Любимая, (не) моя

Глава 1. Приметил

Что больше всего притягивает внимание к женщине?

Неприступность.

Диана Рымарь

Глава 1. Приметил

Виталик

Идет королева по тротуару, никого вокруг не замечает. Цокает шпильками, подбородок поднят, взгляд прямо.

А могла бы и обернуться!

Я, вообще-то, мужчина весьма заметный, можно и удостоить меня хоть мимолетным вниманием. Высокий, мускулистый, загорелый, в мои тридцать два в каштановой шевелюре ни одного седого волоса. В общем, военный, красивый, здоровенный, прямо как в песне.

Не встречал еще девушки, чьим вкусам не соответствовал бы. Это мне угодить сложно — редко кто цепляет. На меня же реакция у женщин, как правило, одна — потоп в трусиках.

И тут полный игнор.

Я уже второй день завтракаю в кафе неподалеку. Теплое апрельское утро располагает к кофепитию на открытом воздухе.

Параллельно наблюдаю за красотой с пышными темными кудрями.

Вчера увидел случайно, сегодня пришел в это же время специально — проверить, не почудилась ли она мне вообще. Такие девушки в нашем городе — редкость. Слишком он маленький, здесь новых лиц днем с огнем не найдешь.

И тут такой экземпляр.

Впрочем, я не из тех, кто только и умеет что пялиться на понравившуюся девушку. Я двумя руками за тактильный контакт. Тем более что в городе ненадолго, на длительные прелюдии времени нет.

Моя тактика — пришел, увидел, взял.

Сегодня решаю не ограничиваться простым наблюдением.

Уже насмотрелся и на идеально ровные ноги, и на то, как девчонка обалденно выглядит в облегающей белой юбке и пиджаке.

Королевна опять сворачивает в гостиницу «Береза».

Зуб даю — там работает. В таком прикиде только на работу и пойдешь.

Оставляю на столике деньги за завтрак и иду прямиком в гостиницу.

На ресепшн меня встречает блондинка, из тех, что на все согласны. Я таких за километр чую, и так же за километр обхожу, не мой типаж.

Впрочем, интересует меня вовсе не она.

Широко улыбаюсь, строю из себя рубаху-парня, прошу:

— Подскажите, пожалуйста, только что видел девушку в белом пиджаке и юбке, она уронила деньги. Я подобрал, отдать хочу… Она тут случайно не работает?

Блондинка на секунду задумывается и выдает:

— Вы про Шанну Борисовну?

О как, Шанна Борисовна.

Девчонке на вид года двадцать два или двадцать три — и то с натяжкой. И тут Борисовна. Неожиданно. А впрочем, с ее царственной походкой имя-отчество вполне сочетается. Имя-то какое экзотическое — Шанна.

В мыслях уже шепчу ей его на ухо, когда задираю ее белую юбку до талии.

Блондинка меж тем продолжает:

— Это наш главный администратор. Хотите, я передам деньги.

— Я лучше сам… Подскажите, какой кабинет?

Она мнется, подергивает плечами.

— У нас так не принято, — отвечает с виноватой улыбкой.

Не принято, ага. Бесплатно — уж конечно, но я не жадный.

— Сделайте исключение, пожалуйста.

С этими словами протягиваю ей крупную купюру и смотрю просительно.

Она быстро прячет деньги, делает вид, что ничего не произошло, тихо шепчет:

— По коридору направо, третья дверь. Но я вам ничего не говорила.

— Разумеется, — киваю ей.

Тут же иду в указанном направлении.

Хочу познакомиться лично.

А что такого? Мне не слабо заявиться к ней в кабинет и пригласить на чашку кофе.

Наглости мне не занимать. Наглость вообще мое второе я, особенно в отношении женщин.

Нахожу нужную дверь, читаю золоченую надпись:

«Главный администратор, Шанна Борисовна Шувалова».

Стучу.

Слышу ее мелодичный ответ:

— Да, да, войдите…

Голос-то какой приятный, нежный.

Открываю дверь, захожу.

— Здравствуйте, Шанна Борисовна, — тяну с улыбкой.

Шанна сидит за столом, смотрит на меня поверх монитора.

Четко ловлю момент узнавания…

Слишком характерно у нее вытягивается лицо.

Грешным делом, начинаю подозревать — может, где пересекались раньше? И тут же гоню эту мысль. Я бы такую красотку уж точно запомнил. Скорее всего, пока я примечал ее на улице, сидя в кафе, она примечала меня. А это значит… Что все будет просто.

Просто я люблю, просто — это по мне.

Она немного закашливается и выдает своим волшебным певучим голосом:

— Вы по какому вопросу?

Смело захожу в кабинет, с интересом ее осматриваю.

Неплохо она тут устроилась, помещение небольшое, но уютное, все здесь белое, как и ее костюм. Восседает на белом же кожаном кресле, вся такая важная. И вправду Шанна Борисовна, никак иначе.

Говорю, чуть наклоняя голову:

— Я к вам по очень важному вопросу.

— Вы наш постоялец? Что-то не так с номером?

При этом она хлопает пушистыми ресницами.

Завораживающее зрелище, надо отметить. Глазищи-то огромные, даже поначалу не пойму, какого оттенка. То ли синие, то ли серые. Гипнотизируют они меня.

— Нет, я не ваш постоялец. Я скорее по личному вопросу, — тяну, поедая ее взглядом.

— По личному? — она снова удивляется.

Серьезно? Такая красотка и не привыкла, что к ней подкатывают?

Подхожу к ее столу, говорю с улыбкой:

— Хорошая у вас гостиница, небольшая, но уютная. Опять же кадры бесподобные.

— Спасибо, но я не вполне понимаю… — лепечет она.

И тут я ее прерываю, резко переходя на «ты»:

— Поужинай со мной сегодня. Можешь выбрать любой ресторан. Какой твой любимый?

— Э-э… — она запинается на полуслове, снова начинает: — Стесняюсь спросить, с чего вы решили, что я буду с вами ужинать?

Нахалка… Люблю таких, чтобы с норовом.

— Готов предоставить с десяток отличных поводов, чтобы ты со мной поужинала, — говорю, показательно ее оглядывая.

Она снова чуть заметно кашляет, видно все-таки не привыкла к такому напору.

Глава 2. Большая любовь Шанны

Шанна

Я вздрагиваю, когда за Виталиком захлопывается дверь.

Тут же подскакиваю с места и бегу ко входу, запираю кабинет.

Потом упираюсь в дверь спиной и выдыхаю.

Ушел…

Уйти-то ушел, но в воздухе по-прежнему витает аромат его одеколона. Нотки чайного дерева, сандала и чего-то мужского, приятного. Вдыхаю полной грудью, чувствую, как от запаха даже немного кружится голова, а колени предательски подкашиваются.

А-а-а…

Он пахнет просто обалденно, да и выглядит тоже! Ни за что не дашь ему его тридцать два, за годы почти не изменился, разве что еще больше раздался в плечах, а черты лица стали более мужественными, если такое вообще возможно.

Но как же он мог меня не узнать!

Я ему подыграла, конечно, хотя для меня это было дико.

Разве мужчина может не узнать девушку, которая росла у него на глазах?

Ну, точнее, не совсем на глазах, наш старенький дом находился на соседней улице. Но пока он жил здесь, мы периодически сталкивались, даже когда моя семья перебралась на окраину. Город-то маленький, хочешь не хочешь, а встретишься — на рынке, в супермаркете или на главной улице.

Впрочем…

У нас почти десять лет разницы в возрасте, почему он должен был обращать внимание на мелкую соседскую девчонку?

Вспоминаю, как он протянул вначале: «Шанна Борисовна…»

Да, имя у меня экзотическое. Вот только знал бы он, как я его получила!

Мой папашка так рьяно отмечал мое рождение, что ошибся в имени, когда заполнял бумаги. Вместо привычного слуху имени «Жанна» написал «Шанна». А потом, когда ему на это указали, вдруг решил, что так будет даже забавнее.

Сколько меня из-за этого имени дразнили в школе, ужас.

Шалтай-Болтай, Шанна-нанна, Шанна — жопа деревянна. Бр-р-р!

Один плюс — запоминающееся. Но, видимо, не для Виталика Реброва.

Зато я его помню прекрасно и никогда не забуду.

Ведь первая любовь не забывается, правда?

Помню, как в двенадцать лет каталась на велосипеде летним днем, под колесо попал какой-то булыжник, и я упала. Сильно разбила коленку, та сразу начала кровоточить. Виталик в этот момент как раз проходил мимо. Увидел, что случилось, подбежал ко мне, помог подняться. Даже взял на руки, отнес домой, а потом еще и мой велосипед транспортировал во двор.

Пока он меня нес в тот день, я ощущала себя самой счастливой. Даже про коленку забыла, полностью поглощенная тем, как мне было хорошо в его руках. Он мне показался просто невероятно сильным, красивым, неземным. Потом так и не смогла выкинуть его из головы.

Я не хотела в него влюбляться, честно.

Прекрасно понимала, что мы — не пара. Большая разница в возрасте, да и вообще он меня почти не замечал — так, иногда кивал при встрече.

Но с двенадцати до шестнадцати я исправно рисовала в школьных тетрадках сердечки с надписью: В плюс Ш.

Он уехал в свою армию, когда мне было четырнадцать, кажется. Кем он там служит, не знаю, но в городе появлялся хорошо если пару раз в год.

Каждый раз, когда я его видела, это было праздником. Мне был важен каждый его взгляд, каждый малейший знак внимания.

Вот такая она, школьная неразделенная любовь.

В шестнадцать я решилась на отчаянный шаг.

Мне так безумно хотелось, чтобы он увидел во мне девушку, что я сдуру забралась в его машину, когда он приехал в город в очередной раз.

Подкараулила, когда он откуда-то вернулся, и юркнула на переднее сиденье.

Зачем?

Да, собственно, за тем же, что он так хотел получить от меня сегодня.

Я собиралась подарить ему свою девственность.

Космическая дура, чего уж там.

Мне до сих пор стыдно за тот поступок…

И все же даже теперь я не понимаю, зачем он тогда так жестко меня отшил.

«Еще я со всякими там малолетними свиристелками не трахался…» — зарычал он на меня и вытолкал из машины.

Жуткая сцена навечно останется в памяти. Мне потом вообще было стыдно смотреть ему в глаза, я переходила на другую сторону улицы, если его встречала.

Конечно, в шестнадцать я выглядела совсем не так, как сейчас. Груди у меня тогда еще почти не было, как и попы. Я из поздно расцветших, как говорила мама. Лицо опять же было детское… В общем, не сравнить с моей теперешней внешностью.

Сейчас мне двадцать три, и я давно не худой подросток.

Наверное, из-за изменений во внешности он меня и не узнал. Неужели они такие разительные?

А впрочем, какая разница?

Кстати, если сравнить все то дерьмище, которое случилось в моей жизни потом, поступок Реброва не выглядит таким уж ужасным.

И все же как посмел прийти вот так в мой кабинет? Еще и на ужин позвал с таким апломбом.

Самое обидное — я уверена, что получила бы огромное удовольствие и от ужина, и от продолжения, на которое он намекал.

Но так в этой жизни случилось, что я не принадлежу себе.

Я фиктивная жена Артема Шувалова, местного воротилы бизнеса.

Почему фиктивная? Да потому что какой еще может быть жена, с которой никогда не спят.

Мой муж импотент. А еще ревнивый, агрессивный шизик.

Он убьет меня, если узнает, что я даже взглянула в сторону другого мужчины.

Наверное, стоило сказать Виталику, что я замужем, быстрее отстал бы. Но почему-то у меня язык не повернулся это сделать. Не могла признаться, и все тут.

— Так, соберись, Шанна… У тебя полно работы.

Я отлипаю от двери, отпираю замок.

Потом иду к окну, открываю форточку, чтобы проветрить кабинет. Позволяю весеннему ветерку, что врывается в помещение, забрать с собой остатки аромата одеколона Виталика. Жаль, что такое не работает с памятью.

Следующую пару часов вполне успешно работаю, хотя нет-нет, да и вспоминаю вторжение Реброва в мой кабинет.

Ближе к обеду слышу стук в дверь.

— Войдите, — говорю.

В дверях показывается парень в синей униформе, он держит большую корзину белых роз.

— Здравствуйте. Вы Шанна Борисовна Шувалова? — интересуется он.

Глава 3. Агрессивный ухажер

Виталик

Последние три часа я, как баран, ждал ее звонка.

Серьезно, что тут сложного? Поднять свою красивую руку, нажать пальчиком кнопку и… Позвонить!

Похоже, не удался финт ушами, дева не оценила щедрости моей души.

Но я не из тех, кто так просто сдается.

Ближе к четырем часам дня до меня окончательно доходит, что никакого звонка я от Шанны уже не дождусь. По крайней мере, сегодня так уж точно.

А мне, между прочим, завтра надо будет уехать по делам на неделю. Братишка добавил проблем и заморочек.

И что мне теперь, как юнцу, целую неделю по ночам дрочить на образ милой девочки Шанны? Но мне не шестнадцать, я взрослый мужик, который привык удовлетворять потребности с партнершей. К тому же у меня секса не было, кажется, целую вечность. Точнее, пару месяцев, но кого волнуют эти детали.

Можно было бы найти кого-то по-быстрому на этот вечер, но никого другого не хочу. Мне Шанну подавай, причем без одежды.

Ждать неделю не хочу и не буду.

Ладно, красивая лялька, не хочешь по-хорошему, решу вопрос по-другому.

Я из тех мужчин, кому проще дать, чем объяснить, почему не хочешь. Отказов в принципе не терплю, тем более от реально понравившейся девушки.

Снова приезжаю в гостиницу, как и утром, спешу к ресепшен. На этот раз я здесь с весьма конкретной целью.

Снимаю люкс.

Очень скоро оказываюсь во вполне презентабельном номере с большой кроватью и панорамным окном с видом на центральную улицу. Ни разу не останавливался в гостинице в родном городе и, честно сказать, удивлен, что в нашем захолустье, где населения едва насчитывается сорок тысяч человек, вообще появилось что-то приличное.

Прохаживаюсь по комнате, отмечаю, что мебель сравнительно новая. Зеркало в полстены идеально вымыто.

Даже жаль, что тут все такое чистое, не к чему придраться.

Но это меня не остановит, разумеется.

Быстро принимаю душ, облачаюсь в темно-коричневый халат, который нашел тут же в шкафу.

Подхожу к телефону, что стоит на тумбе возле кровати. Набираю номер ресепшен.

План мой дерзок и прост.

Не знаю, выгорит ли, но попробовать определенно хочу. Рассчитываю на удачу, должно же мне когда-то повезти.

— Гостиница «Береза», добрый день, — отвечает мне женский голос.

Скорей всего, та же самая блондинка, у которой я полчаса назад снимал номер.

Секунду медлю, набираясь наглости, и начинаю ругаться зычным басом:

— Что это такое? Почему номер так паршиво прибран? Это люкс или помойка? Я нашел в постели таракана, еб вашу мать! Немедленно позовите мне главного администратора! Иначе я устрою вам такие проблемы, что потом будете годами отбиваться от Роспотребнадзора, связи у меня есть.

— Таракан? — охает девица. — Но такое никак невозможно…

— Я, по-вашему, вру? Немедленно позовите ко мне главного администратора! Шанну Борисовну, да-да, именно ее…

На этом кладу трубку.

Проходит всего три минуты, а в номер уже стучат.

Усмехаюсь про себя: быстро отреагировали.

Подхожу, открываю дверь и наблюдаю, как моя дорогая в том же белом костюме стоит возле двери с… горничной!

Горничные нам не нужны.

Шанна явно удивлена тому, что видит меня, делает шажок назад.

— Стоять, — командую строго. — Шанна Борисовна, заходите в номер, а вы, — тычу в горничную пальцем. — Вы нам не понадобитесь.

Хватаю обомлевшую Шанну за плечо и завожу в номер, не забыв закрыть дверь.

Она тут же отходит от меня на добрую пару метров, нервно оглядывает номер. Видно, подмечает, что тут, в общем-то, полный порядок.

Спрашивает, невинно хлопая ресницами:

— Я так понимаю, таракана нет?

— Догадливая, — усмехаюсь.

— Зачем вы это придумали? — лепечет она немного испуганно. — Чтобы затащить меня в номер? Это совсем уж ни в какие ворота!

С этими словами она делает шаг к двери.

Тут же разгадываю ее маневр. Стоит выпустить девчонку в коридор — и все, обратно ни под каким видом не затащу.

Встаю в дверях номера, преграждая ей путь.

Развожу руками и спрашиваю:

— Почему ты так упираешься? Я же тебя по-нормальному позвал на свидание, зачем отказываешься?

Она делает пару шагов назад, отдаляясь от меня.

Отвечает тихо:

— Есть причины…

Видно, озвучить эти самые причины она мне не хочет. С надеждой поглядывает на дверь, что располагается за моей спиной.

Но я уже успел порядком начудить, мне уже море по колено.

Продолжаю атаку прекрасной Шанны:

— Нет, девочка, пока не скажешь, чем конкретно тебе не угодила моя морда, из номера не выпущу…

— Почему именно морда? — спрашивает она ошалело.

— Хотя бы потому, что все остальное у меня точно в порядке…

С этими словами шагаю на нее, заставляя попятиться в глубь номера. А потом развязываю пояс халата и скидываю его на кровать, что находится по правую сторону.

Без тени стеснения предстаю перед ней в черных трусах-боксерах. Поигрываю мышцами груди для наглядности.

Наслаждаюсь тем, как круглеют ее глаза, подмечаю, как она бегает взглядом по моему накачанному торсу, крепким рукам.

— Нравлюсь? — спрашиваю с усмешкой.

Шанна будто бы забывает, что умеет разговаривать. Нервно сглатывает, на секунду поднимает взгляд на мое лицо, а потом принимается рассматривать мою мускулистую грудь, покрытую редкой порослью темных волос.

Скажите мне, разве так смотрят на мужчину, который неприятен? Не думаю…

— Раз нравлюсь, чего выпендриваешься? — спрашиваю с хищной улыбкой.

С этими словами иду к ней.

Глава 4. Укрощение строптивой

Виталик

— Ой! — взвизгивает Шанна, когда видит, что я приближаюсь.

Наглым образом пытается от меня сбежать.

Не позволяю ей этого. В один прыжок настигаю сладкую добычу, обнимаю за талию, прижимаю к себе спиной. А она мелкая такая, голова едва доходит до моего подбородка. Женщина — мой размерчик. Люблю миниатюрных.

Наклоняюсь к ее уху, шепчу с чувством:

— Не бойся, я тебя не обижу. Сделаю только приятно.

— Я… не хочу никакого приятно… — говорит она каким-то особенным, грудным голосом.

При этом дышит часто-часто и, что важно, вырваться не пытается. Вот вообще! Ей будто хорошо от того, что я прижимаю ее к себе.

Чуть отстраняюсь, беру ее двумя руками за талию и разворачиваю к себе.

Жадно вглядываюсь в обомлевшее лицо, пухлые губы.

Спрашиваю для галочки:

— Чтобы целовал, тоже не хочешь?

Ответить не даю, снова наклоняюсь и впиваюсь в ее губы своими.

Они мягкие, нежные, до одури сладкие, губы Шанны. А как приятно открываются для меня, как хорошо и вкусно внутри ее ротика.

А руки-то, руки… Шанна поначалу упирается мне в грудь ладонями, потом скользит ими вверх и очень скоро обвивает мою шею.

Оп — и вот уже деву ноги не держат.

Не хочет она меня, ага, как же.

Подхватываю ее под мышки и несу к кровати.

— Не надо, — стонет она.

Но как-то сладко стонет, словно предвосхищает.

Усаживаю ее на кровать, внимательно вглядываюсь в глаза. Пытаюсь понять, не переборщил ли с натиском. Не хочу ее пугать или делать больно… Я ее просто хочу.

В глазах Шанны никакого страха нет. Наоборот, в них столько потаенных желаний, что дня не хватит их перечислить.

Наклоняюсь к ней, снова пытаюсь поймать ее губы.

Но девчонка быстро взбирается на кровать с ногами, обутыми в белые лодочки на шпильке. Пытается отползти.

Хватаю ее за лодыжки, тяну к себе.

— Виталя, мы не должны… — твердит она, порывисто дыша, и поднимается в кровати на локтях.

Сама же даже не пытается вырвать из моей руки ногу, снова куда-то там уползти.

Я, значит, для нее уже Виталя. Приятно!

— Никогда не занималась спонтанным сексом? — спрашиваю с плотоядной улыбкой.

— Нет, — она качает головой.

Причем делает это так активно, будто передо мной не взрослая женщина, а совершенно неопытная девочка.

— Сейчас займешься, — говорю совершенно серьезно.

Слышу, как Шанна сглатывает.

— Что ты делаешь? — охает она, когда я стаскиваю с нее обувь.

— Это нам не понадобится, — отвечаю ей и прохожусь губами по ее правой щиколотке, прикрытой тонким бежевым чулком.

Шанна в очередной раз охает, когда я отпускаю ее ногу и забираюсь на кровать.

Она тут же перемещается на локтях к самому изголовью.

Я как тигр следую за ней, потом подминаю под себя, прижимаю к матрацу. Снова целую, провожу рукой по изгибу талии, хватаю за попку.

Упругая какая, надо же!

— Раздеваться будем? — спрашиваю ей в губы.

— Нет… — пыхтит она

— Ну это не обязательно, — растягиваю губы в улыбке.

Снова ее целую, без зазрения совести забираюсь рукой ей под блузку, нахожу грудь. Обалденная сиська! Чуть сжимаю, потом отодвигаю ткань лифчика, ласкаю пальцами сосок, который мгновенно твердеет.

Вот это у девочки отдача…

Она уже готова, что ли?

Впрочем, я тоже.

Тут же тянусь к ее юбке, задираю ее чуть ли не до талии. Касаюсь кружева трусиков. Оно тонкое, на ощупь почти неощутимое.

— Трусики не любимые? — спрашиваю хрипло.

— А? Что? — Шанна уже ничего не соображает от моих наглых ласк.

— Будем считать, что не любимые, — хрипло отвечаю.

Поддеваю пальцами кружево и рву. Оно с треском поддается.

— Зачем? — пищит она.

— Так было надо, мешали…

Очевидно же, нет?

Снова ее целую, чтобы не успела прийти в себя.

Остатки трусиков отшвыриваю подальше.

Ненадолго отстраняюсь от Шанны. Достаю с прикроватной тумбы презерватив, специально их туда положил. Как раз на такой удачный случай.

Стягиваю трусы, а потом нарочито медленно растягиваю резинку на члене. Даю Шанне возможность полюбоваться моим мужским достоинством. Гордиться есть чем, размер XL.

— О боже мой, что ж он такой здоровый… — Шанна зажимает себе рот ладонью.

— Да, да, все для тебя!

Подмигиваю ей.

Поудобнее устраиваю Шанну под собой.

Коленом раздвигаю ей ноги и устраиваюсь сверху.

— Обними меня, — прошу, лаская ее щеку губами.

Она обнимает меня за шею в немом поощрении.

Дольше уже не жду, приставляю член к ее нежным губкам внизу и с удовольствием протискиваюсь.

Узкая, пиздец! Прямо как девственница. Не будь она такая влажная, я бы подумал — не хочет. Но она влажная, и я, хотя с некоторыми проблемами, скоро вхожу в нее до отказа.

Шанна томно стонет, обхватывает меня руками крепче.

Чуть сжимает бедра, как будто хочет вытолкнуть меня из своего сокровенного местечка. Я для нее слишком большой?

— Сейчас привыкнешь, — обещаю ей.

Кажется, она еще плотнее сжимает мой член в себе. Эту пытку почти невозможно терпеть, хочется кончить сразу.

Но я терплю! Я практически герой…

Резво выхожу из нее и снова вхожу.

Вырываю этим из ее горла вскрик. А потом еще один и еще.

Через пару минут тараню ее собой, уже не сдерживаясь. Мне так обалденно в этой шикарной девочке, что перед глазами буквально плывут звезды.

Не думая ни о чем, кроме удовольствия, долблю ее так, что она стонет через каждую пару секунд. Это заводит еще больше, практически лишает разума.

Кончаю как никогда сладко.

Следующие несколько секунд меня буквально потряхивает изнутри от полученного удовольствия.

По-моему, Шанна кончает тоже. Очень характерно сжимает меня в себе бархатными тисками. Стонет особенно громко и замирает в моих руках.

Смотрю на нее и диву даюсь, как еще час назад она казалась мне неприступной. Подо мной лежит живая, разнеженная от удовольствия, податливая женщина. Волосы растрепаны, губы припухли от обилия поцелуев. А вот то, что она до сих пор в одежде, — глупое недоразумение.

Глава 5. Замужняя жизнь Шанны

Шанна

В детский сад я практически бегу.

Еще бы, уже без пятнадцати семь. Пусть садик еще работает, но детей разбирают рано, и Мишка там, небось, остался совсем один.

Главное, ладно бы я задержалась по уважительной причине. Но причина такая, что вспомнить стыдно. После всего того, что я позволила Виталику сотворить со мной в люксе, щеки до сих пор красные, хотя я старательно их напудрила.

Буквально влетаю в раздевалку, что находится перед группой, и выдыхаю, увидев своего сыночка. Он сидит рядом со своим шкафчиком.

— Солнышко, ты что, тут меня ждал? — подхожу к нему. — Ты один остался, да?

— Один, — тут же выдает он, подскакивает и смотрит на меня полными слез глазами.

Не любит мой Мишка оставаться в группе один, очень его это обижает, хотя такое случалось всего пару раз. Обычно я прихожу за своим четырехлетним сынишкой в шесть.

— Мама, я так скучал, — сообщает он мне и утыкается лицом в живот, обнимает.

Меня затопляет любовью, обнимаю его в ответ, глажу по кудрявой темноволосой головке.

— Шанна Борисовна, здравствуйте, — из дверей тут же появляется воспитатель, Светлана Федоровна.

— Извините, задержалась на работе, — обращаюсь к ней. — Он сильно плакал?

— Нет, что вы, — машет рукой она. — Не переживайте, с Мишей все в порядке, я его успокоила.

При этом она сутулит худые плечи и как-то странно мне улыбается — заискивающе, что ли?

— Кстати, я тут к вам с просьбой, — продолжает Светлана Федоровна. — У нас в группе совсем сломалась посудомоечная машина. Мы уже вызывали мастера, но… Сами понимаете, старенькая.

Ага, теперь ясно, почему она не отчитывает меня за поздний приход. Я ведь глава родительского комитета, решаю основные вопросы по снабжению группы, покупке необходимого.

— Я обязательно посоветуюсь с родителями, сообщу вам, как будем решать вопрос, — обещаю ей.

— Спасибо, — кивает Светлана Федоровна.

Я натягиваю на сынишку шапку и веду на улицу.

Дорога до дома занимает всего десять минут.

За это время Мишенька успевает вывалить на меня кучу новостей. Не поделил с Вовкой игрушки, Катька угостила яблоком, а потом забрала, Светлана Федоровна наругала за разрисованный стол.

У ребенка за день случилась куча событий, и он переживает их заново, эмоционально рассказывая мне обо всем.

Какие же они забавные, детские проблемы и волнения, если смотреть на них взрослым взглядом. Хотелось бы мне, чтобы моей самой большой проблемой была выволочка от воспитательницы.

Всю дорогу держу его за руку, слушаю детский голосок и отрешаюсь от всего.

Больше всего на свете ценю минутки, когда мы с Мишкой только вдвоем, я и он, мой голубоглазый маленький сыночек.

Домой добираемся до обидного быстро, хотя шли совсем не спеша.

В дверях меня встречает муж.

Он огромный — почти метр девяносто ростом. Широкоплечий, физически крепкий.

Смешно вспомнить, что когда-то его карие глаза казались мне добрыми, короткие завитки волос ужасно милыми, а лицо приятным. Как обманчива бывает внешность!

Вижу, что Артем не в настроении, и сердце тут же ухает куда-то вниз.

— Явились не запылились, вы б еще в двенадцать ночи приперлись… — он буравит меня жестким взглядом.

На секундочку — сейчас всего семь десять вечера. Ужасно поздно, чего уж там.

— Привет, Артем — тихо говорю и улыбаюсь ему как могу приветливо.

Но сегодня эта уловка на него не действует.

Он не смягчается ни на чуточку, наоборот — его взгляд становится откровенно злым.

С сыном Артем не здоровается вовсе, он вообще едва его замечает.

Мишка и не рассчитывает на какую-то долю любви от отца. Чтобы ее проявить, надо быть на эту любовь в принципе способным, а это явно не про моего мужа.

Сынок быстро скидывает кроссовки и бежит в свою комнату, где его ждут игрушки.

Хочу так же, как он, шмыгнуть мимо Артема в комнату.

Но он угадывает мой маневр, больно хватает за локоть.

— Быстро в мой кабинет! — рычит мне в ухо и буквально тащит за собой.

Муж в принципе редко бывает в хорошем настроении, по крайней мере дома. Но сегодня он аномально злой.

Страх тут же сковывает меня изнутри.

Мозг пронзает нехорошая догадка: неужели он уже как-то узнал обо мне и Виталике?

Пока муж доводит меня до кабинета нашего здоровенного двухэтажного дома, я успеваю прокрутить в голове все варианты.

Гостиница, в которой я работаю, принадлежит ему.

Мог посмотреть по камерам, куда я ходила? Да запросто. Там камеры на каждом этаже, и в фойе тоже.

В номере Виталика я провела час, а то и все полтора…

Вполне мог заметить, что я общалась с постояльцем непозволительно долго.

Но для этого он должен был вообще в принципе предположить, что за мной надо пристально следить именно сегодня! Ведь обычно ему плевать, чем я занята на работе или дома.

Может, доложили про цветы или про то, что я задержалась в номере постояльца? Но с горничной и администратором я в хороших отношениях, они бы не стали. Охранник? Он мог, да, но зачем ему это?

Артем меж тем тащит меня к черному кожаному дивану, расположенному возле окна.

— Садись! — рявкает зло.

Слушаюсь его, устраиваюсь на краешке дивана, смотрю на него с большой долей ужаса в глазах.

Не знаю, чего ждать.

Ничего хорошего — это точно.

Впрочем, я давно не жду от него ничего хорошего.

— Ничего не хочешь мне объяснить? — цедит он, нависая надо мной.

Вжимаю голову в плечи, выдавливаю из себя:

— Артем, я…

— Не артемкай мне! — В этот момент он достает что-то из кармана и тычет мне в лицо: — Это что, Шанна?

Я лишь через время понимаю, что он держит в руках мое обручальное кольцо, увитое линией бриллиантов.

— Ой… — пищу на выдохе.

— Ты забыла его здесь в ванной! — муж так возмущен, что кажется, еще чуть-чуть — и из его ушей и ноздрей повалит пар. — Я запретил тебе выходить из дома без кольца. Что в моем требовании тебе было непонятно?

Глава 6. Как ее угораздило выйти замуж за Шувалова

Шанна

Выйдя из кабинета, я сразу бегу на второй этаж. В свою спальню, потом в ванную.

Прижимаю к груди белый клатч, который продержала в левой руке все время, пока длились вечерние обмены любезностями с мужем.

Захожу в ванную, запираю дверь и только тогда выдыхаю.

Здесь я хоть в какой-то безопасности. Это мой оазис, крошечное место, куда никто не войдет, пока я не впущу.

Подхожу к раковине, включаю воду, чтобы казалось, будто я стою под душем. А потом оседаю по стенке на пол.

Обхватываю колени руками и сжимаюсь в комочек.

Дурища, как я умудрилась забыть дома кольцо? Ведь прекрасно знаю, как это бесит Артема. Надеялась, что успею вернуться и надеть так, чтобы он не заметил. Но не случилось.

На глазах тут же проступают слезы.

— Фригидная… Ага! — тихонько стону.

Если бы все проблемы моего брака заключались именно в этом.

Я познакомилась с Шуваловым в восемнадцать. Тогда как раз оканчивала школу, готовилась поступать в университет. Сходила с подружками в клуб, что называется. До сих пор разгребаю последствия.

Он очень красиво за мной ухаживал.

Помню, как мы с подругами сидели за столиком, а к нам подошел официант и сказал — можем заказывать, что захотим, все оплачено мужчиной с углового столика. Мы все разом обернулись в указанном направлении, а там сидел он.

Мне тогда показалось, что он идеальный. Кудрявые, коротко стриженные темные волосы, весь такой смуглый, особенно в контрасте со светлой одеждой. Губы такие полные, широкий подбородок.

В тот момент я даже не подумала, что банкет в мою честь.

Но он вскоре подошел, пригласил на медленный танец именно меня.

А потом началась моя сказка.

Кино, рестораны, шикарные букеты роз, конфеты, духи, кольцо…

Он сделал мне предложение через месяц после знакомства. Как раз после того, как отгремел мой выпускной.

Никто и никогда не ухаживал за мной так, как он. А впрочем, за мной в принципе никто не ухаживал. Прогулки с одноклассниками по парку не в счет.

Он сразу спросил, девственница ли я. Я ответила: конечно. Еще бы, ведь на тот момент я даже ни с кем не успела по-нормальному поцеловаться. Тогда мой будущий муж сказал, что я ему подхожу. Он-де религиозный, верит в секс только после свадьбы.

Я подумала — вот оно. Тот самый мужчина, с которым можно и нужно разделить жизнь. Взрослый, красивый, состоятельный… Уже на тот момент ему принадлежала гостиница в центре города, в которой я сейчас работаю. А также два продуктовых магазина. Теперь у него и вовсе сеть торговых лавочек.

Разница в возрасте меня не пугала, что такое девять лет?

И я согласилась замуж.

Млела от того, как красиво он обставил нашу помолвку в самом шикарном ресторане нашего маленького городка. Мой папашка аж цвел от счастья, что дочь так удачно пристроилась, до сих пор цветет, гад такой.

Потом свадьба, да такая, что о ней даже написали в газетах. Настолько она была пышная и красивая.

А в брачную ночь я за все это расплатилась.

Помню люкс в его отеле, самый шикарный из всех. В каждом углу комнаты стояли букеты роз. На постели, куда он меня положил, те же розовые лепестки.

Романтика на полную катушку. Прямо как в фильмах, в лучших любовных романах, которые я читала запоем.

Но у него не встал.

Шувалов раздел меня, долго целовал, как и раньше во время наших свиданий. Я готовилась познать, что такое секс. Я была к этому абсолютно готова, хотела его. Помню, как стеснительно потянула руку к животу Шувалова, провела пальцами по его прессу, спустилась ниже и потрогала его вялый… Я тогда не поняла, что произошло. Оно в книгах описывалось не так. Посмотрела на его мужское достоинство, а оно было такое маленькое, сморщенное, как высохший корнишон. Тогда я хихикнула.

Я сделала это случайно, не хотела его обидеть. Засмеялась больше от нервов, потому что очень переживала.

А он отвесил мне такую крепкую оплеуху, что я отключилась. Не уверена, что ладонью, может и кулаком врезал.

Скорую он мне не вызвал, отнес в ванную под ледяной душ. Там-то я и очнулась.

Наутро под левым глазом был такой фонарь, что хоть полгорода им освещай.

Тогда я хотела уйти от Шувалова в первый раз, но он не дал.

Извинялся, нес какую-то чушь: мол, перепил, перенервничал, больше никогда не повторится. Потом признался, что находится на лечении, и что вот-вот у него все наладится по мужской части.

Я дура. Я поверила.

Потом он потащил меня в Москву на ЭКО. У него-де с девушками не получается, а с правой рукой вполне, так что сперма — не проблема. До сих пор не знаю, правда ли это, при мне он никогда не дрочил.

Он убедил меня, что ЭКО — необходимая вещь, что надо рожать сейчас, пока мы молодые, ему нужен наследник. Я согласилась под давлением. Меня лишили девственности хирургическим путем. И оплодотворили…

В результате я родила Мишутку. Радость всей моей жизни, единственный стимул вставать по утрам. Нежнейшее и позитивнейшее создание на всем белом свете.

Все время беременности Шувалов ко мне не лез.

— Ты что, ты же беременна, как я буду тыкать в тебя членом, если ты носишь моего ребенка? — говорил он мне.

Как будто ему и вправду было чем меня тыкать, как он выражался.

А через полгода после рождения ребенка у нас с ним случилась вторая брачная ночь. С тем же нулевым успехом.

Я больше не смеялась. Я вообще разучилась смеяться в этом браке.

Но когда у Шувалова опять не вышло, он снова меня вырубил.

Потом обвинил, что я фригидная сука, и это именно из-за меня у него ничего не получается. Он ни при чем, это все я, бревно и кукла, никакой во мне страсти, нечего предложить настоящему мужчине.

Я очень хотела от него уйти. Даже собрала вещи, взяла под мышку Мишутку…

Он меня не пустил, а потом и вовсе пригрозил, что, если посмею подать на развод, он сделает меня инвалидкой, и ничего ему за это не будет. А ребенка попросту отнимет.

Глава 7. Влюбленный, пять дней спустя

Виталик

Неделю я не утерпел.

Что я, не человек, что ли?

По-быстрому раскидался с делами в столице и обратно в родной городок.

Наверное, впервые меня сюда тянуло настолько сильно.

Шанну хочу, аж потряхивает изнутри.

Я этой ночью почти не спал, хотя в доме брата у меня своя комната и вполне удобная кровать. Обычно я останавливаюсь у него, когда приезжаю в город.

К слову, у меня нет проблемы купить свое жилье. Последние восемь лет я колесил по приграничным гарнизонам, ближнему зарубежью. Где только не был, чего только не видел! И пострелять пришлось немало, и ранен был. Служил по контракту, защищал родину. Я очень ценный специалист, снайпер. Заработал более чем прилично. Кстати, не потратил и малой части этих денег. Все лежит на счету, ждет своего часа. Могу хоть сейчас приобрести дом.

Но зачем обзаводиться жильем, если ты будешь проводить в нем всего несколько недель в году? Это в лучшем случае. Я военный офицер, мне долгий отдых не по чину.

Между прочим, раньше мне нравилась такая кочевая жизнь. Но только сейчас понимаю, насколько от нее устал. Потихоньку подумываю — может, ну его на хрен новый контракт? Старый как раз недавно закончился.

Хотелось бы мне, чтобы дома ждала такая вот девочка, Шанна. Ради нее я бы, может, вышел в отставку. Попробовал пресловутую мирную жизнь. Вдруг даже понравилось бы. Пошел бы работать к тому же брату — у него детективное агентство, я точно пригодился бы, все нужные навыки имеются с избытком. Кстати, он меня звал и не раз.

М-да, осталась малость — заполучить девушку, с которой можно будет остепениться. Над чем сейчас и работаю.

Сегодня я еле дождался утра и поспешил на свой наблюдательный пост.

Уже сижу в кафе за уличным столиком, прямо перед гостиницей. Как и в прошлый раз, теплое апрельское утро располагает к завтраку на свежем воздухе.

Жду свою ненаглядную добычу…

Я звонил ей первые два дня, наверное, раз пятьдесят. Сначала Шанна просто не брала трубку, а потом и вовсе оказалась недоступна. Игнорирует меня… А скорей всего, попросту заблокировала.

Маленькая сексапильная вредина!

Впрочем, понимаю, сам виноват.

На кой хрен мне понадобилось сразу укладывать ее в койку?

Напугал девчонку — это сто процентов. Наверняка решила, что я какой-то озабоченный. Оно, впрочем, недалеко от истины.

Сегодня хочу с ней нормально поговорить, разъяснить, что мне от нее нужен не только спонтанный секс. Я, в принципе, не против попробовать отношения.

Нет, не так.

Я хочу этих отношений. Хочу узнать ее получше, сводить на настоящее свидание, даже на дюжину свиданий. Секса с ней хочу, разного. Общаться хочу, трогать ее, знать, что она обо мне думает. Подарки ей хочу дарить, попробовать, как она готовит, послушать, как смеется. Вот такие разноплановые у меня желания.

Как только последняя мысль окончательно формулируется в моей голове, наконец вижу, как из-за угла появляется она — моя бесценная девочка.

Сегодня она в бежевом пиджаке, юбке. Волосы распущены, как и в прошлый раз.

И…

Прямо как в прошлый раз она идет, никого и ничего не замечая.

Дожидаюсь, когда она поравняется с моим столиком, и говорю:

— Девушка, присядьте, выпьем кофе?

Она вздрагивает и оборачивается.

Видит меня!

В то же время резко разворачивается с явным намерением уйти.

Ну нет, такой финт у нее не пройдет.

— Мне опять идти в твой кабинет? Или номер снять? — спрашиваю ей в спину.

Она замирает, медленно оборачивается.

— Что тебе нужно? — спрашивает сдавленным голосом.

О, мне много надо. Но если начну все перечислять, она же обалдеет, еще, чего доброго, сбежит.

Поэтому отвечаю коротко:

— Тебя.

Вижу, как от моей откровенности у Шанны круглеют глаза. Она начинает нервно озираться. Боится, что кто-то услышит?

Но в кафе из посетителей я этим утром один.

— Присядь, пожалуйста, поговорим, — прошу ее и указываю на стул напротив.

Она нервно сглатывает и наконец преодолевает те несчастные пару метров, что нас разделяют.

Тут же подскакиваю с места, отодвигаю для нее стул, жду, когда сядет.

Устраиваюсь напротив и спрашиваю с довольной улыбкой:

— Позавтракаешь со мной, красавица?

— Нет, — качает она головой и прячет руки под стол. — Ты хотел о чем-то поговорить? Говори, только быстро, пожалуйста, я опаздываю на работу.

О как. Барышня у меня деловая по самые огурцы.

Ладно, я не гордый, могу и по-быстрому.

— Солнце, мои желания не изменились, предложение все то же.

— Я больше не буду заниматься с тобой этим самым… — тихо говорит она и смотрит на меня с осуждением. — Непонятно, что ли?

Не самая приятная речь от любовницы, пусть и случайной.

— Я, вообще-то, про ужин, — тут же поясняю. — Сходи со мной на свидание, можно без продолжения, если не захочешь.

— Виталий, мы не будем встречаться, — отвечает она твердым голосом.

Виталий, значит… А еще пять дней назад она ласково звала меня Виталя, почти Виталечка.

— Шанна, я понимаю, резко наскочил на тебя в нашу прошлую встречу, — говорю, игриво на нее поглядывая. — Просто не удержался, ты мне очень понравилась. Я могу по-другому, медленно, плавно. Какой стиль ухаживаний ты предпочитаешь?

— Никакой! — отрезает она. — Нам не нужно больше встречаться. Мы не пара, понимаешь?

А я бы, может, и постарался понять, вот только достойных причин никто не озвучивает. Нет потому что нет — для меня не аргумент.

Вскользь замечаю, как она убирает с лица прядь волос, а на руке что-то подозрительно поблескивает.

Секунда — и я уже наклоняюсь к ней через стол, хватаю за правую руку.

— Что ты делаешь? — взвизгивает она.

Не слушаю, припечатываю ее ладонь к столу.

На безымянном пальце моей красавицы сверкает кольцо с бриллиантами.

Пялюсь на него как придурок, лишь через время доходит — обручалка.

Глава 8. Бешеный

Виталик

Я наблюдаю за тем, как перед рестораном тормозит большой серебристый джип.

Сам сижу в неприметном сером седане, припаркованном чуть поодаль от ресторана. Меня не видят, зато я вижу все…

Как муж Шанны, Артем Шувалов, выскакивает из машины, как подает ей руку, помогает выйти.

Шанна выглядит обалденно в серебристом платье до колена. Волосы пышными волнами лежат на спине и плечах.

Красивая, сука, аж до сих пор цепляет, даже после всего.

Муж наклоняется к ней, целует в щеку. Ласково так!

— Фу, блядь… — цежу, глядя на эту картину и морщусь.

Интересно, он в курсе, что его жена — подстилка?

Вряд ли, учитывая, какой заказал банкет в честь ее дня рождения. Человек на тридцать, не меньше. Они заняли чуть ли не половину зала ресторана. Немаленького, к слову.

Продолжаю наблюдать, как Шувалов ведет жену в ресторан — под локоток, как самое дорогое сокровище.

Знал бы ты, придурок, как я еще недавно наяривал твое сокровище в твоей же гостинице, поседел бы, наверное. Или прибил бы ее к шутам.

Не знаю, что я сам бы сделал на его месте. Но что сопроводил бы с вещами на выход — факт.

Смешно, но именно сюда я хотел пригласить Шанну еще три дня назад, пока не узнал, что она замужем. В нашем паршивом городишке не так много приличных мест, этот ресторан самый достойный.

К слову, за последние три дня я много чего узнал, про девочку Шанну. Все неприятное.

Вот бабы пошли… Одно слово — шлюхи.

У тебя нормальный мужик, состоятельный. Даже не урод! Я бы еще понял, будь Шувалов с брюхом до пола и зажравшейся ряхой. С таким в постели и правда было бы тошно. Но супруг Шанны имеет вполне презентабельный вид.

Причем любит ее, по ходу дела.

Вон с каким придыханием ведет в ресторан.

Она живет с ним в шикарном доме, у нее есть от него ребенок.

И что она делает, когда к ней подкатываю я?

Нормальная баба как бы отреагировала на мой подкат с предложением поужинать? Еще тогда в первый раз? Сказала бы: «Извините, мужчина, я глубоко замужем».

Я бы отстал сразу. Что я, без понятий, что ли? Девушка замужем, значит неприкосновенна. К желанию хранить верность мужу лично я отнесся бы с уважением.

А Шанна что сделала? Стопроцентно втихушку стащила кольцо и давай провоцировать меня на секс. Потом самозабвенно сношалась со мной в люксе. И как ни в чем не бывало поспешила домой к мужу после всего.

Кто она после этого?

Блядь!

Угораздило же меня положить глаз именно на нее.

До сих пор вспоминаю, как кувыркался с ней, и аж изнутри потряхивает от желания повторить. Такая реакция организма бесит до зубного скрежета.

Я бы, может, так сильно не злился, не зацепи меня Шанна настолько крепко. В конце концов, это ведь не мне изменили, не мне и претензии предъявлять.

С кем не бывает — переспал с замужней. Нам было хорошо, никто не узнал, все шито-крыто. Можно спокойно разбежаться и забыть.

Но не могу, и все тут.

Клинит меня на этой истории. На Шанне клинит.

Она правда думает, что такая умная? Поиграть со мной решила в тот день?

Я тебе разок дам, дорогой, а потом буду мужу верная-преверная… А ты иди, Виталик, лесом, и про меня забудь.

Интересно, скольким она вот так давала, как мне?

Главное — чувства вины у нее ноль. Пошла с мужем в ресторан как ни в чем не бывало.

Она что думает, я так это оставлю?

Хрен она угадала!

С этими мыслями иду в ресторан.

Глава 9. Подарок для именинницы

Шанна

Я очень стараюсь не морщиться от того, как Артем впивается пальцами мне в руку повыше локтя. Спешно перебираю ногами, стараясь поспеть за его широким шагом.

Когда мы оказываемся в коридоре ресторана, Артем разворачивает меня к себе и говорит:

— Обязательно было морщиться, когда я тебя целовал?

А я сама не знаю, как так получилось. Иногда не могу совладать со своими реакциями.

— Извини, просто бородкой кольнул, — я тру щеку.

— Нежная какая… Пошли! — рявкает он. — И чтоб улыбалась.

С этими словами он ведет меня в зал ресторана, направляет туда, где стоит самый большой стол.

А там уже куча гостей.

Сеченовы, Стрежелины, Клифовы… Тут больше двадцати человек, и все разряжены будто на парад.

Гости кричат:

— Сюрприз, Шанна! С днем рождения!

Они окружают меня и Артема, сыплют поздравлениями, желают здоровья и счастья.

Не верю ни одному их слову, не хочу ни одного из них видеть.

Это его друзья, не мои.

Здесь нет ни одной моей подруги… Ибо кто я такая, чтобы звать своих подруг на собственный же день рождения. Да и не осталось их за годы брака практически ни одной. Каждую Шувалов так или иначе от меня отвадил.

— Спасибо, спасибо, мне очень приятно, — тяну губы в улыбке, принимаю поздравления.

Артем отводит меня к месту во главе стола — рядом с ним. И тут же обо мне забывает.

Усаживаюсь и превращаюсь в невидимку.

Кто я еще, как не невидимка? Здесь каждому на меня плевать, важен лишь мой муж, его настроение и желания. Он звезда вечеринки.

— Чего такая кислая? — зло цедит Артем мне на ухо. — Я вон какой праздник для тебя забабахал, скажи спасибо.

При этом умудряется улыбнуться всем остальным.

Праздник. Забабахал…

Вот только этот праздник для кого угодно, но не для меня. Лишний повод пустить любимым друзьям-недругам пыль в глаза, показать, как у него все хорошо. Тут ведь его партнеры по бизнесу, его люто ненавидимые знакомцы.

Поэтому самый крутой ресторан.

Поэтому на столе нет разве что живой воды — все остальное есть.

Поэтому шампанское льется рекой, а мне с утра доставили дизайнерское серебристое платье.

Все для того, чтобы создать картину идеального праздника, от которого меня воротит.

Артем каждый год на мой день рождения устраивает это шоу под названием «Посмотри, какой я у тебя офигенный муж».

Хоть бы один единственный раз поинтересовался: «Шанна, как ты хочешь отпраздновать свой день рождения?»

А я хочу в этот день быть дома со своим сыном!

Хочу печь с ним торт, а потом вместе его есть. Хочу смотреть с ним мультики и не держать весь вечер на лице искусственную улыбку. Хочу, чтобы с моим малышом было все в порядке!

Наклоняюсь к мужу, наконец решившись озвучить проблему, которая всерьез меня мучает:

— Можно я побуду часик-два и домой? Переживаю, как там Мишка…

— С ним мать, — цедит он мне на ухо тем же злобным тоном. — Она приглядит.

— Ну ты же знаешь, что она с ним не очень ладит…

— Хватит делать из пацана маменькиного сынка, — бурчит он. — Моя мать меня вырастила нормальным, и ничего.

И ничего… хорошего у нее не получилось.

Моя свекровь — цербер.

Она никогда не бывает довольна мной. Но это ерунда, это я могу пережить. Однако она и моим Мишуткой обычно недовольна тоже.

Она почему-то считает, что ребенок должен жить по ее указке. Это значит — есть что дают. А дает она обычно манную кашу, отвратную на вкус. И надо съесть все, а иначе будешь сидеть над тарелкой хоть два часа, и все равно ей, что я оставила ему ужин. А потом надо читать книжки, которые она считает плавильными. Мишка против сказок ничего не имеет, вот только он любит смешные истории про котов-детективов, а она ему читает классику. В результате ему неинтересно, он просит мультики и конфету… Но разве можно мультики и конфету непослушному мальчику? Так или иначе все заканчивается тем, что Мишка мне потом рассказывает, что ему не нравится сидеть с бабушкой.

Я ненавижу оставлять с ней сына. Я за каждый его грустный взгляд растерзать ее хочу. Всеми силами стараюсь сделать так, чтобы он проводил с ней минимум времени.

Но вместе с тем понимаю — если я сейчас выступлю и попытаюсь настоять на своем, уехать, Артем взбесится. Поэтому я молчу, улыбаюсь и жду.

Жду, жду…

Когда Артем напьется настолько, что ему будет все равно, есть я или нет.

Потом уболтаю его и улизну.

На меня тут никто не обращает внимания, я этим людям неинтересна. В первые пару лет я пыталась поддерживать с ними дружескую беседу, но быстро поняла, что за фальшивыми улыбками стоит зависть, ненависть, что угодно, но не искренность.

Ораторствует в основном Артем. Рассуждает на тему того, как надо вести бизнес, и как у него все шоколадно по части денег.

У меня от его разговоров оскомина. От него самого — тоже.

Блуждаю взглядом по широкому залу ресторана.

Вдруг замечаю, что в самом углу сидит…

Виталик!

Один.

И все, что он делает, — смотрит на меня.

Он видит, что я его вижу. Даже кивает.

Меня обдает изнутри кипятком. Не знаю, куда деть взгляд…

Что он здесь делает? Чего добивается, пялясь на меня так нагло?

Смотрю в сторону, делаю вид, что не замечаю его. Держать улыбку на лице становится невыносимо.

И тут мне на телефон приходит сообщение с незнакомого номера: «Не стыдно тебе?»

Это он! Стопроцентно. Его номер, который он сам же вбил в память мобильного, я удалила. Удалить-то удалила, но не заблокировала! А он-то как мой номер узнал? Впрочем, у него брат вроде как полицейский. Или детектив? Да и сам он военный, наверняка имеет связи.

Мысленно радуюсь, что на мне так много тонального крема и пудры. Хоть не видно, какая я под всей этой штукатуркой красная.

Отвечаю: «Что тебе надо?»

«Интересно, как отреагирует твой муж, если я сейчас подойду?» — прилетает мне тут же.

Глава 10. Переговорщик 80 lvl

Виталик

— Пришла, — рычу, отводя Шанну в сторону, подальше от света.

Хочу с ней хоть какой-то интимности, вдруг кто выйдет. Хотя сейчас на улице, кроме нас, никого, что плюс.

— У меня был выбор? — горько усмехается она.

— Вот только не надо делать из меня сейчас злобного монстра… — цокаю языком.

Я и без того дал ей поблажку.

Когда шел в ресторан, вообще хотел напрямик подойти к ним и спросить у Шанны прямо при муже, понравилось ли ей со мной спать.

Понимаю, ребячество.

Большому дяде Виталику сделали бо-бо, и он пошел мелочно мстить.

Но задела она меня не по-детски.

Не знаю, что остановило. Грустный взгляд Шанны, который она маскировала под искусственной улыбкой. То, как показательно ее игнорировали за столом, хотя это она именинница, должна бы быть королевой вечера… Ей было явно некомфортно в той компании. Почему?

В общем, пожалел, решил переговорить тет-а-тет.

— Что ты от меня хочешь? — спрашивает она с болью в голосе.

А я столько всего от нее хочу, что аж самому себе хочется купить губозакаточную машину.

— Почему ты повела себя как блядь? — спрашиваю напрямик. — Нормальные жены не трахаются с первым встречным в гостиницах…

Хотя меня задело совсем не это, а тот факт, что она замужем. Сколько раз она после меня трахалась с мужем? Вот сколько? Этот вопрос хочу задать, но знать на него ответ и близко не желаю.

Шанна при моих словах отшатывается на добрых полметра.

— Ты понятия не имеешь, что творится в моей семье! — заявляет она с чувством.

Ну да, ну да, если проблемы в браке, измена — как раз тот способ, который поможет все наладить.

— Любишь его? — спрашиваю без обиняков.

— Нет, — она качает головой.

— Тогда уходи! — говорю и чувствую, как в груди все вибрирует от нахлынувших чувств. — Что тебя держит?

— Куда уходить? — она издает горький смешок. — К тебе?

— А даже если так… — Сам не верю, что говорю это, но стою на своем. — Ко мне уходи.

— У меня ребенок! — заявляет она с таким видом, будто это ну пиздец какая помеха.

— Прямо сейчас поехали, заберем, — говорю со всей уверенностью.

Что в меня вселилось вообще? Не понимаю, но и назад не отступлю.

— Ты только что меня блядью назвал, — подмечает она с оскорбленным видом.

— За дело назвал! — смотрю на нее с прищуром. — Потому что заслужила. Трахаться втихаря от мужа — последнее дело, Шанна.

— Ты ничего обо мне не знаешь! — шипит она, явно обиженная.

— Я знаю все, что мне надо знать. Если нормальную девушку не устраивает брак, она разводится, и ребенок тому не помеха. Ты же повела себя как блядь! Переспала со мной и вернулась к мужу как ни в чем не бывало. Зачем ты под меня легла?

— Еще скажи, я на тебя напрыгнула! — ее голос дрожит. — Я не собиралась, ты сам…

— Ой, вот только не надо, — хмыкаю зло. — Жопой передо мной вертела будь здоров, и не отбивалась, когда я тебя под себя укладывал. Почему, Шанна? А впрочем, не говори, я и так знаю ответ. Просто твой муж богатый, вот ты от него и не уходишь. Шмотки тебе дорогие покупает, по ресторанам водит, вот ты и живешь…

За пылкой речью я как-то пропускаю момент, когда она бросается ко мне и ее ладонь летит мне в лицо.

Щеку обжигает пощечина.

— Барышня, ты офигела? — тут же перехватываю ее руку. — Сама виновата…

С этими словами прижимаю ее к стене и впиваюсь в губы.

Меня всего аж лихорадит от нашего контакта. Сжимаю ее в руках, целую без всякой жалости, и меня поджаривает изнутри от желания большего.

Я пиздец как ее хочу.

Прямо здесь и прямо сейчас.

С губ переключаюсь на шею, целую так же яростно.

— Отпусти… Отпусти меня! — шипит она, отчаянно вырываясь.

Дама не изволит получать удовольствие от нашего грубого контакта.

Нехотя разжимаю хватку, выпускаю ее.

Шанна срывается с места и несется обратно в ресторан.

Смотрю ей вслед, еле сдерживаюсь, чтобы не броситься вдогонку. Все внутри аж зудит от дикой неудовлетворенности.

Хапаю ртом прохладный ночной воздух, и немного отпускает. Довольно скоро меня накрывает сильнейшим откатом, даже ноги будто подкашиваются.

Не так я должен был звать ее с собой. Не так…

А впрочем, нехрен трахаться с той, про кого ты ничего не знаешь.

Я мальчик, что ли? Проверить ее не мог, прежде чем затащить в номер для секса? Еще как мог, но в трусах задымилось, и я все послал к черту.

Результат офигительный. Прямо как от фугасной бомбы. Внутренности в мясо, точнее гребаное сердце.

Пора мне обратно на службу, наелся мирной жизни по самые помидоры.

Глава 11. Тайны семьи Шуваловых

Шанна

Вижу в окно кухни, как по двору шагает свекровь, и очень хочется быстренько метнуться в прихожую, чтобы запереть входную дверь.

Нет меня. И Мишутки нет…

Жаль, не могу так сделать, потому что Артем-то дома! В кои-то веки он не усвистал никуда с друзьями в воскресенье и радует нас с сыном своим присутствием. Точнее, торчит в гостиной и смотрит по огромной плазме какой-то матч.

Иду в прихожую встречать свекровь.

Она всегда является к нам без звонка, как будто мы по умолчанию всегда должны быть дома и радоваться ее приходу.

Впрочем, Артем-то всегда рад. У него с матерью очень теплые отношения.

— Здравствуйте, Светлана Игоревна, — широко ей улыбаюсь.

Я всегда очень стараюсь, чтобы хоть со стороны казалось, будто у нас мирные отношения.

Я-то стараюсь, а она — нет.

Вот и сегодня едва она меня видит, тут же морщит обколотый ботоксом лоб. Потом нарочито небрежно поправляет высокую прическу, в какую обычно укладывает свои черные волосы.

— Здравствуй, Шанна, — она делает паузы между словами.

В ее взгляде скользит недовольство.

Что на этот раз, блин?

Оглядываю себя и не понимаю, что плохого она нашла в моем виде. На мне обычное черное платье до середины колена, я собрала волосы в свободную косу, лицо аккуратно накрашено. Впрочем, наверное, неважно, как я выгляжу, ведь это все равно я — та, которая, по мнению свекрови, недостойна ее дорогого сыночка.

Как же мне хочется сказать: «Он тебе так нужен? Забери обратно!»

— Так и будешь держать меня в прихожей? — хмыкает она, хотя я задумалась всего на секунду.

— Проходите, — тут же ее приглашаю.

Она следует за мной, важно проходит в гостиную.

Едва Артем видит ее, тут же вскакивает с дивана, выключает телевизор.

— Привет, сыночек. — Они обмениваются поцелуями в щеку.

Свекровь проходит, усаживается на диван, кладет на журнальный столик объемный контейнер, с которым обычно является к нам в дом.

— Где внук? — интересуется она с прищуром.

— Понятия не имею, где этот пакостник, — пожимает плечами Артем, тоже садится на диван.

А меня коробит. Хочется подойти и дать ему затрещину. Мишка — никакой не пакостник, отличный малыш и совершенно не шкодливый.

— Он в своей комнате, играет в лего, — говорю, тут же посерьезнев.

— А я ему вкусненького принесла. — С этими словами Светлана Игоревна открывает контейнер и важно объявляет: — Капустный пирог с мясом! Пусть полакомится, Шанна же не умеет печь…

Печь я умею прекрасно, но еще ни разу не было такого, чтобы мои кулинарные творения понравились свекрови, что не мешает мужу и сыну лопать их за обе щеки. А вот ее шедевры по вкусу разве что Артему, и то потому, что он с детства к ним привык.

Но плохо не это, плохо то, что ее капустные пироги очень уж пахучи!

Запах ударяет мне в нос будто кулаком.

Невольно морщусь.

Свекровь бросает на меня настороженный взгляд и спрашивает:

— Ты не беременна, часом? Точно так же морщилась, когда ходила с Мишей.

Вот это предположение…

Мое лицо вытягивается.

Больше того, лицо мужа тоже.

Впрочем, он быстро приходит в себя, машет рукой:

— Мы предохраняемся, мам. Она точно не беременна.

И то правда, у нас с Артемом самое надежное в мире предохранение — не заниматься сексом вообще никогда.

Ах да, забыла подчеркнуть, Артем запретил мне кому-либо говорить о его проблемах в постели. Даже мать — и та не в курсе. А впрочем, даже будь она в курсе, тоже наверняка обвинила бы в импотенции сына именно меня.

Меж тем неприятный запах капусты прочно селится у меня в носу, не давая вздохнуть. Недавно съеденный завтрак просится обратно.

— Я на минутку, — спешно ретируюсь в ванную.

Плескаю на лицо холодной водой, стремясь отогнать непонятно откуда накатившую дурноту. Открываю окно, вдыхаю свежего воздуха, и немного отпускает.

Меня прошибает холодным потом от мысли, что могла залететь. Ведь секс-то был! Запретный…

Но я же не могу быть беременна, так? Четко помню, что Виталик пользовался презервативами. Так что нет, не мог он оставить мне такой подарочек при всем желании.

Вспоминаю про Виталика, и по телу бежит дрожь. Даже сама не могу понять, приятная или нет…

С тех пор, как мы с ним в последний раз виделись, прошло две недели. После нашего разговора у ресторана я больше его не встречала и, наверное, уже не встречу.

Никогда не забуду, как он на меня смотрел…

Будто я лично убила его любимую бабушку, а потом станцевала на ее могиле, это как минимум.

Обиделся на то, что я замужем. Но он ведь даже не спросил, свободна ли я. Просто набросился на меня как сомнамбула. А я… А мне просто очень его хотелось. Слишком давно и слишком сильно.

Блядью назвал и при этом звал с собой… В качестве кого? В качестве бляди?

Мне до сих пор больно и мерзко от его слов. А еще чертовски обидно.

Ну почему в мои восемнадцать я не встретилась с ним? Почему на моем жизненном пути встретился именно Артем?

С Виталиком все было бы по-другому.

Но как бы оно было, я уже никогда не узнаю.

Скрепя сердце, выхожу из ванной, приближаюсь к гостиной и замираю у двери. Слышу, как Светлана Игоревна говорит обо мне с Артемом.

— Слишком ты с ней деликатничаешь, жену в узде держать надо. Устроил ее в гостиницу зачем-то, начальницей сделал…

Артем, вот удивительно, заступается за меня:

— Она отличный администратор, мам. Она сама хотела… Дома, в принципе, тоже справляется, и с пацаном нянчится. У меня к ней нет претензий по этому поводу.

— А у меня есть, — тут же заявляет свекровь. — Ты что, не видишь, как паршиво она воспитывает сына? Он у нее как сорняк, классику так и не знает…

— Ему четыре, мам, — вяло отбивается Артем.

— И потом, я не знаю, как ты не замечаешь, но он на тебя совсем не похож. И на Шанну не похож. Он не нашей породы, я теперь это четко вижу. Не Шувалов. Я сравнила его фото с твоими и твоего отца маленького. Ничего же общего, хочу заметить. Может, он не твой, ты об этом подумал?

Глава 12. Тест на беременность

Шанна

Я выглядываю в окно кухни, наблюдаю за тем, как Мишка во дворе объезжает новую игрушку — пластмассового коня на колесиках.

Возвращаюсь к плите, помешиваю рагу из свинины, которое заказал на ужин Артем. Делаю медленный огонь, пробую бульон на вкус. Чуть недосолен. Добавляю щепотку, ставлю солонку на столешницу.

В этот момент я краем глаза замечаю, как в кухню входит муж.

Резко оборачиваюсь и вижу, что он отчего-то держит в руке мою раскрытую сумку. Черную, ту, с которой я сегодня ходила на работу.

В его глазах буря, губы изогнуты в злой гримасе.

И тут я замечаю в его левой руке коробочку от теста для определения беременности. Ту самую, что я купила сегодня утром, когда шла на работу.

— Это что, блядь, такое? — орет муж. — Я полез к тебе за жвачкой, а там…

Он кидает мою сумку прямо на пол, подходит и тычет коробкой мне в лицо.

Я идиотка!

Неужели я оставила эту коробочку в сумке? Я точно сегодня не в адеквате.

— Ты что, беременна? — рычит муж, нависая надо мной. — Ты мне изменяешь?!

Нервно сглатываю.

Мозг превращается в вату, отказывается работать.

Будто со стороны слышу свой испуганный голос:

— Это не для меня, я покупала тест для администратора, Верочки. Просто ходили в туалет вместе, она отдала мне коробочку после того, как взяла тест. Я, наверное, машинально кинула в сумку…

Шувалов ни на грош мне не верит.

Я бы, пожалуй, и сама себе не поверила, объяснение-то глупое.

— Что за херню ты несешь? — шипит он.

Дальше все происходит очень быстро.

Артем резко и больно хватает меня за шею сзади, с силой давит, а потом что есть силы пихает меня вперед.

С криком падаю на кафельный пол, больно ударяясь коленкой.

Этого Шувалову оказывается мало.

Он подходит с явным намерением пнуть меня.

— Это просто коробка! — кричу я в панике и отползаю в сторону.

Шувалов тормозит, прожигая меня взглядом. А потом наклоняется, пребольно хватает меня под локоть, поднимает, тащит к стене и прижимает собой. Шумно дышит мне в лицо и… не верит мне. Я вижу это по его лицу.

— Просто коробка, да? — цедит он с издевкой.

— Просто коробка… — тихо шепчу.

Он думает секунду, две, десять.

А потом выдает вердикт:

— Знаешь, как все будет? Я сейчас закажу в аптеке тест с доставкой, и ты его сделаешь при мне. Не бывать такому, чтобы моя жена гуляла на стороне. Ты хоть примерно представляешь, какие обо мне пойдут слухи?! Представляешь, мать твою так?

— Я ничего этого не делала, — быстро качаю головой. — Артем, успокойся, пожалуйста!

— Успокоиться? Это после такого-то?! — еще больше ярится он. — Ты сделаешь тест! Если он окажется положительным… Я тебя закопаю, ты у меня землю есть будешь и ею же дышать.

С этими словами он меня отпускает, снова внимательно смотрит.

Не успеваю выдохнуть, как он рявкает:

— Я пошел заказывать тест, а ты оставайся здесь, ни шагу из кухни! Молись, чтобы тест оказался отрицательным…

Артем показательно бренчит ключами, в доме каждая комната закрывается на замок, а ключи только у него. Одна из маленьких граней его безумия. Он шагает в коридор.

Я морщусь от того, как сильно он бахает дверью. Слышу поворот ключа в замочной скважине.

Оседаю прямо на пол, возле брошенной им сумки.

Я бы помолилась, честно. Да толку-то? Ведь я обалдеть как беременна…

Узнала сегодня утром.

Не давали покоя слова свекрови про капустный пирог. Ладно бы только это, но я и на другие запахи стала реагировать. К тому же трехдневная задержка говорила сама за себя.

Я купила тест, сделала его и убедилась, что Виталик все же оставил мне незабываемый подарочек.

Весь день проходила будто во сне.

Не знала, что делать.

По-быстренькому на аборт, чтобы никто ничего не узнал? Но у меня так не получится, Артем постоянно интересуется, где я и что делаю.

Да к тому же ну как бы я пошла на аборт? Это же ребенок ВИТАЛИКА! Не какого-то там левого мужика, которого я видела раз в жизни, а Реброва…

Единственного человека, которого я любила по-настоящему.

Единственного, от кого я вправду хотела бы родить.

«Если я узнаю, что ты мне изменяешь, я проломлю стену твоей головой, Шанна!» — такое обещание Артем дал мне, когда рассказывал про свою импотенцию.

И что мне теперь делать?

Через полчаса он явится, заставит меня сделать тест… Заставит при нем, в этом я не сомневаюсь. А потом что?

Я будто в реальности вижу кулак Артема, летящий мне в лицо. Становится так страшно, что начинаю икать.

Бездумно подтягиваю к себе сумку, перебираю вещи. Как будто тут сейчас волшебным образом должно найтись какое-нибудь секретное оружие, которое поможет мне защититься.

Оружия в сумке нет. Есть бумажные платочки, паспорт, немного налички, Мишкино свидетельство о рождении. Брала документы с собой вчера, когда водила сына к врачу, да так и забыла выложить. Еще есть телефон, подаренный Виталиком.

Телефон!

Почему я стерла номер Виталика? Ну вот почему? А впрочем, он, скорее всего, укатил на службу в неизвестное далеко. Ведь редко бывает в городе.

Может, в полицию позвонить? И что я им скажу? Здравствуйте, мой муж сейчас будет меня убивать за то, что я нагуляла ребенка? Да Артем их даже в дом не пустит. А потом все равно прибьет меня, даже будет делать это с большим азартом.

Может, позвонить свекрови, чисто по-женски попросить помощи? Но она не тот человек, кто поможет. Разве что еще больше подбодрит сына.

Есть еще коллеги, которые… работают на моего мужа.

А больше некому позвонить.

Господи, как мне это все надоело! Все время бояться, засовывать язык в задницу, чтобы не сболтнуть лишнего и не спровоцировать Артема. Улыбаться, когда хочется плакать, делать, что он велит. За жизнь свою трястись! За здоровье!

Человек я или нет?

Открываю окно. Благо оно без решеток, потому что стекла небьющиеся, толстые. Артем специально такие установил, чтобы не уродовать дом решетками.