Любимая рабыня генерала

Пролог

Больше не могу! Мне срочно нужен отпуск!

Закрываю файлик с готовым проектом. Ура! Я все доделала и заслужила немного приятностей. Столько бессонных ночей должны же быть чем-то вознаграждены! Так почему бы и нет?

Мысль о том, что пора бы уже остановиться и не бежать, как ломовая лошадь от проекта к проекту, давно засела в голове. Но я постоянно от нее отмахивалась: то родители заболели, то денег не хватает. И так много этих причин собралось!

А как же я? Мои желания? Жизнь идет, а у меня кроме работы – никого. Даже в отпуск взять некого.

Забиваю в поисковике «отдых на одного», пока решимость меня не покинула, а жаба не принялась душить. Открываю первое попавшееся предложение от туроператоров. Заманчивая яркая реклама «выпрыгивает» перед глазами, словно чертик из табакерки:

Устали от своих серых будней? Скорее пишите нам! Наши туроператоры предлагают самые низкие цены и лучшие условия. Только сегодня действует горячее предложение: первому дозвонившемуся – путевка в подарок! Откройте для себя новые горизонты с нашим агентством!

Турагентство «Новая жизнь – новые горизонты»? Забавно. Щелкаю мышкой и зависаю на фотографиях с шикарными видами: море, теплый светлый песочек, уединение. То, что мне так нужно сейчас.

Конечно, ни на какие подарки я не рассчитываю, не с моим везением, но все же набираю указанный номер.

- Поздравляю вас! Вы - счастливчик! Не кладите трубку и узнайте, как забрать свой приз! – тараторит «робот». Вот так чудеса! Никогда ничего не выигрывала, а тут – такая удача.

Дожидаюсь соединения с оператором и снова обалдеваю, ведь ко мне обращаются по имени:

- Юлия, добрый вечер! Поздравляю вас! Вы стали обладателем недельной путевки в уютном райском местечке на Бали! Вылет послезавтра.

- Но… я не оставляла никаких заявок, не летала от вашей турфирмы ранее. Как такое возможно? – во мне просыпается скептик.

- Очень просто, сейчас не сезон, и мы иногда дарим путевки, чтобы привлечь новых клиентов. Вы – хорошо отдохнете, расскажите о нас друзьям, а те – своим знакомым. По итогу, турагентство продаст больше путевок.

Звучит вполне правдоподобно. Да и я так хочу полететь, что принимаю этот подарок судьбы как данность. Ну, могло же и мне свести наконец-то в этой жизни!

Оговариваю детали с дружелюбным оператором и бросаюсь собирать вещи. У меня всего один день на сборы!

В старенький чемоданчик, который пылился на шкафу без дела минимум два года, я запихиваю все самое необходимое: летние сарафаны, шорты, босоножки, купальник, немного косметики и прочие женские радости. Кажется…. Нет! Совершенно точно! Я готова нырнуть в лето посреди холодной промозглой осени!

Через день, сидя в салоне самолета, едва сдерживаюсь, чтобы не запищать от радости. Подарок оказывается самым настоящим, без подвоха. И меня размещают в бизнес-классе.

А когда объявляют старт, и самолет плавно отрывается от земли, мысленно посылаю все дела к черту и просто расслабляюсь. Прощай, Москва! Привет – Бали!

Через двенадцать часов я спускаюсь по трапу в фантастическом месте, и разница во времени играет на руку. Спать еще рано, да и не хочется. Потому я зависаю у бара, прислушиваясь к иностранной речи. Мне не одиноко, а очень даже хорошо.

Понятливый бармен не забывает обновлять мой бокал с коктейлем и на душе поселяется ощущение настоящего праздника. Отправляюсь в номер далеко за полночь.

Весь следующий день провожу на малолюдном пляже с чудесным светлым песочком. Делаю несколько снимков на память и отправляю родителям с подписью: «Я вас люблю!»

Красоты этих мест покоряют мое сердце окончательно и бесповоротно. Я пробую разнообразную морскую кухню, лениво потягиваю фруктовые коктейли, избегаю красивых незнакомцев и в целом – наслаждаюсь жизнью.

Уже даже не реагирую, когда иностранцы из обслуживания уважительно мне кивают и говорят на ломаном русском:

- Хорошего дня, Юлия!

Вот это сервис, вот это я понимаю! Жаль, что неделя пролетает так быстро, и неизбежно приближается день отлета.

Кроме тюленьего отдыха, туроператор предлагает посетить местную святыню - храм Улувату. Он располагается над морем, на крутом утесе высотой более девяноста метров. Подъем к нему отнимает у меня прилично времени и сил, но зато сверху открывается просто восхитительный вид!

Отмечаю, что вокруг храма ни души. И это немного странно, ведь до этого я видела, как сюда поднимались люди, и их было довольно много. Впрочем, зачем мне компания? Мне и одной неплохо.

Резные тяжелые двери едва поддаются, когда их толкаю. Из темного провала тянет прохладой и благовониями. Захожу внутрь, пытаясь разглядеть в полутьме внутреннее убранство храма.

Вдали – горят сотни свечей, отбрасывая на стены причудливый танец теней. Откуда-то доносится странное, горловое пение. Словно под гипнозом я медленно бреду на свет.

Красивый алтарь для жертвоприношений сверкает огнями, манит прикоснуться. Странные божества смотрят на меня со стен, и их глаза кажутся живыми.

Пение становится громче, жар от свечей – проникает под кожу. Опускаюсь на колени, желая хоть на мгновение стать ближе к этой святыне.

Глава 1

Резкие запахи и громкие голоса бьют по рецепторам. Растерянно моргаю, ослепленная ярким солнцем. Поднимаю руку, чтобы прикрыть глаза от жалящих лучей и замечаю на запястьях кандалы.

- Что это?

Дергаю руками. Тяжелые оковы гремят, но людям вокруг меня нет никакого дела.

- Рабыни! Рабыни недорого! – раздается зычный крик над самым ухом.

Вздрагиваю. Позади меня стоит тучный мужчина в восточных одеждах, на голове – тюрбан, в руках крутит нагайку.

- Что происходит? Куда делся храм? – обращаюсь к нему.

- Молчать! – рявкает и замахивается на меня. – Иди вперед, твой черед.

Шарахаюсь от него, чтобы не попасть под раздачу. Ступать сложно, так как на ногах – тоже рабские цепи. Хорошо, хоть ошейника нет, я успела проверить. Окружающая обстановка обескураживает. Ничего не понимаю. Это сон?

- Перед вами - Алатея, - вещает тем временем жирдяй, - ее главное и несомненное достоинство, это умение врачевать. Рабыня заберет ваши боли, исцелит старые раны, вернет зрение ослепшим глазам. Прошу за нее ни много ни мало – сто золотых.

Алатея?! Какая такая Алатея? Чьи боли я там должна забрать?

Я – Малеева Юлия Леонидовна, и уж точно ничего не понимаю во врачебном деле. Где я и где медицина?! И вообще, верните меня обратно, на Бали!

На подкорке зудит какая-то мысль. И я отчаянно пытаюсь ухватить ее за хвост. Крутятся слова: новая жизнь…. А! Новая жизнь? Неужели это туроператор так подгадил? Не нужна мне такая новая жизнь, у меня и в прошлой все было неплохо!

Оглядываюсь на торговца с ужасом. Куда же меня занесло? Неужели, на невольничий рынок?

Вскидываю руки, «украшенные» тяжелыми металлическими оковами. Боже, и руки не мои! Вот так дела!

Кожа – смуглее моей, будто я уже месяц жарюсь под этим безжалостным солнцем. Пальцы чужие, натруженные физическим трудом, к тому же налицо полное отсутствие маникюра, а на левой кисти наливается цветом большущий синяк.

По ощущениям я стала чуть ниже и тоньше. Скромный бюстик прячется под грубой тканью платья яркой расцветки. Сбоку свисает темный локон припорошенных песком волос. Но я ведь натуральная блондинка!

Боже мой! Как такое возможно? Голова идет кругом. Незаметно ощупываю себя, насколько позволяют оковы.

Тем временем, торговля набирает обороты. Потенциальные покупатели торгуются за меня, а я с ужасом рассматриваю смуглых незнакомцев в непривычной одежде.

- Если девчонка так хороша, то почему продаешь? – раздается чей-то крик. Толпа поддерживает смельчака смехом.

- Опасаюсь родни, что может прийти по ее следу, - хмыкает торговец. – Как видите, ничего не скрываю. Так кто хочет себе целительницу в услужение?

Сердце падает куда-то в желудок. Сейчас меня продадут какому-нибудь извращенцу и пиши пропало!

Переминаюсь с ноги на ногу. Страшно так, что зуб на зуб не попадает, а под жалящими лучами я обливаюсь холодным потом.

- Неужели никого? – продолжает спрашивать мой мучитель.

Поскорее бы все закончилось! Хотела бы сказать, что все это – жуткий и кошмарный сон, но нет. Реальность происходящего не оставляет вариантов: меня действительно продают, как вещь. Подарок от туроператора оборачивается настоящим кошмаром!

- А вдруг ты врешь, толстяк? – кто-то из толпы задает новый вопрос. – Чем докажешь, что она что-то умеет.

- Ладно, будет вам доказательство, - брызжет слюной торговец и подает знак своим помощникам. Ко мне подводят еще одну рабыню.

Девушка напугана не меньше моего. Она распахивает глаза шире, когда из-за пояса смуглый мужчина достает изогнутый клинок. Острое лезвие отбрасывает блики на солнце.

Я не успеваю даже ойкнуть, как резким движением он загоняет клинок бедной девушке под ребра. Она тут же складывается пополам и оседает на землю.

Бросаюсь к ней на помощь.

- Ч-что… Что вы наделали?! – кричу на жестокосердного торговца живым товаром.

Мы ведь не в современном мегаполисе, здесь нет больниц и скорой помощи. Бедняжка просто истечет кровью, прежде чем найдется кто-то, кто сможет помочь.
- Исцели ее или станешь следующей! – хмурит кустистые брови торгаш и отходит от нас.

Вскидываю голову. На нас устремлены несколько пар глаз. Но во всех читается лишь одно: желание узнать, чем дело кончится. Никто и пальцем не пошевелит, чтобы помочь.

Зажимаю рану рукой. Алые капли просачиваются сквозь пальцы и падают на песок. Жизнь вытекает из девушки так быстро, что меня накрывает паника.

Рабыня кажется такой хрупкой, изящной…. И только золото огненных кудрей развевается на ветру.

И что же мне делать? Как быть?!

Глава 2

Внезапно в глазах темнеет, и я вижу странную картину.

В том месте на теле, где прошелся клинком торгаш, пульсирует алая точка: ярко, рвано. Края тканей выглядят чуть светлее, а от сердца девушки расходится целая «магистраль» светящихся нитей. Неужели это - кровеносная система?

Моргаю раз, другой, и нормальное зрение восстанавливается.

Перевожу дыхание. Эта Алатея обладает рентгеновским зрением или что-то вроде того. Безусловно, это удобно и полезно с ее-то даром, но что дальше? Как пользоваться силой и что делать с этими знаниями?

Словно подслушав мои панические мысли, тело подбрасывает воспоминание. Такое красочное и реалистичное, словно это случилось секунду назад. Я вижу фрагменты из чьего-то детства, будто бы моего.

Беру в руки израненную ладонь молодой женщины, что неосторожно обращалась с ножом. Накрываю детской ладошкой и снова «включается» то самое, особенное зрение. Отдаю часть своих сил, заставляя края кожи стягиваться между собой, словно сшиваю их невидимой нитью. Стежок за стежком. Рана медленно затягивается. Женщина смущенно благодарит, и оставляет крынку свежего молока в награду.

Видение исчезает как дым, и я принимаю решение попробовать. Время уходит, тянуть дольше нельзя.

Переборов страх и неуверенность, я закрываю глаза. Стараюсь отрешиться от рыночных звуков и запахов. Есть только я и эта девушка.

- Пожалуйста, пусть все получится! – прошу вселенную, космос, богов…. Не знаю, слышит ли кто-то мои мольбы. Но я очень хочу помочь!

Заставляю себя снова посмотреть на рану тем самым способом и, о чудо! У меня получается. Подушечки пальцев чуть покалывает, когда заношу руку над раной. Из видения следует, что нужен прямой контакт. Надеюсь, я не сделаю девушке хуже.

Прикасаюсь к краям раны и посылаю туда свою силу. Я чувствую, как она бурлит во мне, просит пустить ее в дело. Зачерпываю немного и стягиваю порез. Особым зрением вижу – в этом месте кожа соединилась. Боже мой!

На лбу появляется испарина, руки – отчаянно дрожат. Но я снова зачерпываю из своего внутреннего источника и посылаю в нужное место.

Раз за разом повторяю эту процедуру, наложив не меньше двадцати таких «стежков». От сильной концентрации раскалывается голова и пекут глаза.

И вроде бы можно выдохнуть, дело сделано, но «особое» зрение показывает – не все так радужно.

Разорванные сосуды подают много крови в брюшину, общая магистраль нарушена. Среди этого хауса отчетливо вижу, как заполошно бьется сердечко рыжеволосой рабыни.

Я что-то делаю не так, ей становится хуже, причем резко.

Вспоминаю все, что когда-либо видела в фильмах и читала в газетах. И понимаю, все сосуды надо сшить, как бы это безумно не звучало.

Смахиваю пот со лба и, несмотря на жару, продолжаю творить нечто необъяснимое. То, что мне показалось напряженной работой до этого – не идет ни в какое сравнение с новой задачей.

Мне нужно сшить тонкие стенки эластичных сосудов. Я вижу разрывы и повреждения, но не владею практическими навыками. Просто надеюсь на чудо и врожденный талант Алатеи.

Медленно, безумно медленно, я продвигаюсь в новом деле. Теперь мои прикосновения точечные, словно работаю паяльником. Едва заметные касания магией приносят свои плоды: каждый сосуд оказывается «заштопан» как надо. И только после этого кровоснабжение в организме восстанавливается, и на лицо девушки возвращаются естественные краски.

Убираю руку. Там, где только что зияла ужасающая рана – остается лишь тонкая ниточка розовеющего шрама. Порадоваться не выходит, так как от слабости меня всю трясет. Перед глазами плывут звездочки и радужные круги. Хочется лечь рядом со спасенной девушкой на песок и больше не шевелиться. Еще и она произносит странные слова хриплым голосом:

- Не стоило этого делать!

Вот тебе и раз! Что же не так с этой красавицей? Но я не успеваю и рта открыть, как раздается ликующий вопль торгаша:

- Смотрите все! Алатея исцелила рабыню!

Мгновенно оказываюсь под всеобщим вниманием.

- Я беру ее! – выкрикивает молодой мужчина в латах и коже. Он здорово выделяется среди остальных: светлокожий, крепкий, с мечом, притороченным к боку.

Испуганно сжимаюсь в комок. Зачем я ему?!

- Двести золотых, господин! – заявляет льстивым голоском торгаш.

- Только что ведь было сто, - хмыкает воин, но отвязывает мешочек с монетами от пояса. – Возьми, этого должно хватить!

Бросает кошель под ноги жирдяю-торговцу. И кивает мне:

- Идем!

Мужчина уходит, тяжело ступая в своем снаряжении, а я бросаю взгляд на торговца. Можно идти?

- А кандалы снять? Ключи, господин! - кричит ему вслед торговец, но воин не сбавляет темп. Он просто уходит все дальше. - Беги за ним, дура! А то не успеешь! - пихает меня в спину.

Ну что за нелепость? Купил и бросил!

Меня шатает от слабости, когда бросаюсь следом за ним. Тяжелые цепи мешают нормально двигаться, и я едва бреду, проваливаясь в песок по щиколотку.

Глава 3

Догоняю своего нового хозяина, который довольно быстро двигается. Внезапный флешбек обрушивается на меня посреди рыночной улочки.

Крепкие мужчины тащат меня к лошадям. Перекидывают через круп животного, и я повисаю лицом вниз. Сбоку полыхает огнем какое-то селение. Так страшно! И больно! Будто там, в пожаре, остались мои близкие и знакомые. Я кричу, но меня быстро затыкают звонкой пощечиной. Мне остается лишь беззвучно давиться слезами, проклиная моих похитителей.

Видение захватывает меня полностью, и я врезаюсь на полном ходу в спину воина.

- Смотри под ноги, юродивая! – сердито рявкает на меня.

- Простите, господин. – Память тела подсказывает, что нужно вести себя покорно с мужчиной. – А как далеко нам идти? Мне бы снять это.

Показываю на руки, закованные в кандалы.

- Если твой хозяин посчитает нужным, то снимет, - хмыкает в ответ.

- А разве не вы - мой новый хозяин?

- Нет.

Перевариваю услышанное, и задаю новый вопрос:

- А как вас зовут?

Должна же я знать, к кому в руки попала. Пусть и не хозяин, но мало ли, сколько нам предстоит пройти вместе.

- Зови меня Камир, - снисходит до ответа.

- А я…, - спотыкаюсь на новом имени, - Алатея.

- Знаю!

Мы двигаемся среди разношерстной толпы еще какое-то время, пока не выходим за пределы рыночного городка. Здесь нас ждут верблюды и проводники. Лица – замотаны, и я могу рассмотреть лишь глаза.

Погонщики верблюдов выглядят, как и все, кого я видела до этого на рынке: одежда из ярких тканей, на груди висят украшения из бахромы и кожи, платки на лице – защищают от пыли. А тюрбан на голове – от палящих лучей солнца.

И только один мужчина выделяется из общей массы.

Он, как и Камир, закован в латы и кожу, но выглядит чуть иначе: строже, серьезнее, холоднее. Хотя мне видны лишь его глаза. Лицо и голова спрятаны под плотной тканью, на манер бедуинов.

Камир представляет мне своего спутника:

- Твой новый хозяин, гене…

Но тот перебивает:

- Просто Такамар.

Вежливо киваю. Если этот мужчина хочет сохранить в тайне свою личность, пускай! Но зато теперь я знаю, какой у него голос. Он чуть хриплый, резковатый, с властными нотами.

Внимательные глаза нового хозяина следят за мной, но сам Такамар не произносит и слова.

- Пора выдвигаться в путь, - произносит Камир. – Держись рядом, и старайся сильно не отставать!

- Нет! – внезапно произносит Такамар. – Пусть сядет на верблюда.

Камир вскидывает вопросительно бровь, но не решается спорить. Кажется, этот Такамар стоит выше по социальной лестнице. Либо же – воин Камир находится в подчинении у него.

- Давай руку! – командует Камир, ловко взлетая на животное. Но я останавливаюсь в ужасе перед огромным верблюдом. Никогда не думала, что они такие высокие! И выглядят опасно. Просто не могу себя заставить сделать еще шаг.

Внезапно на талию ложатся горячие ладони и меня легко подбрасывают вверх, словно я ничего не вешу. Камир ловит меня в воздухе, и устраивает боком за своей спиной.

И только потом я бросаю взгляд на землю. Оттуда на меня смотрит Такамар.

- Йял-ла! – раздается команда, и верблюды трогаются с места.

Мы бредем под палящим солнцем где-то час, и я уже собираюсь попросить о небольшом привале, как кто-то из проводников говорит:

- Спешиваемся, я вижу портал.

Задавать вопросы некогда, и я неумело сползаю с животного при помощи Камира. Ужасная пустыня набила оскомину, и я мечтаю о небольшом островке зелени и тени, где можно было бы укрыться от жары.

- Ты же уже ходила порталами? – спрашивает Такамар меня, прожигая невозможными черными глазами будто бы насквозь. Качаю головой.

- Задержи дыхание, когда окажемся внутри, - дает совет. И я усердно повторяю его про себя: «Задержать дыхание, задержать….»

Наконец-то мы подходим вплотную к штуковине, которая издалека походила на арку или дверной проем, только без самих дверей. Вблизи портал переливается всеми цветами радуги, словно мыльный пузырь.

- Вперед! – Камир хватает меня за цепь на руках и тащит за собой в этот самый радужный пузырь. От изумления я забываю обо всех предостережениях и начинаю задыхаться, стоило сделать шаг внутрь.

Но неприятное ощущение длится лишь мгновение, и мы выходим по ту сторону портала, оказываясь в совершенно другом месте. Мы все еще в пустыне, но совсем рядом находится оазис. Надеюсь, это не иллюзия или галлюцинации??

- Вода! – восклицаю, и, забыв обо всем на свете, бегу с бархана так быстро, как позволяют кандалы. Припадаю к чуть теплому источнику и пью.

Боже-е-е, ничего вкуснее я не пробовала! Это чистый восторг!

- Оставь верблюдам хоть что-нибудь, - раздается над головой насмешливый голос Камира. Он отстегивает флягу от пояса и сначала протягивает ее своему другу, а потом уже пьет сам.

Глава 4

Передвигаемся по городу на лошадях. Впереди едет Такамар, с достоинством восседая на крупном пегом жеребце, а за ним трясемся мы с Камиром на старой кляче.

Не знаю, действительно ли, не нашлось других лошадей, или так положено…. Впрочем, мне ли жаловаться? Не иду пешком – и то ладно!

Город поражает воображение множеством монументальных построек, мостов, ограждений и рвов. Будто неприступная крепость, он окружен высокими стенами, и думается мне – далеко не все могут проникнуть сюда так легко, как это получилось у нас.

- До темноты не успеем к заставе! - Камир подгоняет лошаденку, и мы равняемся с Такамаром.

- Придется остановиться где-нибудь на ночь, - соглашается тот. – Накиньте капюшоны, нам лишнее внимание ни к чему.

Камир вытаскивает из седельной сумки еще один плащ, и я на ходу надеваю его. Лицо и фигура оказываются надежно спрятаны под плотной тканью.

Спешиваемся у мрачноватого заведения, на входе которого висит вывеска без надписи: хлеб и бутылка стоят на одном блюде. Таверна?

Сама я ни за что бы не ступила на порог, но моего мнения не спрашивают. Поэтому молча следую за своими не особо разговорчивыми мужчинами.

Внутри все оказывается чуточку веселее и живее, чем снаружи. Горят свечи, в углу – играет мужичонка на каком-то чудном музыкальном инструменте. Что-то вроде нашей балалайки, но с двумя грифами.

У барной стойки Такамар оставляет золотой и глухо бросает владельцу заведения:

- Ужин на троих, и комнату.

- Сделаем, господин. Занимайте стол, - кивает хозяин таверны. И тут же кричит куда-то в сторону. – Три порции, поживее! И уберите комнату наверху!

Камир цепко держит меня за локоть, чтобы не ускользнула, пока мы продвигаемся вдоль столиков к свободному месту.

- Садись и головы не поднимай! – меня буквально роняют на деревянную лавку. Шиплю, отбив себе филей.

Такамар ловит друга за рукав:

- Полегче с ней.

Надо же! Заступился! Его отношение – загадка для меня, как и цель покупки. Если я нужна как целительница, то почему не приказал исцелить его еще там, в пустыне? Куда меня везут, зачем??

Камир кивает и даже сухо говорит мне:

- Жива?

- Жива, - подтверждаю. Это он сейчас типа извинился? Как у них все сложно с нормальным человеческим общением!

Приносят еду. По виду, мягко говоря, не очень. Но запах витает неплохой. Пахнет чем-то мясным и жареным.

- Ешь! – сурово произносит Камир, и ставит передо мной тарелку и кружку.

Подцепляю кусочек мяса неизвестного происхождения и отправляю в рот. Вкус…. Странный, чуть сладковатый, но есть можно. После того, как я пришла в себя на невольничьем рынке, во рту у меня не было и крошки. Поэтому сметаю все с тарелки, и заедаю краюхой хлеба. Благо, он здесь такой же, как и в нашем мире.

Мужчины едят неспешно, потягивая что-то из больших деревянных кружек. Медовуха? Пиво? Мне вместо этих напитков принесли чашку травяного чая, который оказался очень даже приятным.

После еды откидываюсь на спинку лавочки и продолжаю рассматривать посетителей таверны. Заведение, судя по всему, довольно популярное, так как дверь частенько хлопает, пропуская новых посетителей.

Вот и сейчас, она распахивается, и в таверну заваливается компания молодых мужчин, которые тут же привлекают к себе внимание громкими разговорами и смехом.

- Эй, милейший! Нам по пинте твоего лучшего напитка, зажаренного стенбока*, лепешек и музыку погромче! – озвучивает симпатичный парень с рыжеватыми волосами. Он и его товарищи расплачивается за заказ, а после – устраиваются за соседним столиком.

Мужичок начинает играть что-то бодрое, выстукивая себе ногой ритм. Молодые люди шумно пьют, обсуждая увольнительную, как я поняла.

Такамар недовольно хмурится и наклоняется через стол, обращаясь к другу:

- Идите в комнату, сейчас догоню.

Камир кивает, поправляет капюшон на голове и чуть дергает меня за цепь под столом:

- Пошли!

Мы поднимаемся, но предательский капюшон соскальзывает с моих, нынче очень длинных волос.

- О, какая красавица! Оставайся с нами! – рыжеволосый ловит меня за рукав. Камир успевает отойти на пару шагов, и я остаюсь тет-а-тет с молодыми мужчинами. Если не считать хмурого Такамара за столом.

- Мне надо идти! – выдергиваю руку. Цепи гремят, и теперь на меня обращают внимание остальные.

- Рабыня? – хмыкает другой мужчина, с длинной косой, переброшенной через плечо.

- Останься с нами, малышка. Мы щедро заплатим. Или нам надо спросить у твоего сопровождающего?

О боже! За кого они меня приняли? За девушку для утех??

Отшатываюсь и упираюсь спиной во что-то. Точнее, в кого-то. За мной оказывается Такамар.

- Оставьте ее! – звучит хриплая команда. А на плечи ложатся тяжелые мужские ладони. Я чуть приваливаюсь к груди Такамара, так как от всей этой ситуации – ноги не держат. Да и страшно, чего скрывать!

Глава 5

- И что же ты нам сделаешь, незнакомец? – выкрикивает с вызовом рыжеволосый парень. – И покажи свое лицо, когда разговариваешь с учениками генерала! Или не хватает смелости?

За спиной раздается ироничное:

- Как пожелаете… ученички!

Я не вижу, что происходит за мной, зато отлично – как вытягиваются лица бравой пятерки.

- П-простите, генерал Такамар!

Молодые люди вытягиваются по стойке смирно. Лица – бледные, глаза – перепуганные.

Еще и Камир добавляет, тоже скинув капюшон и гаркнув на всю таверну:

- Неделю внеурочных дежурств!

Парень с косой оборачивается и тихо стонет:

- Еще и капитан здесь… Мы покойники!

Что-то я ничего не понимаю…. Грозный генерал, которым хвалились эти молодые люди – наш Такамар?

- И что мне с вами делать? – размышляет он вслух. – Выгнать?

- Господин! Позвольте нам исправиться! – просит третий, молчавший до этого. Он самый пухлый из всей пятерки и выглядит эдаким сыном булочника. Зачем ему ратное дело?

- Возвращайтесь на заставу. Немедленно! - хмуро и веско произносит генерал. Я бы на месте парней уже бежала, но они продолжают стоять, склонив головы.

И Такамар добавляет через минуту тяжелого молчания и сопения:

- Капитан присмотрит за вами, чтобы вы не заблудились, и сполна отработали заслуженное наказание.

Камир вскидывает бровь.

- Мне идти с ними? А ты?

- Я останусь с рабыней здесь. Ступай.

Слова произнесены, «воины» удаляются под внимательным взглядом Камира. Я решаюсь на небольшой комментарий:

- Может, стоило пожалеть их? И утром поехали бы все вместе….

- Много ты понимаешь в нашем деле, женщина. Путь настоящего воина – долог, труден, тернист. В нем нет места мягкой постели, сытной еде и женской ласке. Этим соплякам пойдет урок на пользу, особенно тому, пухлому.

Такамар отпускает мои плечи и обходит кругом.

- Идем, уже поздно. Выезжаем засветло, надо немного поспать.

Без его поддержки разом становится зябко и шатко. Я и не замечала до этого, как устала на самом деле.

Медленно взбираюсь по лестнице, проклиная кандалы, на чем свет стоит. Кожа под ними зудит и ноет. Господи, за что мне такая «радость»??

У комнаты Такамар притормаживает. Внутри суетится молодая девчонка: перестилает простыни, наливает воду в лохань. Боже, это чтобы мыться? Но как же… Генерал – мужчина, я – женщина. Не можем же мы вместе…?

- Все готово, господин! – складывается пополам перед генералом горничная.

- Держи, - бросает ей мелкую монетку. Девушка ловит, но как-то неловко, поджимая пальцы левой руки.

- Что с тобой? – спрашиваю и показываю на руку. Девчонка косит глазом на генерала, но тот никак себя не проявляет и она смелеет:

- В детстве под телегу попала, с тех пор рука едва слушается. Но добрый Рох меня и такую взял на работу. Всяко лучше, чем на улице продавать себя.

- И что же, другой работы не нашлось в городе для молодой девушки? – переспрашиваю.

- Сразу видно, что ты не местная, - коротко улыбается. – Куда же сироте податься еще? Либо воровать, либо…, - она виновато разводит руками. И я снова обращаю внимание на левую кисть, скрученную в кулак.

- Дай-ка сюда, - решительно беру ее за руку. Девушка пугается и пытается вывернуться.

- Стоять! - громыхает голосом генерал. Испуганная донельзя девушка едва не лишается чувств.

- Вы ее пугаете, господин, - закатываю глаза и становлюсь так, чтобы горничная смотрела на меня, а не на Такамара.

Не знаю, откуда только берется смелость, но я уверенно говорю:

- Я могу помочь с этим, - провожу пальцами по ее ладони.

Особое зрение отзывается мгновенно, я даже подумать о нем не успеваю. Смотрю на кулак девушки, а внутренности скручивает в узел. Как, должно быть, ей было больно и страшно, когда случилась та беда!

Все кости переломаны и теперь срослись кое-как, криво. А что творится с мышцами и сухожилиями…. Не передать словами. Какой-то комок невнятный. Наверное, еще и роль сыграл возраст девушки. Если тогда она была ребенком, после происшествия кости продолжали расти, вытягиваться, но неправильно, не так как должны были.

- Ох, как все здесь запущено…, - тихо выдыхаю.

- Я знаю, что мне не помочь. Показывала руку лекарю, тот – предложил отрубить, чтобы меньше болела в непогоду.

- Ну что за дикость! – восклицаю и бросаю взгляд на генерала. – Вы позволите ее исцелить?

Такамар выглядит заинтересованным. Наверное, ему тоже любопытно – что я умею, да как происходит лечение. Потому и соглашается.

- Лечи. Только не здесь, зайдем в комнату.

- Ой, у меня же еще работы полно. Рох, конечно, добрый, но и он рассерчает, если пропаду надолго. Никак не могу остаться.

Глава 6

Остаемся с генералом в комнате наедине. Не знаю куда себя деть, поэтому присаживаюсь на краешек стула.

Такамар скидывает дорожный плащ и часть амуниции: на пол летит короткая кольчуга, что закрывает только грудь, кожаные наручи, массивный пояс с ножнами.

- Помоги, рабыня, - бросает через плечо. – Развяжи шуровку на спине.

Подхожу, позвякивая цепями. Тяну за тугие кожаные шнурки, что стягивают на спине необычного кроя дуплет. И как он в этом ходит целый день? Можно же умереть от жары!

Генерал остается в простой полотняной рубашке, под которой угадываются крепкие мышцы и... бинты. Я так и знала, что с ним что-то не так! Будто невзначай касаюсь оголенной части тела у основания шеи.

Мое особое зрение вспыхивает, и я замираю, пораженная открывшейся картиной. На грудине у генерала зияет черная рана. Огромная и до ужаса жуткая. От нее расползаются черные щупальца по всему телу. Одно из них тянется к голове, второе – оплело сердце.

- Ч-что это за дрянь?! – восклицаю с ужасом.

Такамар резко разворачивается и впивается грубыми пальцами в мои плечи.

- Я не позволял тебе ковыряться в моей голове, ведьма!! – с силой встряхивает меня.

- Я и не ковырялась! – восклицаю с обидой. – Оно само! И перестаньте меня трусить, как грушу!

Генерал убирает руки, коротко рыкнув. И отходит прочь к окну.

- Обмойся, пока вода теплая, - глухо произносит, чуть успокоившись.

- А вы? – становится неловко. Он уступает мне свою «ванну».

- После, - неопределенно мотает головой.

Комнатка наша крохотная, и кроме нескольких кроватей, стула и круглого столика – ничего нет. Нечем отгородиться от мужчины, перед которым предстоит раздеться.

А выбор у меня невелик: остаться пыльной и грязной, или переступить через себя и быстренько освежиться. Тяга к чистоте перевешивает, и я снимаю плащ, рваное платье, пропитанное пылью и потом, оставшись в коротенькой нижней рубашке, заменяющей белье.

Забираюсь прямо в ней в лохань, повернувшись к генералу спиной. Девушка-горничная оставила на столике лыковое мочало, вроде тех, что у нас берут с собой в баню. И крынку с пахнущей травами смесью. Наверное, вместо мыла.

Кое-как обмываюсь, проходясь жесткой мочалкой по открытым участкам кожи. Немного подумав, и бросив с пяток подозрительных взглядов на неподвижного генерала, я все-таки стягиваю рубашку и уже домываюсь, как следует.

Напоследок – наношу на длинные темные волосы смесь из крынки и мою, скребу пятерней, пока кожа головы не начинает гореть. Наплескавшись, как следует, выполаскиваю рубашку и натягиваю обратно. Приятное ощущение чистоты и свежести поднимает настроение.

Заматываюсь в отрез ткани, заменяющий в этом мире все: от простыней до полотенец. Бросаю взгляд на платье. Решаю и его постирать. Ведь генерал не возникает, все так же безучастно смотрит в окно. Когда стихает плеск воды, он спрашивает, не поворачивая головы:

- Закончила?

- Да.

Ныряю, как есть под покрывало, еще и плащом прикрывшись для верности. Теперь меня не видно, снаружи торчит только мокрая голова.

- Скажу, чтобы воду сменили. Будь здесь! - выходит прочь, накинув свой плащ на плечи, и спрятав бинты на груди от посторонних глаз.

Качаю головой. Вот же упрямец! И почему не хочет, чтобы я помогла? Что за тайны такие с этой раной?

Через минуту раздаются тяжелые шаги на лестнице, и в комнату возвращается генерал в сопровождении горничной и плюгавенького мужичка.

Они шустро наводят порядок, сливают воду в ведра и уходят. Такамар пристально меня рассматривает, облокотившись на стену. Не выдерживаю эту «пытку глазами» и спрашиваю с вызовом:

- Что?!

- Руки покажи, - отталкивается от стены и зависает над моей кроватью. Что ему надо? Чего хочет?

Медленно вытягиваю руки из-под покрывала.

- И ноги тоже, - щурит глаза Такамар.

Испуганно ойкаю, когда он ловит мою ногу и фиксирует руками. Из голенища сапога вытаскивает кривоватый нож.

- Не дергайся! – строго произносит. Замираю, в ужасе наблюдая, как ко мне приближается мужская рука с зажатым ножом.

Это очередная проверка? Только на этот раз жертвой буду я?! Матерь божья!

Глава 7

Такамар кривовато улыбается и поддевает звено, которое держит цепь, соединяющую кандалы. Небольшое усилие и… цепь отваливается.

- Вы не собирались меня убивать! - шумно выдыхаю.

- Нет. Ты еще нужна мне для одного дела.

Генерал повторяет маневр с руками. И я теперь чуть свободнее себя чувствую. Рабские кандалы все еще на мне, но я могу широко шагать, размахивать руками. Да и вообще – как-то удобнее стало.

- А теперь ты поможешь мне, - произносит Такамар и снимает штаны.

Выглядит это весьма двусмысленно.

- Я не буду этого делать! - закрываю лицо руками. Пусть уж лучше убивает.

Со стороны генерала прилетает смешок.

- Не знаю, о чем ты там подумала, но я хотел, чтобы ты вымыла меня. И вообще, - он поворачивается полубоком, нисколько не смущаясь своей наготы и шокируя меня размерами, - я не сплю с рабынями! Запомни это!

На душе становится легко и хорошо. Не спит и замечательно! Мне он тоже не упал, знаете ли! И не важно, что у него широкая спина, отличный рост и развитая мускулатура. И нет, я вовсе не любуюсь. Так, констатирую факты.

С легким сердцем выскальзываю из-под покрывала и тщательно заматываюсь в простынь. Вроде бы выгляжу прилично, и ничего лишнего не выглядывает.

Подхожу ближе к лохани, в которой откисает Такамар. Емкость ему маловата, отмечаю между делом. Ноги не помещаются, и генералу приходится в ней сидеть.

Он лениво приоткрывает глаза и спрашивает:

- Чего застыла? Мой!

Легко сказать! Он ведь – чужой мужик, а у меня никаких мужчин не было уже года два. Как-то странно все это, и близость генерала волнует кровь.

Бинты он не снимает, хотя в некоторых местах видна то ли запекшаяся кровь, то ли черная жижа, которую я видела своим «особым» зрением.

Аккуратно беру мочалку и втираю все тоже средство в кожу рук генерала. Поднимаюсь выше, касаясь плеч. Повязка здорово мешает и намокает.

- Может, все же снять это? – подцепляю пальцем край ткани. - А после – перебинтую вас заново, господин. Можно одну простынь пустить на лоскуты.

Такамар бросает на меня недовольный взгляд. Но все же нехотя соглашается. А когда я принимаюсь разматывать повязку, строго произносит:

- Никто не должен знать об этой ране. Ты поняла меня?

Жесткость и холод, который сквозит в его словах, пугают меня до чертиков. Поэтому торопливо обещаю:

- Конечно! Я никому не скажу, клянусь!

- Смотри, ты поклялась! – предупреждает и протягивает свой нож. – Разрежь, так будет быстрее.

Внимательные темные глаза следят за каждым моим жестом. Сглатываю ком в горле. Искушение прибить своего хозяина велико, но я-то себя знаю: мне банально не хватит мужества для такого поступка. Отнять чью-то жизнь…. Нет, это не для меня.

Возвращаю нож, а Такамар говорит, между прочим:

- Ты бы все равно не смогла сбежать, даже если бы решилась.

Вздрагиваю, и едва не задеваю рану на его груди.

- Откуда вы узнали, о чем я думала?? – замираю напротив, глаза в глаза. Генерал приближает свое лицо ко мне практически вплотную.

- Я умею читать мысли, Алатея!

- Правда? – в ужасе шарахаюсь от него. Боже, что я там о нем думала?!

- Нет. Это была шутка, - ловит за руку и возвращает меня на место. – Просто у тебя все переживания на лице написаны.

Перевариваю информацию. Пользуясь расположением генерала, задаю еще один вопрос:

- А почему?

- Что почему? – переспрашивает Такамар, наблюдая, как я медленно, виток за витком, приближаюсь к его тайне.

- Почему я не смогла бы убежать?

- Очень просто. Все рабыни на рынке привязаны магически к своему хозяину. И при покупке – право владения переходит к новому владельцу. У тебя был один единственный шанс, пока тебя вел Камир.

Оскаливается в хищной улыбке. Что за странное у него настроение? То шуточки дурацкие, то откровенно издевается!

Впрочем, все мысли улетучиваются в один момент, когда я добираюсь до места ранения.

- О-о-о… это… это ужасно! – шепчу, будучи не в силах отвести взгляд.

Поперек мощной грудной клетки генерала тянется след от когтей гигантской лапы. Что же это за тварь была, если оставила такую отметину?!

Глава 8

Пальцы чешутся, так хочется исцелить его, и заодно потренироваться. Но Такамар бросает острый взгляд из-под ресниц и цедит:

- Доделывай свою работу и не на что тут смотреть!

Качественно намываю спину и плечи, совсем немного под раной, на животе. И стараюсь не пялиться ниже, где сквозь прозрачную воду отчетливо видно мужское добро. Про себя бормочу: «Это не мужчина. Я просто мою… статую! Да-да, красивый антикварный образчик. Полирнуть здесь, полирнуть там…»

- Что смешного, рабыня? – спрашивает.

От его вездесущего взгляда не укрылась моя улыбка.

- Радуюсь, что все еще жива, и попала в руки к нормальному человеку, - брякаю первое, что приходит на ум. Ну не говорить же, что думала о нем!

- А ты так уверена в моей нормальности? – переспрашивает вкрадчиво.

- Я на это надеюсь, господин! – веселье испаряется в один миг, и вкладываю в руку генерала мочалку. Пусть дальше сам уж как-нибудь.

Отхожу к окну, занимаясь позицию Такамара. Теперь я «любуюсь» стенкой дома напротив, пока он приводит себя в порядок.

- Подойди, Алатея, - окликает спустя несколько минут.

На этот раз генерал сидит в штанах на кровати, откинув влажные волосы за спину. Удивительное дело, но ему идет эта прическа, и нисколько не умаляет его мужественности.

Из кармана брюк выуживает тканевый мешочек.

- Присыпь этим рану и замотай.

Киваю и приступаю к делу. Разрываю чистую ткань на полосы, и раскладываю их на постели рядом. Осторожно развязываю мешочек. Принюхиваюсь.

Странное дело: пахнет дымом, чем-то животным и вообще – на вид, как пепел.

- Что это?

- Прах, - отвечает спокойно Такамар.

- Что, простите?! – брезгливо вытираю палец, который успела обмакнуть в серую пыль. Это что за медицина такая? Посыпать открытую рану какой-то дрянью. Бр-р-р!

- Прах сожженного зверя, который оставил след на память, - делится подробностями, с ухмылкой наблюдая за моей реакцией.

- И кто вам сказал, что это пойдет на пользу?! – складываю руки на груди, отчитывая генерала. Ну как можно было додуматься до такого жуткого метода лечения!

Такамар качает головой и отбирает мешочек. Набирает шепотку оттуда и посыпает собственную грудь.

Под мой изумленный возглас, края раны стягиваются, оставляя лишь черные рубцы. И такого же цвета «паутинку» сосудов под кожей.

- О… как же это? – недоумеваю.

Не удержавшись, провожу пальцем по одному из рубцов. Мое зрение вспыхивает, показывая картину изнутри. Болячка будто засыпает, затихает. Чернильные кляксы под кожей становятся меньше и бледнеют, но не проходят полностью. Будто эта зараза притаилась на время.

- К утру все будет как прежде, - тихо говорит Такамар. – Поэтому повязка необходима, рана снова будет кровоточить.

По телу проходит дрожь, стоит представить – каково это. Каждый день терпеть боль, горячечное воспаление в месте ранения. Наверное, его и лихорадит по ночам. Ужас! Сейчас бы хороший антибиотик, почистить это место. Переливание крови устроить…. Глядишь, и поправился бы генерал.

Но все, что есть в нашем распоряжении – это прах некой тварюшки и мой дар. Но Такамар почему-то упрямится и не подпускает меня.

Когда заканчиваю с перевязкой, раздается тихий стук в дверь. С поклоном заходит горничная.

- Можно убрать, господин? – указывает на лохань.

- Да.

Девушка быстро управляется с ведрами, несмотря на скрученную руку, и я кричу ей вдогонку:

- Я жду тебя!

- Спасибо, - робко улыбается. И обещает прийти.

Когда дверь за ней закрывается, генерал спрашивает:

- Зачем тебе это? Заплатить она не сможет, как и отблагодарить. Свободу тебе не подарит. Так ради чего, Алатея?

Он не смотрит на меня, но я догадываюсь – ждет ответ. И ему действительно не понятно: зачем я вожусь с девушкой.

- Исцелять – это все, что я могу в моем положении. Так почему бы не помочь? От меня не убудет, - пожимаю плечами. И нет, я не настолько альтруистична, чтобы бежать спасать мир, но здесь-то могу помочь.

- Ты странная, - резюмирует Такамар.

- Вы тоже, господин, - не остаюсь в долгу.

- Мне не раз об этом говорили, - отвечает с коротким смешком.

- А вот мне – впервые, - парирую.

Пока жила в родном мире, никто не считал меня странной. Была самой обычной, как все. Дом-работа-дом. Случались редкие встречи с друзьями, личную жизнь откладывала на потом. А судьба вон как распорядилась: занесло в чужой мир, да в тщедушное тельце какой-то бедняжки. Осталось разобраться - зачем!
__________
Представляю вашему вниманию еще одну книгу литмоба:
"(Не) Рабыня для Короля" от очаровательной Николь Фенникс!

Глава 9

В установившейся тишине меня начинает нещадно клонить в сон. Генерал так тихо лежит на своей кровати, что можно подумать, он уже спит.

Щипаю себя за руку, чтобы не отключиться. Я ведь обещала девушке исцелить ее. Рано утром мы отправимся в путь, и другого времени для этого просто не будет.

Наконец-то раздается осторожный стук в дверь, и я выскальзываю из кровати, чтобы открыть. За дверью оказывается та самая бедняжка со скрученной рукой.

- Проходи, - шепчу ей, глазами указывая на кровать. Девушка все схватывает на лету и на цыпочках проходит внутрь.

- Я не сплю, прекратите шипеть, как змеи, - ворчит Такамар.

- Извините, господин! – говорю нормальным голосом.

Мы устраиваемся на моей кровати, и я протягиваю руки к горничной:

- Приступим!

Она робко вкладывает сжатый кулак. Прикрываю глаза, чтобы было проще настроиться. Для меня всё это в новинку.

Без понятия как работает дар Алатеи, но на всякий случай мысленно прошу обезболить место, над которым предстоит поработать. Судя по тому, как расслабляется горничная – я немного перестаралась с «дозировкой». Девушка просто засыпает и откидывается на спинку кровати.

- Что ты с ней сделала? – раздается совсем близко голос генерала. Открываю глаза. Такамар заглядывает девушке в лицо.

- Н-ничего такого, господин. Постаралась сделать процедуру безболезненной. А она – уснула.

- Так и убить можно ненароком, - подозрительно коситься на меня.

- Она жива! – обиженно отворачиваюсь.

- Ладно, исцеляй. Хочу посмотреть, как это происходит.

Снова пытаюсь отрешиться от звуков этого мира, но настойчивое сопение над ухом плохо помогает.

- Я так не могу работать! Можете чуточку отсесть, господин?

Такамар громко вздыхает, закатывает глаза и отсаживается на свою кровать. Но оттуда продолжает бдить. Ладно, с этим я могу справиться.

Призываю свою силу, точнее – мысленно даю ей пинка, мол, работай давай. И провожу пальцем вдоль указательного пальца горничной. Чуда не происходит. Застарелая травма срослась, как попало, вокруг треснувшей кости наросла костная мозоль. Удивительное дело, как вообще бедняжка пользовалась рукой все это время?

Медленно, аккуратными прикосновениями, снимаю наросты. Этот процесс не быстрый, мне все время приходится концентрироваться, чтобы не убрать лишнего. При этом - я ни разу не доктор, и все мои понятия об устройстве человеческого организма строятся на уроках анатомии, которые получила еще в школе.

Освободив, таким образом, один палец, перехожу к следующему. Я настолько погрузилась в себя и работу, что забываю о том – где я и с кем. Ощущение времени теряется. Не могу сказать, просидела я над рукой час или день. Но выровняв все кости, как положено, и нарастив уже нужные костные мозоли, я прерываюсь.

За окном сереет рассвет. Такамар дремлет полусидя. Ему снится что-то дурное, очевидно. Так как он скрежещет во сне зубами.

Горничная тоже спит. И только я понимаю, что сегодня мне отдыха не видать. Голова кружится, так как я отдала много сил. Пожалуй, даже больше, чем просто много.

А у меня остались мышцы, сухожилия, нервные окончания. Все это надо подправить, каждую клеточку поставить на свое место. Гигантский труд, но я должна доделать!

Упрямо закрываю глаза, чтобы комната не плыла в дикой карусели. Облокачиваюсь на подушки и продолжаю лечение. Заставляю себя работать, несмотря на слабость.

Разматываю этот слипшийся комок из тканей, и ладонь девушки сразу расслабляется. Не могу сдержать радостную улыбку. У меня получилось!

Такая трудная задача, и тем ни менее – я справилась! Чем не повод собой гордиться?

Проверяю своим особым зрением напоследок. Кисть в полном порядке. Чуть воспалены фаланги от моего вмешательства, но это такая мелочь. Я бы хотела убрать и эти последствия, но силы меня покидают.

Ладонь горничной выскальзывает из рук, и мое сознание меркнет.
______________
У меня для вас отличная новость! Еще одна история литмоба стартовала!
Вы можете найти ее у Екатерины Стрелецкой - "Экономка в дар дракону"
Приятного чтения и не забудьте поддержать автора звездочкой)

https://litnet.com/shrt/SPD1

Глава 10

- Алатея, проснись! Ну же, девочка! – мужской голос настойчиво зовет меня, но мозг упрямится и подсказывает: имя чужое, можно спать дальше.

- Ладно, останешься без завтрака в таком случае! – насмешливые нотки в голосе цепляют, и я лениво приоткрываю один глаз.

Генерал Такамар сидит совсем близко. Длинные волосы спускаются от его лица ко мне и немного задевают щеку.

- Проснулась? Вставай. Уже почти полдень, - протягивает руку и помогает сесть. Голова гудит, комната покачивается…. Одним словом, мне нехорошо.

- А где девушка? – обвожу спаленку глазами.

- Ушла. Раз пятьсот сказала спасибо, падала на колени, порывалась тебя обнять, - хмыкает генерал. – Пришлось ее выпроводить силой.

- Значит, все получилось? – улыбаюсь, несмотря на паршивое самочувствие. Оно того стоило, если горничная поправилась.

- Да, ты справилась. Идти сможешь? На завтрак подают яйца, свежий хлеб и молоко.

Желудок выдает голодную трель при упоминание о еде.

- Попробую встать.

Отрываю пятую точку от постели и едва не падаю. В глазах – почернело, ноги-руки слабенькие и дрожат.

- Вот бедовая целительница! – вздыхает Такамар и подхватывает меня на руки. – Почему я должен возиться с тобой?

- Потому что я вам нужна? – предполагаю.

- Да! – выдыхает и несет меня к лестнице. – Но после завтрака будешь своими ножками ходить. Ясно?

Киваю. Начинаю понемногу привыкать к его манере изъясняться. И уже могу распознать, когда он сердится по-настоящему, а когда так, для проформы. Как сейчас, например.

В зале довольно тихо. Посетителей мало и мы с комфортом устраиваемся за большим столом. Подавальщица расставляет посуду, и мы принимаемся за завтрак.

У меня подрагивает рука, когда подношу ко рту кусок. Интересно, так будет всегда? Генерал быстро ест, не забывая поглядывать по сторонам. Несмотря на то, что вчера его личность была раскрыта, сегодня мы снова прячем лица за глубокими капюшонами. От кого он скрывается? Почему не хотел, чтобы кто-то признал в нем известного всем генерала?

Вопросов много, а ореол таинственности, которым себя окружил Такамар, будоражит воображение и мое любопытство.

- Наелась? – переспрашивает спустя десять минут.

- Да, господин. Спасибо.

- Тогда, едем. До заставы почти день пути, а мы потеряли несколько утренних часов. Придется ехать чуть быстрее, если хотим успеть до заката солнца.

Киваю и первой встаю из-за стола. Еда чудесным образом действует на меня: я могу стоять на ногах и даже перемещаться в пространстве. И пусть меня слегка заносит, в целом – мне в разы лучше, чем до завтрака.

Генерал помогает устроиться мне в седле, и на этот раз я еду не за спиной, как было с Камиром, а впереди. За мной возвышается генерал, и я позволяю себе облокотиться на его грудь, но так, чтобы не давить на повязку.

Такамар никак не комментирует мою наглость, а только погоняет лошадь.

Я, то проваливаюсь в сон, то смотрю по сторонам. Город остается позади, и мы скачем по равнине, вдоль защитных ограждений и укреплений. Иногда нам встречаются небольшие отряды из пеших солдат и конных всадников.

При нашем появлении, они спешиваются, отдают честь. С некоторыми генерал перекидывается словом.

Воины с интересом рассматривают меня, но при Такамаре не позволяют и намека на улыбку. Я же делаю вид, что поездка вместе с генералом на одной лошади – нормальное дело. Надеюсь, меня не сочтут девицей для постельных утех!

Когда же мы прибываем на предполагаемое место – я буквально падаю от усталости. Сказывается непривычный для меня вид перемещения. Да и нынешнее тело какое-то тщедушное, хрупкое. Того и гляди – упаду в обморок. А может все дело в том, что не полностью восстановилась после «лечения» горничной.

От обморока меня спасает генерал, поддерживая за талию и отдавая приказ нашему общему знакомому:

- Камир, отнеси целительницу в башню. Накормить, переодеть, и сними уже с нее кандалы!

Хмыкаю про себя. Если бы Камир изначально так не торопился и взял с собой ключи – сейчас не было бы необходимости искать кузнеца и инструменты.

Заставу, как между собой называют это место воин Камир и генерал Такамар, рассмотреть мне не удается. Едва солнце садится за горизонт, как на город опускаются сумерки, а следом за ними – и ночная темень. Становится понятно, почему мы так торопились.

Меня запирают наверху, в башне. Из узких окошек рассматривать нечего, кроме вечерних огней города.

Через какое-то время Камир возвращается, приведя с собой двоих: женщину и мужчину. Здоровый детина-кузнец быстро избавляет меня от рабских обручей на руках и ногах, и я с удовольствием растираю запястья. Камир оставляет со мной свою спутницу и строго говорит на прощание:

- Виена снимет с тебя мерки, и подготовит платье. Она же – поможет тебе со всем остальным. Обидишь ее – отрублю руки! – заканчивает речь грубовато и прикасается к эфесу меча в показательном жесте.

- Спасибо, Камир! – улыбаюсь ему, вместо возмущения. Каждый делает свою работу, я понимаю.

Глава 11

На следующее утро меня вызывает к себе генерал. Я торопливо бегу за широко шагающим Камиром, прикидывая варианты – зачем понадобилась в столь ранний час.

Из башни мы попадаем в узкий коридорчик, который выводит в основную часть здания. А если быть точнее – крепости. По пути обращаю внимание как много вокруг вооруженных людей: лучников, мечников, арбалетчиков…. Они занимают посты, сменяют друг друга, снуют вдоль стен.

- Камир, городу что-то угрожает? Почему столько воинов? – догоняю сопровождающего мужчину.

- Не женского ума это дело! – отмахивается от меня, как от назойливой мухи. А я себе делаю пометку – обязательно узнать: что и к чему.

- Заходи в покои, поклонись господину и госпоже. Затем жди, пока генерал не дозволит подойти ближе. Поняла? – хмурит брови Камир и хватает меня за подбородок. Жесткие и натруженные пальцы царапают нежную кожу.

Становится страшно. Что от меня потребуют сделать? Сколько умений и сил нужно будет приложить? А если я не справлюсь?!

- Иди! – отпускает и открывает передо мной дверь.

Нервно одергиваю чуть великоватое платье с чужого плеча и ступаю за порог. Дверь за моей спиной закрывается, отсекая единственный источник света в комнате.

Вокруг темно. Так темно, что поначалу не понимаю – где я и зачем меня привели. Постепенно глаза привыкают к окружающему полумраку, и я начинаю различать детали.

Это спальня. Большая, просторная, с огромной кроватью по центру комнаты. А темно здесь, так как все окна закрыты, свечи – не горят.

Сбоку отделяется тень и пугает меня до полусмерти.

- Проходи Алатея, - звучит знакомый голос, и я выдыхаю. Это генерал.

Кажется, Камир говорил, надо поклониться. Кланяюсь, хоть и чувствую себя по-идиотски при этом. Мне, современной и прогрессивной девушке, бить поклоны…. Ну да ладно, не сломаюсь.

- Это моя мать, - генерал останавливается у кровати. Только сейчас замечаю, что там кто-то лежит.

- Госпожа! – кланяюсь еще раз.

- Она не слышит тебя, - тихо произносит Такамар и бережно поправляет одеяло. – Она очень больна. И никто не знает, как ей помочь. Но говорят, в мире осталась горстка чародеев, унаследовавших силу некогда великого рода. И ты можешь быть одной из них.

- Я??

- Да, ты, Алатея. Я очень на это рассчитываю, - голос генерала становится жестче. В нем проскальзывают стальные нотки.

Спорить не решаюсь, так как жить хочется, несмотря на всю ту странность, что со мной происходит. Но и давать ложные надежды Такамару не хотелось бы. Все-таки это - его мать.

- Попытаюсь сделать все возможное, господин, но и я не всесильна, - произношу тихо, но четко.

Генерал кивает и потом говорит:

- Что-нибудь нужно для работы?

- Немного воды, и света.

Руки начинают мелко дрожать, как только подумаю, что придется лечить пожилую женщину непонятно от чего и неизвестно как! Только бы магия Алатеи меня не подвела на этот раз!

Внезапная вспышка воспоминаний оглушает.

Алатея еще ребенок, но уже постарше, лет тринадцать. К ней или ко мне приносят охотника, которого сильно подрал дикий зверь. Крупные раны тянутся от самой шеи к пояснице. Мужчина стонет, так много крови…. Я слышу ее чуть сладковатый запах и вижу чужую боль.

Сижу над охотником не один час, и даже – не один день. Долго, очень долго затягиваются его раны. Мои силы совсем небольшие, и я отхожу поесть, и полежать. А потом, снова возвращаюсь к раненному. Чужие воспоминания сплетаются со мной нынешней, и кажутся такими реальными, настоящими…

- Что с тобой, целительница? – меня встряхивают за плечи и видение исчезает. Генерал с тревогой заглядывает мне в лицо.

- Ничего, все хорошо. Просто задумалась! – вру, испугавшись его реакции.

- Приступай! – отпускает меня и указывает рукой на кровать.

В комнате стало больше света, так как с окон убрали занавески. И в мое пользование предоставили целый кувшин с водой. Выпиваю залпом половину, перенервничав.

Присаживаюсь на край постели, рассматривая больную женщину. Она не так стара, как я себе это представила. На вид – лет шестьдесят, не больше. Благородные и правильные черты лица измождены болезнью и кожа кажется тонкой, словно папиросная бумага, но в целом – женщина сохранила былую красоту.

Растираю ладони, настраиваясь на то, что потребуется сделать. Вспоминаю свои ощущения на рынке и кадры из «видения». Надеюсь, все получится и генерал останется доволен.

Беру в руки женскую ладонь. Она холодна, хотя сама женщина укутана по шею в толстое одеяло. Должно быть, от долгого лежания нарушен кровоток.

Включаю свое внутреннее зрение, но оно не показывает источник болезни. Тело ослаблено в целом. Сердце вяло перекачивает кровь, с усилием сокращаясь. Мне кажется, что этой женщине осталось недолго – настолько плохи дела.

Слегка растираю пальцы, отдавая капельку собственного тепла. Оно перетекает с моих пальцев в чужую кисть вместе с магией.

Глава 12

На следующий день меня снова приглашают для лечения матери генерала, но на этот раз не рано утром, выдернув из постели. А после завтрака, который, к слову, проходит в компании генерала и Камира.

Воин явно недоволен моим присутствием, но Такамару плевать, судя по виду.

- Ешь, Алатея, тебе понадобятся силы, - генерал подкладывает новые куски на мою тарелку, а Камир давится со смеху.

- Если бы от ее рук и умений зависела жизнь твоей матери, мой друг, то тебе было бы не так смешно! – холодно произносит генерал.

Камир последний раз хрюкает, задавливает смешок и придает лицу серьезный вид. И все же продолжает бросать на меня многозначительные взгляды. И что на него нашло?

Пока я дую на горячий чай в чашке, мужчины заводят разговор о чем-то своем, не менее интересном, но и не совсем понятном для меня.

- Их больше не видели? – спрашивает генерал, выделяя первое слово.

- Нет. Но один охотник не вернулся этой ночью домой, - Камир качает головой.

Такамар мрачнеет, и быстрым жестом поправляет края плаща на груди.

- Пока наблюдаем, но возможно придется устроить еще одну вылазку, - произносит спустя время.

О ком же они? В округе завелись разбойники? Или, быть может, речь о тех тварях, что напали ранее на генерала?

Когда с трапезой покончено, Такамар протягивает мне ладонь:

- Пойдем, Алатея.

Камир снова ухмыляется, но на этот раз молча.

Сегодня женщина выглядит точно так же, как и вчера, если не считать, что ее сердце бьется ровнее, а ладони – сохраняют нормальную температуру.

- Здравствуйте, госпожа! – киваю ей и сразу устраиваюсь рядом на стуле. Мне кажется, что она может нас слышать, но пока не в состоянии ответить.

Генерал берет второй стул и садится по другую сторону от матери.

Я вливаю силу по чайной ложке, контролируя собственное самочувствие и самочувствие «клиентки», и от нечего делать, задаю вопрос:

- Расскажите о ней.

- О матери? – удивляется Такамар. – Я не знаю, что рассказать.

Да уж, тяжелый случай. Неужели совершенно нечего сказать? И мы так и будем сидеть в тишине час, а то и два?

- А ваше детство? Какое оно было? Мама вас баловала вниманием?

Генерал смотрит на меня таким взглядом, как будто я спросила о чем-то неприличном.

- Сидеть еще долго, так, почему бы нам не поговорить? – пожимаю плечами. – Я умею хранить секреты.

Он тяжело вздыхает, раздумывая над моим предложением. И спустя пять минут, когда я уже решила, что разговорить генерала – дохлый номер, он все же произносит:

- Моя мать была удивительной женщиной. Стойкой и отважной, но при этом - с тонким вкусом и тягой к прекрасному. Она в чем-то похожа на тебя.

Выдерживаю пристальный взгляд.

Я успела себя рассмотреть в отражении стекол, и пришла к выводу – Алатея далеко не красавица. Так что размышления генерала о нашем сходстве оставляю без комментариев. Ведь его мать – даже в таком состоянии производит впечатление.

- Она никогда не прошла бы мимо чужой беды. Любила помогать простым людям, что-то делать своими руками. В детстве она даже готовила для нас. Для меня и братьев.

- Я тоже люблю готовить, - говорю, чтобы поддержать беседу. Но генерал меня не слышит, он уже погрузился в свои воспоминания.

- Почти тридцать лет назад вся моя семья едва не погибла в пожаре. Мать успела вынести меня на руках. Отец – бросился выводить остальных. Но…

Повисает тяжелая пауза.

Хочу выразить соболезнование его утрате, но прямо посреди нашего разговора меня накрывает очередное воспоминание из прошлого. Словно предыдущий кадр к тому, что я уже видела ранее, на невольничьем рынке.

В маленькое поселение залетают всадники на лошадях. Их лица скрыты за масками и глубокими капюшонами.

- Девок схватить, остальных – разогнать по домам! – звучит резкая команда.

Меня прячут старики в подвале, между мешками с припасами и вязанками с сушеными ягодами.

Мне так страшно, что не передать словами! Тяжелая мужская поступь раздается над головой. С половиц летит пыль, и я сдерживаюсь из-за всех сил, но все же тихонько чихаю.

Через мгновение – меня уже тащат за косы к остальным. Дом, из которого меня вывели, вспыхивает оранжевыми сполохами пламени.

- Нее-е-ет! – я кричу от боли и ужаса….

- Нет! – повторяю уже в реальности. Выходит громко и неуместно. Генерал вздрагивает на полуслове. Он ведь рассказывал о своей семье.

- Что нет, Алатея? Ты ведешь себя странно.

- Простите, господин! – покаянно произношу и опускаю глаза, полные слез. После видения долго не могу прийти в себя. Прерываю лечение на минуту, чтобы выпить воды и успокоиться.

- Ты когда-нибудь расскажешь, что случилось с тобой, и как ты оказалась на невольничьем рынке? Понимаю, что с твоим даром – ты не сама пришла туда, - мягко спрашивает Такамар.

Глава 13

Мысль о проклятии надолго поселяется в моей голове. Молчу, переваривая информацию. Всё это – немножко слишком для обычной меня, Юлии Малеевой, из семнадцатой квартиры. А для целительницы Алатеи – должно быть вполне привычно. Поэтому делаю лицо попроще, пряча удивление.

Такамар тоже молчит, поглядывая на мать в основном. Но и ему, очевидно, любопытно, откуда я такая взялась, так как мне прилетает вопрос:

- И все же…, как ты оказалась на невольничьем рынке?

Лихорадочно соображаю, как бы ответить так, чтобы не спалиться. Память тела подкидывает внезапный кадр, никак не относящийся к разговору.

Старуха протягивает мне питье в маленьком пузырьке. Вокруг – такие же рабыни, как и я: молодые, напуганные, заплаканные, жмущиеся к полу.

Я опрокидываю в себя содержимое, старуха что-то бормочет под нос. Что это? Ворожба?

Дурнота подкатывает комом к горлу, и из ослабевших пальцев выскальзывает сосуд. Падаю на землю как подкошенная. Последнее, что вижу в мутной пелене зрения – другие девушки тоже оседают на пол. Холод сжимает сердце, еще один болезненный вздох и темнота….

Часто моргаю, прогоняя картины прошлого. Это что было? Выходит, что Алатею убили? Но… зачем?

И на ее место пришла моя душа. Как странно!

Такамар тактично покашливает, напоминая о себе и вопросе. Боже, я в очередной раз выгляжу донельзя странной в его глазах!

- Как оказалась? – бормочу, собираясь с мыслями. – На мое селение напали разбойники, увели всех молодых женщин. Так и попала, - подытоживаю.

- Знаешь, со стороны ты не выглядишь забитой и необученной жительницей маленькой деревушки, и в тоже время, ты не знаешь элементарных вещей, которые у нас знают все.

Он произносит эти слова, глядя мне в глаза, но при этом не обвиняет, нет. Констатирует факты, с интересом наблюдая за моей реакцией. А она есть, конечно же!

Я в тихой панике. Генерал буквально указал на то, что я чего-то недоговариваю.

- Если ты знатного рода, и оказалась в плену – в этом нет ничего постыдного. После того как Темнейший принялся за свои поиски – многие земли пришли в разорение. Габриэль и его ручные орки уже разрушили остров Мирас. А сколько более мелких княжеств пали под их натиском! Еще живо в памяти, с какой жестокостью он расправился с бывшим герцогом Дарио Вальтега, который некогда входил в королевский совет. Старик был умен, и явно чем-то мешал дракону, - генерал с сожалением вздыхает.

О!

Нет, не так.

Ого!

Такамар решил, что я скрываю личность из-за высокого происхождения. Оттуда мое странное поведение, и незнание некоторых моментов. А что? Неплохое алиби. Я – дочь какого-нибудь зажиточного купца, чьи земли оказались под игом…. Как он там сказал? Орков?

Фантазия дорисовывает огромных зеленых мужиков с клыками во рту. Боже упаси! А если бы я попала к ним, а не к Такамару в руки?

Дрожь ужаса пробегает по коже. Генерал по-своему толкует этот знак и отводит глаза.

- Я надеюсь, что когда моя мать встанет на ноги, а ты получишь свободу, мы поговорим на равных. Не как хозяин и рабыня. И тогда ты расскажешь - кто ты и откуда, Алатея с редким даром.

- Хорошо, - обещаю.

Придет время, выкручусь как-нибудь, мне бы сейчас продержаться, да справиться с поставленной задачей.

Впрочем, есть еще ряд вопросов, которые я не могу не задать. Что за Темный? Кто такой Габриэль? Что вообще происходит в этом мире?

Кручу в голове и так, и эдак новую информацию, подбирая подходящие слова.

- А нам не угрожает Габриэль? – спрашиваю у генерала. Если нас ждет война, хотелось бы быть готовой к этому. Хотя, разве можно к такому подготовиться по-настоящему?

- Нет, - хмыкает Такамар. – Сразу видно, что ты не из этих мест. Габриэль – наш король. Дракон, который утратил свои силы. Кто-то бы сказал, какое жалкое зрелище! Но нет. Более жестокого, хитрого и беспринципного существа не найти. Идеальный слуга для Темного.

- А Темный… он какой? – понимаю, что хожу по грани, но ничего не могу поделать с собственным любопытством. А может, оно и не мое? Отголоски сознания Алатеи? Кто знает…

- Его никто не видел. Кроме Габриэля, конечно, и нескольких слуг. Поговаривают, что Повелитель не имеет тела. Но очень хочет его обрести.

- К-как это? Не имеет тела?! – забываю о том, что надо вести себя осторожно. Орки, драконы…. Теперь некий повелитель без оболочки! Я так с ума сойду от подобной информации!

Но Такамар спокойно поясняет.

- За давностью времен уже никто и не вспомнит, откуда он взялся. Когда я был еще ребенком, Темный уже заправлял всем, до чего мог дотянуться. И уже много лет его никто не видел. Но он точно есть.

Ответ звучит мрачно и стремно. Что за существо – этот Темный? И почему прячется?

- А Габриэль – вроде наместника при Повелителе? – переспрашиваю, осмелев. Раз уж генерал не кричит: «Схватить ее, она слишком странная!», так почему бы не узнать об этом мире чуточку больше.

Глава 14

Трогательный и осторожный жест Такамара вызывает целую бурю эмоций в груди. К тому же, вспоминаю о собственных родителях, и в носу предательски щиплет от набегающих слез. Я больше не увижу ни мать, ни отца, если не найду способ вернуться в свое тело. Да и есть ли куда возвращаться?!

Кроме слабых шевелений пальцами, никаких иных признаков улучшения нет. Но генерал выглядит таким счастливым.

- Спасибо, Алатея! – проникновенно говорит, не выпуская из собственных рук ладони матери. – Ступай к себе, отдохни. Думаю, на сегодня достаточно.

Как и всегда, генерал бережет мои силы, и думает наперед. Другой бы на его месте приказал продолжать, но только не Такамар.

- Хорошо, господин, - киваю и направляюсь к двери.

- Постой, - догоняет меня, - вот, твоя ежедневная плата.

В ладонь опускает очередной золотой. Забираю, радостно улыбнувшись. Даже не подумаю отказываться от оплаты. Кто знает, что ждет меня там, за заставой? И сколько потребуется золота, чтобы найти свое место под солнцем.

Отправляюсь в башню, совсем как принцесса из мультика. Только меня не охраняет злой дракон или вредная ведьма. Я и сама что-то вроде колдуньи, но с полезным даром.

Добавляю золотой к уже отложенным. Ну вот, всего вторая монета, а как греет душу!

Не успеваю даже присесть у окна, как раздается тихий стук в дверь.

- Заходите!

Дверь открывается и ко мне заглядывает Виена.

- Алатея, не хочешь ли прогуляться? – спрашивает с улыбкой и манит за собой рукой.

- А мне можно выходить на улицу? – спрашиваю с сомнением.

- Почему бы и нет? Распоряжений держать тебя под замком не поступало. Господин, очевидно, доволен твоей работой. Сегодня впервые увидела улыбку на его лице за многие годы! Да и во дворе столько воинов! Куда ты денешься?

Она мне подмигивает, и я соглашаюсь. Так хочется выйти на свежий воздух!

Яркое солнышко вовсю светит, раскрашивая двор перед нашей крепостью в золотые цвета. Утренние учения уже закончились и бойцы разбрелись по территории, занимаясь каждый своим делом.

Кто-то вычесывает и чистит лошадей, кто-то – продолжает тренировочный бой с деревянным манекеном, а кто-то – просто отдыхает в тени невысоких, но раскидистых деревьев.

- Идем, покажу тебе, как мы живем, - Виена хватает меня за руку и ведет мимо мужчин. Нас провожают взглядами. Меня – заинтересованными мужскими, плотоядными. Ведь идущая рядом Виена годится мальчишкам в матери.

- О, рабынька наша! – раздается откуда сбоку знакомый голос и нам наперерез выходят молодые люди, которых встретили в таверне.

Пухлый паренек просто радушно улыбается, зато его друзья – наглый рыжий и темноволосый с длиной косой, обступают меня с двух сторон.

- Пошли вон! – замахивается на них Виена, но как-то не всерьез, будто бы в шутку. А что, если она выманила меня сюда не просто так?

- Тетка Виена! У нас девушек не водится свободных на заставе, вам ли не знать. Позвольте за нашей гостьей приударить! – рыжий подмигивает мне.

- Ох, молодежь! – качает головой Виена и отступает в сторону. – Только, чур, не обижать Алатею, она и так натерпелась, бедняжка. Найдешь меня, милая, во-о-он, за той стеной. Там наши дома начинаются.

И она просто уходит прочь, улыбаясь парням. А как же я? И что хотят эти безусые мальчишки?! Хотя понятно, чего хотят…. Но не со мной же!

Отступаю на шаг назад. Парни улыбаются, рассматривают меня беззастенчиво.

- Мне надо идти! – предпринимаю попытку сбежать обратно в башню, но пути к отступлению отрезает тот, что с косой.

- Постой, Алатея! Не убегай! Мы вообще-то извиниться хотели.

- Правда? – замираю, но все же поглядываю по сторонам – куда бежать в случае опасности.

- Прости, что так некрасиво повели себя в таверне, - покаянно просит рыжий. – Меня зовут….

- А вот и неважно, как тебя зовут, рыжий бездельник! – из приоткрытой двери конюшни показывается Камир. – Идите сюда, лодыри!

Я выдыхаю с облегчением и благодарно киваю Камиру. Он хмыкает в ответ и принимается распекать парней.

- Вот я вам сейчас покажу, как девице глазки строить! Заняться больше нечем?!

- Простите, капитан!! – доносится нестройное в ответ. А я спешу уйти, пока на меня еще кто-нибудь не обратил внимание.

Заворачиваю за угол и действительно нахожу домики. Сразу за стеной притаились невысокие, но аккуратные домишки. Соломенная крыша, глинобитные стены. Простенько, но чисто. Между домами виднеются небольшие клумбы с цветами и протоптанные дорожки.

Женщины – стирают в корыте у крыльца белье, готовят еду, пропалывают грядки, пока их мужья и сыновья несут службу. Эдакая уютная дачная территория на минималках.

- Здравствуйте! – говорю хозяюшкам и киваю. Не знаю, как у них тут принято здороваться, надеюсь, никого не оскорблю своим появлением.

- Алатея. иди сюда, познакомлю тебя со всеми! – Виена машет мне в приоткрытое окно крайнего левого домика.

Глава 15

Такамар

Исцеление матери – чудо, которое мне еще не доводилось видеть! В душе разливается огромная благодарность к этой хрупкой девочке за ее дар и безотказность. Ловлю себя на мысли, что называть ее рабыней, пускай и в мыслях, неприятно. Не выглядит Алатея ни оборванкой, ни деревенской глупышкой, несмотря на скудность одеяний и излишнюю худобу. А уж как говорит и мыслит!

И держит себя так, будто мы с ней равны. И страха в ней не чувствую передо мной, скорее настороженность и неуверенность в собственной дальнейшей судьбе.

Пока рассуждаю о своей чудесной пленнице, ко мне заходит без стука дозорный. Мои парни знают, что если дело срочное – не до церемоний.

- Господин, на юго-западе замечено существо, вроде тех, с которыми мы уже сталкивались. Вы просили докладывать, как снова увидим, - рапортует один из моих первых учеников. Ныне – уже и сам опытный боец.

- Предупреди капитана, и пусть собирает отряд!

Остаюсь один и целую мать в лоб. Надеюсь, я еще увижу ее после сегодняшней вылазки, а если нет, то стоит предупредить Алатею, чтобы не оставляла ее. Впрочем, если меня не станет – кто знает, что будет с заставой и ее жителями. Думается, Габриэль, и так не доволен тем, что происходит здесь, под моим контролем.

Облачаюсь в свою броню, латы, проверяю меч и ножи. Старая рана на груди ноет больше обычного, будто предупреждает, что в этом походе против нечисти меня не ждет ничего хорошего.

Выхожу во внутренний дворик. Камир спешно строит бойцов, раздает указания. При моем появлении все вытягиваются в струнку.

- Генерал!

- Вольно, - киваю. – Хочу предупредить сейчас: то, что вы увидите там, - показываю в сторону лесополосы на горизонте, - может сильно отличаться от всего, что встречалось ранее. Кто не готов – может остаться здесь. Это не будет проявлением слабости и трусости. Так как наш новый враг не человек, не орк, и вообще, создание, которому нет названия. Вышедшее из темноты, чтобы пожрать все живое.

Лица некоторых бойцов вытягиваются, на них четко видна печать страха. Но, ни один не признается в том, что хочет остаться. И это делает честь отряду.

- Выходим! – отдаю команду.

Камир первым ступает за ворота. Я же ловлю за руку пробегающего мимо конюха.

- Видел девушку-целительницу?

- Да, она с женщинами, господин, - кивает на наше маленькое поселение у стен заставы.

Быстрым шагом заворачиваю за угол. И сразу нахожу ее. Алатея сильно выделяется среди остальных: прямая спина, широкая улыбка, внимательный взгляд. Она слушает, как Виена что-то рассказывает ей, и при этом помогает лепить из теста.

- Алатея, - тихо окликаю её. Отмечаю, как она вздрагивает, и тут же заливается краской при виде меня. Ее смущение отдает неожиданной теплой щекоткой где-то за грудиной.

Она легко встает и подбегает ко мне.

- Господин? – пробегается тревожным взглядом по моей фигуре в броне. – Мы уходим?

- Нет, ты остаешься здесь, - рука против воли тянется к ее бархатной коже. Сметаю с щеки муку. Алатея коротко улыбается и благодарит.

- Вы надолго уезжаете? – переспрашивает.

- Не знаю, - честно признаюсь. – И у меня будет к тебе личная просьба.

- Конечно, - кивает с самым серьезным видом. Серо-зеленые глаза замирают на моем лице. Почему она так смотрит? Или я вижу то, что хочется….

- Моя мать… без твоего дара ей не выжить. Не бросай ее, чтобы не случилось после.

- Мне не нравится, как вы это говорите! Словно прощаетесь навсегда, - заканчивает фразу почти шепотом.

- С моей смертью ты станешь свободной, Алатея, - утешаю ее с улыбкой, но она качает головой.

- Я выполню свою часть сделки, а вы – свою. И дадите мне вольную только тогда, когда ваша мать встанет на ноги. И вы должны быть рядом в этот момент. Так что постарайтесь не умереть! – припечатывает строгим тоном.

От этой трогательной заботы расплываюсь в улыбке, как сопливый мальчишка при виде хорошенькой девицы. И Алатея – больше, чем просто симпатичная девушка… Она…. Нет, подумаю об этом позже, если представиться такая возможность.

- Хорошо, - обещаю ей, - тогда увидимся через пару дней.

- Я буду ждать, - говорит на прощание, и я уношу с собой ее слова, как самую большую драгоценность.

В пути заставляю себя думать о том, как мы будем вылавливать нечисть, пока она не добралась до города, а не об улыбке Алатеи. Кажется, я слишком часто мысленно обращаюсь к своей рабыне, хотя должен сосредоточиться на задаче. От моих действий и умений зависят жизни других. Я просто не имею права на слабость.

Камир ровняется со мной, сидя верхом на лошади.

- Как думаешь, этот зверь такой же, как и тот, что тебя достал? – спрашивает тихо, чтобы не раскрыть мою тайну перед остальными.

- Не знаю. Среди населения ходят фантастические слухи, и в этих тварях каждый видит что-то свое. Кто-то утверждает, что видел создание с крыльями, у другого – были непременно рога. Я же запомнил огромного серого волка. Только зубов у него было в два раза больше, да и сам он превосходил размерами крупного коня.

Глава 16

Алатея

Когда генерал Такамар сообщает, что может не вернуться из своего похода – внутри что-то обрывается. Нет, было бы полнейшей глупостью предположить, что он стал мне дорог за эти несколько несчастных дней…. Но! На душе, и правда, становится неспокойно.

К тому же, я вижу, как реагируют остальные женщины, чьи мужья оказались в отряде. На них просто лица нет! Некоторые едва сдерживают слезы. Еще полчаса назад это место и маленькие уютные домики казались защищенным островком счастья, но как быстро все поменялось! Словно набежал черные тучи и закрыли солнце.

Вся застава погрузилась в мрачное ожидание чего-то… Точнее, кого-то: возвращения своих воинов и их предводителей.

От нечего делать заглядываю к матери Такамара. Я даже не удосужилась узнать ее имя, и теперь не знаю, как к ней обращаться. Глупо!

Присаживаюсь на краешек кровати.

- Я посижу с вами, госпожа, - тихонько говорю ей. Может, она слышит меня, а может – и нет. – Сегодня на заставе неспокойно. Отряд ушел на разведку, но никто не знает подробностей – куда, как надолго, что ждет мужчин там? Очень надеюсь, что это стандартная процедура, и скоро мы всех увидим живыми и здоровыми. И генерала тоже.

Госпожа молчит, впрочем, как и всегда. Она кажется погруженной в глубокий сон. Поэтому я смело продолжаю.

- Как только вы встанете на ноги, я смогу уйти отсюда. Посмотрю на мир и все же попробую отыскать кого-нибудь, кого знала Алатея до моего появления. Так странно – жить ее жизнью, отвечать чужим голосом, думать несколько иначе…. Иногда задаюсь вопросом: это все еще я или кто-то другой?

Роняю тяжелый вздох. Как жаль, что не у кого взять ответы на мои вопросы, да и в целом - мне не с кем поделиться своими переживаниями. И почему прошлое Алатеи скрывает, откуда она родом?

Стоило об этом подумать, как новая вспышка воспоминаний взрывается ярким фейерверком в мозгу.

Воспоминание старое, по ощущениям – Алатея еще совсем кроха. Лет пять от силы. Но зато, какую бурю эмоций оно поднимает в груди!

- Запомни, дочка, ты – особенная. Нас осталось очень мало. И сила, живущая в нашей крови, способна переломить ход истории! Это, - красивая незнакомка чертит на моей ладошке какой-то знак, - защитит тебя на некоторое время. Придет время, и ты все поймешь, Алатея. А теперь, пора прощаться. Тебя спрячут, милая. Иди!

Женщина подталкивает меня, прогоняет, а сама заходится в слезах. Я кричу ей, когда меня уводят силой:

- Мамочка, мама-а-а!

Каким-то рывком возвращаюсь в реальность. На щеках – мокрые дорожки от слез. Я только что плакала? Перед глазами все еще стоит черноволосая незнакомка с глазами изумрудного цвета. Их миндалевидная форма и пушистые ресницы – делают женщину из видения писаной красавицей.

Подхожу к зеркалу на стене, которое присмотрела до этого, но при генерале не было возможности в него поглядеться.

Отражение показывает юную худенькую девушку с большими серо-зелеными глазами. Они вовсе не такие, как у женщины из видения. Если это мать Алатеи, то почему я не вижу сходства? Нос у меня толще, губы – не такие яркие. Кожа чуть обветрилась и обгорела из-за путешествия по пустыне под палящими лучами. А волосы хоть и черные, но не блестят. Да и вьются мелким барашком, делая Алатею еще младше на вид.

Рассердившись, топаю ногой. Ну почему так сложно разобраться? И это не дает мне покоя.

Вскидываю взгляд еще раз, и на мгновение зеркало показывает мне другого человека. Всего секунда, но это было! Оттуда, из зеркала, на меня смотрела мать Алатеи. Те же правильные черты и восточные глазки в обрамлении густых ресниц. Блестящие локоны, словно вороново крыло, алебастровая кожа без единого изъяна. Но сильно моложе версии из видения.

Хочу увидеть еще раз эту девушку, но, сколько не старайся, ничего не выходит. Зеркало равнодушно взирает на мои попытки рассмотреть кого-то еще за внешностью Алатеи.

Тоска по матери передается и мне. Грустно подмигиваю себе новой в отражении и обещаю, что обязательно найду эту красивую женщину и разберусь в своих умениях!

*****
Вечер и ночь проходят неспокойно. От мужчин – ни весточки, и я не представляю, как справляются с волнением остальные женщины. Но лично я – исходила свою комнатку в башне вдоль и поперек.

Мне продолжает прислуживать Виена, хоть это и неловко до крайности. Никакая я не госпожа, и не высокородная дама, а потому пользоваться чужим трудом – стыдно. Я все время порываюсь помочь милой женщине, что едва ли не кормит меня с ложки. И переодеться помогает, и воду мне таскает для умываний....

Хорошо, что кроме нее есть еще воины. Вот их я и прошу донести ведра, жалея спину и ручки Виены.

Сегодня утром, после легкого завтрака, она снова забегает ко мне, держа в руках какой-то сверток.

- Погляди-ка, Алатея, что у меня вышло! – Виена с улыбкой раскладывает на моей постели свою работу.

О, да это платье! И не одно, а сразу три!

На глаза набегают слезы благодарности. Вместо слов – крепко обнимаю добросердечную женщину. И коснувшись ее руки, вздрагиваю. Виену мучают боли в ногах, и довольно сильные.

Глава 17

Такамар

В отблесках костра и при свете факелов – мы ставим палатку. Работаем в гнетущей тишине. Каждый из бойцов представляет себя на месте Фалька и Солтона. И, конечно же, всем хочется вернуться домой целыми, к женам и детям.

Снова мысли уходят в сторону, ведь в них безраздельно поселилась маленькая целительница. Как она сейчас? Что делает?

Укладываясь на жесткую подстилку, пытаюсь отгадать причину – почему Алатея не выходит из головы. И нахожу для этого сразу несколько причин.

Во-первых, она не такая как все. И эта «странность» делает ее привлекательной. Во-вторых, она смелая и этим вызывает невольное уважение. В-третьих, ее дар. Я слышал о таких, как она, но не доводилось встречаться. Ведьмы – так кричат люди им вслед, пугаясь всего, что выходит за рамки их понимания.

Но разве по Алатее скажешь, что она – зло? Ведьма, колдунья, ворожея...? Нет, она лучик света, ниспосланный мне свыше. И помимо прочего, она - юная и красивая девушка, хоть и не понимает своего очарования до конца. Возможно, даже к лучшему.

Погрузившись в думы, я пропускаю сигнал караульного. И вздрагиваю, когда рядом показывается голова Камира.

- Они здесь, - шепчет одними губами. – Их много.

Хватаюсь за меч, в мгновение ока оказываясь на ногах. Лес молчит, напрягая затянувшейся тишиной. Может, моим бойцам показалось?

И, словно молния среди темноты, тишину разрезает заунывный вой. Громкий и протяжный, он даже меня заставляет содрогнуться. Будто голос, идущий из недр земли, он обещает мучения и боль.

Бойцы спешно обнажают мечи, вооружаются всем, что под руку попадет. Свободной левой рукой подхватываю факел и поджигаю его от костра. Помнится, при первой встрече, эти монстры боялись живого огня.

- Друг, если мне не суждено будет выйти из этого леса, отправь мои сбережения сестрам, - просит Камир, прикрывая мне спину.

- Позаботься о моей матери и Алатее. Я обещал целительнице свободу, - прошу в свою очередь.

Камир и тут не может удержаться от саркастического смешка:

- Вот уж не думал дожить до тех времен, где суровый генерал Такамар влюбляется в первую встречную, еще и рабыню!

- Заткнись, Камир! – отмахиваюсь с улыбкой. – Лучше приготовься дать бой. Кто зарубит меньше тварей – проставляется!

И говорю громче, чтобы услышали остальные:

- За каждую косматую башку получите по пять золотых!

Бойцы, несмотря на страх, поддерживают меня радостным криком. Вот это другое дело! Нужный настрой решает все!

Эфес меча привычно холодит и оттягивает руку. Я люблю этот момент, перед поединком. Уходят сомнения и страх, обнажаются инстинкты. Ты сливаешься с оружием, оно – становится продолжением твоей руки. И все, что ты хочешь в данный момент, быть удачливее, чем твой соперник.

Рык одной из тварей раздается прямо за спиной, но я не поворачиваю головы. Камир справляется сам – слышно клацание зубов и смрадное дыхание. А потом все стихает.

- Один есть, - тяжело дышит друг.

- Не расслабляемся, - киваю, и встречаю следующую тварь.

На этот раз, мне достается крылатое нечто: спина гибкая, словно у змеи, прикрытая хитиновым панцирем ближе к основанию шеи. И все это уродство венчает зубатая голова, с развевающимися длинными усами. Вот же мерзость!

Тварь быстрая и юркая, издает противный клекот, от которого закладывает уши. Позабыв про остальных – мы кружим с ней на небольшом пятачке, примеряясь.

Взгляд у крылатого змея безумный, но в нем горит огонек сознания. Что же ты за создание?!

Делаю выпад вперед, провоцируя гадину на ответный удар, но мой расчет оказывается неверным. Шустрая тварь легко уходит из-под удара и в мгновение ока перетекает мне за спину. Приходится прыгать в сторону, как заяц. Еще бы секунда промедления, и это создание отгрызло бы мне плечо.

Успеваю зарядить локтем по чувствительному носу. Тварь стрекочет на своем, гневно разевая пасть.

- Хватит скалиться, иди, отведай моей стали! – выкрикиваю в запале, и отталкиваюсь ногами от земли. В прыжке метаю факел, ослепив змеевидную тварь. И тут же опускаю меч на ее шею. Раздается отвратительный хлюпающий звук, и усатая башка улетает куда-то в темноту. Тело извивается несколько секунд в предсмертной агонии.

Успеваю метнуть короткий взгляд на своих людей. Они дерутся по одному или парно. Тварей много, продолжают лезть со всех сторон. И меня отвлекает новая тень, метнувшаяся было к Камиру, стоящему спиной.

Опережаю мохнатого монстра, очень похожего на того, что убил наших разведчиков, только размерами поменьше. Вонзаю клинок по самую гарду, и клыкастая пасть только успевает щелкнуть в паре сантиметров от плаща капитана.

Камир оборачивается на звук.

- Спасибо, друг! – и тут же метает кинжал в мою сторону. За спиной оседает еще одна тварь

- Мы квиты, - хмыкает Камир и бросается на нового врага.

Я выбираю себе следующую жертву, а сам прикидываю. На сколько нас хватит в таком темпе? Минут через пятнадцать парни начнут уставать. Реакция снизиться. И что тогда?

Глава 18

Алатея

Солнце показалось на небосклоне, заливая светом все вокруг. Исключением не оказалась и моя постель. Солнечный лучик скользнул по щеке, векам, намекая – пора вставать.

Потянулась, «расправляя» косточки. Вчерашний вечер ожидаемо закончился моим обмороком, и я даже не помню, как попала в башню. Должно быть, меня перенесли воины по просьбы Виены.

Госпожа!

Рывком сажусь в кровати, вспомнив о главном. Интересно, как она там? Полегчало ли ей?

Встаю, а меня сразу заносит в сторону. Ого! Я вчера слегка перестаралась с вливанием силы, даже наутро меня еще качает от слабости. Сейчас бы позавтракать.... Еще и живот издает жалобную трель, сетуя на отсутствие пищи и полный упадок сил.

Держась за стенку, шаркающим шагом направляюсь в комнату госпожи. Здороваюсь с утренней сменой стражников или кто они здесь? Передо мной тут же распахивают двери. Меня уже все знают и по-своему уважают за то, что делаю. Или, быть может, я додумала это?

Поскорее бы вернулся Такамар! Когда он на месте, на душе спокойнее и привычнее, что ли. И я знаю, что на меня никто не посмотрит косо, не обидит, пока хозяин рядом.

Задавливаю тяжелый вздох и прохожу внутрь покоев.

У постели госпожи суетится Виена с помощницами. При виде меня женщины оживают.

- Алатея, проходи! А мы только что о тебе говорили с леди де Вали́, - восклицает Виена и делает шаг в сторону.

А я замираю под внимательным взглядом карих глаз. Точь-в-точь таких, как у Такамара, только по-женски более изящных.

Леди де Вали – теперь я знаю, как обращаться к матери Такамара, чуть взмахивает рукой, и остальные тут же оставляют нас наедине.

- Алатея, - госпожа зовет меня хриплым голосом, - подойди, дитя.

Все так же придерживаясь за стену, подползаю ближе. От любой, даже малейшей нагрузки - темнеет в глазах. Мда-а, вчерашний подвиг не пошел мне на пользу, но зато мать Такамара пришла в себя, и даже в состоянии говорить.

- Присядь рядом, - раздается новое указание.

Устраиваюсь на стуле, улыбаясь леди де Вали. Все-таки это моя заслуга, что сегодня она разговаривает, управляет своим телом. Приятно и радостно!

- Я вижу, что тебе не очень хорошо сегодня, - внезапно произносит и добавляет, - дай мне свою руку, пожалуйста!

Мне приходится пересесть на кровать, иначе не достать до леди.

Она берет мою ладонь в свои руки и подносит к губам. Неожиданно оставляет поцелуй на тыльной стороне кисти, благодарно заглядывая в глаза.

- Спасибо! Спасибо тебе, Алатея! Я и мой сын – в неоплатном долгу перед тобой!

От смущения и неловкости заливаюсь краской по самые уши. Пожилая женщина целует мне руки... Это как-то за гранью!

- Я рада, что вам стало легче, - бормочу, не зная, куда и деть глаза.

- Ты даже не представляешь, каково это – быть запертой в собственном теле. Не иметь возможности подать знак, сказать: я здесь, я вас слышу! И все чувствую.

Леди горестно вздыхает. В уголках глаз блестят слезы.

Я пожимаю ее пальчики в ободряющем жесте.

- Все самое страшное осталось позади. Я обязательно поставлю вас на ноги!

- Спасибо, милая моя! Но я слышала, как сын наказывал беречь силы. Конечно, иногда он бывает невыносим, но думаю, стоит прислушаться к его совету и перестать геройствовать. Чтобы не оказаться на моем месте. Кстати, а где сейчас Такамар? Я так хочу его обнять! Он не одну ночь провел у моей постели. Он уже вернулся?

- Мне очень жаль, леди де Вали. Но господин еще не возвращался, и никто не знает, как скоро будет.

Стоило мне произнести эти слова, как в покои врывается молодой боец, взволнованно выкрикивая на ходу:

- Леди! Немедленно нужно укрыться в подвале. Это приказ генерала. Позвольте, я вас понесу!

Растеряно перевожу взгляд с гонца на госпожу. Она мгновенно преображается. Стальным голосом произносит, без тени слабости и испуга:

- Делай, что должно. В данной ситуации, слабые женщины могут оказаться обузой.

Я не успеваю подивиться смелости и силе духа леди, как начинается суета. Застава походит на растревоженный улей. Женщины спешно спускаются в укрепленное подвальное помещение, которое больше похоже на простую землянку, хоть и довольно просторную. Подхватываю юбку и следую вниз по ступеням вместе со всеми. Даже слабость отступает перед неизвестной угрозой.

Леди де Вали устраивают полулежа с возможными удобствами, на сваленных в углу тюках с сеном. Опускаюсь рядом на землю, сцепив перед собой руки. На нервной почве меня знатно трусит.

Сверху захлопывается крышка подвала, отсекая источники света и мы замираем в темноте. Господи, помоги! Что же будет с нами?!

Глава 19

Алатея

Не знаю, сколько проходит времени, которое мы проводим в полной темноте. Прислушиваемся к отзвукам, доносящимся снаружи. Женщины тихонько причитают, молясь своим богам. А я на ощупь добираюсь до леди де Вали. Нахожу ее руку и пожимаю.

- Как вы? - спрашиваю.

- О, милая, не беспокойся обо мне. Я гораздо крепче, чем могло показаться. И связав свою жизнь с военными, привыкла к чему-то подобному. Сначала муж, теперь… сын. Мой Таки.

- Таки? - нервный смешок вырывается раньше, чем я успеваю подумать: а вдруг матери это будет неприятно.

Но раздавшийся совсем близко хриплый смех женщины убеждает меня, что мои волнения напрасны.

- Да, так я называла его, когда Такамар не был грозным генералом, а сопливым мальчишкой. И для меня он всегда таким и останется! Но ты ему не говори об этом. Пусть Таки останется между нами.

- Не скажу, - обещаю леди. И от этого разговора становится теплее на душе.

Спустя примерно еще десять минут, над головой раздается топот множества ног. Напрягаюсь всем телом, ожидая чего угодно: от нападения до появления спасения в лице генерала.

Крышка люка уходит вверх, и проем заливает яркий свет. Щурю глаза, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. Нас пришли убивать??

- Алатея, ты выглядишь так, будто увидела демона в боевом обличии! – раздается знакомый насмешливый голос.

- Камир! – выдыхаю с облегчением.

От радости, что это кто-то из «наших», я готова расцеловать наглеца и повесу капитана. Уж не знаю, что происходит в целом на заставе, но я реально испугалась и накрутила себя донельзя!

Всех выводят из укрытия, и Камир отводит меня в сторонку:

- Иди к покоям господина, тебя ждут!

Настроение взлетает на несколько пунктов, пока я поднимаюсь наверх. Каждая ступенька мне нелегко дается, и все же я иду, превозмогая слабость. Генерал меня ждет!

В покоях Такамара меня встречают еще двое, кроме самого генерала: молоденькая девушка и суровый мужчина с неулыбчивыми глазами.

Девушка приковывает взгляд своей красотой. Ее густые пшеничные волосы заплетены в толстую косу. Но одета она просто, я бы даже сказала скромно. Складывается ощущение, что это добротное шерстяное платье словно с чужого плеча.

Мужчина одет во все черное. Между делом отмечаю короткую стрижку и темные глаза. Но вот что выделяется больше всего, так это его тяжелый взгляд. Под ним хочется съежиться.

Такамар делает шаг мне навстречу. Мелькает короткая улыбка, и мое сердце нервно екает. Он жив, практически цел и это главное! А мелкие царапины я сумею убрать. Мне бы только еще денек отлежаться…

- Алатея, это наши гости: лорд Адэн Долфин и его спутница Элиза, - представляет мне этих двоих.

С интересом рассматриваю обоих. Девушка держится прямо, уверено, чуть кивает мне и то, как она себя подает - импонирует. Словно я встретила родственную душу. Странно это, не правда ли?

- Лорд Долфин проделал долгий путь, чтобы встретиться с тобой, - тем временем говорит генерал. А гости продолжают помалкивать.

- Со мной? - переспрашиваю. Сколько ни напрягаю память - она молчит. Похоже, что ни Элизу, ни этого лорда - Алатея раньше не встречала. Так зачем я им теперь?

- Все дело в моей невесте, - коротко поясняет лорд Долфин. - Нам требуются твои услуги, Алатея. Я наслышан, что для тебя не проблема устранить последствия…, - тут мужчина бросает быстрый взгляд на свою спутницу, - травмы.

Вот, в чем дело! Им нужны умения Алатеи, целительский дар. Вот только я совсем обессилена. Честно говоря, даже стоять перед ними довольно затруднительно. Да и поступок Такамара меня обескураживает: мы ведь договаривались, что я помогу его матери, не более. А теперь выходит, что он моими руками хочет исцелить еще кого-то.

И нет, мне не жалко, я с удовольствием помогу лорду, но как-то обидно. Генерал мог бы предупредить меня заранее, попросить по-человечески. А выходит, что я просто рабыня. Предмет, с которым не очень-то и считаются. И моя ценность измеряется моей работоспособностью.

Утыкаюсь взглядом в пол и тихо спрашиваю:

- Что требуется от меня, господин?

- Осмотри Элизу, пожалуйста. После некоторых событий она частично потеряла слух.

Киваю и подхожу ближе к девушке. Из-за всех сил стараюсь не расплакаться. А в душу заползает страх. А что, если генерал и вовсе не собирается меня отпускать? И так и будет использовать меня для помощи своим друзьям, знакомым, каким-то лордам…

Беру тонкую ладошку Элизы в руки и ободряюще улыбаюсь ей. А затем, прикрываю глаза. Мое особенное зрение показывает несколько старых травм: трещины на ребрах, почти зажившие гематомы на спине и боках, отголоски сотрясения мозга и самое обширное повреждение - в ушных каналах.

Боже мой! Бедная девочка! Кто же ее так??

Открываю глаза и бросаю сердитый взгляд на лорда. Надеюсь, это не его рук дело??

А вслух говорю:

- Синяки почти зажили, а ушки нужно лечить. Думаю, я справлюсь за один, максимум два подхода, господин.

Глава 20

Алатея

Сегодня мне гораздо легче, и я уверена, что могу вернуться к лечению Элизы. Но Такамар не торопится меня отпускать из своей постели. И то, что казалось мне уютным и приятным ночью, в полумраке комнаты, сейчас вызывает яркий румянец на щеках.

Близость генерала давит на психику, а его, по-хозяйски заброшенная рука на мое бедро – прожигает кожу сквозь ткань покрывала.

Я тихонько отползаю к краю кровати, намереваясь выскользнуть не замеченной. Но он просыпается и спрашивает хриплым голосом:

- Куда собралась? Сбегаешь?

- Угу, - продолжаю свое движение, и аккуратно перекладываю руку Такамара на постель.

- Ты зря торопишься. Еще вчера я распорядился подать завтрак в комнату. На двоих.

Вспыхиваю еще ярче от его слов. Это что же выходит? Все решат, что у меня с генералом шуры-муры?

- Не стоило, господин! – фыркаю в ответ, чтобы скрыть смущение.

- А ночью ты была смелее, и общалась со мной на равных, - продолжает обращаться к моей напряженной спине. А я шарю ногой под кроватью в поисках обуви. Но ее там определенно нет.

- Где мои туфли? – возмущаюсь тихонько.

- Они с моей стороны стоят. Алатея, вернись в постель и давай поговорим.

Закатываю глаза, пока Такамар не видит, и потом разворачиваюсь к нему лицом.

- О чем?

- О тебе, о твоем даре. О нас! - перечисляет с самым серьезным видом. Но глаза при этом смотрят мягко, даже сказала бы – лукаво, со смешинкой во взгляде.

- Ладно.

Сажусь на самый край постели, где меня не достанут загребущие руки Такамара. Он тоже садится удобнее, и мне становятся видны его бинты. Они выглядывают в разрезе рубахи.

Задавливаю тяжелый вздох. Когда же у меня дойдут руки до его лечения? Сначала мать, потом Элиза, потом еще кто-нибудь свалится на голову. А ведь у генерала не так много времени осталось! На сколько дней хватит того пепла в мешочке??

- Алатея, мое предложение все еще в силе: едва мать встает на ноги – я отпускаю тебя. И я задолжал тебе несколько монет за прошедшие дни, - добавляет торопливо.

Я же просто жду, куда он повернет разговор.

- Так вот... у меня есть еще одно предложение для тебя.

Звучит интригующе. Набираюсь смелости и отрываю взгляд от собственных сцепленных в замок рук. Темные глаза Такамара прожигают дыру в моем сердце. Оно, то испуганно трепещется, то замирает в предвкушении. Неужели генерал хочет, чтобы я осталась с ним?? Но, в качестве кого?

- Понимаю, что мы знакомы ничтожно мало. И далеко не каждая девушка согласится связать свою жизнь с военным, жить на заставе, вдали от комфорта и уюта большого города. И да, я не знаю, сколько времени мне отпущено богами... Но я все же спрошу с надеждой: ты станешь моей женой, Алатея?

Дорогие друзья! Что же ответила Алатея – узнаем в следующей главе. Дальнейший текст платный.
Нашу героиню ждут невероятные приключения, путешествия по континенту, встреча со всеми участницами литмоба, и с магически одаренной родней! А еще, горячие отношения с генералом;))

Оставайтесь с героями, поддержите их своим вниманием. Всегда с любовью к вам, мои дорогие, ваша Кошка!