Лилия из снов

Вступление

Глава - Вступление

Шестого июня тысяча восемьсот пятнадцатого года произошёл полный разгром Наполеона в битве при Ватерлоо. Тяжкими оказались последствия той войны для Европы.

Россия была так истощена, что чувствовался упадок сил и охлаждение к тому режиму, что существовал. Появились идеи что-то изменить, сделать лучше, поскольку в прежних политических идеалах наступило разочарование.

Так, четырнадцатого сентября Россия вступила в состав Священного Союза, акт которого подписали все монархи Европы, кроме Англии, Турции и папы Римского. Целями же этого Союза были: укрепление прежних феодальных династий, сохранение установленной Венским конгрессом системы новых государственных границ и подавление революционных и национально-освободительных движений. И то, что Союз был не особо принят, препятствовал установлению буржуазии, повлекло всё же в конце двадцатых годов девятнадцатого века начало его распада.

Те, кто побывали в европейских странах, могли лицезреть и изучить жизнь там, политику, взгляды, а возвращались в Россию с новыми идеями и порывами. Оттого стали зарождаться разные тайные общества с целью улучшить жизнь родного края, укрепить, дать больше сил во всех направлениях, поскольку правительство продолжало придерживаться прежнего направления.

Россия боялась волнений, которые происходили на Западе, всех революций, вольнодумцев, отчего серьёзно стала относиться и к тому, что говорят, и к тому, что читает народ: «Всё, что они видели, и всё, что они вычитывали из иноземных книг, они прилагали к своему отечеству, сравнивали его порядки и предания с заграничными...»

Так, на допросе после восстания декабристов, Н. А. Бестужев сжато опишет состояние России на тот момент: «Видя расстройство финансов, упадок торговли и доверенности купечества, совершенную ничтожность способов наших в земледелии, а более всего беззаконность судов, приводило сердца наши в трепет...»

Происходящие вокруг события, революции, зарубежные книги — всё воспитывало особый характер взрослеющего поколения, чьи побуждения и стремления были изначально добрыми и чистыми. Кто-то потом будет использовать всё это в своих целях, кто-то предаст (роман «Правильный выбор», Татьяна Ренсинк).

И многие оставили после себя автобиографические записки...
Так, герой нашей истории, Михаил Алексеевич Аргамаков, начал вести свои записи сразу, как только поступил в морской кадетский корпус. Мнения своего он не высказывал, но рассказал, как проходили события, которые мог своими глазами лицезреть...

Вернувшись из плавания в Голландию, в тысяча восемьсот пятнадцатом году, когда над Наполеоном была одержана окончательная победа, Михаил был счастлив как никогда. Он был в то время уже в чине лейтенанта, любимая женщина — тоже с ним.
Теперь предстояло жить дальше и не предать свои стремления...

1

Глава 1

Продолжался декабрь всё того же, тысяча восемьсот пятнадцатого года...
В доме, у распахнутого окна лежала раскрытая книга. Ветер нежно коснулся страниц и перелистнул несколько из них, подхватив рисунок ландыша, на котором от руки было приписано: "Спасибо, мама!".
Дверь в комнату распахнулась от удара ногой Михаила. Он неотрывно любовался счастливой возлюбленной, которую нёс на руках. Они радостно смеялись, души их порхали, словно бабочки над распустившимися цветами.

Покружившись немного по комнате, Михаил опустился с милой на мягкость постели. Он нежно прикоснулся в поцелуе к губам её, сливаясь с ними в ласке любви. Рука его осторожно коснулась живота любимой, и милая слегка вздрогнула...

– Малышка наша, – склонился Михаил над животом и поцеловал его. – Расти нам на радость! Мы так тебя ждём!
– А если это всё же мальчик? – хихикнула возлюбленная.
– Варенька, – прищурил глаза Михаил. – Однажды будет и девочка. Ты права, – сел он удобнее со счастливой улыбкой. – Может, это и сын, но это не так важно. Просто я так тебя люблю, что хочется, чтобы миру мы подарили больше таких, как ты.
– Мишенька, – только и смогла произнести будто тающая от блаженства Варя.
– Что это? – заметил Михаил на полу рисунок ландыша и поднял, прочитав надпись. – Спасибо, мама?!

– Да, – села рядом Варя. – Когда ты мне подарил тот ландыш, узнала я, что это был любимый цветок моей мамы. Матушка твоя сказывала..., – вспоминала она. – Мне стал он очень дорог, вдвойне!
– Так ты всё же его и из-за меня полюбила? – игриво прикусил губу Михаил, поглядывая на любимую, и она его слегка толкнула в плечо:
– Не смейся надо мною больше!
– Ой, тебе вечно это мерещится! – хихикнул он.
– Я уверена, что мама помогла нам остаться вместе и обрести счастье, – договорила Варя, нежно взглянув на рисунок. – Жалко только, что усадьба сгорела, а с нею и тот ландыш...

– Да, – вздохнул Михаил, полностью соглашаясь с ней и вспоминая произошедшее. – Но мы удержим наше счастье теперь. Несмотря на то, что ты упрямица и выдумщица, – стал щекотать милую он, и по их спальне полился радостный смех, который был слышен и подошедшему к закрытым дверям слуге.
– Вот ведь, – от неловкости проговорил тот и замер, прислушиваясь.
Когда смех стих и вновь воцарилась тишина, он всё же поднял руку, выпрямился и постучался:
– Барин, покорнейше прошу простить, но там к вам со срочным донесением прибыли!
– Вот, – поднял удивлённо брови Михаил и с нежеланием поднялся.
– Ты ведь не уйдёшь? – поднялась следом и Варя.

– Не знаю, – оправил он на себе одежду, отложив рисунок на книгу у окна, которое и закрыл от сквозняка. – Мы не на необитаемом острове, так что жизнь будет кидать, и шторма ещё будут, – повернулся он к встревоженным глазам возлюбленной. – Не беспокойся о нас, хорошо? Ты свободна, венчание наше вот-вот состоится. Этого у нас отнять никто не сможет! – прижав её к себе в объятия, Михаил страстно поцеловал и поскорее вышел из спальни.
– Да, – неуверенно вымолвила Варя, ещё некоторое время глядя на закрытую за ним дверь...

2

Глава 2

– Дмитрий! – узнав прибывшего друга, который ожидал его в кабинете, вошёл Михаил и принял в дружеские объятия. – Рад безмерно!
– Благодарю, Мишель, – улыбнулся тот как-то неловко, и, чувствуя его сдержанность, Михаил насторожился:
– Беда ль какая приключилось вновь?
– Нет, что ты! Упаси боже теперь от бед каких! – сразу успокоил тот.
– Что ж, мой друг, присядем тогда? Чаю приказать подать? – пригласил Михаил, но Дмитрий тут же наотрез отказался:

– Времени нет, я уж сразу к делу перейду. Лёшка ещё не вернулся с плавания, да Сашка в деревне. Обратиться мне почти что не к кому за помощью некоторой.
– Говори, говори, я всегда рад помочь, ты же знаешь! После того, что ты сделал, как помог нам с Варенькой, я у тебя в неотложном долгу, – сразу сказал Михаил.
– Что ж, полагаю, хотя это лишь мои подозрения, что история та не совсем закончена, – сделал паузу Дмитрий и достал из-под плаща некий пакет, который положил на стол. – Здесь список осуждённых по делу с Илларионом Константиновичем, список подозреваемых и тех, кто мог быть причастным к его гибели. Те, с кем он имел дело... Нашли ведь не всех. Брат одного осуждённого был замешан, тесно связан с Илларионом Константиновичем, и, как выяснилось из допросов, посещал не раз его дом в Париже, донёс о предательстве и о том, что Иллариона хотели отстранить от общего дела. Слишком уж был он честный, а честность, как ты знаешь, не везде ценится.

– И что, этот брат ещё на свободе?
– Да, где он, никому не известно, – подтвердил Дмитрий. – И он первый, кого я подозреваю в том, что донёс обо всём происходящем генералу Чернышёву.
– При чём тут Александр Иванович?! – удивился Михаил.
– Дело в том, что он меня лично посетил и просил, если это так можно выразиться, принять участие в некотором очень деликатном деле. Перед тем, как покинул Париж в двенадцатом году, к нему явился некто с первым анонимным донесением, а теперь и вторым. В общем, Чернышёв в курсе всего, что произошло и как, а потому посчитал, что мне можно довериться, а так же и моим товарищам. Особенно он упомянул твоё имя.
– Я не боюсь огласки произошедшего. Мы ничего такого не сделали! – высказался Михаил, настороженно слушая и принимая неприятную новость.
– Мишель... Мне нужна будет помощь, чтобы кто-то, кому я бы мог доверить некоторое послание, доставил его в целости и, что важно, тайно... королю Голландии, – чуть ли не шёпотом сообщил Дмитрий, от чего Михаил поразился:

– Что?! Я... у меня венчание...

– В феврале же венчание, – вставил Дмитрий, не дав другу договорить и приблизившись к его уху. – Послание надо сейчас доставить королю и принцу Голландии по пути и далее сопровождать по назначенному новому маршруту. Они приглашены сюда тайно, уже в пути, ждут в назначенном месте... Только потому, что мы были в Голландии...
– Тайно, – кивнул Михаил. – Когда отправляться?
– После императорского бала. Государь император желает познакомиться с тобой и Варварой Игоревной, – отступил Дмитрий, чувствуя, что Михаил может отказать, но был готов к любому исходу. – Это нужно России... Судьба нашей принцессы, нашей родины, будущих отношений с Голландией зависит от этого. А довериться я могу всего нескольким. Мне самому отправляться нельзя. Дела взволили. За службу Чернышёв обещает, что злодеи все будут найдены, наказаны.

– Да, уже обещали, – задумался Михаил и встал к окну, за которым красовался зимний пейзаж просторного сада его родной усадьбы, где все деревья и кустарники были укрыты блестящим покровом снега, что переливался от солнца радужными красками.

Там уже гуляла его возлюбленная, так же одетая в белизну тёплой шубки. Она была там совершенно одна, словно королева зимы. Она поднимала к ясному небу счастливые глаза и вдыхала полной грудью чистый морозный воздух. Казалось, но Михаилу так и хотелось, чтобы этот покой и счастье никто... не потревожил...

– Я смогу выполнить столь важное поручение, – ответил он, отчего Дмитрий облегчённо выдохнул:
– Я не знаю, как отблагодарить!
– Но почему Чернышёв? – повернулся Михаил к нему, не понимая всего до конца.
– Государь поручил именно ему всё это устроить, – ответил Дмитрий.
– Ясно, – закивал Михаил и одарил его дружеской улыбкой. – Снова приключения нас ждут!
– Ещё какие, королевские! – засмеялся с ним вместе друг...

3

Глава 3

«Когда душа разрывается от незнания, на какой путь встать и по какой дороге отправиться, совесть борется с разумом, но кто из них победит?» – Михаил медленно шёл по расчищенной от снега тропинке к скамье у сада, на которой сидела Варя и ёжилась в шубке от всё же пронизывающего холода. Михаил недовольно покачал головой, заметив, что шубка расстёгнута, а голова не укрыта, и на её убранные наверх волосы уже легли медленно падающие с неба снежинки...

– Родная, простудиться захотела? – сел он рядом и обнял Варю за плечи.
– Тебе не всё равно, – с наслаждением улыбнулась она и закрыла глаза, не желая, чтобы этот момент уходил. – Мне так хорошо с тобой.
– Лапушка моя,... ненаглядная, – ласково шептал милый, нежно касаясь губами её щёк. – Идём в дом скорее, по-хорошему, а то на руках унесу, но верну в тепло. Думай и о нашем ребёночке.
– Беспокоишься, – продолжала улыбаться Варя и взглянула в его глаза с искрами упрёка. – А вчера тебе было всё равно.
– Прошу тебя, не осуждай. Всё же вчера тебе объяснил, или опять не понятно?! Я служу России, и согласен помочь и в этом деле. Идём в дом, – строго ответил Михаил и потянул за руку подняться.
– Хорошо, – усмехнулась Варя и послушно отправилась с ним к теплу дома.

Слуга помог снять верхнюю одежду и удалился, с поклоном оставив, а они молча прошли в гостиную, где за небольшим столом красовались самовар и корзиночка с пряниками. Вокруг царила абсолютная тишина, словно никого, кроме них двоих, больше в доме не было... Только тихое тиканье часов у стены и было слышно...

– Пряниками решил меня задобрить? – продолжала язвить Варя и села к столу, сложив на груди руки, всем видом показывая, что чаю не желает.

– Не усложняй, умоляю, – проговорил Михаил и сел рядом. – Послушай, у матушки сейчас модистка, и после чая они ждут тебя, чтобы подобрать платье к балу во дворце. Ты ведь желаешь поехать со мной на этот бал?
– Возьми меня с собой на встречу, – глядя в пол, высказалась Варя с горечью в голосе, но понимала, что не возьмёт.
– Это не увеселительная прогулка, Варенька, – нежно ответил Михаил и взял её руку в свои тёплые ладони. – Я сразу вернусь. Мне надо сопровождать их в пути к нашему императорскому двору и доставить как можно скорее!

– Почему они решили это столь скоро совершить?
– Наш государь в дружеских отношениях с королём Голландии, и договорились они об этом ещё на поле Ватерлоо после сражения. В том бою зелёный лягушонок отличился. Может, потому? – улыбнулся Михаил.
– Зелёный лягушонок, – хихикнула Варя. – Почему его так называют?
– Мундиры у голландской армии зелёного цвета, – пояснил Михаил и поцеловал её ручку. – Собираемся на бал?
– Разлуки с тобой я не вынесу, – прослезилась вдруг она, и Михаил с появившимся угрызением совести сглотнул, но ничего не ответил...
Только обнял...

4

Глава 4

– Вы в этом уверены? – спросил молодой господин у статного, среднего возраста и приятной внешности офицера, наблюдая среди роскоши императорского бала за Михаилом, который стоял в стороне с Дмитрием и беседовал с несколькими из гостей.

Потом он перевёл свой взгляд на беседующих молодых барышень, среди которых стояла и Варя:

– И какая, кстати, та Венера среди них красавица из красавиц! Это нам лишь на руку.
– Уверяю, Михаил сделает всё, чтобы не причинить зла той, которую так самоотверженно любит, – ответил гордо офицер.
– Вы уверены, что он её так уж и любит? – усмехнулся собеседник.
– Qui n’a jamais connut ce que c’est que l’amour, n’a jamais pu savoir ce que c’est que la peine, (Кто никогда не испытывал, что такое любовь, тому не понять, чего она стоит) – взглянул в его удивлённые глаза тот.
– Вы занимайтесь своим делом, я — своим, – кивнул ему собеседник, и ответа не последовало. – Что ж, – легко вздохнул он и расплылся в победной улыбке. – Ca va, j`ai pigе, je me casse, salut! (Ладно, я понял, ухожу!)

Офицер остался стоять в напряжении и наблюдать мельком за его действиями, а потом за Михаилом и Варей. Все скулы напряглись, рот сжался, но сделать шаг не решался. Зато его недавний собеседник уже подошёл к Варе и её подругам...

– Значит, ты вот-вот будешь Аргамаковой! – восхищалась одна из девушек. – Очень достойны род! Богаты, знатны, добры. Чего ещё желать?!
– А как ты переживала в институте! – хлопнула легонько в ладоши другая, искренне радуясь за счастье Вари.
– Колечко-то подарил? – подмигнула соседка, и Варя с гордостью показала надетый на перчатке перстень, что ей будто блеснул искоркой счастья.

– Повезло тебе, – с чувством зависти молвила выделяющаяся яркой красотой среди них девушка. – И я бы мечтала о таком женихе! Помню, как танцевала тогда на балу с Михаилом Алексеевичем в институте... Приятно было!
– Не говорите ж так, Венера, – остановила её речь соседка, всем видом возмутившись подобным заявлением.
– Как приятно лицезреть счастливые лица столь прекрасных дам, – высказал вставший рядом незнакомый им молодой и довольно симпатичный, как заметили тут же кокетливыми взглядами некоторые из девушек, господин.
– Разрешите пригласить на следующий танец? – спросил он, уставившись лишь на Варю и будто не замечая никого больше вокруг.

Варя от его приглашения словно онемела. Она взглянула в его глаза и некоторое время молчала, не находя в себе то ли ответа, то ли воли. Ошарашенная и не ожидавшая, что кто-то когда-либо пригласит на танец, Варя совсем растерялась, а собеседник ждал и зачарованно смотрел...

– Прошу, – прошептал он и протянул руку, чтобы принять её, но Варя тут же очнулась и вздёрнула с гордостью бровями:
– Простите, я уже все танцы обещала!
– Не может быть, какая досада! Разрешите хотя бы представиться, – выпрямился он с нежной улыбкой совершенно спокойного человека. – Рощин, Сергей Васильевич.

Но Варя ни подала руки, ни ответила. Её взгляд обратился к приближающемуся Михаилу. В глазах обоих сияла нежность друг к другу и крепкая любовь...

– Разрешите, – поклонился Михаил своей милой Варе, и они спокойно удалились, влившись в очередной круг вальса.

Девицы что-то стали шептать друг дружке, поглядывая то на танцующих, то на оставшегося ни с чем этого Рощина, но тот их так и не замечал.

– Венера, – прошептал он вдруг себе под нос и обернулся к девушкам, тут же отыскав взглядом нужную:
– Вы Венера? – переспросил он с поклоном у черноволосой красавицы, глаза которой были редкого серо-зелёного цвета, отчего девушка казалась ещё прекраснее.

Она удивлённо посмотрела, но пока ничего не говорила, показывая всем видом, что горда своим превосходством и что он, обратившийся к ней,... низок...
Решив, что узнал достаточно, Рощин поклонился и отправился дальше...

5

Глава 5

Варя кружилась в вальсах со своим возлюбленным. Казалось, им уже ни до чего. Их взгляды тонули в ласке друг к другу, души парили и сердца пели в такт с льющейся мелодией.

Выйдя из очередного танца, Варя следовала с Михаилом к кивнувшему им Дмитрию. Тот всё время стоял в беседах то с одними, то с другими, и на этот раз он был в компании со строгим на вид генералом, императором Александром и молодой, очень привлекательной особой.

Михаила и Варю тут же Дмитрий представил. Император одарил приятной улыбкой и поцеловал ей руку — так это всё удивляло, восхищало Варю, что она боялась дышать и хоть слово молвить.
Генерал так же с вежливостью поцеловал ей руку, а молодая особа добродушно улыбнулась и кивнула. Её представили, как великую княжну Анну Павловну.

Анна показалась Варе невероятно очаровательной! При всём высоком росте, статности, глаза княжны выражали бесконечную нежность и доброту. Ни капли высокомерия, как было свойственно многим великосветским особам... Тёмные волосы её были невероятно пышными, а кудри блестели, будто тоже радовались своей хозяйке, такой кроткой и тихой...

Император пригласил генерала, а с ним и Михаила с Дмитрием пройти на недолгую беседу, оставив княжну и Варю в обществе друг друга, отчего пока растерявшиеся эти две молодые собеседницы некоторое время не решались заговорить...

– Vous avez peur du risque? (Вы боитесь риска?) – с волнением в голосе спросила вдруг княжна, и Варя выдержала некоторую паузу, общаясь с нею лишь несмелыми взглядами.
– Ayant risquе une fois-on peut rester heureux toute la vie, (Однажды рискнув, можно остаться счастливым на всю жизнь) – пожала плечами Варя.
– Et vous? Heureux ensemble? (А Вы? Счастливы вместе?) – продолжала спрашивать княжна, начав обмахиваться веером, но её разволновавшаяся душа явно не унималась, и тревога выступила наружу, что крайне обеспокоило Варю:

– La vie est belle. Je vais au reve. Si on vit sans but, on mourra pour rien. (Жизнь прекрасна. Я иду к своей мечте. Если ты не живёшь для чего-то, то умрёшь ни за что) – отрывисто пояснила Варя и выдохнула, устав от общения на французском, который ей не был симпатичен никогда. – Простите, Ваше Высочество.
– За что? - удивилась та.
– Мне крайне неловко, столько событий, – улыбнулась Варя, тоже разволновавшись, как и княжна.
– А давайте выйдем в парк? – предложила Анна, и Варя с удовольствием закивала.

У выхода им подали шубки, и они медленно отправились в прогулку по пустому от иных лиц парку. Воздух был чист и свеж, снег на дорожках начисто убран, так что идти было очень легко и приятно...

– У вашего жениха нет тайн от вас, верно? – спросила после долгого молчания княжна.
– Да, Анна Павловна, я надеюсь на это, – улыбнулась Варя.
– Тогда вы знаете, куда он поутру отправляется?
– Да, я осведомлена, – не стала скрывать Варя, чего и не собиралась делать, но не была до этого вопроса совершенно уверенной.
– Мне так тревожно, – вдруг вымолвила Анна, глядя вперёд себя, но будто не видя ничего, или же наоборот — очень много и далеко, но Варя это заметила.

– Вы простите, – опомнилась Анна и усмехнулась. – Меня в последнее время никто не понимает.
– Я понимаю. Мне тоже было суждено встретить человека, с которым папенька договорился о замужестве со мною, – призналась Варя, и Анна остановилась, обратив к ней внимательный взгляд:
– Я слышала вашу историю, потому и подумала, что, может быть, поговорив с вами, у меня душа успокоится, и не будет так страшно.
– Я думаю, страх отступит сразу, как только вы увидите принца, – ласково ответила Варя, но не решалась рассказать о своём путешествии в Голландию, где так понравилось, где люди были столь добры, отчего думалось, что и принц наверняка добродушный,... достойный человек...

Но Варя вспомнила один факт и решила использовать его, чтобы попытаться успокоить встревоженную княжну, так искренне обратившуюся к ней за поддержкой:

– Ведь за Бонапарта Наполеона вас не отдали, как бы он ни просил, он не был вам мил, да и матушка вас поддержала, насколько я слышала. И потом, ведь известен указ Петра Великого, что ни один из рода Романовых не может быть обвенчан без предварительной встречи с наречённым. Я бы воспользовалась этим. И если мне не понравился бы принц, то ждала бы ещё и ещё.
– Да, моя матушка оказалась права насчёт Наполеона... Вы думаете, что государь согласится ещё ждать? – неуверенно вопросила Анна.
– Я полагаю, что для сестры он может сделать исключение, – улыбнулась Варя, чувствуя, что может успокоить, и видя, как княжна стала более уверенна в лучшем будущем. – И потом, государь в таких дружеских отношениях с королём Голландии, что не могут они оказаться скверными людьми.
– Вы абсолютно правы! – согласилась Анна и, оглядев заснеженный, но всё так же уютный парк, медленно падающие с неба пушистые снежинки,... заулыбалась.

Лицо её осветилось невероятной красотой и нежностью, любовью к жизни,... ко всему, что преподносит судьба. Варя любовалась своей собеседницей и в душе восхищалась такой силой духа...

6

Глава 6

– Варенька! – радостно воскликнула матушка Михаила, укутываясь в шубку и ступая по заснеженной тропинке к саду возле усадьбы.

Она направлялась к стоящей у одной из берёз Варе и улыбалась ей в ответ:

– Вот Михаил рад будет, коли не заболеешь! Предупреждал он, чтобы заботилась о здоровье?
– Предупреждал, Анна Сергеевна, и я послушная, – кивнула довольная Варя.

Она вся была укутана в шубку, варежки, меховую шапку, выглядела так тепло одетой, что у Анны Сергеевны не было причин для беспокойства.

– Идём, чаю подадут нам, а потом будем готовиться на днях вновь посетить дворец! Уж больно ты пригляделась княжне Анне, хочет пригласить нас с тобою полюбоваться коллекцией картин, которые она обожает. Известно, что у княжны великолепный вкус к искусству! А как рисовать умеет! Вам будет о чём поговорить. Может, попросишь её показать тебе некоторые приёмы в рисовании. Ты же тоже так любишь рисовать.

Но Варя лишь улыбнулась в ответ и, опустив взгляд, последовала с ней обратно в дом.

– Что за печаль, голубка моя? – обняла сразу Анна Сергеевна за плечи.
– Я такая уставшая вчера была после бала, что сразу уснула, а Мишель не стал меня утром будить и уехал, – призналась Варя о причине грусти. – Скучаю...
– Но он же тебе записку-то оставил, – улыбалась Анна Сергеевна, но Варя помотала головой, став вдруг серьёзнее и ещё более тоскливой:
– Написал... И двадцать раз слово «люблю» написал.
– Ну вот, видишь. А то, что всего двадцать, тебя расстроило?
– Даже не знаю, – вздохнула Варя. – Может быть.
– Ах, егоза. Поди, времени у него и не хватило написать сто раз «люблю»?! – засмеялась умиляющаяся ею Анна Сергеевна, и они вошли в дом через раскрывшиеся дворецким двери.

День проходил тихо и мирно в разговорах, размышлениях о нарядах к предстоящей встрече с княжной, пока они знали: Михаил в то время уже в пути...

Дорога его была не из лёгких. Декабрь тысяча восемьсот пятнадцатого года был холодным и снежным. Приходилось часто останавливаться в деревнях, в гостиницах близлежащих городов.

На одном из повстречавшемся постоялом дворе Михаил остановился, когда метель поднялась такая, что уже днём нельзя было разглядеть пути...

– Благодарю, – вздрогнув от пронизывающего холода, ответил он, когда конюх повёл его коня на конюшню позади двухэтажной постройки, где на первом этаже был трактир, а наверху — меблированные комнаты.
– Прошу, сударь, – встретил Михаила вышедший из дома хозяин и пригласил тут же пройти в дом.

Сразу же лицо Михаила почувствовало тепло. Он вдохнул полной грудью и тут же устроился за один из столиков, сняв при этом меховую шапку и верхнюю одежду, которые хозяин любезно сам принял и повесил на крюк в стене рядом...

– Вам что поесть подать? – поинтересовался он.
– Горячее, и побольше! – улыбнулся Михаил, и тот поспешил через дальнюю дверь на кухню.

В трактире было практически безлюдно и пахло свежевыпеченным хлебом. Всё располагало к уюту, отдыху. Погладив по груди, где прощупывался важный конверт, что вёз, Михаил обратил внимание на сидевшего за столиком в углу молодого офицера.

Тот сидел к нему лицом и будто бы внимательно рассматривал.

Вскоре к ним в зал спустилась по лестнице, ведущей от комнат сверху, в сопровождении ещё одного офицера молодая дама. Её наружная красота бросалась в глаза. Роскошные тёмные волосы, яркие большие глаза, пышные ресницы, тонкий стан и ласковый взгляд, который она будто бы мельком бросила следившему за всем Михаилу.

Дама остановилась у одного из столиков, и спутник приставил для неё стул. Медленно снимая шерстяную шаль, дама слегка дёрнула плечиком, отчего пышная грудь, вздымающаяся в глубоком вырезе платья, обращала на себя ещё большее внимание.

Вышедший из кухни пожилой человек принял заказ дамы, её кавалера и быстро удалился назад. В зале же продолжала царить тишина, и скоро стал слышен лишь шёпот спутника дамы. Он что-то увлечённо ей пояснял, а она время от времени устало вздыхала и бросала неловкий взгляд в сторону Михаила...

7

Глава 7

Плотно отужинав, заплатив за комнату на ночь, Михаил отправился на верхний этаж в отведённую для него спальню. Перед тем, как отправиться спать, он сел к столу и принялся за письмо для Вари.

Тишина, казалось, не нарушится, но вдруг в коридоре за дверью послышался грохот, быстро удаляющиеся шаги и визг женщины... Михаил замер с пером в руке и прислушался. Как только крик резко стих, а в его дверь раздался одиночный глухой стук, он отложил перо и поспешил открыть дверь, приготовив при этом пистоль.

К нему в комнату ввалилось тело той самой молодой дамы. Она была без чувств, а в коридоре уже царила полная тишина и кромешная тьма... Михаил нащупал пульс у неё и убедился, что жива. Втащив её к себе в комнату, он запер дверь и отнёс пострадавшую на кровать...

«Чёрт возьми, что здесь происходит?... Ещё в зале мне всё не понравилось. Очень уж подозрительно... Уж не разыграно ли? Или... Или она всё же жертва... Что ж, пусть придёт в себя, а там узнаю», – размышлял Михаил, посидев некоторое время рядом и присматриваясь к бессознательной даме.

Решив её не приводить в чувство, он отошёл обратно к столу и свернул своё недописанное письмо, которое упрятал тут же в карман. Только он это сделал и сел на стул, чтобы ждать, как дама на кровати чуть вздрогнула и открыла глаза.

Она сделала глубокий вдох и взглянула на Михаила:

– Господи Иисусе, – приподнялась она. – Что же я здесь делаю?!
– Это я и хочу узнать, – с насмешкой ответил он.
– Прошу прощения?! – удивилась дама. – Кто же тогда устроил меня здесь?!
– Устроил я, чтобы вы очнулись и рассказали о случившемся, – сказал Михаил.

Дама оправила на себе наряд, расправила кружева глубоко выреза на груди и с искоркой игривости молвила:

– А вы меня забыли, Михаил Алексеевич? Я вот помню вас... Запомнила с тех пор в институте, когда мы с вами танцевали на балу.
– Да что вы говорите, – натянул в улыбку уголок губ Михаил, в душе насмехаясь над ярким флиртом прекрасной перед ним женщиной.

Но прекрасной лишь по внешним данным, как сделал себе вывод он. Всем своим поведением она никак не вызывала в нём симпатии, и та идеальная красота, что была ей дарована природой, никак не пробуждала интерес, а ещё хуже для её планов — влечения. Михаил уже почти был уверен, что эта дамочка всё подстроила, чтобы оказаться сейчас здесь, с ним, но вот зачем?! Ответа на этот вопрос он пока не знал, и не знал, хочет ли выяснить...

– Я даже рада нашей встрече, пусть и при таких обстоятельствах, – продолжала дама, стараясь сделать невинный вид, но Михаил совершенно ей не доверял.
– Вам уже лучше? Вы можете сами идти? – поинтересовался он и поднялся.
– Вы не подадите мне руки? – вновь удивилась дама, на что Михаил пошёл навстречу и помог подняться, держа за руку.

Дама растерянно смотрела в его глаза, пока не решаясь что сказать, и вдруг, то ли наигранно, то ли взаправду подкосились её ноги. Она ухватилась за плечи Михаила, и он обхватил за талию, чтобы не дать упасть...

– Мне так дурно, – вымолвила она, будто случайно соприкоснувшись вздымающейся грудью к его груди. – Я здесь совершенно одна... Мой попутчик нагло желал овладеть мною, а потом... Потом появился сосед, прибежавший на мой крик, и погнался за ним следом. Я не знала, куда деться, но... Вот,... у вашей комнаты совершенно лишилась чувств, – рассказывала она взволнованно.

– Вы можете стоять на ногах? – равнодушно спросил Михаил, чуть отстранив от себя и убрав от неё руки.
– Да, благодарю, ещё бы выпить воды, – попросила она, сев на краю постели, и Михаил вежливо подал ей кружку налитой из кувшина на столе воды. – Ах, как жаль, что вы не доверяете мне. А обратиться за помощью мне не к кому.

Михаил молчал и ждал, когда дама выскажется. Она же поняла, что, по крайней мере сейчас, у неё беседа получится, и, возможно, удастся заполучить доверие...

8

Глава 8

Дама допила воды и, тяжело вздохнув, протянула Михаилу кружку обратно, которую он тут же отставил на стол, и вновь со всем вниманием взглянул.

– Михаил Алексеевич, это выглядит, как каламбур, конечно же. И так недавно я видела вас с Варей на императорском балу. А тут вы вдруг в путь отправились... Скорее всего, по важному делу!
– Надо же, какое совпадение, и вы здесь! – усмехнулся Михаил.
– Меня похитили, – вдруг созналась дама, отчего Михаил не смог удержаться и засмеялся.
– Однако вы дерзки и крайне дурно воспитаны, – возмутилась она. – Разве красивую женщину не могут похитить?!
– Красивую, – закивал Михаил и прокашлялся, чтобы не продолжать смеяться. – Не знаю, не знаю. Я не похититель. Я человек иного склада ума.

– Разумеется, – согласилась дама, будто успокоившись. – Я потому и решила сейчас обратиться к вам за помощью. К счастью и по воле бога, наши дороги пересеклись.
– Конечно же, по воле бога, кого ещё, – пожал плечами Михаил, всё так же не доверяя собеседнице, но она сделала вид, что не заметила этого:
– Мне надо вернуться в Петербург, и желательно без приключений.
– Кто вам мешает?! – удивился Михаил. – Насколько я понял, ваши спутники уже умчались прочь.
– Вам не кажется, что они могут вернуться?! По крайней мере, тот, кто похитил?! – поразилась дама и протянула руку. – Венера Александровна Вяйсс.

– Вы не выглядели, словно похищенная, когда я наблюдал в зале, – оставался стоять на месте Михаил и лишь выполнил поклон, спрятав руки за спину. – Однако и в том случае, похититель сюда не вернётся ни в коем случае.
– Невероятно грубый характер у вас, – поднялась дама и горделиво выпрямилась перед его глазами. – Не могу сказать, что вашей невесте повезло. Впрочем, не мне с вами под венец идти!
– Ещё бы! – усмехнулся Михаил.
– К сожалению, у меня нет ни средств, ни экипажа, чтобы вернуться самой в Петербург. Вас я знаю, и знаю, что могу доверять именно вам, потому прошу, – тут она сделала паузу и опустила глаза, будто набираясь смелости. – Прошу помочь мне, – взглянула она с прослезившимися глазами, взгляд которых пронзил до того, что по телу Михаила прокатился лёгкий холодок.

– Утро вечера мудренее, Венера Александровна, – кивнул Михаил.
– О, вы запомнили моё имя, – съязвила та и тут же расплылась в смущённую улыбку.
– Я провожу вас до вашей комнаты, – отступил он к двери и открыл её.
Они прошли по коридору вместе, и Венера, остановившись у одной из дверей, указала туда:
– Здесь остановилась я... Вернее, меня сюда привёл похититель.
– Да, так сказать будет вернее, – согласился Михаил и тут же откланялся, отправившись обратно к себе, но Венера его окликнула:
– А как же с Петербургом, Михаил Алексеевич?

– Я предупрежу хозяина двора, чтобы он позаботился о вашем скором возвращении домой с первой почтовой повозкой, – обернулся Михаил, и утром, когда на улице ещё было темно, поспешил выполнить обещанное, а сам... отправиться поскорее в путь...

Хозяин клятвенно обещался помочь даме найти экипаж, и Михаил решил вернуться к её комнате, чтобы сообщить об этом. Он постучал и ждал ответа, или что дверь откроется, но вокруг царила полная тишина.

Михаил постучал вновь, но и снова ответа не последовало. Решившись сам открыть дверь, он тронул ручку и обнаружил, что дверь заперта. Ещё раз оглянувшись вокруг и точно убедившись, что стоял у нужной двери, Михаил пожал плечами и не знал, что предпринять, как вдруг замок в двери щёлкнул и на порог вышла в грациозности движений, тепло одетая и готовая к выходу Венера...

– Вы всё-таки здесь, – кивнул Михаил. – Почему не отвечали?!
– Откуда мне знать, кто стучит?! – удивилась та.

Михаил не горел желанием продолжать общение с нею, а потому поспешил достать деньги, которые заранее были отложены им в отдельный мешочек и протянул ей:

– Хозяин обещал помочь вам. И денег этих с лихвой хватит, чтобы вернуться в Петербург.
– Вы платите мне?! – удивлённо взглянула Венера.
– Прошу меня извинить, мне срочно пора в путь-дорогу, а потому, не имею желания даже отвечать на глупые вопросы. Деньги берёте? – строго вопросил Михаил, и Венера, ничего более не говоря, забрала мешочек.
– Прошу прощения, – прокашлявшись, вымолвил вдруг стоящий позади них хозяин постоялого двора. – Там почтовая карета прибыла. Она следует как раз в Петербург, – сообщил он. – Им вот-вот лошадей сменят!
– Вот видите, – только и сказал Михаил и не стал более задерживаться, отправившись поскорее на двор, где ему был возвращён его сытый и бодрый конь, на котором продолжил свой путь далее.

Оставшаяся позади Венера с хозяином таверны ещё некоторое время стояли молча в коридоре. Когда воцарилась тишина, они выглянули в окно, за которым уже светало и было ясно видно, что Михаил уехал, лихо промчавшись мимо стоящей на дворе почтовой кареты...

– Что ж, – впихнула хозяину мешочек с деньгами Венера, став более строгой и от чего-то недовольной. – Что теперь делать?
– Не знаю, госпожа, вам виднее с офицером вашим... Он выспался и ждёт вас, – пожал плечами растерявшийся тот. – А ещё... от господина, у которого вы ночь провели, – сглотнул он через волнение. – Письмо я его передал охраннику почтовой кареты. Письмо адресовано некоей Варваре Игоревне.
– Вот как?! – расплылась Венера в улыбку, а глаза засияли радостью. – Вы прознали, что я ночь провела с Михаилом Алексеевичем Аргамаковым?! – прикусила она губу и смолкла.

9

Глава 9

– Ах, всё здесь сверкает и блещет, как лучики солнца в весенней реке. Любовь к красоте, любовь к жизни и роскоши сбывающихся мечтаний, – напевно говорила Варя, кружась с княжной в великом королевском зале.

И никого там больше, кроме них, не было. Золотые рамки картин и зеркалов будто улыбались им. Солнечный свет ласкал от больших окон. Души парили в дружеском понимании и восторге от красоты существования и гармонии...

– Как мне эти слова к душе! – воскликнула счастливая Анна, покружившись и остановившись у окна. – Вот эта большая звезда, – щурилась она к солнцу. – Ослепит мою жизнь!

Варя, посмеявшись радостным, звонким голоском, помахала веером и встала рядом:

– Отчего же? Ослеплённой быть крайне неудобно! Вот тепло получить, счастье, то — да!

– Ах, Варенька, у тебя всё будет просто великолепно! А мне мой век проживать и довольствоваться, может, мимолётным вниманием супруга, а вот себя всю надо будет отдать на благо тех, кто зависеть будет от нас, правителей. Знаю я, что не принадлежу себе, что подобна кукле, иль пешке на шахматной доске Европы...
– А любовь? – стала Варя серьёзной, уставившись на княжну и начиная беспокоиться за её судьбу.
– Любовь тут ни при чём, – пожала та плечами. – Нас воспитывают иначе. Наш рок иной.
– Так что же, если принц не приглянется, не полюбится, ты сможешь ему себя посвятить?! – удивилась Варя. – Это же предательство себя!
– Ах, Варенька, ты начиталась романов. В жизни так редко бывает! А потому я и говорю, не потеряй Михаила Алексеевича. Вы прекрасный пример настоящей любви и исполнения мечтаний, к которым бы многим да стремиться, – улыбнулась Анна, совершенно спокойная на вид, но была ли она так же спокойна в душе — Варя не смогла прочитать в её глазах, которые сияли так добро, что казалось, будто она святая, и не для любви рождена, а только для блага людей.

Глубоко задумываясь от этой очередной встречи со ставшей дорогой подругой-княжной, Варя вернулась обратно, в имение Аргамаковых, где всё рассказала Анне Сергеевне, и та погладила её по голове, поправив и упрямо выпадающий локон чёлки:

– Ах, голубка ты наша,... нежная, ранимая... А за княжну можно только радоваться! Сила её духа поможет стерпеть всё.
– А как же любовь?! – не унималась растроганная Варя.
– Милая моя, королевский двор воспитывает иначе. Правителю должна быть соответствующая супруга, а любовь зачастую там ни при чём. Но наследники должны быть истинные!
– Понимаю, конечно же, – задумчиво опустила взгляд Варя и села в кресло у камина, где огонь танцевал уже давно и пытался веселить своим светом, потрескиванием, но Варе стало только тоскливее. – Она так хороша, так мила, душа её нежнее ландыша!
– Лапушка моя, – встала позади Анна Сергеевна и от умиления обняла за плечи. – Всё будет у княжны замечательно! Ты бы выбрала иной путь, дак ты ж и не она!

– Да, да, конечно же, – закивала Варя. – Я не хотела бы ею быть, коль надо вот так вот жертвовать.
– Барыня, – появился на пороге открытых к ним в гостиную дверей дворецкий и протянул конверт. – Письмо для барышни, Варвары Игоревны.
– Мишенька! – радостно воскликнула Варя, вскочила и тут же приняла под радостные взоры дворецкого и Анны Сергеевны письмо...

10

Глава 10

Актриса шла, накинув шаль,
На сцену не спеша,
И было ей чего-то жаль -
И её голос задрожал.

Играл оркестр ей романс,
А слёзы - вновь из глаз,
И что бывает только раз -
Песней тронуло нас:

"Я не права была с тобой -
Я думала, что ты с другой,
И звёздной ночью на балу
Мы масок сбросили игру...
Я не права была..."

А в зале слушатель один -
Свой взгляд он опустил,
И вспомнил он о том, чем жил,
Что так и не забыл.

Оркестр играл, романс звучал,
Предчувствуя финал.
Актрису слушатель позвал,
И вот, что ей сказал:

"Прости, не прав я был с тобой,
В тот вечер я был сам не свой,
Но без тебя я не смогу,
Я без тебя с ума сойду.
И это не игра..."

Ушёл оркестр, зал опустел,
Закончился романс.
Обнял актрису слушатель:
В гримерной свет погас...

(песня к лирике в блоге - https://litnet.com/ru/blogs/post/688084)

С непонятной для окружающих, неземной, как они шептались, грустью и тоской сидела теперь Варя в обществе фрейлин и приглашённых светских лиц на очередной музыкальной встрече во дворце.
Варя была рада, что никто не догадывается о её положении, что тошнота уже давно не мучает, и даже сама не замечает, как внутри развивается её с Михаилом ребёночек. Но думала она о малыше постоянно, мечтая о том, кто это — мальчик, или девочка, как будет выглядеть, как она его будет вечно и нежно любить...

– Прекрасный романс! Ах, чудесно! Браво! – разбудили её мечтания в очередной раз голоса девушек вокруг, когда одна из них закончила петь, заиграл вдруг оркестр, а несколько молодых кавалеров стали кружиться в вальсе с прекрасными дамами.

Варя отошла в сторону и с наслаждением наблюдала за столь небольшим празднеством. Почувствовав, будто жарко стало, она повесила тонкую шаль на спинку стула перед собой и взяла со столика возле веер...

– Варенька, – подошла княжна Анна Павловна. – Ты так молчалива сегодня, – сложила она свой веер, которым до того тоже обмахивалась. – Тебя что-то тревожит?
– До сих пор под впечатлением от нашей последней беседы, – призналась Варя, но тут же улыбнулась, не скрывая тоски в глазах. – Мишенька письмо написал! Тяжело ему в пути. Погода не радует. Кажется, там больше холода, мороза да метелиц, чем у нас здесь.
– Варвара Игоревна, – кокетливо улыбаясь проходящим мимо кавалерам, подошла к Варе с Анной и красавица Венера.

Её неземное очарование, как казалось, замечали все, завидовали и восхищались. Видя Венеру, Варя впервые почувствовала радость, что Михаил в данный момент не здесь, а то бы приревновала. Только равнодушный к такой красавице взгляд Анны успокоил...

– Вы получили письмо от суженого? – продолжала с улыбкой говорить Венера, обратившись к Варе после того, как поприветствовала княжну рядом.
– Конечно же, – удивилась Варя такому вопросу, и Венера легонько повела в воздухе рукой:
– Ах, не волнуйтесь так! По воле случая я повстречалась с ним на одном постоялом дворе. Ах, как он был голоден, так замёрз! Мы были рады встрече, долго беседовали. Кстати, там кормили отменно!

Варя и Анна вместе с нею молчали, не находя слов от возмущения, которое вселилось в душу и рвалось наружу, а воспитание требовало выдерживать, терпеть...

Варя ещё в институте чувствовала отвращение к Венере, которая была старше, которой повезло танцевать на балу с Михаилом. Хотя танцевала она со многими, но Варе было больно вспоминать именно этот момент. Венера всегда отличалась особенной и очень яркой красотой, от чего любой мужчина, молодой или в возрасте, первым делом обращал своё внимание и восхищение именно к ней.

Варя смотрела на неё, слушала, ловила каждый жест и тон голоса. Снова и снова убеждалась она, что Венера — коварная натура, но красотою своею победить может всё и всех. Представив, как Михаил прибыл на постоялый двор, повстречал такую прелестницу, расслабился за разговором и ужином, Варя пошатнулась...

– Варя, – шепнула Анна, подставив своё плечо, и Венера замолчала, удивлённо взглянув и немедленно отправившись беседовать с другими.
– Жарко здесь,... душно, не могу, – задышала взволнованно Варя.
– Идём, – позвала Анна её за собой, и они вскоре вышли на вечерний морозный воздух...

11

Глава 11

– Как хорошо, – вздохнула Варя полной грудью, наслаждаясь свободой, лёгкостью, которые дарила природа в этот декабрьский вечер. – Но эта Венера... Я ей когда-нибудь волосы выдеру.
– Что ты?! – поразилась Анна, никак не ожидавшая подобного взрыва эмоций.
– Я не маленькая девочка больше. И не та шишига, как обзывали в институте, – выпрямилась гордо та.
– Я слышала, некоторые до сих пор тебя так называют, я им пригрозила, так думала, тихо стало! Неужто продолжают пакостить?! – удивлялась Анна, искренне переживая за неё.
– Нет-нет, – улыбнулась Варя, в душе удивлённая, что за неё замолвила словечко добрая «душа-Анна», как она её себе в мыслях уже назвала. – Но так беспокойно. Она кичится тем, что так прекрасна, что мужчины её боготворят.

– Красота не всем важна, – пожала плечами Анна.
– Мы же не знаем, что в голове у мужчин! – продолжала Варя хмуриться и снова ощутила тревогу. – А может, и Мишенька мечтает о ней.
– Да что ты такое говоришь?! Ты сегодня на себя не похожа! – удивлялась Анна.
– Нет-нет, – замотала головой Варя. – Я сегодня как раз та, какая и есть. Не будет мне теперь ни сна, ни покоя... Приедет, бросит меня, – заплакала она вдруг, и Анна тут же приняла в дружеские объятия. – Там по пути на дворах кого только не встретишь! Красавиц разных! И ты уедешь, и поговорить будет не с кем!

– Что ты, милая, я же смогу писать письма! Будем писать друг дружке! И потом, а как же Анна Сергеевна?! Ведь она так мила, добра с тобою, вы часто беседуете.
– Да что же я, – отошла в сторону и, достав платочек, стала просушивать слёзы Варя. – Что же я, буду ей на её же сына жаловаться? Нет...
– Как же тебя успокоить?! Тебе нельзя волноваться! Твой секрет не выдам, помню всё, что ты сказала, но Варенька, так нельзя, – беспокоилась Анна.

– А ты не боишься, что принц другую полюбит? – вдруг вопросила Варя и получила тут же ответ с улыбкой:
– Ни в коем случае! Кто, может, у него и есть, или была, но наше будущее уже решено.
– Добрый вечер, – заставил их обоих вздрогнуть голос подошедшего офицера...

Это был молодой человек, невысокого роста, но очень привлекательной внешности. Его тёмные волосы были короткими, пышными и красиво уложены. Его стройность была подтянута мундиром, на котором красовалось несколько медалей. А тёмные глаза были настолько выразительными, что, когда он смотрел вот так вот, с улыбкой и нежно, как стоял сейчас, душа замирала...

Варя узнала его и не могла понять, что чувствует, но сердце будто застыло. Тело окаменело, словно вот-вот и будет беда, но, когда офицер вновь поклонился княжне и ей да выпрямился с улыбкой на лице, то непонятная скованность тут же отступила...

– Рощин, Сергей Васильевич, – представился он и увидел, что Варя помнит его. – Рад, что не забыт. Жаль, что все танцы были предназначены Михаилу Алексеевичу!
– Прошу прощения, – взглянув мельком на Анну, произнесла Варя, предчувствуя в данном офицере что-то неладное. – Мне пора возвращаться домой.
– Я провожу вас! Уже темнеет, а вы совершенно одна. Ведь Михаил уехал, а когда вернётся, точно не известно, – встал Сергей ближе. – Да поговаривают, некая романтическая встреча была у него на одном из постоялых дворов. А потом на другом и иная красавица будто ждала...

Варя повернулась к нему спиной и обратилась к наблюдавшей за ними княжне:

– Анна Павловна, поутру я отбываю, – отправилась она быстрым шагом назад ко дворцу.
– Куда же?! – шла рядом взволнованная Анна, заметив, как и Варя, что офицер от них не отставал.
– Отправляюсь навстречу к Михаилу. Я знаю, по какой дороге он будет ехать! – сообщила Варя.
– Это безумие! – прошептала поражённая Анна.
– Действительно, – нагнав, встал перед ними Сергей, и подруги остановились. – Простите мне, может, за наглость, но ваше решение поспешно и необдуманно. Дорога такая очень опасна. К тому же, зима!
– Что вам надо,...? – Варя подзабыла его имя вновь, и он напомнил:
– Сергей Васильевич.
– Да, Сергей Васильевич, прошу, ответьте! – взглянула она строго в глаза, от чего с лица его улыбка исчезла, и появилось удивление.

От того, что он не нашёлся, что ответить, Варя и Анна продолжили свой путь ко дворцу...

12

Глава 12

Дворецкий, унося шубку, поклонился и поспешил уйти. Как только Венера закрыла за собою дверь в слабо освещённую гостиную, то облокотилась на стену и тяжело вздохнула... Усадьба, её родная усадьба, в которую она, наконец-то, вернулась из Петербурга, уже была погружена в сон:
«Вокруг никого», – пронеслось в мыслях Венеры. – «Сейчас я совершенно одна... Могу быть собой», – отправилась она к столику, где налила себе в хрустальный стакан из графина воды и выпила. – «Всё. Хватит пока разъездов с меня. Может, теперь всё будет так, как надо...»
Венера сняла шаль, которая покрывала плечи. Оставив её на стуле у двери, она вышла в холл и отправилась по лестнице на верхний этаж, который ещё был немного освещён...
– Вот и вы, – прозвучал полушёпот из темноты у балкона и напугал настолько, что Венера застыла на месте и не смогла даже вздохнуть.
Вышедший к ней в парадном фраке Рощин взял за руку и прижал ту к своей груди:
– А я ждал. Вы так быстро уехали, что нам не удалось пообщаться.
– Я сделала всё, как надо, или у вас сомнения?! – огрызнулась вдруг она.
– За такими, как вы, нужен не один глаз, – прозвучал его ответ с ухмылкой.
– Убирайтесь прочь, пока я не закричала, – прошептала Венера, оглядываясь и надеясь, что их сейчас никто не слышит.
Понимая деликатность дела, Рощин, не долго раздумывая, схватил её за предплечье и повёл по коридору далее:
– Где ваша спальня?
– Здесь, – прошептала Венера, указав на дверь в конце, за которой Рощин с ней и скрылся...
– Отпустите же, – отдёрнулась она от него и отошла подальше в комнате. – Как вы смеете?! Как сюда незамеченным пробрались?!
– Это уже не ваше дело,... голубка моя, – зажёг свечу ночника Рощин и повернулся, а Венера прочитала в его глазах недобрые планы.
Он приблизился... Обошёл вокруг и оглядел оценивающим взглядом с ног до головы. Пробежавший мороз от страха вызвал в Венере дрожь. Всё, что она могла делать, – сглотнуть и не шевелиться.
Ничего Рощин больше не говорил. Он взял Венеру за руку и подвёл к постели...

– Прошу вас, – прорезавшимся голосом проговорила Венера, предчувствуя ужасную участь. – Вам будет хуже...
– Думаете, что будет?! – удивился он. – Хуже будет тем, кто моего брата под суд отдал.
– Я же на вашей стороне, – надеялась Венера на спасение и была уже готова бежать звать на помощь, но собеседник толкнул на кровать и налёг сверху, скорее задирая подол:
– Сейчас ты навсегда останешься на моей стороне... Считай, что это будет твоё крещение...
Как Венера ни кричала, ни звала, никто не приходил. Боль, страх, безысходность и... поражение... Больше ничего,... пока буря зверской страсти не угасла...
– Мила, что ещё сказать... Мила же ты, – кивал Рощин, лёжа рядом с растрёпанной и заплаканной Венерой, красота которой и сейчас не была угасшей, как он заметил...
Рощин нежно гладил Венеру по щеке и шептал, пока она глядела куда-то в сторону, застыв и слушая с ужасом каждое слово:
– Не боись... После такого взрыва нашей любви мы обязательно обвенчаемся, уверяю! Матушка твоя будет только рада... Жаль, папенька не дожил совсем чуть-чуть до этого прекрасного момента. Но это не столь важно теперь... Теперь ты должна будешь беспрекословно выполнять всё, что я скажу, поняла?
Венера молчала и не шевелилась. Тогда Рощин мёртвой хваткой взялся за её шею и прижал плотнее к подушке:

– Поняла?! – прикрикнул он более раздражённо, от чего Венера вновь разрыдалась и закивала головой в согласие, зажмурив при этом глаза.
– Молодец, – отпрянул Рощин и стал одеваться, продолжая свою речь. – Отдохни пару дней. Я вернусь вместе с твоей матушкой. Всё улажу сам! Так что не беспокойся. Никаких скандалов не будет.
– Где мама?! – приподнялась с ужасом в глазах от услышанного Венера.
– Я позаботился о том, чтоб удалась эта наша встреча. Слуг нет, дворецкий был не ваш, а мой человек. Как ты в темноте и не заметила. Так что, вот, – пожал он плечами и улыбнулся. – Ну, а за матушку не беспокойся! Она в моём доме под присмотром, окружена заботой. Всё хорошо! – развёл он руками и помахал рукой напоследок, после чего исчез за дверью...

13

Глава 13

– Ой, как вспомню, в дрожь берёт, – хихикнула Анна, когда сидела с Варей в несущейся карете.
Подруги радовались жизни, предстоящему приключению, которое сами себе устроили, и так удачно. Кучер, укутанный в тепло шуб и меховую шапку, гнал шесть запряжённых лошадей по заснеженной, но уже не раз прокатанной дороге. Мимо мелькали то поля, то берёзовые рощи и леса...
– Что будет, когда обнаружат?! - припав руками, упрятанными под толстые вязанные варежки, к своим щекам, смеялась Варя.
– Благо, когда есть те, кто помогают и тайну укрывают! – смеялась Анна, не менее тепло замотанная в шубы и покрывала, несмотря на то, что их в пути согревала небольшая жаровня.
– Это от того, что при дворе у тебя столько покровителей, – кивала счастливая Варя, но сидевший перед ними строгий господин всем своим видом показывал, что думает иначе:
– Без охраны никогда бы не отпустили, – важно заметил он.
– Простите нас, Роман Игнатьевич, вы – замечательная охрана для нас, и всё же, – пожала плечами Анна, но, закрыв рот, еле сдерживала смех.
– Мы и к охране едем, – выдала ему с задорной улыбкой Варя и вместе с Анной звонко засмеялась, отчего их спутник больше решил не отвечать...
Затянувшееся путешествие вскоре стало казаться бесконечным. Через несколько дней такого пути, когда коням приходилось тянуть карету изо всех сил, чтобы пробраться сквозь поднявшийся ветер и метель, Варе и Анне уже не было так весело. Погода менялась. Климат был уже не мягким и не вызывал приятных ощущений, чтобы можно было наслаждаться зимней природой...
– Матушка предупреждала, что будет тяжело, – вздохнула Анна, когда уже сидела с Варей у камина в зале трактира, греясь и задумчиво следя за пламенем спокойного огня.
– А меня вряд ли простит Анна Сергеевна. Я потому ничего не сказала, лишь записку оставила. Ведь не отпустила бы...
Кучер уже обедал за одним из столиков, за другим только что получил свой заказ их «охранник», и царила такая тишина, что совершенно разморило измотанных подруг. Сидя в удобных креслах после плотного ужина и в тепле, они расслабились. Глаза их постепенно смыкались, и вскоре совсем закрылись. Мирный сон, казалось, пока ничто не потревожит.
Когда ко двору этого трактира подъехали ещё две кареты, кучер и охранник переглянулись...
– Как думаете, это они? – спросил кучер взволнованно, встав из-за стола и подойдя к запотевшему окну.
Он протёр рукавом краешек запотевшего стекла и заглянул посмотреть на двор, где приезжих встречал хозяин трактира и что-то им объяснял...
– Да, – подошёл к окну охранник и узнал прибывших. – Это они. Всё теперь будет точно хорошо и спокойно!
– Надеюсь, – вздохнул кучер. – Уж больно тревожно было барышень-то сопровождать. Мало ли чего.
– Ты уймись, – нахмурился охранник. – Зима нам в помощь. Мало кто разбойничает здесь. Потому и решили именно на этот двор прибыть и ждать.
Они сели за столик рядом и молча наблюдали, как в трактир заходят мужчины, все измотанные от долгой дороги и холода. Снимая шубы, шляпы, плащи, те разместились за столами, тихо разговаривая между собой на французском и время от времени поглядывая то на спящих у камина дам, то на уставившихся на них кучера с охранником.
Вскоре один из них, с удивлением взглянувший на охранника, вдруг поднялся:
– Роман Игнатьевич?!
– К вашим услугам, – поднялся охранник и кивнул в приветствие.
– Михаил. Михаил Алексеевич Аргамаков! – представился тут же тот и протянул ему руку, которую Роман Игнатьевич пожал и глубоко вздохнул:

– Наконец-то.
– Что ж так?! Не признали меня, видать. Я не часто появляюсь в свете. То в море, то в делах, – улыбался Михаил, радуясь встрече. – Какими судьбами вы здесь?!
Но Роман Игнатьевич не стал отвечать и стараться пояснять. Он лишь взглянул на дам у камина и взглядом указал туда. Михаил мельком взглянул на них и пожал плечами, продолжая улыбаться собеседнику:
– Сопровождаете?! Ваша миссия, как всегда, та же.
– Что ж делать, коли есть те, которым это требуется... А вы бы пригляделись и пообщались бы с одной из них.
– К чему мне это?! – удивился Михаил, не понимая такого совета. – Мы сейчас поужинаем и на покой. А дама меня дома ждёт.
– Да не ждёт она вас, – улыбнулся вдруг Роман Игнатьевич, что заставило Михаила стать более серьёзным, насторожиться и... отойти к спящим у камина дамам.
Свет от играющего рядом огня направлял свои лучи на рыжие волосы одной из них. Лучи словно танцевали в её кудрях, а упрямая чёлка чуть касалась пышных чёрных ресниц...
– Варенька, – ласково пропел голос Михаила, осчастливленного такой встречей.
Ничего не говоря, не выясняя пока того, что так разум просил узнать, он взял её, спящую, бережно на руки и понёс на второй этаж. Хозяин таверны, пока остальным его помощники разносили горячий ужин, сопровождал Михаила, чтобы указать, в какой комнате разместил данную барышню.
Когда Варя лежала на постели, иногда улыбаясь от наслаждения приятным сном, Михаил сел рядом, и дверь к ним тихонечко закрылась...

– Любимая, – убрал он вновь ей чёлку с глаз, прилёг рядом, обнял одной рукой и закрыл глаза...

14

Глава 14

Измеряя расстоянья,
Жизнь во времени летит.
От разлуки до свиданья
Множество надежд сулит.

И когда не видно света,
Солнце в тучах не видно,
Пусть душа будет согрета
В вере на любовь, тепло.

Упадут снежинки с неба.
Будет холодно зимой.
Но придут весна и лето,
Также будет и с тобой.

И когда ты вдруг не рядом,
В сердце вновь надеюсь я,
Ты придёшь, согреешь светом,
Любви светом, и я — твоя...

ПЕСНЮ-КЛИП можно посмотреть здесь - https://litnet.com/ru/blogs/post/688084

Ветер холодом стучался всю ночь в двери и окна, и как только первый свет позднего утра пробился через морозный узор на стекле окна, Михаил и Варя, прижавшиеся друг другу ночью в объятия, потянулись и открыли глаза. Они нежно стали улыбаться, но молчали. Их взгляды сказали всё, что пока было нужно, но вскоре Варя вдруг приподнялась и удивлённо вопросила:
– Я не сплю?!
– Нет, – хихикнул Михаил. – Уснула ты у камина, а там и наш конвой прибыл.
– Святая Богородица! – ахнула вдруг Варя, что-то вспомнив. – Анечка!
– Кто? А, – закивал Михаил. – Та девица, которая с тобой была?!
– Девица?! – замялась Варя и шепнула. – Это великая княжна Анна Павловна.
– Что?! – не веря своим ушам и поражаясь тому, что случилось, воскликнул Михаил. – Кто надоумил вас отправиться в сие опасное путешествие?! Да ещё и в компании с княжной, в сопровождении только одного охранника и кучера!
– Мишенька, не серчай, – проскулила Варя, строя виноватый вид. – Матушка твоя и так меня будет бранить на чём свет стоит, как мне видится... Я ей лишь записку оставила.
– Так, – протянул он. – Говори-говори.
– Говорить стали неладное... Якобы у тебя на постоялых дворах встречи с красивыми женщинами, – выдала она причину своего «путешествия».
Михаил залился смехом, поднялся и отошёл к окну. Он прокашлялся и качал отрицательно головой, а Варя сидела и ждала, когда он обернётся и ответит...
– Мишенька, скажи, что не было встреч?
– Была, – обернулся он с улыбкой, которую пытался сдержать и не показать, от чего Варе стало ещё больнее, будто душу ножом полоснули.

– Была, – продолжил Михаил уже более серьёзно и сел рядом. – Я расскажу тебе всё, а ты уж сама решай, во что поверишь.
– Сложно это, – прослезилась она.
– Варя, если у нас будет недоговорённость, недоверие, то всё однажды рухнет или потонет в том... болоте.
Михаил искренне рассказал всё, что случилось однажды на постоялом дворе с Венерой, и удивлённая от узнанного Варя не могла первое время найти что ответить, даже пошевелиться...
– Нас хотят разлучить?! – наконец-то прорезался её голос, и она взглянула в глаза милому, совершенно спокойному, только у неё этого спокойствия не было.
– Не знаю. Но даже если и так, вряд ли у них получится, если мы будем всё друг другу рассказывать и держаться вместе, – ответил он, вновь убрав её упрямую чёлку с глаз.
– Кому это надо? Почему? Венера жаждет быть твоей супругой?! Это ли причина?! – забеспокоилась Варя.
– Нет, – засмеялся Михаил. – Что ты! Я ей ясно дал понять, что не получится. И потом, её поведение вызывает лишь отвращение во мне.
– Поведение?! – поднялась удивлённая Варя. – А как же красота?! А если появится ещё какая красавица да с прилежным поведением?! – стала она возмущаться, на что Михаил гордо перед ней выпрямился со строгим взглядом, от которого Варя только и смогла, что отвернуться.
– Никогда, – прошептал он, повернув её за плечи к себе.
Он стал ласковыми губами покрывать поцелуями её щёки, глаза, обнимая одной рукой за шейку, другой прижимая к себе за талию...

– Миленький мой, – закрыв в наслаждении глаза, вымолвила заулыбавшаяся Варя.
Она чувствовала сейчас лишь одно: никто и ничто не сможет убить их любовь, заставить предать или уйти...

15

Глава 15

На постоялом дворе, где дождались приезда Михаила и тех, кого он сопровождал, Анна после беседы с Варей в своей комнате добавила, когда та уже стояла у дверей, чтобы выйти...
– Варенька! Ты предупреди жениха, чтобы не выдал?
– Да, Аннет, всё будет хорошо! Принц не узнает, – прошептала с нежной улыбкой та.
Успокоившись, что всё будет хорошо, Анна вскоре и сама покинула свою комнату, спустившись в зал трактира, где всё уже было готово к обеду... Тепло, потрескивающий камин, аромат горячего кушанья и шёпот переговаривающихся между собой — всё, что пока заметила Анна. Она устроилась за столик, где ждала Варя, но поднять глаза и осмотреть остальных в зале не смела...
– Что же ты так робка? – шепнула Варя, улыбнувшись подмигнувшему возлюбленному...
Он сидел за столиком у стены и на французском языке о чём-то тихо беседовал со строгим на вид господином, по богатому и статному виду которого Варя догадалась, что тот и был новым королём Голландии. Молчаливо сидевший с ними молодой, красивый человек то удивлённо кивал Михаилу, то пытался при любом удобном случае взглянуть всё же в сторону Вари и Анны...
– А принц сюда поглядывает, – хихикнула тихонько Варя.
– У меня сейчас сердце выпрыгнет из груди, – вымолвила взволнованная Анна. – Как он?
– Так взгляни, – хотела дальше что-то добавить Варя, но увидев, что Михаил встал и взглядом позвал за собою, поспешила подняться. – Обожди меня, сейчас вернусь.
– Хорошо, – словно испуганная птица в клетке, взглянула Анна вслед удаляющейся подруги.
Сидеть ей вот так вот долго не пришлось. Взволнованность и тревогу в глазах заметил бы любой, кто обратил бы на неё внимание, и принц подошёл:

(принц Willem II, неизвестный художник)

– Bonjour, (Добрый день) – кивнул он в приветствие, обратившись к ней на французском языке.
Но Анна лишь взглянула в его глаза, и они оба ещё некоторое время молчали, разглядывая друг друга,... пытаясь не выдать трепета в душах... Того трепета, которого пока разум не мог понять. Душа же боялась того чувства, что стало вдруг тревожить...
– Vous allez bien? (У вас всё хорошо?) – спросил принц, не заметив, как сам сел к Анне за столик, не отрывая той линии их взглядов, что так пока и не оборвалась.
– Moi je vais bien, (У меня всё хорошо) – прорезался голос и у Анны.

Наблюдая за взволнованными и вскоре уже вместе обедающими принцем и княжной, Варя и Михаил сели за другой столик, куда им тоже подали обед.
– Как нехорошо получается, – грустно сказала Варя.
– Ну уж объясни Анне. Никак нельзя было скрыть сего... Портрет у них небольшой имеется. Знают они, как она выглядит, так что признали сами, – развёл руками Михаил. – И кто только надоумил вас обеих в такой путь отправиться?!
– Снова ругаешь? – взглянула обиженно Варя, на что Михаил лишь ласково заулыбался:
– Не могу я сердиться на тебя. Девицы вы ещё несмышлёные.
– Анна обидится, может, – взглянула Варя на княжну, но та была увлечена беседой с принцем, который уже более раскрепощённо ей что-то рассказывал, и было видно, что им вместе весело и интересно.
– Он ей сказал, что знает о том, кто она? – спросила вдруг Варя, вновь взглянув на любимого, начавшего кушать свой суп.
– Не знаю, но нам лучше теперь не мешать! Вы поутру отбываете первыми в Петербург. Мы отправляемся следом, – пояснил тот.
– Почему не вместе?! – встревожилась Варя.
– Пойми, таков мне дан указ, я изменить его не могу. Вы будете под охраной!
И с теми словами дальнейший путь был решён, как бы Варя ни была против, запрятав недовольство и подчиняясь.
После обеда хозяин таверны тут же пригласил своих дорогих и богатых гостей получить удовольствие и от посещения бани. Не зная о том, кто его гости, но видя, что личности высокопоставленные, он был чрезмерно учтив и вежлив с каждым.
Как только Варя и Анна отошли вместе к камину, чтобы наконец-то поговорить, как хозяин предстал перед ними:
– Не желают ли барышни первыми в баньку?
– Нет! – наотрез отказалась Анна, и Варя замахала рукой хозяину:
– Ступайте, ступайте, мы потом.
– Как пожелаете, – оглянулся он на весело переговаривающихся остальных гостей в трактире. – Скажу я вам... Совет дам.
Варя и Анна с удивлением уставились на него и слушали.

– Вон тот, Михаил Алексеевич который... Бывал тут уж, да не раз. Поосторожнее с ним! Уж девиц немерено ночки-то в его комнате проводило.
Больше хозяин ничего не сказал. Ушёл и с бодрым настроем пригласил гостей следовать за ним к бане...
– Девиц?! – повторила его слово Варя, на что Анна тут же принялась успокаивать, обняв за плечи:
– Ты не слушай. Я к таким сплетням привыкла во дворце, а их и тут встречать приходится, как видно. Верен тебе Михаил!
– Ты думаешь?!
– Принц сказал, что все мысли и сердце заняты у Михаила лишь тобою. Восхитилась я, пообщались мы с принцем так мило, – зачарованно стала рассказывать Анна, вспоминая проведённый с принцем обед. – Портрет у них мой имеется, узнали меня, но не выдадут.
– Потому также втайне и возвращаться надо, – вздохнула Варя, печалясь о предстоящем путешествии домой, но мысли пока были заняты словами о «девицах» Михаила...

16

Глава 16

Расслабившись на мягкой постели, Михаил смотрел в потолок и время от времени улыбался. Он только недавно вернулся из бани, даже не стал надевать рубаху, оставшись лишь в штанах. Он находился в ласкающих его душу раздумьях. Душа парила от ощущаемого счастья, и вот, то счастье, о котором он думал, приблизилось...
Варя медленно вошла в их комнату на постоялом дворе. Она прикусила губу, чтобы не выдать своих тревог, и прилегла рядом. Михаил тут же обнял и положил её голову к себе на плечо. Пальцы его заплетались в кудрях её волос, лаская и передавая нежность любви...
– Что случилось? – чувствуя прерывистое дыхание возлюбленной, насторожился Михаил.
Варя только покачала головой, не желая говорить или рассказывать, но желая остаться вот так вот с милым, вот так вот рядом, навсегда...
– Ну же, – выдохнул Михаил.
Он поднялся, скинув полотенце на стул, и начал надевать рубаху:
– Давай-давай, рассказывай. Мы же договаривались, что не будем ничего скрывать друг от друга?!
– Да, – пожав плечами, села Варя, не находя слов, но от того, что Михаил сел перед ней и стал пристально смотреть в ожидании рассказа, повторила слова хозяина постоялого двора...
– И? – вздёрнул Михаил бровью. – Я был здесь одну ночь. И ты знаешь, кто был со мной и как долго.
– Страшно мне, Мишенька, – прослезилась Варя. – Верю я тебе, но мне страшно! Верю! – обвила она его руками, прижавшись к груди.
– Всё будет хорошо... Я твой. Навсегда твой... И ты моя, – шептал он между поцелуями, окунаясь с нею в постель, которая принимала их, их объятия, страсть, любовь и веру...

Ночь вновь была спокойной, будто ничем больше и не собиралась тревожить. Утро осторожно приближалось и скоро провожало уже давно готовых путников в дальнейший путь.
Лошади вновь неслись, увозя кареты дальше и дальше от постоялого двора. Солнце становилось ярче, пусть не грело, но снег искрился и так радовал выглядывающих в окна счастливых подруг. Все сомнения улетали вместе с поднимающейся из-под колёс снежной дымкой.
Каким бы долгим теперь путь ни был, а дорога домой оказалась короче, чем думалось. Радостным глазам подруг вскоре показался и белоснежный красавец-город — Петербург...