Ложка меда для принца

Проблема

В замке Шант-дель-Берг царила тяжелая атмосфера. Лакеи, официанты, конюхи, да что там – сам главный палач – сидели, боясь лишний раз высунуться из своих комнат. Ко всеобщей атмосфере страха добавлялось еще и полная тишина, гуляющая по коридорам этого огромного, старинного здания. Наконец, позолоченные двери королевской опочивальни растворились и к совету министров, в полном составе поджидающему в коридоре возле комнаты, вышел врач в чумной маске. Сдвинув клюв, он обнажил покрытое потом лицо, и, тяжело вздохнув, произнес:

-Многоуважаемый совет министров, я вынужден заключить, что наш Светлый Принц, Бастиан Первый, победитель драконов, великанов и ведьм, болен простудой.

Совет министров замер в ужасе.

Некоторые даже достали из-за пазух маленькие ритуальные амулеты и поцеловали их. А главный министр перекрестился мячом Вальтера.

-Н-насколько все с-серьезно? – чуть заикаясь спросил один из них.

-Кашель, насморк, температура, - горестно произнес доктор.

Совет министров замер.

-Какая температура? – еле дыша, спросил главный министр.

-Тридцать семь и пять,- вынес смертельный приговор доктор.

И удрученный министры снова начали молиться и божится Великому Вальтеру, дабы тот с ниспослал им избавления от мук. Впрочем, молились министры исключительно за себя и ради себя. И помолиться за принца Бастиана никто из них даже не думал. А отчего?

Все дело в том, что доблестный и прекрасный принц Бастиан Первый, победитель драконов, великанов и ведьм обладал, скажем мягко, дурным характером.

Даже в лучшие дни, после славной победы над чудовищем или же выигранной войны, принц запросто мог отправить в темницу или в ссылку за слишком буйное проявление радости/слишком скупую радость/неподобающую улыбку/не то выражение лица/грязные ботинки/и так далее и тому подобное. Принц мог и умел придраться ко всему, что не угождало его взору. А иногда, когда настроение его было особенно хорошим, он мог отправить «ко всем демонам» и просто так, во имя поддержания своей репутации. И такой зверский характер всего в двадцать лет!

Так чего же можно было ожидать, когда на принца напала хвороба? И когда у него аж тридцать семь и пять? Самая мерзкая и ужасная из температур!

Половина министров написали завещания, поимая, что этой болезни принца они не переживут. Вторая половина – заранее собрала вещи ехать в ссылку. Главный же министр был озабочен двумя вопросами: как лечить принца? И кто будет этим заниматься?

И если «как» уже подробно расписывал главный врач (надевший чумную маску не от боязни схватить инфекцию, а просто чтобы его под ней не узнал принц и, разгневавшись на что-либо, не отправил в ссылку), то вопрос «Кто?» все еще витал воздухе.

Сам врач наотрез отказался, сказав, что долг врача выполнил: больного осмотрел, микстуры прописал. Ну а из ложечки его ими поить – это уже любой сможет. Конечно, министры с радостью заставили бы врача этим заниматься, но тот был действительно хорошим специалистом, и спас от более сильных, чем у принца, хвороб ни одного члена их семей…Да и жалко как-то было врача в ссылку отправлять… (А что этим кончится в лучшем случае, никто не сомневался). Поэтому стали думать дальше.

Ранее, когда принц был маленьким, за ним ухаживала его мама, королева. Но вот неурядица: королева уже семь лет как умерла. И только чудом принц не болел все это время! А сейчас, проводя войска через болота на бой в кровожадным водяным, поедающим юных дев, принц подхватил простуду! (Хоть и поговаривали, что это был не просто простуда, и последнее проклятье от водяного). Впрочем, простуда или проклятье – дела это не меняло.

Министры думали и думали.

Может, вызвать некроманта и оживить королеву-мать?

Нет…Как-то жестоко. По отношению к королеве, конечно же. Она уже выстрадала свое с сыночком?

Может тогда вызвать заморских врачей?

Только где достать тех, кто про их славного Бастиана не слышал? К тому же, заморские врачи ехать будут долго.

А если эльфов приобщить для того, чтобы те принца отварами поили?

Но эльфов Бастиан почему-то особенно не любил. Даже меньше, чем вампиров. «У вампира хотя бы понятно, что на уме», - говорил он. Некоторые министры соглашались с принцем в данном вопросе: вампиры всегда были кровожадны, тогда как эльфы – крайне милы, пока что-либо не затрагивало их интересы, а вот когда затронет…Тогда и случались самые жестокие войны. Впрочем, мы тут не параграф истории пишем.

Лечит надо было принца. Но кто отважится?

И тут один из министров (кажется, это был министр сельского хозяйства…или министр культуры…) хлопнул в ладоши и сказал:

-Я знаю! Я знаю, кому доверить эту работу!

Все коллеги вылупились на него так, что стали похожи на стаю сов.

Министр неопределенной направленности же продолжал:

-Вчера ночью, в грозу, в мой дом постучались. Моя милая жена- Кассандра – открыла дверь, и как вы думаете, кто был на пороге?

Все молчали.

-Девушка! – гордо заявил министр, - Нищенка-странница! Она попросила крова в дождливую ночь!

Остальные все еще молчали.

-Моя Кассандра – добрая женщина. Она приютила девчушку. Обогрела. Одежды сухой дала и еды. Ну и расписку об отработке долга взяла, конечно же. Иначе и по миру можно пойти!

И тут всех коллег неизвестного министра тоже осенило.

-Расписку!? Об отработке долга?!

Матильда

Матильда мыла посуду. А еще она придумывала ругательства. И то, где бы ей найти напильник. И как поскорее сбежать из этого гостеприимного рабства.

Девушка потянулась за новой порцией грязных тарелок, которые, кажется, в этом доме никогда и не мыли, и на ее ноге лязгнула тонкая серебряная цепочка. Да, хоть бы она еще раз решила остановиться у добрых людей на ночь!

А все дело в том, что вчера вечером Матильду застал дождь. Причем такой, что она была полностью мокрой же через секунду. Девушка думала найти заброшенный хлев, или сарай, но ничего подходящего даже рядом не было. Деревья тоже не сильно спасали от дождя, зато так приятно манил одинокий огонек на окраине спящего города. И Матильда, набравшись смелости, подошла ближе и постучалась в ворота. Открыла ей миловидная женщина средних лет. Госпожа Кассандра – так звали хозяйку дома – разохалась и раз причиталась, едва увидев мокрую как мышь Матильду. После она пригласила девушку в дом, переодела ее во все сухое, обогрела у камина и накормила скромным ужином – молоком да хлебом. Но Матильда, и крошки не державшая во рту с самого утра, была рада и тому. Только утром, проснувшись в скромной гостевой комнатке, Матильда узнала, что за подобное гостеприимство надо платить. Возле ее кровати, на тумбочке, расписанная аккуратным женским подчерком, лежала записка, четко указывающая цену всему в этом доме. Как оказалось, кров стоил как в лучших постоялых дворах, на деньги за хлеб и молоко можно было купить корову, сухая одежда – чуть ли не дороже королевских нарядов, а то, что ее старые вещи посушили у очага на кухне – это вообще было бесценно.

Быстро пересчитав такой ценник, Матильда собралась мотать через окошко, но внизу ее ждал непомерно голодный песик хозяев. Интересно, а за общение с этой милой зверушкой мне скидку сделают? – подумала Матильда, залезая обратно в окно. Выход был один: Матильда на цыпочках спустилась в кухню, где ее вчера кормила, достала колбасы из вязанки, висевшей над очагом, и, благоразумно решив, что украсть у столь милых хозяев – не грех, - пошла во двор. Там она пропитала колбасу беладонной – да, всвоих путешествиях девушка была запаслива – и кинула это добро песику, уже караулившему ее.

-Так-то! – победоносно скрестила руки на груди Матильда, и рванула к забору. Перелезть через него не составило труда, благодаря обильно растущим возле него деревьям, только вот там – за забором – Матильду и ждала неудача. Госпожа Кассандра как раз возвращалась со службы в храме….

После такого собственные ноги приволокли Матильду обратно в дом (хозяйка еще и славно магией владела). В поместье на ногу девушки одели цепочку-кандалы, не позволяющие более сбежать, а госпожа Кассандра вежливо (действительно очень вежливо) объяснила, что за добро всегда надо платить добром. И потому Матильда лишь чуть поможет по хозяйству.

В чуть входила ген уборка дома, конюшен и сада. Такое времяпровождение девушку не устраивало, но, увы, выхода уже не было. А на единственное замечание, не дороговато ли выходит, хозяйка, славно улыбаясь, ответила.

-Ну так я – жена министра экономика, милочка!

Так Матильда и попала в рабство. Написав еще и долговую расписку! (Не без помощи магии и очнувшегося песика).

Дела были : хуже некуда…. Или есть совершенству нету предела?

-Милочка! – сладким голосом позвала госпожа Кассандра.

Матильда оторвалась от посуды.

-У меня для тебя чудесные новости, милочка, - заявила жена министра. (мы наконец узнали, что это был министр экономики!)

-Что? Вы решили что я могу отмыть еще и чердак? – хмуро заявила Матильда.

-Не говори глупостей, дорогуша, - махнуа на нее рукой Кассандра, - Я отпущу тебя уже сейчас.

-Сейчас? – Матильа насторожилась.

За прошедший час рабство вряд ли успели отменить. А если и так, то об этом точно не узнала бы госпожа Кассандра. Умудрялась же она не знать этого последние лет сорок! Так в чем же подвох7

-Мой муж сообщил, что наш Светлый принц Бастиан первый сильно болен, - печально сказала женщина, - И ему нужна сиделка.

-При чем тут я…?

-Мы отпустим тебя, коли ты согласишься на эту маленькую услугу нашей стране.

Матильда стояла как убитая: не тот ли это принц, что за один косой взгляд бросает всех в темницу?

-А можно я лучше помою конюшни? – с надеждой спросила она. Но все уже было решено.

Принц Бастиан Первый

Принц Бастиан Первый, победитель драконов, великанов и ведьм, был прекрасен и величественен. Всегда. Но не сегодня…

В этот злополучный день по красивому бледному лицу принца тек пот, смоляные волосы были мокрыми и скомкавшимися. Изящный нос раскраснелся от простуды. Карие глаза были сплошь покрыты красной сетью лопнувших капилляров, и от того смотрели не столь величественно, как обычно. Зато сопли текли с воистину королевским размахом. А голос осип настолько, что единственным более-менее слышным приказом из уст принца было «кхе-кхе».

-И где все эти идиоты? – рассуждал принц о своем кабинете министров, - Почему они не посылают ко мне лучших врачей? Почему не спрашивают о моем здоровье?! Они должны стоять в очереди, чтобы преподнести мне лекарство!

Но очередь из министров с лекарствами почему-то не выстраивалась. И принц проводил свое время в гордом, не достижимом одиночестве.

Наконец, чтобы привлечь к своей больной персоне хоть капельку внимания, Бастиан встал с кровати, горделиво вытер сопли краем золотого балдахина, и, шатаясь, взял свой боевой меч. (Который, как верный зверь, всегда лежал при принце. Не под подушкой, но рядом.)

-Сейчас я покажу им, как пренебрегать моей персоной! – подумал принц, с наслаждением представляя, как, визжа т страха, разбегутся по коридорам замка его верные министры. Но, едва Бастиан сделал пару шагов, как приступ кашля настиг его врасплох.

-А мне сказали, вы больны, - услышал Бастиан незнакомый голос, - Оказывается: все вранье. Вот уже, в поход собираетесь!

Бастиан наконец откашлялся, и смерил гордым взглядом наглячку, смевшую явиться к нему в этот неурочный час.

Ей оказалась молоденькая девушка. Темноволосая. Курчавая. Все – с ног до головы – одетая в красное, слишком яркое для настроения принца – платье, с вязанной шалью, накинутой поверх плеч. В руках ее был небольшой поднос с какими-то склянками.

-Вы хоть знаете, куда вошли и с Кем разговариваете!? – гордо сказал принц.

-Отчего не знать, - девушка пожала плечами, - Вы-принц Бастиан Первый. Я же – Матильда. Можете считать – вторая, так как мою прабабушку тоже звали Матильдой. Но с этим мы разберемся позже. А пока, принц, меня прислали лечить вас.

Глаза Бастиана округлились от подобной наглости.

-Я прикажу заточить вас в темницу за ваши слова, - сквозь зубы процедил он.

Девушка лишь снова пожала плечами и поставила на стол при кровати принца подноски, принесённый ею.

-Сначала, выздоровейте, - кивнула она на Бастиана, - Или, хотя бы, оденьте брюки…

Тут принц впервые заметил, что находится посреди комнаты в одной рубашке и подштанниках. Правда, с мечом, но нелепости ситуации это не отменяло.

-Темница. Пожизненное, - в ярости прошипел он.

-Лекарство. Ложку в ротик, - спокойно ответила Матильда.

Принц было снова схватился за меч, но кашель опять оказался сильнее.

Его «медсестра» не стала ждать. Просто подошла ближе, и буквально влила в от принца сироп. Тот был липкий, чересчур сладкий, но удивительно смягчал горло, и уже через секунду Бастиану стало чуть легче.

-Еще думаете о темнице для меня? – переспросила девушка.

-Полагаю, вы заслужили временную амнистию, - ответил Бастиан.

Он и не планировал шутить, но по лицу Матильды пробежала улыбка.

-Как я рада, - ответила она.

Бастиан, величественно опираясь на меч, проковылял до кровати и буквально рухнул в нее.

-Я даю вам шанс, - сказал он.

Матильда ничего не ответила, и лишь снова улыбнулась.

Сначала Бастиан пытался принять величественную позу: расположил подушки так, чтобы сидеть на кровати словно на троне, горделиво укутался одеялом, будто мантией. В руки не хватало лишь скипетра и державы. Впрочем, подушки расползались, а под одеялом было душно. К тому же все еще рекой текли сопли, и температура ломила кости…В общем: лежать величественно не получилось.

Матильда же, тем временем, ходила по царской опочивальне и открывала окна, впуская внутрь солнечный свет и воздух.

-Вам дали указание застудить меня вусмерть? – пробормотал Бастиан, снова натягивая одеяло по самое горло.

-Отнюдь, - ответила Матильда, - Мне наказали вас вылечить. И от свежего воздуха еще никто не погибал.

-И все же, я приказываю вам закрыть окна и задернуть шторы, - раздраженно сказал принц.

-Нет, - спокойно ответила Матильда.

-Свежий воздух слишком холодный, приказываю: закройте окна! – в ярости прошипел Бастиан.

Матильда деланно призадумалась.

-Ну с бедным воздухом все в понятно, - наконец сказала она, - А чем вам не угодил солнечный свет?

-Слишком ярко для моих глаз, - процедил принц.

-Милорд, неужто вы – вампир? – засмеялась Матильда.

-Неужто вы так хотите в темницу? – ответил ей Бастиан.

Матильда лишь подошла ближе к нему и, сложив руки в боки, сказала:

-Насколько я знаю законы, то вы не можете посадить ту, что не является подданой вашего королевства.

Бастиан раскрыл челюсть. Призадумался. Волновало его три вещи. Первая: почему за ним ухаживает иноземка? Вторая: как так случилось, что никто из верных подданных, клявшихся ему на присяге, не взялся за такую почетную работу? И третье, но самое важное: если иноземку не посадить и не заслать в ссылку, то как ее можно контролировать?