Любовь не по правилам

Глава 1

Телефон взбесился. Он трещал, пищал и вибрировал, двигаясь к краю стола. Я едва успела подхватить его, прежде чем он свалился на пол. На экран количество уведомлений увеличивалось со скоростью – все от студентов.

«МАРИЯ ИВАНОВНА, ВЫРУЧАЙТЕ!!!»
«Лисового избивают!!!»
«Этот урод Костров опять за своё!!!»

Последнее сообщение было голосовым. Я нажала – и тут же услышала дикий гул, крики, чей-то хриплый мат. И тонкий, перекошенный от боли голос Женьки Лисового: «Отстаньте, блин!»

«Во дворе универа. Срочно.»

Я сорвалась с места, даже не захлопнув учебник.

Как пролетела два этажа даже не помню.

Первый порыв холодного ветра обжег лицо, когда я вылетела во двор. Где-то впереди толпились студенты. Они окружили плотным кольцом Кострова, его голова возвышалась над всеми ,а вот Лисового не было видно совсем. Кто-то снимал на телефон, кто-то кричал: «Хватит!»

Денис Костров. Двухметровый бугай с квадратной челюстью и взглядом, в котором читалось: «Я здесь царь». Он держал за грудки Женьку Лисового – моего вечного троечника, рыжего, конопатого парнишку, который вечно влипал в истории, но никогда не лез первым. Сейчас его лицо было бледным, губа рассечена, а глаза – круглые, испуганные.

– ЭЙ! – мой голос грохнул, как выстрел, перекрывая голоса остальных.

Костров медленно повернулся. Его карие глаза скользнули по мне – от каблуков до строгого пучка. Бровь дернулась.

– О-о, защитница прискакала! – Он фыркнул, разжал пальцы. Женька шумно вдохнул, едва не рухнув на асфальт. – Что, мамочка пришла? Или, может, наседка?

Вокруг захихикали его приятели.

Я сделала шаг вперед. Сердце колотилось так, что, казалось, его слышно на расстоянии. Но голос не дрогнул.

– Если ты забыл моё имя я напомню – Мария Ивановна. Преподаватель литературы. – Я четко выговаривала каждое слово, впиваясь в него взглядом. – А ты кажется совсем совесть потерял?

Он закатил глаза – мол, как же ты меня достала.

– Слушай не лезь. Это мужские разборки, – пробасил он, не сводя с меня свой тяжёлый взгляд.

– Разбираются в спортзале. Или на ринге. А трусы бьют тех, кто слабее. – Я резко махнула рукой в сторону Женьки. – Посмотри на него! Он тебе по плечо! Ты этим гордишься?

Толпа загудела. Кто-то крикнул: «Ого!»

Костров нахмурился. Видимо, не ожидал, что преподавательница в юбке будет так жестко кроить его «авторитет».

– Ты вообще понимаешь, с кем разговариваешь? – он сделал шаг ко мне, нависая, как гора.

Я не отступила.

– Нет. Просвети.

– Денис Костров. Запомни.

– Запомнила. Уже давно запомнила, – я медленно кивнула. – Но и ты запомни Костров, у тебя теперь только два варианта. Либо ты идёшь в деканат и объясняешься там. Либо я звоню охране, и ты вылетишь из универа как пробка. Выбирай.

Его лицо исказилось.

– Ты серьёзно не врубаешься?

– А во что тут врубаться? В то что ты обнаглевший мажор, который думает, что его все боятся? Так вот знай – не все! – Я достала телефон. – Ну что, Костров? Хочешь проверить позвоню я или нет?

Тишина.

Даже его дружки замерли.

Костров плюнул, отступил.

– Звони, – он нахально усмехнулся. – Ты будешь очень сильно разочарована.

– Ах да. Я забыла учесть, что ты за папину спину спрячешься. Самому то слабо ответить за свои поступки.

Костров злобно сплюнул, посмотрел на меня с кривой усмешкой.

– Если ты ни хрена не сечёшь, то не суйся со своими нравоучениями, – процедил сквозь зубы, но всё же отступил от Женьки.

– Так объясни. Если он не прав, я сама ему объясню, но только более мягкими методами.

– Ладно, МарьИвана. Только ради тебя, чтобы ты сама как пробка не вылетела со своего места, – он сунул руки в карманы и бросил взгляд на Женьку..– Сегодня тебе повезло. Вали, рыжий. Твоя нянька тебя отмазала.

Он развернулся и пошел прочь, расталкивая плечом зевак, хотя толпа итак перед ним расступилась.

Тишина.

Только теперь я почувствовала, как дрожат колени.

Женька стоял, потирая шею, его рыжие вихры торчали в разные стороны.

– Спасибо, Мария Ивановна…

– Молчи. – Я резко подняла палец. – Ты сначала в медпункт. Потом ко мне в кабинет. И объясняешь, какого черта ты снова в центре драки.

Он кивнул, потупившись.

Я обернулась к девочкам, которые первыми написали мне. Они стояли, перепуганные, смотрели на меня с уважением.

– Вы – молодцы. – Я выдохнула. – Не струсили.

Потом посмотрела на часы.

Семинар, конечно, уже сорвался, но, кажется, сегодня студенты получили куда более важный урок. Оставалось только надеяться, что Костров действительно отстал от Лисового. Надо будет проследить после занятий, чтобы он снова не подкараулил Женю. Костров с самого первого занятия вёл себя вызывающе, и уже успел порядком потрепать мне нервы. Но уступать ему и я не собиралась.

Глава 2

(Двумя неделями ранее)

Я замерла перед дверью аудитории 307, ощущая, как влажные ладони прилипают к папке с конспектами. Сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышно даже через толстые стены университетского коридора. "Всего два года назад я сама сидела на этих лекциях, а теперь..."

Глубокий вдох. Резкий выдох.

Я расправила плечи и толкнула дверь.

Аудитория встретила меня гулом голосов и хаотичным движением. Через зал летел бумажный самолетик, где-то на задних рядах перебрасывались записками, несколько студентов увлеченно листали ленты соцсетей.

– Здравствуйте, – мой голос слегка дрогнул, и я тут же прочистила горло. – Я – Мария Ивановна, ваш новый преподаватель литературы.

Реакция была вялой. Пара любопытных взглядов, несколько кивков. Я уже собиралась подойти к кафедре, когда из последнего ряда раздался громкий, нарочито-презрительный зевок.

– О, смотри-ка, какая красотка к нам пришла!

Голос – густой, с бархатистыми нотками наглости.

Я медленно подняла взгляд.

Он.

Длинноногий, широкоплечий парень, развалившийся на стуле с видом полного хозяина положения. Темные волосы, небрежно откинутые со лба, тяжелый взгляд исподлобья и кривая ухмылка, от которой по спине пробежали мурашки. Сразу стало понятно, что это самый главный нарушитель спокойствия, и если я сейчас дам слабину, то не смогу завоевать уважение студентов. Знаю, проходили. Но в универе где я до этого работала всё же ребята были подобрее.

– Тебе вообще по документам сколько? – он приподнялся, упираясь локтями в парту. – Двадцать то есть? Или тебе родители документы подделали, чтобы устроиться?

В аудитории захихикали.

Я почувствовала, как горячая волна поднимается от шеи к щекам. Но не от смущения – от ярости. Я ненавидела свою внешность, даже со строгим пучком и в деловом костюме меня воспринимали как студентку, в мои то двадцать восемь лет.

– Во-первых, – я сделала шаг вперед, – со мной на "вы".

– Ой, "во-первых", – передразнил он, закатывая глаза. – Давай без занудства, Машунь.

– Мария Ивановна, – поправила я, оперлась ладонями на стол и посмотрела ему в глаза не мигая, словно между нами началась невидимая борьба. Тот кто отведет взгляд первым тот и проиграл.

– Какая разница? – он махнул рукой, будто отмахиваясь от назойливой мухи. – Тебе бы не в универе работать, а в ночном клубе на шесте крутиться. Там востребованней была бы с такими данными.

Тишина повисла тяжелым покрывалом.

Я почувствовала, как десятки глаз уставились на меня, ожидая реакции.

– Как тебя зовут? – спросила я неестественно спокойным тоном.

Он медленно поднялся во весь рост, на несколько сантиметров превосходя меня даже на каблуках. Мне пришлось задрать голову, чтобы продолжать смотреть ему в глаза.

– Костров. Денис. Запомни.

– Хорошо, Костров, – я скрестила руки на груди. – У тебя ровно две минуты, чтобы собрать вещи и покинуть аудиторию.

Его бровь взлетела вверх.

– Чего?

– Ты прекрасно расслышал, – я не повышала голос, но каждое слово звучало как удар хлыста. – Это лекционный зал, а не твоя спальня, где ты можешь изображать из себя хоть президента. Здесь есть правила. Если ты не готов их соблюдать – дверь там.

Он фыркнул, толкнул ногой парту.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно.

Мы замерли в немом противостоянии. Я чувствовала, как на спине напряжена была каждая мышца, но взгляд не отвела.

Наконец он с грохотом отодвинул стул.

– Да пошла ты.

– Вон.

Он медленно, с преувеличенной небрежностью собрал вещи, нарочито долго застегивая рюкзак. Проходя мимо, остановился так близко, что я почувствовала запах дорогого парфюма с нотками табака.

– Не переживай, красотка, – прошептал он так, чтобы слышала только я. – Я еще вернусь.

Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом.

В аудитории повисла гробовая тишина.

Я глубоко вдохнула, разжала онемевшие пальцы и подошла к кафедре.

– Так. Начнем занятие.

Но где-то в глубине души уже знала – это только начало войны.

И Денис Костров явно не собирался сдаваться.

Глава 3

Я сидела за столом, склонившись над кипой тетрадей, и злобно тыкала ручкой в листок, пытаясь сосредоточиться на буквах, которые уже расплывались перед глазами. Голова гудела – после вчерашней стычки с Костровым я не спала полночи, прокручивая в голове все возможные варианты его как надо было поступить или ответить. Естественно, перебрала кучу разных вариантов, придумала достойный ответ, только слишком поздно. Вот почему такие ответы не приходят сразу же в момент ссоры?

«Не переживай, красотка, я ещё вернусь» – его слова висели в воздухе, как невысказанная угроза.

И словно в подтверждение моим мыслям дверь кабинета распахнулась без стука, впуская вместе со звуками коридора его.

Я даже не подняла головы, продолжая заполнять бумаги.

– Вы вообще стучаться умеете? – спросила я ровным голосом, не поворачивая головы

– А зачем? – Костров закрыл дверь и медленно прошёлся вдоль стеллажей, разглядывая книги, будто зашёл просто поболтать. – Ты же не занята ничем важным.

Я, наконец, подняла взгляд.

Он стоял перед моим столом, засунув руки в карманы джинсов, с той самой наглой ухмылкой, от которой у меня сводило челюсть. Его взгляд скользнул по мне – от очков до расстёгнутой верхней пуговицы блузки. Я внутренне поёжилась, пожалев, что расстегнула на одну пуговицу больше, чем обычно из-за духоты.

– Для чего ты пришёл? – я отложила ручку, стараясь не показывать, как участился пульс.

– Скучно было. Решил навестить. – Он сделал шаг ближе, упёрся ладонями в край стола и наклонился так, что я почувствовала запах его парфюма – терпкий, с лёгкой ноткой табака. – А ты что, не рада?

– Выйди.

– А если не выйду? – Его голос стал тише, почти шёпотом. – Позвонишь охране? Или… сама попробуешь меня выгнать?

Я сжала кулаки под столом.

– Костров, ты нарываешься.

– Да, – даже спорить не стал, он медленно провёл пальцем по краю стола, приближаясь ко мне. – Мне просто интересно… насколько далеко можно зайти, прежде чем ты взорвёшься.

– Ты переходишь все границы.

– Ой, какие мы строгие, – его губы искривились в наглой улыбке, которую я одновременно ненавидела и боялась, сама не понимала почему.

Он же мальчишка, – убеждала себя. – Наглый, зажравшийся мальчишка, который просто любит трепать нервы. Хоть он и выглядел совсем не мальчишкой. Внешность у Кострова была очень смазливая. Половина однокурсниц была в него влюблена.

– А что, если я скажу, что мне нравится, когда ты злишься? – неожиданно заявил он и накрыл мою руку своей большой ладонью. Меня будто током ударило. Я резко отдёрнула руку и встала, отодвинув стул.

– Вон. Сейчас же, – голос стал хриплым.

Но он не отступил. Наоборот – сделал шаг ближе, так что между нами оставалось меньше полуметра. В который раз я пожалела, что маленького роста. Даже на каблуке в шесть сантиметров я едва доходила ему до плеча. Сложно с таким детиной разговаривать свысока.

– А если я не хочу? – Его голос стал ниже, почти вкрадчивым. – Если я хочу посмотреть, как ты краснеешь, когда я говорю, что у тебя красивые губы?

Моё лицо вспыхнуло.

– Ты… – я едва сдерживала дрожь в голосе. – Ты прекрасно понимаешь, что это неприемлемо. Сейчас же прекрати провоцировать меня!

– Ну и что? – Он наклонился ещё ближе, его дыхание коснулось моей кожи. – Кто мне запретит? Ты?

Я резко отпрянула, ударившись спиной о стоящий позади меня стул.

– Выйди. Последнее предупреждение.

Он замер, изучая моё лицо – наверное, искал признаки страха или неуверенности, чтобы почувствовать свою победу. Но я не собиралась сдаваться. Тут же выпрямилась. Пальцем указала на дверь, и насколько смогла, сделала непроницаемое лицо.

– Костров, покинь мой кабинет. Иначе мне придётся обратиться уже не к директору, а к вашему отцу. Напрямую.

Он медленно выпрямился, разочарованно вздохнул.

– И ты думаешь, что я сейчас испугаюсь и сбегу? Придумай что-нибудь получше, Маш.

Я молчала, стараясь не отводить взгляд. Смотрела пристально ему в глаза и не успела среагировать, когда он двинулся так резко, что я даже не успела отшатнуться. Одна его рука обхватила мою талию, вторая вцепилась в мои волосы, сминая мой пучок. И прежде чем я успела вскрикнуть – его губы прижались к моим.

Горячие. Твёрдые. Наглые.

Я замерла, ошеломлённая, не в силах пошевелиться. Его поцелуй был не про нежность – он был про власть. Про вызов. Он проверял меня, и от этого становился только бешеней и настойчивее.

И самое страшное – моё тело ответило.

Сердце бешено колотилось, кровь ударила в виски, а по спине пробежали мурашки. Я ненавидела его. Ненавидела за эту наглость, за то, что он осмелился. Но ещё больше ненавидела себя – за то, что не смогла сразу оттолкнуть.

Наконец, я собрала волю в кулак и резко отстранилась, ударив его ладонью в грудь.

– Ты с ума сошёл?! – Мой голос дрожал от ярости.

Он не выглядел смущённым. Наоборот – его губы растянулись в той самой мерзкой ухмылке, а глаза блестели, будто он только что выиграл в лотерею.

– Ну что, Мария Ивановна, – он медленно провёл языком по нижней губе, будто пробуя мой вкус. – Теперь я точно знаю, что ты не такая строгая, как притворяешься.

Я подняла руку, чтобы дать ему пощёчину, но он ловко поймал моё запястье, сжав так сильно, что я чуть не вскрикнула.

– О-о, – он наклонился ко мне, и его голос стал низким, почти шёпотом. – Ты же не хочешь, чтобы все узнали, как преподавательница целовалась со студентом в своём кабинете?

Меня будто окатило ледяной водой.

– Ты… – я попыталась вырваться, но его хватка была как сталь. – Ты гад.

– Да, – согласился он без тени раскаяния. – Но тебе это нравится.

Я резко дёрнулась, наконец высвободив руку, и отпрянула к столу, стараясь держать между нами хоть какую-то дистанцию.

– Выйди, – прошипела я. – И если ты когда-нибудь снова посмеешь ко мне прикоснуться…

– Что? – он поднял бровь. – Пожалуешься моему папе?

Глава 4

Его губы были горячими, настырными. Такими же, как и он сам.

А пальцы впивались в мои волосы, не давая мне ни отодвинуться, ни отвернуться. Его дыхание – резкое, неровное, заразительное. От него пахло мятной жвачкой и сигаретами. Язык грубо, с нажимом скользнул по моей нижней губе, заставив меня вздрогнуть. Я не хотела отвечать. Но моё тело – предательское, слабое – уже откликалось.

Где-то в глубине живота сжалось горячее желание.

Я ненавидела его.

Ненавидела за то, что он осмелился.

– Маша?

Мамин голос вырвал меня из воспоминаний.

Я вздрогнула, возвращаясь в реальность из воспоминаний.

– Ты опять в облаках витаешь?

Мама смотрела на меня с лёгким раздражением.

Я качнула головой, щёки пылали.

– Нет, просто… задумалась, – пробормотала я, стараясь сосредоточиться на разговоре.

Мы сидели в гостиной у маминой подруги, тёти Люды. За столом – чай, пирожные, бесконечные сплетни. Мне было убийственно скучно, но я обещала маме сходить с ней в гости.

А в голове снова крутился Костров.

Его наглые руки. Его губы.

Я до сих пор чувствовала их на себе.

И это сводило меня с ума.

Я уже давно не девочка – была замужем пять лет, знала мужчин. Но этот нахальный студент каким-то чудом влез мне под кожу.

– А вот мой Паша пришёл! – вдруг оживилась тётя Люда, вскакивая из-за стола.

Я украдкой взглянула на маму. Она подозрительно быстро улыбнулась и подмигнула.

Всё ясно. Мама опять сводничеством занялась. Уже год как я развелась, и она всё пыталась устроить мою личную жизнь.

– Машенька, свет клином не сошёлся на одном мужчине, твоём муже. Если он оказался козлом, это же не значит, что все такие.

И маме без толку было объяснять, что не из-за мужа я больше замуж не хочу. Просто вот сравнив жизнь в замужестве и без, поняла, как же я люблю свободу. Когда никто не нудит каждый вечер, что ужин не готов, или приготовлено не то что нужно.

Через минуту в комнату вошёл Паша – мужчина лет тридцати пяти, в очках, аккуратно подстриженный. На вид – вполне симпатичный.

Я стиснула зубы, но промолчала. Потом выскажу маме по поводу её сводничества.

– Павел, очень приятно, – он вежливо протянул мне букет роз.

Я автоматически улыбнулась, взяла цветы.

– Спасибо.

Мама сияла.

Паша сел напротив и начал рассказывать что-то о своей работе в банке.

Я кивала, делала вид, что слушаю, но мой мозг упорно сравнивал его с Костровым.

Паша – вежливый, предсказуемый, скучный.

Костров – грубый, опасный, живой.

Паша говорил о кредитных ставках.

Костров целовал меня так, будто хотел сжечь.

– Маша, тебе не нравится чай? – спросила мама, наливая мне ещё.

– Нет, всё отлично, – я сделала глоток, стараясь не смотреть в её всезнающие глаза.

Паша улыбнулся.

– Вы преподаёте литературу, да? Очень благородная профессия.

– Да, – коротко ответила я. Никаких шансов давать мне совершенно не хотелось. Я чувствовала, что он совсем не мой человек.

– А я, признаться, последний раз читал что-то серьёзное ещё в институте, – засмеялся он.

Я представила, как Костров усмехнулся бы сейчас.

«Что, мамочка, решила найти себе тихого паиньку?»

Мои пальцы сжали салфетку.

– Маша, может, сходите с Павлом в кино? – не выдержала мама.

Я глубоко вдохнула.

– Может быть.

Но в голове уже звучал другой голос – низкий, наглый:

«Ты ведь знаешь, что никуда с ним не пойдёшь. Потому что хочешь меня».

С трудом досидела до конца этого неловкого вечера. Из гостей вылетела пулей.

– Маша, невежливо так уходить, – снова упрекнула мама. – Куда ты так несёшься?

«Подальше от вас», – мысленно ответила я, в реальности же замедлила шаг, чтобы дождаться маму.

На такси добрались до дома. И сразу же ушла в свою комнату. Как бы прискорбно это ни звучало, а я в свои двадцать восемь всё ещё жила с родителями, потому что бывшим мы до сих пор делили имущество.

Смыла макияж, заперлась в ванной комнате. Легла в ванну, полную пены, и, чтобы забыться, включила ролики.

На телефон поступил входящее сообщение с незнакомого номера.

Текст был коротким, но от него по спине пробежали мурашки:

«Ну что, Мария Ивановна, уже соскучилась?»

Я замерла, пальцы непроизвольно сжали телефон.

Костров.

Как он достал мой номер?

Я хотела удалить сообщение. Хотела заблокировать этот номер. Хотела забыть о его существовании.

Но вместо этого медленно набрала ответ:

«Ты вообще представляешь, какие у тебя проблемы будут, если кто-то узнает, что ты пишешь преподавателю?»

Три точки появились почти мгновенно. Он ждал моего ответа.

«А кто расскажет? Ты?»

Я закусила губу.

«Ты играешь с огнём, Костров».

Его ответ пришёл через секунду:

«А ты разве не любишь, когда горячо?»

Я резко выдохнула, откинув голову на край ванны. Вода уже остывала, но щёки горели.

«Оставь меня в покое».

На этот раз он не ответил сразу.

Я закрыла глаза, пытаясь успокоить бешеный стук сердца.

«Я же знаю, что не хочешь, чтобы я останавливался».

Сообщение пришло через пять минут.

Я не ответила.

Но и не удалила переписку.

А через минуту пришло ещё одно:

«Завтра после пар. Кабинет 307. Приходи. Дам потрогать».

Следом за сообщением пришёл видеокружок на две секунды, Костров позировал в ванной перед зеркалом с обнажённым торсом. Я даже залипла на пару секунд на этих кубиках, на том, как перекатываются мышцы на его руках.

Осознав, что разглядываю дорожку волос, уходящую под резинку его боксеров выглядывающих из-под спортивных штанов, тут же бросила телефон на полотенце, будто он обжёг мне пальцы.

«Ни за что», — мысленно ответила я.

Глава 5

Утро началось с внутренней бури.

Я стояла перед зеркалом, нанося помаду чуть ярче обычного, и ловила себя на мысли, что выбираю туфли на высоком каблуке – не для уверенности, а для защиты. Как доспехи перед битвой.

«Ты не испугалась. Ты просто идёшь преподавать, как всегда», – убеждала я своё отражение.

Отступить я не могла, иначе он расценит это как поражение. Но я не боюсь его.

И всё же предательское дрожание пальцев выдавало меня.

В университете всё шло как обычно: лекции, вопросы студентов, проверка работ. Только мои мысли постоянно возвращались к цифрам на экране телефона – 15:30, конец последней пары.

Кабинет 307.

Я намеренно задержалась в преподавательской, допивая кофе, который уже остыл.

– Мария Ивановна, вам помочь с тетрадями? – Ольга Сергеевна, коллега по кафедре, смотрела на меня с лёгким беспокойством.

– Нет, спасибо, я сама.

Я глубоко вдохнула и выпрямила спину.

План прост: зайти, дать понять, что он ничего не значит и ему не удалось напугать меня, и уйти первой.

Но когда я подошла к двери 307-го кабинета, сердце забилось так сильно, что стало трудно дышать.

Дёрнула дверь и вошла.

Кабинет был пуст, только Костров сидел на столе, развалившись, как хозяин положения, с телефоном в руках.

– Ну вот и моя любимая преподавательница, – он ухмыльнулся, медленно поднимая глаза от экрана. – Я знал, что ты не устоишь и захочешь его потрогать, – похабная улыбка заставила меня нервно сглотнуть. Я упрямо подняла подбородок и вошла, оставив дверь открытой.

– Твой пресс, возможно, впечатляет твоих сверстниц, но если бы ты хоть немного разбирался в женщинах, то знал бы, что нас привлекает не твёрдость кубиков, а твёрдость убеждений мужчины.

– Насколько я знаю взрослых женщин, Машунь, их привлекает всё твёрдое выше или ниже, неважно.

Он скользнул взглядом по моим ногам, обутым в те самые туфли на высоких каблуках, и усмехнулся:

– Я думал, ты не придёшь, а ты даже подготовилась. Надеюсь, чулки тоже на тебе.

– Я не из тех, кто бежит. И не из тех, кто даёт за красивые глазки, – холодно ответила я, скрестив руки на груди. – Так что не обольщайся. Ты не в моём вкусе.

Он спрыгнул со стола и сделал шаг вперёд.

– Но глаза мои ты всё же считаешь красивыми? А ещё ты дрожишь.

Чёрт.

Я не заметила, что пальцы сжимают рукава пиджака.

– Это не дрожь, Костров. Это ярость.

Он рассмеялся, подошёл ближе.

– Очень сексуально.

Я не отступила, хотя его дыхание уже касалось моих губ.

– Ты переходишь все границы.

– А ты их обожаешь, – прошептал он.

И в этот момент я поняла, что пора действовать, иначе будет поздно.

Резко достала свой телефон и показала, что идёт запись.

– Как видишь, Денис, я очень хорошо подготовилась.

Его улыбка исчезла.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно, – я показала ему экран ,на котором была видна запись. – Теперь у нас есть два варианта. Либо ты прекращаешь этот цирк и ведёшь себя как нормальный студент. Либо эта запись отправится в деканат. И тогда ты вылетишь не только с моего предмета.

Он замер, изучая моё лицо.

– Блефуешь, – улыбнулся он.

– Проверь.

Его улыбка резко исчезла. В один миг его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, горячие и сильные, я даже шагнуть назад не успела.

– Осторожнее, Машунь, – его голос стал низким и опасным.

Второй рукой он выхватил телефон из моей ладони, большим пальцем выключил запись и засунул его в карман своих широких джинсов.

– Как ты смеешь! – я попыталась вырваться, но его хватка только стала сильнее.

Он снова улыбнулся – медленно, вызывающе.

– Если он тебе так нужен… Забери.

Наши взгляды скрестились. Это был вызов. Чистой воды.

Он думает, что я не осмелюсь.

Я резко шагнула вперёд, свободной рукой потянувшись к его карману.

– Думаешь, я испугаюсь?

Его дыхание стало глубже, когда мои пальцы скользнули в карман, нащупали тонкую ткань кармана. И тут я ощутила.

Горячее. Твёрдое. Огромное.

Мои глаза невольно распахнулись.

Костров не шелохнулся, только его зрачки расширились, наполнившись тёмным торжеством.

– Ну что, Мария Ивановна? – он наклонился так близко, что его губы почти коснулись моей шеи. – Всё ещё хочешь свой телефон? – спросил он и дотронулся языком до кожи.

Моё сердце заколотилось так сильно, что, казалось, оно сейчас вырвется наружу.

Я резко отдёрнула руку, как будто обожглась.

– Ты…

– Я что? – он усмехнулся, намерено, прижимаясь бедром к моей ладони, заставляя меня снова почувствовать его. – Не ожидала, что твоя маленькая провокация обернётся таким?

Я отпрянула, но спина упёрлась в край стола. Он прижался пахом так плотно, что я ощутила всё его желание и возбуждение животом.

– Отдай телефон, – прошептала я, теряя власть над собственным голосом.

– А если нет? – он наклонился ещё ближе, его дыхание обжигало мои губы. – Что ты сделаешь?

Я сжала зубы.

– Ты преувеличиваешь свою власть, Костров.

– Нет, – он провёл пальцем по моей щеке, заставив меня вздрогнуть. – Я просто знаю, чего ты боишься.

– И чего же?

– Что однажды… – его губы коснулись моего уха, – ты сама попросишь меня не останавливаться. Он сжал мою ноющую грудь, мне пришлось сделать усилие над собой, чтобы не застонать.

Я резко оттолкнула его, вырвалась и шагнула к двери.

– Мечтай, – бросила я через плечо. – Только в твоих влажных снах, я буду просить об этом.

И вышла с высоко поднятой головой. Да телефон я так и не забрала, но об этом сейчас не думала. Мне бы убраться поскорее от этого наглого студента, пока он не понял, что я была на грани.

Глава 6

Коридор университета показался мне вдруг бесконечно длинным. Каблуки отчаянно стучали по плитке, будто пытались убежать вместе со мной оттого, что только что произошло.

«Идиотка!» – мысленно выругала я себя.

Телефон остался у него. Со всеми контактами, переписками, фотографиями. И главное – с той самой записью, которая должна была поставить наглеца на место.

Я зашла в женский туалет, захлопнула кабинку и прижала ладони к горящим щекам.

Что теперь? Я могла бы пойти к охране или написать с другого телефона. А можно было поступить ещё проще, купить новый. Но чёрт, это значит – признать поражение.

Я резко распахнула дверь кабинки, подошла к раковине и плеснула холодной водой в лицо.

Нет. Так не пойдёт. Мне надо подумать. Предпринимать что-то сейчас на эмоциях слишком рискованно. Я должна быть умнее.

Вечер. Моя квартира.

Я пятый раз за час проверяла сообщения на ноутбуке – вдруг Костров решит написать? Но экран оставался пустым.

– Маша, ты чего там копаешься? – крикнула мама из кухни.

– Работаю! – соврала я, закрывая лицо руками.

В голове снова всплыло его «Ты сама попросишь...»

– Чёрт! – я швырнула подушку в стену.

Тут же зазвонил домофон.

Я подошла, нажала кнопку:

– Кто?

– Доставка. Цветы для Марии Ивановны.

Сердце вздрогнуло. Кто это может быть? Но я уже заранее догадывалась кто.

Я натянула халат и вышла в подъезд.

Курьер протянул огромный букет красных роз.

– Подпишите здесь.

Я машинально расписалась и взяла конверт.

«Дорогая Мария Ивановна.
Ваш телефон ждёт вас.
Отель «Palace» номер 243. Завтра. 18:00.
P.S. Чулки надевать необязательно... но желательно».

Я скомкала записку, но уголки губ предательски дрогнули.

Вот козёл!

Я стояла посреди подъезда, сжимая в руках дурацкие розы и эту наглую записку. Сердце бешено колотилось, а в голове крутилась только одна мысль:

«Он действительно думает, что я приду?»

Букет пах слишком сладко, почти удушающе. Как и сам Костров – навязчивый, приторный, невозможный.

– Маша, что это? – мама появилась в дверях, вытирая руки о фартук.

– Ничего, – я сунула записку в карман халата. – Коллеги с работы.

– Ого, целый букет! – мама заглянула в коробку. – Может, этот Павел всё-таки...

– Нет, – отрезала я. – Точно нет.

Мама хотела что-то сказать, но я уже прошмыгнула в свою комнату и захлопнула дверь.

Розы я швырнула на кровать. Они выглядели нелепо – слишком яркие, слишком вызывающие. Совсем как он.

Достала записку и разгладила её на столе.

«Отель «Palace» номер 243. Завтра. 18:00».

Я закусила губу.

Это уже не просто игра. Он назначил встречу в номере отеля. Это...это настоящая ловушка.

Но почему-то мои пальцы сами потянулись к ноутбуку, чтобы проверить, где находится этот отель.

«Palace» – пятизвёздочный, в центре города. Люксовые номера с джакузи.

Я закатила глаза.

Конечно же.

Только Костров мог выбрать такое место.

Я закрыла глаза и представила: он будет ждать меня там, развалившись на кровати, с моим телефоном в руках. Скажет что-то вроде: «Ну что, Машунь, пришла за своим?»

А потом...

Я резко встряхнула головой.

Нет. Ни за что.

Но телефон мне был нужен. Там была, можно сказать, моя жизнь. Фотографии за много лет, контакты. Пароли от соцсетей. Да и вообще, внутри клокотала такая ярость, что просто так спускать эту ситуацию. Всё моё естество требовало мести.

Я медленно провела пальцем по записке.

«Чулки надевать необязательно... но желательно».

– Сволочь, – прошептала я.

Я открыла шкаф и посмотрела на своё самое откровенное бельё – чёрное, кружевное, купленное ещё в браке и ни разу не надетое.

– Чёрт, – я захлопнула дверцу.

Но образ уже засел в голове:

Я вхожу в номер. Распахиваю плащ, а пока он пускает слюни, я заберу телефон... а если попробует дотронуться до меня, я его долбану его электрошокером.

Я кровожадно улыбнулась.

Да. Так и сделаю.

Я стояла перед зеркалом в своем самом откровенном чёрном белье, сжимая в руках крошечный электрошокер.

«Совсем сошла с ума», – пронеслось в голове.

Но отступать было поздно.

Чёрный плащ плотно облегал фигуру, чулки с подвязками щекотали кожу, а высокие каблуки казались слишком вызывающими.

– Ты куда так нарядилась? – мама округлила глаза, когда я вышла в коридор.

– На свидание, – солгала я, поправляя перчатки.

– С Павлом?

– Нет. С электриком.

Я хлопнула дверью, не дав ей опомниться.

18:05. Отель «Palace».

Лифт поднимался слишком медленно.

Дверь номера 243 была приоткрыта.

Я глубоко вдохнула и вошла.

– Опаздываешь, Маш, – раздался его низкий голос.

Костров стоял у окна, в чёрной рубашке с расстёгнутыми пуговицами. На столе лежал мой телефон.

– Я пришла за своим телефоном, – сказала я, не двигаясь с места.

Его взгляд медленно скользнул по мне – от каблуков до моих полуоткрытых губ, которые я нервно облизнула. Его взгляд стал тяжёлым.

Мои пальцы дрожали, когда я медленно развязала пояс плаща. Резким движением распахнула его, обнажая кружевное бельё и чулки с подвязками. Воздух в номере словно загустел.

Костров замер. Его глаза потемнели, взгляд стал таким голодным, что по моей спине пробежали мурашки. Он медленно провёл языком по нижней губе.

– Маша, пиздец ты красивая, – его голос звучал хрипло.

Он сделал шаг вперёд. Я сжала электрошокер в кармане, чувствуя, как ладонь становится влажной.

– Я пришла за телефоном, – мой голос дрогнул, когда он сократил дистанцию вдвое.

– И ты думаешь, что просто так его получишь?

Ещё шаг. Теперь между нами оставалось меньше метра.

– Я... – я сделала шаг назад, натыкаясь на стену.

Костров ухмыльнулся, видя моё замешательство. Он поднял руку, и я замерла, ожидая прикосновения.

Глава 7

Его губы были в сантиметре от моих. Дыхание горячее, с лёгким привкусом ментола и запретного чувства. Я чувствовала, как его тело прижимает меня к стене, как пульсирует его возбуждение.

– Пожалуйста... – прошептала я, ненавидя себя за эту слабость, совсем не узнавая себя. Я не любила просить, всё считала, что могу совсем справиться сама, а сейчас внутри всё сжималось от страха, что он не отпустит меня и я навсегда упаду в собственных глазах.

Костров замер. Его глаза пожирали мои губы, а я с трудом могла дышать.

– Ну вот видишь, – он медленно провёл пальцем по моей щеке, – было не так уж сложно.

Я резко вдохнула, когда его рука скользнула ниже, к моей обнажённой груди.

– Но телефон...мы договорились, – попыталась я протестовать, хотя моё тело предательски отзывалось на каждое прикосновение.

– Потом, – он сжал мой сосок, запустив новую волну желания.

Его взгляд стал ещё темнее, когда он окинул меня голодным взглядом.

Я сжала кулаки, пытаясь сохранить хоть каплю самообладания.

– Костров...

– Денис, – поправил он, прижимаясь губами к моей шее. – Сегодня ты будешь звать меня Денис.

Его зубы слегка задели кожу, и я невольно выгнулась навстречу.

– Нет... – мой протест звучал фальшиво даже в моих ушах.

– Врёшь, – он поймал мою руку и прижал её к своей груди. Я почувствовала, как бешено колотится его сердце. – Ты вся дрожишь.

Я закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Это было ошибкой. В темноте его запах, его тепло, его твёрдое тело казались ещё более одурманивающими.

– Я... я должна уйти, – прошептала я, но мои ноги не слушались.

Костров медленно опустился на колени передо мной. Его горячие ладони скользнули по моим бёдрам.

– Ты уверена? – он посмотрел на меня снизу вверх, и в его глазах читалась такая уверенность, что у меня перехватило дыхание.

Я не успела ответить. Его губы коснулись внутренней стороны бёдра, и мир вокруг поплыл.

– Денис... – моё дыхание участилось.

– Вот так лучше, – он ухмыльнулся и продолжил свой медленный путь вверх...

Я резко вдохнула, когда его руки скользнули к бёдрам, цепляясь за тонкое кружево трусиков. Его пальцы замерли на резинке, играя с ней, будто давая мне последний шанс остановить это.

– Денис...не надо, – моё предупреждение прозвучало как мольба.

Он не ответил. Просто медленно стянул кружево вниз, обнажая кожу. Холодный воздух кондиционера обжёг влажную плоть, и я вздрогнула.

– Какая же ты... – его голос сорвался, когда он прижал губы к самому чувствительному месту на моём теле.

Я вцепилась пальцами в его волосы, не зная – то ли оттолкнуть, то ли прижать ближе. Его язык выписывал медленные круги, заставляя мои бёдра дёргаться в такт.

– Не... – я попыталась протестовать, но он выбрал этот момент, чтобы опуститься ниже.

Его дыхание обожгло меня там, где я была наиболее уязвима. Я зажмурилась, чувствуя, как его язык медленно, слишком медленно проводит по всей длине, от самого низа до дрожащего бугорка.

– Боже... – мои ноги затряслись.

Он ухмыльнулся, чувствуя мою реакцию, и повторил движение – теперь с лёгким нажимом. Моё тело выгнулось само, предательски подставляясь ему.

– Вот так, – прошептал он, и его голос вибрировал прямо у самого чувствительного места. – Ты вся дрожишь.

Его пальцы раздвинули меня, обнажая ещё больше. Первый поцелуй туда, куда никто не целовал меня так, заставил меня вскрикнуть.

– Да, Маша, кричи, – он прикусил внутреннюю сторону бедра. – Не надо сдерживаться. Хочу слышать тебя.

Я хотела возмутиться, но он выбрал этот момент, чтобы погрузиться в меня языком. Глубоко. Медленно. Словно пробуя на вкус.

Мир сузился до этого места, до его губ, до жара, растекающегося по всему телу. Я забыла про телефон, про отель, про всё.

Именно тогда, когда его палец присоединился к языку, ритмично проникая внутрь, раздался звонок.

Мой телефон.

– Игнорируй, – прошептал он не останавливаясь.

Но звонок не умолкал.

– Я должна... ответить... – я попыталась вырваться, но он прижал моё бедро к стене, продолжая ласкать.

– Потом.

Звонок прекратился. На секунду. И начался снова. Игнорировать не получалось. Сквозь поплывшее сознание я понимала, что должна прекратить сейчас всё, но…как же хотелось продолжить.

– Костров! Прекрати…

Он отвлёкся, посмотрел на меня, а я, воспользовавшись передышкой, выскользнула из его рук. Рванула к столу, на котором лежал мой телефон. Звонила мама. Я схватила телефон, развернулась, прикидывая как бы сбежать мимо этого наглого мучителя, который уже встал и перегородил дверь.

– Маша, так нечестно. Мы только начали.

– Не смей ко мне подходить. Сейчас выпусти меня, – голос хрипел, мысли с бешеной скоростью проносились в голове. Я искала пути отступления.

Я метнулась в сторону, обходя его широким шагом, но он был быстрее. Его рука схватила меня за запястье, пальцы впились в кожу.

– Всё ведь хорошо было, – его голос звучал хрипло, дыхание было горячим и неровным.

Я резко дёрнулась, но его хватка только усилилась.

– Отпусти! – я зашипела, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

– А если нет?

В глазах у него плясали чёртики. Он наслаждался этим – моим бессилием, дрожью в коленях, тем, как учащённо бьётся сердце.

Телефон в моей руке снова зазвонил.

Не зная, как освободиться, не ожидая от самой себя такого, я резко наклонилась и впилась зубами в его руку.

– А-а-аргх!

Костров отпустил меня от неожиданности. Я рванула к двери, хлопнула ею перед самым его носом и помчалась по коридору, не разбирая дороги.

Каблуки больно впивались в ступни, плащ развевался, обнажая кружевное бельё. Я даже не пыталась прикрыться – главное было – бежать.

Лифт. Где лифт?

Поворот. Ещё один.

Сзади раздались шаги – тяжёлые, быстрые.

– Маша! – его голос гремел по всему этажу.

Глава 8

(Денис)

Я вжал педаль газа в пол, мой BMW рычал под капотом, но даже эта скорость не могла заглушить ту ебучую дрожь в руках. Чёрт возьми, я реально подсел на неё.

Городские огни мелькали за окном, но я их не видел. Перед глазами стояла она – с растрёпанными волосами, распахнутым плащом и этими чёртовыми кружевными подвязками.

"Всё равно будешь подо мной" – бля, ну и идиотскую фразу я ляпнул. Хотя... будет. И это факт.

Сигаретный дым щипал глаза. Я открыл окно, впуская холодный воздух.

Всё началось с дурацкого спора.

– Ты её не возьмёшь, Костров, она же ледяная королева, – ржал Лёха на перекуре.

Я тогда просто хмыкнул и бросил со злости:

– Да за неделю раздолбаю эту зазнайку. Стоит только захотеть.

Но сейчас, спустя неделю, я ловил себя на том, что прокручиваю в голове каждую её фразу, каждый взгляд.

Строгая юбка, волосы в тугом пучке, взгляд поверх очков. И что-то щёлкнуло.

Я специально доводил её на парах. Сначала для прикола. Потом... Потом мне понравилось, как она краснеет, когда я называю её «Машунь». Как сжимает губы, пытаясь сохранить лицо.

А сегодня...

Я сжал руль. Её кожа пахла чем-то цветочным и сладким. Когда она впилась пальцами в мои волосы, я чуть не кончил в штаны, как пацан.

Сегодня…снова она перед глазами.

Как она сжала зубы, когда я прижал её к стене. Как её грудь вздымалась, как крупные соски вверх торчали и как хотелось их попробовать. Как она вскрикнула, когда мой язык...

Телефон завибрировал. Лёха:

– Ну чё, поимел уже свою преподшу?

Я фыркнул. Если бы он знал, что «крутой Костров» сейчас едет о стояком, который не падает дня два, то говорил бы по-другому.

– Это не та, кого можно просто поиметь. Она... другая, – ответил я.

Лёха заржал:

— Опа, у Костра чувства! Да ты втюрился, мудила!

— Иди нахуй, — я с силой бросил телефон на пассажирское сиденье.

Но в этом был проклятый смысл.

Я закрыл глаза выдыхая. Блядь, Машунь, вот ты крепкий орешек оказалась. ДУмал, всё будет намного проще.

На светофоре достал телефон. Я все её фотки себе на свой телефон скинул. Прокрутил галерею. Куча фото студентов, конспектов... И вдруг – она в бикини на пляже. Год назад, судя по дате.

Чёрт.

Я увеличил фото. Никаких строгих костюмов – только загар, изгиб талии и эта дерзкая улыбка, которой она сейчас ни за что не показала бы.

Светофор переключился. Я сунул телефон в карман и рванул с места.

Завтра. Универ. Она попытается избегать меня. Но мы оба знаем — это уже не просто игра.

Я ухмыльнулся, представляя, как она снова покраснеет, когда наши взгляды встретятся.

Телефон завибрировал снова. «Лера» – высветилось на экране. Чёрт, опять эта прилипала. Я смахнул вызов, но через секунду пришло голосовое.

«Денис, ты что, совсем меня забыл? Я так скучаю... Родители уехали, я лежу голая и думаю о тебе. Приезжай, я соскучилась...» – от её шлюхастого голоска затошнило.

Я вырубил на середине. Вот же блядская курица – год как расстались, а всё лезет. Раньше бы уже гнал к ней, но сейчас...

Мозг сам выдал картинку: не Лизины тощие бёдра, а Машины – упругие, в чулках с подвязками. Как она дрожала, как её ноги затряслись, когда её губки нижние целовал...Солёная слегка. Её вкус до сих чувствовал.

Как бы она сейчас смотрелась на коленях передо мной? Всё в том же номере, только не вырывается, а стоит на коленях передо мной. Её губы, такие нахальные в аудитории, медленно обхватывают мой член. Глаза смотрят снизу вверх — вызов и покорность одновременно.

Я вцепился в руль. В штанах всё напряглось так, что аж больно стало. Член врезался в ширинку, будто я и не кончал час назад в душе с фантазиями о ней. Сердце колотилось, как после спарринга. Чёрт, да я реально запал. Надо что-то делать. План созрел быстро. Завтра на паре буду идеальным студентом. Ни намёка на флирт. Пусть обалдеет, она ведь сто процентов будет ждать от меня чего-нибудь новенького. А после пар можно «случайно» пересечься у неё в кабинете. Сказать, что передумал – мол, извините за выходки, осознал, что не прав. Ну а когда расслабится – напасть.

Я усмехнулся, представляя, как она покраснеет, когда я буду снова целовать её. Как будет кусать губу, чтобы не застонать. Телефон снова. На этот раз сообщение от Маши:

«Завтра принеси домашнюю работу. Последнее предупреждение»

Официально, сухо. Но я-то видел, как она дрожала сегодня. Как её тело откликалось на каждый мой прикосновение.

Я ответил одним словом: «Будет сделано, Мария Ивановна».

Пусть думает, что сдаюсь. Завтра начнётся настоящая игра. А в конце... в конце она сама попросит меня её трахнуть.

Я прибавил громкости в машине песня «Smash Into Pieces» заглушила все мысли. Кроме одной: Маша на коленях, с моим членом во рту, а в глазах – та же ненависть и желание, что сегодня.

Скоро. Очень скоро.

А пока... Я припарковался перед домом. Быстрый душ. Несколько минут под струями холодной воды, чтобы сбить эту ебучую эрекцию.

Мария Ивановна... ты даже не представляешь, насколько глубоко ты залезла мне под кожу. И завтра ты сама попросишь меня закончить то, что мы начали.

Глава 9

Я пристроился на задних за последней партой, как обычно. Только сегодня не развалился с видом царя всего универа, а сидел ровно, с тетрадкой. Даже конспектировал, блядь.

Она вошла в аудиторию – строгая, собранная, в этих дурацких очках. Но я-то знал правду. Взглядом скользнул по её бёдрам – там, под юбкой, скрывались охуенная попа и длинные ноги.

– Сегодня разберём... – её голос дрогнул, когда она заметила меня. Быстро отвела взгляд. – Разберём тему романтизма в русской литературе.

Я ухмыльнулся. Романтизм, бля. Ирония судьбы.

Лекция началась. Я делал вид, что внимательно слушаю, но на самом деле следил за каждым её движением. Как она нервно поправляет волосы. Как покусывает губу, когда задумывается. Как её грудь вздымается при глубоком вдохе.

Я чувствовал, что она ждала подвоха. Ждала, что я начну приставать, отпускать похабные шуточки или грубить. Но я вёл себя идеально.

Пусть напрягается. Её нервозность мне только на руку.

Когда прозвенел звонок, я, не спеша, собрал вещи, давая остальным студентам выйти первыми. Она тоже не торопилась, перекладывая бумаги на кафедре, будто надеясь, что я уйду.

– Мария Ивановна, можно вас на минуту? – я подошёл, держа дистанцию, руки в карманах – никаких угроз.

Она вздрогнула, даже не взглянув на меня.

– Нет. У меня срочные дела.

– Это важно.

– Тогда быстро.

Я сделал шаг ближе, но она тут же встала и пошла к выходу. Я не стал её останавливать, просто пошёл рядом, спускаясь по лестнице.

– Вчера было... интересно, – начал я, наблюдая, как краснеют кончики ушей. Странная особенность, но мне это почему-то казалось милым.

– Я не хочу это обсуждать.

– А мне понравилось. Особенно твой вкус.

Она резко остановилась, повернулась ко мне. Глаза горели, щёки пылали.

– Вместо того чтобы километры нализывать девочкам, лучше бы домашку сделал, про которую я писала вчера. Или твой язык кроме, как для мата и куни больше ни для чего не предназначен?

Я сначала даже завис, подбирая ответ поострее и одновременно удивляясь её острому язычку. Ох, его бы в дело пустить… Я рассмеялся.

– А ты уверена, что хочешь моё домашнее задание?

Она фыркнула и резко развернулась, но в этот момент в холле появился какой-то мужик в дорогом костюме, с прилизанными волосами.

– Маш! – он улыбнулся, протягивая ей букет… ромашек? Ромашек, блядь?

Я замер.

Она засияла.

– Спасибо, дорогой! – её голос звучал так сладко, так фальшиво, что у меня сжались кулаки.

Она взяла цветы, нарочито не глядя в мою сторону, и этот ублюдок положил руку ей на талию.

– Пойдём, у меня столик в «Беллавите» забронирован.

– С удовольствием, – она бросила на меня быстрый взгляд, будто проверяя, смотрю я или нет, и пошла с ним к выходу.

Я стоял, как идиот, с адреналином в крови и яростью в груди.

Кто этот мудак?

Я достал телефон, написал Лёхе:

«Срочно узнай, кто этот прилизанный ублюдок, который сейчас уводит мою преподшу».

Потом посмотрел на их удаляющиеся фигуры.

Зря ты, Маша, ох зря решила разозлить меня. Теперь я буду играть жёстко.

(Маша)

Я шла под руку с Павлом, сжимая во влажных ладонях дурацкий букет ромашек, и чувствовала, как затылок прожигает взгляд Дениса.

Перед глазами стояло его лицо – сначала растерянное, потом ошарашенное, а когда я обернулась последний раз, его взгляд был тяжёлый. Он будто расстреливал меня и Павла невидимыми стрелами. Будь это правдой, Паша уже давно лежал бы на полу без дыхания.

– Ты вся дрожишь, – Павел нахмурился. – Тебе холодно?

– Нет, всё в порядке, – я насильно улыбнулась, но пальцы сами сжали его рукав.

Я врала. Всё было не в порядке.

Вчера, вернувшись домой после отеля, я застала Павла в гостях у мамы. И когда он пригласил меня на ужин, я согласилась – не потому, что хотела, а потому что нужен был щит. Живой, настоящий мужчина, который прикроет меня от Дениса.

И план сработал.

Сработал, чёрт возьми.

Я видела, как Костров сжал кулаки. Видела, как его взгляд потемнел. Он понял, что я ускользнула. Понял, что всё не так просто, что не получится опять зажать Машу в аудитории, потому что за меня теперь может постоять мужчина.

– «Беллавита» вроде неплохое место, – бормотал Павел, ведя меня к выходу. – Хотя я предпочитаю...

Я не слушала. В голове стучало:

Ты всё правильно сделала. Всё правильно.

Но почему же тогда внутри скребло это мерзкое чувство вины?

Мы вышли на улицу. Я украдкой оглянулась – Денис стоял у окна и смотрел нам вслед. Даже на расстоянии я почувствовала его злость.

– Маш? – Павел потряс мою руку. – Ты меня вообще слушаешь?

– Конечно, – я резко повернулась к нему.

Он что-то говорил про вино, про кухню, а я думала про Кострова.

Что теперь он теперь сделает?

Я знала его. Он не отступит.

– ...так что можем заехать ко мне после ужина, – Павел сжал мою руку.

Я вздрогнула.

– Нет! – вырвалось громче, чем нужно.

Павел нахмурился.

– То есть... я имела в виду, что у меня много работы, – я поспешно поправилась.

Он что-то ответил, но я уже не слышала.

Потому что в кармане завибрировал телефон.

Неизвестный номер.

Я достала его под предлогом проверить время – и обомлела.

«Этот прилизанный еблан тебе совсем не подходит».

Я резко выключила экран, на губах застыла нервная улыбка. Денис был прав, но сейчас это было неважно.

– Всё в порядке? – Павел наклонился ко мне.

– Да, – я сунула телефон обратно в карман и натянуто засмеялась. – Просто... вспомнила, что забыла проверить одну работу.

Он кивнул, не особо вникая.

Я шла рядом, улыбаясь, кивая, но внутри всё сжалось в комок.

План сработал.

Но почему-то я чувствовала, что только что развязала войну.

Глава 10

Вилка звонко ударилась о фарфоровую тарелку. Я уже в полчаса бесцельно ковыряла салат, пока Павел рассказывал что-то про свои инвестиции. Его голос звучал как назойливый комар - ровно, монотонно, безэмоционально.

«Боже, как же он мне надоел за эти два часа», – подумала я, украдкой глядя на часы.

– Маш, ты вообще меня слушаешь? - Павел дотронулся до моей руки, и я едва сдержалась, чтобы не отдёрнуть её.

– Конечно, – я натянуто улыбнулась. - Просто... у меня дико разболелась голова. Может, поедем?

Его лицо исказилось от разочарования.

– Но я заказал десерт... – начал он, но я уже собирала сумку.

В машине он всё так же рассказывал про свои планы. В его речи слово «я» было больше, чем мошкары в деревне вечером. А когда подъехали к моему дому, Павел внезапно наклонился, пытаясь поцеловать меня. Его губы были влажными и какими-то безжизненными. Я резко упёрлась ладонями в его грудь и отвернула голову.

– Паша, нет! – раздражённо вздохнула.

– Что за детский сад? – он нахмурился. – Мы же взрослые люди.

– Но это не значит, что надо целоваться на первом свидании.

– А ты из этих… – протянул он, но я не стала дослушивать из каких именно.

Выскочила из машины, даже не попрощавшись. Сердце бешено колотилось, но не от его поцелуя - от возмущения и злости. Неужели я выгляжу такой доступной, что ко мне все лезут целоваться?

Дверь в квартиру открыла мама. Её лицо было странно напряжённым.

– Ты почему не предупредила, что со студентом дополнительную работу назначила, – прошептала она.

Я замерла. По спине пробежал холодок страха, что я могла забыть о встрече. Лихорадочно перебирала в памяти кому и что обещала, но ничего могла вспомнить. И тут в голове мелькнула догадка. А не Костров ли? Да нет, не должен. Это будет чересчур.

– Какого студента? – уточнила я.

Мама кивнула в сторону моей комнаты:

– Там, сама посмотри. Говорит, вы договорились поработать над домашней работой.

Ноги стали ватными, а сердце колотилось с бешеной скоростью. Руки дрожали так, что я чуть не уронила сумку.

Кто бы мог подумать, что строгая Мария Ивановна окажется такой трусихой, – усмехнулся внутренний циник, голосом Кострова.

Дверь в комнату была приоткрыта. У окна стоял высокий мужчина в идеально сидящих чёрных брюках и белой рубашке, закатанной по локти.

«Не он», – мелькнула безумная надежда, когда я увидела стильную стрижку и дорогие часы на запястье.

Но когда незнакомец обернулся, у меня вырвался непроизвольный вдох.

Денис.

Но не тот дерзкий студент в мешковатых джинсах. Передо мной стоял мужчина – уверенный, опасный, невероятно сексуальный. Рубашка подчёркивала широкие плечи, брюки облегали узкие бёдра. Волосы, обычно падающие на лоб, были зачёсаны назад, открывая высокий лоб и хищные скулы.

– Мария Ивановна, – его губы растянулись в улыбке, но глаза оставались холодными. - Как ваше свидание?

Он сделал шаг вперёд. Я автоматически отступила, чувствуя, как по спине бегут ледяные дорожки.

– Как ты... что ты здесь делаешь? – прошептала я.

Денис медленно провёл пальцем по корешку книги на полке:

– Вы же сами сказали – нужно сделать домашнее задание. Вот я и пришёл... – он снова посмотрел на меня, и его взгляд стал тяжёлым, – заниматься.

Он произнёс это слово так, что у меня перехватило дыхание. В комнате вдруг стало невыносимо жарко.

– Не слишком ли поздно для домашки? – я попыталась сделать голос твёрдым, и всё же он дрогнул. - И к чему этот маскарад?

Денис рассмеялся и сделал ещё шаг. Теперь между нами оставалось меньше метра.

– Разве тебе не нравится? – он наклонился, и его дыхание обожгло мою щеку. - Мне показалось, что ты любишь прилизанных.

– Для того чтобы мне понравиться, тебе это не поможет, – я сделала шаг назад, упираясь ладонями в стол.

Денис наклонился ближе, его дыхание обжигало кожу.

– Только попробуй, – прошипела я.

К моему удивлению, он отступил. Развёл руками с преувеличенной покорностью.

– Ладно, Маша. Я, правда, насчёт домашки. Поможешь?

– Нет, – резко ответила я.

– Ну тогда мне придётся остаться у тебя, пока ты не согласишься.

– Тогда я вызову полицию.

– И что ты им скажешь? – он усмехнулся. – Что не хочешь делать домашку со студентом?

Я закусила губу. Он был прав.

– Пятнадцать минут. И не больше, – буркнула я, указывая на стул у стола.

– А мне больше и не надо, – ухмыльнулся он.

Я села напротив, держа дистанцию. Костров развернул тетрадь и начал зачитывать вопрос по романтизму.

– «Сравните любовную лирику Пушкина и Лермонтова», – его голос звучал насмешливо, но я решила не реагировать.

– Хорошо, – я вздохнула, переключаясь в преподавательский режим. – Основное отличие в том, что у Пушкина любовь – это...

Я углубилась в объяснение, жестикулируя, цитируя строфы. На мгновение даже забыла, кто сидит передо мной.

И это была ошибка.

Внезапно его рука обхватила мою талию, и я с визгом очутилась у него на коленях.

– Костров! – я попыталась вырваться, но он уже прижимал меня к себе, его губы скользнули по шее. В отличие от губ Паши, которые вызывали только неприязнь, губы Кострова прожигали насквозь. Опаляли кожу, будто я действительно находилась в центре костра.

– Ты так красиво говоришь о любви, Маш, – прошептал он, задирая подол моей юбки.

– Я тебя выгоню! Сейчас же! – я вцепилась в его руку, которой он перехватил меня за талию, но его пальцы уже скользнули между моих ног.

– Ой, – он хрипло рассмеялся, отодвигая полоску трусиков в сторону. – Ты вся мокрая, Маша. Чувствуешь?

Я ахнула, когда его палец вошёл в меня.

Где-то в глубине сознания я понимала, что должна остановить это. Но его пальцы двигались так уверенно, так точно...нажимая чувствительные точки, ласкал нежно, словно знал моё тело лучше меня самой.

– Прекрати... – мой протест звучал слабо, потому что тело предательски отзывалось на каждое прикосновение.