Любовь хулигана

Глава 1

Алиса Свиридова, дочь богатых и довольно известных родителей, круглогодично обучалась в школе-интернате для девушек «Роуз Холл». Как и ее одноклассницы была хорошо образована и воспитана, но в тоже время мало подготовлена для жизни за стенами учебного заведения.

Алевтина Эдуардовна, воспитатель «Роуз Холла», внушала своим юным подопечным три основных правила: говорить «да» Иисусу и «нет» всем остальным представителям мужского пола; всегда стелить бумагу на сиденье в туалете, не внушающем доверия, и никогда не повышать голоса в гневе.

Алиса как раз и нарушала последнее правило, собравшись с духом и выкрикивая прямо в лицо строгой Алевтине Эдуардовне:

– Что вы имеете в виду, говоря, что за мной никто не приедет?

Звенящий голос, сжатые руки, напряженная поза и яркий блеск голубых глаз – все выдавало гнев девушки, стоявшей перед грузной, застывшей в непреклонной позе воспитательнице.

– Я не говорила, что «никто» не приедет, Алиса, – успокаивающе сказала Алевтина Эдуардовна. – Я знаю, что все девочки уехали по домам неделю назад, но…

– Вы же сказали, что звонила моя мама и сообщила, будто не сможет приехать. – Стоя среди груды чемоданов, Алиса всплеснула руками: – Но еще на одну ночь я здесь не останусь. Я поеду автобусом или возьму машину напрокат. Я должна попасть домой.

Голос девушки, растерянный, но в то же время полный непреклонной решимости, слегка дрожал. Воспитательница успокоила ее:

– Ты обязательно поедешь. Ваш сосед, Ковалев Игорь Антонович, уже здесь и ждет тебя. Мне звонила твоя мама и подтвердила, что он…

– Что случилось у меня дома? Мама и папа никогда не присылали за мной чужих людей, кроме того, приезжали в срок, я чувствую, что случилось что-то плохое…

– Что за глупости, Алиса? Твоя мама сказала, что лесопилка твоего отца, прошлой ночью была ограблена.

Воспитательница тщательно подбирала слова, потому что разговаривать с Алисой в таком состоянии все равно что пробираться по минному полю.

– Я не знаю почему, но мне кажется, что вы меня обманываете, Алевтина Эдуардовна – Она старалась говорить решительно, но голос дрожал от слез.

– Дело в том, что твой отец вынужден был сегодняшний день провести на лесопилке, а мать тоже не смогла приехать из-за каких-то проволочек со страховкой, но, она попросила Игоря Анатольевича отвезти тебя домой. Он ждут тебя внизу, Алиса.

Мужчина средних лет в темном костюме и галстуке стоял, выделяясь, как клякса на промокашке, на фоне светлых стен прихожей. Он с облегчением кивнул, когда они подошли.

– Я Ковалев Игорь Анатольевич. Мы живем по соседству от вас, вниз по дороге. Моя дочь, Карина…

– Знаю.

– Почему бы тебе на несколько минут не подняться к себе в комнату? – голос Алевтины Эдуардовны звучал участливо. – Умойся. Приведи себя в порядок. Тем временем Игорь Анатольевич отнесет твои чемоданы в машину.

Минут через пятнадцать, спускаясь по лестнице в вестибюль, она услышала конец разговора между Алевтиной Эдуардовной и Игорем Анатольевичем.

– … по словам моей дочери, четыре года назад это была настоящая маленькая хулиганка. Однажды она даже сбежала из дому, чтобы испортить жизнь своим родителям. – В голосе Ковалева звучало явное неодобрение.

Алевтина Эдуардовна и в жизни следовала тому, чему учила своих подопечных: не сплетничала. Воспитательница поджала губы, и рот ее превратился в узкую тонкую полоску.

– Игорь Анатольевич, Алиса старательная и умная девочка. Сначала ей было здесь нелегко, но потом она стала одной из лучших учениц. Я горжусь ею. Ей только шестнадцать, а она уже зачислена на первый курс Филологического института.

– Она живет здесь, а учится в институте?

– Многие девушки поступают также, тем более Филологический институт находится на территории «Роуз Холл».

– Надеюсь, что мне повезло больше с дочерью. Не знаю, что бы я делал, если бы моя Карина была такой, как Алиса. Моя дочурка тоже сейчас в городе. Хочу побаловать мою ненаглядную куколку…

– Я готова, – прервала его Алиса, по-прежнему стоя на лестнице. Алевтина Эдуардовна вздохнула с облегчением.

– В добрый путь, Алиса!

– Спасибо.

Глава 2

Ковалев вдруг заторопился из конторы и позвал Алису в машину.

– Жаль, конечно, что ты стала свидетельницей этой сцены, – заметил он, когда они свернули на проселочную дорогу, ведущую к дому Свиридовых. – Теперь ты понимаешь, что представляет собой Кирилл Маркелов. Твой дядя зря дал ему у себя работу. Маркелов – потенциальный насильник.

Алиса не ответила, не желая вступать в спор. Все, что ей хотелось увидеть, – это дом, родители и бабушка. Ей казалось, что она возвращается домой из изгнания. Все здесь было, как и прежде, ее воспоминания обрели реальные черты – и все это снова принадлежит ей. Алиса с сильно бьющимся сердцем всматривалась в приближающийся белоснежный дом. Кресла-качалки стояли на крыльце сдвинутые вместе, словно приветствуя ее. А на заднем дворе на бельевой веревке болтались простыни, раздуваемые холодным сентябрьским ветром, как разноцветные паруса.

– Вряд ли стоит говорить Виктору и Кристине о происшествии в конторе, – нехотя заметил Игорь Анатольевич. – Их это только расстроит.

Не успела машина проехать к площадке перед домом, как открылась дверь и на пороге собственной персоной появилась Кристина – высокая худощавая женщина в коричневой юбке и аккуратной блузке, мама Алисы. Ее короткие темно-русые волосы были уложены в прическу, и даже ветер не посмел бы их взъерошить, да ему бы это и не удалось.

Глядя на нее из окна машины, Алиса была уверена, что от мамы пахнет духами «Шанель». Она всегда пользовалась только ими. И духи, и запах ее пудры напоминали Алис о постоянстве мамы.

Мама улыбалась. Алиса нащупала ручку, открыла дверь и вылезла из машины.

– Добро пожаловать домой, Алиса! – Голос мамы дрожал: она уже торопливо шла через двор навстречу дочери.

– Спасибо, – ответила Алиса, и в этот момент ничто уже не могло остановить хлынувших из ее глаз слез.

– Куда нести вещи? – вмешался Ковалев.

– Наверх. В ее комнату. Мы очень вам благодарны за то, что вы съездили за ней, Игорь Анатольевич.

Мама наблюдала, как Алиса ласково прикоснулась к белым воротам, присела к клумбе, понюхала цветы и оглядела дом.

– Проходи в дом, девочка. Мы так ждали тебя.

Сверкал чистотой дубовый пол, а дедушкины старые громоздкие часы громко тикали, как и прежде. Алиса глубоко вздохнула.

– Мне надо немного привыкнуть к дому, – тихо сказала она.

Мама понимающе посмотрела на девушку:

– Дочка, мы тебе не говорили, - мама сделала паузу и как школьница, не выучившая урок, отвела взгляд, - бабушка сильно больна. Она ждет тебя в спальне. Не бойся.

– Сейчас? – спросила Алиса нерешительно.

– Легче не станет, если будешь оттягивать.

Пару секунд Алиса не могла пошевелиться, чтобы преодолеть расстояние до спальни: ее захватили воспоминания. В памяти всплыла изящная седовласая женщина. Все в городе любили ее: детишки из воскресной школы, где она вела занятия, ее обожали; покойный муж боготворил ее, Алиса очень хотела стать похожей на нее.

Пока она колебалась и раздумывала, раздался нетерпеливый голос бабушки:

– Алиса? Я слышала, как подъехала машина. Это Лисёна? Где же она?

У Алиса перехватило дыхание, когда она услышала свое детское прозвище:

– Я уже здесь, бабуль!

Она вошла в спальню. На лице женщины, сидевшей на кровати, облокотившись на подушки, появилось выражение облегчения.

– Лисёна, добро пожаловать домой.

Она широко раскинула руки, и после секундного замешательства Алиса рванулась в ее объятия.

В тот же момент ее обуял ужас. «Господи, что ты делаешь с моей бабушкой?» Ирина Дмитриевна стала такой худенькой. Она почувствовала это, обняв ее: острые выпирающие ключицы, руки как спички – в чем только душа держится. Боль пронзила сердце Алисы. Она отпустила бабушку и тяжело вздохнула.

– Как приятно видеть тебя, милая моя, – прошептала Ирина Дмитриевна. – Надеюсь, ты не собираешься бросать учебу?

– Я обязательно получу образование, – успокоила бабушку Алиса. – Я у цели и не собираюсь от нее отказываться. Но те две недели, что я пробуду дома, мне не хочется думать об учебе.

Глава 3

Когда Гордеев появился перед маленьким серым домиком, окутанным темнотой, Марина Маркелова поджидала его у двери и открыла ее еще до того, как полицейский успел постучать.

– Каждый раз, когда ты появляешься на пороге моего дома, ты приносишь с собой несчастье, – вместо приветствия сказала она.

– Не всегда по моей вине, Марина. Я не просил своего зама хватать твоего парня. Клянусь. Он просто перестарался.

– Он и твой другой помощник никогда не дают ему шанса. Они захватили мальчика врасплох на пороге дома и избили его.

– Ма!

Голос Кирилла прервал ее яростную, полную боли речь. Он медленно встал: рубашка расстегнута, волосы взъерошены.

– Я хочу поговорить с тобой, Кирилл, – полицейский старался говорить, как можно дружелюбнее.

– Мне нечего тебе сказать, кроме того, что я не крал денег Свиридова, – спокойно ответил Маркелов. Его лицо хранило непроницаемое выражение, но руки сжались в кулаки.

– Я тебе верю, – сказал полицейский. – Конечно, не потому, что ты такой законопослушный гражданин, – усмехнулся он. – Я просто знаю, как ты ненавидел тюрьму. Это и впрямь сущий ад.

Ненадолго воцарилось молчание. Потом Гордеев предложил:

– Давай выйдем, поговорим на улице. Всего несколько минут. Кирилл, я тебе не враг. И ты это знаешь.

Маркелов неохотно покорился и вышел на крыльцо к представителю закона.

– Чего ты хочешь? – нетерпеливо спросил парень.

– Хочу знать, почему Геннадий Романов нанял тебя, – в лоб спросил страж порядка. – Последние месяцы я только об этом и думаю.

– Ты бы у него спросил.

– Спрашивал, но не получил в ответ ничего похожего на правду. Все, что связано с этой историей, не дает мне покоя. Три года назад ты ограбил человека, и Романову не терпится засадить тебя за решетку. Прошло два года, а он уже едет в тюрьму, говорит, что гарантирует тебе работу, если тебя выпустят досрочно с испытательным сроком. Просит за тебя ради Марины… В этом нет ни капли здравого смысла.

Гордеев бросил взгляд в темноту. Маркелов не двигался.

– Знаешь, что говорят в городе, Кирилл? Что Геннадий помогает тебе, надеясь, что Господь простит его за какие-то нехорошие дела.

Маркелов пожал плечами. Ему не понравились слова полицейского, и тот это понял и сразу же перешел на другую тему.

– Ты работаешь на лесопилке уже несколько месяцев. У тебя есть хоть малейшее представление о том, кто ограбил Свиридовых?

– Нет, – безо всякого выражения ответил Кирилл.

– Не лезь в неприятности, парень, – решительно продолжал Гордеев. – Помни об испытательном сроке. Знаешь, как избежать неприятностей? Держись подальше от своих недавних друзей, подальше от мест вроде «Сосен» и, самое главное, подальше от маленьких сучек вроде Карины Ковалевой.

Маркелов шумно вздохнул, но Гордеев не обратил на это внимания.

– Глупо было, конечно, говорить о ней отцу. Тебе еще повезло, что Игорь Анатольевич Ковалев не выяснил, чем она занимается по выходным, приезжая домой из колледжа. И никаких мыслей чтобы даже не возникало по поводу этой девицы, Алисы Свиридовой. Мне плевать, что она девочка хоть куда: от нее сплошные неприятности. Поэтому ее и отослали в этот пансионат. Как ни верти, он для девушек, которые создают родственникам проблемы, а Алиса в свое время была не самым послушным ребенком. Будь осторожен, Кирилл, контролируй каждый свой шаг.

Полицейский стал спускаться по шатким деревянным ступенькам с крыльца, повернулся, кивнул на прощание; одной рукой он придерживал большой пистолет, торчащий из кобуры.

– А если не будешь, я приду сам, – сказал он предостерегающе, – и отделаю тебя похлеще, чем мои вежливые заместители.

Стоя в темноте на крыльце родного дома и глядя вслед полицейскому, Кирилл думал о том, что жизнь дала крен, и ему хотелось забыть, что он в неоплатном долгу перед матерью, забыть все свои ошибки. Забыть таких людей, как Геннадий Романов и Игорь Ковалев… и дочерей их, племянниц, кем уж они там им приходятся, тоже.

Но Кирилл все помнил, продолжал помнить. Чаще всего ему вспоминалось выражение испуга, отвращения и неприязни на лице девушки, когда она стояла сегодня в дверях конторы. На какую-то долю секунды под блеском ее огромных темно-голубых глаз он почувствовал, что сгорает от стыда; ему хотелось спрятать засос на шее и наручники на запястьях. Она не имела права смотреть на него так, как будто он был получеловеком, необузданным типом, притягивающим и отталкивающим в одно и то же время.

Глава 4

– Маркелов, ты пойдешь со мной и Гороховым, – бросил Романов.

Кирилл с неохотой взял тряпку и вытер грязные руки. Этот мотор надо было собрать к субботе. Почему Геннадий Романов не дает ему спокойно выполнять свою работу? Вместо этого Романов поджидал его, а вместе с ним и Андрея Горохова, грузного парня с веселым лицом, заросшим светло-рыжей бородой.

Тот факт, что Романов нанимал таких людей, как Андрей, говорил сам за себя, впрочем, кто такой сам Кирилл, чтобы осуждать его? Романов и его ведь нанял тоже.

– Я хочу, чтобы вы, ребята, пошли ко мне домой, – спокойно сказал Романов, засовывая авторучку в карман рубашки.

– К вам домой, Геннадий Алексеевич? – вытаращил глаза Андрей.

– А ты что, плохо слышишь? Там из больницы привезли специальную кровать для моей тетки, чтобы ее можно было приподнимать ночью, ну… помочь ей дышать. Им надо помочь. Возьмите грузовик, – кивнул на одну из принадлежащих лесопилке машин, – и отправляйтесь. Делайте, что они вам скажут.

Кирилл не пошевелился. О чем только думает Романов, посылая его к себе домой?

– У тебя проблемы, Маркелов?

– Да, я не смогу переступить порог вашего дома. Я никогда не приближался к жене Виктора Ивановича Свиридова на расстояние меньше чем сто метров. Уверен, она поднимет жуткий шум из-за того, что я появился у вас.

– Больше мне некого послать. – Романов был раздражен. – Бросайте все и поезжайте.

Лицо Кирилла застыло от злости, но он направился к машине.

– Подожди. Андрей, говорить будешь ты, – бесцеремонно заметил Романов. – А ты займись делом и держись в стороне, Маркелов. Я позвоню Кристине и предупрежу ее…

– Сукин сын, – пробормотал Андрей. – Пойдем, Кир, разберемся. Меня трясет при мысли, что придется встретиться с его невесткой.

Но Кирилл совершенно забыл о Кристине Свиридовой, неожиданно вспомнив о девушке с голубыми глазами, которую он видел девять дней назад: дома ли она сейчас? Он надеялся, что ее там нет. Ему только не хватало еще раз нарваться на ее презрение.

Подъехав к дому, они пересекли двор и подошли к открытой боковой двери.

– Кристина Александровна, Виктор Иванович? – крикнул Андрей в дверной проем. Кирилл стоял в сторонке и ждал. – Мы пришли помочь вам перенести кровать.

В ответ раздался женский голос:

– Вторая дверь за лестницей. Идите прямо через прихожую.

Что Андрей точнёхонько и исполнил. Кирилл следовал за ним мрачной тенью. Он никогда не был внутри дома Свиридовых. По сверкающему дубовому полу они прошли налево в столовую, где стоял обеденный стол вишневого дерева. На его гладкой поверхности, отражаясь в ней, стояли два хрустальных подсвечника и ваза с цветами. Направо была гостиная: диван с изысканной цветочной обивкой, кресла бледно-голубого цвета вокруг деревянного столика, покрытого стеклом, нотная тетрадь на большом пианино, придвинутом к дальней стене комнаты.

Кирилл слышал, как Алиса Свиридова разговаривает, явно по телефону в какой-то дальней комнате. Однако признаков присутствия девушки не ощущалось. Но облегчение, которое он испытал, было недолгим: он обнаружил ее в спальне, зажатую между двух кроватей. Она стояла спиной к вошедшим, держа в руках простыни, а в это время двое мужчин в белом подгоняли твердые серебристые трубки стандартной больничной койки, которую они уже установили.

Ирина Дмитриевна дотянулась до руки внучки, в то время как один из мужчин поднимал и устанавливал изголовье кровати.

– Ну, как? – бодро спросил другой. Его голос прозвучал слишком громко, когда он обратился к женщине. – Вам удобно?

– Прекрасно. – Голос у нее был слабый и хриплый. Кирилл никогда раньше не видел этой женщины, за исключением той фотографии, что стояла в конторе на столе Виктора Свиридова, а ныне Геннадия Романова. Огромные голубые глаза и золотое облако волос – единственное, что было общим у этих двух женщин.

– Нас прислал Геннадий Алексеевич. Чем мы можем помочь? – обратился Андрей к высокой девушке.

Она обернулась с удивленным видом. Кирилл, стоя в дверях и скрываясь за широкой спиной Андрея, поймал взгляд голубых, более темных, чем у бабушки, глаз. Он думал о ней больше, чем ему этого хотелось бы. Она ему не слишком нравилась, Кирилл был в этом уверен.

– Эти люди с лесопилки. Мама хочет перенести кровать в мансарду на самый верх. А я думаю, нам надо и комод передвинуть, чтобы освободить место для медицинских принадлежностей.

Глава 5

Через два дня Геннадий предложил Алисе начать работу в конторе лесопилки по понедельникам, средам и пятницам. Было очевидно, что он не хочет, чтобы племянница проводила у постели бабушки большую часть времени. Но почему?

– Не будешь повиноваться, я немедленно отправлю тебя назад. И Кристина ничего не сможет поделать, а уж тем более Виктор, – тихо сказал он Алисе, когда они остались вдвоем на кухне утром того дня, когда она должна была впервые отправиться на работу.

Кристина, войдя в кухню минутой позже, решила, что они просто мило болтают.

– Ну, вот и прекрасно. Оба встали рано. Может быть, ты поедешь вместе с дядей? – спросила она бодрым голосом.

– Нет, у меня сейчас другие дела, на лесопилке я появлюсь позже, – резко оборвал ее Геннадий и вышел.

– Мне бы хотелось пройтись пешком, – сказала Алиса. – Всего-то полкилометра.

Кристина с неодобрением уставилась на клетчатую хлопчатобумажную рубашку с закатанными по локоть рукавами, голубые джинсы и высокие ботинки, которые были на Алисе.

– Разве так должна выглядеть секретарша?

– Секретарша там уже есть, Роза. Мы же обе понимаем, почему я должна быть там. Чтобы меньше находиться рядом с бабушкой. Только этого дяде и нужно, разве не ведешь? Он ревнует ее к отцу, а теперь и ко мне.

– Глупости, - возразила мама, - он любит Ирину Дмитриевну как родную мать и желает ей только добра.

Некоторое время Кристина молчала, потом, посмотрев Алисе прямо в глаза, сказала, поставив чашку с кофе на стол:

– Наверное, ты права. Но, поверь мне, спорить с ним по каждому поводу было бы просто неразумно. Мне кажется, совсем неплохо, если ты будешь находиться какое-то время вне дома.

– Да, – с неохотой пробормотала она, откинув со лба прядь непокорных волос. – Хотя, как только я узнала про болезнь бабушки, решила не отходить от ее постели, временами мне кажется, что я потихоньку начинаю сходить от этого с ума. Мне хочется бежать отсюда, чтобы не видеть всего, что происходит.

– И это естественно. К сожалению, никто из нас не в силах помочь Ирине Дмитриевне. Так что иди с легкой душой. Ты ведь любила раньше бывать на лесопилке.

Алиса попрощалась с мамой, вышла на улицу и направилась через поле к месту своей новой работы.

Боже! Как же хорошо было на улице! Теплый сентябрьский ветер ласкал ее лицо, трепал волосы. У Алисы возникло ощущение необычайной легкости. Листва на деревьях поражала богатством красок и разнообразием оттенков. Подойдя к краю ложбины, Алиса почувствовала запах уже начинающих гнить на дне оврага листьев. На мгновение она остановилась, глубоко вдохнула в легкие воздух и подставила лицо лучам солнца, закрыв глаза. Сколько же воспоминаний у нее связано с этим местом! Какое же счастье – ощущение свободы! Когда возвращаешься в родные места, туда, где ты родился и где провел свои самые лучшие дни. Только на родине можно почувствовать себя свободным. Дом всегда зовет, всегда тянет к себе. Здесь твои корни, и здесь тебя всегда ждут.

Так она простояла несколько минут, а когда двинулась дальше, на душе было легко и солнечно. Теперь даже мысль о том, что рядом будет все время находиться ненавистный ей дядя Гена, не могла омрачить ее существования.

Во дворе лесопилки несколько человек еще не приступили к работе, они стояли у одного из грузовиков и разговаривали. Один из них, по виду самый старший, кивнул ей.

– Доброе утро, – сказал он весьма приветливо.

– Доброе утро, – ответила Алиса.

Другой мужчина, пышущий здоровьем блондин, оглядел ее с ног до головы и игриво спросил: – А кто же ты такая, крошка?

– Я – Алиса Викторовна Свиридова, – с серьезным видом ответила она и прошла мимо них.

В офисе ее уже ждала Роза. Она давно работала на лесопилке, еще когда был жив дедушка.

– Сколько же времени мы не виделись, Алиса! – Роза не могла сдержать нахлынувших чувств и крепко обняла девушку за плечи.

– Надеюсь, вы не будете возражать, что я вот взяла и свалилась на вашу голову? – нерешительно произнесла Алиса.

– Возражать? Да я просто счастлива. Единственная женщина, с которой я общалась здесь, это была Кристина. А с тех пор как Ирина Дмитриевна…

Роза остановилась, а Алиса быстро продолжила:

– Я не думаю, что могу составить конкуренцию маме в бухгалтерии, но я умею печатать и могу выписывать накладные, немного разбираюсь в сортах древесины…

Глава 6

Уже две недели провела Алиса в родных краях. Она продолжала свою работу в конторе, хотя не думала, что приносит какую-то пользу. Сначала Роза внимательно следила за Маркеловым и Алисой, но, видя, что они даже избегают друг друга, успокоилась и ослабила бдительность. Как и Розу, Алису вскоре перестало беспокоить присутствие Кирилла, он совершенно не обращал на них обеих внимания.

Роза Антонова дольше обычного задерживалась в банке, так что в конторе Алиса и Кирилл оставались вдвоем. Девушка была явно обеспокоена чем-то, Кирилл почувствовал это сразу же, как только сел рядом. Он не собирался осведомляться о причинах, он ровным счетом ничего не хотел о ней знать.

Кирилл чувствовал чистый, свежий аромат, который всегда окружал Алису, может быть, исходящий от густой копны волос. Он, сам того не желая, хорошо изучил ее. Ее привычку теребить кулон на золотой цепочке, когда она задумывалась над чем-то, легкую улыбку и мечтательное выражение лица, когда она смотрела на видневшийся за окном осенний лес. Они не обменялись и парой слов, но Кирилла беспокоило ощущение, что какая-то духовная связь возникла между ними и крепнет день ото дня.

Алиса не проявляла к нему ни малейшего интереса. В конце концов, скрепя сердце он был вынужден признать, что в этом отношении она совсем не похожа на Карину.

День выдался теплый, и несколько мужчин – в том числе Кирилл – решили пообедать на воздухе под сенью старого дуба. Алиса вышла из конторы, решив немного прогуляться вокруг лесопилки.

Голубые джинсы ладно сидели на стройной фигуре, густые волосы, схваченные на макушке блестящей заколкой, ниспадали до тонкой талии. Кого могли бы оставить равнодушным ее сине-голубые глаза, рыжеватые волосы, золотистая кожа и гибкость дикой кошки в каждом движении.

Но Кириллу она скорее напомнила тигрицу. Родители еще намучаются с ней. Впрочем, мужики с ней тоже намучаются. Кирилл не намеревался входить в их число.

А Вадим, видимо, как раз собрался. Раздраженный ее подчеркнутым равнодушием, он стал медленно приближаться к девушке, а потом, сделав внезапно резкое движение, перегородил ей дорогу.

Она оттолкнула Вадима, в упор глядя на его ухмыляющуюся физиономию.

– Составить вам компанию, Алиса Викторовна?

Кирилл видел, как напряглась Алиса.

– Что вы хотите? – спросила Алиса так тихо, что мужчины с трудом расслышали ее. – Вы едва не сбили меня с ног.

– Послушай, деточка, это ты чуть не сбила меня с ног.

Ее лицо вспыхнуло.

– Деточка? Хорошо, впредь я постараюсь быть осторожнее. Чтобы нечаянно не покалечить такого слабака, как ты.

Вадим покраснел, услыхав за спиной смешки.

– Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя очаровательные губки?

– Спасибо, – холодно поблагодарила Алиса, повернулась и быстро пошла прочь.

– Сука, – пробормотал Вадим ей вслед.

– Ты лучше оставь эти штучки, – посоветовал Руслан Семенов, дожевывая бутерброд. – Она не нашего поля ягода.

– Она из тех, кому нужен мужик, и мне плевать, с какого она, как ты выражаешься, поля, – парировал Вадим. – Ставлю недельный заработок, эти ножки еще обовьют меня.

Кирилл молча продолжал жевать, не вступая ни в какие споры. Он не любил Алису Свиридову. Она не любила его. Но в ней было что-то такое, что не давало права парням вроде Вадима близко приближаться к ней. Может быть, сдержанность и скрытность, может быть, боль, притаившаяся в уголках глаз. А может быть, ее манера держаться особняком от всего света.

Хотя какое ему дело до Алисы и Вадима? У него есть Карина. Все считают ее лакомым кусочком. Многие мужчины хотели бы оказаться на его месте. Правда, встречи с ней словно опустошают его. Карина, такая страстная и опытная в любви, цепко держала его в своих коготках. Это началось прошлым летом, через три недели после его возвращения из колонии.

Субботние вечера – нечто особенное в жизни бара «Сосны». Хотя после своего возвращения Кирилл просто не узнал излюбленного места.

– Какого черта они здесь забыли? – спросил он Андрея, показывая на несколько столиков, облепленных малолетками из колледжа.

Горохов пожал плечами.

– Считают, что вкушают свободу. Похоже, у них вошло в моду развлекаться с деревенщиной. Денег у них куча, а для хозяина это главное.

Глава 7

Это была ужасная неделя.

Со вторника Ирина Дмитриевна отказывалась от еды. Никакие уговоры не помогали. Только Геннадий и мама, потратив на уговоры несколько часов, смогли скормить ей несколько ложек овсяной каши.

Алиса, уставшая и измученная, смотрела на изможденное лицо Геннадия и впервые прониклась к нему благодарностью. Но только до того момента, как он произнес первое слово.

– Ирина Дмитриевна так расстраивается из-за тебя, Алиса. Я не хочу, чтобы ты ее огорчала. Она слишком слаба. Помни об этом.

– Она отказывается от еды не из-за меня, – возразила девушка.

Рабочий день тянулся бесконечно. Это был один из солнечных, тихих и холодных осенних дней. Солнышко пригревало сквозь стекло и действовало на Алису усыпляюще. Роза куда-то отлучилась, а дядя Гена сидел в своем кабинете. В конторе было так тихо, что Алиса задремала.

Когда вошел Кирилл, он в первую минуту подумал, что в комнате никого нет. Потом увидел спящую девушку. Он на цыпочках подошел к своему столу и стал тихо разбирать бумаги, украдкой бросая взгляды на спящую Алису. Без свойственной ей настороженности, Алиса Свиридова казалась младше, уязвимее. Тяжелые волнистые волосы разметались по столу, они были цвета патоки. Тонкие брови вразлет придавали лицу слегка удивленное выражение. Пухлые губы слегка приоткрылись во сне.

Кирилл отвел взгляд и принялся за свои бумаги. Он потянулся за нужной папкой, уронил стаканчик с карандашами и ручками, и она проснулась.

Алиса подняла глаза – огромные и такие лучистые, но не сразу поняла, кто это перед ней.

– Вы?! – воскликнула Алиса и вскочила, зацепившись ногой за стул. Ища опору, она схватилась за край стола и перевернула чашечку с кофе. Темная жидкость оставила несколько пятен на его светлой рубашке и залила бумаги, разложенные на столе. Чуть не плача, она бросилась стряхивать кофе с документов.

– Что вы на меня уставились? – пробормотала она. Он не успел ответить.

– Маркелов! – В дверях стоял Романов. – Мне нужно с тобой поговорить.

Увидев рассерженного Кирилла и виноватое лицо Алисы, залитые какой-то жидкостью бумаги, он взорвался: – Алиса, что здесь произошло?

Грубый голос заставил девушку покраснеть и закусить губу. Возникла неловкая пауза, и Кирилл сказал совершенно неожиданно для себя самого:

– Я… Я случайно задел стол и опрокинул чашку. Я перепишу документы, если нужно.

Романов посмотрел на него, затем перевел взгляд на растерянную девушку.

– Посмотрим, – промолвил он, наконец. – Но сейчас я хочу с тобой поговорить, зайди ко мне.

Кирилл скрылся в его кабинете, а Алиса неподвижно сидела за столом, пытаясь разобраться в происшедшем. Когда он вошел? Сколько времени стоял около нее? У нее захватывало дух от воспоминания, как она открыла глаза и прямо перед собой увидела его глаза. Океан зеленого огня. Она утонула в нем. Почему он заступился за нее? Она продолжала глядеть на закрытую дверь, разделяющую две комнаты. И услышала их возбужденные голоса не очень отчетливо, но, прислушавшись, почти все можно было разобрать.

– Что, черт побери, это значит? Ты отказываешься? – голос Геннадия звучал раздраженно, даже, пожалуй, угрожающе.

– Гонять на машине – не моя работа, – упрямо ответил Маркелов. – Для этого есть Андрей.

– Горохов делает то, что ему скажу я. Так же, как и ты. Пока здесь делать нечего, ты должен съездить…

– Здесь что-то нечисто, – протянул Кирилл. – Почему именно я?

– Знаешь, что, Маркелов? – наконец проговорил Геннадий, не повышая голоса. – Я уверен, ты выполнишь мое поручение. Придешь сюда вечером, сядешь в грузовик, перегонишь его в область и привезешь мне расписку от получателя. Конверт с пломбой.

– А если я этого не сделаю? – вызывающе спросил Маркелов.

– Тогда я больше не нуждаюсь в твоих услугах, – ответил Романов. – Может, Гордеев нуждается? Обидно, если тебя опять упекут в тюрягу, тем более за столь незначительный проступок. Что будет делать мамочка? Мыть полы в церкви, шить или принимать подачки от Кристины Свиридовой, как это было, когда ты мотал срок?

– Заткнись, ради Бога, Романов!

– Прибереги свой пафос для кого-нибудь другого, – со злобой в голосе перебил Геннадий. – Все, что от тебя требуется, – сделать нехитрую работенку. Приходи сюда вечером, около восьми.

Глава 8 (часть 1)

Едва отправившись в путь, Кирилл принялся ругать себя последними словами. Не по нутру ему были эти ночные поездки, даже когда все шло без сучка и задоринки – как, скажем, сегодня. Сама по себе нынешняя работенка особых хлопот не доставляла: на извилистой дороге – Геннадий велел ему добираться до места окольными путями – машин практически не было. Так что поездка не казалась такой уж обременительной, а посему на размышления времени оставалось более чем достаточно, и Кирилл в мыслях своих без конца возвращался к девушке. Ему вдруг захотелось защитить ее от всей той мерзости, которую он чувствовал в Геннадии Романове. И это желание зародилось в нем, когда он увидел, как Алиса спала безмятежным сном младенца, опустив голову на конторский стол. Хотя, конечно, не похоже, чтобы создания с такой внешностью и такими манерами нуждались в чьей-либо помощи – да и вряд ли бы они захотели, чтобы кто-то вдруг взялся их защищать.

Между прочим, это было довольно опрометчиво – сидеть за рулем такого огромного грузовика и при этом предаваться подобным воспоминаниям.

В конце концов, Кирилл все же добрался до цели. Все выглядело именно так, как он примерно себе и представлял. Прямо посреди пыльного двора торчала какая-то крошечная, в одну комнату, контора – лачуга, да и только. Пока он возился с крючками в своем трейлере, подъехал черный пикап. Кирилл на всякий случай шагнул в тень и притаился, выжидая. Водитель пикапа, выбравшись из машины в ночную темень, громко крикнул:

– Эй! Андрей! Где ты?

– Здесь, – безо всякой охоты откликнулся Кирилл. – Только это не Андрей. Он не смог приехать. Романов прислал меня.

– Ага, Романов предупреждал, что сегодня ночью он, может, пришлет какого-то новичка. Бумаги при тебе?

Кирилл достал документы и передал незнакомцу. Тот вернулся к своей машине и проглядел их при свете фонарика. Затем он вернулся с каким-то коричневым конвертом в одной руке и бумагами в другой.

– Распишись-ка вот здесь, внизу, парень. Кирилл взглянул на незнакомца:

– Ты что, рехнулся? – не без иронии спросил он. – Не буду я ничего подписывать.

– Ох, не стоило Романову связываться с таким придурком. Тут нужен человек, у которого котелок варит – и варит хорошо. Значит, так: или расписывайся, что ты получил конверт, как это обычно делает Андрей, или можешь садиться на свой грузовик и валить обратно к Романову со всем этим добром, что у тебя там в кузове.

Кирилл стоял не шелохнувшись.

Незнакомец фыркнул и разочарованно покачал головой:

– Ну ладно. Скажешь Романову, что сделка сорвалась. Не хотел бы я оказаться на твоем месте, когда он услышит об этом.

Мужчина был уже на полпути к своей машине, когда Кирилл окликнул его:

– Эй! Постой! – Ну?

– Покажи мне хоть одну бумагу с подписью Андрея.

Ни слова не говоря, мужчина протянул свои бумаги. Кириллу пришлось нагнуться, чтобы разглядеть их как следует при свете автомобильных фар. Это были какие-то три квитанции. На первых двух и вправду стояла подпись Андрея.

Кирилл уступил, хоть и без всякой охоты.

– О’кей, – буркнул он и нацарапал собственное имя на третьей квитанции, стараясь, чтобы подпись получилась как можно неразборчивей. Не нравилось ему все это. Не проронив ни слова, он вернул бумаги в обмен на конверт.

– Здесь вознаграждение, конверт запечатан. Все так, как хотел сам Романов.

– Ну, раз так хочет, значит, так и получит, – в тон незнакомцу ответил Кирилл.

– И скажи Романову, что я не люблю остолобов. Так что в следующий раз пусть пришлет Андрея. – С этими словами он развернулся и направился прочь.

Вся эта история его так разозлила, что он вымещал свои чувства на автомобиле, выжимая максимальную скорость. На границе штата его застал сильнейший ливень. Когда Кирилл добрался до лесопилки, уже приближался рассвет. Кирилл быстро пересек двор, нащупывая в кармане ключ от конторы, который ему передал Андрей. Он остановился на крыльце, и сердце его вдруг бешено заколотилось. А если кто-нибудь заметит его сейчас здесь – и это после того ограбления, происшедшего несколько недель назад. Вряд ли он смог бы вразумительно объяснить причину своего появления здесь в столь неурочный час.

«Ох, не нравится мне вся эта затея!» – в который уже раз за эту ночь подумал Кирилл.

Неловко повернувшись, он задел, плечом дверь – и та вдруг ни с того ни с сего приоткрылась!