Ложный покой

Ложный покой

– Он уснул.
Женщина, стоящая у газовой плитки, обернулась. Её муж возник в дверном проёме. Он не улыбался, выглядел выжатым ещё сильнее чем раньше. Да и сама женщина чувствовала себя также. Она нервно истощилась за эти годы. Оказалось, что семья действительно самая важная вещь, твоя частичка. Да какая частичка –кусок. Попробуй оторви –боль такая, что можно и не пережить. Ксюша переживала за своего мужчину. Очень наделась, что эта поездка положит конец всех их страданий. Думая об этом, она замерла и смотрела перед собой.
– Сам не знаю, как реагировать, –сказал её муж. Он прошёл к старому обеденному столу и грузно опустился на табурет. Поднял глаза на супругу.
– Такое стоит отметить. Хотя бы чаем. Ксюш, слышишь?
Ксения медленно кивнула и развернулась к плитке. Там как раз насвистывал мелодию старый чайник, со засохшими потёками от воды на боках. Они привезли с собой электрический, не сразу сообразив, что здесь его лучше не включать. Ксюша налила в железные кружки кипяток, поставила на стол. Села напротив мужа.
– Миш, он… совсем уснул? –тихо переспросила Ксения, словно боясь спугнуть этот факт.
– Может, конечно, набегался на свежем воздухе, плюс впечатления его побороли. Место такое для него необычное. Но да, совсем уснул. Сладко… –усмехнулся Миша и потянулся к сахарнице. Поискал глазами ложку и коробку с чайными пакетиками. Один кинул Ксюше в кипяток. Верёвочку от своего, по привычке, обмотал вокруг ручки. Ксюша обняла горячую кружку ладонями. За стеной очередная волна ударила в камни.
Они так провели несколько тихих минут. Миша отхлёбывал чай, его жена так и продолжала сидеть, смотря куда-то в стену.
– Получается, он не просто так видел это место, –наконец произнесла Ксения.
– Может мы с тобой как-то говорили про маяк, он подслушал, –неуверенно сказал Миша.
Только теперь взгляд его жены вернул себе сосредоточенность, и она посмотрела на Мишу:
– Мы об этом не говорили. У него нет воспоминаний отсюда. Он здесь никогда не был. Даже в книжке, может, не читал, но, тем не менее. Мы с тобой возвращались сюда без него. И о… произошедшем он тоже не знает, чтобы из-за этого расшаталась психика. Если честно, то я пока даже не хочу думать, почему всё именно так. Денис уснул, а ты сам слышал –ситуация была на грани опасности. Если ещё с ним бы что-то… –Ксения не договорила, опустила глаза в стол.
Миша тяжело вздохнул, перегнулся через столешницу и взял её за руку:
– По крайней мере, мы проделали весь этот путь не зря. Давай, ложись спать. Как раз мысли в порядок придут. Я сам, честно, не соображу, как быть. Все эти годы как в тумане и вот тут такое… Ощущения будто вагоны весь день разгружал. Руку с трудом поднимаю. Нервное, наверное. Давай я тебя отведу.
Он встал из-за стола, осторожно взял за плечи жену, отставил кружку. Увёл её в спальню, которая была просто частью большой комнаты внизу маяка. Помог скинуть кроссовки и джинсы, уложил в кровать, накрыл одеялом. Ксюша хотела ему благодарно улыбнуться, но с видимым усилие лишь немножко подняла уголок рта. Она внимательно посмотрела на мужа, словно давно его не видела. Медленные движения, мешки под глазами, плохо выбрит. Неровная и некрасивая борода. На плечах мешковатый вязаный свитер. Словно персонаж из фильмов Балабанова. Она его не винила. Винила себя. Он перенёс ту же трагедию что и она, но не сломался, вложил всего себя в сына. Пока не началась бессонница. Сколько муж выдержал поездок к врачам, бабкам-ведуньям, лекарств, отваров. А всё это время, нервы и деньги. Ни о какой карьере речи уже не шло, хотя профессия у Миши прибыльная –юрист, с собственной конторой. Деньги хорошие, перспективы. Первого ещё немного оставалось, второе растаяло. Иногда он позволял себе выпить. Немного, но всё регулярнее. С виски и коньяков перешёл на водку. Ксюша не пилила его, самой иногда очень хотелось. И так невероятное горе, не особо утихшее за эти годы, а тут ещё Денис… В какой-то момент казалось, что Мишу прокляли, и какой-то злой бог мучительно его добивает. Она посмотрела на тёмный деревянный потолок и закрыла глаза.
***
Миша вышел наружу и тут же зажмурился от порыва ветра, бросившего в лицо водяную пыль. Берег затянуло тьмой, но вода казалось, блестит даже в это время суток. Похожая на машинное масло. Он покосился назад через плечо. Громадная башня маяка. Сверху крутится лампа, процарапывая светом на тёмной воде блестящие пятна. Они снова здесь, всей семьёй. Холодное, безлюдное, максимально удалённое от цивилизации место сейчас действительно самое приятное. Хотя всё-таки душа здесь рвалась на две части. В одной осталась страшная, непоправимая беда. Но теперь здесь и спокойствие сына. Неужели есть некая высшая справедливость? Миша достал из пачки сигарету и прикурил. Засунул руки в карманы. Теперь возле огромного крутящегося огня внизу светился ещё один, крошечный. «Прям как персонаж в кино: маяк, сигарета, волны о валуны», грустно думалось Мише. Скажи ему кто раньше, что он сюда вернётся –не поверил бы. Вернее, ещё раз вернётся. Однажды они с Ксюшей пересилили себя. Не смогли не вернуться на то самое место, где остался кусочек их самих. Странно для успокоения возвращаться в точку, где была концентрация твоей душевной боли, в место разрыва на твоей душе, но так вот устроены люди. И вот снова. Релаксация, особый вид отпуска, перезагрузка, новая зона комфорта и вся эта хрень. Это уже было. Да ладно маяк, скажи ему кто про сына, про сам путь возвращения к этому маяку, вот где сценарий для фильма. Или сегодня, скорее всего, для сериала на каком-нибудь стриминге.
Миша подошёл ближе к берегу островка, на котором стоял маяк. Волны ритмично бились об огромные валуны-волнорезы, пенились. Вроде бы и бесполезно, но постепенно, микрон за микроном, обтачивался крепкий камень. Так и сам Миша чувствовал, как слабеет. Вспоминал те первые ужасные дни. Да, это страшный удар, но если Ксюшу он просто подкосил, то сам Миша не собирался сдаваться. Он поддерживал жену, понимая, что просто так жить дальше не продолжишь. Но хотя бы жить. Появился Денис, надежда на свет в конце их семейного туннеля. Но с сыном тоже всё пошло нехорошо.
Миша развил сильную активность, перекапывая Интернет, сидя на бесконечных форумах. И каждый день клялся супруге, что всё решиться, способ помочь сыну будет найден. Против недуга Миша выставит всю имеющуюся в мире информацию, отдаст ради этого все свои силы. И что сейчас? Персонаж из кино, уныло курящий сигарету у берега моря. И Ксюшу страшно жалко. Он видел, что она старается жить нормально, но не живёт. Миша поймал себе на мысли, что Денис может и дал Ксюше сил жить дальше, но теперь может он же её и добьёт. Пока есть хоть какие-то шансы на спасение сына, Ксюша будет держаться, пускай это и высасывает из неё много сил.
На внешность Миша не обращал внимания, он видел человека за ней, хотя снаружи Ксюша сильно сдала. Лицо, казавшееся раньше утончённым, с длинными как у фотомодели волосами, теперь осунулось, скулы выступают словно организм истратил почти все свои запасы. Кожа бледная, отсутствие косметики, разве что при походе к врачу. Но раньше Ксюша красилась даже если никуда не собиралась выходить. Однако, больнее всего колола её безразличность к остальному миру. Бледная тень, как говорят про такое состояние. Но может теперь появился шанс на исправление? Если каким-то чудом Дениске станет лучше, то снова расцветёт и его прекрасная жена? Миша докурил сигарету до фильтра –сигнал внутреннего психолога об окончании сеанса. Вынул из кармана руку чтобы достать «бычок». Несколько секунд подержал его в пальцах, словно обдумывая действие. Наконец, щелчком отбросил окурок на камни и пошёл внутрь маяка. Ему тоже надо поспать. А там глядишь и придёт чудо.
***
Денис проснулся с непривычным ощущением. Он впервые за долгое время поспал, по-настоящему поспал. Последние годы из своих десяти прожитых он забыл про ночной отдых. Стоило глазам сомкнуться от усталости, как в голове тут же вспыхивал свет. Не как лампочка, больше как экран телевизора. Его сияние не давало уснуть, как будто Денис видел его открытыми глазами, а не лёжа с максимально сжатыми веками. Первое время никаких картинок не было. Просто назойливый свет. Денис ворочался, вставал утром с тяжёлой головой и опухшими глазами. Жаловаться маме не хотел, но там и сама увидела неладное. Давала Денису разные напитки: чаи, настойки из трав. Когда не помогло –таблетки. От всего этого лечения Денис лучше спать не стал, наоборот –то хоть ворочаться мог, а все эти пилюли и травки словно отключали тело, но не мозг. Словно связанный по рукам и ногам, Денис лежал в своей кровати и жмурился, утыкался лицом в подушку. Мама очень волновалась. Они много ездили к врачам. Денис стеснялся признаться, что плохо спит. Что он, слабак какой-то или ненормальный? За него доктору всё рассказывала мама. Доктора кивали, меряли давление, больно накачивая резинку на руке. Приклеивали к груди присоску, заставляли спокойно лежать, а маме потом вручали длинную бумажку.
Как-то раз он подслушал, как папа предлагал маме поехать к врачу в другую страну. Денис тогда перепугался, но они всё-таки никуда не поехали. Зато посетили другие города, где он снова лежал весь в присосках, ободках на голове. Врачи-специалисты выписывали кучу лекарств, от которых если и становилось лучше, то на несколько часов и то не полностью. Тогда этот мешающий свет лишь притуплялся, бледно мерцал и Денис мог отрубиться, хоть на какое-то время. Эти выигранные, огромным трудом родителей, часы позволяли ему жить. Временами он чувствовал, как от недосыпа готов свалиться на пол и был бы этому даже рад, но падая на кровать он не спал, а снова боролся с ненавистным светом. Он даже научился его видеть. Не просто сплошной белый или бледно-серый фон. Серединка как будто была ярче всего остального. А ещё иногда этот свет мигал. Не как негодная лампочка перед сгоранием, а ритмично, словно в такт некой мелодии.
Часто Денис поднимал усталые веки и смотрел на прикроватную тумбочку. Там стояли мамины подарки, или как она их называла обереги. Большая морская ракушка вся исписанная необычными узорами. Не завитушки и цветочки, а набор чёрточек, запятых, крупных точек. Или выточенная на плоском камне медуза. Непонятная фигура, похожая на вопросительный знак без точки, сделанная из склеенных морских коньков. Все мамины штучки были морскими. Она обещала рассказать кто из её и Денискиных предков откуда достал. Денис не застал бабушку и дедушку по маме. Может она про них что-то и рассказывала, но он не запомнил. Мама часто сидела с ним, гладила по голове. Давая лекарства и всякие чаи, гладила ему голову. Часто пела. Негромко, но голос мамы по волшебству превращался в музыку. Её просто нельзя было не слушать. Хоть и не усыпляла, но с ней казалось спокойнее. Слова Денис не запомнил, они вылетели из уставшего и не способного их удержать разума.
Денис успел отходить два первых года в школу. Под конец второго класса учителя отмечали его болезненность. Денис чувствовал себя не так уж плохо, просто уставшим, но оказалось учиться так нельзя. Да и одноклассники стали постоянно подшучивать, называть привидением. Мама забрала его из школы домой. Приходили учителя, но ещё через полгода Денису стало трудно выполнять домашние задания. Цифры и буквы никак не складывались в нужные ряды. Пытаясь напрячь мозг, Денис получал лишь головную боль. Занятия пришлось прекратить. Разве что учительница литературы рассказывала ему про интересные книги, а он с интересом слушал. Читать получалось, но по абзацу, с перерывами.
Мама с папой вновь повели его врачам, только теперь уже не в больнице. Однажды приехали в деревню, где морщинистая бабка завела его в тесную полутёмную комнату с сильным запахом. Чем пахнет Денис не знал, но ему не нравилось. Бабка что-то шептала-шептала, трогала пальцами лоб, водила перед лицом маленькой, но яркой и блестящей картинкой. Потом снова водила похожей, но уже тусклой, на куске дерева. Ездили они в церковь, где её работник брызгал на Дениса водой, громко читал непонятный текст. В конце вручил блестящий крестик на верёвочке. Мама сказала не снимать даже когда ложусь спать. Пытаться спать. Всё это помогало Денису не сильнее чем таблетки, которые, оказалось, нельзя пить всё время. Он стал хуже есть, и это привело к плохим последствиям. Мама с папой привели очередного доктора, тот повесил на крючок пакет с жидкостью, прикрепил к нему трубку, а потом вогнал Денису в руку огромную и страшную иглу. А потом ещё и добавил обычную тонкую в мягкую часть туловища. «Витамины», сказал тогда этот доктор. Денису показалось странным, что их нужно вводить именно туда, в голове же вроде болезнь.
Так прошли ещё два с половиной года. Денису не становилось ни лучше, не хуже. Словно нечто одно тянуло его в вечные страдания от яркого света перед глазами, а мама с папой схватили его с другой стороны и не позволяли этого. Но в тот момент помимо света появились и картинки.
***
Отец Дениса проснулся с тяжёлой головой. Вроде бы радостное событие с сыном, сам отрубился, стоило только коснуться подушки, а наутро колокол вместо головы. Михаил посмотрел на мирно спящую жену и внутренне умилился. Наконец-то и она вздохнула с облегчением.
Внутри маяка было свежо, но не холодно. Стенки масляной печи ещё «живые». Сходить посмотреть, как там Дениска? А вдруг он крепко уснул? Михаил натянул свитер, пухлую куртку, вставил ноги в дорогие туристические сапоги. Когда-то ему было важно покупать всё самое лучшее.
Лишь выйдя на улицу он осознал, что даже не взглянул на часы. В этом месте время не идёт. Просто меняется освещение, день-ночь, а так всё тоже самое, что и было здесь в первый день появления этого маяка. А если говорить о море то, наверное, и столетия. Михаил похлопал себя по карману. Сигареты выложил, возвращаться лень. Он решил пройтись вокруг башни, может немного по островку. Лицо покрывала солёная и холодная водяная пыль. Михаил специально дал себе немного промёрзнуть, содрогнулся и с удовольствием запахнул куртку. Их семья четвёртый день на этом маяке и вот вчера, наконец-то, случилось чудо. Тут же в сознание Михаила прилетела огромная чёрная туча, пытавшаяся заслонить всё светлое. Сейчас от этих воспоминаний так уже не сжимало сердце, словно Дениска вкачал отцу в организм дополнительную стойкость. Или как там молодёжь говорит –прокачал? Надо же, этот маяк и ужас, и спасение одновременно. Миша присел на большой валун и посмотрел вдаль, как будто на волнах ему показывали запись его собственной жизни.
Он встретился с Ксюшей шестнадцать лет назад. Заканчивал юридический факультет. Престиж, как-никак. В то время юрист казался профессией приносящей деньги, стоит только получить диплом и открыть где-нибудь офис. А потом просто сиди, подписывай бумаги, ставь личную печать и забирай оплату. В какой-то момент всё действительно так и было. Михаил успел впрыгнуть на этот поезд, пока уже сельскохозяйственные академии стали открывать юридические факультеты. Он был не из самой бедной семьи, никогда и не сочинял историй как он с тремя купюрами в кошельке поднимался из низов. Нет, родительские накопления, офис, кое-какие связи и закрутилось. Уже через полгода он лишь проверял бумаги и подписывал, всю черновую волокиту выполняли ассистенты. Ксюша появилась на пятом курсе. Тоже студентка, с экономического. Познакомились по Интернету, или через Интернет, с помощью, не важно. Даже забавно, из одного города, из одного универа, а прибегали в интернет-кафе в назначенное время, запускали «аську» и выливали друг другу чувства, события. Странно, что в одном кафе не встретились.
Роман закрутился стремительно, как и положено в таком возрасте. Ксюша не была распутной, но и не такая недотрога, что обниматься и то когда-нибудь, как придёт момент. Нет, всё летело быстро и весело. Видеться хотелось постоянно, даже вместо пар, благо пятый курс такое позволяет. Родителям она понравилась. Да, сирота, но не детдомовская. Просто родители погибли рано, так бывает. Осталась квартира, так что охотницей за жильём тоже не назовёшь. А вообще, как Ксюша как-то рассказывала лёжа в постели, она мечтала стать актрисой. Выступала перед зеркалом, перед родителями, в школьных спектаклях. Он тогда подумал: хорошо, что не стала. Актрисы женщины не домашние. От них того самого очага не жди, сам будешь его топить. Ксюша разделяла его мнение. Говорила, что сама желает семьи гораздо больше сцены. На том и порешили.
Через полгода после свадьбы родилась Наташа. И жизнь светила им счастьем. Девочка здоровая. Жена счастливая. В контору идут клиенты, с записью на две недели вперёд. В какой-то момент всё это счастье так заполнило собой пространство, что захотелось куда-нибудь съездить отдохнуть. В свадебное путешествие они в своё время не поехали –был пик становления Мишиного дела. Почему бы не съездить уже втроём? Тогда Ксюша предложила посетить неожиданное место.
Её дедушка, или даже прадедушка (Миша забыл), работал смотрителем на маяке. Тогда ещё лампу именно что поджигали и надо было следить за горением. В новую эпоху маяк стал государственным, его немного модернизировали, но потом забросили. Ксюша рассказывала, как бывала там с семьёй. Она всегда говорила семья, а не родители. Одно из её любимых мест. Вообще, раньше Ксюшина семья была связана с морем. Помимо смотрителя в роду были и матросы. Даже капитан, говорила она, и добавляла: если мама не соврала. Это всё она рассказала, когда Миша увидел у неё дома разные необычные статуэтки. Вроде тех что продают туристам на морях, но не стандартные крабы из ракушек и ожерелья. Более грубые что ли, не «милые» как те же туристические. Миша заинтересовался и узнал, что всё это привезённое из плаваний, с других континентов и культур. Ксюша даже пыталась отвлечь внимание Дениски этими штуками.
На поездку Миша согласился. Почему нет, прокатятся на машине, поживут немного дикарями, а потом можно махнуть куда пожелаешь. В ту же Турцию горящие путёвки всегда найдутся.
Маяк действительно оказался необычным местом и пробудил в Мише мальчишеские чувства. Очень отдалённое, безлюдное место. Бьются грозные волны о скалы, бесконечно шумит море. И сам маяк: сложенный из тёсанных камней конус, когда-то выкрашенный красно-белыми полосами, но уже почти их сбросивший. Без «наряда» он словно бугрился каменными мускулами, даря смотрящему на него уверенность. Ведь маяк –убежище для смотрителя, спасение для кораблей. Было в этом нечто… мистическое. Мальчикам в детстве часто хочется поработать кем-то интересным. Водителем мусоровоза. Там машина с рычагами которые опускают-поднимают бак. Ты едешь, а тебя ждут, ведь только ты можешь дёргать эти рычаги. Или известным футболистом, показывая окружающим насколько ты быстр, ловок. Так и с маяком. Никто не сунется на край света, а ты такой вот храбрый, непоколебимый, как местные скалы. Для тебя одинокая башня не страх, а место службы. Суровая погода и моря не страшат, лишь закаляют. Даже дочка и та заворчала, увидев маяк.
На берегу нашлась старая лодка. Хорошо металлическая, дерево бы не выжило. Неужели не дырявая за все эти годы? Проверили, погрузились, переплыли на островок. Ксюша улыбаясь осматривалась вокруг. Показывала Наташе пальцем на башню, рассказывала, что это и зачем. Вход оказался не заперт. Внутри пахло морем, но не сказать, что было подвально сыро. Нет, прохладно, но не мокро. Миша даже удивился герметичности, делали же когда-то на совесть. Вроде и плесени нет, всё так аккуратно и даже по-своему уютно. Бедненько, но чистенько, как он где-то слышал выражение.
Оказалось, внутри целых две комнаты. Одна внизу, в которую заходишь с улицы. В ней же и рубильник на стене, облупившаяся металлическая печь. Уголок для сна. Побросали спальные мешки прямо на старую кровать. Вторая комната уже оказалась наверху, под самой платформой с лампой. Маленькое помещение, больше некий тамбур, но и там вполне мог поместиться человек и даже было своё окно с шикарнейшим видом. Миша нашёл на крючке керосинку и снова по-детски радовался. Представляя, как выйдет с ней на улицу, когда стемнеет.
Конечно же он вылез к лампе. Дух тогда захватило. Весь мир с университетами, конторами, деньгами перестал существовать. Вот ты на промозглом ветру, а перед тобой и есть весь мир. Море, с такой высоты походило на ткань с мелкими складками. Даже солнце тогда осторожно высунулось из-за облаков посмотреть на «возвышенного» человека. Быстро вернулось обратно, утащив с воды свою оранжевую ленту.
Во дворе, если можно так назвать островок, громоздился огромный генератор, рядом –три ржавые бочки. Миша заглянул в одну и поразился –мазут или масло! Надо же, не вытекло, не испарилось. Или с ним ничего не случается? Он тогда посмотрел на генератор. Не может быть, чтобы завёлся. Да и зачем? У них газовый баллон, фонарики, куда им это электричество. Но тут вышла Ксюша с дочкой. Узнав про полную бочку тут же сказала –можно запустить лампу. Миша сразу же поймал кураж. А не запрещено? Спросил он просто так, словно пытаясь сам себя отговорить. А что плохого, резонно сказала Ксюша. Хочешь посмотреть, как папа зажжёт маяк, спросила она, повернувшись к сидевшей на руках дочурке. У Михаила не оставалось выхода.
Нашлась и воронка, и канистры, ведро. Заполнил бак генератора, нашёл систему запуска, благо она была ручной, без электрического зажигания. Вжих-вжих. Генератор недовольно запыхтел. Вжииих. Закашлялся чёрным дымом. Вжих! Заревел, словно его дух выпустили на свободу. Тарахтел он знатно, но стены маяка были такими толстыми, а окна маленькими, что внутри этот шум не так уж и мешал, сливался с морем. Рубильники включили лампу и вращение. Сначала Михаил попробовал выйти на самый верх маяка, к лампе. Слепило так что пришлось вернуться и выйти на смотровой балкон, опоясывающий маяк чуть ниже уровня лампы. Какое зрелище. Луч наносит мазки света на воду. Море стало как будто маленьким, а сам Миша очень большим и этот луч всего лишь его фонарик. Он брал с собой дочку, Ксюша не возражала. Малышка, вопреки ожиданиям, совсем не боялась ни высоты, ни свистящего ветра снаружи ламповой комнаты. Михаил в те моменты ощущал абсолютное спокойствие. Нет никаких дел, лишь он и семья, возле вневременного маяка. Покой оказался ложным.
***
Денис уже подошёл к винтовой лестнице, но вдруг остановился. Почему-то очень захотелось залезть наверх, к лампе. Какой-то другой Денис внутри него тут же закричал «Эй, ты чего? Опасно! Родители заругают». Этот второй убедил Дениса, но интерес не прошёл. Денис будто точно знал, что нужно посмотреть с маяка куда-то вдаль. Что он там увидит? Неизвестно, но посмотреть надо. Поборовшись сам с собой, он всё-таки зашагал по металлическим ступеням вниз. Он не боялся маяка. Сам даже удивлялся, но страха не было.
Когда три дня назад они прибыли на побережье, в голове всё путалось. Уже стоял вечер, по воде ускользал и падал за край горизонта свет. Море пожирало солнце. К вечеру организм по внутренней программе хотел отключиться, но не мог и Денис просто безразлично наблюдал за происходящим. Отец погрузил вещи в лодку. Дениса закутали в плед и посадили по центру. Денису громадная башня показалась жуткой, но не было сил пугаться. Отключиться бы, да поспать, притом таблеток он сегодня не пил. Отец с каменным лицом грёб вёслами, пристально смотря то ли на Дениса, то ли сквозь него. Мама рядом. В красной куртке, которую она так сильно любила, что не меняла на новую вот уже много лет. Денис помнил себя с довольно раннего возраста и уже тогда эта куртка висела при входе в квартиру.
Его также на руках забрали из лодки. Он видел, как мама открыла скрипучую дверь. Папа включил налобный фонарик. Круглые стены из аккуратных прямоугольных камней. Винтовая лестница. Через промежутки –окошки, через которые заглядывало море. Папа дышал всё тяжелее, но донёс сына в комнату. Вместе с мамой они застелили ему кровать –положили спальный мешок, сказали, что сами будут внизу, если нужно –можно крикнуть и кто-то придёт. Денис лишь вяло улыбался в ответ.
Оставшись один, Денис тут же подошёл к окну. В голове секундная пауза. Разум не сразу справился с задачей.
Когда пульсирующий свет, казалось, стал частью жизни, у Дениса появились картинки. Это было море. Смотрел он на него вроде бы издалека, с какой-то горы. Теперь понятно, из этого самого окна. В голове как будто взяли одну картинку, положили на вид из окна, чуть подвигали, пока обе полностью не совпали. Денис вообще ощущал себя приехавшим в место, куда давно собирался. Его разум ждал этих тёмных холодных стен, комнатки с деревянным полом, бьющих наотмашь по островку волн. Денис удивился как он не узнал сам маяк. Хоть сознание по прибытии и мутилось, но память зафиксировала. Была же среди картинок и круглая каменная башня. Как раз такая, уходящая в само небо. Как он и видел её с рук несущего его отца.
Перед сном мама дала таблетки, и они помогли! Не сразу, пару часов поворочался, но уснул!
На следующий день гуляли по островку. Денис видел радость мамы, она буквально сияла, смотря на окружающие воды, словно благодарила их за помощь сыну. Денису было очень приятно наблюдать её такой. Он расспрашивал маму насчёт маяка. Услышал всю ту же историю, что и его папа Михаил, и ещё мама добавила, что это самое спокойное место на земле. Если где-то человек и может обрести покой, то именно здесь. Ей этот маяк тоже не раз помогал. Островок был крошечный: мощное основание маяка и от него шагов пятьдесят, максимум, и всё. Голые скалы, покрытые водорослями, с засыпавшимися в щели ракушками. Кружащиеся чайки. Причём, на сам маяк они не садились, кружились вокруг островка. Хотя Денис подумал, что для них это идеальное место жить или отдыхать.
На второй день сон удлинился и Денис проснулся ещё бодрее. Стало уже скучновато. Папа пообещал включить лампу маяка, но только после хорошего завтрака. У Дениса словно отоспался и аппетит. Мама нажарила на походной печке пахучих сосисок, сварила каши. И какая сладкая «Пепси» в пластиковом стаканчике. Денис буквально заново открывал для себя еду.
После они, вдвоём с отцом, ходили заводить генератор. Налили топлива в бак, дёргали за специальную верёвку. Раскашлявшись, машина ожила. Внутри маяка папа поднял вверх один рубильник. Прислушались. Ритмично загудело. Вращение, сказал тогда отец. Другой рубильник уже включил свет. Днём, конечно, не тот эффект, но было очень круто. Папа пообещал отвести его на следующий день наверх, там, где лампа.
Гуляя этим же днём, Денис нашёл мёртвую чайку. Осторожно её рассмотрел. Может ударилась в маяк? Вроде бы целая. Ослепило светом? Он хотел выбросить дохлую птицу в море, но почему-то не хотелось брать руками. Обойдя маяк обнаружился ещё один трупик. Денис спрашивал у родителей, но те лишь пожимали плечами –кто его знает, сынок. Может просто от старости.
И вот сегодня Денис ждал похода на самый верх маяка. Он поискал глазами папу –никого. Тут вдруг громко скрипнуло и кусок пола поднялся. Денис даже отпрыгнул от неожиданности. Из нутра маяка вышла мама. Увидела сына и широко улыбнулась:
– Проснулся? Кушать будешь?
Не дожидаясь ответа, мама закрыла за собой люк. Заперла ключом.
– А что там? –осторожно спросил Денис.
– Да ничего особенного, –отмахнулась мама. –Просто так, вроде подвала. Я услышала шум, думала вдруг крысы, вот пошла глянуть. Ты туда пожалуйста не лазь, мало ли.
– Не буду, –ответил Денис. –А где папа? Он обещал сводить меня наверх.
– Где-то на улице. Найди его, веди завтракать и только после этого все походы, понятно?
Денис кивнул. Вспыхнул газ горелки, стукнулся о неё металлический чайник. Денис уже подошёл к двери, как мама окликнула. Подошла к сыну вплотную, присела и заглянула в глаза:
– Ты как себя чувствуешь?
Денис задумался, словно собирал диагностику со своего организма.
– Вроде хорошо. Голова совсем не болит.
– А море тебе нравится? –мама продолжала улыбаться, но смотрела пристально. –Это оно к тебе приходило? В голове.
– Ну… да. Оно… Прикольно. Я же в первый раз, а тут даже не пляж, а целый маяк.
– И тебе не страшно?
– Вообще нет, – гордо ответил Денис.
Мама улыбнулась по-настоящему тепло.
– Ну давай, беги за папой.
***
Михаил докурил очередную сигарету. Задумчиво вертел в руках бычок. Какая это за последние дни? Неважно. Денису полегчало и это главное. Раньше Миша травился с горя, теперь мог радоваться ароматному дыму. Пообещал себе бросить, если с болезнью Дениса будет покончено. Миша залез на крупный валун, максимально близко к воде. Подставил лицо мелким брызгам. День мрачный, непроснувшийся. Зажгли вчера с сыном маяк и вокруг стало темнеть. Тучи, порывы ветра, быстрые волны, даже вода как будто стала чернее. Зато маяк видно намного лучше. Эффектнее. Огонёк среди темноты как живой росток среди смерти. Из-за шума волн Миша не услышал, как подошёл сын.
– Пап, мы сегодня же полезем наверх?
Миша очнулся, посмотрел на Дениса, щелчком отправил окурок в воду.
– Конечно полезем, –как и жена, Миша осмотрел сына. Не приседая, просто сверху.
– Как тебе спалось, Денис? –спросил Миша.
– Нормально, –пожал плечами мальчик.
– Тебя само это место не пугает? Ну знаешь, говорят в новом месте плохо спится. А у тебя наоборот. Ну, и одинокий такой маяк. Призраки и всё такое… –Миша улыбнулся. Сам удивился как рот отвык от этого движения.
– Не. Не страшно, –честно ответил Денис. –Тут пока даже интересно. Волны когда шумят, то я легко засыпаю. Может всё дело было в таком шуме? Надо было мне волны в наушниках послушать?
Миша не ответил, вместо этого спросил:
– А твои… картинки. Они больше не появляются? Ты просто засыпаешь и всё?
Денис задумался.
– Нет, ничего нет. Получается, я раньше видел во сне этот маяк, а когда приехал, то он исчез. Хотя зачем ему появляться –вот же он перед глазами.
– Это да, –кивнул Михаил. –Может ты видел не именно его, а похожий. Маяки не так уж различаются. Но главное, что тут для тебя есть покой.
– Так мы будем тут теперь жить?
– Нет, конечно нет! Мы с мамой надеемся ты вылечишься, и мы вернёмся домой. Ну, а если тебе будет помогать, то, как ты и говорил –шум моря в наушниках. А захочешь –купим шлем виртуальной реальности. Видел такие?
У Дениса захватило дух. Ещё бы не видел. Он же буквально сидел внутри них вместе со стримерами. Отец ухмыльнулся его реакции.
– Понятно. Вопрос закрыт. Выздоравливаешь, возвращаемся и сразу делаем заказ.
Для Михаила не было ничего приятнее чем видеть счастливого сына. Какой же всё-таки прекрасный день. Нельзя судить его по «штормовой» обложке. Не зря говорят о пользе покоя. Вся эта суета уничтожает нервы, которые, как известно, не восстанавливаются. А вдруг всё-таки восстанавливаются? Хоть бы сколько не записалось клиентов, отпуск теперь будет регулярным, твёрдо решил Михаил.
– Ну что, нам, наверное, надо завтракать, а потом лезем наверх?
Денис радостно побежал внутрь маяка.
***
На столе уже стояли три блестящие железные кружки. Увидев своих мужчин, Ксюша налила в них кипяток. Рядом стояла тарелка, накрытая миской. Оладьи. Денис с жадностью схватил верхний. Мама умилительно за этим наблюдала. Папа тоже бодрым движением взял оладь, поискал на столе сахар. Семейная идиллия, подумалось Михаилу. Он видел, что Ксюше тоже явно полегчало. Ушла из лица темнота. Глаза стали живее. Сами движения более энергичные. Хлопоча по хозяйству, она вновь стала напевать себе какие-то неизвестные Мише мотивы, как иногда делала раньше. Голос её звучал, на вкус Миши, весьма недурно.
Все радостно уплетали завтрак, с хлюпаньем запивая чаем, как вдруг Денис с набитым ртом сказал:
– А мама сегодня в страшный подвал ходила. Ты там был, пап?
Михаил тут же перестал жевать, будто кто-то его выключил. Ксюша тоже замедлилась, забегал взгляд. Денис, не прекращая жевать, переводил взгляд с одного родителя на другого, ожидая ответа.
– А ты… –Михаил не знал толком, что сказать. –Ты что… туда заглядывал?
Его взгляд поднялся на жену.
– Не-а, мама запретила, сказала там опасно.
– Правильно, –кивнул Михаил и почувствовал, как онемение проходит. Но тем не менее, аппетит исчез мгновенно. Даже чай вдруг показался тошнотворным.
Быстро закончив завтрак, Михаил сказал сыну, чтобы шёл в свою комнату наверху. Он скоро подойдёт, и они выберутся на наружную площадку.
– Ты ходила в подвал? –как-то лениво, словно совсем неважный вопрос, спросил Михаил. Его жена потупила взгляд.
– Да, ходила. Но не потому… Я лишь хотела глянуть, что внизу всё в порядке.
– А что там может быть не в порядке?
– Ну мало ли… нас долго не было…
– Нет ли там кого-то ещё, ты это смотрела? –цинично сказал Михаил и тут же устыдился. У него не было права так говорить. –Извини. Нахлынуло.
– Да понятно. У меня тоже. Но вот Дениске реально легче.
– Это да, –Миша всё-таки допил чай. –Я до сих пор не понимаю, почему ему во снах стало видится именно море, именно место с маяком. Увидел что-то по телеку или в Ютубе, или где сейчас всё смотрят. Не какой-то красивый пляж, типа Мальдив, а вот каменистый берег, волны. Мальчишка же, морская романтика.
– Может быть, –Ксюша посмотрела в стол, а затем подняла взгляд. –А может это судьба, что есть такое место, которое поможет нашей семье. Не просто так этот маяк стоит. Это ведь спасение. Сама суть этого света наверху. Ну вот он и спасает.
– Если б только спасал, –чуть с хрипотцой сказал Миша и уставился на стену.
Его жена ничего не ответила, лишь продолжила крутить в руках кружку.
***
Поднявшись к Дениске, Михаил попытался сбросить с себя всю мрачность.
– Готов? Натяни шапку, там сильно дует.
Он открыл люк, но не разрешил сыну сразу лезть туда. Миша прикрыл сыну глаза, могло неприятно ослепить. Предупредил, чтобы смотрел осторожно, не приближаясь. В прозрачной камере неторопливо поворачивалась конструкция с самой лампой. Он взял сына за руку и вывел на смотровой балкон, опоясывающий башню маяка. Ветер сразу же указал чужакам на их место, заставив пригнуться. Денис открыл глаза и замер от восхищения. Миша тоже проникся видом, но быстро пришли и воспоминания.
И тогда, десять лет назад, он стоял тут, восхищался мощью природы и как он сам, несмотря на трудную погоду, стоит словно башня. Величие. А потом весь этот ужас. Миша вспомнил как они с Ксюшей приезжали сюда ещё один раз. Никто из них не мог внятно объяснить зачем. Каждому казалось, что это поможет его половинке. Может в душе теплилась ещё какая-то надежда? На что? Воскресить приятные воспоминания? Но тогда это было тоже самое, что посыпать пресловутую соль на рану. Миша тогда вошёл внутрь маяка и не знал, что делать, куда идти. Спуститься в подвал? Глядеть на бесконечные волны, просить их предъявить тело? Миша сам не знал, слоняясь по винтовой лестнице, стоя у незажжённой лампы, обходя шагами крошечный остров. Тогда ещё возникло ощущение будто никто никуда не уезжал. Внутри порядок, генератор так и стоит. Зачем-то Миша даже откручивал крышку бака –там блестело топливо. Вот уж умеет этот маяк останавливать время, не поспоришь. Он даже не помнил где в те моменты была Ксюша. Тоже гуляла больше в своих воспоминаниях, а сама её оболочка сидела в уголке? Да какая разница.
Миша вынырнул из воспоминаний и опёрся на перила. Денис встал рядом. С такой точки казалось, что серо-синие тучи летают над самой головой и вот-вот в тебя врежутся.
***
Море плескалось внизу, но от высоты казалось недобрым. Волны почему-то явились Денису мелками пастями с хлопьями слюны или неким водоёмом, где кишит что-то плохое, вот вода и двигается.
Денису расхотелось смотреть на море, и он перевёл взгляд на отца.
– Пап, у тебя всё хорошо?
Его отец вздрогнул и нахмурившись посмотрел на сына:
– Всё нормально. Чего спрашиваешь?
– Ты на всё здесь так смотришь… –Денис задумался, подбирая слова. –Будто тебе тут неприятно. Холодно, может. Ты без шапки!
– Нормально. Насчёт шапки признаю – виноват.
– А может ты... увидел привидение? – спросил осторожно Денис.
Его отец вздрогнул:
– Привидение? С чего ты взял?
– Ты же сам говорил: про маяки есть куча рассказов, страшных сказок. Ты же какие-то знаешь?
– Знаю, их, в основном, моряки напридумывали. Людям кажется, что не может просто так стоять одинокое здание, ещё и возле моря. Раньше ведь под воду не плавали, как сейчас. Воображали что бы там могло водиться. Гигантские кальмары, например.
– Кракен? – тут же вставил Денис.
– Ага, он самый. Ну и прочая... живность. И, она, само собой, крутится именно около маяка.
– Ты, пап, наверное вспомнил страшную историю, она тебе приснилась и ты теперь переживаешь.
Папа криво усмехнулся.
– Не переживай, Денисыч, просто устал немного. Мы с мамой за тебя переживали, а сейчас вот выдыхаем. Привыкаем.
– Ясно, – Денис не до конца поверил отцу. – На маяке, конечно, интересно. Такого в городе не найдёшь. Он вроде бы и жуткий, но зато в него заходишь и так тихо. Сразу понимаешь - никто до тебя не доберётся.
– А кто тут тебе угрожает?
– Да никто, но ветер такой, волны становятся больше. А вдруг начнётся шторм? Мы тогда сразу уедем?
– Посмотрим, –ответил папа. –Но ты прав. За этими толстыми стенами и правда есть некий покой. Вот ты давай ещё пару деньков хорошенько поспи и можем отчаливать домой.
– И закажем шлем? –напомнил Денис.
– Сразу же.
Погуляв наверху, они спустились в основную комнату. Папа сказал, что пойдёт проверит уровень топлива в генераторе. Денис хотел с ним, но его остановила мать. Усадила за стол, взяла его руки в свои.
– Ну что, сынок, как ты? Как погуляли? Тебе нравится море?
– Погуляли хорошо, но море… –Денис замялся. Мама внимательно слушала. –Море как будто оживает. Оно то и было живое, волны и всё такое. Наверное, погода портится, и вода как-то особенно шевелится. Мне не страшно, нет, но здесь внутри сейчас приятнее.
Мама медленно покивала. Потом отпустила его руки и полезла во внутренний карман своего тёплого жилета. Достала оттуда массивный браслет. Денис присмотрелся. Сделан из соединённых вместе коричневых палочек. Между палочками –квадратики. И в следующий момент он даже перестал дышать. Одним звеном этого браслета оказался маленький череп. Не человека, с клювом. Мама перехватила его взгляд.
– Не бойся. Это череп чайки. Она символизирует собой спокойствие, спасение. Ты же знаешь, что моя семья была связана с морем? Хотя ты от болезни, наверное, плохо помнишь мои рассказы. Ведь раньше если моряки увидели чайку –рядом земля. Уже веселее на душе, спокойнее. Ну и вообще в их вечном полете над морем есть умиротворение. Это слово значит тоже самое что и спокойствие. Раз птицы летают, то всё в порядке. Вот одни из моих предков и сделали такой вот браслет. Не из убитых птиц, насколько я знаю, а из умерших. Как знак уважения. Говорят, на море он приносит если не удачу, то душевный покой. Возьми себе.
Денис осторожно взял браслет. Кости на ощупь оказались гладкими, отполированными. Он осторожно провёл пальцем по черепу.
– А куда его надевать? Он крупный.
– Вообще, на руку, но, если тебе будет там мешать, можешь ближе к плечу, да или просто носи с собой в кармане, но обязательно носи. И можно ещё с тобой договориться, –мама перешла на шёпот. –О серьёзной вещи.
Денис тут же кивнул. Раз серьёзная, то конечно.
– Не говори про браслет папе и не показывай. Он волнуется, начнёт переживать, что да как. Пускай это будет между нами, хорошо?
Денис очень энергично кивнул.
Остаток дня он провёл в прогулках с отцом, где тот рассказывал ему истории из своей юности. Поиграл на его телефоне в игру. Раньше он с трудом мог сосредоточиться –болела голова. Вечером снова с папой смотрел как маяк чиркает своим светом о воду. Из-за туч на улице уже стало так темно, что Денису казалось он просто стоит в небе, где ничего вокруг нет.
Перед сном он достал мамин браслет. Посмотрел в пустые глазницы черепа. Вспомнил найденную дохлую чайку. Тоже можно было взять её кости.
Он положил браслет рядом с собой и уже закрывая глаза вдруг осознал очень ясную и простую вещь. Вернее, он эту вещь сегодня узнал. Все эти годы его страданий он видел не просто какой-то свет, а именно от вращающейся лампы этого маяка.
Сегодня ему приснился сон. Не обрывочные видения, от которых ворочаешься и болит голова, а наоборот –спокойное путешествие в другое место. Совсем незнакомое. Длинный тёмный коридор. Как он видит в тёмном месте, Денис понять не мог, но это и не было важно. Стены неровные, из камня. Из-за них доносится гул. Денис то ли идёт, то ли летит вперёд, гул затихает. Его полет продолжается и уже кажется, что будет длиться бесконечно. Но вот впереди возникает свет. Это не огонь, скорее лампочка, только светит она снизу. Денис долетает до конца туннеля, выходит на свет и в этот момент отключается. Не полностью. Слух и осязание остались. Вокруг голоса, или это ветер так причудливо завывает. Он ощущает, как уже плывёт по воде, но ему совсем нестрашно. В воде он ловит поток, несущий его вперёд. Куда –Денис так и не узнал. На этот раз уснул крепко. Сам того не осознавая и не открывая глаз, он рукой нащупал браслет и придвинул к себе.
***
В отличие от Дениса Михаилу уснуть не удавалось. Он сам не мог определить, что его так тревожит. Ведь всё же идёт хорошо. Сын настоящий живой мальчишка, хочет себе современную электронику, гаджет. И Миша очень хочет ему такой подарок купить. Но в груди что-то поселилось. Давит на сердце, немного нарушает спокойное дыхание. Рецепт от такого у Михаила в последнее время был один. Он осторожно встал с кровати. Взял в руки свитер и куртку. Нырнул рукой в стоящий на полу рюкзак. Аккуратно обулся и вышел на улицу.
Над входом, подрагивая, светилась тусклая лампочка. Ещё старорежимная, с нитью накаливания. Помигивала, от генератора ток неровный. Море разволновалось сильнее. Волны уже энергичнее бились о валуны, каждая следующая прилетала все быстрее. Миша достал из кармана металлическую фляжку с кожаной манжетой. Сделал несколько глотков, сунул в рот сигарету, поджёг и спрятал руки в карманы. По организму приятно пробежал тёплый и пахучий дымок. Яд, он в курсе. Но что если лекарства не помогают от болезни? Остаётся их только травить ядом. Да и вообще разница между ядом и лекарством лишь в дозе. Где-то он такое читал. Глубоко внутри он понимал, что так давит в груди. Кто. Конечно же Наташа. Этот маяк и тогда стоял, и выглядел точно так же, не зря же он вне времени. И всё шло очень хорошо, до той самой ночи. Миша вспомнил, что и тогда погода портилась. Даже разыгрался шторм, но потом, на следующий день. Словно чувствовал страдание родителей, отражал их в себе.
Той ночью он прекрасно спал. Не почувствовал, как Наташа встала. И Ксюша тоже не услышала. Даже удивительно. Маленькая девочка, пять лет, открыла крышку подвала. открыла крышку подвала. Спустилась туда. В жуткое, тёмное место. Таким как правило, детей запугивают, мол как отведу и оставлю там, только попробуй себя плохо вести. А тут пошла сама.
Когда они приехали, Миша сразу обратил внимание на люк. Куда на островке может вести люк? Ксюша пожимала плечами. Там, мол, просто пещера. Миша сходил туда. Действительно пещера, размерами больше комнаты внутри маяка. Потолок высокий, метра три. Стены все неровные, с выпирающими скалами. Это могло означать что пустота природная, а не рукотворная. Миша решил, что для этого и оставили люк. Островок понравился, пещера не помешала поставить маяк. Но с ней стоило следить не хлынет ли откуда-нибудь снизу вода, вот и оставили вход. Вода не хлынула, но этого и не понадобилось.
Они с Ксюшей проснулись утром почти одновременно. Тут же заметили отсутствие дочери. Следующий взгляд –открытый подвал. Без слов, босиком ринулись туда. Миша только успел схватить фонарь. В пещере никого. Он облазил, как тогда казалось, всё, кричал, звал –никакого эффекта. Поднялся наверх, проверил входную дверь –заперта на засов. Побежал по винтовой лестнице –точно также. Окно вообще не открывающееся. Взял вниз все имеющиеся фонарики и вновь принялся осматривать пещеру. Над головой висел крупный выпирающий кусок скалы. Взгляд тут же подсказал –туда можно забраться. Миша нашёл там браслет из бисера, который Ксюша с дочкой сплели сами. Там же оказалась дыра в стене, совершенно не видимая снизу. Миша с трудом протиснулся туда верхней частью туловища. Ещё одна пещера, только маленькая. Почти до уровня дыры –вода. Сверху воздух. Видимо образовалось нечто вроде водолазного колокола. Или просто уровень моря здесь как раз вровень с дырой, в которую пролез Миша. У него тогда просто упало сердце.
Он, конечно, пролез, нырнул прям в одежде и с фонариком. Посветил вокруг –никого и ничего. Плыть дальше без оборудования невозможно. Он уже плохо помнил ту суету. Может вот так мокрый и помчался в ближайший город. Приезжал водолаз, погружался. Ничего не нашли. Никого. Водолаз смущённо говорил, что естественно, из такой вот каверны море засосёт в себя всё, что туда упало. Миша и сам брал акваланг, плавал до изнеможения. Ездил заправлял баллоны, возвращался, вновь под воду. Чёртов маяк так и стоял, делая вид, что ничего не произошло. Всё также спокойно, как и было. Ксюша тогда просто тихонько сидела себе. Не бегала, не кричала, не заламывала рук. Наверное, это испугало тогда Мишу больше всего, и он прекратил суетиться. Может до конца и не смирился, но пожалел жену. Почувствовал, что своей суетой бросил её в нужный момент. Вернулись домой.
Туманный, серый период жизни. Потом появился огонёк в виде Дениски. И он начал гаснуть, грозя оставить родителей в полной тьме. Но не погас. Этот ненавидимый Мишей маяк сумел отвести сына от погибели.
Сигарета полностью истлела и обвалилась вниз, разлетаясь красными искорками. Миша посмотрел на море. Где-то там всё ещё есть Наташа. Может, она, её душа, если таковая всё-таки есть, увидит маяк, и что папа про неё не забыл.
Поёжившись от холода, Миша вернулся в кровать к жене.
***
Ксюша слушала как её муж укладывается обратно в кровать. Жалко его, она действительно переживала. Ей самой стало намного лучше. Ксюша даже улыбнулась, вспоминая весёлого Дениску. Этот маяк умеет не только хранить, но и отдавать спокойствие. Она тихо встала и на цыпочках поднялась к сыну. Люк открывался почти бесшумно, Дениска не проснулся. Крепко спит, даже немного зажмурился. Её взгляд поймал лежащий у лица браслет. Снова искренняя улыбка. Впереди чудесное время со здоровым сыном. И мужем.
Они вместе больше пятнадцати лет и Ксюша ни разу об этом не пожалела. Влюблённость, конечно, ослабла, но она чувствовала небезразличие Миши к себе. Он всегда интересовался как у неё дела, поддерживал её начинания, хотя в основном это были домашние хобби, вроде маникюра, рисования. На работу он её не то, чтобы не пускал, но так получилось, что работать ей не пришлось. В самом начале Мишиной карьеры она ещё помогала ему с самой муторной частью его конторы –ведение архива, запись клиентов, составление графиков.
Потом он просто сказал –зачем тебе эта возня? Побудь пока дома. Скоро заведём ребёнка, ты пока создавай уют. Нужна будет помощь –позову тебя сразу. Может Миша и чувствовал некую вину, вдруг зарубил какие её амбиции и теперь компенсировал участливостью в мелких делах. Неважно. С ним было хорошо. Родилась Наташа, всё действительно закрутилось. Миша искренне любил обеих своих женщин. Ксюша читала, что такое внимание может быть признаком измены. Мужчина понимает опасность потерять уют и спокойствие, поддавшись новой влюблённости и начинает активно выкупать своё тайное прощение. Если что такое у Миши и было, то какое-то одноразовое помутнение, Ксюша это видела. Он никуда без неё не ездилЕй самой даже неудобно было отпрашиваться в её обязательные поездки. Не потому, что обманывала куда едет. Она и не обманывала –к дальним родственникам. Ей самой не хотелось оставлять его и дочку. Впервые Ксюша испытывала такие чувства.
В пять лет Наташа ушла, так случилось. На Мишу стало тяжело смотреть. Уже тогда она хотела ему помочь, но не смогла. Не получилось. Сама виновата. Тогда она почувствовала необходимость в искуплении. Осталась с Мишей. Родила Дениску. Нет худа без добра, подумалось в какой-то момент Ксюше. Всё может стать только лучше. Она сама постарается изо всех сил. Будет непросто, настоящий вызов, но справится. С Денисом должен был помочь браслет и помог. Нелегко наблюдать как оправившийся от беды муж снова погружается в темноту депрессии. От этого она сама плохо себя чувствовала. Но как говорит ещё одна поговорка –что не делается, всё к лучшему.
Ксюша вернулась из своих мыслей. Сладко сопел Денис. Вверху мерно гудела вращающаяся лампа. Ксюша выглянула в окно. В отсветах луча ярилось море. Сколько они уже здесь, третий день? Осталось недолго.
***
Денису уже надоедало на маяке. Теперь, когда он высыпался, нужно было куда-то девать энергию. Мог бы попросить папу поплавать на лодке по морю, но погода сильно испортилась. Игра на телефоне тоже поднадоела, а новую не скачаешь –здесь нет связи. Даже книжек нет. И вообще, сколько здесь сидеть? Он выздоровел, может пора уже домой. Он так и спросил у родителей –когда? Мама с папой переглянулись. Мама пожала плечами.
– Мы решим, –сказал папа. –Держи телефон, можешь поиграть у себя в комнате. Я поговорю с мамой, а потом мы сходим посмотрим на большие волны, я обещаю.
Дениса это удовлетворило. Он побежал с телефоном наверх. Поиграл недолго –пальцы лениво тыкали в экран, что это за удовольствие. Он сел на кровати и задумался. Почему ему раньше было так плохо? Все эти вспышки света, виды моря. А теперь сны появились, странные. Место ведь на самом деле неприятное. Не потому, что маяк на краю света. И даже не из-за приведений. Денис не слышал шорохов, не ощущал холодка рядом, не завывали по ночами блуждающие души. Ощущения напоминали Денису… больницу. Когда доктора ещё нет, но ты сидишь, или лежишь и ждёшь. Знаешь, что доктор придёт и будет тебе помогать, а в душе всё равно надеешься, что сеанс сорвётся. Так и сейчас. Родители чего-то ждут, а ему не говорят?
Скоро пришёл папа. Сообщил хорошую новость –завтра едут домой! А сейчас –обещанная прогулка. Когда ещё будет возможность посмотреть шторм так близко.
Дениса замотали в дождевик, папа крепко взял за руку. Снаружи на самом деле было невероятно. Море словно делало вдох –вода в одном месте опускалась вниз, а позади собиралась в складку-волну, которая на выдохе уже летела в островок. Удар о скалы и по капюшону стучат крупные капли, а всё лицо тут же мокрое. Денис с восторгом протирал глаза и наблюдал. Каждая следующая волна казалась выше предыдущей. И вода такая темнющая. От ударов пена залетала даже на верх островка и Денис прижимался к папе. Пальцами другой руки сжимал мамин браслет. Насмотревшись, они вернулись внутрь, где съели вкусный тёплый обед. Денис с восторгом делился впечатлениями от увиденного, а родители улыбались в ответ. Но он чувствовал, как начинает заплетаться язык. Папа подошёл, взял его на руки.
– Пошли, моряк, пора сдать вахту.
Он отнёс Дениса на свою кровать, чтобы не нести наверх. Стащил с него свитер и увидел на руке браслет.
– Это что такое? –удивлённо спросил папа.
– Мама дала, –сквозь сон пробормотал Денис, сворачиваясь калачиком. Никаких снов, просто провалился в темноту.
***
– Надо же, до сих пор спит, –Миша посмотрел на запястье. Восемь вечера. –Отнести его?
– Да, наверное, не стоит, –пожала плечами его жена. –Что мы с тобой, не уместимся рядом. Если надо, я на стуле…
– Разберёмся, конечно, –тут же примирительно поднял ладони вверх Миша. –Надо и самим скоро ложиться. Главное, чтоб утром распогодилось. Переплыть от маяка на большую землю. И покатим домой.
Он улыбнулся, словно ставя точку в их длительном путешествии за освобождение Дениса.
– Я думаю распогодится, –уверенно сказала Ксюша. –Ты знаешь, мне кажется, нам стоит всё произошедшее… отпраздновать? Я понимаю, что место…
Она замолчала. Михаил обратился к себе –никакой резкой боли от воспоминания не было. Он подошёл и чмокнул жену в щёку.