Лучше поздно, чем никогда

Пролог

Инна зашла в гримерку и сразу же устало завалилась на диван. Привычка полностью выкладываться часто доводила её до состояния, что она еле переставляла ноги после отработанной программы. Наследство, оставшееся после её спортивного прошлого. Спорт во многом закалил её характер, а с чем не справился спорт, то «доработал» Марков. Именно умение всегда отрабатывать на сто процентов, строгая дисциплина, повышенные требования к себе и делу, которое она делает, и страстное желание быть независимой помогли ей вылезли из той грязи, в которой Плетнёва оказалась волею судьбы. Дикая эмоциональная смесь стала мощнейшей мотивацией и помогла Инне добиться таких высот, о которых многие лишь мечтали. В прошлом остались бедность, растерянность и слабость. Здесь и сейчас она была сильной, независимой, известной женщиной и искренне наслаждалась своим положением, ведь деньги и известность открывали многие двери и давали отличные привилегии. Она никогда не прикрывалась ложной скромностью, как некоторые, и вполне честно говорила, что любит деньги, ведь она отдала столько времени и сил, чтобы их заработать. Обесценивать свои труды только для того, чтобы создать иллюзию благочестия, не уж увольте!

Плетнёва удовлетворенным взглядом обвела богато обставленную гримерку. Все пункты её райдера были выполнены точно. В нем содержалось много различных требований, иногда совсем уж взбалмошных и смешных. Сама Инна не была настолько щепетильна и требовательна, но стервозный имидж нужно было поддерживать. Райдер составляла её агент, помощница и близкая подруга в одном лице Вероника Смолина. Именно Ника занималась формированием и поддержанием её имиджа, и справлялась успешно.

Периодически в СМИ всплывали скандальные факты прошлого Инны, что всегда являлось очередным взбросом Смолиной. Общественным мнением она манипулировала в совершенстве. В медийном пространстве бытовало мнение, что Инна завтракает мужскими сердцами, каждый день получает новые машины и квартиры от богатых поклонников, является гуру секса и всяческих удовольствий, и нещадно эксплуатирует слуг и наёмных рабочих. Всё это было неправдой. Но кого это волнует, если можно в очередной раз перемыть ей косточки? Как говорится, черный пиар — тоже пиар.

Мужчины в её жизни появлялись редко и отношения зачастую были кратковременными, несерьезными. Так сказать, для поддержания физиологического здоровья. К представителям мужского пола после печального первого опыта Инна относилась с крайней осторожностью, да и пускать кого-то левого в их маленькую семью с Лизкой она не собиралась. Слишком много грязи насмотрелась, когда только начинала работать танцовщицей в стрип-баре. Там такие дикие вещи творились… После всего увиденного она просто не могла подпустить к своей девочке чужого мужчину. Паранойя, которая уже не лечится. К тому же замуж Инна не стремилась.

Богатые дары от поклонников она тем более не принимала, так как понимала, что их нужно будет потом отрабатывать. С людьми, которые на неё работали, у неё были прекрасные отношения, не в её правилах было как-то эксплуатировать заведомо зависимых от тебя людей. Конечно, всякого рода некомпетентность Плетнёва не терпела, пару раз увольняла нерадивых работников, но по большей части её окружали профессионалы и к ним нареканий не было.

К сожалению, послабления и доброе отношение некоторые особо ретивые особи воспринимали, как слабость, вот и приходилось держать марку первостатейной стервы. Для этого и шли в ход различные ухищрения, которые организовывала Ника. К тому же слухи и всевозможные обсуждения являлись неплохим пиаром. Как и любому известному человеку, ей постоянно нужно быть на слуху.

Кстати стервой Плетнёва как раз-таки и являлась, но её стервозность никогда не проявлялась в мелочах. Ну, попьет она обычной воды, или справит нужду в керамический, а не в золотой унитаз, не переломится. Ничего страшного Инна в этом не видела, ведь одно время жила в по-настоящему ужасных условиях. Было с чем сравнивать. Такие мелочи её давно не интересовали. Не любила она себя расходовать на пустые споры и недовольства, просто потому что всегда играла по-крупному. Ещё одно свойство характера, которое помогло ей сделать головокружительную карьеру. Умение расставлять приоритеты.

— Ты как всегда была сегодня великолепна, моя дорогая, — в гримерке появилась Ника. В обществе закрепилось мнение, что агентом сексапильной Инны Плетневой могла быль только модель с обложки «Play Boy». Этакая кукла Барби сорок второго размера с пятым размером груди. Когда люди видели Смолину впервые, то у них случался культурный шок, потому что Вероника с гордостью носила пятьдесят второй размер. Впрочем, размер груди у неё как раз был пятый, и всё своё родное. Кстати, Инна искренне считала подругу красивой, но дебильные стандарты часто становились причиной курьезных случаев. К тому же было у Вероники одно преимущество, с которым невозможно было поспорить, она была очень умна. Они вместе выбирались из подвала социальной лестницы и через многое прошли вместе. Были там и огонь, и вода, и медные трубы.

— Спасибо, Ник, — устало отозвалась Инна, сняв надоевшие туфли на тонкой шпильке, — что-то я подустала маленько.

— Еще бы, — фыркнула Вероника, — пять выступлений за два дня. Это много, моя дорогая. Себя беречь нужно!

В чем-то она конечно была права, но Инна не умела по-другому. Слишком были сильны воспоминания, когда она осталась одна с младенцем на руках совсем без денег. С тех пор её преследовал страх остаться без денег. Она зарабатывала, вкладывала финансы в различные проекты, развивала свой бизнес. Руководствовалась подходом, что если она как артистка станет невостребованной, то другие источники доходов не дадут ей стать нищенкой. Сейчас же всё скорее наоборот, её побочные источники доходов уже давно стали основными и в несколько раз превышали её доходы от выступлений, но привычка цепляться за любой способ заработать так и осталась с ней. Трудоголик, который не подлежит реабилитации.

Глава 1

— В книге вы раскрываете читателям свои главные тайны, — молоденькая журналистка говорила хорошо поставленным голосом, хотя и заметно волновалась. — Не боитесь делиться самым сокровенным?

Инна с улыбкой кивнула девушке, подбадривая. На самом деле хороший вопрос. Плетнёва долго думала, нужно ли писать и публиковать собственную биографию. Всё-таки в её персональной истории есть вещи, которые не стоило раскрывать даже самым близким и родным. Тем не менее, она рискнула. Наверное, ей нужно было выплеснуть все оставшиеся не пережитые эмоции на бумагу, чтобы окончательно отпустить их.

— Боюсь, — откровенно призналась она, — но страх меня всегда подгоняет на свершения. Так и здесь. Я самом деле долго сомневалась, стоит ли делиться с общественностью своей историей. Несколько месяцев взвешивала все «за» и «против». В итоге решила, что нужно. Возможно, моя история для какой-нибудь отчаявшейся девушки станет той самой мотивацией, чтобы нарушить привычный ход вещей и изменить свою жизнь. Я очень на это надеюсь. К тому же, меня наконец перестанут терзать журналисты с вопросом о том, кто является отцом моей дочери…

— И тем не менее, фамилию его вы не называете, — уточнила дотошная журналистка.

Плетнёва действительно не решилась назвать его фамилию. Зачем создавать очередной скандал на ровном месте? К тому же всплывшая грязь потом может коснуться Лизки. Не уж. Достаточно уже того, что она просто рассказала их историю.

— Думаю, его имени будет вполне достаточно, — с улыбкой ответила Инна. — Могу заверить, оно полностью достоверно, а что касается фамилии, то я решила не портить этому мужчине репутацию…

Хотя она у него и так испорчена знатно. Марков в своё время кутил не по-детски. Сложные отношения с родителями вылились в бунт, который продлился до двадцати пяти лет. Бои без правил, гонки, романы с порно-моделями, развратные фотки, слитые в интернет его бывшими…

В общем, веселился Женёк каждый день, как в последний раз. Инна полагала, что прошёлся бульдозером он не только по её жизни. Плохие парни всегда нравились хорошим девочкам. Встреча с ним стала начала трансформации хорошей девочки Инны в очень плохую девочки. Она тогда была влюблена в него по уши и наивно полагала, что одна совместная ночь изменит всё. Она действительно изменила всё. Для Инны. Ведь после секса с Марковым восемнадцатилетняя девушка оказалась беременной. Вот так с первого раза и залетела.

Евгений же продолжил кутить, тр*хаться и рисковать, только когда его отец едва не погиб, он придержал коней и стал вести добропорядочный образ жизни. К тому же уехал в другую страну, где занимался бизнесом. Насколько она знала, у него даже невеста имеется, и в изменах его не уличали. Хотя Инна сильно сомневалась, что Женя настолько сильно изменился. Скорее научился свои грешки хорошенько прятать от общественности.

Презентация продолжалась в неспешном ритме. Журналисты не проявили в этот раз креатива и по большей части задавали все те вопросы, что и обычно. Плетнёва говорила и одновременно осматривала собравшихся.

Девочки в первом рядом появлялись практически на всех мероприятиях, где появлялась Инна. Они возглавляли фан-клуб «Cherchez la femme», и многие из них посещали мастер-классы, которые давала она. Плетнёва послала им ослепительную улыбку, чем несомненно порадовала. Некоторым людям так мало для счастья нужно.

Неподалёку находился Губарев Иван Демидович собственной персоной. С огромным букетом кроваво-алых роз в руках. Владелец издательского дома, нескольких журналов и сети телеканалов. Этакий телемагнат, который запал на неё и являлся по совместительству любовником. Красивый зараза, да и любовник замечательный, но он всё чаще пытался перевести их отношения в более серьезное русло и обнародовать, чем порядком нервировал. Инна не хотела прерывать ничего незначащий роман, но если Ваня продолжит настаивать на своём, придётся расстаться. Жаль, конечно, терять постоянного любовника с выдающимися способностями в постели, но собственную свободу Плетнёва ценила куда больше.

— В своей книге вы рассказываете о самом начале вашей карьеры, — в этот раз говорил мужчина журналист, причем старшего возраста, что удивило опрашиваемую, — там много говориться о девушках, которые продавали себя за деньги, а ещё о насилии. Неужели вас всё это обошло стороной?

Если он и хотел вывести Инну на эмоции, то просчитался. Она как сидела расслабленная с легкой улыбкой на устах, так и продолжала сидеть. Ни один мускул не дрогнул на лице.

— Бог миловал, — спокойно ответила она, — хотя было пару раз, когда я оказывалась в шаге от совершения надо мной насилия. Оба раза рядом оказались люди, сумевшие меня защитить. Этим людям я до сих пор очень благодарна, и они теперь работают либо со мной, либо на меня. Предпочитаю, чтобы проверенные люди, находились рядом. Что касается девочек, торговавших своим телом, то тогда были очень тяжелые времена, каждый выживал как мог. Не стану скрывать, мне тоже предлагали подобный заработок. Я отказалась. И дело не в том, что я слишком принципиальна, нет, я просто видела, как именно заканчивают эти девочки. Если начинаешь торговать своим телом, потом очень тяжело остановиться. Немногие мои знакомые, занимавшиеся этим промыслом, смогли завязать и вернуться к нормальной жизни. Очень немногие. Так что у меня сработал обыкновенный инстинкт самосохранения. Знаете, жить хотелось долго, и по возможности, счастливо.

Плетнёва наткнулась на предостерегающий взгляд Ники, сигнализирующий о том, что она слишком разоткровенничалась. Поэтому Инна поспешила сбавить градус легкой шуткой. Она полностью доверяла своей помощнице. Смолина всегда вовремя её останавливала, когда Инну заносило. Кстати, она была одной из тех людей, которые помогли избежать изнасилования. С тех самых пор Плетнёва с ней и подружилась, и пока она целенаправленно двигалась к вершине Олимпа, подруга всегда поддерживала её.

Глава 2

— Какая ты невежливая, конфетка, — прокомментировал нелюбезную встречу Марков. Тут гением не нужно быть, чтобы понять, что радужной реакции при встрече от неё не дождётся. После того, как он втоптал её в грязь, от Инны он мог получить только одно — удар между ног коленкой. — Ты стала ещё прекрасней. Годы пошли тебе на пользу.

Евгений стоял к ней недопустимо близко, так что она рецепторами носа улавливала горьковый запах его туалетной воды. Она буквально кожей ощутила липкий ищущий взгляд. По нервам прошёл разряд тока, а руки инстинктивно сжались в кулаки.

— Говори, зачем заявился, и проваливай, — прошипела Инна и уперлась руками в его грудь, чтобы оттолкнуть от себя, но куда там… Он стал ещё больше и сильнее.

Инна в моменты слабости иногда думала о нем, в эти моменты она искренне надеялась, что протирание штанов в офисе сделают из него рыхлого и тучного представителя бизнеса, но её мечтам не суждено было сбыться. Женя явно не перестал уделять время спорту. Сквозь ткань костюма отлично чувствовались литые мышцы. Шестнадцать лет назад Марков был бунтующим мажором, участвующий в подпольных боях, гонках, азартных играх. Опасный и привлекательный. Он и сейчас опасный и привлекательный, только откровенная сила была закована в дорогой брендовый костюм. Агрессия стала контролируемой. Ум и сила в тандеме — страшная смесь.

— Я хочу видеть свою дочь, — уверенно заявил этот индивид, а Инна захохотала. Смеялась так, будто он ей только что рассказал самый смешной анекдот в её жизни. — Что смешного я сказал?

— А ты сам не понимаешь? — Инна пытливо наклонила голову, рассматривая стоящего перед ним мужчину. Красивый, сильный, богатый. Наверняка девки за ним табунами продолжают бегать. Обидно сознавать, что когда-то она была одной из них. Наверное, именно поэтому Плетнёва так сильно его и ненавидела. Она предлагала ему себя, рассказала, что они вместе создали новую жизнь, а он не просто отказался, Марков с особым извращенным удовольствием втоптал её в грязь. Теперь же он заявился и требует с Лизой встречи.

— Нет, не понимаю, — отрезал Евгений. Инна почувствовала, как его руки с силой сжались на её предплечьях. — Я имею право требовать встречи со своей дочерью.

— Ты просто смешон, — оскалилась в улыбке Плетнёва. — Ты спрашивал, что смешного? Ты! Не имеешь ты никаких прав что-то от меня требовать. А теперь дай пройти, меня ждут!

Ещё одна попытка оттолкнуть его и пройти ни к чему не привела. Только рука Марков сомкнулась на её запястье. Инна мысленно приказала себе не пылить. Устраивать жуткий скандал, когда рядом ошиваются журналисты, не самая умная идея. Скандалы, конечно, были частью её имиджа, но не этот. Втягивать в грязь шоу-биза имя дочери Плетнёва не собиралась.

— Я — отец твоей дочери! — заявил он непререкаемо.

О как заговорил! Что это так припекло? Занервничал, что Инна раскроет его имя общественности?

— Да? Где это написано? — поинтересовалась Плетнёва. — Никаких документов, доказывающих твои слова у тебя на руках нет. Фамилия моей дочки Плетнёва, отчество Марковна. Гений, ты хотя бы знаешь, как твою предполагаемую дочку зовут?

— Инна, не шути, — рыкнул Евгений, чуть встряхнув её, чем ещё больше взбесил, — мы серьезные вещи обсуждаем!

— Я с тобой ничего обсуждать не собираюсь, — ровно ответила Инна, зло сверкая глазами. — Ты — не отец моей дочери! Всё. Вопрос закрыт.

— Ты сама мне говорила, что ждешь от меня ребёнка, — напомнил Марков. Те события Инна с удовольствием стёрла бы из своей памяти навсегда. Больно было до сих пор. Шестнадцать лет прошло, а она не смогла простить обидчика, и вряд ли когда-нибудь сможет. Слишком уж злопамятная.

— И ты не поверил, — напомнила Плетнёва, — а ещё подробно рассказал и показал, кто я и где мне место. Этот урок я отлично выучила, Марков.

Тот вечер ей иногда до сих пор в кошмарах сниться. Есть вещи, которые не забываются никогда.

— Понимаю, что я тебя сильно обидел, но я хочу исправить то, что натворил, — терпеливо стал объяснять Евгений. — Меня дезинформировали, я действительно верил, что ты меня обманываешь…

— Это не важно, Женя, — не выдержала она и повысила голос. — Не важно. Понимаешь? Ты нужен был пятнадцать лет назад, когда я без крыши над головой и копейки в кармане осталась. Когда на двух работах пахала, чтобы прокормить Лизку. Когда меня несколько раз мои клиенты чуть не изнасиловали, а я не могла бросить стриптиз потому, что нужны были деньги, так как моя сестра находилась на грани жизни и смерти. Теперь ты не нужен. Дочь ты не увидишь!

— Я могу тебя заставить, — а вот и тот самый «засранец» Марков, который не привык к отказам. Неудивительно, даже предсказуемо. — Я хочу узнать свою дочь. Я хочу познакомиться с Лизой!

— А ты Лизу спросил, нужен ли ты ей, а? — голос её сочился ехидством. — Твоей дочери не год, не три, ей пятнадцать лет. Она уже личность со сформировавшимся мнением. Учитывая, что зная о её существовании, ты не объявился все эти годы, мнение о тебе у Лизки не самое лучшее, а это я ещё не говорила ей о том, что ты мне дал денег на аборт тогда, и не пыталась целенаправленно настроить против тебя. И если ты не успокоишься, я всё ей расскажу, тогда Лиза тебя совершенно точно возненавидит!

Конечно, Инна этого не сделает. Ломать дочке психику из-за этого идиота она не собиралась, но дать понять Евгению, что у неё тоже имеются в рукаве козыри, нужно. Козырные тузы Плетнёва ещё попридержит, но мелочь можно уже пустить в ход.

Глава 3

— И кто это был? — вопрос Ивана в тишине салона автомобиля показался каким-то зловещим.

Инна, прикрывшая глаза и откинувшаяся назад, так что голова лежала на подголовнике, едва не застонала вслух. Ей тяжело далась неожиданная встреча с прошлым, но если еще и настоящее взбунтуется, то это вообще будет эпично. Губарев и так в последнее время проверял границы дозволенного, нервируя Инну этим. Ей бы тихо расслабиться после словесной битвы с Марковым, а Ваня снова приводит её в состояние повышенной боеготовности и играет с огнем. Доиграется ведь…

— Я же сказала, — отозвалась Плетнёва ворчливо, — никто.

И не соврала. Евгений Марков ей никто. Пустое место. Она стёрла этого человека из своей жизни. Он ничто.

Губарев повернул голову, чтобы внимательно посмотреть на неё. Проверял. Инна едва не рассмеялась. Он действительно думал, что сможет определить, врёт она или нет. Бедняжка. Как же Ваня ошибается! Инна умела врать мастерски, так что даже следователь с тридцатилетним стажем не подкопается. Навык, который Плетнёва приобрела, чтобы выжить. Пусть она им не любила пользоваться, но прекрасно знала, что ложь — прекрасный инструмент для манипулирования людьми, и умела этим инструментом пользоваться в совершенстве. Не стоило Губареву выбирать её, не стоило привязываться. Слишком разные они, с разными взглядами на жизнь и на семью. Похоже, придется всё-таки рвать отношения. Он слишком к ней прикипел, потом лишь больнее будет.

— Я так на дурака похож? — поинтересовался Иван, на дне его глаз плескалась ревность. Весьма болезненное чувство, мешающее адекватно воспринимать ситуацию.

— На дорогу смотри, — неожиданно рявкнула Инна командным голосом. Ненавидела, когда кто-то отвлекался от дороги за рулем. Она слишком любила жизнь, чтобы лишаться её из-за чьей-то глупости.

Ваня поджал губы, сверкнув глазами, давая понять, что разговор не окончен, но распоряжение Инны выполнил и снова стал следить за дорогой. Плетнёва же безуспешно пыталась справиться с накатившим на неё раздражением. Терпеть не могла, когда от неё что-то требовали или вгоняли в рамки, сразу чувствовала себя дичью, которую загоняют в ловушку.

— Так кто это? — не отставал Губарев, хотя голос и утратил требовательность. Молодец. Сразу понял, где ошибся. Силой и требованиями от Инны ничего не добьешься. Хоть что-то в её характере Ваня изучил за те месяцы, что они являлись любовниками.

Плетнёва тяжело вздохнула и мысленно укорила себя. Не стоило ей связываться с Ванечкой. На старте они конечно обговорили, что у них совершенно свободные отношения. Инна всегда придерживалась именно этого формата отношений, чтобы потом не выслушивать от бывших кавалеров упреки. Ну и чтобы самой не разочаровываться. Когда от человека ничего не ждешь, трудно это сделать. Удобно, приятно и не энергозатратно. Вот только с самого начала, чуйка говорила ей, что с Губаревым этот номер не пройдет. Он был требовательным по своей природе, и к себе, и к окружающим, не любил полумер.

Встреть Инна его лет так пятнадцать назад, то, пожалуй, бы вцепилась в него руками и зубами, но не теперь, когда сама не искала серьезных и долгих отношений. Вот только Ванечка оказался слишком большим искушением. Вкусный и привлекательный, от которого так и хотелось кусочек откусить. В итоге Плетнёва не удержалась и пошла на поводу у своей слабости. По-хорошему, им нужно было разбежаться сразу, после того раза, когда он умудрился её в койку затащить, но гаденыш оказался настолько хорош, что их расставание она постоянно откладывала на завтра. Впечатлил зараза. Есть люди, которые постоянно откладывают начало диеты на потом, вот и она оказалась в подобном положении. Уже самой смешно было из-за всей этой ситуации.

— Он действительно никто, — после долгого молчания всё-таки соизволила ответить Плетнёва, — просто призрак из далекого прошлого.

Внезапно оживший и явно желавший выпить как можно больше у неё крови. Ну ничего, она уже давно стала ядовитой, отравиться.

— А можно чуть подробнее? — недовольный голос выдавал настроение Вани с головой. — Я хочу знать, чего ждать от этого пр… призрака.

Инна тоже хотела бы это знать, уж больно непредсказуемым Марков был. От него можно было ожидать все, что угодно. В молодости он совершенно не знал тормозов, сейчас может и приоделся в строгий костюмчик, но внешний облик всего лишь ширма. Оставалось надеется, что её предупреждение о том, что лезть в её жизнь не стоит, Женя услышал. Господи, о чем она? Чтобы Марков услышал кого-то кроме себя любимого? Она явно сошла с ума, если рассчитывает на это!

— Не знаю я, Вань, что от него ждать, — устало отозвалась Инна, — я его пятнадцать лет не видела.

Считать Губарев умел. Он знал, сколько лет её Лизке. Сложить пазлы в верную картину у Ивана не составило большого труда.

— Пятнадцать лет говоришь, — протянул он задумчиво. — Есть имя у этого твоего призрака?

Сказать честно, разговор ей уже до смерти надоел, но почему-то Инна решила ответить на вопрос. Почему она вообще давала Ванечке копаться в своей жизни, женщина не знала.

— Во-первых, он не мой, — спокойно произнесла Плетнёва, — а во-вторых, есть у него имя. Евгений Марков. Слышал о таком?

Он кинул на Инну трудно читаемый взгляд, молчал с минуту, думал.

— Плетнёва, ты не могла выбрать кого-то менее проблемного? — вопрос больше был риторическим, и Инна его проигнорировала. — Что же он хотел?

Глава 4

Инна ожидала, что Марков в привычно стиле начнет штурмовать непокорную вершину и ошиблась. Несколько дней от него не было ни слуху, ни духу. Она чувствовала подвох, но не могла сориентироваться откуда его ждать. Прежний Женька бы полез напропалую, не разбирая дороги и не видя препятствий. Взрослый Евгений пока затаился, и это само по себе было странно. Именно поэтому Плетнёва нервничала. Когда легко просчитываешь дальнейшие врага, то это приносит дополнительную уверенность, и этой уверенности её лишил Марков, решив действовать непривычным образом.

С Ваней они стали встречаться как обычно, у него на квартире. О свадьбе и совместной жизни Губарев больше не заикался, что радовало. Единственное, что из-за расшатанных длительным ожиданием от Маркова действий нервов, Инна стала замечать разного рода мелочи. Взгляды, прикосновения, оговорки. Ванечка делал вид, что всё вернулось к изначальной схеме их отношений, но на деле это было не так. Он изменился. Внутренне. И ни фига не согласился он с её условиями, просто тоже решил выждать перед новым витком наступательных действий. В общем, оба мужчины оказались ещё теми партизанами.

— Ты где? — спросила Вероничка по телефону.

Они должны были встретиться в ресторане с представителями крупной фирмы, специализирующейся производством профессиональных средств для ухода за волосами. Именно Инну они видели главным амбассадором новой линейки косметики. Предварительные суммы впечатляли, даже очень. Заказчики явно не скупились на рекламу, что Плетнёвой было только на руку. Денежки она любила.

— Еду, — кратко отчиталась Инна, — через минут пять буду.

— Давай быстрее, — поторопила её помощница, — они уже здесь, ждут за столиком.

— Милая, я не могу вырастить крылья и перелететь через пробки, как бы этого я не хотела, — фыркнула она. — Скоро буду! Не нервничай так.

И отключилась. По сути, она уже находилась около ресторана, в котором назначена была встреча, другое дело найти место для парковки в обеденное время было трудновато, но Инна блестяще справилась с задачей и через три минуты уже заходила в обеденный зал. Увидев макушку Вероники, Инна прямиком направилась к тому столику, за которым та сидела. Спиной к ней сидели заказчики — мужчина и женщина. Их лиц Инна не видела, но ощутила смутное беспокойство. Когда она уже практически подошла вплотную, помощница её наконец заметила:

— Инна, а мы тебя уже заждались, — обратилась Вероника к ней. — Знакомься, это Наталья Федоровна, руководитель маркетингового отдела фирмы-заказчика, а это Евгений Владимирович, владелец.

— Очень рад личному знакомству, Инна, — улыбнулся во все тридцать два зубы Марков. Ну что же, он сделал свой первый ход…

Плетнёва и вида не показала, что знает его, лишь обезличено улыбнулась. Евгений Владимирович значит косметическим бизнесом занялся? Марковы вообще были гордыми обладателями заводов, газет и пароходов. Их интересы простирались на множество сфер, но то, что они решили помочь женской половине человечества наводить красоту, удивило, до этого они выбирали более «мужественные» отрасли — добыча редкоземельных металлов, строительство, машиностроение и всё в таком духе. У отца Жени был очень хороший профессиональный нюх, он знаменит был своими рисковыми вложениями и инвестициями, которые, впрочем, всегда окупались. Если Женька унаследовал от родителя хоть половину деловой хватки отца, то успех ему обеспечен. Учитывая, что Евгений сунулся в непривычную сферу деятельности, скорее всего, любовь к риску так и осталась с ним.

— Надо же, а у вас короткая память, Евгений Владимирович, — спокойно произнесла Инна, присаживаясь на мягкий диванчик. Играть по его правилам она не собиралась. — Мы с вами вроде как уже знакомы.

Вперилась в него тяжелым взглядом, но он даже бровью не повел. Научился за эти годы на деловых переговорах держать лицо. Жаль. Мажорчик Женя всегда легко заводился, и все его эмоции легко считывались, этот же экземпляр отлично скрывал свои мысли.

— Я думал, что ты не хочешь афишировать факт нашего давешнего знакомства, конфетка, — улыбнулся он безмятежно, чем заслужил удивленный взгляд от Натальи Федоровны. — К тому же, бизнес — отдельно, личная жизнь — отдельно. Нельзя смешивать эти два понятия.

Он окончательно с ума сошел? Так открыто относить их знакомство к личной жизни. Вон Ника уже на ней дыру своим взглядом сделала.

— Не помню, когда я стала твоей личной жизнью, Марков, — многозначительно хмыкнула Инна, — так просто давняя знакомая, о который ты не вспоминал долгие годы, а сейчас почему-то активизировался.

— Тебе напомнить сей знаменательный момент? — предложил он благожелательно.

— Хм-м-м, даже если подобный момент и был, то видно являлся столь незначительным, что даже следа в моей памяти не оставил, — легко отбила его подачу Плетнёва. — Не имею привычку сохранять ненужную информацию и засорять мозги мусором!

Евгений лишь довольно рассмеялся и отсалютовал ей чашкой с кофе. Похоже, его забавлял их словесный пинг-понг.

— Ну что же, уделала, — признал он и сделал глоток, — признаю.

— А мне не нужно твое признание, — оскалилась Плетнёва. — Женя, ты зачем это всё устроил? Думаешь, этим ты сможешь получить от меня желаемое? Так сразу скажу, никакой дорогостоящий контракт не заставит меня сменить гнев на милость.

Он чуть наклонил голову в бок, словно изучая. Внезапно Инна поняла, что за ними очень внимательно наблюдают Ника и эта… как её там… В общем, маркетолог Маркова. Инна так увлеклась их перепалкой, что забыла о присутствии других людей. Была бы она способна краснеть, то покраснела бы.