Любимая (м)учительница моя.

Зося

Зося сидела за столом и грустно смотрела в окно. Сейчас придет дядя и будет снова распекать ее за плохое поведение. А ведь она вообще-вообще ни в чем не виновата. Да она такая же жертва обстоятельств, как и ее последний учитель, мистер Золивен. Она и предположить не могла, что заклинание, которое ей подсунули Груня с Егором, расщепит ее на тьму и она какое-то время будет висеть перед уважаемым магистром в виде плотного черного облака.

Впервые в собственной практике, она видела, как мужчина хлопнулся в обморок. Вот прямо так взял и упал, сохранив на лице выражение крайнего недоумения и ужаса. С ним же, кстати, родовое поместье и покинул. Покинул в короткие сроки, надо сказать, даже урок не довел до конца. Поэтому, понять, все ли верно она сделала, применив заклинание, узнать не получилось.

Когда она злая ворвалась к зомби, которые меланхолично вытирали пыль в библиотеке, единственным ее желанием было, нет, нет, не наказать своих подопечных, а найти что-то такое, такое, чтобы ее неуемная фантазия и бьющая через край энергия, нашли достойное применение.

-Ну? Что новенького нашли? – спросила девушка, кровожадно осматривая полки с фолиантами.

-А что со стареньким случилось? Ты же последнее его еще месяц изучать должна была. Там три пиктограммы выучить, заклинание на мертвом языке и 32 ингредиента. – удивленно спросил Егор.

-Все, изучила его. И применила. – ответила Зося.

-Как применила? – Груня от неожиданности села на пол. Девушка пожала хрупкими плечиками.

-Так и применила.

Егор вскочил с места.

-Где мистер Золивен? Что с ним? Он жив??? Здоров?

-Ну, конечно, жив! За кого вы меня принимаете? И здоров. Во всяком случае, физически точно.

-Зося! Где ты? Быстро вернись в учебный класс, у нас серьезный разговор. – громовыми раскатами неслось по всему дому.

-Ну, все… В этот раз точно высекут… - прошептал Егор. Он полез за шкаф и достал тоненькую фанерку, вырезанную точно под размер моей попы. Ну не сейчас, конечно, а в детстве.

Да, да. Вы все верно поняли. Мои дорогие дядя и папа воспитывали меня, как могли. Ребенком я была любознательным, поэтому, скучать им не приходилось. Высекли меня ремнем в детстве всего несколько раз. Но уже после первого наказания я сделала выводы и решила процесс наказания свести к минимальному физическому ущербу. Поэтому, собрав весь свой боевой отряд из нежити, прочесала дом с верху до низу в поисках предмета, способного надежно защитить мою мадам «сижу» от праведного гнева старшего поколения.

В итоге, на чердак был стащен многочисленный хлам из дома, и я с упоением примеривала различные предметы из домашней утвари, привязывая ее к своим нижним девяносто. Друзья-товарищи из нежити голосовали «за» или «против». Мнения разошлись. Предметы не подходили либо по форме, либо по размеру. И тут, мой взгляд упал на фанерку… Еще день мы тырили различные колюще-режущие инструменты. А потом мучительно вырезали круг, бесконечно примеряя его размеры к оригиналу. Ежедневно я приходила мокрая и уставшая. Любопытствовать и получать за это наказание было некогда, поэтому, мои дорогие родственники, сделали вывод, что я прониклась и поведение свое пересмотрела. Ха-ха-ха.

Кстати, первый раз я познакомилась с ремнем в возрасте семи лет. Я «случайно» свернула не в тот коридор и оказалась в лаборатории отца. Девочки меня поймут! Как можно попробовать не смешать вон тот чудный лазоревый цвет с розовым? А какая из этого сосуда пена потом пошла! Да, с ума сойти, что ж за красотища получилась! Позже все это великолепие детонировало, выкинув меня взрывной волной в окно. Скажу заранее, особо не пострадала, если не считать мелких порезов и синей, после ремня, попы. Восстанавливали лабораторию месяц, укрепив вход металлической дверью. Я, само собой, расстроилась. Но не унывала, кое-что выкинуло со мной из окна, и я, как хозяйственная девочка, произвела стратегические запасы. Решила только слегка обезопасить себя разработкой защитного приспособления для попы.

Разработав его, задумалась, как проверить. Для очередного наказания нужно было придумать что-то экстраординарное. За абы какую шалость ремнем не наказывают. Думала неделю. Решение нашлось неожиданно. Мой отец, Роберто, решил меня осчастливить появлением мачехи в семье. Все же я девочка, нужно учиться быть милой, женственной, уметь делать всякие женские штуки: шить, готовить, музицировать и так далее. Так вот, под эгидой «осчастливь Зосю материнской лаской», папа привел для знакомства изможденную, со скорбно поджатыми губами и зыркающими по углам глазами, даму лет тридцати. Не впечатлилась. У меня же есть портрет мамы, такую красавицу еще поискать нужно. Что могло заставить отца согласиться на пришедшую воблу?

Как оказалось позже, все очень просто. Уже к тому времени нас покинуло несколько учителей. И свой побег они аргументировали не собственным провалом на ниве педагогического искусства, а моей невоспитанностью и неуправляемостью. Кто-то даже сумасшедшинкой в моем характере. Ну и, как следствие, слава обо мне шагала широкими шагами впереди намерений моего отца найти мне маму. В результате выбор он был вынужден делать из отряда отчаявшихся старых дев. И это, видимо, был лучший вариант.

Понимая, что лучше разрубить узел сейчас, а не когда мой уважаемый родитель наломает дров, к операции приступила в ночь после знакомства. Для воплощения в жизнь своего плана, составила несколько зелий. Лекция дяди по поводу того, что не все ингредиенты сочетаются, не прошла мимо. Я умыкнули из библиотеки фолиант с рецептурами и самозабвенно принялась творить. Для «творить» позаимствовал у дяди металлический горшок с каминной полки и какой-то кортик. За ложкой идти было лень, поэтому участь холодного оружия была на этот вечер решена. Нарекла его палка-мешалка!

Выбрала несколько зелий: удаления волос, отращивания волос и придания легкого загара. Сыпанула в составы всего с запасом. Чтоб уж наверняка. Разлила все по пузырькам, выдала Груне с Егором, и мы незаметно поползли в гостевую комнату. Надо сказать, можно было и не красться. Мадам храпела так, что ей позавидовал бы любой армейский гарнизон. Решили выждать немного. И не зря. К дверям дамы несколько раз подходил отец и прислушивался к какофонии за дверью. При этом вздрагивал на очередных руладах, неподвижно смотрел на дверь и сводил вместе брови. Рассчитав частоту его походов, прошмыгнули в спальню.

Занятия

-Простите, мадам, я сейчас покажу. – встрепенулся дядя.

-Да и, голубчик, вещи мои прикажите туда же доставить.

              Как только дама ушла я пристала к папе с расспросами.

-Кто это, папа? Почему вы оба с ней знакомы? Она знаменита, да? Она великий маг, да? Меня будет учить великий маг, да? – тараторила я и прыгала вокруг него.

-Да, она великий маг. Но тебе не стоит обольщаться. Она очень, очень строга. Когда я учился, ее, простую учительницу некромантии, боялся даже наш ректор. Он периодически запирался у себя в кабинете и делал вид, что его нет. Если, не дай бог, мадам нужна была его аудиенция. А если она была нужна срочно, то и баррикадировался в кабинете.

-Да ладно… Я очень-очень хочу у нее учиться. Обещаю, что не буду ее пугать.

-Ну, здесь ты, на самом деле, пальцем в небо попала. Мадам сама кого хочешь напугает. Да и вариантов нет. С завтра, Зося, ты ученица мадам Грюнберг.

              Утром я сидела в классе и с нетерпением ждала начала занятия. Мадам Грюнберг зашла с небольшим саквояжем, нацепила на нос пенсне и медленно осмотрела помещение, остановив взгляд на мне. Я вскочила, сделала реверанс и села обратно, улыбаясь от уха до уха.

-Итак, Зося. Расскажи мне, что ты проходила.

              Я вскочила и стала тараторить, стараясь не забыть ничего из пройденного с учителями. Мадам села в кресло и в такт моим словам кивала головой. В какой-то момент раздалось тихое посвистывание. Уснула, что ли? Я замолчала, дама открыла глаза и слегка хриплым со сна голосом спросила: - А что-то из запрещенного?

              Я напряглась. Как я расскажу о запрещенных заклинаниях? Как бы, в слове «запрещенные» уже некий маячок, что ни знать о них, ни уж тем более использовать их маги не могут. А маги недоучки тем паче. Стою молчу, изображаю на лбу движение мысли по извилинам. Проще – хмурю лобик, зарождая наметки скорых морщин.

-Так… Это… — Вот! Закончился мой словарный запас!

-Что?

-Ну… Это же запрещенные заклинания. Использовать их нельзя, иначе можно поплатиться свободой, а в некоторых случаях и жизнью.

-Милая моя, ты же некромант, должна понимать. «Жизнь — это небольшая прогулка перед вечным сном. Да и все приятное в этом мире либо вредно, либо аморально, либо ведет к ожирению.» (1) Не спорю, такие заклинания либо вредны, либо аморальны, но наслаждение от владения ими непередаваемо. Ну неужели ты не расскажешь тетушке Грюндберг, о своих маленьких секретах? Давай, я никому не скажу. – она облокотилась на ручку кресла, немного наклонилась в мою сторону и приставила руку к уху.

              Сначала я, конечно, стеснялась. Что-то мямлила, краснела. Но когда получила пару внятных советов на тему что и где стоит исправить, сдала себя с потрохами. Через три часа заглянули Лоран с Роберто. Мадам развернулась в их сторону.

-О! Господа. Поздравляю! Вам «жопа»!

-Мадам! Не употребляют такое слово в приличном обществе, его просто не существует, по правилам этикета.  - папа смотрел на пожилую даму с возмущением.

- «Странно, слова нет, а жопа есть...» (1). Ну, да, ладно. Не об этом речь! Поздравляю, у вас талантливый ребенок, процентов пятьдесят запрещенных заклинаний она освоила, оставшиеся пятьдесят изучит под моим руководством.

              Дядя резко побледнел.

-Роберто. Я не понимаю, у нас проблемы? – спросил он у моего папы.

- Да, какие проблемы?  Разве это проблемы? Ох уж эти слабые мужчины. – проворчала мадам Грюнберг_ - «Люди сами себе устраивают проблемы — никто не заставляет их выбирать скучные профессии, жениться не на тех людях или покупать неудобные туфли» (1). А у вас просто умная и талантливая девочка, а не проблемы! Я давно искала себе ученицу, кажется, поиск закончен.

              Папа вздрогнул, но лицо держал. Я отчаянно потела и комкала в руках ткань от подола платья. Чувствую, что в эту самую минуту судьба моя решается, но, хорошо это для меня или плохо, не понимаю.

-А если мы не согласны? – уточнил Роберто.

-Тогда вернемся к вопросу наличия слова «жопа» в вашем лексиконе. – меланхолично произнесла дама, открыла саквояж, достала бутылку и фужер, зубами выдернула пробку и налила себе вина. – Нус, дорогие родственнички моей ученицы, что скажите?

-Я так понимаю, ответить «нет» мы не можем? – уточнил дядя.

-Почему? Конечно, можете. Но оно вам надо? Характер у меня скверный, буду мстить, пакости вершить, здоровье подорву, это обязательно, причем не себе. «Понятна мысль моя неглубокая?» (1).

              Мужчины скрипнули зубами и выдвинули требование о заключении договора с мадам о моей целостности. В нем перечислили все части тела на момент передачи меня в качестве ученицы (вплоть до количества пальцев на руках и ногах), описали мое физические, психическое состояние и развитие с требованием вернуть в состоянии не хуже, чем было. В конце стояла отдельная фраза – запрещен возврат к нулевым данным, то есть, запрещено стирать память и навыки.

-Не, ну это вы, конечно зря. Я что-то в своей жизни, например, предпочла бы забыть. Помню, уединились мы с неким мистером, для искрометного времяпрепровождения. Снял он значится портки, а там… – дослушать не успела, дядя закрыл мне уши. Хотя, судя по реакции мужчин, сами они слушали с большим интересом, периодически округляя глаза и приоткрывая от удивления рот.

              Когда подписали договор, мадам Грюнберг приступила к занятиям. Большая из них проходила на кладбище. Первое было незабываемым. Дама нашла на кладбище лича, который был готов подняться и поторопила его с воскрешением. Понятно, что он был зол.  А когда увидел у меня в руках погребальный венок с его могилы, которым его будили и который мне перед само раскапыванием данного индивида в руки сунула мадам Грюнберг, ярость его была  сногсшибательной.

 Вот прямо с одного раза он меня и сшиб с ног. Потом я визжала, пытаясь удержать его истлевший труп над собой, пока он отчаянно душил меня, а мадам Грюнберг кричала с ветки на дереве: - Да что ты его обнимаешь? Шею ему ломай! Ломай шею! Или заклинание тлена примени! Никто не узнает! Или твоя жизнь, или его жалкое воскрешение, выбери уже! Не будь тряпкой, некромант ты или кисейная барышня?

Академия

-Девочка, моя!  Военная академия самое надежное и безопасное место в нашем королевстве. Да и не в нашем тоже. Девушек у нас, конечно, мало. Но ведь ты у меня учиться будешь, а не лясы точить.  Поверь, на что-то кроме знаний ни времени, ни сил у тебя не будет! – мадам повернулась к замершим мужчинам, подошла к ним, похлопала по плечу.

-Ну, ну, мальчики. Не плачьте! Вы мне еще спасибо скажите, велико мага вам воспитаю. Лет через пять. Или шесть. Как пойдет. Да, и на каникулы, девочка ваша.  – она, подобрав с пола саквояж, двинулась на выход, тихо напевая романс.

              Когда учительница вышла, мы расселись по креслам. В комнате стояла пугающая тишина.

-Лоран, ты слышал что-то про эту академию? – спросил папа у дяди.

--Ничего существенного. Они, так же, как и наша академия участвовали в сезонных играх. Не знаю почему, но заявляли о своем участии не каждый год. При этом, все игры, в которых приняли участие – выиграли. Дисциплина у них показательная. Ходили по несколько человек, никаких праздных разговоров, громкого смеха. По слухам, попасть туда пытаются дети высокопоставленных господ. Но отбор осуществляют только по наличию сильного дара.  – задумчиво ответил Лоран.

— Это как-то… Как-то… Я не поняла. Если принимают по наличию дара, то почему девушек меньше? Это же чистой воды сексизм… - посмотрела на дядю, сморщив носик и ожидая ответа. Он подошел, поцеловал меня в голову и присел на корточки напротив, глядя мне в глаза.

-Зосенька, мужчины действительно чаще имею более сильный дар. Это просто физиология. Чтобы вынести такой груз, нужно быть очень крепким физически. Только и всего. Я, вот, что хочу спросить. Хочешь ли ты этого? Учеба там будет изнурительной. Ее не каждый мужчина выдерживает. Если ты сомневаешься, идти или нет, мы найдем способ отказаться от предложения.

              Папа тоже внимательно смотрел на меня, ожидая моего вердикта.

-А правда, что мадам Грюнберг участвовала в войне с демонами и влюбилась в их главнокомандующего? И для признания в чувствах подняла целое кладбище, которое каждую ночь носило предмету ее воздыханий, к шатру, цветы и пело серенады до утра? И что после недели жизни в таком режиме, армия врага добровольно капитулировала и сдалась в плен? И главнокомандующий передал требование прекратить применение пыток над военнопленными? И король лично умолял ее упокоить нежить, которая вырвала все цветы на расстоянии пяти километров вокруг лагеря демонов? – поинтересовалась у родственников.

-Да, что-то такое было… - пробормотал отец.

-Тогда, я поеду. – ответила жизнерадостно.

              Выехали мы через пару дней. Как только папа и дядя собрали меня. На самом деле вещей у меня было не так много, и мы ничего особо не докупали. Думаю, им было грустно со мной расставаться, и они всячески оттягивали момент, в надежде, что я одумаюсь, останусь дома. Но мне хотелось путешествовать, самостоятельности, что-то делать, я торопилась жить. Причем жить ярко, активно, улыбаясь миру.

              Доехав до академии, вышла из повозки и разочарованно вздохнула. Напротив меня, за высокой оградой, виднелось большое, серое, унылое здание. Небо над ним было затянуто свинцовыми тучами, дополняя образ зловещего строения.

-Ну… Не парк развлечений, конечно. – пробормотала про себя.

-Жёванный полиглот… - выдала Груня, выйдя после меня. – Вот, я, как чувствовала, не зря выкинула унылое тряпье и положила самые яркие наряды. Будем радовать аборигенов нетривиальным вкусом.

-Так… Там же были платья расцветок, разрешённых для ношения в стенах учебного заведения. Что, совсем-совсем все выкинула? – шепотом спросила у зомби.

-Пфффф. Конечно. – ответила Груня, кося на меня зелеными огоньками, и, видимо, понимая, что что-то не срастается в ее гениальном планет.

-Мамочки! У меня похоже нет одежды… - кровожадно осмотрела мадам Грюнберг, которая тоже соизволила выйти.

-Что? -спросила она, остановившись и прижав к груди саквояж, в котором весело звякнули бутылки.

-Мадам, мне кажется, вы много пьете. – встряла Груня.

-А мне кажется, дражайшая, вы много болтаете. Давайте останемся каждый при своих недостатках, иначе не посмотрю, что вы старше, возьму и не проявлю уважение. – ответила дама, сощурив глаза.

-Кто? Я? Я старше? – нижняя челюсть Груни задрожала, выдавая обиду и степень крайнего волнения.

-Простите, мадам Грюнберг, вы не одолжите мне одно платье? На время. До каникул. После канил верну. Клянусь зелеными мормышками! – вклинилась, пока военные действия с обеих сторон не переросли в полномасштабный конфликт.

-Так я тебе и поверила. Кто ими клянется то? Они ж вымерли, лет 150 назад.

-Так вы ими и клялись. Когда лич на меня напал. Аааааааа! Так вы меня обманули что ли????

-Тсс. Что кричишь то? Никто тебя не обманул. Зачем мне это? Просто у меня память дырявая. То помню, то не помню. Что там нужно? Зачем мое платье?

 -У меня нет одежды разрешённых расцветок. И здесь два варианта развития событий. Либо я в своем, но уж в том, какое есть. Либо в вашем платье.

-Три.

-Что?

-Три варианта развития событий. Смотри на ситуацию шире. Иначе что-то обязательно упустишь.

-Вы про что?

-Как про что? Третий вариант - идти голой.

-Шутите?

-Нет.

-Платье не дадите?

-Нет.

-Я голой не пойду.

-В чем тогда проблема? Иди в своем.

-Так, нельзя же.

-Ну я тебе декан или поломойка? До каникул ходи в том, что привезла. Нарушение, конечно. Накажу, опять же. Будешь после занятий дополнительно заниматься. На этом все. Я к себе.  – мадам развернулась к воротам и крикнула: - Голубчик, подойди ко мне.

              От проема в ограждении отделился молодой человек и подошел к нам. Ну… Не орел. Мне отсюда было видно, как он побледнел, когда дама обратилась к нему.

-Ну же, молодой человек, соберитесь, если вы будете так трястись, вряд ли что-то поймете. Не поймете – не сделаете. Не сделаете – я расстроюсь.  А расстроюсь я, расстроится все кладбище. –  тяжело вздохнув, выдала ему распоряжение отнести ее вещи в крыло преподавателей. Но перед этим устроить меня в общежитие некромантов.

Знакомство

              Студенты, задорно хихикая, дотащили меня до кабинета, недалеко от столовой. Внутри помещения, за партой сидел молодой человек и читал книгу.

-Дин! Смотри, у Грюнберг появился новый любимчик! Кажется, тебе стоит начать нервничать, у тебя есть конкурент.  -  сказал молодой человек, немного толкнув меня вперед.

                Мужчина за столом поднял голову. Черные волосы до плеч, смуглая кожа, высокие скулы, широкие прямые брови и выразительные глаза, с радужкой бордового цвета. На лбу виднелись два небольших рога.

-Я много раз говорил, что не являюсь любимчиком мадам Грюнберг. – Он встал и подошел близко-близко ко мне. Рост у него, оказался, не меньше двух метров, плечи широкие.  Для того, чтобы смотреть ему в глаза, пришлось задрать голову, практически до хруста в шее.

-Лэрри, отпусти девушку. Думаю, она не захочет сбегать от нас. Да? – практически касаясь дыханием моего лица, спросил он.

-Вы демон, что ли? Это настоящие рога? – и вот, честное слово, рука сама поднялась и потрогала костяной отросток. Радужка глаз мужчины слегка засветилась.

-Ой… Нельзя было трогать, да? – отдернула руку и спрятала ее за спину.

-Ты кто, бесстрашная? – спросил он. Я нервно сглотнула слюну. Это он зачем сейчас про мое бесстрашие интересуется? Сейчас, что, страшно будет?

-Зося. Буду учиться на некроманта. Зачислили на первый курс. А вы кто?

-Дин. Третий курс. Некромант. Демон.

-Вижу, что демон. Было приятно познакомиться, но дела-дела, побегу. Мне еще вещи разбирать, готовиться к занятиям.

-Завтра нет занятий. Они только через четыре дня начнутся.

-Так я оживлю в памяти то, что учила. Если оживится, после сегодня. Здесь же спрос с адептов о-го-го! Может и этих дней не хватит. - Сделала шаг назад и уперлась спиной в кого-то сзади. Повернула голову.

                На меня смотрел молодой человек, с копной светлых, немного волнистых волос, голубыми глазами и ямочкой на подбородке.  Вроде, его Дин просил отпустить меня. Ларри, кажется.

-Ой, простите, ногу вам отдавила, да? Я не специально. Не переживайте, до свадьбы заживет.

-Моей или твоей? – спросил блондин.

-Что? Какая разница? Не думаю, что и то, и другое случится скоро. Поэтому, можете выбрать сами до чьей свадьбы. – проверила, свободно ли пространство справа и сделала шаг в сторону. Облегченно вздохнула и побежала на выход.

                Фух… Если на направлении некромантии все такие страшные, может я и правда не смогу ни с кем дружить. Это ж надо было так напугать меня! Вот, например, когда Дин навис надо мной, я же чуть ежа не родила! У него два метра рост, у меня метр шестьдесят. Я теперь точно знаю, что его подмышки находятся на уровне моих глаз.  Где я и где он, в плане физического развития. Да мне так страшно даже в погребе нашей кухарки не было. А там припасы на полках до потолка, нависают и давят со всех сторон, а стеллажи старенькие. И это вам не булки-бараночки, это трехлитровые банки с консервацией.  Рухнут – мало не покажется.

              Еще и зенками своими на меня светил. Нравится светить – улицы иди освещать, и польза, и нервы других существ целей будут.

                Поругавшись про себя, немного успокоилась. Придя в комнату – задумалась. До занятий на глаза лучше им не попадаться. Все же девушка я на направлении одна, выберут меня объектом для насмешек, не отвяжешься потом. На том и легла спать.

                Утром встала с твердым намерением быть молью и не отсвечивать. Но моим мечтам не суждено было сбыться. Рассыпались они на мелкие осколки ровно в тот момент, когда я открыла шкаф с платьями. Я же еще не видела, что Груня сложила в багаж.

-Везучий случай… - прошептала, глядя в шкаф. На вешалках аккуратно висели платья всех цветов радуги: красное, оранжевое, жёлтое, зелёное, голубое, синее, фиолетовое.

-Вот, щас не поняла. Ты рада или нет? Лицо у тебя какое-то… Не праздничное… - ответила на мою фразу Груня. Пришлось рассказать ей про свой план сливаться с окружающим антуражем в связи с незапланированным и откровенно пугающим знакомством. Подопечная моя задумалась. Я сиротливо села на край кровати, наблюдая за ней и нервно теребя платок.

— Значит, так! Будем лишать юношей иллюзий. – проговорила Груня.

— Это как? – спросила, глядя на скелет с надеждой.

-Ну, стратегически мы в жо..  невыгодном положении. Их больше, они организованнее, умнее, опытнее. Поэтому, только тактика. Важен следующий ход. Одевай красное платье. Сделаем прическу и макияж. Вокруг тебя должно быть много поклонников. Пусть у твоих знакомых голова болит, как к тебе пробиться, а не у тебя, как от них убежать. Поняла?

-Да.

         В течение часа мы были готовы. Я вышла из комнаты в алом платье. Корсет подчеркивал тонкую талию, придавая всему образу очаровательную хрупкость. В небольшом декольте виднелась ложбинка, рукав три четверти открывал тонкие запястья, волосы были собраны по бокам и лежали на спине крупными волнами.

        Дойдя до столовой, остановилась.

-Груня, может перебор приходить в таком виде на завтрак?

-Конечно, перебор. Надо было в ночной сорочке идти. – ответила она, взяла мою руку, положила ее на свой локоть и завела в столовую.

              Мы неспеша шли к раздаче, потом к своему столу. Все это время в помещении стояла гнетущая тишина. Я малодушничала и глаза не поднимала, смотрела исключительно в пол. Добравшись до места, села кушать. В помещения стали по одному стучать приборы, гул начал нарастать.

-Добрый день, прекрасная незнакомка. – донеслось до меня.

              Я подняла глаза. Напротив меня сидел эльф. ЭЛЬФ????

-Простите, вы ко мне обращаетесь? – уточнила у него и, на всякий случай, посмотрела, не сидит ли кто из девушек сзади. Нет. Одни молодые люди, некроманты. Злые при этом.

-Конечно. Здесь нет девушки прекраснее вас. – ответил мужчина.

Дин

-Я должна посоветоваться с папой. – решила, что без боя не сдамся. Перспектива быть чьей-то амбразурой не прельщала от слово – совсем.

-Зачем? – спросила мадам Грюнберг.

-Как зачем? Я девушка, буду советоваться по поводу навязанной мне миссии бодигарда, к которой я не готова. И, вообще, про женщин говорят, что они слабый пол. Их самих защищать нужно. – посмотрела на Дина. Он закатил глаза.

- «Женщины – это не слабый пол, слабый пол – это гнилые доски под ногами» (1).  С отцом пообщаешься на каникулах. – ответила дама.

-Как на каникулах? Это же не скоро! А письмо? Могу отправить?

-Никаких писем! Сопли и слезы оставь при себе. Сейчас тебе уяснить нужно только одно, от твоей старательности, от усердия зависит несколько жизней. И одна из них твоя. Поэтому соберись и вперед, заниматься и тренироваться. – после «мотивирующего» монолога она указала пальцем на выход.

              Мы встали и вышли. Я злая, как выхухоль после спячки, Дин довольный, как моль на меховом складе.

-Декольте, конечно, фантастическое. Я б смотрел и смотрел. Но ты не подумала, что здесь очень, очень, очень много юношей, которым созерцание твоей нежной кожи на этой выдающейся части тела, сильно осложнит жизнь? Боюсь, специально для тебя создадут… Что ты там хотела? «Гиблое место» и «трясину». Ну, вот их и получишь. А мне, знаешь ли, не хочется вытаскивать тебя из неприятностей. – сказал Дин, облокотившись плечом на стену, недалеко от кабинета декана.

              Так-то бы, конечно, в глаз ему дать нужно. Во-первых, за похабные намеки. Во-вторых, за нежелание меня защищать. Ишь ты цаца какая. Я его должна прикрывать, а он меня нет. Но, с платьями, конечно, нужно что-то делать.  Решила – иду ва-банк.

              Подошла к Дину, сделала бровки домиком, губки бантиком, глазки влажные от подступивших слез. С лица мужчины мигом слетело наглое и надменное выражение. Взгляд забегал, тараканы в голове затрубили срочный сбор и стали носиться с огоньками. Просто по-другому объяснить, почему зенки у него снова засветились, переключаясь на функцию фонарика, объяснить не смогла. Ну и решила особо не задумываться, мне б со своими проблемами разобраться.

              Взялась руками за пуговицы на его кителе и стала крутить. Для разжигания и накаления обстановки еще пару раз всхлипнула. Дин нервно поправил волосы и одернул китель.

-У меня с платьями беда. Это вообще самое приличное. У остальных декольте больше. Даже не знаю, как мне быть. Письма писать не могу, в город выходить не могу. Что делать, Динчик? – посмотрела в глаза мужчине и пустила слезу.

              Мой визави нервно дернулся, пуговички пали жертвой его слабой нервной системы, то бишь остались в моих потных ладошках. Перешла не те, которые пониже. Божечки, лишь бы их на разговор хватило. Не приведи, Господь, с такими-то нервишками, кончатся раньше, придется мужчину за штаны держать. А это уж совсем моветон. Я еще от рогов не отошла.

-Насколько больше? – спросил он.

-Ммм?

-Декольте, насколько больше, чем на этом платье? – переспросил Дин, хмуря брови.

-Намного, намного больше. – прошептала в ответ.

-Так… Я решу этот вопрос. Мне нужны твои размеры. Что-то еще?

-Ага. – хотелось, конечно, попроситься в отставку до начала миссии, но, вроде, ничего моей жизни пока не угрожает, а проблемы требуют наличия крепкого мужского плеча и фраз «я все решу», причем, не от меня – Конфеток еще докупи, пожалуйста. – и глазами хлопаю, чтобы не воспринял просьбу, как издевательство над его потенциальным героическим поступком.

-Что?

-Конфетки. Я когда нервничаю, очень сладкого хочу. До слез… - увлажнила глаза, в качестве доказательств. Дин застонал и прикрыл глаза.

-Ладно. Будут тебе и платья, и конфеты. – Обошел меня и пошел, видимо, решать мои проблемы.

              Я облегченно и радостно вздохнула, повернула голову в сторону кабинета Грюнберг и увидела старушку, которая смотрела на меня прищурив глаза и сложив руки под грудью.

-«Почему все дуры такие женщины» (1)? – спросила она куда-то в пространство.

-Вы про меня? – уточнила у нее.

-При чем здесь ты? Я про ситуацию. А ты молодец. Такая убедительная беспомощность и трепетность. Думаю, я не ошиблась, выбрав тебя. -  после этого она развернулась, зашла в кабинет и закрыла дверь. А я пошла к себе.

              На обеде и ужине Дина не было. Но за мной весь день ходил Ларри. В отличии от Дина он общался просто, без заморочек. Меня смешил, потенциальных ухажеров, отточенным движением руки или ноги, ликвидировал из поля зрения. Было так… так… надежно, что ли? И, главное, здесь меня, МЕНЯ защищали и оберегали. К вечеру начала млеть от сильных рук, низкого голоса и остроумия молодого человека. Стала невпопад хихикать и вставлять дебильные реплики. В общем, мозг поплыл. Но, страшное не случилось, Дин вернулся.

              Мы с Ларри сидели в небольшой аллее на скамейке, Дин подошел и сел рядом. На его щеке виднелась глубокая царапина. Я осмотрела его.

-С портнихой или кондитером подрался? На что они обиделись?

-Не знаю. Догоним, спросим. – ответил он.

-В смысле? Они сбежали? Почему? Зачем? –  спросил у него Ларри.

-А на эти вопросы у меня, дорогой мой друг, нет ответа. Но в обоих лавках меня ждали наемные убийцы. – И мужчина посмотрел на меня из-под насупленных бровей.

              Я побледнела. Ведь это я, я отправила его в оба места. Получается, он сейчас думает, что эти нападения организованы мной, да?

-Дин, это не я! Я ничего не делала. Ты сильно пострадал. Где-то ранен? – подвинулась к мужчине и стала его ощупывать.

-Со мной все хорошо. Вещи, что ты заказала, ждут тебя у коменданта. Я хочу отдохнуть. – Он встал, наклонил голову в знак прощания и пошел в сторону жилых помещений.

              Нет, нет, нет. Так нельзя. Я ведь ненароком чуть не погубила его. Не знаю, что там будет дальше, но сейчас я не дам убить или покалечить Дина. Все, считай, на время учебы, на нем стоят штампы «мое» и «занято».

Заселение

            К себе вернулась немного не в себе. По пути накрыло понимание того, что жить мы будем вместе. Вместе в одной комнате. Я и он. Девочка и мальчик.

Задумалась. Нужно составить свод правил. Ну… чтобы не провоцировать друг друга. Сейчас напишу свои, Дин пусть потом добавит свои. Может у него тоже есть свои требования и пунктики.

            Дошла до стола, взяла лист бумаги и начала писать.

Мммм… Как-то непонятно. Без штанов тогда ему что ли ходить? Зачеркнула.

Не, ну здесь тоже непонятно. Что у него, где-то схрон подштанников неделька должен быть? Причем разного фасона. Не то. Зачеркнула.

Так. А в чем и папа, и дядя ходили? Дома они всегда отлично выглядели. И, как мне кажется, в любой момент могли принять гостей или сорваться по вызову на службу. А почему я вообще напрягаюсь? Вот завтра вместе и напишем. Пусть Дин сам объяснит, что там может быть из одежды. Раз у меня провал в знаниях по этому вопросу.

      С чувством выполненного долга сложила листик и положила в учебники. После пошла спать.

      Утром, на завтраке, с нетерпением ждала появления Дина. Пришел он с Ларри. Увидел, как я ерзаю на стуле, пялюсь в его сторону, жизнерадостно улыбаюсь, кошу взглядом на пустые места рядом с собой и…ушел в другой конец столов для некромантов. С детской обидой на лице и подрагивающей от несправедливости губой, взяла поднос с едой, дошла до этих предателей, грохнула свою поклажу на стол и передала лицевыми мышцами весь спектр вселенской несправедливости относительно себя любимой.

-Что? – устало спросил Дин.

-Требую приватного разговора. Нам нужно расставить все точки над и. – ответила, придав голосу максимум трагизма.

-Смотри, Дин! Наделает она в тебе дырок во время приватного разговора. Вон, как молнии из глаз мечет. – прокомментировал нашу пикировку Ларри.

-Тю! Нужен он мне! Что он, дверь в женской бане, чтобы в нем дырки делать? – после моих слов в столовой установилась гробовая тишина, но, ровно на секунду. По окончанию раздался оглушающий смех. Дин вскочил, взял меня под руку и потащил на выход.

-А покушать? Ты ж голодный! –  спросила у него.

-Наелся уже. Спасибо тебе. – ответил он не оборачиваясь. Понимая, что из столовой он эвакуируется из-за меня, по дороге успела экспроприировать несколько пирожков со столов. Класть их приходилось в карманы. Да… Звездец платью. Надо попробовать вечером отстирать жирные пятна. Но и мужчину голодным оставить не могу. Няня в детстве мне всегда говорила: «У мужчины есть два основных состояния: он либо влюблен, либо голоден. И если он не хочет тебя поцеловать, то просто покорми его». Глядя на Дина, я понимала, что в ближайшее время он будет страдать только от голода. Фиг с ним с платьем, пирожки жизненно необходимы.

      Бодрым аллюром мы с ним доскакали до того же кабинета, в котором встретились в первый раз. Странная тенденция, тот же кабинет, тот же мужчина, тот же способ передвижения. Развить мысль не успела, Дин развернул меня к себе и строго посмотрел. Я расстроилась.

-Мы еще и не жили вместе, а ты меня уже испепеляешь взглядом. Я может, как раз хочу избежать неловких ситуаций. Поэтому и требую разговора. – пожаловалась Дину на Дина.

-Что ты хочешь, неугомонная?

-Обсудить правила совместного проживания. Вот, я уже начала их составлять. – доставила бумагу, на которой начала писать правила общежития.

      Дин взял в руки лист бумаги. Брови взметнулись вверх, я напряглась. Вроде ничего такого, что могло настолько удивить мужчину, не писала.

-Брюки то мои тебе чем не угодили? Что ты к ним прицепилась? –  спросил Дин.

      Надула губы. Понятно было, что мысль свою я в своде правил выразила неправильно, но как ее тактично объяснить, ума не приложу. По-простому – будет ходить в одних брюках – буду лапать. Не факт, что Дин не захочет ответной услуги. И до какой степени изучения физиологии мы дойдем – неизвестно. Про последствия вообще молчу.

-Просто у меня дома мужчины в такой степени раздетости не ходят. Ты меня очень смутил. Хотелось бы, чтобы одежды на тебе было больше. – и скорбно поджала губы, понимая, что говорю то я правильные вещи, но в мозгу мысль о том, что «нафига ему одежда, я же не все посмотрела», стучит болезненным набатом.

-Я в ванну собирался. И гостей не ждал. Тем более на ночь. Тем более девушек. Тем более на мужской половине. Или мне в ванну в форменной одежде, с саблей и на коне въезжать?

      Я представила себе картину и хрюкнула, пытаясь скрыть смех. Потом залезла в карман, достала несколько пирожков и протянула мужчине.

-Пирожков хочешь? Теплые еще.

      Дин посмотрел на пирожки, тяжело вздохнул и взял их. Мудрая, все же, женщина моя няня была. Смотрела, как ел мужчина, стряхивала с него крошки, которые сыпались на сюртук и вздыхала. Хороший он, конечно. И платья мне достал, и конфетки купил, и перед мадам Грюнберг ночью прикрыл, и даже после столовой ремень не достал.

-Слушай, а раз уж мы вместе, пошли, посмотрим нашу комнату? – спросила у него.

-Пойдем. Ты же все равно не отстанешь? – и смотрит на меня, хмурится, бука моя.

-Неа, не отстану.

      Мы пошли смотреть комнату. Ну, что сказать. Это не комната, это отдельная уютная квартира. Две отдельные спальни со своими ваннами, гардеробами и кабинетами. Общая только гостиная.

-Не думаю, что нам понадобятся правила. Мы, наверняка, будем только здороваться и уходить к себе. Что ж, отличная комната. Я даже рад, что все так сложилось. Иду за своими вещами. Тебе помочь все перенести? Я могу попросить Ларри.

Начало учебы

        В общем то, Дин оказался прав. Встречались мы с ним редко. Только на совместных занятиях у Грюнберг. Все остальное время, вообще ВСЕ, у меня было занято учебой. Помните, мадам говорила, что у меня будут перерывы на здоровый сон и еду? Ха! Формально они были. Но в это время я пыталась что-то учить, читать или делать домашнее задание. Через месяц, в мешках под глазами можно было хранить государственные запасы угля. Мозг научился воспринимать только нужную информацию, в остальное время я впадала в коматозное состояние с сохранением основных физических навыков. То есть, ходила, сидела, ела. Похоже, что в этот период, телом управлял только спинной мозг.

      Сосед по комнате бесил неимоверно. Ведь именно из-за него я вынуждена выполнить план пятилетки за два, максимум за три года. Когда пересекались с ним на занятиях, мысленно препарировала его самым извращенным способом. Надо отдать должное, мужчина чувствовал свою вину. В один из дней выдал: «Зося, я завтра встану пораньше, что мне сделать, чтобы не бесить тебя?». Хотелось выдать – самоликвидируйся, но я отдавала себе отчет, что во мне говорит усталость и недосып. Все же, не настолько я и кровожадна.

      В один из дней, когда моим телом в очередной раз управлял спинной мозг, я пропустила важную новость. Наша академия зарегистрировалась для участия в сезонных играх. И, о «счастье», Дин капитан. Размер катастрофы я отразила только на занятиях у Грюнберг, когда она спросила, кем меня взяли в команду.

-Какую команду? – спросила, глядя на даму.

-Которая поедет на соревнования. – ответила она.

-А я при чем?

-Дин едет капитаном. Ты включена в состав команды. Ты же оберегаешь его. – я сощурила глаза, понимая, что в последних ее фразах есть маячок, объясняющий сакральный смысл моей поездки. Но мозг растекался, отказываясь выстроить логическую цепочку.

      Даже не знаю, как описать свое состояние. Вот, знаете, бывают такие поздние, летние вечера, когда тихо, нет ни ветра, ни шума, и только одинокий сверчок стрекочет. Вот, ровно так у меня в мозгу и было. Темно, безветренно и ничего кроме стрекотания сверчка. Ни одной мысли. Вообще ни одной. Ноль.

      Дин стоял и настороженно на меня смотрел.

— Вот, странно. Вы, мадам, вроде с Зосей разговариваете, а у нее взгляд такой: свет горит, а дома никого нет. – сказал, и отошел. Чувствует, паршивец, что по шее получить может. Даже несмотря на то, что «дома никого нет».

-Хам. – выдала на последнем издыхании.

-Так… Дети мои, вам нужно отдохнуть.  – сообщила радостную новость Грюнберг. Бровь на моем лице затрепетала. Все остальные мышцы, услышав слово «отдохнуть», решили реализовать это право немедленно. Мозг держался на чистом энтузиазме. Хотел проверить, правда это или ему пришёл звездец и мы в мире собственных иллюзий.

-Поэтому, на пару дней, до состязаний, вы вольны делать, что хотите. Зося, завтра ты освобождена от всех занятий. Послезавтра оставлю пару уроков. Надеюсь, Дину в эти дни удастся донести до тебя важную информацию по мероприятию. Сейчас свободны.

      Что было дальше – не знаю. Просто рухнула и уснула. Команду – свободны, мое серое вещество восприняло, как сигнал к отбою. Я бы, собственно, и там, на полигоне поспала. Но, видимо, Дин меня пожалел. Не знаю, как, но он транспортировал меня в кроватку. А после был крепкий, здоровый, шестнадцатичасовой сон.

      Я бы и дольше спала, но, физиология… Организм требовал, пить и писать. Причем всего этого хотелось одновременно. Впервые с начала учебного процесса посмотрела на себя в зеркало.

-Етижи пасатижи… Я, конечно, очень люблю учебу, но, похоже, в большим объемах она мне противопоказана. – на меня из зеркала смотрела худая, изможденная девушка с синюшными кругами под глазами, бледной кожей и тусклыми волосами. Но вот взгляд… Взгляд, ничего такой. Нравится. С сумасшедшинкой, нездоровым блеском и расширенным зрачком. Необычно. Хочется вглядываться, но так, издалека. Не дай бог, укусит дамочка.

      В дверь спальни постучали.

-О! Зося, проснулась уже? Я тебе обед сюда принес. Ты пока кушай, а я тебе буду рассказывать про команду и состязания. – сказал Дин, войдя ко мне в опочивальню.

-Хорошо. Только сократи свою речь до смысла. Я пока не готова ни к мысленным, ни к эмоциональным перегрузкам.  – ответила мужчине и забрала у него сверток с едой.

-Хммм. Ну, да, так лучше. Ты же вчера практически умирала. Как справилась?

-Ну, когда уже нет сил жить, нужно идти спать. Потом захочется в туалет, потом есть… и как-то уже не умирается. Столько дел, столько дел. А потом еще и гонец приходит. Непонятно с какими вестями. Вообще не до умирания становится.

      Мужчина улыбнулся и попытался вкратце рассказать про суть состязаний. Ничего нового. Выше, дальше, быстрее. Непонятно, как я вписываюсь в команду этих богов.

-А я кто в команде? Участвовать я точно не могу. Ну, конечно, если ты не планируешь от меня избавиться.

-Ты запасной игрок. Жить мы будем в одной комнате. Грюнберг объявила, что мы с тобой жених с невестой. Иначе нас не селили вместе. В принципе, это никого не удивило. Мы же уже вместе живем.

      И тут из моих рук выпала ложка…

-То есть? Ты хочешь сказать, что все про нас думают… Папа с дядей меня придушат. Хотя, нет, придушат они тебя, а меня дома запрут. Какой кошмар… От моей репутации ничего не осталось. Как мне жить после этого? Меня же и замуж никогда не возьмут! Не хватало мне того, что я некромант, а сейчас я еще и девка гулящая? Знаешь, что, Дин! От тебя одни неприятности. Почему я должна жертвовать всем? Ради чего?  - я вскочила и забегала по комнате, то сжимая, то разжимая кулаки.

-Ты права. Мне жаль, что так получилось. Я подумаю, что можно предпринять, чтобы исправить ситуацию. Не нужно было все это затевать. – он встал, подошел ко мне, взял за руку.  – Не переживай, все наладится.

-Как? – спросила у Дина, хмуря брови.

Чудо-чудное, диво-дивное.

           Дин познакомил меня с составом нашей команды. Конечно, в нее входил Лэрри, еще Марти - оборотень, Одо –стихийник, Людо - маг разума и Рори – лекарь. Ну, и я. Непонятно было вообще, какой у меня статус. Ни в одной команде запасного игрока не было. Если верно понимаю, когда один из игроков выбывает, задания перераспределяются на оставшихся игроков.

                Первое задание – пройти лабиринт. Даже снаружи сооружение выглядело мрачным. В центре лабиринта развевался флаг. С четырех сторон в лабиринт должны зайти четыре команды. Цель – добраться первым до флагштока и захватить полотнище.

           Физическое состояние моего организма было сильно далеко от идеального, из-за непосильной нагрузки в период обучения. Именно поэтому, я, по прибытию на место, всячески старалась исправить данную ситуацию и безбожно баловала себя. Проще – ела все, что не приколочено. Чем дико умиляла мужскую часть нашей команды. Мужчины думали – ухаживают, я думала – релаксирую.  Наши ожидания от сложившейся ситуации не совпадали, но разубеждать молодых людей, стимула не было. Зачем? Жизнь их и без меня разочарует. Благодаря этому, не было ни дня, чтобы я не таскала в сумке внушительный запас фруктов и сладкого.

                На первый этап соревнования тоже пришла подготовленной. Марти мне принес яблоки, Одо ягоды, Людо зефир, Рори карамельки. Предвкушая скорое чревоугодие, поскорее заняла самую удачную позицию, с краю, на трибунах.  Расположены они были над лабиринтом. Видно все внутри, как на ладони. С нетерпением ожидала сигнала к началу соревнований. Просто мне показалось жутким моветон начать развлекаться до старта основного события. Поэтому ерзала и, в нетерпении, кусала губы.

                Противниками нашей команды стали студенты из соседних государств: драконы, демоны, вампиры. Были и сборные команды из академий, но, при голосовании, нам выпали именно эти соперники.

                Протрубил сигнал к началу соревнований. Участники вошли в лабиринт. Я следила только за своей командой. Сначала на них напали какие-то мелкие гомункулы. Потом ядовитые ящеры чем-то плевались, потом растения на стенах ожили. Я так переживала, что забыла кушать. Сжимал в потных ладошках сумку, ни на грамм, не облегчив ее содержимое.

                И тут, краем глаза, заметила даже не движение, тень, которая быстро двигалась к моим мальчикам. Что это? Присмотрелась и ахнула. В сторону моего боевого отряда быстро перемещался вампир. Видимо, вход в центр лабиринта один, и команды будут пробиваться к нему всеми правдами и неправдами. У вампиров на пути встали мои парни.

                Ситуация патовая. Кричать нет смысла, внутри сооружения такая какофония из звуков, что я только немного изменю тональность шума. И сидеть сложа руки, тоже нельзя. Член команды я или «с добрым утром»?

                С решительным видом открыла сумку. Так… Что применить? Достала несколько карамелек и зефир. Карамельками кину в Лэрри, он, как раз, на пути вампира. Если обернется, должен заметить неприятеля. И в вампира брошу зефир. Надеюсь, это хоть немного отвлечет его.

                Кинула первые три карамельки. Мимо. Психанула на себя. Давай, соберись, тряпка! Прицелилась ииииии попала Лэрри ровнехонько в темечко. Он дернулся и обернулся. Нахмурил брови и стал осматривать проход позади себя. Так, пятьдесят процентов плана реализовано. На очереди вампир.

                Окрыленная победой, закрыла один глаз, прицелилась и кинула зефиром в вампира. Кондитерское изделие пролетело мимо и упало метра на полтора дальше. Хммм… С глазом что-то? Глазомер на нем сбит? Взяла вторую зефирку и уже была готова кинуть ее, когда вампир дошел до моего снаряда, встал на него и поскользнулся, выкинув обе ноги вперед и плашмя рухнув на спину. Я спрятала вторую зефирку в сумку.

                Слава богу, парни заметили лазутчика и дали достойный отпор. Я сияла от счастья. Не хочу хвалить себя, но воображаемая героическая медаль засветилась где-то у меня на груди.

                Чем ближе было к центру лабиринта, тем страшнее были испытания. Появлялись опасные животные, нечисть, были стены из огня, ледяные иглы и жестокие столкновения с соперниками. Все чаще вздрагивала и вскакивала с места. Когда в открытую схватку с моими мальчиками вступили драконы, на глаза навернулись слезы. Ну как так-то? Они вон все какие лбы! А мои? Стройные и хрупкие! Это же избиение младенцев! Вытерла слезы, сопли и решительно достала яблоки.

                В этот раз решила не надеяться на один глаз. Прицеливалась, используя оба. И, то ли яблоки лучше отцентрованы, то ли первый опыт пошел на пользу, все они достигли цели.  А целилась я ровнехонько в тыковки этих доблестных воинов – наших соперников. Они на секунду отвлекались посмотреть, что их огрело по голове, и мои парни умело использовали эти заминки.  

                Когда мои товарищи дошли к цели, прямо у входа в центр лабиринта появилось чудовище. Тело льва, хвост скорпиона, голова грифона. Оно изрыгало огонь, прицельно било жалом на хвосте и рассекало когтями воздух перед каждым, кто делал шаг в сторону входа.

                Внутри все похолодело.  Это чистое самоубийство. Да что за эту победу такого дают??? Ради чего стоит так рисковать? Закрыла глаза и досчитала до десяти, чтобы успокоиться. Достала из сумки шаль, которую захватила на тот случай, если замерзну, сложила остатки провианта в нее, завязала все, раскрутила над головой и запустила в сторону монстра.

                Узелок шмякнулся о морду животного и упал на землю. Что могу сказать… Такого удивления в глазах, я не видела даже у отца. А удивляла я его часто.

                Плевание, дергание хвостом и размахивание лапами прекратились в тот же миг. Животное впало в задумчивость, ногтем тыкало узелок и принюхивалось. Потом подцепило его тем же ноготком и отправило в пасть. Медленно пережёвывало. Плакала моя шаль. Единственная приличная вещь из дома, кстати. Но, самое странное не в этом. Сожрав все, эта махина шумно втянула воздух, с точностью до миллиметра определила направление, в котором я сидела, и уставилась на меня.

Гриня

В дверь что-то ударилось. Мы с Дином озадаченно переглянулись и уставились на ректора. Он свел бровки к переносице и пошел открывать дверь. Внутрь помещения, передвигаясь прыжками, как будто подпрыгивая на батуте, заскочил рыжий пушистый шар, высотой не больше 40-50 сантиметров. Остановился предо мной, и стал подпрыгивать до уровня глаз. С виду это была маленькая, умильная собачка с острым носиком, глазками пуговками, точащими ушками и пушистой шерстью. Заканчивал ее образ красивый мохнатый хвост.

— Это что? – спросила в никуда.

Краем глаза заметила, что мы все синхронно поднимаем и опускаем голову, наблюдая за гимнастическими упражнениями животного.

В ответ – тишина.

-Ты кто? – спросила у животного. Понятно, что идея так себе, но как-то ситуацию прояснить нужно, верно?

Пушистый шар остановился, надулся и выдал: «К-Ы-С-Я».

-Мамочки! – забралась на колени Дина с ногами. Шар посмотрел с осуждением. Где-то я уже видела этот взгляд…

-Гриня? – предположение утопическое, конечно, где та машина для убийств, а где этот антистресс? Страшное нас ждало впереди… Пушистик утвердительно кивнул головой. Сзади послышался грохот. Обернулись, ректор лежал на полу без чувств. Дин застонал и уперся мне в плечо лбом. Все… Тушите свет. В строю крепких мужчин – минус один.

Гриня доскакал до ректора, запрыгнул на грудь и лизнул несколько раз лицо пострадавшего. Мужчина пришел в себя, сгрузил на пол пушистика и проследовал к рабочему месту. Сев, положил локти на стол и обхватил голову руками.

-Так вот, Зося. В чем особенность гермоскилов… – ректор тяжелым взглядом осмотрел комнату, наткнулся взглядом на Гриню, увлеченно вылизывающего свой хвост, вздохнул – В период взросления они выбирают себе в напарники существо максимально близкое им по духу. И внешний вид принимают комфортный для своего товарища. Я очень надеялся, что выберет он кого-то из нашей академии. До избрания партнера ему хватало родительской заботы, то есть, моей. По расчетам, отбор друга должен был случиться не раньше, чем через год. И я надеялся, что это будет что-то внушительнее мехового шарика.

-Ну, и? А я здесь причем? – чувствуете, вопрос становится постоянным в моем лексиконе? То демонов спасай, то неизвестных детенышей в друзья принимай. Хорошо бы узнать, насколько мою жизнь вперед расписали. Почему я? Где я так согрешила? На каком повороте свернула не туда?

-Гриня выбрал тебя. Видишь, хвастаться новой внешностью прибежал. Даже попытался сказать, кого он визуализировал. – ответил ректор.

— Это не киса. Что, я кису не узнаю, что ли? – смотрела на шар с подозрением.

Гриня встал, поднял хвост вертикально, доскакал до меня, метким прыжком запрыгнул на колени и повторно произнес: «К-Ы-С-Я».

- Не похож. – осторожно выдала в ответ.

Глаза пушистика наполнились влагой, нижняя челюсть задрожала, ушки поникли…, да кто я такая, спорить с вымирающим видом, киса он или нет? Подтянула к себе несчастного, стала гладить по голове и успокаивать.

-Да, конечно, ты киса! Самая красивая, пушистая, ласковая… прыгучая киса. – Гриня поднял ушки и слушал, открыв пасть и вывалив язык, хвост радостно ходил из стороны в сторону, создавай легкий бриз над нашей живописной башенкой - Дин, я, Гриня.

-Умильная сцена, конечно. – подал голос ректор. И я прямо окончанием спинного мозга почувствовала, что не так уж он и расстроен. Только пока непонятно, чем он не расстроен. Тем, что передал мне на воспитание столь ценное животное, или тем, что избавился от него на период взросления. По спине пробежал холодок. Дин тоже напрягся, сжал меня сильнее.

-Уважаемый ректор. Я верно понимаю, что мне придется взять Гриню с собой? – закинула удочку.

-Ну, или остаться здесь. – предложил ректор.

Я посмотрела на Дина. Он сжал губы и отрицательно помотал головой.

-Не, остаться мы, то есть я, не могу. Тогда, на сколько мне придется забрать Гриню?

Ректор задумался.

-Не знаю, Зося. Это же исчезающий вид. Его сородичей не встречали больше двухсот лет. Да и тогда они не особо пересекались с живущими на планете. Сведения о Грине обрывочные и неполные.

-Слушайте, а если он опасен? Я усну, а он мне голову откусит! Или не мне! Его дружба, в чем заключается? - что-то меня, все же нервировало. То ли легкость, с которой ректор прощался с любимым существом, то ли отсутствие о нем информации, то ли, то, что он все же животное…

-Так. Уважаемые адепты. Прекратите торг. Никто не знал, что так получится. Давайте договоримся, вы забираете Гриню и следите, чтобы с его головы ни одна шерстинка не упала.

-Поправочка! Он же линять должен, мне эту шерсть обратно клеить что ли? – решила, что расставлю все точки над и, чтоб уж точно потом без претензий.

-Ладно. Про шерсть опустим, вернуть живым и невредимым. Или я вас дисквалифицирую с состязаний. За нарушение правил и подрывную деятельность.

Я посмотрела на Дина. Он сидел бледный, но не вмешивался. Все же, ответственность за животное мне на себя брать. Хотя и проступок, ставящий под угрозу участие в состязании, тоже я совершила. Мнда… Кто ж знал, что эти нехорошие драконы понатыкали везде записывающих кристаллов. Ну, раз виновата, нужно самой и ситуацию спасать.

Посмотрела на счастливого Гриню. Так, может и ничего, были же у меня умертвия, и мы ничего, счастливо сосуществовали. Поди и здесь разберемся.

-Я согласна. – ответила ректору. Гриня вскочил, заметался по моим коленям, потом встал мне на грудь передними лапками и стал вылизывать то мое лицо, то Дина. Странно. Собачка маленькая, а слюней, как у огромного монстра. И с меня, и с Дина капала жидкость.

Выходя из кабинета, столкнулись с капитаном команды драконов. Он зло посмотрел на нас. Не знаю, может его дамы с собачками бесят? Подмышкой у меня висел Гриня и медленно перебирал лапами, имитируя ходьбу. На морде выражение познавшего дзен монаха.

Мы вернулись к своему домику. Перед входом опустила пушистика на землю и проговорила правила, запретив обижать тех, кто живет в нем. Отдельно выделила себя, при этом подключив и мимику, и жестикуляцию.

В академию

Абсолютно лысое животное, выражая всем своим видом обиду на жестокий мир, подошло ко мне и заглянуло в глаза. Взяла Гриню на ручки. Ну, только попадись мне этот массовик-затейник, организатор полосы препятствий. Порежу на ленточки, к едрене фене.

Додумать кары господни не успела, сбоку, в стене открылась дверь. На нашу потрепанную, но не сломленную пару смотрел ректор драконов. Не пойму, у него глаза и были такими большими и круглыми? Или это на фоне белого лица так смотрится?

Подошла к стене.

-Что? Все? Испытания закончены? – спросила у мужчины.

-Да. Можете выходить. – Ректор посторонился.

-Знаете, что, уважаемый организатор… Конкурсы у вас так себе. И техника безопасности хромает. Посмотрите, что вы с Гриней сделали! – потрясла собачкой перед лицом ректора. Белое лицо мужчины украсилось остатками пепла от шерсти. Гриня притворился задохликом, картинно закатил глаза и обмяк у меня в руках. Прижала его к груди, задрала нос и промаршировала мимо.

За дверью меня ждали такие же бледные, как ректор, парни. Я дошла до них.

-Вы, что такие напряженные? – спросила мужчин.

-Мы видели, что было на последнем этапе. – ответил Дин, разглядывая меня и ощупывая взглядом.

-Ну, я тоже видела. В чем дело то?

-Дело в том, что на этом отрезке вообще не планировалось препятствий. Ты должна была просто добежать до выхода. Но кто-то заменил испытания специально под тебя. Мы же все проверили перед стартом. – подал голос Лэрри.

-Слушайте, я думаю, что даже знаю, кто мог это сделать. Но сейчас предлагаю пойти к нам в дом. Помыться, поесть, успокоиться и после этого все обсудить. – я уже почти развернулась, когда меня кто-то поймал за шиворот, дернул назад, развернул и обнял. Подняла глаза и увидела Дина.

-У тебя все хорошо? Что-то болит? – тихо прошептал мужчина. И в этот момент, между моей грудью и грудью Дина протиснулась узенькая мордочка, кожа и глаза на ней натянулись к ушам, раздался лихорадочный вздох и сдавленное: «Кыся!!!».

-Ой! Прости, забыл! Ты сейчас такой маленький. – Дин взял Гриню, расстегнул свой китель и спрятал пушистика лысика на груди.

До места проживания шли молча. Видимо, сказались переизбыток событий: взрыв, полоса препятствий и интриги, бушующие вокруг нас.

Дома нас ждал ужин и парни, которые уже неплохо себя чувствовали и решили покинуть лечебницу. По мне так, правильно. В текущей ситуации лучше не разделяться.

Когда помылись и поужинали, рассказала о своем разговоре с капитаном драконов. Потом пришлось признаться в подрывной деятельности в лабиринте. Парни ржали.

-А я еще подумал там, в лабиринте, ведь кто-то в меня то ли плюет, то ли чем-то мелким кидается, а на горизонте никого. И так смотрел, и магическим зрением – ничего. – сквозь смех сказал Лэрри.

-Точно, я тоже тогда подумал, зачем драконы столько яблок с собой притащили, все же усыпано ими было. – улыбаясь добавил Марти.

-То есть, вы на меня не злитесь? – аккуратно спросила.

-Нет, конечно. Мы бы все равно выиграли. А капитан драконов нашел бы другой повод. Плохому воину всегда что-то мешает. – ответил Дин.

В этот момент в дверь постучали. Мужчины переглянулись. Лэрри пошел открывать.

-Мадам Грюнберг? Как вы здесь? Ректор?

В дверях стояла наша учитель в сопровождении главы местной альма-матер. Мужчина поменял цвет, сейчас он был нежно зеленого цвета.

-Прежде всего, молодой человек, добрый вечер. И освободите проход, я не в том возрасте, чтобы топтаться на сквозняке. - Лэрри посторонился, гости прошли внутрь помещения, Грюнберг села в кресло.

-Ну, господин ректор, хотелось бы услышать рассказ о неприятностях моих подопечных из первых уст, а не только из рассказов доверенных мне людей. – у ректора дернулся глаз.

Следующий час мы слушали подробный отчет. Причем, не только от ректора, Грюнберг допросила каждого. Когда доклады закончились, она задумчива пожевала губы, надела пенсне на нос и стала пристально рассматривать Гриню.

Удовлетворив свое любопытство, поманила пальцем животное к себе. Гриня подошел, она открыла саквояж, что-то долго там искала, потом вытащила меленькую вязанную кофточку и одела на пёселя. Застегнув ее на спине.

-Господин ректор, так, что вы планируете делать дальше? Продолжать состязания нет смысла. Ваш племянник не успокоится. А допустить членовредительство, и, тем паче, гибель кого-то из своих адептов, я не могу.

-Что вы предлагаете? Я все понимаю. С его стороны это подлые поступки. Но он мой родственник, я его люблю. – обреченно ответил мужчина.

- Да… «Встречается такая любовь, что лучше ее сразу заменить расстрелом» (1). – мадам задумалась – Предлагаю перенести испытания на шесть месяцев. Аргументируйте это техническими неисправностями. За это время решите ваши семейные дрязги. Не согласны – обнародую все, что сотворил ваш родственник. – и она остановила немигающий взгляд на своем визави.

Ректор задумался, потом кивнул в знак согласия головой, тяжело встал и вышел из дома.

-Так… А теперь, суслики, разберем ваше поведение. – она обвела глазами нашу теплую компанию, нижние девяносто предательски сжались…

-Зося, кто тебе разрешил вмешиваться в состязание? Ты сюда запасным игроком приехала или кем? Тебя кто в меткости просил упражняться?

-Ну, я случайно. Они просто…

-Что просто? «Ну стоят они рядом... ну дерутся они... ну бьют морду друг другу... ну и что?? Я абсолютно спокойна... И с чего вы взяли, что я в них специально бросила провиант?!» Так? – мадам сверкала глазами.

-Ну, в моей интерпретации было не так ужасно. – опустила голову.

-Мадам Грюнберг, Зося просто переживала за нас, попыталась помочь, в этом ее изюминка. – заступился за меня Лэрри. Лучше бы он молчал.

-Так она кекс, а не изюминка. Изюма в ней столько, что только и успевай удивляться. – ответила Грюнберг.

-Мадам, не ругайте Зосю, если вам нужно, чтобы кто-то страдал, давайте, я буду страдать. – встрял Рори.

Бал

Весь следующий день была, как на иголках. Настроение штормила от «ой, да сдались они мне, я себе лучше найду, ща, как покажу…» до «забудьте меня в кроватке, видеть никого не желаю, все тлен».

В общем, в комнату пришла, готовиться к балу, нервно подпрыгивая, как будто меня периодически било разрядом, с легким косоглазием, от раздираемых противоречий, нервным тиком, от напряжения, и радостным оскалом маньяка, предвкушая праздник. Груня вздрогнула. Я плотоядно осматривала периметр в поисках «красоты» на вечер. Взгляд остановился на платье.

-Я не поняла… А где разврат? Это ж мое платье. В нем ничего такого… Ну, чтобы «утонуть в нежных полушариях груди», «насладиться белизной и мягкостью рук». – меня несло, куда – непонятно, видимо, к падшим женщинам.

-Даже не знаю… Сейчас отца с дядей вызывать, или, все же, дать дурнине выйти из тебя? – задумчиво произнесла Груня.

Ну, мозг, конечно, не очень функционировал. Видимо, сказались эмоциональные перегрузки. Кто ж знал, что голова не самая крепкая часть моего организма? Зато инстинкты работали, как часы. На последней фразе Груни в голове просветлело. Собрала себя в кучу, изобразила на лице смущение и затрепетала ресницами.

-Грунечка, это я нервничаю. Ты же должна меня понять, как девушка девушку.

Помощница смерила меня подозрительным взглядом, подумала, потом махнула рукой и предложила занять место на стуле в центре. Все, сейчас прическа и макияж.

Когда я была готова, меня облачили в платье. Оно, все же претерпело изменения. Груня выбрала фиолетовое платье, с широкой лямкой через одно плечо. К нему добавились многослойные прозрачные юбки, создающие ощущение полета, легкости и широкий, вышитый переливающимися камнями, пояс. В уши вставила тяжелые, длинные серьги. Кстати… Кто с собой в академию притащил фамильные бриллианты? Нужно позже устроить допрос с пристрастием. А волосы собрала в высокую, объемную прическу.

Я придирчиво разглядывала себя в зеркало. Ну… Не звезда эротических снов, конечно, но, что-то притягательное в моем образе есть. Какая-то свежесть, хрупкость, легкость.

Воодушевленная чмокнула Груню в череп, и, пожелав себе удачи, отправилась на бал. Гриню оставила в комнате.

Музыка и смех слушались еще на подступах к залу. Чем ближе я подходила, тем сильнее меня била нервная дрожь. В какой-то момент даже решила смалодушничать и сбежать, но не успела. Меня подхватило волной спешащих первокурсников и занесло в помещение.

Внутри все переливалось и сверкало. Вдоль стен стояли столы с легкими закусками и напитки. По центру кружили пары. Девушки и юноши разбились на группы. Я озиралась, не зная к кому мне прибиться. Не увидев знакомых лиц, отошла к столу и взяла в руки фужер.

-Зося? Ты почему одна? Где парни? – услышала вопрос и обернулась. Возле меня остановился Одо, стихийник из нашей команды.

Говорить что-то не хотелось. Поэтому неопределенно пожала плечами и сделала глоток сока.

-Скучно? – снова спросил мужчина.

Я повторила движение плечами. Что он от меня хочет? Компанию составить ему? Так, я не настроена. Воспитание демонстрирует? Так оно мне сейчас нужно, как Грине праздничное боа.

-Может что-то покрепче хочешь? – в тот момент, что такое «покрепче» я не представляла. Но избавится от незваного гостя жаждала до обморока. Поэтому решительно кивнула головой.

-Сейчас. Стой здесь, никуда не уходи. Я быстро приду. – покосилась на него. У меня прям мильон вариантов, не знаю, куда метнуться. Конечно, я буду здесь стоять!

Одо убежал и я спокойно погрузилась в пучину меланхолии и созерцания.

— Вот! – раздалось сбоку, я дернулась и вылила часть сока на Одо.

-Ой, прости! Напугал! – взяла салфетку и почистила его.

-Ничего, не переживай. Никто и не заметит. – он протянул мне бокал с чем-то прозрачным. Вода что ли? Стоило ли из-за нее так убиваться и куда-то бегать? Взяла фужер и сделала глоток.

Ну, не то, чтобы прям сделала, немного проглотила. Сразу сработал какой-то защитный механизм организма и горло перекрыл спазм, рот обожгло. Я прыснула содержимое своего внутреннего мира (рта) на Одо.

-Крепко? – спросил он, вытирая лицо платком.

-Что это? – просипела в ответ.

-Не могу сказать, семейный секрет.

-Яд? За что?

-Да не яд это. Это… «веселящий» напиток.

-Что он веселит? Язву? Которая откроется после его знакомства с моими внутренними органами?

-Такс… Неправильно ты восприняла напиток. Надо развести. – Одо нашел еще два пустых стакан. Добавил в них больше половины сока и разлил свой «семейный секрет».

-Пробуй!

-Сам пробуй. Я уже напробовалась.

— Это вкусно! Потом жалеть будешь. Он помогает забыть горести, завести друзей, стать душой компании, почувствовать праздник каждой клеточкой своего организма.

И я уже собралась Одо сказать все, что думаю про его компанию и про веселящиеся на полную катушку клеточки, когда взгляд из толпы выхватил знакомые фигуры. Возле одного из столов стояли Дин и Лэрри. Рядом терлись две расфуфыренные мамзельки. Причем в таких платьях, что фантазии просто негде было притулиться. На витрину выложено все. Мужчины им что-то рассказывали, те, в свою очередь, ржали, как кавалеристский полк.

Рука сама потянулась к фужеру и выплеснула его внутрь. А ничего так. И не противно.

-Ого! Ты бы не частила! Крепкая вещь! – Одо нервно переминался с ноги на ногу.

-Ну, я тоже не слабая. Тащи еще. Этот я быстро выпью. – внутри начало разливаться тепло, настроение улучшилось.

-Стоит ли? – с сомнением посмотрел на меня мужчина.

-Ты мне друг? Или портянка?

-Друг!

-Тогда, что за вопросы? Тебя девушка просит!

-Хорошо, но это будет последним бокалом. – Одо строго на меня посмотрел, я полезла обниматься. Ну, он просто, такой зайка! Вот, все для меня! Все!

В центре зала кто-то появился. Сосредоточила взгляд. Кажется, это ректор нашей академии.

-Господа адепты! Объявляю осенний бал открытым! В этом году к нам присоединились капитаны команд, которые получили больше всего призовых очков в состязании, перенесенном на шесть месяцев. Мы очень горды, что они посетили нас. Прошу вас любить и жаловать этих студентов. А сейчас, веселитесь!