Ложное пророчество

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Ты избранная, Кьяра

Сколько она себя помнила, мама обещала ее продать. Кьяра не была наивной девочкой и понимала, что эти слова — не пустая угроза. Мама хотела от нее избавиться, да только в деревне все знали тяжелый нрав Кьяры и не спешили обременять себя такой покупкой.

Но чем старше она становилась, тем чаще случались разговоры о продаже. А за последний год несколько деревенских мужиков приходили на нее посмотреть. Кьяра понимала, что очень скоро ей придется покинуть это место, но оттягивала побег, не в силах оставить наставницу одну в этом ужасном месте.

Могила на старом кладбище держала Кьяру крепче любых цепей.

Причина покинуть деревню приехала ранним летним утром в дорогой карете, в окружении десятка конных. Они были слишком шумными и беспечными. Остановились у маленького дома на окраине деревни.

Покосившийся и потемневший от времени, дом выглядывал из-за старого забора и не привлекал внимания. Скучное серое строение.

Редкие путешественники, которым все же удавалось пробраться по лесной дороге в деревню, обычно направлялись к приметному дому старосты.

Кьяра насторожилась. Она выпалывала сорняки на заднем дворе и хорошо слышала, как кто-то выбрался из кареты. И как скрипнула входная дверь домика, когда мама опасливо вышла на крыльцо.

— Доброго утра, милая леди. — сильный голос разнесся по двору.

Голос матери подрагивал, когда она спросила, что им нужно.

Услышав ответ, Кьяра без раздумий бросила свою работу и, крадучись, дворами направилась на кладбище.

Мама давно обещала ее продать, и у нее наконец появилась такая возможность, но Кьяра была к этому готова.

❖❖❖

Немолодая, изможденная женщина куталась в шаль. Теперь она мерзла всегда, но продолжала каждый день заваривать нужные травки, которые ей показал ее третий супруг, умерший два года назад. Как считали деревенские, именно эти травки и свели его в могилу.

Но женщине было все равно. Только после кружки отвара ее жизнь становилась чуть менее невыносимой.

— Зачем вам моя дочь? — напряженно спросила она.

— Видите ли, в чем дело, — высокий мужчина в дорогой одежде остановился перед покосившейся калиткой. Она не могла бы его удержать, но он терпеливо ждал приглашения. — У нас есть все основания полагать, что девочка может оказаться жрицей Ишту. Если бы вы только позволили мне ее увидеть…

— Жрица, да? — хмуро повторила женщина, пытаясь понять, что бы это значило для нее и могла ли она получить из ситуации какую-нибудь выгоду. Ей не доводилось видеть арнов, иначе она ни за что не вышла бы к ним и уж точно не вела бы беседы. Жуткие истории, что ходили об этой расе в деревне, рисовали их похожими на полумонстров со светящимися глазами и длинными, острыми когтями.

Мужчина же, что стоял перед ее домом, был весьма хорош собой, разве что его глаза казались немного странными. Но в чем именно заключалась эта странность, женщина не могла понять. Она еще не выпила утреннюю порцию отвара, из-за чего мысли ее путались.

— И какая мне от этого польза? — хрипло каркнула она, наконец сообразив, что у нее собирались забрать Кьяру. Она ненавидела ребенка, испортившего ей жизнь — всего одна ночь, маленькая ошибка, плод которой отравлял существование долгие годы, — но отдавать ее просто так, не поимев никакой выгоды, женщина не хотела.

Их деревня располагалась далеко от столицы, длинные руки храмовников не дотягивались до этой земли, поэтому Ишту здесь не почитали так, как полагалось. И известие о том, что член семьи может нести на себе милость богини, не вызывало восторга у деревенских. Ведь это значило, что семья лишалась рабочих рук.

— Конечно, мы возместим ваши убытки. — миролюбиво пообещал мужчина и кивнул одному из своих людей — суровому худому типу в строгом костюме и круглых очках.

Зазвенели монеты.

Дыхание женщины перехватило, когда она увидела, как в раскрытом кошеле поблескивают золотые. Раньше она действительно собиралась продать дочь, а на заработанные деньги уехать из деревни и наладить свою жизнь в другом месте, только эти планы давно были забыты, осталось лишь смутное желание получить хоть какую-то выгоду с бесполезного ребенка. Женщина не представляла, на что потратить все эти богатства в их проклятой деревне, но руки задрожали от желания получить кошель.

— Кьяра на заднем дворе. Забирайте, если она вам так нужна.

— Я приведу. — предложил юноша, передав поводья своей лошади товарищу. Его черный мундир с золотой окантовкой был расстегнут по случаю сильной жары, открывая вид на висящий на шее плетеный шнурок с символом, ничуть не похожим на те, что носили служители Ишту.

— Будь добр. — кивнул мужчина. — Но ласково и предупредительно, Берг. Не забывай, девочка может стать нашей мудрой.

— Когда я был груб с дамами? — обиделся парень.

Он проскользнул в калитку, прошел по узкой тропинке, с двух сторон заросшей густой травой чудного синеватого оттенка. Женщина напряженно следила за его легким шагом, следя, чтобы он ненароком не ступил на ее драгоценный урожай.

Берг зашел за домик. Огляделся. Задний двор был маленький, с покосившимся небольшим сараем, подпиравшим шаткий забор.

Девушки нигде не было. Только горка вырванных сорняков сохла под солнцем.

ГЛАВА ВТОРАЯ. Тайна постоялого двора

После того, как Вардан разобрался с культистами, Кьяра смиренно согласилась последовать за ним. Не потому что доверилась. Но вид упавших замертво загонщиков, а следом и охотника произвел на нее сильное впечатление.

Мужчина не сделал ничего особенного, он сам пошел на охотника. Легко ушел от первого бросившегося на него загонщика и рассеянно ударил его ладонью по голове. И существо свалилось замертво в податливый и влажный мох. Такая же участь постигла и второго загонщика.

К тому моменту, как охотник сообразил, с кем имеет дело, и попытался поднять арбалет, чтобы выстрелить, было уже поздно. Вардан удержал руку с арбалетом, случайно раздробив кисть — он был против бессмысленной жестокости, но не всегда мог контролировать силу, забывая, насколько люди хрупки, — и так же легко ударил охотника по голове, как недавно проделал это с загонщиками.

Не прошло и минуты, как все было закончено.

Отряхнув руки, Вардан обернулся к потрясенной Кьяре.

— Нам пора.

И она больше не посмела спорить.

До этого дня ей не приходилось видеть настолько опасного человека…

И только оказавшись в карете, напротив Вардана и хмурого мужчины в круглых очках, Кьяра запоздало сообразила, что он был вовсе не человеком. Как и всё его сопровождение.

Мама Кьяры, стоило ей только заполучить кошель, заперлась в доме и перебирала монеты, не в силах поверить своей удаче. Даже в самых смелых мечтах она и не надеялась так дорого продать свою бесполезную дочь.

Кьяра в дом тоже не стремилась попасть. Все важные для нее вещи лежали в походной сумке, перекинутой через плечо. Она отмахнулась от попытки какого-то парня осмотреть ее рану и проворно забралась в карету, забившись в самый дальний угол, стоило только Вардану распахнуть для нее дверцу.

— И все же, — сказал мужчина, велевший звать его Йегош, — нужно осмотреть рану. Если вас задели могильным гвоздем…

— Оставь девочку в покое, — велел Вардан. — Зачем ей твоя помощь? Она и сама неплохо справилась. Верно?

Кьяра насторожилась. О ее маленьких особенностях, пробудившихся еще в тринадцать лет, с первой кровью, знала только наставница. И строго-настрого запретила рассказывать об этом хоть кому-то.

Поэтому она исправно хранила секрет от всего мира. Единственный же человек, который все знал, уже год крепко спал в земле.

— Не понимаю, о чем вы…

— Ты переполнена милостью Ишту. Уверен, та царапина, которую на тебе оставил охотник, затянулась раньше, чем мы вышли из леса.

Кьяра молчала. Врать не имело смысла, но и говорить правду она была не обязана.

— Тебе стоит научиться контролировать это, — продолжил между тем Вардан. Он не нуждался в подтверждении своих слов. — Если и дальше продолжишь так щедро источать божественный дар, не доживешь и до торжественного ужина в вашу честь. Удивительно, что культ не нашел тебя раньше.

— Как они вообще смогли найти меня в этой глуши? — хмуро спросила Кьяра.

— Ах, дорогая, как хорошо, что ты спросила, — улыбнулся он и обратился к помощнику. — Умная малышка, не находишь?

Йегош не оценил восторг Вардана. Он был рад, что девчонка не устроила истерику и не стала их задерживать, но ее настороженный и упрямый взгляд ему не нравился.

Сообразительную жрицу хотел только Вардан. Его помощник не отказался бы и от наивной глупышки. Такой легко сумел бы управлять не только главный жрец…

— Что ж, тебе нужно усвоить одно из важнейших правил: место, в которое мы едем, небезопасно. Даже в главном храме Ишту есть шпионы культа Раздора. О некоторых жрецы знают и контролируют их. Но есть и такие шпионы, которых все еще не удалось раскрыть. Кто-то из них выкрал предсказание Ведателя вместе с примерным местоположением всех напророченных дев. А выяснив, где нужно искать, не так уж сложно уловить божественный след. Вы — сосуды, заполненные силой, но не обученные ею управлять. Беспомощный и очень лакомый кусочек. Уверен, ученые культа собственную мать продали бы за возможность препарировать одну из вас… даром, что родственники культистов, как правило, становятся их первыми жертвами и уже давно покинули этот мир.

Кьяра повела плечами, стараясь избавиться от холодных мурашек, пробежавших по спине.

— Кайсэр, вы ее пугаете.

— И хорошо. Ей стоит бояться.

Кое о чем Вардан умолчал, не желая, чтобы Кьяра догадалась, что и у него в главном храме имелись свои шпионы. Он уже сказал больше, чем следовало.

А судя по донесениям, в последнее время в столице было особенно неспокойно. Защита, отделявшая подлунный мир от Проклятой Ямы, истончалась. Сейчас все особенно сильно нуждались в верховной жрице, которая могла бы укрепить завесу, сдерживавшую кровожадных тварей.

Такое своевременное пророчество Ведателя не только дало людям надежду, но и серьезно увеличило его влияние. Что главный жрец не мог оставить без внимания.

И жриц, незнакомых с коварством столицы, ждало куда больше опасностей, чем они могли вообразить. Каждый хоть сколько-то честолюбивый человек непременно попытается использовать их в своих целях. Бедняжкам предстояло избегать не только покушений на убийство…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Проклятый

В отсутствии конюха имелись свои плюсы: некому было увидеть, как подозрительная парочка из арна и человеческой женщины пробралась в конюшню и быстро оседлала одного из лоснящихся, пышущих жизнью и здоровьем коней.

Для Кьяры оставалось загадкой, как Вардан смог различить среди табуна вороных лошадей одного конкретного, на котором собирался ехать в деревню. А в том, что он целенаправленно кого-то искал, она не сомневалась.

Молодой конь стоял смирно, пока Вардан быстро его седлал, но с откровенным любопытством косил карим глазом в сторону Кьяры и задорно фыркал.

— Погладь его. — предложил Вардан, затягивая подпруги. И отвлекся, чтобы похлопать коня по холке. — Он ласковый, но хозяин ему попался не чуткий.

Кьяра опасливо приблизилась. В их деревне лошади были не такие тонкие и резвые. И ей никогда не разрешали к ним приближаться. Боялись, что ученица ведьмы что-то сделает и их неповоротливые и неторопливые тяжеловозы заболеют.

Конь сам ткнулся бархатным носом ей в ладонь, фыркнул, обдав горячим дыханием. Кьяра тихо рассмеялась от переполнившего ее восторга и уже смелее погладила его по морде.

Через несколько секунд она уже самозабвенно обнимала мощную шею и похлопывала коня по лоснящейся шкуре, быстро сообразив, как ему больше нравится.

Отношения с животными у нее всегда складывались куда лучше, чем с людьми.

Завершив приготовления, Вардан погладил коня и обернулся к Кьяре.

— Подсадить или сама справишься?

Она посмотрела на подол своего простого серого платья, вымазанный в земле. Верхом ездить ей еще не доводилось, из-за чего теперь предстояло делить одну лошадь с дружелюбным, но все еще подозрительным арном, помощь которого принимать не очень хотелось…

— Я сама. Вы только объясните, как мне забраться.

Вардан тяжело вздохнул и легко запрыгнул в седло, после чего протянул ей руку и кивнул на стремя, которое освободил для нее.

Мгновение Кьяра сомневалась, но желание понять, что не так с этим постоялым двором и его хозяевами, оказалось сильнее страха. Она была слишком любопытной, из-за чего в детстве свалилась в берлогу к медведю. Найдя странный проход в снегу, Кьяра заинтересовалась и попыталась рассмотреть, что там внизу, но снег у нее под ладонями обвалился, увлекая ее в темное и душное нутро берлоги. На ее счастье медведь не проснулся и Кьяра сумела выбраться на свободу без повреждений…

Ошибкой было рассказывать об этом наставнице, которая не оценила приключение своей воспитанницы и наказала ее. Не за то, что упала, но за то, что не вынесла из этого никакого урока и рассказывала о случившемся почти с гордостью.

Тогда она пообещала наставнице сдерживать любопытство и даже успешно держала слово целых шесть лет.

А потом ей сказали, что она жрица и по ее следу идут убийцы и оставаться осторожной просто не имело смысла.

Кьяра крепко ухватилась за широкую ладонь, вдела ногу в стремя, неловко подпрыгнула и сдавленно охнула, взмыв в воздух. Вардан легко поднял ее и удерживал, будто она ничего не весила.

— Перекинь ногу через круп. — велел он и Кьяра подчинилась.

Оказалась за его спиной. Поправила сумку, с которой не планировала расставаться. И прерывисто выдохнула от неожиданности, когда конь тронулся.

Поездка заняла не больше двадцати минут, но Кьяре показалось, что прошла вечность. Не замечая ничего вокруг, она цеплялась за плечи Вардана, не посчитавшего нужным одеться соответственно статусу, на опрос местных жителей он отправился в помятой рубашке. Что было хорошим решением. На черных штанах и ботинках из мягкой кожи не было золотых нашивок, благодаря чему он чуть меньше походил на арна, чем мог бы.

Черный и золотой были традиционными цветами Медема и среди людей в таком сочетании никогда не использовались.

Плохая дорога, изрядно заросшая сорняком, вывела их к небольшой деревне. Разместилась она на поляне среди леса.

От основного тракта к деревне вела совсем уж узкая тропка.

Вардан не стал подъезжать верхом. Спешился на распутье и помог Кьяре сползти с коня. Ноги ее дрожали. Пальцы свело судорогой. Она уже очень давно не чувствовала себя настолько беспомощной и, кажется, никогда в жизни не ощущала, что ситуацию полностью контролировал другой человек… не человек. Арн. Что ее положение лучше не делало.

Верховая езда теперь представлялась ей чем-то ужасным. А ведь ее ждал еще путь назад.

Кьяра тихо вздохнула. Права была наставница, от этого ее глупого любопытства одни проблемы.

— Пойдем. — сказал Вардан и первый ступил на тропинку. Кьяра направилась за ним. Конь вынужден был оторваться от сочной травы, росшей по обочине, и отправиться следом.

Легкий ветер шуршал в кронах деревьев, ерошил волосы и приносил с собой свежий запах воды. Где-то рядом протекала широкая река.

Деревня была огорожена забором с грубо вырезанными на дереве причудливыми символами. Ворота были распахнуты. На траве недалеко от них уже играли дети. Но заметив незнакомцев, они быстро убежали.

Через несколько секунд стало понятно, что дети не просто убежали, они отправились за взрослыми.

Когда Вардан и Кьяра подошли к воротам, их там уже ждали. За старостой деревни собралось с полдюжины мужчин. Самых сильных и представительных, которые могли бы одним своим видом укротить любые дурные намерения непрошенных гостей.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Явление скверна

У хозяйки насчет происходящего было свое мнение. Она быстро нашла на кухне увесистый разделочный топорик и поспешила в спальню, которую вот уже больше двух десятков лет делила с мужем. Ей многое не нравилось в семейной жизни, но становиться вдовой она пока не собиралась.

Замахнувшись на ходу, она ворвалась в комнату, готовая рубить голову мужчине, склонившемуся над проходом в подпол. Хозяйка хотела убить его и скинуть вниз, а следом за ним и проблемную девчонку. После чего ей оставалось лишь закрыть крышку и дождаться, пока ее муж не разберется с проблемой.

Она не ожидала, что арн окажется настолько проворным. Йегош услышал топот и, не оборачиваясь, ушел в сторону, избегая заточенного лезвия топорика. За воротник платья оттащил Кьяру в сторону.

Хозяйка слишком размахнулась и качнулась вперед, потеряв равновесие.

Йегош в последний момент успел подхватить ее и с явным усилием удержал от падения в темную и пыльную пустоту. Заломил пухлую руку, вынудив выпустить топорик.

Кьяра быстро отпихнула его к стене.

С улицы все отчетливее доносились звуки спора. Подчиненные Вардана хотели войти и посмотреть, что там с их кайсэром, но сыновья хозяйки преградили им дорогу.

Арны не торопились прорываться силой, помня о требовании Йегоша не создавать проблем.

Но стоило только услышать этот раздраженный, многоголосый хор, как сразу становилось ясно — план хозяйки был заведомо обречен на провал. Справиться со всеми арнами ей бы не хватило сил.

— Она что, тоже проклятая? — спросила Кьяра, благоразумно отступив от брыкавшейся женщины.

Йегош удерживал ее с таким озверелым видом, что Кьяра против воли начинала беспокоиться о целостности костей хозяйки.

— Человек. — выплюнул он.

— Чем бы ты там ни занимался, бросай это дело и держи… — Вардан не договорил. Зашвырнул из подпола проклятого прямо к ногам Кьяры.

Хозяин постоялого двора был мужчиной щуплым и на первый взгляд слабым. Сквозь редкие тонкие волосы проглядывалась белая кожа черепа, в блеклых глазах плескалась смертельная скука, а сама голова на тощей шее казалась слишком большой для худых и узких плеч. Вид мужчина имел нескладный и жалкий. И не вызывал никакого страха…

И сейчас, даже понимая, что он убийца и она сама едва не стала его жертвой, Кьяра не могла его бояться. Хозяин, оказавшись на солнечном свету, захрипел и завозился на полу, пытаясь найти укрытие. И получил стулом по хребту, когда попробовал прорваться к двери.

Хозяйка взвыла и попыталась броситься на Кьяру. Йегош всерьез подумывал о том, чтобы свернуть женщине шею. Он предпочитал возвращать ровно столько, сколько получил. На добро отвечать добром и отнимать жизнь у любого, кто пытался убить его. Но сейчас ему приходилось сдерживаться, чтобы не напугать юную жрицу.

Кьяра замахнулась еще раз, потому что проклятый замер лишь на мгновение и резво пополз дальше. В спасительную темноту.

Она успела еще дважды ударить проклятого, когда стул перехватили. Вардан, успевший выбраться из подпола и увидеть последний удар, мягко предупредил:

— Ну что ты, дорогая. Так его не убить.

— Я и не хотела убивать. — огрызнулась она. — Только задержать.

Вардан хмыкнул. Схватил за ногу почти выползшего проклятого и втянул обратно в комнату. Захлопнул дверь.

— Жалкое зрелище, — заметил он, брезгливо рассматривая бледного мужчину. Он совсем недавно питался, и в уголках тонких синеватых губ засохла кровь. Глаза покраснели.

— Разве он не должен сгореть на солнце? — спросила Кьяра, прочитавшая в детстве много жестоких и кровавых сказок.

— С чего бы? — удивился Вардан. — Солнечный свет причиняет слабым проклятым дискомфорт, но не убивает. Итак…

Он сел на корточки перед хозяином постоялого двора, не опасаясь, что тот кинется. Кьяра предпочитала оставаться на безопасном расстоянии и не выпускала из рук стул.

Йегош отпустил женщину, обессиленно осевшую на пол.

— Что за жалкое существо ты съел, чтобы превратиться во что-то настолько омерзительное?

Кьяра встрепенулась. Наставница рассказывала ей об этом и очень злилась, когда ее ученица отвлекалась и не хотела слушать о древней и страшной войне.

В приданиях говорилось, что когда-то из расщелины хлынула скверна — армия чудовищ, единственным смыслом жалких жизней которых были разрушение и уничтожение всего живого. И началась война.

Скверна превращала пленных в проклятых, заставляя испить своей порченной крови. А после возвращала их людям и наблюдала за тем, как враг уничтожал сам себя изнутри.

Люди были беспомощны перед ордой скверны. Тогда к правителям пришла Ишту. Она помогла сокрушить беспощадного врага и загнать его обратно в расщелину, получившую после этого название Оскверненный Котел.

— Все началось с какой-то девки, — сказала хозяйка. Она с ненавистью смотрела на Вардана. — Она вышла к нам из леса. Не помнила, кто она и откуда. Мы по своей доброте выделили ей комнату. Отмыли и накормили. А эта дрянь ночью заманила моего мужа в свою спальню и попыталась съесть.

— Заманила, значит, — хмыкнул Вардан. — Что было дальше?

ГЛАВА ПЯТАЯ. Бывают моменты, когда зашел не в ту дверь…

— Подъезжаем к Асэ́не. — отметил Йегош, когда солнце на треть скрылось за лесом.

Кьяра рассеянно кивнула. Весь день она думала о том, что Вардан сказал про скверну утром, после того, как они нашли могилу девушки.

Вернувшись на постоялый двор, кайсэр лично снес голову проклятому и велел его сжечь под яростные проклятия хозяйки.

Когда угроза была устранена, арны тронулись в путь, а Кьяра, вновь оказавшись в карете напротив Вардана и его помощника, старалась примириться с новыми знаниями. Всю ее жизнь скверна была не более чем страшной сказкой из сказок, в которых воспевались милосердие и сила Ишту. Она и подумать не могла, что монстры, о которых она читала в книгах, существовали на самом деле.

А ведь всего день назад культ Раздора казался Кьяре самой страшной проблемой.

— Здесь мы пробудем сутки. — сообщил Вардан, которому не нравилось задумчивое выражение ее лица. — И я искренне надеюсь на твое благоразумие. Одной тебе не выжить.

— Чего? Это вы сейчас так намекнули, что подозреваете меня в том, что я собираюсь сбежать?

— Ты задаешь мало вопросов и ведешь себя крайне спокойно. Словно все происходящее не имеет к тебе никакого отношения. Так что да, у меня есть на твой счет некоторые сомнения. Прошу меня за это простить.

Кьяра понимала, что, должно быть, выглядела странно, но ничего не могла с этим поделать. Все произошедшее, несомненно, должно было стать ужасным потрясением для любого человека, чья привычная жизнь разрушилась в мгновение ока. Но Кьяре нечего было терять и не о чем сожалеть. Ее наставница умерла, а место, которое она считала домом, сожгли деревенские жители. У нее не осталось ничего и не о чем было скорбеть.

— Я видела этих ваших культистов и теперь знаю, что скверна реальна, поэтому никуда не сбегу. Мне, знаете ли, очень уж хочется жить. А если вам станет от этого легче, то могу поплакать.

— Пожалуй, это будет излишне. Я поверю тебе на слово.

Деревья расступились, открывая вид на покосившиеся и старые постройки по правую руку от дороги и приземистые, блеклые склады с другой стороны. От этой картины веяло застарелой безысходностью, бедностью и тоской.

Кьяра почувствовала смутное разочарование. Она, как и многие жители ее деревни, представляла город чем-то невероятным, удивительным и ярким. Действительность… огорчала.

Когда карета въехала в черту города, миновав промышленные территории и первые ветхие здания, в окно Кьяра смотрела без всякого интереса. Но чем дальше они продвигались, тем сильнее менялся город.

— Завтра мы подберем тебе приличную одежду, — сказал Вардан, заметив яркую вывеску магазинчика готовых нарядов, — и встретимся с сопровождением, а утром следующего дня отправимся в столицу…

Он покосился на Кьяру, впечатленную тем, что она видела. Карета не успела доехать до центрального района, но она уже не могла сдержать переполнявший ее восторг.

— На поезде.

— Что? — Кьяра удивленно посмотрела на Вардана, не до конца уверенная, что услышала все правильно. — А как же карета?

— Она вернется в Медем. Как и большая часть моего сопровождения. С некоторыми условиями жрецов мне пришлось смириться…

— И сколько людей вы можете взять с собой?

— Арнов, — мягко поправил Вардан. — Не больше троих. Здесь к нам должны присоединиться храмовые рыцари. Поэтому необходимость в моих воинах исчезнет.

Город утратил значительную часть своего очарования. Кьяра уже начинала привыкать к арнам и не хотела, чтобы их заменили какие-то новые, незнакомые ей люди. К тому же, служащие храму.

Ее наставница ненавидела все, что касалось жрецов, и эта ненависть зародила в Кьяре недоверие к служителям Ишту.

К гостинице карета подъехала в сумерках. Притихшая, уставшая от впечатлений и переживаний, Кьяра вяло выбралась из кареты, проигнорировав протянутую руку Вардана. Она отказывалась принимать его помощь, но он упорно продолжал ее предлагать.

Газовые уличные фонари постепенно зажигались один за другим. Сначала за стеклом вспыхивала магическая искра, а после разгоралось настоящее, живое пламя. Оно разгоняло полумрак и подсвечивало улицы теплым светом.

Перед Кьярой на фоне темного звездного неба возвышалось четырехэтажное белое здание, отяжелевшее от обилия архитектурных украшений. К белой с позолотой двери вела широкая мраморная лестница.

Кьяра неуверенно кралась за Варданом. Никогда еще она не чувствовала себя настолько не к месту, и снисходительные взгляды постояльцев и работников гостиницы делали ситуацию только невыносимее. Кьяра начинала злиться, но заметила, как взгляды людей менялись, стоило им переместиться с нее на Вардана. На смену презрению приходил страх.

Долгие годы храмовые жрецы создавали в умах людей образ безжалостных и жестоких арнов, стараясь взрастить к ним ненависть, но перестарались и вместе с ненавистью посеяли в людских душах безотчетный, неконтролируемый страх.

За несколько секунд большое светлое фойе гостиницы, украшенное изящными статуями и барельефами, несущими на себе явный отпечаток времени, погрузилось в напряженную тишину. Легкая музыка, которую без устали наигрывал старенький граммофон, в это мгновение казалась неуместной.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Цвета Мудрой

Кьяра смотрела на свое отражение в большом зеркале в просторной примерочной. Магазинчик готовых платьев, в который Вардан затащил ее сразу после завтрака, располагался на соседней улице с гостиной. Как утверждала Хема, успевшая изучить городок, — все самое интересное вмещали в себя всего несколько центральных улиц. В остальном же землю занимали жилые дома, фабрики и склады. А главной гордостью местных жителей был вокзал.

В отражении Кьяра себе не нравилась. Она странно чувствовала себя в платье из розового крепа и с тоской смотрела на другое: черное, простого кроя, без вышивки и кружева.

Но работницы магазинчика кружили рядом и наперебой уверяли, что ей очень идет этот фасон и цвет.

Хема стояла в углу и старалась не смеяться.

Кьяра теряла терпение. И после очередного сравнения с принцессой не выдержала.

— В этом я похожа на дохлую рыбу! — проворчала она, оттянув пальцем воротник. Украшенный воздушным кружевом, он напоминал удавку. — Дохлую, разделанную рыбу.

Перед глазами тут же появился образ одутловатой рыбины с серой спинкой и розоватым брюшком. В детстве, до того, как наставница забрала ее к себе, Кьяра несколько лет питалась этими рыбками, потому что в доме еда доставалась ей не так уж часто. Приходилось подворовывать или рыбачить. На счастье, в речке недалеко от дома этой глупой рыбы было много.

Кьяра понимала, почему местные ее игнорировали — свежее мясо пахло застоявшейся водой и тиной. У запеченного или поджаренного появлялся навязчивый тухловатый душок. Но на вкус рыба оказалась неплоха, главное было дышать как можно реже и стараться долго не жевать.

Хема все же не сдержалась и сдавленно захихикала. Смех ее был похож на визг двух дерущихся крыс.

— Это цвет сезона. — обиделась работница магазинчика. Ей было хорошо, она носила форменное платье песочного цвета с белыми отворотами на рукавах и воротнике. — Его носят все леди столицы.

— Тогда покажите мне то, что они не носят.

— Нам приказали подобрать для вас лучший наряд…

— Хорошо, — Кьяра вырвалась из окружения работниц и в несколько шагов оказалась перед дверью, ведущей в главный зал, где сейчас, за чашечкой чая, на мягком диване сидел кайсэр и пугал хозяйку магазина своей арнской персоной. — Вардан! Как вам?

Глянув на вылетевшую из примерочной Кьяру, он закашлялся и расплескал чай на колени, диван с вышитыми на обивке пионами и ковер.

— Что на тебе…

— Цвет сезона. Лучший наряд, как вы и хотели.

По лицу Вардана сразу все в зале поняли, что хотел он не этого. Работницы засуетились, легко согласились, что у столичных леди нет вкуса, и, под чутким руководством кайсэра, отобрали для Кьяры несколько платьев разного оттенка синего.

— Там же еще серое платье было вполне симпатичное…

— Жрицы в храмах Ишту носят белые одеяния, цвет мудрых в обители Хаарта — синий.

— То есть, это намек для служителей богини?

Вардан усмехнулся.

— Не все знают наши традиции, но главный жрец, несомненно, оценит. Я хочу, чтобы ты знала, у меня будет право выбрать, какую из жриц я заберу. И если тебе не суждено стать верховной, поедешь со мной.

Кьяра пожала плечами. Ее перспектива уехать в Медем не пугала, напротив, казалась заманчивой.

— Тогда, надеюсь, в пророчестве говорилось не обо мне.

Вардан приподнял бровь. Девочка не переставала его удивлять.

Платья уже развесили в примерочной, и Кьяра вернулась в комнатку с зеркалами, не объяснив, почему она так сказала…

Только через час, когда за опасными посетителями закрылась дверь, хозяйка магазинчика смогла перевести дыхание. День можно было считать прибыльным, хотя он еще толком и не начался.

За одно утро магазин сделал выручку, которую не всегда имел и за неделю. Арн не только забрал все синие платья, которые успела примерить его спутница, но и щедро доплатил за срочный подгон нарядов по фигуре.

Пока швеи выполняли заказ в мастерской, хозяйка пыталась решить, кого отправить вечером в гостиницу с готовым заказом: новенькую, которая постоянно опаздывала, или работницу, любившую распускать сплетни, в том числе о собственном начальстве.

Подумав немного, хозяйка решила, что отправит обеих.

❖❖❖

Кьяра чувствовала себя странно в новом пыльно-синем платье, единственном, севшем по фигуре и не нуждавшемся в подгонке. Ткань была слишком плотной, манжеты узкими, а подол тяжелым. После магазина готовых нарядов Вардан протащил ее еще по нескольким местам, пугая, а иногда и шокируя впечатлительных работниц. Кьяра не сопротивлялась и не возражала, понимая, что необходимых вещей у нее нет. Да и спать в ночнушке Хемы оказалось очень неудобно.

Когда с основными делами было покончено, а владельцы магазинов пытались решить, кого отправлять с заказом в гостиницу, так как в столь маленьком городке курьеров попросту не было, Вардан с удовлетворенным видом бросил взгляд на большие часы, висевшие на башенке городского управления.

— Думаю, пришло время отправляться на встречу с рыцарями.

— Надо же, уже полдень. — цокнула языком Кьяра. — То-то я успела проголодаться.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Зеленая стрела

Кьяра волновалась и грызла ногти — дурацкая привычка, от которой наставница так и не сумела ее отучить.

Она стояла на перроне рядом со своим новеньким чемоданом, забитым новенькими вещами, и не могла отвести взгляд от поезда. Большого, черного, с зеленой широкой полосой под окнами по боку вагонов. В эту полосу было вписано название «Зеленая стрела».

В слабом свете фонарей, в густом вечернем сумраке, поезд выглядел зловеще и казался огромным затаившимся чудовищем. Шипение, скрежет и поскрипывание, издаваемое составом, лишь дополняло жутковатую картину.

Из вагонов сквозь задернутые на всех окнах шторы лился зеленоватый свет.

На перроне было не так-то много людей, и никто из них не рисковал приближаться к Кьяре, рядом с которой возвышалось сразу трое арнов — их глаза сияли в полумраке, недвусмысленно намекая на нечеловеческую суть лучше черных с золотом кителей, которые ни Йегош, ни Берг не снимали даже в летнюю жару. Вардан больше заботился о своем комфорте: он успел скинуть китель на черный с позолоченными заклепками чемодан и расстегнуть пуговицы жилета.

Всего в нескольких шагах от арнов стояли два мрачных храмовника. Белый цвет этим двоим решительно не шел.

— И мы правда поедем на нем? — шепотом поинтересовалась Кьяра у Вардана, предупредительно склонившегося к ней, стоило девушке только коснуться его локтя. Кого угодно другого она ни за что не стала бы расспрашивать, но кайсэр вызывал у нее доверие. Из всех, кого она знала, только он один относился к ней как к взрослой, хотя порой и раздражал своим легкомыслием. Даже наставница, которую Кьяра любила, до последнего момента считала ее слишком юной и неразумной и продолжала видеть в ней ребенка, даже когда воспитанница вошла в брачный возраст.

Вардан неправильно понял сомнения Кьяры и поспешил заверить:

— Внутри все выглядит намного лучше. Тебе понравится.

— Меня не пугает его вид. Просто… поверить не могу, что все правда происходит со мной. Раньше поезда я видела только в подшивках газет. Даже не представляла, что они настолько большие. И что так… пахнут.

— Что ж, моя дорогая, вынужден сообщить, что впереди тебя ждет еще много удивительного. — с улыбкой заверил ее Вардан.

Хема, не стесняясь, зевала в перерывах между недовольным ворчанием. Ей как можно скорее хотелось забраться в отведенную для нее постель и уснуть. Прошлой ночью из-за незадачливой взломщицы она не сомкнула глаз. А недосыпы Хема переносила плохо, несмотря на старания учителя выковать из нее безупречное оружие, избавиться от всех слабостей к своим шестнадцати годам она так и не успела.

Дверца вагона распахнулась, выпуская на перрон немолодого, хмурого проводника в строгой темно-зеленой форме. Мелкие латунные пуговки в два ряда на его кителе слабо поблескивали в свете фонарей.

Он с опасением скользнул взглядом по арнам и пропустил их внутрь, чуть дольше задержался на рыцарях — не так-то часто можно было увидеть храмовников в этом маленьком городе, где не было даже скромного жертвенника Ишту. В этих местах люди предпочитали поклоняться силам природы, давно позабыв о единственной богине, которую признавали в государстве.

Кьяра прошла мимо проводника следом за Варданом. Она знала, что не нравится храмовникам, и отвечала им тем же, не собираясь дольше необходимого быть рядом с недружелюбными мужчинами. И уж совсем не желала оставаться с ними наедине. Без Вардана она ощущала в них отчетливую угрозу.

Хема следовала за Кьярой по пятам, из-за чего больно ударилась о ее чемодан, когда девушка пораженно замерла, потрясенно осматриваясь по сторонам.

Стены вагона были отделаны деревянными панелями, под потолком длинные светильники из мутного стекла изливались теплым рассеянным светом, под ногами зеленый ковер скрадывал шаги.

Кьяра потрогала стены, чтобы убедиться, что ей не мерещится.

Хема постучала ей по плечу, указав на латунные таблички рядом с деревянными дверьми:

— Давай поскорее займем наше купе.

Но даже простое расселение не обошлось без неприятностей. Сначала рыцари хотели, чтобы один из них был всегда рядом с избранной. Игнорируя двухместность купе, они готовы были охранять покой подопечной даже в кресле напротив нижнего диванчика, разбиравшегося в кровать.

Только после того, как Кьяра предупредила, что если хоть кто-то из них переступит порог, она уйдет ночевать в купе Вардана, храмовники неохотно сдались, согласившись обойтись охраной из коридора.

Сам кайсэр, с интересом наблюдавший за спором и не спешивший вмешиваться, был приятно удивлен. Ему купе досталось в единоличное пользование, как главному арну, и располагалось оно слева от двери Кьяры.

— Тронут твоим доверием, моя дорогая, — признался он, игнорируя недовольные взгляды рыцарей. — Мои двери всегда открыты, и я готов приютить тебя в любую минуту.

— Проявите уважение к избранной, — потребовал Бейзил. — Ее еще не отдали в обитель Хаарта.

— Ждать осталось недолго, — многозначительно ответил Вардан и скрылся в своем купе, напоследок предупредив Кьяру, что она может входить без стука.

Не прошло и четверти часа, как Вардан вновь оказался на ее пороге. Под неодобрительным взглядом храмовника, поставленного охранять покой жрицы — Кларенса или Коллинза… Кьяра никак не могла вспомнить его имя, — кайсэр проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Засада

Кьяра сидела с девушкой, пока та не уснула. От еды Лисбет отказалась, только выпила два стакана успокоительного и все просила Кьяру никуда не уходить.

Вардан сидел в кресле в купе, отведенном для второй избранной, и молча смотрел на Кьяру, рассеянно поглаживавшую засыпающую девушку по русым волосам. Он знал, что вторая жрица находилась где-то поблизости, но и предположить не мог, что судьба сведет их подобным образом.

Изначально купе второй избранной располагалось совершенно в другом вагоне, но Бейзил и оставшийся храмовник Лисбет решили, что девушек будет лучше поселить рядом.

Женщина, так отчаянно не желавшая делить вагон с арном, охотно уступила свое купе и переехала в другой конец поезда.

Дыхание Лисбет выровнялось, лицо смягчилось.

— Заснула. — Кьяра подняла глаза на Вардана.

— Тебе лучше держаться от нее как можно дальше, пока мы не найдем проклятийника. — сказал Вардан. — Очевидно, он сильный, но неопытный, из-за чего удар проклятия смещается. Поэтому пострадать может любой, кто находится рядом с девочкой.

— Думаете, он поедет за нами?

— Уверен в этом. Если уж он решил убить жрицу, сделает все, чтобы довести дело до конца.

Вардан был недоволен. Из-за суматохи на перроне и утомительного внимания городской стражи он не сумел узнать главное: покупал ли кто-то билет на их поезд после инцидента. Это помогло бы сузить круг подозреваемых.

Теперь же опасаться стоило каждого, кто поднялся на поезд на злосчастной станции. А по словам начальника поезда, таких было больше пятидесяти человек.

— И что будем делать? — спросила Кьяра.

— Посплю сегодня в твоем купе.

— Чего?

— Остаток пути, моя дорогая, тебе придется терпеть мою компанию. Милость Ишту в тебе сейчас ощущается слабо, но божественная метка никуда не делась. И лучше нам не рисковать твоей жизнью. — Он поднялся из кресла и первым вышел из чужого купе. — А теперь неплохо было бы поужинать, ты так не считаешь?

Рыцарь, до этого охранявший дверь в коридоре, скользнул мимо Кьяры внутрь, к своей подопечной, и занял освободившееся кресло.

К Вардану он отнесся куда благодушнее Бейзила. В основном потому, что арн пришел на помощь в непростой момент.

❖❖❖

Храмовники Кьяры в кайсэре видели только угрозу, поэтому категорически воспротивились его намерениям. О чем и заявил Бейзил, преградив Вардану вход в купе.

— Это недопустимо!

— Недопустимо подвергать жрицу опасности. — вяло огрызнулся арн. — Я не хочу, проснувшись утром, обнаружить ее остывшее тело, потому что у тебя вместо мозгов свод дурацких правил.

— Значит, покой избранной буду охранять я. — решил Бейзил. — Кьяра — жрица нашего храма, — добавил он, сделав особый акцент на последнюю часть предложения. — Следовательно, заботиться о ней надлежит нам.

— Я против. — Кьяра, запертая в купе спиной храмовника, застывшего на пороге, вытолкала его в коридор и указала на Вардана. — Он хотя бы меня защищал, а вам я не нравлюсь, и не могу быть уверена, что вы не решите избавиться от меня, чтобы не позорить ваш храм.

Бейзил с трудом подавил раздражение.

— Понимаю, вы жили далеко от столицы и не знаете, какие на самом деле арны, поэтому не можете здраво оценивать ситуацию, но как только вы все узнаете…

— Вот тогда и приду в ужас, а сейчас я не доверяю вам.

Бейзил поджал губы, но препятствовать Вардану больше не стал. Ему приходилось принимать во внимание желания жрицы, даже такой раздражающей и недостойной своего статуса.

Воспользовавшись моментом, Вардан проскользнул в купе и закрыл дверь перед побелевшим от злости лицом рыцаря.

— Тебя ждет очень долгая беседа с главным жрецом, моя дорогая. — сказал он с довольным видом.

С самооценкой у него все было хорошо, Йегош утверждал, что даже слишком хорошо, но Вардан, осознавая все свои достоинства, не мог даже помыслить о том, что жрица предпочтет его храмовому рыцарю. Что она будет доверять ему больше, чем служителю богини…

Поведение Кьяры было неожиданным, удивительным и приятным.

Она снисходительно хмыкнула. В ее жизни случалось множество долгих бесед с наставницей. Нравоучений и нудных отповедей она не боялась.

***

К обеду поезд должен был прибыть в столицу. Эта ночь была последней возможностью быстро и с минимальными потерями уничтожить сразу двух избранных. И каждый в их маленькой команде понимал это.

Берг патрулировал коридор. Йегош засел в соседнем купе с взведенным арбалетом. Хема спрятала под подушку два клинка, острых и легких.

Храмовники топтались перед дверью, чем очень раздражали Берга, вынужденного каждые пятнадцать минут протискиваться мимо них.

Оставшийся в живых рыцарь Лисбет предпочел занять кресло в купе своей подопечной, как и Вардан, чтобы успеть укрыть ее от любой опасности.

Казалось, воздух был пронизан напряжением и предчувствием неизбежной беды. Но Кьяра крутилась в своей постели на втором ярусе не от страха. Ее занимал один важный вопрос. Наконец, не выдержав, она свесилась вниз, вглядываясь в расслабленное лицо Вардана.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Стечение обстоятельств

Вардан разжал пальцы, и безжизненное тело охотника опало на землю. Это был шестой, и впереди ждало еще больше.

В густой и зловещей темноте культисты могли бы спрятаться от кого угодно, но только не от кайсэра, привыкшего иметь дело с существами сильнее кучки заигравшихся людей. Леса Медема скрывали в своих глубинах поистине ужасающих хищников, с которыми Вардан сталкивался и которых ему приходилось убивать, чтобы доказать отцу, что он достоин быть его наследником. Единственным достойным внимания доказательством могло стать лишь овладение смертельным касанием, на которое у Вардана ушло десять лет жизни и которым он теперь так легко и непринужденно пользовался, наводя страх на людей.

Охотники не представляли для него никакой опасности. Но их было много, и они рассредоточились по лесу по обе стороны поезда, чем серьезно усложнили Вардану работу. Большую часть прошедшего времени он потратил на то, чтобы добраться от одного охотника к другому.

Вардан успел наметить следующую цель, когда почувствовал, как от поезда потянуло смертью. Кто-то плел проклятье.

Забыв о культистах, Вардан рванул к поезду, понимая, что отчаянно не успевает. Оставалась слабая надежда, что атака вновь была нацелена на вторую жрицу и Кьяра не пострадает. Но, зная своего помощника, кайсэр ничуть не верил в такую удачу. Йегош был практичным арном и, несмотря на всю свою нелюбовь к храмовникам, он должен был закрыть жриц в одном купе, чтобы их легче было защищать. И даже если атака была нацелена на другого человека, Кьяра все равно могла пострадать. Как рыцарь, принявший проклятье на перроне вместо избранной.

В этот момент кайсэр не думал о том, что вместо Кьяры он может получить и другую избранную.

За те несколько дней, что он был знаком со своей подопечной, Вардан успел привыкнуть к мысли, что именно она войдет в обитель Хаарта, как мудрая. Так было нужно, и иного исхода просто не могло быть.

❖❖❖

Кьяра, не знавшая, какая опасность ее ждет, услышала, как щелкнул замок, и забыла о Хеме, вынужденной отбиваться от загонщиков. Рванув к двери, Кьяра успела ухватиться за ручку и несколько секунд вполне успешно удерживала ее, но неожиданно резкий рывок заставил ее разжать пальцы, чтобы не вывалиться в коридор, прямо в руки враждебно настроенной толпе.

Она понимала, что в сложившихся обстоятельствах ее единственное спасение — узкий дверной проем, вмещавший не больше одного человека за раз. Кьяра должна была удержать людей на пороге до прибытия подмоги, иначе рисковала лишиться жизни.

Первым в купе попытался ворваться невысокий, тощий юноша в круглых очках. Он отшатнулся, едва успев увернуться от лезвия, просвистевшего в сантиметре от его лба. Кьяра метила по глазам, но не учла разницы в росте.

Пока Лисбет рыдала, забившись в угол койки, Кьяра вполне успешно сдерживала толпу. Особенно ретивому парню она оставила длинный и глубокий порез на щеке — Кьяра почувствовала, как лезвие ножа скользнуло по его зубам, разрезая плоть. Пышной пожилой женщине подрезала кружево на лифе платья. Школьному учителю прошлась по пальцам.

От этих не всегда мелких ранений пассажиры лишь сильнее распалялись и неистовствовали. Среди них особенно выделялся тот самый юноша, который первым ворвался в купе. После неудачной попытки он отступил в сторону и только смотрел. В какой-то момент губы его зашевелились.

Что бы он ни делал, у него не получалось. Толкающиеся и кричащие вокруг люди сбивали концентрацию. Ему пришлось приложить большие усилия, чтобы справиться с собой и игнорировать внешний раздражитель.

Кьяре не нравилось то, как быстро и нервно он шевелит тонкими, побелевшими губами, как смотрит и ведет себя. Он весь, от начищенных ботинок до кончиков серых, сальных волос, ей не нравился, и Кьяра жалела, что не смогла его задеть, когда была возможность. Она с большой охотой напала бы на него прямо сейчас, но он прятался в толпе, в которую она никак не могла нырнуть. Оставалось лишь радоваться, что не все пассажиры поддались безумию, многие разошлись по купе и заперлись, пережидая этот кошмар.

— Да сколько можно! — тоненько взвизгнул школьный учитель, баюкая пострадавшую руку. — Проклятая тварь!

Кьяра поморщилась. В ее деревне не было школы, как и учителя, но благодаря наставнице она имела представление об учителях и подозревала, что им не стоит так выражаться.

— Почему мы должны умирать из-за такой, как ты?! — продолжал бушевать учитель. Его поддержали.

После череды неудачных атак люди поубавили свой пыл и не стремились больше так же бездумно прорываться в купе. Кьяра не расслаблялась и не опускала нож, готовая в любой момент отразить новую атаку.

Ей сильно повезло, что из всех только она одна была вооружена.

— Так не умирайте, — огрызнулась она. — Разойдитесь по купе и запритесь. Какое отношение к происходящему имею я? Разве я взорвала поезд и напала на него?

В толпе повисла растерянная тишина. На одно короткое мгновение Кьяра даже наивно понадеялась, что люди сейчас и правда разойдутся. Но они быстро отвергли здравую мысль. Многоголосый хор в едином порыве заявил, что она имеет к их беде самое что ни на есть прямое отношение.

— Мы все знаем, что эти монстры явились за тобой! И за той бесстыдной девкой, которую ты у себя укрываешь.

Кьяра не обернулась на Лисбет, хотя соблазн был велик. Ей хотелось посмотреть на перепуганную и заплаканную девушку, чтобы понять, что именно в ней могло быть бесстыдного.