Леший

I

– Ну, что, Леший, отчаливаешь? – Пестрый смотрит с явной завистью.

Еще бы, ему не один год тут торчать. Это меня освободили по УДО, а ему сидеть и сидеть. В принципе, понятно, у меня и статья проще, да и вел я себя на зоне тихо. Второй срок уже отмотал. Мне повезло, я сидел в обычной тюрьме, никакого строгого режима, занимался вырезанием из дерева и ни к кому не цеплялся. Ребята попались понятливые, и через пару бесед с паханом меня никто не трогал.

Много раз я перематывал те события в своей голове, изначально брала злость. В те годы я еще был глуп, хотя, наверное, как и сейчас. Гипертрофированное чувство справедливости. Я не мог сдерживаться, когда видел, что кого-то унижают, кого-то оскорбляют и так далее. В студенческие и школьные годы это было правильно, тебя уважали за это. Девушки считали это крутостью, заводились друзья и враги. Все было так, как и должно быть. Я пользовался популярностью и некоторым авторитетом, но для того, чтобы быть правильным, надо быть еще и сильным. Никто не будет тебя уважать, если ты валяешься на земле в собственных соплях. Занимаясь физически, я рос над собой. Никаких вредных привычек. Алкоголь пил, но редко и только водку, и всегда старался быть таким, каким меня воспитывал мой папа.

Отец был человеком служивым. Причем служил он в Советском союзе, а после распада не смог найти себе места. Я был поздним ребенком, когда я родился, ему уже было сорок два года. Мама была на четыре года моложе, но родов не пережила, поэтому растил меня отец в одиночку. Поскольку работу он так и не нашел, а идти в бандиты ему не хотелось, батя ушел в лес. Он всегда говорил: «Дружи с лесом. Он и накормит, и напоит, и согреет». В школу я поступил в пять лет. Папа договорился, он хотел, чтобы я быстрее получил образование и успел многого добиться. Всю школьную жизнь мы жили в лесу, каждое утро я час шел до села на уроки.

Отец, как и я, был единственным ребенком, да и друзей у него не было, поэтому жили мы отдельно от всех. Однако я легко заводил друзей. Так миновали школьные годы, потом я уехал в Ставрополь, чтобы получить диплом и высшее образование. Которое я так и не получил. Я отлично сдал экзамены и поступил в медицинскую академию – самый престижный вуз Ставрополя. Именно там я начал понимать, что честность и прямота далеко не всегда приводят к хорошему результату.

Папа умер, когда я учился на третьем курсе. Весной, когда я долго не мог до него дозвониться, попросил одноклассника зайти к нему, тот в свою очередь сообщил, что батя скончался. Он умер во сне. В этот момент будто холодный ветер пронзил мне спину. Не знаю, как объяснить. Отец был для меня единственным родным человеком, происшествия тех дней заставили меня оступиться. Похоронив родителя, я начал пить. В то время кроме учебы я подрабатывал ночным сторожем на стройке и имел кое-какие деньги. Я начал пить, курить, гулять и нарываться на драки. Не важно, сколько их было, не важно, кто прав. Я не мог остановиться. Порой я бил, порой был бит, порой меня вязали менты. Всякое бывало, я уже не успевал выкручиваться. В академии был преподаватель Армен Ваганович. Он любил унижать и оскорблять студентов. Однажды я не выдержал и вступился за одногруппницу. С того дня мы лаялись, как кот с собакой. Он не хотел мне ставить зачеты, занижал оценки, пытался привести все к моему отчислению, но я учился и не давал повода. А после смерти отца оступился. Мои прогулы составили тридцать процентов учебного времени, и это был необходимый минимум для отчисления. Преподаватель все устроил так, что у меня даже не было времени реабилитироваться, и перед зимней сессией четвертого курса меня отчислили.

Я не знал, что делать, и начал работать. Сперва хотел пойти на завод или в цех, но меня отовсюду увольняли, потому что я не мог терпеть, когда на меня кричат. Раз за разом все заканчивалось одинаково. За пару месяцев поиска нормальной работы я проклял всех работодателей. Каждый раз, идя на собеседование, чувствовал себя нищим, что просит подачки. А смотря на высокомерные рожи, что говорили «мы вам перезвоним…», хотелось просто в них плюнуть. Ноги начали подкашиваться. Обратился в военкомат. Так как забрать в армию меня не могли, как единственного члена семьи, я договорился со старым приятелем отца и все же пошел служить. Тогда уже был год, а не два. Кинуло меня в морфлот, чему я был безумно рад. Служил в Севастополе, но ходили мы в разные места. Побывал в Португалии и Сирии, там как раз начинались конфликты. Но повоевать не получилось, да я и не хотел.

После армии решил все же вернуться в Ставрополь и устроиться уже с военником в какую-нибудь охранку. И я правда устроился. Маленький ЧОП с парой-тройкой магазинов, офисов и кафе. Жизнь начала налаживаться. До того черного дня.

День был обычный, сдав дневную смену напарнику, я шел домой. Было всего восемь вечера, но в Декабре это уже ночь. Доехав до остановки, я вышел и направился к дому. Жил я на окраине, так как в центре квартиры на порядок дороже, а деньги я только начал зарабатывать. Проходя мимо пролеска, я услышал шум борьбы и чье-то дыхание. Сперва решил, что там кто-то дерется, и не обратил внимания, но услышав женский писк, развернулся и тут же ринулся в кусты. За ними на поляне парень держал девушку, приставив нож к ее горлу и совершая изнасилование. Девушка плакала, огромные глаза, наполненные болью, смотрели в небо и кричали. Кричали глаза, но не горло. Она боялась.

Дальше время замедлилось. Я был в ярости, но опасался, что он случайно зарежет девушку. В тот момент, когда насильник, поняв, что жертва не сопротивляется, закрыл от удовольствия глаза, я выбежал. Благодаря урокам отца передвигался я тихо и смог подойти близко перед броском. Как только он потерял бдительность, мой ботинок врезался в его руку с ножом. Лезвие по инерции могло воткнуться мне в ногу, однако выбора не было. Удар получился на славу. Носком я попал точно в кисть насильника, и нож улетел в кусты. Все, тут моя сдержанность кончилась. Больше ничто не мешало мне наказать это животное. Я не сдерживался.

II

– Это еще что?

Я, конечно, много слышал о том, что отшельники сходят сума, но не представлял, что это происходит так. Проснувшись, я увидел прямо перед собой какие-то письмена. Язык вроде русский, но они будто внутри твоего глаза. Никак от них не отвернуться. Признаться, тут я испугался.

– Да сгинь ты! – проорал я вслух. Помогло, письмена исчезли. – Какого черта тут происходит?

Тряхнув головой, я встал и оделся. Пора идти кормить мишку. Погода, конечно, не самая располагающая, однако мишка ждет. Небо покрыто тучами, моросит дождик. Взяв бурду из внутренностей зайцев, я налил ее в миску Жучки. Но собачка не откликнулась. Оглядевшись и заглянув в будку, я так и не обнаружил свою приятельницу. Ну, если бы кто-то пришел, она бы подняла шум и разбудила меня, а значит бегает где-то, проказница. Накинув черный кожаный плащ, я выдвинулся к своему лесному другу.

Когда до поляны оставалось не более десятка метров, лес сотряс яростный рев медведя. Почуяв неладное, я рванул к поляне. Картина мне открылась неприятная. Миша ходил по кругу и утробно рычал. Напротив него стоял огромный вепрь. Медведь в холке доставал мне до солнечного сплетения, притом, что рост у меня средний, сто восемьдесят три сантиметра, но вот вепрь раза в два был больше его. Ситуация аховая. Признаться, болт для этого чудовища был бы как для меня иголка. И хоть лист жести пробивает на вылет, тут я не был уверен, что он возьмет шкуру зверя. Посему, убрав арбалет подальше, я взялся за нож. Топор тут не помощник тоже. Просто не осилит кость. Тут надо горло резать. Но для этого нужно подобраться поближе.

Пока мишка крутил вепря, отскакивая при атаке и стараясь хоть немного цапнуть по морде противника, я забирался на дерево. Благо чудовище не обращало на меня внимания. И вот, когда вепрь встал ко мне задом, я спрыгнул с ветки, занеся нож двумя руками. Удар пришелся в шею, а вот мое лицо приземлилось прямо на холку. Из носа брызнула кровь, но главное, что нож вошел в плоть. Вепрь взревел и рванул вперед. Медведь еле успел отскочить, когда огромный кабан, пробежав мимо него, врезался в сосну, в надежде раздавить меня. Однако в момент столкновения я спрыгнул влево.

Кабан, врезавшись в сосну, сломал ее и завалился через образовавшийся пень, нанизавшись частично на щепы, оставленные деревом. Данная неудача могла остановить вепря, но точно не убить. Поэтому, не теряя ни минуты, я рванул к торчащему в шее ножу. Ноги упереть в тушу и рукоять на себя. Это тяжело. Как будто разрезаешь кусок качественной дубленой шкуры шириной пятнадцать-двадцать сантиметров. Вепрь взревел и начал брыкаться и бодаться, но я удобно разместился, не давая себя достать. Выкладываясь на всю, я старался доползти до артерии. Силы не хватает. Я должен, я обязан. Если сейчас не смогу, скоро он выберется и разорвет как меня, так и Мишку. Перед глазами вновь появилась табличка.

– Прочь! – реву я, и ярость застилает мне глаза.

Воспоминания хлынули с бешеной силой, вытаскивая из груди столь тщательно забываемые кадры. Насилуемая девушка, ее насильник, а ныне муж. Пять лет в тюрьме. Отец и его мертвое тело. Силы приходят ко мне неожиданно. Нож начинает ползти все ближе. Я чувствую, как становлюсь сильнее и злее. Дойдя до нужной отметки, всаживаю лезвие до основания в поисках артерии. Она найдена, поддев, тяну ее на себя. Рывок, и нож разрезает столь долгожданный сосуд. Кровь брызжет вверх, опускаясь дождем на мою голову. А я откатился и улыбаюсь. Никогда не улыбался, убивая животное, а сейчас лежу и улыбаюсь, как идиот. Миша сел рядом и устало проревел. Так мы и сидели, пока кабан окончательно не издох. Последний его конвульсивный рывок, и все. А перед глазами снова какие-то надписи.

– Да исчезни ты. Сколько можно. Не появляйся. Надоел уже.

Видение вновь исчезло. Мне кажется, или мишка смотрит на меня, как на идиота?

– Все, родной, сейчас отдам тебе твой завтрак и пойду, подстрелю утку. Разделывать свинку сил нет. Шкуру потом снимем. Мясо наверняка жесткое слишком. Впрочем, если затушить, то можно и попробовать.

Мишка только боднул меня в ответ.

– Хорошо, пойдем, – поднявшись, иду к мешку, а этот толстячок семенит рядом.

***

Да уж, скажешь кому, не поверят. Вепрь в холке был метра два точно. Нет, его шкуру продавать не буду. Пусть у меня висит, как напоминание, какого зверя я, вооруженный только ножом, одолел. Не то чтобы я хочу похвастаться, но, черт возьми, тут иначе поступить нельзя. Возможно, это самый большой вепрь в мире был. Хотя вряд ли, конечно, но точно один из огромнейших. Мысли все еще были в том бою, не каждый же день такое случается. А ноги уже довели до речки. Тут частенько бывают дикие утки. Взведя арбалет, я приготовился. Свисток в зубы, осталось вспугнуть и попасть. Свист, в небо взлетает пара десятков птиц, разворот, выстрел. Попал! В крыло. Утка, неуклюже пытаясь взлететь, еще висит в воздухе. Но радость сменяется недоумением, прямо по мне пролетает тень, а ее хозяин хватает утку.

– Твою мать…

Это что, дракон? Ну, нет, конечно, стандартный, фольклорный дракон, наверное, побольше будет. Этот был размером, наверное, с микроавтобус. Вместе с хвостом. Но это не помешало ему съесть мою утку вместе с болтом. Летающий зеленый ящер погнался за остальными птицами, а я тихо сбежал.

Что происходит? Может, у меня действительно помешательство? Разговариваю с медведем, хоть он мне и не отвечает, но где это видано, чтобы дикий медведь ластился к человеку? Вепрь этот неправдоподобный. Да и надписи эти. Нет, лучше ничего никому не рассказывать. Точно решат, что я с ума тут сошел. Через два дня приедет Коля, у него и спрошу, только аккуратно, не было ли чего странного в округе.

***

Два дня прошли относительно спокойно. Вроде особо ничего не изменилось, правда, генератор мой сломался, и зверей в округе поубавилось. И лес стал другим. Чужим каким-то. Миша уже сам начал добывать себе пищу, и хоть радовался моему приходу, я решил его больше не кормить. Привыкнет ведь, потом совсем разучится жить сам. Не надо его приручать. Дикая животина должна быть дикой. Жучка нашлась. Она, оказывается, в дом забежала, и что-то с ней стало. На улицу ходить боится. Скулит все время. Я еще пару раз видел огромного вепря, а может, это разные были, кто знает. Но больше всего меня удивило, что моя добыча в виде того здоровяка куда-то пропала. Лес явно изменился. Что-то творится странное, а может, и правда я чокнулся? Хорошо хоть больше надписей никаких не появлялось.

III

Спал я довольно плохо. А как еще можно спать на ветке, будучи привязанным веревкой? Внизу спал Мишка, благодаря чему я был уверен, что хотя бы не умру во сне, как мой отец. При первых же лучах солнца мы отправились в путь. Мишка пошел со мной. Видимо ему тоже не очень хорошо живется в лесу. Впрочем, я не был против. Спустя пару часов мы все же дошли до Маяка. И вот тут я пожалел, что пришел сюда. Это больше не село. Свалка трупов, не более. Запах мертвых тел чувствовался еще за километр, но я должен был это увидеть. Увидеть, чтобы тут же опорожнить свой желудок. Части тел людей, кажется, были повсюду. На крышах, на заборах, деревьях. Части тел свисали из окон, а земля была красная от крови. То, что здесь произошло, нельзя описать словами. Это просто кошмар. Миша воротил нос, но был спокоен, поэтому я решился пройтись и проверить пару знакомых дворов. Сразу же заглянул к Коле. Его дом был ближе всех. Но внутри никого не было, только останки прошлых хозяев.

Пройдясь вдоль стен и пару раз позвав живых, я двинулся дальше. Дома пустовали. Говорить громко я боялся. В голове витали мысли. Может, я и правда с ума сошел? Может, все это игра моей фантазии? Дай-ка вспомню, что мы проходили обо всем этом по курсу психиатрии? У психически больных людей полностью отсутствует критичность по отношению к галлюцинациям? Печально. Значит, скорее всего, все это правда. Но не факт. Все же, может, сон, или я впал в кому? В своих размышлениях я дошел до мишкиного дома. Здесь картина не отличалась особой новизной. Медведь фыркнул. Вот оно что. Уже пару минут меня напрягало что-то. Нос неприятно щиплет. Странное чувство. Надо разобраться.

– Есть кто дома?

Тишина. Крикнуть громче?

– Живые есть?

Шуметь сильнее боюсь. В ответ тишина. Что же тут не так?

Интересное кино. Возле входа в подвал поломанные сигареты, сверху на них молотый перец. Всего этого добра много, и оно неприятно щиплет слизистую носа. Дверь накрыта ковриком, снаружи закрыта на щеколду. Открыв замок, спускаюсь в подвал. Темно, а фонарь, как назло, сломался, как и генератор. Достал свечу. Зажег. В углу лежит что-то маленькое и белое. Рассмотрев внимательнее, начинаю видеть. Маленькие ножки, ручки, белые волосы. Настька! Дочь Миши. Подбегаю к девочке. Пульс есть. Видимо, оголодала. На руки и ходу. Дальше ходить не стал. Слишком опасно. Ладно, сам, но Настеньку надо вытащить несмотря ни на что.

***

Костер мерно потрескивал. Миша ушел искать пищу, я же готовил суп. Девочку надо кормить. Она сильно оголодала, поэтому, приготовив маленькую порцию супа, я разбудил ее и накормил жидкой едой. Сейчас ей лучше кушать маленькими порциями. Человек может прожить без еды месяц, но вот семилетней девочке недели за глаза хватит. А сколько она там была, неизвестно. Настя, покушав, тут же заснула. Будить ее я не стал, лишь приготовил новую порцию, но уже больше, для нас обоих.

Вечером она проснулась сама. Посмотрела на меня, но ни слова не произнесла. Вечно веселая Настя. Заткнуть ее, наверное, было просто невозможно, да и не хотел никто ее затыкать. В ней будто сама жизнь плескалась. Всегда веселая маленькая девочка сидела напротив меня и ни слова не говорила. Она просто смотрела в костер и молчала. Я попытался ее разговорить, но она никак не реагировала на мою речь. Перестав мучить ребенка расспросами, я постелил ей и сел рядом. Она очень быстро заснула, но спала беспокойно. Крутилась, стонала и кричала. Безмолвно, не издавая ни единого звука. Ее рот открывался так сильно, что я боялся, она вот-вот вывихнет себе челюсть. Что же пришлось пережить бедной девочке?

Через пару часов пришел Мишка. Он лег у моих ног. Поглаживая этого уже, наверное, не дикого зверя по холке, я все думал, что делать. Не могу же я Настю в лесу растить. Да и не безопасно больше в лесу. Чужой он стал. Не мой… В любом случае надо идти в город. Сначала дойду до Отрадной, осмотрюсь, а оттуда уже к Невинке. Хорошо было бы найти авто. Желательно грузовое, чтобы мишку посадить.

***

Авто я нашел и не одно. По дороге многие автомобили стояли без водителей. Многие с ключами в замках зажигания. Однако ни один автомобиль я завести так и не смог. Никак на поворот ключа не реагируют. Ну, не могли же у всех сесть аккумуляторы?! Кроме машин мне посчастливилось найти пистолет. Валялся в крови рядом с полицейской машиной. Вроде целый, но стрелять отказался. Может, что-то все-таки сломалось от падения. Оружие мы разбирали в армии, в том числе и ПМ, так что надо разобрать и посмотреть, решил заняться этим на привале. Я все пытался разговорить Настю, но добился только того, что она начала кивать в знак согласия или головой махать в знак отрицания. Таким образом я узнал, что бойня в селе прошла в тот же день, когда я бился с вепрем. Монстры, а это были именно они, появились утром. Она не знает, как и откуда. Отец просто спрятал ее и засыпал дверь табаком, велев не произносить ни звука. Это все, что она знала. Я не стал спрашивать, что она могла слышать. И так понятно…

Устроившись на привал, я первым делом занялся изучением найденного оружия. Перебрав его несколько раз, так и не обнаружил неполадок. Однако, когда высыпал порох, понял причину. Порох не горел. Хотя странно, капсюль ведь тоже не взрывалась. В общем, я убрал пистолет подальше и занялся делами насущными.

На следующий день нам повезло больше. На лугу, что мы проходили, паслись лошади. Поймать коня не так просто, как кажется. Благо, я парень сельский и коней не понаслышке знаю. Седла у меня не было, поэтому набросил свой плащ тыльной стороной, закинул Настю и запрыгнул следом. Как-никак конь быстрее, чем ноги. Для Миши это тоже проблемы не составило. Несмотря на свой вес и косолапость, медведь мог передвигаться довольно быстро. В пути нам встречались разные твари. Многие пытались нападать, но часть я снимал с арбалета, часть Миша убивал парой ударов. Таких серьезных врагов, как вепрь или те кошки, не встречалось. И чем дальше мы отходили от Маяка, тем слабее становились монстры, однако даже самые слабые из них запросто могут убить безоружного. Различные псы, волки, лисы и даже какие-то белки. Проезжая возле реки, мы нарвались на помесь крокодила и рыбы. Перед был с лапами и огромной пастью, а зад с рыбьим хвостом. Правда полностью покрытый желтой, цвета песка, чешуей. Но от него мы просто сбежали. Не очень хочется встречаться с подобной тварью.

IV

На подходе к штабу нас окликнул женский голос. Точнее, не нас.

– Настя! Настенька!

Крик раздался со спины, поэтому я не сразу понял, что окликают именно мою спутницу. Но та, когда она обернулась, тут же выдернула свою ручку и бросилась в объятия девушки. Незнакомка оказалась молодой блондинкой. На вид ей было двадцать восемь – тридцать лет. Присмотревшись, я вспомнил ее. Старшая сестра Мишки. Она сильно осунулась и выглядела устало. Но это точно была она. Девушка меня тоже узнала.

– Олег. Как же я рада, что вы живы! А где Миша? Оля? Они тоже с тобой? – она огляделась и выжидающе посмотрела на меня.

– Ян, тут такое дело… – замялся я. Такие новости никогда не бывает просто произнести. – Нет больше Мишки… Оли тоже. Я Настю еле нашел. Они ее спасли, а сами так и не выбрались. Соболезную.

Я опустил голову. Смотреть ей в глаза было тяжело. Помолчав немного, я все же посмотрел на девушку. Она будто постарела лет на двадцать. Прядь волос упала со лба, но она не плакала. Видимо понимала, что скорей всего ее семья не выжила, но надежда в ней тлела.

– Я слышал, ты замуж вышла? – вскользь задал я интересующий меня вопрос.

– Да, Андрей сейчас в стройбригаде. Помогает возводить баррикады, а вот Сашенька мой не выжил. Убили его, – тут же погрустнела она. Глаза увлажнились, а Настя начала теребить тетю за юбку. Вытерев щеки, та продолжила: – Думала, все слезы уже выплакала, а нет. Есть еще.

Я даже слегка обрадовался. Все же Насте будет лучше с ее родными. Жалко, конечно, расставаться, но что ее ждет со мной? Неизвестно, когда и где я сгину. А здесь, судя по всему, есть какая-то власть. А значит, и порядки.

– Олеж, ты не против, я Настю заберу? Умою ее да накормлю, – робко спросила девушка.

– Да, конечно. Ты скажи, где вас потом найти. Как освобожусь, я к вам зайду.

– Да. Мы тут недалеко. Видишь вон ту девятиэтажку с красной крышей? Там мы и живем. Второй подъезд слева, третий этаж и направо.

– Хорошо, – я улыбнулся старой знакомой и двинулся дальше.

– Слушай, Топор, а зачем мне теперь-то идти к вашему Суворову?

– В смысле?

– Ну, Настя останется с родными, а мне тут делать нечего.

– То есть как? Тебя же убьют, если ты один будешь.

– Знаешь, я усвоил один урок. Бояться нужно тварей, не летающих и не тех, что на четырех ногах бегают. Бояться надо тех тварей, что на двух ногах ходят, а сейчас всякое отребье наверняка нос высунет. Кроме того, привык я сам по себе. Не хочу в подчинение идти.

– Дело барское, – пожал плечами мой спутник. – Но к генералу все же надо заглянуть. Это его прямой указ. Всех пришедших к нему отправлять.

– Хорошо. Тогда давай зайдем.

Суворов оказался серьезным мужчиной. Судя по погонам, генерал-майор. Голова полностью седая, даже брови и ресницы. Подбородок гладко выбрит. Карие глаза смотрят серьезно и оценивающе.

– Значит, хочешь уйти? – строго посмотрел он на меня. – Знаешь, Олег, нам бы не помешало такое подспорье. Скажу честно, у нас и людей-то нет уровня твоего питомца, не говоря уже о твоем уровне. Может, одумаешься? Можешь не оставаться в городе, будешь окрестности осматривать. Разведку составишь, а когда устанешь, придешь в город передохнуть.

Признаться, предложение очень даже интересное, вот только не получится так. Генерал мужик правильный, но целеустремленный. Очухаться не успею, как стану его прямым подчиненным и в город переберусь.

– Нет, генерал. Спасибо, конечно, но я дальше пойду. Прогуляюсь по городам, да примерно карту составлю, где живые есть, а какие города так и не очнулись от всего этого.

Мы еще немного поболтали. Суворов, а это была его настоящая фамилия, рассказал много чего интересного. Оказывается, в тот день, который назвали концом света, свет и вправду пропал. Точнее, пропало электричество. Так же перестало стрелять и взрываться оружие. Один из ученых объяснил это тем, что какие-то ионы или катионы изменили полярность. В общем, я так ничего и не понял. Суть в том, что света нет и пока не предвидится. Рассказал за то, что мне повезло. Зайди я с другой стороны города, решил бы, что город вымер. Его ребятам удается отстаивать только южную половину и часть центра. Но они вроде как расширяются.

Беседа была очень полезная и познавательная. После Генерал позвал библиотекаря, и тот записал с моих уст все о монстрах, которых я встречал. Распрощались мы уже ночью. Топор проводил меня к дому Яны. Гнедой жеребец все это время пасся в парке возле белого дома. Стреножив коня на детской площадке, я попросил Топора достать мне седло и уздечку. Парень немного поворчал, но все же пошел искать. Хороший парень.

– Заходи, Олежка! Я как раз накрываю на стол, – встретила меня Яна у порога.

Услышав мой голос, тут же вылетела Настя, обняв меня за ногу. Я поднял ее, она тут же захватила в плен мою шею.

– Проходи, присаживайся.

В комнате так же оказался муж Яны. Я с ним знаком не был. Высокий парень с густой черной шевелюрой и такой же бородой. Настоящий русский мужик.

– Андрей, – протянул мне руку здоровяк.

– Олег, – ответил я в тон ему, пожимая руку.

Яна накрыла на стол, и мы принялись за ужин. Разговор не клеился. Яна периодически переглядывалась с мужем. Настя к концу трапезы уже клевала носом, Яна унесла ее в спальню.

– Вот что, Олег, – решился хозяин дома – Настю мы тебе не отдадим. Ты уж извини, но не можем мы тебе ее отдать. Она ведь родня нам.

Здоровяк уставился на меня с ожиданием. Я печально вздохнул. Да, я так и планировал, но вот сейчас очень не хотелось расставаться с этим маленьким чудом. Голову тут же посетили предательские мысли: «А вдруг они ее не уберегут? Родного сына ведь не уберегли». Но я прогнал их. Что ни скажи, а с ними она будет куда в большей безопасности, чем со мной. Да и правда, родня ведь они ей.

– Я все понимаю и не возражаю. Я скоро уеду. А вы позаботьтесь о ней.

– Куда уедешь? – удивился мой собеседник.

V

– Ты уверен, Олеж? Может, все же останешься? – остановила меня Яна.

Солнце уже почти взошло, а тратить время на прощания совсем не хочется. Не люблю я их. Теперь-то в них отдельный смысл. Раньше не задумывался, а сейчас неизвестно, увижу ли я их снова. Андрей навис хмурой тучей. Ему все это тоже не нравится, но это мой выбор.

– Прости, Ян, не смогу я тут. Да и надо разобраться, что в мире происходит.

Тяжело вздохнув, девушка протянула мне рюкзак туриста. Тут из соседней комнаты послышался топот маленьких ножек, и из нее вырвался миниатюрный вихрь в пижаме, тут же крепко меня обняв.

– Ну, чего ты, родная. Не переживай, я еще вернусь. Мы обязательно увидимся, – успокаивал я девочку, гладя по голове.

Настя отстранилась от меня и посмотрела взрослым и осознанным взглядом.

– Обещаешь? – произнесла она первое слово с тех пор, как погибли ее родители.

Я взял в руки свои эмоции, а признаться, было их много. Радость, потому что она наконец-то заговорила. Тоска от того, что не знаю на самом деле. Страх оставлять ее здесь. Все эти эмоции захлестнули меня, и я уже готов был сдаться, но видимо, параметр воли, раскачанный мной ночью, влияет на мою настоящую волю. Я сжал кулаки, посмотрел на нее серьезно ответил:

– Обещаю.

Яна сняла ребенка с меня. Взяв рюкзак, я кивнул ребятам и вышел. Настроение было паршивое. Такое чувство, что совершаешь ошибку и никогда уже не сможешь ее исправить. Но я знаю, что так лучше. Чувствую, это правильно.

На улице меня уже ждали. Топор держал под узду моего жеребца. Уже в потертом драгунском седле и с уздечкой. Рядом с ним стояла девушка. Невысокого роста, брюнетка. Взгляд решительный и серьезный.

– Салют, Леший. Смотрю, ты параметры раскидал, – хмыкнул мой новый знакомый.

– Как узнал?

– Ты как-то больше стал, но в то же время ужался. Не знаю, как объяснить. Наверное, силу и ловкость качал?

– Было дело.

– Но вот что куда заметнее, взгляд у тебя какой-то тяжелый стал. Ладно, я в твой билд не лезу. Вот, с предложением пришел.

Ну, конечно, ничего не бывает просто так.

– Говори.

– Я тебе седло с уздечкой достал, а ты взамен возьмешь с собой Снежку.

– Что? Какую еще Снежку?

– Таня. Моя подруга детства, – представил свою спутницу Топор.

Девушка ничего не сказала, продолжая пристально смотреть на меня.

– Во-первых, с чего ты взял, что мне нужен балласт, а во-вторых, с чего решил, что нам по пути?

– Я не буду балластом. Я – маг. У меня уже есть пара умений в ветке интеллекта, – впервые подала голос девушка.

– Маг, тоже мне, – непроизвольно фыркнул я.

Люди не понимают, их способности не делают их другими. Да, они дают больше возможностей, но ведь и опасностей в мире стало куда больше.

– Да ты не кипишуй, Леший. Девочка хорошая, и проблем с ней не будет. И в пути пригодится. А насчет того, что не по пути, так ты же вчера Генералу говорил, что в район Става отправишься. Так вот, и ей туда же, – заступился за подругу Топор.

– А тебе не говорили, что подслушивать плохо? – посмотрел я на любопытного парня, но тот взгляда не отвел.

– И все же. Возьми ее с собой. У нее вся родня в Ставе.

Ситуация неприятная, но без сбруи будет хуже.

– Ты понимаешь, что, возможно, твои близкие мертвы? – решил я сделать последнюю попытку переубедить девушку.

– Этого никто не может утверждать наверняка.

– Как знаешь. Ладно, взять с собой – возьму, но на условиях.

– Каких? – тут же оживилась новоиспеченная спутница.

– Первое. Мое слово – истина. Второе, если я сказал «лежать», сначала падаешь, потом думаешь, и только потом спрашиваешь, зачем. Это понятно?

– Да.

– В-третьих, мнение и желания не навязываешь. Если я сказал «нет», значит нет.

– Хорошо.

Ох, чувствую, и наберусь я с ней горя.

– Ладно, ехать-то, на чем собираешься?

– На велосипеде. Я не буду отставать, – девушка продолжила уверенно смотреть в мои глаза.

– Мы ведь не только по дороге будем ездить…

– Это горный велосипед. Он везде проедет.

– Хорошо. Главное, не отставай. Все взяла, что тебе нужно?

– Да, можем отправляться, – девушка отошла к стенке, где был припаркован ее велосипед.

Хорош. Большие широкие колеса, ребристые по краям.

– Послушай, – отвернул меня от девушки Топор, – обидишь ее, я тебя из-под земли достану.

Он посмотрел на меня серьезным взглядом, видимо, ожидания моих заверений.

– Ты угрожать мне вздумал, парень? – я надвинулся на него, глядя прямо в глаза.

Было видно, как решимость выходит из него. Через минуту гляделок он все же отвел взгляд.

– Сам я ее не обижу, но за безопасность не отвечаю. Кто знает, что там впереди.

Топор кивнул.

– Рассчитываю на тебя.

Вот что за человек? Сам навязал мне ее в попутчики и угрожает еще. Взяв коня за узду, я одним прыжком заскочил на него. Парень подал мне рюкзак, и кое-как удалось этот рюкзак прикрепить к седлу. Кивнув парнишке, я тронул скакуна. Снежка двинулась за мной.

***

– Итак, какие у тебя умения? – обратился я к спутнице.

Нам не один день ехать, и лучше знать, на что я могу рассчитывать.

– Первое умение, которое мне дали – «Заморозка». Я могу замораживать только неживые объекты. Грубо говоря, ходячий холодильник.

– А в бою это чем может помочь?

– К примеру, можно приморозить лапы монстров к полу. Так мы делали, когда охотились на крыс.

– А какой ты уровень?

– Пятый.

Неплохо. Судя по тому, какие уровни в городе, это очень даже хороший результат. Видимо, девушка не отсиживалась в стороне. Но сомневаюсь, что она смогла бы драться одна.

– А почему Топор так просил за тебя? Вы друзья?

– Мы в общаге жили рядом. Он хороший парень.

– Понятно. И какие ты умения взяла на пятом?

– Сначала «Лазер».

– Это что, как в книге «Гиперболоид инженера Гарина»?