Луизон для Дантона

Глава 1

Первые июньские дни были необычайно жаркими для Парижа. Солнце стало частым гостем - каждое утро оно появлялось над Сеной и заглядывало в окна парижан. Каждый день оно согревало бунтарское сердце Франции. Город задыхался от жары.

- Сегодня прекрасная погода, гражданка Порталь! - заметил гражданин Дюпен. Его собеседница,хозяйка небольшой модной лавки на Сент-Оноре, решила перевести разговор на другую тему.

-Да, только очень жарко,как и на политической арене. - откликнулась гражданка Порталь.- А как обстоит дело с поверженной Жирондой? Я не слыхала, чтобы кто-нибудь из них перед Трибуналом предстал.

- Ничего не меняется. - вздохнул Дюпен. - Жирондистов объявили вне закона, народ требует их голов. Кое-кто уже успел сбежать, но от побега до суда несколько месяцев.

- И поделом. Нечего было войну развязывать. - съязвила гражданка Порталь.

- А я-то в общем, к тебе пришёл с другой целью. - внезапно Дюпен стал говорить совершенно об ином. - За бутоньеркой из роз в национальных цветах Франции. Полагаю, моя невеста будет в восхищении. - и он улыбнулся блаженной улыбкой. Так, будто бы увидел свою возлюбленную. Но гражданка Порталь очень быстро вернула его с небес на землю:

- Гражданин Дюпен, ты хочешь слишком многого. - рассмеялась она. - Сделать для тебя бутоньерку из сине-бело-красных роз я не смогу. Во-первых, я хозяйка модной лавки, а не цветочница, а во-вторых, где ты видел синие розы?

Дюпен засмущался. Зачем он начал болтать чепуху про бутоньерку из живых роз. Глупо и по-мальчишески.

-Я просто замечтался, гражданка Порталь. К тому же я совсем ничего не понимаю в моде. Уже давно появились искусственные, а я от глупости или от радости сказал про живые. - извинялся Дюпен.

-Ах, гражданин, гражданин, всё тебе синее, белое, красное. - улыбнулась торговка, затем ловко вынула из корзины по одному цветку из синей, красной и белой ткани. - Что ж, сделаю бутоньерку. - и гражданка Порталь перевязала их ленточкой и приколола булавкой к камзолу довольного Дюпена.

Выйдя из лавки, он быстрым шагом пошёл по Сент-Оноре. Они договорились встретиться с Луизой Жели возле Великого могола. Это совсем недалеко отсюда. Его сердце замирало от радости. Дюпен увидит её прямо сейчас. Вот уже показался фасад магазина эмигрантки Бертен, где была похоронена вся королевская казна. Дюпен презрительно взглянул на него и пошёл дальше. В пустынном переулке он заметил заветный чёрный кабриолет.

Всего лишь мгновение, и он увидел, как из него выходит та самая, которую он любил больше всех на свете. Белокурая, напоминающая ангелочка, голубоглазая Луиза. Как она грациозна, как мила, но всё-таки ещё ребёнок. Ей всего лишь 16 лет, тогда как ему почти 26.

“О чём я думаю? -спросил себя Дюпен. - Она скоро станет моей женой, я должен радоваться. Препятствий нашей любви нет, их никогда не будет”.

-Ты сегодня необычайно мил. - кокетливо сказала Луиза. -И твоя бутоньерка - это бутоньерка патриота.

- Луиза, - произнёс Дюпен с раскрасневшимся мальчишеским лицом, - я так рад этой встречи, я тебя люблю. Но твои родители? Они знают?

В этот момент Луиза, казалось, как всегда, была беспечной. Прищурившись, она сказала ему своим нежным голосом:

- Я им кое-что рассказывала про тебя. И они уже хотят с тобой познакомиться. - после такого чистосердечного признания она смутилась и замолчала. - Я подумала….Сейчас ты свободен. Может, мы поедем к ним вместе. - и Луиза сделала жест в сторону своего красивого кабриолета.

Дюпена переполняли самые разные эмоции: радость, смущение, волнение. Луиза станет его женой. Он уже видел их свадьбу…. Только её родители. Почему-то он волновался и не знал, какой приём его ожидает.

- Луиза, одних рассказов обо мне мало. Ни твоя мать, ни твой отец не знают меня как человека. Может быть, они сочтут меня не подходящим для семейной жизни, ведь, судя по всему, им не близки мои республиканские взгляды. - попытался было возразить Дюпен, но бесполезно. Луиза оказалась непреклонной. Ей было абсолютно всё равно, посвятит ли он свою жизнь служению монархии или Революции, главное, что он будет любить её.

- Какими бы ни были твои убеждения, они не помешают моим родителям полюбить тебя так же, как это сделала я. - улыбнулась Луиза. - Разве не хочешь ты, чтобы я поскорее стала твоей женой? Отец всё время спрашивает, кто такой этот гражданин Дюпен. А мать даже больше него хочет знать. - в этот момент Луиза напоминала маленького капризного ребёнка, которому достаточно топнуть ножкой, чтобы заполучить желаемое.

В сущности, такой она и была - капризной и непосредственной,но,как и все влюблённые, Дюпен закрывал глаза на недостатки своей избранницы. Для него она была идеалом, воспетым Руссо и Вольтером.

Почти всё то время пока они ехали в кабриолете, Дюпен не сводил глаз с Луизы. Последняя ничуточки не смущалась и даже подшучивала над ним.

-Мне кажется, ты очень голоден. - рассмеялась Луиза.

-Отчего? Моего жалованья мне вполне хватает на жизнь. - успокоил её Дюпен.

- От того, что ты так на меня смотришь. - пошутила она, и Дюпен смутился. Почувствовав, что зашла слишком далеко, Луиза добавила: - Ничего, милый мой. Мы поженимся, и у тебя будет всё, что ты пожелаешь. - и вновь она улыбнулась своей ангельской улыбкой.

Кабриолет остановился возле большого особняка песчаного цвета с небольшим балконом и колоннами возле деревянных дверей. “Он подозрительно роскошно выглядит. Может, господин Жели приобрёл конфискованное имущество какого-то монархшьена. “- отметил про себя Дюпен.

Ни матери Луизы, ни её отцу ничего не было известно о планах дочери. Родители наивно полагали, что она поехала к своей подружке Ивонне. Её считали очень послушной. Никогда не перечила старшим, признавала авторитет отца, не интересовалась политикой и не стремилась стать революционеркой. Словом, была образцовой юной особой, воспитанной в традициях Старого режима. Мать Луизы, Александрина, гордилась красотой и добротой своей дочери, а господин Жели больше гордился её приданым и своими заслугами в её воспитании.
- Характер покладистый и к бунтам равнодушна. И всё благодаря мне. Я её воспитал такой. А иные, как Теруань де Мерикур, увлеклись кровью и где они сейчас? - хвастался он.
Несмотря на то, что господин Жели был членом клуба Кордельеров, в душе он оставался неисправимым роялистом. В приватной беседе с женой он мог назвать 14 июля худшим днём своей жизни, поностальгировать по Галантному веку и Версалю. Оказавшись в трактире или в Клубе, он сразу же надевал на себя маску патриота и начинал хвалить то, что несколько минут назад ругал. Господин Жели слишком ценил свою голову, чтобы любить говорить правду. “Больше врёшь, дальше будешь.”- таковым было его жизненное кредо. И будь он дворянином, эти слова стали бы девизом его славного предприимчивого рода.

Глава 2

Глава 2

В отличие от своей дочери господин Жели испытал облегчение, когда Дюпен раз и навсегда покинул его дом. Однако было место и разочарованию - такая прекрасно воспитанная девушка, как Луиза, влюбилась в “этого революционного фанатика” и, более того, посмела просить у отца благословения на брак с ним. Какой позор!

Эти мысли мешали господину Жели сосредоточиться на написании речи, но он твёрдо решил, что политика должна поглотить его. С Луизой он обязательно обсудит всё это, а пока его волнует Федералистский мятеж.

-Граждане, - писал он, - жирондисты хотят вернуть прежний строй. Они открыто выступают против нашей Республики. Вспомните хотя бы слова этого слащавого Барбару - когда народ просил хлеба, он посоветовал дать ему речи Робеспьера! Не смешно ли? Они пируют, пока мы сами голодаем…..- господин Жели остановился. Он никогда не знал, что такое голод. Как и его покровитель Дантон. Но для красного словца оставить можно.

Послышались чьи-то шаги: шурша своими юбками в кабинет мужа вошла госпожа Жели. Она ласково посмотрела на угрюмого супруга и спросила:

-Дорогой, как твоя беседа с Дюпеном? Нам с Луизой очень интересно. - господин Жели так посмотрел на Александрину, что той пришлось отвести глаза.

- Я расскажу за ужином. В присутствии Луизы. - отрезал он. - Мне нужно коё о чём спросить её.

По его тону госпожа Жели поняла, что спокойным ужин не будет, однако не подала и вида.

-Тогда я пойду и потороплю Сильви. Эта лентяйка только полчаса назад вернулась с рынка и вряд ли приступила к своим прямым обязанностям. - Господин Жели выслушал свою супругу молча и с самым постным выражением лица.

- И за лень мы платим ей жалованье. -буркнул он.

Сильви, о которой так нелестно отозвалась госпожа Жели, была единственной служанкой в их доме, поскольку остальные, почувствовав воздух свободы, с удовольствием избавились от оков. Осталась она не из преданности господам, а от того, что не хотела менять свежую рабскую булку на чёрствую горбушку Свободы.

Работа никогда не была ей в тягость - к своим обязанностям Сильви относилась без особого рвения. Когда её посылали в город за продуктами, с удовольствием обсуждала последние новости со своими знакомыми. Поэтому домой она возвращалась не только с пищей насущной, но и с духовной. Нелепые сплетни были для неё так же важны, как хлеб и вода.

-Сильви, ты опять задержалась на рынке. - упрекнула госпожа Жели свою непутёвую служанку.

- А что? Я теперь свободная! - заявила Сильви, намывая сковородку. - С этими проклятыми жирондистами покончено. Якобинцы обещают нам Liberte, Egalite, Fraternite и хорошую жизнь. Когда все монархшьены чихнут в мешок, нам никакого рабского труда. Республика будет о нас заботиться - у каждого санкюлота на обед будет большая булка хлеба. - недовольный взгляд госпожи Жели заставил Сильви вернуться из грёз в реальность. - А пока это светлое будущее не наступило, я всё-таки поработаю на вас, чтобы деньги свои получить. - примирительно сказала она.

- Вот именно, Сильви. Соизволь приготовить ужин поскорее, иначе господин Жели вычтет из твоего жалованья.

Эта угроза волшебным образом подействовала на меркантильную служанку - не прошло и часу, как блюда в лучшем виде были поданы на стол.

-Сильви сегодня превзошла саму себя - уже к 9 вечера ужин на столе. -иронически заметил господин Жели.

-А вот Дюпен мне рассказывал, что ему приходилось ужинать поздно, поскольку у них в Департаменте большое количество работы. - Луизе не терпелось вставить свои 5 су. Господин Жели вздохнул и недовольно сказал:

- Для санкюлота это в порядке вещей.

- Дюпен не санкюлот, он генеральный секретарь Департамента Сены. - вступилась за возлюбленного Луиза.

Вероятно, господин Жели именно такого ответа и ждал от дочери: он спокойно продолжил есть киш-лорен, знаменитый лотарингский пирог со сливочно-яичной начинкой и брокколи. Лишь доев, он ответил:

-Ты добрая душа, Луиза. Заступаешься за всех, даже за тех, кто этого явно не заслуживает. - при этих словах она покраснела. Неужто отец считает её возлюбленного человеком недостойным? - Я понимаю твои чувства - юность время страстей и ошибок. Но знай, как дорого они могут тебе обойтись. Ты хочешь выйти замуж за Дюпена, потому что я запрещаю? Хорошо. Представь, что я разрешил. Ты в своём лучшем платье сидишь с ним на свадебном обеде - сколько поцелуев, нежных слов и обещаний, а потом…. - затем господин Жели стал драматизировать ситуацию, как это было принято делать в спектаклях. -Потом ты разочаруешься в нём - тебе одиноко, а он забывает обо всём на свете в своём Департаменте. День и ночь твердит тебе о политике. Даже когда ты окажешься в положении, он не забудет о своём продвижении по карьерной лестнице. - весь этот пафосный монолог Луиза выслушала, застыв с вилкой в руке. Она не могла притронуться к пище - на неё нашло какое-то оцепенение, постепенно переходящее в негодование.

- Вы не желаете выдать меня замуж за Дюпена? Чем он вам не угодил?- воскликнула Луиза. Гнев исказил её миловидное лицо.

- Мне кажется, я уже всё сказал тебе. - ответил господин Жели, начиная выходить из себя. Ему не по душе были подобные заявления дочери. - Ты хороша собой, добра, но только жених должен быть тебе под стать. Дюпен не богат, он решил посвятить себя Революции, в конце концов, нам ли позориться и отдавать тебя первому встречному, тогда как можно найти человека более достойного твоей руки.

- Нет. Моё сердце закрыто для всех кроме Дюпена. - заявила Луиза. По голосу было понятно, что она очень сильно разозлилась.

Испуганная госпожа Жели коснулась плеча Луизы и сказала:

-Дорогая, что с тобой случилось? Ты никогда так не говорила со своим отцом.

Вместо ответа Луиза резко вскочила со стула и воскликнула:

Глава 3

Глава 3

Материнское чутьё подсказывало госпоже Жели, что с Луизой всё не так просто, как хотелось бы думать. Обычно по ночам в её комнате было тихо, а сегодня доносился то шелест, то шорох, то негромкие шаги. К завтраку она не пришла, и во всём доме не было ни малейшего намёка на её присутствие.

-Мне кажется, - сказала Александрина господину Жели, - что наша дочь куда-то исчезла. Ночью из её спальни доносились всхлипывания, потом всё как-то быстро стихло.

-Не стоит так беспокоиться, дорогая. Скорей всего, Луиза ещё не проснулась. Я пошлю Сильви её разбудить, про ссору мы забудем, а в наказание ей будет холодный кофе. - ответил господин Жели, уверенный в том, что никаких серьёзных намерений у Луизы не было. Она всего лишь решила их припугнуть. Однако новости, полученные от Сильви, заставили его задуматься:

- Господин Жели, - испуганно заговорила служанка, - я только что из спальни мадмуазель Луизы. Там всё верх дном, постель заправлена, а сама мадмуазель….- Сильви сделала паузу и сказала: - Она как сквозь землю провалилась.

Госпожа Жели была не менее испугана, чем Сильви - после этих слов она застыла с чашкой кофе в руке, как статуя. Один господин Жели сохранял самообладание.

-Мне кажется, прежде чем паниковать, лучше сначала проверить дом. Может, ей взбрело в голову куда-то спрятаться.

Поиски не дали никакого результата - ни в библиотеке, ни в чулане Луизы не оказалось. Уставший от этих бесплодных попыток господин Жели заверил свою супругу, что в Париже есть лишь одно место, куда могла отправиться их дочь.

Он, как всегда, оказался прав: сейчас Луиза действительно находилась у своей подружки Ивонны. Она в очередной раз рассказывала о своих планах на побег, но только не ей, а её тётушке, преуспевающей актрисе Беатрис. Несмотря на то, что она была в два раза старше Луизы, та доверяла ей - Беатрис умела хранить чужие секреты.

-После такого отказа монастырь для меня единственное спасение. - закончила Луиза свою жалобу.

-Удалиться от мирской жизни ты всегда успеешь, а на “Причудниц” в “Театре Нации”* (*бывший Комеди Франсез) можешь попасть только сегодня. У меня интересная роль в этой постановке. Обещаю вам с Ивонной лучшие места. - сказала Беатрис, внимательно выслушав рассказ Луизы. Последняя не горела желанием идти в театр и смотреть на счастье персонажей, когда она сама так страдала. Однако ей всегда нравилась театральная атмосфера и возможность отвлечься от привычной скуки, так что устоять перед соблазном было невозможно. И Луиза, не долго думая, согласилась.

Беатрис сдержала своё обещание: они с Ивонной сидели в ложе посреди зала, из которой сцена была видна как на ладони. Сама постановка Луизе не показалась интересной - она ей запомнилась лишь прекрасной игрой Беатрис. Когда той не было на сцене, она рассматривала посетителей театра и обсуждала их с Ивонной. Её внимание привлекли двое мужчин - один из которых постоянно оглядывался в их сторону.

-Ивонна, а кто это нас так пристально изучает? - спросила Луиза, почувствовав на себе этот дотошный взгляд.

*************************

…… Мужчина, так заинтересовавшейся Луизой, оказался ни кем иным как грозным оратором Жоржем Дантоном. Раньше он был олицетворением самой Революции, сейчас же вся его грозность осталась лишь в старых речах. Сейчас этот грузный человек, напоминающий здоровенного быка, был подавлен смертью любимой супруги, Габриэль. Дантон совершенно не обращал внимания на сцену: спектакль служил приятным сопровождением для разговора с его коллегой Фабром - харизматичным мужчиной лет 42-х, депутатом Национального Конвента и прилежным учеником Эпикура.

- Ну что, Жорж? - допытывался Фабр. - Правда, Луиза не дурна собой?

-Она выросла и похорошела с тех пор, как я видел её в последний раз. - ответил Дантон, продолжая пристально разглядывать Луизу. Фабр довольно улыбнулся.

-Сейчас ей уже 16 лет, если я не ошибаюсь. А это возраст. - шепнул Фабр, подчеркнув последнее. На минуту Дантон задумался, затем сказал:

- Она росла у меня на глазах, а моя бесценная Габриэль заплетала ей косы. Тогда Луиза была ещё совсем маленькой. - казалось, после этих воспоминаний он опять погрузился в меланхолию.

-Жорж, я не узнаю тебя: ты всегда был истинным эпикурейцем. Так последуй его совету: всегда люби. - с улыбкой посоветовал Фабр.

-Всегда любить? -задумался Дантон. - Что ж, в чём-то вы с Эпикуром правы, однако с Луизой мы слишком разные, чтобы быть счастливыми.

Фабр поспешил утешить друга своими несколько циничными мыслями:

-Она будет смотреть тебе в рот, Жорж. Для довольствия ей надо не больше, чем нашим любовницам, - усмехнулся Фабр, - роскошный гардероб, особняк и побольше денег. А всё остальное не важно.

Что ни говори, в словах Фабра была доля правды. Дантон знает, что нужно женщинам, он умеет обустраивать их жизнь. Красотка Жюльетта, живущая в роскошной квартире со слугами, разве не подходящий пример? Луизе тоже ни на что жаловаться не придётся - у неё будут горничные, прекрасные платья и всё, что она только пожелает. А что, в таком случае, будет у самого Дантона? Не слишком умная, но красивая жена, а также надежды на семейную идиллию. А самое главное, мелькнуло у него только сейчас, вторая молодость! Пора развлечений.

По радостному выражению лица друга Фабр понял, что тот решил последовать его совету.

-Так ты решился?

Без промедленья взбудораженный Дантон ответил:

- Я напишу господину Жели, и пусть он только попробует мне отказать. - на этой высокой ноте спектакль закончился.

……. В экипаже Луиза с Ивонной не переставая обсуждали мужчину, смотревшего на них в театре.

-Тётя сказала, что за нами наблюдал сам Жорж Дантон.

-Дантон? - удивилась Луиза. - Несмотря на то, что он друг нашей семьи, смотреть так на меня верх неприличия.