Level Up. Хаген. Нокаут 2

Глава 1. UFC

Решение больших проблем дается легче, чем решение мелких проблем.

Сергей Брин

Майк Бьорнстад Хаген стоял перед зеркалом в одной из раздевалок спортивного комплекса. За стенами бушевала толпа, что-то выкрикивал конферансье, грохотала музыка вперемешку с рекламными объявлениями.

Майк прикоснулся к лицу рукой, замотанной эластичными бинтами.

«Что произошло? — подумал он. — Это я или не я?»

Кроме него в раздевалке были и другие спортсмены: кто-то прикладывал пакет льда к разбитому колену, кто-то делал селфи. Даже шнырял видеоблогер, сопровождаемый оператором. Кривляясь, он подскакивал к свободным спортсменам и задавал идиотские вопросы. К Хагену любопытный парень не подходил, так как Люк Лукас, продюсер, предупредил, что если он будет приставать к тем, кто готовится к бою, навсегда потеряет допуск на бэкстейдж.

Но Хаген и сам, без блогера, задавал себе идиотские вопросы.

Почему он с самого утра чувствует себя так, будто его подменили? Или же наоборот, словно он что-то потерял. Но что именно? Уверенность? Но ведь он прошел все бои, поднялся до вершины… Без уверенности этого не произошло бы.

Быть может, в этом настроении виноваты повторяющиеся сны про битвы с монстрами на какой-то планете? Хаген даже обращался к психоаналитику. Но тот лишь успокоил: «Все очень просто, мистер Хаген, в сновидениях ваше бессознательное показывает вам спектакли, рассказанные метафорическим языком. Но в вашем случае даже и метафор не надо — вы боретесь с чудовищами во сне и наяву».

«Зачем я только пошел к нему? — подумал Хаген. — Мама тоже таскала меня по аналитикам, которые говорили такую же непонятную ерунду».

Но сейчас, накануне решающего поединка, Хаген подумал, что неплохо бы услышать спокойный и уверенный голос психолога. Все-таки эти люди умели успокоить.

— Бро, ты как? — осведомился Гонсало.

Старый друг, Гонсало Эррера, в свое время разглядевший Майка и затащивший его на ринг коммерческих боев, тоже перебрался в Лас-Вегас и сейчас занимался тем, что помимо поддержки друга высматривал перспективных бойцов.

— Нормально…

— Смотри, смотри!

На экранах, развешанных по стенам раздевалки, шла трансляция из зала. Камера показала знаменитого Хабиба[1], который шагал в ВИП-ложу.

— Он реально интересуется твоим боем, бро! Знаешь, что это значит?

— Знаю. Я наиболее вероятный соперник для него в ближайшем будущем.

— Угу, ты или Молимо. Сегодня решится, кто из вас станет новой восходящей звездой. Если тебе интересно, то коэффициент ставок…

Хаген посмотрел за плечо Гонсало, словно хотел увидеть там что-то необычное. Вообще, он с утра ловил себя на том, что постоянно смотрел поверх голов собеседников. Поверх лысой головы администратора отеля, поверх чалмы таксиста из Uber, поверх кепки Гонсало… Зачем? Психоаналитик наверняка знал. А если и не знал, то все равно объяснил бы и успокоил.

— Ладно, пойду к другим моим бойцам, — сказал Гонсало, заметив, что Хаген его не слушал.

Видеоблогер со своим оператором специально встали так, чтобы Хаген попал в кадр. Майк развернулся и пошел на выход.

Пора побеждать.

***

За прошедшее время Хаген видел много раздевалок. Он сотню раз проходил эту дорожку от дверей до ринга. Тысячу раз пожимал тянущиеся к нему руки и миллион раз видел свое лицо на огромных экранах и билбордах. Он даже ставил автографы на своих фотографиях. К подписи пририсовывая отпечаток медвежьей лапы. Это была задумка Гонсало: «Бро, ты должен быть оригинальным, даже подписывая фотки».

Иногда Майк сам не верил, что он почти звезда. У него появилось несколько фанатов, которые создали именную страничку в соцсети. Его личная жизнь стала предметом нездорового любопытства незнакомых людей. Откуда-то те узнавали его номер телефона и то слали в мессенджер поздравления с победой, то просили научить «драться как ты». Бывшие заключенные писали о своей жизни в тюрьме, а молодые гангстеры просили совета, как им себя вести, когда попадут в заключение.

Хаген менял номера, но настырные поклонники или просто психи все равно его находили. Такая публичность, конечно, сильно изменила поведение Хагена на ринге. Внимательные поклонники следили за каждым движением Майка, истолковывая все по-своему.

Например, Хаген приобрел новую привычку: победив очередного соперника, он поспешно шептал несколько слов, приложив пальцы к губам. Одни считали, что он молился, другие — что читал какие-то заклинания, которые помогли взять верх. А Хаген просто говорил «Смотри, мама, каким я стал! Спасибо тебе».

Прошел тот период, когда он винил мать в своих неудачах. Она защищала его как могла. Не ее вина, что такая забота принесла вред.

Но сейчас… Сейчас Хаген не ощущал поддержки невидимой силы, которая пронесла его сквозь тренировки, уличные драки, бои на ринге, суд, тюрьму, снова бои на ринге… Как вообще он прошел все это?

Шагая к многоугольнику сцены UFC, он ощутил давно забытый приступ страха. Нет, это было не то опасение перед соперником, которое испытывал любой боец. Это был бесконечный страх. Совсем как в те времена, когда заклятый враг Горецки орал на него, размахивая кулаками. Или когда в детстве его унижали другие дети.

«Да что это со мной?» — мысленно возмутился он.

— Давайте драться! — заорал Хаген, боксируя воздух под мелодию из творчества рэпера Изи Сэмми.

Толпа ответила ему ободряющим шумом.

Не обращая внимания на протянутые руки, он пробежал оставшиеся несколько шагов и вышел на ринг.

Эта выходка помогла сбросить странное оцепенение. Все будет хорошо.

Глава 2. FUC

В итоге мы будем помнить не слова наших врагов, а молчание наших друзей.

Мартин Лютер Кинг

За секунду до того, как очнуться, Хаген уже знал, что лежит на больничной койке. Но сознание не хотело возвращаться из мира грез в реальность.

Голова болела, а перед мысленным взором крутился логотип UFC, который он увидел при падении на пол. Буквы не стояли на месте, а постоянно менялись местами. И когда они превратились в слово FUC, Хаген открыл глаза и громко вздохнул:

— Твою мать…

— Да, бро… Не то слово.

Гонсало сидел в кресле у стены, покручивая в руках мобильник.

Хаген приподнялся и сел в кровати:

— Меня настолько сильно ударили, что я в больнице оказался?

— Ударили тебя нормально. — Гонсало помедлил и добавил: — Я не сказал бы, что сильно. Молимо мог бы и получше…

По тому, как Гонсало осекся, Хаген понял, что тот решил не говорить, что и сам Хаген мог бы драться приличнее.

— В больнице ты не из-за этого, бро.

— Что со мной?

Гонсало поднялся с кресла, приблизился к Хагену и тихо спросил:

— Бро, только не ври мне… Ты употребляешь?

— Наркотики? — Хаген возмутился. — Да никогда! Ты же знаешь, я даже болеутоляющие не люблю.

Гонсало включил телефон и показал на YouTube ролик с боем.

Если на сцене Молимо казался Хагену страшным соперником, то со стороны он отчетливо увидел, что индеец шагал как курица, нелепо размахивая руками-крыльями. Да и сам Хаген был не лучше. Он испуганно присел, уходя от атаки, после чего получил в подбородок случайный удар коленом.

Когда Хаген свалился без чувств, ткнувшись носом в букву U, Молимо схватился за ногу и, прихрамывая, отошел к канатам.

Запись комментировал тот видеоблогер из раздевалки:

«Да… и сказать-то нечего. Кто эти мешки с дерьмом? Это ли неубиваемый и быстрый Майк Хаген? Это ли гибкий Молимо? Нет, это пародии на них. Это не медведи, это какие-то плюшевые мишки, у которых еще не выветрился кайф со вчерашней вечеринки. Кажется, дамы и господа, мы стали свидетелями какой-то подставы. Что характерно, продюсеры избегают ответов на мои вопросы. Две темные лошадки превратились в две грязные коррумпированные тайны…»

После чего видеоблогер поставил врезку с реакцией Хабиба на скоротечную и нелепую битву. Российский боец посмеялся и сказал, что давно так не веселился. Потом он посерьезнел и добавил, что наркотики сгубили немало талантливых спортсменов, а напоследок пожелал Хагену и Молимо решить свои проблемы и вернуться на ринг.

— Такие дела, бро, — сказал Гонсало, убирая телефон. — Ладно, позову доктора, он тебе должен многое объяснить.

Гонсало вышел в коридор. В открытой двери мелькнуло озабоченное лицо дяди Питера, но появился доктор и попросил его не входить.

Ну вот, теперь и дядя уверен, что племянник стал наркоманом…

***

Доктор сунул Хагену планшет с какими-то рентгеновскими снимками и таблицами:

— Хочу сразу обрадовать, в твоей крови не найдено следов наркотических веществ. Вообще, ты на удивление чистый спортсмен, нет даже признаков тех веществ, что разрешены.

— Почему вообще решили, что я принимал наркотики? Нас же проверяли перед выходом на ринг.

— Никто не знает, что произошло. И почему оба бойца вдруг стали такими. Были версии, что это саботаж, что кто-то отравил вас, подмешал в воду транквилизаторы… Но это не подтвердилось.

— А что подтвердилось?

Доктор открыл на планшете таблицу:

— То, что с твоим организмом произошла невиданная деградация. Я не знаю, как это объяснить, но вот сравни свои показатели два дня назад и сегодня. Чуть ли не двукратное падение мышечной массы. Невероятно, но у тебя даже рост уменьшился. С точки зрения медицины это необъяснимо. Я бы не поверил в такое, но сам проводил эти замеры…

При попытке прочитать цифры в таблице у Хагена разболелась голова. Он отложил планшет:

— Док, а можно мне что-нибудь от боли?

— Майк, ты единственный боец в моей практике, который строго-настрого запретил вводить обезболивающие. А ведь после ринга я принимал тебя со страшными ушибами и даже с переломом ребер. Но ты терпел, и заживало все невероятно быстро. А теперь…

— Док, башка раскалывается! — взвыл Майк.

Пока тот рылся в ящике шкафа, Хаген зачем-то снова смотрел поверх его черной лысины, обрамленной седыми волосами. Какую подсказку он ожидал там увидеть?

Доктор сделал укол — и боль отступила. Хаген упал на подушку. Дождавшись облегчения, он спросил:

— Что со мной, доктор?

— Понятия не имею! — почему-то весело воскликнул тот. — Это какая-то мистика, Майк! Я посмотрел твою медицинскую карту, и, если не принимать во внимание резкое падение физических показателей, ты здоров. Ну, настолько здоров, насколько ты был год назад. Легкое сотрясение мозга после нокаута я в расчет не беру.

— Значит, ничто не мешает мне вернуться на ринг? — Отошедшая боль наполнила Майка беспричинным оптимизмом.

— Эм-м-м… Ничего, кроме того, что тебя туда не пустят.

— Но ведь…

— Давай сначала выздоравливай, а там сам решишь, стоит ли возвращаться. Ты же помнишь, чем закончился бой? Лучше отдохни, сходи на пляж или в казино. Забудь про спортзал хотя бы ненадолго.

Дав понять, что на эту тему разговор закончен, док тем не менее не вышел.

— Вот еще что, Майк. Мне неприятно об этом сообщать, но Люк Лукас отказался отплачивать твое лечение. Так что счет получишь ты.

Глава 3. Lo$t Wage$

Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с богом борется, а поле битвы — сердца людей.

Федор Достоевский

Хаген потратил полчаса на то, чтобы найти свою машину на парковке. Гонсало не сказал, где именно ее оставил. Хотел даже позвонить ему, но передумал — слишком стыдно было перед друзьями. Особенно с дядей плохо получилось. Будто выгнал его. Надо будет извиниться, но потом.

Сейчас хотелось вернуться в мотель и подумать над тем, что делать в жизни дальше. Профессиональный спорт временно закрыт, это понятно, но куда страшнее то, что Хаген не был уверен, стоило ли снова заниматься единоборствами, если он неизвестно чем болен?

Доктор сказал, что можно попробовать тренироваться, но спустя неделю-другую, а чем заняться до этого, Майк пока не представлял.

Тупо бродя между машинами, он так и ходил кругами, пока, наконец, не обнаружил темно-синий RAM 1500, который когда-то купил у своего заклятого врага Грегори Горецки. По приезде в Лас-Вегас он закрасил фигуры полуголых женщин, которыми был украшен пикап. Это выглядело слишком пошло и унизительно для женщин, как сказала Ольга, и Хаген с ней согласился.

Залезть в машину он не успел. С двух сторон и из-за пикапа появились трое парней, одетых в одинаковые темные куртки, что было слишком необычно для жаркой погоды. Близко они не подошли, но окружили — значит, знали, с кем имели дело, побаиваясь его кулаков.

Один из троицы шепнул товарищу на португальском:

— Это точно он? Какой-то мелкий и бледный.

— Это он, не сомневайся, — ответил другой, оценивающим взглядом окидывая Хагена.

В тюрьме Майк выучил несколько португальских фраз у сидящих там бразильцев, и сейчас эти знания пригодились:

— Oi! — сказал он. — Como voce esta?[1]

Майк заметил, что еще один парень стоял на повороте парковки, следил за появлением полиции, а еще несколько ждали в машине неподалеку. Жизнь в тюрьме, да и вообще жизнь, научила его спокойнее относиться к подобным ситуациям. Хотели бы убить, не здоровались бы.

— Привет, ребята, — повторил Майк по-английски. — Чем могу помочь?

Парень снова наклонился к товарищу:

— Что-то он вежливый для злого духа.

— Дьявол умеет маскироваться.

Наконец из машины, что стояла поодаль, вышла молодая женщина с длинными волосами, одетая во все черное. Разноцветные ожерелья, звеневшие при ходьбе, окружали ее шею, а на левой скуле виднелся небольшой, но глубокий шрам. Подбородок незнакомки украшала небольшая татуировка, уходящая по горлу под витки ожерелья. Ярко-красные полные губы и блестящие черные глаза придавали ей зловещий вид. Остановившись в нескольких шагах от Майка, она с легким латиноамериканским акцентом сказала:

— Эстебан хочет поговорить с тобой.

— Спасибо, но я только что из больницы. Мне надо отдохнуть. — Хаген сделал шаг к свой машине. — Кроме того, я не знаю никакого Эстебана. Извините.

Парни отодвинулись, но окружение не разомкнули. Хаген вынул руки из карманов и сжал кулаки, щелкнув костяшками. Ему хотелось еще угрожающе хрустнуть шеей, но он, кажется, потерял и эту способность.

И знал, что не справится даже с татуированной женщиной, он просто блефовал. А блеф пугал только трусов. Тот парень, который задавал приятелю вопросы, вздрогнул и отступил, перекрестившись. Товарищ дернул его за руку, возвращая в строй.

Набравшись духу, Хаген шагнул к машине… Парни расступились. Даже позволили открыть дверь, потом все произошло так быстро, что Майк не успел понять, когда красотка со шрамом очутилась перед ним и ткнула в плечо электрошокером. Раздался треск, по телу пробежала боль. Второй разряд пришелся в шею. Хаген свалился в руки нападавших. Одновременно с этими взвизгнули тормоза, и машина, из которой вышла женщина, остановилась напротив.

У Хагена продолжали дергаться руки и ноги; его запихали на заднее сиденье и захлопнули дверь. Так как он не владел телом, то моментально скатился на пол. Не видел, но почувствовал, что женщина села на сиденье и поставила на него ноги.

Соблюдая скоростной режим, машина поехала прочь с парковки.

Откуда-то с переднего сиденья доносился шепот напуганного парня, постоянно поминающего дьявола.

— Заткнись, — приказала ему женщина. — Ты разве не видишь, что дьявол ослаб? Он в наших руках.

Хаген почувствовал, как ему вывернули и связали тонким, больно впившимся в запястья проводом, руки. На голову надели темный мешок и тоже стянули так, чтобы заодно заткнуть рот, после чего обшарили карманы и вынули телефон.

Все произошло так неожиданно, что он даже перестал бояться. Нагромождение событий лишило его этой способности.

***

Ехали долго. Иногда стояли в пробках или на светофорах. Один раз Хаген слышал, как остановились у шлагбаума платной дороги. После, судя по прыжкам машины на ухабах, свернули на проселочную дорогу. Даже сквозь ткань мешка Хаген почувствовал запах пыли, значит, выбрались за город. Здесь Хагена подняли с пола и усадили, но мешок не сняли.

Впрочем, он не мог сказать, насколько долго ехали. Несколько раз он то ли терял сознание, то ли засыпал. Шея и плечо — туда ударили шокером — болели. Болела и голова, и вывернутые за спину руки, и спина с ногами. Невыносимо хотелось пить.

За всю дорогу похитители не сказали ничего такого, что прояснило бы судьбу Майка. Пару раз обсуждали, куда повернуть направо или налево, не называя улиц. Единожды, когда накопились силы, Хаген попытался шевелиться и брыкаться, но, получив удар локтем в грудь, едва не задохнулся, после чего затих, потеряв всяческое желание сопротивляться.

Наконец машина остановилась, и двигатель заглох. Майк услышал хлопанье дверей, после чего его вытащили наружу и сняли с головы мешок. Так как ноги затекли, он не удержался и упал на песок, поросший какими-то колючими вьюнами.

Глава 4. Мастер

Не пытайся быть как Джеки. Есть только один Джеки. Лучше иди программистом работай.

Джеки Чан

— …А я тебе говорю, что нет в нем ничего. Даже тренировочный манекен дерется лучше этого уродца.

— Не спорь со мной, Фернанда. Дьявол сидит в нем, он просто притворяется. Надо же ему оправдать свой проигрыш.

— Да убить его, и все, — сказала вдруг Фернанда.

— Ты чего? — зашептал в ответ Эстебан. — Тебе лишь бы убивать всех.

Хаген лежал на полу и слушал разговор. Он не видел Фернанды, но уловил ее смешок. Потом шевельнулся и приподнялся — вывихнутая нога отдалась дикой болью, и он едва дополз до стула.

Похитители молча наблюдали. Хаген схватил бутылку воды и жадно припал к ней.

— И это твой дьявол? — усмехнулась женщина. — Дерьмо какое-то.

Эстебан отмахнулся от Фернанды:

— Даже если дух уснул, однажды он проснется. — Мужчина подошел к Хагену и зло выплюнул: — Даже не думай, что тебе удалось меня обмануть.

— Что вам надо? — пролепетал Хаген, сминая пустую пластиковую бутылку. — Я не дьявол, не черт, не дух и не призрак. Я сам не знаю, кто я.

— Заткнись. Я тебе объясню, кто ты. Ты тот, кто должен мне деньги. Сейчас ты, видимо, немного не в форме, но знай, что твой долг не исчез.

Как бы ни было Хагену плохо, он расхохотался:

— Когда меня обыскивали, вы разве не нашли мой кошелек? Возьмите из него столько, сколько вам надо.

Все это время Эстебан держался поодаль, опасаясь его кулаков. Но теперь подскочил и ударил ногой в грудь — Майк опрокинулся вместе со стулом.

— Избавься от него, — приказал Эстебан партнерше.

У Хагена не было сил подняться. Он просто лежал и ждал, что будет дальше. Даже если его убьют, ему было все равно. Уже так все достало, что накрыло абсолютным безразличием к происходящему.

По полу пронесся сквозняк — открылись двери. Майк увидел ботинки тех парней, что его похищали. Его выволокли на улицу.

Ночное небо усеивали мерцающие звезды. Парни поставили Хагена на ноги и ушли. Осталась только Фернанда:

— Бейсин Хайвей в той стороне, — указала она.

Хаген проверил карманы:

— А где ключи от моей машины?

— Это теперь наша машина. Тачка — дерьмо, но в хозяйстве сгодится. Не забывай, тебе больше ничего не принадлежит, пока не вернешь долг. Ты принадлежишь Эстебану.

— Но я не могу идти один по пустыне. Еще и ночью!

— Если Эстебан прав, и в тебе злой дух, то он не даст тебе умереть.

— Нет во мне никакого духа… Ни злого, ни доброго.

— До хайвея не так далеко, как тебе кажется. Иди, а не ной.

Хаген сел на землю:

— Не пойду.

— Хочешь остаться с Эстебаном?

— Нет. Но это же безумие — отправлять меня в пустыню.

Она усмехнулась и достала пистолет:

— Хочешь, отправлю тебя в другое место?

При виде оружия Хаген вскочил:

— Вы упоминаете о злом духе и дьяволе, но при этом сами озлоблены и жестоки. Вам разве мало самих себя?

Она просто повела стволом. Хаген развернулся и, прихрамывая, пошел в темноту.

— Главное, не сворачивай, умник, — посоветовала Фернанда. — Иди прямо, не заблудишься.

И Хаген пошел.

***

Над ним раскинулось огромное звездное небо Невады, а вокруг простиралась бескрайняя пустыня с громадами скал, которые чернели на темно-синем фоне.

Тяжело передвигая ноги, Хаген брел по короткой колючей траве, проваливаясь в ямки и спотыкаясь о камни. Странно, как яркие звезды могли ослепить одинокого путника в пустыне. Майк не видел ничего под ногами, шел на ощупь, чуть ли не врезаясь в кактусы или кустарники. Подошва кроссовки на левой ноге наполовину оторвалась и цеплялась за траву.

Кофта не защищал от ветра — Майк продрог, почти закоченел, но шагать быстрее, чтобы согреться, не было сил. Выросший почти на севере, он видел природу Невады только на картинках или в кино и никогда бы не подумал, что после адской жары может наступить такой холод.

Он так устал, что даже не мог думать о произошедшем. Похитили и чуть не убили? Ну и ладно. Разве сейчас лучше?

Хаген не верил, что дойдет до трассы живым. Да и надо ли вообще жить? Какой смысл, раз любые попытки улучшить положение приводят лишь к его ухудшению?

Неужели брести по пустыне ночью в порванной обуви — это лучше, чем спокойно сидеть в своем уголке в DigiMart и чинить технику? Неужели выходить на ринг, подвергаясь опасности быть покалеченным, лучше, чем время от времени выходить в бар «У Чака» и попивать пиво?

Неужели драться и получать по печени лучше, чем побеждать в Mortal Kombat, слезая с дивана только для того, чтобы насыпать чипсов в чашку? Не лучше ли самому наносить удары по своей печени, поглощая вредные вкусности?

Неужели все эти девушки, что были после Эйприл Коннел, единственной нормальной девушки в жизни Майка, уехавшей в Израиль, стоили усилий? Есть же… Впрочем, нет, девушки стоили усилий.

Хаген остановился. Переводя дыхание, задрал голову и посмотрел на крупные звезды — они, словно молчаливые зрители, глядели на него из глубины зала. Эти небесные наблюдатели ждали, что Хаген нанесет ответный удар неведомому противнику. Но несостоявшийся чемпион Майк «Бьорн» Хаген предпочел развернуться и уйти с ринга.

Нет… неизвестно, что бы он выбрал. Но, однозначно, все лучше, чем смерть в пустыне.

Хаген опустил голову.

«Нет, звезды, вы поставили не на того бойца… — подумал он. — Вы вообще поставили не на бойца».

Глава 5. Методика

Тот, кто знает, когда он может сражаться, а когда не может, будет победителем.

Сунь Цзы

В отличие от Веймина и Майка Хагена Гонсало «Килла» Эррера не добился впечатляющих результатов на отборочных. Но он достиг кое-чего другого — нашел дело своей жизни.

Проиграв очередной бой, он снял свою кандидатуру и занялся спортивным менеджментом.

— Чтобы стать победителем, не обязательно побеждать самому, можно создавать условия для чужих побед, — сказал он Майку.

— Но ведь ты неплохой боец, — засомневался Хаген. — Уверен, что хочешь бросить?

— А какой смысл? Все равно я рано или поздно встречусь на ринге с тобой. После этого у меня нет шансов.

И Гонсало не жалел о своем решении, когда увидел, как Майк отделал Веймина.

Продюсерство, околоспортивные события и помощь другим бойцам — это то, чем Гонсало занимался в клубе Dark Devil. А в Лас-Вегасе было, где развернуться. Для начала он изучил рынок спортивного шоу-бизнеса в городе. Определил ниши, которые не заняты или из-за неперспективности, или просто оттого, что еще никто не догадался работать в таком направлении. Составил несколько подробных бизнес-планов, просчитывая разные варианты развития.

«Вот и образование мое пригодилось», — подумал он, любуясь планами.

Кумирами Хагена были Деметриус Джонсон[1] или Хабиб Нурмагомедов, а Гонсало однажды заявил Хагену:

— Люк Лукас — вот кто на самом деле крутой. За любым великим бойцом стоят великие тренеры или продюсеры. Быть может, я не стал бойцом, но стану тем, кто бойцов создает.

Люк Лукас поначалу не обращал внимания на молодого выскочку, который буквально преследовал его, желая выпытать профессиональные секреты. Гонсало ходил за ним и на все соревнования, и в спортивные залы, где тренировались бойцы. Однажды Гонсало отчаялся настолько, что проследил за продюсером до итальянского ресторана, где у него намечалась деловая встреча. На входе Люк Лукас резко обернулся и схватил парня за шиворот:

— Еще раз увижу, что ты меня преследуешь — сломаю ноги, понял?

— Конечно, понял. Мне будет гораздо труднее ходить за вами, сэр.

Люк Лукас рассмеялся, но не подобрел, и объявил нахалу:

— Ты выбрал неправильный способ для получения советов в бизнесе. Прекрати меня преследовать.

— Простите, сэр, но я хочу учиться у лучших.

Люк Лукас отпустил Гонсало со словами:

— Когда я в 1978 году переехал в Вегас из Коттонвуда, городка в Аризоне, у меня в кармане было всего сто двадцать баксов. И не у кого было учиться. Я совершал ошибки. Но ты желаешь получить советы, которые этих ошибок помогут избежать?

Гонсало помолчал. Потом нехотя кивнул:

— Я все понял, сэр. Спасибо за совет.

Хотя Люк Лукас и отказался наставлять молодого продюсера, но пару раз помог. На соревнованиях показал Гонсало, с какими людьми необходимо завести отношения. Один раз дал совет относительно поиска новых талантов.

И вот, когда дела шли так хорошо, случилось странное поражение Хагена. Люк Лукас оборвал все отношения не только с ним, но и с Гонсало. Когда тот попытался снова выследить старика, вызвал полицию. Гонсало выписали штраф за сталкинг и выдали предписание не приближаться к продюсеру. Нарушение грозило еще большим штрафом, а то и тюрьмой.

«Лучше бы он мне ноги сломал», — расстроился Гонсало.

Запретительный приказ еще больше ограничил его возможности по развитию бизнеса. Если раньше Гонсало искал любую возможность оказаться рядом с Люком Лукасом, то теперь остерегался и обходил его стороной.

Что скрывать, Гонсало был страшно зол на Хагена. Из-за него все бизнес-планы пришли в негодность.

***

Гонсало не видел Хагена с момента выписки из больницы. Странно, конечно, что и сам Хаген не искал встречи. Просто прислал сообщение со своим новым адресом. Из отеля переехал в северную часть Вегаса, где-то в районе Стратосфер Тауэр.

По адресу располагались старые двухэтажные кондо, сделанные чуть ли не из коробок от холодильников.

— Быть может, тут жил Люк Лукас, когда приехал в Вегас в семьдесят восьмом? — усмехнулся Гонсало. — Да, у меня стартовые условия получше, чем сто двадцать баксов в кармане…

На пути от парковки до лестницы он почувствовал на себе недобрые взгляды окружающих. На одном конце улицы ошивалась банда подростков, на другом — группа людей постарше, которые, впрочем, вели себя хуже малолеток. Перед ними стоял гриль, они постоянно открывали крышку и проверяли, готова ли еда.

Гонсало порадовался, что сменил стиль одежды — никаких больше бандан или клетчатых рубашек. На их место пришли рубашки, пиджаки, брюки и ботинки. Если бы он заявился сюда, одетый как раньше, не миновал бы вопросов: «Кто ты такой?» и «Что тебе тут надо?», за которыми последовало бы предложение: «Уматывай отсюда, пока цел».

На двери апартаментов Хагена не было ни звонка, ни колокольчика, и пришлось стучать кулаком, отчего картонная дверь чуть ли не слетала с петель.

Приоткрыв створку, Хаген убедился, что гость один, впустил его и поспешно заперся. Наивный, неужели он верил, что эта картонная дверь сможет его защитить?

Апартаменты Хагена представляли собой комнату с двумя пластиковыми стульями и раскладной кроватью. Кухню отделяла невысокая перегородка, заваленная пакетами от еды и пивными банками. Тут же стоял ноутбук с фильмом на паузе.

Из кухни несло чем-то протухшим, а от друга разило прогорклым запахом пота и пива.

— Чувак, ты как? — спросил Гонсало, понимая бессмысленность вопроса.

Майк выглядел хуже, чем в те дни, когда он только начал заниматься боксом в зале Гильерме Очоа. Не в том смысле, что был болен или ранен. Нет, он просто казался никаким. Его взгляд даже не выразил заинтересованности в визите друга. Если бы Хаген сам спросил: «Кто ты такой?» и «Что тебе тут надо?» — Гонсало не удивился бы.

Глава 6. Замок

Итак, ты хочешь послушать ещё одну историю, а?

Borderlands 2

Возле кондо, где жил Хаген, постоянно ошивались местные бездельники. Серьезно, ни разу Хаген не видел, чтобы кто-то из них ходил на работу, искал работу или хотя бы разговаривал о работе. Нельзя даже сказать, что они были какие-то страшные бандиты. Они одевались как банда, вели себя как банда, но настоящей бандой не являлись.

Уж кого-кого, а настоящих бандитов Хаген видел.

Местные целый день торчали возле магазина. Когда были деньги — покупали в нем пачки сосисок и булочки. Разогревали прямо у тротуара барбекю и целый день жарили хот-доги.

В те времена, когда Хаген был «почти Чемпионом», он гонял таких просто движением бровей. Но теперь… Теперь он их побаивался. А вот они его — нет.

Каких-то ярко выраженных враждебных намерений не проявляли, все-таки тюремные повадки Хагена и слух, что «этот коротышка — бывший боец», сдерживали их.

Собравшись толпой возле дымящейся барбекюшницы, они провожали Хагена взглядами, когда он выходил из магазина. И обязательно пытались втянуть в беседу.

— Хэй, как жизнь, сосед? — спрашивал долговязый черный парень лет двадцати, который все время носил одну и ту же майку без рукавов и большой цифрой 13.

Вслед за ним всегда включался второй, который носил дреды и по сигарете за каждым ухом:

— Сосед, займи двадцатку?

Остальные ожидали реакции Хагена. Двадцаток у него у самого было мало, о чем Майк честно и сообщал.

— Дай тогда пару сосисок, — просил долговязый.

Хаген отделывался шутками, но с каждым днем просьба «занять двадцатку» все больше напоминала требование.

Время от времени приготовление хот-догов сопровождалось громкой музыкой, после чего собиралась стихийная квартальная вечеринка. Приходили жильцы со всей улицы. Однажды долговязый даже постучал в дверь Хагена:

— Сосед, займи двадцатку.

— Прости, нету, — через дверь ответил Хаген.

— Тогда выходи, попьем пива.

После недолго раздумья Хаген согласился.

Как Хаген и подозревал, долговязый позвал на пиво и хот-доги не просто так. Звали его Стриппер. Когда они прикончили по баночке, парень спросил:

— Я слышал, ты бывший боксер? Научишь меня драться?

Так как просьба была произнесена тем же тоном, каким он просил двадцатку, то Хаген отшутился:

— Да я и сам уже забыл, как драться.

— Бывает, — кивнул Стриппер. — Еще ты упоминал, что программист?

— Нет, я больше по железу. Но могу и систему переустановить или вирусы почистить.

— Да какая разница. Тут у моего кореша проблема. Какая-то фигня в ноутбуке застряла, посмотришь?

Тут же появился «кореш», тот, который с дредами, и сунул Хагену ноут. Из кенсингтонского замка торчал металлический тросик, привязанный к куску обломанной фанеры. Хагену сразу стало ясно, что ноутбук краденый. Но отказать Стрипперу уже было нельзя. Парни могли осложнить ему жизнь, а переезжать из этого района не хотелось.

— Нужны инструменты, — нашелся Хаген. — Без них не смогу.

Но эта отговорка не помогла. Парни отвели его на соседнюю улицу, где между салоном нейл-стилиста и хиропрактикой[1] размещался GadgetFix Shop. Молчаливый продавец без разговоров дал Хагену искомое.

Он быстро разобрался с замком — в DigiMart не раз приходилось проделывать эту операцию. Но тогда ноуты приносили клиенты, которые потеряли ключ, а не парни, которые целый день жарили сосиски.

Продавец принял и осмотрел лаптоп. Убедился, что сработано чисто, на корпусе вокруг замка ни царапины, и коротко спросил:

— Работа нужна?

Хаген посмотрел на свои руки, сжимающие пилку по металлу и отвертку.

— Нужна.

— Тогда завтра приходи.

После взлома замка все вернулись на вечеринку и продолжили пить пиво. Хагена снова угостили хот-догами, он познакомился со всеми «бездельниками», а также с Зуи, пышнотелой девушкой с сильным африканским акцентом. Она всего полгода назад эмигрировала из Конго, носила короткие юбки и ярко-красные туфли. Зуи намекнула, что сегодня ей неохота тащиться обратно домой, и она не прочь переночевать у Хагена.

Поперхнувшись пивом, он поставил банку на стол:

— Ладно, парни, мне завтра на работу. Рад знакомству.

Все «бездельники» попрощались с ним крепкими рукопожатиями. А Стриппер даже сказал:

— Если нужна двадцатка, обращайся.

***

Именно после этой квартальной вечеринки Хаген понял, что жизнь снова засасывает его в болото обыденности. У него появилась дурацкая работа, простенькие знакомые… Но этого ли он хотел после того, что испытал на ринге?

Хаген сам иногда не верил, что его недавнее прошлое — реальность. Если его попытка сделать карьеру бойца сомнений не вызывала, то в существование Эстебана или Фернанды не верилось.

Действительно ли они были? Что, если это просто сон, как монстры на загадочной планете? Не было ни похищения, ни езды с мешком на голове, ни ночного похода по пустыне под звездным небом Невады.

Кстати, хорошо, что монстры перестали сниться.

Жизнь вдруг снова скукожилась до ничтожных границ. Она стала почти такой же, какой была раньше. До того как… Хм, а до чего? Хаген сотни раз мысленно возвращался в прошлое, пытаясь вспомнить, что стало толчком к тому, что он взялся за ум и пошел в зал к Очоа?

Нет, конечно, он всегда мечтал быть бойцом на арене. Точнее, мечтал навалять обидчикам. Хотя теперь понимал, что большая часть «обидчиков» вовсе не виновата в том, что Хаген был таким слабаком. Но мечтать — одно дело. Совсем другое — поднять свою задницу и пойти в зал, начав получать удары судьбы, чтобы ответить ей тем же.

Глава 7. Перенастройка

Иногда контроль может быть иллюзией. Но иногда тебе нужна иллюзия, чтобы получить контроль.

Mr. Robot

Следующий день, среда, был поначалу такой же, как и предыдущая: запиликал будильник на телефоне, Хаген проснулся, встал с кровати и направился в ванную. Он еще не продрал спросонья глаза, поэтому не сразу встревожился оттого, что со зрением что-то произошло. Какая-то мелочь висела прямо по центру и не хотела смахиваться.

Хаген поспешно умылся. Непонятный объект никуда не исчез. Сонливость мгновенно прошла. Нет, только не это! Когда мама болела, у нее появились проблемы со зрением, и последние несколько недель жизни она провела в полной слепоте. Он навсегда запомнил тот мамин страх и сейчас покрылся испариной — а что, если у него то же самое, что у мамы? Доктор тогда говорил, что генетически у него есть предрасположенность к тем же заболеваниям, что и у родителей.

Хаген смотрел в зеркало, пытаясь сфокусировать зрение на непонятном пятне. То вдруг приобрело четкие очертания букв, которые сложились в надпись:

Обнаружены следы инсталляции другой версии Augmented Reality! Platform.

Анализ логов…

Перенастройка…

Инициировать специальный режим интерфейса?

Хаген попятился и сел на унитаз. Доигрался в MMORPG! Теперь и в жизни это стало чудиться. Он вскочил и, скользя по коврику, бросился в комнату. Схватил с тумбочки телефон и промотал список контактов, отыскивая доктора Малека Хилла, того самого, который обещал бесплатно наблюдать Хагена.

Доктор ответил сразу. Он тяжело дышал, а по щебету птиц на фоне можно было догадаться, что совершал утреннюю пробежку в парке.

— Да? Майк?

Хаген смотрел и смотрел на надпись, предлагающую инициацию, и вдруг задался вопросом, где тот элемент интерфейса, который позволит подтвердить или отменить действие? Под надписью тут же появился выбор:

Принять / Отказаться / Отложить решение

Ага, значит, это, чем бы оно ни являлось, реагировало на мысленные команды. «Ну, предположим, я выбираю "да"», — отчетливо подумал Хаген.

Боевой режим инициирован.

«И что?» — Хаген огляделся, словно мир должен был поменяться.

Боевой режим позволяет использовать и развивать боевые навыки, а также открывает доступ к детальной настройке и балансировке боевых умений.

Режим активируется автоматически при появлении враждебно настроенного существа.

— Майк? — из трубки донесся голос доктора. — Ты почему молчишь?

— Простите, доктор, ложная тревога.

— Но наше пятничное обследование в силе?

— Конечно.

— Тогда доброго утра, Майк.

— И вам. Простите за беспокойство.

Хаген отключил телефон и сел на кровать. Вот теперь мир вокруг него точно поменялся. Даже у предметов появились описания. Он пристально посмотрел на смартфон в руке, и возле него прямо из ниоткуда немедленно всплыла подсказка:

Мобильный телефон iPhone 6.

Прочность: 65 / 100.

И почему же у телефона такая низкая прочность? Конечно, модель не новая, но все же… Хаген присмотрелся, и тут же часть корпуса подсветилась красным, а рядом появилась надпись:

Вероятная причина неисправности — изношенность порта Lighting. Необходимо заменить этот элемент.

Точность прогноза: 85%.

Хаген усмехнулся: об этом он и без интерфейса мог бы догадаться, неисправность порта — одна из частых поломок у этой модели.

Хм, даже если этот интерфейс в голове и бред больного сознания, то весьма интересный. Но Хаген не думал, что это галлюцинация. Он был уверен, что с ним все в порядке, а интерфейс не выдумка. К тому же что значило «следы инсталляции» другой версии?

«Э-э-э, система? Какая предыдущая версия была у меня?»

Но интерфейс не отреагировал на эту команду.

Хаген перенес взгляд на лампу на столе, прочитав, что это «осветительный прибор», прочность которого чуть выше пятидесяти. Посмотрел на полицейский вертолет, который пролетал далеко за окном, но система промолчала. Ага, значит, у этого умения ограничение по радиусу. И зависит оно, скорее всего, от какой-нибудь характеристики типа восприятия…

«Где же статы персонажа… тьфу, то есть мои статы?»

Майк «Бьорн» Хаген, 30 лет.

Текущий статус: работник GadgetFix Shop.

6 уровень социальной значимости.

Класс: мастер по ремонту сложной электроники 9 уровня.

Класс: уборщик помещений 6 уровня.

Не женат. Дети: нет.

«И зачем мне эта строчка? — подумал Хаген. — Будто я сам не знаю, что не женат и нет детей».

Мысленным усилием он смахнул эту строку. Удаление получилось с первого раза, будто он знал, что так и должно все работать.

Основные характеристики

Сила (5).

Ловкость (6).

Интеллект (10).

Выносливость (6).

Восприятие (5).

Глава 8. Поиск

Все, что вы делаете, вас изменяет. Вы поели — и стали уже другим человеком. Вы не поели — и тоже стали другим человеком. Брызгание лекарством в горло делает вас другой. Какая разница, применять мод, чтобы отключить голод, или применять лекарство, чтобы отключить боль?

Грег Иган, «Карантин»

Хаген открыл магазин, поднял жалюзи и встал за прилавок. Через три минуты, ровно в девять часов, к магазину подъехала красная Subaru с серебряными дисками, и из нее вышел Бахадур, владелец магазина.

Несмотря на все стереотипы о выходцах с Ближнего Востока, иранец Бахадур был строгим, пунктуальным и дотошным в мелочах. Он не шутил, не смеялся и не любил, когда вокруг кто-то шутил и смеялся. Тем страннее было его сотрудничество со Стриппером и прочими бездельниками с района.

Три раза в день — в девять утра, в час дня и в шесть вечера — Бахадур посещал магазин. Неизменно спрашивал у Хагена: «Что нового?» — и проходил в складское помещение.

GadgetFix Shop был небольшой торговой точкой с непропорционально объемным складским помещением. Обычно склад был закрыт, и Хаген не знал, что там, но догадывался, что ничего хорошего с точки зрения закона. Можно предположить, что магазин — это прикрытие для темных делишек, но Бахадур относился к нему серьезно, словно его главным делом была торговля батарейками и чехлами для телефонов, а не то, что происходило на складе.

— Доброе утро, сэр, — сказал Хаген.

— Ты почему не в форме? — строго спросил Бахадур.

Хаген поспешно достал из-под прилавка фирменную рубашку, которою должны были носить все сотрудники магазина. То есть Хаген и Бахадур. Других сотрудников тут не было.

Перед тем, как надеть, задержался на ней взглядом:

Рубашка сотрудника GadgetFix Shop

Этот предмет одежды выполнен в цветах государственного флага Ирана.

+5 к дружелюбию с патриотами Исламской Республики Иран.

+1 к торговле (действует только в GadgetFix Shop).

Бахадур не так уж и неправ, заставляя единственного сотрудника носить униформу, какими бы пестрыми ни казались Майку ее красно-зеленые цвета.

— Привет, Майк, — сказал он, после того как убедился, что сотрудник выглядит как положено. — Что нового?

— Вот, открыл торговлю, — привычно ответил Хаген.

— Там, в багажнике, как обычно, — сказал Бахадур и прошел во внутренние помещения.

Хаген выбрался из-за прилавка, попутно читая статы:

Бахадур Абдулкарим Соруш, 42 года

Текущий статус: владелец GadgetFix Shop.

8 уровень социальной значимости.

Класс: контрабандист 7 уровня.

Женат. Дети: сын Хасан, 11 лет, дочь Фариза, 4 года.

Замечен в противоправных действиях!

Отношение: Равнодушие 15/30.

Утром Бахадур привозил предметы, требующие ремонта. Обычно это были тостеры, кофемашины или ноутбуки, залитые газировкой. Иногда попадалось кое-что необычное: японские электронные игрушки или вообще что-то вроде медицинского оборудования, которое Хаген не знал, как ремонтировать.

Хагену даже нравилась эта утренняя лотерея, никогда нельзя угадать, что окажется в волшебном багажнике Бахадура. На этот раз он извлек робот-пылесос и старый ноутбук IBM.

С первого же взгляда Хаген определил:

Робот пылесос Dyson.

Прочность: 2 / 100.

Усиленный интерфейсом взгляд проник под корпус робота и подсветил красным неснимаемую решетку перед фильтрами. Она была вся забита разноцветными кусочками бумаги, видимо, робот убирал конфетти после вечеринки и перестал всасывать мусор. Владельцы сменили фильтры, но проблема была не в фильтрах, а именно в решетке.

С ноутбуком оказалось проще: нулевая прочность и строка «Ремонту не подлежит» все объясняли. Хаген чуть не засмеялся: а умение «Интуитивная диагностика» отлично экономило время! Не надо разбирать устройство, не надо искать причину поломки, копаться в интернете…

Он вернулся за прилавок, положил перед собой ноутбук и взял отвертку, делая вид, что собирается заняться ремонтом.

В присутствии начальника не решился дальше копаться в интерфейсе, словно Бахадур мог это заметить. Когда тот наконец-то ушел, Хаген не снял дурацкую рубашку с гербом Ирана, как делал обычно, ведь она давала прирост к Торговле!

Сейчас самое главное — разобраться в работе интерфейса. Например, Хаген уже знал, что дебаф заниженной самооценки не прошел — соответствующая иконка в виде грустного лица висела в углу. Майк сфокусировался на ней, и рядом услужливо развернулось описание дебафа. На этот раз к нему добавился круглый прогресс-бар, заполненный на десять процентов. В центре все то же грустное лицо.

Хаген попробовал убедить себя: «Я все могу, я не неудачник… Моя самооценка неизбежно повышается…»

Но прогресс-бар даже не дернулся, а лицо на иконке не повеселело. Ладно, самообман не помог. Видимо, нужно повышать самооценку своими делами, а не аутотренингом.

С этой мыслью он нащупал взглядом иконку и вытянул список квестов.

Задачи:

1. Освоить боевой режим Augmented Reality! Platform.

2. Освоить основной режим Augmented Reality! Platform.

Глава 9. Задача

— Эй, Мартин, пойдём, поглядим на бородатую женщину.

— Не, я достаточно повидал их в тюрьме.

Из кинофильма «Трудный ребенок»

Поглядывая на карту, Хаген разложил на столе робот-пылесос и открутил крышку. Так как он точно знал, что нужно делать, то быстро счистил всю грязь с решетки и прикрутил все обратно. Подключил робота к розетке и запустил проверку системы. Робот всасывал как новенький.

Задача «Починить робот-пылесос» выполнена.

Получены очки опыта: 100.

Повышена удовлетворенность: +2%.

Тем временем машина Стриппера успешно доехала до остановки, и его метка, зеленая, подошла к красной Лукреции Миззл. После недолгой заминки обе метки вернулись в машину.

Задача «Помочь Стрипперу найти маму» выполнена

Получены очки опыта: 50.

Твоя репутация у Стриппера повысилась.

Текущее отношение: Дружелюбие 15/60.

Шкала, отображающая действие дебафа «Заниженная самооценка», тоже дрогнула. Все ясно — выполняй задачи и повышай тем самым самооценку.

И Хаген принялся за дело. Отфильтровал задачи, связанные с GadgetFix Shop, и выполнил их все: поправил расположение товаров на полке, рекламный баннер, передвинул один из шкафов подальше от двери. За него часто цеплялись посетители с «развитым телосложением».

Очков опыта за эти задачи он получил мало, но зато активное действие помогло еще больше привыкнуть к интерфейсу. Ведь лучший способ понять игру и ее правила — это играть, а не читать руководство. Но специальные поясняющие тексты, которые можно было вызвать для каждого элемента интерфейса, он все же читал.

В них Майк не обнаружил ничего неожиданного. Все было привычно. Причем как с точки зрения игровой механики, так и с позиции спортсмена.

Сила отвечала за то, какой вес мог поднять Хаген, используя каждую группу мышц, а единица силы — средний показатель, высчитанный самой системой по алгоритмам, о которых ничего не рассказывалось. Ясно было, что это число среднее, как для человечества, так и для самого Хагена, с учетом физиологического поперечного сечения мышц. Она же отвечала за силу удара.

Ловкость оценивала умение Хагена выполнять двигательные задачи. Чем выше показатель, тем более сложные движения он способен освоить. Тут учитывалась подвижность суставов, величина сокращения мышц и даже количество энергии и времени, затрачиваемое на эти задачи.

Интеллект отвечал за скорость усвоения новых навыков или улучшение уже имеющихся. Хаген честно признался себе, что текущий уровень этой характеристики был намного выше остальных не потому, что он такой умный, а потому, что остальные качества слишком неразвиты.

Кстати, все характеристики влияли на использование боевого режима интерфейса. Но сколько ни пытался Хаген, боевой режим не запускался.

В радиусе «Восприятия» противники не замечены. Повышай характеристику, чтобы видеть больше противников.

«Ладно, — решил Хаген. — Вечером пойду в спортзал и предложу Гонсало спарринг. Боевой режим точно должен заработать».

Изучение интерфейса изредка прерывали покупатели. Обычно они искали одно и то же: батарейки, зарядки для телефонов, — или ошибались дверью, направляясь к соседям в салон хиропрактики или к нейл-стилисту.

Хаген развлекался чтением их статов, отмечая одну особенность: большинство посетителей магазина были не выше восьмого уровня социальной значимости.

Он раскрыл справочный раздел интерфейса и выяснил, что уровень социальной значимости отображает то, насколько полезен человек для общества, причем не только в настоящем, но и в будущем. При этом учитывается множество факторов, и вроде бы в двадцать втором веке — времени существования подобного интерфейса — от твоего уровня зависит, на какие блага и привилегии ты можешь претендовать. Люди с высоким уровнем настолько ценны для человечества, что их жизнь и здоровье становятся чуть ли не достоянием цивилизации и оберегаются всеми способами.

Хм, действительно, из этого района надо перебираться. Для этого нужны деньги. И ремонтом ворованных роботов-пылесосов их не насобирать. Впрочем, для понимания этого не требовался фантастический интерфейс, созданный неведомо кем…

Хаген хлопнул себя по лбу. Интерфейс — это программа! У каждой программы есть информация о разработчике. После недолгого изучения иконок и подписей среди «Проверки обновлений» и «Настроек» обнаружил «О программе».

Augmented Reality! Platform. Home Edition

Версия 7.2

Copyright © 2101-2118 «Первая Марсианская компания».

Авторские права защищены.

Зарегистрирована на Майка Бьорнстада Хагена.

Бессрочная однопользовательская лицензия.

Премиальный аккаунт.

Вместо того чтобы получить хотя бы намек на появление у себя интерфейса, Хаген заимел еще больше вопросов. А упоминание каких-то «марсианских компаний» снова подняло вопрос о собственной вменяемости.

Проверка обновлений не помогла, вышло сообщение о недоступности сервера обновлений. Не хватало еще просьбы перезагрузить роутер, а если не помогает — обратиться в службу поддержки. Впрочем, служба поддержки у марсианской компании тоже была, но она не отвечала.