Любовь Ангела

Глава 1. После...

ПЕРВЫЙ ТОМ:

https://litnet.com/shrt/PmtU

Габриэль лежал, не двигаясь.

Джесси спала рядом, удобно устроившись в его объятиях. Её дыхание было ровным, тёплым, почти неслышным. А он... он не мог заставить себя сомкнуть глаза. Всё любовался нежными линиями её прекрасного лица, пропускал между пальцами шёлковые пряди её шикарных длинных волос и чувствовал себя так, словно шагнул за грань, откуда уже нет дороги обратно.

Он столько раз спал с женщинами, и каждый раз всё было просто. Без эмоций. Без последствий. Он всегда выбирал партнёрш, которые могли и хотели доставить удовольствие, но всегда всё держал под контролем. Всегда держал их на расстоянии, следил, чтобы никто никогда не нарушал его границ. Иногда страсть, иногда — нежность, но всегда — в рамках, где он оставался хозяином положения. Он всегда знал, где начинается игра, и где она заканчивается.

Но не с ней.

С Джесси всё пошло иначе с самого начала, но только сейчас он понял, насколько. У него бы язык не повернулся назвать то, что между ними произошло, обычным сексом. Эта ночь, которая не должна была отличаться от сотни других, вдруг перевернула весь его мир! Потому что то, что между ними произошло, было не сексом и даже не занятием любовью, а именно — единением.

Он знал женщин. Знал их повадки и интересы. Он видел, когда женщина чувствует по-настоящему, а когда только делает вид. Когда старается казаться любящей и нежной. А Джесси не играла. Она не притворялась и не просчитывала. Она просто отдавала ему себя. Всю — без остатка. Беззаветно, искренне, страстно и по-трогательному неумело... отчего его сердце сжималось от нежности. И Габриэль понимал, что никогда не сможет предать оказанное ему доверие!

И то, как она смотрела на него, как шептала его имя, тянулась к нему за поцелуями, как крепко сжималась вокруг него своей шёлковой нежностью в самый последний момент...

Обычно он избегал любого проявления близости со своими партнёршами, но когда они с Джесси занимались любовью, он даже не заметил, как нашёл её руки, переплетая их пальцы. Он сделал это, даже не осознав, будто это было самым естественным на свете.

Возможно, это так на него подействовало её доверие. Беззащитное. Наивное. Настоящее. Которое появляется только, когда женщина по-настоящему любит своего мужчину.

Любовь! Он чувствовал, как у него сжимается горло. Господи, как могло так получиться, что она в него влюбилась? Эта нежная девочка-идеалистка! В него! Циничного, жёсткого, прожжённого опытом мужчину, который уже не верил во всю эту чушь!

Габриэль никогда не думал, что после всех своих лет, всех женщин, всех грехов, способных заставить любого священника махнуть на него рукой — он вдруг почувствует это.

Она не просто открылась ему. Она впустила его — глубже, чем он, пожалуй, заслуживал.

А он… не ожидал этого.

Он не привык бояться. Но сейчас — боялся. Нет, не ответственности! А потому, что знал, что поставлено на карту. Это был не просто секс или близость — их ночь превратилась в нечто такое, от чего не отмахнёшься. Не забудешь утром. Она этого, наверняка, даже не осознала, а вот он... сразу понял, что произошло!

Он нежно провёл пальцем по её щеке. Осторожно, с благоговением, которое он не думал, что когда-нибудь снова сможет почувствовать по отношению к женщине. Его Джесси, его нежный, страстный ангел!

Зачем он ей? Он вздохнул, почти беззвучно, стараясь не потревожить её. Джесси пошевелилась во сне и закинула ногу на его бёдра, как будто знала, что рядом с ним безопасно. А он... он вдруг почувствовал себя обманщиком.

«Безопасно? — горько подумал Габриэль. — Если бы ты знала, что я за человек. Если бы ты хоть немного понимала, во что ввязываешься, Джесси...»

Он отвёл взгляд к потолку, будто надеясь найти ответы там, в тенях, играющих в тусклых бликах уличного фонаря. Но вместо ответов приходили только воспоминания. Выгравированные в памяти кадры, застрявшие в голове, будто изломанная плёнка, на которую нельзя больше смотреть, но и выкинуть её не получается. Всё, что он пережил. Всё, от чего бежал. Всё, что старался не вспоминать.

Его биологический отец. Жестокий, непредсказуемый, монстр-психопат. Тот, кто основательно покалечил его эмоционально. Габриэль с детства научился одному: не доверять, не расслабляться, не чувствовать. Всё остальное — слабость и прямой билет в ад. И он уверенно туда шёл, шаг за шагом, не оборачиваясь. Драки, приводы в полицейское отделение...

Дошло до того, что капитан Эндрюс однажды усадил его в допросной и разложил уродливую правду: ещё один раз — и его банально посадят! А когда Габриэль лишь безразлично пожал плечами, пятидесятилетний мужчина, у которого самого был сын его же возраста, заковал его в наручники, повёз в ближайшую тюрьму и показал, что его ждёт. Впервые на Габриэля не кричали, на него не давили — просто поставили лицом к лицу с реальностью. И неожиданно это сработало... Он закончил школу с отличием.

А потом был спецназ. Операции, о которых никто не должен знать. Команды, которые звучали как приговор. Он выполнял их — без колебаний. Потому что умел. Потому что был лучшим. Потому что рядом с ним умирали и убивали других. А он — выжил. Выжил, но изменился до неузнаваемости.

Он слишком хорошо знал, на что способен человек, когда перестаёт бояться убивать. И ещё хуже — когда начинает к этому привыкать.

Глава 2. Волшебное Утро

Джесси проснулась от скользившего по её лицу солнечного зайчика. Девушка повернулась на другой бок, надеясь снова уснуть, но тёплый, золотистый свет мягкого утреннего солнца, проникавший в комнату сквозь приоткрытые шторы, уже сделал своё дело — спать больше не хотелось. Сладко зевнув, она лениво потянулась и почувствовала, как тело приятно ломит после бурной ночи.

Неожиданно промелькнувшие перед глазами события вчерашней ночи — и сонная нега окончательно спала с неё. Её губы сами собой тронула улыбка. О да! Вчерашняя ночь превзошла все её самые смелые фантазии! Уже под утро Габриэль разбудил её поцелуями и снова нежно любил, заставляя вновь и вновь сходить с ума от наслаждения! Она никогда не думала, что можно испытывать такое удовольствие, занимаясь сексом. Хотя... наверняка не всем женщинам так везёт.

Габриэль просто был потрясающим любовником, который отлично чувствовал свою партнёршу и делал всё, чтобы доставить ей удовольствие. Ей невероятно повезло, что её первым любовником стал именно он! Этот мерзавец был хорош. Притом настолько, что, когда всё закончится, будет довольно трудно найти ему замену...

Джесси нахмурилась, понимая, что после прошлой ночи мысль об окончании их сделки по истечении четырёх лет вызывает у неё... глухое раздражение и даже злость. Ей внезапно захотелось большего. Хотелось всегда отдаваться этому потрясающему мужчине, от которого она вчера буквально теряла голову, просыпаться в его постели, чувствовать его защиту...

— Дура! Для него это всего лишь сделка! А ты совсем спятила, если думаешь, что он взвалит на себя какие-то новые обязательства только потому, что вы хорошо потрахались! — вредный внутренний голос спустил её с небес на землю, и радужное настроение Джесси слегка померкло.

Не стоит привязываться к Габриэлю! Он вряд ли оценит такой "сюрприз", а ей потом совсем не хотелось собирать осколки своего вдребезги разбитого сердца, когда он пропишет ей от ворот поворот...

Девушка вздохнула, повернулась на бок... И тут её взгляд упал на прикроватную тумбочку. Там, в тяжёлой хрустальной вазе, стоял шикарный букет алых роз. Большие, свежие, будто только что собранные, они источали тонкий, головокружительный аромат.

Джесси приподнялась на локте, слегка касаясь пальцами бархатных лепестков, и почувствовала, как сердце пропустило удар. Она не ожидала этого. Этот жест был таким красивым, романтичным… таким необычным. Это совсем не то, что дарят случайной любовнице. Ведь правда — зачем стараться, если ты и так получишь всё причитающееся?

Но тут она заметила нечто, что заставило её сердце забиться быстрее. Среди цветов была маленькая открытка, на которой было всего три слова: «Доброе утро, Ангел!».

Джесси не смогла сдержать улыбку, коснувшись пальцами лепестков. Ну что ж, если это был его способ оставить ещё большее впечатление после ночи, то он, чёрт возьми, знал, как это делать красиво. Вряд ли какой-то мужчина сможет в будущем произвести на неё большее впечатление, чем...

К чёрту других мужчин! Эта мысль пришла в её голову внезапно, и на душе у девушки стало легче — словно упала давившая на неё бетонная плита. Ей не нужен другой мужчина, если это не Габриэль!

А второй мыслью было ещё более невероятное: да я, кажется, влюбилась... И почему-то эти две мысли не испугали её, а наоборот — заставили счастливо улыбнуться!

Она не будет ничего загадывать. Она просто будет наслаждаться их отношениями, пока они обоих устраивают. Кто знает — может, в конце концов, они просто устанут друг от друга и мирно расстанутся. А потом... Потом она будет жить одна. Ведь если нельзя быть с лучшим, то зачем довольствоваться кем попало, просто потому что так принято в обществе?

Ей повезло — она нашла СВОЕГО мужчину, и предавать его она не будет, даже если когда-нибудь станет ему не нужна. Это будет та цена, которую она готова заплатить за четыре потрясающих года с Габриэлем.

Она нежно провела кончиками пальцев по карточке, чувствуя, как на губах снова появляется улыбка. Глубоко вздохнув, она направилась в ванную. Тёплая вода мягко стекала по её телу, смывая остатки сна — но не мысли о прошлой ночи.

Джесси закрыла глаза — и перед ней снова вспыхнули образы. Горячие, смелые, заставляющие её сердце биться быстрее. Габриэль. Его сильные руки, горячее дыхание на её коже, глубокий голос, нашёптывающий слова, которые она никогда не забудет. То, как он двигался, заполняя её собой, присваивая её, делая её своей...

Она прикусила губу, покраснев от собственных воспоминаний, и, схватив мочалку и свой любимый цитрусовый гель для душа, начала поспешно намыливаться. После вчерашнего её тело стало чувствительным, нежным — и даже мягкие, почти невесомые прикосновения губки для душа посылали искорки наслаждения по всему телу. Словно Габриэль вчера раскрыл её чувственность, сделав её готовой принимать и дарить любовь.

Осторожно промокнув кожу полотенцем, Джесси накинула на голое тело лёгкий халат. Была мысль надеть красивый кружевной комплект лилового цвета со стразиками, но... между ног уже начинало пульсировать от вспыхнувшего в её теле желания, и с большой долей вероятности она просто накинется на Габриэля, когда увидит его, и банально изнасилует! Так что к чёрту лишние тряпки. Как-нибудь в другой раз его побалует и подразнит.

Она поспешно спустилась вниз.

На кухне пахло чем-то вкусным — смесь кофе, бекона, поджаренного хлеба и яичницы. Габриэль стоял у плиты, спиной к ней, сосредоточенно переворачивая что-то на сковороде. На нём были только джинсы, и на несколько секунд Джесси буквально залипла, словно заворожённая, любуясь его широкой, мускулистой спиной и перекатывающимися под загорелой кожей мышцами могучих плеч и сильных рук.

Глава 3. Ленивая Суббота

С этими словами он быстро сдёрнул её с пола, и в следующее мгновение она снова оказалась прижата к столешнице. Габриэль подхватил её ногу, чтобы дать себе максимальный доступ и сделать проникновение более полным, и на секунду замер. Его рука устремилась вниз, и он довольно улыбнулся, почувствовав, что она уже вся мокрая от желания! Просто невероятно, насколько её возбудил обычный минет. В его глазах столько страсти, что Джесси уже почти дрожала от нетерпения и острого желания, когда его головка начала проскальзывать между её блестящих от желания складочек.

— Пожалуйста, Габриэль, быстрее... — она с трудом верила, что эти слова срываются с её губ. Проклятье! Она была готова буквально умолять его, чтобы он взял её... И Габриэль это понял. Они встречаются взглядами, и она почти тонет в чёрном омуте его колдовских глаз... Миг — и он одним мощным рывком оказывается в её теле, а Джесси с тихим криком наслаждения выгибается ему навстречу.

Она двигалась ему навстречу, пока он входил в её тело. Ей сейчас не хотелось нежности — ей хотелось его страсти! Хотелось, чтобы он не останавливался и не сдерживался! Она не замечала, что её ногти оставляют царапины на его плечах, не осознавала, что громко стонет, двигаясь ему навстречу и встречая каждое проникновение, каждый мощный, глубокий толчок.

— Господи, Джесси... — чувствуя, что она уже на грани, он ускорил темп, жёстко зафиксировав её бёдра.

— Да! Да, пожалуйста, не останавливайся! — выкрикнула она, чувствуя, что ещё немного — и пульсация, зародившаяся между ног, там, где их тела сливались в самом древнем танце на земле, обернётся сокрушительной лавиной наслаждения.

Ей хватило всего нескольких фрикций, нескольких глубоких резких проникновений — и сладкая дрожь, волнами наслаждения расходясь по телу, заставила её закричать в его объятиях и обхватить ногами его сильные бёдра.

— Джесси, девочка моя... Что ты со мной делаешь, моя колдунья... — тихий стон Габриэля и пульсация его члена внутри заставляют Джесси счастливо улыбнуться от осознания, что он тоже получил удовольствие.

Его полный нежности поцелуй и совершенно счастливые чёрные глаза сделали это утро совершенным.

— Это был... потрясающий сюрприз, Джесси, — признался он, покрывая её шею и грудь нежными поцелуями.

— Тебе правда понравилось? — улыбнулась Джесси, но он заметил неуверенность и какую-то уязвимость. Его красавица действительно переживала, что не доставила ему наслаждение.

Габриэль всё ещё прижимал её к себе, не спеша покидать её тело, как будто пытался продлить это мгновение. Его пальцы ласково скользили по изгибу её спины, а дыхание постепенно выравнивалось.

— Понравилось? Это был лучший минет в моей жизни... — хмыкнув, признался он, ничуть не погрешив против правды.

Джесси неуверенно улыбнулась — в её взгляде всё ещё скользила тень сомнения.

— Я была не уверена, что у меня получится это сделать... правильно. — Она смутилась и отвернулась, пряча взгляд, но Габриэль мягко коснулся её подбородка и заглянул в её глаза.

— Ты всё сделала правильно, девочка моя... — он наконец отпрянул, покидая её тело и бережно снимая её со столешницы. — Давай завтракать, пока всё не остыло, — он снова быстро поцеловал её и начал поправлять свою одежду.

— А что на завтрак? — спросила Джесси, накидывая халатик, который Габриэль поднял с пола и подал ей. Именно сейчас она поняла, что невероятно, прямо таки зверски голодна.

— Омлет с сыром, салат из помидорок черри, тосты с авокадо и кофе... — провозгласил он, выкладывая еду на тарелки.

— О-о, роскошное меню! — улыбнулась Джесси. — А десерт будет?

— Уже был, — на губах Габриэля появилась улыбка порочного ангела. — Но если захочешь добавки — я всегда готов.

Она неловко рассмеялась, а Габриэль на мгновение залюбовался нежным румянцем, который залил её лицо.

— Ты невозможен.

— И именно это тебе во мне больше всего нравится, — подмигнув, ответил он, присаживаясь рядом и подавая ей тарелку.

Они ели молча, но молчание было из тех, в которых уютно — когда слова не нужны. Джесси наблюдала, как солнечный свет падает на его лицо, подчёркивая тень щетины, и вдруг почувствовала невероятную нежность. Вот он, настоящий Габриэль! Без брони, без угроз — просто живой, тёплый, заботливый мужчина.

Когда они закончили, Габриэль собрал посуду и поставил в раковину.

— У нас целые выходные в распоряжении, — сказал он, обернувшись к ней с прищуром. — У тебя есть планы на сегодня?

— Хмм... — она потянулась, откидываясь на спинку стула. — Сначала я бы хотела полежать в ванне. Потом... может, выбраться куда-нибудь? На выставку. Или в книжный. Или можем просто посмотреть кино под пледом и заказать китайскую еду.

— Отличный список. Тогда я помою посуду, а ты пока прими ванну...

Вода приятно ласкала её кожу, наполняя ванную плотным паром и расслабляющим запахом малины. Джесси закрыла глаза, нежась в тёплой воде и позволяя себе полностью отпустить напряжение. Пышная пена, тихое потрескивание ароматической свечи — всё это было похоже на сон. Удивительно, как простое утро могло стать таким… полным.

Когда она наконец выбралась, обмотавшись мягким махровым полотенцем, то первым делом заметила, как изменился свет за окном спальни — он стал холодным, рассеянным. Похоже, погода окончательно испортилась.

Глава 4. Каток

Кофе был крепким, как он и любил. Яичница, правда, была немного пересолена, но кто на это смотрит, когда по кухне в его рубашке расхаживает соблазнительная красавица, из-за которой он в последние пару дней просыпался со счастливой улыбкой на лице. Джесси. Вроде бы всё та же, но всё же в ней что-то неуловимо изменилось после их первой ночи. Движения стали чуть более женственными и грациозными, а в её взгляде теперь часто проскальзывала та самая тёплая нежность, которую не сыграешь нарочно. Когда она смотрела на него, в её глазах больше не было настороженности — только спокойная, тихая уверенность, будто она наконец позволила себе почувствовать, что рядом с ним безопасно. Даже смех стал другим — более дерзкий, искренний, с каким-то уютным оттенком близости.

Он откинулся на спинку стула, с удовольствием наблюдая, как она тянется к верхней полке, не замечая, что его футболка задирается чуть выше, чем следовало бы, открывая подтянутую, соблазнительно округлую попку и алые кружевные трусики, которые выглядели так, будто были выбраны с единственной целью — свести его с ума.

— А у тебя на сегодня есть какие-нибудь планы? — спросила она, обернувшись с лукавой улыбкой, как будто заранее знала, что сейчас получит за свои дразнилки.

Габриэль не стал отвечать сразу. Вместо этого он медленно встал, неторопливо обошёл стол и, одной рукой обхватив её тонкую талию, снял с верхней полки банку с чаем, за которой она тянулась. Ему нравилось, как она реагирует на его прикосновения. Нравилось видеть, как у неё срывается дыхание, когда он оказывается рядом.

— У меня большие планы на тебя, — пробормотал он у её уха и чувственно провёл губами по шее, почти целуя.

Честно говоря, ему бы вполне хватило просто стоять вот так, чувствовать её рядом, ощущать, что она — с ним. Но, вдохнув её нежный запах, в котором смешивались нотки тёплой мяты и чего-то сладкого, ему стало резко недостаточно просто держать её в объятиях.

Но Джесси вдруг тихо хихикнула и, развернувшись в его объятиях, отстранилась:

— Нет-нет. Никаких поцелуев, коварный соблазнитель. Мы оба знаем, чем это закончится.

Габриэль невинно приподнял бровь:

— И чем же?

— Например... — она на мгновение закусила губу, вспыхнув до корней волос, — тем же, что и утром, когда ты зашёл ко мне в душ, якобы только пожелать «доброго утра».

Он усмехнулся, не отводя от неё взгляда.

— Но утро и правда получилось доброе, разве нет? — порочно прошептал Габриэль ей в губы, забавляясь тем, как мило заалели её щёчки при воспоминании об их утреннем сексе.

Заметив смешинки в его глазах, она негодующе толкнула его в грудь:

— Мы не можем всё время проводить в постели!

— Почему?

— Потому что у меня разовьётся к тебе зависимость! — негодующе заявила его малышка и снова попыталась стукнуть его кулачком.

Габриэль рассмеялся — искренне, с тем редким теплом, которое приходило только с ней. Господи, как же ему с ней хорошо. Не «весело», не «приятно», не «комфортно». А именно хорошо. Словно всё до неё было чёрно-белым, и только сейчас в его жизни появились чувства.

Он упёрся руками об столешницу, заключая её в ловушку:

— Судя по всему, ты против? — заглянув в затуманившиеся от страсти глаза, ухмыльнулся он.

— Да! Потому что если ты сейчас снова затащишь меня в постель, то мы безнадёжно опоздаем, и ты испортишь мой сюрприз!

Он удивлённо изогнул бровь, стараясь не показать, насколько его ошеломили её слова. Ни одна женщина в его жизни никогда не делала ему сюрпризов и не дарила подарков. Мама, сестра Лекси и тётя Мэгги — не в счёт… И то, что Джесси собиралась сделать для него что-то особенное… глубоко тронуло его. Ведь она готовилась. Что-то придумала. Потратила на это время.

— Сюрприз? — переспросил он, стараясь сохранить равнодушный тон, хотя внутри что-то слабо дрогнуло. — Какой?

— Если я расскажу — это уже не будет сюрпризом, — Джесси весело прищурилась.

Габриэль усмехнулся, но глаза его оставались внимательными. И, чёрт возьми, он не знал, как реагировать и что чувствовать. Когда ты большую часть своей жизни был тем, кто отдаёт, обеспечивает, защищает, и к кому приходят только когда что-то нужно, — становится неожиданно сложно поверить, что женщина может захотеть сделать тебе приятно просто так. Без подоплёки. Без повода. Просто потому, что ты для неё — важен.

Он внезапно ощутил, как где-то за спиной медленно расправляются крылья.

— Может, хотя бы намекнёшь? — с показным спокойствием снова попытался он, запечатлевая чувственный поцелуй на её шее.

— Нет! — Джесси засмеялась. — Так нечестно! Это запрещённый приём... Габриэль, не смей!

Она выдохнула от наслаждения, когда он прямо через ткань прихватил губами её сосок, а потом сама потянулась к его губам, но Габриэль в последний момент ушёл от поцелуя и отпрянул:

— Думаю, теперь нам пора ехать! — окинув её порочным и одновременно лукавым взглядом, возвестил он.

Джесси возмущённо вскинулась. Серьёзно? Да у неё после его выходки всё тело пульсировало и горело от желания, дыхание сбилось, а трусики стали предательски влажными. А у этого... этого... нахала хватает наглости говорить ей, что им пора ехать?

Глава 5. В Гостях

Когда машина выехала за пределы университета и остановилась возле светофора, Джесси, прислонившись к спинке сиденья, внезапно спросила:

— Куда теперь?

Габриэль бросил на неё короткий взгляд и, не удержавшись, усмехнулся:

— Забрать Алишу от тёти Мэгги. На следующем светофоре сверни направо.

Джесси, сделав глоток сидра, улыбнулась:

— Может, заедем в магазин? А то как-то неудобно ехать к твоей тёте с пустыми руками. Нужно хотя бы тортик захватить для этой святой женщины! Всё-таки два дня с Алишей… Это подвиг.

— Так она же не просто так согласилась, — хмыкнул Габриэль с пассажирского сиденья. — Я пообещал, что отремонтирую у неё в туалете протекающий бачок.

Джесси повернулась к нему с округлившимися глазами:

— Ох, Габриэль… Кажется, ты только что нашёл нам приключений на следующие пару дней.

Он удивлённо скользнул по ней взглядом:

— Нам?

— Ну а что мне, бросить тебя одного в таком безвыходном положении? — пожала плечами она. — Придётся помогать: смотреть с тобой видео по ремонту сливных бачков на Ютубе, подавать инструменты, держать фонарик… морально поддерживать… В общем, быть твоей личной бригадой техподдержки.

Габриэль чуть не заржал, но вовремя сдержался. Он просто посмотрел на неё — сначала удивлённо, потом с какой-то тихой, тёплой благодарностью, которую даже не стал прятать. Боже, она и правда собиралась лезть с ним в эту сантехническую эпопею? Добровольно? Без жалоб и пафоса. Просто потому, что не хотела, чтобы он возился с этим в одиночку?

Невольно подумалось, что Айрис бы даже в голову не пришло предложить помощь. Скорее всего, она бы лишь закатила глаза и, напоследок, язвительно посоветовала вызвать сантехника. И при этом ещё дала бы понять, что он — не мужчина, если не справляется сам.

А Джесси… Она смотрела на него с широкой, дерзкой, но при этом удивительно искренней улыбкой. И Габриэль вдруг понял, что если на очередном светофоре он поцелует её — это будет не потому, что он хочет её (хотя и это тоже)... а потому, что он уже по уши влюблён в эту сумасшедшую девчонку, которая готова чинить с ним унитаз.

— Знаешь… — с лёгкой усмешкой начал он, но голос у него чуть дрогнул. — Такие жертвы с твоей стороны, конечно, трогают до глубины души. Но я, как владелец строительной компании, уж как-нибудь справлюсь без обучающих видосиков с Ютуба.

Джесси удивлённо повернула голову в его сторону, как будто услышала нечто совершенно невозможное.

— Подожди… ты серьёзно? Ах да! — вдруг осенило её. — Джош же вроде говорил что-то про стройку...

Габриэль вздохнул, но не с раздражением, а с той полуироничной нежностью, которая у него была только для неё:

— Джесси, я управляю строительной компанией. И да, иногда работаю на стройке — в каске, в пыли, со сметами и мужиками, которые зовут меня «босс».

— Я-то думала, ты работаешь… ну, не знаю… в каком-нибудь стеклянном небоскрёбе, в угловом офисе с панорамными окнами, где секретарша с французским маникюром заносит тебе кофе, и...

Габриэль фыркнул от смеха:

— …и делает минет по первому требованию?

Джесси мило покраснела:

— Прекрати...

Габриэль только хмыкнул и скомандовал:

— На следующем стоп-знаке сверни направо.

Когда они свернули на улицу тёти Мэгги, заснеженный частный сектор встретил их уютом: из дымоходов кое-где лениво поднимался дым, на верандах висели зимние венки, а под крышами мягко светились гирлянды. Джесси отметила, что дом тёти Мэгги выглядит как на рождественской открытке.

Они ещё не успели выйти из машины, как дверь с грохотом распахнулась, и из дома вылетела Алиша. Её глаза горели от восторга, волосы были растрёпаны, а личико выражало такую неподдельную радость, что Джесси на мгновение стало стыдно за то, что они с Габриэлем оставили малышку одну на целые выходные.

— Джессииии! — радостно взвизгнула девочка, буквально влетев в её объятия. — Я скучала! Тут было весело, но без тебя совсем не то!

— О, малышка, я тоже скучала! — рассмеялась Джесси, крепко обняв её и чмокнув в макушку. — Ты хорошо себя вела?

Из дверей показалась тётя Мэгги в тёплом свитере и джинсах и с неизменной тёплой улыбкой, от которой хотелось улыбнуться ей в ответ. Она кивнула Джесси, распахнув шире дверь:

— Проходите, проходите, мои хорошие! Алишка у вас просто золото! Только вот спать этого Кролика-Энерджайзера ночью не уложишь.

— Надо меньше ей было горячего шоколада на ночь давать, — хмыкнул Габриэль, протягивая Мэгги коробку с пирожными, которые они купили в ближайшем магазине, и целуя в щёку. — Это к чаю!

Мэгги тепло обняла своего племянника, а потом повернулась к Джесси. Та стояла чуть в стороне, будто не была уверена, уместно ли её присутствие здесь. Одна рука всё ещё неуверенно лежала на плечике Алиши, а во взгляде читалась тревожная нерешительность — словно она не знала, как себя вести.

Мэгги посмотрела на неё и тепло улыбнулась — той самой улыбкой, от которой даже в зимнюю стужу делалось уютно.

Глава 6. Вечер

Габриэль вытер руки кухонным полотенцем и повернулся к Джесси, когда она тем же вечером, не торопясь, протирала стол после ужина.

— Она тебя не донимала своими расспросами? — с лёгкой виноватой усмешкой спросил он.

— Что? — удивилась Джесси.

— Я про Мэгги. Если что — заранее приношу извинения. «Прокурор» в ней всё ещё жив, только теперь он в уютном свитере и с пирожными.

Джесси тихо рассмеялась.

— Твоя тётя — чудесная. Серьёзно. Добрая, смешная… Да, каждое её слово — это такой мягкий допрос с пристрастием, но кто не без изъяна?

Габриэль облегчённо выдохнул, улыбаясь шире.

— Значит, не обиделась?

— Нет, конечно, — Джесси чуть смущённо пожала плечами и посмотрела в сторону, будто собираясь с духом. — Просто иногда было немного неловко... Кстати, она пригласила нас к себе на День благодарения.

Габриэль замер на секунду, а потом его лицо расплылось в удивлённой улыбке. Не говоря ни слова, он подошёл ближе и заключил её в свои объятия.

— Это… — проговорил он, глядя на неё с тем особенным взглядом, от которого у Джесси сжалось что-то в груди, — ...много значит.

— Почему? — прошептала она, чувствуя, как сердце забилось чаще.

Он провёл пальцами по её щеке — едва заметно, словно не мог удержаться от прикосновения.

— Потому что Мэгги — очень закрытый человек, Джесси. Она годами может общаться с кем-то, но так и не подпустить близко. Слишком многое повидала, слишком хорошо чувствует фальшь. И если она пригласила нас… вместе… — он замолчал, подбирая слова, — значит, что ты ей очень понравилась.

Джесси на мгновение не могла ничего сказать. Она лишь кивнула, а потом слабо улыбнулась, будто не веря до конца в происходящее.

— Знаешь, с тех пор как… — она запнулась, а голос её дрогнул, и Габриэль уже знал, что она сейчас скажет. Джон рассказывал, как погибли родители Джесси. Они были заядлыми альпинистами и в один день просто не вернулись с экспедиции, попав в лавину. И точно...

— С тех пор как не стало родителей, мы почти не отмечали День благодарения. Праздник просто стал ещё одной датой в календаре, которую лучше обойти стороной. Ведь именно в праздники лучше всего чувствуется собственное одиночество...

Он взял её за руку, сжал крепко, надёжно.

— Ты теперь не одна, ангел! — Габриэль улыбнулся и прошептал: — Потому что у тебя есть я... и Алиша... и Мэгги...

Её глаза вдруг заблестели, и она отвернулась, чтобы не дать слезам скатиться по щекам.

— Ты даже не представляешь… — выдохнула она. — Как много это значит...

Он не выдержал — притянул её ближе и поцеловал. Нежно, сдержанно, но так, что у Джесси перехватило дыхание.

— Я скучал, — прошептал он прямо в её губы. — Скучал, хотя мы весь день провели вместе.

Она прижалась к нему крепче.

— Я тоже соскучилась... — она потянулась к нему за очередным поцелуем. Их губы встретились с жадной, нетерпеливой жаждой, в которой сплелись и облегчение, и радость, и всё то, что они так долго сдерживали.

Её руки обвили его шею, притягивая ближе, а тело невероятно естественно вписалось в его объятия. Его поцелуи стали горячее, губы скользнули по её щеке, к уху, потом к шее. Джесси судорожно втянула воздух, когда он слегка прикусил мочку, а потом прошептал:

— Господи, я хочу тебя… Джесси. Сейчас...

Его пальцы легко скользнули под её свитер, и Джесси вздрогнула, когда в её теле вспыхнул привычный жар. Всё в ней отзывалось на этого мужчину. Его прикосновения, его нежность, его дыхание — и поцелуи нежных, строгих губ сводили её с ума. Когда он медленно повёл ладонью по её талии, по спине, притягивая к себе, она не отстранилась — наоборот, вцепилась пальцами в его плечи, как будто он был единственным якорем в этом мире.

— Габриэль… — прошептала она, выгибаясь в его объятиях и подставляя шею под его горячие поцелуи.

— Мм? — он был ослеплён ею, утонув в её вкусе и запахе. Всё остальное перестало существовать.

— Подожди... — голос её прозвучал хрипло, когда она вдруг немного отклонилась назад, будто уворачиваясь от его поцелуев. Он замер, встречаясь с ней взглядом. На её губах мелькнула чуть виноватая улыбка, когда она тихо прошептала:

— Мы не можем… Не здесь. Алиша… дома.

Его дыхание тяжёлое, глаза потемнели от страсти, но он усилием воли заставил себя вернуться в реальность, о которой было так сладко забыть.

— Чёрт… — он выдохнул и замер, борясь с собой. Его лоб прижался к её лбу. — Прости. Ты права.

Джесси провела пальцами по его щеке, прикасаясь с нежностью, как будто хотела загладить собственный отказ.

— Давай продолжим наверху… — жарко прошептала она, скользя рукой по его торсу и вниз, где под плотной джинсовой тканью выпирал внушительный бугор. — Я правда не уверена, что смогу вести себя тихо, но...

Он скользнул ладонью по её длинной шее, его пальцы запутались в её шикарных волосах.

— Не волнуйся, Джесси, у меня в доме хорошая звукоизоляция, — хмыкнув, порочно прошептал он ей в губы.