Ловушка для любопытной кошки

Пролог

Уважаемые читатели, если вам понравилась книга, ставьте звёздочку, добавляйте в библиотеку и подписывайтесь) Ваша поддержка очень вдохновляет)

Первые шесть дней прода каждый день, а потом 2-3 раза в неделю)

Во всём виновата Настька. А кому ещё быть виноватым? Ни мне же. Из-за неё я оказалась в такой лютый мороз в лесу, из-за неё не сдержала свой ядовитый язык и из-за неё здесь помру от холода. Найдут потом мои косточки, привезут матушке, как она над ними будет рыдать, как убиваться. Хотя о чём это я? Из-за Настьки, из-за этой наивной дурёхи, даже косточек моих моя родительница не увидит! Ведь искать-то будут девицу, а околею-то я кошкой!
Вот уж издёвка! Дождалась чуда в жизни, увидала, спасибо. Кто ж знал, что оно мою смерть и приблизит. Ведала бы, так матушкиного слова никогда бы не ослушалась. Права она, колдовство любое мне обходить за три версты следует, ибо мне оно всегда боком выходит. Но Настька так уверенно говорила, так гладко, что не сдержалась я. Решила судьбу испытать на свою голову. И где же? В лесу этом проклятом! Правильно матушка делала, что не пускала нас сюда.
Вьюга зловеще выла, словно волк, а, может, действительно рядом ходит стая голодного зверья. Не зря дядька Борис опасался, что сестрицу загрызут. Уж он-то лучше знает, что в лесу творится. Старожила нашей деревни, мимо него и муха не проскочит.
Снег сыпал не переставая, в двух шагах уже было невозможно различить ели, что гнулись от ветра. Если вначале я и думала выбраться из леса на собственных лапах, то пурга быстро поломала мне все планы. Пришлось бегом возвращаться к оброненной после обращения одёжке и забираться под шубку, в попытке отогреть лапки, кои я уж и не чувствовала.
Тулуп грел только вначале, а сейчас матушкин подарок больше давил моё тельце. Присыпанный снегом он задубел и вряд ли сможет мне помочь продержаться до того, как непогода закончится. Ведь и кошка из меня вышла драная, никакой шерсти. Будто в Муську проклятую меня Мороз обратил.
Вот бы добраться до дома. Матушка бы мне помогла, быстро бы чары наведённые сняла. Она самая сильная ведьма на деревни, а уж ради меня во всю расстаралась бы. Только вот как добраться, коли не зги не видно, коли мороз такой, что дышать трудно. Как добраться, будучи животным мелким, которое в снегу сразу утопает, тут даже человеком трудно бы было домой воротиться.
Дура ты, Марфа, какая же ты дура! Зачем на уговоры поддалась? Почему матушку не послушалась? Под пронзительный вой декабрьской вьюги я оплакивала себя. Жалобно мяукала, не в силах более издать членораздельную речь из-за доставшегося мне проклятья. Но кто же знал, что так выйдет, ведь начиналось всё хорошо.

Глава 1

За пару дней до

В окнах харчевни горели огни, словно маяки для заплутавших путников. Коли заблудился, то тут тебе и погреться можно, и отужинать, и чарку для хорошего настроения опрокинуть. Только вот обычно путешественников в нашем краю не сыскать было. Глухая затерянная деревенька, лес дремучий рядом – никаких интересностей. Ежели только болото топкое за примечательность не считать. Но мало кому из пришлых оно надо, слушать, сколько скотины там утопилось.
Вот почему приезд аж целого ведьмака, наделал у нас большого шума. Хотя матушка, слыша о присланном к нам служащем, сильно раздражалась, особенно, когда разговоры эти были из наших с сестрицей уст. Оттого мы с Настькой усердно делали вид, что нам абсолютно не интересны причины, которые побудили самого императора – пусть жизнь его будет долгой, а здоровье крепким – озаботиться о нашем всеми богами забытом месте. Но были уверены, что дела эти непременно великой значимости, иначе зачем о нас вообще было вспоминать, особенно сейчас? В такую стужу до нас добраться – это большое и очень трудное дело. Именно поэтому мы места себе не находили, так хотели воочию увидать того, кто ради нашей деревеньки столь нелёгкий путь проделал.
Только вот как это провернуть, коли матушка лютует? Затрещин она от души Настьке надавала, когда та о такой возможности лишь заикнулась. А всё потому, что моя родительница в толпе встречающих была, когда гость важный пожаловал. Глянула она тогда на него своим взглядом особенным, ведьмовским, и что-то ей в нём так не понравилось. В общем, после этого заперли нас со сводной сестрицей в доме да указали, чтобы мы носа дальше двора не показывали.
А мать моя в семье глава, лишь её слово вес имеет, ибо силой она владеет, а отец Настасьи – нет. Человек он обычный. С ней и пререкаться как раз из-за этого не получается, рука у неё тяжелая, характер... Ну что скрывать, нелёгкий характер. Наказывать она умеет, да так, что сотню раз пожалеешь, что супротив её слова пошёл. Вот и приходится хитрить да изворачиваться, да молиться потом, чтобы не узнала она о каком-либо проступке. И что ей в тот день в избе натопленной не сиделось, а? Намного ж проще было на приезжего поглазеть, коли не ходила б она никуда.
Нас даже не выпустили имя своё написать в книжке особой, а мы грамоте обучены были, не опозорили бы отца да мать. Но последняя всё на своём стояла: глазеть нечего, мужик обычный, а перепись – это блажь пустая. С чем я была крайне не согласна. Хочет император знать, что есть на свете такая Марфа, то пусть знает. Может, я его невесткой будущей стану. Сыновья у него ещё холостые. Матушка хоть и лается часто, но всё равно меня королевишной кличет, а тут собственноручно решила препоны к моему счастью чинить. Какая дрянь её укусила, понять не могу.
В общем, сидели мы с сестрицей надутые, аки хомяки, оттого что не позволили нам за все прожитые годы в единственном важном событии участие принять. И так бы и обижались на весь белый свет, кабы удача к нам лицом своим не повернулась – у дядьки Бориса захворала девка, что в харчевни его кашеварила. Милку, конечно, жалко, но лихорадкой своей она нам просто руки развязала.
Ведь корчмарь-то сразу к отцу побежал, чтобы отпросить сестрицу мою ему подсобить по хозяйству. Гость-то важный, не хотелось бы в грязь лицом упасть – блюда невкусные подать. А Настька в деревни была на все руки мастерица: и готовила вкусно, и рукодельничала, и со скотиной общий язык всегда находила.
Батюшка хоть и знал про запрет нас из дома выпускать, но, видно, посулил ему дармовую выпивку дядька Борис за содействие. Думаю, что седмицу, если не более, наливать будут. А матушки дома не было, чтобы мужа своего остановить. К Милке как раз отправилась. В общем, помешать нам с Настькой исполнить наше желание было некому.
- Марфушенька, душенька, — обратилась она ко мне. – удастся нам с тобой императорского посланника увидать. Батюшка сегодня занят вечером, разговоры важные водить с дядькой Борисом будет, обратно домой проводить меня не сможет. Я и упросила его, чтобы ты меня встретила. Только он, к несчастью, пускать тебя в корчму не велел. Помнит, видать, наказ матушки. Но я и тут придумала. Вызнала я, что ведьмак приезжий у окна любит трапезничать. Вот ты к окошку и подойдёшь. Вечер, темно будет, тебя и не заметят.
- А ты? Ты тоже потом через окошко? Тебя ж с кухни и не выпустить могут. Батюшка смотреть в оба будет.
Настасья после этого вопроса на меня снисходительно так посмотрела и прыснула со смеху.
- Он в упор меня не заметит даже. Особенно, если разговор у него с собутыльниками затянется. Так что передник повяжу, и меня от подавальщицы отличить нельзя будет. А кто там лицо её разглядывает, когда на подносе самогон да закуска?
Думаю, что много кто, но переубеждать сестру не стану. Слишком уж всё хорошо складывается, чтобы я гонор тут свой показывала – спорить начинала. В другой раз побранюсь, мало что ли поводов найдётся?
А сейчас, если язык свой ядовитый придержу, то и на посланника можно будет полюбоваться, и от маменьки не отхватить сильно. Даже если она и прознает про нашу с Настасьей вылазку, то виноваты не мы будем, а батюшка. Ему в основном и перепадёт, а нас лишь затрещинами наградят, али вовсе только словами поругают. Хорошо же!

Глава 1.2

На том мы и порешили. Вот поэтому я и стояла тут возле корчмы и пританцовывала, дабы ноги не замёрзли. Холода в этом году нагрянули рано, в середине осени уж снег выпал, а к концу вовсю трескучие морозы стояли. Зима по календарю лишь завтра начнётся, а по ощущению, что уже половину отведенного ей срока пережили.
Матушка говорит, что это Марена злится. Недовольна нами богиня, вот и наказывает за глупость али неуважение. Пойди разбери ещё за что именно. Не нам, людям простым, разуметь, что вездесущим этим надобно. Мы всей деревней всё чин по чину делаем, задабриваем, обряды проводим, а всё равно. Староста уж матушку извёл вопросами, что всемогущая от нас хочет-то, что сделать, чтобы она смилостивилась, но всё без толку. Родительница моя хоть ведьма сильная, но, чтобы с богами разговаривать, это он загнул.
Да где же этот знак? Я ж околею скоро! И едва мне пришла эта мысль в голову, так сразу же в одном из окон показалась подружка сестрицы и помахала мне рукой, давая понять куда мне подойти следует. Натянув получше варежки, стала пробираться к заветной цели, что было отнюдь не так просто. Сугробы дядька Борис убрать поленился, отчего я утопала в них почти по пояс. Идти было столь тяжело, что хоть плачь. Уж не знаю, чем бы это закончилось, может, действительно, сопли бы распустила, если бы позади меня не раздался строгий оклик.
- Эй, кто это тут лазает?
Деревня у нас была маленькая, все друг друга знали, так что понять, что голос этот принадлежит сыну старосты, мне не составило труда.
- Тише ты! – прошипела я. – Не голоси тут!
- Фенька, ты что ли? – удивлённо спросил парень и, дабы окончательно убедиться в своей правоте, направился ко мне.
- Марфа я, не Фенька! Дурак ты несчастный! За столько лет имя моё выучить не смог! А ещё умным слывёшь! Где у людей голова была, когда они тебя таким прозвали?
Самый желанный жених всея деревни весело хохотнул, а потом подхватил меня и вытащил из сугроба, в котором я окончательно застряла.
- Ты что тут мёрзнешь? Снегуркой решила стать?
Вот что в нём Настька нашла? Он же всё время издевается!
- Хотела на ведьмака приезжего глянуть. – тихо ответила и, не удержавшись, жалобно шмыгнула.
- Ну так в корчму зашла и глянула бы, в тепле да в сытости. Что тут через окно ты разглядеть сможешь?
Я напряжённо обдумывала, что ж такого соврать. Но как назло, на ум ничего толкового не приходило, одни глупости лишь лезли. А Славка и донести может. Точнее, ляпнуть по глупости, что я по сугробам шляюсь, и всё тогда – пиши пропало. Такой нагоняй дома получу, что запрут с концами – до весны не выйду. Глянув ещё раз на парня, я решила, что терять мне нечего, а если правду скажу, то вдруг он проникнется моей бедой и не выдаст.
- Если я внутрь зайду, то об этом матушка узнает.
- Ааа, мамка твоя значит против. Ну тогда да, в корчму тебе нельзя. – он немного помолчал, а потом выдал: - Ну так и быть, помогу я тебе, подсажу.
У меня от удивления вытянулось лицо.
- А ты чего сегодня такой добренький? – подозрения в моём голосе было столько, что хоть горстями жуй. – Ты ж обычно меня десятой дорогой обходишь.
- Это чтобы тебя не прибить ненароком. У тебя ж язык, что жало. Любишь гадости говорить при любой возможности.
- Неправда! – прошипела обижено. – Я просто говорю то, что думаю! Мне не думать, что ли?
- Молчать научится и свои мысли при себе оставлять. Очень важное умение, скажу я тебе. – жестко ответил мне Славка. – А насчёт помощи, так не безвозмездно тебе помогу, а за услугу.
Вот ведь гадёныш. Услуга ему нужна. Я б отказалась, но так хотелось на городского ведьмака посмотреть, хоть одним глазком. Да и вообще, зря что ли здесь мёрзла столько времени.
- Что за услуга? – неохотно вопросила.
- Слово за меня перед своей матерью замолвишь, чтобы она Настасье со мной хоть говорить разрешила. Ты ж её родная дочь, любимая, вдруг прислушается. Все судачат о том, что она с тебя пылинки сдувает.
- Тяжелой рукой только сдувает и частенько. Видать, чтоб совсем не запылилась. – буркнула, услышав его слова.
Раздалось удивлённое хмыканье, но дурачина этот влюблённый стоял на своём.
- Ну, возможно. Только Настасье, судя по бабским пересудам, сильнее перепадает, как неродной.
- Сестрица моя просто в облаках витать любит, вот ей за медлительность и достаётся, а я вёрткая, меня поймать сложнее. – пожала плечами на его утверждение, а потом встрепенулась, вспомнив зачем я здесь. – Я попытаюсь что-то придумать, но обещать ничего не могу. Ежели матушка упрётся, то её не переубедишь. Могу клятву дать. Только подсади меня, не ровен час, приезжий гость уедет, а я так и взглянуть на него не успею.
Про клятву я не зря сказала. Славка тоже ведьмаком был, хоть и не шибко сильным, но ежели одарённому на ворожбе что-то обещаешь, то лучше исполнить, иначе проблем не оберёшься. Мне не трудно за Настьку попросить, ко мне всё равно не прислушаются, но это уже не мои заботы.

Глава 1.3

- Да нет, клятву не надо мне давать, я тебе и так верю.
- Смотри, чтобы потом не жаловался никому, что я тебя обдурила, а то ещё слухи пойдут. – пробурчала я недовольно, покуда сын старосты помогал мне пробираться к вожделенному окну.
- Фенька, о тебе в деревне такие слухи ходят, что даже распусти я свой язык, очернить тебя сильнее не смогу. – прокряхтел он, подсаживая меня повыше. – Девки то и делают, что посмеиваются над тобой. Судачат, что за какое дело не возьмёшься, всё у тебя наперекосяк выходит. А уж когда ты у соседки своей корову подоила, и молоко сразу в ведре скисло, то и вовсе проклятой нарекли. Так что злословить про тебя мне резону нет.
Я возмущенно сопела, слушая его речь, но возразить ничего не могла. Действительно, слухи такие ходили. Но деревенским дурам только дай о чём-то посудачить, а о ком судачить-то, как ни о дочери сильнейшей ведьмы? «Завидно им просто» – думала я и зло тёрла варежкой стекло, убирая на нём морозную роспись.
- Не знаю ничего такого. – не стерпев, прошипела парню. – Матушка говорит, что я королевна у неё, а до праздных пересудов мне дела нет.
- Ну я б на твоём месте тоже матушку слушал. – не скрывая насмешки, отозвался этот дурак. – Ну что там? Видно твоего ведьмака?
То, что происходило в харчевне было не только видно, но и неплохо слышно. Отчего у меня на лице расползлась довольная улыбка. Прибывший к нам служащий нашёлся быстро. Он сидел, гордо выпрямив спину и о чём-то увлечённо беседовал с нашим заядлым охотником – дядькой Степаном. Ведьмак был не так молод, но выглядел великолепно: аккуратные усы, небольшая бородка, волосы зачесаны явно по столичной моде – куда до него нашим деревенщинам. А мундир, мундир-то какой! Сразу видно – чиновник. Я с жадностью впилась взглядом в нашивки. Интересно как! Я такой и не видала. Батюшка только свой, военный, показывал, но он был столь стар, столь потрёпан и изъеден молью, что не очень-то меня и впечатлил. А тут новенький!
- Фенька, ты поглядела? – прошипел Слава, о котором я уж и забыла благополучно. – А то ты тяжелая, особенно в своём тулупе.
Я на это замечание лишь сильнее ухватилась за деревянную раму.
- Сейчас, сейчас, еще несколько минут. Послушать хочу о чём они разговаривают. Если подержишь, то болтай сегодня с моей сестрицей сколько влезет, мешать не буду. Как раз до дому нас проводишь.
Парень на это закряхтел, но промолчал, видно, по душе ему пришлось моё предложение. Я же с удвоенным вниманием вслушивалась в беседу, что велась по ту сторону окна.
- Что? Ни разу никто даже не попытал удачу свою? – вопрошал приезжий ведьмак у своего собеседника.
- Желающих не сыскалось. С духами связываться – себе дороже выйдет. – прогремел голос дядьки Степана.
О чём вообще речь? Какие духи? Домовые что ли?
- Но, говорят, что исполняются желания-то.
- Ну, может, кому-то и везёт, но стоит ли это того? Сколь таких мечтателей насмерть замёрзли, желая эти свои мечты осуществить? Нет, все такие договоры – это хитрая ловушка. Вон, почти двадцать лет назад, когда у нас мор в деревне всех косил, тоже было много желающих с духами договориться, дабы жизнь свою спасти, но все померли. Не угодили, видать, тем, к кому обращались.
- Ну так на смертном одре не к духам, а к богам уже следует взывать.
- И то верно.
- Но удивительно всё же, как это у вас никто к ним не бегает? У нас даже в городе в первый день зимы вечно девки в лес норовят ускользнуть. Кто на жениха достойного ленточки вяжет, кто на приданное, и главное сбывается же!
Я навострила уши. Интересно, это что за обряд такой? У меня желаний много, да и лент тоже, уж на жениха достойного точно смогу одну выделить. Только вот услышать продолжение мне не довелось, ведьмак подо мной закряхтел и рвано выдохнул:
- Всё, Фенька, не могу больше.
Единственное, что примирило меня с этим обстоятельством, это вид сестры с повязанным на сарафан передником, что крутилась возле стола. Слава богам! Настька, надеюсь, не подведёт – всё вызнает. И о сплетнях городских, и о моде, и о каком таком ритуале они говорили, что желания исполняет.

Глава 1.4

Рухнули мы с сыном старосты прямо в большой сугроб. В снегу извалялись с ног до головы. Так что вид у нас был ещё тот. Словно две бабы снежные, что ребятня лепила для развлечения в погожие деньки. Славка всю дорогу до чёрного входа фырчал и отряхивался, видать, желая перед сестрицей моей в лучшем свете предстать. Дурак несчастный, она на него влюблёнными глазами бы смотрела, даже будь он полностью в навозе. Как ведьмак этого не видит? Я же говорю – глупый.
Матушка вон сразу смекнула, едва только их вместе как-то увидела. Так и сказала Настасье, что запрещает ей с ним видится. Если так люба сестрица ему, то пусть сватается, а не голову морочит. Всем на деревне было известно, что староста сына оженить на соседской дочке хочет. За неё аж целую корову и два порося дают – богатая невеста. И у Настьки приданное имеется, но не такое большое. У нас вообще бурёнок нет – только козы.
Чёрная дверь открылась, и к нам выпорхнула моя сестрица. Румяная, весёлая, с улыбкой на лице, но едва заприметила Славку, застыла и опустила взор. И что не так? Недавно же мне плакалась, какой ведьмак пригожий, как бы она хотела чаще на него вблизи глядеть. Вот я привела, пусть смотрит. Не понять мне их. Стоят, молчат, а на улице мороз вообще-то лютый!
- И кого ждём? Нужно воротится домой, покуда матушка не пришла. Так что давайте. Вы только впереди меня идите, дорогу расчищайте, а я по вашим следам. – буркнула недовольно.
И пусть мне потом Славка только попробует что-то сказать! Я ему свидание с сестрицей, считай, на блюдечке принесла. Настька заалела как маков цвет, но противиться не стала, горной козой перепрыгнула через сугробы и встала рядом с парнем. Ну, явно она у меня поумнее, чем дуралей этот.
Начал сыпать снег, и покуда эти голубки по дороге ворковали, я ловила ртом самые большие снежинки. Главное, чтобы горло после такого не заболело, а то маменька ругаться будет, вопрошать, как так получилось? А тогда ненароком и наша вылазка всплывёт. Только это же так весело! Как удержаться?
- Марфуша, пойдём. – окликнула меня Настасья, открыв нашу калитку.
Оказывается, покуда я занималась своей увлекательной игрой, мы уж и до дома добрались.
- Иди, иди, дитё малое. – бросил мне Славка, проходя мимо меня. – Замёрзнешь.
Какое я дитё! Мне вообще-то восемнадцать вёсен, я уже невеста! Но спорить с дураком, то самому дураком быть. Тем более у меня поинтересней занятие найдётся.
Едва мы с сестрицей ввалились в сени, я сразу же в неё мёртвой хваткой и вцепилась:
- Настасья, а про какой ритуал ведьмак приезжий говорил?
Она, услыхав мой вопрос, оглянулась, будто опасаясь, что наши шептания иным людям могут стать ведомы и велела мне до комнаты потерпеть. Там наконец-то и поделилась тем, о чём в корчме болтали. Хорош был сказ, и в предложении сестрицы, что прозвучало после, всё ладно было, одно лишь плохо – задумка её как-то упорно не вязался с наставлениями матушки.
- То бишь, ежели мы завтра по утру в лес пойдём, да ленты на дерево повяжем, при этом желания свои приговаривая, то они сбудутся? Как-то просто слишком. – протянула я недоверчиво.
- Так ведьмак сказал, что духам подношение нужно ещё принести. Уважить их таким образом.
- Матушка нам в лес строго-настрого запретила соваться. Ты же знаешь. Едва снег ляжет, то всё, за пределы деревни нам хода нет. С детства так было. Стало быть, не получится у нас ничего.
Мои слова должны были вернуть Настьку с небес на землю. Мечты мечтами, но она всегда родителей слушалась, очень редко супротив их наказов шла. Это я обычно наставлений предпочитала не слыхать, но не в этом случае. Запрет был строгий и существовал всегда. Про лес нам с детства талдычили, такое и захочешь, но мимо ушей не пропустишь.
- А мы быстро, туда и обратно. Вглубь даже заходить не будем, на первом дереве ленты и повяжем.
Я нахмурилась и вопросила:
- Может мы тогда их на ёлку повяжем, что в конце деревни растёт.
- Нет, именно лес нужен! Сама подумай, в нашу деревню ни один дух не забредёт, ведь на каждом доме обережные знаки вырезаны. А желания-то духи должны исполнить.
- Можно попросить кого-то другого ленты повязать. – пришла в голову, как мне казалась, умная мысль. Но вот сестра на меня, как на дурочку посмотрела, едва я её озвучила.
- Марфа, на кой чёрт кому-то проговаривать наши желания, если они могут свои пошептать? Да к тому же на наших же лентах! Глупость полная!
Да, вновь ляпнула, не подумав, согласна. Но только запрет матушкин было нарушать столь боязно! Пугал меня зимний лес, неизвестен он мне был, не видала я его таким, в снегу да льдинах, не знала тайных тропок, дабы домой по-быстрому вернуться.
Однако, ежели подумать, неужто он декабрьский так сильно отличается от весеннего али летнего? Да, духи там иные сейчас властвуют, но чащоба наша никогда не пустовала. Даже по осени тебя не впавшая в спячку русалка могла в омуте утопить, али кикимора в топи завести, коли на пути ей попадёшься без защиты. Дикие духи всегда опасны, не только когда снег ляжет. Но ежели осторожничать, все правила выполнять, то они тебе голову заморочить не смогут. Так, может, рискнуть? Обвешаться оберегами и пойти ленты повязать?
Ведь, матушка хоть и делает всё, чтобы я нужды не знала, только вот кое-что не в её силах совершить. Есть у меня мечты, что, видать, лишь духи и смогут выполнить. Родительница моя никак не справится. Да и осерчать к тому же может, что у меня вообще такие мысли в голове имеются.
Я уже иным взглядом посмотрела на Настьку. Интересно, а у сестрицы, что за мечты такие, которые ей настолько покоя не дают, что она решила наказ родительский нарушить? И про себя же насмешливо фыркнула, едва подумала об этом. Тут и гадать не нужно – сын старосты тому виной. Запал в девичью душу Славка, так запал, что даже матушкиными настойками да затрещинами его оттуда не вытравишь. Небось, Настасья корову загадает, а лучше две, дабы точно к ней сваты от ведьмака столь желанного наведались.
- Ладно. – сказала, и словно в омут с головой бросилась. – В лесу, так в лесу. Только продумать всё хорошо следует, дабы нас не поймали. Ведь, если матушка с батюшкой прознают о нашей вылазке, то выпорют так, что с месяц с тобой сидеть не сможем.
Сестрица просияла и бросилась меня обнимать да целовать, видать, понимала, что одной ей дельце такое не провернуть. Со мной-то завсегда проще-то будет, я ворон не считаю, в отличие от Настьки. И промахи свои хорошо скрываю, ну или же сама прячусь, коли поймали. А когда супротив матушкиного наказа идёшь, так думать, как заметать следы, нужно особенно тщательно. Чем мы и занялись.