Лидочка

Пролог

"Помните! Все плохие заговоры приносят вред в первую очередь тому, кто их произносит" ,

- книга магии и колдовства.

Этот день ничем не отличался от множества предыдущих. С тех пор, как она сменила большой супермаркет на эту лавчонку "У дома", зарплата слегка подросла. Коллектив здесь был дружный. Не в пример супермаркету, где каждый работал только для себя.

- Скоро исчезнет и наш павильон, - говорили девчонки. Супермаркеты поглотят всех частников. Но до этих времён она заработает им с Егором на жизнь.

Единственное, чего она не могла себе позволить, так это выходить в ночную смену. И все понимали, что матери-одиночке непросто в этом мире. И даже помогали иногда. Кто советом, а кто и едой.

Лида была самой младшей в коллективе. Но считать научилась без калькулятора. Хотя от математики всегда была далека. Умела улыбаться и легко находила подход к покупателю.

А кроме того, и это было самым важным, магазин находился у дома. У их с Егором дома! Пускай и временно сданного им одной милой семьёй...

Мужчина вошёл в павильон неожиданно. Он был первым после обеда, и Лида ещё не успела убрать с прилавка недоеденный бутерброд с колбасой.

- Приятного аппетита, - пожелал он, и попросил сигареты.

Он был высоким, выше Лиды на целую голову. В темно-сером пальто и без шапки. Лицо с крупными чертами, выглядело мужественно и кинематографично. Хоть он и был светловолосым, но светлые брови и даже ресницы ничуть не лишали его выразительных черт.

Руки были мужские, ладони широкие, пальцы короткие, крепкие.

Лида его рассчитала, а он не взял сдачу. Оставил на чай.

"Хороший", - подумала Лида. Но даже не это её привлекло! Над головой у мужчины зияла дыра. Лида называла подобные дыры бельмом. Она видела такие раньше. Сначала не знала, что они означают. А потом, когда однажды умерла их соседка, поняла, что они значат смерть.

Она не решалась сказать тем, у кого они были. Боялась! А после кляла себя, что не сказала. И даже как-то следила за парой таких, но спасти не смогла. Одного придавила машина. А второй умер у всех на глазах от сердечного приступа.

"Как он умрёт?"- попыталась представить она, но тут же прогнала подобные мысли.

Сказать! Нужно было, как обычно, подойти и попросить его быть осторожным. И пусть думает, что хочет! По крайней мере, её совесть будет чиста.

Люди реагировали по разному. Кто-то цеплялся, просил погадать, но она не умела. Другие крутили у виска и посылали на три весёлых буквы.

Мужчина уже вышел и снаружи садился в машину. На пассажирское, сзади. Авто было черным, высоким, под стать.

Лида, покинув прилавок, выбежала следом за ним. Холод окутал, после теплоты павильона, ветер казался особенно колким.

- Стойте!- крикнула она и бросилась к машине.

Окно опустилось. Мужчина хмыкнул, взглянув на неё:

- Сдачу оставь, сказал же, - его голос звучал недовольно, но Лида продолжила.

- Я не про сдачу. Мне нужно сказать кое-что!

Он смерил её подозрительным взглядом, однако окно не закрыл.

- Я... - начала она. Как же сложно всегда это произнести, - Вы скоро умрете!

Лицо его изменилось, брови поползли вверх, а уголки выразительных губ опустились.

- Просто вам нужно быть осторожнее, - поспешно добавила Лида.

- В смысле? - грозно выдохнул он, - Ты что, угрожаешь мне что ли?

- Что там, Марат? - уточнили из темных глубин его джипа.

- Да сумасшедшая какая-то! - усмехнулся мужчина, вынул из пачки одну сигарету и сунул в рот.

- Эй! Есть продавец? - прозвучало за спиной у неё, - Или заходи, бери, что хошь?

Женщина возраста мамы, недовольно стояла в дверях магазина.

- Шуруй, фантазёрка! - скривился субъект и бросил кому-то в машине, - Поехали!

Авто тронулось с места, а Лида осталась стоять.

"Моё дело сказать", - утешала себя. И, вспомнив презрительный взгляд напоследок, с обидой подумала: "А, может быть, он не такой и хороший".

Глава 1

О том, что на консервном заводе был пожар, Лида узнала уже от девчонок, на работе. И в уме не связала эти два обстоятельства. Того незнакомца и этот пожар. Нет, она про него не забыла! Понравился. Впервые, за долгое время, ей кто-то понравился.

Но Лида не была из тех наивных девушек, которые мнят из себя бог весть кого. Она звёзд с неба не хватала. Хотя внешностью была в бабушку. И не только внешностью.

Влюблялась она всего раз. И к чему это привело в итоге?

Лида подумала о Егорке, и улыбнулась. Нет, она не жалела! О многом жалела, но только не о том, что в её жизни был сын. Её опора, её стимул двигаться дальше.

Отработав очередной день за прилавком, и дождавшись сменщицу, Лида оделась. Запахнула пальто. Осень была поздняя, стылая. Намотала шарф на шею, сделала хомут, который на манер капюшона, надела на голову. И пошла в детский сад.

Этот район был уютным. Всё рядом. И Егорка иногда, сбегая из-под опеки воспитательниц, умудрялся добраться в её магазин. Тогда она ругала его, конечно! Звонила воспитательнице, и кормила беглеца чем бог послал.

В магазине Лида брала еду редко. Дороговато для них. В супермаркете за углом куда дешевле. К тому же, там скидки. А здесь обычно люди брали, если нужно было что-то срочное, невзирая на цену. Колбасы элитных сортов, полуфабрикаты, которые стоило лишь разогреть. Сладости и сигареты.

Авто посигналило ей так, что Лида сперва испугалась. Обернувшись, она узнала этот автомобиль. Тот самый! Хотя, чёрных машин по городу ездило много, но именно этот казался знаком.

И точно! Задняя дверца открылась. Внутри показался мужчина в пальто. Несколько дней прошло с тех пор, а как будто вчера. Его презрительный взгляд, словно она и впрямь сумасшедшая. И «фантазёрка», брошенное уже на ходу...

- Помнишь меня? - уточнил он.

Лида кивнула, чуть виновато. А внутри уловила такой явный возглас: «Живой!».

- Пообщаемся? - предложил неожиданно.

Она удивилась:

- Со мной?

- Да, - он отодвинулся, приглашая её сесть на сидение рядом.

- Но мне... сына забирать нужно из детского сада, - пожала плечами Лида, не вынимая озябших ладоней из карманов.

Пальто было тонким и продувалось насквозь. Лишь тёплый свитер спасал от простуды.

- Заберём, не вопрос, - так спокойно и так уверенно прозвучал его голос, что Лида поверила.

Вообще-то, она разбиралась в людях. И легко могла понять, что тот, или иной человек из себя представляет. Потому ей было крайне сложно заводить друзей и общаться с людьми. Люди врали обычно! О своих чувствах и намерениях. А те отчётливо проступали в их ауре, как свет, или тьма.

Лида предпочитала думать, что она как кошка, различает чуть больше, чем может человек. Например, кошки видят в темноте. А Лида видит ауру человека. Подумаешь, навык!

Как бы то ни было, но от него не исходило дурного. По крайней мере, пока. Он был воплощением спокойствия. Абсолютно безмятежное море, или серое небо. Не прозрачное, нет. Затемнения были! Но того, тёмного бельма, которое она увидела в первую встречу, уже не нашла...

Лида неловко залезла в машину, осталась сидеть на краю, ближе к дверце. И поздоровалась с водителем. Тот лишь коротко кивнул в её адрес.

- Валер, двигай, - сказал ему мужчина, и посмотрел на неё, - Какой детский сад?

- Белочка, - тихо ответила Лида.

- Вот, в Белку давай, - скомандовал он.

- Так, а я знаю, где она? - отозвался водитель.

И Лида ему объяснила, что здесь, за углом...

Пока стояли на светофоре, она, отчётливо чувствуя взгляд на себе, закусила губу.

- Ну, рассказывай, - услышала Лида.

- Что? - робко взглянув на мужчину, она отметила, что теперь он весьма напряжён.

- Как зовут? Кто такая? Откуда сведения?

- Какие сведения? - шепнула она.

Но ответить он ей не успел. Подъехали к детскому саду. Водитель вышел, обойдя машину, открыл её дверцу:

- Идём!

В детском саду она подумала, что, возможно, совершила ошибку. И уже порывалась сбежать, но водитель, которого звали Валера, осторожно обнял, пропуская вперёд и давая понять, что побег не удастся.

Воспитательница Егорки удивлённо посмотрела на них. Лида ни разу ещё не приходила с мужчиной. И заметила, как в глазах воспитательницы промелькнуло что-то едва уловимое. Неужели, зависть?

Да, водитель был неплох. Любопытно, как бы она повела себя, явись сюда Лида с тем самым мужчиной, который остался сидеть, дожидаясь её?

Егора она одевала, то и дело шепча:

- Потом, всё потом.

Но сын никак не унимался. Умный не по годам и вертлявый, как маленький жук, он то и дело смотрел на мужчину, стоявшего возле дверей, и шептал:

- Мам, а кто этот дядя?

- Просто дядя, - отвечала ему приглушённым шепотом Лида.

Одев и обув, она взяла сына за руку. Он вприпрыжку пошёл рядом с ней. «Просто дядя» опять пропустил их вперёд. Но Егор обернулся:

- Здгаствуйте! - крикнул.

- Привет! - поздоровался тот.

- А меня Егог зовут! - сын чуть картавил, а времени им заниматься у Лидочки не было. На логопеда деньги нужны, даже в детском саду. Так что она надеялась, с возрастом это пройдёт.

- А меня Валера, - ответил водитель у неё из-за спины, и придержал для них с сыном калитку.

Когда Егор увидел машину, куда они собираются сесть, то застыл и не двинулся с места.

- Джипяга! - прокомментировал он, едва дыша.

Валера рассмеялся:

- Айда на переднее?

- На пегеднее? - глаза у Егорки сделались как два пятака.

- Не надо..., - попыталась Лида встрять.

Но сын уже мчался вперёд. Он нырнул в приоткрытую дверцу, уселся на переднем сидении по правую руку от водителя. И сидел, ошарашенный этим, пока тот его пристёгивал.

Лида села назад.

- Я тоже когда выгасту, такую джипягу себе заведу! - строил планы Егор.

Когда голос подал её собеседник, то Егор испугался. Натянув ремень, оглянулся назад:

Глава 2

Дом его оказался за городом. В том районе, где Лида ещё никогда не была. Черепичная крыша, кирпичный фасад. Забор вокруг дома высокий, и камеры всюду. Когда они проезжали пропускной пункт, где водитель махнул «караульному», Лида уже напряглась.

Напряжение только усилилось, когда они въехали внутрь огороженной площади. Марат вышел, пока Валера отстёгивал сына, он помог ей покинуть авто.

- Валер, прогуляй пацана, покажи наши владения, - попросил он водителя, точно старого друга.

Лида сглотнула, капюшон сдуло ветром, а волосы вмиг окружили лицо. Она наблюдала, как человек по имени Валера, легко посадил её сына на руки, а затем произнёс:

- Хочешь, покажу, как пистолет разбирать?

- Да! – вдохновился Егорка.

- Не волнуйся, - услышала голос Марата, - Солдат ребёнка не обидит.

Лида сглотнула. Он кивком указал на крыльцо и предложил ей свой локоть. Она отказалась, поёжилась. Ещё и оттого, как неловко ей было идти рядом с ним.

Он такой, весь с иголочки! И пальто, видно, что дорогое. Не чета её собственной скромной одёжке. Заношенному до катышек свитеру и шарфу, который уже утратил и цвет, и форму.

В доме он зажёг свет, помог ей снять пальто и повесил на плечики. Полы были тёплые, хотя и без ковров. Она пошла вслед за ним, высоким, плечистым, совсем незнакомым мужчиной. На кухне он бросил:

- Садись. Кофе будешь? Или чай?

- Спасибо, я… ничего не хочу, - отказалась она. Из смущения.

Дом и внутри был красивый, уютный и тёплый. Но как будто чего-то в нём не хватало. Голосов?

Он присел напротив неё, долго-долго смотрел, теребя в руках чашку.

- Я не сторонник репрессий. Тем более, в отношении женщины. Так что советую быть откровенной со мной. Говори прямо, как ты причастна к поджогу завода? И почему решила меня предупредить?

Лида сглотнула, не решаясь отвести глаз от него. Его взгляд держал в напряжении, руки немели, а голос пропал.

- Я… не знаю. О чём вы?

Она вдруг вспомнила эту историю, рассказанную утром сменщицей на работе. О том, что на консервном заводе загорелся один из цехов. Там якобы даже были жертвы.

Марат насупился, выдохнул, бросил взгляд в сторону:

- Лида. Не стану тебе угрожать. Но ты помнишь, снаружи твой сын?

Ей стало нехорошо, мир вокруг закружился. Да как же она могла так ошибиться? Ведь не увидела, не разглядела в нём зверя…

- Эй, эй! Всё в порядке, - он встал и налил ей воды.

А затем подошёл, опустился на корточки. Взглядом прошиб до костей:

- Лида, мне очень важно узнать, кто устроил поджог, понимаешь? Ты меня предупредила об этом. Ты помнишь? О том, что умру? Как ты связана с этим. Кто тебя попросил?

Она отпила из стакана, лизнула губу. Помотав головой, проговорила:

- Я вам расскажу, как узнала. Только вы не поверите.

Марат усмехнулся, продолжая смотреть на неё:

- А ты расскажи, а там посмотрим.

Он снова уселся на прежнее место. И так было легче. Можно было теперь на него не смотреть. Лида продолжала сжимать стакан с прохладной водой и теперь упиралась глазами в столешницу.

- Я… это чувствую. Ну, когда люди умрут. Это видно. Я не могу сказать, как. Я и сама не знаю. Я просто увидела у вас над головой…

- Так! – прервал её Марат, - Ты давай мне без сказок, окей?

Лида вздохнула. Хотела бы она, чтобы это было сказкой. Выдумкой. Иногда ей так сильно хотелось избавиться от этого «дара». Который и даром-то сложно назвать.

- Скажи, что подслушала где-то. Где и когда? Кого видела? Кто посветил? – продолжал он допрашивать.

Лида вновь отпила от стакана.

- Я прошу вас, не трогайте сына, - сказала она.

И в этот момент крик с улицы резко нарушил безмолвие дома.

Лида вскочила. Памятуя озвученное им недавно.

Стакан опрокинулся, остатки воды растеклись по полу лужицей.

- Мама! – закричал румяный с улицы Егорка и, на ходу сбрасывая с ног ботинки, подбежал к ней, держа пистолет.

- Это что? – прошептала она и подняла глаза на мужчину, которого звали Валера.

- Да он не заряжен, не бойся, - хмыкнул тот, прижимаясь плечом к косяку, - Ну, вы тут закончили? Или как? – уточнил у Марата.

Тот вздохнул, наблюдая, как мальчик играет с тяжёлым оружием, которое и в руках-то еле держит. Но старательно изображает героя.

- Или как, - отозвался со вздохом.

Лида прижала сынишку к себе, стянула с его головы вязаную шапочку, уткнулась носом в родную макушку.

- У тебя документы с собой? – уточнил у неё.

- Паспорт, - ответила Лида.

Марат сделал знак стоявшему сбоку Валере. И тот, сходив в прихожую, вернулся оттуда, держа в руках миниатюрную сумочку Лиды. Она, в отупении глядя, сидела. А они между тем изучали её содержимое. Нашли ключи от квартиры. Кошелёк, где было их фото с Егоркой. И паспорт.

- Значит так, документы к юристам, на хату к ней съездишь, проверишь, нет ли там чего подозрительного? – распорядился её вещами Марат.

Валера забрал, сунул в разные карманы ветровки.

- Но…, - попыталась она воспротивиться этой незаконной конфискации.

- А вы заночуете здесь, - всё также спокойно ответил хозяин.

И на её вопросительный взгляд, добавил:

- Наверху, в отдельной спальне, со всеми удобствами.

Он думал, наверное, что она представляла подвал?

- Вы ничего не найдёте, - мотнула она головой.

- Хорошо, если так, - отозвался Марат.

Лида снова сглотнула. Валера ушёл выполнять поручение. Егорка боролся с оружием. Пытался засунуть за пояс штанов.

«А если найдут», - прикусила губу. Ведь они же могут найти её прежнее имя? Как старалась замести следы, но всё ли учла? А если найдут, то Мартынов узнает. А если узнает Мартынов…

Лида закрыла глаза, нервно выдохнув.

- Беспокойная у тебя мамка, - услышала голос Марата. Он обращался к Егору, но при этом смотрел на неё.

- Тёть Валя говогит, что это потому, что у неё мужика давно не было, - выдал Егор.

Глава 3

Марат проснулся среди ночи. Снова ныла нога. Он попытался её уложить. В итоге только обозлился сильнее. Решил встать, покурить.

О девчонке вспомнил только внизу, когда, выходя наружу из прихожей, наткнулся на разбросанные детские боты. Поднял их, поставил возле стены.

Странная была эта девушка, Лида! Он был фактически уверен в том, что она замешана в этом поджоге. И что утром Валерка его оповестит о «вновь открывшихся обстоятельствах». Её связи с конкурентами, например. Или даже родстве.

Его завод, его детище, давно уже пытались отжать. Сперва по-хорошему. Предлагали солидную сумму. Он отказался, конечно! Ведь он и не думал его продавать. А затем стали случаться инциденты. То проверка нежданная, то слух, что в его консервах обнаружены какие-то вредные примеси. Чего ему стоило это опровергнуть…

А теперь вот они взялись за него по-крупному, видимо? Ведь он действительно планировал ехать туда, открывать новый цех. Открыл, твою мать!

Марат покривился, пытаясь размять ненавистную ногу. Она как будто жила своей жизнью. Боль могла спать много месяцев кряду. А после проснуться и мучить его ночи напролёт…

Он вспомнил о жертвах. Их было двое. Один - бригадир, а один новобранец. Их семьям придётся выплачивать деньги. Но разве дело в деньгах? Теперь он уже всерьёз думал, что надо было продать ещё тогда, весь завод, с потрохами. Он не стоил двух жизней. А сколько их будет ещё?

Возвращаясь назад, в дом, он отметил, как тихо. Девчонка с сыном нырнула в ту комнату, которую он им предложил. Да так и не вышла оттуда! Он звал их на ужин. Пацана уболтал, привлёк его ароматами мяса.

Они сидели за столом вдвоём. И болезненная мысль пронзила его. А ведь мог бы вот так, со своим…

Наверно, поэтому ноет нога? Отзывается болью.

- На! Мамке передай! Итак худая, как щепка, - он вручил пацану тарелку с её порцией.

- Она такая всегда была, - поделился Егорка.

Забавный он малый. С ним хочется быть рядом, хочется о нём заботиться. Жаль, что чужой…

Он поморщился снова, нагружая ступню. Та авария стала концом. И хотя это было давно, но он, ни на секунду не забывал об Алине.

Спать не хотелось. Он стоял, опираясь ступнёй об один из кухонных табуретов. Пытался размяться, расслабиться. Что нужно делать? Врачи и то не справлялись! Диагнозы ставили разные. Вот уж и впрямь говорят, что здоровье дороже денег. Бывает, что и деньги не в силах помочь.

Неожиданный звук. Словно мышка скребётся…

Он замер. Прислушался. Тихо. Но снова послышался скрежет и чей-то испуганный вздох.

Он увидел её, будто тень, промелькнувшую сбоку.

- Эй! – окликнул, - Куда это ты?

«Без мальчишки?», - промелькнуло в уме.

- Я хотела…, - зашелестел в тишине её голос, - Просто, сумочка. В ней кое-что.

- Ааа, - Марат расслабился, - Вон она там, на комоде.

Девчонка нашла свою сумку, вцепилась в неё.

- Ты если чего-нибудь хочешь…, - решил он вдруг проявить гостеприимство, - То говори, не стесняйся. Воды, или, может, поесть?

- Я там съела, - пожала она плечами. Свитер она сняла, и теперь оставалась в футболке. И плечи её под этой футболкой казались совсем хрупкими, - Сейчас принесу.

- Кого принесёшь? – не понял он.

- Ну, тарелку, помытую, - бросила Лида.

- Да ладно, - усмехнулся он и опять покривился, заныл, застонал от нахлынувшей боли.

Было стыдно вот так… Перед ней! Не сдержался. Тут же взял себя в руки, отвернулся спиной.

- У вас что-то болит? – еле слышно спросила она.

Марат обернулся к ней:

- А ты что ли доктор?

Кто знает? Вдруг доктор? Хотя, он их столько уже повидал…

- Не совсем, - отозвалась загадочно.

Эти её недомолвки уже начинали бесить. И не будь рядом с нею мальчишки, встряхнул бы, взглянул бы в глаза и спросил напрямую. Но вот это обстоятельство, наиглавнейшее, его останавливало. И тот факт, что её тогдашняя выходка вроде как спасла ему жизнь.

- Это как? – уточнил он с усмешкой, - Не доучилась что ли?

Она тоже, кажется, улыбнулась на это. Приблизилась, сумку поставила на пол.

- Можно… я посмотрю? – и взглянула на ногу. Хотя он молчал о том, где болит.

- Ну, посмотри, - согласился, - Мне сесть, или как?

Лида кивнула:

- Да, лучше, если вы сядете.

Марат сел на стул и по её указанию вытянул ногу. Лида присела на корточки возле него.

- Закройте глаза, - попросила.

Он хмыкнул. Какого чёрта? Чего она будет делать? Вот сейчас он закроет глаза, а она возьмёт нож из набора и врежет ему промеж ребёр.

- Я закрываю глаза только когда сплю, да и то один глаз всегда держу приоткрытым, - решил отшутиться.

Она посерьёзнела. В полутьме его кухни, в метании бурых теней на стенах, она и сама показалась ему тенью. Незваной, почти незнакомой, загадочной тенью. Темные волосы, стрижка каре, миловидное личико, хрупкое тело.

Давно ли в его одинокой берлоге водились женщины? Последней была проститутка, которой он щедро платил.

- Тогда я вас попрошу воздержаться от комментариев, - неожиданно серьёзно сказала Лида.

Он даже удивился такой перемене.

- Окей, - согласился.

Она продышалась, как будто собиралась нырнуть с головой. Потёрла ладони друг о друга. Затем подвела их к ноге и ладони застыли. Она водила ими медленно, неторопливо. Как будто прислушивалась к чему-то. И когда навела на болезненный узел в ноге, тот отозвался, заныл. И Марат еле-еле сдержался.

- Защемление нерва, - сказала Лида, - Трудно такое лечить.

- И что делать? – заинтересованно уставился он на неё.

- Сидеть и расслабиться, - велела она, и продолжила.

Руки теперь находились над этим болезненным местом. От этого места по всей ноге, вверх и вниз, шли какие-то волны тепла, вперемешку с немыслимой болью.

- Ох…мммм, - корчился он, запрокинув голову назад и упираясь затылком в прохладную стену.

Лида молчала сначала. А затем начала что-то шептать. Слов он не мог разобрать. Глаза её были закрыты, а руки дрожали, но продолжали висеть над проблемной ногой.

Глава 4

Лида спала беспокойно. Опять ей снился сон. Он мучил её постоянно. Некто преследовал Лиду во сне. Ему редко удавалось настигнуть её. Декорации менялись, но образ преследователя, как размытая тёмная сущность, всегда оставался безлик.

И хотя у него во сне не было лица, она знала его. Его лицо отпечаталось в памяти так, что не вынуть. А иногда ей хотелось стереть…

Егор был похож на отца. Он сам не знал, как сильно напоминал ей Антона. И какую боль причинял этим сходством.

Не найдя рядом сына, Лида вскочила. Не умываясь, кинулась в коридор и застыла. Как раненая птица. Слова Марата, вчерашние. О том, что её сын у них. Так и болели внутри. Так и горели.

- Нет! Теперь твоя очередь! – послышалось снизу.

И Лида сползла по стене. Голос сына её успокоил. Он жив! Всё в порядке. Он здесь. И она решила уделить хотя бы пять минут утреннему туалету. Привела в порядок волосы. Нашла ополаскиватель для полости рта, применила. Надела свитер поверх футболки. И спустилась вниз.

На кухне пахло едой. Яичницей. За столом, без футболки, сидел её сын. Он играл в тетрис, и выкрикивал что-то. Марат поглощал завтрак, с видом голодного зверя. Он тоже был топлес. Чем вызвал смущение Лиды.

- Вам не холодно? – уточнила она, и потрогала плечико сына.

- А мы газминались! Магат меня научил защищаться от выпада слева! – оповестил Егорка.

- Так, защитник, давай-ка оденься! Простынешь ещё, - пожурила она, взяла свитер со стула и стала натягивать сыну на голову.

Тот закапризничал:

- Мам! Ну, мааам! Мужчины не мёгзнут! И не пгастужаются!

Взгляд Марата, обращённый к ней, был полон азарта. У него на груди росли волосы. Тоже белёсые, светлые, очень густые. Она отвела глаза в сторону.

- Ты уже позавтракал? – спросила у сына.

- Да! – тот, облачённый ею в свитер, снова взялся за игру. Такие уже продавались повсюду, но стоили дорого. Да и Лида не хотела, чтобы сын, пренебрегая учёбой, проводил вечера напролёт, собирая какие-то кубики.

- Сядь, поешь, - предложил, а точнее, почти приказал ей Марат.

Лида села:

- Спасибо, что покормили Егора. Я долго спала, - она подавила зевок.

Марат положил ей на тарелку яичницу. Незатейливый кусочек жареного яйца, хаотично украшенный луком.

- Спасибо, - стыдливо кивнула она.

Было так неудобно! Вообще-то она надеялась, что уже с утра он отпустит их, и они позавтракают дома. А теперь она ощущала себя словно обязанной ему. Хотя в гости не напрашивалась!

- Лида, - её имя в его исполнении прозвучало теперь как-то иначе.

Она ковырнула желток, положила в рот капельку хлеба.

- У меня есть к тебе предложение…

- Мам, я в туалет! – объявил Егор, не отрывая глаз от игрушки. И сполз вместе с нею на пол.

- Ты сам справишься? – с беспокойством уточнила она. Обычно сыну нужна была помощь.

- Спгавлюсь! Магат говогит, что мужчина не должен писать пги женщине! – услышала Лида, и уже не смогла сдержать смех.

- Это вы научили его уму-разуму? – посмотрела она на Марата.

Тот взял майку со стула. Надел, демонстрируя заросли. Лида опять опустила глаза на тарелку. Положила в рот кусочек белка.

- Лида, - повторил он, - Я бы хотел предложить вам с Егором остаться.

Она застыла с вилкой в руке и подняла на него глаза.

- Как это?

- Ну, просто, - пожал он плечами, - У меня, знаешь, нет домработницы…

От сердца слегка отлегло. Домработница, господи! А она уж подумала…

- Я как бы привык. Но всё-таки, женской руки не хватает. Тётя приходит и кормит меня. Я ей говорил, переезжай сюда. Но она, ни в какую.

- То есть вам нужна домработница, горничная и кухарка, я верно понимаю? – уточнила Лида.

Марат пожевал губу:

- Ну, в целом, да. Но я бы рассчитывал на кое-что ещё.

Лида сглотнула, услышав такое. Ну, вот! Теперь он точно попросит её об интиме. Она закрыла глаза, приготовившись отказать ему, если потребуется, то и в грубой форме. Он, вероятно, решил, что она неимущая? Мать-одиночка, конечно! Нуждается в деньгах? Но никакая нужда не заставит её быть чьей-то подстилкой. И ни за какие деньги она не согласна…

- Ты могла бы… меня полечить? – проговорил он, как ей показалось, даже робко, - Мою ногу. Я не знаю, как ты это сделала. Но она не болит.

- Заболит, - подытожила Лида.

- Ну, вот! Тем более. А когда заболит, где я буду искать тебя? – устремил он глаза на неё.

- Ну, допустим, вы знаете, где, - ковырнула она свой остывший завтрак на белой тарелке.

Он отодвинул пустую, свою:

- Я не настаиваю, Лида. Ты можешь отказаться. И я не удивлюсь! После моего вчерашнего наезда на тебя… Но тогда я не знал, что ты не врала.

Лида усмехнулась коротко. Её план убедить его в этом сработал. Услышав его боль, она предложила помощь. Лишь только в надежде его убедить, что не врёт. Но не ожидала, что за этим последует.

- Так вот, - продолжил он, - Ты вольна отказаться, уйти, - Марат сделал паузу, - Вот только я уже обещал Егору, что научу нападать, и что мы разучим с ним хук слева.

Лида вздохнула, качнув головой:

- Не нужно давать обещаний, которые не можете выполнить.

- А я никогда не даю таких, - возразил ей Марат.

Егор вернулся и взгромоздился на стул.

- Ты руки помыл? – уточнила Лида у сына.

- Ага! – бросил он, и продолжил играть.

Она всё же съела яичницу. Егор отпросился во двор, посмотреть на «светлячков», которые горели в ночи. Это были фонарики, на солнечных батареях. И Марат снарядился идти вместе с ним.

Покурив, он вернулся, оставив мальчика в поле зрения.

- Лида, касаемо денег, - вернулся к беседе.

Лида уже перемыла посуду. Этот её минимальный вклад он оценил одобрительным взглядом.

- Сколько ты получала в своей бакалее?

Она не хотела ему говорить. Впрочем, он и не требовал.

- Я буду платить тебе в десять раз больше, - сказал.

На её недоверчивый хмык, произнёс:

Глава 5

Впервые Лида начала видеть нечто такое, чего не видят другие, ещё в раннем детстве. Тогда их с братом отец как раз завёл отношения на стороне. У них с матерью давно не ладилось. Но они с братом, как это бывает, не замечали.

Лида не видела, но скорее ощущала присутствие. Всегда, рядом с папой был кто-то ещё. Кто-то женского пола. Эту ауру, чужую, Лида своим ещё детским сознанием, уловила, как пёс, что чует запах другой, незнакомой собаки, когда хозяин приходит домой.

- Папочка, а кто эта тётя? – спросила она.

Папа работал, в своих специальных очках, мастерил очередную деталь. Паяльный аппарат испускал тонкую струйку дыма. В комнате пахло по-особому. И Лида очень любила этот запах.

Это он, папа, её научил выжигать. И одну из картинок, где на дощечке был выжжен медведь, и написано «Папочке», Лида вручила ему, когда он уходил насовсем.

- Какая тётя? – нахмурился отец и даже линзы в очках приподнял.

- О которой ты всё время думаешь, - невинно ответила Лида, сидящая за уроками. Ей было тогда десять лет.

Он отложил деталь в сторону, встал и подошёл к ней.

- Ну-ка, взгляни на меня, - попросил, сев на корточки.

Лида взглянула. Она никогда не перечила папе. И очень любила его.

Он внимательно оглядел её, даже веки приподнял и заглянул в глаза, как будто мог что-то увидеть под ними.

Не найдя ничего, он присел, взял её тонкие ручки.

- А сейчас я о чём думаю? – спросил напряжённо.

- Сейчас ты боишься, - ответила Лида. И он отпустил…

Мама долго винила её. И, наверное, именно этот его уход, что последовал вскоре, стал точкой отсчёта разлада между ними.

- Ещё одна дикость в семье! Да лучше бы я родила ещё одного сына! – кричала она на дочь, и бросала отцовские вещи в большой мусорный пакет.

Бабуля, имя которой Лида присвоит впоследствии, жила с ними. Но никогда не афишировала свой дар, по крайней мере, в присутствии зятя.

Лида помнила даже сейчас, как бабуля её усадила за стол, перед книгой. И сказала всего одно слово:

- Пора.

Книга была большая и толстенная. Старая такая, с замасленными страницами и уймой закладок. Эту книгу Лида с тех самых пор берегла, как зеницу ока.

- Вот сюда никогда не заглядывай, слышишь? – указала бабуля на ту часть книги, которая была в самом конце.

- А что там? – спросила она у бабули.

Бабушка тихо вздохнула:

- Там зло.

Эту книгу, не считая последней трети, предусмотрительно забранной бабушкой в плотный чехол, она изучила почти досконально. Здесь было много всего. В основном заговоры на лечение разных болезней. Но, как говорила бабуля:

- Главное от сердца шептать и тогда любой заговор сбудется.

Были заговоры на «замыкание дома от недругов», такой же бабуля провела и у них дома. И оказывается та веточка, уже засохших цветов, которые торчали в углу, у порога, и которые мама всегда порывалась выбросить, служила оберегом от злых людей.

- Злой человек не войдёт? – уточняла она у бабушки.

- Войдёт, - улыбалась та, - Но только чувствовать себя будет плохо. Голова у него будет болеть, живот, будет ему не по себе в твоём доме. Если у него в голове мысли плохие супротив тебя есть.

- Ого! – удивлялась на это сама Лидочка. Правда, тогда её звали не Лида…

- Мам! Хватит! Я сожгу эту книгу к чертям! – возмущалась мать.

То ли правда от злости, то ли от зависти, что ей не достался этот особенный дар. Ничего не досталось. Ни внешности бабушкиной, ни дара её. Потому мама злилась и кляла их обеих.

А Лидочка очень любила бабулю. Именно бабушка стала её поддержкой, когда ушёл папа. Правда, недолго она прожила.

Лида уже тогда лечила сама. Пыталась лечить. И однажды сняла материнские боли в суставах. Мать сжалилась и даже просила ещё…

А вот ба она излечить не сумела.

Тогда она уже слегла, а Лида дни напролёт проводила с книжкой в руках, всё читала и читала, всё шептала, почти до осипшего голоса, фразы из книги. Потом от себя. И молилась, и руками водила над худеньким телом бабули. Да всё без толку!

- Не трудись, милая, только силы зря тратишь, - из последних своих гладила бабушка её по рукам. И опускала их на свою исхудавшую грудь, и сжимала дрожащими пальцами.

- Почему? – рыдала Лида у неё на груди.

- Мне пора, - говорила бабуля, совсем не объясняя, что делать. Хотя всегда объясняла и находила слова для любой, даже самой тяжёлой беды.

- Не уходи! Не бросай меня, - просила она бабушку.

А та улыбалась так благостно, как будто была далеко:

- Я не брошу, Дашута. Я всегда буду рядом с тобой…

«Степанова Лидия Матвеевна», - гласила надпись на бабушкином надгробии. Мать плакала сдержанно, брат молчал. Даже папа пришёл попрощаться. Но мать с ним не поздоровалась. За время, пока его не было, они с Лидой стали чужими друг другу. А у него с другой женщиной теперь была новая дочь.

В один из вечеров, коротая его за книгой, подаренной бабушкой, Лида решилась открыть тот запретный раздел. Дрожащими руками она перелистнула страницы.

Наткнулась глазами на заговор против врагов:

- Гвоздей тебе в ноги, ни пути тебе, ни дороги, аминь, - прошептала одними губами. И моментально запомнила. Как будто слова улеглись в голове.

Она пролистала ещё. И нашла другой, привлёкший внимание заговор. «Заставить влюбиться», - гласило название.

- Встают голышом у зеркала на полную луну, - прочитала она, - Волосы распущены, в правой руке – стакан коровьего молока (не магазинного), а в левой – ложка с мёдом.

Лида не стала читать, усмехнулась.

«Чего только не сделают женщины, лишь бы насильно заставить себя полюбить», - подумала она.

«Вызов на женскую кровь», - было написано дальше. Женской крови у Лидочки пока ещё не было, и она пропустила этот раздел, решив, что он ей не пригодится…

Теперь, стоя в спальне Марата, она вспоминала, как много познала тогда. Права была бабушка! Не стоило ей заглядывать туда, в эту тёмную часть мироздания. Да только что уж теперь?

Глава 6

- Я не понял чё-то, так ты с ней живёшь? – в который раз свернул не в ту степь Артур.

Он был двоюродным братом Марата.

Когда Марат был маленький, ему было семь. Его родители умерли, в связке. Об этом даже писали в местных газетах. Альпинизм оказался дороже семьи, дороже жизни, дороже него. Этого Марат им не смог простить! Его взяла к себе тётка, она же и вырастила. А с Артуром, её родным сыном, они были братьями.

Ещё двое друзей, Валерка и Юрка, прибились позднее. Уже в школе они стали дружить вчетвером.

«Мушкетёры», - так их всегда называли учителя. И если что-то случалось, то всегда отвечали все вместе.

Теперь Артур был технологом на консервном заводе. Валерка был начальником охраны, а Юрка – юристом.

- Кто на что учился, - любил повторять.

Они вчетвером так до сих пор и дружили. И теперь их ещё прочнее связала рабочая связь, общий бизнес и общее дело.

Марат отмахнулся. Они сидели у тёти Маши, за большим столом, под навесом. И, как обычно, руками лопали из миски огромные, размером с ладонь, вареники с творогом, налепленные ею накануне.

- Я нанял её домработницей, - ответил он, прожевав.

- Ну, так, а чё, она молодая, красивая? – сощурился брат.

Марат покачал головой, не желая вдаваться в подробности. Ну, молодая, ну, красивая! Ну, и что с того? Он же нанял её домработницей. И обещал «без интима». А обещания нужно держать. Так его с детства тёть Маша учила.

- Нормальная, - фыркнул.

Артур обратился к Валерке. К слову, именно Варик у них был самый яркий, но самый влюблённый в жену. Та, к слову, с ним развелась. Исходя из пословицы: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей», очевидно? И теперь Валерка грустил и жил от воскресенья до воскресенья.

- Ну, как она, Варь? – наклонился Артур, прижимая слюнявчиком свой недоеденный вареник к тарелке.

Двоюродный брат у Марата был так себе внешне.

«С лица воды не пить», - говорила тёть Маша. Зато он был преданный, добрый, и с юмором. Как раз за чувство юмора его и полюбила Синицына Зоя. Марат предпочитал умалчивать о том, что до того, как Артур предложил ей жениться, Зойка, она же Зайка, побывала в постели Марата. Правда, жениться он ей не предлагал…

Валерка поднял глаза к небу:

- Худощавая, как на мой вкус.

- Ну, худощавая, ничего! Мы откормим! – подоспела тёть Маша с новой тарелкой вареников, - Лопайте, лопайте, мальчики! Что ты, Валера, нашёл себе девочку? Ну, наконец-то! Уж сколько можно по Ритке своей тосковать?

Марат и Артур переглянулись и прыснули со смеху. Точно как в детстве. И творог разлетелся по столу.

- Блин, ну харе плеваться, - прогундосил Юрец. У него с детства был насморк. Сперва мама его безуспешно лечила, а теперь и жена.

- Да не то, чтобы нашёл, - решил подзадорить Валерка, - Так, приглядываюсь пока.

- А чего глядеть-то? Уже не дети, поди! Надо сразу ребёночка, в загс и жить вместе! – предложила тёть Маша.

Парни опять рассмеялись. Хотя каждому было плюс-минус сорок, но для тёть Маши они до сих пор оставались «мальчишки».

- Надо в гости к тебе наведаться, - проводив маму взглядом, сказал Артур.

Марат покачал головой:

- Дай месяцок, пообвыкнуться.

- Чё, пугливая? Думаешь, сбежит? – хмыкнул брат.

Марат усмехнулся. За него ответил Валерка:

- Пацан у неё прикольный зато.

- Пацан? В смысле? – выпучил Артур глаза, - Она чё, с приплодом в нагрузку? Ну, ты даёшь, братишка! Вот это номер! Не ожидал от тебя, не ожидал.

- Я хочу напомнить, - поправил Юрка очки на широком носу, - Что у нас на повестке вопрос о судебном иске против завода. Который подали родственники умерших.

- Никакого суда не будет, - возразил Марат, моментально вернув хладнокровие, - Я им всё оплачу! И удвою.

- У нас что, материальных в избытке? – нахмурился Артур, - Ничего, что теперь новый цех пострадал? Агрегат безнадёжно испорчен.

- Агрегат? – удивляясь ему, вскинул брови Марат, - Речь о жизнях, Артур!

- Не гони лошадей, Марик! Дело серьёзное. Нужно всё подсчитать. Суд изберёт приемлемую цену ущерба. У Юрика там и знакомые есть.

Юрик кивнул и поправил очки.

- Не, мужики! Так не пойдёт. Я виноват, значит, мне и платить, - сжал Марат кулаки.

- Да ты тут причём? Это ж диверсия, ёбан…, - начал, было, Артур.

Но тут же увидел тёть Машу и присмирел, как в детстве. Сквернословие та никогда не поощряла.

- Я думаю, нужно сапёров позвать, - предложил Валерка.

Он один из них четверых отслужил по контракту, и теперь имел множество связей в военных кругах.

- Так придётся завод останавливать? – испугался Артур.

- Да, зачем? Мы их пустим в рабочее время. Будем цех проверять и контрольные ставить.

По телевидению, и в газетах уже оповестили население о том, что причиной пожара на консервном заводе «Глубинки» был взрыв, прогремевший в одном из цехов.

У Марата от этого голова шла кругом. Казалось, повсюду враги! В чём он был точно уверен, так это в ребятах. В них, троих. Тех, которые с детства знакомы. И видели его в самые тяжёлые моменты его жизни. И по сей день оставались с ним рядом. Такие, как они, на предательство не способны.

- Я вот что подумал, - вздохнул он, глядя в сторону, - Может, надо продать его к чёртовой матери? Пока не случилось ещё чего посерьёзнее?

- Кому?

- Ты чего?

- Как продать?

- Мы же столько боролись!

- затараторили ребята. И даже Юрик упёрся глазами в него.

Марат потёр шею:

- Не знаю. Тревожно мне как-то.

Артур приложился ладонью к столу так, что тарелки вздрогнули:

- Один за всех, твою маму!

Ребята, один за другим, уложили ладони поверх:

- И все за одного!

Тёть Маша поставила в центр стола самовар, убрала заплёванную творогом столешницу. Сетуя шепотом, какие они поросята.

Разговор вернулся в мирное русло. О семьях, о детях. У Валерки был сын, с которым он виделся по воскресеньям. У Юрки было целых двое, близнецов. У Артура с Зойкой росла дочь-красавица. И Марат иногда с грустью думал: «Могла быть моя».

Глава 7

В конце октября холода отступили. И золото осени яркой парчой нарядило деревья. В свете холодного солнца листья казались пропитаны золотом, багрянцем и охрой. Будь Лида художником, она бы точно взялась за холст и кисть.

Ещё в школе она тяготела к поэзии. Увлекалась стихами, многие знала наизусть даже сейчас. Но когда сама начинала писать, рифмовать, то всегда выходил заговор, а не стих. Так она пополняла бабулину книгу. И в ней уже появились записанные её рукой новые заговоры и шепотки.

От поступления в медицинский ВУЗ она отказалась по той же причине. Ведь одно её существование на этой земле уже противоречило всем законам природы. Она сама была воплощением чуда, а может, проклятия. Это как посмотреть…

Лида забрала вещи с квартиры. Но кое-что всё же оставила. А вдруг не приживётся здесь?

Валюха, соседка, с которой дружили, была просто в ауте от рассказанного Лидой. Конечно, она усмотрела подтекст!

- Держись за него, Лидка! – приказала, сияя глазами.

- Валюш, я же просто работаю там, - стала Лида отнекиваться.

- Неплохое начало. Служебный роман, - закатила Валюха глаза.

Переубедить её было практически невозможно.

- Приводи ко мне Егорку, если нужно будет остаться вдвоём? – поморгала она напоследок.

Лида только вздохнула и смиренно кивнула:

- Хорошо, приведу.

А теперь усмехалась, сидя на веранде и наблюдая, как Егор собирает листву детскими граблями.

«Помощник», - подумала Лида. И встала. Уже собиралась вернуться в дом. Нужно было приготовить ужин к приходу Марата. Но вдруг её потянуло к порогу. Глаза точно влипли в древесную топь.

На фоне почти однородного дерева явственно виделся гвоздь. И почему она раньше его не замечала?

Лида присела на корточки и пригляделась. Гвоздь был ржавым, старым. Вбит намеренно не до конца. И так вбит, чтобы обувь его не задела. Чтобы никто не нашёл! Так и пробыл он тут много лет, очевидно.

Лида помнила заговор. Гвоздь, принесённый с кладбища, необходимо вбить в порог, наказав: «Пока я тебя не выдерну, до тех пор он, (имя того, кого хочешь себе), не женится».

Повторив это мысленно, она ужаснулась. Дрожь пробежала по телу. Стоит ли говорить Марату об этом? Поверит ли? Или опять покрутит у виска. Пожалуй, если бы не её старания вылечить ногу, он бы не верил ничему, что она говорит. Скорее всего, выгнал бы.

На ужин она потушила жаркое. Принесённые Маратом от тётушки кулинарные книги были важным подспорьем, так как сама Лида никогда не умела готовить. А теперь потихоньку училась всему.

- Мммм, - одобрительно постанывал Марат, отправляя в рот очередную ложку еды.

- Из хороших продуктов и блюда получаются вкусные, - улыбнулась она.

Егорка уже умял свою порцию и запросил добавки. Она положила ему кусочек мяса и несколько пышных картофелин. Всё растеклось и размякло, пропиталось взаимными соками. Лида и сама съела с удовольствием.

Марат, накинув ветровку, вышел на крыльцо покурить. Лида, оставив посуду откисать в раковине, вышла следом за ним.

- Я тут нашла кое-что, – призналась на свой страх и риск.

- Ммм? – протянул он задумчиво, глядя перед собой.

Она присела на корточки:

- Вот.

Марат удивился и тоже присел.

- И что это? Гвоздь, - выдохнул дым ей в лицо.

- Это не просто гвоздь, - возразила она.

- Заколдованный? – сказал Марат и рассмеялся собственной шутке.

Она закатила глаза, поднялась.

- Ну, чего? Я не прав? – посмотрел он на неё снизу вверх. Взгляд беззлобный, немного нахальный, к которому Лида привыкла уже…

- Такие гвозди вбивают в пороге, - начала она, - Если хотят, чтобы мужчина никогда и ни на ком не женился.

- Ооо, - озадаченно произнёс Марат и потянулся рукой.

Лида прижала находку ступнёй, обутой в тапочку:

- Не трогай! Ты что?

Марат с притворным испугом сконфузился. И она закатила глаза.

- В этом нет ничего смешного! Ты знаешь, кто это мог сделать тебе?

- В смысле, какая-то женщина? – задумался он.

- Не просто женщина, а разозлённая женщина, - добавила Лида.

Он усмехнулся:

- Ну, как бы, достаточно много таких.

Отчего-то его весёлость в этот раз больно кольнула Лиду. И она отступила на шаг и поморщилась.

- Что, не нравится дым? – озадачился он.

- Я пойду, - она взялась за ручку входной двери.

Марат уточнил:

- Так может его, плоскогубцами вынуть и всё?

Лида покачала головой:

- Если бы всё было так просто. Вынуть его должен тот, кто вбивал. А иначе всё без толку.

- Ну, - посетовал он, - Значит, куковать мне одному до скончания века!

Уже заходя в тёплый дом, Лида услышала его хриплый смех на крылечке. И как это могло быть? Чтобы один и тот же человек вызывал одновременно злость и улыбку. Умудрялся смешить и бесить одновременно.

Вымыв посуду и переодев сына ко сну, Лида его уложила, побыв с ним немного. Егорка любил слушать разные сказки. Лида выдумывала их на ходу. А он ей подсказывал. Так рождались истории о добрых домовых, о русалках, и хранителях леса. Всё, что когда-то ей рассказывала бабушка перед сном, Лида теперь излагала по памяти сыну.

- Мам, а давай кота заведём? Ну, или собаку? Дядя Магат газгешит!

Лида погладила голову сына и улыбнулась:

- Родной, не забывай, что мы здесь в гостях, а не дома.

- А где наш дом, мам? – спросил сын.

Сердце Лидочки сжалось. Её собственный дом остался там, в прошлом. Где жива была бабушка. Где рядом был старший брат. Где Антон был ещё просто другом. Теперь…

- Твой дом, там, где я. А мой, там, где ты, - напела она на манер колыбельной.

- Ну, вот! Значит всё пгавильно! И тут наш дом, мам! – подхватил эту новость сынишка.

- Чудо моё любимое, - поцеловала его в лобик Лида, - Спи, засыпай.

Она вышла из спальни. Сегодня был очередной сеанс лечения. Таких сеансов уже состоялось три штуки. И после каждого Лида была, словно выжатый лимон.

Глава 8

- А чего мы тут делаем, ма? – в очередной раз задал Егорка вопрос.

- Мы гуляем, - ответила Лида.

- По кладбищу? – сын поднял руки кверху, изображая злобного призрака.

- Призраков не бывает, милый, - усмехнулась она.

Егорка не знал, что его мама отличается от остальных. Когда он вырастет, то конечно, скрывать будет сложно. Да и незачем! Надёжнее человека, чем её собственный сын, Лида не знала. Разве что бабушка, которой уже нет в живых.

- А давай поиггаем? – предложил Егор, - Я буду угадывать, кто нагисован на камушке, а ты будешь кивать, или мотать головой, если нет. И сколько газ выиггаю, столько конфет ты мне купишь!

Последнее условие Лида приняла со вздохом.

- Разбаловал тебя дядя Марат, - произнесла она.

Он действительно баловал сына. Как будто своего! Хотя, и своих так не балуют. Вот недавно машинку купил. И не просто маленькую, радиоуправляемую. А огромную, в которую Егор влез целиком. И теперь рассекал на ней по участку.

Лида его отругала. Не Егора, конечно. Марата!

- Ну, зачем это всё? – недоумевающее спросила она.

Марат застыл на крыльце, горделиво любуясь, как Егор наслаждается его подарком.

- У тебя не спросил! – огрызнулся на Лиду.

В то утро, когда она проснулась у него в постели… Его не было, конечно! Он, судя по тому, что постель рядом с ней была ровной, ночевал в другой комнате. Когда вернулся с работы, то сразу спросил, как она себя чувствует. Принёс витамины, которые ему посоветовал знакомый фармацевт. И сказал, что до «полной Луны» никаких сеансов лечения.

Лида не спорила. Используя это время себе во благо. Вот сейчас они сели «на хвост» Валере, который ехал в город. И он их подбросил до кладбища. Якобы там, кто-то у них похоронен.

Знал бы он, где на самом деле покоятся её родные души. За тридевять земель. Здесь же Лида искала кое-что совершенно другое. А Егор между тем развлекался.

- Тётенька! – крикнул он громко. Стоя позади большого надгробия.

- Тише, - пожурила его Лидочка, но кивнула в ответ.

На камне действительно была женщина. Довольно красивая, стоит сказать.

«Умерла от рака», - подумала Лида. Здесь, на кладбище, ей было легче, чем в окружении живых людей. Здесь аура их, словно туман. У кого-то почти рассеялась, у кого-то была ещё густой и отчётливой.

Потому ей так трудно было находиться в толпе, где чужая энергия буквально съедала её.

- Дяденька! – крикнул Егор.

- Сыночек, ну не кричи ты так, - взмолилась Лида, ощущая, как бродят вокруг неприкаянные души. Они не могли причинить им с Егором зла. Они не способны. Это души тех, кто сильно грешил, навечно привязаны к месту, где тлеют их кости.

Она увидела призрак мужчины, который перед смертью напился по случаю повышения и пьяным сел за руль. Он сбил человека, не раскаялся даже, и смылся. И теперь, сколько бы он ни каялся, а прощения ему не видать.

Он протянул к ней свои руки, но она прошла сквозь него. Бабушка сразу исчезла. Даже до кладбища не довезли. Её дух воспарил и растаял. Лида только успела моргнуть…

- Пгавильно, или нет? – возмутился Егорка.

- Да, да, - подтвердила она.

«Где-то рядом», - подумала Лида. Уже где-то совсем рядышком. Буквально в паре шагов от неё. И точно! Стоило ей покружиться вокруг своей оси, как взгляд различил в пожухлой осенней листве металлический стержень.

Лида достала из кармана припасённую салфетку, присела на корточки и осторожно его завернула.

- А что это, мам? – поинтересовался любопытный Егорка.

- Это наш с тобой секретик, - приложила она палец к губам.

Марат в этот день пришёл раньше обычного. Лида как раз затевала пирог.

- О, не ждала тебя так рано! – она смутилась своему внешнему виду. Предстать перед ним в фартуке, с перепачканным мукой лбом и волосами, так как она позабыла, что руки в муке и поправила волосы…

- Готовишь? – он снял пальто и потёр ладони друг о друга.

- Ещё не скоро, - виновато ответила Лида, - Если бы ты сказал, что придёшь раньше, я бы раньше затеяла.

- И что у нас будет? – оглядел он ингредиенты.

Готовить на его кухне было – одно удовольствие. И Лида подумала, что в ней пропадает талант.

- Это будет пирог, - проговорила она, указала на мясо.

- Ммм, как заманчиво, - улыбнулся Марат, - Тогда я сейчас переоденусь и буду тебе помогать. Ничего не делай!

Лида усмехнулась. Такого поворота она точно не ожидала.

Марат отсутствовал недолго. Он облачился в домашний костюм, вымыл руки и теперь активно сушил их полотенцем.

- Мясо лучше не прокручивать через мясорубку, - взглянул на комбайн, который Лида уже приготовила, - Лучше его, и лук тоже меленько-меленько порубить.

- Ух, ты! – удивилась она, и уткнулась в рецепт.

- Там такого не будет, - ответил он, - Опыт!

- А ты кулинар? – недоверчиво хмыкнула Лида.

- Конечно! Причём, дипломированный. Я же учился на повара. Ты разве не в курсе? – он встал рядом с ней, вынудив Лиду чуть отодвинуться. Взял большую деревянную доску и нож.

Мясо в его руках так легко улеглось и тут же разрезалось надвое.

- Откуда мне знать? – удивилась Лида, отирая ладони о фартук. Она обратила свой взор на тесто, которое готовилось в миске. Взяла ложку и стала мешать…

- Ну, я полагал, что ты видишь меня насквозь, - усмехнулся Марат.

Она покачала головой:

- Я вижу только то, что ты сам позволяешь мне видеть.

Марат так ловко орудовал ножом, и мясо буквально распадалось на мелкие кусочки. Лида представила, что сама возилась бы, наверное, весь вечер, пытаясь добиться аналогичного эффекта.

- Я окончил кулинарный техникум, затем институт по специальности государственное и муниципальное управление. Тётя хотела, чтобы я стал чиновником, а я влез в долги, продал дядькину машину, купил оборудование и выпустил первую партию варенья по её рецепту. Ох, помню, ругалась она! И гоняла меня по двору этой банкой варенья.

Глава 9

Хозяин парилки черпаком плеснул ещё воды на камни, и те зашкворчали, выдавая новую порцию пара. Тесная комнатка, обитая деревом, наполнилась им, как туманом.

Марат сидел на нижнем ярусе, вытянув ноги вдоль полки и опираясь спиной о горячую стену парной. Берег, так звали Дмитрия Берегаева, был «сборщик податей», или смотрящий. В его поле зрения входил и завод «Глубинки», принадлежавший Марату Кудинову.

Ещё давно, когда Марат только затеял открыть этот бизнес, предшественник Дмитрия взял с него мзду, а потом был убит. Берег был мужиком дальновидным и заручился поддержкой властей. На тот момент никого не интересовали такие мелкие цеховики, каким был Марат. А вот сейчас его завод вырос и представлял интерес для многих.

Особенно сильно им интересовался Митасов, владелец «Подворья». Именно его Марат и его друзья подозревали во всех махинациях. Именно он предлагал наивысшую цену, ещё до всего.

За этим Марат и наведался к Берегу. А ещё затем, чтобы попросить у него отсрочку по выплатам. Теперь приходилось отстраивать цех и платить неустойку рабочим, а ещё сумма морального взноса родне пострадавших. Которой Марат так и не смог загладить свою собственную вину перед ними.

- Ну, а ты на кого грешишь? – уточнил с верхней полки хозяин парной.

Просто так говорить в ресторане, или в машине, Берег не любил. «Перетереть» означало «попариться». При этом он как бы проверял субъекта на выносливость, плескал и плескал на раскалённые камни. Марат был выносливым, так что проверку прошёл.

- Думаю, это Митасов в монополию метит, - сказал он.

Берег подался вперёд, сдвинул банную шапочку. Сам он был неказистый, но крепкий. Отсидел и наколок имел, наверное, под сотню.

- Ну, его «Подворье» - не наша черта. Если наезд оформлять, то равносильно тому, что войну развязать с заводскими.

Марат вдохнул пар и шумно выдохнул:

- Вот я и тяну время поэтому.

- Тяни, - призадумался Берег, - Вот только и он сам конец не отпустит.

Марат спустил ноги с полки. Светить «хозяйством» у них было не принято. И бёдра его опоясывала простыня.

- И что предлагаешь? – взглянул на посредника.

- Пока ничего, - постучал Берег костяшками пальцев о дерево, - Собирать на него компромат, чтобы было, с чем кинуть предъяву.

- Опасливый он, осторожный, - покачал головой Марат, - Все следы заметает, а сам, как паук, уже всюду лазы натянул. Я дошёл до того, что своих заподозрил.

- Так со своих и надо начинать! – подначил Берег, - Рвётся там, где тонко. А кто тебя лучше всех знает? Свои! Вот и проверь, каждого, от низу и до верху.

Марат покачал головой, почесал подбородок. Он нанял Валерку, для этих целей снарядили его людей. Те следят за ребятами. Юрку теперь мониторит сторонний юрист. Аудит затеяли, собственный, минуя главбуха Зою. Та была в доле с прежними аудиторами, но ничего не поделаешь. Время такое…

- Я уже, - хрипло выдавил он.

- Сам? – усмехнулся Берег.

- Не хочу должником быть, итак задолжал, - произнёс Марат и вернулся с ногами на полку.

Берег плеснул ещё ковшик на каменку. Пар заволок всё пространство. Сделав их лица недоступными для взоров друг друга.

- Орёл птица гордая, - сдавленно выдохнул Берег, - Да только смотри, береги крылья. Они тебе ещё пригодятся.

«Официальная часть» была завершена. Разморённые жаром, они прыгнули в холодное озеро. А затем вернулись назад, в банный домик, уже в простынях. Там был накрыт стол, закуска и водка. Марат усмехнулся. Он не любил после бани пить. Но придётся составить компанию.

Тут, когда они уже накатили, в дверь кокетливо постучались. И трое девиц, с позволения Берега, ныркнули внутрь.

- Хороши, а? – озарился улыбкой хозяин. И стал ощупывать «товар», изучая глазами.

Марат оглядел всех троих. Блондинка, брюнетка и рыжая. Все стройные, одеты не как шлюхи, так что и не подкопаешься. Разве что взгляд выдаёт. Слишком продажный.

- Ну! – горделиво потряс перед ним красотой присевшей к нему на колено блондинки, Берег, - Угощаю, Марат!

Марат усмехнулся:

- Спасибо, не голоден.

- Да ладно? – сощурился тот, - Заболел?

- Перегрелся, наверное, - потёр Марат ещё влажную грудь.

Он и сам не мог понять, что с ним происходит. Почему ни одна из этих явно шикарных девиц не вызывала у него желания. Ведь сейчас было бы неплохо расслабиться. Но ему не хотелось. А хотелось скорее домой! Туда, где его уже ждут Лида, Егор, а теперь ещё Рыжик…

- Ну, тогда не обессудь, - подмигнул Берег и, увлекая за собой сразу троих, повёл их «в покои».

Домой Марат приехал не сам, вызвал Валерку. Он редко водил. Да почти никогда! А Валерка был водителем от бога, уж точно. Будь он тогда за рулём, а не Марат, то и Алина была бы жива, наверное…

Лида ждала его, не спала. Сидела на кухне, закутавшись в шаль. Хрупкая, тонкая, словно хрустальная ваза. И у него ёкнуло сердце, стоило ему вообразить её в своих объятиях. И внутри шевельнулась такая приятная боль.

- Не спишь? – уточнил.

Она слезла со стула. Недопитый чай оставила в кружке. Подошла, но не вплотную. Посмотрела внимательно.

- С плохим человеком связался, - сказала, наконец.

Марат хмыкнул. Как же трудно её выносить. Этот взгляд, это её отчуждение. И быть всегда, как раскрытая книга.

«Интересно», - подумал он вдруг, - «А она ощущает… Ну, то же, что я? Это желание. Или… Как там она сказала? Я вижу лишь то, что ты сам позволяешь увидеть». А Марат прятал свои чувства под замком. Ведь он обещал без интима.

- Знаешь, Лид, - прислонился к стене, - Ты бы в ближайшее время с Егором никуда не выезжала без Валеры, хорошо?

- Как? – оторопела она.

- Ну, вот так. Если нужно куда-то, то только с ним вместе. Лады? – объяснил он.

Она опустила глаза:

- Мы что теперь, пленники здесь?

Марат вздохнул глубоко. Так хотелось коснуться…

- Я просто боюсь за вас, Лид. Пока вся эта кутерьма с заводом не кончится.