лео? — Зак вскинул брови. Кажется, это имя возбуждало брата даже больше, чем меня.

— Я познакомил их вчера в клубе. Детка, помнишь того парня? — он перевел на меня взгляд.

— Едва ли, — прищурилась я, делая вид, что вспоминаю.

Ну да, конечно.

— Я не доживу до вечера, — Зак тарабанил пальцами по столу. — Лео такой крутой! Я хочу видеть, как он отделает Гектора!

— Успокойся уже, — папа усмехнулся. Иногда мне казалось, что его приятно забавляло то, сын унаследовал его безумную любовь к боксу. — На твоем месте я бы не был так уверен в Лео, — добавил он. — Он не самый подходящий соперник для Гектора. Он очень молод. Ему бы еще потренироваться.

— Гектор сам захотел Лео! Ему интересно встретиться с ним на ринге. Техника Лео безупречна! Хлесткие джебы и крутые комбинации. Он в идеальной форме! Он лучший!

Я слушала будто парализованная. Все силы уходили на то, чтобы не выдать себя. И перестать кашлять.

— Гектор — агрессивный. Напористый, тяжелый. Лео — тактик. Думающий и сконцентрированный. Он просчитывает свои удары. Да, у него отличная техника. Надежная защита. Подвижные ноги. Просто они дерутся по-разному, — рассуждал отец.

— Поэтому они и захотели драться друг с другом! У Лео отличные шустрые нырки, он умеет выманить удар. А как он меняет углы! Он заставит Гектора побегать по рингу, увидишь! А потом свалит его качественной комбинацией или сконтерит грамотно! Да и бьет он очень сильно! — Зак все больше повышал голос.

— Гектор будет бить на поражение. Он силовик. Его тактика — шквал ударов. Я боюсь, как бы он не покалечил Лео, — папа вытер губы салфеткой. — Лео хочет занятного боя и роста, а Гектор крови и превосходства.

— Лео точно уложит его! — Зак ударил по столу ладонями.

— Этот парень талантлив и трудоспособен. Но слишком уж бесстрашен и упрям. Он долго шел к этому дню. Я боюсь, он не даст остановить бой, даже если будет захлебываться кровью.

— Почему мы вообще говорим об этом, черт возьми?! — взорвалась я. Мое истерзанное сознание не выдержало этих сцен.

— Джо... — мама ахнула.

— Вас правда это занимает?! — слезы застилали мне глаза. — Они идут туда, чтобы причинять друг другу боль! А лучше такую, что нанесет максимальный вред! Собьет с ног и не даст подняться. И тебя возносят за истекающего кровью человека у твоих ног! Возможно, у него сотрясение или разрыв внутренних органов, которые потом сделают его инвалидом! — я так сильно в жизни не орала. — Да что с вами?! А если он убьет его? Радуетесь, словно это игра какая-то!

— Ты ничего не понимаешь! — закричал Зак в ответ.

— Я не хочу этого понимать!!! — я ударила ладонями по столу.

— Джоана, это все равно что говорить, что каждый, кто садится за руль, делает это, чтобы разбиться, — сказал папа, сбитый с толку.

— Я не буду обсуждать ваши петушиные бои, — бросила я и, схватив сумку, выскочила из дома.

На последних парах я вдруг вернулась в реальность и услышала размеренное бормотание своего престарелого профессора. Это были, пожалуй, самые бессмысленные занятия в моей жизни. Я не помнила, как просидела все эти часы в аудитории. Утро было сумасшедшим. Все во мне перемешалось. Я никак не могла вернуть контроль и отпустить его из мыслей.

Рэйч и Кэт сидели по бокам. Щебетали без умолку, перешептывались, жестикулировали.

Я просто смотрела на свои руки.

— Джо, ты вообще слушаешь? — Рэйч возмущенно зашипела.

— Нет, — равнодушно пожала плечами. Вот бы они уже умолкли.

— Да что с тобой не так? — в ее голосе прозвучала обида.