Любимым (не) изменяют...

Пролог

ОЛЬГА

Я уезжала из дома в эту командировку с тяжёлым чувством. Сложно объяснить, что не так, но оно и не отпускало меня ни на секунду.

Мы с Мироном последнее время очень часто ссоримся. И причина-то, самое интересное, банальная: деньги.

Возможно, я ошибаюсь. Может, я слишком неуступчива, но мне кажется, что такие вещи, как трата общих денег, нужно решать вдвоём.

А уж если речь идёт о помощи его сестре — здесь точно нельзя действовать в одиночку. В конце концов, я не хочу, чтобы мы ругались из-за денег.

Решила для себя: когда вернусь из командировки, мы спокойно всё обсудим. Без ссор, без упрёков. Нам важно услышать друг друга, иначе... Иначе я даже не представляю, что будет.

Дорога в другой город выдалась мучительной. Я почти не спала, лишь на пару часов провалилась в тревожный, беспокойный сон.

Утро не принесло облегчения — голова гудит, тело будто налито свинцом, а внутри — только опустошение.

Прибыв в банк к полудню, узнаю, что клиент отказался от сделки.

— Степан Семёнович, добрый день, — звоню руководителю компании, в которой работаю.

— Здравствуйте, Ольга Сергеевна.

— Клиент отказался от сделки, — вздыхаю, — но мы ведь с вами ожидали, что так и будет.

— Да, он был довольно мутным. Я, если честно, подозревал, что он сомневается. Не зря он просил дополнительное время для принятия решения. Но мог хотя бы позвонить, — сердится. — Только зря вы мотались так далеко.

— Ничего страшного. Это моя работа. Неустойку всё равно заплатит за то, что сорвал её. Так что переживать не из-за чего. Хотя, если честно, со мной такое впервые! — признаюсь.

— Вы не виноваты, Ольга Сергеевна, — подбадривает. — Всё бывает впервые!

— Ну что ж, я тогда возвращаюсь домой.

— Да.

Жизнь так переменчива. Ещё вчера мой день был расписан по минутам, а сегодня всё перевернулось с ног на голову. И, признаться, думаю, к лучшему.

Неожиданно появился целый лишний свободный день. Он как подарок судьбы, который я могу посвятить Мирону. Нам это очень сейчас необходимо.

С улыбкой беру телефон, чтобы обрадовать его, но... в ответ — тишина. Ни гудков, ни ответа. «Абонент не отвечает» — холодно сообщает девушка.

Пытаюсь снова — результат тот же. Он будто намеренно игнорирует меня.

В голове начинают крутиться мысли об обиде из-за прошлой ссоры, где теперь молчание как способ наказать меня, но гоню эти мысли от себя.

Нет, Мирон — не тот человек. Он взрослый, мудрый, выше этих детских обид. Он никогда не опускался до таких игр.

Перебираю телефон в руках, чувствуя, как где-то глубоко внутри шевелится тревога.

Может, позвонить свекрови? Узнать, не в курсе ли она, где её сын... Но и её телефон молчит.

Есть такая привычка у моих близких — разбрасывать по дому телефоны и не слышать входящий звонок.

Приходится звонить его сестре. Других вариантов нет.

— Римма, привет. Извини, что отвлекаю, — только сейчас обращаю внимание на время. Долго же я провозилась с делами.

— Чего тебе? — недовольно фыркает.

— Я просто до мужа не могу дозвониться. И до Татьяны Алексеевны. Ты не знаешь, они дома?

— Не знаю. Возможно, уже на даче. Где мать ещё, может быть в выходные дни?! — разговаривает со мной, не стесняясь показывать своё недружелюбное отношение.

— Ясно… Извини, что побеспокоила.

Зря позвонила. Только настроение себе ещё больше испортила.

Интересная девушка... Мы ей так много деньгами помогаем, а она практически хамит мне в общении! Но ссориться не хочется сейчас. Слишком много конфликтов и так последнее время.

«Татьяна Алексеевна, не могу дозвониться до вас и до Мирона. Я через несколько часов буду дома. Сделка отменилась. Выезжаю домой».

Через полчаса открываю мессенджер и вижу, что сообщение прочитано. В ответ никакого ответа…

Из-за необъяснимого волнения дорога за рулём даётся мне тяжело. Приходится несколько раз останавливаться и выходить, чтобы отвлечься.

«Мирон, возвращаюсь домой раньше запланированного. Готовь шампанское, ужин и… себя» — прикусываю губу, улыбаясь, набирая СМС и мужу.

Вдруг Татьяна Алексеевна не передаст. Замечаю через час, что сообщение не прочитано.

Набираю ему снова. Бесполезно. Дозвониться не могу. По второму кругу набираю свекрови.

— Алло…

— Татьяна Алексеевна… Доброй ночи. Простите, что поздно. Не могу дозвониться до Мирона. Сердце не на месте из-за этого. А вы дома?

— Сплю я уже, Оленька, — зевает мне в трубку. — На даче я сегодня.

— Простите, что побеспокоила!

— Не переживай. Мирон меня на дачу привёз и уехал домой. Торопился. Дела, говорит, какие-то. Проект смотреть собирался.

— Поняла. Спасибо. Спокойной ночи.

Глава 1.

ЗА ДВА С ПОЛОВИНОЙ ГОДА ДО СОБЫТИЙ.

Познакомились мы случайно. Эта встреча перевернула всё с ног на голову в моей жизни.

Тогда, в тот вечер, я и представить не могла, что всё так обернётся.

Новый год на носу, а я разбитая, опустошённая, с сердцем, разорванным на тысячу кусочков после предательства любимого человека, с которым планировала связать свою жизнь.

Расставание с парнем, которое случилось буквально накануне праздника, оставило глубокую рану. Естественно, я не хотела никого видеть, ни с кем говорить. И уж тем более, чтобы идти на корпоратив.

Но коллеги настояли. Уговорили, почти силком вытащили, за что им я, естественно, теперь безмерно благодарна.

Расслабиться не получалось. Я смотрела на часы, считая минуты, когда уже можно будет уйти, чтобы не обидеть коллектив.

Решив сбежать через парочку часов на выходе из ресторана, я и встретила Мирона.

— Девушка, куда вы так спешите? Вечер только начинается! — улыбнулся привлекательный мужчина. — Всё самое интересное пропустите! Вечер в самом разгаре!

Он стоял тогда передо мной такой красивый, высокий, статный, в строгом костюме, и с огоньками в глазах, что не обратить на него внимание было невозможно.

— Простите, спешу, — буркнула, одеваясь, не желая делиться плохим настроением с этим незнакомцем.

Но Мирон оказался настойчивым и упрямым. Он рискнул продолжить со мной диалог.

Уговорил меня остаться ещё на час, а после предложил подбросить до дома.

Так, неожиданно час растянулся на весь вечер.

Естественно, я не рассчитывала на продолжение, но он и здесь оказался настойчивым.

— Завтра проснётся и забудет, — убеждала себя с утра, но на следующий день, ровно в полдень он позвонил.

А дальше нас закрутило в водовороте общения и страсти. Мирон был настолько лёгким в общении, что я влюбилась словно школьница.

Отношения развивались стремительно. Я не успевала считать недели и месяцы, проведённые с ним.

А следом, спустя полгода наших отношений, он сделал шаг, который заставил меня безоговорочно поверить, что наши отношения действительно серьёзные.

Мирон приглашает меня познакомиться с его мамой и сестрой.

Я знала, что для него это не просто формальность. Он не раз говорил, что кроме них у него никого не было. И теперь он хочет, чтобы я стала частью этого маленького, но такого важного для него круга.

Конечно, мне очень хотелось понравиться им, не без этого. Я волновалась, меня трясло, но Мирон был рядом и делал всё, чтобы я успокоилась. Купил цветов для них от моего имени, продумал каждую деталь, каждую мелочь.

Он выбрал именно то место, где мы могли спокойно поговорить и познакомиться поближе.

— Мама, знакомься, это моя Оля, — сжимая мою руку, целуя прилюдно в щёку, представляет любимый меня своей матери.

— Ольга, — улыбаюсь.

— Татьяна Алексеевна, — кивает мне миловидная и ухоженная женщина средних лет.

Добрый взгляд и никакого высокомерия расслабили и успокоили моё волнующееся сердце.

— А это моя сестрица, Римма, — подмигивает Мирон молодой женщине, и она сдержанно кивает в ответ, не говоря ни слова.

Вечер проходит вполне дружелюбно.

— Оля, пойдём, прогуляемся по набережной, — неожиданно предлагает мне. — Ты поняла, зачем я познакомил тебя со своими близкими?

— Ты не раз говорил, как они важны для тебя.

— Да. Как отец умер, никого больше не осталось. А мне так всегда хотелось, чтобы семья большая была… Я не романтик, Оля. Не умею говорить красиво, но умею любить. Надеюсь! — смеётся. — Мы полгода вместе, и я счастлив, что ты со мной. Самая важная встреча после той, где мы познакомились для меня, состоялась сегодня. Мне хотелось, чтобы ты увидела моих родных и приняла для себя решение о нашем будущем. Я совершенно точно хочу, чтобы ты была со мной. Надеюсь, что ты не откажешь мне и выйдешь за меня?

Пока я отвечаю на звонок подруги, он достаёт коробочку и протягивает мне.

— Мирон… — теряюсь.

— Оль, понимаю, всё довольно быстро, но, мне кажется, всё, что я делаю с тобой — правильно. Решения в бизнесе я принимаю продуманно, и как показывает жизнь, вполне успешно, — опять улыбается, заставляя меня улыбаться в ответ. — А с тобой я словно на диком драйве, и мне в этом состоянии очень хорошо.

— Да, я чувствую тоже самое, — признаюсь.

— У нас одинаковые взгляды на жизнь, мы любим друг друга, хотим детей… Понимаю, ты боишься из-за прошлых отношений, но не тяни прошлое в наше будущее. — Говорит быстро, словно не даёт мне даже шанса на сомнения и отказ. — Обещаю, что постараюсь сделать тебя счастливой. Мы же не побежим именно сейчас расписываться, но и сильно долго тянуть тоже не вижу смысла.

************************

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Я согласилась на предложение Мирона.

С момента нашей шумной и счастливой свадьбы время пролетело незаметно.

Глава 2.

«Я сегодня хочу забрать тебя пораньше» — сообщение от мужа появляется на экране телефона, и я улыбаюсь.

«Мы куда-то поедем?» — печатаю, уже предвкушая его ответ.

«Да. Я очень хочу устроить тебе сюрприз. Где будем только ты и я и больше никого...»

Прикусываю губу, сдерживаю улыбку, чтобы не привлекать внимание в своих коллег по работе своей перепиской.

Как же давно этого не было, чтобы только я и он! С того момента, как мы живём вместе с его матерью, чувство настоящего уединения стало редким, почти невозможным.

Мы всегда втроём. Даже когда физически она не рядом, её присутствие всё равно ощущается.

Я никогда не думала, что буду жить со свекровью. Это не входило в мои планы, но жизнь распорядилась иначе. Но понимаю, что требовать от мужа, чтобы она съехала, не имею права. Ведь это я пришла в их дом, а не они в мой.

«Звучит многообещающе» — отвечаю, добавляя к сообщению несколько смайликов.

«Очень надеюсь, что тебе понравится» — отправляет ответные смайлы.

Остаток рабочего дня проходит в лёгком предвкушении. Я ловлю себя на том, что постоянно смотрю на часы, считая минуты до того момента, когда он зайдёт за мной.

Когда наконец, слышу его голос в коридоре, сердце начинает биться ещё быстрее.

— Привет, — целую мужа при встрече.

— Привет, — Мирон протягивает мне красивый букет роз и отвечает на поцелуй, не скрывая своего желания продолжить.

— Мир, прекрати. Или поехали в ближайший отель, — смеюсь в голос.

— Нет, я повезу тебя в место поинтересней.

Едем за пределы города и оказываемся в небольшом коттеджном посёлке, с видом на красивое озеро.

— Предлагаю тебе завязать глаза. Так будет интересней, — вижу, как играют озорные огоньки в его зрачках, когда он выходит из машины.

Отказать не получается. Мирон умеет быть особенно обаятельным, когда ему что-то нужно.

— Ну хорошо... Заинтриговал! — помогаю ему завязать повязку.

— Не жмёт?

— Всё хорошо. Веди меня скорее в то место, куда ты хотел. Мне самой уже не терпится посмотреть на сюрприз, который ты устроил.

Даже с завязанными глазами чувствую, как Мирон улыбается, и аккуратно ведёт меня за руки по какой-то мощёной дорожке.

Мы оказываемся в небольшом, но очень уютном домике. Мирон заводит меня в комнату, которая усыпана лепестками красных роз.

— Смотри! — аккуратно развязывать повязку.

— Какая красота! — единственное, что получается сказать на выдохе.

Обстановка просто «космос». Горит камин, из окна открывается чудный вид на озеро, где в темноте играют звёзды. На столе стоит всё то, что я люблю: любимое вино, виноград, разные сыры, и другие вкусности.

— Нравится? — целует меня в шею.

— Очень! Спасибо, любимый, мне очень приятно! — отвечаю на ласку.

Муж торопливо стаскивает с меня пальто, затем быстро начинает расстёгивать блузку, на которой, как назло, сегодня очень много пуговиц.

— Я хочу её порвать, можно?

— Нет, — издеваюсь над ним, и сама я начинаю помогать расстёгивать ему пуговицы.

Он благодарен, кивает, подхватывает меня на руки и несёт в постель.

Мне наплевать на вино, вкусную еду, и всё остальное. Сейчас хочу быть с ним здесь и сейчас, не откладывая ни на минуту эти объятья.

Неожиданно у мужа начинаю звонить телефон. Первые секунды пытаемся сделать вид, что не обращаем на это внимание, но телефон продолжает пиликать. Заканчивается один звонок, начинается следом другой.

— Погоди секунду, — всё-таки отвлекается, для того чтобы посмотреть, кто это звонит. — Мама... — отбрасывает обратно телефон.

— Не отвечай! Перезвони сам позднее. Пожалуйста, не останавливайся, — я уже не хочу прерваться, будучи уверенной, что она, как всегда, звонит по какой-то ерунде.

Мирон кивает, соглашаясь, и снова возвращается ко мне, но телефон звонит снова и снова. Муж не стесняясь уже сбрасывая звонок.

Полагаю, любой нормальный человек уже может понять, что если тебе не отвечают на бесконечный дозвон или сбрасывают, значит, человек занят или не хочет разговаривать. Но это не про Татьяну Алексеевну.

— Вот ведь! — в злости срывается и всё-таки отвечает. — Да! Что?! — рявкает, не скрывая своего недовольства. — Мама, что ты хотела? Что случилось?

Я рядом и отчётливо слышу, что она ему выговаривает претензии на тему его грубости.

Мирон сжимает кулаки, но не спорит из-за уважения к ней. Он всегда такой. Каким бы злым на неё ни был, умеет держать себя в руках. Это качество поражает и восхищает.

— Где ты, Мирон? Я волнуюсь! Ужин стынет!

— Мама, я же сказал, что мы сегодня не приедем. Мы решили побыть вдвоём. Я и моя жена. Так сказать, сменить обстановку. Понимаешь, о чём я?

— А… Да? Забыла…

Глава 3.

— Где вы были? — слышу, как задаёт вопрос моему мужу свекровь, когда мы возвращаемся домой.

— В смысле, где мы были? — Мирон удивлённо вздёргивает бровь. Он возмущён, но старается сдержаться от грубости. — Я же сказал время своей женой. Что неясно? — а теперь кажется — сорвётся.

Я беру его за руку, он поворачивает ко мне лицо и смотрит с вопросом.

— Не надо так, — говорю ему тихо и кручу отрицательно головой. — Угомонись.

— Мирон, мне кажется, или ты злишься на меня? — продолжает допрос моя свекровь. — Но что я такого сделала? Просто волнуюсь за вас, как любая мать!

Зря она так. Он и так очень напряжён, неужели она не видит? Зачем накручивает его ещё больше? Мирон редко бывает груб, но, если его несёт, остановить уже сложно.

— Давай, я пойду спать, хорошо? — вижу, как ходят на лице желваки. Сжимает мою руку и тянет за собой наверх, но потом останавливается и снова поворачивается к ней. — Мама, пока ты восстанавливалась, мне казалось, что мы уживались вполне неплохо. Или я не прав?

— Да, но…

— Не перебивай, пожалуйста. Ты, в конце концов, должна помнить, что мне тридцать два, а не пятнадцать лет. Я сам знаю, как мне жить, что делать и когда возвращаться домой. И я не должен отчитываться тебе о каждом своём шаге. И Ольга тоже. Согласна? — выпаливает на одном дыхании.

Она молчит.

— Я волнуюсь, — опять начинает, теребя в руках полотенце.

— Мам, пока ты живёшь с нами, ты должна помнить: если я написал тебе SMS, сказал, что ночевать мы не приедем, значит, мы не приедем. Всё. И это значит, такой момент как: где мы, когда вернёмся, что мы делаем, не обсуждается. Ты же знаешь, я много работаю, и в коем-то веке у меня появилась возможность провести время со своей женой. И предупредил ведь… Но ты всё умудрилась испортить.

Он отчитывает её теперь, не переживая, что обидит.

— Я забыла. Была уверена, что ты, как всегда, на работе. И Римма приехала с детьми. И плакать начала, — оправдывается.

— Я что, психолог ей или жилетка? Зачем было нас дёргать? — не останавливался Мирон в своём возмущении.

— Прекрати, Мирон! Как тебе не стыдно! — Татьяна Алексеевна начинает агрессировать в ответ. — Во-первых, я в возрасте и забыла про СМС! Вот станешь как я, поймёшь! — губы трясутся. — А во-вторых, что касается Риммы, так это же твоя сестра! Ей плохо! Как ты можешь так говорить?! Если бы тебе было плохо, уверена, она бы поддержала тебя. Вспомни, как ты переживал, когда твой первый брак распался. Разве Римма не нашла для тебя пары слов поддержки? — Не стесняется меня, напоминая ему о прошлых отношениях.

— Мирон, пойдём в комнату, — пытаюсь свести конфликт к финалу и тяну его наверх за руку. — Мир, прекрати. Не надо. Уже поздно. У неё давление поднимется. Сам же потом волноваться начнёшь, и спать из-за этого не будешь! — говорю тихо, поглядывая на растерянную свекровь.

— Спокойной ночи, мама! — соглашается со мной и собирается уйти.

Татьяна Алексеевна садится на диван, берёт платок, начинает показательно вытирать слёзы, которые катятся по её лицу.

— Не ожидала я от тебя такого, сынок. Ты стал груб. Я тебя таким не растила и не воспитывала. Ты очень изменился…

Эти слова свекровь произносит с разочарованием и при этом её взгляд, направлен на меня.

Замечая его, теперь не могу отделаться от мысли, что это не просто слова, это намёк. Намёк на то, что всё изменилось с тех пор, как я появилась в их жизни.

Стоп! А вот с этого места поподробнее…

Замерла, пытаясь осмыслить её слова. То есть он стал таким грубым, когда женился на мне? Она на это намекает или просто показалось, и я сама притянула этот упрёк к себе?

Я никогда не настраивала его против неё. Ни разу. Всегда старалась быть тактичной, уважать её место в его жизни, даже когда её замечания или советы казались мне лишними.

Но что-то изменилось, что-то пошло не так, чего я не понимаю.

Сегодня, возможно, причина её злости из-за того, что мы не утешаем дочьРимму, которая недавно пережила развод.

Пару раз я пыталась мягко уйти от разговоров о несчастной доле Риммы, но в ответ получала бесконечные разговоры не тему: мы семья, мы должны поддерживать друг друга!

Чувствую, что теперь наступают сложные времена.

— Мир, что случилось с Татьяной Алексеевной? Всё же нормально было. А сейчас… Она как будто ревнует тебя ко мне.

Добравшись наконец-то до кровати, лёжа у него на плече, аккуратно стараюсь намекнуть ему на то, что это Татьяна Алексеевна обидела меня сегодня высказыванием о грубости сына.

— Зачем она так? Мол, ты грубым со мной стал. Неприятно.

— Я не знаю, что с ней происходит, — признаётся. — Раньше она была другой. Не обращай внимание. Нашла из-за чего расстраиваться. Хотя, если честно, сам не понимаю, что не так. Думаю, она просто очень переживает за Римму.

Муж ласкового гладит меня.

— Маленькая, просто сложный период в жизни... Кстати, чуть не забыл, — он берёт в руки телефон, открывает онлайн платёжную систему, и приводит очередной платёж на какой-то счёт. Не успеваю увидеть имя получателя. — Надо поговорить с мамой, что пора возвращаться ей в свою квартиру. Затянулось это всё.

Глава 4.

— Ольга Сергеевна, я всё-таки не вижу никаких отклонений и никаких проблем.

Я сижу в кабинете нового врача, и мои ладони слегка влажные от волнения.

Кабинет светлый, уютный, на столе аккуратно разложены брошюры о планировании семьи, а на стене висит диплом с именем доктора — Елены Викторовны.

Она молодая, уверенная в себе, и в её глазах читается профессионализм и искреннее желание помочь.

Слушаю её внимательно, стараясь не упустить ни одного слова.

Мирон не знает, что я здесь. Решила пока не обсуждать с ним эту тему. Не потому, что не доверяю ему, а потому, что он злится.

Полгода назад я спросила у предыдущего лечащего врача: стоит ли Мирону проверить проблемы со здоровьем, она лишь пожала плечами равнодушно и сказала, что я слишком рано поднимаю этот вопрос.

Плюс, я же беременела ранее, так что с ним точно всё в порядке.

— У меня есть практика, когда жёны тащат мужей в такие кабинеты. Задевается их эго, начинаются конфликты, и семьи ссорятся из-за этого. Они же альфа-самцы. Всё умеют, всё могут, и если есть проблемы, то точно не у них самих. Пока, думаю, надо оставить этот вопрос на «потом». Хотя справедливости ради надо сказать, что в мужиках теперь тоже часто дело. Не только в женщинах.

Смена врача вселяет в меня новые надежды. После нескольких месяцев безуспешных попыток, разочарований и слёз, поняла, что нужно что-то менять.

Мой предыдущий доктор, хоть и опытный, но казалась мне слишком консервативной и равнодушной. Её методы были проверенными, но… устаревшими. Не предлагала ничего нового, и что могло бы дать мне надежду.

А я так хотела верить, что современная медицина может предложить больше.

Елена Викторовна говорит о новых технологиях, о подходах, которые могут увеличить наши шансы. Она рассказывает об анализах, которые нужно сдать, о процедурах, которые можно попробовать.

И это вселяет в меня надежду. Ту самую, которую я почти потеряла.

— Мы начнём с полного обследования, — говорит, улыбаясь. — И я уверена, что мы найдём решение.

Киваю и хочу верить ей, что это реальный шанс для нас с Мироном стать родителями. Я же вижу, как он смотрит на племянников, и сглатываю ком в горле.

— Ольга, перестаньте так волноваться. Поверьте мне, время ваших попыток - это я совершенно маленький срок. А тем более в современном мире. Даже если, представить, что у вас что-то не получится, а я уверена, у вас всё получится естественным путём, — на всякий случай поправляет себя мой новый доктор, — на сегодняшний день столько разных методик, которые вам могут помочь!

Киваю, а она продолжает меня успокаивать.

— Вы любите друг друга, и вам прежде всего надо отпустить ситуацию. Уехать куда-нибудь, отвлечься, сменить обстановку. Понимаете меня? — участливо кладёт свою руку на мою. — Давайте так… Срок ещё полгода дадим, и если ничего не изменится, и не произойдёт чуда, которого вы так ждёте, значит, начнём вашего мужа напрягать, чтобы всем вместе решать вопрос. Уж мы-то с вами вместе живо его в оборот возьмём! — улыбается и пытается шутить.

— Да-да, хорошо. Я поговорю с ним именно о том, что вы предложили.

— Оленька, и всё-таки я настаиваю, что вам нужно расслабиться и довериться природе. Вы слишком напряжены. В конце концов, знаете, если говорить честно, ваш муж в принципе прав, когда считает, что вы зациклены. Подумайте, не могли бы вы уехать куда-то вместе отдохнуть? Вот чтобы в ближайшее время.

— Пока не знаю. У него столько работы...

— Ну ладно... Давайте так: анализы, которые вы мне принесли от прошлого года, они, конечно, хорошие, но вам нужно их пересдать. А кроме, досдать дополнительные, и тогда уже по картине, которую мы имеем будем принимать решение. Вы согласны?

— То есть мне снова проходить всё по новому кругу? — разочарованно вздыхаю.

— Простите, это неизбежно. Это не моя прихоть. У всего свой срок. И к тому же у вас даже половины нет из того, что мне нужно. Не понимаю, почему в поликлинике не отправили вас их сдавать.

— Хорошо.

Выхожу из клиники и смахиваю слёзы.

«Оля, я не могу до тебя дозвониться» — вижу СМС и несколько пропущенных от мужа. Сердце на мгновение замирает.

Быстро набираю, чувствуя, как внутри поднимается смесь вины, из-за того, что мне приходится его обманывать.

— Прости, я была у врача, — говорю правду. Врать не хочется, скрываться тоже.

— У какого? — он по моему молчанию, видимо, догадывается сам у какого. — Маленькая, ну мы же говорили на эту тему?

Его тон звучит слегка раздражённо, и меня это задевает.

— Почему ты так критичен? — не сдерживаюсь. — Мне иногда кажется, что тебя вообще не волнует, будут у нас в будущем дети или нет.

— Это не так. Оля, я тоже хочу ребёнка, но, и чтобы ты страдала, постоянно обсуждая эту тему… Сомневаюсь, что это правильно.

Его слова заставляют меня вздохнуть. Он прав, конечно. Я действительно зациклена на этой теме. Но как не зацикливаться, когда каждый месяц приносит разочарование?

Глава 5.

— Не переживай, Мирон заплатит и в следующем месяце, — вхожу в дом и слышу слова свекрови. — Доченька, конечно, согласится. — Римма ей что-то отвечает. — Ну а как не помочь? Он же твой брат! Уверена, что не откажет!

Кажется, я понимаю о чём идёт речь, и начинаю злиться.

Татьяна Алексеевна видит меня, прощается с дочерью, обещая перезвонить в ближайшее время. — Ты всё слышала?

— Да, — не вижу смысла притворяться. — Как я понимаю, речь идёт об оплате следующего месяца ипотеки?

— Оленька, ты же должна понимать, что Римма и Мирон близкие люди и в тяжёлое время должны помогать друг другу. Или ты со мной не согласна?

Татьяна Алексеевна начинает мягко «стелить», её голос звучит почти ласково, но в её глазах читается что-то другое. Внутри меня уже закипает возмущение и негодование.

Я совершенно точно не планировала платить каждый месяц за ипотеку сестры моего мужа.

Да, я понимаю, что Римма сейчас в сложной ситуации. Развод, ребёнок, кредиты — это бесспорно, тяжело. Но почему это должно становиться нашей проблемой и мы должны брать на себя её финансовые обязательства?

Согласна, я зарабатываю меньше Мирона, но это не даёт право моей свекрови распоряжаться нашим семейным бюджетом.

Мы с Мироном семья и у нас свои планы, свои цели, свои мечты. И я, в конце концов, не собираюсь отказываться от них ради того, чтобы решать проблемы его сестры.

— Римма, она одна…

Да, да, выучено. Сейчас она опять начнёт жаловаться на то, как ей тяжело и семья должна поддержать.

Пытаюсь вспомнить, насколько часто мы обсуждали эту тему раньше, и понимаю, что всё это началось с того момента, как Римма развелась и осталась одна с детьми.

Моя свекровь зациклилась на её разводе, не замечая теперь вокруг ничего другого.

— Всему есть предел, — говорю, стараясь держать голос ровным, хотя внутри всё кипит. — Не будет Мирон платить за вашу дочь в следующем месяце.

Мои слова звучат резко, почти грубо, но я не могу иначе. Устала от этих разговоров, от этих намёков, от этого давления. Устала от того, что наша жизнь постоянно крутится вокруг проблем Риммы.

Татьяна Алексеевна смотрит на меня, и её лицо меняется. Ласковость исчезает, уступая место очередному холодному нескрываемому разочарованию.

— Оля, я не ожидала от тебя такого, — говорит, и её голос звучит как укор. — Мы же семья. Мы должны поддерживать друг друга.

— Семья — это не значит, что мы должны решать бесконечно все проблемы за других. У нас свои заботы и планы. Почему это не учитывается?!

Она молчит, но её взгляд говорит больше, чем слова. В нём читается обида, разочарование, даже что-то вроде презрения.

Но я не отвожу глаз и не собираюсь сдаваться. Не собираюсь позволять ей манипулировать мной или Мироном.

— Я не хочу ссориться, Оленька! Ну ладно, хорошо... — вздыхает. — Давай спросим Мирона, чтобы не конфликтовать. Пусть он решит.

— А если он скажет нет, вы скажите об этом своей дочери и прекратите настаивать? — я тоже всё-таки не хочу ссориться.

— Да, скажу, — кивает обречённо. — Но мне так хочется верить, что всё это временно. Всё наладится. Садись ужинать. Я приготовила твою любимую лазанью, — подталкивает меня на кухню.

Всматриваюсь в её лицо и не понимаю, она реально такая… непосредственная или просто прикидывается?

Хочется верить, что её такая ... открытость, неконфликтность, уступчивость — это всё её настоящие качества, а не притворные.

— Не стоило утруждаться. Я не хочу кушать.

— Я ещё пирогов напекла! Как ты любишь! С мясом и с ягодками, — протягивает мне тарелку и ждёт, когда возьму один. — Мне нетрудно, Оленька! Так одиноко целыми днями одной…

— Можно больше проводить время с детьми дочери…

«Может, понравится и совсем переедешь к ней» — заканчиваю мысль, но вслух не говорю.

— Нет, я с ними не справляюсь, — отрицательно крутит головой. — Устаю от их драк и криков. Куда мне?! Там дурдом! Девочка моя, — неожиданно берёт меня за руку и накрывает мою руку своей ладошкой. — Я здесь немного… обидела тебя вчера. Признаю. Но я ничего плохого не имела в виду, — смотрит взглядом побитой собаки. — Давай не будем ссориться, а?

Молчит несколько минут, а потом неожиданно заявляет дальше:

— А то получается, с одной невесткой не ужилась, со второй вдруг начали отношения портиться… С Мироном ссориться, если начнёте, свекровка виноватой останется. Зачем? Что нам делить? Мирон любит нас обеих, но разной любовью. Я это понимаю! Денег хватает, дом полная чаша. Вот посмотри на мою дочку, сколько у неё проблем! — опять возвращается к Римме. — А у вас? Ну всё же неплохо, правда? Конфетки вот эти съешь, раз лазанью не хочешь и пироги. Очень рекомендую!

— Татьяна Алексеевна, — увожу в тему, которая волнует меня. Грубить не хочу, но она всё чаще нарывается на грубость. — Пожалуйста, не убеждайте свою дочь, что мы будем платить за неё каждый месяц ипотеку. Нам самим нужны деньги. Вы же должны это понимать.

— Зачем? Куда вам их тратить? У вас прекрасный дом, хороший ремонт, у каждого по машине. У тебя великолепная работа, Мирон сам себе начальник. Шубы, платья, сумочки. Что только сын мой тебе не купил. Зачем ещё-то? Детей у вас нет, — продолжает перечислять, не стесняясь, — деньги особо тратить некуда.

Глава 6.

Ночью Мирон вернулся довольно поздно.

Я уже спала, но, когда услышала, что он принимает душ, пошла к нему.

Он был в каком-то очень возбуждённом эмоциональном состоянии и сразу же набросился на меня, желая ласки и не позволяя вырваться из предложенных объятий.

Я тоже чувствовала себя совершенно разбитой, и мне он тоже очень был необходим.

В такие минуты, когда мы рядом, когда мы любим другу друга, кажется, что, если даже весь мир против нас будет, мы всё равно будем вместе.

Очень надеюсь, что Мирон за нашу семью будет бороться на равных вместе со мной, если того потребуют обстоятельства.

— Мирон, помнишь, как бы между делом говорил, что ты был женат, — лежу на его плече позже.

Хочу воспользоваться положением, пока она расслаблен, и задать интересующие меня вопросы.

Не даёт покоя фраза, брошенная Татьяной Алексеевной, что с одной невесткой она не ужилась, и теперь со второй проблемы.

Сейчас хочу узнать об этом. Может, она также не давала им жизни, а Мирон не стал бороться за семью и предпочёл выбрать мать, а не жену.

Если это так, то у наших отношений нет перспектив.

Но мне надо понимать, как там складывались обстоятельства и какие причины развода.

— Ну да. А что вдруг ты заговорила об этом? — чувствую, удивлён.

— Не знаю, просто Татьяна Алексеевна вечером заговорила про то, что с первой невесткой ужиться не смогла и… — не заканчиваю. — Стало интересно, — не хочу врать. Мне ведь действительно интересно.

— Оля, вы поссорились?

— Нет, — про наш разговор расскажу позже.

— Хорошо, — вздыхает. — Самое тяжёлое, когда родные люди начинают конфликтовать. Да, у них были проблемы, — отвечает на мой вопрос про бывшую жену и свекровь.

— Она также жила с вами?

— Нет, они бы сто процентов не ужились. Там характер такой… взрывной, нетерпимый, категоричный. Но несмотря на то что мама не жила с нами, они ссорились при любой встрече. Сначала не понимал, почему так, а потом стало ясно, что бывшая вообще никогда ни с чьим мнением не будет считаться.

— А зачем же вы тогда поженились?

— Ну я не сразу это понял. Сначала тестостерон зашкаливал у меня, а потом, когда стали жить вместе, она начала открываться в своей истинной красе. Она взрывалась как спичка по любому поводу, — неожиданно начинает смеяться, думая о чём-то, о своём.

Молчит несколько минут, видимо, вспоминая прошлое.

— Я женился и съехал на съём, а Римма и мама остались жить в трёшке, которая была у родителей. Через пару лет Римма вышла замуж, родила детей. Мне казалось, что они с мужем нормально жили. Я, правда, подробностей не знаю, не лез, неинтересно было.

— А почему вы расстались с первой женой? — возвращаю Мирона к теме, которая мне интересна.

— Да как тебе сказать... — играет с моим локоном волос. — Теперь, если смотреть, спустя десять лет, считаю, что нетерпимые были слишком. Она с таким характером неуступчивым, да и я сам тоже довольно импульсивный. В итоге ругались по любому поводу, из-за всякой ерунды предъявляли друг другу идиотские претензии.

— Жалеешь? — неожиданно срывается с моих губ.

— О чём?

— О разводе с ней.

— Нет, — не раздумывая говорит мне. — Тогда бы я не встретил тебя.

— Я серьёзно, Мир. Жалеешь? — настаиваю на ответе.

Ревную к прошлому?

— Оль, у нас всё равно ничего бы не получилось с ней. Она не хотела детей, как выяснилось после свадьбы. Когда женился, нам было по двадцать одному году. Дурачьё молодое. Адреналин, куча секса, страсть, мнимая свобода и выход во взрослую жизнь. А когда столкнулись с реальностью, она оказалась совсем другой. Я строил дом, деньги уходили туда, а ей хотелось гулять и покупать себе шмотки нескончаемым потоком. В тех масштабах, как сейчас, я ещё не зарабатывал. Естественно, очень много предложить ей не мог.

— А как её жизнь складывается теперь? Знаешь о ней что-нибудь? — и зачем мне вся эта информация? Сама не понимаю.

— Живёт одна, точнее, с котом. Работает. Всё как у всех.

— А ты откуда знаешь про кота? Вы общаетесь? — поднимаю голову и вглядываюсь в его лицо.

— Так чтобы прямо общаться, нет. Скажем так: мы не расстались врагами, но и не расстались друзьями. Никто, чужие люди. Но при встрече отворачивать физиономии друг от друга не станем. Недавно пересеклись случайно, поболтали, посмеялись, вспомнили прошлое и попрощались.

— Ты не говорил… — растерялась.

— Забыл. Не придал значения. Оль, ты ревнуешь, что ли, малышка? Мы в общественном месте были, не переживай!

— Вот ещё, — фыркаю. — Мирон, то есть она до сих пор не вышла замуж? Может, жалеет, что с тобой разошлась? — выдаю с сарказмом в голосе, сама того не замечая. — Сейчас наверняка поумнела и уже бы так себя не вела с тобой.

— Да какая теперь разница. Оля, не надо ревновать к пошлому. Зачем этот разговор?

Глава 7.

Спускаюсь к столу совершенно без настроения. Замечаю, что там, как всегда, накрыто заранее.

Татьяна Алексеевна давно взяла на себя миссию кормить нас по утрам перед работой, и мы с Мироном к этому даже уже привыкли.

Каждое утро, ровно к семи тридцати, стол сервирован на две персоны. Нарезана колбаса, сыр, сварена каша, сделан мой любимый творог, и разлит по чашкам чай.

Всё аккуратно, с любовью и с заботой. И сегодня, как всегда, я сажусь за стол, чувствуя смесь благодарности и вины за это.

Забота свекрови подкупает. Она могла бы спать до двенадцати, наслаждаясь своим пенсионным временем, но вместо этого встаёт рано, чтобы приготовить для нас завтрак.

Но сегодня это чувство благодарности смешивается с чем-то другим. Вспоминаю наш вчерашний разговор. Мои резкие слова, её обиженный взгляд. Становится стыдно.

Бросаю случайный взгляд на тонометр, лежащий на стуле. Он здесь не просто так.

Скорее всего, наша вчерашняя перепалка возбудила её нервную систему, и она почувствовала себя плохо.

Татьяна Алексеевна очень боится повторения инсульта. Она не раз говорила мне об этом, и я знаю, как сильно её пугает эта мысль.

Ёрзаю на стуле, чувствуя, как внутри нарастает чувство вины. Мало того что она из-за дочери переживает, теперь ещё и я добавила масла в огонь своими заявлениями. Мои слова и резкость — всё это, наверное, ударило по ней сильнее, чем я думала.

— Татьяна Алексеевна, доброе утро, — смотрю на неё выжидающе, пытаюсь понять её настроение.

— Здравствуй, Оленька, — она приветлива, словно вечером вчера и не было этого конфликта.

— Вам было плохо ночью?

— Немножко, — кивает грустно. — Ничего страшного.

Смотрю в свою тарелку, но аппетита всё нет. Понимаю, что должна что-то сказать. Что-то такое, что хоть чуть-чуть смягчит ситуацию. Но слова не идут.

— Татьяна Алексеевна, я вчера… может, была слишком резкой. Простите, если задела вас.

Она садится рядом и неожиданно начинает ласково гладить моё плечо.

— Ну что ты, деточка, какие пустяки. Ну кто не ссорится в семье? Не переживай. Покормлю вас, полежу немного, и всё пройдёт.

Вздохнув, Татьяна Алексеевна встаёт и начинает суетиться, желая угодить мне. Проверяет, насколько тёплая тарелка с кашей, доливает в чашку кипятка.

— Не надо беспокоиться, — настаиваю, чтобы она села. — Это лишнее!

— Надо, Оленька, надо! А чем мне ещё заниматься? Я люблю заботиться о близких, — вечная тема для разговоров.

Мирон, обсудив все свои дела с помощником, спускается к столу.

На фоне давления свекрови теперь и не знаю, когда стоит обсуждать помощь сестре и её переезда. Боюсь, случится настоящая катастрофа.

И нетрудно догадаться, кто будет виноватым во всех трагедиях, если они произойдут!

— Мама, почему тонометр лежит на стуле? Ты плохо себя чувствовала ночью? Почему меня не разбудила?

— Да, было дело, — вздыхает и кивает. — Давление скакнуло. Измучило оно меня совсем. Понервничаю хоть немножко, и всё, начинает скакать. Вот уж точно говорят: старость не в радость! А будить-то зачем? Ты же не врач!

— А что случилось? Из-за Риммы переживаешь опять? — не понимает происходящего Мирон. —Мам…

— Думаю, это, скорее всего, из-за нашего разговора вчера, — решаюсь сама признаться.

Я лучше сделаю это сама и причину сразу расскажу, а то, вдруг свекровь, когда я уеду, вывернет так, как надо ей, и мы с мужем снова поссоримся. А у нас, кажется, всё очень даже неплохо складывается, и есть шанс на нормальную семью.

— О чём вы?

— Ты задерживался. Я случайно услышала разговор Татьяны Алексеевны и твоей сестры и стала невольным свидетелем того, как твоя мама обещала, что в следующем месяце мы опять будем оплачивать ипотеки Риммы. Я сказала, что нам самим очень нужны будут деньги скоро.

Мой муж переводит на меня взгляд, слушает, не перебивает и хмурится.

— Интересно…

Вижу, что он зол. Но на кого, на меня или на маму, что она опять наобещала сестре?

Поглядываю на часы. Опаздываю.

Начинаю убирать со стола, но Татьяна Алексеевна перехватывает мои руки.

— Ничего не надо, деточка. Не переживай! Езжай на работу, а то опоздаешь.

На работе наступает полный аврал. Зашиваюсь в делах, потому что у меня сразу несколько сделок.

Мирон приходит последние дни очень поздно, но я не могу его дождаться и просто вырубаюсь. У меня нет сил ни на что, кроме сна. Читала, что такое бывает при беременности, и снова начинаю тешить себя надеждами.

На ходу между сделками сдаю длинный перечень анализов и жду результата.

Тему ипотечных долгов Риммы мы больше пока не поднимаем. У меня примерно три недели до следующего платежа.

Ставлю себе напоминалку в телефоне поговорить с Мироном.

Я верю, смогу убедить мужа, что нам самим могут скоро понадобиться деньги.

Глава 8.

Я уезжала из дома в эту командировку с тяжёлым чувством… Ночью добиралась до города, где должна состояться сделка, и пока была в дороге, старалась не думать о том, что так беспокоит.

Вопрос о переезде свекрови практически закрыт. Остался только вопрос с помощью Римме.

Не хочу с Мироном снова ссориться из-за денег. Я знаю, я верю, что мы сможем договориться.

Поспала перед сделкой всего несколько часов. Состояние разбитое.

Как выясняется позже, приехала зря. Клиент нас очень подвёл. Возвращаюсь домой.

Звоню Мирону обрадовать о будущих совместных выходных, сообщить, что я выехала раньше и через несколько часов буду дома, но дозвониться не удаётся. Абонент не абонент.

«Мирон, возвращаюсь домой раньше запланированного. Готовь шампанское, ужин и… себя» — прикусываю губу, улыбаясь, набирая СМС и мужу.

Не прочитано через час. Набираю ему снова. Бесполезно. Дозвониться не могу.

Набираю свекрови. На душе беспокойство. Может быть, от усталости, которая навалилась на меня.

— Алло…

— Татьяна Алексеевна, доброй ночи. Простите, что поздно. Не могу дозвониться до Мирона. Сердце не на месте из-за этого. А вы дома?

— Сплю я уже, Оленька, — чувствую, как зевает мне в трубку. — На даче я сегодня. — А, ну да, она обещала к берёзкам поехать. Вспомнила.

— Простите, что побеспокоила!

— Не переживай. Мирон меня на дачу привёз и уехал домой. Торопился. Дела, говорит, какие-то. Проект смотреть собирался.

Она разговаривает со мной так, словно ничего между нами не произошло. Неужели действительно не обиделась? Неужели действительно всё поняла?

Если так, то она просто умничка. Это вдохновляет, что в будущем у нас сложатся нормальные отношения.

— Поняла. Спасибо. Спокойной ночи.

Ближе к ночи, уставшая от дороги, с ощущением, что засыпали песок в глаза, подъезжаю к дому.

С особым удовлетворением заглушаю мотор. А дальше захожу домой, иду наверх и в нашей спальне впадаю в ступор.

Разбросанные женские вещи и мой обнажённый, спящий муж.

Через несколько секунд выхожу из этого состояния, отвлекаясь на шум, который идёт от соседней двери. Поворачиваю лицо в ту сторону. Там кто-то моется, я отчётливо понимаю.

Звук воды, лёгкий пар, поднимающийся из-за двери, и… пение. Кто-то напевает какую-то знакомую песенку.

Женщина? В нашем душе? Нет, этого не может быть.

Делаю несколько смелых шагов в ту сторону. Каждый шаг даётся с трудом, словно ноги стали ватными.

Рука тянется к ручке двери, и я открываю её. Паника накрывает меня с головой окончательно.

Вижу силуэт девушки в душевой кабине. Она, намыливаясь, гуляет моей мочалкой по своему телу, напевая ту самую песенку, которая звучала так знакомо.

Всё внутри меня замирает. Рука невольно тянется схватиться за косяк двери, чтобы не упасть. Мне словно ударили под дых. Боль, острая и жгучая, разливается по всему телу.

Минуту стою, растерявшись, не понимая, что должна делать дальше. Мысли путаются, эмоции бушуют.

Вспоминаю слова свекрови: «Мирон быстро отвёз меня, и проект поехал смотреть».

Так это и есть его проект? То есть пока моя свекровь уехала на дачу, он позвал кого-то в наш дом?

Даже в мыслях не могла допустить такого. Не вяжется всё пока в моей голове. Как? Почему? Зачем?

Но факт налицо. Передо мной стоит девушка, которая спокойно моется в нашем душе, используя мои вещи как будто так и должно быть.

Случайно вспоминаю входящее СМС от какой-то Зои. Как он не захотел объяснять, кто это. И здесь пазл складывается. Вот почему он не сказал, кто ему писал. Это, наверное, и есть Зоя?

Во мне закипает обида, разочарование и злость. И при этом я не становлюсь сильнее. Наоборот, словно сейчас жизнь из меня уходит, и я теряю силы.

Нет, нельзя. Не сейчас.

Беру себя в руки. Мысленно поднимаю себя с колен, запрещаю себе сейчас впадать в истерику. Нет, я не позволю этому сломать меня. Не позволю.

Подхожу к душевой кабине, рука тянется к крану, и я вырубаю горячую воду. Девушка взвизгивает от неожиданности.

— Пошла отсюда, — резко говорю ей.

— Ай! Холодная! Ты что, идиотка?! — в ответ сыпет мне оскорбление и отпрыгивает в сторону от струй холодной воды.

Сдёргиваю с полотенцесушителя трясущимися руками все полотенца и выбрасываю их со второго этажа на лестницу. Они разлетаются по первому этажу.

Пусть голая остаётся!

— Мирон, — возвращаюсь к мужу с желанием разбудить его и посмотреть ему в лицо, — Мирон, открой глаза, — настаиваю.

Он дёргается, откидывая мою руку, но глаз не открывает.

Не успеваю разбудить его, замечая, как девушка заходит в нашу спальню совершенно голая. Эта ситуация, её, видимо, не смутила. Капли стекают по её телу, от ног остаются мокрые следы.

Глава 9.

— Хорошо, хорошо, — убирает руки. — Не сердись.

Она снова поворачивается ко мне и что-то говорит, но я не понимаю и продолжаю смотреть на мужа. Только по окончаниям фраз доходит: спрашивает что-то.

В ушах стоит гул. Всё слишком неожиданно, плюс дорога, плюс стресс от увиденного.

— Надо его разбудить и поговорить. Тогда тебе всё станет ясно.

— Пошла отсюда, — прихожу в себя окончательно. Показываю на дверь. — Я со своим мужем сама разбираться буду, без залётной девки.

Не уйдёт сама, вытолкаю взашей.

— А я не залётная. И точно не девка. Ок, пока ты здесь, уйду сейчас, но обязательно вернусь, — усмехается, встаёт, идёт мимо меня. — Ответь только на вопрос: ты сделаешь вид, что меня здесь не было и будешь притворяться, как основная масса жён, что муж ей не изменяет или всё-таки признаешься, что он тебе изменяет?

— Тебя это так волнует, — пока не понимаю её до конца.

— Да, — кивает. — Волнует. Хочу быть главной женщиной в его жизни, — снова смотрит на Мирона.

Кажется, в голове теперь окончательно всё сходится в единой точке: Мирон переживал, как с матерью поговорить об отъезде и не обидеть. Не мог отказать сестре в оплате её ипотеки.

Со мной тоже старался свести к минимуму разговоры о ребёнке.

Эдакий долбанный дипломат, который хочет всем угодить.

Всем понемножку всего отсыпет и все довольны. Кому денег, кому внимания, как мне недавно со своим сюрпризом.

Да он просто трус! А она смелее его и пытается заявить о себе в праве на него таким способом.

— Что тебя так беспокоит? — всматриваюсь в её лицо. — Так важно доказать, что он предатель? Ну, доказала. Пыжишься-то чего? Волнуешься, что со мной не расстанется и будет использовать тебя дальше, как запасной вариант, чтобы нужду справить, когда жена отказала?

— Тебе достаточно? — игнорирует моё оскорбление и настаивает на ответе.

— Достаточно для чего? Для того чтобы сделать его свободным? Конечно. Никогда не боролась за мужиков. И за него не собираюсь. Догадываюсь, кажется. Прибрать мужика с деньгами так стремишься, а он пока сопротивляется афишировать свои похождения и не уходит от жены?

Она натягивает бельё, пока со мной разговаривает и довольно кивает.

— А, поняла, ты увидела звонок от жены…

— Мне хватило твоих слов в СМС, которое засветилось на экране, что ты возвращаешься домой. И да, я слегка воспользовалась ситуацией, — довольна собой.

Больше слушать этого не хочу. Хватаю её за руку и толкаю на первый этаж прямо в трусах и лифчике.

Быстро спускаюсь, тяну её за собой, схватив за запястье, а она перескакивает через одну лестницу, чтобы успеть за мной, не шлёпнуться и расквасить себе нос.

На улице октябрь, пусть задницу свою отморозит, и раздетая до дома добирается как хочет. Надо выкинуть эту грязь из дома.

— Куда ты меня тянешь? — теряется, и это позволяет мне практически вытолкать её до первого этажа к двери. — Платье дай отдай, дура!

— Подстилкам платья не положены.

— А знаешь, это хорошо, что ты увидела нас вместе, — вырывает свою руку из моей и останавливается.

Упирается, не позволяя дальше гнать её, схватившись за перила у основания лестницы.

Мы обе тяжело дышим, словно стометровку пробежали. Я от адреналина в своём организме, она от возмущения.

— Оно и к лучшему, что так. Он трус! — подтверждает мои мысли, — не решается на развод с тобой. Мужики, они же редко сами хотят что-то поменять. Их и так всё устраивает. А я прятаться больше по отелям не собираюсь!

— Пошла отсюда, — опять начинаю её толкать.

— Я хотела, чтобы ты наконец-то всё увидела, — упирается.

Ситуация, полагаю, со стороны, выглядит для кого-то комично, а для кого-то по-идиотски.

— Что, надоело ходить на вторых ролях? Так на место моё хочется? Со свекровкой жить? — теперь смеюсь, но смех мой нервный.

Хочу схватить её за руку, но она успевает убрать её за спину. Хватаю за волосы, она начинает визжать.

Неожиданно мы поменялись местами. Теперь я больше уверена в себе, а она ровно наоборот.

— С чего это вдруг?! Свекровь тоже отвалится отсюда в ближайшее время, — выдаёт мне неожиданно. — Мирон с ней говорил уже!

— Что? — замираю и ослабляю хватку на волосах от неожиданности.

Откуда она знает, что Мирон разговаривал с матерью. Пытаюсь унять непрошеную дрожь. Она мне сейчас как пощёчиной по лицу хлестанула этими словами.

— Что ты сказала?

— Что слышала! И малыша ему рожу! Он хочет очень, а ты даже выносить не можешь!

Откуда залётная девка может знать про свекровь, про проблемы с вынашиванием детей?

Неужели она не врёт и больше, чем мимолётное увлечение на раз? Если это так, то это страшнее и больнее в разы.

— Откуда знаешь? — неожиданно для себя вступаю с ней в диалог.