Любовь на десерт

Глава 1

Худший день в моей жизни начался с очередной поломки, на ремонт которой денег не было.

Едва продрав глаза, я услышала, как хлещет вода из трубы на первом этаже. В панике слетела с кровати, натянула первое попавшееся платье и помчалась в номер к единственному постояльцу моего отеля – престарелому гному с заморским именем Барб.

На втором этаже располагалось всего пять номеров, один из которых занимала я, второй – Барб, и еще три частенько пустовали. Наверное, благодаря этому, наверху почти ничего не ломалось, чего нельзя было сказать о нижнем этаже, где находилось кофейня.

— Барб, проснись! — я тарабанила в дверь, мысленно прикинув, сколько ночей позволю гному жить бесплатно взамен на помощь в этот раз. Выезжать он не спешит вот уже полгода. Прописать его здесь, что ли? — Мы тонем, Барб!

Раздались шаркающие шаги, дверь отворилась, и на пороге появился сонный седовласый старичок, в росте достигающий мне только до талии. От Барба пахнуло терпким лекарством, вызывающим у любого человека приступ тошноты.

По обыкновению, гном вскинул голову, чтобы суметь заглянуть в мое лицо:

— Опять?

Я развела руками. Стыдно признаваться постояльцу, что на ремонт нет ни фунта, но сейчас не до гордости – первый этаж топит!

Пока Барб одевался и искал инструменты, я помчалась вниз. Спрыгнув с последней лестничной ступеньки, я утонула в холодной воде по щиколотку. Чертыхаясь, скинула тапки и побрела по залу в сторону кухни, попутно косясь в окно – уже рассвет, через каких-то три часа нужно открываться, иначе не заработать мне сегодня ни шиллинга.

Я толкнула дверь, ведущую на кухню. Со стоном отчаяния осмотрела напрочь испорченные пакеты с мукой и специями, стоящие на настенных полках. Вода хлестала из тонкой трубы под потолком – протечка случилась ровно в том же месте, в котором и неделю назад.

Продолжая проклинать разваливающееся здание в самом густонаселенном районе города, которое мне по счастливой случайности удалось арендовать за сущие копейки, я едва ли не плыла к крану. Дернув его, перекрыла воду, и последние капли упали с трубы с жалобным “плюх”.

Барб семенил на кухню по колено в воде. Старичок ворчал себе под нос, громыхая ящиком с инструментами, а я ни слова не понимала по гномьи.

— Меня ругаешь, да? — усмехнулась я грустно.

— Вот еще! — гном вскинул голову: — Все понимаю, девочка, вообще все. И что денег на ремонт нет, и что арендовать этот дом выгоднее, чем одну комнату в любом другом здании. Одного не понимаю: что не так с трубой? Дважды клеили! А я в своем клее уверен: он намертво схватывает что угодно.

— Ржавая труба, вот и все, — вздохнула я.

Притащила стремянку и поставила под местом протечки. Барб подавал мне сухие тряпки, герметичные ленты, клей. Я протерла проржавевшую часть трубы, замотала дыру лентой, залила клеем. Воду можно будет открыть снова не раньше полудня, пока заплатка не застынет.

До самого открытия мы убирали воду с пола. Я почти рыдала, оценивая ущерб: продукты были на вес золота, а теперь что? Снова тратить минимум десять шиллингов на закупку муки!

Если бы я знала, что всего несколько часов спустя в мой отель и в мою жизнь ворвется худший мой кошмар, не страдала бы над протечкой.

Так как всю злость растратила на трубу, то, когда под звон дверного колокольчика в холле объявился Дерел Лойс, я не смогла его послать куда подальше прямым текстом.

Я флегматично смотрела в темные глаза бывшего одноклассника. Он все еще был омерзительным красавчиком с чувственными губами, тонким носом и светлой чистой кожей. Ни синяков под глазами, ни морщин, ни пивного живота!

Мысленно, очень лениво, я душила мужчину в темно-синем костюме идеального кроя, и мои губы расплывались в злорадной усмешке.

— Рада видеть меня? — осторожно поинтересовался Дерел, нервно проведя пальцами по темным, блестящим волосам.

— Еще бы! — улыбалась я отнюдь не радостно. — Встретить самого Дерела Лойса в бедном районе, где готовый кофе продается по шиллингу за чашку – верх наслаждения!

— А ты все та же, — тихонько выдохнул Дерел. — Думал, твоя ненависть давно прошла, но вижу, что ошибался.

— Прошла, конечно, — фыркнула я. — Я тебя совсем уже забыла! Знаешь, мне даже пришлось вырезать тебя с общей фотографии школьного класса, потому что в какой-то момент не смогла вспомнить, как на снимок попал незнакомый мне парень.

Глазами мы метали друг в друга молнии с улыбками. Я – со злой, Дерел – почему-то с виноватой. Свежий утренний ветерок принес уличный шум через открытое окно: грохот повозок, ржание лошади. И пыль. Я поморщилась: снова мыть пол! Когда-нибудь случится чудо, и я смогу себе позволить нанять горничную.

— Так что, тебе кофе из пережженных зерен или ключ от убогого номера? — ехидно спросила я. — Хотя о чем я – Дерелу Лойсу ведь не пристало останавливаться в дешевых отелях.

— Мне ключ от номера, пожалуйста, — ответил мужчина.

Я на миг растерялась, но тут же взяла себя в руки. Хлопнула ключ-карту на стойку, с улыбкой указала вправо:

— Лестница на второй этаж вон там. Твоя комната под номером три.

Мне не удалось вывести Дерела из себя, и когда он ушел, я с досады пнула стойку. Ударила палец на ноге, тихонько взвыла от боли и опустилась на стул.

За что, боги?! За какие грехи вы подослали ко мне эту выскочку? Сколько помню Дерела, он всегда стремился насолить мне, а потом и вовсе разрушил всю мою жизнь за один миг.

Из-за него я борюсь со ржавыми трубами, травлю никогда не умирающих тараканов в номерах, готовлю из самых дешевых продуктов! Из-за Дерела Лойса я получила слабенькое образование, не смогла найти нормальную работу и отдала все, с трудом заработанные, деньги за первый месяц аренды откровенно плохонького здания.

Ненавижу Дерела Лойса!

С яростью я отмывала подоконник, пол, стойку администратора с помощью жесткой щетки и мыльного раствора. Мама говорила, что негативные эмоции тоже должны помогать в жизни, и лучше всего направлять их в уборку. В общем, пока не пришел первый клиент (увы, не постоялец), я до блеска вымыла весь холл. Дышать стало чуточку легче, но меня все еще трясло при мысли, что в моем отеле сейчас живет Дерел Лойс!

Глава 2

Запасной ключ-картой я открыла дверь во временную обитель худшего человека на свете.

Несмотря на то что здание было почти аварийным, номера оставались пригодны для жизни. Я тащила в них мебель с барахолки, на рынке до посинения торговалась за ковры. А шторы и вовсе пошила сама – мне тогда пришлось спрашивать по соседям, не осталось ли у них лишней ткани. Стены и полы красила дешевой, но приятного цвета краской – персиковый оттенок отлично сочетался со шторами бордового цвета.

Мебели я отыскала не много, но на обустройство пяти комнат хватило: в номере Дерела была узкая кровать с простеньким постельным бельем и тонким матрасом, прикроватная тумбочка, а справа на стене под небольшим, круглым зеркалом стоял комод для одежды.

Кусок пирога я оставила на прикроватной тумбочке и с ехидной улыбкой написала записку на клочке бумаги: “Комплимент от заведения”.

Любой другой постоялец обрадовался бы угощению, но Дерел… Дерел, увидев персиковый пирог, должен вспомнить тот день, когда я пожелала ему отправиться в ад. Как вижу, желание мое до сих пор не сбылось. Надеюсь, он не забыл тот случай с пирогом, иначе мой коварный план будет выглядеть в его глазах как смехотворный план по соблазнению симпатичного постояльца.

Со стыдом и отвращением я прогоняла от себя мысли о том, что Дерел Лойс в какой-то момент начал мне нравиться. Это случилось в двенадцатом классе – я вступила в возраст, когда любовь буквально витает в воздухе и душит, душит изо всех сил молоденьких девочек! Бушевали гормоны, хотелось целоваться, гулять ночи напролет, нюхать подаренные кавалером цветы…

И именно в это время Дерел вдруг решил извиниться за все, в чем он передо мной был виноват. Я его простила, и совершенно внезапно влюбилась. А буквально через месяц после этого было награждение выпускников, и на нем Дерел разрушил мою жизнь.

Подавив в себе желание плюнуть в пирог, я аккуратно прикрыла за собой дверь и спустилась в холл. В отеле в это время всегда было тихо: я пекла булочки и торты, уединившись на кухне. Барб отправлялся на утреннюю прогулку в Ромашковый парк. А других постояльцев не было почти никогда. Иногда забредали случайные путники, жили один день и съезжали.

Именно по этой причине я в какой-то момент поняла, что заработать на сдаче номеров не выйдет, и организовала кофейню в холле. Выпечка и кофе разлетались по утрам, а в середине дня со всей улицы подтягивался народ за готовыми обедами.

Колокольчик над дверью звенел не переставая. Вернулся детектив Альф, следом за ним пришли два его помощника. Все были тут же снабжены пончиками и кофе.

Каждое утро я улыбалась совершенно искренне, всем покупателям желала хорошего дня и махала на прощание рукой.

Сегодня со мной опасались заговаривать. Мадам Бонари с опаской взяла протянутый ей бумажный пакет и поспешила уйти. Рыжеволосые близняшки, работающие неподалеку в цветочной лавке, почему-то передумали брать пирожные и ограничились покупкой багета.

Когда на несколько минут в холле стало пусто, я заварила себе мятный чай. Подумав, добавила в него листья мелиссы и ромашки. Тройное успокоение по моим натянутым нервам!

Выпила две чашки чая, и мне правда полегчало. Мышцы лица расслабились, пальцы перестали сжимать воздух, когда я представляла себе шею Дерела. И день вновь стал прекрасным!

Колокольчик вновь звякнул. Я открыла рот, чтобы поприветствовать посетителя, и тут же его закрыла: вернулся Дерел.

Мужчина положил передо мной на стойку какие-то бумаги и ручку:

— Энни, ты должна подписать это. Я вынужден попросить тебя освободить здание через две недели, когда заканчивается срок договора.

Мне показалось, что я ослышалась. Рассеянно взглянула на бумаги: договор аренды?

— Я арендовала здание у мистера Фредерика Тирона, — пробормотала я.

Дерел кивнул:

— Фредерик – мой помощник. Он бы сам приехал, но не смог: неудачно споткнулся на лестнице и сломал ногу. Поэтому я здесь, собственной персоной. Должен сказать, что возражения не принимаются. Через две неделю сюда приедут демонтеры и разберут дом. Но ты не волнуйся, я нашел для тебя такое же здание и по такой же цене, недалеко отсюда – в Ежовом квартале. Знаешь, где это? Наверняка знаешь. Неплохой район, более обеспеченные жители…

— Зачем тебе это? — я на миг зажмурилась, прогоняя непрошеные слезы. После чая с успокаивающими травами почти забыла, как ненавижу Дерела Лойса, но он снова делает то же самое – ломает мне жизнь!

— Я продаю землю, ничего личного. К слову, я даже не знал, что именно ты держишь здесь отель. Фредерик говорил мне, что дом арендовала девушка, я и подумать не мог, что ей являешься ты.

— Не нужны мне твои оправдания, — рыкнула я. — За сколько ты продаешь землю?

Дерел вскинул бровь, неуверенно ответил:

— Сто тысяч фунтов ее цена… У тебя есть такая сумма? Ты не подумай, я запросто продам ее даже тебе, как я сказал – ничего личного. Наша вражда осталась далеко в прошлом, и я удивлен, что ты все еще относишься ко мне, как к куску испорченного мяса.

— Как мне еще к тебе относиться? — буркнула я. Схватила сумку и двинулась на выход: — Я иду в банк, а ты постарайся ничего здесь не сломать. Знаю, ломать у тебя получается лучше всего.

Я вышла на залитую солнцем улицу. Заперла дверь, повесила на нее табличку, что у кофейни перерыв, и зашагала в сторону Королевского банка. Вообще-то, на моем счету лежит всего две тысячи фунтов, которые я много лет копила на покупку дома, из которого сделаю отель. Аренда выходила дешевле, конечно, но хотелось иметь что-то свое.

За две тысячи Дерел мне землю не продаст, но я могу попытать счастья и взять кредит. Заемщик я добросовестный, платежеспособный (по крайней мере, так написано в моих ежегодных отчетах), а потому имею все шансы на получение необходимой суммы под залог земли, которую я, собственно, и собираюсь выкупить.

Лучше уж я буду должна банку, чем невыносимому Дерелу. От суммы, конечно, глаз нервно дернулся. Платить мне за этот кредит до самой старости!

Глава 3

— Я не знал, что отец так сделает, — пробормотал мужчина. — Он спал и видел меня медалистом, а когда понял, что этому не бывать, поступил так, как умел – заплатил. Я же был уверен, что медаль – твоя. Ты ее заслужила больше, чем кто-либо другой. Прости за то, что случилось.

— Не хочу ничего слышать, — я отвернулась к закрытому щитку, вперила в него бездумный взгляд. В какой-то момент поняла, что нахожусь одна в кромешной темноте – Дерел ушел.

Кое-как добралась до комнаты. На подоконнике в лунном свете написала мастеру письмо. Почтовая шкатулка сожрала его за секунду с оглушающим “дзынь”.

Утром эта же шкатулка заставила сонную меня подпрыгнуть на кровати. Крышечка резко распахнулась, и из недр почтового артефакта в воздух вылетело письмо. Будучи в полной уверенности, что ответ пришел от электрика, я не торопилась вскрывать конверт. После бессонной ночи мне хотелось насладиться свежезаваренным ромашковым чаем. Кажется, до тех пор, пока в отеле живет Дерел Лойс, я каждый раз вместо своего любимого малинового чая буду пить ромашковый, для успокоения.

В холле распахнула настежь все окна, впуская в помещение прохладный утренний воздух. Перевернула табличку на “открыто” и расположилась за стойкой с чашкой чая и утренней газетой, которую еще час назад почтальон бросил к двери.

Задумавшись обо всем произошедшем, я рассеянно скользила взглядом по новостным колонкам не вчитываясь. Не сразу я увидела и Барба, который какое-то время, и, кажется, довольно долго, стоял у подножия лестницы.

— Доброе утро, — поздоровалась я, неуверенная, точно ли утро доброе?

Неуклюже семеня, гном двинулся к стойке и забрался на стул, стоящий рядом с моим.

— Прости меня, Энни. Вчера было паршивое настроение, а я сорвался на тебе.

— С кем не бывает? — улыбнулась я. — Вы столько раз помогали мне, и я вам очень благодарна. Все в порядке, у всех бывают плохие дни.

Мы обменялись теплыми взглядами. Барб облегченно вздохнул, одарил меня улыбкой из-под усов.

— Сегодня знаменательный день, — пробормотал он. — Сегодня все решится.

Я кивнула, скорее своим мыслям, чем тому, что сказал гном. До меня не сразу дошло, что у Барба сегодня какое-то знаменательное событие. Надеюсь, когда у него “все случится”, он поделится со мной эмоциями.

Гном ушел, а я допила чай и вспомнила о письме. Вытащила его из кармана, повертела в руках. Странно, обратного адреса нет, место отправления – город Чипа. Электрик обычно оставляет для меня маленькие послания на конвертах, вроде “Светлого дня!” или “Счастья и удачи!”. На этом же не было ничего.

Я успела только вскрыть конверт, но не достать письмо, как под звон колокольчика в дверях появился детектив Альф. Мужчина сегодня был слишком хмурым, чего я за ним никогда ранее не замечала.

Я не решилась спрашивать о его озадаченном виде, отдала ему коробку пончиков, и он ушел. Кофе, за неимением электричества, я сварить не могла. Вскоре и выпечка закончится, осталось всего понемногу.

Следом за ним еще несколько постоянных клиентов заходили один за другим, молча получали свои заказы и уходили. В какой-то момент я поняла, что на меня все косятся. Даже добродушная старушка Мартона пожелала мне доброго утра обиженным голосом, потом что-то буркнула себе под нос и, не прощаясь, ушла.

Наконец, письмо было мной прочитано:

«Здравствуй, Энни!

Так случилось, что я была вынуждена уехать из родного города. Узнала, что в Чипе живет моя любимая одноклассница, владеет целым отелем, и я, не раздумывая, купила билет! Будет здорово встретиться, правда?

Собственно, я уже на вокзале в Чипе, отсюда и пишу тебе через общественную почтовую шкатулку. Ты не могла бы приютить меня на некоторое время? Ах, что я спрашиваю, конечно, приютишь!

Твоя лучшая подруга – Бьянка Страуб.»
Я скомкала лист и стиснула его в руках до побелевших костяшек на пальцах. “Лучшая подруга”! Да как бы не так! Лучшими подружками нас можно было назвать разве что в страшном сне.

Ну что ж, мне выпала возможность утереть нос обоим своим школьным врагам. Упущу ли я ее? Да ни за что.

Колокольчик над дверью отозвался надоевшей трелью, и в дверях появилась она – та самая Бьянка Страуб, всегда считавшая себя лучше, красивее и умнее всех остальных.

Все такие же роскошные платиновые волосы длиной до талии, сияющие голубые глаза и дежурная улыбочка на пухлых алых губах. Вообще-то, Бьянка и правда была красива, но ее внешность восхищала бы даже меня, если бы сама Бьянка ею не кичилась.

За ее милым голоском, трепетной улыбкой и глуповатым взглядом скрываются фальш, презрение ко всему живому, желание унизить и растоптать. Однажды и я попалась под влияние ее чар, но мне хватило ума вовремя соскочить с этой горящей колесницы.

— Ах, Энни! — воскликнула Бьянка, быстрым шагом направляясь к стойке. Тяжелый пузатый чемодан девушка тащила за собой волоком, так как одно колесо отвалилось, видимо, где-то по пути в отель. — Какой прелестный отельчик! А какая прелестная ты, такая же, как и раньше! Ну что за ямочки на щечках, что за… уставший вид? О, Энни, ты, наверное, совсем не спишь, трудишься без отдыха, чтобы заработать на жизнь?

Я улыбалась, пока не свело скулы.

— Ты тоже не изменилась. Тебе ключ от номера или только чашку кофе? — впрочем, я могла и не спрашивать. Ее “приютить на некоторое время” ясно означало, что денег за номер мне не видать, но жить девушка будет здесь. — Так что привело тебя в Чипу?

— Говорят, в этом городе хорошие перспективы для таких специалистов, как я. Думаю, у меня отличные шансы найти высокооплачиваемую работу. А ты, наверное, не знаешь? Я же закончила академию с отличием. Мама всегда пророчила мне карьеру адвоката, и вот, я стала им.

Наверное, мне стоило поздравить Бьянку, но не нашла в себе сил. Положила ключ-карту на стойку и махнула рукой влево:

— Комната под номером четыре, не заблудись. Лестница крутая – не споткнись.