Любовь над облаками

Часть 1 Обычное утро

1 ноября 2010 года.

Остров Виктория, город Викториавиль.

Самый обычный день. Такой же, как вчера. И, скорее всего, как завтра. В моей жизни мало что меняется и, честно говоря, меня это вполне устраивает. Всё, что нужно, у меня уже есть. Даже больше, чем я когда-то осмеливался просить.

Я живу в стране, о которой мечтал с детства. У меня есть своя маленькая квартира — студио, но мне одному её хватает. А главное, у меня есть работа, которую я люблю. Наверное, даже больше, чем нужно.

Иногда я думаю: может, я живу только ради неё. И, возможно, это правда. В профессии я нашёл себя. Другого пути я никогда не искал. С самого детства знал, кем хочу быть. Самолёты, небо — это было больше, чем увлечение. Это была любовь. Настоящая. Та, что не проходит.

Хотя нет. Есть ещё кое-что, точнее, кое-кто, кого я люблю, наверное, так же сильно, как и свою работу. Это мой младший брат. Сводный брат, правда. Он даже не знает об этом. Однажды отец рассказал мне всё, под строжайшим секретом, когда узнал, что мы с ним случайно познакомились. Тогда я впервые услышал, что у него дрожит голос.

Сначала была злость. На родителей — за ложь. На него — за то, что ему с рождения досталось всё, о чём я не мог даже мечтать. Престиж, деньги, привилегии, дворец. Любовь. Его ждали, растили как наследника. Меня спрятали, как ошибку. Мать отдала родному отцу, чтобы забыть.

Я долго не мог простить. Ни Натали, ни отца. Но брат… брат в этом не виноват. Он родился позже. Он ни о чём не знал. И оказался… прекрасным. Честным. Добрым. Тем, кем я мог бы гордиться.

Иногда я думаю: если бы Натали не бросила меня… Если бы мы росли вместе. Я бы учил его всему, что знаю. Защищал бы. Хотя, кого там защищать — маленький принц был окружён заботой со всех сторон. Но мне просто хотелось быть рядом. Потому что в моём детстве не было никого. Потому что я мечтал о брате, а он, оказывается, всё это время существовал.

Если бы мы не встретились случайно… И если бы в тот день я не оказался рядом, кто знает, выжил бы он вообще? Покушение. Пуля. И только одно счастливое совпадение. Я не хочу думать, что было бы, если я не успел его спасти.

Я стараюсь не вспоминать тот день. Слишком тяжело. Всё произошло сразу, как потеря управления в небе. Сначала измена. Девушка, которую я любил, спала с другим. С моим начальником. Генералом.

Я не выдержал. Словно потерял высоту. Врезал ему, не помню как, это было будто в тумане. Он попал в больницу. А меня начали искать. Оказалось, виноват ещё и я.

Я ушёл из дома, просто убежал, без вещей, без денег. Помню, как сидел в кафе, считал мелочь. Заказ оплатил какой-то парень.

А потом… в него стреляли. Если бы я не оказался рядом, не знаю, что было бы. С тех пор всё изменилось. Я стал другим. И, пожалуй, даже счастлив: у меня есть любимая работа, я нужен, уважаем.

А в любовь… не верю больше. После Маринки не могу. Слишком больно. Подло всё это было.

Не нужна мне никакая любовь. Не верю ни во что из этого. Девушек хватает, время провести — не проблема. Только… иногда кажется, что чего-то не хватает. Но я стараюсь не думать.

Еду на работу, в аэропорт. Несмотря на то, что работаю лётчиком президента Виктории, а он летает не каждый день, у меня много другой работы в аэропорту. Я сам обычно не против, если не слишком устаю. Мне нравится быть среди людей, занимаясь любимым делом, всё лучше, чем сидеть дома в одиночестве. Сегодня, например, я должен испытать новый самолёт, который мы только получили. Меня это очень радует. Наверное, он намного современнее того, на котором я летал до этого, у него почти полное управление с помощью искусственного интеллекта, а также мысленное управление с помощью нейроинтерфейса. Управлять самолётом силой мысли — это очень необычно. За все эти инновации у нас отвечает наш гений-изобретатель — эксцентричный профессор Малинин. Говорят, он разбирается во всех науках, какие только существуют. Он ещё и генетик, и физик, и химик. Не знаю, как такое возможно. И не думаю об этом, я не учёный, не понимаю в этом ничего.

В аэропорту толпа народа, никогда в жизни такого не видел. И все какие-то странные, взволнованные, возбуждённые, что-то орут, бегают в разные стороны, а ведь здесь так не принято. Даже на день острова так себя не ведут. Интересно, что если бы Эдвард это увидел? Даже смешно, он такое не любит, считает, что все должны вести себя сдержанно.

— Артур! — визжит радостный женский голос. Ко мне подлетает миловидная стюардесса Нора и целует в щёку.

— Нори, откуда здесь такая толпа? Съезд делегации психов?

— Нет, — смеётся Нора, — сегодня прилетает голливудская актриса, звезда. Нина Романова. Говорят, такая заносчивая, что к ней и близко не подойти, можно любоваться только издалека. Где бы ни появилась, сразу же толпы фанатов за ней бегают.

— Знаю. Слышал про такую, — мрачно бросаю, вспоминая, как именно из-за неё моя бывшая невеста сошла с ума.

Мечтала стать звездой, такой же, как эта придурочная Нина, чтобы за ней тоже фанаты бегали. Если бы не эта недозвезда, у нас, может, всё было бы нормально. Ну я, понятно, не фанат этой гламурной куклы. Так что мне бы побыстрее свалить отсюда. Хотя… наверняка и Марина тут. Не пропустит же она такое «великое» событие. Как же — небожительница снизошла до нас, простых смертных.

Я побыстрее отхожу подальше от толпы фанатов, объяснив Норе, что у меня дела.

— Увидимся вечером? — спрашивает она.

— У меня встреча с другом, — уклончиво отвечаю я.

Протискиваюсь сквозь толпу, с каждым шагом всё сильнее чувствуя, как закипает раздражение. В последнее время меня бесят буквально все. Люди. Их лица, разговоры, смех — особенно смех. Ненавижу. Не знаю, связано ли это с расставанием, или просто… всё достало.

Часть 2 Беседа в облаках

— Ты не собираешься управлять самолётом силой мысли?

Вопрос Даши вызывает во мне замешательство. Нет, конечно я знаю, научный прогресс — это очень важно и всё такое. Но как можно доверять прибору, что он правильно считает все твои мысли, когда речь идёт о жизни и о безопасности.

— Даша, а почему тебе это так интересно?

— Я ещё мало знаю про нейроинтерфейсы, родители не особо рассказывают. Я работаю над другим проектом, но мне очень интересно. Я знаю про них только самые общие сведения. То, что он регистрирует электрическую активность мозга и преображает ее в команды для приборов. И то, что бывают неинвазивные и инвазивные. Тот, что здесь в самолёте или в других видах транспорта у нас, неинвазивный. Этот нейроинтерфейс считывает сигналы от мозга с такой высокоточной эффективностью, что лётчик может управлять самолётом с помощью компьютерной программы, силой мысли.

— И ты доверяешь этой системе? — с сомнением спрашиваю я.

— Я доверяю моему отцу, — твёрдо говорит Даша, — и матери. Если они это создали и говорят, что надёжно, значит так и есть. Кстати, могу тебе рассказать по секрету, — она слегка замялась, — в общем, мама с папой тестируют новое изобретение. Это новейший нейроинтерфейс. Для этого на подопытного надевают шлем с электродами. Прибор считывает сигналы мозга и получить доступ ко всем мыслям человека с помощью специальной программы, которая расшифровывает их и получается текст на экране. Или картинки, кто как хочет. Можно задавать вопросы, и ответ возникнет в подсознании. Правда, это ещё на опытном уровне. Они ещё испытывают препарат, который позволяет человеку сохранять сознание, но чтобы организм находился в состоянии, близком к анабиотическому. Для этого очень трудно рассчитать необходимые концентрации компонентов. И нейроинтерфейс позволяет понять, получилось ли это или нет.

— Дашуль, — осторожно спрашиваю я, чувствуя, что от её рассказа волосы шевелятся на затылке, — а кто ваши подопытные, а?

— Да так, — она слегка мнётся, — добровольцы, — замечаю, что она отводит взгляд.

— Интересно, кто соглашается? — смотрю на неё скептически.

— Ну, за деньги человек на всё согласится.

— Откуда у твоих родителей деньги? Они же их принципиально не признают.

Даша заливисто смеётся. Её смех как звон колокольчика.

— Неужели ты думаешь, что они станут использовать для исследований свои деньги? — она смотрит снисходительно.

— Значит, они берут финансирование из бюджета, отведённого на науку? — догадываюсь я. — Но при этом скрывают, для чего им это нужно на самом деле?

— Конечно, — с невинным видом подтверждает Даша, — официально мои родители работают в институте в области исследования по нефти, а также в качестве преподавателей в университете. Но в тайной лаборатории они очень много чего исследуют. И когда нужны деньги, посылают Эдварду запрос на грант или финансирование для своей официальной работы. Отчёт очень легко написать, этим обычно я занимаюсь.

— Обалдеть, — говорю я, — значит, разводите Эдварда на деньги?

— Но это же ради науки, — говорит Даша таким голосом, как будто я сморозил невероятную глупость. — Я вообще считаю, что все деньги буржуев надо направить на развитие науки и больше никуда. Сам подумай, кем бы мы были без научного прогресса? До сих пор обезьянами по деревьям бегали!

— Всё, Дашуль, сдаюсь, — мы вместе смеёмся. У нас с Дашей нет секретов друг от друга. Она знает правду о том, что я брат Эдварда, а я знаю про её тайные исследования с родителями. У нас с ней удивительные отношения, никогда бы не подумал, что такое возможно. Как у брата с сестрой. Думаю, как и Эдвард, Даша самый близкий для меня человек. Да, бывает мы в шутку делаем вид, что флиртуем друг с другом, даже иногда целуемся, как сегодня, но это часть дружбы, братских отношений. Знаю, такое никто не поймёт, но для Даши это естественно. Она достаточно замкнутая и закрытая с малознакомыми людьми, но с теми, кто ей дорог, очень тактильная и обожает обниматься. Так выражает привязанность к человеку, ничего больше. Естественно, мне и голову не придёт влюбиться в неё, а ей в меня. Эдвард прекрасно знает об этом и абсолютно доверяет нам.

Но что-то не даёт мне покоя. Она сегодня не такая, как обычно. Не знаю, почему.

— Дашенька, с тобой точно всё в порядке? Ты странная.

— Конечно, ты же знаешь. Для тебя это не новость.

— Нет, по-другому, ты выглядишь, как будто у тебя депрессия.

— Да, и поэтому я смеюсь. От депрессии.

— Не иронизируй. Разве не знаешь, что истинное лицо депрессии — улыбка?

Она погрустнела.

— Отстань, Артур.

— Это правда, чем сильнее депрессия, тем больше человек смеётся на людях. Но со мной можешь не притворяться. Зачем тебе это надо? Просто расскажи, что случилось. Не зря же тебя опять на адреналин потянуло.

— Ну хорошо. Ты знаешь, что сегодня прилетает она? — спрашивает Даша. Не успеваю понять, кто такая эта «она», как Даша продолжает: — И он с ней встретится. Уже сейчас, совсем скоро, возможно, уже… — Даша полностью переменилась. Уже не смеётся, не улыбается. Опустила голову на согнутые в локтях руки, плечи мелко подрагивают. Вся поза выражает отчаяние.

Тут до меня доходит, кто такие «она» и «он». Ну конечно, актриса Нина Романова и Эдвард. Странно, зачем ему понадобилась личная встреча с этой актрисой? Что, свободного времени много? Обычно нет. Неужели все эти слухи — правда?

Помню, ещё на прошлой работе коллеги говорили, что Эдвард встречался с Ниной, когда им было лет шестнадцать. Я никогда этому не верил, но кто знает. Вот зачем ему понадобилось тратить своё драгоценное время на то, чтобы увидеть подругу детства в самый разгар рабочего дня. Для этого, наверное, пришлось отменить важные встречи или собрания, которые у него с утра до вечера. Странно всё это. Понятно, что Даша сама не своя. В норме она старается не ревновать, что учитывая то, сколько вокруг него вертится девчонок, весьма проблематично. Но здесь другой случай. Если честно, удивляюсь, как Даша всё это выдерживает. Трудно доверять в такой ситуации. Я бы, наверное, так не смог, если бы моя девушка была знаменитостью и за ней бегали все парни. Такое трудно выдержать.

Часть 3 Жизнь, наполненная пустотой

Часы за полночь, но сна ни в одном глазу. Я снова хожу по квартире, будто что-то ищу. То поправлю подушки на диване, то проверю, не остыл ли чайник. Внутри щекочет, как всегда перед их приходом.

Сегодня они обещали заглянуть. Эдвард с Дашей. Я делаю вид, что воспринимаю это как обычную встречу, просто вечер с друзьями. Но на самом деле… каждый раз, когда они приходят, всё будто становится на свои места.

Я всегда был окружён людьми: смех, разговоры… Но только с ними — по-настоящему легко. Эдвард. Мой брат, который не знает, кем мне приходится. И Даша — та, чья улыбка согревает даже самую пустую комнату. Они — мой тихий остров. Те, с кем можно быть собой.

Конечно, не совсем обычная у нас дружба с Эдвардом. Иногда спрашиваю себя: изменилось бы что-нибудь, если бы он знал правду или нет? И думаю, что скорее всего, да, но в худшую сторону. Эдварду не нужен такой позор в семье, как незаконнорождённый сын его матери и возможный конкурент на наследство. Конечно, будь я другим человеком, мог бы шантажировать Натали и Эдварда, потребовать от них доступа к семейным счетам в обмен на сохранение в тайне нашего родства. Но я никогда не пойду на это. Не такой у меня характер, чтобы так поступить. Я просто люблю брата и хочу быть рядом с ним. Пусть даже в качестве подчинённого.

Да, мы дружим, но это своеобразная дружба. Я до сих пор даже не могу понять, почему Эдвард выбрал меня в качестве друга, когда он может дружить с любым миллиардером. Скорее всего, потому, что я его спас во время покушения. Хотя на моём месте так поступил бы любой человек. Мне так хочется думать, что он что-то чувствует, но это маловероятно. Такое нормальному человеку и в голову не придёт, что между нами может быть родство. Настолько мы разные по рождению. Кто он и кто я. Да и дружба у нас больше тайная, как и его отношения с Дашей. В присутствии других людей я должен вести себя с ним официально, как любой другой подчинённый, и никак не демонстрировать нашу дружбу. Да, абсурд, я должен говорить на «Вы» с младшим братом и называть его «господин президент». Хотя, даже если бы он знал, что мы братья, вряд ли бы что-то изменилось. Во всём, что относится к работе, он очень жёсткий. Даже родственникам не прощает ошибок, не делает снисхождения ни для кого и требует, чтобы они обращались к нему официально.

Но зато в свободное от работы время у нас общение, как у настоящих братьев. В жизни, в отличие от своей работы, Эдвард не очень разбирается и часто просит у меня советов, особенно в том, что касается отношений с Дашей. В этом у него нет никакого опыта. И в этом я ему помогаю, как старший брат. И не только в этом. Несмотря на то, что у нас абсолютно разное воспитание, я нахожу много общих интересов. Например, книги. Мы оба любим классику. Да, это может показаться смешным, что такой человек, как я, любит русскую классику, но, тем не менее, видимо, сказываются гены матери. Так что мы обсуждаем книги, фильмы, даже футбол. Как всякий аргентинец, я обожаю смотреть футбол, моя любимая команда, естественно, аргентинская Бока Юниорс. Я как-то уговорил Эдварда посмотреть матч по телевизору, ему понравилось, и теперь мы часто смотрим футбол вечерами после работы. И Даша смотрит вместе с нами.

Иногда мне кажется, что всё это нереально. Как мне удалось подружиться с братом, стать для него близким человеком? Президент Виктории — и вдруг мой друг. Такое не снилось никому, а у меня получилось. Может, он чувствует, что мы родные? Одна кровь, одна ДНК.

Мы проводим вместе время, смотрим футбол, кино, гуляем. До Даши были только мы двое, ведь у меня не было никого, кого хотелось бы представить брату. А теперь она с нами почти всегда, и мне приятно быть частью их мира. Эдвард мне доверяет, посвящает в свои чувства, ничего не скрывает. Это много значит. Я всегда мечтал о большой семье, о братьях и сёстрах. Теперь будто понемногу восполняю этот пробел.

Вот, наконец, звонок в дверь, они пришли. Открываю, и мне навстречу сразу бросается Даша.

— Артур, дорогой мой, — радостно визжит она, как будто мы сегодня не виделись. Конечно, Эдвард же не знает о полёте и не должен узнать, — так рада тебя видеть, — она с разбегу так обнимает меня, что чуть не сбивает с ног. Милая, непосредственная.

— Я тоже очень рад тебя видеть. И тебя, брат, — обнимаю Эдварда, который подошёл к нам. Наедине я часто называю его братом, как бы по-дружески, сказал, что на моей родине так принято.

Правда, брат приветствует меня более сдержанно, не так радостно, как я его. Но я не обижаюсь, это его привычная модель поведения — держаться со всеми отстранённо, немного холодно, не показывать эмоций. Может показаться, что у него их вообще нет. Но я-то знаю, что на самом деле есть. Он даже иногда плачет, если думает, что никто не видит, потому что очень ранимый и чувствительный, его легко обидеть, несмотря на то, что он кажется очень сильным человеком. Именно поэтому я всегда хочу защищать его от всего, я не настолько эмоциональный, хотя, учитывая мою несдержанность, кажется, что всё наоборот.

Проходим в гостиную. Ребята принесли сладости к чаю, конечно, Даша без них жить не может. Она накрывает на стол. Хорошая девушка, не то что все эти противные дворянки или миллионерши из окружения Эдварда, которые сами ничего не делают, боятся маникюр испортить. Подавай им слуг на каждом шагу. Бесят меня такие, хорошо, что Даша простая, надеюсь, она не испортится и не превратится в избалованную светскую львицу.

Когда десерт оказывается на столе, Даша почти сразу берёт его себе. Уверен, что через несколько минут от вкусняшек ничего не останется. Интересно, как она может столько есть и оставаться худой и прозрачной? Другая девушка уже бы весила сто килограмм при такой «диете». Рад за неё, что сказать.

Пока я выбираю фильм, влюблённые уже устроились в углу дивана и укрылись пледом. Понятно, опять будут тискаться. Вроде и незаметно — делают вид, что смотрят телевизор, но я-то знаю. И мне не завидно, наоборот, рад за брата. Их любовь — редкость. Единственный пример, что чувства всё ещё возможны. Даже если только у них.

Часть 4 Блестящее звёздное сияние

На следующий день завтракаем поздно. Ещё бы, по-моему, эти всю ночь не сомкнули глаз. Странно, что вообще встали, а не спят весь день. Наверное, ещё и на работу пойдут. Интересно, они роботы? Вот мне всегда надо высыпаться перед работой, которая настолько ответственная, что от неё зависит жизнь людей. Но зато я и не каждый день летаю. А этим ничего, всё нормально. Не думаю, что дело в возрасте, не настолько у нас большая разница, просто они счастливы, а я нет.

— Спасибо за завтрак, братик, всё было очень вкусно, — сказала Даша, — мне нравится, как ты готовишь, научи Эдварда.

Она с ума сошла? Даже не знаю, что ответить. Настолько нереалистично, что Эдвард сможет что-то приготовить. Ему даже бутерброд делает повар.

— Да, малыш, только об этом и мечтаю, — серьёзно отвечает ей Эдвард, — найти бы ещё время.

Мы смеёмся. Нормально, мне нравится покладистый характер брата. Он никогда не показывает, что чем-то недоволен, а сводит всё к шутке.

Когда они уже уходят, Даша неожиданно обращается ко мне.

— Могу я тебя попросить? — она почему-то опускает глаза.

— Конечно, всё, что угодно, знаешь, что я всегда к твоим услугам.

Даша обнимает меня, заставляя наклониться к её лицу. На секунду испытываю дезориентацию от сладкого запаха ванили её волос. Она шепчет мне на ухо:

— Приходи, пожалуйста, сегодня на съемочную площадку, — у неё такой бархатный, затягивающий голос, что хочется немедленно подчиниться. Но…

— Малышка, ты в своём уме? — с трудом избавляюсь от наваждения, вызванного её повелительными интонациями. — Я? На съемочную площадку? Где будет эта тупица-звезда? Эта самовлюблённая идиотка? Зачем мне это надо? Я стараюсь избегать таких, обходить за километр. Меньше всего хочу присутствовать там, где она, как один из дебильных фанатов, которые визжат от счастья при виде звезды и готовы целовать землю у неё под ногами. Я не собираюсь становиться её фанатом. Вообще ничьим. Никогда не преклоняюсь перед другими, насколько бы богатыми и знаменитыми они не были. Тем более, именно эту актрису я ненавижу. Тупая, бездушная гламурная кукла. Ты вообще видела, как она ведёт себя с простыми людьми? Она же стерва, грубиянка…

— И очень тебе нравится, — со смехом прерывает меня Даша.

На несколько секунд перестаю дышать. Не могу прийти в себя от возмущения. Она реально сумасшедшая? Мне нравится эта капризная, избалованная стерва? Надо же придумать такое! Да я таких ненавижу. Тем более, именно из-за неё мне стала изменять невеста, мечтала, что любовник даст ей денег, и она сможет купить роль и тоже станет звездой. Идиотка. Обе идиотки. И моя бывшая, и эта недозвезда Нина. Ну да, вчера, конечно, я чуть не кончил, глядя на неё по телевизору. Но это не значит, что она мне нравится. Их этому и учат — выглядеть так, чтобы вызывать желание у зрителей, иначе никто и смотреть не станет. Отгоняю воспоминание о надменной зеленоглазой красотке, которое заставляет облизнуться.

Даша смеётся.

— Мне так показалось, — с невинным видом говорит она, — ну нет, так нет, тебе виднее. Но всё-таки сходи, пожалуйста.

— Даша, зачем?

— Пожалуйста, — шепчет она, — мне так будет спокойнее.

— Не понимаю, — я в недоумении. Почему ей так будет спокойнее?

— Понимаешь, она же звезда, а фанаты разные попадаются, — в глазах Даши появилась тревога, — всякое бывает. Я, конечно, знаю, там охранник, но как-то не доверяю ему. Здесь спокойнее, чем в Голливуде, но кто знает? Вот её коллеге недавно один псих лицо кислотой облил. А другую кто-то пытался убить, думая, что в неё вселился дух ведьмы.

— Не сомневаюсь, что в Нину тоже, — вполголоса говорю я.

— Что?

— Извини, малышка. Глупость сказал.

— Так вот, мне надо, чтобы ты был рядом с ней. Необязательно говорить с ней или как-то общаться, просто будь там. Мало ли что может случиться. Я доверяю только тебе. Если что, ты сможешь её защитить, я точно знаю. Моя сестрёнка настолько самоуверенная, что может недооценить опасность, если такая возникнет. Она старше меня на четыре года, но на самом деле ещё совсем ребёнок, и её поступки тоже глупые, детские. Она не понимает, что творит, и часто попадает в неприятности. То, что все принимают за надменность, на самом деле проявление детской непосредственности. Хотя сама Нина считает себя очень взрослой и мудрой. У меня плохое предчувствие, мне кажется, эта дурочка скоро попадёт в серьёзные неприятности. Не знаю, что это будет, но хочу ей помочь. Поэтому мне легче, если рядом с ней будет такой надежный и верный друг, как ты. С тобой даже вооружённый преступник не страшен.

Ну разве можно ей отказать? Особенно когда она так просит. Только меня удивляют её перемены настроения. Вчера ненавидела сестру, боялась, что та собирается увести её жениха, не знала, чем они занимаются на встрече. Даже предлагала разбить самолёт, настолько жить не хотела. А сегодня уже всё забыла и беспокоится о безопасности сестры. Ничего не понимаю. Или Эдвард ночью сумел убедить её, что у него ничего не было с Ниной? Так Даша наивная, если думает, что это доказательство, что у парня днём ни с кем ничего не было. На самом деле такое вполне возможно. Вот у меня так часто бывает. Например, днём с какой-нибудь пассажиркой в самолёте во время полёта или в аэропорту, а вечером с Норой. Самое обычное дело. Хотя Нора, кажется, тоже ни о чём не догадывается. И не надо, хотя мы и не вместе, но лучше ей знать поменьше о моей жизни, а то ещё обидится.

Но как вышло, что я согласился на идиотскую просьбу Даши? Я всегда стараюсь держаться подальше от всего, что связано с шоу-бизнесом и его лживым ненастоящим миром. Мне, кстати, однажды предложили сняться в рекламе, сказали, внешность модельная. Ужас предложить такое мне. Я чуть в морду не дал тому идиоту-фотографу, пусть скажет спасибо, что успел убежать, а мне не хотелось догонять. За кого он меня вообще принял? До сих пор стыдно вспомнить, что мне это предложили, как будто я баба, а не мужчина.

Часть 5 Смятение чувств

В аэропорту, в комнате отдыха пилотов сегодня жарко. Нора старается вовсю, как обычно. Да вот только её усилия не приносят результатов. Не ощущаю ничего особенно. То есть, конечно, дохожу до финала, но ничего не испытываю от этого — ни радости, ни эйфории. Не понимаю, что происходит, какой-то диссонанс между физическими ощущениями и эмоциями. Разрядка не приносит облегчения, не радует, потому что мысленно я далеко отсюда и думаю совсем о другом. Сердцем я не с Норой, а с другой женщиной, душа рвётся именно к ней, а Нора даже вызывает отвращение. И я понимаю, что влип в очень неприятную историю. Все мои мысли связаны с недостижимой актрисой, с которой никогда в жизни не познакомлюсь. Я мечтаю только о ней, сгораю в огне страсти, несмотря на все старания Норы. Да, организм конечно реагирует, как и подобает ситуации, но мне противно и неприятно. Физические ощущения не радуют сознание, не снимают боль. Через минуту кажется, что никакого оргазма и не было или мозг был не в курсе того, что в норме надо испытать, не ощущаю сладкого послевкусия, нет удовольствия. Только тоска. Серая, бесконечная. А на периферии сознания возникает образ прекрасной зеленоглазой девушки, которая нагло улыбается, словно торжествует надо мной. И я никогда ничего не смогу с этим поделать. Даже если попрошу Эдварда или Дашу познакомить меня с ней, это ничего не изменит. Нина на меня и внимания не обратит, я так и останусь для неё обслуживающим персоналом. Вряд ли она скажет мне хоть слово.

После нескольких часов, прошедших совершенно впустую, я в ещё более мрачном настроении, чем до этого, покидаю комнату отдыха. Нора плетётся следом. Всё это время она преданно заглядывала мне в глаза, пыталась понять, что со мной не так, как собачка, не понимающая, чем не угодила хозяину. Если честно, меня это бесит. У неё вообще нет чувства собственного достоинства? Почему она беспокоится о том, что я испытываю? У нас, кажется, договор, что никто ни к кому не привязывается, каждый получает удовольствие, и нам нет дела до эмоций друг друга. Она восполняет то, что не получает с мужем, потому что он постоянно в командировках и, естественно, редко способен удовлетворить эту долбанную нимфоманку. А она сегодня кончила раз шесть, так какое ей дело до моих эмоций? Неужели всё-таки влюбилась? Не хотелось бы. Хотя, если я больше не получаю от неё удовольствия, то какое мне дело, потеряю её или нет? Может быть, даже лучше разойтись с миром, всё равно даже смотреть на Нору неприятно. В таком паршивом настроении иду по аэропорту безо всякой цели, просто чтобы куда-то идти, а Нора идёт за мной. И зачем? Шла бы домой, только раздражает.

Ненавижу всех на свете, а особенно себя. Совершенно не понимаю, что со мной происходит. Я не влюбляюсь — это так же верно, как и то, что днём светит солнце, а ночью — луна. Поклялся никогда больше не допускать никаких серьезных чувств, и мне это до сих пор легко удавалось, ведь абсолютно убежден — любовь не приносит ничего, кроме боли. И в эту надменную стерву я влюбиться никак не мог, это попросту невозможно! Тогда в чём дело? Неужели я, как и другие, попал под её очарование, увлёкся этой звёздной красоткой и тоже стану её фанатом? Нет, даже думать о подобном противно. Со мной это не произойдёт, я ничей не фанат, никогда ни перед кем не преклоняюсь, презираю таких. Меня тошнит при виде жалких поклонников, ползающих у ног недостижимой богини. Хотя меня и считают не более, чем представителем рабочей профессии, обслуживающим персоналом, я никогда не чувствую себя ниже других, наоборот, считаю, что моя профессия намного важнее, опаснее и ответственнее, чем у этой актрисы. Для чего она вообще нужна? Толпу развлекать? Как клоун, не более того, ведь известно, что людям надо хлеба и зрелищ. Так она и обеспечивает зрелища. А я отвечаю за жизнь людей. Не как врач, конечно, но всё равно. Поэтому считаю себя выше этой недозвезды. Но со мной никто не согласится, конечно. А что насчёт моего состояния? Скорее всего, просто увидел привлекательную девушку, вот и отреагировал соответствующе. Ведь давно уже не было разнообразия, одни и те же лица и фигуры, а хочется чего-то свеженького. Но здесь мне ничего не обломится, надо понимать. Я вздыхаю и иду дальше, что ещё мне остаётся?

— Артур! — звонкий детский голосок возвращает меня в реальность.

Ещё не вижу её, но уже знаю, кто это. И впервые за несколько часов мои губы против воли растягиваются в улыбке, а на душе светлеет, как будто солнце выглянуло из-за туч и осветило мой мир, прогоняя мрачные мысли. Зато Нора вздрагивает всем телом, услышав голос и видя мою реакцию. Ещё бы, ей я не улыбнулся ни разу. Кстати, это идея, если выяснится, что она в меня влюбилась, и мне потребуется от неё избавиться, можно будет при ней флиртовать с какой-нибудь девушкой. Ведь Нора пока ещё не в курсе, что у меня и так есть другие женщины, кроме неё. Решив подумать об этом позже, оборачиваюсь к девушке.

— Привет, малышка.

Девушка набрасывается на меня, почти сбивая с ног. Краем глаза вижу шокированное лицо Норы. Кажется, оно перекошено от боли и ярости. Неужели мои опасения — правда? Прижимаю девушку к себе покрепче. Несколько минут стоим обнявшись.

— Слышал новость? — возбуждённо спрашивает Даша, слегка отстраняясь.

— Какую, Дашуля? Эдвард вернул закон о том, что президент Виктории является королём и все обязаны ему кланяться? — серьёзно спрашиваю я, чтобы подразнить её.

Даша фыркает и шутливо бьёт меня по плечу. Перехватываю её ладошку и целую. Нора превращается в соляной столб, застыв от возмущения.

— Что это за новость? — смеётся Даша. — Со дня на день так и будет, ведь наш сноб обожает внимание и всеобщее преклонение, — дружно смеёмся, понимая, насколько это далеко от истины, но мы очень любим по-доброму издеваться над Эдвардом. — Нет, дорогой, на этот раз у меня другая новость, — произносит наконец Даша и показывает мне какое-то сообщение в телефоне.

Всматриваюсь в текст и холодею. Затем тут же становится жарко. Да что же это такое? Она издевается? В официальном блоге Нины Романофф появилось сообщение, что звезда устраивает личную встречу с фанатами, на которой они могут с ней поговорить, попросить автограф, сфотографироваться, задать вопросы. И что это означает? Ведь насколько я знаю, Нина никогда не устраивает встречи с фанатами. Ещё Маринка жаловалась, что если бы такие встречи проводились, она бы за границу полетела, лишь бы сфотографироваться с кумиром и получить автограф. И что нашло на нашу королеву? На долю секунды промелькнула мысль о том, что это может быть связано со мной. Но я тут же отбрасываю это глупое предположение. Ещё чего, она меня даже и не заметила, для неё все люди на одно лицо. А даже если и заметила, вряд ли я ей понравился. Нет, внешне я ничем не хуже голливудских красавчиков, даже лучше. Но у звёзд другие критерии. Как бы объяснить? Для них, будь ты хоть красивее всех на свете, если ты простой человек, это недопустимо. Там всё решают деньги и популярность, на самого человека не смотрят. Для неё я обычный фанат, если был среди поклонников. А она таких даже за людей не считает. Так что это не ради меня. Интересно, зачем ей эта встреча? Скорее всего, похвастаться успехом перед бывшими друзьями детства, они же все придут, наверное.