Ловец Ветра

Пролог

Воздух в кабинете Гарика был густым. Не от дорогих духов или пыли — от напряжения.

Ди, привыкшая к тишине в доме, беззвучно вошла в кабинет, устланный коврами цвета космической бездны. Её приёмный отец сидел в своём массивном кресле, лицом к двери, но его внимание было приковано к гостю.

Гость сидел спиной к Ди, скрытый высокой спинкой второго кресла. Видны были лишь кончики дорогих, но неопрятных сапог и нервно постукивающий по подлокотнику палец в чёрной перчатке.

— Жду дольше, чем положено. — голос мужчины был низким, нарочито спокойным. — Ты обещал. Обещал контроль, равновесие. А что я вижу? Бесконечные фазы подготовки, циклы ожидания. Ты разочаровываешь меня. Сильно.

Гарик вздохнул. Глубоко, устало. В его обычно непроницаемых глазах мелькнула тень того самого разочарования, о котором говорил гость.

— План... сложнее, чем я предполагал. Требует не просто времени. Требует совершенства. Малейшая ошибка — и всё рухнет. Мы не можем торопиться. Риск слишком велик.

Мужчина резко усмехнулся. Звук был сухим и неприятным.

— Риск? Пока мы вышиваем твой идеальный узор, мир балансирует на лезвии! Мы давно перешли грань риска. С того самого спина, как решили играть в богов. — он внезапно поднял руку. В его перчатках замерцал предмет — многогранный, излучающий едва уловимое холодное сияние изнутри.

Ди замерла, узнав его.

Космолит.

— Видишь это? — прошипел мужчина, поворачивая камень так, что на мгновение в его глубине вспыхнули карты неведомых реальностей, сплетаясь в зловещие узоры. — Это не просто ключ, старик. Это карта. Карта к погибели всего сущего. К распаду миров по нитям Переплетения. Каждый потерянный спин приближает вас к краю. И ты говоришь мне ждать?!

— Мы стараемся. — ответил Гарик, и в его голосе прозвучала неподдельная усталость. — Но спешка погубит нас вернее, чем любая карта. Нужны точность, терпение...

— Терпение иссякло! — мужчина резко встал. — 842 фулли подходит к концу. Седьмая фаза на исходе. — его голос стал зловеще тихим. — Когда пульсометр отсчитает последний спин последнего цикла... Когда небо озарит свет Деревьев, я приведу задуманное в исполнение.

Его тень, высокая и угловатая, на мгновение перекрыла неоновый свет от витражного окна. Он резко развернулся, чтобы уйти, но, проходя мимо замершей Ди, остановился.

— Моё почтение, дорогая сестра. — его голос прозвучал с теплотой, как в детстве.

Он вышел, не оглядываясь.

Ди не двигалась, ощущая, как холодок от его слов и вида космолита сковал её. Затем она медленно опустилась в ещё тёплое кресло, которое только что занимал мужчина.

Она ждала, глядя на Гарика. Его лицо выглядело внезапно постаревшим.

— Ди, — его голос был тише обычного. — ты слышала? У нас больше нет фаз на раздумья. Полный Круг завершается. Он начнёт действовать после него и поймёт, что мы его... обманули.

Он замолчал, его взгляд устремился куда-то вдаль, сквозь стены, словно видел приближающуюся тень катастрофы. Потом его глаза сфокусировались на ней с пугающей интенсивностью.

— Найди его, Ди. Найди его в самых последних реальностях. На самой кромке Переплетения. Найди его. И отдай ему это. — он открыл потайной ящик стола и достал... космолит. Совершенно идентичный тому, что только что держал в руках гость. Такой же многогранный кристалл с пульсирующими жилами внутри. Но свет в этом был тёплым, золотисто-голубым. — Любой ценой, Ди. Отдай ему этот камень. Он... молод. Не знает ещё, кто он. Не знает, что носит в себе искру, способную и спасти, и погубить.

Он посмотрел ей прямо в глаза, и в его взгляде не было места сомнению или родительской нежности. Была только бездна ответственности и тихий ужас перед грядущим.

Ди осторожно взяла тёплый кристалл. Он вибрировал у неё в ладони, как живой.

— А обратно? — она сжала космолит. — Обратно сюда, в эту реальность... я не смогу вернуться, если уйду так далеко, на самый край. Ты же знаешь это.

Гарик смотрел на неё долгим, тяжёлым взглядом:

— Тебе не нужно возвращаться сюда самостоятельно, дочь моя. — сказал он наконец. — Тебе нужна будет реальность с... глюком.

Ди замерла. Слово повисло в воздухе, холодное и странное.

— Это баг в вышивке мироздания. След от иглы, воткнутой в прошлое и дёрнувшей нить так, что узор исказился. Существование того, чего не должно быть. — Гарик сжал пальцы в кулак. — Они — воплощённое если бы. Реальность, кричащая о том, что кто-то когда-то изменил прошлое, оставив шрам. Глюк — это хаос, рождённый попыткой исправить неисправимое.

Ди почувствовала, как космолит в её руке ответил едва уловимым тёплым импульсом на слово глюк, будто узнавая его.

— Найди его. Передай камень. Спаси его от самого себя.

Ди уже повернулась к выходу, когда его голос остановил её снова, на этот раз неожиданно мягкий.

— Смотри... — Гарик кивнул в сторону высокого арочного окна, за которым мерцали огни улья, утопающего в синеве космического океана. — Блестячки скоро полетят. Первые семена Деревьев в этом фулли.

1. Руководство по эксплуатации

Предуведомление от автора, которое почти не несёт в себе смысла, но я всё равно его написала(ᓀ ᓀ)

Дорогой читатель, не серчай на моё отсутствие. Виной тому поиски одного невероятно своевольного старика, которого кличут Зеф Аэтрон. О, это был квест! Оказался он не совсем тем, каким я его представляла, а впрочем, кто он такой — узнаешь чуточку позже. Самое главное, я наконец-то нашла того, кто во всём этом шарит. Именно его я и буду вставлять после каждой главы, чтобы он растолковывал на пальцах все эти непонятные термины.

А сегодня мы разберёмся с Единой Временной Системой (Е.В.С.), которая будет преследовать вас на протяжении всей этой истории!!!

P.S. Не пытайтесь переводить спины в секунды. Правда, не стоит (─‿‿─)

Глава 1. Теория светящихся червей. Часть 1

В Астрариуме Ирисара, где вместо пыльных фолиантов вокруг мерцали мнемокристы, наполняя воздух переливами золотого сияния, царила тишина. Высокие стены, выточенные из белого кварца, который добывали на Арнике, отражали блики самоцветов, освещая пространство.

Знания здесь хранились не на листах, а в дрожащих сполохах внутри минералов, готовых рассказать тайны тому, кто к ним прикоснётся.

Но Алекс не искал мудрости сегодня.

Он сидел за массивным столом из полированного кварца, застыв в позе, выдававшей внутреннее напряжение: локти врезались в холодную поверхность, пальцы нервно перебирали край голограммного интерфейса линкона. Перед ним, под геодезическим куполом на магнитной арене, парили миниатюрные фигурки, силуэты которых мерцали неоном.

Игра шла яростно — игроки скользили по невидимым траекториям вверх и вниз, сфера взрывалась искрами при ударе, но на лице Алекса застыла гримаса разочарования.

— Эх… — с досадой вздохнул он, наблюдая, как капитан фаворитов промахнулся мимо кольца, словно слепой.

Мнемокристы вокруг, чувствуя его настроение, погасли, излучая лишь приглушённые оттенки жёлтого.

Сосредоточься.

Алекс должен был готовиться к пересдаче в академии, но вместо этого он уже пятнадцать спин следил за этим фарсом.

На краю линкона тускло светилась дата 842F - 7P - 22С.

Фавориты, которых он боготворил ещё с их прошлой виртуозной победы на ГПЛ, играли как новички: пасы терялись в пустоте, а защита рассыпалась, словно снег.

Даже арбитр, искусственный интеллект, обычно беспристрастный, будто издевался. Трибуны ревели гулом возмущения после каждого провала.

Алекс резко откинулся на спинку кресла, заставив хрустальные подвески на потолке тихо позвякивать, будто упрекая его в безделье. Рука автоматически потянулась к линкону, чтобы выключить матч.

Рядом лежали очки с адамантовыми шестиугольными линзами, которые он приготовил для сканирования, как только сел заниматься.

Взгляд скользнул к ближайшему мнемокристу, в глубине которого пульсировала золотая нить — пересдача подкрадывалась всё ближе, а в голове сплошная каша. Но экран снова приковал внимание: фавориты, словно проснувшись, рванули в контратаку, и сердце Алекса ёкнуло.

Может, ещё есть шанс…

Однако сфера, полетев по кривой, врезалась в дугу кольца с глухим звоном, от которого задрожали даже мнемокристы на верхних полках.

— Всё. Хватит. — прошептал он, нажав на паузу.

Фигурки замерли, превратившись в безжизненные статуэтки. Алекс провёл ладонью по лицу — фавориты подвели не только себя. Они украли его время.

— Не очень-то они и стараются. Разве тебе так не показалось?

На соседнее место опустилась девушка. Её чёрные волосы, заплетённые в две косички, падали на плечи, обрамляя лицо с крупными чертами. Сильнее всего выделялся нос — массивный, с задорно приподнятым кончиком. Но больше его поражали глаза: глубокие карие, которые на мгновение поймали свет мнемокристов, вспыхнув аметистовым отблеском.

— Что?

— А я и забыла какой ты невнимательный. — голос девушки звучал тепло, с грустными нотками. — Сейчас сам всё увидишь. — она начала листать матч в поисках подходящего момента. — Возьмём твоего любимчика, Илая Стилвезёра. Давай перенесёмся на 17 спин первого тайма, где он совершил удар.

Алекс глупо уставился на замершие голограммы, будто впервые видел эту команду, сам матч и знать не знал, как здесь оказался.

— Приглядись. — она увеличила изображение.

— Илай повернул стопу перед ударом. Заметил? — и показывает ему траекторию. — Если бы он бил прямо, сфера ушла бы в угол кольца. А так… — девушка запустила матч и замедлила запись. — он специально искривляет линию удара, и, как итог, сфера переходит к противнику. Ура, гол не в их пользу.

— Это случайность. Каждый мог ошибиться.

— Случайность? — девушка переключила камеру на другой ракурс. — Посмотри на его глаза. Илай смотрит не на кольцо или голосфера, а на репеллера Аурен, который едва заметно качает головой.

Алекс резко выключает матч.

— Да о чём ты вообще? Стингер – легенды! Они бы не стали позорить себя и огорчать своих преданных болельщиков. А их у победителей ГПЛ немало.

Уголки её губ дрогнули, сложившись в улыбку, одновременно грустную и тёплую.

— Три… — она сделала паузу, словно проверяя что-то в памяти. — да, как сказала Жан Вард, 1:3. Стингеру удастся отыграть гол.

Её голос звучал тише гудения энергии, но цифры ударили, как молоток по мрамору. Алекс моргнул, пытаясь собрать мысли: матч ещё даже не закончился, официальные результаты точно не известны. Он хотел спросить, откуда девушка это знает или зачем специально несёт бред, но слова застряли в горле.

— Надеюсь увидеть тебя на Зеркальной арене.

Девушка бесшумно встала и ушла, унося с собой запах чего-то родного. Однако на её месте остался космолит — гибрид призмы и фрактала с идеально отполированными гранями, а внутри, словно ветви молний, жилы пронизывали сердцевину. Это персональный маяк, который запоминает маршруты и реагирует на внешние импульсы.

Глава 1. Теория светящихся червей. Часть 2

Кабинет наполняло жужжание арбитра — Zee-Bо. На прозрачной доске, выполненной из материала, похожего на стекло и лёд, мерцали золотые нити.

Алекс даже не пытался вникнуть в суть написанного. Его пальцы сжимали лазерный стилус и постепенно выводили на поверхности хаотичные линии, которые складывались в схему арены.

Перед глазами всё мелькал счёт 1:3, который горел на табло, подтверждая каждое её слово, что и было для Алекса больнее итога самой игры. Неужели с самого начала этот матч всего лишь фикция?

Алекс стиснул челюсть, непроизвольно сломав стилус напополам. Соседка напротив, Си-Ана, незаметно пинает его под столом.

— Скинь, что написал.

Алекс кивает и бездумно перекидывает ей рисунок. Всё ещё неидеальный. Всё ещё бесполезный.

А между тем голос Zee-Bо для него уже звучит, как зацикленный аудио-мем.

— Напоминаю, материал сегодняшней темы очень важен. Это основа…

Основа поражения — мысленно закончил Алекс, закрывая глаза. Он до сих пор слышит, как трибуны взорвались тишиной, а потом — рёвом фанатов Аурен. 1:3. Именно такой результат и назвала та девушка.

Алекс попытался вспомнить, как она это сказала. Не злорадствуя, скорее с лёгкой грустью. Её слова тогда казались абсурдом.

Вопрос, который он точно задаст ей при встрече, вертится на языке: Как ты угадала? Но боится, что ответа не будет, или хуже того — он его не поймёт.

— 07-АМ? — металлический голос разрезал тишину.

Алекс замер. Рядом с его партой парила плоская шестигранная голова, лишённая лица. На месте глаз мерцали два овальных экрана, проецирующие бесконечные строки кода. Когда арбитр говорил, между ними вспыхивала полоса — подобие рта, искривлённого в геометрическую улыбку или гримасу раздражения. При гневе вся голова окрашивается в багровый, а при одобрении — искрится зелёным.

В данном случае на него выжидающе смотрел злой шестигранник. Значит, у него что-то спросили.

— 1… 1:3. — пробормотал Алекс.

Кабинет взорвался хохотом, а Zee-Bо выдал серию раздражённых писков. Его оптические сенсоры сузились, сканируя Алекса — синий луч скользит по его лицу.

Изображение на доске резко меняется: возникают графики — зелёные кривые падают вниз, приобретая красный оттенок.

— Анализ текущих знаний: 37,4%. — звучит безэмоциональный голос Zee-Bо. — Вероятность успешной пересдачи экзамена: 12,7%.

Цифра бьёт в виски.

— Анализ учитывает вашу нейронную активность за последнюю фазу. — продолжает Zee-Bо, и Алексу кажется, что арбитр специально тычет ему в лицо графиком сна. — Показатели внимания: 11%. Частота отвлечений: 89%. Причина аномалий: субъективный фактор.

— Вортекс. — бормочет Алекс под нос.
Естественно Zee-Bо его не слышит. Он уже строит новый график — симуляцию пересдачи, где Алекс, судя по траектории, проваливается к пятому вопросу.

12,7%.

— Предполагаемый сценарий: академическое отчисление 842F - 10P. — заканчивает Zee-Bо, но теперь его не слушает Алекс.

Он смотрит на графики и видит в них ту же кривую, что и траектория сферы.

— Рекомендации: активируйте режим фокус, или адаптируйтесь.

Алекс ухмыляется и направляет луч лазера на экран — все графики тут же искажаются, превращаясь в его рисунок арены для вортекса.

— Обнаружен несанкционированный софт. — Zee-Bо начал мигать жёлтым вперемешку с красным. — Вероятность… Пересч…

Но Алекс уже покинул аудиторию, а в голове вместо счёта теперь другая цифра — 12,7%.

Во время перерыва Алекс расположился на краю парапета крыши академии, ноги болтались над пропастью, а в руке — банка энерджайзера, которую он механически тряс.

За спиной раздались быстрые шаги — Си-Ана.

— Эй, 07-АМ! — засмеялась она, бросив в воздух голограмму, которая раскрывается, рисуя забавную картинку: карикатурный Илай Стилвезёр танцует в футболке с надписью «12,7% моей души ещё верит в тебя».

Уголки губ Алекса взметнулись вверх, и он вдохновлённый, достав стилус, начал пытаться изобразить проекцию Zee-Bo, который материализуется в миниатюре около его головы.

— Вероятность того, что я смешной: 3,14%. — пародирует он металлический голос. — Рекомендации: прочитать квантовый юмор или адаптируйтесь.

Девушка взорвалась громким хохотом. Её короткие каштановые волосы, как и всегда, украшал красный ободок, карие глаза, искрились безудержным весельем вместе с неизменной улыбкой. Лицо Си-Аны было постоянно озарено румянцем — видимо от безостановочного смеха — напоминая спелое яблоко.

— После твоего ухода, он всем в аудитории спамил про твои 12,7%. — Си-Ана делает паузу, притворно-серьёзную. — Хотя если ты не вернёшься, эта глупая вероятность окажется правдой или вообще превратится в 0%.

— Двенадцать целых семь десятых. — Алекс щёлкнул пальцами. — Это же почти круглая цифра! Я имею в виду, что 12,5% — стыдно было бы. А тут семь! Почти 13%! Везунчик я. — он криво усмехнулся, откинувшись на поручень, на котором тут же подсветилась жёлтым вывеска: Не опираться.

Глава 1. Теория светящихся червей. Часть 3

Жёлтый треугольник насмешливо мигал. Прошло два цикла.

Алекс пялился на дезинтегратор мусора, скрестив на груди руки, будто пытаясь заставить его заработать. Он ударил ногой — традиционный способ починить всё, что горит жёлтым предупреждением.

Не помогло.

Придётся лезть внутрь.

Алекс выдернул панель корпуса, и оттуда хлынул густой запах, от которого даже у него, привыкшего ко всему, заломило желудок. А ведь он совсем недавно достаточно вкусно покушал.

Внутри чернело что-то непознаваемо-слизистое.

— Эй, парень! — раздался беспокойный голос.

А он что здесь делает?

Это был Киран, его сосед, в своём неизменном халате с принтом «Осторожно: могу внезапно подарить вам коробку кабачков».

В академии занятия велись постоянно и были поделены на первую и вторую смены, которые почти никогда не пересекались. У Алекса и Кирана время почти всех пар не совпадало, поэтому виделись они не часто, но при каждой их встрече сосед стремился поделиться жизненным опытом. Прям, как с младшим братом, ведь у них с Алексом была порядочная разница в возрасте, около 20 фулли.
Кир обладал достаточно запоминающейся внешностью. Его кожа имела насыщенный оттенок с тёплым медным отливом, глаза цвета тёмного янтаря излучали доброту и открытость, губы часто растягивались в широкой улыбке. Волосы, окрашенные в бирюзовый оттенок, спадали около шеи.

— Ты же взорвёшься, ковыряясь голыми руками. Дай-ка я посмотрю. Всё-таки это наша обоюдная проблема.

Алекс громко вздохнул, чтобы не наговорить лишнего, но в голове пронеслось: что же ты тогда медлил эти два ужасных цикла.

Кир с трудом присел рядом. Пальцы в стерильных перчатках, привыкшие к тонкой настройке гидропоники, скользнули по деталям.

— Тут всего лишь забился фильтр. — констатировал Кир, тыча пинцетом в чёрную массу. — И… что это? — он поддел кусок. — Ты пытался утилизировать металл? Здесь же биологический дезинтегратор, а не промышленный.

Алекс покраснел: пять циклов назад он сунул в аппарат ненужные детали с полки, так как не хватало места для ещё одной коллекционной фигурки Стингеров, — а вдруг переварит.

— Придётся выгружать отходы вручную.

Алекс, понимая, что в поломке виноват только он, скривился и сунул руку в чёрную жижу — холодную, липкую, вонючую.

Кир тем временем подключал к дезинтегратору линкон, запуская полную диагностику:

— Так я и думал. Катализатор вышел из строя. У меня где-то должен быть запасной.

Пока Кир копался в своих вещах в поисках запасного катализатора, Алекс с отвращением выковыривал из аппарата комья мусора.

Вскоре сосед вернулся и протянул ему серебристую деталь.

— Ставь. И не перепутай полярность, иначе дезинтегратор сам себя испарит. Знаешь, парень? На моём пятнадцом фулли я переломал множество дезинтеграторов из-за невнимательности. — Кир рассмеялся. — Понимаю твои дрожащие руки.

Работали они в странном симбиозе: Алекс, ковырялся, роняя всё вокруг, а Киран руководил. По итогу все детали заняли свои законные места.

Жёлтый индикатор сменился зелёным. Дезинтегратор, наконец, запустился с тихим гудением. Комната начала наполняться запахом свежезаваренного чая с мелиссой.

— Чай? — Кир протянул чашку чего-то тёплого и с гордостью сообщил. — Собственный урожай.

Алекс не стал отказываться и, взяв чашку, сделал глоток. Неподалёку послышался звонкий смех, от которого он чуть не давится чаем.

— Си-Ана?

Девушка возникла, словно из неоткуда, и была в растянутом свитере цвета хаки, а в руках держала закрытую коробку. Одежда, которая была надета на Си-Ану, очень походила на его.

— Силы добра победили? — спрашивает она, разглядывая беспорядок. — Я заходила ещё 20 спин назад, но мне сказали, что ты сражаешься с мусором. Пришлось идти за подкреплением.

Си-Ана потрясла коробку, внутри которой по звуку лежит овсяное печенье. Её присутствие всегда делало воздух легче, словно в комнате открыли окно.

— Я тут думала-думала, искала-искала и тако-о-ое нашла! — она с широкой улыбкой открыла на линконе объявление. — Гляди, Лекс, в Индиго не хватает двух игроков, и они в срочном порядке их ищут. Круто, да?

«Набор в команду по вортексу Ирисара!» — гласит заголовок, а под ним искрятся голограммы игроков в тёмно-фиолетовом костюме с синей подсветкой, ловко управляющие сферой, которая то парила в воздухе, то резко меняла траекторию под действием невидимых сил.

Дата отбора: 842F - 9P - 25C.

— Да, круто, но… не моё это. — буркнул Алекс, машинально сжав в руках кулон. — Там же координация нужна, а я…

— Здесь не сила нужна, а вот это. — Си-Ана ткнула пальцем ему в лоб, потом в грудь. — И вот это.

Алекс почувствовал, как по ладоням пробежали мурашки. Он ещё раз взглянул на объявление: голограмма теперь показывала репеллера, создающего щит точным движением запястья.

— Ты же сам говорил, что мечтаешь делать что-то… большее.

Большее. Слово задело его. Алекс вспомнил, как играл с отцом в вортекс, как он хвалил за любые удачи и поддерживал после падений. Сердце бешено стучало при мысли о Зеркальной арене, левитирующей сфере и виртуозном триумфе.

Глава 1. Теория светящихся червей. Часть 4

Арена пустовала.

На ней мерцали голубоватые разряды — включалось на полную мощность лишь во время матчей или соревнований по магнолитингу.

Не выспавшийся Алекс клевал носом, сидя на скамейке, пока Си-Ана, нарочито бодрая, раскладывала реквизит с таким видом, будто готовилась к ГПЛ.

— Он не придёт. — буркнул Алекс, в десятый раз проверяя время.

— Придёт.

Но Алексу слабо в это верится. Когда он проснулся, соседа уже не было, а кровать выглядела так, будто Кир и вовсе не приходил в комнату.

Спины ползли. Трибуны молчали. А ведь он мог подольше поспать — допоздна готовился к пересдаче.

— Какой смысл, если… — начал Алекс, но Си-Ана резко обернулась:

— Смысл в том, что бы ты перестал ныть! — её голос дрогнул. — ...Начнём без него. — Си-Ана бросила ему джеты. — Надевай.

Джеты напоминали жидкий металл — гладкие, с едва заметными переливами. Инструкция по ним гласила: Наденьте и сделайте четыре шага.

Алекс последовал указанию.

Первое ощущение — прохлада, словно ступил в воду. На втором и третьем шаге материал ожил: тысячи частиц задвигались, обволакивая стопу. Алекс ощутил, как обувь мягко повторяет изгибы свода, а верх аккуратно охватывает лодыжку. Последним шагом джеты завершили настройку — лёгкая вибрация и… ничего. Ни давления, ни трения. Будто ходил босиком. Джеты не просто подстроились — они стала частью него.

Алекс рванул вверх, как его учил когда-то отец: резкий толчок ногой, активация магнитов через чип на запястье. Но вместо плавного прилипания к арене джеты дёрнулись, будто поймали невидимую волну. Он взмыл на полметра вверх, перевернулся и шлёпнулся на спину.

— Дурачок, они же не для прыжков. — засмеялась Си-Ана. — Используй полярность.

Значит, он перепутал порядок.

Во второй раз Алекс включил магниты до того, как встать.

Первый джет коснулся арены. Он вздрогнул, когда магнитная подушка мягко вырвалась из объятий гравитации. Вторую ногу Алекс поставил уже резче, чуть не клюнув лицом в сияющую гладь.

Он парил.

Сантиметр. Пять. Десять.

Но стоило ему перенести вес на одну ногу, как равновесие предательски исчезло. Алекс замахал руками, пытаясь удержаться.

— Не бойся, они сами стабилизируются! — крикнула Си-Ана, но Алекс уже качался как пьяный маятник.

Он упал на копчик, а джеты, всё ещё активные, потащили его за собой к борту.

Алекс, скрипнув зубами, вцепился в поручень и попробовал медленно встать. Левый джет завис над ареной, но правый неожиданно рванул вбок, будто его дразнил невидимый магнит.

Он распластался в воздухе, едва не сделав шпагат.

— Видел, как Галлимар из команды Яросталь делает сальто? — Си-Ана присела рядом, протягивая бутылку воды. — Ты выглядел круче.

Шла вторая половина цикла.

Алекс скользил, пытаясь обойти тренировочные конусы, но вместо грации у него получались лишь рывки и спотыкания.

Очередной вираж — и он упал.

— Пустая трата сил. — пробормотал Алекс себе под нос. Волосы прилипли ко лбу, а в голове внезапно всплыли отрывки лекций с монотонным голосом Zee-Bo.

Си-Ана заметила его остановку.

— Не время раскисать. Осталось совсем немного, и ты…

— И я сломаю шею. — перебивает Алекс. — У меня в следующей фазе пересдача, которая решит, останусь ли я в академии. А вместо подготовки я уже 120 спин катаюсь, как пьяный арбитр.

Джеты с глухим стуком падают на пол.

В воздухе повисло молчание, нарушаемое только шипением арены.

Си-Ана переводит взгляд с его сумки, уже схваченной на выход, на лицо — напряжённое, с поджатыми губами.

— Ты прав. — неожиданно соглашается она. — Пересдача важнее.

Алекс остановился, ожидая подвоха.

— Но если ты сейчас уйдёшь, потом будешь жалеть. Не из-за вортекса, а потому что сдался. Трус.

— Это приоритеты, глупая. — огрызается Алекс. Невольно вспомнилось, как он в детстве пытался пройти в юношеские команды, — его не брали из-за неподходящего возраста. А теперь появился, небольшой конечно, но шанс.

Из-за спины раздался хриплый, спокойный голос:

— Уходишь после крохотной неудачи?

Они оборачиваются.

На арене парил Мей Вацлав — один из лучших игроков по магнолитингу в академии, парень с репутацией человека, который выигрывал даже на одном джете. Его карие глаза, глубокие и тёплые, искрились добротой, слегка вздёрнутый нос, придавал лицу милую, почти мальчишескую непосредственность, а русые кудри рассыпались непокорными волнами.

Си-Ана замерла, словно боялась спугнуть момент.

— А смысл, я только падаю. — буркнул Алекс.

— Так все начинают. Все падают. Много. А потом учатся падать вперёд. — Мей улыбнулся и скользнул к нему, почти не шевеля ногами. — Знаешь, почему джеты может укротить только упрямый?

Глава 2. Точка отсчёта падения... или полёта. Часть 1

Вода хлестала в виски, смывая пот.
Алекс стоял под кипящим душем, прислонившись лбом к кафельной стене, будто пытаясь сжечь в себе сомнения. Пар заволакивал стеклянную дверь, превращая мир за ней в размытое пятно — арена для вортекса. Там кто-то парил в темноте, оставляя за собой шлейфы света.

Он переключил температуру на ледяную. Резкий холод впился в кожу.

— Соберись. Что важнее: ещё одна попытка вписаться в вортекс или остаться в академии?

Алекс вытер лицо, глядя, как белая пеня сползает в слив. Пересдача безопасна. Там — чёткие схемы, формулы, ошибки можно стереть и переписать. Вортекс — снова риск. Снова бесконечные падения, этот ком в горле, когда джеты взвиваются не туда, куда надо.

Он выключил воду, завернулся в полотенце. В зеркале за завесой пара проступал его силуэт: сгорбленный, будто нёс невидимый груз, рыжие спутанные волосы, синяки под глазами от бессонницы.

Едва Алекс сделал шаг из ванны, резкий запах ударил в нос. Он тут же с опаской посмотрел на дезинтегратор мусора — мигал зелёным, и замер, вспомнив, что забыл вынести остатки непонятной чёрной жидкости.

Теперь её аромат заполонил всю комнату.
Алекс устало вывалился в коридор с протекающим контейнером. Липкая масса пузырилась внутри, издавая запах, который он мысленно окрестил «ароматом проигранной жизни». Через перчатки чувствовалась противная вибрация, будто содержимое пыталось вырваться наружу.

Он уже представлял, как швырнёт это в утилизатор, но из-за поворота выкатился арбитр — квадратный, на гусеницах, с корпусом, испещрёнными разноцветными наклейками, поверх которых была надпись «Обслуживание дезинтеграторов мусора».

— Студент Алекс М-мурзиков, — заскрипел динамик. — дезинтегратор в вашей ячейке D-7 помечен как неисправный. Отойдите, я выполняю приоритетный ремонт.

Арбитр попытался объехать, но Алекс перегородил путь, держа контейнер перед собой, как щит. Капля жижи брызнула на сенсорный экран.

— Опоздал, жестяной. Я уже всё починил.

— Несанкционированное вмешательство в оборудование блока. Требуется проверка.

Алекс фыркнул, но пошёл за ним, ведь знал, спорить с этим ведром на гусеницах бесполезно — они на это запрограммированы.

Арбитр ехал медленно, периодически останавливаясь, чтобы просканировать подозрительные пятна на стенах. Всю дорогу Алекса не покидало чувство, что он уже видел подобную модель, и начал внимательней рассматривать корпус.

Ну конечно. Cozy.

— Эй, тебя взломали что ли?

Арбитр остановился и тихо зажужжал.

— Неадекв… вмешат… Б…оги… ид-дут… — искры брызнули из-под панели, и арбитр вдруг резко развернулся, чуть не сбив Алекса. — Хроноскаф!

Контейнер выпал из рук — чёрная жижа выплеснулась на пол, запах ударил в нос даже Cozy, который дёрнулся назад.

— Гд-де… хроноскаф! Где он!

— Что? — не понял Алекс.

В этот момент из вентиляции сверху с лязгом спрыгнул арбитр-охранник.

— Прекратите сопротивление! — запищал он, нацеливаясь электрошокером.

Алекс, прижавшись к стене, наблюдал, как два механизма устроили танцевальный бой в луже органики: Cozy пытался заехать на гусеницах арбитру-охраннику, а тот тыкал в него электрошокером, шипя от коротких замыканий.

В итоге Cozy вырвал у него электрошокер и попятился прочь, бормоча что-то про «хроноскаф», а арбитр-охранник, поскользнувшись на жиже, врезался в стену и отключился.

— Какой-то фаэтронов цирк. — пробормотал Алекс, подбирая пустой контейнер, и побежал за Cozy. Всё-таки надо вернуть арбитра Си-Ане.

Нашёл он его быстро, недалеко от своей комнаты. Алекс замер, впиваясь взглядом в искорёженный корпус. Cozy теперь походил на груду металлолома: левый глаз свисал на пучке оголённых проводов, мерцая алым, будто запёкшаяся кровь. Воздух пронизывал горький запах палёного металла.

Алекс присел на корточки, втянув голову в плечи, будто боялся разбудить что-то в этом механическом теле. Пальцы скользнули по шраму на грудной панели — царапины шли строго по вектору, будто кто-то вскрыл его. Алекс почувствовал, как холодеет под ногтями: внутренности Cozy были переплетены фиолетовыми кристаллическими нитями — чужими, нарочито неаккуратными. Взлом.

Алекс сидел на краю кровати, вертя в руках открученные части арбитра. На линконе мерцала голограмма вскрытого лога — строки кода, изуродованные несуществующими символами.

Он уже 40 спин ковырялся в памяти арбитра, пытаясь выудить любую информацию.

— И кому приспичило взламывать Cozy? — Алекс ткнул глазным модулем в воздух, будто атаковал невидимого врага, и начал прокручивать в голове возможные причины.

— Ты что-то сломал? — раздался позади голос.

Алекс не ответил.

Прошёл всего один цикл, а голос Кирана уже звучал как что-то инородное для этой комнаты. Он шагнул ближе — его тень легла на кровать.

— Отстань. — грубо бросил Алекс, хоть и не держал на него зла — изнутри сильнее всего грызла собственная вина и беспомощность.