Лишняя жена дракона. Газетная империя попаданки

1.

Второй шанс. Второй шанс. Второй шанс.

Эти слова бьются в висках, но я не понимаю, о каком втором шансе может идти речь.

Я умираю. Уже месяц существую, привязанная к аппаратам. Провода оплетают мое угасающее тело, а кто-то повторяет странные слова о шансе.

Шансов у меня нет. Впереди только пустота и забвение.

Я прожила жизнь одиноко, скромно, хоть и много работала. Деньги у меня тоже водились, – все-таки успешный журналист – но счастья они как-то не принесли. Ни любви, ни детей, ни домашних животных. Друзья вон тоже разбежались, стоило моему частному издательству рухнуть.

Спасает одно – мой характер. Он у меня волевой, упрямый.

Сколько еще времени я здесь пролежу? Не знаю. Но разум продолжает цепляться за жизнь, несмотря на необычные картины, что кинолентой проходят перед глазами.

Разве умирающий не должен просматривать собственную жизнь? Но мне зачем-то показывают будни несчастной девушки, трудящейся на ферме.

Каждое ее утро начинается одинаково. Она кормит скотину, носит воду и возится на огороде. Платья на ней всегда линялые, до безобразия простые и даже уродливые.

Русые волосы выцвели на солнце и торчат в разные стороны как солома.

Вот бы ей дать второй шанс. А мне пора... отмучилась.

Но мозг цепляется за жизнь, напоминая, что в душе я все такая же молодая. Такая же, как та забитая девушка из моих снов.

«Так ты хочешь второй шанс, Вера»?

Мужской голос звучит насмешливо и еще он какой-то солнечный, гулкий и праздничный.

«Кто же не хочет»?

Мысленно усмехаюсь.

«Тогда попроси».

Тьма немного рассеивается и я вижу светлое пятно, которое постепенно приобретает очертания мужчины.

Ого, он похож на божество. Длинные светлые волосы колышет ветер, а синие глаза сияют двумя сапфирами.

«А ты кто»?

Разговор немного развлекает меня и я позволяю себе отдаться фантазии. Наверное, и правда конец не за горами.

«Я бог Всех Миров», – хитро отвечает золотоволосый. – «И я хочу вернуть драконам крылья, но для этого самый главный из них должен получить урок».

Хм... интересно.

«Послужишь орудием, Вера»?

«Необычное орудие ты выбрал, бог Всех Миров», – отшучиваюсь, но не воспринимать же наш разговор всерьез.

А перед глазами снова деревня и знакомая русая девушка бредет по обочине земляной дороги. На ней серая блуза и брюки, большие ей по размеру.

– Стоять!

Девушка пугается и кидается прочь, но высокий всадник, вынырнувший непонятно откуда, настигает ее в два счета.

Бедняжка спотыкается и падает в лужу, а огромный вороной конь гарцует над ней.

– Я не верю! – кричит всадник с досадой.

На нем роскошный винтажный мундир. И красив он классической, чисто мужской красотой – свежей такой, горячей.

Но в этот момент его зеленые глаза способны вызывать лишь страх и панику. Девушка переворачивается на спину и что-то мычит. Боже, она даже разговаривать толком не умеет!

– Я докажу, что ты самозванка, – всадник наклоняется к ней. – А твой отец понесет наказание.

– Ваше величество!

К всаднику подъезжает старинный автомобиль. Если бы я могла, то удивленно приподняла бы брови. Что за эпоху мне показывают?

– Ваше величество! – из авто выгружается полный мужчина. – Только скажите, и мы решим эту проблему самым деликатным образом.

Всадник разворачивается к мужчине, его ноздри вздрагивают как у молодого жеребца.

Между тем к нему приближается второй наездник и тоже в мундире. Какой-то генерал, – мелькает рассеянная мысль.

– Вы можете совершить огромную ошибку, ваше величество. Она обойдется нам слишком дорого, – почтительно произносит военный, но его штормовые глаза горят упрямством и мрачной решительностью.

Грузный мужчина, вылезший из авто помогает девушке подняться, но она пугается и начинает трепыхаться, забрызгивая его дорогое пальто грязью.

Молодой венценосец презрительно взирает на эту сцену и его чуть ли не разрывает от злости.

– Примерьте ей кольцо, – выпаливает он в бешенстве.

Второй всадник с мрачной миной замер в седле, хоть и смотрит на вырывающуюся девушку с сожалением.

– Где твой отец? – пыхтит мужчина в пальто, пытаясь удержать девицу.

С большим трудом он натягивает ей на палец кольцо и оно вспыхивает золотым светом. Венценосец стискивает зубы и цедит ругательства, его грудь отчаянно вздымается, и даже конь волнуется, ощущая гнев хозяина.

Тем временем девица вырывается и припускает по дороге. Только пятки сверкают.

И снова передо мной божок. Довольный такой, ухмыляющийся.

«И в чем шутка»? – я все еще ничего не понимаю.

«Император приказал найти сыну истинную. Всем девушкам империи примерили родовое кольцо, а эту девчонку с фермы привели на смотрины сестры. Хотели посмеяться».

Бог нудно объясняет, что узнать истинную можно многими способами, но самый верный – колечко. Если засияет оно на пальчике девицы золотом, значит, она и есть избранная.

В общем, старый император затем внезапно умер, оставив сына принимать трон и разбираться с «позорной» истинной.

А картинка из жизни бедной крестьянки все еще смутно брезжит на границе сознания – девушка бежит, а за ней несется император на вороном коне. Достигает в два счета и наклоняется, чтобы подхватить, но его останавливает крик сановника:

– Ваше величество! Надо действовать тоньше! Не забывайте о газетчиках!

Император отпускает девушку и она убегает. Ее тонкая фигурка скрывается среди деревьев.

«Я хочу переместить тебя на ее место, Вера».

«А девушку тебе не жалко, а, бог»? – спрашиваю с ухмылкой.

Ну, хоть развлекусь перед смертью разговорами.

«Девушке осталось жить совсем ничего».

И тут бог Всех Миров меняет тон, становясь весьма серьезным. Даже я немного подбираюсь от его посуровевшего взгляда.

«Я в Дургаре запрещен, Вера»...

Приплыли, что называется. Бог не только интриган, так еще и вне закона. Сразу теряю интерес, но он продолжает:

2.

Буквально чую, как не нравится генералу со штормовыми глазами все, что творит его император.

– Мари, подбери деньги, – просит господин Идаль свою странную и растрепанную дочку.

Она осторожно подходит к неспокойному коню императора и, наклонившись к самым копытам, берет денежную пачку. Явно боится, что лошадь ударит ее, и тут же отскакивает. Отец грубо вырывает купюры у неё из рук.

Я присматриваюсь к лицу Мари и не пойму, сколько ей лет. Вроде и молодая, но кожа обветренная, губы потрескались и брови необходимо привести в порядок. Слишком они у нее кустистые и нависают над серыми глазами.

А глаза у девушки поразительной красоты. Но это, если присмотреться.

Император же, понятное дело, не присматривается. В его зрачках мелькают молнии и ноздри раздуваются как у рысака.

– Я все еще считаю, что произошло недоразумение, – грозно произносит он. – Кольцо дало сбой. По многим причинам ваша дочь не может быть моей истинной.

Крестьянин не спорит, покорно кивает, но деньги спрятал в глубокий карман пиджака и придерживает его узловатой рукой.

– Мы ни на что не претендуем, ваше величество, – он кланяется в пояс и поднимает на императора заискивающие глаза. – Это дочки мои старшие подшутили над блаженной, отвели ее на примерку колечка. Я и знать не знал, что удумали озорницы.

– Генерал Шарсо, обыщите окрестности. Тут могут прятаться репортеры, – кидает император своему спутнику.

Генерал пришпоривает коня и отъезжает, чтобы осмотреть близлежащие поля и рощицу.

Судя по всему, на дворе осень, природа увядает, но компенсирует угасание яркими насыщенными тонами.

Блондинки пинками загоняют девушку в дом и император прищурившись следит за ними.

– Это ваша неродная дочь, господин Идаль? – спрашивает он неохотно.

– Родная, – крестьянин темнеет лицом и прячет глаза.

Его плечи вздрагивают – видать, врать императору страшно. Тем не менее он явно лжет, а молодой венценосец не настаивает на правде. Он погружен в собственные мысли.

– Пожалуй... я хочу поговорить с ней наедине, – вдруг заявляет император.

Господин Идаль не прекословит и, когда владыка спешивается, проводит его в дом.

– Вот же гадина. Как она это сделала? – сестры блондинки прячутся под лестницей и переговариваются громким шепотом. – Сам император Эдриан-Шейн Рашборн захотел с ней...

– Да не станет он ее трогать! Ты чего? – вторая сестрица толкает первую под бок. – От нее же потом воняет. И вообще... помрет она скоро.

– Может, рассказать, что ей недолго осталось?

– Зачем? Видала, сколько денег император отвалил отцу? И еще заплатит, чтобы эту ненормальную взаперти держали и не выпускали. Может, она правда истинная?

Ступени лестницы скрипят под сапогами императора Эдриана. Идаль следует за ним. Вижу, как жадно блестят глаза крестьянина, как он облизывает губы.

– Подожидите здесь, – велит Эдриан и толкает дверь в комнату девушки.

Она сидит на кровати и бестолково улыбается императору. Он некоторое время смотрит на девицу, а затем наклоняется к ней, принюхивается и поджимает губы. Крылья аристократического носа трепещут и Эдриан зло выплевывает:

– Я ничего не ощущаю. Как ты подделала золотое сияние, самозванка?

Девушка хлопает пушистыми ресницами.

– Твой отец подделал? Если так, его ждет каторга.

– Я неполноценная, господин. Не сердитесь.

Эдриан хватает ее за руку и быстрым движением сдергивает с узкой кровати.

– Вижу, что неполноценная, но ты меня опозорила, – цедит он, приблизив к ней лицо. – Примерь кольцо еще раз.

Девушка робко поднимает руку и Эдриан в который раз надевает на тонкий палец родовое кольцо, которое снова вспыхивает светом, что разливается по ободку как лава.

Вскоре за дверью слышатся громкие и торопливые шаги и голос генерала Шарсо твердо произносит:

– Леди Клер, не стоит входить туда.

– Вы удержите меня силой? – отвечает звонкий женский голос.

Эдриан вздрагивает и оборачивается к дверям, которые распахиваются и впускают молодую красавицу. Ее каштановые кудри сложены в идеальную прическу, губы бантиком словно созданы для поцелуев, а зеленые глаза пылают ненавистью.

– Репортеров не было, но я встретил леди Клер, – хмуро рапортует Шарсо.

– Эдриан, твои генералы и сановники не позволят нам пожениться, – восклицает красотка взволнованно, а генерал Шарсо захлопывает двери. На его лице читается досада, но император не торопится прогонять юную леди.

– Как ты нашла этот дом, Клер?

– Мой отец дал адрес. Но я знаю, как нам спастись, Эд.

Клер подходит к Мари и, словно невзначай, толкает ее плечом так, что девушка падает.

– Ой, я нечаянно, – фыркает красотка, а генерал Шарсо кидается к упавшей девушке и помогает ей подняться.

Император же не вмешивается. Он с интересом следит за юной интриганкой, видимо, дочерью какого-то его советника.

– Устрой отбор, который выиграю я. Меня провозгласят истинной, а она... – Клер пренебрежительно указывает на Мари. – Она останется на задворках дворца, раз уж твои генералы так боятся разгневать богов.

– Речь идет о возвращении крыльев. Это не шутки, ваше величество, – в глазах генерала Шарсо пробегает ледяной гнев и девица немного тушуется, испугавшись сурового дракона.

– Я всего лишь предложила, – она опускает взор и берет Эдриана под локоть.

А тот задумывается. Косится на своего генерала и в его глазах пляшут непонятные мне сомнения. Императора разрывают противоречия, заставляющие его тяжело дышать и сжимать-разжимать кулаки.

Мари же действительно какая-то странная и отстраненная. Она садится на колченогий стул у окна и складывает руки на коленях.

Идеальная кукла. Почему бы не воспользоваться, не так ли?

– Ты права, Клер. Нужно заткнуть прессу и объявить выбор кольца недоразумением, сбоем артефакта. А внимание народа отвлечем отбором. Эта... тоже будет участвовать. И проиграет.

3.

– Леди Клер не должна решать столь важные для империи вопросы, – доносится до меня суровый голос генерала Шарсо. – Прошу, отнеситесь к крестьянке по-доброму, ваше величество.

– Вы, как всегда, плывете против течения, Шарсо, – недовольно отвечает император. – Посмотрите на эту девицу. Она похожа на сломанную куклу... Нет, не возвращайтесь, нам надо поговорить с господином Идалем. А Клер побудет с блаженной.

Их голоса стихают, а мне показывают комнату с сидящей на стуле Мари.

Леди Клер оглядывает ее с нехорошей улыбкой, а затем рявкает:

– Встань!

Мари беспрекословно поднимается на ноги и меня буквально прошивает возмущением. Бедняжка явно привыкла к плохому обращению и считает это нормой.

А Клер вздергивает подбородок и, не скрывая отвращения, подходит к Мари. Достает из сумочки тонкий серебряный браслет.

– Замуж за императора, да? – цедит леди с такой злобой, что даже по моему неподвижному телу начинают бегать мурашки. – Ничего. Скоро недоразумение с истинностью разрешится, а ты...

Она недоговаривает, но захлебывающийся ненавистью тон предвещает Мари самые ужасные несчастья. Не удивлюсь, если возлюбленная императора решит избавиться от его лишней жены.

– А тебе лучше слушаться меня во всем, пугало.

Клер хватает руку Мари и надевает ей на запястье браслет, который захлопывается со странным звуком. Похоже на жужжание какое-то...

– Теперь ты полностью в моей власти.

Мари с удивлением смотрит на украшение, а Клер отпускает ее и вытирает ладони о плотную ткань своей дорожной юбки.

– Генералы дают моему императору плохие советы, но жизнь все расставит по своим местам. А сейчас погавкай, замарашка.

Мари пугается – в ее глазах явственно мелькает паника, но она ничего не может с собой поделать и тихо тявкает.

– Повеселимся на свадьбе, убогая? – злорадно смеется Клер. – Женой императора должна была стать я... и только я. А ты опозоришься.

Она толкает Мари и та отшатывается. Скрючившись, трет плечо.

– Оставьте меня в покое, – хрипит она. – И вы, и ваш император.

– Так это ты приперлась примерять кольцо, – шипит Клер. – Но после отбора все решится. А ты сгинешь.

– Нет, – до Мари доходит, в какие жернова она попала и девушка кидается на колени. – Я не хочу замуж за императора!

– Уже поздно. Теперь ты в моих руках. Но если станешь послушно выполнять команды, я позабочусь о тебе. Ты сможешь уехать с деньгами, сменить имя.

«Она врет», – шепчу пересохшими губами. – «Она погубит девушку».

Сцена исчезает и все пространство заполняет огромное лицо божества. Его лучистые глаза лихорадочно сверкают и губы изгибаются в предвкушающей улыбке.

«Я окажусь в теле истинной... но этот браслет заставит меня подчиняться Клер»!

«Забудь о браслете. Ты без проблем его скинешь, Вера».

«Ты уверен»?!

«Слушай», – бог вздыхает. – «Мари ложная истинная, понимаешь? Мои собратья подстроили так, что на нее откликается артефакт. Они не хотят, чтобы драконы вернули крылья. А я нашел настоящую истинную, совместимую с Эдрианом и душой, и магией».

Божок делает многозначительную паузу и продолжает:

«Как только ты перенесешься, болезни Мари отступят, ее тело наполнится магией, а слабый артефакт-браслет перестанет работать».

Не верю божку и подозреваю подвох. Почему-то кажется, что он скрывает часть правды.

«Ну, зачем мне тебя обманывать, Вера? Это просто дешевый артефакт, который действует только на слабую крестьянку без магии».

Я молчу, так как почти передумала переноситься в Дургар. Да ну их. Я лучше спокойно тут полежу...

«Вера, я хочу, чтобы ты провела императора Эдриана через все круги ада. А дальше решай сама, как построишь свою жизнь».

Последние слова цепляют меня словно крючком и я переспрашиваю:

«И это единственная моя миссия»?

«Да».

Понятное дело, я не хочу замуж за Эдриана. А смогу я сорвать свадьбу?

«Нет, свадьбу ты сорвать не успеешь. Я перенесу тебя прямо на церемонию».

Голос божка становится оглушительным и звучит уже со всех сторон и я успеваю выкрикнуть:

– Мари умрет?! Это несправедливо!

– Для Мари ты единственный шанс, Вера. Как и она для тебя. Вы обе обречены на смерть, понимаешь? Но ее душу я отправлю на перерождение.

Я снова пугаюсь, поскольку очень приблизительно представляю, что меня ждет. Но бог Всех Миров воспринимает мое молчание как согласие и я ощущаю, что реанимационное отделение плывет.

Ох, я совсем отвыкла от движения. Ноги подкашиваются – я падаю на пол и раскрываю глаза.

Оказываются, лежу прямо посреди какой-то небольшой, красиво обставленной комнаты.

Вот только... я же уже не я, а Мари Идаль...

Я трясу головой, потому что мысли кружатся в безумном хороводе, а вместе с ними и помещение. Взять власть над телом трудно и, как только я пытаюсь встать, со стоном валюсь обратно.

Моя слабость вызывает чей-то веселый смех, откликающийся в голове громким и противным звоном.

Провожу рукой по длинному ворсу белого ковра и замечаю, что мои ногти намазаны насыщенным розовым лаком.

Какой безвкусный оттенок!

Зрение фокусируется и я поднимаю глаза. Так... действие разворачивается в маленьком старинном будуаре.

А Клер разодета столь роскошно, словно сама выходит замуж. Темно-зеленое бархатное платье облегает ее идеальную фигуру, скрывая и одновременно подчеркивая соблазнительные формы.

За ее спиной остановились подруги, тоже празднично наряженные. Холеные и зажиточные особы, – отмечаю наметанным глазом.

Клер подходит ко мне и я задумчиво рассматриваю ее туфли на высоком каблуке. Ох, мерзавка, ты не знаешь, с кем связалась.

– А это идея, – задорно восклицает Клер. – Пусть невеста приползет к алтарю на карачках. Вот Эдриан удивится.

Понятно, беднягу Мари отдали на растерзание стервам, а император где-то там, ждет ее у алтаря.

Идиот драконий...

4.

Скрип двери выводит меня из оцепенения и я резво подбираю с ковра браслет. Кто его знает, где он пригодится? Не уверена, что побрякушка подействует на леди Клер или на кого-то из местной знати, но чем черт не шутит.

Еле успеваю спрятать браслет в карман накидки, а в будуар уже входит он. Император. Туфельки выпадают из пальцев и падают на мягкий ворс.

Ух ты.... Взгляд глаза в глаза, а мысли лихорадочно крутятся, пытаясь объять безумную ситуацию, в которой я оказалась.

В жизни Эдриан воспринимается иначе. Он высок и давит мужской харизмой. Я никогда не встречала таких мужчин – слишком сильна в нем энергия зверя, скрытая свирепость хищника.
Но я не должна разоблачить себя...

Растягиваю губы в улыбке и стеснительно мну полы накидки. Ощущаю себя страшно неуютно под внимательным взглядом опасных зеленых глаз.

– Генерал Леон Шарсо предложил мне проведать тебя перед церемонией... – неохотно цедит император, с некоторым удивлением разглядывая меня.

Он пытливо рассматривает мое лицо, умытое и вполне миловидное.

– Клер прекрасно справилась и подготовила тебя к свадьбе.

Ха, справилась она, конечно.

В ответ я замыкаюсь в себе и смотрю на императора исподлобья, изображая дикарку. Нужно усыпить его бдительность, пусть думает, что перед ним простая крестьянка.

Но этот хищник что-то чует и медленно приближается. Крылья породистого носа подрагивают, а я раздумываю о том, как же устроен этот мир. Я почти ничего о нем не знаю.

Бог Всех Миров позаботился обо мне перед переносом — вложил в голову крупицы знаний, обрывки сведений, чтобы я не потерялась совсем.

Я вспоминаю об этом, когда император оказывается совсем близко – его тяжелая энергия вызывает чувство опасности и я злюсь. Злюсь на свое беспомощное положение и на то, что он так поступает с невинной девушкой.

– Садись, – небрежно кидает Эдриан.

– Мне бы домой, коровка вот-вот разродится, – плюхаюсь на диван и снова улыбаюсь.

Безбожно порчу напряженный момент и император кривится. Зачем-то расстегивает первые пуговицы парадного мундира, словно ему не хватает воздуха.

Судя по подкинутой богом информации, чтобы получить крылья, дракон должен пройти некое очищение или мощное душевное испытание. Он должен полюбить и получить поддержку истинной пары.

Именно это имел в виду божок под "кругами ада" для императора. Именно эти сведения он успел мне передать.

– Забудь о корове, – хрипло роняет Эдриан и расстегивает еще одну пуговицу.

Действует он явно бессознательно и я не понимаю, что с ним.

В драконьих глазах мелькает неверие и император щурится, а потом неожиданно подбирает мои туфельки.

– Я люблю коров, ваше величество, – начинаю я тарахтеть. – И еще поросят. Нашу хрюшку ведь я мыла, а она кусачая...

Император морщится и ведет шеей. Рявкает:

– Замолкни!

Опустившись на одно колено, хватает меня за лодыжку и грубо тянет к себе. Я дергаюсь и давлю вскрик, а он обувает меня в туфельку.

Щиколотка горит, схваченная горячей пятерней, и я округляю глаза. На монаршем лице же написана мука.

– Леон Шарсо благоволит к тебе, советует присмотреться, но я не могу... – тянет император и ловит мою вторую ступню.

Какой-то Эдриан сегодня странный, а его генерал... может, Шарсо в сговоре с богом или что-то знает? Я дергаю ногой, затрудняя императору задачу, и вызываю этим его гнев.

Он тяжело дышит, а я откидываюсь назад и сверлю его взглядом, в который вливаю все оттенки льда.

Несмотря на плохое отношение, Мари искупали перед свадьбой, и я ощущаю себя свободно в новом красивом теле. Оно сильное и здоровое сейчас, а сколько в нем возможностей.

По глазам Эдриана читаю, что будущая жена его заводит и он бесится от этого. Но не врубается, что изменилось, а я продолжаю играть роль.

Хлопаю глазами и смотрю в потолок. В моей голове складывается план...

На отборе меня ведь выставят посмешищем, а выиграет Клер. Таким образом император рассчитывает прекратить слухи о нашей с ним истинности.

Прекрасная возможность закрыть рты тем, кто видел, как загорелось кольцо. А истинную задвинут в пыльный угол, в ожидании чуда. Не удивлюсь, если однажды захотят достать и поэкспериментировать.

Император поднимается на ноги и слегка ошалело смотрит на меня, по-видимому, его дракон уже учуял пару.

А что, если я выиграю отбор, а потом прилюдно откажусь от спесивого осла... то есть, мужа?

Надо покрутить задумку так и этак, обязательно обеспечить себе пути отхода. Хотя, где гарантия, что меня не уморят в процессе?

Фух, не нужно думать о плохом. Я выживу. Может, найду союзников.

– Сама встанешь или поднять тебя? – спрашивает Эдриан слегка грубовато и почему-то не думает застегивать пуговицы на мундире.

Я встаю, – не слишком грациозно – и он распахивает двери в коридор. Там ждет слуга, похожий на дворецкого, который со сдержанным поклоном протягивает мне руку.

– Отведете ее к алтарю... – морщась бросает император.

А к нему уже спешит Клер.

– Эд...

Она замечает мое преображение и чуть не спотыкается.

– Эд... Эта бешеная деревня набросилась на меня. Кажется, она начала ревновать, еще не став женой, – Клер становится на носочки и заботливо застегивает пуговицы на мундире возлюбленного.

Девица нервничает, не понимая, с чего вдруг "пугало" преобразилось и похорошело.
Метнув в меня злой взгляд, она обхватывает Эдриана за шею и заставляет его наклониться, тут же получая в ответ довольно пошлый поцелуй.

Дракон накидывается на рот любовницы, словно пытаясь заглушить инстинкты, проснувшиеся так не вовремя.

– Иди к себе, – хрипло выдыхает он. – Я закончу с этой и приду.

Окрыленная Клер упархивает, к счастью, забыв поискать браслет.

Я же опираюсь на руку невозмутимого дворецкого и стараюсь удерживать простоватое лицо. Думается, главное – выбраться из дворца, а дальше я как-нибудь да выживу в Дургаре.

5.

Чванливому типу, которого я про себя обозвала "дворецким", неловко. Он явно не знает, как со мной держаться.

Я же продолжаю играть роль простушки – стесняюсь, качаюсь в неудобных туфлях и со всей дури впечатываю каблук в носок его ботинка. Дворецкий сдерживает писк и натяжно улыбается, пытаясь скрыть боль.

– Мисс... ох... – сразу видно – человек вышколенный, надежный. – Пойдемте.

Мы чинно вышагиваем по широкому коридору, а у меня в голове крутятся вопросы. Чем была больна Мари? Почему вообще хворала? До чего же мне не понравилась ее семья. Определенно стоит узнать о папаше Идале побольше.

Замутить бы грандиозное журналистское расследование! Со скандалами и разоблачениями!

Так хочется воздать всем должное, но пока я могу лишь мысленно ругаться в полном бессилии.

Стены коридора обиты деревянными панелями, а многочисленные окна выходят, предположительно, в сад. Иногда встречаются двери и я в унынии думаю, насколько легко здесь исчезнуть маленькой деревенской девушке.

– Сигал, можешь идти, – раздается позади глуховатый голос и мы с дворецким одновременно вздрагиваем, а затем разворачиваемся.

К нам приближается генерал Леон Шарсо. Его появление заставляет внутренне сжаться, поскольку я не знаю, чего от него ждать.

Парень он здоровый, мрачный, опасный.

– Это приказ императора, – добавляет Шарсо не терпящим возражений тоном.

Дворецкий кланяется и отпускает мою руку, после чего с видимым облегчением устремляется прочь. Быстро семенит ногами, пытаясь побыстрее скрыться.

Я испуганно смотрю на генерала и вряд ли переигрываю. Именно так бы вела себя

настоящая Мари.

Генерал улыбается белозубой улыбкой и бережно берет меня под руку.

– Мари, – произносит негромко, но четко. – Выслушайте меня внимательно. На церемонии император наденет вам родовое кольцо. Не расставайтесь с ним. Никогда. Это защита.

Я недоуменно вскидываю на него глаза и генерал Шарсо в ответ пытливо вглядывается в меня.

– А что касается Клер, то тут все очень банально. Любовь Эдриана ударила ей в голову. Она поверила, что может творить любую дичь. А опасаться вам надо ее мать, леди Сибиллу Руш. Вот кто ваш настоящий враг, очень опасный и умный.

Сейчас многое становится на свои места. Клер просто избалованная дурочка, решившая, что любовь императора дает ей безграничную власть. Поэтому и смотрится она такой недалекой.

– Я не могу вмешиваться, Мари. Не имею права, – повторяет Шарсо.

Кажется, он понимает, что я иномирянка?! Или показалось?

– Спасибо, генерал, – отвечаю я.

– Впрочем, если станет совсем трудно, я рядом, – он говорит еле слышно, но я прекрасно улавливаю каждое четкое слово.

Мы проходим несколько коридоров и генерал выводит меня в зимний сад.

Это – окруженное стеклянной стеной многоярусное пространство. В центре высится дерево с розовой кроной. У оплетенного тонкой золотой цепочкой ствола нас ждут император и жрец. Там же, чуть вдалеке, несколько женщин, что были в будуаре, и пара важных сановников. Но Клер я не вижу.

Император протягивает мне руку и я встаю рядом с ним, а жрец – лысый такой, противный – заискивающе улыбается и просит:

– Произнесите клятвы. Ваше величество?

Эдриан надменно вскидывает бровь, чтобы всем стало ясно, как невыносимо ему тут находиться.

– Я, император Эдриан-Шейн Рашборн, клянусь заботиться о Мари Идаль, обеспечивать ей безбедное существование и крышу над головой.

Клятва звучит холодно и сухо, но я лишь усмехаюсь. Мысленно, конечно. А так – стою с глупой улыбкой и транслирую в мир радость от того, что муж будет меня кормить.

– Поклянитесь, что согласны хранить верность супругу. Что будете его почитать и слушаться до конца дней, – подсказывает мне жрец.

– Клянусь, что не буду слушаться супруга, но постараюсь почитать, – бормочу я.

Морщу лоб, всячески показывая, что я же деревенская дурочка. Неужели запуталась и что-то не то сказала?

На лице жреца отображается страшный испуг и он быстро-быстро переводит взгляд с императора на меня и обратно. Генерал опускает голову и прикрывает губы кулаком, кашляет. А сановники переглядываются, обмениваясь возмущенными возгласами.

– Мисс Идаль... вы... – жрец чуть ли не заикается.

– Клятва уже произнесена, – цедит император и смотрит наверх, на крону.

– Но листья... ни одного листа не упало, – жрец бледнеет.

– Боги не благославили наш союз. Это плохой знак, – император поворачивается ко мне и зло сверлит взглядом. Как будто я виновата, что боги промолчали.

– Объявляю вас мужем и женой, – жрец заканчивает церемонию и недовольно поджимает губы.

– Тебя отведут в спальню, – роняет молодой "супруг".

Я хлопаю ресницами, а он, кажется, вот-вот взорвется от ярости.

– Зато я окончательно убедился, что ты не истинная, – Эдриан наклоняется к моему уху и надевает мне на палец родовое кольцо.

Оно снова вспыхивает нереальным золотом, что как лава перетекает внутри ободка. Эдриан некоторое время пялится на мою руку в своей ладони.

– Я не понимаю, что происходит, – он поворачивается к генералу и своим сановникам.

– Родовые кольца-артефакты не ошибаются, ваше величество, – высокий пожилой мужчина в мундире и с полным набором орденов почтительно кланяется. – Мы не можем рисковать и игнорировать столь явные сигналы.

– Значит, боги обрекли меня на позор, – отвечает Эдриан. – Об этой блаженной не должны узнать. В глазах света моей невестой останется леди Клер Руш, а потом.... потом посмотрим. Надеюсь, когда-нибудь мне удастся разобраться с этим недоразумением и развестись.

– Но крылья... – начинает генерал.

– Да, император без способности оборота вызывает радость врагов, – цедит Эдриан с горькой ухмылкой. – Но если отбросить сантименты, то я уверен, мой путь иной. Особенный. Как и подобает властителю Дургара.

Он поворачивает ко мне голову и морщится. Наверное, с удовольствием выставил бы жену из дворца пинками.

6.

Одна из присутствующих на свадьбе девиц улыбается и издевательски кланяется.

– Я отведу вас в вашу комнату, императрица. Может быть, занести фрукты или... книжки? – в ее голосе буквально плещется яд.

– Мари не умеет читать, – прерывает ее император, а потом вдруг спонтанно решает, – впрочем, я сам провожу жену.

Девица возмущенно вздрагивает, но перечить императору она не имеет права. Ее немой страх выдают лишь расширившиеся глаза и полуоткрытый рот.

Эдриан успокаивающе кивает ей:

– Передайте леди Клер, что в моем сердце нет места для другой.

А затем венценосный супруг хватает лапищей меня под локоток и тянет прочь из зимнего сада.

– Ты превратила свадьбу в фарс, – цедит он. – И кольцо испорчено, я уверен. Поэтому не отозвались боги.

Эдриан широко шагает и я вынуждена бежать рядом с ним, обдумывая свою злосчастную судьбу.

Определенно, пора начинать покидать дворец, хотя бы для того, чтобы лучше осмотреться. Рано или поздно выбираться из этого гадюшника всё равно придется, и лучше заранее подготовить почву.

– Так зачем женились, если кольцо поломанное? – мой голос звучит наивно, но вопрос продуман.

Между тем мы выходим в круглый холл, украшенный портретами дам и господ в исторических костюмах.

Император ударом ноги открывает белые двустворчатые двери и вталкивает меня в покои. Мельком оглядываюсь и отмечаю, что они большие, состоящие из нескольких комнат, отделанные в бежево-золотистых тонах. В общем, обстановка радует.

– На всякий случай, – отвечает Эдриан и одним быстрым движением стягивает с меня накидку.

Что? Он же, кажется, не собирался трогать жену. Или все-таки собирался?

– Вы чего задумали? – я отшатываюсь, а император поводит шеей и мрачно оглядывает мою фигуру.

Его словно ломает изнутри, а зрачки сужаются в тонкую ниточку. Прямо как у драконов.

Черт, он и есть дракон!

Расстегнув мундир, Эдриан откидывает его в сторону и остается в белой рубашке, облегающей напряженные мышцы, и в брюках.

– Наверное, лучше консумировать брак... Так, для порядка, – бормочет он свирепо и зачем-то начинает закатывать рукава.

– Нет, нет...

Я не понимаю, что на него нашло, ведь совсем недавно дракон был настроен иначе. Надо что-то придумать, чтобы охладить его шальную голову.

Выставив вперед ладони, я пячусь назад и приговариваю:

– Ваше величество, я не понимаю умные слова, но живя на ферме, видела, как милуются жеребцы с кобылками...

– Что ты несешь?

– Вы задумали что-то неправильное...

– Я должен проверить.

В ответ я издаю лишь тонкий писк, потому что сильные руки приподнимают меня над полом. Отвыкла я от такого, явно отвыкла. А император плотно прижимает меня к себе.

Каменный мужской торс обжигает и я завороженно упираюсь взглядом в яремную ямку на шее дракона. Его смугловатая кожа слегка блестит от испарины и вообще – император, похоже, изволил возбудиться.

– От таких развлечений получаются дети! – выкрикиваю я, но Эдриан несет меня ко второй двери. Взгляд потемневший, затуманенный и драконий.

Неужели это истинность на него так ужасно действует?

Удар сапога в створку – и она распахивается настежь, я же пытаю память Мари. Девушка жила в деревне, а там всякое бывает. Поверить, что ей не приходилось отбиваться от мужиков?

Император между тем ставит меня на пол и кивает на кровать:

– Откинь покрывало, – велит хрипло.

Видимо, аргументами я упертого дракона не прошибу, поэтому озираюсь, продолжая мучить память бывшей хозяйки тела.

Как спастись, как?

Подойдя к кровати, срываю покрывало и так и замираю, уставившись на рваный матрас без простыни. Из него торчат пружины и солома. Подушки, конечно же, тоже нет.

Император хмурится и поджимает губы.

– Кто посмел? – цедит недовольно.

Я догадываюсь, кто решил в очередной раз унизить лишнюю жену, но у меня сейчас другие заботы. Мне нужно всеми силами избежать нежеланной брачной ночи.

Ну же, Мари, помоги мне. Подскажи, как отбиться. Или я в отчаянии прошу слишком многого?

– Ложись прямо на матрас, – приказывает император.

– Кто же это решил меня так обидеть? – спрашиваю с простоватым видом. – Неужели леди Клер?

– Леди Клер не станет унижаться до глупых проделок, – император теребит верхние пуговицы рубашки и смотрит куда-то в сторону.

На его лице написаны смешанные чувства – сомнение, недовольство, желание закончить со мной поскорее.

– Чего ты ждешь? Жена должна радовать мужа, – зло бросает он.

– Я только немного ополосну лицо, – расплываюсь в блаженной улыбке и вызываю отвращение на лице дракона.

Нет, зря я смыла уродливый макияж, нанесенный мерзавкой Клер.

Легкими шагами приближаюсь к умывальнику, на котором установлен фарфоровый кувшин с водой. Оглядываюсь – дракон расслаблен и стоит ко мне спиной. Подняв голову к потолку, стягивает с широченных плеч рубашку.

Прислушиваюсь к воспоминаниям Мари. Как-то раз в поле к ней полез соседский парень. Грубый, вонючий, он схватил девушку со спины и повалил наземь.

Мари, может, и не умела читать, но у нее имелся небольшой дар. Она видела магические потоки и места силы. А также слабые места, куда магия почти не поступала.

Вот туда и надо бить со всей дури. Именно так спаслась Мари от соседа – ударила его корягой в лоб.

Эдриан стягивает рубашку и я злым взглядом прожигаю его могучую спину. Потоки просматриваются четко, складываются в узор. Золотистые тонкие линии бегут под кожей, вырисовывая драконьи крылья.

На шее потоки бледнеют и я чую, что слабая точка у императора есть. На затылке.

Откуда-то всплывает знание, что дракона не покалечить и не убить. Они живучие и регенерация у них отменная. Но вот временно нокаутировать его можно.

Фарфоровый кувшин не справится с задачей. Мне бы корягу... И тут на глаза попадается гладильная доска, обитая тканью.

7.

В спальню заходят две женщины. Служанку я сразу опознаю по черному строгому платью и стопке белья, которую она держит. Сверху на простынях лежит подушка.

А вот при виде второй особы я внутренне напрягаюсь. Ей, наверное, лет за сорок, но выглядит она необыкновенно свежо и молодо. Светлый тон кожи, каштановые кудри, неброский макияж. Возраст выдают лишь губы, сложенные в жесткую линию, да глаза. Взгляд у женщины цепкий, острый, умный.

Она – сама элегантность и гламур.

– Леди Руш? – император Эдриан лениво подбирает с пола рубашку, но сконфуженным не выглядит.

Он все так же надменен и уверен в себе.

– Ваше величество, слуги забыли постелить белье и я решила исправить это упущение.

Леди Руш косится на меня, но в ее холодных змеиных глазах я вижу только расчет.

Эдриан молча кивает и надевает рубашку, после чего накидывает мундир.

Пока служанка застилает постель, леди Руш проходит в комнату и вкрадчиво произносит:

– Клер в слезах. Вы передали, что ей беспокоиться не о чем, ваше величество, но тут же уединились с новобрачной...

Она судорожно вздыхает и замолкает, словно не в силах упрекать венценосца дальше.

– Простите, ваше величество, – отворачивается и смотрит, как служанка расправляет белоснежное полотно.

Я застыла у умывальника, хоть в душе и благодарю мымру, что так вовремя ворвалась к нам. Понятное дело, она следит за Эдрианом и устраивает дела своей глупенькой доченьке, но все равно – спасибо.

– Здесь надо сменить матрас, – император приподнимает бровь и леди Руш поджимает губы.

– Я велю принести.

– Лучше переведите мою жену в другие покои.

Император лениво застегивает пуговицы и выглядит как супер-звезда, уверенная в собственном очаровании.

– Поймите, леди Руш, – тянет он спокойно, но от его тона по спине бегут холодные мурашки. – Я люблю вашу дочь и обещал ей верность. Консумация ничего не значит, это неприятная необходимость, которая не встанет между мной и Клер. Но она должна понимать, что является возлюбленной человека, не принадлежащего себе.

Леди Руш склоняет голову и вздыхает:

– Клер все понимает. Я запрещу ей плакать.

Мужественные, четко очерченные черты Эдриана искажаются тенью сомнения. В подтверждение его гнева на щеках двигаются желваки. На миг венценосные скулы расчерчивает чешуей, но она тут же исчезает, успев вызвать испуганный взгляд леди Руш.

Служанка замирает у постели и Эдриан обращается к ней не глядя:

– Отоприте и приведите в порядок зеленые покои. Они достаточно далеко от меня и вполне приличны.

В глазах леди Руш вспыхивает радость, а я выдыхаю. Мне надо как-то отпугнуть муженька, пока он не вошел во вкус. Создавать «истинную» семью с этим мерзавцем хочется меньше всего.

А он оборачивается ко мне.

– Я, кажется, поторопился. Консумация подождет до окончания отбора. А потом, Мари, ты отправишься в малый дворец в Крашес.

Леди Руш сразу приподнимает подбородок и томно спрашивает:

– Мы уже можем начинать готовиться?

– Да. Отбор будет формальным, выиграет его ваша дочь. Но придумайте испытания поинтереснее, такие, которые не сможет пройти неграмотная.

Император делает паузу и косо смотрит на меня, а потом поворачивается к леди Руш:

– У Мари Идаль не должно быть ни единого шанса выиграть. Газетчикам лучше понять, что история с кольцом недоразумение, а моя избранница леди Клер Руш.

С этими словами Эдриан покидает спальню, оставив меня наедине с женщинами.

Вера, держи себя в руках. Не выпадай из роли неграмотной дурочки.

Но леди Руш на меня даже не смотрит, она прикрикивает на служанку:

– Слыхала? Открой зеленые покои и проводи туда эту уродину.

Уродину?!

Но приходится улыбаться и одергивать платье, переминаясь с ноги на ногу. Пусть думают, что я безобидная.

А леди Руш приближается и приподнимает мое лицо за подбородок.

– Наверное, я должна обращаться к тебе "ваше величество"? – ее голос течет как ручеёк, но глаза пылают опасным светом. – Я позабочусь, чтобы во время отбора ты проявила свои худшие качества. Ты оттенишь мою дочь и, можно сказать, обеспечишь ей победу.

Очень хочется заехать нахальной дамочке по уху. Но нельзя. Пока нельзя.

Отпустив меня, леди Руш дает распоряжения служанке и удаляется. Двигается она плавно, изящно, словно каравелла.

Я уверена, что история с дырявым матрасом была подстроена специально, чтобы иметь возможность ворваться в спальню и не допустить брачной ночи.

Меня переводят в другие покои, куда служанки заносят и одежду в двух чемоданах. В новой спальне довольно уютно, хоть она и небольшая. Отделка стен и мебели зеленая, дерево темное, частично использован мореный дуб.

– Вы чего-нибудь желаете, ваше величество? – спрашивает служанка и начинает кашлять, явно подавившись титулом.

– Спасибо. Я лягу спать.

Как только девушка уходит, я проверяю присланную одежду и обнаруживаю, что это кошмар!

Ярко-зеленые, серебряные, желтые платья, щедро украшенные блестками и бисером. Какие-то дешевые украшения. Уродливые сумки и неудобная обувь.

Что делать с подобным барахлом? Дорога ему одна – на свалку.

Снимаю туфли и валюсь на низкий диванчик.

Нужно будет попросить генерала Шарсо, чтобы подкинул нормальную одежду.

А затем мой взгляд останавливается на газетах, лежащих на журнальном столике. Здесь оставили довольно толстую пачку, а для меня это – источник ценной информации.

Я тянусь к пахнущим типографской краской листам и в голове рождается безумная идея. А что, если я стану освещать отбор как журналист?

Делать это придется тайно, осторожно и под псевдонимом, но какой получится эффект!

Или слишком безумно и опасно? А если еще и выиграть?

Посмеиваясь, раскладываю газеты и погружаюсь в чтение.

8.

Эдриан

От "жены" Эдриан выходит в неоднозначном состоянии духа.

Определенно, девушка внезапно стала красивее. Изменения слишком незначительные, но кто мог подумать, что умывшись и причесавшись, она... похорошеет?

Впрочем, ему мерещится что-то еще, что он никак не может ухватить за хвост.

Эдриан с силой трет переносицу, чтобы стряхнуть наваждение. Бесы, жена его возбудила, хотя решение консумировать брак он принимал с холодной головой.

И все-таки, до чего мерзко. Императрицей должна была стать его Клер.

Мысли о возлюбленной поднимают настроение, испорченное этой Мари Идаль. Она почему-то его слишком тревожит, а рядом с Клер Руш приятно и спокойно.

Сердце наполняется теплом, и он без раздумий направляется к её покоям. Проходя мимо стражи, Эдриан даже не замедляет шаг — охранники лишь почтительно склоняют головы. Но, переступив порог, он удивленно замирает. Комнаты леди Клер пусты.

Её камеристка мирно дремлет в кресле, склонив голову на плечо, но тишина кажется неестественной. Эдриан хмурится и рявкает:

– Где леди Руш?

Девушка вздрагивает и подскакивает с испуганными глазами. Поклонившись императору, упирается взглядом в пол и лепечет:

– Леди Руш плакала, а потом ушла. Кажется, она решила остаться на ночь у одной из своих подруг.

Ничего не ответив, Эдриан быстрым шагом выходит из покоев. Проводит ладонью по лицу и сдерживает порыв нестись искать Клер по комнатам придворных дам.

Любимая решила наказать его.

Ее упрямство вызывает глухое раздражение, но одновременно азарт и желание завоевать расположение девушки заново. Клер не имеет права противиться своему владыке.

За окнами дворца окончательно темнеет, но сенешаль настаивает на аудиенции и Эдриан принимает его в своем кабинете.

– Ваше величество, я выделил... кхм... – одетый в красный парадный сюртук высокий старик кашляет. – Я выделил небольшой штат слуг вашей супруге. Также к ее комнатам приставлена охрана.

Эдриан рассеянно кивает.

– Только пусть остается в тени, – роняет он. – Слухи о том, что я женился не должны выползти за пределы дворца. Возьмите со слуг и фрейлин магические клятвы молчания.

Сенешаль почтительно кланяется в ответ.

– Клятвы уже взяты, ваше величество.

Заснуть этой ночью нереально. Грудь распирает от темных желаний, но Эдриан пообещал Клер верность. Консумация, конечно, не могла бы считаться изменой, но если пойти сейчас к какой-нибудь развязной бабенке...

Нет, Клер не простит. Она и так обиделась.

Ночь император Дургара проводит в фехтовальном зале, где усердно оттачивает владение рапирой, которая не в ходу лет этак двести. Но детское хобби Эдриан пронес через всю жизнь и после неудачной женитьбы только и остается, что выпускать пар фехтуя.

Утром он принимает контрастный душ. Его личная купальня огромна и выложена темной плиткой. Когда-нибудь он приведет сюда Клер.

Эдриан представляет ее белое тело на фоне черно-серого мрамора и кривовато улыбается. А почему когда-то? Это можно осуществить уже сегодня.

Завтракать в одиночестве – его давняя привычка, почти ритуал. В этом есть что-то успокаивающее: тишина, размеренный звон серебра о фарфор, аромат крепкого чая.

Исключение он делает лишь для Клер. Но не в этот раз.

Эдриан склонен думать, что ее мать, леди Руш, подговорила девицу проявить упрямство.

Когда лакей приносит ему надушенную записку, император хмыкает. Так и есть – ему назначают свидание в зимнем саду.

Меньше всего ему хочется романтики, но надо как-то искупить вину, и он соглашается подыграть капризам пленительной женщины.

Во дворце несколько зимних садов и все они заселены редкими и магически сильными растениями. Для свидания Клер выбрала любимый сад его покойной матери и это внезапно коробит Эдриана.

Странно. Ведь леди Клер самый близкий ему человек. Наследие его матери должно принадлежать ей по праву, как будущей императрице Дургара.

А все же в груди нехорошо скребет.

Он проходит в сад и неприятный осадок тут же проходит. Клер, одетая в платье темно-вишневого цвета, разворачивается к нему. Ее глаза вспыхивают, но губы слегка дуются, выдавая обиду.

Эдриан не церемонится и, преодолев расстояние между ними, обхватывает красавицу за талию. Сжимает и наклоняется к ягодным губам.

– Нет, Эд, – шепчет она и мотает головой.

– Что? – император хмурится.

Все-таки ловит строптивицу за подбородок и целует, но она извивается как змея.

Тяжело выдохнув, он отпускает ее и спрашивает:

– В чем дело, Клер?

– Я приняла решение, Эдриан. Я не буду любовницей, – она часто дышит и декольте ее волнуется, заставляя императора сглатывать слюну.

– Твоя мать мутит воду.

– Леди Руш была против, но я непреклонна. Пока ты женат, между нами ничего не будет.

По белой щеке Клер скатывается слеза и она прикусывает губу. Бесы, как все наигранно, искусственно, неправильно. Это злит Эдриана.

– Я твой император, Клер, – цедит он. – Я сделаю все, чтобы ты поменяла решение.

С этими словами владыка резко разворачивается и покидает сад. В спину ему летят рыдания, но он не оборачивается. В задумчивости щелкает пальцами, потому что сегодня его ждет совет с генералами.

Двое его генералов обращаются и лишь владыка лишен этой привилегии.

До чего же они обмельчали. Как сильно унизили боги драконов.

И снова мысли возвращаются к замарашке.

Он сворачивает к библиотеке и быстро проходит в зал. От дальних полок до него доносится голос, напевающий незамысловатый мотив.

Эдриан делает несколько широких шагов и замечает на приставной лестнице девушку. Представлена незнакомка с интересного ракурса, хотя скромная юбка ниже колен мало что способна открыть голодному мужскому взору.

Тем не менее он задерживает взгляд на изящных щиколотках и округлых бедрах девушки.

Кто это, бесы дери, такая?

9.

Императорская библиотека впечатляет размерами и старинной отделкой. Мне кажется, по залу можно гулять несколько часов и не соскучиться.

Картины, артефакты, карты. Даже граммофон!

Я прохожу к окну и, отодвинув в сторону тяжелую ткань портьеры, выглядываю наружу — за стеклами внутренний двор, серые краски и настроение приближающейся зимы.

Впрочем, меня интересуют книги. Газеты оказались любопытными, но неплохо бы основательнее ознакомиться с историей Дургара.

Пока я знаю лишь то, что в незапамятные времена боги рассердились на драконов и отняли у них крылья.

Вскоре я разбираюсь в полках, так как книги сложены по вполне понятной системе. Нахожу секцию исторических трактатов и забираюсь по приставной лесенке.

Ого, сколько увесистых кирпичей!

Когда я еще просматривала газеты, удивилась, что умею читать. Ведь Мари не знала грамоты. Но, по-видимому, божок вложил мне в голову местный алфавит.

Провожу руками по юбке, одергивая ее. Сегодня с утра ко мне заявилась камеристка, строгая дама средних лет, и две горничные помоложе. Они принесли новую одежду, довольно скромную, но зато я в ней не похожа на клоуна.

А еще я обнаружила у дверей охрану. Впрочем, ходить по жилой части дворца не запрещали, не преследовали и не контролировали. Выходить не разрешалось лишь в официальную и административную части.

Как только я подходила к границе личного крыла императора, меня тут же разворачивали обратно.

Привстаю на цыпочки и тянусь к самому толстому тому. Черт, как его тащить? Но это то, что нужно. История и религия в одном фолианте.

Хлопает дверь, но я не оборачиваюсь, думаю, кто может тут гулять так рано? Наверняка библиотекарь пришел.

Провожу ноготками по корешку книги и пытаюсь ее зацепить. Удивляюсь, что вошедший в зал молчит.

Что-то неуютно. И по ногам наверх отчего-то бежит жар, проникая прямо под юбку.

Стиснув зубы, я все-таки вытаскиваю фолиант и начинаю спуск с лестницы. Спрыгнув с последней ступени, оборачиваюсь и немею.

На кожаном диване, развалившись, сидит император Эдриан-Шейн. Гадский муж молчит, откровенно рассматривая меня, но в этот момент волнует другое — книга, которую я держу в руках.

Об умении Мари читать и тем более писать не должны узнать!

— У тебя красивое тело, — тянет император, не стесняясь раздевая меня глазами. — Но зачем тебе книга, замухрышка? Твои сестры заявили моим людям, что ты не то что читать не умеешь, разговариваешь с трудом.

Эдриан хищно щурится, в его глазах сомнение.

Он похож на большого кота, притворяющегося домашним. Вот он сидит на диване, но в следующий миг может вытворить что-нибудь… опасное.

Между нами повисает напряжение и я напоминаю себе, что получила задание — провести этого котодракона через все круги ада.

Не хотелось бы провалить операцию, да и сам император бесит своим пренебрежением к бедной Мари, которая ничего плохого ему не сделала.

С ее семьей еще предстоит разобраться, и если я обнаружу там то, что мне не понравится, держись, господин Идаль. Моя месть будет изощренной.

— Что ты застыла, Мари? Зачем тебе книга?

Дракон наклоняется вперед и в его зеленых глазах светится недоверие. Слишком пристально смотрит на меня муж, словно забираясь под кожу и считывая мысли.

Ненавижу его в этот момент за то, что вынуждена стоять на ковре как школьница. Но на этом этапе я, увы, ничего не могу поделать.

— Я… я… — специально начинаю заикаться и роняю книгу.

Она падает на пол с неприятным стуком, а лицо императора искажает раздражением.

— Меня сестры ругали, что грамоты не знаю. Мол, тупая Мари, раз не читает. Я научиться хочу. Чтобы стать как леди Клер.

Сердце кровью обливается, так хочется поднять книгу, ведь она испортится. Но Мари должно быть все равно, поэтому я пинаю ее носком туфельки и глупо улыбаюсь.

— Тяжелая. Я ее ни в жисть не прочту.

Эдриан молчит, но я вижу, как он вскипает, как пульсирует венка у него на виске.

А я делаю испуганные глаза и сразу опускаю голову.

— Мне можно идти?

Не знаю почему, но последние слова действуют на дракона, как спусковой крючок и он подрывается с дивана.

Я успеваю слабо пискнуть, когда император хватает меня в охапку и со всего маха сажает на невысокий столик у книжных стеллажей.

Эдриан наклоняется, захватив в ловушку, и жарко, с ненавистью шепчет в лицо:

— Ты никогда мне не понравишься, деревенщина. Хоть всю библиотеку перечитай. Ты никогда не сравнишься с леди Клер.

Он упирается кулаками в столешницу и смотрит мне в глаза с такой злобой, что я реально пугаюсь. Император — здоровый мужик и я не представляю, что ему придет на ум.

Я выгибаюсь, в попытке увеличить дистанцию, а его зрачок вытягивается, взгляд теряет осмысленность.

— Ты разбила мне жизнь, — чеканит он. — Ты — ничтожество, которое встало между мной и Клер.

Эдриан выплевывает жестокие слова прямо мне в лицо, но с ним определенно что-то неладно.

Как бы до императора не дошло, что я и правда истинная.

— Пустите, — хриплю и вглядываюсь в его чуть шальные и потемневшие глаза.

Этот дракон не дурак. Далеко не дурак. Играть с ним будет сложно.

— Убирайся. И веди себя тихо, — приказывает он.

Когда император отстраняется, я в лучших традициях Мари несусь к двери. Книгу приходится оставить и это прямо боль.

За спиной что-то ломается, будто стул бросили в стену, а потом раздаются тяжелые шаги.

Он пошел за мной!

Спину обдает жаром и возникает ощущение, что сзади открывается портал в ад.

Сама не помню, как добегаю до выхода и выскакиваю в коридор. Хлопаю тяжелой дверью, оставляя Эдриана с той стороны.

Обратно бреду совершенно расстроенная. Не добыла книгу и теперь о библиотеке придется забыть.

Дразнить венценосца не самая лучшая идея, а дракон не должен почуять меня раньше времени. Сейчас я не смогу дать отпор, если Эдриан решит присвоить мое тело.

10.

Эдриан

Эдриан хватает стул и кидает его в стену, сбивает какую-то вазу, и тут же срывается вслед за женой. За Мари Идаль, которая действует на него, как красная тряпка на быка.

Девушка ускоряется, услышав его шаги, и громко хлопает дверью прямо перед императорским носом.

Вырваться из библиотеки вслед за ней, схватить и...

Он с силой сжимает ручку двери и с хрипом выдыхает воздух. Темная пелена перед глазами рассеивается и Эдриан тихо рычит.

Зачем он наговорил жене, хоть и фальшивой, столько гадостей?

Неграмотная замарашка не должна его волновать. А он уже в который раз ведет себя с ней не как здравомыслящий владыка, а как ревнивый любовник.

Что на него нашло? Что заставило сорваться, словно он тупой мальчишка?

Проведя рукой по лицу, он трясет головой, чтобы собраться с мыслями.

Поворачивает голову и упирается взглядом в валяющуюся на ковре книгу. Мысли приходят в порядок и то, что ускользало от него все последние сутки, понемногу обретает очертания.

Эдриан наклоняется и поднимает с пола фолиант по истории и религии Дургара.

Хотела научиться читать, жена? Так почему же не выбрала книги с яркими картинками, лежащие на нижних полках? Специально полезла на лестницу, чтобы взять конкретно этот кирпич.

Доказательств у него нет, но нехорошие подозрения камнями давят на сердце.

Втайне он не желал истинной. Он хотел Клер, только ее видел рядом с собой на троне.

Клер для него как глоток свежего воздуха, как летний ветер, как аромат розы. После смерти отца и свалившейся ответственности, Эдриан находил утешение в объятиях этой необыкновенной женщины.

Утонченная аристократка, она могла выгодно выйти замуж, но пошла на связь с наследным принцем, подарив ему свою невинность.

Эдриан пытается воспроизвести в памяти запах ее волос, но неожиданно понимает, что не может. Запах стерся, потускнел, а в носу стоит совсем другой аромат.

Мари Идаль не пользуется духами, но аромат ее кожи будоражит кровь. Он острый и пряный, очень женский и чувственный.

Догадка не заставляет себя ждать и от ужаса сводит мышцы. Он с грохотом кладет книгу на стол и сжимает челюсти, не желая верить.

Но... девица определенно ведет себя не так, как раньше. Движения уверенные, хоть она и пытается скрыть это игрой. Взгляд дерзкий, холодноватый.

Можешь оскорблять ее сколько угодно, Эдриан. Угрозы ничего не изменят.

Он хватает кресло и кидает его в окно. За ним летит очередной стул. За дверью раздаются испуганные голоса, но люди не смеют тревожить своего владыку, решившего громить библиотечный зал.

Надо понаблюдать. Возможно, боги все-таки смилостивятся над ним и Мари Идаль окажется подделкой. Не иномирянкой. Не истинной.

Он поднимает глаза к потолку, но бездушная белизна молчит и не дает ответов.

В бессильном гневе император может сколько угодно рычать жене в лицо, запугивая и угрожая, но поменять судьбу не в его власти.

Он опускает взгляд на книгу: история и религия Дургара. Душа желает верить в чудесное совпадение, в то что глупая селянка схватила книгу, прельстившись золотым тиснением на корешке. Или решила, что надо взять фолиант потолще, чтобы быстрее научиться читать.

Здравый смысл подсказывает — нет, Эдриан. Жена точно знала, что ищет. И так же сознательно она скрывает от тебя свою личность.

Эдриан стоит, прислушиваясь к себе, но не ощущает и капли любви к истинной. Его мозг ясен и воспринимает чужачку как угрозу.

Может быть, все-таки произошла ошибка и Мари не истинная?

Он понаблюдает за ней. Посмотрит, как девица проявит себя на отборе. Помогать он ей не намерен, пусть собственными силами докажет, что превосходит Клер Руш.

Внутри, в самых недрах души, начинает ворочаться что-то глубинное, первобытное, и трезвый разум подсказывает, что придется трудно. Очень трудно. Если он прав, то от попаданки жди бед.

***

Во внутренний двор стража меня неожиданно выпускает, а оттуда рукой подать до хозяйственных помещений.

Хм, странно, что лишней жене императора позволяют выходить к слугам. Но, может быть, это генерал Шарсо оставил мне лазейку?

Очень хочется верить в незримую помощь сильного союзника, но расслабляться не стоит. Я и так подставила себя с книгой. Мне выгодно, чтобы император считал меня туповатой и неграмотной, а теперь он может начать подозревать неладное.

Черт, и чего Эдриан притащился в библиотеку рано утром?!

Прохожу через двор и оказываюсь в помещениях, весьма отличающихся от императорского крыла. Тут все проще, строже, зауряднее.

Снующие между комнат слуги не смотрят на меня, но я, наверное, и не похожа на жену императора. Непроизвольно прячу руку, чтобы не увидели кольцо.

Незаметно стянув с пальца артефакт, прячу его в карман. Не нужны мне сплетни, нужен выход из дворца.

Наверное, я могу показаться слишком самоуверенной, но фокус в том, что мне нечего терять. Я прожила бурную жизнь и готовилась уходить на небо, когда заявился этот сомнительный божок со своим сомнительным заданием.

Так что терять мне нечего. Жить пленницей я не собираюсь и твердо намерена осуществить все свои смелые планы. Благо пресса в Дургаре развита хорошо — у них есть как солидные издания, так и бульварные газетенки.

Кухня находится довольно быстро, я узнаю ее по запахам и шуму. Проскальзываю в помещение, оборудованное огромными артефактами для приготовления еды. Они похожи на газовые печи, но поверхность подогревается при помощи магии.

Кстати, газеты дали много информации о повседневной жизни и быте Дургара. Они активно используют магию как сырье. Она греет, освещает, приводит в движение автомобили и поезда. Только летательных аппаратов у них нет — небо драконам надежно закрыли.

Стены в кухне кирпичные, мебель из светлого дерева, вокруг мраморные "острова", белоснежные раковины и холодильные камеры, обшитые все тем же деревом.

Мир Дургара я бы назвала "винтажным".

11.

Я ненавижу несправедливость. Всегда ненавидела, хоть и понимала, что в мире это обычная вещь, с которой бороться себе дороже.

Казалось бы, сиди себе и смотри в пол. Зачем рисковать и подставляться, спасая чужую семью?

Косо поглядываю на мальчика, который стоит убитый и потерянный. Перевожу взгляд на его бабушку, что вдруг сгорбилась и постарела на десяток лет.

— Вы ведь получаете солидную пенсию, назначенную еще прежним императором? — мисс Крок ухмыляется. — Так ведь, миссис Лойд? Думаю, сенешаль добьется ее отмены.

Я встаю и тихонько пробираюсь к дверям, не раскрывая свое инкогнито.

По возможности пытаюсь анализировать ситуацию. Такая злоба не могла родиться на пустом месте и няню императора травят вполне целенаправленно. Поэтому действовать необходимо предельно осторожно.

Буквально спиной ощущаю, что Крок смотрит мне вслед, но я семеню ногами и делаю вид, что рассматриваю обстановку.

Нужно найти Эдриана. Черт! Мы с ним так плохо расстались. С каким лицом я должна предстать перед мужем после его приказа: сгинь и не попадайся мне на глаза.

Но когда подобные слова останавливали истинных журналистов?

Я прохожу мимо охраны, понатыканной на каждом углу, с милой и стеснительной улыбкой. А сама мучительно раздумываю над тем, как получить аудиенцию у императора.

Здравый смысл подсказывает, что мне откажут, особенно, если мой венценосный супруг занят государственными делами.

По ходу дела я изучаю дворец, запоминаю его переходы и коридоры. Думаю, что разумнее всего обратиться к своей камеристке, а она посоветует, как переговорить с императором.

Решив обратиться к камеристке, я меняю путь и понимаю, что короче будет пройти через зимние сады. Их тут много и все наполнены буйными цветами и ароматами лета.

Я поправляю чуть взлохмаченную косу и поворачиваю в нужный коридор, где неожиданно сталкиваюсь с высоким пожилым мужчиной в красном форменном костюме.

Увидев меня, он иронично приподнимает брови.

— Изволили выйти погулять, ваше величество? — спрашивает вроде бы вежливо, но в каждой нотке я улавливаю яд. — Как вам понравились приставленные мной служанки? А охрана?

Кажется, это и есть сенешаль. А присланные им слуги и стражники, получается, шпионы?

Ох, не нравится мне старик. И еще эта история с часами тревожит, подключая интуицию, а она меня редко подводит.

— Я ищу супруга, — грустно вздыхаю и кручу кончик косы. Кажется, обращаться к камеристке уже нет смысла.

Снова вздыхаю и смотрю исподлобья, как делала настоящая Мари.

Сенешаль снисходительно оглядывает меня, но отвечает не сразу. Думает. Оценивает. Прикидывает.

— Ваш супруг в саду с белыми розами, ваше величество, — все-таки произносит он и, издевательски поклонившись, продолжает свой путь.

Поджимаю губы. И ощущение такое, будто меня только что изваляли в грязи. Не оскорбили прямо, но недвусмысленно намекнули, что я — ничтожество.

Теперь я даже не сомневаюсь, что мисс Крок и этот старик разыграли кражу часов с некой непонятной мне целью.

Сады представляют собой анфиладу, разделенную арками. Я ступаю по плиточному полу, прокручивая в голове сценарии предстоящего разговора. За стеклянными стенами кружит снег, начавшийся слишком рано и внезапно. Ведь только что на дворе царила осень.

Но когда я подхожу к саду с белыми розами, до меня доносятся звуки. Женский смех, мужской шепот, прерываемый поцелуями.

Осторожно, на цыпочках, я прокрадываюсь в сад... чтобы застать своего мужа со стервой Клер.

Нависнув над любовницей и впечатав тяжелую ладонь в округлые женские ягодицы, Эдриан медленно ее целует. Поцелуй красивый, чувственный... и вызывающий омерзение.

Клер привстает на цыпочки, обхватывает широкую шею императора руками, а потом вдруг начинает сопротивляться.

— Нет, нет... Это неправильно, — капризно возражает она и пытается вырваться из крепких объятий.

Как же не вовремя. У меня серьезный разговор, а тут эта гадина. Сенешаль знал, да? Старый интриган специально послал меня полюбоваться на романтическое свидание.

Отступаю назад, но в этот момент император поднимает голову и замечает меня. Его лицо вмиг меняется, словно его то ли ударили, то ли прошили электрическим разрядом.

Эдриан тяжело дышит и ослабляет хватку, отчего красавица Клер чуть не выпадает из его рук.

Она резко оборачивается, но завидев меня, краснеет от гнева.

— Эд, опять она, — выдыхает Клер. — Посмотри на эту деревенщину. Растрепанная, неуклюжая, серая как... как мокрая мышь. И это истинная?

— Клер, — цедит Эдриан.

А актриса погорелого театра заламывает руки и стонет:

— Пока она рядом с тобой, нам не быть вместе. Я не стану делить тебя с этим недоразумением.

Эх, как же переигрывает красавица, но Эдриан этого, конечно же, не видит. Он мрачно сверлит взглядом меня, ни в чем не повинную бедняжку, что так не вовремя подвернулась под руку божкам.

Клер направляется ко мне и, если бы взгляд мог убивать, мое обугленное тело уже распростерлось бы среди белых роз.

Громко фыркнув и прошептав какую-то угрозу, Клер вырывается из зимнего сада, а я остаюсь наедине со своим мужем.

— Ваше величество, у меня к вам дело, — тщательно подбираю слова и сцепляю руки перед собой.

— Иди сюда, Мари, — тянет он в ответ и усаживается в обитое голубым атласом кресло.

Только тут замечаю, что его мундир расстегнут, обнажая сильную, крепкую шею.

Император откидывает голову назад и щурится, а я смотрю на его кадык, на покрытый короткой щетиной подбородок, на чувственные губы.

— Ваше величество...

— Иди сюда, — повторяет он железным тоном.

Неужели Эдриан неправильно меня понял и задача по спасению семьи Лойд осложняется из-за самодурства владыки? Черт!

12.

— Вы лично велели мне убираться и вести себя тихо, — вырывается у меня.

Надоело изображать дурочку и я решаю продемонстрировать императору дикарку.

Смотрю исподлобья, но твердо, давая понять мужу, что не собираюсь уступать позиции.

Эдриан очень красив и притягателен, но во мне он вызывает лишь желание сопротивляться.

— Велел, — снисходительно соглашается он, — но ты меня не послушала, Мари. Зачем подглядывала за мной и Клер?

— Я не подглядывала… — хочется сказать что-то резкое и я прикусываю язык. Еще рано, Вера. Сейчас нужно спасти Лойдов.

— Иди сюда, жена. Ты заслужила наказание, — с этими словами их величество наклоняется вперед и хлопает себя по коленям. — Я не буду снимать ремень и отшлепаю тебя ладонью.

Я немею и открываю рот от возмущения — просто не верю своим ушам. А на лице Эдриана нет и тени улыбки, он вглядывается в меня, будто сдирая маску и пытаясь проникнуть под кожу. Еще немного, и он вонзится в череп и прочитает мысли.

— Вы не посмеете, — шиплю я.

— Клер бы не стала сопротивляться, — он вскидывает голову, глаза его блестят.

Эдриан снова всматривается, а мне хочется выпрыгнуть из чужого тела.

В этот момент я особенно четко понимаю, что должна бороться за свободу.

— Я не Клер, — выдерживаю его взгляд. Кажется, от этого противостояния зависит вся дальнейшая моя судьба.

Конечно же, я не подхожу к мужу. Стою, гордо задрав подбородок.

— Зачем ты пришла? Я четко дал понять, что не хочу тебя видеть, — бросает он, наконец, теряя интерес.

А если бы я подчинилась и приблизилась к нему, дракон бы потратил драгоценное время на наказание жены?

Черт, меня не должно это интересовать.

— Мисс Крок… она обвиняет вашу няню… — вдыхаю воздух и делаю паузу, чтобы не слишком выйти из роли. — То есть, внука вашей няни обвиняют в краже часов сенешаля…

—Так ты из-за этого заявилась? — кривится император. — Сенешаль недавно просил об аудиенции и рассказал о краже. Я, если честно, няню свою плохо помню… Их у меня было много.

Он машинально водит большим и указательным пальцами по подбородку и я с ужасом осознаю, что владыке плевать на женщину, певшую ему колыбельные. А она наверняка пела. И сказки рассказывала.

— Мать мальчика болеет, — с упором продолжаю я. — Очень прошу вас, ваше величество, помогите им. Невинных людей нельзя наказывать.

Я стараюсь, чтобы голос звучал спокойно и ровно, а в голове бешено крутятся мысли. Вдруг упрямый Эдриан не пожелает даже разобраться?

— Зачем нам во дворце воры? Да и не обязан император решать вопросы с прислугой, Мари, — Эдриан раздражается и делает мне знак рукой удалиться.

Опускаю глаза, чтобы он не увидел мелькнувший в них гнев.

Под испытующим взглядом Эдриана неуютно. Он словно о чем-то догадывается и устраивает мне проверку.

Не собирался же он всерьез меня шлепать?!

— Уверена, мальчик не виноват. Надо проверить слова сенешаля, провести расследование…

— Мари, — останавливает меня император. — Ты говоришь о миссис Лойд?

Я замираю, а он трет лоб, пытаясь вспомнить старую няньку.

— Да. А разве сенешаль не сказал вам…

— Хорошо, я проведу расследование, — Эдриан встает и направляется ко мне.

Внутри все еще подрагивает гнев, а перед глазами картинка, как я лежу у него на коленях и…

В другое время бы посмеялась, но от дракона ко мне рвется слишком мощная, звериная энергия, заставляющая воспринимать его всерьез.

Владыка повелевает драконами. Сильные воины идут за ним, подчиняясь приказам. Естественно, он силен.

Тем не менее я остаюсь на месте и снова получаю странный испытующий взгляд.

— А теперь я хочу послушать, откуда ты узнала об этой истории, — тянет император.

Поднимаю к нему голову, но на лице мужа вижу лишь холодную скуку.

— Мисс Крок кричала на мальчика на кухне. Я девушка простая, мне со слугами приятнее общаться, вот и зашла. Ведь не запрещено?

— Ходить на кухню? — он усмехается с каким-то облегчением. — Да можешь туда хоть переселиться, мне все равно. Запомни, императору не нужна истинная, чтобы обратиться. Я найду другой способ, поняла?

Эдриан усмехается и, повернувшись ко мне спиной, идет к стеклянной стене, за которой ветер носит мелкие снежинки.

Я тру виски и разглядываю широкую равнодушную спину, но не верю ему ни на грош. Не станет он разбираться и искать правду, поэтому мне надо что-то предпринять самой.

И тут я вспоминаю про браслет, который нацепили на Мари.

Грудь распирает от эмоций, а император застыл, отвернувшись от меня. Мерзавец!

Я покидаю зал и быстро пересекаю зимние сады, чтобы успеть добраться до своих покоев. Не представляю, как надену на мисс Крок браслет, но несколько вариантов все-таки набрасываю, пока добираюсь до комнат.

Камеристки нет и я спокойно открываю ящик комода. Тревожусь, что в моих вещах покопались, а артефакт забрали, но с облегчением нахожу браслет среди нижних юбок и панталон.

В прессе упоминали, что не все артефакты законны, но этот кажется мне вполне легальным — на нем печать с названием завода-производителя, да и в газетах мне встречалась реклама таких безделушек. Действуют они только на простолюдинов без магии.

Последняя мысль заставляет меня встрепенуться. Мари поддалась воздействию браслета, значит, не обладала магией?

А как же умение видеть магические каналы?

Ох, не верю я божеству. Дал задание, но о наказании за провал миссии ничего не сказал. А ведь наказание будет, если я сейчас просто уйду из дворца, не подергав за усы котодракона.

Истинность, судя по всему, дело серьезное. Если она влияет на Эдриана, я тоже могу оказаться под ударом. Или нет?

Ладно, подумаю об этом после.

Я очень боюсь не застать миссис Лойд на кухне, но она все еще там. Пьет чай и подвигает внуку тарелку с кусками кекса. Мальчик опустил голову на кулак и хмурится, в то время как повара, устроившиеся тут же, пытаются его успокоить.

13.

— Мисс Крок, следите за словами, — одергивает ее миссис Лойд.

— Отдайте сюда, — экономка протягивает руку ладонью вверх. — Я передам браслет их величеству, а вас все равно выгонят из дворца.

Рыбка заглатывает наживку и миссис Лойд опускает плечи. Неохотно отдает ей браслет.

— Пойдемте, — я тяну пожилую женщину за руку, но успеваю кинуть экономке: — Да, меня не совсем уважают во дворце, но это украшение не про вас, мисс Кряк.

Прежде чем мерзкая мымра осознает, как я ее назвала, мы с миссис Лойд разворачиваемся и поспешно уходим.

Скрываемся за углом, а я переживаю, что мисс Крок окажется умнее и не наденет браслет. Осторожно выглядываю, моля всех богов об успехе.

А тщеславная и глупая женщина не выдерживает и защелкивает артефакт на запястье.

Я сжимаю пальцы на локте миссис Лойд и выдыхаю. Не стану отрицать, что ожидала со стороны Крок вопроса — «зачем вы затаились возле прачечных»?

Логично, что на ее месте любой бы задумался, заподозрив неладное.

Впрочем, поэтому я и назвала экономку мисс Кряк, добавив, что украшение не про нее.

Именно эти слова, по-видимому, и отвлекли внимание Крок от нашего подозрительного поведения и заставили попасться в ловушку.

Пару секунд полюбовавшись браслетом, мисс Крок самодовольно улыбается, а затем быстрым шагом направляется прямо в нашу сторону.

Ох, а если артефакт не подействует? Вот будет неприятность.

Экономка, завидев нас, останавливается и сводит тонкие брови.

— Мисс Идаль, — и снова этот тон. Обращаются вежливо, но унижают взглядом и пренебрежительными нотками. — Что вы тут делаете? Императору не понравится, что вы расхаживаете по дворцу, к тому же в компании женщины, чей внук попался на краже.

Мисс Крок ухмыляется и оглядывает меня с ног до головы.

— Мой внук не брал часы, — миссис Лойд вскидывает голову и я отмечаю, как достойно держится пожилая женщина.

Мисс Крок смеется, наслаждаясь уязвимым положением миссис Лойд. Переводит взгляд на меня и смотрит так ехидно, словно что-то знает. И это что-то очень веселит ее.

Ладно, хватит. Пора прекращать цирк.

— Вы пойдете к императору и расскажете ему, что мальчик не брал часы сенешаля, — начинаю я. — Признаетесь, что украли их вы и даже успели отнести на блошиный рынок, где продали за неплохую сумму. А цепочку оставили, чтобы подставить мальчика.

Не зная, подействует ли артефакт, я страшно волнуюсь, но произношу слова четко и вглядываюсь в лицо экономки.

Поначалу она удивленно застывает, потом злится и порывается в мою сторону, чтобы нагрубить, но магия браслета прочно ее удерживает.

— Вы не станете на меня нападать, а сделаете все так, как я велела, — воодушевляюсь, заметив панику в глазах мерзавки. — Повторите-ка, что должны рассказать императору.

— Я украла часы сешеналя, — выдавливает из себя Крок. — Я… украла… часы... и продала их… на блошином рынке…

Вижу, Крок хочет еще что-то сказать, но не может. Мой запрет держит ее получше любых оков. Экономка хрипит и в итоге замолкает.

Напрасно трудитесь, мадам, сбросить власть браслета у вас не получится.

— Пойдемте со мной, — приказываю я и вздыхаю. Представляю, что такое же возмездие в скором времени получат все враги Мари Идаль.

Начиная с ее сестриц, конечно же, если Мари в той семье родная. Это странное дело нужно еще раскопать.

Миссис Лойд не вмешивается, а Крок испепеляет ее взглядом. От отчаяния лицо экономки перекосило, ведь она хорошо понимает, что ее ждет.

Она рвет браслет с руки, но я предупреждаю:

— Не трогайте! Носите его год не снимая.

Боже, сейчас Крок убьет меня одним лишь взглядом! Вон как дергает губами, наверное, безвучно проклиная нас.

— Будем надеяться, что мой муж все еще в зимнем саду, — беру под руку миссис Лойд и взмахом ладони указываю Крок направление.

— Шевелите ногами, мисс.

Стража провожает нас взглядами, но не вмешивается. Снова предполагаю, что Шарсо, возможно, дал инструкции своим людям. И спрятанное письмо прямо-таки печет грудь, очень уж не терпится его открыть. Узнать — что за послание оставил генерал, что передал? Думается, это что-то достаточно важное.

Ручка двери, ведущей в сад, холодит ладонь и я шепчу про себя — пусть нам повезет. Иначе потом придется разыскивать Эдриана по всему дворцу или, не дай боже, вымаливать у вздорного дракона аудиенцию.

Толкаю легкую деревянную дверь с матовыми вставками и киваю спутницам, чтобы следовали за мной.

Мисс Крок сопротивляется и мычит, но я цыкаю на нее.

— Не упрямьтесь! Выложите его величеству все как на духу.

В глазах экономки бушует настоящее пламя, но отчего-то оно смешано с черным злорадством.

С чего бы?

— Смиритесь, мисс Крок, — мрачно добавляет миссис Лойд, а потом шепчет мне: — думается, эта гадина что-то знает. Возможно, против вас готовится заговор.

Не сомневаюсь в этом, слишком подозрительно глядит Крок. Но предупреждение няни приходится весьма к месту. Необходимо сохранять осторожность.

Горячий широкоплечий император все еще сидит в кресле, эффектно выделяясь на фоне стеклянной стены, за которой носятся снежинки. Неужели начинается метель?

Странно.

Раннее наступление зимы тревожит меня и я подозреваю вмешательство богов, всеми способами показывающих свое неудовольствие нашим с Эдрианом браком.

— Что это значит? — недовольно спрашивает император при виде нашей делегации.

14.

— Помнится, я сказал, что сам займусь этим делом, — Эдриан недовольно скользит взглядом по лицам моих спутниц, явно пытаясь припомнить их.

Кажется, их величество успешно забыл о моей просьбе.

На эту мысль наводит стоящий подле него низкий столик с фруктами, легкими закусками и напитками — эх, я снова потревожила императора.

— Позвольте мне обратиться к вам за помощью, ваше величество, — миссис Лойд приседает в почтительном реверансе. — Мой внук не брал часы сенешаля. Он не мог их украсть, так как всего лишь разносит газеты и живет в хозяйственном крыле. Мальчика не пускают во дворец, да и возьми он эти часы, то точно не оставил бы у себя в комнате цепочку.

— Цепочку? Какую цепочку? — Эдриану трудно сосредоточиться на разговоре и он вопросительно смотрит на мисс Крок.

Как бы не решил нас всех выгнать и потом доказывай ему, что мальчик не виноват.

Жаль, на составление надежного плана у меня не оставалось времени. К тому же, не зная мира и его законов, я тыкаюсь как слепой котенок и рискую на каждом шагу.

— Мисс Крок, — няня императора поворачивается к экономке и просит, — пожалуйста, расскажите все как есть, поведайте правду о часах и цепочке.

Затем миссис Лойд переводит взгляд на меня — добрая женщина уверена в невиновности внука, но и готова дать Крок шанс оправдаться.

Я слегка киваю соглашаясь. Ведь я всего лишь хотела наказать мерзавку, вернув ей клевету, которую она повесила на ребенка. Думаю, Крок в полной мере ощутила, каково это.

— Мисс Крок узнала, что вы собрались лично разбираться в деле Лойда, ваше величество, — добавляю я. — Вот и захотела признаться.

— Я слушаю вас, — Эдриану неинтересно копаться в мелких заботах слуг. Видимо, на это сенешаль с экономкой и рассчитывали, когда творили беззаконие.

На лице Крок смешиваются противоречивые эмоции и она, сжав губы, принимает решение. Но злорадный блеск в ее глазах, наоборот, разгорается сильнее.

— Я подбросила в комнату мальчика цепочку от часов сенешаля, — произносит она.

— Зачем? — Эдриан как будто начинает интересоваться делом и наклоняется вперед.

— Я хотела, чтобы миссис Лойд и ее семья ушли из дворца. Эта женщина могла слишком подняться, что мне невыгодно, — Крок говорит медленно, взвешивая каждое слово.

Звучит вроде правдоподобно, но что-то в ее рассказе не так.

— Мисс Крок, а сенешаль знал, что вы взяли его часы? Или он сам дал вам их? — внезапно спрашивает Эдриан и экономка меняется в лице.

— Нет, нет, сенешаль ничего не знал! — выпаливает она испуганно. — Я виновата во всем! Ваше величество, у меня сестра в пригороде, я уеду. Позвольте мне уехать.

Эдриан удивленно приподнимает брови, а мы с миссис Лойд переглядываемся. Странная реакция.

— Тогда убирайтесь, — брезгливо отвечает Эдриан. — Чтобы духу вашего тут не было. Баркс! — в зимний сад сразу же забегает охранник. — Проследите, чтобы эта женщина в течение часа покинула дворец. Отвезите ее в пригород, к родственникам. И позовите лорда Турбиша.

Я почти не вмешиваюсь и слежу за развитием событий. Мисс Крок суетливо направляется к выходу, и молодой охранник пропускает ее вперед.

Но зачем император отпускает заговорщицу?

Между тем Эдриан обращается к няне, игнорируя меня.

— Я узнал вас, миссис Лойд, — произносит он.

Миссис Лойд снова склоняется в реверансе, а Эдриан неожиданно просит:

— Не стойте, садитесь.

Няня держится достойно, — в меру почтительно, но не подобострастно — и присаживается на стул. А император небрежно кивает мне, чтобы присоединялась.

— Видите ли, — начинает он, когда я опускаюсь на второй стул, — сейчас леди Руш разрабатывает программу отбора. Ей помогает мой секретарь, но лорд Рапш, первый сановник, предложил подключить к организации человека со стороны. Он посоветовал взять вас, миссис Лойд.

Я вскидываю голову и еле успеваю изобразить радостно-удивленный вид, прежде чем муж прочитает в моих глазах серьезную обеспокоенность.

Так вот почему хотели убрать семью Лойдов.

— Я считаю, что леди Руш прекрасно справится с организацией мероприятия, — цедит Эдриан, которого, судя по всему, вся эта возня раздражает.

— Так это леди Руш хотела подставить миссис Лойд? — я позволяю себе спросить прямо, ведь Мари Идаль глупенькая, говорит, что думает.

— Очень сомневаюсь в этом, — меня прожигают взглядом. — Я доверяю леди Руш и ее мужу, в свое время доказавшему преданность короне. А вот сенешаль под вопросом, — и снова Эдриан обращается к миссис Лойд, посвящая няю в свои дела. — Я мог арестовать Крок, но на ней печати, мы бы все равно ничего не узнали. Лучше последить за ее домом. Так вернее.

Я ничего не понимаю — какие печати?

— Миссис Лойд же… останется при мисс Идаль, — заключает супруг. — Вы подготовите ее к отбору. Она не должна выиграть, позаботьтесь об этом.

Император хмурится и я могу лишь догадываться, что у него на уме. Неужели все-таки заподозрил семейку Руш в нечестной игре и это испортило ему настроение?

— Мари не умеет читать, поэтому вы будете расшифровывать ей задания. Насколько я понял, полная программа отбора держится в тайне и конкурсы будут объявляться поэтапно.

Император тяжело роняет слова и в конце добавляет:

— Тебе придется давать интервью, Мари. Ты расскажешь, что не мерила родовое кольцо и все слухи о нашей истинности ложные.

— Но… — открываю я рот, а он поднимает руку, властным жестом заставляя меня замолчать.

— На той примерке было поддельное кольцо. Все виновные арестованы, но это не отменяет того, что произошло неприятное недоразумение. Неграмотная фермерша не может быть истинной императора Дургара.

Я складываю руки на коленях и смотрю на горящее золотом колечко. Император лжет без зазрения совести и явно мечтает от меня избавиться.

Вон как двигаются желваки на его скульптурном лице. Губы поджаты и зеленые глаза горят мрачным огнем.

15.

“К сожалению меня не будет некоторое время, ваше величество, но я оставляю вам адреса моей жены и жены генерала Грэхема”, — пишет Леон Шарсо.

Я одна в комнате, так как служанки по моей просьбе вышли.

Удалились очень неохотно, даже не скрывая, что уважения к "лишней" у них нет.

“Моя супруга владеет салоном красоты и магических иллюзий, покажите ей это письмо и вас обслужат самым наилучшим образом. Ви с радостью поможет вам совершенно бесплатно. У нее в салоне вы сможете в случае нужды поменять внешность”.

Нет, требовать что-то бесплатно мне неудобно. Если только в долг.

Вздыхаю и поудобнее устраиваюсь на кровати. Где взять денег? Для отбора мне потребуются красивые платья, косметика и украшения, да и начинать свое дело без вложений тоже нереально.

“Если вам понадобятся связи, обращайтесь к леди Анне Грэхем — она владеет гостиницей и имеет в Торне множество полезных знакомств”.

В конце генерал желает мне удачи и делится адресами.

Удобно подобрав под себя ноги, я задумываюсь. Действовать спонтанно, как я делала до сих пор, слишком рискованно. Игра становится серьезной и легкомыслие может стоить мне очень дорого.

Впрочем, в конце тоннеля вроде бы появился свет и я намечаю первые шаги — посетить салон Ви Шарсо.

Она ведь сможет замаскировать меня временными чарами, чтобы я могла свободно передвигаться по городу? Думаю, да, поскольку в газетах мне встречалась реклама подобных услуг.

Позже наведаюсь в публичную библиотеку, а потом в архив. Интересно было бы проверить Идалей. Что-то мне подсказывает, что Мари вовсе не дочь этого фермера.

Найти работу?

Это самый сложный пункт. Общество Дургара патриархальное и возьмут ли на работу в ту же газету, скажем, девицу без образования? Я все еще планирую самостоятельно освещать отбор, но опять же — необходимо подыскать редакцию, которая согласится мои заметки напечатать.

Ах, да — еще понадобится артефакт, делающий магические снимки.

Но где взять денег?

Не выдержав напряжения, встаю с кровати и обыскиваю шкафы и ящики. Конечно же, ничего ценного тут нет, но вот эти тряпки с перьями и стразами, которые прислали мне любезные Клер и ее матушка, можно распродать. Недолго думая, засовываю сомнительные “богатства” в мешок для белья.

Вряд ли я выручу нормальную сумму, но мне бы хоть с чего-то начать.

Две недели. До отбора осталось две недели. Вот сколько у меня времени, чтобы подготовиться и придумать план, как довести дракона до белого каления.

Безусловно снобизм Эдриана играет мне на руку — его не интересуют мои передвижения и он не запрещает мне посещать крыло для слуг.

Если бы за мной еще и не следили…

Не приходится сомневаться, что империя разделена на два лагеря. Одни желают возвращения драконам крыльев, вторые всячески пытаются этому воспрепятствовать.

Ну, а третьи думают исключительно о теплом месте в императорской постели.

Утром ко мне в покои заходит миссис Лойд. Камеристку и охрану предупредили, что она будет готовить "фермершу" к отбору, так что ее никто не останавливает.

— Вы придумали, как вывести меня из дворца? — я сама заплела сухие и ломкие волосы в косу и натянула очередное невзрачное платье.

Обо всех своих планах я рассказывать старушке не собираюсь, чтобы не подставлять. Но без выхода в город я бессильна.

— Вы хотите выиграть отбор? — спрашивает миссис Лойд.

Да, я хочу выиграть вопреки воле императора. Прикусываю нижнюю губу и подтаскиваю к дверям мешок с тряпками.

— Я не хочу впутывать вас в свои разборки с Эдрианом, — произношу осторожно.

— Руши совсем задурили ему голову и он верит, что влюблен в эту… эту вертихвостку. — качает головой миссис Лойд и присаживается в кресло. — Но истинной драконьего владыки и императрицей может стать лишь умная и волевая женщина. Такая, как вы.

Я хмыкаю и поправляю косу:

— Вы мне льстите. Но… значит, поможете незаметно выйти?

— И помогу сбыть эти тряпки. Хотя, если вы выиграете, то получите от императора подарок. Диадему из украшений его покойной матери.

Диадему?

Интересно, что мне об этом не сообщили. Но при дворе же уверены — я не выиграю. На диадему претендует леди Клер.

Тем не менее я замираю на секунду, представляя, что смогу продать реликвию и открыть собственную редакцию.

— Про диадему слуги шептались, — поясняет миссис Лойд, а затем рассказывает мне, как незаметно покинуть дворец.

Это практически невозможно, здесь даже птица не пролетит без ведома тайной канцелярии. Но есть один выход, созданный специально для членов императорской семьи.

— У первых лиц государства свои тайны, — размыто сообщает миссис Лойд. — Я прикрою вас здесь, скажу служанкам, чтобы не беспокоили.

С этими словами миссис Лойд встает с кресла и зовет меня в будуар, срывает со стены старый гобелен. С трудом отодвигает одну из деревянных панелей — за ней показывается проем, заросший паутиной, и темный спуск вниз.

— Такие проходы почти в каждых покоях, — схватив с кресла шаль, она начинает смахивать паутину. — Но без меня вы не пройдете, заблудитесь.

Я молча беру с подзеркальника несколько аляповатых ободков с перьями и связку бус. Хватаю серое пальто с капюшоном и рассовываю по карманам сомнительные “богатства”.

Лестница и коридор пыльные. Кажется, ими давно не пользовались. В воздухе стоит запах каменной крошки и известки, но сырости нет — все-таки потайной ход расположен в непосредственной близости от жилых комнат.

— Запоминайте путь, — просит миссис Лойд, но все же отмечает стены числами. Пользуется она каким-то магическим мелком, оставляющим фосфоресцирующие следы. — Тут пропАсть, как раз плюнуть.

Я держу в руках освещающий кристалл, который сняла со стены своего будуара. В конце концов мы оказываемся в большом холле, куда стекаются все потайные коридоры дворца.

— Не задерживайтесь долго. Потом придумаем, как уходить на более продолжительный срок.

16.

Эдриан

История с часами, поначалу показавшаяся незначительной, разрастается как снежный ком.

Конечно же, Эдриан доверяет тайной канцелярии разбираться с сенешалем и с этой мисс Крок, но новости поступают неприятные.

Экономка затаилась в доме родственницы и боится нос высунуть наружу, подозрительных посетителей тоже не принимает. Да и разговор с сенешалем ничего не дал — тот заявил, что попросил мисс Крок разобраться с кражей часов и полностью доверился ее суждениям в этом вопросе.

Все выглядело бы мелко и безобидно, если бы не печати. Человек, отвозивший мисс Крок к сестре, подтвердил, что незаметно проверил ее, и артефакт среагировал на печати. Значит, Эдриан догадался верно — женщину пометили.

Тайная канцелярия советовала не гнать сенешаля, а позволить им понаблюдать за ним. Лорд Турбиш любезно предложил избавить императора от головной боли и лично выявить всех интриганов при его дворе.

— Займитесь этим, — кивнул Эдриан.

Ситуация напрягала, так как он подозревал, что в деле замешаны и Руши.

Эдриан бы понял, что леди Руш не желает принимать в отбор простую женщину, которая может встать на сторону Мари. Но способы были выбраны слишком сомнительные.

Постукивая пальцами по письменному столу, он принимает решение ограничиться предупреждением, в память о заслугах лорда Руша перед империей.

Старый вояка не дракон, но служил императору настолько верно, что встал в один ряд с “крылатыми” генералами.

Леди Клер все еще дуется на него и Эдриан решает положить этому конец. Он звонит ей по артефакту связи и, когда оператор соединяет их, сухо и жестко ставит перед фактом:

— Я на пару дней уезжаю в загородную резиденцию Рашборнов, Клер. Когда вернусь, желаю видеть тебя в своей спальне.

Любовница только и успевает, что изумленно всхлипнуть, но он просто бросает трубку.

Мрачно смотрит в стену кабинета. На императорских плечах лежит слишком большой груз. Весь Дургар смотрит на него в ожидании чуда, затаив дыхание. Враги притихли и мечтают о его провале.

А боги… боги гневаются. Найденные в академии Дрэйкон древние надписи и изваяния пролили свет на многие обстоятельства истории, и Эдриан сильно сомневается, что драконам вернут небо просто так.

Их наказали за своеволие, за жажду абсолютной власти. Он прекрасно понимает, что и люди боятся возвращения крылатых ящеров. Поэтому в случае успеха он должен научиться не только повелевать, но и сдерживать сородичей твердой рукой.

Но сейчас ему необходимо нащупать связь со своим драконом.

Иногда он ощущает волнение и внутренний гнев, выступающие наружу в виде чешуи или сужающегося зрачка. Но подобное происходит очень редко и всегда непроизвольно.

Эдриан подходит к окну и останавливается, разглядывая крупные хлопья снега. Слишком рано наступившая зима нанесла удар по сельскому хозяйству.

Лорд Роберт Шарсо уже работает над этой загадкой. И если раньше они могли списать внезапные перепады погоды на взрывы артефакторных заводов, то сейчас творилось что-то слишком непонятное.

Эдриану вспоминается последний разговор с лордом Робертом. Тот обрел дракона сам, без участия истинной, но после ужасного и несправедливого наказания, которому подверг его прошлый император.

Трансформация началась в тюрьме, куда известного ученого и артефактора заточили по навету родственников его жены.

Эдриан яростно трет переносицу.

Он тоже способен обратиться самостоятельно. Он — император. Его путь не может быть таким же, как у всех.

Эдриан сжимает челюсти, он все еще не в состоянии поверить, что боги подсунули ему Мари Идаль.

Неграмотная фермерша, а, возможно, попавшая в ее тело иномирянка. Неухоженная, грубая, но как она двигается!

Эдриан проводит ладонью по лицу, вспомнив крутые изгибы ее бедер.

Безусловно, это испытание. И он его пройдет. Мари проиграет отбор, а через несколько лет он разведется с ней. Как только обретет крылья, сразу изберет достойную женщину, которая займет место рядом с ним на троне.

Возможно, ею станет Клер.

История с мисс Крок заставляет его сомневаться в Рушах. Упрямство возлюбленной снова кажется наигранным и он отметает мысли о ней.

Главное — его дракон. Через два дня он вернется из резиденции в столицу и хорошо повеселится. Навестит любимое казино, славное не только играми, но и замечательными иллюзорными представлениями.

Эдриан велит подать автомобиль и интересуется у Сигала, не приходили ли новости от генерала Рэмхарда Грэхема.

На островах Эйхо произошло покушение на наместника и драконы отправились навести порядок.

— Они вернутся через пару дней, — почтительно отвечает личный императорский камердинер.

Эдриан молча кивает и представляет, каково это — ощущать вкус морского ветра и наслаждаться полетом.

Но его дракон не желает проявляться.

Два дня в загородней резиденции Эдриан проводит в одиночестве и размышлениях. И каждый раз при мыслях о Клер глубинное и звериное в нем неприязненно шевелится.

Это плохо. Очень плохо.

Ненадолго ему удается ощутить дракона и внезапно приходит воспоминание, что в юности он чувствовал его чаще.

Дракон. Звериная сторона наследного принца, которой он всегда стеснялся.

Скольких женщин он перебрал — и всех его зверь встречал этим странным глубинным холодом. Так было, пока Эдриан не заглушил холод красавицей Клер, что ворвалась в его жизнь как летнее солнце.

17.

Ви Шарсо на редкость милая молодая женщина, а ее салон — комплекс, предоставляющий самые разные услуги в сфере красоты.

Я замерзла в тонком пальто и после заснеженной улицы горячий шоколад и обогревающие артефакты приходятся как нельзя кстати.

— Тебе нужны увлажняющая маска, массаж и… эти брови нельзя оставлять в таком виде! — после теплой встречи я сижу в кресле, а Ви деловито колдует надо мной.

Ее работницы косо посматривают, удивляясь, что хозяйка лично принимает какую-то неухоженную бедняжку, но помалкивают. Лишь беспрекословно выполняют распоряжения Ви, которая просит принести то кремы, то зелья, то духи.

— Боюсь, муж удивится подобным метаморфозам, — ухмыльнувшись, понимаю, что слово “муж” звучит как-то слишком громко.

— Постарайся не попадаться ему на глаза до отбора, — подает идею Ви.

— Уверена, владыка только обрадуется, что блаженная Мари Идаль не крутится у него перед носом, — отшучиваюсь мрачновато.

Я не озвучиваю все свои планы, не рассказываю о задании бога Всех Миров, поскольку не знаю, как воспримет это генерал Леон Шарсо. Еще решит, что я представляю для его императора опасность.

Тем не менее я делюсь своим желанием сыграть в казино.

— У меня совсем маленькая сумма, но ставка же может быть небольшой?

“Маленькая сумма” звучит гордо и насчитывает аж одну красную купюру — горрию.

Ви смазывает мне лицо белой ароматной кашкой, а затем выдергивает шпильки из моих сухих, кое-как скрепленных волос, позволяя им рассыпаться по плечам.

— Волосы нужно укреплять. И еще… тебя не пустят в казино в этом пальто, — задумчиво произносит она.

Помимо косметики Ви пользуется магией, водит руками над моей головой и я пораженно наблюдаю в зеркале, как волосы приобретают объем и блеск.

— Наносить косметические иллюзии или ограничимся природными средствами? — спрашивает Ви.

— Мне нравится мое лицо, — улыбаться не получается, так как смесь основательно стянула кожу.

— Понятно. Но для казино тебе все равно понадобится иллюзия. И приличная одежда.

Хочу сказать, что все это достану в замке, но Ви делает мне знак помолчать.

— Пока не сниму смесь, не разговаривай. Я одолжу тебе все необходимое. И помогу с иллюзией.

— Я отдам долг, — возражаю, когда она стирает с моего лица увлажняющую и питающую смесь.

— Как озолотишься в казино, так и отдашь, — смеется Ви в ответ.

А я, страшно довольная результатом, вглядываюсь в свое отражение. Кожа побелела и сияет, на щеках играет розовый румянец и губы вернули естественный здоровый цвет.

Перевожу взгляд на руки — они мягкие, как будто Мари никогда не ухаживала за скотиной и не пахала в огороде, а целыми днями отдыхала в будуаре и гуляла под летним зонтом.

— Я буду благодарна за любую помощь. И я правда расплачусь.

На самом деле в казино меня тянет вовсе не жажда выигрыша — я надеюсь встретить там Эдриана и осуществить первый этап своего плана.

На отборе он должен потерять бдительность и думать лишь о таинственной женщине в маске. Дополнительно скрою лицо иллюзией и постараюсь свести императора с ума. Сколько бы он не твердил о своей страсти к Клер, я хорошо уяснила, что Эдриан реагирует на меня.

Не знаю, играет ли роль истинность, но я помню его лицо, когда он собирался наказывать меня.

— Как драконы ощущают истинность? — спрашиваю я Ви, принявшуюся сооружать мне невысокую прическу.

— Для дракона истинная пара как вода, как воздух, как жизнь.

Ох…

— Я не замечала, чтобы Эдриан-Шейн Рашборн умирал без меня от жажды. А признаки удушья он, по-видимому, тщательно скрывает.

Скептически щурюсь в зеркало и ловлю таинственный взгляд Ви.

— Зря ты так, Мари. Я подозреваю, что Руши чем-то его поят. Возможно, мымра Клер использует какие-нибудь особые духи. Но под напором истинности приворотные средства потеряют силу и тогда держись.

Я молчу, обдумывая детали плана.

Все просто — пусть Эдриан влюбится в изысканную незнакомку, забыв и о Клер, и о лишней “жене”.

Я же начну с ним войну через газеты, — но эта часть плана пока самая сложная — и выиграю отбор.

— А истинные? Они тоже теряют голову? — задаю новый вопрос.

Милое лицо Мари в отражении мне нравится. Блестящие русые волосы, серые большие глаза, идеальная кожа. Ви настоящий мастер своего дела.

— Я драконица, Мари. Мне было трудно противостоять притяжению, но я старалась, — отвечает она. — Думаю, человеку легче. Хотя с этим тебе к Анне Грэхем.

К Анне я наведаюсь позже, когда начну искать работу. Она, насколько я поняла, дама серьезная и со связями.

Между тем Ви приглашает меня в свой кабинет. Это просторная комната с видом на площадь, обставленная светлой и легкой мебелью. Что удивительно, здесь много растений, превращающих кабинет в маленький “сад” . Хотя Ви — зельевар, вспоминаю я.

Тут же становится понятным и предназначение высокого шкафа, полного колбочек и баночек.

Ви держит в салоне самый разный инвентарь и среди ее запасов, помимо кремов, находятся и вечернее платье, и шубка, и драгоценности. Все богатство извлекается из второго шкафа.

Я провожу кончиками пальцев по тончайшей голубой ткани. Платье сшито со вкусом и украшено лишь серебряной вышивкой, бегущей вдоль декольте.

— Вот маска. Дамы не появляются в казино с открытыми лицами, — Ви кладет маску к остальным вещам, сложенным на диване.

Потом драконица долго копается в ящиках, пока не находит нужные баночки, отмеченные яркими этикетками.

— Эти кремы изготовлены с применением вытяжки драконьего цветка, — улыбается она и ставит баночки на стол. — Смотри, небольшое количество втираешь в лицо и оно меняет черты.

Ви подвигает вперед один крем с синей этикеткой.

— А этот меняет тон кожи.

Она постукивает себя пальчиком по подбородку, а потом спешит к шкафу, чтобы вернуться с флаконом.

— Это зелье для волос. Оно поменяет их цвет.

18.

Миссис Лойд откладывает вязание и, встав с кресла, степенно направляется к дверям. Я сажусь на ее место и с интересом наблюдаю.

Прикусив костяшку большого пальца, щурюсь в ожидании новостей. Мне действительно любопытно.

— Добрый вечер, — миссис Лойд пропускает в комнату женщину, одетую в строгий черный жакет, прямую юбку и белоснежную рубашку с воланами. К груди та прижимает плотную фиолетовую папку.

— Я секретарь леди Руш, — надменно произносит женщина и косится на меня.

В ответ я приветливо улыбаюсь, но получаю лишь хмурый взгляд.

Боже, что они на меня все так взъелись? Опускаю глаза, предоставляя вести переговоры миссис Лойд.

— Первое задание утвердили так быстро, мисс Каншри, — вежливо замечает старушка. — Подготовка идет семимильными шагами.

— В первый день девушки представят себя, расскажут о своих семьях, о достижениях предков, а также продемонстрируют магию… или таланты.

Мисс Каншри, усмехнувшись, кидает на низкий журнальный столик папку.

— Но так как у мисс Идаль нет магии, то ей придется ограничиться талантами. Здесь список стихов, которые продекламируют все безродные участницы отбора.

— Вы собираетесь пригласить девушек из народа? — невозмутимо интересуется миссис Лойд.

— Рашборны славятся терпимостью к гражданам своей империи, — секретарь гордо вскидывает голову и добавляет: — Вы отвечаете за то, чтобы мисс Идаль выучила все стихи из этой папки, миссис Лойд.

Видимо, больше мы не предтавляем для нее интереса, так как мисс Каншри разворачивается и уходит "по-английски", хорошенько хлопнув напоследок дверью.

А я тут же хватаю папку и вытряхиваю из нее белые листы. Печатный текст содержит какие-то вирши, которые не станет декламировать ни одна уважающая себя леди.

Какая же вульгарность!

Я молча протягиваю миссис Лойд листы бумаги и она, пробежавшись глазами по строчкам, в досаде сжимает тонкие губы:

— У нас есть две недели, чтобы отрепетировать нормальный номер. Эти рифмы просто неприличны.

Прикрываю глаза и откидываюсь на спинку кресла. Леди Руш все просчитала. Эдриан не станет разбираться — его убогая жена сама решила выступить с народным творчеством или кто-то специально надоумил ее опозориться.

Владыка четко дал понять, что не желает моего выигрыша.

— Я подберу для вас поэмы бардов древности, — миссис Лойд выходит из задумчивости и опускается в соседнее кресло. — Надо будет перепечатать их на машинке и поместить в эту папку.

Папка действительно отмечена круглой печатью с эмблемой отбора — вписанным в круг голубем.

— Я сама перепечатаю… только принесите мне машинку и книги, — прошу я.

Миссис Лойд удивляется, но не возражает. А я хочу потренироваться набирать тексты на местных артефактах.

— И еще. Мне придется притвориться больной, чтобы служанки не крутились вокруг, — предупреждаю я и миссис Лойд понимающе кивает. — Императору тоже лучше поверить, что его супруга хворает. Незачем нам видеться до отбора.

— Хорошо, предупрежу знакомого врача. Он лечит слуг, а личного целителя императора вам вряд ли пришлют.

Как только миссис Лойд покидает покои, я отправляюсь принимать ванну.

На завтра у меня масса планов, но нужно сделать так, чтобы служанки не заметили мои отлучки. И в этом случае "странности" Мари мне на руку.

Утром, после крепкого и восстанавливающего сна, я изображаю перед камеристкой вялость.

— Его величество отбыл в загородное имение, — рассказывает она, заплетая мне косу. — Думаю, по возвращении он устроит грандиозный бал. Ох, какие праздники проводятся во дворце. Какой размах, какая роскошь! Жаль вы никогда не попадете ни на один из них, — сказав колкость, камеристка вздыхает с притворным сожалением.

Мне остается только скептически хмыкнуть про себя, поскольку у меня свои цели. В следующую секунду я сползаю со стула и падаю на ковер.

— Мисс Лест, что-то мне плохо, — жалобно лепечу, а камеристка, вместо того, чтобы помочь, отбегает и издалека наблюдает, как я царапаю ногтями ворсистый ковер.

— Я вызову лекаря! — возмущенно восклицает она.

— Голова кружится...

Камеристка брезгливо обходит меня, но удивленной не кажется. Возможно, Руши и их прихвостни узнали о смертельной болезни прошлой Мари.

Что же, если Эдриан таки заинтересуется состоянием моего здоровья, то я всегда смогу заявить, что что-то не то съела.

Камеристка выбегает из комнаты, а лекарь не появляется ни через час, ни через два часа. Как будто лишнюю жену императора просто оставили погибать в одиночестве.

Надо же, как замечательно складываются обстоятельства! Пусть враги верят, что легко избавятся от меня.

Следующие несколько дней я то отлеживаюсь в постели, изображая болящую, то тайно выхожу в город. И эти моменты самые счастливые в моей новой жизни.

Миссис Лойд удалось продать блестящие тряпки, которые я собрала, и к моей заначке прибавилась еще небольшая сумма.

Вечерами я тайно печатаю, заучивая старинные поэмы, а днем собираю информацию и готовлюсь.

Прицениваюсь к артефакту, делающему снимки, и узнаю, что смогу взять его в рассрочку. Но, самое главное, публичная библиотека и архив оказываются в полном моем распоряжении.

Книги по истории Дургара я прочитываю взахлеб, даже не заметив, как пролетает время. Так что в архив попадаю во второй половине дня. Торопливо предъявляю билет адепта Дургарской академии магии, одолженный мне одной из родственниц миссис Лойд.

Но работа в архиве затягивается еще на день, поскольку мне приходится просматривать тонны информации. Идалей в Дургаре проживает много.

Впрочем, мои труды стоят того.

Я нахожу интересующую меня семейку. Отец — Колин Идаль, тот самый неприятный фермер. Его жена умерла несколько лет назад, но до этого работала в детском приюте. Две дочери — Санши и Лейра, восемнадцати и двадцати трех лет, не замужем, живут с отцом. Я нахожу их свидетельства о рождении, а вот никакой Мари в документах не значится.

19.

— Спасибо, — тяну неуверенно.

В первый момент пугаюсь под пристальным темным взглядом, но больше из-за того, что опасаюсь быть узнанной.

Впрочем, в этот момент я мало похожа на бедную и лохматую Мари Идаль, чьи снимки появлялись в газетах после примерки кольца.

— Наверное, я не должен был подходить к вам так внезапно, на улице, — незнакомец продолжает удерживать меня под руку. — Но Шарсо просил присмотреть за вами, пока они с Грэхемом наводят порядок в Эйхо.

Сердце, пустившееся, было, вскачь, немного успокаивается при упоминании генерала. Тем не менее этого недостаточно, чтобы я вот так сразу начала доверять незнакомому красавчику в дорогом пальто.

— Очень жаль, но я не понимаю, о чем вы, — улыбаюсь сдержанно и холодно.

Но новый порыв ветра снова чуть не сбивает меня с ног и я непроизвольно прижимаюсь к горячему и высокому мужчине.

До чего же он смахивает на большого кота!

Подняв голову, смотрю в лицо незнакомца — только вот для кота у него слишком уж умный взгляд.

— Я все же ошибся. И слишком поторопился, — вздыхает он. — Позвольте представиться. Деймон Ларшис.

Я спотыкаюсь и мужчина снова не дает мне упасть.

Ларшис? Он родственник Ви?

— Я один из советников его императорского величества Эдриана-Шейна, — серьезно произносит Деймон. — Еще со времен академии Дрэйкон работаю над проблемами оборота. Мисс Идаль…

Он замолкает и озирается.

— Можно я подвезу вас до дворца?

А вот этого мне не нужно.

— Простите, но я и на трамвае прекрасно доберусь, — вырываю руку из захвата, хотя, должна признать, под покровительством этого дракона ощущала себя в безопасности.

Во всяком случае ветер не так валил с ног, а теперь вот снова приходится бросать все силы на то, чтобы удерживать равновесие.

— Ну, тогда доведу вас до трамвая, — улыбается Деймон и сильная рука снова подхватывает меня под локоть, а затем влечет в сторону рельс.

Я молчу, поскольку все происходящее не вызывает у меня доверия. А вдруг я разоблачена и это человек леди Руш заявился за мной?

Боковым зрением отмечаю жандарма на углу и наполняю легкие холодным воздухом, чтобы закричать погромче.

— Ваше недоверие похвально, — шепчет Деймон, склонившись ко мне. — Но боги ярятся, ведь они не желают, чтобы драконы вернули крылья.

От неожиданности я аж закашливаюсь, но слова молодого императорского советника выбивают почву из-под ног.

— Я очень сомневаюсь, что смогу помочь драконам вернуть крылья, — вырывается у меня.

В библиотеке я внимательно прочла труды о парности и уяснила для себя, что истинная — мощнейший магнит для дракона. Она — его Ахиллесова пята, его болевая точка, через которую любого толстокожего ящера можно скрутить в бараний рог.

Именно болезненное скручивание успешно проясняет им мозг, проводя через очищение, за которым, по-видимому, следует трансформация.

Ну так вот — ничего подобного у Эдриана я не наблюдаю. Да и не верю, что мои манипуляции всерьез сведут его с ума. Поэтому намерена формально “провести императора через все круги ада”, чтобы исполнить обещанное божку.

— Боги послали Эдриану смертельно больную истинную. Мари Идаль не должна была выжить и сейчас божества гневаются, — Деймон словно вторит моим мыслям. — Но если не исполните волю бога Всех Миров, его ярость может оказаться ужасна. Вы между двух огней, мисс иномирянка.

Я ошарашенно молчу, но в следующий миг тишину разрывает шум подкатившего трамвая.

— Откуда вы знаете?

— У меня свои методы добывать сведения. И... примите мою помощь. Я больше шести лет изучаю драконов.

— Дайте мне время подумать, — отвечаю я.

Не сомневаюсь, что Деймон еще появится в моей жизни. Возможно, он давно наблюдает за мной.

— И поймите, что вы с Эдрианом очень крепко повязаны. Если боги решат уничтожить его, вы тоже пострадаете.

Я забираюсь в трамвай на дрожащих ногах, а голова буквально пухнет от информации.

Прикладываю ладонь к запотевшему стеклу и смотрю на серую улицу. Разве возможно переиграть богов?

Нет. Остается только следовать воле того, с кем заключила соглашение.

Я очень быстро осваиваю печатную машинку и пальцы легко набирают текст.

Старинные стихи погружают в полное героизма и романтики прошлое Дургара и я замечаю, что в голову приходят собственные рифмы.

Перед мысленным взором проносятся драконы, изрыгающие пламя, небесные битвы и боги, спускающиеся к своим любимцам.

Ох, куда я попала? В какие разборки?

Вырываю из машинки старый лист и заправляю новый. На белой бумаге появляются строки будущих стихов.

Усмехнувшись, печатаю и несколько насмешливых эпиграмм на действующего императора. Получается забавно и даже рифма выходит бодрой — ее бы переложить на марш.

На следующий день покидаю дворец рано утром. Пока еду на трамвае к салону Ви, раздумываю о миссис Лойд и ее роли в моей жизни. Старушка так скромна, но иногда кажется, что наделена большой властью.

Ви встречает меня лично и я задаю ей несколько вопросов о Деймоне Ларшисе.

— Деймон мой родственник и ты можешь доверять ему, Мари. Он одержим крыльями и готов даже бороться с богами.

Я смотрюсь в зеркало, пока Ви колдует над моей внешностью. Она меняется буквально на глазах, и я превращаюсь в изысканную и опасную красавицу.

Кудри золотым потоком рассыпаются по плечам и Ви укладывает их в сложную прическу. Подводит мне глаза, делая взгляд таинственным и манящим. Губы трогает алым цветом и прикладывает маску.

— Он не устоит, — смеется Ви.

А потом драконица достает из ящика стола записи, сложенные в кожаную папку.

— Тут переводы надписей с утеса Последних Драконов. Их все еще не опубликовали, но ты должна знать, почему боги лишили драконов крыльев.

— Спасибо.

А Ви уже тянется за плечиками с платьем. У зеркала стоят серебряные туфельки, а изящная сумочка украшает столик с зельями.