Личный ассистент Его Превосходительства

Глава 1: Падение Икара

Воздух в кабинете был густым и спертым, будто в нем растворили тонну свинца. Он висел незримым покрывалом, давя на легкие, на плечи, на веки. Артем Новиков стоял у панорамного окна, за спиной у него — немое кино катастрофы. Его катастрофы.

Город раскинулся внизу, сверкающий, равнодушный. Мириады огней вели свою бесконечную жизнь, им не было дела до того, что в пентхаусе на тридцатом этаже рушилась карьера человека, еще вчера считавшегося восходящей звездой политического небосклона. «Золотым мальчиком», «новым лицом». Каким идиотом он был.

— Артем Геннадьевич, — сиплый голос его пресс-секретаря, Виктора, прозвучал как выстрел в гробовой тишине. — Рейтинг упал еще на семь пунктов. Социологи говорят, это не дно.

Новиков не обернулся. Он наблюдал, как по стеклу ползет одинокая капля дождя, извилистый, грязный путь. Как его собственная репутация.

— «Голос народа» только что выпустил опрос, — продолжил Виктор, и в его голосе слышалось отчаяние пойманного зверька. — За вашу отставку с поста председателя комитета выступают шестьдесят процентов.

В кабинете, кроме них, были еще двое — молодой ассистент с лицом зеленого от ужаса студента и седовласый пиарщик Михаил, ветеран кремлевских кампаний. Оба молчали, застыв в почтительных, но скованных страхом позах.

Артем медленно повернулся. Он не кричал. Не швырял предметы. Его ярость была другого рода — холодной, концентрированной, смертоносной. Он был похож на леопарда перед прыжком, каждый мускул напряжен до предела.

— Дно, Виктор, — его голос был низким, почти ласковым, и от этого еще более пугающим, — это когда тебя выносят из кабинета ногами вперед. Пока я на ногах, дна нет. Понятно?

— Да, но...

— «Голос народа», — перебил его Артем, делая шаг вперед. Его взгляд, тяжелый и острый, как шило, уперся в пиарщика. — Михаил Ильич, я правильно помню, что главный редактор этого ресурса — ваш однокурсник? Вы обедали с ним на прошлой неделе. Обсуждали, как быстро хоронить мою карьеру?

Михаил побледнел. — Артем Геннадьевич, я клянусь, мы...

— Не клянитесь. Это дурной тон. — Артем подошел к своему монолитному дубовому столу и легонько ткнул пальцем в экран планшета, где горела новость. — Шестьдесят процентов. Интересная цифра. Знаете, что я думаю? Я думаю, что вы все тут считаете себя умнее меня. Думаете, старый дурак Михаил может решать, с кем ему обедать, пока его наниматель горит в аду информационной войны. Думаете, Виктор может писать вялые оправдательные посты, которые не читает даже его собственная жена. А ты, — его взгляд переметнулся на ассистента, — ты, наверное, думаешь, как бы потише слинять с этого тонущего корабля, да?

Ассистент затрясся.

— Выйдите вон, — тихо сказал Артем. И через секунду, не меняя интонации, рявкнул так, что задрожали стекла в окне: — ВСЕ ВОН!

Они бросились к выходу, как тараканы, застигнутые светом. Дверь захлопнулась.

Артем остался один. Он подошел к стене, где на большой плазме транслировались новости. Без звука. Ему не нужен был звук. Он и так все видел.

Его лицо, искаженное гримасой во время тех злополучных дебатов. Кадры утечки — монтаж, подлый и точный, где его слова о «необходимости жестких реформ» были вырваны из контекста и поданы как презрение к простым людям. Комментарии «экспертов», вчерашних подхалимов, сегодня с умным видом размазывающих его по стенке.

Он схватился за край стола, костяшки его пальцев побелели. Внутри все кипело. Желание сломать, разорвать, уничтожить. Он всегда шел напролом. Сила, давление, воля — вот его инструменты. В детстве, в бедном уральском городке, он дрался так же отчаянно, как сейчас боролся за власть. Он выбился из грязи в князи не благодаря, а вопреки. И он не позволит какому-то жалкому монтажу, какой-то стае шакалов из СМИ отнять у него все.

Он подошел к бару, налил в бокал виски. Не стал добавлять лед. Глотнул. Жидкость обожгла горло, но не принесла облегчения.

На экране появилось новое лицо. Сергей Петров, его главный оппонент, старый, прожженный политик, которого Артем считал динозавром, обреченным на вымирание. Петров улыбался. Улыбка хищника, почуявшего кровь.

И тут Артем понял. Это не случайность. Это спланированная операция. Утечка, монтаж, синхронная атака в СМИ, заказные опросы. Петров достал свой старый, испытанный арсенал и нанес удар точно в сердце. А его собственная команда, эти ничтожные пиарщики, даже не смогли это предвидеть.

Он швырнул бокал в стену. Хрусталь со звоном разлетелся на тысячи осколков, коричневая жидкость растеклась по белоснежной стене, как ядовитая лужа.

Дверь робко приоткрылась. На пороге стояла Елена, его личный помощник, женщина с неизменно спокойным лицом и нервом из стали.

— Артем Геннадьевич, — сказала она, не обращая внимания на осколки. — Звонит Матвей Семенович.

Матвей Семенович. Главный спонсор, «серый кардинал», человек, чьи деньги и связи и сделали из провинциального выскочки Артема Новикова федеральным политиком. Человек, который не прощает ошибок.

Артем глубоко вдохнул, выдохнул. Собрал свою ярость в тугой, раскаленный шар где-то в глубине груди и накрыл крышкой ледяного спокойствия.

— Соедини.

Он подошел к телефону, нажал кнопку.

— Матвей Семенович, — его голос вновь стал ровным и уверенным.

— Артем, — в трубке послышался спокойный, обволакивающий голос. Без приветствий. — Я смотрю, у тебя там пожар.

— Временные трудности, Матвей Семенович. Я все контролирую.

— Контролируешь? — В голосе спонсора послышалась легкая, ядовитая усмешка. — Твои «временные трудности» за последние два дня стоили мне двадцати миллионов долларов падения акций и одного очень важного разговора в администрации. Мне это не нравится.

Артем сглотнул. Он чувствовал себя мальчишкой, которого отчитывает директор школы.

— Я знаю. Я уже работаю над...

— Твоя работа меня больше не устраивает, — холодно отрезал Матвей Семенович. — Твоя команда — это стая испуганных баранов. Они не справляются. У тебя есть ровно один шанс все исправить.