Лицедеи. Развестись - не значит ненавидеть

Глава 1

– Развод? – шепотом повторила, чувствуя, как сердце грохочет.

Кажется, невозможно было не услышать, как неистово бьется оно о грудную клетку, будто пытается вырваться наружу.

Каждый удар отдавался в ушах, в кончиках пальцев, в висках. Как он не слышит этого грома? Или лишь делает вид, что не слышит?

Царь смотрел спокойно. Словно только что предложил мне чаю. Ни одной эмоции. Ни одной трещины на маске.

Лжец.

Как много он знает? Почему блюститель морали, человек, околдовавший всю столицу и продвигающий идеи о крепкости семьи, с такой легкостью предлагает развод?

– Верно. В моей власти разорвать Ваши узы.

Даже не нужно было притворяться – я была ошарашена до глубины души.

Все, чего я жаждала. То, чего я так хотела. Цель, которую впервые в жизни определила сама и собиралась добиться любыми способами.

Единственная причина, почему я вернулась в столицу – я допустила мысль, будто усилия окупятся и я смогу зажить новой счастливой жизнью.

А теперь мне преподносят спасение на блюдечке? Так просто? Просто скажи «да» и тогда…

Подозрения наконец пробились сквозь дымку мечтаний и надежд. Хотелось верить, что я уже не та наивная девочка, которая верит занятому дядюшке и даже мысли не допускает, будто ее могут предать. Дважды разбитое и практически замороженное сердце – это вам не шутки.

Крайне больно не доверять, подозревать, бояться. Но, кажется, только так я смогу выжить в мире суровой Ледяной Столицы.

Я не могла позволить себе действовать необдуманно. А доверять зачинщику грандиозного вранья… нет, так рисковать я не готова.

Человек, свергший моего отца и устроивший город по собственному искаженному разумению. Человек, что несколькими днями ранее наслаждался моими унижениями и принижал всякое достоинство женщины. Такой человек точно не способен на бескорыстное и добро.

О, здесь определенно не все гладко.

– Ваше Величество, это так неожиданно. Великие узы, скреплённые перед Чистым Небом и Могучей Бурей…

– Если это решение пойдет на благо царства, то я обязан его принять. Иначе что за общество мы построим, если не станем карать измену и разврат?

– Вы безусловно правы, Ваше Величество, но…

– Но?

Он приподнял бровь. Ловушка раскрылась. Он ждал. Он хотел, чтобы я согласилась. Хотел, чтобы я ушла. Навсегда.

Но почему? Неужели он догадывается о том, что я хочу его свергнуть? Нет... иначе бы он действовал по-другому.

Тогда что?

– Позвольте мне отклонить Вашу невероятно добрую волю. Коли небеса одобрили наш союз, кто я такая, чтобы им противиться?

– То, конечно, верно, но, дорогая…

– Позвольте просить Вас о другой милости? – опустила глаза, в смиренном жесте складывая ладони на коленях. – После столь позорной вести ни один приличный дом ни то, что приглашение нам не отправить. Даже наш двор дворяне начнут обходить стороной, да солью подъездные дороги посыпят, чтобы огрязнить мое имя… Прошу, не губите мою и так пострадавшую душу. Снизойдите и позвольте нам поприсутствовать на ближайших балах. Я не могу пропустить первый сезон в роли супруги князя.

– Выйти в свет, говоришь? – задумчиво протянул. Моя наглая просьба его не совсем не разозлила. – Получается, постоянно попадаться на глаза, – прозвучало одобрительно.

Мысль о том, что я буду на виду, доставляет ему удовольствие?

– Так и быть, душа моя. Я распоряжусь, чтобы с твоего отца сняли запрет на празднества. Пусть организует прием. Подготовься хорошенько – у тебя будет всего один шанс доказать обществу, что ты достойна в нем находиться. Более я ничем помочь не в силах, – иначе бы народ понял, что я его любимица.

А фаворитизм в столице не одобряли.

Это про предпочтение, про эмоции и про уязвимость. В каком свете оказался бы правитель, если бы возвысил меня, пожалел, позволил выделиться без веской на то заслуги?

– Благодарю Вас, – окинула взглядом дядю. Размеренного, ленного и скучающего.

Можно было бы попытаться раскрыть его родство с Магнусом - столь откровенный любимец, наследник, сын неизвестной - забытой - женщины... Один вопрос порождал бы другой. И вот уже образовался снежный ком, который...! Решит все мои проблемы по щелчку пальцев? Как же...

Будь я истеричной девочкой, то положилась бы на блаженную надежду, словно такой – неоспоримо – неприглядный факт повернет все вспять: жители рассвирепеют, очнутся от чар, свергнут монарха, и все мы заживем счастливо.

Но столь глупой иллюзией себя не тешила.

Если мужчина сумел добраться до короны и обдурить тысячи людей, то для его свержения мне понадобятся куда более однозначные доказательства его обмана, безошибочная стратегия и конспирация.

И все это мне подарит светская жизнь: союзников, информацию и статус благопристойной леди, которой нет дела до дел политических. Именно то, что мне нужно.

– Знай, что предложение о разводе я не отзываю. Если надумаешь, приходи.

– Вы очень щедры, Ваше величество. О большем и мечтать не смею.

Глава 2

– О чем вы говорили? – Магнуса догнал меня ещё до того, как дверь в гостиную заскрипела, закрываясь, но я не спешила отвечать.

Во-первых, мне следовало придерживаться роли супруги, оскорбленной до глубины души. Эта маска давалась мне как-никогда легко - пусть и былой ярости я больше не испытывала. Она прошла, оставляя за собой лишь пустоту.

Я к нему вовсе ничего не чувствовала.

Случайная фигура, что волею судеб носила звание моего мужа. Ошибка, которая будет исправлена. Вопрос лишь времени.

И все же было во-вторых. Уши.

Маменька всегда предостерегала меня от откровенный разговорах за дверьми дома. Столь пугающая фраза «везде есть уши и глаза» стала причиной нескольких бессонных и полных кошмаров ночей в детстве, а потом я перестала придавать значение странным словам.

Как и не придавала значения отцовским замечаниям о погоде... А оказалось, бессмысленные сетования на "былые времена" имели значение.

Мне следовало оставаться на стороже. Теперь всегда.

Лишь когда экипаж отъехал от дворца, я заговорила:

– О разводе, – не стала юлить.

Пусть союзника в супруге я не видела, но и вести дела за его спиной мне незачем. В конце концов, он прибыл сюда из лагеря повстанцев. Уж не знаю, что они замышляют, но царя на престоле видеть точно не желают.

– Что? - переспросил глухо, словно надеялся, что ослышался.

– Его Величество предложил мне развод, – казалось, будто Советник готов рухнуть в обморок – так резко он побелел, будто его ударили. Не словом — кулаком.

И этот вид доставлял мне странное удовольствие.

Но долго наслаждаться мне не позволили: Магнус резко пересел на место рядом со мной, а затем настороженно потянулся к моей ладони. Хочет взглянуть на брачные узы? Почему бы ему не оттянуть рукава собственного сюртука?

Отодвинулась и перекрестила руки на груди, не желая терпеть его прикосновения.

– Что ты ответила? – не стал настаивать, но и пересаживаться не спешил. Лишь неприятно давил собственным напряжением.

– Отказала, – пожала плечами с деланным пренебрежением. Меня удивляло, как легко я говорила о столь чудовищных вещах - разорвать узы, развестись.

Словно в подтверждение внутреннего холода, пальцы закололо. Болезненно, настойчиво. Будто что-то живое хотело прорваться. Будто эмоции и печаль хотели взять верх.

Но я не могла предаться унынию.

– Но почему? – потеряно прошептал и с непонятной надеждой придвинулся. – Разве ты не этого хотела?

– Верно, и продолжаю, – смерила его безучастным взглядом. – Только вот странно, что его Величество так страстно жаждет угодить чужому человеку. Ты не находишь?

Наконец лицо мужчины приобрело привычное выражение полной беспристрастности. Теперь он больше походил на себя. Не муж. Не человек. Политик.

– Верно. Не думаю, что дело в вашей мнимой родственной связи.

– Как бы он насолил тебе, согласись я на развод?

– Мое положение в Совете сильно бы пошатнулось, - коротко. И всё же, в голосе чувствовалась щепотка раздражения.

– Положение?

– Сейчас мне всего лишь не рады при дворе. Я постараюсь это исправить, но пока званные вечера нам заказаны.

– Не совсем так, – почувствовала нотку превосходства, когда Советник чуть приподнял бровь. – Я договорилась о приглашении на бал. Нам необходимо проявить себя в лучшем свете.

– Сомневаюсь, что с этим возникнут проблемы. Когда нас заметят среди гостей, подумают, будто царь зла на тебя не держит. А потом статус сделает остальное.

– Статус? - тихо повторила, чувствуя, как содрали неприкрытую рану. Я пока с трудом понимала, почему простое слово меня задело, но я понимала, что что-то изменилось.

Но Магнус не заметил. Или сделал вид, что не заметил.

– Брак с приближенной к трону делает меня практически неуязвимым. В иерархии я теперь практически наравне с царевичем. Как минимум — по протоколу.

– Приближенной к трону, – совсем беззвучно повторила, чувствуя нарастающую боль в груди и нахлынувший холод в руках. Не такой промозглый и разрастающийся, как в начале болезни, но все такой же смертельно опасный - я чувствовала, как сердце замедлилось в предвкушении неприятной правды. – Ты ведь осознал это сегодня. Не сейчас. Не в этой карете, – грустно усмехнулась, вспоминая, как решительно мужчина появился в гостиной в раковой вечер. - Ты понял это… ещё тогда. В тот вечер. Когда вошёл в гостиную. Когда предложил мне руку.

– Эйлинор? – напряжение в голосе подсказало, что мои догадки верны.

– Ты не спасал меня. Ты заключал сделку. Увидел бедную, загнанную девочку и… выгодно вложился. Не из-за сострадания или благородства. Ради будущего. Ради положения, – разочарованно покачала головой.

Теперь понятно, почему он не испытывал трепет. Понятно, почему не волновался.

Я была просто ступенькой. Перешагнул и забыл.

– Эйлинор, позволь мне…

– Не говори. Не стоит, – прервала его и отвернулась к окну. Не от горечи. От желания не смотреть болезненной реальности.

Фиктивный брак… чистый расчет. Я всегда знала, что мне суждено сыграть немалую роль в жизни будущего супруга, но узнать, что на мне буквально женились из-за статуса?! Что и человека во мне не видели... Нет, это совсем другое. Не жена, не партнер… простая пешка. Стоит, не мешает, а пользы хоть отбавляй. Как глупо…

Глава 3

– Господин?

– Что? – сонно и крайне недовольно пробурчал Магнус.

Если у слуг случилось что-то непредвиденное, и теперь требовалось его немедленное вмешательство - ничего страшного. Но только при условии, что они не умудрятся разбудить его супругу. По его собственному разумению, она достаточно настрадалась за последние недели. Ей требовался здоровый сон и много отдыха.

И Советник был готов избавиться от любой угрозы, от мельчайшей помехи.

– Ваша супруга…, – нервно прошептала служанка и все никак не исчезала из комнаты. Медлительность уже выводила мужчину из себя.

Но пока к нему прижималось нежное тело жены, он был спокоен и даже счастлив. Она здесь. Рядом. В безопасности.

Но если возня горничной хоть немного побеспокоит Эйлинор, она проснется и совершенно точно лишит его этой сладостной утренней неги. Спокойствие, редкий гость в этом доме, все еще окутывало спальню, пока не...

– Она пропала.

– Что?! – всякий сон и спокойствие покинули тело мужчины. И всякая уверенность следом, стоило заприметить пустую сторону кровати.

Но он же чувствовал!

Мужчина зарылся в одеяло и нащупал несколько камней, очевидно, вытащенных из камина и спрятанных в подушках. Метель бы его побрала! Куда понесло сумасбродную чертовку в этот раз?! Что он уже успел натворить, раз она так скоро вновь покинула его замок?!

Нет, конечно же именно он оказался причиной всех ее несчастий, и как бы он не старался исправиться, получалось у него из рук вон плохо. Но вчерашний провал - меньшее из всех его несовершенств...

– Что случилось?! – рявкнул, стремительно облачаясь в походную одежду.

Если повезет, царя еще не известили о пропаже.

В прошлый раз Советник оказался чрезмерно не сдержан и атаковал дом свекра. Понятное дело, правитель не мог проигнорировать столь вопиющий случай и вмешался.

Только вот Магнус и подумать не мог, что нежное и хрупкое существо способно так сбежать за стену. Ему казалось, что девушка просто переволновалась и решила спрятаться в отчем доме… он бы никогда не повел себя столь необдуманно и не привлек внимание отца, знай заранее, что навлечет на голову супруги неприятности.

«Собираешься недооценивать врагов своих? Тогда подставь шею под меч – будь последовательным во всем» – как часто повторяла матушка, когда Магнус совершал ошибки. Он недооценил жену тогда и поплатился – царь и так был крайне недоволен вестью о свадьбе и совсем разгневался, узнав о побеге. Племянница! И так очернила его имя?!

Отчего-то Густав едва выносил девушку, а Магнус только подарил ему повод поизмываться над ней.

Он не мог вновь наступить в тот же капкан. Нужно найти девушку раньше, чем до царя дойдут вести!

Но поток мыслей никак не давал собраться. Рядом с этой женщиной он совсем не в состоянии мыслить… не говоря уже про «здраво».

– Я не могу ее найти все утро, – виновато залепетала девушка. Кажется, …

– Ты ведь ее гувернантка? - недовольно процедил, стараясь сдержать клокочущую внутри силу.

– Да, князь, – совсем уже побледнела. И очень кстати, потому как мужчина совсем не мог понять:

– Как можно потерять собственную госпожу?

Но он знал, что напрасно выражает злость на ни в чем неповинную девчонку.

«Как можно потерять собственную жену?» более подходящий вопрос. Если он не мог уследить за своей женщиной, сколько бы препятствий и защитных блоков не ставил, то чего ожидать от прислуги? Если Эйлинор что–то взбредет в голову, ничто ей не станет помехой. Даже один из сильнейших чародеев.

– Я не думала, что она поднимется так рано.

"Она не поднималась. Она сбежала" - но мужчина не торопился делиться столь мрачными мыслями.

– Охранники не заметили, чтобы она покидала замок, а в трапезную госпожа не являлась – я там с самого утра. И обыскала уже все, прежде чем уведомить вас о пропаже.

– Ясно, – с трудом сдерживал ругательства и взмолился только к одному – чтобы она не сняла в этот побег чертово кольцо. – Да что ж такое?!

Разъярился, стоило точка на карте проявиться не где-либо за куполом, а в его собственной библиотеке. Прознала про слежку?

Ладно, Вьюга с этим. Еще можно попробовать взять след, если она не замела его в спешке. Надеяться на такую ошибку казалось еще более никчемной и отчаянной идеей, но у него не оставалось никакого выбора.

В прошлый раз ему удалось ее найти благодаря брошенному оленю. От восточных ворот была лишь одна дорога и рано или поздно она бы вышла к лагерю беженцев. Он собирался дождаться ее там, если не перехватить по дороге, но она каким-то образом попала туда много быстрее, чем он смог предвидеть. А затем она не замаскировала ауру, и он сумел догнать ее… рано или поздно.

Сейчас же Магнус был не так уверен, что жена выберет прежний маршрут. Времени в обрез, он не может позволить себе ошибиться.

– Кому еще известно об… этом? – осторожно проговорил, врываясь в библиотеку.

Нельзя допустить панику в собственном доме. Языки быстро донесут весть до дворца.

– Я старалась вести себя неприметно. Дворецкий и два стражника на воротах – все, с кем я разговаривала.

– Хорошо, – это была лучшая новость за утро. Пока мужчина осматривал окна, пытаясь предугадать, через какое у этот раз исчезла его супруга, и надеялся придумать вразумительное объяснение слугам. – Скажешь, что не заметила ее в ворохе одеял. И что госпожа захворала.

– Как прикажите, – присела в поклоне и неожиданно охнула, смотря куда-то в сторону.

– Что…за?! – удивление быстро сменилось недоумением.

– Прошу прощения! – поспешила скрыться горничная подальше от праведного гнева хозяина. И правильно сделала, потому что он собирался ругаться громко и безостановочно.

– Что здесь происходит? – громкий вскрик не смог заглушить радость открытия. И даже обладатель столь зычного голоса, что грубо ворвался в благостное утро, не сбивал положительный и даже боевой настрой.

Глава 4

– Прошу прощения, госпожа, но вход в стены Академии для обречённых закрыт, – я заподозрила неладное в ту же секунду, когда настоятельница намерено исказила слово «обрученных». Однако же секундой позже, когда смысл слов наконец дошел на меня, я оторопела.

– Не совсем понимаю, – нахмурилась, останавливаясь у ворот. Женщина не двигалась, загораживая вход своим телом. А я все ждала, пока она отойдет в сторону.

Я чувствовала дикую импульсивность, резкость, что взросла во мне после побега. Она совсем не вписывалась в быт послушных леди. И мне было сложно подавить этот росток неповиновения.

Но толпа послушниц, что прильнули к окнам здания в надежде поймать хоть слово, отрезвляло. Заставляло держать лицо и вспомнить о воспитании.

– Вы – замужняя и непослушная женщина, – её взгляд был холоден, а слова пропитаны возмущением. – Мы не допускаем извращенные умы до нетронутых душ, дабы избежать осквернения.

Прозвучало так, как если бы я была прокажённой. Кровь отлила от лица.

– Осквернения? – предостерегающе сощурилась. – Я вряд ли могу их чем–то заразить...

– Если бы вы действительно хотели доучиться, вам не следовало торопиться с тем, чтобы бежать с первым встречным в храм… а затем и за купол.

Я застыла, словно ледяная пелена накрыла меня. Что ей вообще известно!? Как она может судить меня, если лишь я знаю причину поспешного решения - проклятье, словно предвестник смерти, по-прежнему не оставляло меня. Что она может знать об отчаянии? Об одиночестве? Беспомощности, с какой мне приходится каждый день просыпаться. В постели с незнакомцем, в зачарованном городе, с одурманенными родственниками.

И все же я промолчала.

– Стало быть, университет для меня закрыт? - проговорила я с холодной решимостью, скрывая боль. Я не могла позволить себе потерять контроль. Никаких слёз, никаких жалоб. Они мне не помогут.

– У Вас теперь достаточно забот, – настоятельница холодно взглянула на меня. – Постарайтесь справиться хотя бы с ними. А до тех пор, пока Вы не восстановите репутацию, в храме Благоразумия Вам рады не будут.

Я на секунду потеряла дар речи. В Академии я видела единственную отдушину – место, где я имела значение, голос и желания. И теперь меня лишают единственного убежища?

Но куда сильнее меня возмущал тот факт, что:

– Я должна восстановить репутацию? – мой голос звучал спокойно, хотя мне с трудом удавалось скрыть ярость, клокочущую внутри.

– Быть может, Вы еще не осознали простую истину? Тогда я Вас просвещу: грехи мужа – это всегда ответственность жены, – смирила меня осуждающим взглядом, что раздражал как никогда прежде, и удалилась после легкого поклона.

Пришлось стиснуть зубы, чтобы не осадить наставницу. Я очень хотела поспорить. Но что толку?

Крики лишь дадут повод для новых слухов. И пожившая женщина наверняка осознает, что я не могу дать ей отпор сейчас, иначе бы никогда не посмела взглянуть мне в глаза с таким пренебрежением.

Но я не собиралась более на нее злиться. Мне нужно было уйти с достоинством, будто ничего не приключилось. Иначе замирание могут принять за робость. Робость маленького ребенка, которого только что отчитали и оставили в наказание.

Потому я отступила и в нерешительности прошла пару метров до кареты.

– Куда дальше, миледи? – спросила служанка. Я не могла демонстрировать нерешительность. И уж тем более уязвленность от поражения.

Как и не хотела возвращаться в замок Советника: мне хотелось развеяться вдали от удушливого бесстрастия и лицемерия. Мне, как глоток воздуха, было необходимо нечто теплое, душевное, мягкое… и я смогла вспомнить только одно такое место.

– В торговый район. К модистке.

Я остановилась перед полками с тканями, тихо радуясь, позволяя себе едва заметную улыбку. Впервые за долгое время я почувствовала, что приняла правильное решение. Надо поскорее обновить гардероб – я более не имела никакого права носить идеально белоснежные ткани. А других нарядов у меня практически и не было - вся моя одежда была подобрана матушкой, исходя из прошлогодних балов и статуса скромной дебютантки.

И, что хуже всего - опыта в принятии решений у меня тоже не было. Маменька попросту заказывала туалеты по своему усмотрению.

Теперь же мне все изменилось. Слишком быстро, чтобы матушка успела обучить меня тонкостям мира замужних предстояло. А теперь она вовсе отказала мне в помощи - придется все делать в одиночку. И я не имела право на ошибку.

– Госпожа, как могу услужить Вам? – мягко улыбнулась девушка.

– Я хочу обновить гардероб, – сказала я, чувствуя, как напряжение отпускает. Какие-то несколько минут мне наконец не нужно будет думать ни о перевороте, ни о разводе, ни о несправедливости. Фасоны, кружева, рукава и шлейфы – все, что будет заботить меня в ближайшее время. – Я недавно вышла замуж, но совсем не знаю, с чего начать. Матушка прихворала, а бал наступит со дня на день.

– Я с радостью помогу, – ответила мне с тем же энтузиазмом, и я, к собственному стыду, не смогла понять, был то профессионализм или она была искренне рада услужить? Повадки, движения и даже самые малейшие эмоции проявлялись у людей за пределами отчего дома и университета совсем иначе.

И я внезапно ощутила страх. Страх ошибиться.

И хуже того: страх довериться.

Мне совершенно не хочется жить в мире, где следует следить за каждым словом и взглядом.

– Какой у вас статус мужа? – осторожно спросила она, будто извиняясь за свое любопытство. Я знала, что положение супруга влияет на оттенки, которые имела право носить его супруга. И чем темнее, тем выше супруг в иерархии.

– Он… князь, – выбирала слова с осторожностью. Я не могла выдать правду целиком:

Скажи я, что мужчина входит в Верховный Совет, вероятнее всего портниха слишком скоро бы меня вычислила – за последнее время лишь два представителя знати связали себя обязательствами. А с моим цветом волос не трудно будет понять, что я не из низов. Она быстро сложит факты.

Глава 5

Что может быть престижней, чем светский прием без дебютантов? Разве что царский званный ужин, но о нем мне мечтать пока рано.

Сейчас же мне стоило сосредоточиться на месте, в котором этим вечером соберутся десятками женатых пар. И многие из них состоят в браке не первый десяток лет. Должен же кто-то из них также разочароваться в устоявшемся режиме? Должен же из них кто-то помнить?

– Что желаете надеть, Ваша Холодность? – услужливо застыла перед гардеробной горничная.

– Подготовь серебряный платок и мантию с ледяной пылью.

– Платок, госпожа? – неуверенно охнула. – Уверены? Вы ведь только вступили в брак, - испуганно залепетала.

– Платок, – твердо повторила, позволяя второй служанке избавить меня от домашнего платья.

Но стоило слову слететь с уст, как меня охватило странное чувство. Мир вокруг меня не замер, нет. Служанка принялась расшнуровывать домашнее платье, вторая поспешила принести наряд.

Но я... я была будто не в комнате. Неведомое давление, словно в воду окунули, сжало виски. Неуловимое воспоминание короткими вспышками вспыхивало и исчезало, заставляя поморщиться и сосредоточиться на непонятном ощущении упущенности.

Пришлось зажмуриться, чтобы наконец расслышать женский голос. Едва различимый и приглушенный, словно эхо шагов ночью в замке – пугающее, поскольку все должны были оставаться в своих комнатах, и интригующее.

И наконец образ: огонь, обрывки полотен, пыль. После того дня, когда я увидела портрет незнакомки у модистки, странные картины, что всплывали в голове в последние дни все чаще, не позволяя ни спать, ни есть, пока я не вспомню все.

Но это было невозможно. Забытые истории ускользали каждый раз, стоило мне уцепиться за ниточку. Эти воспоминания были так неясны, как будто кто-то шептал мне что-то важное, но не давали шанса разобрать ни слова.

Однако один образ мне удалось разобрать - удивительного раскраса платок. Слишком яркий, чтобы быть правдой, и все же в глубине души зародилось понимание: расшитая ткань была не просто частью забытой культуры. Она была знаком. Знаком, который указывает на готовность уйти от всего привычного и посвятить себя не мужу, не семье, а природе, небесам и царству.

Девушка на портрете в модном доме выглядела такой решительный и... вольной. Не только из-за платка, но сокрытие волос... нам не рассказывали о таком ни в Академии, ни дома. Но я откуда-то помнила, что знала про этот обычай. Словно, выйдя за стену, я невольно смахнула пыль с детских нетронутых воспоминаний.

А вернувшись, не могла больше не помнить. И сегодня вечером я собиралась сделать заявление - я не служу мужу, я служу чему-то большему. Я не просто жена. Я могу быть чем-то большим.

Такое заявление должно произвести фурор. И должно было привлечь внимание… единомышленниц.

Отказаться от борьбы за титул лучшей жены в самом рассвете сил? Найдется ли еще женщины в истории, кто отваживался на подобное? Точно не в истории, которую переписали под взором правителя.

К отчему дому прибыла в гордом одиночестве. Супруг после «важной работы» собирался сразу отправиться в дом папеньки. Потому и возможного осуждения по поводу выбора костюма удалось избежать. Как и любого другого бессмысленного разговора.

– Ее Холодность, княгиня Вездесущая, – объявил глашатай, с трудом выталкивая из себя слова.

И верно: весь зал замер, поднимая взгляды на меня. И лишь стук небольшого каблука по мраморному кафелю разбавлял внезапно наступившую тишину. Даже оркестр осмелился смолкнуть, оборвавшись на высокой ноте.

Достаточно громкое заявление. Я удовлетворена – придворные обомлели. Но даже столь сильный эффект не заставил в груди ничего екнуть.

А вот он - да:

Единственное движение – благоверный супруг, стремительно пробирающийся сквозь толпу. Как всегда неприступный, хотя его глаза отчего-то бегали между мной, дворянами и выходом. Славно, если мне удалось выбить его из колеи настолько, что он в самом деле рассматривал вариант побега. Но не его особа волновала сейчас, а драгоценная подруга.

Осторожно из-под опущенных ресниц искала глазами немного желтоватые волосы и наконец! В самом углу зала, едва ли не в тени статуи обнаружилась девушка в компании супруга, что, кажется, не собирался отходить от нее ни при каких обстоятельствах. Что ж. Придется создать обстоятельства, настолько не терпящие отлагательств, что даже Верховный Страж не осмелится мне перечить.

– Дражайшая Супруга, – остановился передо мной неприступной горой Магнус, слегка поклонился и предложил руку.

– Дражайший Супруг, – не удостоила его даже кивком головы, что стоило бы сделать благовоспитанной жене. Но не царевне, коей я по-прежнему оставалась.

Первая девушка столицы. И я напомню об этом каждому.

Словно стая снежных ястребов, в воздух взметнулись полчища белых перьев. Веера так яростно подрагивали, будто дамы с трудом сдерживали себя от прилюдного обсуждения. Признаться, достаточно странный аксессуаров - в ледяной столице едва ли можно перегреться. И все же единственный способ связи для женщин - и на том спасибо.

Сомнений не осталось: мое заявление принято обществом. И пока не слишком попирается, иначе бы в меня вперилось куда больше ядовитых взглядов. Сейчас же глаза знати наполнены жаждой скандала, драмы, продолжения.

– Позвольте пригласить Вас, – я ожидала более оскорблённого тона. Выплюнутое предложение, легкая хмурость, желваки.

Но мужчина говорил ровно и даже со странной… надеждой? Очевидно, разбираюсь я отвратительно как в людях, так и в эмоциях.

– Разумеется, – отстраненно отозвалась и приняла предложение. Все же пренебрегать всеми правилами приличия было бы уже сверх меры.

Тем более, что я собиралась оставаться «хорошей женой». Во-первых, из-за должного воспитания – я не могла подставлять родителей более. А во-вторых, раскрой я хоть сотню грязных заговоров, за девушкой с ужасной репутацией никто не пойдет, как удалось выяснить у ворот Академии. Даже зная причины, настоятельница не встала на мою сторону. Уверена, как и большая часть народа

Глава 6

– Доброго здравия, – обменялись приветствием с чуть побледневшем подругой. Страж в странном порыве шагнул вперёд, практически полностью заслоняя собой жену. Словно остерегался подпустить меня ближе.

Он не слыл человеком охочим до сплетен и предрассудках. Тогда в чем дело? Сомневаюсь, что его могла внезапно отпугнуть моя репутация.

- Не хотите ли удалиться на женскую половину? - ласково предложила.

Девушка выглядела крайне бледной и взволнованной. Учитывая, что ей пришлось пережить… Пропусти они один прием, это бы никак не сказалось на и так ужасной репутации князя – ему по долгу службы и праву смутного происхождения прощались подобные выходки. Тем более, что представить человека, который осмелился бы осудить этого черствого мужчину, не смогла бы даже моя матушка. Смельчаки такие еще не родились.

- Я…

- Не думаю, что это хорошая идея, - грубейшим образом князь перебил супругу, отчего я возмущенно приподняла брови.

Да, его статус – семейный и социальный – вполне позволял подобное обращение. Но все же! Раздражение взыграло неожиданно пылко. Возможно, выражай я недовольство собственному супругу своевременно, смогла бы сдержаться. Но чаша была переполнена.

- Не кажется ли Вам, что Кайра в силах ответить на вопрос без Вашей помощи?

- Вы забываетесь. Я ее муж, и…

- Забываетесь здесь только Вы, - резко вскинула подбородок, встречаясь с угрожающим взглядом темных глаз. Он смотрел как медведь, что не подпустит к добыче. – Я желаю, чтобы Ваша супруга сопроводила меня на женскую половину.

- Я не хотел бы, чтобы ее репутация запятналась. Особенно после Вашего заявления, - уже перевел было взгляд на моего спутника, чтобы попросить его об обыденном в обществе «усмирении». Но я не ребенок и не олениха, чтобы меня «усмирять»!

- Тогда ей вовсе следовало бы избегать Вашего общества. Что может быть грязнее, чем Ваше недавнее…

- Я сопровожу Вас, госпожа, - тихо пробормотала девушка, несколько шатко выскальзывая из-под руки мужа. Казалось, белее некуда, но теперь ее лицо едва ли можно было отличить от кафеля под ногами.

- Кайра, - попытался ухватить супругу, но та ушла в сторону. Казалось, она вот-вот свалится в обморок, потому я подхватила ее за предплечье, осторожно прижимая к себе.

- Тебе нехорошо? – забеспокоилась не на шутку, вмиг забывая о гневе. Вина вспыхнула и оцарапала сердце: сама же была в такой ситуации. Зачем давлю на ее свежую рану?

- Я бы хотела посетить женское крыло. Еда, кушетки, - натянуто улыбнулась супругу, восстанавливая равновесие. Оба мужчины непозволительно близко придвинулись, нависая.

Но мне хватило одного затравленного взгляда девушки в сторону мужа, чтобы отбросить неуверенность и смущение.

- Решено. Тогда мы вас покинем. Приятного вечера, - строго бросила и повела девушку на выход, пытаясь не подавать виду, как тяжело. Бедняжка налегла на меня много непозволительнее, но я не собиралась оставлять ее ни секундой более в скверном обществе.

- Выйдем на балкон? – пробормотала, когда шум осталась позади, а мы погрузились в коридор, едва ли освещенный северным сиянием, что пробивалось сквозь привычную непогоду.

- Я бы лучше присела.

- Тогда дойдем до малой гостиной.

В комнатке, что своими размерами совершенно не соответствовала названию, потому как здесь могло поместиться столько же народу, сколько и в бальной зале, находилось не так много дам. Прежде мне доводилось бывать в подобных местах лишь мельком, когда матушке требовалось кого-нибудь поприветствовать и она забегала сюда вместе со мной на несколько секунд. Мне следовало пребывать в части дворца с невинными леди и потенциальными женихами и украшать мир своим присутствием.

Сейчас же я перешла на теневую сторону. С порога я уже заметила несколько фривольно откинутых перчаток, а затем и их хозяек поблизости. Эти женщин мне прежде никогда не доводилось встречать.

- Ваша Холодность, - поклонилась служанка. Мужчинам в эту комнату предпочитали не пускать. – Представить Вас гостьям или организовать развлечения?

- Для начала нам бы хотелось передохнуть, - будто начавшиеся не более часа назад танцы могли кого-то утомить. Но девушка, разумеется, поспешила исполнить мою волю. И уже через пару секунд нас расположили на непривычно удобных кушетках, расставив легкий перекус и напитки.

- Тебе лучше? – подруга устало откинулась на спинку кресла и тут же прикрыла глаза. Что-то в ее движениях казалось неестественным.

- Благодарю.

- Я не хотела тебя задеть, - выдавить извинения не позволял статус, но все же вину я ощущала.

- В том нет твоей вины. Я лишь поистине… несколько потеряна.

- И что же ты намерена делать?

- С чем?

- С браком?

- Разве в силах я что-то поделать? – горько усмехнулась, обнимая себя руками.

- Как же? Царь не отправил тебе письмо? – наверняка вызвать на личную беседу – слишком высокая честь для ее происхождения, но уведомить о возможности развода… в конце концов она пострадала куда сильнее, чем я. Ее эмоциональность видели все. Скандал, позор, весть об измене.

Если мое имя побоялись бы огрязнить прямо, то девушку наверняка не жалели.

- Правитель? – несколько напугано распахнула глаза.

Оглянулась, чтобы никто случайным образом не подслушал беседу, и придвинулась ближе.

- Он сказал, что может разрушить брачную связь.

- Невозможно! – охнула, прижимая ладони к груди. Еще раз огляделась, надеясь, что присутствующие не заметили ее чрезмерной вспышки.

- Он в тот же день вызвал меня на аудиенцию и предложил расторгнуть брак. Сказал, что ни одна женщина не заслуживает подобного отношения за свою верность и любовь. Может, твой муж скрыл корреспонденцию? Я могу поговорить с его Величеством, чтобы…, - если хоть что-то поможет девушке, я готова отправиться и на поклон к дядюшке.

У нее еще есть шанс на счастливую жизнь. На жизнь, полную иллюзии, будто в браке можно получить счастье. Будто нас не обманывали все это время, создавая идеальных жен.