Любовь на поражение

Глава 1 Студенческая жизнь

Стрелами по любви

На поражение

И если в сердце раны

Значит, слишком рано нам на сближение

Стрелами по любви

В сердца по выстрелу

Больше невозможно передать с любовью

Пусть даже мысленно

Тasso

— Поздравляю с успешной сдачей, Метельская, — профессор Савельев ставит оценку «отлично», размашисто расписывается и возвращает мне зачетку. — Свободна.

— Спасибо, Артур Владленович, — я торопливо запихиваю зачетную книжку в сумку и подрываюсь с места.

— Не за что, ты заслужила, — добродушно отмахивается. — Удачных летних каникул.

— И вам всего хорошего, до свидания, — со счастливой улыбкой вылетаю в коридор, где меня ждут одногруппницы: Лина и Ксюшка.

Не скажу, что мы сильно дружим, но общаемся довольно тепло.

— Ну, Викуль, не томи! — девчонки окружают меня и начинают тараторить одновременно. — Сдала? Что тебе поставил наш Горыныч?

— Тшш, услышит же! — прикладываю палец к губам и опасливо кошусь на дверь. Уф, вроде пронесло.

Савельев Артур Владленович – наш профессор социологии. Средних лет мужчина с пепельного цвета волосами. Строгий, но справедливый.

А прозвище Змей Горыныч он получил за свою удивительную способность находить у студентов шпаргалки и замечать абсолютно всё, что происходит в аудитории.

Как ты ни прячься и ни шифруйся, но Артур Владленович всё равно засечет и покажет нарушителю Кузькину мать во всей красе.

Вот и брякнул однажды кто-то из парней, получивших выволочку за поведение. Мол, у Савельева три головы из шеи растут, раз он всё видит и слышит.

Так и ушла в народ кличка Змей Горыныч.

Причем так успешно прижилась, что эта история стала одной из легенд нашего корпуса. Старшие курсы передавали ее новичкам из года в год.

Думаю, Савельев давно был в курсе своего прозвища и даже одобрял его в глубине души, но откровенно нарываться мне не хотелось. Особенно после успешно сданного экзамена.

Оценка «отлично» стоила мне долгих бессонных ночей и кучи нервных клеток. И терять ее будет нереально обидно.

Поэтому я утащила девчат в вестибюль и там призналась, что получила отлично. И тут же чуть не оглохла от их поздравительного визга.

— Молодец, Викусь, получить «пять» у Горыныча равносильно подвигу. Теперь о тебе тоже будут ходить легенды, — сверкает глазами Ксюшка. — И знаешь, что? Это дело надо отметить! Давай завалимся в кафешку, а?

— Рано еще, Ксюш, — смеюсь я. — У нас последний экзамен в пятницу. Вот сдадим его, тогда и отметить сможем.

— Ой, да там совсем плевое дело осталось, — вмешивается Линка. — Синицына тебе вообще автоматом зачет поставит, я уверена. Пойдем, ну чего ты?

— Простите, девочки. Но у меня сегодня день занят. Давайте все же в пятницу соберемся? После того как сессию полностью закроем. Погуляем по парку, посидим в нашем любимом кафе на Арбате? Можно в киношку сходить будет.

— А лучше в клубешник, — Ксюшины глаза загораются еще ярче. — Давайте зажжем не по-детски, девочки?

— Или в клуб, да.

— Тогда решено, — Лина хлопает в ладоши. — В пятницу будем отрываться от души! Отметим окончание второго курса с размахом! Оттянемся на танцполе так, чтобы все парни попадали к нашим ногам!

Я сильно сдерживаюсь, чтобы не захохотать в голос. У Линки и Ксюшки шило в одном месте, и заразить своим энтузиазмом они могут кого угодно. Даже мертвого.

Вот и я невольно подхватываю их безбашенное настроение. Буквально пропитываюсь им.

Тусовки, вечеринки и ночные клубы это не мое, но после долгого и тяжелого учебного года очень хочется расслабиться.

Сбросить напряжение, выдохнуть, обнулиться.

Так почему бы и не сходить в клуб? Никаких парней и крепкого алкоголя, конечно. Хочу потанцевать и отдохнуть в хорошей компании. Что в этом плохого?

Еще минут пятнадцать мы втроем весело трещим, бурно обсуждая сдачу самого тяжёлого экзамена и планы на пятницу. А потом выходим из корпуса и прощаемся у крыльца.

Девчонки направляются к остановке, а я сажусь на лавочку и наслаждаюсь прекрасной июньской погодой.

Солнце светит невыносимо ярко. Жадно целует кожу, слепит глаза, заставляя отчаянно жмуриться. А летний ветер невесомо и нежно ласкает лицо.

Кайф…

Люблю такую погоду. Она напоминает мне о счастливых днях детства, когда мы с родителями выбирались за город. Купались в речке, устраивали пикники, собирали ягоды…

Как же нам было хорошо и весело. Как хочется теперь вернуться в те беззаботные дни, когда жизнь была безоблачной и легкой, когда слово беда было всего лишь далеким и абсолютно чуждым для детского ума понятием.

Жаль, что время вспять не повернуть. Что ушло, то потеряно безвозвратно. Как ты ни плачь, ни проси и ни кричи — ничего уже не вернешь.

Глава 2 Почти как мама

Сегодня Лилию Александровну привез личный водитель, так что мы обе устроились на заднем сиденье.

— Держи, это тебе, — протянула она мне пакет, в котором лежала завернутая в праздничную упаковку плоская коробочка.

Я с любопытством распаковала подарок и охнула, увидев красивый гарнитур, лежащий внутри.

Сережки, кулон и кольцо с потрясающими звездчатыми сапфирами.

— Сапфиры, платина и бриллианты. Нравится?

— Очень нравится. Комплект безумно красивый. Но не стоило. Вы и так для меня очень многое делаете.

И это была правда. Именно Лилия Александровна взяла меня под свое крыло после смерти родителей.

Родственников, кроме папы с мамой, у меня не было, даже самых дальних. Так что она, не колеблясь, оформила попечительство и привела меня в свою семью.

Хотя я была всего лишь одной из сотен учениц ее школы, она не прошла мимо моей беды. Помогла пережить самый ужасный в жизни период и не утонуть окончательно в своем горе.

Да и в целом сделала для меня в тысячу раз больше, чем сделал бы любой другой на ее месте.

Помогла вернуть страсть к рисованию. Я ведь после трагедии больше полугода не могла взять в руки ни кисть, ни карандаш, ни уголь. Воротило от всего до тошноты.

Отремонтировала квартиру родителей. Оплатила учебу. Было до ужаса обидно, но бюджетные места в год моего поступления урезали на треть, и всего каких-то пары баллов мне не хватило для того, чтобы поступить на грант.

Я проплакала тогда всю ночь и решила, что устроюсь на работу и буду копить деньги на обучение.

Но Лилия Александровна пресекла мои намерения на корню и устроила меня на коммерческое отделение.

Кроме того, все мои ежемесячные расходы она тоже взяла на себя, выделяя мне в месяц такую сумму, которую я со стипендией не получила бы и за три года.

И всё было бы хорошо, если бы к этой чудесной женщине не прилагался ее отвратительный старший сын. Настоящее исчадие зла.

Дима невзлюбил меня с первого взгляда и сделал всё, чтобы превратить мою жизнь в их доме в сущий кошмар.

Я так и не поняла причины такой лютой неприязни. Думала, что я веду себя не так, или что он просто ревнует ко мне родную мать.

У слишком избалованных детей так бывает. Когда им уделяют меньше внимания, чем раньше, они начинают злиться на того, кто нарушил привычный распорядок их жизни.

В общем, я попыталась поговорить с ним, даже извинялась, но лучше от этого не стало. Он еще больше на меня озлобился.

И в конце концов, после долгой череды стычек я пришла к выводу, что Димка — просто придурок по жизни. И его поведению нет ни одного нормального объяснения.

Поэтому я и настояла на переезде в квартиру родителей.

Очередная злобная выходка Димы чересчур наглядно показала, что нам двоим нет места в одном доме.

Даже если этот дом — особняк, в котором поместился бы небольшой торговый центр.

— Вик, не начинай даже. — говорит Лилия Александровна, заметив мое замешательство. — Это подарок от души. Я заказала этот комплект, потому что хотела его тебе подарить. Про финансовые возможности просто промолчу. Не последние же деньги потратила, право слово.

И вроде всё так, всё правильно. Мне должно быть радостно и приятно от такого подарка, но…

В памяти невольно всплывают злые слова Димы, брошенные мне в лицо полтора года назад.

«— А я смотрю, ты хорошо устроилась, Викуся. И за учебу тебе моя мать башляет, и ремонт крутой отгрохала в хате, и на жизнь тоже ты с нее тащишь. Стыда совсем нет, да?

— Твоя мама — потрясающая женщина. И она решила мне помочь по доброй воле. Я не заставляла ее давать мне деньги. И даже не просила об этом. — огрызнулась я в ответ на обидные слова.

— Словами не просила, да, — ехидно заметил он. — Зато глазками похлопала, овечкой невинной прикинулась. Вот деньги с небес и упали. Не надоело еще быть нахлебницей? Или это твоя цель по жизни? У кого-то вечно быть на подсосе? Или рассчитываешь, что мать с отцом тебе что-то в завещании оставят? Так не обольщайся. Ты не член нашей семьи, поняла? И никогда им не будешь. Ты просто кошка приблудная, которую мои чересчур сердобольные маманя с папаней пригрели из жалости. Так что поумерь свои аппетиты, крошка. И прекрати уже тянуть деньги из моей матери. Иди вон папика ищи себе, пока время позволяет. Они любят юные упругие тела. Лет десять пососешь хорошенько — на всю жизнь хватит.

— Да пошел ты к черту, заносчивый мерзавец! Деньгами своей семьи можешь подтереться. А твоей матери я верну всё до копейки. Не переживай, не обеднеешь».

Та наша встреча закончилась большим скандалом. Особенно учитывая тот факт, что его окончание услышали родители Димы.

Скандал разразился жуткий.

После этого между сыном и отцом началась затяжная холодная война, которая закончилась тем, что Димка пустился во все тяжкие, вылетел из вуза и был отправлен в армию. На перевоспитание.

А я поклялась себе, что сдержу свое слово. И верну Лилии Александровне основную часть потраченных на меня денег. За обучение, за ремонт жилья, за еду и одежду.

Глава 3 Быть частью семьи

Мы приезжаем в один из ресторанов сети «Silver House», владельцами которой являются семьи Орловых и Ковалевских.

У руля гостинично-ресторанной империи сейчас находятся брат и муж Лилии Александровны. Они приняли бразды правления у своих отцов и весьма заметно расширили семейный бизнес.

Да, там довольно сложное переплетение семейных и дружеских связей. Настолько сложное, что я давно уже бросила попытки в них разобраться.

В конце концов, в одном Дима был прав. Я не часть этой большой семьи. Так, всего лишь гостья.

Воспитанница-сиротка, заботу о которой Лилия Александровна взвалила на свои плечи по доброте душевной.

Поэтому зачем мне лезть в чужую жизнь? Копаться в хитросплетениях чужих судеб? Это всё ко мне не имеет никакого отношения.

Пока в будущее я не заглядывала надолго, но примерный план у меня был. Закончить обучение, переехать в другой город и найти хорошую работу. Ну и долги вернуть семье Орловых, само собой.

А потом начать новую, полностью самостоятельную жизнь. Завести семью, детей.

Прекратить приезжать в Графьино, но обязательно посылать Лилии Александровне подарки на праздники. Чтобы она знала, насколько я ей благодарна.

— Вик, ау? Ты чего застыла? Проходи давай.

— Простите, задумалась. Мама всегда жаловалась, что я в облаках витаю.

— Для творческих людей это обычное дело, — рассмеялась Лилия Александровна, — поверь. Я сама такая. Если уйду в себя, то вернусь нескоро. Даже Тёма устал с этим бороться. Так что не загоняйся, милая.

— Ого, — присвистнула я, когда мы оказались в отдельном кабинете. Большой стол был буквально заставлен блюдами и тарелками. — Куда столько? Тут же на десятерых хватит.

— А у нас дегустация. Планируем ввести новые блюда в меню, вот повар и расстарался. Тёма должен был тоже присутствовать, но пришлось поменять планы в последний момент. Так что будем оценивать новые блюда мы с тобой. Готова?

— В принципе, да. Лишь бы потом не лопнуть, — заметила я, накладывая себе на тарелку мясо в каком-то необычном соусе…

****

— Ох, все, я больше не могу, — отодвинув от себя тарелку, откинулась на спинку дивана. — Последнее блюдо — просто шедевр. Я бы поставила ему 15 из 10 баллов. Его однозначно будут заказывать, если оно будет в меню.

— Согласна.

Лилия Александровна что-то написала в своей кулинарной планшетке, а потом нажала кнопку вызова персонала.

Следующие минут пятнадцать я с интересом слушала ее разговор с поваром, его помощником и симпатичным молодым человеком из администрации.

Судя по улыбкам, те остались довольны услышанным и выбором хозяйки.

— Всё сделаем, Лилия Александровна. Вот распишитесь только тут, тут и тут. — вмешался администратор. — Со следующей недели новое меню будет во всех ресторанах.

— Кстати, Вик, ты же в пятницу закрываешь сессию? — спросила Лилия Александровна, как только нам принесли чай и оставили одних.

— Да. Последний экзамен в пятницу.

— Отлично. Так вот, я хочу организовать в субботу большой семейный вечер. Как раз и твою успешную сессию отметим, и аттестат Олега, и дембель Димы.

— Дима вернулся? — я едва не выплеснула на себя горячий чай, услышав новость. Руки отчаянно задрожали, а сердце прыгнуло куда-то к горлу.

Боже, уже год, оказывается, прошел, а я и не заметила. Почему-то казалось, что Орлов осенью должен вернуться.

Быстро же течет время, когда тебя никто не третирует и не достает. Не пытается довести до истерики при каждой встрече.

При мысли о том, что моей спокойной жизни пришел конец, тошнотворная горечь подкатила ко рту.

— В пятницу приезжает, — улыбка женщины мигом увяла, стоило ей заметить мою реакцию. — Вика, девочка….

— Лилия Александровна, — мотнула я головой. — Вы же знаете, что ваш сын меня на дух не переносит. Не думаю, что мне стоит приходить. Дима будет недоволен. Отпразднуйте его возвращение в кругу семьи.

— Вика, ну что ты такое говоришь? Целый год уже прошел. Думаю, что сын за это время осознал, что поступал плохо. Я уверена, что он будет вести себя нормально.

Вздохнув, опустила взгляд в скатерть, чтобы не выдать своих истинных чувств.

Я понимала, что Лилия отчаянно хочет верить в своего сына. В то, что он исправился и повзрослел, всё осознал и взялся за ум.

Только я в это поверить не могла. Не похож был Орлов на хорошего парня, который в какой-то момент свернул не туда.

Он бессовестный мерзавец. От кончиков волос до кончиков ногтей. И я боюсь, что из армии он может вернуться еще более жестоким.

И уж точно не хочу проверять свои страхи опытным путем.

— Вика, — тяжелый вздох, — я понимаю, о чем ты думаешь. Но поверь, я сама в шоке от поведения сына. Дима ведь рос хорошим мальчиком. Очень хорошим. Я помню, как он плакал, увидев в парке голубя с перебитым крылом. Заставил меня отвезти птичку ветеринару. А в начальной школе у них была девочка, у которой разводились родители. Дело дошло до того, что они настолько увлеклись разводом, что однажды забыли забрать дочь из школы. Девчушка была вся в слезах, и Димка отказался уходить без нее. Мы поехали домой все вместе, я накормила обоих обедом, отправила играть и делать уроки. Только ближе к вечеру родители малышки явились. Перепуганные и пристыженные.

Глава 4 Незваный гость

Конечно, Лилия Александровна немного слукавила. Потому что платьем для Верочки дело не ограничилось.

Я сама не поняла, как оказалась в примерочной, а потом и с кучей пакетов в руках. И ведь возражать было бесполезно.

Да и не особо хотелось, если честно. Вкус у госпожи Орловой был превосходный, и платья она мне нашла потрясающие.

Впрочем, там были не только платья: пара сарафанов, летних костюмов, шляпки, туфли и даже восхитительный комплект из пеньюара и сорочки.

— У меня скоро шкаф треснет, — пожаловалась я, когда мы вышли из очередного бутика. — Не надо было это всё покупать.

— Когда шкаф начинает трещать, пора покупать еще один шкаф, а не прекращать покупать одежду. — рассмеялась Лилия Александровна, и я поддержала ее таким же веселым смехом.

И в этот момент мне стало плевать на всё. На Диму, на его упреки и собственные обиды. Пусть этот уродец катится ко всем чертям.

Мне не хотелось думать о том, что будет завтра, и подсчитывать долги перед семейством Орловых.

Мне хотелось хорошо проводить время рядом с женщиной, которую успела полюбить всем сердцем.

Хотелось действительно побыть частью семьи, и забыть обо всем плохом, что случилось со мной в этой жизни…

Это ведь не преступление, правда? Хотеть быть кому-то нужной?

***

В итоге пакеты в квартиру пришлось заносить водителю. Настолько много их было.

— Увидимся в субботу, Вик, — на прощание Лилия Александровна снова меня обняла. — И повторю: тебе переживать не из-за чего. Дима не имеет никакого права на тебя наезжать и проявлять недовольство твоим присутствием в нашем доме. Я хочу верить, что сын образумился, но… Если он всё же решит взяться за старое, ты не молчи, моя хорошая. Сразу рассказывай обо всем мне или Артему. Мы разберемся. И говорить с сыном будем совсем по-другому.

— Хорошо, Лилия Александровна. Не буду молчать.

Я ответила вполне уверенно, а сама скрестила пальцы за спиной. Наудачу.

Очень не хотелось, чтобы в семействе Орловых снова гремели разборки.

Градус настроения падать никак не хотел, поэтому я позволила себе побыть немного легкомысленной.

Как только Лилия Александровна ушла, я отправилась в спальню и начала дурачиться, примеряя обновки и крутясь перед зеркалом.

А потом аккуратно вешала вещи в шкаф. Так, чтобы не помялись.

Украшения я оставила напоследок. На десерт, скажем так. И осталась в полном восторге.

Они шикарно смотрелись на мне.

А в комплекте с купленным вечерним платьем делали из меня настоящую принцессу.

Еще раз подивилась вкусу и таланту своей попечительницы. И да, ее заслуги тут больше, чем заслуги ювелира.

Потому что душа в этот комплект была вложена еще на этапе создания эскиза.

И это не просто слова. От гарнитура шла такая позитивная энергетика, что снимать его не хотелось.

Он действительно был создан для меня. И я буду его носить с радостью. Даже если это разозлит одного мажористого мерзавца.

Закончив с примеркой, начала возиться на кухне. Готовить я любила, спасибо маме, а потому легко порхала по кухне, чистила картошку, резала капусту, ставила в духовку котлеты.

Даже печенье успела испечь. По маминому любимому рецепту.

Плотно поужинав, помыла посуду, немного посмотрела телевизор, а потом обложилась учебными материалами в гостиной.

Нужно было готовиться к последнему экзамену в этом году.

***

Из сосредоточенного копания в конспектах меня вырвал внезапный звонок в дверь.

Впрочем, я даже не удивилась. Ко мне часто забегала соседка со второго этажа. Мама двух очаровательных деток. Раньше она часто приходила к нам в гости, да и сейчас мы иногда пили вечером чай.

Лиза брала у меня формы для выпечки, а потом приносила то ватрушки, то слойки с яблоком, то кексы, то еще какую-нибудь вкусняшку. Вот мы и болтали о том о сем, наслаждаясь тающими во рту вкусностями.

Она отдыхала от мужа и детей, я радовалась хорошей компании. Всем было хорошо.

Вот и сейчас я решила, что пришла Лиза. Поэтому быстро закрыла тетради и побежала в прихожую.

Даже в глазок смотреть не стала. А как только распахнула дверь, то пораженно застыла, наткнувшись взглядом на мощные мужские берцы.

Они уж точно не могли принадлежать любимой соседке.

Мой взгляд сам собой пополз вверх, мучительно медленно отмечая детали и складывая увиденное в общую картину.

Летние берцы на шнуровке, камуфляжные штаны, футболка цвета хаки и огромный рюкзак такого же защитного цвета.

Честно сказать, в этом коротко стриженном под машинку парне я не сразу узнала Орлова.

Ведь привыкла видеть его совсем другим. В дорогой одежде и с небрежно растрепанными темными волосами. До невозможности густыми, на зависть любой девушке.

Глава 5 Перемирие

У меня в этот момент происходит разрыв шаблона.

Потому что в голове никак не укладывается то, что Орлов мог ехать в обычном поезде. Да он даже на обычном рейсовом самолете ни разу не летал.

Только на частном боинге, которым владеет его семья.

А тут обычный поезд. Да еще три дня. Ну бред же.

— Что ты так смотришь, Вик?

— Да просто не верится, что ты мог в поезде ехать. — отвечаю честно. – Это звучит слишком дико.

Дима усмехается в ответ на мою реплику, но как-то по-другому. Не ядовито, как раньше, а по-доброму, что ли.

И даже не спешит хамить.

— Я был в гостях у армейского товарища в Иркутске. Хороший парень, кстати. Отец у него кадровый военный в отставке. Недавно только со службы ушел. Вот мы и ехали вместе. И там меня тоже посадили на поезд.

— Мог бы и на самолете вернуться, — заметила я. — В чем проблема?

— Мог бы, но не захотел. Мне нужен был поезд, — загадочно ответил Дима, чем снова вогнал меня в ступор. —Так что, Вик, накормишь?

— Ты такое есть не будешь, — пробурчала я, все еще находясь в состоянии легкой прострации. — У меня обычное пюре с котлетами, суп с лапшой и фрикадельками и овощной салат.

— Чего это не буду? Я сейчас и слона с радостью сожру. Накладывай. Или тебе жалко?

Я тихо вздохнула, покачала головой и прошла на кухню. Ситуация, конечно, лютый сюр. Из разряда нарочно не придумаешь.

Ни в жизнь бы не поверила, если бы мне сказали, что Орлов будет вот так по-свойски сидеть у меня на кухне, а я подавать ему ужин.

А вот именно это сейчас и делаю. Ставлю на стол тарелки и столовые приборы, соусы, хлеб.

Не расслабляюсь, конечно. Исподтишка наблюдаю за Димой, пытаюсь понять, что происходит.

Выглядит он вполне миролюбиво, но это меня и настораживает. Он же меня терпеть не может.

Раньше использовал любой случай, чтобы меня поддеть. Рычал, чтобы я не мозолила ему глаза и не мешалась под ногами.

А тут непонятно с чего заявился ко мне в квартиру.

Неужели армия заставила его полюбить ближнего? Может, поумнел и понял, что вел себя со мной как скот? Совесть проснулась?

Настолько сильно замучила, что заставила прискакать ко мне на ночь глядя? Причем прямо с перрона?

— Уютно тут у тебя, — внезапно замечает он, и я едва не высыпаю соль на стол. Рука дёргается чисто рефлекторно.

— Ты здесь уже был, — бурчу, вспоминая ту некрасивую сцену. Грудь снова обжигает обидой. Глаза предательски начинают пощипывать, и я спешно отхожу к раковине, чтобы не дать Орлову увидеть мои слезы.

— Я не присматривался тогда. — доносится мне в спину. — Толком и не видел ничего. Прости.

Нервно вздрогнула. Слово «прости» от Димы прозвучало для меня сродни звуку разорвавшейся поблизости бомбы.

Даже уши, кажется, заложило. Пришлось головой потрясти, чтобы вернуть слух.

— За то, что не присматривался к интерьеру моей квартиры? — маскирую растерянность смешком.

— За то, что вел себя тогда, как урод. Наговорил тебе всякой херни. В голове была болтанка, а язык нес чушь.

Я резко развернулась и уставилась на парня. Дима смотрел на меня серьезно, без тени издевки в глазах.

Можно было подумать, что он и правда раскаивается, но… Мне сложно было поверить в его честность.

Я уже привыкла, что с Орловым надо быть настороже, и отступать от своей тактики не собиралась. Мало ли что у него на уме на самом деле.

За свою короткую жизнь я успела убедиться в том, что за пазухой некоторые люди прячут очень много камней.

И бьют эти камни очень больно.

Поэтому предпочла проигнорировать это внезапное извинение.

— Ешь, пока не остыло, — буркнула и включила чайник. Себе налила молока и вытащила печенье.

Хотела сначала уйти в гостиную, но потом решила остаться и уселась за стол. Врага лучше не выпускать из поля зрения. Так безопаснее.

Удивительно, но Дима и правда уплел за милую душу всё, что я ему положила. Даже добавки попросил.

Я едва удержала челюсть на месте, когда увидела, что тарелки полностью опустели. Дима даже всю подливу хлебом собрал.

— Слушай, тебя там что, голодом морили?

— Если ты думаешь, что мне в казенной столовке давали икру осетра в тарталетках, королевских устриц и стейки из мраморной говядины, то ты ошибаешься. — качает он головой. — В армии я был на общих основаниях, никто не цацкался со мной. За год к казенной еде привык. Вполне нормально у нас кормили. Не деликатесами, само собой, но и не баландой. А вот в поезде паршиво было, толком не ел ничего.

— Ясно.

— Вкусно было, кстати, спасибо. А кофе есть?

Нет. Определенно в лесу сдохло что-то очень крупное. Потому что похвала и благодарность от Орлова — это нечто из ряда вон выходящее.

Глава 6 Скучала по мне?

Эту странную атмосферу умиротворения разбивает случайно брошенный взгляд на часы.

Невольно охаю, увидев, что время уже давно перевалило за полночь, и подрываюсь с места.

— Тебе пора, Дим, уже поздно. — вполне недвусмысленно заявляю я, но Орлов даже не думает двигаться с места.

— Хорошим девочкам пора отправляться баиньки, да? —ухмыляется, сверкая потемневшими глазами.

А у меня от его взгляда и вроде бы шутливых слов вся кожа мгновенно покрылась пупырышками.

И дышать почему-то стало тяжелее.

В общем, от былой расслабленности не осталось и следа. Я тут же напряглась, потому что не представляла, чего ждать от такого Орлова.

Прежний хотя бы был понятен — просто издевался и грубил. Давал четко понять, чтобы я держалась от него подальше. Не попадалась на глаза и не портила настроение.

А сейчас было нечто странное.

Вот я и пыталась усиленно понять: Орлов действительно изменил ко мне отношение, или просто решил сменить тактику?

Ну а что, сначала расслабить жертву, чтобы она не чуяла опасности, а потом нанести удар и наслаждаться успехом.

Вполне рабочая стратегия.

Так кот обычно играет с мышью. Отпускает сначала, дает шанс на спасение, а потом снова ловит и выпускает когти в серую шерстку.

Чтобы удержать, но не покалечить. Чтобы мышка могла еще немного побегать.

А потом снова отпускает и снова ловит.

И так до тех пор, пока не наиграется и окончательно не придушит.

Невольная ассоциация вызвала легкую дрожь страха, прокатившуюся по телу. И это, черт побери, не укрылось от Димы.

— Вик, ты чего так напряглась?

— Дим, тебе и правда пора.

— Вик, — он встает и улыбается. Потирает плечо. — Ну чего ты в самом деле? Куда я поеду на ночь глядя?

— В смысле куда? — поперхнулась воздухом. — К себе на квартиру. Раньше ты спокойно мотался по клубам до самого утра. А сейчас не можешь доехать до собственной квартиры?

— Я без машины. Сама понимаешь.

— А такси тебе на что? Их никто не отменял.

— У меня нет ключей, — улыбка парня стала еще шире. — Всё у родителей оставил. Предлагаешь мне рваться в Графьино среди ночи и подрывать предков?

Я поджала губы и чуть не застонала. Естественно, ехать за город среди ночи не вариант. Мне не хотелось, чтобы Лилия Александровна пугалась.

Но есть же какой-то другой выход? Должен быть.

— У консьержки нет запасного ключа? Ну или ты можешь поехать в ваш отель и остаться на ночь там.

— А на фига такие сложности? Если я могу просто остаться здесь? — как ни в чем не бывало заявляет он. — У тебя же есть запасная спальня?

А у меня глаза лезут на лоб от такого нахальства. Честно говоря, даже теряюсь, не знаю, чем его получше отбрить.

И пока я нахожусь в растерянности, Дима берет дело в свои руки.

Нет, он не пытается меня уговаривать дальше, а внаглую стягивает с себя футболку. Нюхает ее и кривится.

— Фу, Вик. От меня несет как от помоечного пса. Все запахи вагона на себе собрал. Дашь полотенце, я в душ схожу? А потом мы пойдем баиньки, окей?

— А не пойти бы тебе… ой… — договорить мне не дали.

Дима наложил свою наглую лапищу мне на поясницу и дернул на себя. Буквально впечатав в свое тело.

Моя ладонь при этом чисто инстинктивно легла ему на грудь, и я едва сдержала крик.

Ощущение было такое, будто я ожог получила. Будто не к мужской груди прикоснулась, а к раскаленной плите.

Правда, это ощущение было мимолетным и обманчивым. Всего лишь чрезмерно острой реакцией на поведение этого нахала.

Уже через пару секунд мозг осознал, что под моей ладонью обычная теплая кожа, упругая, гладкая, приятная на ощупь. И литые мускулы под ней.

Да уж. Димка в армии успел раскачаться. Он и раньше-то дрыщом не был, а сейчас стал еще более подтянутым.

В плечах немного раздался, пресс и грудные мышцы стали более выраженными, бицепсы стали больше…

Как всегда, восприятие художника включилось во мне очень не вовремя. Я начала думать о том, что такую фигуру было бы неплохо нарисовать, а лучше высечь в камне.

Кончики пальцев привычно закололо. Так всегда бывало, когда мне очень сильно хотелось что-то нарисовать.

Я называла это художественным вдохновением, и всегда охотно впускала его в себя. Немедленно хватала карандаш, кисть или кусочек угля и начинала рисовать то, что зацепило мое сознание.

Но Орлова я рисовать точно не собиралась, поэтому в первый раз наступила на горло своим творческим порывам.

К черту! Этого придурка пусть кто-нибудь другой рисует.

— Вика, — голос Димы вырвал мне из состояния созерцания. Он улыбался, блуждая глазами по моему лицу. И по-прежнему крепко прижимал к себе. — Тебе так не терпится от меня избавиться? Не скучала по мне, да?

Глава 7  Как мне это развидеть?

В ванную я ворвалась без всякой задней мысли. Хотела сунуть этому засранцу в руки полотенце и уйти.

А вместо этого остановилась, как вкопанная, увидев полностью обнаженного парня.

Орлов не стал меня дожидаться. Пока я успокаивалась и искала подходящее полотенце, он успел раздеться и забраться в душевую кабину.

А я теперь стояла и смотрела через прозрачное стекло на его обнаженную спину, ноги и ягодицы…

По упругой бронзовой коже стекала вода, смешанная с пеной, но это ничуть не мешало обзору.

В голове мелькнула заполошная мысль о том, что надо линять побыстрее, но я не успела это сделать.

Потому что Дима немного повернулся, и я увидела то, что приличным девочкам у посторонних парней видеть не полагается.

Сначала инстинктивно зажмурилась, а потом все же открыла глаза. Сначала левый, потом правый.

Ох, ты ж ёжкин крот, как выразилась бы Ксюшка.

Дайте мне глаза, которые этого не видели. Ну, пожалуйста…

Зато понятно теперь, почему вокруг Димы толпы девиц всегда вились. Хотя мне искренне непонятно, как они хмм… выносили вот это вот «орудие»?

Как эта палка может хоть куда-нибудь поместиться? Да еще и принести удовольствие?

Брр… Неужели им нравилось?

Тьфу, черт, да о чем я думаю вообще? Валить, блин, надо. Еще не хватало, чтобы Димка меня застукал за подглядыванием и обвинил в вуайеризме.

Я же потом со стыда сгорю.

Ой, мамочки… Он же не будет сейчас… не будет, да?

Я уже почти отвернулась, когда увидела, что Дима одной ладонью уперся в стену, а вторую положил на свой член и начал совершать весьма недвусмысленные действия.

Упс. Очень большой и неприличный упс…

Ага, так вот что имела в виду Настька, когда говорила, что ее Игорек в ванне любит «душить своего питона»?

М-да. Как-то пошло это выглядит. Но в то же время и красиво… Есть что-то завораживающее в этом первобытном действе.

Своеобразная эстетика, которая тоже просится на бумагу.

Чувствую себя извращенкой, но не могу просто отвернуться и уйти. Ноги от шока словно вплавились намертво в чертов кафель.

Не оторвать.

Вырвать из странного ступора меня смог только натужный мужской стон.

Дима запрокинул голову к потолку и начала двигать рукой интенсивнее. И снова простонал.

Очнувшись и запаниковав, я бросила полотенце на полку и на цыпочках выскочила из ванной. Крайне осторожно прикрыла за собой дверь и рванула на кухню.

А перед глазами все еще маячили неприличные картинки.

Встав перед форточкой, прикрыла глаза и подставила ветерку горящие от смущения щеки. Вот так хорошо, да.

Чертов Орлов, а… Чтоб ему целый год икалось.

Нет, я понимаю, что это нормально для мужской физиологии. Что после года вынужденного целибата любому парню захочется выпустить пар. Хотя бы вручную.

Но, блин, не в моей же ванной комнате! Мог бы до дома потерпеть. Ну или хотя бы не раздеваться до тех пор, пока я не принесу полотенце.

Гаденыш!

Хоть бы смыл за собой. Не хочется потом отскребать со стен сперму… Брр…

Чтобы немного успокоиться, решила занять руки. Собрала свои учебники и конспекты, принесла комплект постельного белья для незваного гостя.

Перемыла оставшуюся после Димы грязную посуду. Посудомойка в квартире была, но пользовалась я ей редко.

В основном, когда девчонки приходили в гости. А когда живешь одна, то проще помыть руками, чем ждать, пока накопится.

Тем более мне сейчас нужно было успокоиться, и мытье посуды было как раз кстати.

Закончив с бытовыми мелочами, подошла к окну и снова уставилась на ночную улицу.

Прикрыла глаза и попыталась поймать дзен. Сейчас он был мне очень необходим. И у меня это даже почти получилось.

Я настолько расслабилась, что не сразу почувствовала, как моих волос коснулись чужие ладони.

Как начали бережно перебирать пряди и заплетать их в легкую косу.

А когда почувствовала, то даже не напряглась. Наоборот — заулыбалась. Меня почему-то унесло в детство.

Я очень любила, когда мама перебирала мои пряди, расчесывала их и заплетала в косу. Буквально млела от этого.

Вот и сейчас перенеслась в те счастливые дни, где я беззаботной девчонкой носилась по пляжу, двору или детской площадке.

Где мама вечерами пекла вкусные пироги, а папа проверял работы своих студентов и недовольно ворчал, исправляя совсем уж глупые, по его словам, ошибки.

Простое тихое счастье в обычной семье.

Которое в один жуткий вечер разбил пьяный вусмерть водитель, гнавший на мокрой дороге.

Сам отделался легким сотрясом, а мои родители разбились насмерть. Машину смяло так, что я даже попрощаться с ними не смогла нормально.

Глава 8 Утро с незваным гостем. Часть 1

Как назло, заснуть никак не получалось.

Сначала мне мешали шаги за дверью. Дима всё ходил и ходил, и это меня жутко раздражало.

Наверное, потому, что подспудно ждала от него какого-то подвоха. Дверь я, конечно, закрыла на защелку, но понимала, что это весьма сомнительное средство защиты.

Кто захочет, тот откроет дверь без особого труда.

Нет, я не думала всерьёз, что Димка ломиться начнет в мою спальню, но тем не менее что-то меня беспокоило и не давало уснуть.

Даже когда стихли шаги в гостиной, легче не стало. Сна не было ни в одном глазу.

В итоге я осторожно выбралась на разведку и убедилась, что Орлов спит без задних ног.

Причем спит очень эстетично, подлец. Лежит на спине. Одна рука закинута за голову, а вторая небрежно лежит на уровне пояса.

Из одежды на парне одни трусы, так что в свете, проникающем из большого окна, были отчетливо видны все прелести его фигуры.

Это было красиво. Лучи света скользили по коже, вызывая эффект легкого сияния. Так что я не могла не залипнуть.

Поймав себя на том, что снова словила художественный приход, мысленно выругалась и вернулась к себе.

И только тогда поняла, что именно не давало мне покоя. Сознание перенасытилось образами и теперь не могло спокойно отключиться.

Вздохнув, вытащила карандаши и бумагу и начала рисовать.

Быстро, схематически, по памяти. Не особо задумываясь над тем, что и как именно рисую. Мне просто нужно было выплеснуть накопившиеся образы в голове на бумагу.

В итоге получились три наброска.

Первый – это сцена на кухне. Парень с голым торсом и девушка в его объятиях. Второй — горячая сцена в душе. И третий — спящий парень в лучах лунного света, льющегося из окна.

М-да. Если бы на этих рисунках был изображен не Орлов, я бы с удовольствием над ними поработала еще.

Что-то изменила, что-то подправила, улучшила. Особенно над чертами лица бы поработала. Слишком резкие, рваные вышли штрихи. Что вносило дисгармонию в рисунок.

А потом вложила бы полученные эскизы в альбом с чувством глубокого удовлетворения. И любовалась бы результатом, пересматривая их время от времени.

А так у меня остались лишь смущение, досада и чувство глубокого стыда. Щеки буквально заполыхали при виде снимка номер два.

Так что я поспешно свернула листы и запрятала их в самую дальнюю книжку на полке — учебник по социологии. Там их точно никто не найдет.

Стыда же не оберусь потом, если эти рисунки увидит Лилия Александровна. А уж если Дима обнаружит их, то мне капец.

Он же меня изведет потом своими издевками. Брр…

Нет уж. Пусть полежат в «тайнике» пока. А потом и выбросить можно.

Главное, что арт-терапия сработала. Сознание очистилось, и сразу как-то сонливость накатила.

Внезапно так накатила, мощным приливом. Так что я поспешила забраться в постель и прикрыть глаза.

И уже буквально через десять минут улетела в объятия Морфея…

***

Утром я проснулась от солнечных лучей, настойчиво скользящих по коже.

Сладко потянулась, вздохнула и перевернулась на другой бок. Хорошо-то как.

Яркое солнышко ласкало кожу, мягкая постель расслабляла. Идти никуда не надо было, последний экзамен должен был состояться завтра. Времени для подготовки предостаточно.

Вот я и позволила себе понежиться в постели. Насладиться прелестью свободного июньского утра на полную катушку.

Только вот мою личную идиллию внезапно и жестко прервал рингтон телефонного звонка.

Причем это был не мой рингтон.

Я тут же подорвалась с кровати, вспомнив о том, что у меня в квартире обосновался бессовестный мажор.

Парень, которого меньше всего хотелось привечать в гостях.

Приперся, блин, на ночь глядя. И обустроился как у себя дома. И что-то непохоже, чтобы спешил уехать к себе.

Выглянув в коридор, я услышала, что Орлов гремит чем-то на кухне и попутно разговаривает по телефону.

— Нет, Мих, ты че… Мне еще долго сладкого не светит, походу. Ты ж в курсах, какая ситуация. Тут глухая оборона. Чувствую себя как на поле с противопехотными минами. Непонятно куда идти, чтобы не рвануло… Да тебе легко говорить. Твоя Снежка смотрит на тебя с таким обожанием, что аж зубы сводит. А ты сомневался, что дождется. Дебил. На меня ж Колючка моя смотрит как на врага народа.

Ничего интересного не услышав и напомнив себе, что подслушивать плохо, я тихо направилась в ванную.

Душ принимать не стала, просто переоделась, почистила зубы и привела себя в порядок.

И только потом потопала на кухню.

Удивленно присвистнула, увидев, что Димка успел приготовить яичницу с беконом и тосты. Оставшиеся котлеты разогрел и выложил на тарелки.

Глава 9 Утро с незваным гостем. Часть 2

Завтрак прошел на удивление мирно. Дима уплетал яичницу и попутно пялился в свой телефон, а я ела и задумчиво смотрела в окно.

И старалась не думать о том, каким странным всё это кажется. Будто я и правда попала в Зазеркалье, где всё белое вдруг стало черным, а черное — белым.

— Ты почему не пользуешься кофемашиной? — внезапно спросил Дима, когда я допила свой кофе.

— Да я как-то чай больше люблю, — пожала плечами и с наслаждением сделала последний глоток. — Вот и не разбиралась с тем, как она работает.

Всю технику в доме после ремонта Лилия Александровна заменила на новую и явно переборщила, укомплектовав кухню по полной программе, причем всем самым навороченным.

И если от посудомойки и кухонного комбайна я пищала, то к стальному кофе-агрегату даже не притрагивалась.

Тем более что заядлой кофеманкой не была.

— Да чего там разбираться-то? Там всё просто как пять копеек. Давай покажу.

Дима действительно показал мне, как работает этот чудо-аппарат. Несмотря на навороченность, управление оказалось действительно несложным, и все «обучение» заняло не больше пяти минут.

Правда, Орлов при этом стоял так близко, что я начала отчаянно нервничать. Он то задевал мою руку своим плечом, то клал свою ладонь мне на талию, то придавливал сзади своими бедрами.

Удивительно, что при таком раскладе я вообще что-то услышала и поняла.

Но при первой же возможности извернулась и увеличила между нами дистанцию. Так мне было спокойнее.

— Вик, стой, — прежде, чем я успела заикнуться о том, что гостю пора бы и честь знать, Дима внезапно схватил меня за руку и заставил повернуться к себе.

С минуту смотрел долгим странным взглядом, а потом внезапно послюнявил большой палец и провел им по моей нижней губе.

От одного края к другому, да еще и оттянул ее.

А у меня от неожиданности во рту все пересохло, и сердце к горлу подскочило. А глаза, видимо, стали размером с чайные блюдца.

— Ты что делаешь, Дим?

— У тебя пенка от кофе на губах осталась, — почему-то хрипло пробормотал он. — Теперь чисто.

— Эм, ладно, — я резко дёрнулась в сторону и хотела рвануть в гостиную, но неожиданно напоролась щиколоткой на край двери и согнулась пополам от боли.

— Иди сюда, беда ходячая, — не успела я опомниться, как Дима оказался рядом. Он подхватил меня на руки как пушинку и понес в гостиную.

А я настолько выпала в осадок, что даже о боли в ушибленной ноге забыла.

Чтобы Орлов меня на руках носил? Где это такое видано? А он не только отнес, но еще и на диване устроил.

— Ну и что ты рванула как на пожар? — хмыкнул, начав ощупывать пострадавшую щиколотку. А потом выдал вердикт. — Царапина легкая и ушиб, походу.

— Ты стал разбираться в медицине?

— Да так, — дернул плечом, — научился кое-чему. Например, приемам оказания первой помощи.

Ладонь парня между тем скользнула ниже, ощупала всю ступню целиком. В ответ на эти прикосновения пальчики на ноге невольно поджались, а вся кожа покрылась мурашками.

Да что ж такое-то?

— Тут у меня не болит, — проворчала я и подтянула ногу к себе, согнув в колене. — Только косточка.

— Ладно, — Дима почему-то вздохнул и встал. — Лёд есть в холодильнике? Хорошо бы приложить, чтобы не было отека и сильного синяка.

— Да, в верхнем ящике.

— Сейчас принесу.

Через минуту он принес пакет со льдом, и я приложила его к поврежденной ноге.

— И как только ты тут выживаешь одна? — пошутил Орлов, а меня вновь захлестнуло старыми обидами.

Не он ли выжил меня из своего дома? Старательно выживал, и эти его методы я никогда не забуду.

Чего стоила змея, которую он мне в постель подкинул.

Правда, змея по факту оказалась обычным безвредным ужом, но в темноте спальни этого я различить не смогла и перепугалась до смерти.

А потом еще неделю заикалась, боялась каждого шороха и спала только днем.

И сейчас он шуточки смеет отпускать на эту тему.

— Вообще-то, — цежу ядовито, — я с семнадцати лет живу одна. И что-то раньше тебя это не волновало. Наоборот, ты очень качественно посодействовал моему переезду.

Дима мгновенно мрачнеет. Сразу сводит брови к переносице, стискивает челюсти и натужно вздыхает.

Ну а что? Я ему, между прочим, чистую правду сказала. Всё как было на самом деле.

— Зайчон, слушай…

— У меня имя есть!

— Ладно, Вик, прости меня за те выходки. Я вел себя как мудак, признаю. Мне правда жаль, что тебе пришлось уехать из-за меня.

На пару минут в комнате становится тихо. Только часы мерно тикают на стене. Дима пристально смотрит на меня, а я на него.

Если бы я его так хорошо не знала, то подумала бы, что и правда раскаивается. Даже простила бы.

Глава 10 Я знаю, какой он на самом деле

— Отпусти, придурок! — со всей силы отпихнув Диму, я вырвалась и отскочила в сторону. — Ты что творишь? Совсем чердак потек?

Приступ паники схлынул довольно быстро, и мозги начали соображать нормально. Я припомнила события вчерашнего вечера и то, что произошло утром.

И, кажется, поняла, что происходит.

Орлов действительно сменил тактику. Вместо открытого противостояния решил издеваться надо мной вот таким способом.

Зажимать по углам, делать пошлые намеки, изображать мужской интерес? А потом что?

Чего Дима хочет добиться? Чтобы я поверила, размякла и дала ему повод наслаждаться моей доверчивостью?

Хочет превратить меня во влюбленную дурочку и глумиться над этим?

Или ему хочется посмотреть на то, как я буду пугаться и шарахаться от него? От этого он тащится?

Да, дура я набитая! Чувствовала же подсознательно подвох, но позволила себя заморочить.

Расслабилась, блин.

Решила, что и правда армия Диме на пользу пошла.

Ага, какой там. Горбатого только могила исправит. Как был сволочью, так и остался. Страшно даже подумать, что он в армии делал.

Надеюсь, не покалечил там никого.

— Вик, ты испугалась, что ли? — Орлов поднялся с места, а я отступила. Встала так, чтобы нас разделял письменный стол.

— Не подходи ко мне! Не приближайся!

— Вик, черт, — парень на минуту застыл, будто оценивал ситуацию, а затем выругался и примирительно вытянул вперед ладони. — Я не хотел тебя пугать. Ты меня не так поняла.

— Да, Дим, я тебя совсем не понимаю, — я нервно провела ладонью по лицу и откинула назад нахально лезущие в глаза пряди волос. — У тебя есть всё, о чем можно мечтать в этой жизни. Любящая семья, деньги, развлечения всех видов, почти неограниченные возможности. Так почему ты развлекаешься за мой счет, а? Я давно уехала из твоего дома, но ты всё равно до меня докапываешься. Я что, настолько тебе жить мешаю, что ты прямиком из казармы ко мне заявился? Решил, что хватит с меня спокойной жизни, пора снова по нервяку жить? Даже пару дней выждать не мог, так не терпелось начать измываться?

— Вик, да ёрш твою медь, — в голосе Орлова послышалось рычание. — Ты меня слушала вообще? Я прямым текстом сказал, что капец как сильно запал на тебя. Ты мне нравишься, понятно? Торкает меня от тебя…

— Ну да, — кивнула, — я поняла, что нравлюсь тебе как объект издевок. Нашел удобную игрушку? Девочку для битья?

—ААА, — Дима заорал во всю глотку и со всей дури долбанул ногой о журнальный столик.

Я нервно вздрогнула, а потом схватила телефон и открыла книгу контактов.

Всё, с меня хватит! Пора уже незваному визитеру делать ноги отсюда. И если не хочет сам, ему помогут уйти.

— Дим, уходи. Собирай свои вещи и проваливай. И не приходи сюда больше. Я не хочу тебя видеть в своей квартире.

— Вик, не заводись. Я понимаю, что накуролесил в прошлом, но сейчас всё по-другому. Я не собираюсь тебя обижать. А те слова ты и правда не так поняла. Это была не угроза. Я просто пытался сказать, что пиздец как тебя хочу…

— Угу, с ума ты меня свести хочешь!

— Зай, ты чего такая трудная, а? — глаза Димы буквально заполыхали. — Зачем всё передергиваешь?

— Дима, просто уйди, а? По-хорошему прошу. И давай забудем обо всем, что было. Иначе я позвоню твоей матери и скажу, что ты взялся за старое. И нет, я не хочу, чтобы у тебя были проблемы с предками. Но ты не оставляешь мне выбора. Я сейчас и правда Лилии Александровне позвоню. Не доводи до этого.

Дима еще с минуту смотрит на меня абсолютно диким взглядом, а потом отворачивается.

Опускает голову вниз, шумно сглатывает, как будто борется сам с собой. Снова выпускает пар на ножке моего несчастного столика.

— Ладно, сейчас уйду. Дай пять минут.

О боги! Неужели! Я выдыхаю с облегчением, пока Димка собирает свои вещи и одевается.

— Проводишь? — хмуро спрашивает, а я лишь головой мотаю. Подходить к Орлову мне не хочется.

— Вик, — кривится он. — Ну совсем монстра-то из меня не делай. Ничего я тебе не сделаю. А дверь закрыть надо. Я не уйду, не убедившись, что ты закрылась на замок.

Я мысленно стону, но все же выхожу из своего недо-укрытия и топаю в прихожую за Димой.

Правда, из предосторожности телефон из рук не выпускаю и слишком близко к парню не подхожу.

Мало ли что. С ним всегда как на вулкане. Не знаешь, когда начнется извержение.

Прислоняюсь к стене и молча наблюдаю за тем, как Орлов зашнуровывает берцы. Слишком уж долго он возится для парня, только что вернувшегося из армии.

— Что долго? — внезапно вскидывает голову и сверлит меня своими серо-голубыми глазищами.

Млин, как я могла сказать это вслух???

Хочется дать себе затрещину, но слово не воробей, обратно не залетит. Так что приходится договаривать.

— Долго, говорю, с обувью возишься. Разве не должен солдат одеваться за то время, пока горит спичка?

Глава 11 Воспоминания. Часть 1

Добрую половину дня я пытаюсь прийти в себя после визита Орлова.

Слишком сильно он меня выбил из душевного равновесия. До дрожащих ног и трясущихся рук довел.

Впрочем, он всегда это умел делать. Безошибочно определял самое больное место и бил по нему с упорством, достойным садиста.

Забравшись с чаем на диван, делаю пару вдохов, закрываю глаза и ускользаю в прошлое.

В самые тяжелые для меня дни.

ФЛЕШБЕК

Известие о смерти родителей я получила от приехавшего почти в полночь капитана полиции.

За месяц до трагедии они купили билеты в театр на довольно успешную, судя по отзывам, комедию. И в тот роковой субботний вечер отправились смотреть спектакль.

Изначально хотели взять меня с собой, но я отвертелась.

Мне больше хотелось поваляться на диване и посмотреть любимый молодежный телесериал про любовь избалованного мажора и простой девчонки, которая волей случая попала в закрытую частную школу.

Да и родителям хотелось дать возможность устроить романтическое свидание.

Кто же знал, что вечер закончится бедой и родители домой уже никогда не вернутся?

Ситуация была до ужаса банальная — скользкая дорога и пьяный водитель. Лобовое столкновение.

Он отделался царапинами, а родители погибли мгновенно. Их машину буквально надвое сложило.

После полученных новостей я впала в такой транс, что даже отвечать на простые вопросы полицейского не могла.

Мне и позвонить-то некому было, потому что из близкой родни у меня были только родители.

И вот так получилось, что, обзванивая контакты с маминого телефона, товарищ капитан и набрал Лилию Александровну.

Они с мамой как раз разговаривали утром.

Невзирая на поздний час, она сорвалась и приехала ко мне вместе с мужем. Собственно, и дальнейшие муки ада она прошла вместе со мной: опознание тел в морге, церемонию прощания.

Орловы сами организовали похороны и помогли мне не сломаться, не бросили в беде.

Поскольку мне едва исполнилось шестнадцать, нужно было оформлять попечительство, и Лидия Александровна оформила документы на себя.

Были, конечно, еще папины и мамины друзья, но никто из них брать за меня ответственность не желал. У всех были свои семьи и свои проблемы.

Первые дни после похорон я жила в своей квартире под присмотром Лилии Александровны, а потом она меня перевезла к себе домой.

Я не противилась переезду. Понимала, что ее дома ждут собственные дети, которым очень нужна мама.

А одну меня бы никто не оставил. Да и с ума от горя я бы сошла, если бы осталась одна в квартире.

Большой дом в поселке Графьино встретил меня утешающими объятиями Артема Алексеевича и пристальными взглядами трех пар детских глаз.

Десятилетняя Вера, пятнадцатилетний Олег и почти семнадцатилетний Дима смотрели на меня во все глаза.

Особенно врезался в память именно Димин взгляд. Он сразу приковал мое внимание, разорвал мутную пелену горя, окутавшую меня с головой.

Он был какой-то резкий, напряженный, чересчур серьезный. Буквально пронизывающий насквозь.

И если двое младших детей приняли меня легко и охотно, то Дима с первых дней показал характер.

Верунчик была само очарование. Она с поистине детской непосредственностью отказалась от десерта в мою пользу. И подарила мне своего любимого плюшевого кроша.

Сказала, что она уже слишком взрослая для того, чтобы спать с игрушкой, а мне он поможет чувствовать себя уютнее в новой спальне.

Олег просто протянул руку дружбы и старался меня развеселить как мог. Всегда старался составить мне компанию, звал поиграть в настолку или видеоигры. Даже в карты играть научил.

И видно было, что делал он это не из-под родительской палки. Просто сам по себе был хорошим, добрым парнем. Очень эмпатичным по натуре.

А вот Дима меня сторонился. Дичился, можно сказать. Здоровался всегда сквозь зубы, а чаще всего просто молча кивал.

А еще постоянно провожал своим странным взглядом. Настороженно так, напряженно смотрел мне вслед.

Иногда мне казалось, что он за мной следит. Не знаю, может, не доверяет, думает, что я могу что-то украсть.

По крайней мере, других объяснений я придумать этим взглядам не могла.

А сама я… Я отчаянно стеснялась парня и, видя его холодное отношение ко мне, старалась не навязываться и не приставать с разговорами.

Но довольно часто исподтишка посматривала на него, да. Все же Дима был красив, и волей неволей, но эффектная внешность притягивала взгляд.

Мне было любопытно, чем дышит парень, и почему так невзлюбил меня. Но спрашивать, само собой, я не решалась.

В общем, первые месяцы все шло относительно нормально. Я справлялась со своим горем, приходила в себя, возвращалась к учебе и почти нормальной жизни.

Глава 12 Воспоминания. Часть 2

Через дней десять после торжественной линейки Димы в доме Орловых состоялось праздничное сборище.

Весь его класс собрался и весело проводил время на заднем дворе. Ребята развлекались, смеялись, дурачились в бассейне.

Я же предпочла уединиться в гостиной и играть с Верой и Олегом. Так мне было спокойнее.

Лилия Александровна пыталась подтолкнуть меня провести время с ребятами на улице, но я уперлась рогом.

— Я там как пятое колесо буду. Зачем влезать в коллектив?

В ответ мама Димы лишь покачала головой, но давить не стала. И я вполне хорошо провела время вдали от Орлова и его сотоварищей.

А потом… Потом был кошмар.

Я поднялась к себе в спальню, уже вся сонная, быстро почистила зубы, переоделась и нырнула в постель.

И тут моя рука наткнулась на нечто холодное, чешуйчатое и ползающее.

Естественно, я заорала и выбежала в коридор в одной сорочке. А на мой крик сбежались почти все оставшиеся на ночь.

Лилия Александровна с перепуганными глазами, Артем Алексеевич в одних пижамных штанах, сонная Верочка, Олег и Дима, оба в одних трусах.

Ну и гости подтянулись, конечно.

— Вика, — Лилия Александровна подошла и обхватила меня за плечи. — Девочка, что случилось?

— Там змея… — еле выдавила я из себя. —Кто-то подкинул мне в постель змею…

— Боже, Тёма! Разберись!

Артем Алексеевич рванул в спальню, а ровно через две минуты вышел, держа в руках змею, подозрительно похожую на гадюку.

Я взвизгнула от страха, зажмурилась и уткнулась в плечо Лилии Александровне.

— Тише, Вик, не бойся, — отец Димы был предельно спокоен. — Это гадюковый уж, он не опасен.

— Дорогой, ты уверен?

— Да, Лиль. Посмотри на глаза и форму головы. Это уж. Хоть по расцветке и очень похож на гадюку.

Я всхлипнула и ничего не ответила. Уж или не уж, но перепугалась я насмерть и отлипнуть от плеча Лилии не могла.

Через пару минут уж перекочевал в руки охраннику, а Артем Алексеевич рыкнул на собравшихся:

— Ну и кто такой умный это сделал, а? Все уже здоровые, мать вашу, лбы. Неужели непонятно, что такие шутки до добра не доведут? Кто это сделал, я вас спрашиваю? Смелости хватит признаться? Или только исподтишка гадить можете?

Естественно, никто не признался. Гробовая тишина была ответом хозяину дома. Я же немного успокоилась и, наконец, осмелилась поднять голову.

Мне признаний было не нужно. И так было понятно, что Дима вышел на новый уровень.

И нет, сдавать я его не собиралась. Просто поймала его взгляд и прошептала одними губами «за что»?

Дима же почему-то скривился, как от зубной боли, покачал головой, помедлил и сделал то, чего я от него никак не ожидала.

— Это сделал я, — громом среди ночной тишины дома прозвучало признание.

— Дима? — вскрикнула Лилия Александровна, крепче прижав меня к себе. — Как ты мог?

— Да уж, сын, не ожидал от тебя. — прорычал Орлов-старший. — Живо натягивай штаны и в кабинет ко мне. Две минуты на все про всё. А вы все живо по комнатам.

В итоге Дима с отцом отправился в кабинет, а меня Лилия Александровна принялась на кухне отпаивать чаем.

Олег уложил спать сестрёнку и присоединился к нам.

— Прости, — выдохнул он, присев рядом. — Мой брат — просто придурок.

— Олеж, не выражайся, — поморщилась Лилия Александровна, — но, Вик, ты и правда прости. Я в полном шоке. Не могу поверить, что Димка мог такое сделать. Мы его не так воспитывали.

— Мне было страшно, — призналась я.— Я не знала, что там уж. Подумала, что гадюка… Или еще что-то ядовитое.

— Да любой бы пересрался на твоем месте.

— Олег! Я тебе сейчас рот с мылом вымою!

— Угу, мне рот с мылом ни за что. А Димке все с рук сойдет?

— Дима свое получит. Не переживай. И не кипятись, не нервируй Вику еще больше. Викуль, девочка моя, ты как?

— Не знаю. И я… не знаю, как теперь там спать буду…

Мне и правда жутко не хотелось спать в своей комнате. А свободные спальни были заняты гостями.

Но выход все же был найден. Было решено, что я лягу в спальне Олега, а он в моей. А потом видно будет.

***

С того злополучного вечера обстановка в доме Орловых накалилась до предела. После выволочки, устроенной отцом, Дима озлобился еще больше.

И теперь злился не только на меня, но и на отца с матерью.

Они заставили его извиниться передо мной за выходку со змеей, но эти извинения больше походили на ругательства.

Дима буквально выплюнул их мне в лицо и свалил из дома, громко хлопнув дверью.

В честь окончания школы родители презентовали ему квартиру, и он демонстративно собрал вещи и уехал туда.

Глава 13 Воспоминания. Часть 3

В тот день мы с родителями Димы, Верой и Олегом устраивали импровизированное новоселье.

Приготовить мне, естественно, ничего не дали. Всю еду привезли из ресторана.

Мы хорошо посидели в моей небольшой гостиной, поболтали, посмеялись. О Диме не говорили, с ним и так всё было понятно.

Но стоило только Орловым уйти, как в дверь позвонили. И на этот раз на пороге стоял Димка.

В черных джинсах, футболке и кожанке. И с издевательской ухмылочкой на красивом лице.

— Ты? — в полном шоке вытаращилась на него.

— А ты кого ждала? — усмехнулся. — Своего ночного любовника?

Серо-голубые глаза горели такой лютой ненавистью, что мне стало не по себе.

— Ты что несешь? И вообще…

Ну да. Кто бы мне договорить дал? Толкнув меня плечом в своей привычной манере, Орлов заперся в квартиру и протопал в гостиную.

Грязными ботинками по коврам и паркету прошелся. Придурок!

Быстро осмотрелся, а потом повернулся и язвительно заметил:

— А я смотрю, ты хорошо устроилась, Викуся. И за учебу тебе моя мать башляет, и ремонт тебе отгрохала в хате, и на жизнь тоже ты с нее тащишь. Совести совсем нет, да? А такую правильную из себя строила.

— Твоя мама — потрясающая женщина. И она решила мне помочь по доброй воле. Я не заставляла ее давать мне деньги. И даже не просила об этом. — огрызнулась я в ответ на обидные слова.

Я не понимала, зачем он пришел. Ведь я уехала из его дома. Вернулась к себе. Димка же счастлив должен быть.

А он приехал и наезжает. Да еще и за деньги предъявляет. Которые я и правда не просила.

Лилия Александровна всё давала мне сама, по собственному желанию и от чистого сердца.

Мы долго с ней говорили на тему моей учебы. Я заикнулась было насчет работы в ресторане на полдня, но Лилия была категорически против.

— Успеешь еще наработаться. Твоя задача — хорошо учиться, а не еле живой сидеть на парах и перебиваться трояками. Ты не потянешь такую нагрузку.

Мне было стыдно, признаю. Ведь другие и учатся, и работают как-то.

Но после тяжелого первого года я поняла, что и правда не потянула бы совмещение. И раз не могла работать, решила набрать себе несколько дополнительных курсов. Чтобы больше полезного узнать.

Но Диме, кажется, никогда не понять, что такое настоящее благородство души.

Рожденный ползать летать не может.

А по сравнению со своей матерью Димка просто жалкий червяк.

— Словами не просила, да, — ехидно заметил он. — Зато глазками похлопала, овечкой невинной прикинулась. Вот деньги с небес и упали. Не надоело еще быть нахлебницей? Или это твоя цель по жизни? У кого-то вечно быть на подсосе? Или рассчитываешь, что мать с отцом тебе что-то в завещании оставят? Так не обольщайся. Ты не член нашей семьи, поняла? И никогда им не будешь. Ты просто кошка приблудная, которую мои чересчур сердобольные маманя с папаней пригрели из жалости.

На этом моменте моя душа не выдержала.

Сама не поняла, откуда во мне взялось столько силы и ярости. Я фурией подскочила к Орлову и залепила ему смачную пощечину.

А потом еще несколько раз толкнула в грудь, заставив отступить к стене.

Дима даже не сопротивлялся. Видимо, очень уж был ошарашен моими нападками. А я взбесилась, потому что своими словами он самое больное задел.

— Дима, ты себя со стороны слышишь? Какое, к чертям, завещание? Как у тебя язык такое повернулся сказать? Я год назад родителей похоронила и рада бы их вернуть, да не могу. А ты что? Хочешь поменяться со мной местами и стать сиротой?

— Больная, что ли? Я такого не говорил.

— Тогда какого черта ты вопишь о завещании? Не кликай беду, не надо. Она и без спроса приходит. Ты, придурок, хоть на минуту представь, что твоих родителей больше нет. Попытайся подумать тем, что у тебя вместо мозга, и почувствовать тем куском льда, что вместо сердца. Больно тебе будет, больно, сволочь? Отвечай!

— Да угомонись ты, ненормальная! Кошка бешеная…

Клянусь, я бы лицо ему в кровь расцарапала, даром что ногти коротко подпилены были. Но этого подонка бы постаралась хорошенько разукрасить.

Только он мне шанса не дал. Скрутил и прижал к себе. И взглядом своим серебристым прямо в душу уставился.

На мгновение мы оба застыли, шумно дыша и испепеляя друг друга глазами. И на какой-то короткий миг мне почудился в его глазах огонек понимания.

Показалось, что Димка не безнадежен. Что он понимает, что ведет себя отвратительно и сожалеет о сказанных словах.

Но нет, мне действительно показалось. Потому что вместо извинений на меня снова полился поток грязи.

— К черту завещание. Проехали. Но свои аппетиты всё же поумерь, крошка. И прекрати уже тянуть деньги из моей матери. Иди вон папика ищи себе, пока время позволяет. Они любят юные упругие тела. Лет десять пососешь хорошенько — на всю жизнь хватит.

— Да пошел ты знаешь куда, заносчивый мерзавец? Деньгами своей семьи можешь подтереться. А твоей матери я верну все до копейки. Не переживай, не обеднеешь».

Глава 14 «Король дороги»

Настоящее время

В общем, визит Димы сильно меня взбудоражил. Разбудил старые воспоминания, заставил заново пережить все неприятные моменты нашего с ним общения.

Такие себе получились ощущения, если честно. Из разряда — и врагу не пожелаешь.

В итоге полдня ходила как неприкаянная, не зная чем себя занять. Из рук всё валилось, и даже заучивание экзаменационных тем не удавалось.

Я смотрела в конспекты и не могла запомнить ничего из написанного. В голове буквально гулял ветер.

К вечеру после прогулки стало полегче, но ненамного. Я просидела с конспектами до двух часов, но без особого толка.

В итоге плюнула и пошла спать. Решила, будь что будет.

Не знаю, выгребла бы я самостоятельно или нет, но мне повезло. Синицына действительно поставила мне «автомат» и отправила отдыхать.

Так что я отправилась домой, немного отдохнула, а после обеда встретилась с девчонками.

Мы погуляли по городу, сходили в кино, поужинали в кафе.

А потом все же отправились в ночной клуб.

Косточка на ноге у меня всё еще побаливала, поэтому я предусмотрительно надела удобные кроссы, джинсы и топ с джинсовым пиджаком.

Самый подходящий прикид для отдыха в клубе.

Мы заняли удобное место у окна, заказывали коктейли, смеялись и танцевали. Я больше пила простые, лишь немного сдобренные вишневым вермутом напитки.

Не любила состояние опьянения, поэтому строго следила за своей нормой. Даже на Новый год больше двух бокалов за весь вечер никогда не пила.

А в клубе тем более сильно напиваться было нельзя. Мало ли кто тут может крутиться.

Я была достаточно взрослой, чтобы понимать, что надо соблюдать меры предосторожности в таких местах.

В целом, вечер проходил прекрасно. Я расслабилась, натанцевалась, выпустила пар и стресс, накопившийся за время сессии.

А потом всё пошло наперекосяк.

Потому что возвращаясь в очередной раз с танцпола, я столкнулась нос к носу с Димой. Он при виде меня сразу же подобрался весь.

Обшарил взглядом мое тело и нахмурился.

— Так, и что ты тут забыла, Зайчон?

— Я, кажется, просила так меня не называть. — огрызнулась я. — И да, сам-то ты что тут забыл?

— С приятелями пришел оттянуться, — хмыкнул он, по-прежнему не сводя с меня взгляда. — Отметить дембель, так сказать.

— Лучше бы ты с матерью повидался. А то не успел приехать, и уже на гулянки потянуло.

— Если что, маленькая ворчунья, с матерью я виделся. Так что имею полное право на свободный вечер. Маман, кстати, я обещал вести себя прилично и в драки не влипать. А вот чего тебя на приключения потянуло, м?

— На какие еще приключения? — возмутилась. — Я тут отмечаю закрытие сессии вместе с одногруппницами.

— Вик, — Дима кладет руку мне на плечо, притискивая к себе. — Таким тихим домашним девочкам, как ты, в клубешниках не место. Здесь обычно тусуются те, кто хочет быстрого секса на одну ночь. И парни априори относятся к девушкам, торчащим по клубам, именно так. Как к мишеням для легкого съема.

— Ну вот иди и снимай какую-нибудь девицу легкого доступа. А от меня отвянь. Не порть вечер, а?

— О, здорово, Димон! Ну что, как армейская житуха, бро? — в это время к Диме подвалили два незнакомых мне парня. Рыжий и брюнет.

Оба пожали Орлову руки и при этом сальными взглядами прошлись по мне.

Я невольно сделала шаг назад, подальше от этих особей с сомнительными намерениями.

— Ого, какая цыпа! — хохотнул рыжий. — Ну ты, Димон, даешь. Уже такую красоту снять успел. Малышка, пошли с нами за столик. Оттянемся.

— Дэн, умолкни, — Дима развернулся, загородив меня своей спиной. — Эта роза не для вас зацвела, усекли? Так что руки прочь! Телок ищите в другом месте.

Дальше я слушать не стала. Просто развернулась и слиняла к себе за столик. От греха подальше, так сказать.

А Орлов пусть со своими дружками сам разбирается. Думаю, без проблем найдут себе «тёлок» на вечер.

Конечно, настроение у меня после этой встречи резко поползло вниз. Я даже сказала девчонкам о том, что пора бы ехать по домам, но они лишь отмахнулись.

— Ну чего ты, Вик. Время еще детское. Еще пару часов спокойно потусить можно.

Я вздохнула, но спорить не стала. Сидела, потягивала коктейли, вполуха слушала щебет девчонок.

А потом вздрогнула от знакомого голоса.

— Привет, как отдыхается?

Твою ж налево…

Димка внаглую развалился на диване рядом со мной и ослепительно улыбнулся. Девочки, само собой, от такого выпали в осадок и почти влюбленными глазами уставились на Орлова.

Я попыталась пнуть его под столом, намекая, чтобы свалил побыстрее. Но Димка сделал вид, что ничего не понял.

Наоборот, еще свободнее развалился на диванчике и нагло заявил:

Глава 15 Украденный поцелуй

Вика

Как только машина притормаживает у подъезда, я тут же вылетаю из салона. Назло Орлову громко хлопаю дверцей.

Ничего, денег много. Отремонтирует, если я что-то повредила.

А вот мои потерянные нервы отремонтировать будет некому. Нервные клетки не восстанавливаются.

Вот же придурок!

Я реально в последние десять минут уже отчаянно молилась. Казалось, еще чуть-чуть — и мы в лепешку разобьёмся.

И нет, Димку было не жалко от слова совсем. Как и себя. Меня там родители ждут, по крайней мере. Я буду рада с ними встретиться.

А вот Лилию Александровну было жалко. Как представила, что она будет рыдать над двумя гробами— сразу дурно стало.

Она не заслужила такой боли и страданий.

Вот я и молилась, чтобы всё обошлось. Не столько за себя, сколько за женщину, окружившую меня материнской заботой и любовью.

Ну почему, Господи?! Почему Димка не такой, как его мать и отец? Откуда в нем это моральное уродство?

Неужели он не понимает, что эти гонки могут плохо закончиться? Как можно играть не только своей жизнью, но и чужими?

Неужели в армии даже этому его научить не смогли?

Я вся киплю от негодования, оказавшись на улице. А вот Орлову хоть бы хны. Он вальяжно выходит из машины и подходит ко мне.

— Ну и как тебе поездка? – спрашивает с широкой лыбой на лице.

А мне в этот момент больше всего на свете хочется ему лицо в кровь расцарапать. Ему даже ни капли не стыдно.

Дима считает, что это норма жизни!

— Издеваешься? Я чуть от страха не умерла! Ты нас мог убить, придурок!

— Вика, не истери. У меня всё было под контролем, — кладет руки мне на плечи, но я их резко сбрасываю.

— Что у тебя под контролем?

— У меня суперская тачка, Вик. Она идеально слушается руля. Я точно знаю, что делаю.

— Да? А ты не думаешь, что кто-то может выбежать на дорогу в неположенном месте, м? Или можешь не заметить человека в темной одежде, идущего по зебре? Или что нарвёшься на такого же долбодятла, как сам? И вы оба превратитесь в мешки с поломанными костями!

— Вик, не психуй, — пытается меня успокоить, хотя я вижу, что осознает мою правоту.

Он ведь даже не думал о высказанных мной вариантах. Потому что привык себя вести так, будто этот город принадлежит ему одному.

Будто только он может гнать по этим дорогам.

Будто он герой в какой-то компьютерной игре, а все вокруг лишь пустые персонажи, болванки, вшитые в систему.

— Если тебе на себя и окружающих плевать, ладно. — шиплю. — Но хоть о матери подумай. Она уж точно не хочет ни хоронить сына, ни носить тебе передачки в СИЗО.

Дима прикрывает глаза, тяжело вздыхает. Потом снова смотрит на меня.

— Ладно, сорян. Я просто думал, что тебе понравится быстрая езда. Это же чистый кайф.

— Это – идиотизм. И нет, мне не понравилось. И тебе советую завязать с таким кайфом. Это опасно.

— Беспокоишься обо мне? Переживаешь? — глаза Димы внезапно вспыхивают совершенно диким азартом, и он оказывается совсем рядом со мной.

Почти вплотную подходит.

— Не обольщайся, — фыркаю и задираю подбородок повыше. — На тебя мне плевать. В случае чего плакать по тебе не буду. Не заслужил, знаешь ли. Мне твою маму жаль. Я не хочу, чтобы она страдала.

— Ах так, да? — Дима подается вперед и резко обхватывает мое лицо ладонями. Сжимает скулы до легкой боли. Абсолютно поехавшим взглядом блуждает по моему лицу.

Чисто одержимый псих, который сбежал из палаты.

— Выбирай, Вик, в рай или ад?

— Ты что несешь?

— В ад или рай, Вика? Куда хочешь, но только со мной. Другого выбора не дано…

— Да чтоб тебя, — не выдерживаю я. — Езжай домой и проспись, Шумахер недоделанный. Пока крыша совсем не улетела.

— Зайчон, так что ты выбираешь?

— А не пойти ли бы тебе….

— О, я пойду. И даже покажу тебе, куда именно…

И не успела я опомниться, как горячие губы парня накрыли мои.

Первой моей реакцией был ступор. Я просто застыла каменной статуей. Неподвижной и бесчувственной.

Шокированный мозг никак не хотел осознавать происходящее. Он отказывался обрабатывать информацию, которую исправно поставляли рецепторы.

И только чуть позже на меня навалились ощущения. Все сразу, скопом.

Сначала меня накрыло запахами. Терпкий аромат мускуса, сандала и кожи исходил от Орлова, нещадно топя мои несчастные рецепторы.

А потом мозг обработал и тактильные ощущения. Жар ладоней, удерживающих мое лицо, мягкость и вкус губ, жадно исследующих мои губы.

Попыталась начать протестовать, но вышло только хуже. Димка воспользовался тем, что я разомкнула губы и толкнулся языком внутрь.

Глава 16 Раздрай

— Вика, подожди!

Естественно, ждать я не стала. Быстро заскочила в подъезд и захлопнула за собой дверь.

И до своего этажа бежала так, будто за мной черти гнались. Хотя почему будто?

Орлов тот еще чёрт, судя по поведению. И мне как-то не хотелось, чтобы он меня догнал и в подъезде зажимать продолжил.

Поэтому и летела стрелой по лестничным пролетам, рискуя сломать себе шею. Даже про ушибленную лодыжку забыла во время подъёма.

Хорошо хоть, что квартира моя была на пятом этаже, а не на десятом или двадцатом. А то бы точно навернулась и не встала.

Но всё равно я выбилась из сил, пока бежала. Даже на лестничной площадке передышку себе не дала — дрожащими пальцами открыла замок, ввалилась в прихожую и закрыла за собой дверь на все замки.

А потом скинула обувь, упала на пуфик и попыталась успокоиться.

Получилось далеко не сразу. Слишком сильно грохотало сердце, кололо в боку и дрожали ноги.

Кажется, только минут через пятнадцать я, наконец, остыла, поднялась и прошлепала в ванную. Помыла руки, а потом уставилась на свое отражение в зеркале.

Пипец.

Растрепанная вся, красная. Губы припухшие, болезненные, растерзанные. Осторожно провожу подушечками пальцев по губам и вздрагиваю.

Вспоминаю, как целовал меня Дима, и начинаю злиться.

Ну почему он не хочет оставить меня в покое, а? Зачем решил изводить такими извращенными методами?

Ему-то плевать, а это был мой первый по- настоящему взрослый поцелуй.

До смерти родителей я не бегала по свиданкам. Мама с папой считали, что мне слишком рано.

Единственный раз с Толиком Нестеровым был. Мы после уроков заглянули в кино, потом погуляли.

Он проводил меня до дома и слегка коснулся поцелуем губ при прощании. Я тогда смутилась и сбежала, и на этом всё у нас закончилось.

А после трагедии мне было не до свиданий. Вязкая пелена горя, попытки принять новую реальность, адаптация в доме Орловых.

Потом поступление в вуз, борьба за успеваемость. Мальчики в мой привычный режим никак не вписывались.

Вот так и получилось, что первый мой поцелуй случился не с любимым парнем, и даже не с тем, кто искренне симпатичен, а с законченным мерзавцем.

Обидно до слёз.

Снова трогаю губы, представляю, как это — целоваться по любви, а не по принуждению? Только от этих представлений становится хуже.

Меня внезапно бросает в жар, какой бывает при высокой температуре. Все тело горит и дрожит. На коже выступает обильная испарина.

Но что странно — лоб прохладный. Да и градусник показал строгие 36,6. Значит, это нервное.

Быстро скидываю одежду, начавшую жутко раздражать, и забираюсь под едва теплый душ.

Долго стою, остужая под прохладными струями разгоряченную кожу. Яростно растираю губы, стирая с них фантомные следы нежеланного поцелуя.

Кажется, становится легче. По крайней мере, ощущения жара больше нет.

После ванной иду в прихожую за телефоном и замираю, увидев два пропущенных звонка от Орлова и одно сообщение, присланное буквально пять минут назад.

«Ты в порядке? Дверь на замок закрыла?»

Нет ну какой, а? Хочу проигнорировать сначала, но потом всё же печатаю ответ:

«Не твое дело»

«Мне подняться?»

Какого черта?

Выглядываю из окна гостиной и даже сквозь тусклый свет фонарей вижу Орлова, сидящего на капоте своей тачки и явно смотрящего в окна моей квартиры.

Засранец.

Быстро задергиваю все шторы и снова набираю текст:

«Попробуешь подняться, вызову наряд полиции. Пожалей нервы матери.»

«Дверь закрыла в первую очередь, не дура же.»

Сообщение быстро помечается как прочитанное, и машина Орлова, наконец, уезжает.

А потом прилетает сообщение с пожеланием спокойной ночи, которое я успешно игнорирую.

Правда, никакой спокойной ночи у меня не было. Сначала я долго не могла уснуть несмотря на позднее время.

Слишком сильно Орлов встряхнул мою нервную систему.

А потом и во сне беспокойно ворочалась. Потому что снилась какая-то ерунда.

В этом сне я лежала на кровати с повязкой на глазах, и кто-то неизвестный меня целовал.

Страстно и очень сладко целовал. А я буквально таяла от этих поцелуев как воск и чувствовала жаркое трепетание внизу живота.

И какое-то необыкновенное удовольствие омывало меня с ног до головы, раз за разом.

Глава 17 Семейный ужин

Насчет гостей я не ошиблась. К нашему приезду в особняке Орловых было не протолкнуться. Причем не было никого постороннего.

Здесь собрались только представители четырех ветвей одной большой семьи — Ковалевские, Орловы, Мироновы и Харламовы.

Повсюду звучали голоса, разговоры и детский смех.

И не успела я переступить порог, как тут же попала в веселую круговерть из приветствий, объятий и поздравлений.

И вроде не первый год уже присутствую на таких семейных посиделках, а всё никак не могу привыкнуть.

Нет, мне нравится эта веселая суета, но я немного теряюсь, когда пытаюсь общаться сразу со всеми.

— Здравствуй, Вика, — Артем Алексеевич целует жену, треплет по голове дочь и обнимает меня. — Поздравляю с окончанием второго курса. Ты большая умничка.

— Спасибо большое, — ответила, чуть смутившись.

— А теперь присоединяйся к нашему бедламу. Сегодня тут будет весело.

— Привет, Вик! Рад, что ты приехала, — следом подлетает Олежек и крепко-крепко меня обнимает.

— И тебе привет, Олеж. — искренне радуюсь парню, который стал мне хорошим другом за последние годы.

Когда уеду из Москвы, буду сильно скучать по нашим посиделкам. Впрочем, общаться в сети мы, думаю, сможем. Хотя бы изредка.

Жаль, поболтать с ним мы не успеваем, поскольку на горизонте появляется Дима. Уже при полном параде — в темном костюме с белой рубашкой и бабочкой, которые резко контрастируют с его коротким ежиком волос.

— Привет, Вика, рад тебя видеть, — широко улыбается и обнимает за плечи как ни в чем не бывало.

Как будто это не он заявился ко мне ночью, не он вез из клуба, напугав своей манерой вождения, и не он нагло целовал у подъезда.

Впрочем, это только к лучшему. Мне самой хочется забыть о том, что произошло.

— Привет, Дим, — стараюсь улыбнуться нормально, а не вымученно. — Поздравляю с возвращением.

— Так, — вмешивается довольная Лилия Александровна. — Разговоры отложим на потом. Вика, Вера, пойдемте, надо успеть переодеться.

Пока поднимаемся, она тихо шепчет мне на ухо.

— Видишь, милая? Ты и правда зря переживала. Дима здорово повзрослел за этот год. И физически, и ментально. И он правда рад тебя видеть. Все будет хорошо, не нервничай. Абсолютно все здесь тебе рады.

Я лишь кивнула, а сама снова вспомнила чертов поцелуй. И губы потрогала машинально.

Мне кажется, или они до сих пор припухшие?

Надеюсь, что только кажется…

***

— Ну вот, — Лилия Александровна отступает, чтобы рассмотреть мою прическу. — Теперь ты при полном параде. — Красавица.

— Спасибо.

Мне и правда нравится мое отражение. Легкий макияж, уложенные на затылке локоны, новое синее платье и сапфировый комплект, подаренный Лилией.

— Я на маму похожа, — невольно вырывается у меня.

— Да, — вздох, — действительно сильно похожа. И твоя мама тоже бы сказала сейчас, что ты красавица.

— Жаль, она меня не видит.

— Почему? — Лилия Александровна задумчиво поднимает глаза к потолку. — Думаю, где-то там наши близкие наблюдают за нами и оберегают. Всё видят, слышат и понимают.

— Вы тоже скучаете по маме?

— Конечно. Моя мама прожила долгую жизнь, много всякого пережила. И хорошего, и не очень. Но я всегда буду по ней скучать. Сколько бы лет мне ни было. Но всё, Вик, давай не будем о грустном, м? У нас же сегодня радостный повод для семейных посиделок. Так что давай, нос повыше, улыбку пошире и вперед. А я пойду проверю, все ли готово на кухне.

Слова Лилии Александровны меня приободряют. Я беру себя в руки, улыбаюсь своему отражению и, поправив прическу, выхожу из комнаты.

В большом обеденном зале за столом собрались почти все. Не хватало только Димы и его родителей.

— Вик, иди сюда, — Олег меня зовет, и я с удовольствием занимаю место между ним и Верой. — Прекрасно выглядишь.

— Ты тоже, — подкалываю, зная, как жутко он не любит носить классику. Для Олега самый кайф — это драные джинсы, футболки с черепами и толстовки в стиле «рок-н-ролл». И он их носит большую часть времени, за исключением таких вот мероприятий.

— Да ну, — морщится недовольно. — Терпеть не могу костюмы. Скорее бы переодеться. Кстати, а ты мой подарок видела?

— Нет, а где он?

— В твоей комнате оставил. В верхнем ящике тумбочки. Это в честь окончания сессии.

— Спасибо, Олеж, — быстро целую его в щеку.

— Ты же еще его не видела? — вздернул бровь. — Не рановато благодарить?

— Думаю, твой подарок мне по-любому понравится. Да и вообще, не подарок главное, а внимание.

В это время официантки начинают заставлять стол блюдами, от которых во рту моментально скапливается слюна.

Про ароматы уж молчу.

Глава 18 Игры взрослых детей

В общем, больше всех за столом говорил Дима. Рассказывал всякие истории и приколы из своей армейской жизни.

Максим Данилович в ответ на это фыркал и рассказывал, как проходила служба в его время. Историй у него тоже было немерено. И собственных, и услышанных от отца, тоже половину жизни отдавшего служению родине.

Признаюсь честно, мне даже интересно было слушать. Узнать, как жил в воинской части непривыкший к спартанской жизни парень. Про отбои, побудки, строевую подготовку и наряды вне очереди.

А когда Дима не вел себя как последний говнюк, можно было заметить, что у него есть и чувство юмора, и талант рассказчика, и харизма.

Вот я и слушала внимательно, и даже смеялась вместе со всеми над некоторыми особо забавными шутками.

А еще я смотрела на Лилию Александровну, видела, каким счастьем, надеждой и верой светились ее глаза при виде сына и тихонько вздыхала.

Так и хотелось послать Димке мысленный посыл: «Не смей разбить сердце матери. Нет ничего дороже в этой жизни».

Кажется, он что-то почувствовал, потому что вдруг обернулся и пристально посмотрел на меня.

Выгнул бровь, улыбнулся левым уголком губ.

Наши взгляды схлестнулись на пару секунд, а потом я отвела глаза в сторону. Не хотелось, чтобы Димка надумал себе лишнего. Еще решит, что я в него втюрилась.

А с его самомнением это раз плюнуть. Так что лучше не давать поводов.

Уже ближе к концу вечера, когда был накрыт чайный стол, меня начала дергать Верочка.

— Вик, давай пойдём поиграем в настолки, а? А то мне уже надоело слушать эти армейские басни.

— А как же десерт? — подразнила ее я. Верунчик у нас была той еще сладкоежкой. Мама от сладкого за уши не могла оттащить.

— А я уже всё съела, — улыбнулась она. — Больше не лезет.

Ах ты ж прелесть моя.

— Ладно, дай я только чай допью.

— Чур, я с вами, — Олег тут же вклинился.

— Тоже заскучал?

— Переодеться хочу, — недовольно пробурчал и дернул с шеи бабочку. — Заманался уже в этом кошмаре сидеть.

— Думаю, месье Армани на тебя бы обиделся за такое отношение к его бренду. –хихикнула Вера, а брат дернул ее за нос.

— Не умничай, малявка. А то играть будем без тебя.

— Бууу, Олежа — вредина.

Я не обращала внимания, между братом и сестрой это было обычное добродушное ворчание. Всерьез они никогда не ссорились. И Дима, и Олег свою мелкую обожали. Сами не обидят, и рога открутят любому, кто попытается.

Минут через десять мы втроем выскользнули в холл. Олег отправил нас выбирать игру, а сам со скоростью ракеты рванул наверх.

Ноги у него были длинные, так что перемахивал аж через три ступеньки.

— Во дает, — рассмеялась Вера. — Бедная мама всё пытается привить ему любовь к классической одежде, а Олежка планирует до старости ходить в кроссах, майках-алкоголичках и драной джинсе.

— Ничего, перерастет со временем, — улыбнулась я. — Когда в дела холдинга начнет вникать, быстро научится костюмы носить. Ладно, пойдем игру выбирать.

— А что выбирать? В монополию хочу.

— Серьезно?

— Ага.

— Ну ладно, пусть будет монополия.

Вообще, в особняке была большая игровая комната, но мы по привычке завалились в библиотеку. Там нам нравилось больше.

Только успели открыть коробку и вытащить игровое поле, как в комнату залетел Олег. В своих любимых джинсах и футболке с монстром из фильма Чужой.

— Вот, совсем другое дело, — с довольным видом шлепнулся напротив меня и быстро помог всё разложить.

Но не успели мы разобрать фигурки, как дверь открылась, и в комнату ввалился Дима.

— Так и думал, что вы все здесь, — хмыкнул, закрыв дверь. — И даже место мне придержали.

— Димась, — Вера хитро сощурилась, — ты ничего не попутал? Ты уже лет пять с нами не играл. Сказал, что уже слишком взрослый для этого дерьма.

— Вера, — Олег погрозил сестре пальцем, — мама тебе рот с мылом вымоет, если услышит, что ты ругаешься.

— Но она же не услышит, да? Никто ей не нажалуется? — и такие невинно-просящие глазки, что устоять невозможно.

— Не услышит, — ухмыльнулся Дима, — если меня в игру пустите.

— Это называется шантаж, братик. — возмутилась Вера.

— А я всегда считал, что это — умение находить компромисс.

— Вик, ну хоть ты скажи ему…

Ну а что я могла Диме сказать? Он умел трактовать всё в свою пользу. Да и мое мнение для него не авторитет.

На фига приперся, спрашивается? Он и правда никогда не играл с нами, а тут вдруг приспичило.

— Вер, я не понял, ты чего, по мне за год не соскучилась? — Дима сдернул с шеи бабочку, стянул пиджак и бросил всё это в кресло. А потом сел прямо возле меня.