Луковые кольца в сахарном сиропе

Пролог

Ирина сидела на самом кончике массивного деревянного стула, зажав ладони между коленями. Тело ее так сильно напряглось, что казалось, выбей из-под нее это проклятое сидение – она даже не пошевелится. Энтузиазм, на крыльях которого она сюда летела, испарился. А ведь на миг ей показалось, что ад скоро закончится.

Женщина-следователь, от одного взгляда которой ее бросало в дрожь, восседала, как на троне, в кресле напротив. Ирина хорошо запомнила, как ее зовут – они оказались тезками.

В первую встречу ей удалось рассмотреть эту женщину – низкий рост, тучное непропорциональное тело, тугой пучок каштановых волос, скрученный скорее на лбу, чем на затылке, толстые пальчики-колбаски, с натянутыми тугими безвкусными кольцами. Виделись они пятый раз, но Ирина прекрасно понимала – эти встречи не сулят ничего хорошего. Жестокость, с который следователь проводила допрос, напугала бы даже бывалого, что уж говорить о скромной учительнице, которая толком и не поняла в первый раз, для чего ее пригласили. Сейчас она знала, но не была готова. К такому невозможно подготовиться.

Их разделял старый деревянный стол, покрытый треснувшим стеклом. Михаил же, который обычно проводил допрос, уселся на край широкого подоконника и неестественно сгорбился. Глаза его выдавали усталость, а растрепанные сальные волосы подсказывали, что он давно не спал и не мылся. Его Ирина не боялась. Погоны, которые он носил, не прятали доброго сердца, как бы тщательно он сам не старался это скрыть. Обычно такие люди в органах надолго не задерживаются, но этому удалось как-то зацепиться.

— Вы хотите сказать, что человек способен на такое серьезное преступление, не имея на то вообще никаких причин? — голос женщины проскрипел, как не смазанное колесо. — Или вы пытаетесь найти виноватого, чтобы отвести подозрения от себя?

— Я тысячу раз вам объясняла, что я не имею к этому никакого отношения, — Ирина покосилась на Михаила. — А значит есть тот, кто это сделал. Но вы не хотите его искать. Вы прицепились ко мне, — голос предательски задрожал, она почувствовала, что готова расплакаться, но сдержалась.

— Расскажите, что навело вас на эту мысль? — Михаил еле заметно подался вперед.

— Мне не нужны ее домыслы! — женщина рявкнула на своего коллегу. – Или доказательства, или ничего!

Ирину затрясло. Она так сильно захотела домой, словно там есть шанс спрятаться от этих двоих.

Громкое дребезжание стационарного телефона заставило всех вздрогнуть от неожиданности.

— Сейчас подойду! — так же грубо ответила в трубку мучительница и вышла из кабинета.

Михаил, пользуясь моментом, тут же принялся ее успокаивать.

— Я хочу вам верить, понимаете? — он говорил тихо, словно боялся, что его могут услышать за дверью. — Расскажите все, что знаете. И я постараюсь вам помочь.

— Это не я, — она обхватила себя руками и начала раскачиваться. — Я не убийца.

— Но вы единственная, у кого был мотив.

— Нет, не единственная, — Ирина достала из сумки розовую толстую тетрадь и положила на стол.

Глава 1

Говорят, горе меняет человека. Но с этим выражением стоит поспорить. Человек ли меняется, или внешний мир начинает казаться другим: новым, незнакомым, безучастным, чужим?

Ирина огляделась по сторонам. Прежний город смотрел на нее безразличным взором. Улицы дремали, дома таращились редкими включенными глазами-окнами, рассказывая о рано проснувшихся хозяевах. Оно и немудрено, во вторник-то.

И что ее побудило отправиться на кладбище в такую рань? Хотя она прекрасно догадывалась, что ей движило – отсутствие людей. Казалось бы, жена пришла проведать могилу мужа, что в этом такого? Тем более спустя всего два месяца после смерти. Наоборот, это правильно, нужно показать, не стоит скрывать. Но чувство вины не отпускало. Какой-то маленький червячок подгрызал изнутри, не давая покоя. Как будто Ирина в чем-то виновата: то ли в том, что случилось, то ли в том, что не сумела стать хорошей женой и предотвратить беду.

Но правда была в другом. Это был ее второй визит за целых два месяца. И привело ее отнюдь не желание стать ближе к родному человеку, а противное сосущее чувство вины, что не убивается от горя, как положено.

Когда умерла ее мать, они с отцом ездили на кладбище через день. Спустя месяц Ирина бросила эту затею, но не отец.

Так и говорил – без нее мне тошно, не могу один, душа рвется. А у Ирины ничего не рвется. Разве так должно быть?

Еще и скоропостижность выбила из колеи. Сегодня живой, а на следующий день и нет человека. Мама-то сильно болела, лежала, тут все понимали, чего ждать.

Но Олег…

На похороны собрались только самые близкие: жена, дочь и несколько друзей.

За свою недолгую жизнь ее муж умудрился растерять большую часть окружения. Родители его давно ушли в мир иной и встретят сына уже там.

Совесть грызла Ирину еще и за то, что она мало плакала. А когда слезы наконец-то нашли выход, то они были скорее по самой себе, чем по мужу. Как будто нарыв лопнул, заполнив душу гноем.

За два месяца ее жизнь изменилась. Она не заиграла новыми красками, не стала хуже или лучше, просто стала иной.

Теперь пугало другое – что делать дальше? Она и понятия не имела. Раньше ей казалось, что всё предрешено и так тому и быть. Дни будут тянуться или пролетать, времена года меняться, диктуя, сапоги надеть или босоножки. Но в глобальном смысле все останется по-прежнему.

Но стоило закрыть глаза и прошлое возвращалось. Страшные сны не давали нормально спать. Стоило забыться в мыслях, так сразу перед глазами встает картина похорон или живой Олег, ругающийся на весь дом.

В школе тоже ничего нового, только внимание коллег к ее несчастной персоне возросло. Каждый хотел спросить, выразить соболезнования, поддержать, забыв уточнить, нужно ли ей это вообще?

А Ирине было не нужно. Вот бы все отстали поскорее и забыли, что перед ними вдова, а не простая учительница.

С детьми дело обстояло проще. Их маленькие сердца не понимали затяжного горя. Услышали, испугались и забыли на следующий день.

Ирина бросила взгляд на старенькие наручные часы – начало восьмого. Нужно поторапливаться, иначе опоздает на первый урок.

Она прибавила шаг, повесила легкую полупустую сумку на плечо и покинула территорию кладбища.

Забежать домой, сменить обувь на приличные туфли, поторопить Машу и мчаться на работу – новый день ждать не станет. Сегодня шесть уроков и совещание на большой перемене, значит времени нормально пообедать практически не останется.

Желудок предательски заурчал – с завтраком тоже ничего не вышло, греметь тарелками в шесть утра она не решилась.

Ничего страшного, от голода точно не умрет.

Маршрутка подъехала к остановке, и Ирина побежала. Если не успеет сесть, то точно опоздает. Ей повезло, вереница из пассажиров растянулась на десяток метров. Втиснувшись последней, она принялась искать, за что бы уцепиться, но быстро сообразила, что в этом нет большой надобности. Плотно набитое маршрутное такси и так отлично убережет от падения.

Угрюмые заспанные лица людей оказались слишком близко. Кто-то пихался локтями, другие топтали уставшие ноги и дышали в затылок, а одна старушка и вовсе принялась требовать сидячее место.

Да уж, внешний мир и правда совсем чужой. Каждый живет собственными проблемами.

— Здравствуйте, Ирина Николаевна, — раздался тоненький голосок за спиной.

Ирина попыталась развернуться, но тут же получила толчок в спину.

По голосу догадалась – ученица из шестого класса.

— Вы мою контурную карту проверили? — не унималась девочка.

Вся маршрутка обратила на них свои взоры. Хоть какое-то развлечение по дороге на работу.

— Здравствуй, Настя. Сегодня на уроке обязательно скажу результат, — через плечо ответила она.

— А вы не помните, что у меня там? Какая оценка?

Девочка принялась протискиваться к выходу, поближе к учительнице.

— Не помню, к сожалению. Остановите на следующей, пожалуйста.

Белый микроавтобус вильнул в сторону остановки. Все пассажиров качнуло вперед. Двери открылись, и Ирина наконец-то вдохнула полной грудью свежий утренний воздух.

Глава 2

Апрельский день выдался на радость ясным и солнечным. Последние две недели погода была непредсказуемой. Зима никак не хотела сдавать свои позиции: то снег повалит крупными хлопьями, превращая пыльные дороги в грязь, то жара стоит, как летом. Утром молодая травка могла закостенеть от ночных заморозков, а в обед прогреться под теплыми лучами солнца.

Ирина вышла из здания школы и втянула наполненный весенним запахом воздух. Вдалеке раздался звонок на урок. Дети, которые учились во вторую смену, с криками кинулись с улицы внутрь. Ирина покачала головой, представив, как им сейчас влетит от учителя за опоздание.

Она подошла к перекрестку и посмотрела по сторонам. Но не успела сделать и шаг, как ветер сорвался с места и подхватил дорожную пыль. Она зажмурилась, пряча глаза.

Дом ее находился в десяти минутах неспешной ходьбы. Она начала мысленно перебирать в голове дела, которые предстояло сделать до вечера. В этом году ей хотелось в отпуск сильнее, чем обычно. Нужно непременно заняться домом и привести в порядок то, что давно этого требует. Через два месяца учебный год закончится, школа опустеет и работы станет в два раза меньше.

Для учителя летние каникулы куда приятнее, чем для детей.

Ирина поправила волосы и направилась в сторону дома.

— Мама! — услышала она и обернулась.

Маша перебегала через дорогу, не глядя по сторонам.

— Ты пиджак в классе забыла, — запыхавшись, сказала девочка.

— А ты забыла на дорогу посмотреть, когда меня догоняла! Как маленькая, честное слово! — Ирина забрала у дочери свой пиджак и перекинула через руку. — Я теперь буду постоянно беспокоиться, что ты попадешь под машину.

— Мам, мне пятнадцать, — Маша сняла со спины тяжелый рюкзак и на ходу начала запихивать в него свой старенький телефон.

— У грудничка инстинкт самосохранения больше, чем у тебя.

— Как день прошел? — Маша ловко перевела тему разговора.

В последнее время ее мама превратилась в комок нервов.

— Обычный день, — Ирина накинула пиджак на плечи. — Пятые классы орали, как сумасшедшие, думала у меня голова взорвется от этих криков. И зачем я согласилась их взять?

— Так откажись.

— Маш, ну как ты себе это представляешь? Это завуч решает, а не я. Да и конкурс в самом разгаре, не то время, чтобы выражать недовольство.

— Ты победишь, я уверена! Ты самая лучшая учительница в нашей школе, — Маша взяла маму под руку.

— Ты так говоришь, потому что я тебя родила, — она улыбнулась.

— Нет, ты очень добрая.

— Услышали бы тебя пятиклашки, ни за что бы не поверили!

— Как говорит Тамара Сергеевна, настоящий учитель – это тот, кто сумел продержаться в школе больше двух лет. А ты уже вон сколько работаешь.

— Почти тринадцать лет, Господи, как же время быстро пролетело.

Они свернули с основной дороги в узкий проулок, который петлял между частными домами, настроенными так близко друг к другу, что один сосед мог спокойно смотреть телевизор через окно соседей напротив. В одном из этих домой и жила семья Чернышёвых, до недавнего времени состоящая из трёх человек.

Деревянный забор, покрашенный в темно-зеленый цвет, показался впереди. Краска на нем давно облупилась, обнажая серые проплешины. Ирина подняла глаза и посмотрела на сам дом. На короткий момент ей почудилось, что она видит его впервые. Сколько же лет они уже живут здесь?

Она замедлила шаг, пропуская дочку вперед. Калитка, вечно не запертая, поскрипывала от ветра. Во дворе валялась куча ненужного хлама, который муж много раз грозился убрать, но так к нему и не притронулся. Маленький сарайчик, что украдкой выглядывал из-за дома, был забит под завязку.

Ирина вздохнула. Теперь ей самой придется об этом позаботится.

Деревянное крыльцо, ведущее в дом, перекосилось.

— Так и не успел починить, — она намеренно перешагнула через сломанную ступеньку.

— Ты скучаешь по нему? Да? — Маша положила руку матери на плечо.

— Я до сих пор не верю, что он умер, — Ирина открыла входную дверь. — теперь мы остались вдвоем. Два месяца прошло, а я не могу привыкнуть.

— Ты до сих пор обижена на него? — Маша бросила обувь и рюкзак прямо на пороге. — Мы никогда об этом не говорили…

— Да, никогда. Ты хочешь?

— А ты?

— Давай-ка пообедаем для начала, а потом и поговорим, — Ирина достала кастрюлю из холодильника и поставила на плиту. — Переодеваемся, пока суп греется. И руки помой!

Она зашла в свою комнату и взяла со столика портрет мужа. Он беззаботно улыбался, такой молодой и красивый. Ирина помнила тот день, когда была сделана эта фотография. Они поехали за город с друзьями и детьми. Маша тогда была совсем маленькой, даже в школу не ходила. Олег выпил лишнего и приревновал ее к своему приятелю. Ирина узнала об этом только дома. А потом взяла больничный, так как ссадины на лице были слишком заметными. И у нее появился новый миксер – так муж обычно просил прощения. Она уговаривала себя потерпеть, дать ему время, шанс все наладить и исправить. Ей хотелось, чтобы он наконец понял, какую боль причиняет близкому человеку. И вот он ушел, а она осталось, так и не услышав от него слов прощения и не успев простить.

Глава 3

Чем стремительнее приближалось лето, тем больше веснушек проступало на его лице и руках. Зимой они впадали в спячку.

«Рыжий!» - то и дело слышал Витя себе в след. Его давно перестало это заботить, по крайней мере так казалось со стороны. Он жил своей жизнью, не обращая внимания на тех, кто не играл никакой роли в его судьбе.

Да и к восьмому классу его одноклассники остепенились и вектор их интересов повернул в другую сторону. Обзывательства стали менее обидными и редкими, а драки и вовсе сошли на нет. Другое дело девчонки. Те цеплялись, обзывались, толкались и пакостили через день.

— На уроке просят списать, а на перемене поливает грязью. И как понять вашу женскую логику? — Витя требовал от Маши объяснений.

— Может, Иванова просто в тебя влюбилась? — Маша толкнула его в плечо и засмеялась.

Витя покраснел, как вареный рак.

— В гробу я видел такую любовь, — он ускорил шаг.

— Или бесится, что ты учишься лучше, чем она, — Маше пришлось перейти на бег, чтобы догнать друга. — Помнишь, как она плакала в шестом классе из-за каждой четверки?

— Я не виноват, что умнее ее, — Витя резко остановился. — А с тобой они почему тогда не дружат?

— Потому что я им по формату не подхожу, — Маша уперлась ладонями в колени, мысленно благодаря Витю, что он прекратил так быстро идти. — Да и мне с ними не интересно. Зачем они мне?

— Тоже верно, хорошо, что ты не такая. А то я не смог бы с тобой общаться, — он снова прибавил шаг.

— Чем сегодня займемся? Может сходим на берег? Река разлилась, сейчас самое время.

— У меня сегодня встреча с матерью, отец звонил, предупреждал.

— Так вот почему ты мечешься, как бешеный? Мог бы сразу сказать, я бы одна домой пошла.

Витя недовольно посмотрел на нее, но промолчал.

Ребята остановились на перекрестке, на котором обычно прощались.

— Если не хочешь, то не ходи, — Маша знала, как он относится к своей маме.

— Не могу, надо. Иначе она подаст в суд и мне придется видеться с ней принудительно. Папа попросил с ней не ссорится. Перетерплю, не в первый раз. Как только освобожусь, сразу к тебе, — он махнул рукой на прощанье и пошел в сторону своего дома.

Маша помахала в ответ.

Они подружились во втором классе, когда Витя перевелся в их школу. Его родители как раз развелись и разъехались. Мать отправилась заниматься своей карьерой и личной жизнью, а отец забрал сына и переехал в маленький домик на соседней от Маши улице.

Оказавшись за одной партой, ребята сразу нашли общий язык. Но по-настоящему их сблизило то, что отец Вити работал в ветеринарной клинике, куда они вместе начали ходить после уроков. Маше там нравилось абсолютно всё. Дома ей животных не разрешал заводить отец – у него была жуткая аллергия на шерсть.

Потом Витя начал приходить к ней в гости, они вместе делали уроки и много гуляли в поисках приключений.

Его же отец был рад, что ребенку не приходится одному сидеть дома или целый день ошиваться в клинике, поэтому всячески поощрял их дружбу.

Ирина так привыкла, что Витя проводит время у них дома, что порой забывала, что у нее всего один ребенок, а не два.

Маша вернулась со школы, переоделась и приготовила себе два больших бутерброда. Мама не одобряла на обед ничего, кроме первого, но ее не было дома, поэтому поругать было некому.

Первое время после смерти отца ей непривычно было оставаться одной. Когда он выпивал, они почти не общались, но Маша знала, что он здесь. Она старалась прошмыгнуть мимо него, вечно лежащего в зале на диване, к себе в комнату, куда посторонним вход был запрещен.

Она села на диван и уставилась в выключенный телевизор. Два месяца назад он замолчал вместе со своим хозяином. За окном ветер трепал пушистые ветки ели, сквозь которую практически не проникал солнечный свет.

Дверь в родительскую спальню была открытой. Маша заглянула туда, словно преступница, но не решилась войти. Она знала, что ей это не запрещено, но одной там нечего было делать. Встречались члены семьи всегда на нейтральной территории – в зале или на кухне. Спальни были полностью личным пространством.

Маша заметила, что после того, как отца не стало, эти границы несколько размылись. Мама начала приходить к ней перед сном, чтобы поболтать или просто поцеловать. Она же никак не могла побороть себя и так же свободно заходить к ней. Видимо то, что там жил ее покойный отец, наложило свой отпечаток.

Она откусила бутерброд, крошки посыпались ей на грудь, а затем слетели на пол. Расшвыряв их ногой в разные стороны, она пошла в свою комнату, самую солнечную в их доме.

Вчерашний разговор с матерью кое-что прояснил. Маша достала из верхнего ящика письменного стола свой личный дневник. Розовая толстая тетрадь с потрепанной обложкой стала для нее местом для исповеди. Прятала она ее в самую глубь нижнего ящика. Она знала, что никто не возьмет и не прочитает, но так было спокойнее. Маша уселась на пол, положила бутерброд на кровать и открыла тетрадь в том месте, где лежала картонная закладка и ручка. Иногда она писала много, в подробностях описывая свой день или мысли, которые накопились, но последние недели ограничивалась короткими фразами, которые умещались всего в несколько строк.

Глава 4

Маша накинула тонкую куртку, вставила ремень в спадающие джинсы и переплела растрепавшуюся за долгий школьный день косу. Они с Витей договорились немного прогуляться, благо погода позволяла. После долгой холодной зимы, вечера которой они обычно коротали дома, очень хотелось больше времени проводить на улице.

Уроки закончились раньше обычного – два последних отменились из-за отсутствия нужного учителя, поэтому настроение было как раз подходящее.

Она закрыла входную дверь, спустилась с крыльца и присела, чтобы потуже завязать шнурки на кроссовках. Наконец-то теплые громоздкие ботинки можно убрать подальше в шкаф.

Выйдя за пределы двора, Маша прикрыла глаза ладонью от яркого солнца и присмотрелась. Судя по времени, ее друг вот-вот должен появиться. Ее ожидания оправдались, потому что Витя как раз шел по улице, держа что-то непонятное в руках.

Маше стало любопытно, но солнце и расстояние не могли удовлетворить ее нарастающий интерес. Поэтому она решительно зашагала ему на встречу. Чем ближе она подходила, тем быстрее округлялись ее глаза.

Предмет в Витиных руках активно шевелился. Меленький рыжий щенок вырывался и извивался, пытаясь укусить его за подбородок.

Увидев Машу, бегущую в его сторону, Витя улыбнулся, остановился и спустил щенка с рук.

— Он такой хорошенький! — Маша завизжала и встала коленями на землю. — Где ты его взял?

Витя довольно ухмыльнулся.

— Красивый, правда? — он расправил плечи, словно только что совершил подвиг. — Ты можешь забрать его себе.

— Правда? — Маша трепала щенка по лохматой головке. — Он же породистый?

— Это спаниель, — Витя сложил руки на груди. — немного бракованный, но по нему вообще не видно, да?

— Откуда ты его притащил? — щенок прыгал перед ней, напрашиваясь на руки.

— От него отказалась мамаша, вот одна из сотрудниц клиники его и выхаживала. Сейчас ему подыскивают семью. Считай, что уже нашли! Ты же хочешь его забрать?

— Очень! — Маша зажмурилась от радости. — А мама? — она посмотрела на Витю.

— Твоя мама будет рада, что у тебя появится питомец, — заверил Витя, почесывая затылок. — Я помогу ее уговорить.

— Мой щенок! Я не верю! Такой смешной! Назову его Рик. Как думаешь, ему подойдет?

— Простовато, но сойдет. Для первой собаки самое то.

Щенок отбежал от новой хозяйки и принялся грызть ботинок Вити. Тот попытался скинуть его со своей ноги.

— Настырный какой, — Витя наклонился и взял его на руки. — Я сам сегодня сделал ему прививку. Отец разрешил, — Витя почему-то покраснел, говоря об этом.

— Готовишься пойти по стопам отца? — Маша забрала у него малыша, который принялся хватать ее за свисающую косу.

— Нет, я ветеринаром не стану, я тебе это уже говорил. У меня более серьезные планы на эту жизнь. Попробовал из чистого любопытства.

Витя всегда хотел иметь дело с расследованиями и криминальным миром. В школе свои пристрастия он тщательно скрывал – переживал, что глупые одноклассники высмеют. Но перед Машей открыться не побоялся. Такой талант он открыл в себе лет пять назад. Если смотрел фильм или передачу, всегда старался отгадать злодея и просчитать ход его мыслей наперед. У самой Маши в этом вопросе никогда ничего не получалось. Но когда он промахивался в предположениях, то начинал винить сценаристов или режиссеров, критикуя неверно выбранную линию сюжета.

Еще Витя собирал книги и читал их запоем. Кое-что, особенно интересное, приносил Маше. Та сначала брала из вежливости, но потом пришлось тактично отказываться. Трудно участвовать в обсуждении истории, которую так и не открыла. Маша любила книги, но другие. Ее манил мир фантазий и приключений, а ближе к пятнадцати – романтики и любви. Единственное, что она смогла осилить – серию Конан Дойла про сыщика и его верного помощника.

— Ну и Шерлоком Холмсом ты тоже стать не сможешь, — Маша с сомнением покосилась на своего приятеля. — Это вымышленный персонаж.

— Но частным детективом же смогу? Ну ты и дурочка, все так буквально воспринимаешь, — Витя нахмурился. — Для этого нужны разносторонние знания и острый ум.

— Этого у тебя не отнять! Ты действительно очень умный, правда, — Маша постаралась реабилитироваться. — Пошли ко мне, а то у меня даже поводка нет, он сейчас убежит.

По дороге щенок наконец-то угомонился и задремал.

— Спасибо тебе, — Маша вспомнила, что не успела поблагодарить. — Я сделаю его самым счастливым псом на свете!

— Не за что, делов-то, — Витя отмахнулся, пытаясь сдержать улыбку. — Только с ним придется много гулять. Он охотник, ему нельзя сидеть взаперти.

— Шутишь? Да я целыми днями буду его выгуливать и тренировать!

Дома щенок принялся сразу изучать территорию, оставляя лужи на каждом шагу. Маша только и успевала ползать за ним с тряпкой.

— Ему нужны миски и корм, еще игрушки и лежанка, — девочка вытащила мамин тапочек из острых зубов. — а у меня денег почти не осталось. Вот бы мама согласилась купить.

— И пеленки не забудьте, — Витя наступил в лужу и допрыгал на одной ноге до стула. — Надеюсь, ты не устанешь от него.

Глава 5

— Ты еще кто такой?! — закричала Ирина, едва переступив порог.

Рич кинулся ей под ноги, виляя хвостом.

— Маша!

— Привет, — она тут же выглянула из-за угла и улыбнулась. — Это подарок. Классный, правда?

— Кого мне вычеркнуть из списка твоих друзей? — Ирина пыталась увернуться от навязчивого хвостика.

— Витя подарил. Мам, он сироткой остался, ему очень нужна семья, — Маша сделала умоляющие глаза.

— Но почему ты со мной не посоветовалась? — она схватила сумку, которую опрометчиво поставила на пол. Рик умудрился залезть в нее почти целиком. — Такие решения в одиночку не принимают!

— Я и сама не знала, честное слово! Красивый, правда?

— Ну не знаю. Чудной какой-то! Весь рыжий, а на макушке белая клякса, — Ирина присела на корточки. — Так и должно быть? И уши, как лопухи висят. На спаниеля похож.

— Это он и есть. Только у нас нет для него ничего. Можешь одолжить мне немного денег? В счет карманных за следующий месяц, — Маша схватила маму за руку. — Ему нужно купить ошейник и поводок. И корм. И пеленки. Ну и игрушку какую-нибудь.

— Столько всего? — Ирина закатила глаза. — Ты же знаешь, что сейчас с деньгами плохо. Я все потратила на похороны.

— Мамочка, я знаю. Может хотя бы корм? Я с ним пока во дворе буду гулять, — Маша села на пол и подняла грустные, полные мольбы глаза.

Ирина оценила обстановку, заметила мокрую половую тряпку на полу и поняла – к такому незваному жильцу предстоит как следует подготовиться, иначе он разрушит их и без того не самый хороший дом.

— Хорошо, я схожу в магазин, — она повесила сумку на плечо. — Но передай Вите, что я скажу ему все, что думаю, когда увижу!

Ирина вышла на улицу. Солнце спряталось за густые облака, намекая на дождь. Она поежилась, застегнула пиджак и прибавила шаг. Если идти быстрее, то можно согреться.

В ближайшем зоомагазине, в который она раньше ни разу не заходила, была очередь. Владельцы животных со знанием дела набирали товары со стеллажей.

Высокий мужчина, продавец магазина, объяснял что-то совсем юной девушке. Ирина огляделась. У нее с детства не было никакого питомца. Сначала возражала мама. А когда вышла замуж - Олег запретил. Даже когда Маша тащила бездомных котят с улицы, он был непреклонен.

А теперь у нее поселился щенок. Ирина улыбнулась. «Все-таки он очень милый», — призналась она себе.

— Чем я могу вам помочь? — мужчина обратился к ней.

Она растерялась. А чем он ей может помочь?

Его синие глаза улыбались, хотя по губам этого было не заметно.

— Мне нужен корм для щенка, — тихо произнесла Ирина.

— Какой? — он провел рукой по темным давно не стриженным волосам.

— Я не знаю, — призналась она. — А какой у вас есть? Еще ошейник и поводок пригодится.

— У нас разный есть. Сколько ему? Вы хотите премиум класса или попроще?

Женщина, что стояла позади нее, недовольно ухмыльнулась.

— Попроще, — ответила Ирина, чувствуя раздражение за спиной. — Он вот такой, — она попыталась руками показать размер щенка.

— А порода? — мужчина улыбнулся, обнажая ровные зубы.

— Спаниель. Рыжий.

— Вы еще про его родителей расскажите, — не выдержала женщина. — определяйтесь быстрее. Мне на работу нужно.

Ирина смутилась. Она всегда начинала нервничать, когда с ней грубо разговаривали.

— Вы не против, если я быстренько отпущу женщину? — продавец снова улыбнулся.

— Конечно, — Ирина посторонилась, прижимая сумку к груди.

— Костик, мне как всегда для моего Барсика, — женщина вдруг сменила тон и стала очень вежливой. — Стоило поменять питание, так он сразу перестал поносить. Хорошо, что я тебя послушала тогда. А то где это видано? Коту шесть лет, а он по углам гадить взялся. Точно, протест, как в журнале и писали!

— Держите, — продавец протянул ей пакет. — Передавайте привет Барсику!

— Итак, корм, — он снова обратился к Ирине.

— Может вы посоветуете? Я ничего не понимаю, — она пожала плечами, как бы извиняясь.

— Конечно, нет проблем, — он наклонился, чтобы что-то достать и ударился головой об прилавок.

Ирина вскрикнула от неожиданности.

— Извините, — она попыталась схватить его за руку, которой он держался за лоб.

— За что? Не вы же меня стукнули? — мужчина сморщился от боли и принялся растирать ушиб, как будто от этого боль может уменьшиться.

Он вытащил связку с ошейниками и положил перед ней.

— Выбирайте любой, они все на малышей, — на лбу у него проступила красная полоса.

— У вас кровь, — заметила Ирина.

— Мелочи, — отмахнулся он. — я насыплю вам полкило корма, если будет его есть, придете за добавкой. Хороший, рекомендую.

— Спасибо, — Ирина вытащила первый попавшийся ошейник. — Я возьму этот.

Глава 6

Ирина с трудом застегнула узкую молнию на боку. Это платье она надевала последний раз лет десять назад. Классический крой, плотный качественный хлопок и цвет темно-синий, издалека кажущийся черным – такая вещь однозначно вне времени. «Классика» - так обозвала это платье торговка с рынка, не забывая осыпать покупательницу комплиментами. Платье и правда оказалось удачным. Приобреталось оно для важного случая – похода на юбилей к близкой подруге и тогда еще коллеге по школе. Потом она удачно вышла замуж за военного и укатила за ним, прям как жена декабриста, в маленький военный городок. Так школа потеряла хорошего специалиста, а Ирина близкого человека, замену которому так и не смогла найти.

Она покрутилась перед зеркалом и недовольно сморщила лоб – сегодня столь обтягивающий наряд не вызывал прежних восторгов – слишком откровенно для скромной учительницы, да и единственные приличные туфли сюда не подойдут.

Ирина провела руками по полным женственным бедрам, которые выпирали из-под плотной ткани. Несмотря на горе, она сумела набрать вес, хотя ела не больше обычного. Колени торчали из-под платья, как две палки, с которых ободрали кору.

В юности она считала себя красивой. Каждый раз, проходя мимо зеркала, Ирина довольно кивала своему отражению: большие зеленые глаза, окруженные густой бахромой пушистых темных ресниц, длинные каштановые волосы, шелковистой россыпью струившиеся по плечам, острые узкие плечи, длинная шея, выступающие ключицы, выпирающие вперед, тонкая, почти осиная талия, плавно переходившая в крутые округлые формы бёдер, которые она считала своим главным достоинством. Ее муж всегда восхищался ее телом, но главной ее изюминкой считал смех – заразительный, звонкий, по-детски откровенный.

Когда она смеялась вот так, по-настоящему, последний раз? Что стало с ней и ее жизнью? Кто разломал этот пазл, состоящий из сотни мелких кусочков и перемешал их между собой?

Она подняла уставшие глаза и снова посмотрела на себя. Глаза потухли, их цвет выгорел и поблек, словно в него плеснули белизной. Уголки губ, подпираемые с двух сторон глубокими бороздами, опустились. Мелкие сетки морщин пустили стрелы до самых висков. Состриженные до плеч волосы потеряли густоту и блеск. Плечи сделались круглыми и покатыми, подчеркивая уже немолодой возраст хозяйки.

Как можно постареть и не заметить? Она пожала плечами своему отражению.

Еле-еле стянув с себя платье, Ирина скомкала его и бросила на кровать. Злость на саму себя обжигающей волной прокатилась по всему телу. Как она посмела так себя запустить? Реальность только что влепила ей пощечину.

Под дверью заскулил щенок. Значит Маша еще спала. Ирина помедлила, но все же открыла дверь. Рик радостно залетел в комнату, споткнувшись об порог.

Он начал метаться по полу в поисках добычи, но не нашел ничего интереснее Ирининой ноги.

— Я сейчас выгоню тебя обратно! — строго сказала она и присела, чтобы потрепать паршивца по голове. —Твоя хозяйка так проспит в школу.

Ирина накинула халат и направилась в спальню дочери, осмотрительно глядя под ноги. Щенок так и норовил ее свалить.

Маша занимала самую маленькую комнату в доме. Узкое окно выглядывало из-за темной не до конца задернутой шторы. Односпальный диванчик, больше напоминавший кушетку с небольшой кареткой, стоял в самом углу. Письменный стол, заваленный учебниками и тетрадками, поселился у окна. На этом сразу настояла Ирина – там на него попадает максимальное количество света. Потертый четвероногий стул оказался посреди комнаты, сгорбившись под тяжестью одежды, которую хозяйка по привычке забыла убрать в шкаф.

— Восьмой час! — громко сказала Ирина.

Рик, заметив новую жертву, принялся кусать спящую Машу за босую ногу, торчащую из-под одеяла.

«Лучше будильника и не придумаешь», — подумала Ирина и улыбнулась, обнаружив от рыжего хоть какую-то пользу.

Маша потянулась, бормоча себе под нос что-то непонятное.

Быстро перекусив вчерашними блинчиками они и вышли из дома. До начала занятий оставалось меньше двадцати минут.

— Я замерзла сегодня ночью, — Маша пыталась догнать мать, которая шла слишком быстро.

— Котел отключился, — бросила Ирина через плечо. — После школы попробую разобраться, что с ним не так. И вообще пора прекращать топить по ночам, апрель на дворе!

Она помахала дочери, призывая ее ускорится.

— Еще медленнее, и ты пойдешь в другую сторону!

— Я лужи перепрыгиваю!

— Перепрыгивай быстрее, я не хочу опаздывать.

— Может нам мастера вызвать? — Маша наконец-то поравнялась с ней.

— Сначала посмотрю сама, — заявила Ирина. — Нет у меня денег сейчас на мастера. Был бы жив отец, он бы починил.

— Мам, он бы не починил. Ты сама знаешь. У нас скоро крыльцо совсем развалится и пол на кухне скрипит который год. Зачем ты хочешь видеть его лучше, чем он был на самом деле? А-а, о покойниках либо хорошо, либо...

Ирина посмотрела по сторонам, чтобы перейти дорогу. Утреннее солнце слепило глаза, и она сощурилась.

— Прекрати! Ты так говоришь, будто умер сосед, а не твой отец. Я сказала, что он бы решил вопрос с котлом, потому что я так думаю, ясно?

Глава 7

«Вся школа только и говорит, что об этом конкурсе. Все спорят, за кого голосовать. Хоть бы мама победила. Мы с Витькой точно проголосуем за нее, еще четверо в классе тоже, я слышала, как они об этом говорили. Сегодня я попыталась завести разговор о том, как маме тяжело после смерти отца. Даже проговорилась о долгах, которые он нам оставил, но ненавязчиво, чтобы никто не догадался, что я агитирую. Не знаю, сработает или нет. Мама должна победить! Любой ценой, на войне все средства хороши. Витя обещал помочь, но не знаю, как он собрался это сделать. Он строит из себя важного, но я-то знаю, что у него друзей не больше, чем у меня. Эта дура Светлана Николаевна весь урок улыбалась и всех нахваливала. Я знаю, так она хочет переманить детей на свою сторону. Я даже представила, как разобью ей голову камнем, но я, конечно, виду не подала, о чем думаю. Нужно сказать маме, чтобы тоже так делала. Иначе победы ей не видать, как и денег. Информатик ведет себя спокойно, знает, что не победит. За него мало кто проголосует, он скучный и занудный. Как он вообще до финала дошел, интересно? Пусть мама победит! Пусть мама победит! Пусть мама победит!»

Маша закрыла свой дневник, по традиции поцеловала в розовую обложку и спрятала в укромное место. Все ее мысли крутились вокруг этого конкурса.

Рик проснулся и начал царапать колени, пытаясь забраться на руки к своей юной хозяйке. Его коричневые круглые глазки, похожие на маленькие пуговки, выпрашивали внимания.

— Иди сюда, — она подняла щенка на руки и прижала к груди. — Хорошо тебе, да? Везет - ни забот, ни хлопот, живи да радуйся.

Маша опустила Рика на пол, взяла с полки поводок и ошейник.

— Пошли, — сказала она щенку.

Тот догадался, куда его зовут и тут же сделал лужу.

— Неужели нельзя потерпеть? — Маша закатила глаза и громко вздохнула. — Какой же ты бестолковый! Сил моих нет! Жди теперь, пока я все вытру!

Закончив с уборкой пола, она пристегнула собаку, нетерпеливо прыгающую вокруг нее и вышла на улицу. Погода стояла прекрасная. Солнце приятно припекало, воздух наполнился ароматами весны и дыма – соседи разожгли костер во дворе.

В конце улицы появилась фигура, уверенно направляющаяся в ее сторону. Витя переоделся после школы в футболку и джинсы и шел к Маше. Они договорились вместе прогуляться. Рик заметался на месте, увидев знакомого человека.

— Куда пойдем? — спросил он, подойдя поближе. — Ты чего кофту напялила? Жара на улице.

— На наше любимое место. У реки не жарко, — заверила его Маша. — Сам скоро пожалеешь, что не взял с собой одежду с длинным рукавом.

— Температура воздуха там будет ниже всего на один-два градуса, так что холодно точно не будет, — Витя нагнулся, чтобы поздороваться с Риком. — Как себя ведет мой подарок?

— Как бешеный! Кусается, прыгает, скулит, если его оставить одного хоть на минуту, грызет плинтуса и мебель, — Маша резко дернула поводок, чтобы вытащить собаку из кустов. Рик запищал и с неохотой вернулся на дорогу.

— Сделай доброе дело, называется! — Витя нахмурился. — Не нравится – отдай обратно, я ему в два счета новых хозяев найду!

— Никого ты не заберёшь! — Маша толкнула его в плечо. — Так что не надо мне тут угрожать!

Вита отвернулся, пряча улыбку.

— Конечно, не заберу, тем более у тебя. Это я так, для профилактики, — он забрал у нее из рук поводок.

Ребята свернули с центральной улицы на протоптанную дорожку. Путь предстоял не близкий – минут сорок быстрым шагом. Это место они открыли для себя несколько лет назад. Обрывистый и заросший берег реки Упы не позволял спускаться к воде. Но им было вполне достаточно просто любоваться видами, особенно сейчас, когда природа проснулась и заиграла всеми оттенками зеленого.

Местные жители, отправляясь на пикник к утесу, выбирали другую дорогу, позволяющую подъехать на машине поближе к склону, поэтому по этой тропинке практически никто никогда не ходил.

Рик шел туда первый раз, но Маша не сомневалась, что ему понравится. Она даже думала спустить его с поводка, чтобы он вдоволь побегал, но не была уверена, что это хорошая идея.

— Нервничаешь из-за конкурса? — спросил Витя.

— Переживаю, — Маша бросила на него короткий взгляд. — И мама тоже, хотя и не признается. Говорит, что это не самое главное.

— Еще какое главное! Но не беспокойся, она победит, — Витя полез в карман джинсов и вытащил маленький пакетик. — Это тебе.

Он протянул руку, не глядя в ее сторону.

— Что это? — Маша взяла непонятную вещицу из его рук и принялась рассматривать.

— Открой, а то так и не узнаешь, — Витя перевел внимание на Рика, пытаясь оттащить его от мусора, что тот нашел на дорожке.

Маша развернула пакетик и достала металлическую статуэтку собачки, так похожей на ее питомца.

Витя покраснел и веснушки на его лице сделались еще ярче.

— Спасибо, мне нравится, — она растерялась, он раньше никогда ничего ей не дарил, кроме Рика. — Поставлю на подоконник, рядом с цветком.

— Увидел случайно, — голос его задрожал. — Вот и подумал, что тебе понравится. Короче, поставь где хочешь.