Любимица Альфы

Глава 1. Ника

– Альфа умер!

Я сжимаю стаканчик с кофе, когда слышу крик какого-то мальчишки. Он залетает в кафе, не снижая громкости. Маленький, лет пяти, с грязью на щеке и пыльными ладонями.

Но именно он разносит радостную для всех новость.

– Альфа умер.

Тот самый Альфа, который держал наш город в страхе. Безжалостный и беспринципный Давид, творивший всё, что ему хотелось. Он не жалел никого, добиваясь своего любыми способами. Пятнадцать лет был главой стаи оборотней, которые управляли городом.

Мне интересно, как жили люди, когда всё хранилось в тайне? Когда оборотни были мифом, Альфа – персонажем телесериала. Никакого страха в полнолуния, никаких переживаний, что завтра кто-то из высших может тебя забрать, потому что захотелось.

Высшие. Лучше, чем обычные люди, сильнее, идеальнее.

Они так о себе заявили, когда перестали прятаться. Я читала журнальные вырезки тех лет, как просто во всех странах объявились Альфы со своими стаями и подмяли под себя мир.

В буквальном смысле. Теперь от оборотней зависело буквально всё. Благополучие города, сохранность жителей. Я даже учиться не смогла уехать без разрешения.

Пыталась ведь, а мне никто не позволил. Все уговоры разбивались о стену категоричного «нет» Давида. Кто-то другой бы радовался, что теперь есть шанс подать документы в кулинарную академию.

А я не уверена, что у меня шансы дожить до завтрашнего дня.

– Альфа умер! – повторяет, улыбаясь. – Да здравствует новый Альфа!

– Да здравствует Альфа!

В помещении никто не старается сделать вид, что им жаль. Старый «мэр» города никому не нравился. Строгие рамки, комендантский час, зверские налоги. Почему-то все уверены, что новый Альфа будет лучше.

Как по мне, все оборотни одинаковые. Ушел один, пришел другой. Каждый будет рвать за власть и благополучие своей стаи. Пока не появится кто-то третий.

Который будет ещё хуже.

– Вера, Бог мой! – Костя, второй бариста, бросается ко мне. – Обожглась?

– Что?

Только сейчас обращаю внимание, что горячий кофе вылился на руки и красный фартук. Не чувствую боли, в голове эхом раздаётся людское «Альфа умер». Оно бьёт сильнее, чем кипяток.

– Я сейчас.

Выбрасываю стаканчик в мусорный бак, несусь в подсобку, где хранится всякая мелочь и маленькая мойка для посуды. Вдавливаю ладонь в стену, стараясь удержаться.

В душе что-то переворачивается. Ещё раз, и ещё. Пока не оказывается слезами на глазах. Опускаю голову, глубоко вдыхая спёртый воздух. Светлые пряди лезут в глаза, в носу свербит.

Мне хочется расплакаться прямо здесь, но нельзя. Нужно вдохнуть глубже, взять себя в руки. Отработать смену в кофейне, радостно отвечать на каждый выкрик горожан.

А потом добраться до квартиры и расслабиться. Сбросить туфли на неудобном каблуке, выпить бокал вина. И тогда уже поплакать, уткнувшись в подушку. Стены тонкие, никто не должен услышать, что я оплакиваю прошлого Альфу.

Давид был жестоким, Вера, помни об этом.

Как и то, что никто больше не будет звать тебя Никой.

Прошлая жизнь закончилась, теперь нужно сохранить новую.

– Вера, ты в порядке? – Костя стоит в проходе и явно не понимает моей реакции. – Сильный ожог?

– Нет. Альфа умер, - жму плечами, слабо улыбаюсь. – Теперь же будет лучше, правда?

– Конечно. Сегодня в городе никаких ограничений, все празднуют. Пойдёшь с нами? Куча бесплатной выпивки и веселья. Говорят, новый Альфа собирается обойти основные места в центре, чтобы проконтролировать.

– А кто новый Альфа? Кто-то из стаи?

– Нет, приезжий. Удачно заехал в гости. Выдыхай, Вер, теперь тебя никто не тронет.

– О чём ты?

– Мы живём в одном доме, и я не слепой. Я видел машину Альфы Давида пару раз, и он явно заезжал не к бабульке со второго этажа. Я никому не скажу, ты не бойся, что прошлый Альфа проявлял к тебе интерес.

Проявлял интерес. 

Как забавно Костя подбирает слова. Проявляют интерес к выпуску новостей и тому, как намного раньше расцветают магнолии.

Ко мне Давид проявлял тотальный контроль.

Без шансов уехать учиться.

Никаких отношений с мальчиками, всё строго отслеживалось. С кем гуляю, с кем общаюсь. Во сколько возвращаюсь домой, где работаю. Каждая мелочь в тот же час доносилась Давиду.

А теперь некому за мной следить.

Некому наведываться среди ночи, причитая на съемное жилье. Заглядывать в холодильник, неодобрительно выкидывая испорченную еду. Закатывать глаза на то, что в доме бардак, а половина кровати усыпана книгами.

– Молчи об этом, - прошу пересохшими губами, выдавая себя.

Город сегодня встречает нового Альфу.

А я оплакиваю отца, которого «отцом» не могу называть даже в мыслях.

Глава 2. Дамияр

Мне доставляет удовольствие рассматривать, как сменяются краски на лице девушки. От багряного румянца до белого полотна. Быстро, ярко, отпечатываясь запахом смущения.

Таким отчётливым, что мне хотелось только усилить его. 

– Так что, Вера, - растягиваю её имя, смакуя. Хорошенькая. – Я могу получить тебя?

Положения Альфы в этом городке было чуть ли не выше, чем у того Альфы, что страной руководил. Он был диктатором, Богом и властью в одном лице.

А теперь это всё мне переходит.

– Я не…

Страх девочки даже не отталкивает, а дразнит инстинкты хищника. Проверить, как далеко позволит зайти, пока не взорвётся. Или она действительно такой перепуганный зайчик, который даст мне всё, что пожелаю?

– Не слышу ответа, - получается грубее, чем хотел, пока обхожу барную стоку. Прикасаюсь к подбородку, у неё мягка кожа. – Игнорируешь своего Альфу?

– Нет, - машет головой, поднимая взгляд. – Нет, конечно нет. Я… Вы – Альфа. И вам решать.

Несёт бред, как и остальные в городе. Безропотные подчинённые, что бесило. Никакого своеволия, собственных мыслей. Слепое повиновение. В остальных раздражало, но в этой Вере – срывает контроль.

У неё горящий взгляд, а с губ падает только покорное «да».

– Что ж, раз решение за Альфой… Тогда разденься.

Я чувствую себя мудаком на все сто процентов, но власть нужно уважать. И в первые дни я не могу просто спускать подобные вызовы, игнорируя. Конечно, эта блондинка вряд ли даже думала о подобном. 

Да и братья, которые хихикали, как чертовы подростки, только усугубляли дело. Для них всё было игрой. Приехать в город, отомстить Давиду, который когда-то убил нашего отца, разобраться с делами стаи…

Удивительно даже, что при все жестокости прошлого Альфы, именно я первым бросил ему вызов. Бред, сплошные трусы вокруг.

– Я… - девчонка хватается за свой фартук, как главную защиту. – Что?

– Разденься, Ве-ра.

От чего-то мне не нравилось её имя. Возможно, оборотни просто слишком много значения придавали именам. А эта девчонка даже сама себе не верит. 

Да ладно тебе, Яр. Прекращай.

Оборачиваюсь к брату, который приподнимает брови. Хочется треснуть его, чтобы не лез не в своё дело. Тем более, именно он начал всё это с «ублажать» и «по первому разряду».

Жаль нельзя читать чужие мысли, как когда-то писалось в легендах, было бы проще. Но посыл члена стаи понимается на инстинктах, словно на сами чувства реагируешь.

Меня бесит этот город, его жители. Ни в одном месте я не встречал такой слепой покорности Альфе. Любому, что Давиду, что теперь мне. Думал, придётся налаживать общение, показывать силу. Только никому не нужно, стоило сообщить, что Альфа мёртв, как меня радо приветствовали. И если завтра брат воткнёт нож в спину, занимая моё место, то и его примут. Просто и скучно.

А когда мне просто – я начинаю искать проблемы.

Как и с этой девчонкой, которая мне совсем не сдалась. Но проверять человеческие границы было интересно. А ещё от неё пахло карамелью и лесом, необычное сочетание, щекочущее рецепторы. 

– Мне ещё долго ждать?

При них?

Мысли девушки почти осязаемы, все на круглом лице написаны. И смотрит так, что мне интересно продолжать. Херовая слава пойдёт, но плевать. Интересней то, что Вера словно разрывается между тем, чтобы выполнить приказ и треснуть меня чем-то.

Хоть какое-то проявление эмоций.

И оно приятным послевкусием оседает на языке.

– Вышли, - бросаю братьям, даже не оборачиваясь. – Теперь мы вдвоём. 

– А это запрещено! – вдруг шипит, цепляясь пальчиками за бутылку с кокосовым сиропом. – Нельзя принуждать к преступлению или к чему-либо. В законе прописано! 

– Альфа и есть закон.

Наконец возвращаю ладонь на её щеку. Приятная бархатная кожа, горячая. Жжёт вместе со злым выражением лица девушки. Которое только сильнее разжигает интерес.

В городе все однообразные и обычные. Она… тоже обычная, на самом деле. Но при этом словно в себе держит всё. Не просто проглатывает обиды, а подкидывает в свой костёр ярости.

– Не надо, - произносит строго, когда пальцы уже спускаются на тонкую шею. И я, блять, даже не заметил, как это произошло. – Не смей.

– К Альфе и на «ты»? 

Неодобрительно цокаю языком, попутно надавливая на выпирающие ключицы. Худая такая, совсем ничего не ест?

Знаю, что упиваюсь своей властью. И вседозволенностью, которую жители сами мне вручили. Я больше пяти лет рвал за своё место, чтобы не сгнить в чужой стае, и столько же рвал за то, чтобы получить силу и выбить себе пост Альфы.

Честно и заслуженно.

– Простите, - хлопает ресницами и гасит свой огонь. – Но вы правда хотите начать своё правления с этого? Люди надеются, что новый Альфа будет лучше.

Глава 3. Ника

– Вера!

Костя неодобрительно смотрит, как я пытаюсь скрыться в кладовой. Третий день празднований – третий день правления нового Альфы. И каждый день Дамияр приходит в кофейню.

Меня начинает трясти в момент, когда его широкоплечая фигура появляется в дверном проеме. Кажется, что в этот момент он уже точно знает, кто я такая. И что со мной нужно сделать.

Но Альфа заказывает кофе, всегда платит и бросает деньги в баночку для чаевых. Костя смотрит на него со смесью ужаса, удивления и богтворения. Как и все в городе.

Дамияр наводит порядок, всё ломает под себя. Вчера вышел закон о новых налогах, более щадящих. И все радовались, а я радовалась тому, что Давид когда-то заваливался ко мне домой со своими финансовыми документами. Объяснял маленькой девочке принципы налогов и прочего.

Конечно, налог для людей уменьшился, но теперь фирмы платят больше. И скоро будет повышение цен. А ещё страховые взносы, которых раньше не было. Новый Альфа делает маленькие ставки, но всё больше налогов.

И по итогу, у меня теперь будет уходить больше трети зарплаты на уплату. Раньше было лучше.

– Ты знаешь же, - Костя шепчет, потому что у оборотней хороший слух. – У каждого Альфы свои привычки. И наш хочет, чтобы ему готовила ты. Поэтому не задерживай очередь.

– Никого там нет.

– Там Альфа, Вер. И покровителя у тебя больше нет.

Вау, удар ниже пояса. Пихаю друга плечом, когда прохожу мимо. Всего пару дней назад уверял, что никому не расскажет о визитах Давида. А теперь этим же тычет, словно считает, что я с радостью с кем-то была. Легла с оборотнем, чтобы выбить себе послабления.

Так делали некоторые, я знаю. Мир не меняется даже с появлением оборотней. Если раньше были просто девочки, которые крутили с мужчинам побогаче, то сейчас имело значения сколько власти у оборотня.

И не мне их судить. Меня спасало лишь родство с Альфой, чтобы никто не лез. Хитросплетение законов, которые ввёл отец, чтобы оградить меня. Максимум, который он мог себе позволить.

А ещё тот факт, что мне подискивали жениха. Оборотня соседней стаи, с которыми у них были партнерские отношения. Едва ли не отбор проводил, чтобы выдать меня за незнакомого человека.

И я искреннее желала всем оборотням найти свою пару, лишь бы ком не лезли. Потому что Давид отказывался слушать мои ответы по поводу того, что замуж выходить не собираюсь ближайшую вечность.

Выхожу обратно в зал и облегченно вздыхаю, зачемая, что Альфа занял дальний столик. Ничего не мешает ему подойти в любой момент, но даже пара минут передышки помогает.

– Разобралась с терминалом? – оборотень, что вечно с Альфой ходит, упирается о барную стойку. – Теперь оплата без проблем?

– Да, спасибо, - киваю, привычно опуская взгляд в пол. Нельзя смотреть в глаза оборотням, это ведь такой открытый вызов. Один раз сделала – после этого жизнь покатилась в сторону ада. – Что вам приготовить?

– Кон панна. 

– Хм. Эм… Да, конечно. 

Разворачиваюсь к кофемашине, нащупывая телефон в кармашке фартуха. Без понятия, что именно мне только что заказали, но отказывать другу Альфы – я не настолько смелая.

– Чудно, хоть где-то это готовят без вопросов. Не спросишь, как меня зовут? Для того, чтобы подписать стаканчик.

– Это не обязательно, но да. Как подписать?

– Мой будущий муж.

– Что?

Роняю маркер на пол, приблизительно туда же падает моё сердце. И сразу миллион мыслей вихрем проносится. Они знают? Что если эта стая – та самая, вроде дружественная, с которой договаривался Давид?

Смотрю на черноволосого мужчину с дерзкой улыбкой, не могу сделать вдох. Всё сжимается в области желудка, простреливает фантомной болью по всему телу.

– Дан, какого хера ты девочку пугаешь? – рядом появляется ещё один оборотень, усиливая мою панику. – Что ты уже сказал?

– Даже пошутить нельзя. Подпиши «Дан», - это уже мне. – Представляешь, Дим, тут меня худшим кандидатом в мужья считают…

Слова доносятся отрывками, когда мужчины отходят. Цепляюсь пальцами за барную стойку, вдыхая. 

Они не знают. Просто шутка, на которую не стоило реагировать. Выдыхай, Ника, всё нормально. Никто не собирается копаться в прошлом Давида и искать его единственного ребёнка.

Я просто сильно себя накрутила. Что боялась при прошлом Альфе, всегда была начеку. Так и сейчас себя довожу до нервного тика.

Напиток, заказанный Даном, оказывается обычным эспрессо со взбитыми сливками. Ничего сложного, поэтому через пару минут уже подношу стаканчик их столику.

– Мне нравится здешний сервис. Спасибо, Вер.

Киваю, не зная правильного ответа. Рада помочь? Мне не сложно? Никаких сложностей? Как реагировать, когда оборотни благодарят? Почему эта тройка не вписывается в привычные рамки?

– Мне американо, - Дамияр разворачивается ко мне. – С двойным…

– Эспрессо, я помню, конечно. Оу, прощу прощения, что перебила. Я… Сейчас приготовлю.

Глава 4. Дамияр

– Просто ужин, да?

Световласка переспрашивает с такой надеждой, что я даже чувствую себя капельку мудаком, кивая. Пускай расслабится и успокоится, а после уже начну действовать.

Просто ужин, как же. Ведь оборотни, а особенно Альфы – так часто приглашают случайных девчонок на ужин. Ну, разве что с интересным продолжением после.

Отодвигаю для неё стул, задевая пальцами хвост. От Веры пахнет кофейными зёрнами и карамельным сиропом. Интересно, на вкус она такая же? Я планирую это узнать уже сегодня.

А ещё хочется проверить её грани. Как далеко позволит зайти, пока не взорвётся, наплевав на правила? Или смирно примет всё, что я захочу с ней с делать? Нет, не верю, что девушка с таким огнём в глазах может просто терпеть.

– Дан ваш друг? – спрашивает, кусая губу.

Зачем я здесь?

Вижу вопрос в том, как смотрит украдкой. Теребит в руках салфетку, перекладывает вилку с места на место. И мне нравится это. Значит, не привыкла с оборотнями по ресторанам таскаться. 

И это при том, что сама повторяет – им всё можно. Особенно Альфе.

Даже интересно, как псих-Давид или ребята из его стайки мимо такого экземпляра прошли. У неё взгляд волчицы прорывается, в осанке всё заметно. Особенно в моменте, когда делает секундный вдох перед тем, как шаблонно ответит. Усмиряет в себе настоящий ответ.

Таких просто так не отпускают. Она же как глоток свежего воздуха в душном городе. Власть приедается, а я даже ещё не успел её распробовать. Но не обязательно Альфой быть, чтобы вести за собой людей.

Втягиваю сильнее запах девушки, усаживаясь напротив. Убеждаюсь, что никакой оборотень с ней не крутится. И задыхаюсь её ароматом. Чистым, вообще никого лишнего.

Нетронутая.

Невинная.

– Сколько тебе лет? – желаю убедиться, что сейчас не малолетку возле себя посадил. – Попробуешь соврать и я узнаю.

– Девятнадцать.

Выпаливает, не задумываясь. Хотела соврать, похвально. Глупая затея с тем, кто умеет эмоции считывать. Но зато не просто сдаётся. И это тоже нравится.

Совершеннолетняя, взрослая. Уже хорошо. В стае взрослыми считались с шестнадцати, чтобы обязанности на себя принимать. Двести лун встретил и уже можешь сам за свою жизнь нести ответственность.

Но даже по человеческим меркам я могу уже всё с Верой сделать.

Ве-ра.

Именно так, растягивая. Не нравится мне её имя. В ней же ни капли доверия нет, реально. Ни ко мне, ни даже к тому пареньку-баристе, что вокруг неё вертится.

Люди не задумываются об именах. Мало ли в округе бегает Эриков, Эмилей и Милан. Красиво называют, не изучая даже смысл. 

– А вам? – спрашивает тихо, под нос.

– А насколько выгляжу?

Любой хищник знает, что нельзя с едой играть. Добыча уйдёт, стоит отвлечься. А эту девушку я хочу съесть, везде попробовать. Уверен, что на вкус она намного лучше, чем в моих мыслях.

– Можно я скажу, что на восемнадцать? Чтобы не обижать.

– Для оборотней возраст – это честь. Чем взрослее, тем сильнее становишься.

– Тогда на все пятьдесят. Ой, ну то есть…

Смеюсь, пока девочка заливается краской. Понимает, что явно переборщила, но какой же это кайф – слышать дерзкие нотки в её голосе.

Сам не понимаю, почему она зацепила при первой встречи. Но капкан захлопнулся, внимание привлекала. И теперь никуда от меня не денется. Я привык получать то, чего хочу: власть, чин Альфы, эту девушку.

– Двадцать пять, - произносит спустя минуту молчания. – Может двадцать восемь.

– Близко. Двадцать семь.

– Альфа Дамияр…

– Просто Альфа. 

Потому что звучит, словно по имени-отчеству называет, ещё и должностью сверху припечатывает. По имени звать Альфу ещё заслужить нужно, но маленькое послабление ей дать могу.

Авансом.

– Альфа, - кивает, и снова делает этот короткий вдох. – Я могу вас попросить?

– Можешь попробовать.

– Я… Альфа Давид отклонял мою просьбу, чтобы я уехала учиться в другой город. Может, тогда, вы разрешите?

– В чём причина отказа? Вдруг ты у нас из Сопротивления? Уедешь в другой город, расскажешь всё им о нашем городе.

– В гости ездить не запрещено. Как и интернетом пользоваться.

Фыркает, нарезая мелкими кусочками овощи в тарелке. Выставляет меня идиотом, но вовремя спохватывается, опуская голову.

– Я не знаю. Альфа не обязан отчитываться. Просто отказывал. 

– И на кого хочешь учиться?

– На повара, в кулинарной академии. У них дважды в год идёт набор. И если вы разрешите, то я успею начать учёбу с февраля.

– Июнь на дворе, тебе ещё бы дожить до следующего года.

Дёргается, будто я уже подписал приказ о её казни. Сглатывает и, кажется, впервые смотрит мне прямо в глаза. Долго, не моргая. Не хотел пугать, а теперь реакцией упиваюсь.

Глава 5. Ника

Я ударила оборотня.

Альфу.

Я ударила Альфу!

Я. Альфу.

Это всё, что занимает мои мысли все выходные. Я не выхожу из дома, ни с кем не созваниваюсь. Сижу не на диване-кровати, а на иголках. Дёргаюсь от любого громкого звука. Когда бабулька со второго этажа заходит за мукой, у меня едва не останавливается сердце. Когда она спустя полчаса приносит блинчики – волосы светлые из-за седины.

Я всё жду, когда за мной придёт полиция. Оборотни. Сам Дамияр. Ведь ему не составит труда достать все мои документы, тряхнуть Костю или владельца кофейни, чтобы узнать мой адрес. 

Но никто не приходит, не звонит. Вообще тишина, словно ничего не было. В ушах до сих пор звенит рёв оборотня, когда я кинулась прочь. Мужчина легко мог догнать меня. Ударить в ответ или придумать наказание.

Додумалась же!

Врезать Альфе по яйцам. Ну, не совсем по ним, била куда получалось. Но сам факт! Окончательно рехнулась, это всё кофе виноват. Глушу его круглосуточно вместо сна.

Мне, на самом деле, нечем заниматься. Работа с графиком два через два, вечера за сериалами. Раньше приезжал Давид, теперь доставка продуктов. Ни ногой за порог.

И на завтра уже отпросилась, сославшись на болезнь. Да и, учитывая мою работу пять дней подряд, мне был положен отдых. И адвокат. Но, скорее всего, могильщик.

Ударила же!

Никак не могу выбросить из головы произошедшее. Вспоминаю горящие глаза Дамияра, когда готовлю себе завтрак. Слышу растянутое «Ве-ра», развешивая постиранную одежду. И некстати чувствую фантомное прикосновение к плечам после контрастного душа.

Я уже хочу, чтобы кто-то пришел с наказанием. Всяко лучше, чем мучаться ожиданием. А может, именно это и есть моей карой. Вздрагивать и не знать, что будет с моей судьбой через минуту.

Мне нельзя было высовываться вообще. Скрываться, быть незаметной и обычной. Это ведь вопрос времени, когда Дамияр захочет разобраться с наследниками Давида. Единственной дочерью, которую никто не видел пятнадцать лет.

Почти сразу, как отец стал Альфой, меня сослали в приют. Не стереть из памяти, как плакала, когда он жестоко обрезал мои длинные волосы. И как ядовитый запах краски забивал нюх. 

Потому что меня нужно было спрятать, чтобы никто не добрался до Альфы через меня. Дети не важнее пары оборотня, но когда её нет – становятся приоритетом. И отец поступил со мной так же, как и с другими слабостями. Убирал, чтобы никто не давил.

Не бросил окончательно, помогал всё время, пока росла в приюте. Наведывался тайком, как и на эту квартиру. Заботился так, как мог. Но лучше бы отправил в другой город, подальше. Просто убрал бы с глаз долой и с сердца вон. 

Но нет.

Я тогда любила свои волосы и жизнь среди оборотней, и отца, конечно же. А Давид лишил меня всего. Даже права называть его «папой», потому что статус Альфы выше семейных отношений. 

Странно так, плакала за волосами, а сейчас не могу проронить ни слезинки. Это называется взрослением или черствостью? 

Единственный раз, когда меня начинает трясти, происходит из-за чашки чая. Обычного чая, черного, без добавок и сахара. Крепкого, чтобы рот сводило. Давид только такой пьёт.

Пил.

А я, по привычки, готовлю на двоих. Ставлю на стол, двигаю вазочку с печеньем соседки. Он всегда приходил по воскресеньям, если я выходная. Или в пятницу.

Сегодня воскресенье.

Я выходная.

А Давида нет.

Только чай для него.

И меня прорывает. Не слезами, а спазмами в горле, пальцы дрожат, заставляя сильнее хвататься за спинку стула. Глотать воздух, давиться им, будто слишком много для одной меня. 

Я почти падаю на пол, когда в дверь звонят. Хватаю с полки хлеб для тостов, зная, что именно за ним спускается Мария Олеговна, та самая бабулька, по воскресеньям.

– Держите, - едва не бросаю упаковку хлеба, желая остаться в одиночестве. – Ой.

Действительно «ой», когда пачка врезается в грудь Дамияра. Летит на пол с характерным стуком. А моё сердце, наоборот, стучать перестаёт. А затем срывается в приступе, когда я пытаюсь захлопнуть дверь.

– Не советую, - Альфа легко сламывает моё сопротивление, заходя в квартиру. – Подумай хорошенько, Ника.

Ника.

Он звал девочку из кофейни Верой, соглашаясь на мою просьбу. Но сейчас – Ника. Как дочь Давида. Как конкурентка, которую нужно убрать. Никого же не будет волновать, что во мне ни следа оборотня. И трон не нужен.

Только жизнь.

– Я…

– Ника, - припечатывает, толкая меня к стене. – Это меньшее наказание, которого ты заслуживаешь. 

– Что?

– Тебе не нравится, когда тебя зовут Никой. Мне не нравится, когда меня бьют.

Моё наказание – осознаю с запозданием. Вместо того, чтобы ответить болью на боль, с тройной силой, мужчина просто зовёт меня так, как я не хочу. И это всё?

Глава 6. Дамияр

– Простите, не думаю, что понимаю.

Световласка держится удивительно смело и легко. Но я успел её выучить за несколько встреч. Те самые моменты, когда девушка напугана. Что в кафе, что пару минут назад у стены. Что сейчас.

Всегда одна и та же реакция. Она задерживает дыхание, после короткий вдох и уже ложь или оправдания. А ещё слишком напрягается, всё её тело превращается в кованное железо.

– Понимаешь, Ника.

Мне нравится эта игра, напоминающая американские горки. Девушка не успевает подстроится, а я наслаждаюсь скоростью. Когда толкаю её к краю, к панике, а после дарю минутное спокойствие. Ника теряется, не знает, как реагировать.

Её напряжение и страх хочется убрать, чтобы добраться до истинных чувств. Того гнева, который прорывает через медовые глаза. Некоторых интересно приструнить сразу, с Никой хочется больше эмоций.

Она ведь может, я уверен. И орать, и дать отпор Альфе. Сдерживает себя из последних сил, судорожно сжимая кулачки. Я же видел такой её взгляд в прихожей. И коленку тоже ловил, которая опять пыталась зарядить мне в пах. 

– Узнать о том, что Давид заехал к тебе, было не сложно.

Нужно был лишь немного узнать за девочку. Что выросла в приюте, недавно заехала в эту квартиру. Но дом, хоть и старый, близко к центру города. Хороший ремонт, большая кухня. Далеко от того, к чему я привык, но лучше жилья, которое мы с братьями когда-то снимали. Когда приоритетом было выживание, а не удобства.

Но даже такая квартира стоит дорого, я узнавал, да. А у девочки без семьи и с посменной работой в кофейне таких денег не было. Нет, по факту, она могла себе такое позволить. Если отдавать девяносто процентов на аренду жилья.

Но я был уверен, что она так не будет делать. Ника, скорее, нашла бы что-то скромнее. Но не искала, значит, деньги были. Оставалось лишь раскопать, кто именно был её спонсором.

Световласка пахнет чистотой и невинностью, но какой-то оборотень или просто мужик мог ещё не успеть. Ходил вокруг да около, выжидая. И какого же было моё удивление, когда я узнал, кто заезжал к девушке.

Этот пацан, что крутился вокруг неё, выложил всё быстро. Даже угрожать не пришлось, лишь вопрос от Альфы. И Костя рассказал, как видел возле дома машину Давида. И к кому тот захаживал.

Слабая верность девушке, которую хотел трахнуть. А Костя хотел, это было слишком очевидно и просто. Ника привлекала внимание, выделялась среди остальных. И силой, и зажигалочкой внутри, и тем, что не смотрела на меня с обожанием. 

– Ещё одна ложь, Ник, и я оставлю своих волков разбираться с тобой. 

– У меня нет никаких связей с Альфой Давидом. Он не… Мы не спали или что-то такое!

– Не спали, - киваю, вслушиваясь в сердцебиение девушки. Колотит, как у загнанного зверька. – Но он здесь был. Его запах, кстати, тоже витает. Нужно было проветривать.

– А вы мне сообщайте о визитах, будет свежий воздух. Или вы решили пойти по его пути? Зачем что-то менять, да? Только я уже сказала, что спать с вами не буду.

– Для всего есть цена. Он оплачивал твою квартиру, так? Думаю, другие хотелки тоже. Я могу давать больше. У меня нет гарема Любимиц, как у Давида.

– Катитесь к черту!

Ника взрывается, а я любуюсь этим состоянием. Как её волосы разлетаются в стороны, когда девушка направляется ко мне. Она дрожит, но это не страх, а гнев.

Чистый кайф.

Я, наверное, похож на мудака и безумца в её глазах. Но видеть такое – редкость. Даже волчицы, Любимицы, любые девушки на хорошем счету себе такого не позволяли. Даже моя сестра, которая стала женой Альфы городка в часе езды отсюда, сдерживала в себе всю надменность и споры.

В этом же городе, где все привыкли жить под диктовку Альфы, о спорах даже не слышали. Легко признают чужую власть, привыкли подчиняться. И Ника тоже должна была привыкнуть, старалась себя ломать. Но был в ней этот прутик внутри, который раскалялся и заставлял её творить глупости.

Из разряда той, когда она останавливается возле меня, явно намереваясь выпроводить. Но я решаю по другому. Обхватываю её, тяну на себя. Девушка с криком падает на мои колени, инстинктивно хватаясь за плечи.

– Вот так лучше, правда? – спрашиваю невинным тоном, укладывая ладонь на её бедро. – Ника?

– Ничерта не лучше! Если вы думаете, что имеете право…

– Я – имею право на всё. Разве ты ещё не поняла? – ладонь скользит к внутренней стороне, надавливая. Из груди девушки вырывается сиплый стон, который мне жутко нравится. – Может, ты привыкла, что Давид позволяет тебе вольности, но его правление закончилось. И да, я чувствую, что ты ни с кем не спала. У тебя чистый запах.

– Который вам хочется испортить, да? 

– Хочется, ты права. Давай я обрисую тебе ситуацию, Ник. Ты нарываешься, дерзишь, дважды поднимала на меня руку. Нарушила уйму правил. И да, принуждать к сексу я тебя не могу, но с другой стороны – ты нарушаешь приказ Альфы. И за это наказание сильнее. Поэтому хорошо подумай прежде, чем снова мне отказать. Я могу сделать твою жизнь прекрасной и простой, - касаюсь мягких волос, надавливаю на шею сзади, чтобы девушка сильнее навалилась на меня. – А могу разрушить всё вокруг.

Глава 7. Ника

В четыре года – всё было просто и ужасно. Отец был отцом, а не Альфой. А у тогдашнего Альфы был сын. И тот сын любил дёргать меня за косички. 

Знал, что я слабая, загонял. И каждый раз, когда я оказывалась в углу, мне казалось что он не остановится. Ему двенадцать, взрослый, с горящими глазами. И зубами щёлкал, словно сейчас сожрёт.

Я могла лишь хлопать глазами, роняя на землю любимую игрушку зайца. И молчать, захлёбываясь страхом. А потом всё резко прекращалось. Сын Альфы подходил ближе, поднимал моего красного зайца, стирал слёзы и вёл за собой обратно в стаю. Будто ничего такого.

С тех пор прошло пятнадцать лет. Отец стал Альфой и Давидом, дети прошлого Альфы уехали. Где-то потерялся мой зайчик, потом потерялась я сама. И столько времени прошло…

Но вот, мне кажется, что снова четыре. Снова то чувство безысходности, когда некуда бежать и не у кого просить помощи. Хожу по тонкому льду и ни один ответ Дамияру не будет правильным.

Склонить голову и согласиться? Да чёрта с два! Я ему хвост выкручу, но не дам себя завалить. Не собиралась менять свою спокойную жизнь на роль любовницы Альфы. Мало того, что это низко – так давить, так ещё и я всего лишусь. Любимицу Альфы никто не обижает, пока она действующая фаворитка. А потом косые взгляды, шепот, оскорбления.

И сломанная жизнь. Потому что принимая метку Альфы, его укус на шее – согласна автоматом на всё. Подчиняться, покоряться. И после ни с кем не сможешь быть, просто метка не позволит. Ни просто отношения, ни тем более завести детей. Это приговор.

Но что ещё мне остаётся? Отказать, вот так открыто? Проверить, на что действительно пойдёт Дамияр, чтобы меня получить? Почему-то я уверена, что у мужчины хватит способов. Меня легко уволят с работы, заблокируют счета. Весь этот город дышит из-за желания Альфы.

А мне он может перекрыть кислород.

– Я не хочу.

Шепчу, вдруг прижимаясь ближе к мужчине. Я слабая, четырёхлетняя в душе. А Дамияр словно тот парень, доводит меня до слёз, а потом сам же утешает.

– Альфа, я не… - с ним я вечно заикаюсь. А я никогда такой не была! Всегда смело говорила всё в лицо, но с ним так нельзя. Прячу лицо на его груди и вздрагиваю, когда пальцы зарываются в мои волосы. – Если вы поставите меня перед таким выбором, то я уеду. 

– Без моего разрешения никто не может уехать.

– Попрошу убежища у людей.

Не попрошу, я давно могла там скрыться. В момент, когда узнала о смерти Давида. Или когда тот не разрешал мне поехать учиться в другой город. Возможностей хватало.

Но городки, в которых жили только люди и которые считались неприкосновенными – утопали в бедности. Не просто жаловаться на налоги, а бороться за любую работу.

Я хотела готовить, хотела учиться в академии и возглавить какой-нибудь ресторан. Там такой возможности не будет. Вот и дилемма, которую я не хочу решать.

– Ника, ты же не… - дорогого стоит ввести Альфу в ступор. Нужны лишь трясущееся плечи, ломающийся голос. И он растерян, кажется, никогда не видел плачущих девушек. – Я жду объяснений, что Альфа Давид тут делал.

– Заезжал предложить ту же сделку.

Только отец предлагал мне сойтись с тем оборотнем, которого он выберет. И тогда бы я могла уехать учиться, если мой будущий муж разрешить. А меня одну клетку на другую я не собиралась.

– Я отказывалась.

Посылала к чёрту и просила нормально. С Давидом были эмоциональные горки, то он был лучшим отцом в мире, то худшим Альфой.

Я подбираю слова для Давида, он ведь может уловить ложь. Чертов оборотень! Поэтому нужно правильно всё преподнести, правду, но не упоминая, что я дочь прошлого Альфы.

Возможно, Дамияр не такой жестокий. Не станет меня трогать или изгонять из города. Но ведь была и другая причина. Давид натворил много дел, многие стаи задел. И всегда найдутся люди или не-люди, которые захотят отомстить через меня.

Плевать, что Альфа мёртв и не почувствует сожаления. Некоторым просто нужно спустить пар, мнимо отомстить. А страдать буду я. И когда Дамияру предложат хорошую цену – он может спокойно выдать меня любому желающими.

Нет, на такое я не пойду.

Выживать так до конца.

– И Альфа Давид никак на тебя не давил? – мужчина играется с моими локонами, едва задевает кожу головы. Надавливает пальцами на затылок, ведёт вдоль шеи. – Ника, лучше тебе всё объяснить.

– Я не обязана отчитываться за мои связи с кем-либо. Но да, он давил. Поэтому я не могла уехать в академию. Я не смогу пройти через это снова, - шепчу, хватаясь пальцами за ткань его кофты. Слёзы сами льются. – Пожалуйста. Ну зачем я вам?

– Так, не плачь. Ника, - его руки обжигающие, вытирают моё лицо. А губы, шершавые и мягкие, касаются виска. – Как на счёт сделки?

– Я не хочу-у.

– Я даю тебе слово Альфы, что не стану на тебя давить. Найду способ, чтобы ты сама пришла ко мне, но по своему желанию.

– Это и есть давить!

– Я не буду причастен к причине, за помощью с которой ты обратишься. Но я буду рядом, Ника. И не буду просто ждать. А за каждую твою просьбу возьму плату. Согласна?

Глава 8. Ника

Губы Дамияра будто пропитаны электричеством. Жарким, бьющим по нервам и солнечному сплетению. Тело застывает, покрывается мурашкам от прикосновений.

Голова кружится, хотя мужчина ничего не делает. Почти. Только обхватывает мою нижнюю губу своими, сжимает и чуть давит зубами. А после зализывает языком, проходя по ранкам. Раз за разом, пока у меня лёгкие не сжимает до одной клетки.

Задыхаюсь, мир вертится вокруг, размываясь. Хватаюсь за волосы Альфы, чтобы устоять. Они у него мягкие, наверное, единственная настоящая мягкость в мужчине.

– Хватит, - прошу, когда голос срывается. – Вы не имеете права заставлять.

– Хватит врать, Ника, - его глаза затягивает черным, на губах – улыбка и след моих зубов. Оу, это я так? – Ты сама даешь право, потому что хочешь этого.

– Не хочу!

Попытка жаркого спора заканчивается новым поцелуем. Более настойчивым, когда язык мужчины толкается в меня. Ощущение, что он не просто целует меня, а занимается сексом с моим ртом. Толкается и толкается языком, соприкасается с моим. Проходит по нёбу, заряжает непонятными ощущениям.

Когда в районе живота не бабочки, а вихри бушуют. Настоящие ураганы, дарящие ощущение невесомости. Словно должна упасть и жду этого, но именно Дамияр удерживает от того, чтобы расшиблась.

Его руки сжимают моё лицо, обхватывают и тянут, чтобы не могла оторваться. Скользят на шею, ласкают местечко под подбородком. Так медленно, на контрасте быстрых жадных поцелуев.

И я, к своему стыду, отвечаю мужчине. Неведомая сила толкает меня навстречу, заставляя перебирать пальчиками его тёмные волосы на затылке. Короткие, мягкие, такие приятные на ощупь. 

Дамияр со звериным рыком припадает губами к моей шее. Втягивает кожу, пока та не начнёт жечь, распуская импульсы удовольствия по телу. Скручивает чувства до непонятной тягости между ног.

– Не рычи! – сопротивляюсь, потому что так надо, переходя на «ты». Я отвечаю ему и не представляю, что со мной происходит. – Не смей рычать на меня! Я тебе не…

– Не кричи, световласка, ты же не хочешь, чтобы кто-то нас увидел?

Я краснею от мысли, что так произойдёт. Я с Альфой в подворотне, а он целует меня, касается и зажимает. И слухи пойдут, и Костя непременно будет коситься из-за того, что в его понимании я с каждым Альфой теперь сплю.

А ещё краснею от обращения мужчины. Световласка. Так вообще кто-то ещё говорит? Но оно звучит на предельном шепоте, с нежность и каким-то удовольствием.

Может, если я снова перекрашусь в черный – Дамияр потеряет интерес?

– Ты такая сладкая, - сообщает, будто я недостаточна красная. – Вкусная. Так что, мне отпросить тебя?

– Что?

Мысли путаются, напоминая клубок нитей. Хватаюсь за одну, но наталкиваюсь на узелок. И снова, и снова. Ни одного предложения не получается сформировать, когда мужское тело вдавливает меня в стену.

– Ужин, - Альфа напоминает с улыбкой, убирает мои волосы с лица. – Мне договориться или сама отпросишься?

– Я… Сама. Пожалуйста, не надо так… Пойдут слухи.

– Боишься предрассудков горожан?

– Вы Альфа, вы можете с кем угодно проводить вечера. Но вот девушек, которые были с вами… Просто не надо. 

Потому что от осуждения мне потом не отмыться. Шепот будет преследовать до конца. И при том, что ведь многие заводят отношения с оборотнями: короткие или долгосрочные. 

Но, во-первых, Дамияр Альфа. Это всё меняет, выводит на новый уровень. И конечно, будет говориться за то, что это всё ради выгоды, лучшего положения.

А во-вторых, каждый творит, что хочет, но после может за это же осуждать других. Потому что у самих не получилось привлечь оборотня или из-за того, что этот самый оборотень бросил.

Наш городок безумен, а я его часть.

– Заканчивай приставать к Вере.

Мужской голос, чем-то похожий на голос Альфы, звучит с конца переулка. Я отворачиваюсь, прячу лицо на груди Дамияра, чтобы не показывать, насколько мне стыдно. И мужчина позволяет это, прикрывая от взгляда другого оборотня.

Господи, ну почему я такая невезучая? Мало того, что в первый же день привлекла внимание нового Альфы, так ещё и заинтересовала, чтобы тот начал свою погоню за добычей. А теперь попалась с поличным.

– Димитрий, сваливай, у меня дела.

– У нас дела, Дамияр. Проблемы со стаей, надо разобраться. Если ты, конечно, не решил променять всё на девчонку.

– Понял. Иди отпрашивайся, - это уже мне. – И жди дома, я приеду, как разберусь.

Ещё чего. Всем видом показываю, что не собираюсь никого ждать и уж тем более готовить ужин. Я не собачка, которая с радостью будет крутиться от возвращения Альфы.

Или приготовлю, что-то несъедобное и жуткое. Чтобы он вообще не рисковал ко мне подходить больше. Ну, или к моей могиле, если Дамияр действительно разозлится.

Убегаю обратно в кафе, оставляя двух оборотней наедине. Умываюсь холодной водой, пока краснота не сходит. Смотрю на себя в зеркало, стягиваю волосы в пучок. 

Глава 9. Дамияр

– Ника?

Запах цветочных духов раздражает нюх ещё с улицы. Но чем ближе приближаюсь к квартире девушки, тем сильнее становится аромат. Толкаю незапертую дверь и оказываюсь в центре разрухи.

Ну, по крайне мере лампа уже разбита, а не полетит в меня за то, что заявился к ней после полуночи. Новая стая отбирает все силы, везде ждёшь подвох и не верю, что многие просто так забыли об Альфе Давиде.

Замотался, заебался в край. И приперся в квартиру световласке, хотя нужно было рухнуть в своём доме и запретить будить ближайшую вечность. Но стоило вспомнить, какими мягкими и сладкими были её губы, как меня тянуло обратно к девушке.

– Ника!

Повторяю громче, а затем улавливаю её тихое дыхание. Всхлипы, которые разносятся через дверь в другую комнату. Не раздумывая влетаю туда, заставая интереснейшую картину.

– Альфа Да… Пошли вон!

Кричит, а я взгляд не могу отвести. И нет бы полюбоваться тонкой фигурой, ничем не прикрытой. Девушка сидела в ванной, поджав к себе колени, но обзор открывался шикарный.

Нет, меня же больше интересовала тушь на её щеках, сбитое дыхание. И даже её воинственность напоминает лёгкое шипение котёнка. Что-то не так. А только я один могу устраивать Нике эмоциональные горки.

– Ты в порядке?

– Выйдите, я голая, и…

Голос у неё сиплый, заплаканный, под стать всей ситуации. Подхватываю розовое полотенце со стиральной машины и поднимаю девушку. Та сопротивляется, но в ней явно маловато силы, чтобы тягаться с оборотнем.

Поэтому всего через минуту она оказывается в своей спальне, укутанная полотенцем. А сверху и зимним одеялом, которое валялось на полу. Мне не нравится состояние девушки. Я играл с ней, но никогда не планировал доводить до такого.

А сейчас волчья натура требует защитить самку, прижать к себе, что я и делаю. Вода с мокрых волос стекает по моей футболке, девушка пытается вырваться, но мне наплевать.

– А теперь рассказывай, что случилось.

– Не ваше дело. При всё уважении, Альфа, но вы не можете просто вытаскивать меня из ванной и…

– Вода была ледяная, ты вся дрожишь. А в твоей квартире погром. Поэтому я жду объяснений. Всё, что происходит в этом городе – моя забота.

– Вы ко всем такой внимательный?

– А ты всем так грубишь?

– Простите.

Закрывается от меня, опять пряча лицо в подтянутых коленях. Молчит, не двигается. Даже когда убираю пряди в сторону, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке.

– Отпустите меня учиться, пожалуйста, - просит тихо. Не был бы оборотнем, принял бы за шум ветра. – Вам мало девушек в городе? Просто дайте мне спокойно жить, пожалуйста.

– Что случилось?

– Кто-то ворвался в мою квартиру, не знаю. Всё вверх дном и я… Просто испугалась. И мне тут плохо, очень. Я хочу уехать.

– Учёба начнётся зимой.

– Я найду подработку, обустроюсь на новом месте, на это тоже нужно время. Или что? Хотите уложить меня в постель? Этого добивались? Так ладно, я согласна. Только дайте вы мне жить нормально!

Подскакивает на ноги, заряженная своим же гневом. Теряет на кровати одеяло, полотенце сбрасывает сама. Остаётся полностью обнаженной передо мной, покрываясь мурашками от холодного воздуха.

Я не благодетель и не рыцарь, если передо мной голая желанная девушка – я смотрю. И посмотреть там есть на что. Изгибы талии, упругая грудь с торчащими сосками. И член реагирует так, как и должен реагировать на Нику. В паху давит, желание рвёт вены.

Потому что я её хочу.

И шея у неё идеальная, длинная. Там отлично поместится моя метка, чтобы присвоить себе девочку. Чтобы никакой Давид или кто ещё не претендовал на неё. Она – для меня.

– Оденься, - десна режут клыки, хочется вцепиться в добычу и не отпускать. Тем более, когда добыча сама предлагает. – Оденься, Ника!

Не двигается, только сверкает глазками. Вздрагивает от резкого тона, но упрямо продолжает стоять посреди комнаты. Сука. Прикрываю глаза втягивая ядовитый запах духов. Чтобы не сорваться и не взять то, что так откровенно предлагают.

Потому что тогда контроль слетит, и первый раз покажется ей не таким приятным, как хотелось бы.

– Если вы не хотите меня, то зачем преследуете? Вам нравится рушить мою жизнь? Чтобы я всё время тряслась и…

– У тебя истерика.

Разворачиваюсь к шкафу, из которого вывалена половина одежды. Стараюсь держать подальше от девчонки, потому что её невинный запах то, от чего срывает крышу. Уносит ураганом, оставляя голые инстинкты. И я не какой-то псих, помешанный на девственности, но с этой девчонкой меня клинит.

Нахожу пижамные штаны, кофту, всё максимально закрытое. Не глядя, бросаю Нике и выхожу из комнаты.

– Оденься. Это приказ Альфы. Или я вернусь и нагну тебя у первой поверхности. И ни на какую учебу ты не поедешь.

Судя по шуму за спиной, угроза приводит девушку в чувство. Отодвигаю ботинком осколки в сторону, нахожу чистую кружку и початую бутылку коньяка. Ясно, Ника уже успела накидаться.

Глава 10. Ника

Я была бы рада, если бы оказалась хорошей актрисой. Которая настолько шикарна, что может запутать даже Альфу. Притвориться напуганной, выиграть поездку на учебу.

Но я не актриса. И лгу плохо, если знать, на что обратить внимание. Поэтому сжимаю в ладонях кружку с горьким чаем и не могу вдохнуть полной грудью. Всё кажется, что дядя Раду сжал лапой горло и не отпускает.

Потому что его варианты – полное дно. Либо лечь в статусе жены под оборотня, либо в статусе любовницы. Всё, никаких больше различий. Там и там терять себя.

Мне не подходит такое. И истерика как-то внезапно накрыла. Ушла в душ, чтобы смыть усталость и грязь, а очнулась, когда Дамияр вломился в ванную. Даже не поняла, что плакала и кусала губы, если бы во рту не стоял мерзкий металлический привкус.

Который теперь смешивается с горькими травами ромашки. Успокоить меня решил? Дамияр усаживается напротив, внимательно рассматривает. А мне так стыдно, что он видел меня голой.

Дважды.

Я психанула, реально слетела с катушек. Когда сбрасывала полотенце и предлагала заключить сделку. Была просто не в себе, мозги не работали. Я просто хотела, чтобы это уже закончилось.

Была уверена, на самом деле, что Альфа воспользуется шансом. Сама ведь предложила, не сопротивлялась, разделась. А мужчина ничего не сделал, отвернулся.

Так что?

Моё тело ему не понравилось и всё? Ничего больше не будет?

– Успокоилась?

– Нет, - бурчу, не поднимая взгляда от кружки. – И не надо со мной оставаться.

– Как же я оставлю тебя одну, если ты не успокоилась? Вдруг опять будешь чудить?

– Я успокоилась.

– Значит разумно примешь мою помощь и согласишься, что моё присутствие тебе не помешает.

Невозможный!

Мне хочется бросить в него чем-то или снова ударить. Выплеснуть те эмоции, которые давят. Я ему ещё за поцелуй должна, когда в подворотне были. И за всё остальное.

Но я не дура, молчу и смотрю украдкой. Потому что в открытую напасть на Альфу… А я жить хочу. Просто не знаю, что мне сейчас делать, чтобы выбраться.

– Вы понимаете, что если узнают…

– Снова пытаешься отвертется за счёт возможных слухов?

– А ничего не менялось. Люди сплетничают, обсуждают. И потом до конца жизнь буду вспоминать, что я легла под Альфу. А если вы не отпускаете меня на учёбу, то мне тут всю жизнь жить. И я просто хочу спокойствия.

– Значит, если отпущу тебя на учебу, то лечь под меня ты не против?

Дамияр загоняет в меня ловушку, играется и выкручивает слова. А я не знаю, что с этим всем делать. Альфа это опасный хищник, который привык загонять добычу. А я совсем не привыкла спасать саму себя.

Лицо горит от пристального взгляда, хочется спрятаться. Может, дать волю слезам, раз у меня сегодня день «СИН». «Слёз, истерик, неадеквата». Иногда такое случалось, когда нервная система не выдерживала. После смены я могла упасть в кровать, прорыдать два часа из-за того, что второй бариста получил чаевых на сотню больше. А потом приготовить себе ужин и быть абсолютно спокойной.

Давид на такое лишь закатывал глаза, подбрасывая мне салфетки. И говорил, что нельзя всё время быть в напряжении. А как не быть, если я с детства вынуждена прятаться и сохранять тайну? Если шарахаюсь от оборотней, от Дамияра.

Дамияр хочет меня, а ещё хочет найти дочь прошлого Альфы. И вот как мне быть меж двух огней? 

– А начнешь встречаться с кем-то с работы – скажут что ради карьеры, - мужчина качает головой, спокойно откидываясь на спинку стула. – С кем-то богаче, так станешь содержанкой. Беднее – значит он альфонс. Я могу тебе сотни вариантов привести, Ник.

– А как на счёт варианта, что вы мне не нравитесь?

Не рискую смотреть на Дамияра в этот момент. Будто чувствую, как атмосфера в комнате накаляется до предела. Потрогать можно те молнии, что мечет мужчина из-за слов.

Я ведь солгала, сильно солгала. Он… Ужасает. Альфа, его нужно бояться априори. А ещё он убил моего отца, хотя это их жестокий мир, не мне, бракованной, судить. Но, объективно, Дамияр ведь красивый. От него веет аурой власти, силы, ужаса немного.

Таких мужчин боятся и почитают, даже не важно есть кровь оборотня или нет. Но он же не просто оборотень, и это только добавляет ноток опасности в образ.

И глаза у него красивые, пусть наливаются черным, показывая, что он Альфа. В книгах были у всех Альф красные глаза, как кровь. Но в реальности там только тьма и бездна. 

– Не нравлюсь?

– Нет.

– Повтори ещё раз. Только на этот раз правду.

– Думаете я буду вам лгать и тайно уже влюблена с первого взгляда?

– Думаю, что ты задерживаешь дыхание перед тем, как сказать не то, что думаешь. И только что, - Дамияр подаётся, упирается локтями в стол, и улыбается. Слабо, но шире, чем обычно. И от этого совсем дышать не получается. – Определённо задержала дыхание.

– Неправда.

Глава 11. Ника

– От тебя пахнет псиной, - Кора недовольно морщится, помешивая сахар в чае. – Сильнее, чем обычно.

– Коралина!

Выкрикиваю, оборачиваясь по сторонам. Чуйка молчит, оборотней рядом нет. Но кто знает, кто тут ходит. Мне всё кажется, что сейчас в кафе зайдёт Дамияр и потащит меня обратно.

Альфа остался у меня ночевать, используя игру слов. И так довольно улыбался, что затылком чувствовала. Но ничего больше не делал, просто обнимал. А когда утром проснулась, уже ушел.

Не верю, что вообще смогла заснуть рядом с ним, хотя несколько часов лежала в страхе. Вдруг что-то сделает, пока я сплю? 

А теперь снова боюсь, что найдёт меня. Я ведь не ставила никого в известие, что уезжаю из города. На короткие вылазки не нужно разрешение, катайся сколько влезет. И я катаюсь.

Потому что Кора.

– Ну прости, - подруга качает головой, улыбаясь. – Ты же знаешь мой чувствительный нюх. Не могу терпеть обо…

– Кора!

Девушка выросла в городе, где были только люди. И сейчас, изредка выбираясь за его пределы, совершенно не умеет следить за языком. Иногда мне кажется, что делает это специально.

Я знаю, что подруга входит в Сопротивление. Ту компанию самоубийц, которые пытаются что-то сделать против оборотней: перевозят желающих в безопасные места, пытаются подставить некоторых жестоких Альф, чтобы высшие чины их убрали самостоятельно. Борьба с ветряными мельницами, мир не изменить.

Но Кора считает по-другому.

И не мне её судить.

– Я слышала, что прошлый Альфы мёртв. Мне жаль.

– Альфа умер, да здравствует новый Альфа. 

– Вероник.

– Закрыли тему.

Потому что у Коры тоже есть на меня компромат, что справедливо. Она знает, что я не сдам её властям, я – подруга будет молчать о том, как увидела злющего Давида. Тот перехватил меня, когда у меня был приступ неконтролируемой злости. Дошла тогда до ручки, действительно была готова уехать в город к людям, без вариантов.

А Кора меня встречала. Именно она мне и сказала, как добраться. Познакомились давно, в этом же кафе. Я была на школьной экскурсии, она стащила у меня пончик.

Ну и завязалось.

Она не знала, что Давид мой отец, не настолько была в курсе истории. Просто увидела, как тот забирает меня с собой, а мне на ходу пришлось придумывать легенду. Навреняка, Кора тоже решила, что Давид меня добивается.

– Ладно. Так ты что, с оборотнем замутила? 

– Нет.

– Но от тебя….

– Так, Кора, я сейчас решу, что ты тоже оборотень. Так людей обнюхивают только они.

– Фи, - закатывает глаза, отворачиваясь к окну. – Ещё чего. Просто слишком чувствительна к запахам. У тебя всё хорошо?

– Да. Нет. Не знаю. Может есть шанс, что я смогу поехать учиться.

Ага, трижды, если Дамияр разрешит. А у читывая, как он был доволен моим признанием, то никуда меня не отпустит. И я пока не придумала тактику, как с ним себя вести.

Замуж за кого-то оборотня не хочу.

В постель к Дамияру тоже.

Ну, если положа руку на сердце или библию, то… Любимицей точно не хочу, чтобы потом всю жизнь быть привязанной к нему. Любимица – это прочнее, чем брак. Хуже.

Дядя Раду уверен, что мне нужно обратиться за помощью, а я хочу сама во всём разобраться. Чтобы не зависеть от кого-то, не выполнять чужих прихотей. У меня своя жизнь планировалась, без Альф и оборотней вообще.

– Я рада, - Кора тянется через стол, сжимает мою ладонь. – Значит, новый Альфа лучше? Господи, какая дикость, спрашивать разрешения на переезд. Помяни моё слово, когда-то даже такие вылазки нужно будет согласовывать. Как пленницы. Молчу, - подруга делает жест «рот на замке», видя мой взгляд. Иногда мне хотелось бы иметь такую же смелость, чтобы не скрывать настоящих мыслей. – Ну, в общем, у нас тоже сдвиги. Мы договорились за сотрудничество со столицей, они готовы закупать у нас уголь. И финансирование будет.

Город Коры, Староград, был удивительно успешным для того, где не было оборотней. Почти нет проблем с работой и питанием. Конечно, намного хуже, чем обычно, но лучше, чем у других. Они держались наплаву, доказывая, что можно жить и без Альфы.

Если когда-то снова решусь на такой безумный поступок, то только в Староград, под крыло подруги. Может, всё дело во мне? Я просто не в состоянии нормально позаботиться о себе сама, вот Дамияр и почувствовал слабую девчонку.

А ведь мужчины, люди или оборотни, любят чувствовать себя сильнее. Наверное. Мой опыт отношений уходит в минус, но ведь должна быть причина, что он меня заметил и не отпускает.

– Привет, Вера, - рядом тормозит Дан, а моё сердце падает в пропасть. – Привет, красивая подруга Веры.

– Красивая подруга Веры не заинтересована. 

Сдерживаюсь, чтобы не спрятать лицо в ладонях. Что же ты творишь, Кора?! Она выросла в другом мире, окруженная бетонным забором и уверенностью в том, что оборотни не вершина мира. Но когда за пределами Старограда – нужно ведь включать голову!

Глава 12. Ника

Как любит повторять Кора: «Ничего не предвещало беды, как я вляпалась в пиздец». Почему-то именно эта фраза мелькает в голове, когда чувствую крепкую хватку на шее.

Мне всегда казалось, что если на меня нападут, то я буду отбиваться до последнего, царапаться, кричать, звать на помощь или пытаться поговорить. Но на меня накатывает парализующий ступор.

Я не сразу понимаю, что происходит. Получаю толчок в спину, пакет с продуктами летит вниз. А затем чья-то ладонь хватает за шею, перекрывая доступ к кислороду.

Какую-то секунду живёт надежда, что это Дамияр развлекается. Устраивает очередное испытание, доводит до грани. Но перед глазами темнеет, и хватка не слабнет.

– Подстилка Альфы, - грубый голос доносится сквозь вату.

Кто-то знает.

Знает!

Эта мысль тревожит сильнее того, что я могу умереть сейчас. Без похорон, без придачи тела огню, потому что ведь не оборотень. А всё из-за Дамияра, которого заметили рядом со мной. 

Впиваюсь ногтями в руку, чувствую, как чужая кровь пачкает ладонь. Урываю воздуха, бью, куда получается, но меня крепче перехватывают.

– Да блядь, поставь ей метку уже.

Голос второго мужчины, который мелькает в стороне, бьёт по нервам. Оборотни. Не просто психи или фанатики, а самые настоящие оборотни. И клыки одного из них касаются шеи.

У меня нет силы, нет когтей, даже глаз со свечением нет, чтобы их отпугнуть. Не понимаю, зачем метка. Зачем сначала кусать, а потом убивать. И даже на миг не собираюсь становиться чьей-то рабой. 

– Нельзя поставить метку повторно! – кричу единственное, что приходит в голову. – Вас убьют за это! У меня есть чужая метка! Посмотрите, давайте. А потом покажитесь, чтобы я доложила, кто напал на чужую Любимицу. 

Чувствую, как хватка едва слабнет, а чужое дыхание больше не касается кожи. Неизвестный смещается, собираясь проверить другое плечо. Секунда, пока он не поймёт мою ложь.

И я делаю всё, что могу. Резко бью затылком назад, слыша противных хруст. Вырываюсь из рук и бегу. Несусь по парку, зная, что волки бегают намного быстрее. Но мне бы добраться до людей, поймать кого-то.

Скоро комендантский час, на улицах почти никого нет, но не пусто ведь. За спиной маты и топот ног.

Сердце стучит где-то в горле, голова кружится, в боку колет. Кажется, вот-вот рухну на асфальтированную дорожку, но перепрыгиваю через бордюр, несусь по газону.

Вперёд, просто вперёд.

До дома ближе, но туда нельзя. Слишком легко перехватить на лестнице или выломать дверь. И никто не выйдет на помощь. Каждый сам за себя.

Резко сворачиваю в сторону, когда чувствую – вот-вот схватят. Знаю, что в минуте отсюда есть больница. Если бы только добраться…

Визг шин заставляет сердце рухнуть вниз. В последнюю секунду делаю два шага, чтобы не сбили.

– Больная? 

Грузный мужчина выскакивает из машины. Инстинкты орут, что передо мной ещё один оборотень. Один из них? Отступаю, пока не спотыкаюсь о бордюр. Лечу на землю, понимая, что меня сейчас просто запихнут в багажник и всё. 

Я…

Господи, надо было просто принять предложение Дамияра. Засунуть свою гордость и силу подальше, позволить тому обладать мной. Лучше, чем смерть.

– Что с тобой? – мужчина надвигается, а я даже не могу отползти, как в фильмах. Только смотрю, и с каждым его шагом всё меньше воздуха в организме. – Слышишь меня? – щёлкает пальцами перед глазами. – Психичка. Ты сдурела на дорого выскакивать? Сейчас потащу к властям и сдам, что в запрещенное время шляешься.

– Ещё можно, - хриплю, понимая, что убивать меня не спешат. Оглядываюсь, но преследователей нигде не видно. – Я могу быть где хочу ещё… Ещё пару минут, - слова вырываются рвано, на пределе слышимости.

– Может она? Думаешь, что…

– Оставь её, Артур. Вера, посмотри на меня.

Смотрю, но не вижу. Весь мир размывается от накативших слёз. Меня трясёт, всё сжимается и не могу вдохнуть. Голова кружится, сдавливается приступом паники.

Ни в какое сравнение не идёт с тем, что делал Дамияр. Он играл, но придерживался норм. А эти… Они ведь действительно… Я чувствовала клыки на шее, как они касались кожи… Могли в любой момент прокусить, поставить метку, не спрашивая разрешения.

Глаза жжёт, давит изнутри не пролившимися слезами. Меня накрывает истерикой, ни капли не похожей на ту, что была пару дней назад. Сейчас всё было серьёзней, опасней.

– Вера, что случилось? – дёргаюсь, когда кто-то касается меня. – Я Димитрий, помнишь, приходил кофейню вместе с Альфой? Вера.

– Помню, да. Я… В порядке. Простите, мне жаль, что выскочила. Я сейчас пойду домой, не буду нарушать закон. Вот прямо сейчас. Простите.

– У девочки истерика, - мужчинами, которого Димитрий назвал Артуром, хмурится. – Надо успокоительного. А лучше в больничку.

– Всё хорошо.

Твержу упрямо, когда Димитрий поднимает меня с асфальта. Надо просто позвонить дяде Раду, тот узнает, что происходит. Найдёт нормальный выход, надо лишь поговорить с ним.

Глава 13. Дамияр

Ника будто вибрирует в моих руках, вся трясётся и замирает, когда касаюсь её волос. Тяну, чтобы открывался идеальный обзор на шею. Туда просится моя метка, с первой встречи.

Жду, что сейчас начнёт вырываться и пошлёт меня подальше. Но не двигается, даже когда выпускаю из груди рычание. Не вижу её лица, но уверен, что световласка жмурится и задерживает дыхание. Старается не взболтнуть лишнее, когда её жизнь буквально в моих руках.

Наклоняюсь ниже, втягиваю запах. Столько разных людей, отчетливее всего чувствуется Димитрий с Артуром, которые и притащили ко мне девочку. Цветочные духи, слишком яркие для неё, чужие.

Сосредотачиваюсь, добираясь до любимого аромата кофе. Ника пропахла им, а может её натуральный запах. Хочется выяснить, провести с ней несколько часов в ванной, чтобы никаких примесей, её настоящий запах.

Я слышу, как стучит её сердце. Как у загнанного кролика, ещё немного и разорвётся. Люблю этот стук, лучшая мелодия. Но сейчас она играет не из-за меня.

– Последний шанс, Ника.

– Я не буду предлагать второй раз, - у неё едва не серебро плещется в голосе. Тон собранных, холодный. – Если передумал то…

– Запомни, ты сама сделала свой выбор.

Едва встряхиваю девушку, выпуская наружу рычание и повадки зверя. Светлая кожа девушки покрывается мурашками, когда наклоняюсь ниже. Местечко, где шея переходит в надплечье так и манит.

И я поддаюсь.

Ника вздрагивает губ, но держится, упрямая девочка. Давлю ладонью на её живот, впечатываю в себя, чтобы каждой клеточкой касалась меня. Чувствовать каждую её реакцию, когда касаюсь шеи.

Оставляю короткий поцелуй, ещё один, не сдерживаюсь. Она даже на вкус светлая и тёплая. Моё личное солнце.

Которое едва слышно втягивает воздух, всхлипывает. Отпускаю её волосы, чтобы обнять поперек груди. Сжимаю в объятиях, втягиваю кожу, намеренно оставляя засос.

– Что ты делаешь? – нервничает, часто дышит. Поспешно исправляется: – Что вы делаете?

– Вспомнила о манерах, Ника?

– Вы не ответили.

– Ставлю метку, раз ты так любезно согласилась.

– Метка не так ставится.

Хохочу, зарываясь в её пряди. Вдыхаю запах шампуня, не в силах остановиться. Она будет учить меня, как ставить метку и что делать. Смелая и безрассудная.

– Спасибо, что просветила. Подскажешь, как именно? Вцепиться клыками, так тебе больше понравится? – отпускаю девчонку, едва не отталкивая от себя.

Впервые встречаю такую девушку, которую хочется хорошенько встряхнуть, защитить и выставить вон. Контроль трещит по швам, глушит желанием нагнуть самку и получить всё.

И чертову метку поставить – тоже хочется. Но Ника ввалилась в мой кабинет, практически требуя её. Предлагая сделку. А в нашей с ней игре именно я устанавливаю правила.

– Я, кажется, не предлагал тебе пост моей Любимицы, - или предлагал? Ничерта не помню, чем заманивал световласку. – И метку мою ты не получишь.

– Нет?

Хмурится, оборачиваясь. Складывает руки на груди и смотрит так, словно я своими словами обидел её. Поджимает едва подрагивающие губы, смотрит прямо в глаза.

Складывается ощущение, что сейчас топнет ногой и потребует её пометить. Когда-то научусь понимать Нику, но сейчас это грёбанное противоречие в девичьем теле.

– Тогда зачем это всё? Вам нравится меня мучить? Запугивать, пока не доведёте до ручки?

– Ты получишь мою метку, если постараешься.

– О! – её губы вытягиваются, рождая улыбку, которую я ещё не видел. Даже волчицы не рисковали подобным, хотя были понахальнее многих. – Лечь с вами в постель? Заслужить её, да?

– Попросить, искренне. Я не буду насильно ставить метку, Ника. Когда действительно захочешь её – получишь.

Мыслительный процесс отображается на кругленьком личике. Ещё прошлого раза хватило, чтобы просчитывать реакцию девушки наперёд. В стрессовых ситуациях она ведёт себя на изломе чувств, уходит в противоположную сторону от логики.

Её несёт, болтает невпопад, фонтанирует злостью и решительностью. А потом, стоить лишь слегка остановить, как приходит в себя. Сдувается, словно воздушный шарик, и начинает думать.

Даю ей время, хотя жжёт острой необходимостью вылететь из кабинета и тряхнуть Димитрия. Какого черта брат с ней сделал, что девочка не просто в слезах, а с истерикой. С такими предложениями влетает.

Братья потешались над моей одержимостью световлаской. Желанием крутится вокруг неё, затащить в свой дом и никуда не пускать. И если Дан просто шутил о возможности похитить Нику и силой запереть, то Дима реально мог на это пойти.

– Успокоилась? А теперь иди ко мне. Или выйди за дверь.

– Что?

– Ты ворвалась ко мне, наорала на своего Альфу, посмела мне что-то предъявлять. Либо выйди и нормально и вернись в адекватном состоянии, либо иди ко мне, и мы разберёмся со всем вместе.

Даю ей выбор, уже зная результат. Усмехаюсь, когда ответом мне служит хлопок двери. Качаю головой тому, сколько сопротивления в ней заложено. И всё ещё не пришла в себя, раз не вспоминает о правилах.

Глава 14. Ника

Дамияр каждый раз меня удивляет. Жду одного, а он делает совсем другое. Будто ему противна сама мысль, что может быть предсказуемым. Меня снова било истерикой, снова предлагала ему то, что не хотела.

Альфа, снова, отказался.

Касался губами шеи, рычал, заставляя дрожать ещё сильнее. Представлять во всех красках, как вцепится, поставит метку, сделает своей. И даже пошевелиться не могла, застыла от страха.

Пора понять, что во время паники меня нужно запирать подальше, прятать и не выпускать к людям. Потому что я не думаю, не предугадываю, просто выпаливаю всё, что крутится в голове.

Предложила сделать меня Любимицей! А он же даже не предлагал, Господи ты Боже. Это дядя Раду меня спутал своими наставлениями, смешал мысли. Дамияр же ни разу не намекал, что собирается ставить мне метку. Так ведь? Переспать – да, не скрывался, приставал, делал намеки и говорил в открытую.

Но метка оставалась лишь моими додумками.

– Я не буду соглашаться на сделку вслепую, - упрямо гну свою линию, опуская глаза. Втягиваю воздух, когда мужчина стирает с лица засохшую грязь. – Этого не будет.

– Будет. Пожелание твоего Альфы. А, кажется, ты совсем недавно говорила, что я могу получить всё, что захочу. Разве не так?

Его большой палец надавливает на подбородок, поднимает лицо. Встречаюсь с блеском его глаз, довольной наглой ухмылкой. Доволен собой, радуется, что в очередной раз доказал свою власть.

– Так?

– Да, - кусаю губы, чтобы не ответить резко. Дамияр обещал мне защиту, а я не настолько идиотка, чтобы отказываться от неё. – Да. И что вы хотите?

– Сущую мелочь. Даже три. Первая – сегодня ты остаешься ночевать у меня. Без возражений, - качает головой, а я вдруг понимаю, что всё ещё вжимаюсь в него. И оборотень не позволяет отстраниться. – Во-вторых, ты мне докладываешь о своих передвижениях. Я найду тех, кто посмел к тебе прикоснуться, но повторения не допущу. Поняла меня?

– Да.

В словах Альфы есть звено истины. Я понимаю, что это вызовет лишние расспросы, сплетни со стороны Кости. Но безопасность важнее. Всё, чтобы больше никто не зажимал меня.

Как быстро трещат стандарты и вера, когда оказываюсь действительно в плохой ситуации. Говорила, что не лягу под Дамияра, но сама предложила это. Чтобы защитить себя, даже если Дамияр послал людей, чтобы больше не повторялось.

– Через пару дней я собираюсь в горы, и ты пойдёшь со мной. Угрозу могут не устранить к тому времени, а оставлять одну не буду.

– Я не дружу с природой.

– Зато я дружу, со мной тебе ничего не грозит.

И ощущение, что мужчина говорит совсем не о предстоящей вылазке. Позволяю себе ещё маленькую секунду постоять вот так, не двигаясь, слушая чужое размеренное дыхание.

– И последнее…

– Это четвертое, - перебиваю Альфу, лишь после вспоминаю, что так вообще не делают. – Простите.

– Ты права. Четвертое. Но сущая мелочь, думаю, ты же не против порадовать Альфу, правда?

– Ага.

Надеюсь, сарказм в моём голосе не настолько слышен. Потому что его «мелочи» до этого оказались совсем не мелочами. Вещи, которые серьёзно влияли на мою жизнь, вырывали из привычной среды обитания.

И что он загадает теперь? Поцелуй? Вряд ли обойдётся невинным прикосновение к щеке, наверняка попросит что-то большее, серьёзнее. Или сразу в постель, чтобы подтвердить мои догадки?

Как ещё можно порадовать Альфу в его понимании?

– Я устал за день.

Расслабляющий массаж и помочь снять стресс? Только что предлагала сама стать его, а теперь думаю, как бы завуалированно послать куда подальше с такими намеками.

– А ещё и ты со своей истерикой и обвинениями. Больше так не делай, Ника, за подобное можно получить. И ты должна чтить правила и законы, даже если не согласна с ними.

– Согласна, конечно, я с ними согласна. Простите, такого больше не повторится.

– Конечно, - Дамияр посмеивается надо мной?! – Так что в качестве компенсации я требую кофе.

– Кофе? Эм… Американо с двойным эспрессо?

– Да, мне приятно, что ты помнишь. Из кабинета налево и до конца. Кухню ты найдешь без проблем.

– Хорошо.

Спешу покинуть его кабинет, будто комната слишком маленькая для нас двоих. Сворачиваю налево, несусь вперёд. Думаю, где бы мне найти зеркало и привести себя в порядок.

Только сейчас понимаю, что копчик ноет после падения, и мышцы болят, не привыкшие к таким забегам. А ещё накатывает жуткая усталость.

Дамияр был прав, небольшую комнату я нахожу без проблем. Тут всё так просто, что думаю, не ошибся ли Альфа домом.

Я слабо помню, где жил Давид, почти не была там. Отец стал вожаком, перебрался в дом бывшего Альфы, а я провела всего одну ночь перед тем, как меня сплавили. Не сразу в приют, но постепенно Давид отрезал меня от своей жизни. Но точно помню, что в доме всё кричало о том, что живёт самый могущественный человек города.

Глава 15. Дамияр

– А есть надежда, - Ника опускает глаза в пол, крутит нитку на одежде. – Что вы, как хороший хозяин, просто отдаёте мне свою спальню?

– Нет. Не трясись, световласка, сегодня я тебя не трону.

Большего обещать не могу. Потому что эту девушку хочется метить, оставлять укусы на светлой коже, опуститься ниже, где так сладко пахнет. Её брать и брать, пока звериная сущность не утихнет.

Но сегодня её пугать не буду. И так досталось от каких-то отморозков, которым осталось жить считаные часы. Найду и раздеру в клочья за то, что посмели тронуть моё.

Даже если бы Ника не интересовала меня, подобное – запрещено. И если кто-то узнает, то пустят голову с плеч. Без разборов. Такое может творить только Альфа и то, пока кто-то свыше не захочет его сместить.

Выдаю девушке полотенце, свою футболку, чтобы пропахла мной, и отправляю в душ. Короткий разрыв на несколько минут, которой мне хочется сократить, присоединившись к ней. Но вместо этого набираю Диму.

– Разобрались? – брат отвечает мгновенно. – Не угробил девчонку, Яр?

– Завали. Возьмёшь людей, прочешешь парк, где её нашел.

– Я нашел не в парке, дальше.

– Ну значит поднимешь жопу и пройдешь до парка, Димитрий! Я твой Альфа, не нарывайся.

– Просто уточнил. И что мне там искать?

– След чужих оборотней, запах. Но мою самку напали, разберись с этим. Я её сейчас не оставлю. Кто-то хотел поставить ей метку – приговор без суда и следствия. Упор на старую стаю, понял?

– Понял, Альфа.

Брат сбрасывает звонок, нарываясь. Семейные ценности уходят на задний план, когда ты становишься Альфой. Но Димитрий знает, что я не смогу навредить семье, даже если нужно будет. И пользуется этим, рискуя.

Когда-то мне придётся прилюдно поставить его на место, чтобы остальные знали – Альфа справедлив ко всем, и жесток тоже. Даже своей самке нельзя подобное спускать.

Ника не волчица и не моя самка.

Но это лишь вопрос времени. Я привык идти на пролом и брать то, что хочу. Так было со всем. Стал Альфой, хотя все думали, что после смерти отца я тоже сдохну. Вытащил за собой братьев, сестру. И Нику я тоже получу.

– Успокоилось? – осматриваю с ног до головы, когда возвращается. Моя футболка на ней походит на тунику, огромная. Но достаточно открытая, что насладиться видом на бёдра. – Иди сюда, Ник. Я могу и подняться.

Похлопываю по матрасу рядом с собой, когда в её глазах вспыхивает огонёк. Задерживает дыхание, сдерживаясь. Так и слышу, как с губ слетает «Я тебе не собачка». Но девушка приближается, несмело присаживаясь.

– Мне тебе каждое действие объяснять? Ложись.

– Альфа.

– Кажется, я уже сказал тебе по поводу этой ночи. Но если ты так заигрываешь и хочешь…

Сдерживаю смех, когда Ника буквально падает на подушку. Тянет на себя одеяло, прячась в кокон. Только ничто не способно перебить её аромат, который манит.

Не гордый, сам двигаюсь, оттесняя Нину к краю. Никуда от меня не денется, только вздрагивает, когда касаюсь её талии. Впечатываю в своё тело, ведя носом по шее.

– Не напрягайся, не поможет. Метки не будет, можешь быть уверена.

– Хорошо, - кивает, но всё ещё натянутая струна. – Вы правда поможете, просто так? Без подводных камней?

– А твой Альфа, - и это звучит охреннно. – Я собираюсь поддерживать порядок в городе. Если Альфа Давид подобное спускал, то я не стану. Но да, твоим делом буду заниматься особенно тщательно. Отблагодарить можешь так, как захочешь.

– Кофе с утра?

– Кофе с утра.

Смеюсь, хватая губами её шею. Вижу, как от этого движения бегут мурашки. Девушка дрожит, но это ведь совсем не то, что было в кабинете. Страх есть, но вызванный моей близостью. И это нравится намного больше.

Веду ладонью по рёбрам, накрываю живот, задирая футболку. Втягиваю воздух от разочарования, что Ника всё-таки надела бельё. Но так тоже ничего. Можно царапнуть кожу над кружевом, чтобы девушка напрягалась.

– Альфа.

– Просто мечу своим запахом, никто после не рискнёт подойти. Не переживай, люди не почувствуют, а вот оборотни… Никто тебя не тронет.

Моей одежды и близости было бы достаточно для других, но только не для меня. Нужно до режущихся клыков, чтобы пропахла, каждый сантиметр тела был помечен мной.

Девушка вздрагивает, когда скольжу пальцами по низу живота. Сжимается, но ничего не говорит. И дыхание тоже не задерживает, не ищет способов отказать.

Молодец, световласка, сдавайся.

Её сердцебиение оглушает, когда ладонь пробирается под футболку. К груди, которая без лифчика. Не касаюсь напрямую, глажу ложбинку, рёбра. Её пальца мнут одеяло, которое скрывает вид.

Но ощущения ничуть не хуже. Накрыть губами ключицу, пока пальцы едва задевают её бёдра. Касаюсь всего тела, беспорядочно, веду вверх ладонь, а потом вниз. Надавливаю на косточки, едва мажу языком по шее.

Глава 16. Ника

Спокойной ночи!

Спокойной ночи он мне пожелал. Чертов оборотень, Альфа. Полночи пыхчу, переворачиваюсь с места на места, зная, что мешаю спать Дамияру. Ну и пусть.

Мужчина близко, слишком близко как для того, кого я пыталась отвадить всеми способами. А в итоге к чему мы пришли? Лежу рядом, вывожу в темноте узоры на простынях.

И сделку с ним заключила. Кажется, намного лучше, чем могло бы быть. Но всё равно не по себе, словно где-то был мелкий шрифт, и я его не заметила. А потом буду расплачиваться.

– Ника, неужели так неудовлетворение на тебя действует? – усмехается мне в затылок, а его ладонь поглаживает кожу под моей футболкой. – Стоит только попросить.

– Нет. Вы можете не рассчитывать на что-то подобное. Я не сплю за защиту.

– Ты повторяешь это в сотый раз, световласка. Тогда за что ты спишь?

– Я ни за что и ни с кем не сплю! То есть… - жмурюсь, пусть в темноте ничего и не видно. Только что могла соврать, что у меня есть парень, есть хоть какое-то препятствие для мужчины. – Неужели на вас так действует мой отказ? Что кого-то не можете получить.

– Что-то вроде того, Ника. Но не кого-то, а тебя. Мне интересно, почему я не могу получить тебя.

– Потому что остальные с радостью бросятся в ваши объятия, а я нет. Простите, меня не интересует секс с вами и то, что вы можете дать за это.

– Кажется, тебя интересовал статус Любимицы.

Раздраженно вздыхаю, пытаюсь случайно заехать локтем, но Альфа легко перехватывает мою руку. Прижимает к телу, сильнее вжимаясь. Словно показывает, что если буду глупить, то меня ждёт ещё больше подобного. Хотя куда уж больше? И так практически отодвинул меня к краю кровати, вынуждая самостоятельно прислоняться к нему, чтобы не упасть.

– Я сгоряча сказала за Любимицу, не хочу я такой статус.

– Откуда вообще знаешь о нём? О ном не говорят обычно. Давид? – на имени моего отца вздрагиваю, понимая, что сказала лишнего. – Отвечай мне, Ника.

– Да, он рассказывал.

Больше, чем следовало, запугивая. Не думаю, что это было его целью, но Давид много рассказывал. Отделял меня от мира оборотней, но хотел, чтобы я была в курсе всего.

Так что о Любимицах я знала. И что минусов там намного больше, чем плюсов от временной благосклонности оборотня. Никаких детей, никакой свободы. Навсегда остаёшься его собственностью, даже если не виделись двадцать лет.

Я знала, что моя мать сбежала в поселение людей давным-давно. Слышала рычание отца, поиски, много нелестных слов. Мама тоже была его Любимицей, первой, а после посыпались остальные.

Вечная заложница метки на шее. Потому что мама, если всё ещё жива, не могла выехать за пределы города. Если бы кто-то увидел её, то тут же бы притащил к Давиду. А чем дольше тот был Альфой, тем больше жестокости в нём появлялось.

Только не ко мне, наверное. Единственный ребёнок, пусть и бракованный. Контроль, плен и никакого самоуправство – в этом проявлялась его забота. Врываться в мою квартиру с рычанием и злостью, что не ответила на звонок – его беспокойство и тревога. Когда Давид внепланово собирал горожан для новых обвинений, суда или прочего – так он скучал по мне, хотел лишний раз увидеть.

– И почему ты отказывала ему? – Дамияр прикусывает кожу на шее, привлекая внимания. Сердце ломает рёбра, тахикардия накрывает от простого движения. – Я слышу твой стук, Ника. Незачем бояться моей метки, если не получишь её.

– Пару часов назад меня пытались укусить насильно, прости, что не могу контролировать свой организм! То есть, простите. 

– Со мной тебе нечего бояться. Никто не причинит тебе вреда.

Убийца моего отца лежит рядом со мной, его руки бродят по телу. Именно на него я реагировала так, что всё тело накрывало жаром. Дамияр причинил мне куда больше вреда, чем может себе представить.

Но он убил не моего отца, повторяю себе в сотый раз. Он убил прошлого Альфу, Давида, который перестал быть мне папой в тот момент, когда сам стал Альфой. Тогда всё изменилось, раз и навсегда.

А Дамияр просто забрал власть, как хотел бы любой другой. 

– Ты не ответила на вопрос.

– Какой?

– Почему отказала Альфе Давиду?

– Потому что, - это мой отец, как-то гадко даже думать о подобном. – Я не хотела быть связанной хоть с кем-то. Меня устраивало будущее повара, в другом городе, а статус Любимицы этого лишает.

– Можно быть просто любовницей.

– У меня строгое воспитание. Замуж невинной и на всю жизнь. Вот причина отказов. 

– Врёшь же.

– Ладно, так хотел мой отец, его воля.

– Где твой отец сейчас?

– В могиле.

Тоже ложь. У Давида нет ведь могилы. Его тело предано огню, ветер развеял пепел. Отец навсегда стал частью этого города, как и другие Альфы до этого.

– Мне жаль.

– Не жаль. Мы можем просто не говорить об этом? Отце, Давиде, это… Сложно.

Глава 17. Дамияр

– Можешь сказать.

Наблюдаю с нескрываемым удовольствием за тем, как Ника швыряет вещи в чемодан. Не спорит, но пыхтит. Оглядывается, будто найдёт выход через окно. Когда встречается со мной взглядом, задерживает дыхание, продолжает выполнять приказ Альфы.

– Что?

– Всё, что думаешь. Это не помешает моему решению, но полегчает. Обещаю, в ближайшую минуту, всё что скажешь, я не буду реагировать и наказывать.

– Минуты не хватит.

– Даже так? – облокачиваюсь на туалетный столик, смотрю на её растрёпанные кудри. – Вперёд, пять минут. Никаких последствий.

– При всём уважении, Альфа, - говорит так, что там ни капли уважения, одно раздражение. – Но вы… законченный мудак. Вы не можете просто так руководиться моей жизнью! Было несколько условий, я на них согласилась! Но лишать меня дома… Вы, уж извините, эгоистичный сукин сын, который не слушает других. Я не оборотень, но это не значит, что моя жизнь ничего не значит!

Часто дышит, комкая тонкими пальцами футболку. Смотрит на меня зло, открыто. Никакого напускного смирения, покорности. Без всего, что мне так хотелось из неё вытравить.

Были люди, который действительно принимали положение дел, смиренно терпели происходящее, прогибались под законы нашего мира. Никакого бунта, никакого несогласия.

Но Ника из другого теста, у неё натура пропитана саботажем и несогласием, злостью и радикальной честностью. И всё это девушка научилась в себе прятать, давить. Выдавать лишь огоньками в глазах, короткой задержкой дыхания.

И такие вспышки ярости, чистой и дурманящей, кажутся глотком свежего воздуха в душном городе. Напоминанием, что не всё так пресно, скучно. Есть кем любоваться, наслаждаться ускоренным дыханием.

– Даже ничего не скажешь? Не скажете? – исправляется, но все ещё напряжена. Немного искры и рванёт. 

– А что говорить, Ник? Я не отрицаю, что такой, - забавно наблюдать за тем, как она растерянно взмахивает ресницами. – Ты продолжай, я скажу, если услышу что-то новое.

– Вы… Ты… Гад! – бросает несчастную футболку в чемодан, захлопывает так со стуком. – Вам нравится, да? Чувствовать свою власть надо мной, что ничего не могу сделать? Очень по-мужски. Давить на слабую девушку и делать вид, что так и должно быть. Да вы просто… 

– Ну, кто?

– Тот, кто недостоин моих нервов.

Заявляет вдруг, высоко задрав подбородок. Заново открывает чемодан, ровно складывает вещи и несёт их обратно к шкафу. Даже не оборачивается, чтобы оценить, в какое бешенство меня привела.

Игнорирует, делает вид, что меня тут нет. Доводит до грудного рычания тем, что откровенно нарушает мой приказ собирать вещи. Дышит ровно, спокойно. Будто кукла, которой выставили заводские настройки.

Оглядывается на меня лишь в момент, когда ставит рядом средства для лица. Бесполезные баночки, которых у световласки миллион. Едва толкает бедром, чтобы положить расчёску.

– Сделала вид гордой и независимой? – спокойно интересуюсь, хотя хочет нахрен всё раскидать. – А теперь собирай всё обратно. Кажется, ты забыла, Ника, что приказы Альфы не обсуждаются. Хочешь выступить против?

– Тогда вам нужно будет наказать меня. А перед этим официально заявить, что именно я нарушила. И, насколько помню, согласно законам – я не должна спать по приказу. Правка о свободе, чести и достоинстве. 

Читал, сплошная вода, которую легко обойти. И Ника ведь тоже должна это понимать, что любое слово можно подвергнуть сомнению. А если очень захотеть – я могу снести любой закон. Подстроить всё под себя, чтобы она даже поднять взгляда не могла.

– Жить в моём доме и секс со мной – разные вещи. Но я могу назвать официальную причину, без проблем. Не собираюсь выпускать из-под виду любовницу Давида. 

– Мы не были с Альфой Давидом вместе! Это гадкая ложь! 

– Думаешь, никто не найдёт доказательств? И твой дружок Костя не поддакнет, не выложит правду, как сделал это для меня?

Ника цепляется за край туалетного столика, совсем рядом со мной. Её колотит, накрывает пониманием, что действительно может произойти. А я не спешу её успокаивать. 

Альфа Давид.

Сука, Альфа.

Бесит, когда она называет его по имени, когда просто Альфой. Когда вообще обращается с той теплотой, что не должна возникать к другому мужчине! Будь он жив, лежал уже бы с разодранным горлом.

Потому что Ника – для меня. Ничьей Любимицей она не станет, рядом не будет. Это решенный факт, на инстинктах. На чёртовых повадках внутреннего зверя, который хочет световласку себе. Наслаждается всем спектром эмоций, от радости до растерянности. Ловлю каждую её реакцию, негативную, тёмную, ложащуюся мрачным удовольствием внутри. 

– Рассказывайте. Или я сама, пускай. Я… Вы не можете всё решать в моей жизнь, делать так, как вам нравится. Вы – Альфа. Но я, пусть и человек, не обязана всегда вам подчиняться. Могу уехать в Староград, к людям. 

Если Ника хотела выбесить оборотня, довести до бешенства – у неё это прекрасно получилось. Потому что от мысли, что она сейчас куда-то уедет, где у меня не будет власти, наружу рвётся рёв.

Глава 18. Ника

– Вы обещали…

Выдыхаю, чувствуя, насколько мужчина тяжелый. Не пытается удержать вес, сделать легче. Он полностью на мне, вжимает в матрас, а его губы ласкаю кожу на шее. 

Едва кусает, но ощутимо. Чтобы мурашки табуном пронеслись, сдавили лёгкие, оплели душу. У меня столько мыслей, но все ускользают между пальцами, как дым. 

– Что я обещал? – оттягивает ворот кофты, целует чуть ниже. – Ну же, Ника. Что?

– Что не будете наказывать за то, что я скажу. И реагировать. Что могу быть честной, - выпаливаю на одном дыхании, которого не хватает. – Не слово Альфы, да, знаю. Но…

– Во-первых, световласка, я обещал пять минут. Ты добрых десять минут меня выводила своим игнорированием, так что – слово своё я не нарушал.

– А во-вторых?

– Во-вторых, Ника, я наказываю по-другому. Точно уж не девушку, лежащую в моей постели. Или настолько тебе не нравлюсь, что для тебя это наказание?

Дамияр замирает, поднимая на меня взгляд. Молчит, абсолютно серьёзный и сосредоточенный. И у меня ощущение внутри скручивается, если сейчас скажу, что противен – мужчина отстанет.

Раз и на всегда уйдёт, нужно лишь ответить. Не задержать дыхание, подобрать правильные слова. И тогда его преследование закончится, я стану свободной.

– Альфа.

Всё, что получается выдавить из себя. Его дыхание щекочет скулы, ладонь оглаживает шею и голову, пропускает пряди через пальцы. Мужчина так близко, давит аурой, весом, своим запахом. Древесным, сложным.

Молчу, больше ничего не добавляя. Практически слышу, как земля падает на крышку моего гроба. Потому что сама себя хороню такими заявлениями, когда не могу одной фразой всё закончить.

– Можешь не продолжать, - чувствую его улыбку на ключицах, как расслабляется тело мужчины. – Умница, что не стала врать. Знаешь же, да? Что Альфе нельзя врать, Ника. Я за это строго спрошу.

Киваю, хотя вру ему постоянно. Это же во мне с детства заложено, охранять тайну, чья я дочь. Спасать отца и себя, доводить всё до идеальной лжи. Отполированной и правдивой.

– Отпустите, мне нужно собираться.

– В Староград?

Рычит, прошибая меня этим звуком. Его руки сжимают мои бёдра, мнут ягодицы, вжимая в пах. Чувствую твёрдость в штанах и замираю от того, что происходит. Словно до этого всё было шуткой, а теперь перешло на уровень «опасность».

– Ты не уедешь.

Дамияра будто переключает от ярости до спокойствия за долю секунды. Заставляет теряться, не предугадать следующий шаг, движение. Оставит нежный поцелуй на подбородке или вцепится в шею. 

– Поняла меня?! Вероника!

– Я имею право уехать, если хочу. Высший закон, вам не переплюнуть. Не оставить меня здесь.

– Не оставить? – скалится, выпуская настоящие, звериные, клыки наружу. – Уверена?

Понимаю, что в этот раз не отвертеться. Всё не закончится банальной улыбкой или смешком, что снова довёл меня до грани. Любимая забава оборотня, чтобы меня трясло в припадке.

Дамияр дёргает на мне шорты, с треском стягивает их вниз. Он же не станет… Не будет меня… Верчусь под ним, стараясь сбросить, но мужчина в сто крат сильнее меня.

Надавливает на живот, не дает сдвинуться с места. Спускается поцелуями вниз, вдавливая губы в мою кожу. Его борода колется, пускает раздражающие импульсы тепла по венам. Будто внутри разгорелась печка, а Дамияр лишь подбрасывает дров. 

Много, нещадно, желая сжечь меня, как ведьму на костре. И я не понимаю, что происходит с моим телом. Почему так скручивает внизу живота, тянет между ног.

– Тише, Ника, - мужские пальцы ведут по тазобедренным косточкам, задеваю край белья. – Хочешь уйти? Я сделаю так, чтобы ты сама осталась.

Его обещание ложится каменной глыбой на грудь, вместе с тем, как губы касаются моего лона. Сквозь бельё, там, где ещё никто не касался. Стараюсь вырваться, оттолкнуть его, но мои руки оказываются прижатыми к постели.

– Вы не имеете права! Я не хочу! Я расскажу всем! Подам прошение, я…

– Замолчишь! – в его глазах полная тьма, словно демон, который добрался до меня. – И перестанешь врать, я предупреждал. Не хочешь меня?

– Нет?

– Почему тогда такая влажная?

Его язык надавливает на хлопковую ткань, и я понимаю, что он слизывает мое возбуждение. Прямо с промокших трусиков, которые не должны быть такими. 

Но между ног мокро, жарко. И всё усиливается от движений мужчины. Когда он отодвигает бельё, касается моего лобка. Ведёт языком по всему лону, вниз, а после вверх.

Меня подбрасывает на постели от простреливающего удовольствия. Кровь кипит, бурлит внутри, выплёскиваясь кислотой на нервы. Мне душно и хорошо, и внутри всё колется.

– Дамияр… Я…

Мужчина втягивает мой клитор. Создаёт вакуум, который раздавливает мою душу. Не хочу. Не хочу, только сама подаюсь навстречу его языку, который надавливает на дырочку.

Альфа между моих ног, пробует меня. Это дико, ужасно, неправильно. Это до боли необходимо, потому что внутри всё сжимается, обворачивает проволокой.

Глава 19. Дамияр

Есть, наверное, какое-то определение моему безумию. Или это статус Альфы влияет, затмевая трезвый рассудок? Потому что мне до одури нравится выводить Нику из себя. Наслаждаться сменой эмоций на лице, как вся её маска прилежной горожанки расползается по швам. 

– Не фырчи.

– Мог бы и помочь.

Сжимает в руках нож, явно подумывает запустить им в меня. Но я лишь сильнее втягиваю запах, наслаждаясь им. От световласки все ещё пахнет сексом, хотя прошло несколько часов. Стойкий цветочный аромат, которым хочется наслаждаться. И сделать так, чтобы запах никуда не девался.

Продлять его стойкость, каждый раз заходя дальше. Сцена в квартире Ники доказала, что девчонка хочет меня. Сопротивляется, пытается сохранять образ, но так щедро течёт на мои пальцы, что нет никаких шансов на то, что сможет уйти от меня.

– Я разрешил тебе называть меня на «ты», а не грубить.

– Просто озвучивала факт, - девушка оборачивается ко мне, смущённо опускает взгляд и старается поправить футболку. – Ваше условие я выполнила. То есть, твоё.

Да, носить в доме только мою одежду. Чтобы сильнее пропахла мной, никакой оборотень не посмел подойти к девушке, которая принадлежит Альфе. Димитрий роет землю, но не нашел ни одного доказательства, что кто-то был в парке, угрожал моей световласке.

А это значит, что ублюдки хорошо подготовились, нашли способ, как замести следы. Не случайное нападение под влиянием Луны или бушующих гормонов. Целенаправленная атака на девушку. 

– Вы решили собрать все долги за один вечер? Ты, решил, - поправляется, нарезая на доске куриную грудку. – Аллергии же нет?

– Нет.

Ника, наконец, выполняет своё обещание накормить меня ужином. И хотя это сомнительный повод отпускать её в другой город, но позволяю девчонке тешить себя этой мыслью. 

Больше город – больше оборотней в округе, которые не упустят возможности подобраться к Нике. В этом нет сомнение. Если я заметил её, выцепил среди толпы и окутал своим запахом, то остальные захотят этого же. 

Есть что-то в Нике необычное и цепляющее, скрытое внутри, до чего я ещё не успел добраться. Но времени у меня полно, я в полной мере распробую световласку. И в постели, и каждую черту её характера.

– Вы… Ты можешь не смотреть так? Это… Мне неуютно.

– Ты была не против, когда я смотрел так в спальне. Кажется, была очень даже «за».

– Альфа, ну пожалуйста, я не… Обязательно вспоминать о том, что было?

– Лучше говорить о том, что будет?

Ника шумно втягивает воздух, стараясь сосредоточится на готовке. Что-то помешивает на сковородке, крутится. А я наблюдаю, наслаждаюсь. Мне нравится, как она хозяйничает на моей кухне, ругается на тупые ножи, которыми тут никто не пользовался.

Наобум выбрал пустой дом, не желая жить там, где был Давид. Помпезно, дорого-богато, сплошная вкусовщина. Будто прошлому Альфе нужно было показать в каждой детали насколько он крут.

Здесь же всё просто, а главное – тихо. Подальше от других волков и вечного шума, разборок, гуляний. До полной Луны ещё нужно дожить, но уверен, что усмирить смешанные стаи – будет слишком сложно. А так у меня будет несколько минут, пока их споры не дойдут до меня.

В какой-то мере я хреновый Альфа, потому что меня мало заботит этот город и сами оборотни, пускай разбираются между собой. Мной двигала совсем другая цель – получить статус и власть, забрать себе в подчинение округ. Сделать так, чтобы моя семья заняла полагающееся место. 

За статусом Альфы охотятся, мне ещё не раз придётся доказывать свою власть и силу. Но намного лучше, чем перебиваться от стаи к стае, искать убежища и думать, не прикончат ли меня. 

– Так что ты готовишь? – поднимаюсь со своего места, подхожу ближе. – Вздумала меня отравить?

– Яд только по средам продают, - вздыхает так натурально, а после давится воздухом, когда прижимаюсь к ней. – Альфа.

– Световласка, - произношу довольно, замечая мурашки на загривке. Прикасаюсь к ним губами, сильнее втягиваю кожу, пока не почувствую реакцию девушки. – Прекращай сопротивляться, Ника. Ты ведь тоже меня хочешь.

– Я… Альфа Дамияр, то что я живу в вашем доме ничего не значит. Как и то, что было днём. Просто стечение обстоятельств.

– Как думаешь, обстоятельства могут ещё раз сложиться нужным образом?

Глажу её бёдра, наслаждаюсь жаром тела. Ника сжимает пальчиками край кухонной тумбы, шумно дышит. Практически задыхается, когда подаюсь пахом в её ягодицы. Ползу пальцами выше, едва глажу сквозь ткань белья.

Её бы утащить наверх, в спальню. Исследовать каждый сантиметр, доводить до грани, чтобы сама просила остаться, продолжить, взять. Но сдерживаю себя, рвущееся рычание и клыки.

Играть со световлаской мне тоже нравится, открывать в ней новые стороны и видеть, как она едва тянется навстречу. Сама ещё не понимает, что медленно попадает в мою власть. 

– Ни-ка, - растягиваю её имя, сильнее надавливаю, вырывая из неё короткий стон. – Вот так, малышка, не сдерживайся.

– Альфа, я…

Глава 20. Ника

– Что значит «пропала»?

Дамияр рычит, а я выключаю плиту и сдвигаю сковородку. Мнусь, не зная, как можно помочь. Лучше просто не мешать, но ощущение, что тогда меня неправильно поймут.

Ужасное чувство, когда ничего не можешь сделать, полностью бесполезна даже в том, чтобы помочь найти маленькую девочку. Пытаюсь отойти в сторону, но Дамияр тут же реагирует, притягивая меня к себе. Даже не оборачивается, просто обнимает за талию.

– Кто? – Альфа даже одним словом заставляет прогнуться и прижаться ближе, будто тогда его злость не будет направлена на меня. – Дочь Давида постаралась?

Замираю, не в силах сделать вдох. Жду, что на меня повесят всех собак и обвинят во многом. Очень удобно сейчас прикрываться дочерью прошлого Альфы. И пока никто не знает меня в лицо, ещё можно жить. Но не представляю, что Дамияр сделает, когда узнает, что дочь Альфы и я – тот же человек.

Тру шею, будто фантомно ощущаю будущий укус. Если не убьёт, то точно сделает своей Любимицей, бесправной любовницей, у которой вся жизнь будет разрушена.

– Нет, - Дан качает головой, а я могу дышать. – Местная малышня рассказала, что Настасья пошла искать свою маму. 

– Блядь.

Альфа ругается, ерошит волосы и хмурится. Искать маму? Значит, у Дамияра нет жены? Или тоже была Любимица, которая сейчас отправилась подальше?

– Димитрий где? Какого хера он не уследил за ней?

– Ты сам послал Диму прочесывать парк, снова. Настасья была под присмотром одной волчицы, но та не уследила.

– Я понял. Посылай людей, я тоже прокачусь, поймаю мелкую. Волчицу завтра ко мне, будем разбираться.

Дан первым выходит из дома, Альфа за ним, не прекращая обнимать меня. Тащит следом, не обращая внимания на попытки остановиться. Цепляюсь за дверной косяк, вырываю ладонь.

– Альфа, езжай сам, я ничем не помогу. 

– Будешь смотреть по сторонам, пока я веду.

– Я в футболке, почти голая.

– Тебя сейчас действительно волнует одежда?

– Нет, конечно нет.

Качаю головой, потому что это последнее, что меня заботит. Малышка потерялась непонятно где. И с ней могут сделать что угодно, узнав, чья она дочь. Я прекрасно знаю, какого это нести бремя наследницы Альфы. И не желаю, чтобы с Настасьей что-то случилось.

Вскрикиваю, когда Дамияр обнимает меня за ягодицы и поднимает в воздух. Грузом несёт к машине, усаживая на переднее сиденье. Сам пристёгивает, хотя я пытаюсь отобрать ремень безопасности. 

– Не лезь, - едва бьёт по ладони, заставляя замереть. – Вот так. 

– Альфа, я могу сама.

– Сама можешь молчать.

Мужчина двигается быстро, обходя машину. Вжимает педаль в пол, мчится по просёлочной дороге. Держусь за ручку двери, пытаясь хоть что-то разглядеть.

– Я не смогу заметить Настасью, если мы мчим сто километров в час. 

– Она отошла уже далеко, так быстро на увидишь.

– Откуда ты знаешь?

– Не первый раз, будь она близко – её бы уже поймали и мне даже не докладывали. Смышлёная, учится на своих ошибках.

– Сколько ей? Семь? 

– Пять. 

Пытаюсь понять, почему я никогда не пыталась найти маму. Сбежать из приюта, где был плохой контроль, добраться до города людей. Конечно, мне бы никто не позволил, поймали, но хоть попытаться…

И даже ведь сейчас, когда отца больше нет, не пыталась придумать способ найти маму. Больше заботилась о своём будущем, возможности учиться в кулинарной академии, чем поисках единственного живого родителя.

Насколько же сильная связь у девочки с матерью, если она так её ищет?

– Может, если она так ищет свою мать, то просто отпустить? Я знаю, что принято воспитывать оборотней в стае, но ты бы мог…

– Мать Настасьи мертва.

– Мне жаль.

– Не твоя же вина. Насколько я помню, ты к Сопротивлению не имеешь никакого отношения. Печальное стечение обстоятельств, не более. У Настасьи идея, что она сможет найти мать, а все вокруг просто врут. Был даже вариант найти ей мать, подходящую волчицу, но психолог сказал, что мелкая сама должна одобрить. 

Кусаю губы, впиваюсь ногтями в ладонь. Разум проедает неправильная мысль, которую не стоит озвучивать. Но мне интересно, что сказала Дамияру девочка обо мне. Так, ради праздного интереса.

Может, та забраковала, и Альфа перестанет меня преследовать? Или именно поэтому он сказал, что Настастья больше не появится в том домике? Для того, чтобы завести любовницу – разрешение дочери не требуется.

– Всматривайся между деревьями, она будет прятаться. Найду и…

– Ты же не станешь быть ребёнка?

– Ты сама сказала, она ребёнок. Конечно нет. Ей двести Лун ещё не исполнилось. Срок, когда оборотень считается совершеннолетним, - поясняет, хотя я это прекрасно знаю. – Настастья, правда, прекрасно понимает, что делает, но с этим разбираться будет Димитрий.

Глава 21. Ника

– А если помешают?

Спрашиваю с незримой надеждой, высматривая что-то в окне. Будто там сейчас окажется вся стая, а Дамияру просто нужно было разобраться с какой-то очередной проблемой. 

– Лучше им этого не делать. 

Мужчина выбирается из машины, а у меня глупая мысль. Перелезть, завести с помощью ключа, торчащего и манящего, уухать, а после посмотреть, что Альфа будет тогда делать.

Но сижу смирно, когда оборотень открывает дверцу с моей стороны и тянет на себя. Чертыхается, разбирается с ремнём безопасности, а после просто закидывает на своё плечо. Как какой-то дикарь добычу. 

– Эй!

– Не вертись, - его ладонь сжимает мою ягодицу, ну хоть не шлепает, уже хорошо. – Ты босиком, Ник. Заболеешь ещё, мне этого не нужно. Так что будь смирной и подожди, пока доставлю тебя в дом.

Ждать я точно не хочу, и уж точно не быть смирной. Но с Дамияром по-другому не получается. Под его весом скрипят деревянные ступеньки, что-то падает. 

Хватаю край его футболки, чтобы удержаться, пока мужчина разбирается с дверью. Всё так странно и неожиданно, что я не представляю, как должна реагировать.

Поэтому даю себе небольшое послабление и просто жду, когда меня поставят на пол. Ощущаю под босыми ногами тёплый ворс, опускаюсь прямо на ковёр, разворачиваясь от мужчины.

– О свиданиях, обычно, спрашивают. И приглашают. А не просто похищают, прикрываясь пропажей ребёнка.

– Мелкая сама сбежала, я ни при чём. Планировал увезти тебя через пару дней, но так совпало, решил не откладывать. Если бы я спросил, то ты бы снова отказала. Так что – нет. 

Дамияр усаживается позади меня, обхватывая за талию. Заставляет откинуться на его грудь. Так странно, в доме темно, прохладно, а никто не спешит ничего сделать. Прости сидим в тишине, я прикрываю глаза, мужчина играет кончиками моих волос.

– То есть, никакое мое мнение учитываться не будет? – спрашиваю, чтобы перебить молчание. – Не очень честно получается.

– Хочешь сказать, что Давид твоё мнение учитывал?

Каждый раз, когда Дамияр заговаривает о бывшем Альфе, его мышцы застывают. Мужчина превращается в каменную глыбу, сдавливающую меня в своих объятиях.

Хочу что-то вспомнить, момент, когда отец действительно прислушивался. Но не в учебе, не в выборе квартиры, уж точно не в том, что я не хочу выходить замуж за незнакомого оборотня.

Отец был Альфой, его слово – законом. И даже если я пыталась спорить, негодовала в своих мыслях, то всё равно противостоять не получалось. Пустая затея. 

– Нет, Альфа Давид – нет. Он не оставлял мне права решать что-то самой. Но мне казалось, что ты другой.

– Не играй со мной, - ладонь мужчины надавливает на грудную клетку, вторая – невесомо ложится на шею, не оставляя шансов на отступление. – Световласка, следи за языком.  Я не твои невинные юнцы, которые поведутся на провокацию. Это ясно?

– Да, - пищу, понимая, что перегнула. – Извини.

– И не смей меня никогда сравнивать с Давидом! Мы совершенно разные.

– Разве?

Мой инстинкт самосохранения, который я взращивала всю жизнь, куда-то исчез, растворился в тепле этого мужчины. Говорю то, что не должна, не сдерживаюсь. 

Будто нарываюсь на казнь от руки Дамияра, его наказания за мою наглость. Но рядом с ним моя смелость прорывается дерзкими словами, поднятым взглядом и лёгким ощущением, что всё равно это лишь часть неизвестной мне игры.

– Говори, - оборотень не разрешает, приказывает. – Ну же, просвети меня, Ника.

– Вы оба контролируете меня, запрещаете всё, не позволяете уехать на учёбу. Каждый из вас решал, где мне жить и ночевать, - только отец не приставал, но об этом говорить не буду. Пусть лучше Дамияр считает меня несостоявшейся Любимицей, чем знает правду. – И это лишь начало.

– Что ж, хочешь выбор? Легко.

Мужчина поднимается, тянет меня за собой. Едва поспеваю, перепрыгивая какую-то старую штору, брошенную посреди комнаты. Не понимаю, что происходит, зачем Дамияр открывает входную дверь.

– Если так не хочешь быть со мной, световласка, то можешь идти. Вперёд, ты ведь такая решительная и смелая.

Может, Альфа просто хотел поддеть меня или запугать. Наказать в привычной манере за то, что говорю совсем не то, что он ожидал. Я понимаю, что делает мужчина и зачем.

И меня покалывает иголками от мысли, что нужно будет добираться через лес. В одной футболке, непонятно где. До города, наверняка, почти сотня километров. Пока дойду – трижды успею умереть. 

Но при этом внимательно смотрю на Дамияра, тянусь к нему и сжимаю плечи. А после пытаюсь сдвинуть с места, что невозможно, если бы оборотень не хотел сам помочь.

– Спасибо за разрешение, - задерживаю дыхание, выпаливаю. А после выхожу из дома. – Я им воспользуюсь.

– Назад вернулась, - Дамияр перехватывает, не получается даже шаг сделать. – Далеко собралась голышом? 

– Ты же давал мне выбор.

– Стой на месте, - рычит, втягивая воздух. – Хочешь ночью через лес в одной футболке шагать? Очень по-взрослому.

Глава 22. Дамияр

Тащу световласку в дом, думая, как бы не угробить по пути. Потому что очень хочется. Прижать к первому дереву, наплевав на ливень. Задрать промокшую футболку, подхватить девушку под бёдра. И вколачиваться в манящее тело, забив на всё. 

Но нет. Упрямо двину к дому, закинув девчонку на плечо. Пускай возмущается, у неё за спиной больше грехов. И за каждый она получит по своей аппетитной заднице.

– Альфа…

– Ещё слово, и я сорвусь.

Предупреждаю, потому что это правда. Мне нравится накручивать Нику, видеть её настоящие эмоции. Чтобы потоком лились, удовлетворяя внутреннего зверя. Но сейчас световласка вывела на эмоции меня. И это может плохо кончиться для неё. 

Вхожу в дом, хлопая дверью. Кажется, что выбил из петель, но с этим можно разобраться потом. Сейчас у меня один ориентир – вздрагивающая Ника, из-за холода и резких звуков.

– Я…

– Я тебя предупреждал?

Ставлю в ванной, видя, как переминается босыми ногами. Сжимаю хрупкие плечи, едва встряхивая. Не больно, рассчитываю силу на последних каплях выдержки. Но ощутимо, чтобы Ника поняла, до чего меня довела. 

Дан ржал бы, что какая-то девчонка так легко окрутила Альфу. Что кружу вокруг неё, сдерживаюсь, терплю. И теряю контроль, которым всегда хвалился. Лучший блин, оборотень, с идеальными нервами.

Да.

Только Нике сказать забыли, что нельзя так рисковать. Проверять благосклонность Альфы, как много он готов позволить самке, которая его привлекает.

– Спрашиваю, я тебя предупреждал, чтобы молчала?

Кивает, умная девочка. Жжет своим взглядом, но медленно дышит, периодически задерживания дыхание, чтобы не сорваться. Знаю, как много ей хочется сказать.

Но сейчас – моё время.

Снимаю лейку с душа, настраиваю тёплую воду. Нику бы в горящий чан окунуть, чтобы согрелась. И подумала над своим поведением. Но это может быть вредно для девушки.

– Что же ты застыла, Ника? Раздевайся.

– Я не буду.

– Приказ. Альфы. Хочешь обсудить?

На неё таким способ давить не хотелось. Пусть даже говорил об этом часто, указывал на своё положение, дразнил. Но сейчас ни капли не шучу. Ей пора научиться слушать приказов.

– Альфа, пожалуйста.

– А я тебя тоже просил подождать, - надавливаю на нежную кожу лица, чтобы не отводила взгляда. Срываюсь на дикое рычание, которое напугает даже матёрого волка. – Просил же?!

– Да. Но… Ты не говорил «пожалуйста».

– Не дерзи, Вероника, потому что твоё положение очень шаткое. Маленькая подарок от меня – правда. И правда в том, что я сейчас на грани. Никогда не был, а ты довела. Хочешь узнать, каким бывает оборотень в бесконтрольном состоянии?

– Не хочу.

Шепчет под нос, прекрасно зная, что я расслышу. Принимаю её ответ и то, как девчонка стягивает с себя футболку. Задерживает дыхание, сжимает челюсть, от чего выделяются скулы.

– Бельё тоже.

– Ну Альфа… Я поняла, прости, я осознала. Не надо, я достаточно наказана. Осознала, не повторится. С места не сдвинусь без вашего разрешения. Твоего.

– Моего, - повторяю, сдерживая клыки. – Наказана? Думаешь, это – наказание? Поверь, Ника, я даже не начинал тебя наказывать. И я уже видел тебя без белья, помнишь? Сама предлагала.

Помнит, если судить по покрасневшим щекам. Когда кто-то пробрался в её квартиру, испугалась, была в истерики. А Ника во время страха творит глупости, уже успел выучить.  

Но сейчас не творит, никакой дерзости или срывов. А значит – не напугана, не до той степени, чтобы срывало тормоза. И мне это до одури нравится. Что я её страшу, но не боится, не так сильно. 

– А что это тогда?

– Лечение. Ты промокла до нитки, всё твоё бельё – ничего не прикрывает. И тебе нужно согреться. Так что снимай тряпки, принимай душ.

– Одна?

– А это уже часть наказания. Подними волосы. 

Приказываю, когда она едва не бросает в меня свои трусики. Пыхтит, разворачиваясь спиной. Надеется, что это хоть как-то поможет. Моя глупая световласка, которая не поняла, что меня заводят даже её острые лопатки. 

Направляю на неё поток тёплой воды, провожу ладонями по нежной коже. Успокаиваю сам себя тем, что она здесь. Могу касаться, зажимать, с ней нихера не произошло. Живая, в безопасности, передо мной.

– Не холодно, нормально?

– Да.

– Горячее сделать?

– Да. 

– Если я сейчас предложу переспать, тоже согласишься?

– Д… Пошел ты. Ой, простите. В плане, за полотенцем. Пожалуйста.

Посмеиваюсь, притягивая к себе девчонку. Злость моментально улетучивается, оставаясь дерущим комком в груди. Ника мокрая, но моя одежа тоже липнет к телу. А даже если бы нет – плевать.

В порядке.

Глава 23. Ника

Я уверена, что Дамияр не шутит. Не пытается напугать меня в очередной раз, запустить вечную смертельную карусель, на которой мне то хорошо, то дико страшно.

Альфа серьёзен.

Зол.

Действительно собирается сделать то, что себе надумал. Сдёргивает с меня полотенце, оставляя полностью обнаженной. Дамияр прав, он уже видел меня обнаженной, но от этого не менее стыдно.

И рассматривает меня. Я знаю, что магии в оборотнях нет, но кажется, этому мужчине забыли сообщить. Потому что я физически чувствую его взгляд.

Как он обводит затвердевшие соски, заставляя прикрыть глаза. Как скользит по животу, словно надавливая. Втягиваю его, сжимаю пальцами простынь. Вздрагиваю, зная, что Дамияр смотрит ещё ниже. На моё лоно, рассматривает.

Жадно и с желанием.  И мне тоже жарко от этого. Кожа покрывается мурашками, непременно ядовитыми. Потому что всё, связанное с Альфой, всегда становится ядом. Медленным, жестоким, как лучшее оружие искусного палача.

А мужчина досконально изучил эту роль.

– Не двигайся.

Произносит твердо, без шансов на отказ и сопротивление. Приказом, всего двумя словами, вжимает меня в постель лучше любой силы. Не уверена, что все оборотни мира смогли бы удержать меня сейчас, когда Дамияр подходит ближе.

Оборотни не смогли бы, а у этого Альфы всё получается прекрасно. Само собой, без вариантов на другой исход. Слишком банально и просто для него, слишком щадяще для меня, если сейчас отступит.

Его ладони, тёплые, чуточку шершавые, нежно касаются моих бёдер. На грани приличия, ещё немного ниже, и его палец сможет задеть меня между ног.  Погладит, обведёт клитор и…

– Не представляешь себе, как сейчас пахнешь. Как дурь, световласка, которой хочется больше и больше. И сегодня ты побудешь щедрым дилером.

Бред, который действует подобно разъедающой кислотой на разум. Потому что я жду, что ещё добавит мужчина. Он говорил, что его сорвало, но ведёт себя намного сдержанней, чем обычно.

Или это его попытка не сделать чего-то ужасного? Утихомирить гнев и инстинкты. И я вижу подтверждение своих слов в том, с какой силой он вдруг сжимает кулаки. Уверена, что скоро смогу различить металлический запах в комнате.

Но пока лишь часто дышу, рассматривая его. Одежда прилипла к телу, полностью облепляя. И стыдно вспоминать, что я выглядела ничуть не лучше, когда мужчина меня нашел. Наверняка, смог всё рассмотреть.

– Назови меня по имени, - произносит вдруг, но там больше рычания, чем слов. – Давай, Ника.

– Я не… Вы сами сказали так не делать.

Не могу сейчас обратиться к нему на «ты», не получается. Потому что передо мной Альфа. Настоящий, суровый. Готовый разорвать свою добычу. Пустить кровь, впиться в шею.

И его добыча – я.

– На-зо-ви.

По слогам, потому что иначе – не понять. Колено мужчины упирается в матрас, сам он нависает. Даёт рассмотреть, что в его глазах – полная тьма. Никогда такого не видела. Бездна, затянувшая зрачки и белый цвет глазных яблок. Будто сплошна тьма на меня смотрит.

Угрожает.

– Дам… Дамияр.

Его имя служит спусковым крючком, наравне с моим вскриком. Когда мужчина наваливается на меня, целует. Напористо, не давая отстраниться. Кусает, лижет, пьёт моё дыхание и стоны.

И не получается собраться. Плыву от этой дикости, жесткой хватки на теле. Дамияр впечатывает своим весом, давит. Словно уронили гору на меня и хотят, чтобы выжила.

А я не могу. Цепляю пальцами его волосы, тяну, будто хочу остановить. Но получается, что притягиваю сильнее. Целую его в ответ, стараясь сгладить углы. Усмирить дикого зверя, который сейчас забрался в мою постель.

Мужская ладонь скользит по телу, накрывает грудь. Он сжимает соски, тянет их, выкручивая. В этом ни капли нежности, всё резко и отрывисто, будто Дамияр пытается успеть всё.

Соски тянет и ноет, простреливает удовольствием, когда на смену жестким пальцам приходят губи. Горячие, палящие. Дамияр втягивает мою грудь, ведёт языком по ареоле. И слегка надавливает, лижет. Это самую малость щекотно, но не ощущается в затопившем жаре.

– Дамияр, - прошу, когда меня выкручивает, будто он не моих рук касается, с сразу нервов. Дёргает их, запутывает. – Альфа.

– Твой Альфа. Скажи это.

Его ладони сжимают мои плечи, губы касаются моих. Рычание стекает вибрацией, отдаёт звоном в клетках. Заставляет замереть от страха, желания, слишком быстрой смены грубости на нежность.

Не успеваю подстроиться.

– Скажи, Ника!

– Мой. Мой Альфа.

Повторяю, как заведённая, пока Дамияр не затыкает меня поцелуем. Его зык врывается в мой рот, а пальцы поглаживают внизу. Надавливают, толкаются. Тесно, плотно, немного больно. Но мужчина не даёт на этом зациклиться, касается клитора, сильнее целует.

Его напор – будто волна цунами. Сносит, погребает. Никогда не была на море, но мне кажется, что волны именно так и поступают. Уносят, топят, оставляют после себя засуху в лёгких.

Глава 24. Дамияр

– Больно?

Прикасаюсь пальцами к шее световласки, а та дёргается. Непривычно быстро реагирует, старается расслабиться. И это неожиданная для неё реакция, но не могу отказать себе в желании прижаться. 

Внутри всё довольно подрагивает, инстинкты утихают. Меня до сих пор коробит мыслью, что могло с ней случиться. Своенравная девчонка, которая прикидывается тихой. Собирался же найти для Ники что-то из одежды сестры, переодеть.

Хочет – пускай бы валила куда хочет. Не далеко, конечно, но хоть одетой и обутой, в тепле. А не так, как она вырядилась. Одна моя футболка, которая теперь непонятно где валяется.

– Немного, - Ника дёргает плечом, когда надавливаю на шею. – Это ведь не метка, да?

– Не метка.

Хотя хотелось вцепиться по-настоящему. Девушка бы брыкалась, дёргалась, обязательно кричала и проклинала. Но утихла бы, это инстинкт любой самки – подчиниться сильному самцу. И пусть Ника человек, но что-то подсказывает – она бы знала, как поступить.

Подставить шею, замереть. Дождаться, когда волк удовлетворит своё желание, закрепит метку, слижет проступившие капли крови. В первый раз всегда больно. А после будет хорошо.

– Я боялась, что ты… Можно ведь и без согласия, раз ты Альфа.

– Можно. Но даже твое согласие меня не интересует, - втягиваю воздух, довольно рычу от капли разочарования в Нике. – Метку я ставить не буду.

«Не достаточно хороша?».

Ника буквально бросает мне это своим взглядом. Бухтит, пытается перевернуться, чтобы не смотреть на меня. И я позволяю ей это лишь для того, чтобы после прижать хрупкое тельце собой. Вдавить в матрас, устроить ладонь на животе.

Вот так хорошо, да. Спокойней. Когда под моими губами пульсирует её венка на шее, чувствую сердцебиение. А пальцы прямо на грудной клетке, прослеживают дыхание.

В порядке же, блядь, в порядке. 

Заставляю себя немного остыть, чтобы не проверять другие показатели. Поперлась же. Световласка, блин. Медленно дышу, втягиваю её запах, веду носом по шее.

– Не рычи на меня, пожалуйста, - просит тихо, на грани слышимости даже для оборотня. – Это пугает. 

– Раз метки не будет, то тебе нечего боятся, Ника. Я ведь уже сказал.

– Да-да, я запомнила. Никакой метки от тебя не получу, мне спокойней от этого.

– Я не это говорил. Получишь, если сама попросишь. В ваших маленьких городках извратили метки, но я не ставлю их насильно.

– И много… Много ты поставил тем, кто просил?

– Будешь первой.

– Не буду я у тебя первой.

– Почему? Я же у тебя был первым. Вот верну тебе должок.

В комнате темно, плотно задёрнуты шторы, даже зрение оборотня не спасает. С этой девчонкой всё отказывает. Кроме члена, который крепнет и упирается в задницу Ники.

Не вижу, но уверен, что она непременно покраснела. Задохнулась возмущением, приоткрыла пухлые губки. И ничего ведь не скажет лишнего, так воспитана.

Думаю, что нельзя Нику в крупный город пускать, где намного слабее контроль, полная свобода. Чем больше людей в подчинении, тем безразличней Альфа. Какая разница, что творят на окраинах города, если никто напрямую не перечит и не выступает?

А световласка там быстро освоится, вкусит то, как можно жить. И сюда не вернётся. А я, пока, не планирую расширять территории, получать другие города под свою власть. Желаемое я уже отвоевал. 

Осталось лишь найти дочь Давида, разобраться с ней, устранить последнюю угрозу. Глупый закон, который вынуждает идти на крайние меры. Потому что любой наследник прошлого Альфы может заявить свои права на власть, попытаться меня сдвинуть.

Это, конечно, слабо вероятно. Собираюсь выстоять против любой угрозы, защитить свою семью. Но ведь дочь Давида может найти какого-то покровителя, крупного волка, который не будет уступать мне в силе. Если он выиграет – может спокойно вернуть власть девушке.

А можно пойти куда более подлым методом, но простым. Устранить меня тайком, ядом, похитив Настасью, вариантов много. И не будь у меня наследников – право на трон вернётся обратно к наследникам прошлого Альфы.

Начнётся, конечно, резня. Но если девка умная, то придумает способ всё вывернуть в свою сторону. Сомневаюсь, что Давид оберегал бы так дочь, недостойную власти. Выдал бы быстро за вожака другой стаи и дело с концом, никаких проблем.

Но других детей у Давида не было. Одна наследница. Уверен, он держал её близко. Надо лишь найти, вычислить. А дальше разобраться и…

– Альфа, ты тяжелый, - Ника шевелится подо мной, вырывает из мыслей. Привык по сто раз прокручивать все варианты, строить стратегию. Выживать я умел лучше многих других, но это не просто так. – Неудобно. 

– На мне будет удобней?

– А мы можем просто полежать раздельно? Кровать же большая.

– Ты же знаешь, что так не будет. К чему глупые вопросы?

– Надежда умирает последней. Да, на тебе будет удобней.

Глава 25. Ника

– Доброе утро.

Я с опаской поглядываю на Дамияра, улыбаюсь смущенно. Мне кажется, что я насквозь пропахла им. Из-за того, что было ночью, а ещё я снова в его одежде. 

Футболка чуть длиннее прошлой, найденная в шкафу. Чистая, но я уверена, что мужчина прекрасно ловит все запахи. Чертов Альфа. И будто специально шумно делает вдох, чтобы я точно услышала. Поняла, что он делает.

Дамияр прижимается ко мне со спины. Не двигается, просто стоит. И не целует, и даже не пытается забраться под одежду. Просто стоит, пока я наблюдаю за кофе в турке. Молчит, дышит. 

И я тоже ничего не говорю, будто это может спровоцировать мужчину на активные действия. Не знаю, что будет дальше, как всё повернётся. Я дочь прошлого Альфы, по всем законом он должен обезопасить себя от меня.

А мне бы звонить дяде Раду, договариваться, сбегать в другой город. В конце концов, какая разница с каким оборотнем спать? Только разница ведь огромная, опасная.

Почему-то мне кажется, что просто так Дамияр меня не отпустит. Даже через пару дней, которые мы проведём в этом домике. Это пугает и разгоняет тепло по венам одновременно. 

– Вкусно пахнет.

– Кофе почти готов, я на двоих приготовила.

– Я не о кофе говорю, световласка. Ты очень вкусно пахнешь, приятно. Правильно.

– Тобой?

– Именно. 

– Что ж, думаю теперь точно никто не осмелится подойти ко мне. Это ведь хорошо, да? Как ты и хотел.

Ладони мужчины крепче сжимают мои бёдра. Ползут к животу, надавливая. Будто я сейчас куда-то исчезну из его объятий, дома. И это, если быть честной с собой, немного приятно. Такое желание, капля одержимости, специи в виде прикосновений.

Но я не умею быть честной, я всё время лгу, скрываюсь, притворяюсь совсем другим человеком. Научена так поступать, знаю чем мне грозит правда. Какими последствиями.

Дамияр прав, нет во мне веры и правды, лживая-лживая я.

– Не расстраивайся, - вдруг говорит мягко и тихо. – Я найду их, Ника. Найду и уничтожу каждого, кто посмеет к тебе прикоснуться.

– Вот последнее пугает, а не обнадёживает, - позволяю себе чуток дерзости. И делаю неслыханную вещь, я откидываюсь на грудь Альфы, ищу в нём опору. – Можно было не так угрожающе. 

– А ты собираешься кому-то ещё позволять подобное? – он всё таки цепляет мою футболку, но лишь для того, чтобы положить ладони на кожу. – Я этого не допущу, Ник.

– И что, мне теперь даже подруге нельзя касаться?

– Ей – можно.

– А кому ещё? Я ведь не могу просто шарахаться от каждого прохожего. Это немного непрактично.

– Ты прекрасно знаешь о каких именно прикосновениях я говорил. Не стоит проверять грани моей выдержки.

– Не знаю. Расскажешь?

Охаю, когда мужчина впечатывает меня в кухонный стол. А после смеюсь, ощущая прикосновение губ на шее. Именно там, где расцветает не-метка. Просто след от его зубом, небольшой синяк из-за давления.

Щекотно и тепло. Мужчина рычит, но я знаю этот тон. Так Давид рычал, когда я делала что-то глупое и безрассудное. Редко на самом деле, но тут больше ворчания, чем злости.

– Смешно тебе, световласка? Рискуешь. 

– Не смешно, честно. 

Хихикаю, понимаю, что никогда так себе не вела. Действительно рискую, летаю по канату, натянутом между двумя высотками. В любой момент могу сорваться, полететь навстречу своей гибели.

Дамияр – Альфа, и то, что я потеряла с ним невинность, ничего не меняет, не решает. Не даёт мне пропуск к наглости и смелости. И оборотень может разозлиться, напомнить о своей силе и власти, том, почему мне не стоит вести себя подобным образом.

Но мужчина лишь фыркает мне в шею, сжимает губами нежную кожу. Даже не зубами, чтобы усмирить зарвавшуюся самку. А нежно и легко, будто поддерживает мою игру.

– Вот так – нельзя, - инструктирует, обнимая меня за талию. – И так тоже не стоит, - его ладонь сжимает мою, ведёт по пальцам. – А ещё, естественно, нельзя так.

Он толкается в меня своим пахом, устраивается между ягодиц. И я чувствую мужской стояк, твёрдый и ощутимый. От такого движения меня пробирает мурашками, которые скапливаются где-то в сердце, мешая тому биться.

Дамияр разворачивается меня к себе лицом, внимательно смотрит. У него ни капли весёлости, никакой улыбки. Сплошная серьёзность, которая придавливает к земле.

Мужчина будто изучает меня, ищет что-то. А я стою, не двигаясь. Жду, пытаюсь понять, о чём думает Альфа, что он хочет увидеть. И не понимаю, что происходит, когда на его губах мелькает улыбка. Короткая, но я её видела!

Он грозный, но эта секунда преображает, хотя бы на ненадолго. Стирает границы между нами, превращает его из вожака в обычного мужчину. Красивого, невероятно красивого.

Дамияр тянется вперёд, за спиной гремит посуда. Меня поднимают в воздух, усаживают на холодное дерево. Мужчина устраивается между моих ног, гладит кожу. 

– Альфа, вы... 

Глава 26. Дамияр

– Не смейся надо мной!

Ника бурчит, вытирая кофейные разводы с плиты. Невероятная. Её ещё потряхивает после оргазма, по бедру стекает моя сперва, а световласка причитает из-за сбежавшего кофе. 

– Я не смеюсь. Не понимаю твоей паники.

– Я хотела кофе. А теперь всё переделывать.

– Мне казалось, что меня ты хочешь сильнее.

Супится, ничего не отвечая. Не рискует грубить Альфе, хотя ей очень хочется. Не понимаю, как она могла прожить столько лет и не привлечь ничьего внимания.

Давида, да. Но он тянул, обхаживал её и не лез дальше. От мысли, что кто-то ещё претендовал на девушку, лезут клыки. Разорвать в клочья любого, кто трогает моё.

– Ты всегда рычишь? – Ника бросает на меня любопытный взгляд, через плечо. Готовит новую порцию кофе. – Это пугает, Дамияр. 

– Ты почаще зови меня по имени, может, я немного успокоюсь.

Понимаю панику девушки, почему не соглашалась сразу. Люди могут хоть уменьшительно-ласкательные имена придумывать друг другу, это в порядке вещей. Но у оборотней своя иерархия. Особенно если дело касается Альфы.

Я разрешил подобное обращение для братьев и сестры, потому что мы всегда держались вместе. Четверо детей, которые в страхе бежали из родной стаи, выживали.

И пусть мой новый статус проводил между нами черту, но терять семью не хотелось. Приходилось напоминать о правилах, но делать поблажки, чтобы не разругаться. Точно так же, как я давал поблажки световласке. 

– Я, правда, не понимаю… Почему ты разрешил? Это ведь… важно.

– Мне так захотелось. А если ты забыла, то я Альфа и могу делать то, что хочу. Я бы разрешил тебе и при всех называть по имени.

– Но?

– Это привлечёт к тебе внимание. А ты его не любишь. Я не запрещаю, Ника, даю тебе выбор.

И знаю, что световласка будет себе язык кусать, но не позовёт по имени. Но на это у меня есть ещё время, чтобы всё исправить. Её вечный холодный контроль и привычка «Альфе можно всё» уже исчезают. 

Ника со мной смелая, и мне это до озверения нравится. Её реакция, тихие всхлипы, когда касаюсь между ног. Как откидывается на меня, бесконтрольно, стоит прижаться со спины.

Световласка приручается, медленно и шаг за шагом. Но в таких делать нельзя спешить, как с диким зверьком. Нельзя уходить, выпускать из поля зрения, но просто нацепить ошейник тоже нельзя. 

– Вечером вернёмся в город, у меня встреча с новым Альфой. 

– Новым? Как это?

– Тайна стаи, световласка, - щёлкаю её по носу, притягиваю к себе. – И что ты готова отдать за то, чтобы её узнать?

– Кофе?

– Добавь поцелуй и я подумаю. 

Девушка хмурится, явно не собираясь ничего делать. Поэтому я действую первым. Целую, слизывая вкус её губ. Притягиваю к себе, мну ладонями задницу. Тяну на себя, давая прочувствовать, какими именно тайнами я готов поделиться.

У меня стая, дела, новый город под контролем. А не хочется вообще выезжать за пределы домика. Засесть, как отшельник, пробовать Нику со всех сторон.

Втягиваю кожу на шее, мечу так, как сейчас могу. Хотя нужно вцепиться в шею, слизать её кровь, залечить метку. Я не собиралась делать Нику Любимицей, лишать любых шансов. Но сейчас нужно именно это. Как доказательство, что никому другому принадлежать не будет. Клеймо, которое не сотрёт. 

– Дами-Яр, - растягивает моё имя, сбивчиво шепчет. – Я не могу… Это слишком, пожалуйста.

– Я для тебя слишком?

– С самого начала. Но я не о том. Я не волчица, я не могу постоянно… Делать это. 

– Заниматься сексом? Скажи прямо, Ника, и я отойду.

– Да, заниматься сексом. Я не могу раз за разом. У меня до сих пор… Не важно. Ты обещал отойти.

Обещал. И отхожу, выпуская из своих рук девушку. Наблюдаю, как она переливает из турки кофе в чашки, ставит одну передо мной. Немного морщится, усаживаясь за стол. 

– Мне в душ нужно, - подскакивает, хмурится, когда усаживаю её обратно. – Дамияр, я вся в… Во всём. 

– Выпей кофе, а потом сбегаешь. А лучше – дождись меня, пойдём вместе.

– Мы же только что договорились! 

– А кто сказал о сексе? 

Ника закатывает глаза на мои слова. Хватает благоразумия попытаться сделать это незаметно, но я её знаю. Выучил, изучил. Вместе с задержанным дыханием, с тем, как кусает губы, гася в себе огонь сопротивления.

Световласка как открытая книга, которую очень нравится читать. И её реакция на моё обещание понятно. Кто удержится, когда такая красотка будет голой рядом крутиться?

Но я говорил девушке, что если она правильно попросит, то получит всё. Волки собственники, а ещё любят задаривать свою самку. Вниманием, вещами, поступками. И если первые два пункта не очень впечатляют девушку, то третье может понравится. 

– Беги, Ника, набери нам ванну, - мягко прошу, когда она в два глотка допивает свой эспрессо. – Я буду держать себя в руках, пока ты сама не попросишь продолжения. 

Глава 27. Ника

Ругаю себя за несдержанность. Надо было лишь кивнуть и подняться на второй этаж. А я наговорила глупостей, теперь же Дамияр обязательно придёт отомстить.

Иногда во мне будто отключается инстинкт, понимание, что передо мной не человек, даже не просто оборотень. Альфа. Вожак. И если его внимание ко мне хоть немного ослабнет, то следующую такую выходку мне не простят.

Неужели ни один из Любимиц Давида себе такого не позволяла? Как могли не забыться, когда мужчина наедине с тобой совсем другой, когда ощущение, что другого мира не существует?

А может, мама такой и была? Смелой и открытой, не боялась, поэтому и сбежала. Не собиралась терпеть ограничения и нашла выход. Только не понимаю, почему она не взяла меня с собой. Если бы мы скрылись вдвоем, добрались до города людей – отец не смог бы меня вернуть.

Интересно, мама вообще знает, что Давида больше нет и никто ей не угрожает? Она ведь теперь может вернуться в мир, некому за ней охотиться. Со смертью отца мама стала свободной. 

Принимаю первым делом душ, смывая с себя семя мужчины. Как же стыдно было сидеть за столом, чувствуя между ног следы нашей страсти. А Дамияра будто совсем это не заботило, так и надо. 

– Альфа! – не повышаю голос, потому что знаю, что Дамияр прекрасно услышит. А вот мне приходится напрягать слух, чтобы разобрать его ответ. – У тебя есть пенка для ванны? Или бомбочка? Не просто же в воде… 

– Нет, - мужчина появляется молниеносно. – Ничего постороннего.

– Почему?

– Хочу услышать твой настоящий запах, ничем не забитый. Думал об этом с самого начала. 

– Дамияр… Пенка хотя бы прикрывала немного, а так… Я не… 

– Тебе нечего стесняться, световласка. Я тебя уже всю рассмотрел. 

От этих его слов мне хочется стесняться ещё больше. Но стараюсь сдержаться. Поворачиваюсь к мужчине спиной, проверяя температуру воды. А после сбрасываю с себя его футболку.

Будто проверяю его обещание ничего не делать, пока я сама не попрошу. Только я не собираюсь ничего делать, и уж точно не просить. Всего лишь полчаса в одной ванной, это не так страшно. 

Так ведь?

Не смотрю на Дамияра, забираясь в ванну. Тёплая вода ласкает кожу, проходит волнами. Ощущение, что мы делаем что-то жутко пошлое и неправильное. Но когда мужчина тянет на себя, все сомнения вылетают.

Я лежу на груди Дамияра, его член упирается в мою поясницу. И больше ничего не происходит, совсем. Только дыхание касается затылка, а мужские ладони накрывают мой живот. Сжимаю своими руками его, медленно дышу. Стараюсь абстрагироваться, но это так сложно.

– Расскажи мне что-то, световласка. О своём прошлом. 

– Что? Я не знаю, что ты хочешь знать, Дамияр.

Так легко произносить его имя вслух, будто ждала лишь разрешения это делать. А в ответ на мои слова член Дамияра дёргается, крепнет и упирается меж моих ягодиц. А сам мужчина рычит, сильнее сжимая в объятиях.

– Ты обещал!

– Обещал, да. Я держусь, Ника. Не представляешь даже, что мне хочется с тобой сделать сейчас. И как я себя контролирую, чтобы сейчас ничего не сделать. Поэтому отвлеки меня разговорами. Хочу больше о тебе знать, всё.

– Ничего интересного, - прикрываю глаза, расслабляясь в его руках. От воды и мужской кожи очень жарко, мысли путаются. – В университет не поступила, нигде не была.

– Совсем за пределы не выезжала?

– Выезжала, конечно. Это ведь не запрещено, на полдня. Я с подругой в другом городе встречаюсь, вот. Мы стараемся хоть раз в неделю видеться. Кора единственная, кто у меня есть из близких.

Ещё есть дядя раду, но о нём нельзя рассказывать Дамияру, ни за что. Тайна, которая должна до конца оставаться таковой. Чтобы обезопасить и советника Давида, и саму себя.  

– И когда ты виделась с ней в последний раз? Я могу сопроводить на встречу.

– Не надо! Она… Просто не надо, Кора боится оборотней, - подбираю правильное слово, чтобы не выпалить «ненавидит». – Мы виделись с ней на днях. Перед тем, как на меня напали.  

– Виделись? – я чувствую клыки на шее, которыми Дамияр цепляет мою кожу. Рычит, разгоняя кровь по телу. – И не сообщила мне?

– На пару дней можно уезжать без предупреждения. Не нужно ставить в известность Альфу. Тем более, что всего на пару часов и… 

– Подобную чушь кому-то другому будешь рассказывать. Мне ты должна говорить, если уезжаешь. Ты понимаешь, что на тебя могли напасть там? И никого не было бы рядом!

– Не кричи, пожалуйста. Напали на меня дома, так что с Корой я была в безопасности. И я не обязана отчитываться. 

– Ты хочешь меня до озверения довести? Чтобы я просто запер тебя в доме и никуда не отпускал? Потому что я могу, Ника, я многое могу. Особенно для того, чтобы ты была в безопасности. Признайся, тебя просто наняли свести меня в могилу. 

Застываю в его руках от мысли, что Дамияр мог догадаться. Что я дочь Альфы, а это ведь легко переврать под нужные факты. Что я специально рядом кружилась, завлекала. Всё для того, чтобы добиться доверия Альфы и устранить его, вернуть себе власть над городом.

Глава 28. Дамияр

– Вот так, световласка.

Целую её, куда получается дотянуться. Слизываю её страсть с кожи, чувствую дрожь. Трётся о мой член, дразнит. Даже не понимает, что может сделать с безумным волком такими движениями.

И что дразнить меня нельзя, потому что взорвусь. Точно озверею, ничего с этим не смогу сделать. А Ника только хуже делает, задевает твёрдыми сосками мою кожу, поднимаясь выше. 

– Хочешь меня?

Надо услышать от неё, не просто почувствовать. Как доказательство, что моя. Сама покорилась, смог её приручить. Потому что её упрямство и реакция нравится миксом с тем, как на меня отзывается.

А одна злость и ненависть – просто яд, отрава.

– Да, - кусает губы, прячет лицо, чтобы не рассмотрел. – Дамияр… 

– В глаза мне смотри. И повтори.

Бля, какая же она влажная. Охренеть просто. В воде её смазка намного растворяется, но всё равно оседает на пальцах. Пачкает, дурманит. И с этим просто невозможно совладать.

Древние инстинкты орут как заведенные, не утихают. Заставляют меня крепче сжать девушку в руках, потянуть на себя. Толкаюсь внутрь, не продолжая игры.

Сдох бы, проведи без её узкого лона ещё секунду. 

– Альфа, - стонет, выдыхает мне в шею. – Я… Двигайся.

Ух, какой же это кайф. Когда не одного меня ведёт от происходящего. Судя по хриплому голосу, Ника точно так же сгорает в желании. Приятно. Лижу её губы короткими мазками, вынуждая приоткрыть рот.

Толкаюсь внутрь, пробую её на вкус. И выполняю желание световласки. Говорил же сам себе, что она научится правильно просить, то получит всё. Под ноги швырну.

Медленно двигаюсь, откидываясь на бортик ванной. Крепко сжимаю хрупкие плечи, отрывая от себя. Хочу смотреть на её лицо, блеск в глазах. Как ловит воздух, стараясь удержаться в сознании. 

– Давай, Ника. Ты должна повторить. Хочешь же быстрее?

– Хочу, - всхлипывает, встречаясь со мной взглядами. – И тебя хочу.

– Двигайся сама. Задавай ритм.

Разрешаю, хотя я привык вести. Альфа не отдаёт власть, даже в таком деле. Но световласке – пожалуйста. Тем более, что мне до бешенства нравится эта картинка.

Как прикрывает глаза, стесняясь. Выпрямляет спину, отводит плечи назад. Упирается ладошкой мою грудь, медленно опускаясь. Смущается, краснеет, а при этом наращивает темп.

В какой-то момент её срывает. Ловлю то, как дрожат густые ресницы, приоткрываются губы и по ним скользит розовый язычок. Ника двигается быстро, стонет, добавляет к опоре вторую руку.

Будто что-то рвётся в девушке, трещит. И это прекрасно. Её дикость, желание. Член каменный, ноет, пусть и близиться к разрядке. Не выдерживаю, вырывая власть обратно.

Подаюсь вперёд, кусаю манящие губы. Подхватываю девушку под заницу. Сам регулирую скорость, насаживая на себя. Владбываюсь в податливое тело, мну бёдра. 

– Дами-яр. Я… 

– Расскажи мне, световласка. Как хочешь кончить. Как тебе хорошо. Хорошо же?

– Да! Хорошо… Я… 

– Поласкать тебя внизу, ммм? – веду носом по шее, прихватываю губам бьющуюся венку. – Скажи, и тогда получишь. Говорил же, что не буду касаться без просьбы.

– Ты ведь уже касаешься. Ну Дами… Я… Коснись меня. 

– Где?

– Между ног.

Всхлипывает, признавая своё поражение. Будто не видит, что именно она давно победила. Если так легко, не желая, скрутила Альфу в бараний рог. Прогнула под себя. 

– Вот так? – мягко веду по клитору, обвожу, слегка надавливаю. – Что скажешь, Ника, так касаться?

– Нет. Сильнее. Я… Коснись меня так, чтобы я кончила.

Хитрая световласка. Выполняю это. Веду сильнее, надавливаю. Касаюсь дырочки, которую растягивает мой член. В глазах девушки – похоть и желание, неконтролируемое. И при этом нашла правильные слова, чтобы получить сразу всё.

– Альфа!

Напрягается, сильнее сжимаясь, когда наклоняю её. Не могу больше сдерживаться, выше моих сил. Ника упирается ладонями позади себя, вода едва покрывает колышущуюся грудь.

– Обхвати меня ногами.

– Дамияр… 

– Я удержу, световласка.

Всегда удержу. Обнимаю её за талию, наслаждаясь тем, как ток бежит по венам. Выкручивает, пока перед глазами всё не темнеет. Превращается в размытое пятно, разрываемоме криком девушки.

Сжимается на мне так, что не двинуться. Вся дрожит, цепляясь пальцами в мои волосы. Тянет, целует, делясь своими стонами. Мозги в последнюю секунду срабатывают, когда покидаю её тело.

Пачкаю лоно спермой, размазывая пальцами. Втираю свой запах, чтобы ничем смыть не могла. И каждый оборотень в округе чувствовал, кому принадлежит световласка. 

– Знаешь, - произношу довольно. – Ты реально пахнешь кофе.

– Что? – медленно моргает, приходит в себя. – О чём ты?

Глава 29. Ника

– Американо с клубничным сиропом.

Отдаю посетителю его заказ, потягиваюсь. Да, в кофейне действительно аншлаг. Новое лучшее место города, не будет же Альфа сидеть где попало. И я знаю, что многие просто хотят его увидеть, хоть и не понимаю такого. А смысл? Зачем? 

Но чем сильнее пополняется баночка с чаевыми, тем меньше я об этом думаю. Кручусь за стойкой, игнорирую Костю, который пытается поговорить. Это ведь он рассказал Дамияру, что ко мне заглядывал отец. Напарник пообещал молчать, а после всё рассказал. 

– Вер, ну что ты как маленькая. Альфе нельзя перечить.

– Ну вот и не перечь! И меня не трогай. Хватит, не хочу с тобой говорить и видеться, Кость. Ты мог бы хотя бы предупредить. Но этого не сделал.

Бросаю полотенце возле кофейной машины, направляюсь в подсобку. Нужно достать новую упаковку салфеток и отойти. Два дня адской работы – кажутся непривычными, забытыми. 

Будто за то время, что я провела с Дамияром, всё поменялось. Сильно и резко, внезапно. День, проведённый в маленьком домике, кажется таким уютный и приятным, лёгким.

А реальность обваливается внезапно, напоминая, что мир существует помимо меня с оборотнем. Мне хотелось вернуться в свою спальню, завернувшись в одеяло. Но Альфа говорил, что отныне я живу с ним. И не представляю, что будет дальше.

– Мы уже закрываемся! – бросаю, когда ноги гудят. Пять минут и можно будет со спокойной душой покинуть кофейню. – Я… Дамияр?

– Думаю, для меня сделаешь исключение?

– Да, конечно! Американо, как обычно?

– Да.

Киваю, разворачиваясь к мужчине спиной. Прошу свою кожу не пылать румянцем из-за воспоминаний, что для оборотня я пахну как этот самый кофе. Его любимый. 

Насыпаю кофейные зерна, готовлю. Погружаюсь в процесс, но всё равно не могу избавиться от ощущения чужого взгляда на спине. Я знаю, что Дамияр рассматривает меня. И догадываюсь, что именно он представляет. 

Мне сложно перестроиться, не представляю, что мы будем делать дальше. Как всё это закончится. И одно дело ночевать с мужчиной просто, а другое – когда между нами уже всё было. 

Дамияр ведь не остановится, не будет тихо спать. Начнёт приставать, а я… Не смогу ему отказать. И это ни капли не относится к тому, что мужчина Альфа.

– Готово, - улыбаюсь, ставя на стойку кружу. – Мне ещё минут пять, сегодня закрутилась.

–  Не спеши, я подожду.

– Не могу не спешить, до комендантского часа совсем ничего. А мне ещё кружки перемыть.

– Во-первых, что будет, если тебя в комендантский час поймают? Кто занимается отловом нарушителей? 

–  Оборотни, конечно, - не понимаю этого вопроса, стараюсь максимально быстро расставить все баночки по местам. Обычно я успевала подготовить почти всё заранее, но сегодня будто кофе осталось только у нас. – Кто же ещё?

– Да так, уточняю. А оборотни кому подчиняются?

– Альфе! - торможу с тряпкой, расслабленно улыбаюсь. – Спасибо, как никто умеешь выставить меня идиоткой. Всё равно нужно быстрее, хочу домой и спать.

– Теперь мы подошли к «во-вторых». Насколько сильно тебе нужна эта работа?

Эму плечами, не понимая, что у мужчины за настроение сегодня заваливать меня простыми вопросами. Работа нужна всем, а мне особенно. Квартира, пусть я там сейчас жить не буду, продукты. Прочие мелочи.

Дамияр же должен знать, что деньги не беруться с неба. Это Давид начал забывать, после стольких лет статуса Альфы. Когда живешь на налоги горожан – о другом не думаешь. Хотя, ведь все оборотни в этой категории. Из тех, кто не ходит на обычную работу, не пашет смены по двенадцать часов…  

– Мне нужны деньги, Дамияр. Это ведь логично.

– Хорошо. Сколько? Сколько денег нужно, чтобы ты бросила работу? Я не против твоих развлечений, но не хочу, чтобы ты приходила домой убитой. Поэтому просто назови сумму.

– Нет! Я не буду жить на деньги горожан. И брать у тебя что-то. Я сама могу себя обеспечить.

–  У Давида брала.

Потому что он отец! И это было закономерным, правильным. С Дамияром же всё по-другому. Я не могу позволить себе привыкнуть к нему, потерять работу. Потому что когда мужчина бросит меня – придётся начинать всё заново. И не факт, что будет просто. 

Качаю головой, обходя барную стойку. Делаю то, что могу. Обнимаю оборотня за торс, крепко прижимаюсь. Жду несколько секунд, прежде чем почувствую привычную хватку на талии. Улыбаюсь глупо, поднимаясь на носочки.

Целую мужчину в краешек губ, щеку. Веду пальцами по его бороде, пока не вижу, что Дамияр немного успокаивается. Нам нужно поговорить о том, что было с Давидом, но мне страшно.

Не сейчас. 

Когда-то.

– Давид… Не оставлял мне выбора. Ты же – его даешь. Я… Могу брать меньше смен и перевезти вещи в квартиру дешевле. Всё равно там сейчас не бываю.

– Действительно можешь. Есть один вариант, световласка, с бесплатным жильём. Ничего не нужно будет платить.

Глава 30. Ника

– Ника.

Вслушиваюсь в тон Дамияра, пытаясь понять, что он уже знает. Стойкое ощущение, что ему уже всё-всё доложили. За яд, который спрятала на кухне. За визит Раду. Что когда-то в детстве я сбегала из стаи на речку. 

Но Альфа звучит… Зло и расслабленно одновременно. Сбивает с толку. Вжимаясь в кухонный столик, будто так мужчина меня не найдёт. Натягиваю сильнее рукава тёплой кофты. Середина ночи, а окна настежь. И холодный воздух ложится морозными мурашками на кожу. 

– Что за запах… 

– Я убиралась. И разбила духи, - кусаю губы. Едва не всхлипываю, потому что страшно. Меня колотит внутри от того, что происходит. И что Дамияр легко учует мою ложь. – Любимые.

– Луна, - добавляет несколько крепких словцов, прижимает к себе. – Стоило из-за них расстраиваться? Куплю тебе другие. 

– Они не продаются здесь. Они… Они из Евро-о-пы.

А теперь действительно всхлипываю, без доли наигранности. Пусть оборотень считает меня меркантильной истеричкой. Я же пока справлюсь с тем, что происходит.

Душу раздирает, не понимаю, что мне действительно нужно сделать. Как… Как сбежать и никому не навредить? Это ведь невозможно. Выбрать, кому из нас жить.

А в том, что Дамияр меня убьёт, узнав правду, я не сомневаюсь. Или ещё что-то придумает. Но ни за что не даст уехать. Я живая угроза его власти, я могу натворить беды.

Но я-то всего лишь хочу жить спокойно!

– Будет тебе из Европы, - закатывает глаза, явно раздражаясь моей истерике. Но при этом лишь крепче сжимает в объятиях. Позволяет уткнуться лицом в его грудь, пачкая белую футболку своими слезами. – Достану какие захочешь, не проблема. Не стоит плакать из-за такой глупости.

– Это не глупость! – у меня жизнь всё рушится и рушится. – Прости, я сейчас… Секунду. Я… Думаю, просто устала за эти дни. Вот и навалилось.

Спешно вытираю ладонями слёзы, отвернувшись от мужчины. Действительно доведу себя такими мыслями и скачками настроения. Надо лишь успокоиться и всё спокойно обдумать.

– Не закрывай окна, - останавливаю Дамияра, сжимая его ладонь. – Тут и так всё пропахло духами. Я задыхаюсь, а ты… Ещё хуже будет.

– Ты замёрзла.

– Всё нормально, в кофте тепло. И… - не могу этого сказать, качаю головой. Стараюсь сделать шаг назад, но мужчина не позволяет. – Дамияр.

– Говори, что хотела. Сейчас же. Я ведь всё равно узнаю. 

– И зачем? Это мои мысли и… 

– Вероника!

Рявкает так, что до нутра пронимает. Кажется, что даже стёкла в квартиры начали дрожать, не только я. Обхватываю себя руками, ощущение, что на мне гнев всех Альф обрушили.

– Что с тобой мне тоже тепло. А ещё что ты мудак!

А Дамияр улыбается так, словно не сделал ничего ужасного. Не наорал на меня секунду назад, пригвождая к месту. Мудак! Как есть мудак. Мужлан, неотесанный и грубый. 

– Доволен?

– Да. В чём проблема была сразу сказать?

– В чём проблема не кричать на меня?! Да, я не оборотень даже, никакого статуса. Но хоть какое-то уважение можно?

– Ник, прости. Иди ко мне.

Протягивает ладонь, давая шанс сделать несколько шагов на встречу. А я замираю, зная, что мне нужно сделать. Инстинкт самосохранения кричит – мне нужно подойти. Это ведь правильно, не привлекать внимания, не бросать вызов. Просто подойти.

А я не могу. Глушу свои привычки прятаться и подчиняться. И думаю о том, что действительно хочу сделать. Что мне нужно. Опускаю взгляд, чтобы не смотреть на мужчину. И его руку, которая даже не подрягивает в воздухе.

Альфа ждёт, терпеливей, чем я ожидала.

– Ты не можешь на меня так кричать и вытряхивать все мысли. Я… Я не собиралась об этом говорить.

– Если тебя не встряхнуть, световласка, то ты полностью закрываешься в себе. И ничего не скажешь. Особенно такие признания.

– Тебе просто нравится, когда меня мотает из одной эмоции в другую.

– Мне нравится результат, когда ты говоришь и делаешь именно то, что хочешь. А не подбираешь правильные слова.

– Хочешь услышать, что я думаю? Ты мудак!

– Уже говорила.

– Ублюдок!

– Ничего подобного, рождён в браке.

Шутка Дамияра сбивает меня с толку. Стою, моргаю, осознаю. Качаю головой, потому что это всё такой бред. И делаю несколько шагов, проходя мимо руки мужчины.

Сразу вжимаясь в него, обнимая за торс. Даже не вскрикиваю, когда Дамияр садится на стул, утягивая меня за собой. Сейчас это кажется таким привычным, что не понимаю. Как я могла жить до этого?

Маленькая кухня, Дамияр и я.

– Прости, Ника, - альфа обхватывает моё лицо огромными ладонями, коротко целует. – Стоило хитростью выбить признание. Но ты бы знала, как это приятно слышать.

– Что я тебя матерю?

Глава 31. Дамияр

Никогда не думал, что разгребать чужие проблемы – настолько утомительно. Не понимаю, с какого перепуга должен помогать старшема брату, если всё обычно наоборот.

Но кто первым стал Альфой, тот и подтягивает остальных. А Димитрий ещё и «обрадовал» прекрасными новостями, от которых меня до сих пор колотит. Лезут клыки, нужно на кого-то спустить пар.

Только вместо разборок решил провести вечер с Никой. И сорвался. Как мудак просто сорвался со всеми эти разговорами. Но инстинкты разъедали кожу, требуя признания самки.

Врубаю ледяную воду, тело потряхивает. С этим всем нужно заканчивать. Решить с Никой, дочерью Давида, остальными проблемами. И начать нормально обустраиваться в городе. 

– Я взял твоё полотенце, не против? – втягиваю запах рыбы, который щекочет рецепторы. – Что готовишь?

– Лосось в сливочном соусе. Но у меня ещё есть стейки, если ты не хочешь… 

– Хочу. От тебя всё хочу.

Ника замирает в моих руках, напряженная до предела. Видно, что моё рычание не прошло бесследно. Но я такой, и световласке пора привыкнуть. У меня нет постоянного режима нежности, даже для неё. 

Но то что есть – я стараюсь давать, без ограничений. Веду пальцами по её животу, глажу и прижимаюсь сильнее. Тяну сладкий аромат кофе от кожи, уткнуться носом и оставить лёгкий укус – прекрасное успокоительное.

– У меня из напитков ничего нет. 

– Был коньяк, насколько я помню.

– Это Д… Я его вылила. Зато есть чай или кофе, и вода.

Тупо улыбаюсь факту, что световласка даже не упоминает Давида. Потому что в этот момент его имя как триггер. Херов бывший Альфа, который бесил одним своим существованием. 

– Осталось пару минут, - отчитывается, приглаживая волосы. – Я могу позвать, когда… 

– Пытаешься спровадить меня? Не получится. Но такого больше не будет.

– Лосося на ужин?

– Ужина в этой квартире. Расслабься, Ник. Что ты так зажалась? Чуть порычал на тебя, прости. Но я не кусаюсь. Почти. Только нежно, - не могу оторваться от её шеи, скольжу губами, чуть прикусываю кожу. – Честно. Прости, что сорвался.

– Альфа не обязан извиняться.

Чеканит так, словно я в эту квартиру ввалился. К незнакомке пробрался и сейчас зажимаю, давлю своей властью и не даю шага ступить. Но с Никой не так всё работает.

– Что за разговоры, световласка? Сейчас скажешь, что и спишь со мной только из-за статуса? Мол, Альфам не отказывают, да? Этим ты руководствовалась?

Даже удивлён тем, как глухо звучит голос. Мотор в груди барахлит, со скрежетом работает. От чего-то очень хреново. Дерёт когтями в ожидании ответа Ники.

Я знаю, что Альфам много прощается. И сам этим пользуюсь. Но если сейчас девушка хоть слово скажет за это, если подтвердит мои мысли… Оборотни могут сорваться с цепи без полнолуния?

– Нет, Яр, конечно нет, - разом всё рвётся. И гнев, и клыки не лезут. – Но… Ты можешь говорить и не извиняться. Это ведь обычная практика.

– И от этого ты не будешь обижаться? Меня волнует твоя реакция, а не условности. Мне не стоило рявкать на тебя и требовать ответа. Но твоё признание… Оно мне нужно было, потому что сегодняшняя ночь – просто наперекосяк. Одна поездка, а всё разворотила.

Потому что Димитрий не умеет вовремя смолчать, не лезть в чужие дела. Заботится, только его комментарии по поводу Ники меня мало волновали. И слушать я их не желал.

– Я понимаю. Я… Ох.

Кухонный таймер звучит на всю квартиру, пока девушка его поспешно выключает. Помогаю достать противень из духовки, едва не забыв о прихватке. Ставлю на стол, смотрю, как Ника кружится.

Не сдерживаюсь, веду ладонью по её заднице, едва сжимая. Целую в загривок, накрываю ладони. Световласка ведёт плечом, бормочет «щекотно» и «мешаешь». И после этого она мне будет что-то рассказывать за права Альф?

– Инцидент исчерпан? – спрашиваю, усаживаясь напротив девушки. – Ник, я не привык извиняться. И если нужны цветы или подарки, или ещё что-то, то говори мне. Потому что я сам не догоню.

– Нет, это не… Я просто подумала о том, что ты говорил. Что в твоем мире всё жестоко. Дочь Альфы ведь не виновата, что родилась у него, да? Так почему… Разве бы тебе не хотелось, чтобы твои дети были в безопасности?

Хочу.

И сделаю.

Зубами буду выгрызать глотки каждому, кто попытается претендовать на мою стаю. И детей обучу так, чтобы были сильными и способными. Чтобы если какая-то шавка свергла меня – вернули себе власть. 

А ещё у моих щенков будут светлые волосы, обязательно. Других фантазия не рисует перед глазами, не рискует. 

– Именно поэтому мне и нужно убрать любую угрозу, Ник.

– Я поняла. Давай я что-то другое приготовлю, а? Передумала… 

– Сиди. Мне нравится, хотя немного непривычный вкус.

– Я тмин добавила, рискнула. Нет, давай я переделаю и… 

– Мне всё нравится, световласка. Не волнуйся и не мельтеши. Потому что опять нагрублю ненамеренно. Очень вкусно, - действительно. Хотя далеко не фанат рыбы, но из руки девушки – что угодно. – Ты молодец. И возвращаясь к разговору о дочери Альфы. Если бы она пришла ко мне с разговором и сделкой… Пожалуй, я мог бы что-то придумать.