Любимый Враг

Пролог

Всё, что было, свет мой чистый и святой,
Всё, что было, рок мой жадный и слепой,
Всё, что будет, крест мой,
Семь кругов пройти мне в огненной пустыне.

Ария «Все, что было».

Настоящее время. Эйлин.

Пролог

Город, освещенный тусклыми огнями, зябко ёжился в холодном пронизывающем тумане.

В предзакатных сумерках малочисленные дома и деревья стояли серыми немыми тенями. Город молчал, и лишь одинокий оглушающий звук разрезал его драгоценный покой. Мелкий стук шагов.Он то ускорялся, то замедлялся.

Хрупкая женская фигура, спотыкаясь об полы серого и тяжёлого от влажности плаща, гонимая нечеловеческим страхом, двигалась вперёд.

Сил у нее оставалось все меньше. Десять часов непрерывного бега истощили и без того усталое тело. Выдыхая густой пар, она казалась себе загнанной лошадью, марафон, который заочно проиграла.

Знала, что цена проигрыша – вечная агония, но упрямство есть и будет отличительной чертой ее характера. Останавливаться нельзя.

Сжимая до хруста заледеневшие пальцы, она чувствовала в голове гул, болезненно прощупывающий ее сознание. Этот гул был вестником краха, бесполезности ее действий.

Сила, плескающаяся внутри, скреблась дикой кошкой, подначивая ускориться, скрыться. Хотя кого она обманывала. Ее уже не просто искали, ее нашли. Точнее, нашел ОН. Объект жгучей ненависти, неминуемой гибели… любви.

Лучший в своей профессии. Первый охотник! Нашел и наслаждался охотой, охотой на проклятую ведьму, которую несомненно настигнет и не пощадит. Никогда. Только не ее. Не за то, что она сделала… сделала с ними.

Воспоминания прошлого рвались на волю, сметая заслоны, за которыми она так надежно похоронила свое давно мертвое сердце.

Она не имела права вспоминать то прошлое, в котором была по-настоящему счастлива. Это было больно, но бесполезно. Его не вернуть.

Еще один поворот. Дома и переулки оставались в памяти размытым пятном. Город стремительно менял свои очертания, снимая с себя роскошь и красоту, уступая место простым и грубо рубленным домам и постройкам. Окраина. А за ней свобода.

Такая нужная и пьянящая. Она подгоняла и манила своей близостью. На секунду даже показалось, что все получилось.

Но чувство радости, которое наивно запорхало в сердце, камнем рухнуло в пятки, отдавая бешеным стуком в висках. Около самого леса, до которого осталось не больше ста метров, скрестив сильные руки, непринужденно стоял ОН.

Мощная фигура. Уверенная поза. Он никогда не знал поражения. А она… а она глупо и самонадеянно попалась в ловко расставленные сети.

- Кто бы в тебе сомневался, Охотник!

Тяжело дыша и судорожно думая, что делать дальше, ей пришлось остановиться.

- Силен! Матерь, как же он силен!

Головная боль пульсировала, внутренности плавились, кровавой лавой подступая к горлу.

- Мастер своего дела! Ловко ломает сознание! Но и я уже не маленькая девочка! Есть чем ответить!

Собрав всю волю в кулак и концентрируясь для последней битвы, она нашла в себе силы посмотреть ему прямо в глаза и… замерла, забыв, что нужно дышать.

Секунды превратились в часы. Легкие жгло огнем. Организм требовал сделать вдох. Но разве ЭТО ее беспокоило? Сердце.

Ее беспокоило сердце, которое раздирало одно вдруг озверевшее по нему чувство. Тоска! Тоска по нему обрушилась сокрушительно.

Сила, предательница, скулила и преданно ласкалась навстречу, в порыве прикоснуться к его лицу, заглянуть в его душу, в его мысли.

Шумно вздохнув, она сделала шаг к нему и оступилась. Все было не так. Не так, как она помнила.

В глазах этого теперь уже малознакомого мужчины не было даже намека на теплоту, да и вообще на какую-либо другую эмоцию, только пустота, равнодушие и, наверное, скука.

Да, она правильно почувствовала эту эмоцию. А ведь до этого момента в ней еще теплилась надежда, которая сейчас корчилась в судорогах, медленно подыхая от его взгляда.

Не хотелось верить, что все происходящее с ней правда. Он усилил ментальное воздействие. От головной боли и шока повело.

Сдерживая стон, она беззвучно молила Матерей даровать спасительную темноту. Но сознание цепко держалось в теле, заставляя чувствовать все до последней капли.

- Это конец!

Взгляд холодных зелёных глаз лениво прошелся по ее фигуре. От этого взгляда хотелось укрыться, спрятаться, но она храбро смотрела ему прямо в глаза. Не дождется!

Он принял вызов. Губы растянулись в хищном оскале, моментом изуродовав его идеальное лицо, показав истинную и единственную эмоцию, испытываемую им, – НЕНАВИСТЬ.

- Смотри, мой милый. Запоминай. В последний раз. Скоро ты лишишь себя этого удовольствия. Собственноручно.

Он нарочито медленно сокращал между ними дистанцию. Ей было сложно сфокусировать взгляд. Он жестко и грубо, совершенно не сдерживая себя, применял силу.

Сознание постепенно уплывало, даруя долгожданную передышку. И в самый последний момент, перед тем как окончательно упасть в обморок, она услышала фразу, которая поставила жирную точку в ее и без того никчемной жизни.

- Ну здравствуй, Ведьма, вот и свиделись!

Глава 1.1

Двадцать лет назад. Эйлин.

Эйлин сломя голову бежала к себе в комнату. Сегодня гулять по обители было строго запрещено, но она не могла удержаться от соблазна. Только не в такой особенный день, когда впервые за ее недолгие семь лет жизни к ним в обитель понаехало столько народу.

Ее же никто не заметил, а вот она узнала много чего интересного.

Долетев до вожделенного этажа и вступив в узкий, освещенный тусклыми факелами коридор, она детально вспоминала людей, которых успела подглядеть.

Яркие ткани, роскошные наряды, слуги, суетливо бегающие туда-сюда с вещами и баулами.

И конечно, их с сестрой отец, который сегодня как никогда был красив и важен. Они его таким не видели ни разу. Точнее, Лана не видела, ведь она отказалась идти вместе с ней.

Ну ничего, она ей все расскажет в самых красочных подробностях. Главное, скорее добежать до комнаты.

Вот только коридор, который она знала как свои пять пальцев, сегодня был бесконечно длинным. Эйлин ускорилась. И, как оказалось, зря.

Совершенно неожиданно впереди нее резко отворилась дверь. Другая дверь. Дверь, которая, она точно знала, была заперта, а комната пуста. Но только, видимо, не сегодня.

От удара головой она отлетела назад. Болезненно приземлилась на попу, рассаживая локти в кровь.

Уже на полу ощупала лоб на предмет шишки, которая, да, появилась и больно пульсировала под рукой. Вот засада. Теперь объясняй отцу, где ее так угораздило.

Но вспомнив о своей силе, радостно взвизгнула, наблюдая, как огненные потоки ласково струятся по телу, даря ее хозяйке исцеление и облегчение.

Не привыкла еще, что с ней она – ее верная подруга и соратница, которая в любой ситуации не подведет и всегда придет на помощь.

Лишь через минуту, сообразив, что дверь открылась не просто так, она наконец подняла голову вверх.

Перед ней стояла невероятной красоты женщина: стройная, гибкая, с яркими красными волосами и белой мраморной кожей.

Казалось, она излучала мягкий, обволакивающий свет, который приковывал и околдовывал. Эйлин завороженно потянулась к незнакомке.

Сила, в предвкушении насладиться такими же прекрасными эмоциями, как и ее обладательница, рванула с кончиков пальцев, для того чтобы стремительно отпрянуть от невидимой преграды назад.

Перед ней стояла очень сильная ведьма.

- Кто ты? – спросила женщина, присев на корточки.

Эйлин замерла. Какой ужас! Она выдала себя с головой. Незнакомая женщина видела, как она использует силу.

Что же делать? Правду говорить нельзя. Поднялась. Вытерев об подол внезапно вспотевшие ладошки и присев в неуклюжий книксен, кисло вымолвила:

- Эйлин.

Ответ ей не понравился. Женщина опасно прищурилась, сжав губы в тонкую линию.

- Я спросила не имя, а кто ты, Эйлин.

А Эйлин не знала, что сказать. Врать такой сильной ведьме не имело смысла. Не потянет. А правду… Отец точно по головке не погладит.

Самым обидным было то, что ее сила здесь была абсолютно беспомощна. Ей не определить, кто перед ней, друг или враг.

Поэтому пришлось принять одно, по ее мнению, самое правильное решение – стоять и молчать. Женщина не осталась в долгу и применила ментальную силу. А Эйлин… Эйлин растерялась.

Никто и никогда на нее не воздействовал. Не имели на это права. Она и подумать не могла, что это так больно.

О защите не было и речи. Да, она сопротивлялась. Мышцы горели от напряжения. Но увы, гул в голове продолжал нарастать. Силы были не равны… А-а-а!

- Хватит! Я Рагана (истинная ведьма. – Прим. автора).

- Рагана и все? – женщина усилила воздействие. Тело Эйлин дугой выгнулось от боли, руки и ноги свело невыносимой судорогой.

Ее собственная сила как могла пыталась помочь, но боль только увеличивалась.

- Нет, не все! Рагана – Викария (истинная – близнец. – Прим. автора).

- У тебя есть сестра-близнец, Эйлин?

- Да! При чем тут сестра? – удивленно прошептала Эйлин и с облегчением вздохнула, когда боль в голове прекратилась.

Глава 1.2

В их мире магическая сила всегда была объектом государственной важности. Их с Ланой отец, почетный член высшей коллегии прелатов (орден магов. – Прим. автора), стоял во главе Протонотария, главного судебного органа Капелланского государства. В его непосредственном подчинении были десятки обителей, которые следили за популяцией одаренных младенцев, обучали и готовили их к дальнейшей службе.

Каждый знал, что одаренный ребенок семье не принадлежал. Сразу после рождения его забирали и передавали на полное государственное обеспечение в обитель. А по достижении совершеннолетия отправляли на пожизненную службу в Ордены и Ковены. Но не всем по душе была эта традиция. Отречься от своего собственного чада, даже ради высокой цели, было непросто. А многим – невозможно.

Несчастные пытались бежать. Скрывались где придется. Бесконечно плутали, сбивая со следа главных государственных ищеек – Мольфаров (ведьмаков. – Прим. автора), целью которых было отслеживать беглецов. Но итог всегда был один. Их находили и жестоко карали. А детей все равно отбирали. Участь таких детей была незавидной. Их использовали как пушечный материал для различных экспериментов. Такие эксперименты не давали возможности развивать свой дар. От каждодневной нагрузки резерв подопытных уменьшался, пока они не выгорали полностью. Без силы человек умирал.

Поэтому то, что в их обители жили незарегистрированные ведьмы, являлось вопиющим нарушением всех законов. Сестры понимали, на что ради них пошел отец. Только высокое положение, безупречный послужной список и уважение Императора позволяли ему безнаказанно скрывать их здесь. Никто не мог и подумать, что их отец способен на такое. Но он не мог иначе. Не имел права нарушить клятву, которую дал у ложа умирающей жены, матери девочек.

Так и росли они в этой обители, не подозревая, что их дар уникален. Такие, как они, не рождались вот уже пятьсот лет. Их дар, у всех проявляющийся только в совершеннолетнем возрасте, проснулся в шесть лет. Это оказалось настоящим потрясением, в первую очередь для отца, который не находил себе места с момента пробуждения силы. А тот факт, что они еще и Викарии, которые взаимодействовали не как менталисты, а как эмпаты, был очень необычным явлением. Отец понятия не имел, что с этим делать. Но боялся, что, если кто-нибудь узнает, это станет началом конца, конца их более-менее счастливой и спокойной жизни.

Эйлин смотрела на женщину не отрываясь. Невозможно было предугадать, чем это аукнется для ее семьи, но то, что их привычная жизнь изменится, понимала точно. Она очень старалась не заплакать. Рыдания накрывали с головой. Слезы в синих, расширенных от ужаса глазах еле-еле держались на ресницах, стремясь в любую секунду пролиться.

Внезапно пришло спасение. Из комнаты, в дверь которой она так неудачно врезалась, выбежал мальчик. На вид мальчику было около десяти – двенадцати лет. Точнее определить возраст было непросто. В худощавой и еще мальчишеской фигуре уже чувствовалась мощь, а в ярких зеленых глазах плескалась та самая сила, которая в будущем обещала превратить его обладателя в очень сильного охотника – Мольфара. Мальчик повернулся и с легким недоумением посмотрел сначала на женщину, потом на Эйлин, не понимая, что здесь происходит.

- Мам, так мы пойдем к Викарию или нет?

Их обитель была мужской, и только для взрослых или старых приоров (монахов. – Прим. автора). Отец специально окружил себя преданными и проверенными людьми. Посторонних в их обители не было. Только благодаря этому правилу девочки свободно передвигались по обители.

Мальчик для нее был как гром среди ясного неба. Она жадно разглядывала его лицо, запоминая, впитывая его образ. В горле пересохло, а внутри зарождалось неведомое ранее чувство, от которого она краснела и нервно кусала губы. Но самым необычным было поведение ее силы, она в прямом смысле сошла с ума. Огненные всплески струились по телу, призывая хозяйку скорее попробовать на вкус эмоции мальчика. Такое Эйлин не испытывала ни разу. Да что же такое происходит? Мальчик усмехнулся, явно забавляясь ее поведением, отчего лицо опалило жаром еще сильнее. Чудно! Она теперь как помидор.

Отругав за несдержанность и взяв более-менее себя в руки, Эйлин вернулась к проблеме в лице женщины, которая так и продолжала смотреть на нее, прожигая взглядом. Как же они похожи, мать и сын. Только цвет волос отличал их друг от друга.

Мягко протянув сыну руку, которую мальчик привычным движением взял под локоть, женщина очень ласково сказала:

- Да, конечно, Брейнор, пошли, не стоит его святейшество заставлять нас ждать. Мы и так неприлично задержались.

Глава 2

Медленно идя по коридору, она никак не могла успокоиться.

Эмоции били ключом, а мысли постоянно возвращались к женщине с красными волосами и зеленоглазому мальчику. Брейнор...

Рассказывать о них сестре не хотелось, хотя бы потому, что она сама не понимала, чем эта встреча аукнется – невероятными ощущениями или неизбежным наказанием?

- Все! Довольно! Нужно прекращать об этом думать.

Эйлин открыла дверь. Вот их общая с сестрой комната. Сейчас она давила и удручала.

Бросались в глаза стены, которые из года в год были окрашены в серый цвет. Наглухо зашторенные пыльные портьеры.Они не придавали комнате ни уюта, ни тепла.

Наоборот, навеивали чувство, что здесь живут не семилетние девочки, а древние, столетние Раганы, которые давно ушли на покой и доживают последние годы жизни в этих холодных стенах.

Для чего нужен этот полумрак? Эйлин очень старалась, но так и не смогла вспомнить, каких размеров за портьерами окно. Ах да, оно же всегда зашторено.

Удобно и лаконично: две одинаковые кровати, резной шкаф со скрипящими дверцами, круглый стол с двумя деревянными стульями. Одним словом, бедно.

Странно, почему отец никогда не баловал их? Они же богаты и могли позволить себе хоть тысячу таких комнат.

Пребывая в таком непонятном для себя состоянии, она посмотрела на сестру. Лана сидела за столом и что-то сосредоточенно писала.

- Заучка.

Прозвище, на которое сестра никогда не обижалась. Она вообще редко обижалась.

Свои эмоции, в отличие от Эйлин, она умела держать под контролем.

Рыжие волосы волнами струились по слишком прямой спине. Мягкий свет магической лампы, единственный источник света, оттенял лицо, глаза, да маленький, слегка курносый нос.

Заметив сестру, Лана четко отработанным движением, как Эйлин никогда не умела, зажгла расставленные по всей комнате свечи.

Яркий свет теплыми тенями осветил комнату. Пламень свечей в хаотичном танце отражался цветными бликами на холодных стенах, отвлекая от эмоций, которые слились в единое и обволакивающее уныние.

Почему они не могут быть как все! И ладно она – Эйлин. Ее судьба не так ужасна, как судьба Ланы.

Лицо сестры, как две капли воды похожее на ее собственное, с рождения имело изъян, который приоры и даже отец с благоговением называли поцелуем самой Матери.

Отметины, уродующие всю левую половину лица. Как пересушенная в пустыне земля, в трещинах и рытвинах, обезвоженная под палящими лучами солнца.

Поцелуй! Да это скорее плевок, чем поцелуй. Несмотря на это, Лану изъян не смущал. Только Эйлин злилась от бессилия. Она ничем не могла помочь сестре.

С каждым годом зона поражения становилась все больше и больше.

Эйлин взяла со стола книгу, название которой не имело для нее никакого значения. Переживания, всплеск ярких эмоций вымотали и опустошили.

Долго сидела на кровати, делая вид, что сосредоточенно читает. А сама в это время думала и размышляла. Трудно быть эмпатом, когда управлять эмоциями не получается.

Как она научится управлять чужими, когда свои вразнос.

Сестра не стала интересоваться причиной плохого настроения Эйлин. Лишь изредка, поднимая глаза от учебника, поддерживающе улыбалась. Слова были лишними.

Их связь одна на двоих, а значит, Лана все чувствует и просто дает время успокоиться.

В этот день их не тревожили. Они обедали и ужинали в своей комнате, что в их жизни случалось крайне редко.

Стэпан, старый приор и верный нянька, в нужное время просто приносил еду. Эйлин с нетерпением ждала новостей.

Но Стэпан, пресекая все попытки расспросить его, отрицательно качал головой.

Так уж завелось, что в День Святых Матерей (первое число осени. – Прим. автора) во дворце Императора проходило Собрание коллегии прелатов.

Обсуждались государственные вопросы, слушались отчеты о работе обителей и службе магических Орденов и Ковенов.

Но главным запоминающимся событием был, конечно, «Бал Пробуждённых».

На нем совершеннолетние одаренные юноши и девушки, у которых в этом году проснулся дар, проходили отбор.

Лучших брали в лучшие и богатые обители. Менее удачливых отправляли куда возьмут. Но не только наличие силы было определяющим звеном.

Чаще всего срабатывал эффект первого восприятия. Члены обителей хвастались одаренными учениками, одевая их в лучшие наряды, обучая завораживающим магическим трюкам.

Красота и пыль в глаза. Целью, конечно же, были деньги. За удачное распределение ученика шло не менее удачное вознаграждение. Поэтому готовиться к балу начинали сразу, как заканчивался предыдущий отбор.

Все это девочки знали от Стэпана, который с гордостью рассказывал, как его, блестяще одаренного приора, отдали во служение их семье.

Но в этом году Император ввёл новый закон. Он гласил, что теперь празднование Дня Святых Матерей становится головной болью обители, которой выпала честь устроить «Бал Одарённых».

Связано это было с желанием Императора повысить эффективность образования. Изнутри изучить жизнь подчинённых и всю работу системы в целом.

А соревновательный момент обещал разбавить скучные заседания яркими моментами и добавить динамичности, превращая сие действие в настоящий праздник.

Безусловно, такая идея была принята на ура. Только отец был против. Да это и понятно почему. Такая тайна. На кону не только благополучие его семьи, но и их жизни.

Но как бы ни старался отец отговорить Императора от этой затеи, у него ничего не получилось.

А главным ударом стала весть о том, что их обитель – первая в очереди.

По значимости и привилегиям их обитель была лучшей. Она не готовила одарённых детей, как делали это соседние. Она обучала взрослых приоров, выпуская качественных и подкованных преподавателей.

Императору хотелось, чтобы их обитель стала хорошим примером по внедрению новой традиции.

Отец долго не мог прийти в себя. Срывался на слуг и приоров, не разговаривал с дочерями. Целыми днями и ночами сидел в своем кабинете, обдумывая план будущего торжества.

Глава 3.1

Ждать наказания было ужасно. Прошел вечер и долгая ночь. Всю ночь их обитель гуляла и праздновала, только ближе к утру, когда все умолкло, Эйлин решила разбудить сестру и все ей рассказать. Лана слушала очень внимательно и тихонечко, боясь прервать Эйлин, вытирала ее слезы, которые градом стекали по детским щекам. Уснуть так и не получилось. Когда за ней пришли, она, умытая и одетая, нетерпеливо сидела на стуле. Стэпан молча кивнул. Лана подбежала и крепко обняла Эйлин, мысленно придавая сил стойко принять свою участь. Помогло. Нужно идти. Быстро спустившись до нужного этажа и подходя к знакомой двери, она услышала голоса. Голос отца и той женщины.

- Нет, Артэр, мне этих отговорок не нужно. Ты знаешь, что это значит и что я могу.

Эйлин не хотела подслушивать, но любопытство снова взяло над ней верх.

Заглянув в проем приоткрытой двери, оставаясь при этом незамеченной, она увидела испуганное лицо отца, который в напряженной, непривычной для него, позе сидел в своем любимом кресле. А над ним, словно фурия, нависала огненная женщина.

- Ты не сделаешь этого.

- Еще как сделаю, поверь. Если… если только ты не поможешь моему сыну.

- Но…

Женщина резко выпрямилась, пресекая все его попытки возразить. Отступив в глубь кабинета, она продолжила свою пламенную речь, как солдат, вышагивая то в одну, то в другую сторону.

- Я не хочу шантажировать тебя, но у меня нет выбора… Сволочи… Его взяли только в писари… А ты знаешь, какой у него талант. Ему необходимо хорошее место.

- Но ваша семья в опале… И решение принято… Что я могу?

Притормозив, женщина понизила голос, шипя и шепча, как самая настоящая змея.

- А ты смоги! В опале мой муж! Бывший муж! Но речь не об этом. Сейчас ты напрягаешься, и я молчу. А иначе… А иначе о них узнают все!

- Как ты можешь… Ты сама мать!

- Ты же знаешь о пророчестве! Мое молчание ничего не изменит. Его не обманешь. Время пришло. Ты же понимаешь, что судьба нашего мира в их руках. Они должны выполнить свое предназначение.

- Нет, я не могу! Как?! Как отдать их на растерзание? Да, я преступил закон. Ведь с самого начала понимал, что рождение близнецов – явление просто невероятное. И даже если в будущем они не стали бы ключевыми фигурами в пророчестве, уже одно это привлекло бы к ним интерес Императора. А я хотел для них нормальной жизни. Понимаешь? Нормальной! Обычной, как у всех нормальных детей.

- И что? Получилась у них нормальная жизнь? Они живут как узники, не общаются со сверстниками, не получают нужного для их дара образования. Я просто уверена, что в твоей обители нет возможности тренировать эмпатов. А им нужны силы в борьбе с Темными. Ведь материя истончается. Что ты будешь делать, когда они узнают, что по твоей вине они не смогли помочь людям, которые будут просто обречены на гибель! А?

Каждое слово, сказанное женщиной, причиняло отцу настоящую боль. Эйлин видела, как на его лбу проступает испарина, которая, тяжёлыми каплями стекая вниз по шее, пачкала идеально белый воротник. Видела, как от напряжения дрожат и надуваются синими, выпирающими венами его сильные руки. Видела, как плотно, скорее всего от бессилия, сжимаются бледные губы. Она видела и примечала все!

Ей с большим трудом, но все же удалось сдержать себя от порыва наплевать на все, выбежать из своего укрытия, обнять и утешить отца. Только желание знать правду не давало ей сделать этот шаг. Ведь о пророчестве, о материи, о предназначении отец не обмолвился даже словом.

Прикрыв глаза, отец откинулся на спинку кресла.

- Я… я не знаю, что с этим всем делать.

- Зато знаю я. Помочь тебе в моих силах, но мне нужна ответная услуга. Ты помогаешь мне с сыном, я помогаю твоим девочкам.

Больше подслушивать не было смысла, и Эйлин без стука распахнула дверь.

- Отец, что это значит? О каком пророчестве идет речь?

Он устало потер виски, женщина выжидающе скрестила руки на груди. Она молчала, молчал и отец. Но Эйлин не намерена была отступать. Первой заговорила женщина:

- Артэр, тебе нужно рассказать всю правду. Дай им возможность самим принять решение.

Заговорил отец не сразу. Эмоции яркими красками отражались на его таком родном и красивом лице. Сама Эйлин чувствовала, как отец сомневается и очень боится, не за себя, он боится за них.

Но лучше горькая правда… Дальше они вместе будут думать, как со всем этим справиться. Послав отцу успокаивающую волну, она уверенно сказала:

- Отец, мы хотим знать правду.

Он стремительно поднялся с кресла и, уже выходя из кабинета, словно боясь передумать, громко сказал:

- Хорошо! Я все расскажу, но только вам с сестрой вместе. Пошли в комнату. Сейчас.

Эйлин поспешила за отцом. Оставляя огненную женщину в кабинете, позволяя отцу наедине объясниться с дочерьми.

Влетев в их с сестрой комнату, отец и не заметил, как Лана вздрогнула от неожиданности. В ее взгляде читались тревога и страх.

- Папа, что случилось?

Выглянув из-за спины отца, Эйлин, не желая спугнуть его порыв, жестами попросила Лану молчать. Сестра поняла и просто села на стул. Эйлин села рядом. Девочки ждали. Отец долго молчал. Наконец, шумно вздохнув, он приступил к разговору, который и так откладывал долгие семь лет.

Глава 3.2

Давным-давно, еще до Святой Триады Матерей, их мир находился на грани вымирания. Нет, речь не шла о катаклизмах или глобальном апокалипсисе. Было нечто более ужасное. Людей истребляли – тотально и безжалостно.

Это девочки знали еще с малых лет. Страницы ветхих книг и учебников рассказывали об ужасных существах, которых люди окрестили Темными Богами. Откуда они пришли, было неизвестно. Историки бесконечно спорили на этот счет, придумывая и придумывая новые теории.

Темные Боги питались людьми, а точнее их эмоциями. Осушая до последний капли, они обрекали их на долгую, мучительную смерть. Людей, которым не повезло столкнуться с Темными, называли Ходцами. Беззвучно, без единой эмоции, они скитались по улицам, полям и лесам. Серые, худые, с пустыми лицами. Пока не падали бездыханными, рассыпаясь мелкой пылью, которую мгновенно развеивал ветер.

Девочки не представляли, каково это, когда обычный человек, близкий, родной или чей-то родственник, исчезал, стирался и не оставлял после себя ничего, ничего, что можно было оплакать, предать земле, оставить в памяти. Целые поселения исчезали бесследно. Бежать было некуда. Темные Боги, ожиревшие и тучные, ни в чем себе не отказывали. Охота на людей велась ежедневно. Пир Темных Богов продолжался не один год. Людей оставалось все меньше. Пока в их мир не пришла Старшая Матерь.

В писании говорится, что это произошло совершенно случайно. Богиня заблудилась в мирах. Смерть и страдания людей поразили ее. Добрая и сострадающая, она не могла оставаться в стороне. Первым шагом в борьбе с Темными стало ее благословение. Наделив особенных женщин даром контроля над эмоциями, она пресекла возможность Темным Богам к питанию. Им это не понравилось. Разгорелась многолетняя война. Темные Боги голодали, но сдаваться не желали. Люди объединялись. Две самые сильные женщины, хранительницы священных знаний благословенной Матери, передавали свои умения одаренным девочкам. Они посвящали их в Викарии и отправляли на войну. Во главе каждого войска обязательно стояла Викария. Она закрывала своей силой воинов, не позволяя Темным высасывать их жизнь. Только спустя тридцать лет удалось одержать победу. Последний Темный Бог умер, как ни странно, от голода.

Старшая Матерь покинула землю. А Младшие Матери основали первые обители для одаренных Викарий и создали Протонотарий «Трех Матерей», который совместно с главным судебным органом Капелланского государства и Императором правил их миром.

Шли годы. Викарии выходили замуж, рожали детей. Дар передавался их детям. Так на свет появились первые мальчики с даром менталистов. Одаренные контролировали людей, внушали чужие мысли, принуждали к нужным для них действиям. Все это не могло остаться без контроля. Их разыскивали и обучали. Мольфары. Государство очень нуждалось в таких людях. После обучения их определяли в тайную полицию, поручая особые дела. Родиться менталистом было большой удачей. Но недолго. Никто не мог и предположить, что со временем дар Старшей Матери – эмпатия – подвергнется вырождению.

Со временем девочки утратили дар эмпатов. Они также рождались менталистами. Их обучали. А после посвящения в Раганы отправляли на службу в Ковены. Хотя и взяли под контроль рождаемость детей и их способности, итог был один. Через пятьсот лет эмпатов не осталось совсем.

Эта история была известна всем и каждому. Девочки догадывались, каким особенным даром они обладают. Но отец никогда об этом с ними не разговаривал. Избегал даже намека на эту тему. Продолжая свой рассказ, отец перешел к самому интересному. К тому, о чем знали только единицы. С той войны уже прошло более тысячи лет, но никто даже не догадывался, что Старшая Матерь узнала причину появления Темных Богов.

Наш мир не единственный во вселенной. Материя, разделяющая миры, имела свойство утончаться. Почему это происходило, никто не знал. Но образовавшаяся дыра в материи открыла двери в другой мир, из которого и пришли Темные Боги. Старшей Матери удалось закрыть прорехи в материи, использовав при этом очень много сил и внутреннего резерва. Но она предупредила, что это не навечно. Придет время, заплатка истончится, и тогда Темные Боги снова вернутся в их мир. Имея дар предвидения, Матерь предсказала, что спустя века на свет появятся девочки, Викарии, с необычным даром, который с утробы матери будет у них один на двоих. Только им под силу научить людей бороться с Темными и закрыть новые прорехи.

Когда произойдет прорыв, никто из посвящённых не знал, но они пристально следили за всеми одарёнными детьми, чтобы не пропустить начало предзнаменования. И вот получилось, что пропустили. У них не было шанса узнать об этом. Отец как мог отгонял от себя мысли о пророчестве, до последнего надеялся, что это не про его девочек, но увы. Предсказанию было суждено сбыться в ближайшее время, и именно на его детей возложена миссия спасти их мир.

Глава 4.1

Отец говорил около трех часов. Даже не используя силу, было можно понять, как ему тяжело. Он устал физически и эмоционально. А девочки…

Эйлин, держа в руках ладошку сестры, совсем не замечала, как у той дрожат руки, у самой дрожало ВСЕ, а сердце бешено стучало где-то в районе пяток. Эйлин ловила каждое слово отца. Пропуская через себя все то, о чем он говорил. Вот так, по-взрослому, осознавая каждую строчку, до букв, до запятых.

Да. Все, что он говорил, страшно, страшно до трясучки, но… предсказуемо. У них есть время обучиться, подготовиться. Вначале отец и слышать не хотел о развитии их силы. Ходил, кричал, обнимая то ее, то Лану. Цеплялся за их плечи, руки, боясь отпустить, потерять. Но неожиданно в разговор вмешалась Лана. Ее неразговорчивая сестренка. Заучка. Она впервые в жизни разговаривала с отцом так эмоционально. Доказывала, спорила. Их дар – это то, кем они являются, нельзя просто взять и закрыть глаза на пророчество, на предназначение. Отец даже немного опешил от такого напора.

В тот момент Эйлин была ей очень благодарна. Последние события совершенно вымотали, на спор сил не оставалось совсем.

В конце концов, отец сдался. После выступления Ланы у него не было ни единого шанса. Согласился, но не дал окончательного ответа. Сказал, что все потом, позже. Отца ждали гости. Стэпан уже не раз заглядывал в комнату, смешно размахивая руками, намекая, что пора закругляться. Отец ушел.

Пусть еще ничего не ясно, но на душе стало легче. Взглянув на сестру, Эйлин, наконец, позволила себе расслабиться. Расположившись на кровати, она устало прикрыла глаза. На секундочку, просто чтобы перевести дух и… уснула.

Прошло пять дней. Их обитель опустела. Последние гости уехали на рассвете. Император остался праздником доволен. Обычно скупой на похвалу, он наградил отца самыми лестными словами. В обители царила атмосфера счастья и радости от того, что все получилось и, слава Матерям, закончилось.

Но Эйлин мало интересовало всеобщее настроение. Ее переполняли собственные эмоции, яркие и волнительные. Отец, чтобы хоть как-то скрасить их уединённые будни, попросил Стэпана принести особенные книги.

Эти книги она и ее сестра видели впервые. Хотя до этого были уверены, что перечитали все книги в их обители. Содержание книг – завораживало. Казалось, весь мир перевернулся вверх тормашками. Дар эмпатии! Все, чему их пытались обучать, лишь жалкие крупицы той силы, которая жила в них, бурлила и ждала, когда ее раскроют. Взрослый эмпат мог не только чувствовать эмоции других людей, но и блокировать их, внушать, скрывать от других свои и чужие чувства, использовать эмоциональный щит и многое, многое из того, чему им предстояло обучиться.

Как развивать способности, в книгах не говорилось. Эйлин злилась от бессилия, вспоминая слова женщины с огненными волосами. Отец не сможет обучить их самостоятельно. Им придется уехать.

Обитель вернулась к обычной жизни. Наконец, девочек позвали в малую трапезную. Эйлин решительно спустилась по знакомым ступенькам, крепко держа за руку Лану, но в душе трусила и даже сомневалась, и только ладонь сестры, как всегда, согревала и поддерживала Эйлин. Привычный уклад их жизни разваливался на глазах. Хотелось надышаться этим местом, запомнить, запечатлеть. Каждую деталь, каждую мелочь.

Они вошли в теплый зал с огромным круглым столом, за ним каждый день завтракали, обедали и ужинали. Но главным сокровищем этого места были те, кто неизменно сидел за этим столом, те, кого они с сестрой называли семьей. Преданный и совершенно седой не по годам Стэпан. Веселый и обаятельный Глор – правая рука отца в вопросах образования. Серьезные старшие мужи – преподаватели. Отец…

Каждый из них любимый и дорогой сердцу человек. Эйлин не верилось, что им придется расстаться. Приветствуя девочек, все привычно поднялись со своих мест. Так было принято с самого детства. Поражаясь собственным чувствам, Эйлин старательно запоминала каждое мгновение, каждый жест и взгляд.

Отец подал знак рукой, подгоняя слуг выносить блюда. Все приступили к трапезе. За столом шла оживленная беседа. Говорили о празднике, делились впечатлениями, спорили о плюсах и минусах. Отец тоже участвовал в разговоре, правда, немного отстранённо, словно ему было совершенно не до этого. Грусть в родных глазах нельзя было спрятать за натянутой улыбкой и нарочито веселым тоном голоса.

Блюда, в изобилии стоящие на столе, изысканные и праздничные. Их специально, по просьбе отца, приготовил семейный повар Дрог. Но Эйлин так и не смогла заставить себя съесть хотя бы кусочек. Да и сестра просто ковырялась в своей тарелке, делая вид, что ест. Эйлин с облегчением выдохнула, когда отец поднялся и пригласил их в свой кабинет. Вот и настал тот час, когда все разрешится, хотя уже давно все решено, осталось только отцу смириться с его решением и, наконец, сделать все правильно.

В кабинете их ждала женщина с огненными волосами. Эйлин подумала о Брейноре, разочарование растеклось по всему телу, рядом с женщиной его не оказалось.

Глава 4.2

- Девочки, разрешите вам представить женщину, с которой должен был познакомить еще в прошлый раз, – госпожа Энесса, глава северного Ковена. В настоящее время единственная женщина Капелланского государства, которая является хранительницей откровений Трех Матерей. Именно с ней вам предстоит отправиться далеко на север для дальнейшего обучения.

Эйлин видела, как отец говорил, и даже слышала, о чем он говорил. Но мыслями, купаясь в своих чувствах, она уже была далеко-далеко отсюда… в северных землях, представляя в красках то место, куда им предстояло отправиться.

Возможность посмотреть мир – это мечта, которой, как она думала, было не суждено сбыться. Присев в робкий книксен, она выжидающе уставилась на госпожу Энессу, которая снисходительно улыбнулась, зная наверняка, какие чувства одолевали девочку.

- Сразу скажу, легко не будет. Ваша сила уникальна и малоизученна. Прежде чем отправиться в северные земли, решите для себя, готовы ли вы?

- Готовы, – горячо ответила Эйлин в унисон с сестрой.

- Хорошо. Мы совершенно не знаем, сколько у нас времени до того самого решающего момента. Более того, нам неизвестно даже место, где произойдет прорыв. Всем этим будет заниматься ваш отец. Мы будем держать друг друга в курсе всех дел и изменений. Я уверена, что вместе мы справимся с любыми трудностями.

Эйлин перевела взгляд на отца. От ее взгляда отец вымученно улыбнулся, поддерживая скорее себя, чем их.

- Лана, Эйлин. Я правда хотел вас уберечь от всего этого. Я старался сделать вашу жизнь простой и обычной. Вы простите меня за то, что я скрывал от вас правду?

Эйлин не ожидала, что будет так поражена словами отца. Все его чувства, переполненные любовью и тоскою, вылились ураганом наружу, обрушились осадками слез. Рыдая, она шагнула в объятия к отцу. А в голове только один вопрос: как уехать, расстаться с самым любимым и родным человеком на земле? И пусть цель самая наивысшая, сердце отказывалось принимать действительность. Теплые руки отца, его родной запах… Поддерживающие объятия Ланы… Она никогда не умела сдерживать свои эмоции. Да и было ли это нужно сейчас, когда впервые осознала, что значит взрослеть, что значит покинуть отчий дом…

Этот день они провели в сборах. Вечером отец долго сидел в их комнате, рассказывая истории, которые девочки знали наизусть. Так Эйлин и уснула, под голос, по которому потом, уже далеко отсюда, она будет очень тосковать.

На утро все было готово. Огромная повозка легко уместила их скромный багаж. Отец как заведённый гонял слуг, проверяя, все ли готово к путешествию. Переставляя багаж с места на место, он намеренно тянул время. Эйлин одновременно с надеждой и страхом ждала, что отец откажется от этой затеи и они останутся дома. Наконец, все вещи были уложены. Девочек усадили на затянутые в меха сиденья. Теплые, удобные, они обещали сделать их многонедельную поездку приятной и комфортной. Последней в повозку вошла госпожа Энесса. Брейнора по-прежнему не было. Эйлин не переставала думать о том, где он.

Отец не мог себе отказать в слабости и лично сопроводил их до самых границ обители. Кто бы знал, что отца девочки видят в последний раз. Больше им не суждено будет свидеться.

Глава 5

Их путешествие длилось больше месяца. За это время Эйлин и Лана очень сблизились с госпожой. Не зная с рождения материнской ласки, они тянулись к ней. Она оказалась умной и мудрой женщиной. Эйлин осмелилась спросить у нее про Брейнора, причину, по которой он не поехал с ними. Женщина рассказала и даже больше, поведала всю историю своей непростой жизни.

Госпожа Энесса родилась в обычной семье портного, на окраине северных земель. Родители, узнав, что у нее дар, поспешили отдать ее на государственное обеспечение. Еще малюткой ее привезли в столицу Капелланского государства, в город Эрдэр, в самую богатую обитель – имперскую. Будучи девочкой, она не понимала причину такой удачи, ведь ее семья едва сводила концы с концами. Но все раскрылось в день ее совершеннолетия, когда у нее проснулся очень сильный дар.

Она с невероятной легкостью снимала блоки, ломала сознание. На «Балу Пробужденных» за право заполучить ее образовалась приличная очередь. Именно на празднике она впервые познакомилась с ним, с человеком, который изменил ее дальнейшую жизнь. Именно он восемнадцать лет назад, участвуя в сборе одаренных детей, нашел ее. Лорд Гардэн. Он обладал способностью определять будущую силу новорожденных. В девочке еще тогда он увидел не просто потенциал, а настоящий талант. Это и решило судьбу Энессы. Оказывается, растил он ее лично для себя, а заплатив огромную сумму, забрал с собой. Молодой девушке несложно было влюбиться в такого мужчину. Потеряв голову от любви, она согласилась стать его женой.

На этом волшебная сказка закончилась. За красивым лицом лорда Гардэна скрывался жесткий и эгоистичный фанатик. Он был заложником своего дара, верил в особое предназначение, считал себя уникальным и неповторимым. Госпожа Энесса была нужна только для продолжения рода. Сильного рода. Мечтал зачать великого менталиста, которого обучит и воспитает сам. Энесса подходила ему идеально. Беременность наступила быстро. Лорд Гардэн ставил над ней болезненные эксперименты, колол вакцины, вливал магию. От этих манипуляций молодая женщина чувствовала себя очень плохо, плакала и умоляла мужа остановиться. Но он не слышал ее мольбы. Четко и отстраненно шел к своей цели. Брейнор родился раньше срока, но на удивление здоровым и крепким.

Едва дав отдохнуть после родов, муж принялся изучать силу сына. Сила была впечатляющей. Все эксперименты в будущем грозили сделать из ее мальчика могущественного Мольфара. Не дав насладиться материнством, лорд Гардэн принимает решение отправить Энессу обратно в северные земли, где специально для этого купил обитель, которую как откуп за ребенка записал на нее. Женщина не находила себе места. Она очень любила Брейнора и не могла представить свою жизнь без него, поэтому решилась на отчаянный шаг. Подготовив все для побега, ночью, пробравшись в комнату лорда, она направила на него свой недюжинный дар, стирая в памяти все воспоминания о ней, о сыне. Получилось. Ей без труда удалось покинуть дом мужа. Остановиться решила на родине, тем более северная обитель была записана на ее имя, а в памяти лорда Гардэна такой обители не существовало.
Наступило самое спокойное и счастливое время. Она упивалась материнством и довольно успешно управляла обителью, которую переименовала в Ковен, набирая на обучение будущих Раган.

До того самого момента, пока ее бывший муж не восстановил все стертые в памяти воспоминания. Она не знает всех подробностей и того, как у него это получилось, но однажды ей пришло письмо от самого Императора с требованием вернуть сына отцу. Что она чувствовала в тот момент, словами передать было сложно. Обдумав все, она решилась на авантюру.

Возглавляемый ею Ковен, а если быть точнее – здание, в котором он расположился, было построено еще во времена правления трех Матерей – Викарий. Совершенно случайно она обнаружила старые письмена, в которых хранились воспоминания Главной Матери. Именно оттуда она узнала о пророчестве и о возвращении Темных Богов. В старой замурованной библиотеке со множеством книг про Викарий, эмпатов… с этими знаниями женщина отправилась в имперскую обитель. Сына она не взяла, готовая до последнего отстаивать свое право быть единственным родителем и самостоятельно воспитывать его у себя в Ковене.

В столице ее встретили и отвели к Императору. Показав письмена о пророчестве, она настаивала на том, чтобы сына оставили при ней. Тогда она, в свою очередь, поклялась стать ярой защитницей и хранительницей знаний, чтобы в дальнейшем принять активное участие в обучении детей, речь о которых идет в пророчестве.

Император собрал самых верных людей, в числе которых был отец девочек. Новость о том, что в их мир в любой момент могут вернуться Темные Боги, была принята в штыки. Верить в это не хотели, но госпожа Энесса знала, что от их веры зависит судьба ее сына. Приложила максимум усилий, чтобы перетянуть на свою сторону большинство голосов. Она победила. Император согласился с ее требованиями.

С того самого момента был издан тайный указ, после которого начались тотальные проверки всех новорожденных детей, не достигших совершеннолетия. Искали близнецов. Которых, разумеется, не находили. Сестры появились на свет только через два года. И об этом так никто и не узнал. Госпожа Энесса вернулась в северный Ковен победительницей.

Брейнор рос обычным мальчиком, пока ему не исполнилось десять лет. Эксперименты, проведенные над ним еще в утробе, не прошли даром. Его дар менталиста проснулся еще до достижения совершеннолетия. Женщине в срочном порядке пришлось искать ему место для службы. Но здесь ее ждал провал.

Лорд Гардэн после принятого Императором решения был в ярости и неоднократно пытался оспорить указ. Но Император всегда отклонял его просьбу. И то ли это ее вина, может, своей силой она повредила его сознание, но Гардэн не смог справиться с эмоциями. На одном из императорских приемов он напал на Императора. Едва не лишил его жизни, но был схвачен и казнен. После этих событий ее письма с прошением взять ее одаренного сына на службу оставались без ответа.

Глава 6.1

Десять лет спустя. Эйлин.

- Лана, так нельзя, ты не можешь оставаться в тени. Я тебе этого не позволю!

Эйлин уже битый час уговаривала сестру пойти на «Бал Пробужденных». Говорила то громко, то тихо, а сейчас ей хотелось кричать от бессилия. Сестра оставалась непреклонна. Конечно, Лана чувствовала ее настроение, да и как не чувствовать, если Эйлин едва сдерживала свои эмоции, с нетерпением ожидая часа, когда сможет спуститься к гостям. И, безусловно, чувствовала, что её поведение расстраивает Эйлин, но все равно, упрямая, не желала уступать.

За годы, проведенные в Ковене, они успели из обычных воспитанниц превратиться в молодых преподавательниц. Да. Они достигли тех умений и того мастерства, когда обучать их не имело смысла. Поэтому было принято решение, что посвящение они пройдут чуть позже, после «Бала Пробужденных», а сейчас попрактикуются в преподавании.

- Лана, ну пожалуйста, взгляни на меня, неужели ты оставишь своих воспитанниц одних в такой день, ты же преподавательница, им нужна твоя поддержка!

Если честно, Эйлин новая обязанность не нравилась. Она не могла найти в себе силы быть строгой и мудрой, а еще так и не научилась держать свои эмоции в узде. А вот для Ланы это стало настоящим предназначением. Ее спокойствие и уравновешенность, а также умение управлять эмоциями – вовремя успокоить или, наоборот, заставить действовать и продуктивно учиться – вызывали дикий восторг у юных воспитанниц. Лана стала для них объектом подражания, уроки ее пользовались невероятным успехом. Даже ее таинственный образ, Лана носила темную накидку, скрывающую лицо, был последним веянием моды. Девочки по ночам шили подобные накидки и ходили в них, чтобы хоть немного быть похожими на Лану.

Да, лицо Ланы почти полностью покрывал «поцелуй Матери». Она не переставала говорить, что внешность ее мало интересует. Но Эйлин, как никто другой, чувствовала вселенскую грусть и тоску в те редкие минуты, когда та снимала накидку и смотрелась в зеркало. Что-что, а благодаря своей силе эмоции Эйлин улавливала очень хорошо. Ей очень хотелось помочь сестре. Она перевернула всю библиотеку, перечитала все книги. Но той информации, что удалось отыскать, было катастрофически мало. Она не теряла надежды.

Вот уже несколько лет ее любимым занятием стало исследование Ковена. Эйлин верила, что ей удастся отыскать еще один тайник, еще одну библиотеку, еще книги и рукописи. Каждый день вдоль и поперек она исследовала стены, потаенные уголки, подвалы и пещеры, которых было достаточно в Ковене, а также за его пределами. Все свое свободное время она тратила на поиски. И только новость о том, что в этом году право проводить «Бал Пробуждённых» возлагается на их Ковен, немного остудила ее пыл.

Все мысли теперь занимало предстоящее событие. А тот факт, что Лана не собирается спускаться к гостям, Эйлин не просто расстраивал, она чувствовала в этом свою вину. Значит, недостаточно усердно искала. Заправив непослушный рыжий локон за ухо, она попробовала еще раз:

- Ну, сестрёнка, ну пожалуйста. Мне… мне будет страшно там без тебя.

- Как будто что-то может тебя напугать. Я не хочу привлекать к себе внимание.

- Да кто на тебя будет смотреть. У меня такое платье! Смотреть будут только на меня. Я тебе обещаю. Если ты не пойдешь, я тоже не пойду. Пусть тебе будет стыдно, что я пропускаю такое событие.

- Эйлин, не надо меня шантажировать. Тем более ты знаешь, что о нас никто не должен узнать.

- Госпожа сказала, что мы в полной безопасности. Ну давай хотя бы ненадолго?

Голоса за окнами звучали все громче. Их Ковен заполнялся гостями. Все ждали Императора.А Эйлин и Лана с нетерпением ждали отца, с которым они не виделись со дня отъезда из родной обители.

Эйлин предвкушала, как ему здесь понравится. Госпожа Энесса превзошла саму себя. Залы и комнаты сверкали абсолютной чистотой. Везде чувствовался безупречный вкус и стиль.

Переубедить Лану посетить бал Эйлин так и не смогла. Но та ее уверила, что обязательно будет наблюдать за всем действием через их секретное место – ложу в стене, скрытую за темной решеткой, проход к которой они обнаружили в своей комнате. Эйлин ничего не оставалось, как отступить. Но пребывать в плохом настроении себе запретила.

Ненадолго задержала взгляд на зеркале, любуясь своим отражением, осознавая, как изменилась. Перед ней стояла не девочка с вечно содранными коленками, а юная девушка с рыжими, словно языки пламени, волосами, обрамляющими идеальное лицо. С алыми, манящими губами и невероятными глазами, наполненными синевою, в которых, казалось, отражалось само небо. А легкая тень от длинных и пушистых ресниц делала взгляд томным и более глубоким, добавляя в ее образ загадочности и нотку тайны. Да, то, что она видела, волновало. Изящная и стройная, одетая в легкое изумрудное платье, подчеркивающее ее женственные изгибы, узкую талию и высокую грудь. Все это делало ее похожей на героиню из сказки.

Она представляла себя возлюбленной отважного Мольфара, который обязательно будет сражен ее красотой. От таких мыслей ее тело то и дело покрывалось мурашками, грудь тяжелела, а щёки горели, заставляя нервно покусывать губы. Да. Она выросла. И сегодня будет самый лучший день в ее жизни.

Глава 6.2

Пришло время спускаться к гостям и приветствовать Императора. Судя по восторженным крикам, он уже приехал. Отца пока не было. Ну, или она надеялась на это, ведь если бы он приехал, то в первую очередь навестил дочерей. Еще раз посмотрев на себя в зеркало, она решила, что пора, и вышла из комнаты.

Зала, украшенная цветами и магическими свечами, была заполнена множеством девушек и молодых людей. Эйлин стояла, как и положено, в толпе преподавателей.

Еще ни разу она не видела столько роскоши и красоты в одном месте, и дело не только в ослепительной огромной зале, казалось, все краски мира соединились в пестрых нарядах и модных фасонах. Прически, украшения, лица – все настолько было празднично, что сердце замирало от восторга и предвкушения.

Заиграла торжественная музыка. Твердой и уверенной походкой вошел Император. Высокий мужчина с обаятельной улыбкой. Продвигаясь вглубь залы, он, как и положено по этикету, остановился возле госпожи Энессы. Очень мягко, по-отечески, поблагодарил за гостеприимство, заверяя, что высоко оценил труды хозяйки праздника. Но, как показалось Эйлин,несмотря на внешнее проявление добродушия, чувствовал Император совсем иное. За его словами скрывалось нечто большее, и это далеко не радость и благосклонность. Хотя Эйлин могла и ошибаться, ведь использовать силу в сторону Императора было чревато, а для умения разбираться в людях, увы, жизненного опыта у нее было недостаточно.

По зале прошелся гул восторга. Эйлин по привычке переключилась на эмоции людей. А если быть точнее, на эмоции присутствующих девушек, у которых зашкаливало восхищение. Двое молодых мужчин, встав по разные стороны от Императора, приковывали взгляд. Даже Эйлин попала под всеобщее настроение. Мощь и сила перекатывались в хорошо натренированных телах. Мольфары. Правая и левая рука государства. Главные телохранители и ищейки Императора. Их хотелось разглядывать и разгадывать.

Первый – мужчина лет тридцати, с рыжей гривой волос. Этот человек не часто посещал увеселительные мероприятия, предпочитая празднику поля сражений, именно там он чувствовал себя свободным, на своем месте. Осторожно направив свою силу, Эйлин уловила напряжение и недовольство, он не хотел находиться здесь. И только многочисленные взгляды девушек немного сглаживали ситуацию. Их внимание ему нравилось.

Отведя взгляд от рыжего воина, она переключила свое внимание на второго Мольфара. Да, этот мужчина был очень хорош собой. Высокий, широкоплечий, с сильными руками и ногами – просто идеально сложенный Мольфар. Темные волосы, немного длиннее, чем диктовала сейчас придворная мода, очень шли ему, хотя этому мужчине вряд ли могло что-то не идти. Прямой нос, с легкой горбинкой, гладковыбритая кожа на острых, выделяющихся скулах… Эйлин представила его улыбку, вряд ли он часто пользовался этим оружием для достижения своих целей, а зря, она была уверена, что она преображала и без того идеальные черты, открывала его с другой, более чувственной стороны. Снисходительная ухмылка, вот что пряталось в уголках его идеальных губ. Красивый и другой…

Эйлин прекрасно видела, что многие мужчины здесь и высокие, и статные, и сильные, но он... Даже на фоне своего напарника он выделялся. Выделялся своей силой. Эйлин чувствовала ее всем своим нутром. Она рождала в ней, да что кривить душой, не только в ней, в каждой из присутствующих, такие яркие эмоции. Быть мотыльком, лететь в пламень его силы, навстречу чувствам, которые, о Матерь, она испытывала, разглядывая его. Гореть и сгорать, вот что ей хотелось прямо сейчас, сию же секунду – немедленно. Он излучал очень сильную энергетику, хотя при этом Мольфар внешне оставался спокойным и расслабленным. Окинув ленивым взглядом периметр залы, Эйлин знала наверняка – он не пропустил ни одной детали.

Внезапно его взгляд остановился на ней. Ярко-зеленые глаза захватили в плен, порабощая и гипнотизируя. Не осталось ничего, кроме его глаз, глубоких и загадочных. Даже пожелав того, она не смогла бы отвести взгляд. Очень сильный Мольфар. Под его взглядом ее сила встрепенулась и без ведома хозяйки направилась прямиком к необычному Мольфару. А этого допустить было нельзя. Сбрасывая с себя оцепенение, Эйлин попыталась взять силу под контроль. Но сила и не думала останавливаться, кошкой подкралась к Мольфару, готовясь вкушать его эмоции. Ну пожалуйста, остановись! Мольфар явно что-то почувствовал. Только не это! Он даже сделал шаг к ней навстречу. Нет! Стоп! Приложив все усилия, она оторвала взгляд от его сумасводящих глаз, и наваждение пропало.

Оглядевшись, с облегчением поняла, что никто не обратил внимания на напряжение, которое возникло между ними, и, она очень надеялась на это, никто не увидел, как она применяет никому не известную силу. Никто. Никто, кроме него. Мольфар задумчиво усмехнулся и, слава Матерям, наконец, отвернулся, потеряв к ней интерес.

Ее сила разочарованно затаилась в теле, посылая волны протеста и обиды. Глупая! Но музыка, которая зазвучала после речи Императора, отвлекла ее от каких-либо мыслей и раздумий. Ее впервые пригласили на танец. Эйлин даже не заостряла внимание на том, с кем танцует, партнёры менялись, оставаясь в ее памяти неизвестными. А она наслаждалась. Наслаждалась танцем и музыкой, закрыв при этом глаза. Пока ее не перехватили чьи-то сильные руки.

- Вы всегда танцуете с закрытыми глазами? Очень любопытно.

Распахнув глаза, Эйлин встретилась с уже знакомыми ей зелеными глазами. Сейчас в них плескалось что-то неведомое для девушки. Темная зелень глаз с пушистыми и такими на удивление длинными ресницами таила в себе обещание и опасность…

- Что? Простите?

Ее голос прозвучал неестественно низко, даже немного хрипло. Она понимала, что то, как она реагирует на этого мужчину, неправильно. Не должно так быть! Или должно быть только ТАК? Она прекрасно расслышала, о чем спросил ее Мольфар. Но никак не могла найти правильных слов, обескураженная, она не знала, что сказать. Он не отводил взгляд. Музыка лилась, закружив их в танце. Пусть будет так, ей нравилось с ним танцевать, и ее силе тоже, она сияла и порхала в теле Эйлин, позволяя переживать восхитительный калейдоскоп эмоций. От таких эмоций становилось сложно дышать, тело горело, обретая неведомую до этого чувствительность.

Глава 7

Настоящее время. Брейнор.

Наступила ночь. Огромная красная луна ярким пятном висела в небе. Ни звука, ни шороха. Даже случайный прохожий не совался туда, где работали Мольфары. Их боялись. Их избегали. Им никогда не переходили дорогу.

Все получилось. Все получилось именно так, как он и хотел. Ведьма поймана, охота окончена. Вот только легче не стало. Искал в себе хоть отголосок радости. Но нет. Перегорел. Только усталость тяжелой ношей оттягивала плечи. Хотелось отдохнуть и, наконец, уснуть. Сон всегда был для него роскошью. Закрыв глаза, он неизменно погружался в пучину своего личного ада, в котором его преследовала она. Кошмары переплетались с чувственными картинами. Она в его объятиях, желанная, податливая, через мгновенье с кинжалом в руках, безжалостно вонзающая его прямо в сердце. Окровавленные руки и манящая улыбка, сладкие речи и гнилая душа. Вот кем была для него женщина, которая сейчас сломанной куклой лежала около его ног.

Как она смотрела на него, когда поняла, что ловушка захлопнулась. Ни с чем несравнимый экстаз. Он долго будет вспоминать и смаковать эту картину. Столько решимости и отчаяния. Да. Он оценил. Но только презрение – это все, на что она может рассчитывать в данной ситуации. Эту тварь он не пощадит. Пришло время платить по счетам.

Рукой подал знак. Серые фигуры бесшумно вышли из своих укрытий. Взгляд отсканировал каждого, профессионально отмечая, что все сработали четко и быстро. В его команде были только лучшие Мольфары. Солдат в команду набирал сам, тщательно и дотошно. По-другому в работе, которую они делали, было нельзя. Со смертью шутки плохи, особенно если ты доверяешь свою жизнь. Но в его команде он мог положиться на каждого. Вместе они многое прошли и многое пережили.

Но самым сложным заданием, как оказалось, стало поймать ЕГО ведьму. Да, им пришлось побегать. Иногда, после очередного тупика, в который ОНА, на удивление успешно, их загоняла, закрадывалась тревожная мысль. А что, если ей все-таки удастся сбежать? Теперь все позади…набегалась.

Встав в защитный круг, Мольфары разглядывали лежащую перед ними фигуру. Он видел их недоумение. И понимал, как это выглядит со стороны. Как ОНА выглядит в их глазах. Гладкие, словно шелк, волосы, рассыпанные медным покрывалом по земле. Бледное утонченное лицо с чувственными, слегка приоткрытыми губами. Рядом с ней любой здоровый мужчина едва ли мог сдерживать свои инстинкты.

От одного взгляда на нее накрывало с головой. Даже сейчас, когда ненависть к ней, казалось, переполняла, лилась через край, до тошноты, до омерзения, он чувствовал. Чувствовал то, что поклялся больше не чувствовать. Потребность защитить, спрятать ото всех, а потом жестко вбиваться в ее шикарное тело. Это делало его слабым и одержимым. Не только его – каждого, кто попадал в ее сети. Он словно в сладком капкане. Был и есть, с глубокой незаживающей раной. Гниющей, до омерзения зловонной. Нет. Больше он такой ошибки не совершит. В его мире нет места чувствам, чувствам к этой женщине. К ведьме. Его ведьме.

- Рен, – обратился он к следопыту, – замести следы. Всем остальным подготовить ведьму к транспортировке.

Выполняя приказ, Мольфары разошлись. Остался только Стел. Огромный и могучий. Похожий фактурой на медведя. Замерев в безмолвном упреке, он пристально смотрел на Брейнора.

- Не стоит ее жалеть, Стел, поверь мне!

Отмерев, Стел упрямо поджал губы. Ничего. Брейнор знал, что, несмотря на внушительный и даже свирепый вид, его друг всегда отличался милосердием. А если дело касалось женщины, да еще обладающей такой невероятной притягательностью, то тут он не мог стоять в сторонке. Только вот с женщиной Стел немного ошибся. И вся его команда ошиблась. Хмурясь и концентрируясь в первую очередь на деле, он видел, как Мольфары чрезмерно бережно и аккуратно несут ведьму в клетку.

- С ведьмой без церемоний! Это приказ!

Повозка медленно двигалась по пыльной дороге. Огромная металлическая клетка, с магическими прутьями, креплённая к бортам повозки, издавала неприятный, напоминающий человеческий стон, звук. Всадники, сопровождающие повозку, непроизвольно бросали тревожные взгляды на дно клетки, где в куче соломы лежала фигура, завернутая в темный плащ. Брейнору определенно не нравилось всеобщее настроение. Он прекрасно понимал, что в том нет их вины. Даже без чувств, под магическим блокатором, она продолжала вызывать у них... у него жалость и сочувствие. В этом и заключается ее гребаная сила. Никому из них на деле еще не приходилось сталкиваться с эмпатом.

Устало прикрыв глаза, которые слезились от пыли и напряжения, он решил отпустить ситуацию. В конце концов ведьма очнется не скоро. А ему… ему нужно выпустить пар. Пришпорив лошадь, он с наслаждением отдался быстрой езде. Помогло. Тяжелые мысли отступили. Еще пять дней пути. Нужно скорее добраться до священной земли и разбить привал.

Дома они не были два года. Он и его люди исколесили сотни дорог, но всегда оставались на шаг позади. Ведьме помогали. И не важно, под влиянием они это делали или нет. Он никого не щадил. Всегда сам вел допрос, выбивая признания изощрёнными пытками. Останавливаться было нельзя.

Клятва, данная самому себе, терзала и не давала жить. Одержимость местью была болезнью, его наказанием. Он не имел права забыть то место, пропитанное кровью и человеческими экскрементами, где так отчётливо слышался оглушающий и разрывающий душу крик. Крик его матери, который срывался и хрипел, переходя на бульканье, когда она захлебывалась собственной кровью. Он не мог отвести взгляд от ее бледного изуродованного тела, на которое постепенно опускалась огромная, многотонная плита, сдавливая и дробя. Эта пытка называлась «Священный груз». Очень эффективный способ для выдавливания нужных и годных Пролетарию показаний.

Он не знал, сколько времени длилась агония матери. Время для него остановилось. Он молча стоял, не в силах помочь родному человеку. Даже нож, который был заранее приготовлен, для того чтобы облегчить ее мучения, оказался бесполезным. У него не было возможности приблизиться к ней, не выдав при этом свою личность. Это потом он узнал, что мать пытали тринадцать часов. Он слышал ее последний предсмертный вздох. Специально долго воспроизводил его в памяти, чтобы навсегда запомнить, кто в этом виноват. На кого он, выйдя из каземата, объявил охоту.

Глава 8.1

Настоящее время. Эйлин.

Она очнулась. Было очень холодно. Но холод ощущался как-то неправильно. Как будто со стороны. Заледенелое тело отказывалось подчиняться. В попытке скинуть оцепенение, она вновь потеряла сознание. Следующая попытка прийти в себя была более удачной. Вернулись слух и обоняние. Вокруг нее находились лошади и люди, пахло сеном и костром. Но разлепить глаза так и не получилось. Снова темнота.

Очнулась от толчка, ее словно выдернули из беспамятства. На этот раз все функции организма работали исправно, она даже была уверена, что сможет открыть глаза. Но решиться сделать это не хватало смелости, потому что вместе с сознанием вернулась и память. Она знала, где она и с кем.

Как же страшно. Так страшно ей не было ни разу в жизни. Она боялась умереть. Нет, смерти как таковой она не боялась, а вот умереть и тем самым опоздать боялась страшно. Сколько она была без сознания? У нее в запасе всего лишь неделя. Время практически вышло. Ей срочно нужно бежать.

Резко открыв глаза, удивилась, рассчитывая увидеть яркое солнце. Но нет! Перед ней раскинулось вечернее небо. Сколько же прошло времени? Часы? Дни? Осторожно повернув в сторону голову, она разглядела стоящего рядом Мольфара. Охранник. Что же, другого она и не ожидала.

Что с ее силой? Не откликается! Значит, блокатор. Вот засада! Нужно ждать ночи. Должны же они спать, в конце концов. Лежать и притворяться, что она без сознания, оказалось непросто. Тело от соломы зудело, мышцы деревенели. Но она терпела. Как же мучительно долго ночь вступала в свои права. Пели сверчки, трещали поленья в костре. Никто не переговаривался, все молчали. Жутко вот так лежать и не знать, что там происходит.

Слышала, как к охраняющему ее Мольфару кто-то подошел, после чего появились характерные звуки. Он ел. Сглотнув слюну, она принялась гадать, чем ужинает ее охранник. Чувство голода мучало давно, а сейчас усилилось в несколько раз. Да и физиологические потребности не давали покоя. Ей очень хотелось опорожниться. Ничего. Это не те неприятности, которые ее ждут, если она не сбежит.

По подсчётам, прошло около трех часов, когда наконец все затихло. Пришло время действовать. Руки были свободны. Какая опрометчивость со стороны Мольфаров. С ЕГО стороны. Главное, не шуметь. В вырезе платья без труда нашелся маленький пузырек. Сжав его в кулаке, она высунула руку наружу, стараясь не задеть прутья клетки.

Если бы у нее был обычный пузырек, то сработала бы сигнализация. Как хорошо, что она не пожалела денег и приобрела именно этот. Материал, из которого он изготовлен, освящён в храме Матерей и позволял сокрыть любую магию любого зелья. Раздавив пузырек, бросила содержимое на землю. Зелье было самое обычное, очень распространенное, но не менее эффективное – сонное. Правда радиус действия небольшой, но на охранника хватит. Досчитав до ста, осторожно поднялась.

Как она и предполагала, в метрах десяти от клетки паслись расседланные лошади. А около почти догоревшего костра, единственного и не очень хорошего источника света, прямо на земле спали Мольфары. Ее охранник тоже крепко спал. Достав из того же тайника отмычку и уже практически ориентируясь в темноте, она вскрыла замок. Вспоминая и благодаря при этом дядюшку Лера. Его уроки не прошли зря. Он бы ею гордился.

Уже лежа на спине, под повозкой, она не могла поверить в удачу. Быстро справив нужду и одновременно анализируя ситуацию, она принимает решение ползти к костру. Это, конечно, полное безумие, но с пустыми руками далеко не убежишь. Ей просто необходимо совершить кражу.

До первого спящего мужчины добралась быстро. Замерев от страха, при мысли, что им окажется Брейнор, она вздохнула с облегчением. Это был молодой парень, который мирно сопел, не реагируя на ее телодвижения. Жаль, конечно, что пользоваться силой нельзя. Мольфары всегда выбирали священные места для ночлега. В таких местах сила переставала подчиняться и вела себя непредсказуемо. Скорее причиняя вред хозяйке, чем пользу.

Заметив небольшую сумку у ног молодого Мольфара, она аккуратно потянула ее на себя. Ура! У нее получилось. Пришло время отступать. Сердце стучало как бешеное. Темнота очень затрудняла передвижение. Ветки деревьев и острые камни болезненно впивались в колени. Она ползла буквально на ощупь. Поэтому не сразу поняла, что же перегородило ей путь. Присев для удобства на корточки, трясущимися руками она принялась изучать преграду. Нечто мягкое и приятное на ощупь. Скорее всего ткань, которая… О Матерь… ткань, которая обтягивает чьи-то ноги. Ноги, обутые в обычные походные сапоги…

Мои любимые читатели! Я тут совершено случайно узнала, что отвечая на комментарии через приложение в телефоне, мои ответы ВАМ не видны.

У вас может сложиться впечатление, что я с вами не общаюсь. Это не так! Я строчу как сумасшедшая, реагирую на каждое ваше слово. Мне очень важно, чтобы между нами было общение. Теперь я буду отвечать только через браузер, чтобы таких ситуаций больше не возникало. Поэтому, если вам есть что писать, ваши впечатления и пожелания – пишите, пожалуйста. Это очень вдохновляет и окрыляет!

Глава 8.2

Вспыхнул яркий свет, дезориентируя и ослепляя. Факелы. Ее попытка к бегству раскрыта. Вскочив и пятясь назад, она с ужасом наблюдала, как ее окружают Мольфары. А в центре, недалеко от нее, стоял он. С сжатыми кулаками и леденящим кровь взглядом. Мольфар был зол, очень зол. До нее доходили слухи о том, как он изменился. И что делал с людьми, которым не повезло побывать в его руках. И знала, что будет, если у него окажется – она. Видимо, это понимали и его люди. Понимали, что он собирался с ней сделать. Потому что то, что она увидела дальше, никак не укладывалось в ее голове. Перед ней, загораживая ее от Брейнора, встал огромный мужчина. Его фигура излучала тепло и защиту. Защиту? Кто-то из Мольфаров готов защитить ее?

- Ты ее не убьешь! – сказал этот огромный мужчина.

Замерев и стараясь не дышать, она с надеждой наблюдала за мужчинами. Брейнор молчал. Очень долго молчал. Заставляя ее изнывать от напряжения. Его немой диалог с ее защитником, казалось, длится бесконечно. Но вот плечи огромного мужчины поникли, и стало понятно, кто одержал победу в этом поединке. Мужчина тяжело повернулся и, не глядя на нее, быстрым шагом вышел из круга. Она не винила его, только горечь растекалась по всему телу, горечь и безысходность.

Первый удар в лицо был ошеломительным. Голова словно разорвалась на мелкие части. Боль пульсировала и звенела в ушах. К горлу подступила тошнота. Второй удар. Он пришелся на скулу. Прикоснувшись в защитном жесте к лицу, она почувствовала, как по щеке течет что-то липкое и теплое. Кровь. И это только начало. И снова удары. Нескончаемое количество. Они сыпались на нее отовсюду. Заплывшие глаза лишали возможности видеть, куда метит ее мучитель. Поэтому каждый удар достигал своей цели. Как ни старалась, ноги подвели. Она упала. Живот, грудь. Бил он сильно и профессионально. Дыхания не хватало, каждый вздох приносил новую порцию боли. Задыхаясь, она слышала, как его пытаются от нее оттащить. Глупцы! Его ненависть к ней сильнее каждого из вас!

- Не мешать! Только посмейте.

Опять удар. Внутри что-то хрустит, ломается, кровь везде. Когда же это все прекратится? Напрасно она считала себя сильной. Оказывается, ее очень легко сломать. Беззвучно глотая слезы, она из последних сил старалась не стонать в голос. Боль душила ее. Обволакивала. Надолго ее не хватит.

Внезапно Брейнор остановился. Даже в таком состоянии она нашла в себе силы открыть глаза. Лучше бы она этого не делала. Перед глазами, сквозь пелену пота и крови, она увидела его лицо, с холодными, пустыми глазами, которые внимательно разглядывали результат своих трудов. В них еще горел огонь возбуждения, от азарта и полученного удовольствия. Да, он наслаждался, избивая ее. Не желая гадать, что будет дальше, она устало откинулась назад, радуясь небольшой передышке. Отдохнуть не дал. Одним движением заставил подняться. Стоять не получалось, только висеть, опираясь на его руки. Но и этого ему было мало. Больно схватив за волосы, он резко запрокинул ей голову, чтобы все, кто молча наблюдал за избиением, смогли во всей красе рассмотреть ее лицо.

- Говорю первый и последний раз. Эта – ведьма! Другая ведьма! С такими ведьмами вы еще не сталкивались. То, что вы сейчас, глядя на нее, испытываете, – все обман, она манипулирует вами. Ее сила именно в этом. Она с лёгкостью расправится с вами, как только вы дадите слабину. Она не пожалеет никого, убьет расчетливо и молниеносно. От ее рук уже погибли многие. Придушил бы эту суку собственными руками, но не сейчас. Нам нужно узнать местонахождение ее сестры. Она такая же, как эта. Такая же угроза. После того как мы ее найдем, они обе умрут. Не нужно забывать, кем вы являетесь. Вы охотники. Охотники за ведьмами.

Эйлин слушала каждое слово, сказанное им, слушала и умирала. Зря она его считала равнодушным. В каждом слове сочилось столько боли, столько гнева. Как же ей хотелось кричать, визжать и оправдываться. Шептать, что не могла поступить иначе. Валяться в его ногах и вымаливать прощение. Но ни единого звука не слетело с ее губ. Она продолжала молчать. От судьбы не уйдешь. И они обязаны пройти все стадии его ненависти к ней вместе.

Глава 9.1

3 года назад. После «Бала Пробужденных». Эйлин.

Добежав до комнаты, Эйлин залетела в объятия Ланы. Ее трясло как в лихорадке. Сила гудела. Чувства и эмоции, его или ее? Не разобраться. Они переплелись, перемешались. Интерес, страх, недоумение, желание, злость, снова страх и так бесконечно – по кругу. Она знала, что с ней должно происходить, когда сила выходит из-под контроля… но такое, такое она не испытывала ни разу. Оголенные эмоции сбивали с ног, хотелось лежать и просто чувствовать или не чувствовать совсем... Среди этого хаоса крошечный оазис спасения – Лана, ее сила, она цеплялась за нее, держалась, представляла, что ничего, кроме этого, нет… Мысли, вопросы жужжали в голове как пчелы. Мешали, путали… Что с ней, Матерь, происходит? Набрав воздуха, который, казалось, причинял боль при каждом вздохе, она, наконец, поняла, что нужно делать:

- Лана, нам срочно нужно увидеться с госпожой Энессой. Она поможет.

Лана в свойственной ей манере просто кивнула, продолжая, как ритуал, гладить ее по голове, перебирая длинными пальцами волосы. Это простое действие помогло. Сила Эйлин подчинилась, эмоции схлынули, оставляя за собой опустошение и тишину. Сквозь легкую полудрему Эйлин услышала тихое:

- Сейчас она занята, вечером пойдем.

И провалилась в сон.

Ей снился отец. Его серые глаза смотрели на нее устало, с любовью, на какую способен только родной человек, только отец, только папа. Немного осунувшееся лицо с небрежной щетиной, идеальная прическа с медным переливом, да, рыжие волосы – это его наследие. Все было так реально. Эйлин могла поспорить, что заметила новые морщинки в уголках родных глаз и серебряные нити в темно-каштановой бородке. Постарел. А как иначе, прошло десять лет. Он безмолвно смотрел на Эйлин, просто стоял и смотрел… Отец! Проснулась. Лана сидела рядом и обеспокоенно вглядывалась в лицо сестры.

- Мне уже лучше, Лана. А отец, отец не приехал?

Отрицательное покачивание головы сестры окончательно прогнало остатки сна. Стрелки часов показывали десять вечера. Стемнело. В Ковене наступила тишина, все разошлись по своим комнатам. Значит, можно идти.

Вокруг не было ни души, только тихий треск магических свечей нарушал тишину. Дойдя до комнат госпожи, Эйлин с облегчением поняла, что та не спит. Тоненькая полоска света слегка пробивалась из-под двери, которая вела в ее кабинет. Эйлин уверенно постучала и услышала громкое:

- Войдите.

Девочки зашли в кабинет, и каково же было удивление Эйлин, когда там она обнаружила не только госпожу Энессу, но и того самого Мольфара. Сила зашевелилась. О нет! Только не это, не сейчас…

- Госпожа, что тут происходит, мы не вовремя? Этот Мольфар... он...

- Это Брейнор, Эйлин.

Шок. Недоумение. И конечно, узнавание. Она его помнила… Нет, точнее, не забывала.

- Брейнор? Это ваш сын? Но как?

Брейнор острым, как нож, взглядом наблюдал за Эйлин, словно желая прожечь в ней дыру или, возможно, распилить ее взглядом. Вся его напряженная фигура указывала на крайнюю степень негодования, которое сейчас было направленно на нее. И только стоящая рядом Лана, в своей темной накидке, отвлекла Мольфара. Он с удивлением уставился на нее.

- Брейнор, я думаю, тебе пора, я сама все объясню девочкам. Спокойной ночи, сын.

После этих слов Брейнор слегка тряхнул головой, скидывая с себя оцепенение. Быстро и даже резко подошел к матери, остановился и на удивление нежно пожал ее руку. Кивнул. И, слава Матерям, вышел из кабинета.

Как только за ним закрылась дверь, Эйлин бросилась к госпоже Энессе:

- Как? Почему? Вы знаете, кем он служит? А если он узнает о нас! Он расскажет Императору?

- Эйлин, успокойся. Давайте сядем и поговорим. Я налью вам чая.

Лане пришлось буквально силой тащить Эйлин за маленький чайный столик, который, как и все, что здесь стояло, идеально вписывался в интерьер. Темно-оливковый цвет стен, темный паркет, маленькая софа для отдыха и письменный стол… каждый раз, находясь в личных комнатах госпожи Энессы, она удивлялась ее безупречному вкусу.

Но сейчас даже столик, тот самый, за которым Эйлин пыталась сидеть спокойно, выводил ее из себя. Она ерзала от нетерпения, кусала губы и нервно сжимала до хруста холодные пальцы. А госпожа не торопилась. Медленно разливала в изысканные чашечки ароматный чай. Эйлин уже устала делать умоляющий взгляд, поэтому просто сидела, сверля глазами фигуру госпожи Энессы. Наконец, та соизволила сесть на софу. Подняв хитрый взгляд, она оценила терпение Эйлин, с одобрением кивнула Лане и после, казалось, бесконечно долгой паузы заговорила...

Глава 9.2

Визуал) И характер.

Эйлин – характер ее меняется на протяжении всего повествования. Наивная девушка в прошлом, легкая, эмоциональная, она мало знает о жизни, верит в любовь и свое предназначение.

После трагических событий, уже будучи молодой женщиной, она вынуждена закрываться от людей и быть очень осторожной. Положение, в которое она попала, постоянно держит ее в напряжении, все это сказывается на ее эмоциях, она устала и вымоталась. Но, несмотря на это, она очень старается не унывать и тем более не отступать от своих принципов. Сильная духом женщина, с невероятной нежной душой, жаждущая поддержки и заботы. Она не безразлична к чужому горю, быстро находит общий язык с людьми, но ее не покидает чувство одиночества. Между долгом и чувством она выбирает долг, хотя чувствовать и любить заложено в самой ее природе. А от этого так горько и безысходно.

Брейнор – молодой мужчина, знающий себе цену, сильный, жесткий, упрямый. Ему сложно признавать свои ошибки, в его мыслях и поступках нет места серому цвету, он максималист, не живет полумерами – или любит, или ненавидит. Очень привязан к своей матери, верит в мужскую дружбу, мало говорит, больше делает. В работе беспощадный и увлекающийся, он получает максимальное удовольствие от своей деятельности. Очень умный и проницательный. Стратег.

Свои переживания и тревоги он прячет за маской равнодушия и жестокости. А на самом деле очень ранимый и чувствительный.

- Ладно, Эйлин, не буду тебя мучить. Но сначала информация про вашего отца. Он прислал мне письмо, есть хорошая новость. Он нашел пещеру, неподалеку от Ковена. В ней оказалась подозрительная сила, ваш отец думает, что это и есть портал. Поэтому он и задержался. Ему нужно время, чтобы исследовать все досконально. Так что встреча произойдет, но чуть позже.

Облегчение волной нахлынуло на Эйлин, и вновь она почувствовала не только свои эмоции, но и эмоции Ланы. Им обеим нужна была эта новость. Они обе переживали за отца.

- Теперь, Эйлин. Да, Мольфар, которого вы видели, это мой сын Брейнор. Вы знаете, что нам нельзя открывать тайну нашего родства. Только благодаря этому он и занимает должность, достойную его силы. Но я так рада его видеть. Пускай редко, но это стоит того. И да, Эйлин, что между вами произошло? Почему он так усердно спрашивал о тебе?

Спрашивал о ней… От этой информации ее сила радостно встрепенулась, вновь проявляя нездоровый интерес к, будь он неладен, Мольфару.

- Моя сила… она странно ведет себя рядом с ним… она… я…

Успокаивая, Лана одобряюще похлопала Эйлин по плечу. И четко, выручая Эйлин, внесла пояснения:

- Сегодня у Эйлин еще бы чуть-чуть и произошел выброс силы, я ее еле успокоила.

Госпожа Энесса по-деловому перекинула одну ногу на другую, по-девичьи обхватывая руками коленку. Это движение Эйлин знала наизусть. Госпожа Энесса часто так делала, когда что-то загоняло ее в тупик.

- Странно все это. Так, пока Император здесь, нам нужно быть предельно осторожными. Я постараюсь найти информацию про твою силу. А Брейнору объясню все сама. Про пророчество ему рассказывать нельзя, но про силу придется. Ведь он не зря служит у Императора и может сам сделать выводы. Все, нужно отдыхать, впереди сложные четыре дня. Как только я что-нибудь выясню, дам знать.

Сестры вернулись обратно в свою комнату. Лана уснула быстро, а вот Эйлин ворочалась в кровати с одного бока на другой. Сон не шел. Оставив бесконечные попытки уснуть, Эйлин решила действовать. Накинув на себя теплый халат, она отправилась в библиотеку. Логично же искать информацию именно там.

По дороге в библиотеку ей пришлось идти через крыло, которое было подготовлено для Императора и его не маленькой свиты. Привлекать внимание не хотелось, поэтому она тихо, буквально не дыша, кралась по темному коридору, каждую секунду опасаясь наткнуться на кого-либо.

Внезапно ее сила встрепенулась. Скручивая внутренности, обжигая кожу, как это было в момент опасности. На нее обрушились чьи-то эмоции. Темные эмоции, пропитанные злостью. Они отравляли душу, причиняли боль и страдания. Страх за свою жизнь подначивал Эйлин бросить все и немедленно вернуться обратно. Сердце леденело, сковывало ноги, парализуя не только тело, но и мысли, чувства, душу.

Глава 10.1

Температура в библиотеке накалилась. Эйлин бросило в жар. Халат, надетый в спешке, только добавлял тепла. Спина покрылась испариной, и плотная ткань неприятно липла к телу. Чтобы хоть немного отвлечься и ввести в заблуждение силу, которая мешала думать рационально, решила ни в коем случае не смотреть в его колдовские глаза. Она уже научена. Знает последствия. Поэтому опустила взгляд, рассматривая пуговицы где-то в районе его груди. Обычные такие пуговицы, на белой рубашке, с воротником, ничего особенного. Но вот под рубашкой… под ней от тяжелого дыхания мужчины перекатывались тугие, рельефные мышцы. Завороженно, подстраиваясь под ритм его вдоха и выдоха, она наблюдала, как поднимается и опускается грудь Мольфара. В библиотеке стало еще жарче. Теперь и ее дыхание – тяжелое, редкое.

А еще этот запах. Его. Особенный. Она бы не смогла описать, как пахнет ОН, точнее не смогла бы во всей полноте своих эмоций, во всей гамме ощущений, которые испытывала прямо сейчас. От этого аромата кружилась голова и, что лукавить, подгибались ноги.

Она снова попала в западню. Сбрасывая наваждение, в попытке хоть немного прийти в себя, она сделала несколько шагов назад, но и тут ее ждала неудача. За спиной – стеллаж с книгами. Дальше отступать некуда. В считаные секунды Брейнор преодолел эту «смешную» дистанцию. Не дал опомниться. Захватил в плен. Точно. Именно в плен – руками, расставленными по бокам от ее тела. Не вырваться, не сбежать теперь. Хотела возмутиться, убрать его руки, уже потянулась к одной из них, но снова ступор. Нет, это невозможно! Она никогда не думала, что обычная мужская рука может вызывать в ней столько восторга и интереса. Закатанный по локоть рукав открывал ее взору загорелую кожу, с темными, немного проступающими венами. Сильное запястье, с длинными пальцами… Его рукой хотелось любоваться, а еще лучше… о Матерь… почувствовать ее на своей коже.

Эйлин сглотнула появившийся в горле комок, не зная, что делать с чувствами и желаниями, которые будоражили тело. Он близко, непозволительно близко. И дело, наверное, не в его глазах, не в его запахе и этих руках. Осознание. Так на нее действует он САМ. Ее тянуло к этому Мольфару. Ее и ее силу. На каком-то инстинктивном уровне она чувствовала, что этот мужчина создан специально для нее. А она… она для него.

Он приподнял ее лицо, касаясь пальцами подбородка, намереваясь заглянуть ей в глаза. Эйлин зажмурилась. Очень сильно зажмурилась. Смешок.

- Ну же, смелей. Открой глаза.

Эйлин отрицательно покачала головой.

- Значит, просто слушай.

Он наклонился к ее уху, обжигая дыханием.

- Для тебя не секрет, что я очень сильный менталист.

Не вопрос – утверждение. Но Эйлин не удержалась и слегка кивнула. От этого движения его губы стали еще ближе. Теперь его шепот при каждом звуке ласкал ее кожу. Заглушая стоны, которые рвались наружу, она собирала свою волю по осколкам в надежде, что это поможет сохранить остатки разума.

- Мне, Эйлин, не составляет труда читать мысли людей. С одаренными сложнее, но и тут мне нет равных, Эйлин.

В свои слова он добавил силу.

- Твои мысли я не то что читать, я даже коснуться их не могу. Кто ты такая, Эйлин?

Она почувствовала его силу. И напряглась, ожидая боли, которая всегда приходила, когда ее применяли. Но боли не было. От удивления Эйлин распахнула глаза и врезалась в его взгляд. Он спровоцировал, ждал ее промаха. Завороженная, она погрузилась в глубину зеленых глаз, выпуская свою силу в ответ. Преград больше не было. Он сам впустил. Эйлин ахнула, насколько это было невероятно.

Она чувствовала все, что он испытывал сейчас. Удивление… не ожидал, что такое возможно. Азарт, он охватил Мольфара в тот момент, когда ее сила прикоснулась к нему. Она – загадка, которую он обязательно разгадает. Досада. Долго же он с ней возился. Непозволительно долго для него и его силы. Хотя, признаться, он получил истинное удовольствие. Приятно иметь дело с таким соблазнительным противником. Одни ее губы чего стоят, которые сейчас от удивления приоткрыты. Сочные, вкусные – они искушают, заставляя кровь бежать быстрее. Мысли путаются от этой ведьмы, его мысли, которые он всегда держит под контролем. Но, Темные, как же хочется попробовать их на вкус… нет, не так, жадно впиться, до боли, до крови… вылизывать их языком…

Глава 10.2

Эйлин прервала контакт. Остановила себя и свою силу. Испугалась. Впервые у нее получилось так глубоко войти. Это уже не отголоски чьих-то чувств – она видела этот мир его эмоциями.

Мольфар тяжело дышал и молчал. Эйлин попыталась отстраниться, но он снова помешал, удержал, положив свои руки ей на плечи. Ослабляя хватку, она мягко присела и сделала шаг в сторону. Не хотел, чувствовала, но все же отпустил. Отпустил, даря долгожданную свободу и… пустоту.

Без его рук, без его близости ей вдруг стало так одиноко и холодно. В оглушающей тишине, где, казалось, слышно было только ее сердце, что стучало как сумасшедшее, они простояли еще несколько минут. Она больше не поднимала взгляда, так и стояла, пока он не развернулся и не вышел из библиотеки. Вот и сходила почитать! Запуталась еще больше. Что же нам с тобой делать, Мольфар?

До комнаты она дошла без происшествий, ничего не чувствуя и не слыша вокруг. Уже лежа в постели, она пыталась о чем-то думать, анализировать, но сила забрала много энергии и она почти моментально уснула.

Три дня. Никогда еще время не тянулось так долго и так быстро одновременно. Казалось, что ничего вокруг не существует. Весь мир сузился до одного конкретного Мольфара. Все мысли были только о нем. Испытания в Ковене шли своим чередом, но Эйлин они интересовали меньше всего. Где бы она ни была, что бы она ни делала, он всегда оказывался рядом. И главной его целью стало поймать ее взгляд, а дальше… дальше их силы творили что-то невообразимое. Со стороны это смотрелось, наверное, очень странно, когда, например, во время трапезы в небольшой уютной столовой, где собирались педагоги и гости праздника, они застывали, неотрывно глядя друг другу в глаза. Это было волшебство, их мир, о котором никто не догадывался.

Ее сила научилась понимать силу Брейнора, считывать и превращать их в картины, диалоги. Да, они разговаривали. Много. Узнавая друг друга. Он открывался для нее совершенно с другой стороны. С него слетел налет цинизма и превосходства. Его броня, за которой он скрывал доброе сердце, рассказывая о своем детстве и матери, столько нежности было в этих воспоминаниях. О друзьях, о силе мужской дружбы. Об ответственности и долге, связывающем его со служением своему государству, своему Императору. Она задыхалась и плавилась, когда он вдруг отвлекался от серьезных тем, останавливаясь на своих чувствах и ощущениях, тогда начинался полет.

Неискушенная Эйлин краснела и ерзала, но летела навстречу своим желаниям. Он научился касаться ее без рук, только мысленно, дразня и волнуя. И даже ночью он не оставлял ее одну. Нагло врывался к ней в сон и… никогда еще она не была настолько наполненной. Настолько настоящей. Забывая про еду и сон, про своих подопечных, про сестру и даже отца, она упивалась чувством, которое проросло в каждой клетке ее тела, ее разума, ее души. Да, она полюбила Брейнора. И была им любима. Он не говорил громких слов, чаще молчал и посылал образы. И только единственное слово, которое она читала по его губам, в моменты, когда им обоим казалось, что их никто не видит, слово, от которого она счастливо улыбалась и только кивала в ответ, слово, в котором было так много смыслов и обещаний, – МОЯ, шептал он. ТВОЯ – кричало ее сердце.

Темные Боги, их было столько, что и не сосчитать. Эйлин бежала по выжженной осенней траве, босая, в легком не по погоде платье. Ей не было холодно, ей было до жути страшно, она боялась не успеть. Вокруг крики, стоны, люди, которыми успели насытиться Темные, они серыми статуями стояли, покачиваясь на ветру. Она старалась не обращать внимания, не смотреть на тех, кому уже не помочь. Она спешила спасти ЕГО. Она сможет, она готова, ее сила готова.

Неподалеку от нее, там, где, казалось, находилось самое сердце сражения, в самой гуще из людей и Темных Богов она, наконец, увидела его высокую фигуру. Он размахивал мечом, поражая врага одного за другим. Темные черной кляксой падали к его ногам, пропитывая землю своей кровью. Но их было очень много. Они наступали и наступали, а Эйлин бежала.

Вот он, рядом! Сейчас, любимый, я помогу. Выпустила силу. Лети, спасай. Еще чуть-чуть. Он видит ее, понял без слов. Улыбается. Эйлин слепнет от этой улыбки, насколько красив… Засмотрелась, не сразу заметила, как из темной массы выделилась огромная фигура Темного Бога. И Брейнор не видит, стоит спиной. Она ускоряется. Должна успеть, укрыть. Быстрее, ну же! Темный Бог набрасывается на Мольфара. Ее крик! Не успела! Брейнор!