Луна Верховного 2

ГЛАВА 1

Венера

— Твой брат, Микаэль. Рамон погиб.

У меня зашумело в голове, будто саму захлестнуло волной и уволокло под воду с силой водоворота.

Рамон погиб?

Это невозможно,

Этого не может быть.

Это бред!

— Кто вы такая? И почему решили, что Рамон мертв?

Я уже не помню, как оказалась на первом этаже, просто поймала себя на последней ступеньке лестницы. За спиной Микаэля.

Волчица вскидывает голову и будто выстреливает в меня взглядом. Я хорошо знаю этот взгляд. Не у нее, а в принципе. Раздражение, смешанное с высокомерием. Смотрит как на букашку, но мне сейчас все равно.

Не все равно только на ее слова.

— Не думала, Микаэль, что у вас настолько беспардонная стая, чтобы влезать в наш разговор.

Ха! Я не стая, мне все можно! Но Микаэль меня удивляет и за беспардонность не извиняется:

— Сообщаете такую чушь и ждете… Чего? Что мы поверим?

В раздражение вмешивается сочувствие. Но не то сочувствие, когда действительно сопереживаешь чужому горю, а когда думаешь: «Бедные глупые волки, как они живут без мозга?»

— Я спутница верховного старейшины Абрахама, — поясняет она для меня и поворачивает голову в сторону Мика: — Я не прошу тебя мне верить или доверять. Я пришла сюда для того, чтобы сообщить о гибели Рамона. Вертолет, на котором летели он и верховный старейшина Илайя взорвали. Его обломки упали в море. Вместе с телами вервольфов.

В голове шумит сильнее, хотя мое племя не жалуется на проблемы с давлением или метеочувствительность.

Я бы упала, там, на месте, если бы Микаэль меня не подхватил. Сразу вспоминается и недавняя паническая атака, которая вовсе могла быть не панической атакой, а смертью истинного, которую я почувствовала на расстоянии. Разрывом нашей с ним связи.

Меня всю колотит, горло сдавливает, язык отказывается меня слушаться, а разговор Мика и этой Альмы почти проходит мимо моего сознания. Она говорит о том, что я и так знаю — Рамон отправился за Мишель. Но так и не долетел, его вертолет взорвали.

— Вы привезли его тело? — голос альфы доносится до меня словно издалека. Он держит меня за руку, и только поэтому я держусь.

— Нет, его тело мы пока не нашли. — Облегчение — и новый гвоздь в мое сердце: — Некоторые фрагменты мы еще пытаемся опознать. Сам понимаешь, после взрыва даже вервольфам сложно выжить. Даже если они обладают феноменальными способностями.

Феноменальные способности.

Меня будто бьет этими словами. Наотмашь. Кто в Волчьем Союзе знает о том, что Рамон божественный? Все или только тот, кто пытается управлять его жизнью? Пытался управлять… Нет, Венера, ты не будешь думать, что он действительно мертв!

— Сообщите мне, когда найдете Рамона. Или если он свяжется с вами раньше, чем со мной.

— Надеетесь на лучшее? — приподнимает бровь Альма.

— Я привык доверять фактам. Всего доброго.

Седая волчица поджала губы и, мазнув по мне взглядом, покинула дом Микаэля вместе со своей охраной.

Стоит двери закрыться, как Мик буквально подхватывает соскальзывающую на пол меня. Несет на небольшой диванчик.

— Венера, дыши. Дыши глубоко, — приказ альфы врезается в меня, заставляя делать то, что он говорит. И я делаю вдох и кашляю, потому что его слишком много для той, что только что не дышала. — Венера, это провокация.

Мне хочется в это верить. Всем сердцем хочется.

— Тогда почему он не отвечает на звонки?

— Я не знаю, — Мик выглядит несколько растерянно. — Но я знаю, что у моего брата всегда есть запасной план. А Альма, — он переводит злой взгляд на дверь, — не та, кому бы я доверял.

— Зачем ей лгать?

— Хочет подобраться ко мне. Чтобы у нас не было неприкосновенности. Или к тебе.

— А если она не лжет? — Рядом оказывается Сиенна, за ее спиной маячит Хавьер. Глаза первой волчицы красные. — Что, если Рамона правда больше нет?

— Сиенна! — не то шипит, не то рычит ее пара. Но, кажется, сейчас помощь альфы ей нужнее, чем мне.

— Хавьер, присмотри за Венерой, — приказывает Мик и утаскивает Сиенну куда-то вглубь дома.

У моего телохранителя даже природная смуглость слегка сошла, а так он по-мужски не выдает своих чувств.

— Воды? — интересуется он, но я качаю головой. Кажется, приказ альфы подействовал на меня успокаивающе. Чего он и добивался.

— Что нам делать?

— Ждать, когда Рамон с нами свяжется.

Уверенность Хавьера в верховного меня потрясает.

— А если… Если он не свяжется?

— Тогда жить дальше. Ради вашей дочери.

Три недели спустя

— Альфа, сними приказ.

С этого начиналось каждое мое утро. С моего визита в кабинет Микаэля и с этой просьбы. Я просыпалась, принимала душ, одевалась и спускалась вниз, чтобы в очередной раз вразумить брата Рамона.

ГЛАВА 2

Я была знакома, по меньшей мере, с двумя истинными парами, но, не раздумывая, открыла ноутбук и написала Чарли и Доминику. Я бы сразу позвонила, но в Крайтоне еще слишком рано, а значит, нужно немного подождать. Несколько часов — всего ничего в сравнении с потерянным временем.

С Чарли я связывалась несколько раз будучи под приказом, но, конечно же, ни слова о Рамоне не сказала. Судя по нашему последнему разговору, Волчий Союз также не спешил объявлять всем об атаке на верховных. Доминик тоже ничего не знал, несмотря на то что был старейшиной Легории. Но если я расскажу, он может мне помочь. Действительно может помочь. Что-то узнать. Как-то найти моего истинного. Я почти себя убедила, что теперь все смогу.

Нужно только дождаться ответа Доминика.

И вот когда чего-то ждешь, время тянется невероятно медленно. Растягивая каждую минуту, трансформируя ее в часы, а то и дни. Но теперь у меня не было приказа, который успокаивал нервы. Успокаиваться приходилось самостоятельно. Поэтому звук шагов и стук в дверь показался мне спасением.

На пороге оказались доктор Сураза и Альваро.

— Добрый день, Венера, — поздоровалась Франческа. — Микаэль сказал, что тебе, возможно, понадобится моя помощь.

Кто бы мог подумать, что альфа такой болтун! Все уже в курсе, что я могу волноваться?

— Альваро вы прихватили за компанию?

— И ради перевода.

Да, я понимаю уже процентов восемьдесят из того, что говорят окружающие. Особенно когда они говорят медленно. Но вот собственное произношение страдает на все четыре лапки, плюс у меня попросту жуткий акцент. Поэтому я всех понимаю, а меня — не всегда.

Альваро сегодня молчалив и мрачен, хотя, может, он в последнее время такой, и я не замечала этого под эйфорией приказа. Но он не спешит вмешиваться в наш с доктором разговор.

— Венера, не нужно было отказываться от помощи Микаэля, — упрекает меня Франческа. — Мы тогда избежали кризиса, но сейчас главное не вернуться к нему. Ты в очень уязвимом положении.

— Я знаю, Франческа. Но я не собираюсь устраивать рыдания в стиле Сиенны. Я сильнее, чем кажется.

Доктор Сураза смотрит на меня с уважением.

— Ты гибкая, — говорит она. — Силу можно победить большей силой, а вот гибкость силой не одолеть.

Франческа кладет ладони на мой живот, прикрывает глаза и чувствует. Это сила волчиц-лекарей, которая окутывает меня мягким покрывалом. Она лучше современных сканеров.

— Все хорошо, — говорит она, отстраняясь, и я облегченно выдыхаю. Потому что вера верой, но слова Сиенны меня все-таки задели. Как задело то, что я позвала Рамона, а в ответ ничего не услышала. — Ты действительно в порядке, девочка? Все-таки такие новости для всех могут стать ударом.

— Я не верю в его смерть.

— Что? — переспрашивает доктор, а Альваро отлипает от подоконника, на который опирался все это время и поворачивается к нам. В его взгляде неверие и надежда: сейчас он очень похож на альфу.

— Она не верит, что Рамон умер, — повторяет он мои слова и пытливо смотрит на меня: — Не веришь?

— Нет, — качаю головой. Хочется рассказать им про истинную пару, но что-то останавливает меня в последний момент. Словно знаю, что не все это поймут. Если Франческа еще может, то для Альваро это вовсе странно, он человек. Поэтому говорю ту правду, которую проще принять: — Для начала мне нужны доказательства.

— Я тоже об этом говорил, — переходит Альваро на легорийский, в его глазах зажигается огонь, хотя он и не вервольф, но они горят непоколебимой верой. — Пока нет доказательств, я отказываюсь в это верить.

Эта поддержка такая милая. И нужная. Потому что мне надоело упоминание похорон.

— Теперь я вижу, что Микаэль зря меня сюда прислал, — перебивает нас Франческа. — Наша девочка чувствует себя прекрасно. Но Венера… — Она осекается, но потом все-таки продолжает: — Если ты все же получишь доказательства, какими бы они ни были, если почувствуешь, что тебе это нужно, обращайся сразу к Микаэлю. Или зови меня.

— Обязательно, — обещаю я, понимая, что пожилая волчица так заботится обо мне.

— Если честно, — говорит Франческа, прежде чем уйти, — я тоже очень надеюсь, что Рамон жив.

Альваро остается и переходит на вилемейский: мы договорились, что теперь общаемся только по-вилемейски, чтобы я могла практиковаться.

— Не стал говорить при Франческе, но мне кажется, что Волчий Союз играет в свои игры. Может, вообще схватили Рамона и где-то прячут. Но Альма приезжала сюда неспроста.

— Ты тоже поклонник заговоров.

— Какой есть, — невесело усмехается он. — Но Рамон… Он спас мне жизнь. Я ему обязан. Нет, неправильно сказал. Я не могу вернуть ему долг, но если я как-то могу ему помочь, я все сделаю.

Он распаляется настолько, что начинает эмоционально размахивать руками.

— Он спас тебе жизнь? — уточняю осторожно.

— Да, я ребенок из не самой лучшей семьи. Но это не лучшая история для беременной женщины.

— Расскажи мне, Альваро, — прошу я. — У меня крепкие нервы.

— Отца своего не знаю, а мамаша использовала меня вместо бейсбольного мяча, когда я плохо работал. Потом вовсе продала.