Ловелас

Глава 1

Моим друзьям, без которых эта книга
не была бы написана.

* * *

Странному месту – странное время,
странному времени – странное действие.
Поучения Дэн, глава XII

– Могу я узнать ваше имя? – спросил мэтр Иоржин своего гостя.

Мягкая улыбка, от которой мгновенно зарделись щечки и заблестели глаза хорошенькой служаночки, расставлявшей на столике бокалы для вина, была ему ответом.

– Можете называть меня Соискатель, – ответил гость, слегка склонив голову и провожая девушку загадочным взглядом. Походка ее из обычной лениво-шаркающей мигом превратилась в королевскую.

Иоржин разглядывал гостя, пока, как казалось мэтру, внимание Соискателя было отвлечено. Хорошего роста, статный. Красивая, гордо посаженная голова, породистые руки с удлиненными запястьями, какие бывают у людей, не знающих, что такое работа. Волосы скорее светлые, чем темные, глаза скорее серые, чем голубые. Лицо приятное, и ничего особенного в нем нет – но лишь до тех пор, пока гость не улыбнется. Такой всепокоряющей улыбки мэтр Иоржин, несмотря на свой немалый опыт и знание людей, еще не встречал, и не мог толком понять, что она означает. Выражение лица гостя, как правило, было слишком сложным, чтобы отгадывать его мысли. Можно ли этому человеку безгранично доверять, или, наоборот, весь он, от макушки до каблуков ботфорт – воплощенная опасность?.. Внутреннюю собранность гостя, а также его умение не переигрывать и вовремя пользоваться своим обаянием, мэтр Иоржин видел тоже.

– Что будет платой за выполненную работу? – спросил гость, маленьким глотком пробуя вино.

– Задача не так проста, – сказал мэтр Иоржин. – Надеюсь, вы понимаете, что вам грозит в случае неудачи?

– Вы хотите напугать меня? Но вы же искали человека, способного сделать это. Я пришел. Чем вы недовольны?

Мэтр Иоржин покачал головой.

– Простите, вы неверно меня поняли. Я веду переговоры по поручению Цеха колдунов, по поручению магистрата Котура и еще трех вольных городов, но мне вовсе не кажется забавным отправить на смерть очередного безрассудного смельчака, которому возомнилось, будто он может тягаться силой с обежской колдуньей. Пятерых я уже отсюда проводил. Магический арсенал колдуньи – все то, что касается защиты и от колдовских заклятий, и от более реальных опасностей, – велик и очень разнообразен. Все предыдущие попытки связать или уничтожить ее силу оканчивались неуспешно. Крайне неуспешно. Говорят, она оборачивает против колдуна его же собственные чары. Она может перевернуть или разрушить любое заклятие. Ну а дальше справиться с врагом ей помогает ее отец – он начальник городской стражи Обежа, и возможностей защитить свою дочь у него, как вы понимаете, много больше, чем у любого другого горожанина. Есть ли у вас достаточно сильное заклинание, которое можно было бы им противопоставить?

Гость снова улыбнулся.

– Мое колдовство несколько иного рода. Его действенность заключается не в силе заклинаний.

Мэтр Иоржин развел руками.

– Я не маг, я не представляю, что вы имеете в виду, – сказал он. – Но мое дело вас предупредить.

– Итак, речь шла о награде, – напомнил гость.

– Две тысячи флар по выполнении и должность мага при городском магистрате Котура с пожизненной рентой в пятьсот флар ежегодно.

Незнакомец легко рассмеялся.

– О, нет, нет, – сказал он. – Должность мага при магистрате – это не для меня. Поверьте мне на слово: долго находиться в одном и том же городе опасно и мне, и городу, и совсем не по тем причинам, о которых вы сейчас подумали. Я путешественник. Закончив дело, я поеду дальше. Три тысячи флар – и после поражения колдуньи вы меня никогда больше не увидите. Верьте мне, это будет в ваших же интересах.

– Вы не слишком самоуверены?

Улыбка.

– А это повод для недоверия в ваших глазах?

Мэтр Иоржин вынужден был пожать плечами.

– Повод, но не очень существенный.

– Так вы платите?

– Хорошо. Указанная вами сумма будет включена в контракт. Есть еще какие-либо условия?

Незнакомец покачал головой.

– Я выезжаю в Обеж завтра с почтовым дилижансом. Как быстро я достигну города?

– В течение четырех часов, я полагаю. Дороги были обновлены весной, и почтовый транспорт нынче ходит быстро. А обратно вас ждать...

– Не могу сказать заранее, но я напомню о себе, если на моем пути встанут трудноодолимые препятствия. Оплата немедленно по выполнении?

– Разумеется. И, ради Бога, будьте осторожны. Колдунья, конечно, опасна сама по себе, но двое колдунов, желавших помешать ей, не смогли договориться и погибли от рук друг друга. Имейте в виду, что в Обеже вы можете оказаться не единственным, кто пытается выиграть приз.

– Что ж... – Незнакомец развел руками. – От судьбы не убережешься. До скорой встречи, мэтр Иоржин.

* * *

Его звали Ипполит Май. Он был сыном актрисы. Красивой, известной, талантливой, но – актрисы. Муж у его матери появился спустя два года после его рождения, а еще спустя пять лет – исчез. Кто был его отцом? Мать предлагала на выбор двух герцогов и графа. Итак, на одну половину кровь его была благородна. Другая половина его существа называла бы себя лицедеем, если бы от этой плебейской формулировки не воротила нос половина первая.

Мать его играла на сцене семнадцатилетних девушек, а кто всерьез поверит в юность особы, за юбку которой цепляется великовозрастное чадо на две головы выше мамочки ростом? Поэтому, едва Ипполиту сровнялось шестнадцать, он был отослан к дяде матери в Магреб для начинания собственной карьеры.

Дядя матери был музыкантом и поэтом. Он обучал юного Ипполита писать серенады и сочинять на заказ сонеты от имени булочника к цветочнице или от имени старшины кожевников к празднику Всех Святых. Это было бы Ипполиту не трудно, если б он чувствовал хоть каплю рвения к таким занятиям. К несчастью, вдохновения из-под палки не бывает, а делать столь непрочные искусства, как музыка и поэзия, своим ремеслом и зависеть от моды на них всю жизнь Ипполит Май правильным выбором не считал. А что выбрать, он тогда еще не решил для себя. Опыта у него не было никакого, и верность собственных решений каждый раз приходилось проверять на практике.

Глава 2

* * *

Обеж был древним городом, но лет двадцать назад сгорел, и от прежнего Обежа мало что осталось – стены старой крепости, казармы городского гарнизона и огромный собор на центральной площади. Хорошо мощеные улицы были удобны, не широки и не узки, дома в новомодном стиле, который не особенно нравился Маю, покрашены были в разные цвета, очевидно, в надежде придать хмурому северному городу оттенок южной солнечности и веселости. Проживи Ипполит Май в Обеже всю жизнь, ему, может быть, выдумка эта показалась бы удачной, но он был родом из далеких от этих мест теплых краев, и нависшее над самыми городскими крышами сырое серое небо гасило яркость красок, делая пятнистую пестроту города смешной и неуместной. К серому небу более шел серый камень.

Ипполит остановился в рекомендованном ему пансионе, разложил в порядке предполагаемого посещения привезенные с собой письма и отправился наносить визиты.

Иностранец скучает в чужом городе первые несколько дней, пока не заведет знакомства. Ипполиту везло. Его знакомства оказались удачными. Следующим же вечером он был приглашен городским старшиной на прием с музыкой и танцами, который должен был состояться в честь шестилетней годовщины победы Обежского флота над остатками великоимперской эскадры, до того уже дважды рассеянной сначала соединенным флотом Рароша и Раннона, затем – обычным в этих водах сильным штормом. Событие, в честь которого устраивался праздник, не казалось Маю таким уж героическим. Имперская эскадра потонула бы и сама по себе, без посторонней помощи, но для маленького Обежа это было грандиозное событие. Кроме того, Май надеялся, что начальник городской стражи приведет на прием свою дочь, и не придется использовать для знакомства с ней такие давно позабытые и заброшенные методы, как стояние ночью под окном, сочинение писем в стихах и ожидание с букетиком цветов в шляпе как бы случайной встречи в прачечной или в кондитерской лавке.

Прием был полностью в провинциальном стиле. Гости собирались заранее, что в любой из столиц сплетники сочли бы скандалом. Обежская великосветская публика наряжалась в костюмы по моде двадцатилетней давности, дамы носили большие овальные кринолины и платья с квадратным вырезом, кавалеры их были с ног до головы обшиты золотым галуном, будто драгуны эпохи второго регентства. С париков сыпалась на паркет бального зала мука, маленький оркестрик на балконе играл менуэты и контрдансы, словно они были дикими танцами сабашских горцев. Молодежь скакала и веселилась под эту музыку вовсю. Люди более солидные после двух танцевальных туров разошлись по разным залам.

Начальник городской стражи и его дочь были приглашены, но не появлялись.

Ипполит Май поговорил с несколькими новыми знакомыми о политике, погоде, науке, торговле, искусстве; потом были поданы легкие закуски и вино. Праздник только начинался. Май слонялся среди танцующей публики в поисках колдуньи, обращая на себя всеобщее внимание высоким ростом и изысканным бордовым камзолом из вышитого алонского шелка, модным и страшно дорогим (что поделаешь – репутация обязывает), а еще тем, что мало кому был представлен (и слава Богу). Одна из совсем молоденьких насмешниц, мимо целой стайки которых Май прошел, не посмотрев в их сторону, с явным разочарованием в голосе назвала его в спину столичным индюком. Он подумал, что поиски сегодня не принесут успеха, и отправился туда, где ждало его занятие, более соответствующее его нынешним интересам. За карточным столом играли на хорошие деньги.

Он устроился за картами так, чтобы видеть танцевальный зал, сначала выиграл, потом проиграл, потому что постоянно отвлекался от карт.

Весьма милая дама среднего возраста, сидевшая по левую руку от него, муж которой, местный землевладелец, наливался вином в буфетной, после того, как Май несколько раз на нее взглянул и улыбнулся, сняла туфлю и гладила под столом его ногу своей, слегка краснея от удовольствия и собственной смелости. Это было само по себе неплохо, но вовсе не то, за чем Ипполит Май сюда приехал. Вскоре он решил, что играть ему хватит, если он не хочет пустить на ветер свои последние деньги. Он объявил, что ставки слишком высоки для него, встал из-за стола и вышел обратно в зал для танцев. Он еще не выбрал, на кого обратит внимание, если ему не суждено сегодня встретиться с колдуньей. У него на заметке было несколько кандидатур. И еще он думал: а, может быть, лучше напиться и остаться одному? Ему казалось, от последних переездов он устал.

Соседка его через некоторое время последовала за ним. Кокетливо прикрываясь веером, она предложила к его услугам собственный кошелек. Май как раз делал вид, что сомневается, не принять ли эту помощь и не пойти ли отыграться, когда вошла колдунья.

Он учтиво целовал унизанную перстнями руку своей благожелательницы, и в этот момент его словно кто-то невидимый толкнул в спину. Как ни ничтожны были его магические способности, даже он почувствовал приближение Силы -- девочка не считала нужным, или просто не умела ее прятать. Кто-то из музыкантов, очевидно, тоже обладавший долей колдовского дара, сбился, но живо вновь подхватил мелодию, и танцы продолжились, как ни в чем не бывало.

Пробормотав какие-то извинения за собственную неуклюжесть и отказавшись воспользоваться деньгами, Май начал пробираться через танцующих, оставив жену землевладельца в недоумении.

Держа под руку своего отца, маленькая колдунья шла в столовую. Темно-синее парчовое платье подчеркивало стройную фигурку, тонкую шею и открытые плечи целомудренно прикрывали белые кружева, ниспадавшие с высокой прически, а темные волосы, уложенные затейливыми локонами, были ненапудрены и лишены каких бы то ни было украшений. Личико у колдуньи было тонким и бледным, как у человека, годами лишенного солнца и свежего воздуха. Май решил, что она довольно симпатична, хоть и выглядит, словно кукла, вылепленная из воска. Но, если он ожидал поначалу, что увидит нечто необыкновенное, то он ошибся.

Он пронаблюдал церемонию приветствий, которыми обменялись начальник городской стражи с устроителями приема и уважаемыми гражданами города, что присутствовали на празднестве.

Глава 3

* * *

– Это нечестно, – в сотый раз повторяла колдунья, хлопая ладошкой по соломе рядом со своим пригорюнившимся другом, которого звали Максимилиан.

Май ходил вокруг них. Он отдал им свой нарядный камзол, и они укрылись им вдвоем. Юный Максимилиан сидел как на иголках, и время от времени порывался грызть ногти. Тогда колдунья пихала его локтем в бок. Она, в отличие от своего возлюбленного, присутствия духа не теряла. Папаше, должно быть, трудновато было все это время держать ее на привязи.

– Я всегда соблюдала обычаи Цеха, хотя меня туда не принимали. Я ожидала, что ко мне относится будут так же!

– Не затем мы на свет родимся, чтоб видеть только то, чего ожидали, -- пробормотал Май.

Колдунья потрясла головой.

– Они не имели права!

Мысль эта не давала ей покоя.

– Ну-ну, – сказал Май.

– Колдуну нельзя выступать против человека, лишенного магической Силы! На бой вызывают только равного!.. Преступников должны наказать они сами. Я победила пятерых из них, но я победила в поединке, честно. Никто не имел права так со мной поступать!

– Ах, Боже мой! – Май сделал резкий поворот у нее за спиной и пошел в обратную сторону. – И это рассуждает де... женщина, враги которой готовы были расстаться с жизнью, лишь бы ее погубить! А если тот, кто переместил нас всех сюда, не принадлежит к колдовскому Цеху? С какой стати он станет считаться с цеховыми правилами?

– Все колдуны Северного берега принадлежат к Цеху, а других здесь нет, – убежденно сказала колдунья.

– А ты сама?

– Я – другое дело. Отец хотел, чтобы я приносила пользу городу. – Она помолчала и добавила: – А я хотела другого.

Май потер лоб. Должно быть, он вовсе разочаровался в жизни, раз начал спорить с женщиной. Переубедить колдунью было невозможно. Май сказал:

– Ну да. И в результате ни ты, ни он не получили того, что хотели. Неужели Цех настолько неколебим и прочен, что в нем нет ни отступников, ни изгнанников, вынужденных скрываться из-за нарушенных ими законов?

– Нарушивших правила Цех лишает Силы, – упрямо сказала колдунья. -- Или их убивают. Я же знаю.

Маю ничего не оставалось, кроме как пожать плечами. Скорее всего, тот, кто расставил эти сети, не заставит себя долго ждать и объявится в самое ближайшее время.

– Посмотрим, – сказал Май.

Сначала догорел и погас один факел, за ним другой. В темноте колдунья захлюпала носом. Потом к ней присоединился ее приятель. Май и хотел бы им помочь чем-то, да самому ему нужна была помощь. К тому же, они оба ему изрядно надоели. Если б в его воле было выбирать себе спутников в приключения, он бы выбрал не таких. Поэтому он молча ходил кругами, пока совсем не устали ноги. Тогда он сел на солому и сидя заснул.

В начале девятого утра сверху загрохотал и заскрипел подъемный механизм, и в каменную яму опустилась на цепях ненадежного вида дощатая площадка. Пленников подняли наверх. Два молчаливых, деревенского вида стража провели их под арочными сводами погреба, где хранились огромные бочки с вином. Потом, через колоннаду во внутреннем дворе, по которой тек сладкий запах приготовляющейся где-то неподалеку пищи, они попали на лесенку, ведущую в летние комнаты на верхний этаж, и в главные жилые помещения.

Хозяин замка – а они попали именно в замок, и не такой, как строят нынче, а замок древний, хоть и немного переделанный, чтоб скрыть почтенный возраст, – хозяин его был высок – чуть ли не с Мая ростом, довольно худощав, длинноволос, очень бледен, и, кроме того, верхнюю часть его лица скрывала маска с птичьим клювом на месте носа. Одет он был во все черное. Май смотрел на этого человека так и эдак. Несмотря на мужскую охотничью одежду, Маю казалось, что перед ним женщина. Грудь ее была великовата, чтоб ее можно было удачно прятать.

Маленькая колдунья глядела на создателя мышеловки круглыми глазами. Она чувствовала. Май тоже чувствовал. Ветерок магической силы летал вокруг него, словно ощупывая, что за нежданный улов попал в сети. Наконец изучение прекратилось. Май поправил свои растрепанные волосы и, со старательно напущенным равнодушием, поклонился.

– Итак, который из вас был с ней? – голос вопрошавшего был нарочито груб, рука в перчатке ткнула в сторону колдуньи. Бывшей колдуньи. Настоящей колдуньей, как Май уже понял, сейчас здесь была другая. Да и вопрос был излишен. И так все ясно.

Испуганный Максимилиан, переминаясь ногами в сползших чулках по выстланному камышом полу, пробормотал что-то не очень ясное насчет себя, про то, что он на три года младше Маддалены и вообще еще несовершеннолетний.

Май сейчас очень не завидовал ему. Он представил, как бы выглядел сам, окажись на его месте, и втайне радовался, что мальчик его опередил. Нехорошо это – без штанов попадать в такие передряги. Большой удар по самолюбию...

Затем внимание загадочного хозяина вновь обратилось к Маю.

Май выдержал взгляд, сохраняя достоинство – тот капитал, кроме которого ничем в этой жизни не владел. Ему не нравилось, когда его мерили таким взглядом. Да и кому понравилось бы. Тем не менее, он чуть улыбнулся. Он был вежливым человеком.

Щеки замковой колдуньи вспыхнули – это Май увидел и под маской.

Она сняла перчатку и показала ему свою руку, на кончике среднего пальца которой светилось пятнышко голубоватого огня.

– Ты видишь? – спросила она.

Ипполит Май кивнул.

– Почему ты видишь?

Он ответил спокойно. В конце концов, несмотря на явную неудачность собственного Дара, тайны из него он не делал ни перед кем и никогда, – ну, разве что мог скрыть иногда ради успеха какого-то важного дела.

– В моем роду были ясновидцы. Предсказатели будущего.

– Ты можешь предсказывать будущее?

Это было произнесено так, что Май удивился. Она хотела знать будущее? Зачем ей это?

Май пожал плечами. Он вынужден был разочаровать ее тем, что и на этот раз сказал правду:

– Сожалею – нет.