Любовь и джелатто

Глава 1: Итальянская Ирония и Проклятие Розовых Очков

Аня всегда считала, что выражение «бабочки в животе» придумали люди, страдающие гастритом. Любовь, по ее мнению, была сродни временному помрачению рассудка, когда люди добровольно надевают розовые очки, чтобы не замечать очевидного: несвежих носков под кроватью, игнорирования сообщений в течение четырех часов или, что еще хуже, попыток шутить, от которых сводит скулы. Ей было семнадцать, и за эти семнадцать лет она успела наглядно убедиться в хрупкости человеческих чувств и способности сердца разбиваться о совершенно банальные вещи, будь то неразделенная школьная влюбленность или наблюдение за тем, как родители, некогда клявшиеся в вечной любви, теперь едва терпят друг друга за завтраком.

И вот, вместо того чтобы проводить лето с книгами, запахом типографской краски и чашкой обжигающего какао, она летела в Рим. В Рим! Город, который, по всем рекламным проспектам, был пропитан романтикой, вечными историями любви и джелато, которое непременно растопит даже самое заледеневшее сердце. Анино сердце, к слову, напоминало айсберг, дрейфующий в океане скептицизма, и никакой джелато не собирался его таять.

«Нам нужно провести время вместе, доченька, – заговорщицки произнесла мама две недели назад, за чашкой абсолютно отвратительного травяного чая. – Это будет наше маленькое приключение! Только мы вдвоем. Ну, и еще дядюшка Сергей с тетушкой Олей, их дочкой Викой и, конечно, их приятели – семья Лебедевых. Их сын, Лев, твой ровесник, кстати. Может, подружитесь».

Аня тогда чуть не выплюнула чай. «Мама, – начала она, пытаясь сохранить спокойствие, – это не "нас двое". Это почти футбольная команда. И я не собираюсь "дружить" с каким-то Львом. Я собираюсь наслаждаться архитектурой, музеями и, возможно, попытаться не сойти с ума от твоих бесконечных попыток свести меня с каждым встречным парнем».

Мама, конечно, пропустила ее слова мимо ушей, улыбнувшись своей самой солнечной улыбкой, от которой у Ани всегда возникало ощущение, что ее сейчас будут кормить брокколи. Так что вот она, пристегнутая к креслу самолета, с наушниками, которые, к сожалению, не могли заглушить предвкушающий щебет мамы о предстоящих приключениях.

«Представляешь, Анечка, Колизей! Пантеон! Фонтан Треви! Говорят, если бросить туда монетку, обязательно вернешься в Рим. Может, мы бросим две – одну, чтобы вернуться, а вторую… ну, на удачу в личной жизни!» – щебетала мама, и Аня внутренне застонала.

«Мам, если ты бросишь монетку на мою личную жизнь, она, скорее всего, утонет в глубокой депрессии на дне фонтана».

Мама только отмахнулась, продолжая листать путеводитель. Аня выглянула в иллюминатор. Облака. Белые, пушистые, беззаботные. Хоть им повезло.

По прилете в Рим их ждал настоящий хаос. Дядюшка Сергей, крупный, бородатый мужчина с вечно добрыми глазами, сразу же потерял багаж. Тетушка Оля, миниатюрная и суетливая, пыталась одновременно найти Сергея, багаж и не потерять Вику, их восьмилетнюю дочь, которая уже успела обнаружить в аэропорту ларек с игрушками и уцепиться за гигантского плюшевого кота.

«А где Лебедевы?» – спросила мама, оглядываясь.

«Они уже уехали в отель, – пророкотал дядюшка Сергей, наконец появившись, – Их самолет прилетел раньше. Догоним их. Представляешь, в аэропорту такой сервис, что я забыл, зачем приехал. Думал, что на рыбалку».

Аня подавила улыбку. Дядюшка Сергей был единственным, кто мог заставить ее улыбаться в этой суматохе. Он был мастером абсурдных сравнений и жизненных наблюдений.

«Ну, хоть что-то хорошее», – пробормотала Аня себе под нос, имея в виду отсутствие «того самого» Льва.

Их отель находился в самом сердце Рима, на одной из узких улочек, где запах пиццы смешивался с ароматом старинных камней. Номер оказался просторным, с крошечным балкончиком, выходящим на шумную улицу. Аня сразу же устроилась на нем, достала свой старенький фотоаппарат и начала щелкать прохожих. Ей нравилось ловить моменты, замораживать их во времени. Лица, эмоции, случайные жесты – все это казалось ей куда более интересным и честным, чем придуманные истории о вечной любви.

Вечером они собрались на ужин в небольшой траттории, которую рекомендовал дядюшка Сергей. «Там подают пасту, которая заставляет забыть о всех проблемах, – пообещал он. – Даже о налоговых декларациях».

Когда Аня спустилась в лобби, там уже собралась вся «команда». И, конечно, Лебедевы. Миссис Лебедева, элегантная женщина с яркой помадой, обнималась с мамой Ани, словно они не виделись сто лет. Мистер Лебедев, невысокий мужчина с пышными усами, пожимал руку дядюшке Сергею. И рядом с ними стоял он. Лев.

Он был высоким, даже чуть выше Ани, с копной растрепанных светло-русых волос, которые падали ему на глаза. У него была широкая улыбка, которая, казалось, включалась автоматически, едва он поймал чей-то взгляд. А глаза… глаза были какого-то невероятного оттенка, то ли морской волны, то ли бирюзы, и в них танцевали искорки неприкрытого веселья. На нем была простая белая футболка и легкие шорты, и весь его вид кричал: «Я здесь, чтобы наслаждаться жизнью, и плевать на ваши проблемы!»

Его взгляд скользнул по Ане, и улыбка стала еще шире.

«Привет, – сказал он, шагнув вперед и протягивая руку. – Я Лев. Или Лео, как меня все зовут. Ты, должно быть, Аня?»

Его голос был низким и слегка хрипловатым, с нотками уверенности и озорства. Аня на секунду замешкалась. Обычно при знакомстве с парнями ее ровесниками она чувствовала неловкость или легкое раздражение, но с Лео… с Лео она почувствовала что-то другое. Это было похоже на легкий электрический разряд, пробежавший по коже. Или, возможно, это был просто статический разряд от кондиционера в лобби.

«Аня, – ответила она, пожимая его руку. Его ладонь была теплой и крепкой. – Да. Лев. Очень приятно». Она постаралась, чтобы ее тон был максимально равнодушным, но уголки губ предательски дернулись вверх.

Глава 2: Веспа и Волшебство Колизея (без цифр)

Следующее утро началось не с привычной Аниной медитации над чашкой кофе и толстой книгой, а с энергичного стука в дверь. Едва она успела накинуть халат, как на пороге возникла сияющая фигура Лео.

«Рим зовет! – провозгласил он, опираясь на дверной косяк. – Ты готова к приключениям, Аня?»

Он выглядел так, будто уже успел пробежать марафон, искупаться в фонтане и выпить литр эспрессо. Его волосы, еще влажные, были взъерошены, а глаза блестели от предвкушения. На нем была легкая льняная рубашка цвета морской волны и те же шорты. От него пахло свежестью и какой-то неуловимой цитрусовой нотой.

«Лео, ты хоть понимаешь, сколько сейчас времени?» – пробормотала Аня, зевая и потирая глаза.

«Время для приключений! – невозмутимо заявил он. – Мы должны опередить толпы туристов. Рим прекрасен на рассвете, когда он только просыпается. Птицы поют, первые лучи солнца ласкают древние камни… это волшебство, Аня. Волшебство, которое нельзя проспать».

Аня вздохнула, но в глубине души почувствовала легкое возбуждение. Его энтузиазм был заразителен, и ей не хотелось быть той, кто его потушит.

«Дай мне пять минут, – сказала она, уже поворачиваясь к шкафу. – И не говори, что ты здесь, чтобы убедиться, что я не усну обратно».

«О, я здесь ради моральной поддержки, – парировал Лео, облокачиваясь на косяк. – И чтобы убедиться, что ты не забудешь взять свою камеру. Мы же должны запечатлеть это волшебство».

Через десять минут Аня была готова. На ней были легкие джинсовые шорты, свободная белая футболка и кеды. На плече висел ее старый, но верный фотоаппарат. Лео одобрительно кивнул.

«Идеально! Готова покорять Рим?»

«Покорять Рим или просто не потеряться в нем?» – хмыкнула Аня.

«И то, и другое! – рассмеялся он. – Наш транспорт уже ждет».

Они спустились вниз, и у входа в отель Аню ждал сюрприз. Не такси. Не автобус. А вишневая винтажная Веспа, припаркованная у тротуара.

«Ты шутишь?» – Аня округлила глаза.

«Нисколько! – гордо заявил Лео. – Я ее арендовал вчера вечером. Считай, что это наш итальянский скакун. Правда, он на двух колесах и пахнет бензином, а не овсом».

«Но… я никогда не ездила на Веспе! И я не уверена, что это безопасно».

«Аня, – Лео подошел к ней ближе, его глаза сияли. – Жизнь слишком коротка, чтобы отказываться от приключений из-за того, что что-то не "безопасно". Мы будем осторожны, обещаю. И я отличный водитель. Доверишься мне?»

Он протянул ей шлем, легкий и открытый, почти такого же вишневого цвета, как Веспа. Аня колебалась. В ней боролись ее врожденная осторожность и вдруг проснувшееся желание рискнуть. В конце концов, это же Рим! И этот парень, Лео, каким-то образом заставлял ее хотеть делать вещи, которые она никогда бы не сделала.

«Ладно, – выдохнула она, беря шлем. – Но если мы упадем, я выдеру тебе все твои модные светлые волосы».

Лео расхохотался. «Договорились! Садись сзади, держись крепче».

Сначала Ане было страшно. Шум города, машины, проносящиеся мимо, узкие улочки – все это казалось угрожающим. Она крепко обхватила Лео за талию, чувствуя тепло его спины сквозь тонкую ткань рубашки. Его запах – цитрус, свежесть, немного бензина и что-то еще, неуловимо-приятное, – заполнял ее легкие. Постепенно страх уступил место ощущению свободы. Ветер трепал ее волосы, несмотря на шлем, солнце грело кожу, и Рим, казалось, раскрывался перед ними совершенно по-новому.

Они проехали мимо древних руин, мимо церквей, мимо домов с увитыми плющом стенами. Лео вел Веспууверенно, ловко маневрируя в потоке машин. Он постоянно что-то выкрикивал, указывая на интересные детали, смеялся и пел какие-то итальянские песни, которые, по его словам, он выучил специально для этой поездки.

«Видишь, Аня? Это не просто камни, – крикнул он, когда они проезжали мимо какой-то древней колонны. – Это история! Это тысячи лет человеческих судеб, смеха, слез, любви…»

Аня ничего не ответила, просто крепче прижалась к нему и позволила себе раствориться в этом моменте. Впервые за долгое время она не думала о скептицизме, о своих проблемах, о том, что должно или не должно быть. Она просто была. И это было невероятно.

Их первой остановкой, конечно же, был Колизей. Когда они подъехали к нему, солнце уже поднялось достаточно высоко, заливая древний амфитеатр золотистым светом. Он был величественным, огромным, поражающим своей мощью и историей. Толп туристов еще не было, и они могли насладиться его видом почти в одиночестве.

Аня достала фотоаппарат и начала снимать. Она делала кадры с разных ракурсов, пытаясь уловить всю грандиозность этого места. Лео стоял рядом, не отвлекая ее, просто наблюдая за ней.

«Что ты видишь, Аня?» – спросил он тихо, когда она опустила камеру.

«Я… я вижу историю, – честно призналась она. – И величие. И немного грусти, наверное. Сколько всего здесь произошло».

«Верно, – кивнул Лео. – Но главное, что это все еще здесь. Стоит, несмотря ни на что. Это напоминает мне о том, что некоторые вещи действительно вечны. И это не обязательно плохо». Он посмотрел на нее, и в его глазах появилось что-то серьезное, что-то глубокое, чего Аня раньше не замечала.

«Ты… ты думаешь, что что-то может быть вечным?» – спросила она, невольно.

Лео пожал плечами, его улыбка снова стала привычно озорной. «Я думаю, что попытка найти что-то вечное – это уже приключение. И почему бы не поверить в это? В конце концов, это гораздо веселее, чем сидеть и ждать, пока все развалится на части».

Они провели у Колизея почти час, исследуя его со всех сторон, делая селфи (к Аниному удивлению, она даже согласилась на несколько), и просто впитывая атмосферу. Лео рассказывал забавные истории о гладиаторах, которые, по его словам, он вычитал в какой-то древней книге, перемежая их современными шутками.