Лицом к лицу

Глава 1

Первое сентября. Одиннадцатый класс. Последний круг этого школьного ада, если верить тем, кто уже через него прошел. Но для меня это был просто еще один день, точно такой же, как и тысячи до него. Отличался он лишь тем, что сегодня нужно было припереться на школьный двор, успевший за летние каникулы зарасти низкой травой, выстроиться в колонну к другим ученикам под палящим солнцем и притвориться, что весь этот балаган меня крайне вдохновляет и радует.

Школьный двор гудел, как встревоженный улей. Воздух уже не пах свежестью уходящего лета, а был наполнен чем-то резким и приторным: запахом очень сладких духов, слишком свежих букетов и тревожно-радостным возбуждением всех присутствующих. Где-то справа доносились звонкие, еще совсем детские голоса первоклашек, которые только-только вступили на тернистую «дорожку» учебы, а слева были мы, одиннадцатиклассники, которые эту дорожку уже прошли, или переползли, это уже как кому нравится.

Я стояла рядом со Светой. Моей единственной и лучшей подругой. Что удивительно, мы не клялись в вечной дружбе на крови, не шептались ночи напролет по телефону, делясь сокровенным, не ходили по магазинам, выбирая очередное платье. Просто сели вместе за парту в первом классе, и так и приросли друг к другу. Света, что неудивительно, сегодня была как всегда "как с иголочки". Белая блузка, выглаженная, кажется, до хруста, темно-синяя юбка без единой складочки и идеально заплетенные рыжие косички с белыми бантами, которые, честно говоря, выглядели немного нелепо для одиннадцатиклассницы. Но, как говорится, на вкус и цвет фломастеры разные, тем более, не мне судить, с моим-то гардеробом. В руках у Светы был огромный, чуть ли не сияющий букет осенних цветов для нашей классной руководительницы, Ирины Степановны.

А рядом стояла я. Без цветов. Не видела в них никакого смысла. Тратить деньги, чтобы вручить учителю веник, который через три дня завянет? Как по мне, это глупо. Мама, конечно, попыталась что-то сказать утром: «Кира, ты хоть букет бы купила. Неудобно же как-то…» Но я только плечами пожала. «Неудобно – ты и купи. Мне это не нужно». Она устало вздохнула, но и не возразила, а я отвернулась и, хлопнув дверью, вышла.

Моя школьная форма тоже выглядела... ну, не так, как у Светы. Рубашка, надетая впопыхах, висела чуть наискось, мятая юбка и волосы, собранные в неряшливый хвост. Да если честно, мне было наплевать. Я ж не на показ мод собираюсь. Главное, что форма есть, чтобы не прикопались.

– Нервничаешь? – шепотом спросила Света, поправляя бант. Даже на ее загоревшем лице были видны порозовевщие то ли от волнения, то ли от солнца щеки.

Я посмотрела на нее: сияющие глаза, в которых будто бы даже стояли слезы, слегка подрагивающие пальцы, сжимающие стебли цветов. Как можно нервничать из-за линейки? Это же просто обычный спектакль. Скучный и предсказуемый.

– Из-за чего? – закатив глаза, сухо спросила я.

– Ну... одиннадцатый класс. Последний год же! Экзамены, поступление, выпускной, вальс… – начала с воодущевлением перечислять Светка.

– До этого еще жить и жить, – просто ответила я и перевела взгляд на директора, который уже стоял посреди двора и что-то бормотал заучу, нервно постукивая ладонью по микрофону. Невысокий, лысоватый, с животиком, в общем-то, точно такой же, как и одиннадцать лет назад. И вот сейчас он опять надуется, как индюк, и будет уверенно вещать про "новый этап в нашей жизни", "высокие цели" и "огромную ответственность на плечах". Классика жанра, так сказать.

Вот только все эти разговоры остаются в памяти учеников до первого школьного звонка. А потом начинаются развлечения, тусовки, прогулы, драки. Не то чтобы я жаловалась на таких индивидуумов, для которых школа – лишь одна из кратковременных остановок да места не столь отдаленного. Я им даже благодарна, ведь они – моя остановка да журналистского факультета. Благодаря таким «прилежным» ученикам мой телеграм-канал «Черный Лис» сейчас является самым популярным новостным каналом гимназии и находится в топе самых известных каналов города. И тут мои мысли сразу же перехватил «Черный Лис». Кажется, вчера поздно вечером кто-то что-то прислал… Из-за этой линейки успела только утром мельком глянуть. Вроде бы кто-то из пятиклашек уже умудрился попасть в какую-то мутную историю с кражей. Отлично. Вот и материал к праздничной линейке.

Вдруг раздался громкий противный кашель, вытащивший меня из мыслей о канале. Директор залился непрекрощающимся бу́ханьем, даже не удосужившись отвести микрофон в сторону. К счастью, продолжалось это недолго, и директор начал свою речь. Голос у него был поставленный, гулкий, усиленный колонками, а заготовленные слова перетекали из одного в другое. Я слушала вполуха, почти не вникая в смысл. Те же слова, что и год назад. И два. И десять. Ничего нового.

Мои глаза скользнули по лицам одноклассников. Они почти не изменились за это лето, хотя мы уже одиннадцатиклассники. Период внезапных скачков роста и формирования фигур прошел. Большинство из них выглядело скучающе, некоторые перешептывались, кто-то ковырял носком ботинка землю. Прям было видно, насколько все заинтересованны в этом столь важном событии.

В метрах десяти от нас со Светой, ближе к забору, стоял Кирилл Соболев со своей компанией друзей. Можно сказать, отдельная каста нашей и так не скромной гимназии. Они не просто ученики – звезды. И Кирилл, капитан футбольной команды, конечно, был их так называемым королем. Высокий, чуть растрепанный, с этой своей вечной ухмылкой. Рядом, цепляясь за руку Кирилла и почти повиснув на нем, сияла Вика Белкина – неофициально признанная "королева" гимназии. Длинные светлые волосы, идеальная фигура, на которой даже наша простая школьная форма сидела так, будто ее шили на заказ в самом дорогом парижском ателье. Она громко смеялась над чем-то, что сказал Кирилл. И смех ее звенел, как колокольчик.

Глава 2

Я вышла из дома, когда город уже погрузился в ту вязкую, неоновую темноту, которая бывает только самым поздним вечером. Не то чтобы мне срочно нужны были чипсы из ближайщего круглосуточного магазина. Просто дома стены будто сжимались, а воздух становился липким и душным. Мне нужен был кислород.. Пусть даже всего на полчаса. Хотелось прочувствовать жизнь, пусть даже в мерцающем свете уличных фонарей и гуле проезжающих машин.

Я накинула первую попавшуюся толстовку, натянула капюшон пониже, проверила, лежит ли телефон в кармане. В наушниках заиграла какая-то резкая песня, заглушающая посторонние звуки. Холодный воздух приятно ударил в лицо.

Обычно в это время улицы были почти пустынны. Редкие прохожие, шелест шин по мокрой дороге. Я шла в сторону круглосуточного магазина, просто потому что идти куда-то надо было. Но вдруг даже через громкую музыку я услышала какой-то шум. Вынув из уха наушник, я прислушалась: голоса. Громкие. Резкие. И не похожие на обычные ночные разговоры пьяных гуляк. А что-то вроде... ругани? Угрозы? И какой-то тихий испуганный всхлип.

Адреналин мгновенно вышиб из меня всю усталость.=. Музыка в другом наушнике стала просто фоновым шумом. Я остановилась. Сердце заколотилось как будто где-то в горле, отдавя глухим эхом в ушах. Я медленно, стараясь не шуметь, двинулась в сторону звуков, прижавшись к стенам домов. Кажется, мой внутренний лис переключился в режим «охота». Страха, на удивление, не было. Было любопытство. И острый, почти нездоровый азарт.

А голоса становились громче. К ним примешивались какие-то другие звуки – то ли толчки, то ли удары. Я осторожно выглянула из-за угла какого-то старого здания.

Картина, которая открылась моим глазам, была, мягко говоря, не очень некрасивой. У задней стены магазина, под тусклым фонарем, стояли трое парней. На вид – чуть старше нас, может, студенты ПТУ или те, кто уже забил на учебу. Они были здоровые, широченные, и главное – трое на одного. Парни стояли полукругом, а в середине, на земле, как на жертвенном алтаре, лежал парень. Он, свернувшись калачиком, пытался закрыть голову руками. Что удивительно, он не кричал, а только глухо стонал.

– Ну что, ботаник? – голос одного из парней прозвучал слишком резко даже для меня. – Выкладывай телефон. И бабло. Проблем же не хочешь, да?

Мальчишка что-то пролепетал в ответ. Недовольные таким ответом, парни снова пнули того в бок.

Моя первая мысль не была о том, чтобы крикнуть. Или, Боже упаси, броситься им наперерез. Или позвонить в полицию. Первой мыслью было: Заснять.

Телефон оказался в руке сам собой. Я быстро, насколько позволяла мелкая дрожь в пальцах, открыла камеру. Режим видео. Запись. Я старалась держать телефон настолько ровно, насколько это возможно. Молилась, чтобы картинка не прыгала. Выглянула еще больше из-за угла, пытаясь поймать их лица в тусклом свете фонаря.

– Пожалуйста, – тихо прошептала я, глядя на экран.

Видимо, банде бандюг надоело «сюсюкаться» с парнем, так что теперь они даже не требовали денег. Просто били: по спине, животу, ребрам, даже лицу. Он перекатывался то в одну сторону, то в другую, пытаясь избежать удара, но все равно отгребал. А затем парень еще больше вскрутися в комок и просто замер.

– Он че, помер? – зароготал один из его обидчиков.

– Не знаю, – тупо ответил ему другой, более высокий. Затем он начал ногой подталкивать парня. – Але, просыпаемся!

Однако парниша все не двигался, так и продолжал лежать в позе эмбриона, не подавая признаков жизни. Что-то внутри меня замеро. Неужто я только что сняла убийство? Раздались громкие быстрые стуки. Сначала я не поняла, откуда они идут, а потом осознала: стучит у меня в ушах.

Вдруг один из парней, кто почти все время стоял в стороне, лишь поглядывая и бросая едки фразы, подошел к ним. Я увидела, как он поднимает ногу и замахивается, целясь пацану прямо в живот.

И в этот самый миг раздался громкий лай.

Все замерли. Я оглянулась и увидела силуэт. Мужчина шел быстро прямо к группе нападавших. А рядом с ним, чуть впереди, плыла тень собаки. Большая, черная и мускулистая, она вызывала непроизвольное желание поежиться. Я хоть и не разбиралась в породах собак, но сразу поняла: то точно была какая-то породистая шавка, не плюшевый мопс для дивана.

Мужчина в черном остановился в нескольких шагах от них. Собака замерла рядом с ним. Парни замешкались, наконец их главарь (как минимум, мне так показалось) вышел чуть вперед.

– Мужик, че встал? – крикнул он. – Проходи мимо! Не твое дело!

Собака чуть наклонила голову, и из ее груди вырвался низкий, предупреждающий рык. Мужчина же сделал еще пару шагов навстречу, попадая под свет фонаря, так что я попыталась рассмотреть его получше. Высокий, точно выше 1.80 см, широкоплечий, в черной толстовке и таких же брюках. Обьемный капюшон закрывал всю его голову, а обыкновенная черная медицинская маска скрывала лицо. Какой-то привет в 2019.

Вдруг мужчина заговорил. Его голос был низким и каким-то даже слишком спокойным.

– Отпустите парня, – просто сказал он. И я вдруг напряглась: голос показался до жути знакомым.

– Ты че, самый умный, мужик? – огрызнулся самый высокий и, видимо, самый глупый из них. – Иди своей дорогой, пока цел.

Однако мужчина не отступил. Наоборот, сделал еще шаг навстречу. А нападавшие замялись. Я прям видела, как в их головах крутились шестеренки: они втроем, он один. Но то и дело каждый из них поглядывал на твердо стоящую рядом собаку.