Лучший друг моего парня

1

— Всё будет пучком. Главное улыбаться. Кивать в нужных местах и хлопать ресницами ты умеешь. Ничего сложного в этом нет. Ведь так? — спрашиваю у своего отражения в зеркале и последний раз прохожусь малиновым блеском по губам.

Второй раз в жизни иду в клуб и нервничаю так, что трясутся коленки! Хотя этот поход точно отличается от первого. При воспоминаниях годичной давности брезгливо передёргиваю плечами. Надо же было так вляпаться!

— Ты с кем разговариваешь? — В дверь просовывается лохматая голова Тани, моей напарницы. — Я всё. Можно закрываться.

— Иду-иду!

Смена в магазине закончилась только десять минут назад, а она уже успела снять кассу, посчитать деньги и заполнить все кассовые журналы. Выгрузила комп и отправила информацию о выручке в головной офис. А теперь нетерпеливо постукивает ногой на выходе в ожидании меня.

Я успела только переодеться в суперкороткое платье и нарисовать на глазах жирные стрелки. Вещи, в которых пришла, и форму магазина аккуратно вешаю в шкаф. Завтра заберу.

— Идёшь? Пломбу взяла?

Демонстрирую синюю наклейку и нервно одёргиваю ползущую вверх по бёдрам красную юбку, слишком тесного платья, которое обтягивает моё тело словно вторая кожа. И тут же подтягиваю повыше слишком откровенный вырез. Боже… на кого я похожа? Даже думать об этом не хочу!

Но на студенческие вечеринки ведь так и одеваются?

Чтобы на грани.

Обычная моя одежда, вроде футболки и джинсов-скинни, там не зайдет, если я хочу влиться в компанию. А я хочу.

— Классный наряд, — хмыкает Танька, закрывая за мной стеклянные двери бутика.

Просовываем через ручки гибкий замок и щёлкаем ключом.

— Издеваешься? — кривлю губы и достаю зеркальце — проверить, не размазался ли макияж. — Завтра верну, Живоглоту не сдашь?

Не хотелось бы с утра вылететь с работы за то, что одолжила это платье. Девочки такое проворачивают по несколько раз на неделе и друг друга прикрывают. Я здесь новенькая и это мой первый раз. Это же не воровство? Я даже этикетки не отрезала, а это платье такое тонкое и обтягивающее, спрятать в нём что-то почти нереально. Знаю, девчонки снимают бирки и потом аккуратно пришивают, но я решила так не рисковать. Оставила всё на месте.

— Нет конечно, не переживай! Мне самой надо будет взять что-то в конце месяца. Сестра замуж выходит. Нужно соответствовать. А у тебя что за повод?

— Хочу понравиться друзьям моего парня, — говорю я и поглядываю на телефон.

Такси должно вот-вот приехать.

— Ааа, встречают по одёжке — это из их оперы?

— Типа того.

Провожать по уму меня там вряд ли будут. Я почти целый год наблюдала со стороны за кучкой мажоров и их подружек, которые являются негласной элитой нашего вуза. Они скорее обглодают мои кости, чем будут устраивать мне тесты на IQ. Чтобы им понравиться, нужно быть в меру тупой и очень красивой — как кукла — тогда есть шанс задержаться рядом с ними подольше.

Скажете, зачем мне это? На всё есть причины.

Сашу я выбрала сама. Он, конечно, не в курсе и думает, что наше знакомство — дело случая. Он показался мне самым адекватным из компании его друзей, самым симпатичным и самым воспитанным. Милым и добрым. В общем, Саша разительно отличается от людей, с которыми общается. Обычно парни такого плана, богатые и зажравшиеся, стремятся завалить девушек на первом же свидании. Я не особо стремлюсь избавиться от девственности. Для меня её наличие не проблема, а скорее плюс. Но было бы здорово, если бы мой парень меня хотел. Мы вместе уже три месяца, и целуется Соколов просто потрясающе, но что дальше?

Поэтому для меня так важна эта вечеринка. Это определённо новый уровень наших не совсем понятных мне отношений.

— Тань, если всё нормально, я побежала! Машина подъезжает.

— Беги, на таких каблучищах долго бежать будешь, — хохочет напарница, а я закатываю глаза.

Машу ей рукой и не очень уверенной походкой двигаюсь в сторону лифта, слыша за спиной очередной взрыв хохота. Весело ей! Она-то в кроссовках после рабочей смены в двенадцать часов, а я втиснулась в туфли тоже не со своего плеча. Как бы не свалиться с этих пизанских башен на моих ногах и не опозориться. В этой компании такой ошибки мне никто не простит!

На улице прыгаю в такси и называю адрес нового клуба “Флай”. Он принадлежит кому-то из Сашиных друзей, и сегодня техническое открытие только для своих.

Пишу смс своему парню и растягиваю губы в улыбке. Мне нравится, как звучит Саша Соколов, мой парень.

Обычно Саша встречает меня после работы, и мы несколько часов катаемся по городу, но сегодня предупредил, что будет ждать уже на месте.

Через несколько секунд он появляется на крыльце клуба, натыкается взглядом на меня и быстро оглядывает с головы до ног. Довольно улыбается. Ему определённо нравится, что он видит перед собой, а я старалась быть красивой и желанной для него. Поэтому меня так лихорадит и потряхивает?

— Вау! Лина, выглядишь шикарно, — говорит он и заключает меня в объятия. — Для меня старалась, малышка?

2

Я сижу так прямо, что через несколько минут начинает ломить спину. Цежу свою газировку, с завистью поглядывая на коктейли и шампанское в руках других девушек. Сейчас я бы не отказалась от чего-то покрепче, чтобы расслабить свои натянутые как канаты нервы.

Справа от меня к моему(блин, как так?) и Сашиному(мой парень явно жаждал заполучить друга себе под бок для монопольного общения) огорчению уселся Мирон. Теперь я хотя бы знаю его имя. Не сказать, чтобы меня волновала эта информация, целый год же прожила как-то без неё и всё было супер. Сейчас вот вообще не супер.

Парень вальяжно развалился, откинувшись на спинку диванчика. Мне пришлось подвинуться поближе к Саше, чтобы не касаться плечами Мирона. Только все эти трепыхания были бесполезны, потому что потом Мирон закинул ногу на ногу, образовав прямой угол, и теперь его волосатая коленка щекочет моё бедро.

Не могу вымолвить ни слова, сглатываю образовавшийся спазм и пытаюсь улыбнуться Саше. Поймать его взгляд и попросить уйти. Сослаться на то, что мне вдруг стало плохо и я устала после работы. Трусливо? Возможно. Не так я ожидала провести этот вечер, на который возлагала столько планов. Только Саша на меня не смотрит, он увлечен беседой с парнями, иногда перебирает мои волосы или проводит пальцами по руке от сгиба локтя до плеча, напоминая всем, что я пришла именно с ним.

— Ты как, малыш? Не скучаешь? — спрашивает Саша, наклоняясь к моему уху.

Моя правая щека пылает. Кажется, на ней останется след, словно от ожога, потому что этот дьявольский выродок не сводит с меня взгляда. Скоро только слепой в этой компании не заметит, как он смотрит! Постыдился бы, я же пришла с его другом!

— Всё супер! — врать — это у меня в крови.

На самом деле мне ужасно неуютно. Платье кажется слишком вызывающим, туфли жмут, и очень душно, нечем дышать. Ребята за столом, не переставая,курят кальян. От сладковатого дыма мутит и подводит зрение. Я часто моргаю. Начинают слезиться глаза и щекочет в носу.

Чихаю.

— Будь здорова, малыш.

По спине и рукам бегут мурашки, соски напрягаются и таранят тонкую, натянутую на груди ткань, потому что кожей я вдруг чувствую горячее касание шершавых пальцев. И эти пальцы не принадлежат Саше, который сейчас отвлёкся на кальян и стакан виски.

— Интересно.

Мирон говорит тихо, интимно, так чтобы его могла услышать только я. Он тоже не хочет, чтобы все вокруг знали, как он любит проводить свой досуг? Хренов коллекционер.

Я не дергаюсь, не отодвигаюсь, потому что просто некуда, лишь веду плечом, прогоняя чужие руки с кромки моего платья на спине.

— Не трогай меня, — произношу одними губами, прижимая ко рту пустую банку из-под газировки.

Чуть поворачиваю голову и натыкаюсь на огромные наглые глаза и кривую усмешку. Мирон совсем не красавчик, ну или совсем не в моём вкусе. Есть в нем что-то отталкивающее и пугающее. Да. Страшный он! Именно поэтому сейчас моё сердце трясётся словно у испуганного зайчишки — потому что я его боюсь. А не потому что его пальцы пересчитывают и почти ласково глядят мои позвонки.

Первая красавица универа не сводит с нас злого взгляда. Пусть забирает себе это чудовище. Не претендую! Я хочу Сашу. Милого, доброго Сашу. Который всегда внимателен, нежен и ласково называет меня “малыш”. И мне всё равно, что рядом с ним я сухая, словно пустыня Сахара, а на обманчиво ласковые прикосновения Мирона моё тело тут же отзывается.

— Интересно, ты специально оставила на платье ценник, чтобы все знали сколько оно стоит, или завтра тебе нужно его вернуть? — спрашивает Мирон и вытаскивает этикетку наружу. — У тебя уже закончились те деньги, что ты у меня взяла?

Я холодею. Он крутит его между пальцев, тянет за леску так, чтобы моя спина опять коснулась его руки, и вопросительно приподнимает брови. Очень надеюсь, что все поглощены разговорами и никто не замечает моей личной драмы, разворачивающейся у них под носом. Он хочет меня помучить? Отомстить?

— Не понимаю, о чём ты.

— Не строй из себя идиотку. Тебе не идёт. Я тебя узнал. Ты узнала меня, — продолжает вести тихую светскую беседу Мирон. — Приятный сюрприз.

— Смотря для кого...

Я откидываюсь назад и зажимаю его руку между своим телом и спинкой дивана. Парень вытаскивает её и закидывает наверх. Теперь его пальцы щекочут моё плечо у всех на виду. Королева всё ещё смотрит на нас.

Взгляд Мирона сползает с моего лица ниже и останавливается на напряжённых сосках. Вокруг полумрак, и только он видит, как остро моё тело реагирует на него. Его кадык дёргается.

Быстро облизываю нижнюю губу.

— Что тебе нужно?

— Я хочу забрать то, за что тебе заплатил.

— У меня этого больше нет, — радостно улыбаюсь и опять вру. Врать я умею очень убедительно, надеюсь, он поверит и отстанет. — Или ты думаешь, пока ты был за “бугром”, твой друг по ночам вышивал со мной крестиком?

— Тогда ты отдашь мне всё, что украла. Всё. До последнего доллара.

— У меня больше нет этих денег, — пожимаю плечами.

Мой голос звучит убедительно?

— Тогда я придумаю что-то другое. Ты мне должна, Ангелина.

3

Обычно я встаю по утрам очень легко. Сказывается многолетняя практика просыпаться рано, будь то выходной или будний день, в семь утра я уже бодра,весела и готова сворачивать горы. Но не сегодня.

Спустив ноги с постели, касаюсь холодного, потрёпанного жизнью линолеума кончиками пальцев. Удивительно, но в этой квартире холодно даже летом. Может быть, всему виной второй этаж? Ветви растущих во дворе деревьев почти никогда не пропускают солнце.

Хмуро обвожу взглядом свою крохотную комнату, задерживаю взгляд на серебристых туфлях и моём аккуратно висящем на вешалке вчерашнем наряде. Все этикетки на месте, и нет ни единого пятнышка. Когда я говорю, что комната маленькая, я имею в виду, что она очень маленькая. Если вытяну сейчас ногу, дотянусь до старого скрипучего шкафа без особого труда.

Жилье съёмное, мебель не обновлялась уже лет сто. Кровать тоже древняя, но я всё же купила на неё новый матрас, ещё есть тумбочка, на которой лежит ноутбук, а внутри — книги. Книги лежат и на подоконнике, и на полу около окна, больше их просто некуда складывать.

Сашу я никогда не смогу привести сюда. Мне просто будет жутко стыдно: у него машина в полтора раза больше, чем вся моя жилплощадь. Поэтому я так мечтала попасть в его квартиру. Поспать на нормальной кровати, сходить в нормальную ванную и просто побыть вдвоём, чтобы никто нам не мешал. Ни моя работа, ни его друзья.

Вчера, после своего обещания поехать к нему, Соколов напился в слюни. Ненавижу пьяных людей, просто на дух не переношу. Особенно таких, которые полностью теряют контроль над своим разумом и телом. Поэтому вчера, когда мой парень,уронив голову на моё голое плечо, испачкал его своими слюнями и захрапел, я поняла: с меня хватит.

Вызвала себе такси и оставила своего несостоявшегося любовника на попечение его приятелей.

Мирон к тому времени отчалил куда-то наверх со своей кукольной блондинкой, которая полвечера засовывала язык ему в ухо. Мне было даже на руку, что эта кукла приняла его на себя. Он был занят и к концу вечера потерял ко мне интерес. По крайней мере, больше не прожигал взглядом и не требовал вернуть ему его деньги. Хотя чувствую, это не последняя наша встреча.

Может, бросить Сашу? Ну уж нет…

В коридоре слышатся шаркающие шаги, двигающиеся в направлении кухни. Моя соседка проснулась. Сегодня моя очередь первой занимать ванну, а её — плиту. Пока она гремит чашками на кухне, я иду под душ смывать со своего лица остатки вчерашней ночи и плохого настроения.

— Пельмени на завтрак? — спрашиваю я, поправляя на голове тюрбан из зелёного полотенца.

— Это всё, что было в холодильнике, — пожимает плечами Маринка, не отвлекаясь от ленты новостей в своём телефоне. — Будешь? Там ещё плавают в кастрюльке.

— Воздержусь, — говорю, скривившись.

Встав на носочки, начинаю открывать верхние шкафчики в поисках турки. На месте её не оказывается. Обычно я отвечаю за порядок, а Маринка за беспорядок. В остальном у нас царит полная идиллия, не первый год живём вместе. До этого шесть лет делили комнату ещё с двумя девчонками в детском доме. Почему мы снимаем квартиру, а не живём в собственных, положенных всем сиротам от государства? Это долгая и грустная история, на которую не хочется тратить время. Но если вкратце, то в очередь на квартиру встают с четырнадцати лет, и пока, к моим девятнадцати, она ещё не подошла.

— Правильно. Поэтому ты такая тощая, не жрёшь ничего. А кофе кончился, можешь не греметь с утра пораньше, — бубнит соседка и накалывает на вилку толстенький пельмешек, отправляя его в рот.

— Чай у нас хотя бы есть?

— Ромашковый, — громко смеётся над своей же шуткой Марина, но, наткнувшись на мой взгляд, машет рукой в сторону шкафчика у окна. — Глянь, у меня там были пакетики зелёного с жасмином. Меня от него тошнит.

Я с надеждой заглядываю в холодильник, но, кроме половинки лимона и двух банок с консервированной фасолью, там ничего нет. Мы не голодаем, но продукты у нас заканчиваются слишком стремительно для двух живущих под одной крышей девушек. Я всё лето пропадаю на новой работе в магазине. Пока не наступила учеба, стараюсь по максимуму заработать и зарекомендовать себя. Беру много дополнительных смен, дома бываю редко.

— У тебя вчера был Руслан? Потому что вчера с утра точно были яйца и сосиски, и даже йогурт был, — обличительно тыкаю в Марину пальцем.

Её парень Руслан часто к нам заходит, особенно в Маринкины выходные. От него плохо пахнет и жрёт он за троих. А ещё любит “ошибиться” дверью и облапать меня сальным взглядом. Жутко неприятный тип, понятия не имею, что она в нём нашла. Мы пару раз ругались на его счёт и в итоге пришли к компромиссу, что, когда я дома, его тут не будет.

— Ну да. Да куплю я всё, не кипишуй. Сегодня три клиентки будет. У меня баранки есть! И хлебцы твои любимые с клюквой. Садись давай, сейчас достану, — начинает суетиться соседка и, правда, достаёт из своих запасов вкусняшки к чаю, выставляя их на стол. — А ты чего такая хмурая? Твой мажорчик тебе опять не дал?

Иногда я жалею, что Марина как-то увидела нас вдвоём с Сашей, когда он подвозил меня вечером после работы. И начала пытать, а я поддалась, потому что поговорить мне больше особо не с кем, и рассказала ей всё про своего первого в жизни парня.

— Всё у нас хорошо.

— У тебя до сих пор на лбу написано: “девственница”. Чего ж хорошего? Или опять в тот клуб хочешь сходить? Они не берут одних и тех же дважды. Иначе я…

4

— Куда это ты в такую рань?

Оглядываюсь на всклокоченную Марину, которая, кутаясь в свой зелёный халат, сонно потирает руками лицо.

— Уезжаю на все выходные. Можете с Русиком отдохнуть. В мою комнату не входить, — предостерегаю, тыкая в соседку пальцем. — Запасы еды к понедельнику лучше бы пополнить. И скоро платить за квартиру. Ты мне ещё за прошлый раз не всё вернула.

Завязав шнурки на кедах, выпрямляюсь. Беру с вешалки потрёпанную жизнью джинсовку и закидываю на плечи рюкзак с вещами на несколько дней.

— Знаю. Курсы бровистов такие дорогие, оказывается. Я всё отдам! Так а куда ты всё же?

— Саша пригласил к нему на дачу. Вернусь в воскресенье вечером или в понедельник после работы!

Настроение у меня просто отличное. На улице светит тёплое яркое солнце, поют птички и пахнет яблоками. Я впервые за всё лето взяла два выходных подряд, и Соколов решил устроить нам романтик. Его родители улетели на какую-то конференцию в Италию, и в нашем распоряжении будет весь их частный дом, который находится за городом в закрытом элитном поселке. У Саши есть ещё своя квартира в городе, недалеко от универа, но там я была всего пару раз и ничего не видела, кроме дивана в гостиной.

Саша вообще после того косяка на вечеринке его друзей стал как шёлковый. Розы до сих пор занимают большую часть моей комнаты, там и так передвигаться затруднительно, а теперь стало вовсе невозможно. Встречает каждый вечер после работы, водит на свидания. Да, и наконец запустил руку ко мне в трусы.

— Привет, — говорю, забираясь в машину.

Тянусь через консоль и целую парня в губы. Он расслабляет их и проталкивает язык в мой рот. Позволяю ему это и даже томно постанываю, больше для того чтобы завести его. Удовольствия от чужого языка у себя во рту, щекочущего моё нёбо, я испытываю мало. Хочется вытолкать его вон. И спросить, точно ли он чистил сегодня зубы?

— Притормози, малыш, иначе я разложу тебя прямо здесь, и мы никуда не поедем в ближайший час, — произносит Саша, разрывая наш поцелуй и вытирая свои губы тыльной стороной ладони.

Хмурюсь. Это он брезгует так? Я вчера терпела его слюни на своих сосках, хотя мне очень хотелось воспользоваться салфетками, лежащими в бардачке.

— У тебя тонированные стекла, — говорю и поправляю сползающие бретельки топа.

Я пытаюсь быть соблазнительной. Даже смотрела вчера порно, чтобы кое-чему научиться. Мы будем ночевать одни в большом доме! Явно не в разных спальнях. Саша ведь не настолько ханжа? Или он до свадьбы не трахается?

— Заедем в супермаркет на выезде, купим там еды. Хочешь чего-то? — быстро съезжает с темы Сколов, ни разу не взглянув на мою грудь.

Я не надела лифчик под белый топ в рубчик, а мои джинсовые шорты настолько короткие, что врезаются в промежность, когда я сижу. Ёрзаю на сиденье. Делаю только хуже.

Соколов опускает на нос солнцезащитные очки и, отвернувшись, заводит машину. Забрасываю свой рюкзак на заднее сиденье и складываю руки на груди.

— Клубники.

— Ну не знаю, малыш. Сезон уже отошёл.

Вздохнув, бросаю взгляд на его ноги. Кислотно-жёлтые шорты обтягивают мощные, почти безволосые бёдра. Ни намека на возбуждение.

Со мной что-то не так?

Вообще, мы немного продвинулись в плане секса. Буквально вчера на заднем сиденье его тачки у нас был петтинг. Он сосал и покусывал мои соски, больше слюнявя, чем доставляя удовольствие. А я ему дрочила. Через трусы. Может, у него комплексы? И кривой член? Или обрезанный? Почему он его скрывает? Я вчера полночи провела в гугле, изучая сексуальное поведение мужчин. Кажется, могу написать по этому диссертацию.

Когда останавливаемся на светофоре, Саша бросает на меня быстрый взгляд. Опускает ладонь на моё колено и сжимает. Волоски не встают дыбом, внизу живота ничего не теплеет. Полный штиль. Мой парень лапает меня, а всё, о чём я могу думать, — это чёрный прожигающий взгляд другого парня.

Мирон меня даже не касался, давил своей мощной сексуальной энергетикой. Зато моё тело сразу отозвалось на него. Я должна была испытывать страх, а вместо этого испытала самое сильное возбуждение в моей жизни. Без прикосновений. Кожа горела, во рту пересыхало и пульс скакал.

Встряхиваю волосами, чтобы прогнать чёртовы мысли, которые так и лезут в голову. Я с Сашей. Он мой парень. Сегодня он займется со мной сексом. А потом расскажет об этом Мирону. Парни ведь хвастаются о таком? И этот сын сатаны оставит меня в покое.

С нашей последней встречи в магазине прошло несколько дней, а сердце до сих пор делает кульбит, когда я вспоминаю чужое тёплое дыхание в сантиметрах от моих губ. Взгляд, которым он на меня смотрел, и своё мокрое бельё, которое напоминало о нашей встрече ещё несколько часов.

— Взяла купальник? — врывается в мысли голос Александра.

Машина замедляет свой ход, сворачивая с трассы к ближайшему ТЦ.

— А мне понадобится купальник? — спрашиваю рассеянно. — У тебя там речка есть?

Я взяла с собой развратную пижаму и жутко пошлое кружевное бельё, которое больше показывает, чем прикрывает. В общем, я подготовилась.

Сегодня у меня есть план: избавиться от девственности, даже если придётся для этого привязать Сашу к кровати и залезть на него самой. Если он немного похвастается друзьям о нашем первом разе, я буду совсем не против. Боже, я кажется, чокнулась! Никогда не думала, что девственность окажется такой проблемой! Мне просто нужно, чтобы он подтвердил мои слова Мирону и этот извращенец-мажор от меня отстал. Я хочу тихой и спокойной жизни. Сытой. Без нервотрёпки, чувств, американских горок. Поэтому я и выбрала Сашу.

5

Как-то так получилось, что с Мироном мы не пересекаемся до самого вечера. Обмениваться взглядами — да, оставаться наедине — нет. И втайне надеюсь, что и не останемся. Потому как боюсь того, что будет, если мы опять окажемся в одном изолированном пространстве. Людей в доме предостаточно. Спустя пару часов как стемнело, подъехало ещё несколько машин, и народу значительно прибавилось.

— Они все будут ночевать здесь? — спрашиваю, провожая взглядом компанию из незнакомых парней, которые, громко переговариваясь, двигаются мимо меня и Вики к веранде.

Там разбили зону барбекю. Так как народу много, мясо жарить не прекращают вот уже несколько часов. У меня на коленках тоже стоит тарелка с несколькими кусочками шашлыка и овощей гриль. В руке — стакан с колой. У моей новой подружки точно такой же набор, только в её стакане преобладает виски.

— Переживаешь, что вам с Соколовым не дадут уединиться? — хмыкает Вика.

Вообще не переживаю насчёт этого. Потому что сегодня Саше не обломится ничего. Может даже не рассчитывать. Меня вообще не очень волнует, где сегодня будет спать мой парень. Лишь бы мне досталась комната, закрывающаяся на ключ.

— Думаю, часть уедет, часть завалится спать в тачки, кто-то уснёт в гостинке, а кто-то прямо на лужайке. А кто-то будет трахаться всю ночь, — беспечно произносит Вика и бросает быстрый взгляд в сторону Мирона.

Она на него запала. Девяносто девять из ста! Гейден сидит на ступеньках и, не обращая внимания на стоящий вокруг него общий гул, что-то быстро печатает в телефоне.

На его голове чёрная бейсболка козырьком назад, надета прямо на мокрые после купания в бассейне волосы. Колени широко расставлены, он упирается в них предплечьями. Своих дамочек он уже где-то потерял.

— Почему ты не с ним? — спрашиваю у Вики.

— Я? — изумляется девушка и опять смотрит на Мира, словно только его увидела.

Свою симпатию она умело пытается скрыть.

— Он же тебе нравится. У тебя это на лбу это написано.

— Надеюсь, всё же не написано, — пьяно смеётся, а потом так грустно добавляет, что мне хочется её обнять: — Он никогда ни с кем не встречается. Только трахается. И то на его условиях.

— Что значит, на его условиях? Какие-то извращения? — подаюсь вперёд.

Неужели в компании все в курсе, что творится за закрытыми дверями спальни каждого на этой лужайке? Я не хочу стать частью этого грязного белья. Мне хватает и своего.

— Понятия не имею. Я с ним не спала, — в её голосе сквозит обида.

Вот как интересно. Мне казалось, здесь все друг с другом переспали. И не единожды. Атмосфера располагающая. Развратная и похотливая. Несколько парочек, никого не стесняясь, зажимаются прямо на шезлонгах.

Будто почувствовав мой взгляд, Мирон едва заметно поворачивается и вскидывает глаза. Даже через разделяющее нас расстояние эти тёмные омуты меня пугают и манят одновременно.

Облизываю губы и быстро вгрызаюсь зубами в кукурузу гриль. Уголки его губ дёргаются, и он опускает взгляд обратно, утыкаясь в телефон.

Вот что странно: как я успела понять, Мирон Гейден что-то вроде местного короля вечеринок. Его все хотят. Парни — пообщаться, девушки — забраться на коленки и потереться как кошки, но он словно сторонится всего этого. Мирон даёт людям крупицы своего внимания, а потом, отстранившись, закрывается. Например, как сейчас, когда он сидит в центре всеобщего веселья один.

— Хочешь вина, малыш? — На мои плечи опускается плед.

— Нет, спасибо.

— Давай поговорим, малыш. Хватит обижаться…

Саша — сама забота и очарование. Он знает, что накосячил и что я всё ещё на него дуюсь. Это уже не первый раз за этот вечер, когда он пытается помириться. Понимаю: надо мириться, иначе я буду выглядеть полной идиоткой.

— Так, ребятки, я пошла.

Вика, похихикав, подхватывает свою тарелку и полупустой бокал и, покачивая бёдрами, идёт в сторону своих подруг. Смотрю ей вслед и игнорирую Соколова. Как я и думала, хитрая змея опускается на ступени около Мирона. Он даже головой не ведёт в её сторону. А я ощущаю что-то вроде лёгкого триумфа и только потом вспоминаю, что рядом со мной застыл мой парень с двумя бокалами вина и виноватой заискивающей улыбкой на лице.

Вздохнув, беру его за руку и тяну на себя. Соколов ставит бокалы на землю и с готовностью обнимает меня, заметно расслабляется. Утыкаюсь носом в его футболку, пряча лицо.

— Я не обижаюсь, Саша, — говорю тихо я, — просто рассчитывала, что мы проведём этот вечер немного иначе. Только ты и я.

— Конец лета — все возвращаются с отдыха, эти тусовки временные, малыш. Скоро будет всё как раньше. В следующие твои выходные поедем куда захочешь, малыш. Только вдвоём. Хорошо?

— Хорошо.

Я решаю не уточнять, что следующие мои выходные приходятся на начало учебного года и мы вряд ли куда-то сможем поехать.

— Хочешь, поднимемся наверх?

— В другой раз, Саш.

Мой парень ничуть не обижается. Наклоняется и пытается поймать мои губы своими. Позволяю ему сделать это, приоткрывая навстречу свои. Поцелуй выходит нежный и тягучий. Но каждую секунду, целуясь с Соколовым, ощущаю, как покалывает затылок. Кто-то очень любопытный не может оторвать от нас глаз?

6

— Малыш, просыпайся, — звучит ласково над ухом.

Я только сильнее кутаюсь в одеяло и прячу ноги, прижимая их к груди. Из лап Морфея не так просто выбраться, особенно когда наконец долгожданный выходной, а на кровати ортопедический матрас.

— Сколько времени? — спрашиваю, не разлепляя глаз.

Саша просовывает руки внутрь моего одеяльного кокона и гладит ладонями мои бёдра. Аккуратно лаская нежную кожу. Выгибаюсь кошечкой и тихо постанываю, поощряя его действия. И гоню прочь неуместные мысли о совсем других руках. Чужих. Требовательных. Неделикатных.

Мирон мучил меня эротическими кошмарами весь остаток ночи. Я буквально чувствовала его присутствие рядом. Ощущала бешеную порочную энергетику, которой он меня заразил. Впрыснул распаляющее удовольствие в мою кровь. Поселил в голове развратные мысли. Конечно, я его не послушала и не стала давать выход возбуждению под струями воды. Наверное, поэтому неумелые и несмелые касания Саши распаляют меня очень быстро. Именно поэтому, а не потому, что вместо его светлых лучистых глаз я представляю другие: тёмные с греховной поволокой.

— Ты куда-то торопишься, малыш? — шепчет Соколов.

Откидывает с моей головы одеяло и присасывается влажными губами к нежной коже на шее.

Это так совершенно непохоже на Соколова. Он наконец решил дать нашим девственным отношениям зелёный свет? Не хочу его торопить, мало ли какие у него там тараканы в голове. Но сейчас вряд ли можно найти хотя бы одного парня нашего возраста, который просто спит, находясь в одной кровати со своей девушкой.

Его руки перемещаются мне на живот, минуя развилку у ног.

— Я — нет, — облизываю пересохшие губы и прикусываю нижнюю, чтобы скрыть разочарованный стон.

— Отлично, малыш.

Как можно не потрогать меня внизу? Соколова там ждёт тёплый и влажный приём, несмотря на его хаотичные дёрганые движения, которые начинают меня раздражать.

Порочный и искушающий моё нутро образ Мирона я стремлюсь вытолкать из своих мыслей прочь. Бесплотный Гейден из моих фантазий растягивает губы в дьявольской улыбке и никуда не спешит уходить. Он потешается надо мной даже у меня в голове! Это клиника!

Соколов задирает мою тонкую спальную маечку, и я в предвкушении закрываю глаза.

Жду несколько секунд… но ничего не происходит. Слюнявые поцелуи в шею тоже заканчиваются. Возмущённо распахиваю глаза и стремительно сажусь, отбрасывая в сторону одеяло.

— Ты куда? — я готова поругаться прямо сейчас, не вылезая из постели и не чистя зубы.

Саша безразлично перекатывается на другой край кровати размера кингсайз и, встав, направляется к двери, ведущей из комнаты.

— Скажу ребятам, что мы все остаемся. Колян предлагал доехать до «Маяка», там у его бати небольшой катер на ходу. Умеешь кататься на вейке, малыш? — спрашивает мой парень и берётся за дверную ручку.

— Нет.

— Это просто. Я тебя научу. Спускайся минут через тридцать, все ждут только тебя, — говорит Саша и выходит в коридор, оставляя меня одну.

На первом этаже слышатся приглушённые голоса и смех около бассейна.

— Лучше б ты меня кое-чему другому научил, — бормочу, опуская лицо в ладони.

Между ног влажно, тело напряжено и требует разрядки, а всё, что я сейчас могу, — это посыпать проклятьями голову Мирона Гейдена. Почему его? Потому что в своём чёртовом неудовлетворении я виню именно его! Пока он не появился, мои мысли не были перегружены сексом двадцать четыре на семь.

Такой взвинченной и злой мегерой появляться на людях нельзя. Я же хочу произвести хорошее впечатление на всех этих мажоров и мажорок? Заручиться дружескими связями, на долгие годы вперёд. Может быть, я даже выйду однажды за кого-нибудь из них замуж? Хотя бы за того же Сашу. У него много положительных качеств, если отбросить в сторону страх физической близости.

Или может… он меня просто не хочет? Со мной что-то не так?

Только вот Мир ночью у бассейна продемонстрировал мне обратное. Его член чуть дыру в моём купальнике не проделал, таранил и пытался вырваться из трусов своего владельца.

Нервный смешок срывается с моих губ.

Ладно.

Откинувшись обратно на подушки, я просовываю руку под одеяло и, отодвинув в сторону липкое тонкое кружево, прикасаюсь к себе.

Первое касание растекается покалыванием и сладкой истомой по венам. Упираюсь пятками в матрас, шире разводя колени. Я сейчас очень чувствительна там, мне хватит буквально нескольких движений. Даже медленных. Вверх. Вниз. По кругу. Второй рукой касаюсь груди и сжимаю между пальцев напряженный ноющий сосок. До чувственной боли, которая только усиливает накатывающие одна за одной волны наслаждения.

Пальчики ног поджимаются, и я приподнимаю бёдра, мечась по подушкам.

— Боже…

Скрип двери практически вырывает меня из лап оргазма.

Широко открыв глаза, смотрю на застывшую в дверном проёме фигуру Гейдена. Его всегда спокойный и надменный взгляд мечется между моим лицом и рукой, которая всё ещё находится у меня между ног. Спешно достаю её оттуда, радуясь, что одеяло скрывает всё остальное. Но… Мирон, конечно, догадался о том, чем я здесь занималась.

7

Через сорок минут спускаюсь вниз, надеясь, что остаток выходных пройдёт ровно. Без американских эмоциональных горок. Я, мой парень и его друзья. Всё ведь так просто. Очень просто, если не думать об одном грязном и сексуальном «но».

В светлой и стильно обставленной гостиной пусто и безлюдно. Бесшумно работает кондиционер. Дом шикарный и большой. Родители Саши небедные люди. Я давно это знала, их сынок ездит на «майбахе». Перед тем как броситься ему под колёса, а именно так мы «случайно» познакомились, я погуглила стоимость этой машины, около которой постоянно крутились девицы на парковке нашего универа. И мне немного поплохело, в жизни не видела столько нулей в цене.

Покрутившись вокруг, оглядываюсь по сторонам. Вот бы стать тут хозяйкой.

— Что за люди, — бормочу себе под нос.

На кухонной столешнице небрежно свалена грязная посуда, бутылки из-под алкоголя; мусорка под мойкой набита под завязку и несколько больших пакетов стоит рядом; на журнальном столике полдюжины кальянов. Взяв пульт, выключаю огромную плазму, на экране которой застыло футбольное поле. Джойстики от консоли валяются и на полу, и на светлом диване, на обивке которого виднеются разводы.

— Свиньи.

Хозяйкой хочется быть уже меньше, ну или желательно хотя бы иметь домработницу.

Взрыв хохота раздаётся из внутреннего дворика, оттуда же доносятся звуки двигателя машины. Кто-то очень агрессивно газует под одобрительные крики и улюлюканье.

Всунув ноги в кеды, выхожу на улицу, стыдливо опуская на лицо глянцевые солнечные очки, пряча глаза. И молюсь, чтобы Мирон нашёл какую-нибудь суперважную причину и свалил с этого праздника жизни. Дал мне передышку. Пощадил. Так же, как сделал это, набросив на меня одеяло. Если бы он хотел, то легко мог использовать этот момент в своих целях и спалить нас перед Сашей, однако не сделал этого.

У меня до сих пор горят щёки и сводит мышцы по всему телу.

Только что под душем в ванной комнате родителей Саши у меня случился самый опустошающий, яркий и безумный оргазм в котором участвовали: душевая лейка, два моих пальца и фантазии о языке Гейдена на моих влажных и пульсирующих складках.

— Ба! А вот и принцесса наконец проснулась, — картинно выкрикивает Стас-ловелас, показывая в мою сторону пивной бутылкой, как только я появляюсь на лужайке.

Все присутствующие лениво оборачиваются, отвлекаясь от свирепо рычащей тачки, показывающей шоу. Смотрят оценивающе и пренебрежительно. Я не их уровня, никогда не буду, никогда не смогу влиться в эту компанию на равных правах. Думаю, каждый из них уже слазил в мои социальные сети и в курсе, что я никакая не наследница миллионов. Не представляю для них никакого интереса, а для девушек — конкуренции. Ведь их парни женятся только на своих.

Чувствую себя рыбкой линеатус в окружении пираний.

— Ну наконец-то можем выдвигаться, — буркает Марика, царски перекидывая свои выбеленные волосы через плечо.

Её шорты настолько микроскопические, что она могла вообще их не надевать, а треугольники неонового купальника не оставляют простора для фантазии. Но, видимо, ей это не помогает, потому что Стас всё ещё трётся рядом с её подругой, которая теперь бросает полные ревности взгляды на белобрысую курицу.

— Тебе было необязательно меня ждать, киса, но я польщена, — спокойно говорю в ответ, оглядывая остальных ребят.

Здороваюсь с лысым и парочкой твикс, приехавшими вчера с Гейденом. Мирона, кстати, нигде не видно, как и Вики, и Саши. Куда они делись?

Атмосфера из просто недружественной становится искрящей от агрессии Марики. Она прищуривается, окидывая меня с ног до головы презрительным взглядом.

— Если сосешь Сане, не думай, что сразу стала своей в доску.

Кто-то издаёт сдавленный смешок. Не смотрю, кто это глумится, хотя за глянцевыми очками могу легко это сделать незаметно.

— Оу. Кому-то ночью не дали? — отбиваю очередную злобную подачу блондинки.

Лысый одобрительно присвистывает, а Стас за спиной у Марики неуверенно переминается с ноги на ногу.

— Что ты сказала?

Марика с перекошенным лицом делает шаг в мою сторону, словно собирается вцепиться в мои волосы. Я не двигаюсь с места. Напрягаюсь всем телом, готовясь дать сдачи, но даже шага назад от меня они не увидят.

Пусть только попробует.

Я, может быть, с виду худая и безобидная, но мало кто из этих мажоров, сосавших золотые соски с рождения, знает, где и как прошло моё детство. В детдоме драки обычное дело. Если не можешь постоять за себя, тебя размажут по стенке и займут твою кровать, твою тумбочку, заберут твои вещи или порежут их на мелкие куски. Иногда доходило и до серьезных телесных повреждений. В первый раз, когда меня, возвращавшуюся из душа, подкараулили и побили, я попала в больницу с сотрясением и трещиной в рёбрах. Обидчиц своих не сдала, но научилась с тех пор давать сдачи.

Сделать больно можно не только кулаками, но и словами.

— Мне повторить? Легко. Не нашла под кого залезть сегодня ночью?

— Сука! — выплёвывает Марика, и у неё слетает предохранитель.

Она швыряет в мою сторону свой смартфон и с рыком бросается вслед за ним. Легко уворачиваюсь и, пока девушка не понимает, куда я делась, хватаю её за очень кстати развевающиеся в разные стороны волосы. Дёрнув, наматываю белые локоны на кулак и под писк и визг извивающейся Марики дёргаю ещё раз сильнее.

— Не наращённые? — усмехаюсь, потянув на себя голову девицы, с удовольствием замечая, как кривятся её губы.

— Отвали, сука! Бешеная!

— Это не я первая начала. Тебя нужно поучить хорошим манерам. В элитных лицеях не преподают этикет?

— Лина! Марика? Что тут происходит? — удивлённый возглас Саши врывается в нашу беседу как хлыст.

Поворачиваю голову и встречаюсь с обеспокоенным взглядом своего парня. Он широким и быстрым шагом пересекает лужайку. Нахмурившись, ослабляю хватку на волосах Марики. Потому что следом за Соколовым со стороны ворот идёт довольная Вика.

8

Рабочая неделя перед началом учёбы пролетает словно один длинный и долгий день. Я прихожу домой около двенадцати и сразу падаю на кровать, проваливаясь в сон, пару раз засыпаю, даже не раздеваясь.

Сколов каждое утро и вечер шлёт мне полные любви, смайликов-сердечек и теплоты сообщения, которые кажутся мне безликими и однотипными. Такие, знаете, обычно пишет чат-бот, оповещая вас каждый день о новой сногсшибательно мотивирующей на свершения цитате.

По приезде на озеро Саша вёл себя так, как будто во дворе его дома ничего не случилось и это обыденно и нормально, что я чуть не выдрала Марике клок волос. Он не задал мне ни одного вопроса об этом, зато засыпал вопросами о том, чего хотел Мирон. Соколов — одержимый фанат Гейдена. Он пытается это скрыть, но сущность то и дело вырывается наружу. Не сотвори себе кумира, библейская заповедь…

После совместной поездки и почти нормального разговора Мир опять нацепил на себя излюбленную маску мудака. Зажимался с одной из своих блондинок на яхте. Вторая услужливо поглаживала его плечи, пока он пихал язык в рот её подруге, а та сосала его как настоящий член.

Это была возмутительно мерзкая картина, от которой меня вмиг затошнило. Он демонстрировал мне то, от чего отказываюсь, или, наоборот, хотел наказать? Рука Соколова как приклеенная весь вечер пролежала на моей талии, но я не позволила ему приблизиться к моим губам даже на миллиметр.

Если Мир наказывал меня, то я наказывала Сашу.

И теперь все его попытки наладить контакт проваливаются. Он не понимает, на что я обиделась, а я не чувствую ни капли вины или угрызений совести за то, что чуть не изменила ему с его же другом.

Можно считать прикосновения чужого мужчины к моей груди изменой? Или большая измена кроется у меня в голове? Там, где я в своих самых потаённых фантазиях на месте своего парня представляю его друга. Мокну при одной лишь мысли о его чёрных как ночь глазах и сексуальном хриплом голосе.

Утром я пишу Соколову, что уснула и забыла вовремя ответить, сворачиваю чат и бегу на работу.

До Саши и его компании после провальных выходных мне нет никакого дела. Именно в этом я убеждаю себя всякий раз, принимая новую заявку в друзья в социальной сети. Моя поросшая мхом страничка с одной-единственной фотографией и несколькими знакомыми по детскому дому, универу и курсам языка Паскаль вдруг стала очень популярной.

Подружиться не захотела только белобрысая Марика и, конечно же, король порока Мирон, дьявол его побери, Гейден.

Он остаётся для меня загадкой.

Казалось бы, что может быть проще? Избалованный деньгами и женским вниманием мажор-извращенец, который объявил на мою девственность тотальную охоту. Его ведь даже не останавливают связывающие меня отношения с его другом.

А с другой стороны… есть в нём что-то такое, я даже не могу это объяснить. Приходится заставлять себя выбросить Мирона из головы и напоминать, что он хотел купить мою девственность за деньги, а я его кинула. Логично, что он захочет отомстить и взять своё. И что-то мне подсказывает: он пойдет для этого на многое. Большие богатые мальчики очень плохо переживают такие кидалова. Не удивлюсь, если он вынашивает какой-то план и пытается подобраться поближе, усыпив мою бдительность своими мнимыми джентельменскими замашками, как например, накрыть меня одеялом и спасти от позора на вечеринке Саши или увести от всех и спрятать в своей машине.

О том, что он вытворял с моими сосками, вообще стараюсь не вспоминать, эти картинки заставляют мои гормоны встать на дыбы и требовать продолжения.

В общем, я совсем не думаю о Мироне Гейден только когда сплю, в остальное время только и делаю, что стараюсь не думать о нём.

Как хорошо, что лето подходит к концу. Скоро начнется учёба, и я не буду отвлекаться на всяких чужих парней. Сконцентрируюсь на занятиях и попробую вдохнуть жизнь в умирающие отношения с Сашей. Почему я так цепляюсь за него и не пошлю его сразу лесом? Потому что я хочу лучшей жизни, хочу хороших влиятельных друзей, хочу приятного дорого одетого парня, который будет меня катать на своей машине и знакомить с друзьями. Я хочу вырваться со своей социальной ступени и забраться чуточку выше, минуя сразу несколько лестничных пролетов.

Работаю без выходных нон-стопом по двенадцать часов семь дней подряд. В конце последней смены от усталости перед глазами летают звёздочки.

Трижды пересчитываю кассу. Что-то не сходится. Не хватает нескольких пятитысячных купюр.

Покрываюсь липким потом от ужаса, когда в очередной раз сумма в кассовом лотке и на выбитом чеке не сходится.

Время — начало одиннадцатого. В бутике приглушён свет, уборщик левитирует на своей машине между стоек с одеждой и покачивает головой в такт музыке, играющей у него в наушниках.

— Тань! — кричу сменщице, копошащейся в подсобке. — Подойди сюда!

Только недостачи не хватало! И именно в мою крайнюю смену. Следующую неделю я планирую вливаться в учебный процесс и вернусь к работе только через пару дней. Мне не нужны проблемы. Зарплата, график и коллектив меня вполне устраивают.

Живоглот — хозяйка бутика — имеет несколько точек по городу и сдерёт шкуру с любого, кто посмеет нагадить в обители. Самолично видела, как она устраивала выволочку в начале лета одной из девушек за то, что та резко ответила клиенту, когда он предложил ей провести время наедине. Такие тоже бывают. Почему-то многие считают девушек, работающих в элитных бутиках, кем-то вроде эскортниц. Доступными. Красивыми. Жадными до денег.