Любовь на руинах

Пролог.

Сколько бы я ни пыталась настоять на своём, он не отступил — шёл за мной, словно тень, и в конце концов я согласилась. Почему — не знаю; может, потому что он тоже имел право увидеть её, даже если между ними не было ни писем, ни звонков в течение трёх лет; даже если их связь казалась прахом прошлого, который никто и ничто не в силах вернуть. Правда рано или поздно вылезла бы наружу сама по себе.
Мы подошли к дому, я вслепую нашла ключ в сумке и, вставив его в замочную скважину, ощутила внезапный холодок по коже: дверь была приоткрыта. Я остановилась, сжимая ключ так сильно, что ладони побелели.

—Что случилось? — спросил он, уловив перемену в моём выражении.

—Дверь… открыта, — выдохнула я и толкнула её.

Внутри стояла непривычная, тяжёлая тишина — никакого привычного шума, никакого смеха, даже шаги казались поглощёнными стенами. Тишина была такая густая, что её можно было резать. Мы осторожно прошли вглубь, и в гостиной я застыла, потому что передо мной лежала женщина, залитая кровью, неподвижная, словно пластикова кукла, которую кто-то разбил насмерть.

—Боже… — вырвалось у меня.

—Чёрт, — выругался он, обегая взглядом комнату.

Я уже не чувствовала ног; будто на них опустили свинец, и всё же, не в силах стоять на месте, я рванула наверх. Врываясь в каждую комнату, я звала её, заглядывала под кровати, в шкафы, заглушая собственное сердцебиение — но её нигде не было. В её комнате, на тумбочке, лежал скрученный вдвое кусочек бумаги; сердце свело болью, когда я прочитала строчку, написанную чужой рукой:

«Ты не смог её от нас спрятать.»

Ответ я поняла мгновенно: эта записка адресована не мне. Эта записка — ему. Её исчезновение было связано с ним.

—Она здесь? — его голос раздался позади, спокойный и пустой одновременно.

Я сжала бумагу так, что она защёлкнула в кулаке; слёзы потянулись по щекам, а в горле вздулся комок, — вся та боль, обида и ярость, что копились годами, прорвались наружу.

—Это всё из-за тебя… — сначала вышепривольно, почти шепотом, а затем я развернулась и метнула записку прямо в его лицо. — Будь ты проклят!

Он застыл на мгновение, растерянно взглянул, поднял бумажку с пола и прочитал. На его лице происходило нечто страшное: сначала страх, затем вспышка гнева, и, наконец, та тяжкая вина, которую уже не скроешь.

—Я найду её, — произнёс он тихо, как клятву.

—Найдёшь? — я усмехнулась, и смех этот был горьким и рвущимся. — Как? Как ты собираешься её найти? Это всё — из-за тебя! Будь проклят ты и все, кто рядом с тобою! Зачем ты снова появился в моей жизни? Кто тебя кликнул? Кто просил тебя вернуться?

Он сделал шаг вперёд, пытаясь прикоснуться ко мне, но я отпрянула, как от огня.

—Не смей приближаться! — выкрикнула я, срываясь на крик.

—Я обещаю: я найду её целой и невредимой. С ней ничего не случится, — его голос был твёрд, но под ним просвечивала дрожь, которую он старался заглушить.

—Ты думаешь, я поверю? — слова рвались с губ вместе с рыданием. — Ты уже давал пустые обещания. Пустые, полные лжи! А теперь… теперь её нет, и черт знает, где она и с кем! Будь проклят тот день, когда я встретила тебя, Кристиан Картер. Будь проклята твоя грязная жизнь!

—Хей… я… — он начал, и в его голосе было столько попыток объяснить, что у меня даже закружилось в голове.

—Молчи! — я отрезала его, не дав закончить фразу. — Не смей оправдываться. Всё, что случилось — по твоей вине. Если бы не ты, этого бы не было. Какая же я дура, что когда-то влюбилась в такого, как ты…

Слёзы душили меня, дыхание стало коротким; инстинкт — бежать, укрыть дитя, защитить одну — повёл моими ногами. Я вылетела из дома, не думая ни о маршруте, ни о том, к кому идти; всё, что было сейчас важно — это маленькое тепло в моём телефоне. Руки дрожали, когда я разблокировала экран, и на заставке вспыхнуло её личико — моя малышка, моё солнце.

—Мамочка найдёт тебя, — прошептала я, глотая рыдания, — мамочка найдёт. Обещаю.

Глава 1.

Посвящаю эту книгу тем, кто верил в меня даже тогда, когда я сама переставала верить в себя. Для Сони — без тебя этих страниц просто бы не существовало. Но если будет слишком жестоко — не бей, ладно?

════════════✦ ✧ ✦════════════

Хейден

—Потом он её ножом… — Томас продолжал свой рассказ, увлекаясь деталями книги, будто каждое слово оживляло страницы перед его глазами.

—Томас! — перебила я, едва сдерживая смешок и одновременно лёгкое раздражение, — хватит читать такие книги.

—Да ладно, Хейден, — усмехнулся он, внимательно разглядывая мою реакцию, — это же просто история, ничего страшного.

—Ну да, «просто история», — закатила я глаза, — а потом тебе вдруг захочется повторить всё это в реальной жизни.

—А что тут такого? — ехидно улыбнулся он, — разве не круто?

—Боже, я увольняюсь, — простонала я, закрывая лицо руками, в то время как он громко и заразительно рассмеялся.

—Да ладно тебе, Хей, я шучу, — усмехнулся он, приподняв брови. — Я же не маньяк какой-то.

—Сомнения, конечно, присутствуют, — пробурчала я себе под нос, но достаточно громко, чтобы он услышал.

—Вообще-то… — начал он возражать, но его прервал резкий звонок рабочего телефона.

Я облегчённо выдохнула, будто судьба подарила мне паузу в этом бесконечном споре, и потянулась за трубкой.

—Хейден Монро, слушаю, — произнесла я привычным, деловым тоном.

—Мисс Монро, это я… Агнес… — раздался на том конце тихий, дрожащий женский голос.

—Мисс Агнес, что-то случилось? — сразу насторожилась я.

—Мой… муж. Его снова отпустили, а теперь он стоит у дома и просит впустить его… — она всхлипнула, и в её дыхании слышался панический страх.

—Ни в коем случае не открывайте дверь. Мы скоро будем, — сказала я твёрдо и, вскочив с места, кивнула Томасу.

—Что случилось? — спросил он, уже догадываясь по моему выражению лица.

—Опять её муж, — коротко бросила я.

—Но ведь ему дали судебный запрет, чтобы он больше не приближался к ней, — возмутился Томас, нахмурив брови.

—И так каждый раз, — сдержанно ответила я, уже направляясь к выходу. — Пошли.

Ночь встретила нас холодным воздухом и редкими фонарями, бросающими по пустынным улицам длинные, растянутые тени, в которых казалось, что мелькают чужие страхи; мы с Томасом ехали молча — каждому из нас было ясно, что это не просто обычный вызов, а ещё одно столкновение с человеком, который, словно больной автоматизм, не умеет вовремя остановиться.
Когда машина остановилась у дома Агнес, первым, что приковало взгляд, стала тёмная фигура у крыльца: мужчина покачивался на месте, его движения напоминали раздражённого зверя, загнанного в собственный гнев, и в каждом взмаху рук слышалась скрытая угроза.

—Вот же чёрт, — выругался Томас, сжимая рукоять двери, — он меня уже достал.

—Поверь, — фыркнула я, поднимая воротник и глядя на него холодным, собранным взглядом, — он всех уже достал. Идём.

Мы вышли из машины и, не спеша, но целеустремлённо направились к крыльцу, как будто каждый шаг приближал нас к нужной дистанции между законом и хаосом.

—Агнес! Открой дверь, или я её сломаю! — кричал мужчина.

—А я вам сейчас руки сломаю, — отозвалась я.

Он замер на месте, словно его слова внезапно лишили опоры, затем повернулся в нашу сторону и, натянув притворную улыбку, произнёс:

—Госпожа детектив?

—И её помощник, — сухо добавил Томас, — у вас есть право хранить молчание и право на адвоката, хотя сомневаюсь, что кто-то захочет с вами связываться.

Томас шагнул вперёд и спокойно, без лишней резкости надел на него наручники, как врач, делающий болевой укол, чтобы прекратить гной.

—Но… я ведь ничего не сделал, я просто вернулся домой, — мямлил мужчина, глаза его блуждали ища поддержку, — госпожа, отпустите, жена сама согласилась, чтобы я вернулся.

—Да ты что, — Томас притворно удивился, поднимая бровь так, будто он только что услышал откровение века, — ну тогда извините, уважаемый, мы, похоже, настолько глупы, что не поняли — когда ваша жена звонила нам в слезах и голос её дрожал от страха, мы не подумали, что она плачет от радости.

—Но… — он снова попытался что-то съязвить.

—Закрой рот, — Томас сказал это спокойно, но в его тоне не было места сомнениям, — или я закрою его по-своему, и тебе это не понравится.

—Вы мне угрожаете?! Как вы смеете! — вскипел мужчина, пытаясь сохранить какую-то гордость, но в голосе явно звучала растерянность.

—Господи, дай терпения, — Томас перевёл дыхание, выдержав паузу, а затем, указывая на меня, произнёс так, будто объяснял элементарную истину: — слушай сюда, кусок дерьма, если бы не эта прекрасная женщина, стоящая перед тобой, я бы давно применил к тебе силу за домашнее насилие, но к счастью для всего мира, эта дама мне не позволяет, так что молись на неё хорошо; а теперь — поедешь в участок, где тебе как следует напомнят правила.

Я усмехнулась, наблюдая за ним: когда он только пришёл в участок в качестве помощника, он был тихим и сдержанным, казалось, что повысить голос ему вовсе не по силам, а теперь передо мной стоял уверенный мужчина — тот самый человек, который не только научился говорить решительно, но и умеет поставить на место тех, кто позволяет себе переступить границы, и в его словах уже слышалась готовность пойти дальше, если потребуется.
Мы подошли к машине и аккуратно усадили его на заднее сиденье, закрепив наручники так, чтобы они не причиняли лишней боли, но чётко напоминали о последствиях.

—Вот и всё, — сказал Томас, откидываясь на спинку сиденья и слегка расслабляясь после напряжённой сцены.

Я лишь коротко усмехнулась в ответ, не вдаваясь в подробности, потому что мысли уже бежали дальше — к испуганной Агнес и к тем мелочам, которые делают вызовы такими истощающими.

—Что смешного? — спросил он, заглядывая мне в лицо с лёгкой насмешкой.

—Ничего, — ответила я, отводя взгляд от его глаз и возвращаясь в рабочее состояние, — ты вези его в участок, а я пройду к Агнес, посмотрю, всё ли в порядке.

Глава 2.

Хейден

Утро началось как обычно. Пять утра — пробежка, завтрак, привычная рутина. Иногда мне кажется, что я живу слишком правильно. Даже чересчур.

— Интересно, а это платье ей понравится? Я так долго его выбирала, ты даже не представляешь! — Саванна не умолкала ни на секунду.

Мы ехали к Маэлис. Долгожданная встреча после пяти лет разлуки наконец-то должна была состояться. Этот день обещал быть длинным и насыщенным: по словам Саванны, нас ждали приготовления к мероприятию, примерки и десятки мелочей, без которых она не мыслила праздник. Я бы с радостью позволила себе хотя бы день отдыха, тем более, что выходной выпал редкой удачей, но, похоже, расслабляться мне не светило.

— Даже не знаю, — ответила я, — она ведь уже не та девочка, которая обожала блёстки и всё милое.

— Знаю, — упрямо возразила Саванна, — но мы должны вернуть в ней ту девочку, хоть на миг.

Я только кивнула. Нам с Саванной никогда не понять Маэлис до конца — мы не проходили через то, что пришлось пережить ей. Но мы хотя бы старались быть рядом и напоминать ей, что прошлое не забрало у неё всё. И знали: для неё наше присутствие значило гораздо больше, чем любые дорогие подарки.

Мы остановились у особняка. Взяли с собой пакеты — в основном с покупками Саванны — и вошли в дом. Маэлис не было. Мелисса, её мачеха, сказала, что та отправилась на утреннюю пробежку вместе со своим телохранителем.

— Ну ничего, мы подождём здесь, — сказала я.

— Да-да, тётя Мелисса, мы всё подготовим! Сделаем Маэлис сюрприз! — радостно добавила Саванна, сияя, как ребёнок.

Минут через десять дверь тихо отворилась. Маэлис вернулась. И не успела она переступить порог, как мы с Саванной, не дав ей выдохнуть, бросились её обнимать.

— Мы так скучали! Боже, Маэлис, наконец-то ты вернулась!

— Я тоже по вам скучала. Очень сильно, — её голос прозвучал мягко и неожиданно тепло.

Мы обнимались так крепко, будто хотели наверстать в одном мгновении все пять лет разлуки. Но, конечно, дольше минуты это не продлилось — Саванна, как всегда, решила устроить свою «модную революцию».

Мы поднялись в комнату Маэлис. Не успела Саванна сделать и двух шагов, как её каблук зацепился за край ковра, и она чуть не рухнула на пол.

— Кто поставил здесь этот вонючий ковёр? Он чуть не убил меня! — драматично воскликнула она, отмахиваясь, словно от врага.

— Это твой каблук, гений, — сухо заметила я. — А ковёр тут лежит уже лет десять.

— Подозреваю заговор, — Саванна подняла палец вверх, будто делала великое открытие. — Эта комната явно не любит блестящих женщин.

Не дожидаясь наших комментариев, она театрально вздохнула и начала распаковывать покупки.

— Итак… платье номер один! Та-даам!

Она продемонстрировала чёрное платье. За ним — синее, жёлтое, красное—именно его выбрала Маэлис— потом оранжевое, пурпурное и ещё целая радуга вариантов. В конце концов сама Саванна остановилась на золотом, а мне досталось голубое — в тон моим глазам.

Но это был только первый круг ада. Дальше началась пытка макияжем. Иногда мне кажется, что Саванна могла бы однажды купить все журналы мод и раздать их человечеству в качестве подарка. В детстве она всё твердила, что мечтает стать моделью, и теперь, когда выглядит как настоящая модель, мадам решила посвятить себя компьютерам и хакерству. И, что самое удивительное, в этом деле она действительно мастер.

— Всё! — наконец выдохнула она, поправляя и без того идеально ровную причёску. — Теперь можем ехать!

— Боже, наконец-то… я уже думала, что мы зря столько наряжались, — пробормотала я.

— Конечно же не зря, детка! — гордо заявила Саванна, вскинув подбородок. — Мы будем покорять Нью-Йорк.

Мы выехали в центр ближе к вечеру, и Нью-Йорк уже начал оживать по-своему. Огни реклам и витрин вспыхивали один за другим, отражаясь в стекле машин, уличный шум становился плотнее и гуще, словно сам воздух наполнялся энергией большого города. В нём витало что-то почти праздничное, как будто даже прохожие, спешащие по своим делам, были частью какого-то представления.

Саванна выглядывала в окно, сияя так, будто впервые видет ночной город — её огненные волосы ловили вспышки неоновых вывесок и превращались в языки живого пламени. Маэлис сидела рядом с ней — собранная, неподвижная, словно в идеально подогнанной броне. Но её глаза выдавали больше, чем позволяли слова: за этой холодной маской скрывалось волнение, которое, пожалуй, могла заметить только я.

— Ну что, девочки, готовы? — оживлённо спросила Саванна, в который раз поправляя серёжки и изучая своё отражение в зеркальце.

— Я всегда готова, — ровно ответила Маэлис, но лёгкая, почти неуловимая усмешка скользнула по её губам.

— А я… — я взглянула на собственное отражение в стекле и тихо усмехнулась. — Просто надеюсь, что каблуки не станут причиной моей смерти.

Саванна фыркнула, звонко хлопнула меня по колену и торжественно заявила:
— Сегодня ты обязана блистать, Хейден. Даже если придётся умереть героически на этих каблуках.

Оставшуюся дорогу мы провели под нескончаемый поток её планов — как мы войдём, на кого произведём впечатление, и каким образом должны «покорить зал». Она говорила с таким энтузиазмом, что на миг и правда казалось: впереди нас ждёт не юбилей, а мировая премьера.

Когда машина остановилась, я посмотрела в окно. Огромное здание возвышалось над нами, его фасад был безупречен — аккуратно подстриженные кусты вдоль дорожки, дорогие машины, выстроившиеся в ряд, и красная дорожка, сиявшая под светом прожекторов. Всё это больше напоминало церемонию вручения премии, чем чей-то юбилей.

— Последний шанс сбежать, — пробормотала я, когда мы вышли из машины.

— Уже поздно, — радостно ответила Саванна, расправляя плечи и искря энергией. — Мы здесь, а значит, пора взорвать всё к чёрту.

— Она в чём-то права, — усмехнулась Маэлис.

— Во всём, — самодовольно добавила Саванна и пошла вперёд так уверенно, будто это она организовала весь вечер.