Лето в тренде

Глава 1. Неделя, которая изменит всё

Глава 1. Неделя, которая изменит всё

Автобус дёрнулся на очередной кочке, и Настя едва не уронила телефон, в который уставилась последние два часа пути. За окном мелькали бесконечные сосны, изредка прерываемые покосившимися указателями с надписью: «Вершина – 5 км». Кондиционер в автобус давно сдался в борьбе с июльским зноем, и теперь воздух застоялся, превратившись в густую смесь пота, дешёвого парфюма и чего-то приторно-сладкого — то ли жвачки, то ли разлитой газировки.

— Ну что, мечтательница, прибыла покорять «Вершину»? — голос мамы звучал в динамике чуть насмешливо, но Настя знала: за этой улыбкой прячется тревога.

Настя натянуто улыбнулась и поправила браслет на запястье — тонкую кожаную полоску с вытесненным словом «Надейся». Подарок от младшей сестрёнки. «Ты справишься», — будто шептали буквы.

— Мам, я же не одна тут... Тут будут единомышленники.
— Главное — не забудь фото присылать. Обычные фото — с моей прекрасной дочкой, а не котиков и закатов. Очень прошу тебя, солнышко.

Настя кивнула, помахала маме на прощанье, отключила звонок и прижалась лбом к прохладному стеклу, наблюдая, как золотистые лучи солнца пробиваются сквозь густые кроны сосен.

Впереди была неделя в знаменитом лагере для юных блогеров — неделя, которая могла изменить всё. «Там соберутся лучшие. Ты точно не провалишься?» — шептал внутренний голос. В животе заурчало — не столько от голода, сколько от волнения.

«Вершина» была не просто лагерем. Это был VIP-формат для юных креаторов: одна смена всего 7 дней, цена как ноутбук, и приём детей только по отбору. Здесь не было вожатых в форме и «линейки», здесь обещают много свободы для творческих детей. Все это звучит как мечта и большая возможность.

Автобус резко затормозил, подняв облако пыли.
— Приехали! — крикнул кто-то с заднего сиденья, и тут же началась всеобщая давка к выходу.

Настя вдохнула полной грудью, чувствуя, как учащённое сердцебиение постепенно замедляется — ну или хотя бы пытается, несмотря на лёгкую дрожь в кончиках пальцев.

Запах свежескошенной травы и чего-то неуловимо летнего наконец наполнил салон, когда двери с пневматическим шипением распахнулись. «Академия цифровых талантов "Вершина"» — вывеска над воротами сверкала на солнце, будто обещая что-то особенное. За оградой виднелись деревянные корпуса с яркими граффити, беседки с гирляндами и толпа подростков, которые уже вовсю обнимались, смеялись и — что было совершенно неизбежно — снимали всё на телефоны.

Настя потянулась за рюкзаком, но в этот момент кто-то энергично ткнул её в плечо.
— Эй, земля? Ты вообще в сети?

Она обернулась. Перед ней стояла девушка с дредами ярко-синего цвета, торчащими во все стороны, словно иглы дикобраза. На футболке красовалась неоновая надпись: «Скорость». На ногах — кроссовки с подсветкой, мигающие в такт каждому движению.

— Я… что? — растерялась Настя.
— Ну, типа, ты в порядке? Выглядишь, будто тебя только что выгрузили из коробки с пометкой «Хрупкое, не трясти».
— Кстати, я Соня, но все зовут меня Соник, — девушка щёлкнула жвачкой и сунула Насте планшет. — Потому что рисую мультики быстрее, чем люди моргают. Вот, смотри.

На экране задвигались весёлые картинки.
— Это «Носки-беглецы»! История о том, как одинокий носок путешествует по стиральным машинам мира, чтобы найти свою вторую половинку! Мой главный хит. Виральность — триста тысяч просмотров!

Настя рассмеялась — звонко, неожиданно для себя.
— Это очень круто!
— Ага. Я верю, что юмор спасёт мир от уныния, — Соник подмигнула, и её дреды-иглы колыхнулись, словно живые. — Ты же здесь в первый раз? Не видела тебя в прошлом году. Ты кто по контенту?

— Я Настя, — улыбнулась она, поправляя ремень рюкзака, который норовил соскользнуть. — Веду паблик «Маленькие добрые дела». Пишу о людях, которые помогают другим: волонтёрах, бабушках, подкармливающих бездомных котов…
— Вау! — Соник уставилась на неё с искренним восторгом. — А сколько у тебя подписчиков?
— Пять тысяч… — Настя покраснела, будто это было признанием в чём-то постыдном. — Но я хочу научиться делать контент лучше. Чтобы больше людей видело, что даже маленькие поступки меняют мир.
— Чел, это же огонь! — Соник хлопнула её по плечу так, что Настя чуть не выронила телефон. — Я тоже хочу, чтобы мои мульты стали вирусными. Может, тогда люди перестанут грустить из-за всякой фигни.

За спиной раздался резкий смешок. Настя обернулась и встретилась взглядом с парнем, стоявшим в проходе. Он прислонился к спинке сиденья, закинув руки в карманы чёрной толстовки с капюшоном. Высокий, худощавый, с острыми скулами и светлыми волосами, спадавшими на лоб. Его взгляд — холодный, как февральский лёд, — изучал её с насмешливым прищуром.

— О, свежие мечтатели, — произнёс он. Голос был низким, слегка хрипловатым, будто он только что проснулся. — Прямо как в диснеевском мультике. «Давайте все дружить и менять мир».

Соник закатила глаза:
— Макс, чел, ты даже не знаешь, о чём она пишет.
— А мне и не нужно, — он кивнул в сторону Насти, губы искривились в усмешке. — Шаблон налицо: розовые сердечки, мотивирующие цитаты и чашки капучино с пенкой в виде смайлика. «Лайкните меня, я же такая добрая!»

В груди Насти закипала злость:
— Ты вообще кто такой, чтобы…
— Максим, — перебил он, прищурившись. — Тот, кто режет правду-матку. А ты — просто девочка с браслетиком «Надейся», которая верит, что мир станет добрее от её постов с котиками. Но мир, Настя, меняется не надеждой. Жаль, ты этого не понимаешь.

— А чем тогда? — Настя вскипела, сжимая телефон так, что пальцы побелели.
— Правдой. Жёсткой, неудобной, — он поднял свой телефон и сделал вид, что снимает её. — Вот, например, прямо сейчас: девочка с браслетами приехала в лагерь, чтобы стать звездой. Но через неделю поймёт, что её паблик — это просто милые картинки для бабушек.

Соник фыркнула, размахивая планшетом:
— Чел, ты как злой тролль под мостом. Расслабься, тут все свои.
— Я не «свой», — Макс проскользнул мимо них к выходу, задев плечом Настин рюкзак. — Я здесь, чтобы напомнить вам, что за красивыми лозунгами всегда прячется пустота.

Глава 2. Первый кадр

Глава 2. Первый кадр

Хотя корпус «Креатив» был новым, деревянная лестница на второй этаж отчаянно скрипела под шагами. Этот громкий, навязчивый звук разносился по всему первому этажу, где находилась Настина комната. Казалось, лестница специально громко заявляла о каждом подъеме. «Хорошо, что мне не придётся тащить чемодан по этим шумным ступеням», — с облегчением подумала Настя. Вожатый протянул ей ключ с брелком в виде кинокамеры.
— Чтобы не забыла, зачем приехала, — подмигнул он.
Дверь открылась с тихим щелчком, впуская её в небольшое, но уютное пространство. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь большое окно, рассыпался по полу золотистыми зайчиками, будто приветствуя новую хозяйку.
— «Моя…» — прошептала Настя, отпуская чемодан.
Комната оказалась идеальной: две аккуратные кровати с пёстрыми покрывалами, два рабочих стола со стильными лампами-гармошками, шкафы с зеркальными дверцами и даже магнитная доска для заметок. Но главное сокровище — собственный санузел с крошечной раковиной, унитазом и даже зеркалом в стильной LED-рамке, от которого лицо сразу казалось кинематографичным! «Роскошь по лагерным меркам», — мысленно отметила Настя.
— Душевые общие, в конце коридора, — раздался голос за спиной.
Настя обернулась: в дверях стояла Соник, которая уже заселилась в соседнюю 13 комнату.
— Но тут хоть ночью не придётся через весь лагерь бегать, — добавила та, лениво опираясь о косяк.
Настя осторожно поставила рюкзак на кровать у окна и огляделась. На стене висел плакат с расписанием, а на деревянном изголовье — десятки царапин и надписей, оставленных прошлыми обитателями. «Корпус новый, а кровати с историей», — хихикнула она, проводя пальцем по выведенному корявым почерком: «Здесь был Артём "Тихий"».
— Ой, смотри-ка! — Настя восторженно показала на розетку. — Здесь USB-порты! Телефон можно заряжать прямо без зарядки.
Соник хитро улыбнулась и показала скрещенные пальцы:
— Ага! Я с самого утра так держу — чтобы в новый корпус заселили.
Настя подошла к окну. За стеклом расстилалась гладь озера — тёмно-синяя, почти чёрная, с искрящимися бриллиантовыми бликами. У самого берега покачивалась старая лодка с криво намалёванной надписью: «Контент-пираты».
«Лиза обожает такое…» — Настя потянулась за телефоном, чтобы сделать фото, но вдруг остановилась. «А вдруг ей будет грустно? Вдруг подумает, что я радуюсь без неё?»

Она всё же сфотографировала озеро, но отправлять сестре не стала. Пока.

По дорожке к корпусу шли Костя и Кир — те самые братья-близнецы, о которых говорила Соник. Они были похожи как две капли воды: одинаковые чёрные кудри, одинаковые футболки с принтами игровых персонажей, даже одинаковые наушники на шее. Но если присмотреться, разница была заметна: Костя шёл уверенно, с лёгкой ухмылкой, а Кир чуть сутулился, будто старался быть незаметным.

Они громко обсуждали игру. Настя, не зная всех терминов и сленга, не совсем понимала, о чём речь, но, кажется, говорили о том, как пройти игру супербыстро, используя баги и уловки. Интересно было то, что один брат начинал предложение, а другой заканчивал. Настя раньше не сталкивалась с близнецами и думала, что такое взаимопонимание — преувеличенные сказки. Но нет, вот прямое доказательство.

— Они... забавные.
— Да, пока не достали тебя своим «угадай, кто из нас кто», — фыркнула Соник.
— Чел, нам нужен эпичный кадр на память!

Соник взорвалась этой фразой, как внезапный фейерверк, от которого Настя даже вздрогнула.
Перед отъездом мама сунула ей в руки маленький фотоаппарат с мгновенной печатью.
— Чтобы ловить моменты, — сказала она. — Не только в телефоне. Чтобы можно было потрогать.
Настя тогда кивнула, но не понимала — зачем? Всё равно лучшие кадры улетают в соцсети. Но сейчас, под всплеск Сониного энтузиазма, она вдруг вспомнила про фотоаппарат.
— Подожди! — Она порылась в сумке и вытащила розовый Polaroid.
— О, ретро! — Соник выхватила аппарат и, не раздумывая, сделала селфи, высунув язык.
Фотография выползала из слота медленно, будто нехотя. Настя встряхнула её в воздухе, как когда-то видела в старых фильмах.
— Тыыыс... — Соник приплясывала рядом, как заводная кукла. — Ну че там, че там?
Из белого прямоугольника проступали их лица: Сонины синие дреды — будто взрыв акварели, Настина улыбка, солнечный блик на щеке, пойманный случайно, но так удачно.
— Получилось... мило, — сказала Настя.
— Мило?! — Соник вырвала фото. — Чел, это шедевр! Мы как те героини из фильмов про дружбу! Ну, знаешь, где в конце все плачут и обещают писать друг другу...
Настя неожиданно рассмеялась — так заразительно, что даже сама удивилась.
Достав блокнот с потрёпанной обложкой, она аккуратно приклеила фото на первую страницу. Рядом вывела аккуратными буквами:
"День 1. Мы с Соней. Она говорит, что мы теперь «команда мечты». Не знаю насчёт мечты, но это точно начало чего-то нового."
Соник заглянула через плечо:
— О, а это что за штука? — Она ткнула пальцем в уже слегка подсушенный одуванчик, прижатый к уголку страницы.
— С остановки... Чтобы помнить, откуда начался путь.
— Глубоко, — Соник сделала серьёзное лицо, но уже через секунду схватила маркер. — Можно я добавлю?
И прежде, чем Настя успела ответить, рядом с фото появились две кривых синих звезды, а под ними она вывела:
"Соник + Настя = БУМ! (это звук взрыва креатива)"
Настя хотела возмутиться, но присмотрелась и согласилась — теперь это и правда идеально.
Это фото кажется важнее сотни идеальных кадров в телефоне. Может, потому что его можно положить под подушку? Или потому, что Сонины звезды навсегда останутся на этой странице...
Она прикрыла блокнот ладонью, будто пряча секрет. А может, сохраняя момент — такой хрупкий и такой настоящий.

Настя аккуратно поставила блокнот на тумбочку рядом с фоторамкой. На фото она сидела на больничной койке, обняв сестрёнку Лизу — хрупкую девочку с бледным лицом, но лучезарной улыбкой. Вдруг дверь внезапно распахнулась с таким грохотом, что Соник взвизгнула и чуть не уронила планшет, на котором уже рисовала новый мультик.

Глава 3. Плакаты, бургеры и зелёные глаза

Глава 3. Плакаты, бургеры и зелёные глаза

Девушки услышали, как над лагерем раздался громкий звук популярного трека. Из динамиков громко прокричали:
«Внимание, блогеры! Вам на сцену! Пять минут на сборы, или ваш контент устареет!»

После долгой дороги и заселения голод дал о себе знать — живот Насти урчал так громко, что Соник, стоявшая рядом, фыркнула:
— Чел, у тебя внутри медведь? Или это твой внутренний блогер требует контента?
Настя покраснела, но засмеялась. Они вышли из корпуса и направились к площадке перед главным корпусом, где уже собиралась толпа участников.

Всех построили перед сценой, и вдруг — вжииииик! — на электросамокате выкатился мужчина в кислотно-розовом пиджаке с мегафоном.
Я — ваш директор, Марк Степанович, но зовите Дядя Марко! — Он лихо развернулся на самокате, заставив колонку взвизгнуть от помех. Пауза. Внезапно его голос стал серьёзным: «Здесь даже самый глупый мем может стать искусством, а самый дерзкий проект — реальностью! Но только если вы вложите в него душу.
Кто-то засмеялся. Кто-то зааплодировал. Кто-то (Настя поклялась, что это был Макс) просто вздохнул и закатил глаза.
— Говорят, он когда-то продюсировал шоу, где участники ели тараканов, — шепнула Соник.
— Правила просты! — Дядя Марко поднял палец вверх. — Но, как сказал великий… э-э… кто-то из великих: «Даже самая тёмная ночь заканчивается цифровым карнавалом!»
— Это вообще кто сказал? — прошептала Настя.
— Никто, — Соник пожала плечами. — Он всегда так.
— Во-первых! Никаких личных соцсетей — только общий аккаунт лагеря. Мы здесь, чтобы творить, а не скроллить ленту!
В толпе пробежал недовольный ропот.
— Во-вторых! Ежедневные челленджи! Сегодняшний — «Расскажи историю соседа за минуту».
— О, — Соник достала планшет. — Чел, давай про тебя сниму! Ты же хочешь раскрутить паблик?
— Эм… — Настя замялась.
— Не бойся! — Соник подмигнула. — Я тебя в баклажан не превращу. Ну, может, чуть-чуть.
— А сюжет какой? — крикнул кто-то сзади.
— А вот это уже ваша задача! После ужина жду ролики от всех. Победитель получит… драматическая пауза …персональный эфир в нашем аккаунте! — Дядя Марко подмигнул. — И в-третьих… спать — обязательно. Иначе вас найдёт наш ночной патруль — тётя Зина с веником.
Толпа загудела.

— А теперь — ваши наставники!
На сцену вышел парень в очках и с вечно уставшим взглядом:
— Даниил, или Даня Вирус. Раньше у меня было два миллиона подписчиков. Потом — нервный срыв. Теперь я здесь, чтобы вы не повторили моих ошибок.
Тишина. Даже слишком громкая.
— Но это не значит, что мы не будем веселиться! — вдруг крикнул он, и его лицо ожило. — Зарядка в 7:30 под хиты нулевых! Кто проспит — будет отжиматься под мой речитатив!
Толпа засмеялась, напряжение спало.

Затем появилась женщина с идеальной укладкой и взглядом, пробивающим насквозь:
— Виктория Витальевна. Я научу вас продавать себя. Потому что, дорогие мои, либо вы говорите первыми, либо о вас говорят другие.
На сцену вышел последний наставник — человек, похожий на волшебника из старой сказки: седые волосы до плеч, твидовый пиджак с кожаными заплатками на локтях и планшет в руках, на котором пылали визуальные эффекты.

— Геннадий Петрович, — представился он, и его голос звучал так, будто со дна веков. — Но вы можете звать меня Гендальф. Потому что... — он внезапно щёлкнул пальцами, и экран за его спиной вспыхнул огнём, — сторителлинг — это магия. Если вы не умеете рассказывать истории, вы просто шум.

В толпе заахали. Кто-то крикнул:
— А посох будет?!

— Посох? — Гендальф (теперь уже точно Гендальф) усмехнулся. — Вот он. — Он поднял вверх стилус от планшета. — Современные волшебники обходятся без дубинок.

Настя сжала кулаки. «Они все такие… крутые. А я?»
Соник, словно прочитав её мысли, толкнула её локтем:
— Не тупи, чел. Ты же не просто так здесь.

— Ну что, блогеры? — Дядя Марко развёл руки. — Голодные? Тогда вперёд — в столовую! Сегодня там бургеры с ананасами! Кто не ест – тот на ужин получает мой сольный концерт на губной гармошке!
— О нет, только не это, — простонал Даня Вирус, театрально закрывая уши.
Толпа рассмеялась.
— Разбегаемся! Через час – челлендж в работе. Кто не снял историю – будет рассказывать свою... тёте Зине. Лично. При свечах!

Соник схватила Настю за руку:
— Побежали, пока очередь не выросла до размера китайской стены! И да, ты обязана попробовать ананас с котлетой. Это звучит как кринж, но он вкусный.
Толпа взорвалась возгласами. «Ананас в бургере – это вообще законно?!» — крикнул чей-то голос. Под зажигательную музыку все двинулись к столовой.
Настя глубоко вдохнула.
«Ладно… попробуем.»

У входа в столовую их встретила полная, румяная женщина с добрыми лучистыми глазами и тёплой улыбкой. Её седые волосы были аккуратно собраны под белоснежным колпаком, а фартук украшен яркими рисунками яблок. В руках она держала точно такой же мегафон, как у директора.

— Друзья мои, орлята цифрового мира! — её голос гремел так, что даже птицы в ближайших кустах встревоженно вспорхнули. — Меня зовут тётя Люба, я ваш повар. У меня в столовой правила просты: не воюем за последнюю котлету, не превращаем столы в мемные поля боя и — внимание! — никаких телефонов во время еды!

— Что?! — возмутился кто-то сзади.

— Да-да, вы не ослышались! — Тётя Люба ухмыльнулась, и её щёки округлились, как спелые яблоки с фартука. — Живое общение — тоже контент. Кто нарушит — будет мыть посуду за всех. Вперёд, нападаем на еду!

Столовая "Вершины" оказалась не просто местом, где кормили — это был настоящий музей лагерного абсурда. В просторном, но уютном помещении стояли длинные столы с клетчатыми скатертями и свежими луговыми цветами в вазах. На стенах красовались постеры.

Пока Настя разглядывала меню: бургер "Вирусный хит", пюре "Алгоритм успеха" и компот "Лайк за репост", Соник уже достала телефон и начала фотографировать стены.

Глава 4. Фальшивые улыбки, фейковые кадры

Глава 4. Фальшивые улыбки, фейковые кадры

После ужина все разошлись по корпусам готовиться к челленджу. Настя сидела на кровати, перебирая заранее отснятые кадры возле столовой и записывая заметки с идеями. На экране телефона застыла Саша — рыжая, улыбчивая, с идеально уложенными волосами, будто сошедшая с обложки глянца. Кадр получился красивым, но...

"Почему мне кажется, что за этой улыбкой что-то кроется?" — Настя провела пальцем по экрану, увеличивая изображение. Глаза. В её глазах не было того тепла, которое должно быть в улыбке.

— Ты чего зависла? — Соник, не отрываясь от сборов, швырнула в рюкзак штатив. — Я к соседке — та девчонка, что научные подкасты записывает. Тихий такой мышонок, но, кажется, у неё целая лаборатория под кроватью.

Она хлопнула Настю по плечу:
— Не переживай, у тебя всё получится.

Как только Соник вышла, дверь снова открылась. На пороге стояла Саша с телефоном на селфи-палке.

— Ну что, готова стать моей "историей"? — Она вошла без стука, сразу включив камеру. — Ой, какая ты сегодня милая! Правда, свет ужасный... Ну ничего, я потом в редакторе поправлю.

Настя инстинктивно прикрыла блокнот с заметками:
— Я как раз тоже про тебя монтирую...

— Ой, как мило! — Саша присела на кровать, нарочито обнимая Настю за плечи. Камера приблизилась к их лицам. — Мы же теперь лучшие подружки, да?

Запах её парфюма был сладким и удушающим. Настя попыталась расслабиться, но тело не слушалось.

— Расскажи о себе что-нибудь... необычное, — попросила Саша, и в её голосе прозвучали фальшивые нотки. — Ну знаешь, чтобы подписчики прониклись!

Настя глубоко вдохнула:
— Я веду блог про добрые дела. Пишу о людях, которые...

— Ой, ну это все знают! — Саша закатила глаза, но тут же снова улыбнулась. — Давай что-то личное! Ну, например... — Её взгляд скользнул по комнате, остановившись на фото с Лизой. — О! Расскажи про сестренку! Это же такая трогательная история!

В груди у Насти всё сжалось. Она посмотрела в объектив, потом на Сашу:
— Давай лучше о тебе. Ты ведь ведешь... интересный блог.

Глаза Саши на мгновение сузились, но она тут же рассмеялась:
— Ой, ну если настаиваешь!

Настя включила камеру:
— Всем привет! Это я — Саша, ваша любимая сплетница! А это моя новая подружка Настя, которая...

Настя не слышала продолжения. Она смотрела, как Саша в кадре разыгрывает из себя милую, добрую девушку, но каждое её слово звучало фальшиво, каждый жест был наигранным.

Потом Настя задала ещё несколько вопросов, подсняв дополнительные кадры.

Когда съёмка закончилась, Саша сразу же отстранилась:
— Ну, надеюсь, у тебя про меня что-то хорошее получится. А то знаешь, как бывает... — Она многозначительно подняла бровь и вышла, оставив после себя тяжёлый шлейф парфюма.

Настя вздохнула и открыла свой редактор. На экране Саша улыбалась, говорила правильные слова, но... что-то было не так. Может, угол наклона головы? Или блеск в глазах?

Она увеличила изображение. И поняла. Улыбка не доходила до глаз. Взгляд оставался холодным, расчётливым.

"Как это показать?" — Настя задумалась. И вдруг её пальцы сами начали ставить метки, выделять моменты, добавлять едва заметные замедления в ключевых местах.

Готовая минута получилась красивой, но... странной. Саша на экране была идеальной — и одновременно абсолютно фальшивой. Будто кукла, которая пытается казаться человеком.

Настя сохранила видео и выдохнула. Она не знала, заметит ли это кто-то ещё. Но правда была запечатлена — и это главное.

Через час все должны были собраться на показе работ. Настя взглянула на своё видео ещё раз. Что-то подсказывало ей, что этот челлендж изменит многое. Особенно для Саши.

Она не смогла остаться в душной комнате — волнение переполняло её, сжимая грудь тугой петлёй. Настя вышла к озеру, и резко остановилась. У самого берега, спиной к ней, стоял Макс.

Закат окрашивал воду в золотисто-розовые тона. Последние лучи солнца играли в его светлых волосах, подчёркивая резкие черты лица. Он бросал плоские камешки, наблюдая, как они прыгают по гладкой поверхности.

Когда Настя нечаянно хрустнула веткой под ногой, Макс сначала замер, будто прислушиваясь. Потом медленно повернулся.

Вечерний свет смягчил его обычно насмешливый взгляд. Солнечные блики падали на его лицо, делая глаза необычно яркими — будто светящимися изнутри.

— Мечтательница, — произнёс он тихо, но чётко. Его голос прозвучал особенно ясно среди вечерних звуков: лёгкого плеска воды у берега, стрекотания кузнечиков в траве и далёких голосов из лагеря.

Лёгкий ветерок принёс запах свежей воды и сосновых иголок. Где-то вдалеке смеялись ребята, хлопали двери корпусов — обычные звуки лагерной жизни, которые сейчас казались такими далёкими.

Они стояли друг напротив друга — разделённые всего несколькими шагами, но целым миром невысказанных мыслей

— Ну и что ты тут забыла, мечтательница? — он будто повернул стрелку выключателя на режим колкость. — Ищешь вдохновения для очередного «трогательного» репортажа?

Настя сжала кулаки.

— А ты что тут делаешь? Вынюхиваешь, кого бы сегодня разоблачить?

Он резко развернулся, и последний луч солнца упал на его насмешливую улыбку:
— Просто удивительно, как люди до сих пор верят в эту... лайковую благотворительность.

— Это не просто лайки! — Настя вдруг взорвалась. Она резко шагнула вперед и ткнула пальцем ему в грудь. — В прошлом месяце я написала про бабушку-фельдшера из села, которая лечит людей бесплатно! После поста к ней приехали волонтеры с медикаментами! Местные власти наконец отремонтировали ей дом!

Макс схватил ее за запястье, останавливая очередной тычок.

— И что, это твои подписчики сделали?

— Да! Один из них оказался главой благотворительного фонда! — Настя вырвала руку, ее голос дрожал от ярости. — А ты — тот, кто злится на весь мир, потому что его заблокировали за токсичность! — выпалила она, снова наступая на него.